В какой бы форме ни велась борьба добра со злом, но победа добра всегда и всеми расценивается как торжество справедливости, ибо понятие «справедливость» в наибольшей степени отвечает критериям добра. С ним связано представление о совокупности нравственно приемлемых норм, которые выступают как правильная (адекватная) мера воздаяния личности за совершенные действия. Этим понятием оценивается соотношение между: а) «ролями» отдельных людей или социальных групп: каждый должен обрести свое место в жизни, свою «нишу», соответствующую его способностям и возможностям; б) деянием и воздаянием; в) преступлением и наказанием; г) правами и обязанностями; д) достоинством и честью. Их соответствие, гармония, справедливое соотношение расценивается как добро.
Справедливость— это мерило естественных прав человека. В основе понятия справедливости лежит принцип равноправия, уравнивающий права каждого человека на единые стартовые возможности и дающий каждому одинаковые шансы реализовать себя. Однако равноправие отнюдь не то же самое, что равенство, хотя эти понятия часто (сознательно или случайно) путают и подменяют друг другом. Люди равны в своих правах, но не равны в своих возможностях, способностях, интересах, потребностях, «ролях» и обязанностях.С одной стороны, это замечательно: ведь именно в нашем неравенстве, нетождественности заложены истоки нашей индивидуальности, уникальности и неповторимости, и разве было бы справедливым мерить всех «на один аршин»? С другой стороны, это смешение понятий порождает массу недоразумений и заблуждений.
Так, ребенок не может быть равен своим родителям, но он должен быть равноправен с ними: он не собственность папы и мамы (кстати, так же, как и государства), они не вольны распоряжаться им по своему усмотрению, а его права должны соблюдаться и защищаться, как и права взрослых. Не случайно сегодня ширится мощное всемирное движение в защиту прав ребенка, а в учебных заведениях права ребенка изучаются в рамках прав человека. Женщина не равна мужчине — и это прекрасно, но она равноправна ему в своем стремлении реализовать свои стартовые возможности. Студент не равен педагогу, но равноправен с ним в соблюдении гражданских прав и свобод, в отношении к его чести и достоинству. И поэтому, скажем, требование их уважения и у преподавателя, и у студента должно быть взаимным: педагог не имеет права унижать студента, точно так же, как мы требуем этого от студента по отношению к педагогу.
Намеренное или случайное смешение понятий «равенство» и «равноправие» свидетельствует или о нашей языковой небрежности и уровне культуры, или — что гораздо серьезнее — изобличает социально-политические и моральные спекуляции и попытки манипулирования людьми с помощью стремления к справедливости, которое всегда движет человеком. Вот и сегодня различные политические партии левого направления, используя складывающееся в условиях рынка имущественное неравенство, деление на богатых и бедных, взывают к чувству и сознанию справедливости и зовут граждан на борьбу за нее и установление равенства. Эти лидеры или безграмотны и не понимают, что равенство в принципе невозможно, или в своем стремлении к власти целенаправленно используют доверчивость граждан. Сознание справедливости и отношение к ней во все времена были стимулом нравственной и социальной деятельности людей. Ничто значительное в истории человечества не совершалось без осознания и требования справедливости. Поэтому объективная мера справедливости исторически обусловлена и относительна: нет единой справедливости «на все времена и для всех народов». Понятие и требования справедливости меняются по мере развития общества. Абсолютным остается лишь критерий справедливости, которым выступает степень соответствия человеческих действий и отношений социальным и моральным требованиям, достигнутым на данном уровне развития общества.
Справедливость— это осуществление нравственной сущности человеческих отношений, конкретизация должного, реализация представлений о добре и зле. Понятие «справедливость» воплощает те свойства добра и зла, о которых мы говорили выше, в частности, относительность и субъективность. Ведь то, что представляется справедливым одному, может быть воспринято другим как вопиющая несправедливость, что и проявляется в системе оценок, поощрений и наказаний (назначение на должность одного из двух «равных» претендентов, раздача премий сотрудникам, мера наказания преступнику). Особенно остро и болезненно воспринимается людьми проблема справедливого возмездия за особо тяжкие преступления. Еще в Ветхом Завете справедливость устанавливалась простым принципом «око за око». И до сего дня мщение и мстительность воспринимаются многими как единственное средство воздаяния за насилие и убийство. Отсюда и отношение большинства людей к проблеме смертной казни: около 80 % населения Беларуси и России считают ее единственным справедливым средством наказания преступников-убийц. Возможно, это действительно справедливо: человек, лишавший жизни других людей, должен быть и сам лишен жизни. Но с точки зрения нравственности абсолютизация принципа справедливости может вместо добра приводить к злу. Именно так обстоит дело и со смертной казнью. Самый главный аргумент против смертной казни приводят сторонники этики ненасилия: смертная казнь безусловно есть зло, ибо она, уничтожая одно зло, порождает новое, причем в большем масштабе, превращая в убийц всех, кто голосовал за нее, присуждал к ней, приводил приговор в исполнение. Наличие смертной казни в обществе делает человека привычным и равнодушным к злу, убийству, смерти другого человека, жестокости.
Справедливость же заключается в том, что наказание должно быть неотвратимым, а не в том, что оно должно быть жестоким, тем более бессмысленно жестоким. Смертная казнь не имеет смысла по следующим причинам:
• отмена или сохранение смертной казни не снижает уровня преступности в стране (это подтверждено многими социологическими исследованиями);
• смертная казнь не оказывает превентивного действия: не запугивает и не отпугивает преступника (что также подтверждено);
• она не предотвращает преступления: никого из потенциальных преступников не останавливает наличие или отсутствие в обществе смертной казни;
• она не может удовлетворить родственников жертв: ведь минутное торжество, вызванное тем, что «справедливость восторжествовала», не в состоянии вернуть им их близких;
• она не является в полной мере наказанием: мгновенная смерть во время казни — это избавление преступника от страданий.
Таким образом, смысл смертной казни сводится к одному: удовлетворению наших низменных страстей в жестокости и мстительности. Справедливость же может осуществляться иным путем, не лишающим жизни другого человека, пусть и преступника — например, через пожизненное заключение. И говорить здесь об экономической нецелесообразности такого наказания неуместно: гуманизм и нравственность не должны измеряться в денежном эквиваленте.
Проблемы Добра и Зла, справедливости и несправедливости, насилия и ненасилия были и остаются центральными и вечными проблемами этики. Мы представили здесь лишь некоторые подходы к их пониманию. Надеемся, что полученные знания и собственный жизненный опыт помогут вам каждый раз правильно ориентироваться в жизни и делать верный моральный выбор. Но завершить этот раздел мы бы хотели словами А. Швейцера: «Доброта должна стать действительной силой истории и провозгласить начало века гуманности. Только победа гуманистического мировосприятия над антигуманизмом позволит нам с надеждой смотреть в будущее».