Зигмунд Фрейд. Введение в психоанализ (лекции 1-15)
--------------------------------------------------------------- Перевод Г.В.Барышниковой. Литературная редакция Е.Е.Соколовой и Т.В.Родионовой З.Фрейд. Введение в психоанализ. Лекции 1-15. СПб., Алетейя СПб, 1999---------------------------------------------------------------
СОДЕРЖАНИЕ
Часть первая. Ошибочные действия Предисловие 5 Первая лекция. Введение Вторая лекция. Ошибочные действия Третья лекция. Ошибочные действия (продолжение) Четвертая лекция. Ошибочные действия (окончание) Часть вторая. Сновидения Пятая лекция. Трудности и первые попытки понимания Шестая лекция. Предположения и техника толкования Седьмая лекция. Явное содержание сновидения и скрытые его мысли Восьмая лекция. Детские сновидения Девятая лекция. Цензура сновидения Десятая лекция. Символика сновидения Одиннадцатая лекция. Работа сновидения Двенадцатая лекция. Анализ отдельных сновидений Тринадцатая лекция. Архаические черты и инфантилизм сновидения Четырнадцатая лекция. Исполнение желания Пятнадцатая лекция. Сомнения и критика * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОШИБОЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ (1916 [1915]) *
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемое вниманию читателя "Введение в психоанализ" ни в коей мерене претендует на соперничество с уже имеющимися сочинениями в этой областинауки (Hitschmann. Freuds Neurosenlehre. 2 Aufl., 1913; Pfister. Diepsychoanalytische Methode, 1913; Leo Kaplan. Grundzьge der Psychoanalyse,1914; Regis et Hesnard. La psychoanalyse des nevroses et des psychoses,Paris, 1914; Adolf F. Meijer. De Behandeling van Zenuwzieken doorPsycho-Analyse. Amsterdam, 1915). Это точное изложение лекций, которые ячитал в течение двух зимних семестров 1915/16 г. и 1916/17 г. врачам инеспециалистам обоего пола. Все своеобразие этого труда, на которое обратит внимание читатель,объясняется условиями его возникновения. В лекции нет возможности сохранитьбесстрастность научного трактата. Более того, перед лектором стоит задачаудержать внимание слушателей в течение почти двух часов. Необходимостьвызвать немедленную реакцию привела к тому, что один и тот же предметобсуждался неоднократно, например в первый раз в связи с толкованиемсновидений, а затем в связи с проблемами неврозов. Вследствие такой подачиматериала некоторые важные темы, как, например, бессознательное, нельзя былоисчерпывающе представить в каком-то одном месте, к ним приходилосьнеоднократно возвращаться и снова их оставлять, пока не представлялась новаявозможность что-то прибавить к уже имеющимся знаниям о них. Тот, кто знаком с психоаналитической литературой, найдет в этом"Введении" немногое из того, что было бы ему неизвестно из других, болееподробных публикаций. Однако потребность дать материал в целостном,завершенном виде вынудила автора привлечь в отдельных разделах (об этиологиистраха, истерических фантазиях) ранее не использованные данные. Вена, весна 1917 г. З. Фрейд ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ *
ВВЕДЕНИЕ
Уважаемые дамы и господа! Мне неизвестно, насколько каждый из вас излитературы или понаслышке знаком с психоанализом. Однако само название моихлекций -- "Элементарное введение в психоанализ" -- предполагает, что выничего не знаете об этом и готовы получить от меня первые сведения. Смею всеже предположить, что вам известно следующее: психоанализ является одним изметодов лечения нервнобольных; и тут я сразу могу привести вам пример,показывающий, что в этой области кое-что делается по-иному или даженаоборот, чем принято в медицине. Обычно, когда больного начинают лечитьновым для него методом, ему стараются внушить, что опасность не так велика,и уверить его в успехе лечения. Я думаю, это совершенно оправданно, так кактем самым мы повышаем шансы на успех. Когда же мы начинаем лечить невротикаметодом психоанализа, мы действуем иначе. Мы говорим ему о трудностяхлечения, его продолжительности, усилиях и жертвах, связанных с ним. Что жекасается успеха, то мы говорим, что не можем его гарантировать, поскольку онзависит от поведения больного, его понятливости, сговорчивости и выдержки.Естественно, у нас есть веские основания для такого как будто бынеправильного подхода к больному, в чем вы, видимо, позднее сможетеубедиться сами. Не сердитесь, если я на первых порах буду обращаться с вами так же, какс этими нервнобольными. Собственно говоря, я советую вам отказаться от мыслиприйти сюда во второй раз. Для этого сразу же хочу показать вам, какиенесовершенства неизбежно присущи обучению психоанализу и какие трудностивозникают в процессе выработки собственного суждения о нем. Я покажу вам,как вся направленность вашего предыдущего образования и все привычное вашемышление будут неизбежно делать вас противниками психоанализа и скольконужно будет вам преодолеть, чтобы совладать с этим инстинктивнымсопротивлением. Что вы поймете в психоанализе из моих лекций, заранеесказать, естественно, трудно, однако могу твердо обещать, что, прослушав их,вы не научитесь проводить психоаналитическое исследование и лечение. Если жесреди вас найдется кто-то, кто не удовлетворится беглым знакомством спсихоанализом, а захочет прочно связать себя с ним, я не только не посоветуюэто сделать, но всячески стану его предостерегать от этого шага.Обстоятельства таковы, что подобный выбор профессии исключает для неговсякую возможность продвижения в университете. Если же такой врач займетсяпрактикой, то окажется в обществе, не понимающем его устремлений,относящемся к нему с недоверием и враждебностью и ополчившем против него всескрытые темные силы. Возможно, кое-какие моменты, сопутствующие войне,свирепствующей ныне в Европе, дадут вам некоторое представление о том, чтосил этих -- легионы. Правда, всегда найдутся люди, для которых новое в познании имеет своюпривлекательность, несмотря на все связанные с этим неудобства. И есликто-то из вас из их числа и, несмотря на мои предостережения, придет сюдаснова, я буду рад приветствовать его. Однако вы все вправе знать, какиетрудности связаны с психоанализом. Во-первых, следует указать на сложность преподавания психоанализа иобучения ему. На занятиях по медицине вы привыкли к наглядности. Вы видитеанатомический препарат, осадок при химической реакции, сокращение мышцы прираздражении нервов. Позднее вам показывают больного, симптомы его недуга,последствия болезненного процесса, а во многих случаях и возбудителейболезни в чистом виде. Изучая хирургию, вы присутствуете при хирургическихвмешательствах для оказания помощи больному и можете сами провести операцию.В той же психиатрии осмотр больного дает вам множество фактов,свидетельствующих об изменениях в мимике, о характере речи и поведении,которые весьма впечатляют. Таким образом, преподаватель в медицине играетроль гида-экскурсовода, сопровождающего вас по музею, в то время как вы самивступаете в непосредственный контакт с объектами и благодаря собственномувосприятию убеждаетесь в существовании новых для нас явлений. В психоанализе, к сожалению, все обстоит совсем по-другому. Прианалитическом лечении не происходит ничего, кроме обмена словами междупациентом и врачом. Пациент говорит, рассказывает о прошлых переживаниях инынешних впечатлениях, жалуется, признается в своих желаниях и чувствах.Врач же слушает, стараясь управлять ходом мыслей больного, кое о чемнапоминает ему, удерживает его внимание в определенном направлении, даетобъяснения и наблюдает за реакциями приятия или неприятия, которые он такимобразом вызывает у больного. Необразованные родственники наших больных,которым импонирует лишь явное и ощутимое, а больше всего действия, какиеможно увидеть разве что в кинематографе, никогда не упустят случаяусомниться: "Как это можно вылечить болезнь одними разговорами?" Это,конечно, столь же недальновидно, сколь и непоследовательно. Ведь те же самыелюди убеждены, что больные "только выдумывают" свои симптомы. Когда-то словабыли колдовством, слово и теперь во многом сохранило свою прежнюючудодейственную силу. Словами один человек может осчастливить другого илиповергнуть его в отчаяние, словами учитель передает свои знания ученикам,словами оратор увлекает слушателей и способствует определению их суждений ирешений. Слова вызывают аффекты и являются общепризнанным средствомвоздействия людей друг на друга. Не будем же недооценивать использованиеслова в психотерапии и будем довольны, если сможем услышать слова, которымиобмениваются аналитик и его пациент. Но даже и этого нам не дано. Беседа, в которой и заключаетсяпсихоаналитическое лечение, не допускает присутствия посторонних; ее нельзяпродемонстрировать. Можно, конечно, на лекции по психиатрии показатьучащимся неврастеника или истерика. Тот, пожалуй, расскажет о своих жалобахи симптомах, но не больше того. Сведения, нужные психоаналитику, он можетдать лишь при условии особого расположения к врачу; однако он тут жезамолчит, как только заметит хоть одного свидетеля, индифферентного к нему.Ведь эти сведения имеют отношение к самому интимному в его душевной жизни,ко всему тому, что он, как лицо социально самостоятельное, вынужден скрыватьот других, а также к тому, в чем он как цельная личность не хочет признатьсядаже самому себе. Таким образом, беседу врача, лечащего методом психоанализа, нельзяуслышать непосредственно. Вы можете только узнать о ней и познакомитесь спсихоанализом в буквальном смысле слова лишь понаслышке. К собственномувзгляду на психоанализ вам придется прийти в необычных условиях, посколькусведения о нем вы получаете как бы из вторых рук. Во многом это зависит оттого доверия, с которым вы относитесь к посреднику. Представьте себе теперь, что вы присутствуете на лекции не попсихиатрии, а по истории, и лектор рассказывает вам о жизни и военныхподвигах Александра Македонского. На каком основании вы верите вдостоверность его сообщений? Сначала кажется, что здесь еще сложнее, чем впсихоанализе, ведь профессор истории не был участником походов Александратак же, как и вы; психоаналитик, по крайней мере, сообщает вам о том, в чемон сам играл какую-то роль. Но тут наступает черед тому, что заставляет насповерить историку. Он может сослаться на свидетельства древних писателей,которые или сами были современниками Александра, или по времени жили ближе кэтим событиям, т. е. на книги Диодора, Плутарха, Арриана и др.; он покажетвам изображения сохранившихся монет и статуй царя, фотографию помпейскоймозаики битвы при Иссе. Однако, строго говоря, все эти документы доказываюттолько то, что уже более ранние поколения верили в существование Александраи в реальность его подвигов, и вот с этого и могла бы начаться ваша критика.Тогда вы обнаружите, что не все сведения об Александре достоверны и не всеподробности можно проверить, но я не могу предположить, чтобы вы покинулилекционный зал, сомневаясь в реальности личности Александра Македонского.Ваша позиция определится главным образом двумя соображениями: во-первых,вряд ли у лектора есть какие-то мыслимые мотивы, побудившие выдавать зареальное то, что он сам не считает таковым, и, во-вторых, все доступныеисторические книги рисуют события примерно одинаково. Если вы затемобратитесь к изучению древних источников, вы обратите внимание на те жеобстоятельства, на возможные побудительные мотивы посредников и на сходстворазличных свидетельств. Результаты вашего исследования наверняка успокоятвас насчет Александра, однако они, вероятно, будут другими, если речь зайдето таких личностях, как Моисей или Нимрод.* О том, какие сомнения могутвозникнуть у вас относительно доверия к лектору-психоаналитику, вы узнаетепозже. Теперь вы вправе задать вопрос: если у психоанализа нет никакихобъективных подтверждений и нет возможности его продемонстрировать, то какже его вообще можно изучить и убедиться в правоте его положений?Действительно, изучение психоанализа дело нелегкое, и лишь немногиепо-настоящему овладевают им, однако приемлемый путь, естественно,существует. Психоанализом овладевают прежде всего на самом себе, приизучении своей личности. Это не совсем то, что называется самонаблюдением,но в крайнем случае психоанализ можно рассматривать как один из его видов.Есть целый ряд распространенных и общеизвестных психических явлений, которыепри некотором овладении техникой изучения самого себя могут стать предметамианализа. Это дает возможность убедиться в реальности процессов, описываемыхв психоанализе, и в правильности их понимания. Правда, успешностьпродвижения по этому пути имеет свои пределы. Гораздо большего можнодостичь, если тебя обследует опытный психоаналитик, если на собственном Яиспытываешь действие анализа и можешь от другого перенять тончайшую техникуэтого метода. Конечно, этот прекрасный путь доступен лишь каждому отдельно,а не всем сразу. ---------------------------------------- * Нимрод (или Немврод) по библейской легенде -- основатель Вавилонскогоцарства. -- Прим. ред. перевода. Другое затруднение в понимании психоанализа лежит не в нем, а в вассамих, поскольку вы до сих пор занимались изучением медицины. Стиль вашегомышления, сформированный предшествующим образованием, далек отпсихоаналитического. Вы привыкли обосновывать функции организма и ихнарушения анатомически, объяснять их химически и физически и пониматьбиологически, но никогда ваши интересы не обращались к психической жизни,которая как раз и является венцом нашего удивительно сложного организма. Апосему психологический подход вам чужд, и вы привыкли относиться к нему снедоверием, отказывая ему в научности и отдавая его на откупнепрофессионалам, писателям, натурфилософам и мистикам. Такаяограниченность, безусловно, только вредит вашей врачебной деятельности, таккак больной предстает перед вами прежде всего своей душевной стороной, какэто и происходит во всех человеческих отношениях, и я боюсь, что в наказаниеза то вам придется поделиться терапевтической помощью, которую вы стремитесьоказать, с самоучками, знахарями и мистиками, столь презираемыми вами. Мне ясно, чем оправдывается этот недостаток в вашем образовании. Вам нехватает философских знаний, которыми вы могли бы пользоваться в вашейврачебной практике. Ни спекулятивная философия, ни описательная психология,ни так называемая экспериментальная психология, смежная с физиологиейчувств, как они преподносятся в учебных заведениях, не в состоянии сказатьвам что-нибудь вразумительное об отношении между телом и душой, дать ключ кпониманию возможного нарушения психических функций1. Правда, в рамкахмедицины описанием наблю- ---------------------------------------- 1 Скептическое отношение Фрейда к экспериментальной психологии моглобыть обусловлено тем, что центральная для него проблема мотивациипервоначально не подвергалась серьезному экспериментальному изучению. Лишьвпоследствии в ряде исследований (в частности, у К. Левина и его школы) этапроблема становится областью применения экспериментальных методов. даемых психических расстройств и составлением клинической картиныболезней занимается психиатрия, но ведь в часы откровенности психиатры самивысказывают сомнения в том, заслуживают ли их описания названия науки.Симптомы, составляющие эти картины болезней, не распознаны по своемупроисхождению, механизму и взаимной связи; им соответствуют либонеопределенные изменения анатомического органа души, либо такие изменения,которые ничего не объясняют. Терапевтическому воздействию эти психическиерасстройства доступны только тогда, когда их можно обнаружить по побочнымпроявлениям какого-то иного органического изменения. Психоанализ как раз и стремится восполнить этот пробел. Он предлагаетпсихиатрии недостающую ей психологическую основу, надеясь найти ту общуюбазу, благодаря которой становится понятным сочетание соматическогонарушения с психическим. Для этого психоанализ должен избегать любой чуждойему посылки анатомического, химического или физиологического характера ипользоваться чисто психологическими вспомогательными понятиями -- вот почемуя опасаюсь, что он покажется вам сначала столь необычным. В следующем затруднении я не хочу обвинять ни вас, ни ваше образование,ни вашу установку. Двумя своими положениями анализ оскорбляет весь мир ивызывает к себе его неприязнь; одно из них наталкивается наинтеллектуальные, другое -- на морально-эстетические предрассудки. Не следует, однако, недооценивать эти предрассудки; это властные силы,побочный продукт полезных и даже необходимых изменений в ходе развитиячеловечества. Они поддерживаются нашими аффективными силами, и бороться сними трудно. Согласно первому коробящему утверждению психоанализа, психическиепроцессы сами по себе бессознательны, сознательны лишь отдельные акты истороны душевной жизни. Вспомните, что мы, наоборот, привыклиидентифицировать психическое и сознательное. Именно сознание считается у насосновной характерной чертой психического, а психология -- наукой осодержании сознания. Да, это тождество кажется настолько само собойразумеющимся, что возражение против него представляется нам очевиднойбессмыслицей, и все же психоанализ не может не возражать, он не можетпризнать идентичность сознательного и психического1. Согласно егоопределению, психическое ---------------------------------------- 1 Фрейд постоянно подчеркивал, что психоанализ открыл областьбессознательных душевных процессов, тогда как все остальные концепцииидентифицируют психику и сознание. Рассматривая эту позицию в историческойперспективе, следует подчеркнуть, что Фрейд неадекватно оценивал общуюситуацию в психологической науке. Понятие бессознательной психики быловведено Лейбницем, философскую концепцию которого Гербарт перевел на языкдоступной эмпирическому анализу "статики и динамики представлений". Переходот умозрительных конструкций, включавших в себя понятие о бессознательнойпсихике (в частности, философии Шопенгауэра), к использованию вэкспериментальной науке наметился в середине XIX в., когда изучение функцийорганов чувств и высших нервных центров побудило естествоиспытателейобратиться к указанному понятию с целью объяснения фактов, несовместимых совзглядом на психику как область явлений сознания. Гельмгольц выдвигаетпонятие о "бессознательных умозаключениях" как механизме построениясенсорного образа. Предположение о бессознательной психике лежало в основепсихофизики Фехнера. Согласно Сеченову, "бессознательные ощущения", иличувствования, служат регуляторами двигательной активности. Отождествлениепсихики и сознания отвергали и многие другие исследователи. Действительнаяновизна концепции Фрейда связана с разработкой проблем неосознаваемоймотивации, изучением неосознаваемых компонентов в структуре личности идинамических отношений между ними. представляет собой процессы чувствования, мышления, желания, и этоопределение допускает существование бессознательного мышления ибессознательного желания. Но данное утверждение сразу же роняет его в глазахвсех приверженцев трезвой научности и заставляет подозревать, чтопсихоанализ -- фантастическое тайное учение, которое бродит в потемках,желая ловить рыбу в мутной воде. Вам же, уважаемые слушатели, пока ещенепонятно, по какому праву столь абстрактное положение, как "психическоеесть сознательное", я считаю предрассудком, вы, может быть, также недогадываетесь, что могло привести к отрицанию бессознательного, если таковоесуществует, и какие преимущества давало такое отрицание. Вопрос о том,тождественно ли психическое сознательному или же оно гораздо шире, можетпоказаться пустой игрой слов, но смею вас заверить, что признаниесуществования бессознательных психических процессов ведет к совершенно новойориентации в мире и науке. Вы даже не подозреваете, какая тесная связь существует между этимпервым смелым утверждением психоанализа и вторым, о котором речь пойдетниже. Это второе положение, которое психоанализ считает одним из своихдостижений, утверждает, что влечения, которые можно назвать сексуальными вузком и широком смыслах слова, играют невероятно большую и до сих порнепризнанную роль в возникновении нервных и психических заболеваний. Болеетого, эти же сексуальные влечения участвуют в создании высших культурных,художественных и социальных ценностей человеческого духа, и их вклад нельзянедооценивать. По собственному опыту знаю, что неприятие этого результатапсихоаналитического исследования является главным источником сопротивления,с которым оно сталкивается. Хотите знать, как мы это себе объясняем? Мысчитаем, что культура была создана под влиянием жизненной необходимости засчет удовлетворения влечений, и она по большей части постоянно воссоздаетсяблагодаря тому, что отдельная личность, вступая в человеческое общество,снова жертвует удовлетворением своих влечений в пользу общества. Среди этихвлечений значительную роль играют сексуальные; при этом они сублимируются,т. е. отклоняются от своих сексуальных целей, и направляются на целисоциально более высокие, уже не сексуальные1. Эта конструкция, однако,весьма неустойчива, сексуальные влечения подавляются с трудом, и каждому, ---------------------------------------- 1 Психоанализ, как явствует из этих положений, не ограничивалсяпритязанием на построение новой психологии и нового учения об этиологиинервных и психических заболеваний. Выйдя за границы этих направлений, онстал претендовать на объяснение движущих сил развития человеческого обществаи отношений между личностью и культурой. Такое отношение трактовалось какизначально антагонистическое. Это следовало уже из исходных позиций Фрейда,согласно которым сексуальные влечения и агрессивные инстинкты, образуяглубинные, биологические по своей сущности основы личности, несовместимы стеми требованиями, которые навязывают ей социальная среда с ее нравственныминормами. кому предстоит включиться в создание культурных ценностей, грозитопасность, что его сексуальные влечения не допустят такого их применения.Общество не знает более страшной угрозы для своей культуры, чемвысвобождение сексуальных влечений и их возврат к изначальным целям. Итак,общество не любит напоминаний об этом слабом месте в его основании, оно незаинтересовано в признании силы сексуальных влечений и в выяснении значениясексуальной жизни для каждого, больше того, из воспитательных соображенийоно старается отвлечь внимание от всей этой области. Поэтому оно стольнетерпимо к вышеупомянутому результату исследований психоанализа и охотнеевсего стремится представить его отвратительным с эстетической точки зрения инепристойным или даже опасным с точки зрения морали. Но такими выпадаминельзя опровергнуть объективные результаты научной работы. Если уж выдвигатьвозражения, то они должны быть обоснованы интеллектуально. Ведь человекусвойственно считать неправильным то, что ему не нравится, и тогда легконаходятся аргументы для возражений. Итак, общество выдает нежелательное занеправильное, оспаривая истинность психоанализа логическими и фактическимиаргументами, подсказанными, однако, аффектами, и держится за этивозражения-предрассудки, несмотря на все попытки их опровергнуть. Смею вас заверить, уважаемые дамы и господа, что, выдвигая это спорноеположение, мы вообще не стремились к тенденциозности. Мы хотели лишьпоказать фактическое положение вещей, которое, надеемся, мы познали впроцессе упорной работы. Мы и теперь считаем себя вправе отклонить всякоевторжение подобных практических соображений в научную работу, хотя мы еще неуспели убедиться в обоснованности тех опасений, которые имеют следствием этисоображения. Таковы лишь некоторые из тех затруднений, с которыми вам предстоитстолкнуться в процессе занятий психоанализом. Для начала, пожалуй, более чемдостаточно. Если вы сумеете преодолеть негативное впечатление от них, мыпродолжим наши беседы.
ВТОРАЯ ЛЕКЦИЯ
ТРЕТЬЯ ЛЕКЦИЯ
ЧЕТВЕРТАЯ ЛЕКЦИЯ
СНОВИДЕНИЯ
(1916 [1915-16])
ПЯТАЯ ЛЕКЦИЯ
ШЕСТАЯ ЛЕКЦИЯ
СЕДЬМАЯ ЛЕКЦИЯ
ВОСЬМАЯ ЛЕКЦИЯ
ДЕВЯТАЯ ЛЕКЦИЯ
ДЕСЯТАЯ ЛЕКЦИЯ
ОДИННАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ
ДВЕНАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ
АНАЛИЗ ОТДЕЛЬНЫХ СНОВИДЕНИЙ
ТРИНАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ
ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ
ПЯТНАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ