Уже в конце III в. до н.э. развивается другая форма реальной гарантии – pignus datum (или datio pignoris), реальный контракт установления залога, при котором к кредитору по основному обязательству переходит владение (possession ad interdicta) вещью должника. Первоначально datio pignoris имела своим объектом только движимые вещи, что указывает на применимость этой формы к res nec mancipi, тогда как залог res mancipi осуществлялся в форме fiducia. Признание владения на стороне залогового кредитора приводит к тому, что должник, произвольно овладевая данной в залог вещью до исполнения долга, совершает кражу собственной вещи
Залоговый кредитор был обязан вернуть должнику res pignori data по исполнении долга. Ожидания должника защищались посредством action pigneraticia (in personam), которая, видимо, имела две формулы: in ius и in faktum. Располагая владением вещью, залоговый кредитор был лишен прав пользования; нарушение квалифицировалось как кража пользования (furtum usus). Плоды, приобретенные от вещи, залоговый кредитор был обязан засчитывать в счет погашения долга или – при наличии специального соглашения, антихрезы – в счет погашения процентов по долгу
Удовлетворение кредитора за счет залога предусматривалось в особом пакте, по которому кредитор получал право продать залог в случае неисполнения – ius vendendi (известно уже Сервию Сульпицию). Должник при этом освобождался. Если выручка превышала размер долга, кредитор был обязан вернуть излишек (superfluum, или hyperocha) должнику. В конце классической эпохи такое соглашение уже подразумевается при установлении залога. В дальнейшем допускается, чтобы, если покупателей не находилось, кредитор сам приобретал залог в собственность на основании решения императора – impetration iure dominii.
Другим способом было приобретение кредитором права собственности на залог (pleno iure – на res nec mancipi, in bonus esse – res mancipi) в случае неисполнения, которое предусматривалось в особом соглашении – lex commicioria, сформулированном как отлагательное условие. При этом кредитор не был обязан возвращать должнику излишки. Эта несправедливость стала одним из мотивов запрета lex commicioria при Константине
Со II в. до н.э. получает развитие и форма установления залога без перехода владения к кредитору – pignus conventum (convention pignoris) или hypotheka Первоначально различение pignus от hypotheka было чисто терминологическим термин «ипотека» утвердился для обозначения конвенциональной формы реальной гарантии только в конце классического периода.
Именно в отношении pignus conventum, когда к кредитору не переходило владение, получили развитие особые преторские средства защиты залогового кредитора, которые определили вещноправовой характер залогового права (как ius in re aliena). Первое вмешательство (с начала I в. до н. э.) связано с предоставлением interdiktim Salvianum – интердикта для получения владения (interdiktum adipiscendae possessionis) вещами арендатора земельного участка, задолжавшего с уплатой ренты. Кредитор-арендодатель мог захватить все внесенное и ввезенное арендатором (invecta in illata) в соответствии с конструкцией договора аренды, ставшей нормой уже во II в. до н.э.
В середине I в. до н.э. Сервий Сульпиций в качестве претора ввел action Serviana – петиторный иск для защиты кредитора, посредством которого он мог истребовать invecta et illata у третьих лиц, а позже – любую вещь, объект conbentio pignoris. Уже в конце I в. до н.э. action Serviana стала применяться и при pignus datum. Благодаря этому иску вещноправовое положение залогового кредитора оказалось сильнее, чем у всех третьих лиц, включая залогодателя (поэтому иск называется также vindikatio pignoris или action pigneraticia in rem). Бонитарная собственность на стороне кредитора возникала с момента установления залога (при условии, что залогодатель был собственником вещи, по меньшей мере – бонитарным), так что только исполнение долга могло восстановить вещное право залогодателя. Иск имел формулу in faktum и содержал arbitrum de restituendo, как все вещные иски:
Если выяснится, что А. Агерий и Луций Тииий заключили соглашение, чтобы эта вещь, о которой идет спор, была заложена А. Агерию в обеспечение долга, и эта вещь, когда заключалось соглашение, принадлежала Луцию Тииию in bonus и этот долг не был ни исполнен, ни дано satisfactio по этому делу, и от А. Агерия не зависит отсутствие исполнения, и если эта вещь не будет возвращена Н. Негидием по приказу судьи, то присуди Н. Негидия уплатить А. Агерию столько, сколько будет стоить эта вещь; если не выяснится, оправдай.
Несовпадение имени ответчика (Н. Негидий) с именем залогодателя (Л. Тиций) в формуле иска демонстрирует вещный характер action Serviana. Иск мог быть с успехом предъявлен и против последующих залогодержателей, если одна и та же вещь была дана в залог несколько раз последовательно в связи с тем, что ее ценность значительно превышала размер долга. Первый кредитор имел преимущество перед последующими (prior lempore prior iure – предшествующий по времени сильнее по праву), что выражало исковое возражение о том, что вещь была дана в залог раньше, чем противнику, – exception rei sibi ante pignoratae. Это возражение строилось на том основании, что при установлении последующего залога залогодатель уже не имел вещь in bonus и условие, поставленное в intentio иска, не выдерживалось. Таким образом, залоговое право последующих кредиторов, также располагавших action Serviana против третьих лиц, вступало в силу только с отменой залогового права предшественника. Однако, если последующий кредитор предлагал предшествующему исполнить долг вместо основного должника, его право на залог становилось сильнее ius offerendi.
При этом последующий кредитор становился преемником предыдущего (succession in locum) и при продаже залога мог не только удовлетворить собственное требование из обязательства, но и возместить свои расходы по уплате долга первому кредитору .
И за всем тем римское ипотечное право было далеко не совершенным. Допускался залог всего имущества как наличного, так и будущего – obligativ quae habet habituruque. Была широко распространена генеральная ипотека, обременяющая в силу закона все имущество должника в обеспечение различных привилегированных требований. К требованиям, обеспеченным генеральной ипотекой, относятся: требования фиска об уплате налогов, требования жены после прекращения брака о возврате приданого, генеральная законная ипотека, лежавшая на всем имуществе опекуна или попечителя в обеспечение требований к ним со стороны подопечных.
Постепенно вырос целый ряд привилегированных требований, пользующихся преимуществом в порядке взысканий, как упомянутые выше, обеспеченные законной генеральной ипотекой, так и другие требования, как например требования по кредиту на ремонт домов, постройку или покупку судна, или его оснащение, или отделку: похоронные расходы
Все это при отсутствии регистрации ипотечных операций по каждой недвижимости сделало римскую залоговую систему чрезвычайно запутанной. Вместо документальной записи о наличии ипотеки приходилось ограничиваться личным заверением должника о том, что, например, лавка и служащие в ней рабы никому другому не заложены, в чем кредитор верит должнику, как порядочному человеку
Однако для гражданского права рабовладельческого общества честное слово является недостаточно надежной опорой. На помощь приходит устрашение уголовным наказанием.
Риск, лежавший на кредиторе, должен был вести к удорожанию кредита. Должник, несмотря на то, что он требовал доверия к себе, как честный человек, попав в нужду, не гнушался никакими средствами: закладывая вещь, он показывал золотую, а подменивал ее медной, а, уплачивая долг, он пытался платить фальшивой монетой
При таком положении неудивительно, что римский кредитор предпочитал залоговому, так называемому реальному кредиту обеспечение личное, в виде различных форм поручительства.
Т.о. в конце III в. до н.э. развивается форма реальной гарантии – pignus datum (или datio pignoris), реальный контракт установления залога, при котором к кредитору по основному обязательству переходит владение (possession ad interdicta) вещью должника. Со II в. до н.э. получает развитие и форма установления залога без перехода владения к кредитору – pignus conventum (convention pignoris) или hypotheka Первоначально различение pignus от hypotheka было чисто терминологическим термин «ипотека» утвердился для обозначения конвенциональной формы реальной гарантии только в конце классического периода.
Тема № 14. ПОНЯТИЕ И ВИДЫ УЩЕРБА
План:
1. Понятие ущерба
2. Виды ущерба
3. Понятие непреодолимой силы
Вред, или ущерб, можно понести в имуществе либо в интересах личного неимущественного характера. Вопрос о том, возмещался ли по римскому праву вред неимущественного характера, остается спорным. Во всяком случае, наиболее важное значение в римском праве имело возмещение имущественного вреда.
Основанием обязательства возместить вред могло служить правонарушение, или деликт (например, уничтожение или повреждение чужих вещей); такое обязательство могло возникнуть как следствие неисполнения или ненадлежащего исполнения любого договора; можно было также по специальному договору принять на себя обязанность возмещения вреда, наступающего при известных обстоятельствах.
2. Понятие вреда римские юристы слагали из двух элементов: a) damnum emergens, положительные потери, т.е. лишение того, что уже входило в состав имущества данного лица, и б) lucrum cessans, упущенная выгода, т.е. непоступление в имущество данного лица тех ценностей, которые должны были бы поступить при нормальном течении обстоятельств (т.е. не будь обстоятельства, которое служит основанием возмещения).
Размер возмещения вреда иногда определяется по рыночной стоимости недоставленных, уничтоженных, поврежденных вещей (vera rei aestimatio, настоящая стоимость вещи), но в большинстве случаев учитывается стоимость вещи при данных, конкретных обстоятельствах. В источниках приводится пример (убит раб, входивший в состав труппы рабов-актеров; при возмещении вреда за убитого раба учитывается, между прочим, уменьшение стоимости остальных рабов ввиду нарушения ансамбля (G.ai. 3.212; D.9.2.22.1). Однако всякого рода личные привязанности потерпевшего во внимание не принимаются; так, если убитый раб является сыном потерпевшего рабовладельца, его родительская привязанность не учитывается (D.9.2.33). Ущерб, исчисляемый по обстоятельствам данного хозяйства, принято обозначать как интерес (id quod interest).
3. При определении вреда, подлежащего возмещению, не принимался в расчет тот вред, который наступил вследствие беззаботности, нераспорядительности и т.п. самого потерпевшего. В источниках приводится, например, такой случай. Рабовладелец закупил пшеницу для содержания своих рабов; продавец не доставил пшеницу. Покупатель желает получить возмещение ущерба, понесенного вследствие гибели рабов от голода. Юрист дает ответ, что возмещению подлежит стоимость пшеницы, но не рабов, так как покупатель должен был купить пшеницу (за счет неисправного продавца) в другом месте и не доводить своих рабов до голодной смерти (D. 19.1.21).
4. Возмещались только ближайшие последствия того факта, который служил основанием возмещения (прямые убытки), но не косвенные (более отдаленные) убытки; например, лицо, повредившее чужое здание, отвечало за стоимость необходимых исправлений, но не кражу, совершенную рабочими, производившими необходимые исправления.
Тема № 15. НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАВЕЩАНИЮ. ЛЕГАТЫ И ФИДЕИКОМИССЫ
План:
1. Понятие универсального и сингулярного наследования
2. Наследование по праву представления
3. Юридический смысл наследования по очереди
4. Последствия принятия наследства
5. Завещательный отказ и его виды
Наследованием называется переход имущества умершего лица (одному или нескольким) другим лицам. Наследство, возможно, было получить по завещанию или по закону.
НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАКОНУ В ЮСТИНИАНСКОМ ПРАВЕ
Коренным образом порядок наследования ab intestatо был реформирован в Новеллах Юстиниана 118 и 127.
По этим Новеллам первый класс наследников ab intestatо составляли нисходящие родственники (сыновья, дочери, внуки, внучки и т. д.), нисходящий более близкой степени исключает наследование нисходящих более отдалённых степеней; например, если имеются дети, то не призываются к наследованию внуки и т. д. однако нисходящий родственник более отдалённой степени призывался к наследству наряду с более близкими нисходящими наследодателя, если то лицо, через которое такой более отдалённый нисходящий происходил от наследодателя, умерло до открытия наследства. Например, в момент смерти наследодателя оказались в живых из числа его нисходящих дети и внуки от ранее умершего сына или дочери. В этом случае внуки имели права получить ту долю, которая досталась бы их умершему отцу или матери, если бы те пережили наследодателя. Такое участие в наследовании называется наследованием по праву представления (внуки в данном случае как бы представляют собой своего умершего отца или мать).
Наследование по праву представления не следует смешивать с так называемой наследственной трансмиссией. Наследники по праву представления являются наследниками не своего отца или матери (не принявших наследства), а самого наследодателя (в приведённом примере - деда). При наследственной трансмиссии наследник пережил смерть наследодателя, так что наследство открылось ему; но наследник умирает, не успев приобрести наследства, и возникшее в его лице право приобрести наследство само переходит по наследству к его наследникам. Таким образом, если опять взять для примера тех же родственников (какие были взяты при изложении права наследования) и предположить, что в момент смерти деда его сын (отец внуков) был жив, но до вступления в наследство умер, к его детям переходит право принять наследство, оставшееся после деда, но дети считаются в этом случае наследниками не деда, а отца.
В начале развития римское право отрицало наследственную трансмиссию: право, возникающее у наследника в момент открытия наследства, рассматривалось как строго личное (как бы особый вид правоспособности), поэтому право принять наследство не могло переходить по наследству. В конечной же стадии развития римского права проводится под влиянием выступившей на первый план имущественно - правовой стороны наследования и ослабления мистического представления о воплощении в наследстве личности наследодателя иной принцип. Именно, если лицо, которому открылось наследство (по завещанию или по закону- безразлично), умерло, не успев приобрести наследства, право приобрести открывшееся наследство переходило к его собственным наследникам, с ограничением, однако, срока принятия (в течение года со дня извещения первоначального наследника об открытии ему наследства).
Между нисходящими одной и той же степени родства наследство делилось поровну.
Поскольку в праве Юстиниана подвластные дети, по общему правилу, приобретали имущество для себя, установленная претором collatio bonorum утратила смысл. На смену ей была введена колляция в другом значении: нисходящие, получившие от наследодателя при его жизни приданое или предбрачный дар, должны были включать это имущество в наследство (в целях управления долей).
Во второй очереди призываются к наследству, по Новеллам Юстиниана, восходящие родственники (отец, мать, дед, бабка и т. д.), а также полнородные братья и сёстры и дети ранее умерших братьев и сестёр. При наличии восходящих ближайшей степени более отдалённый восходящий родственник не призывался к наследству (например, если после умершего остался в живых отец или мать, то дед и бабка не призывались). Если наследовали одни восходящие, наследство делилось по линиям (отца или матери). Это имело значение, если к наследству призывались не родители, а деды и бабки; например, после наследодателя остались дед по отцу, дед и бабка по матери, они получали наследство не поровну: половина шла по отцовской линии и доставалась деду по отцу, а другая половина шла по материнской линии и делилась между дедом и бабкой поровну. Если призывались к наследству одновременно восходящие и полнородные братья и сёстры, наследство делилось между всеми ими поровну (in capita, поголовно).
Третью очередь законных наследников составляли, по Новеллам, неполнородные братья и сёстры (и дети умерших ранее неполнородных братьев и сёстёр, наследующих по праву представления).
В четвёртой очереди призывались все остальные боковые кровные родственники (без ограничения степеней), причём ближайшая степень исключает дальнейшую.
В приведённом перечне наследников не назван переживший супруг (муж или жена). Он призывался к наследованию в последнюю очередь, если не вступил в наследство ни один из наследников 4-х перечисленных очередей. Зато за «бедной вдовой» (т. е. не имеющей собственного имущества или приданого, позволяющего жить соответственному общественному положению женщины) признано было право так называемого необходимого наследования, т. е. право на обязательную долю в размере одной четверти наследства (впрочем, если наследовали дети в числе более трёх, вдова получала равную с ними долю). Муж не мог своим завещанием лишить жену обязательной доли.
Если к наследству призывалось несколько лиц одной и той же степени родства (например, три сына) и один из призванных не приобретал своей доли в наследстве, она прирастала к долям других одновременно призванных наследников (в приведенном примере при отказе от наследства одного из сыновей два других сына получали по половине).
ПРИНЯТИЕ НАСЛЕДСТВА И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
В момент смерти наследодателя происходит открытие наследства. К открытию наследства приурочивается определение лиц, призываемых к наследству. Но призываемые лица ещё не приобретают права на само наследственное имущество, пока не вступят в наследство. За время между открытием наследства и его принятием наследственное имущество не принадлежит никакому определённому лицу; это- hereditas iacens, «лежачее» наследство, как бы ожидающее своего субъекта.
В древнейшем римском праве правовое положение «лежачего» наследства понималось очень примитивно: непринятое наследственное имущество рассматривалось как бесхозное (res nullius) , и хотя к нему не применялось правило о захвате бесхозных вещей, но всё же любое лицо, захватив вещи из «лежачего» наследства и провладев ими год, становилось собственником, несмотря на то, что условий для приобретения права собственности по давности здесь не было.
В классическом праве «лежачее» наследство перестали считать бесхозяйным имуществом. До принятия наследником это имущество как бы числили за умершим, говорили, что наследство personam defuncti sustient (поддерживает, хранит в себе личность умершего). Подобная мистическая конструкция всё же позволила бороться против всякого рода посягательств на «лежачее» наследство.
ПРИОБРЕТЕНИЕ НАСЛЕДСТВА И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
Вступление в наследство могло быть совершено или прямым выражением воли (притом в древнем цивильном праве - строго формальным выражением, в преторском и в позднейшем праве Юстиниана также и неформальным), или же самим поведением лица в качестве наследника; суммы например, наследник взыскивает причитающиеся с должников наследодателя, платит долги его кредиторам и т. п.
Вступая в наследство, наследник не только приобретает соответствующие права, но и становится ответственным по обстоятельствам наследодателя. Даже если наследство состояло почти из одних долгов наследодателя, универсальный характер наследственного преемства приводил в доюстиниановом праве к ответственности наследника по долгам наследства. Мистическое представление, что в наследстве воплощена имущественно- правовая личность умершего, сказалось и в том, что наследник считался принципиально ответственным за долги наследства неограниченно, как за свои собственные. Избежать такой неограниченной ответственности наследник мог только с помощью радикальной меры - непринятия наследства, если его пассив превышает актив.
В праве Юстиниана было установлено, что если наследник произведёт (с участием нотариуса, оценщика, кредиторов наследства, легатариев) опись и оценку (инвентарь) наследственного имущества, то ответственность наследника по долгам наследства ограничивается размерами актива наследства. Эта льгота называется beneficium inventarii. Опись и оценка наследства должны быть составлены не позднее трёх месяцев после того, как наследник узнал об открытии наследства (а приступить к составлению описи и оценки нужно было в течение первого месяца).
Beneficium inventarii имело практическое значение в тех случаях, когда в наследственном имуществе много долгов и для наследника возникала опасность, что его собственное имущество в значительной мере пойдёт на удовлетворение кредиторов наследодателя. Но положение могло быть и иное: в наследстве актив превышает пассив, но у наследника много своих долгов. Принятие наследства приводило к слиянию обеих имущественных масс - наследника и наследодателя: как кредиторы наследника, так и кредиторы наследодателя (а также легатарии) могли искать удовлетворение из всего объединённого имущества, при большой задолженности наследника кредиторы наследодателя рисковали не получить удовлетворения из-за этой конкуренции кредиторов наследника (причём этот эффект не мог быть ими учтён, когда они оказывали кредит наследодателю).
Для ограждения интересов кредиторов наследство преторским эдиктом было введено beneficium separationis (льгота отделения). Эта льгота состояла в том, что кредиторам наследства было представлено право потребовать отделения наследственного имущества от собственного имущества наследника с тем, чтобы наследственное имущество пошло в первую очередь на удовлетворение кредиторов наследства, затем на выплату легатов и лишь возможный остаток был использован на удовлетворение кредиторов наследника.
Приобретение наследства имело своим последствием также погашение взаимных обязательств, существовавших между наследником и наследодателем, поскольку в лице наследника соединялся после принятия наследства и кредитор, и должник по этим обязательствам; прекращение сервитутов, которые имел наследодатель на имущество наследника (или наоборот), в силу наступившего совпадения в одном лице и права собственности, и сервитута.
ИСКИ О НАСЛЕДСТВЕ
Надобность в судебной защите у наследника могла возникнуть или вследствие того, что кто-то не признавал тех прав, которые входили в состав наследства (например, определённое лицо отказывалось выдать наследнику Тиция вещь не потому, что не признаёт его наследником Тиция, а потому, что отрицает право самого Тиция на данную вещь), или же вследствие того, что кто-то своим поведением нарушал и не признавал права данного лица как наследника (например, оспаривал действительность завещания, из которого данное лицо выводит своё право наследования).
В первом случае в распоряжении наследника имелись те же самые иски, какие были в распоряжении наследодателя: например, если третье лицо задерживало у себя вещь из состава наследства, наследник мог предъявить виндикационный иск, который был бы в таком случае предъявлен наследодателем, если он был жив, и т. п.
Если право наследника нарушалось не тем, что не признавались какие- либо права, входящие в состав наследства, а тем, что не признавалось данное лицо имеющим право на наследование, то наследнику предоставлялся цивильный иск об истребовании наследства (hereditatis petitio), по своим условиям и последствиям аналогичный виндикационному иску. Добросовестный владелец наследства должен был по такому иску выдать истцу своё обогащение за счёт наследства (на момент предъявления иска) за удержание понесённых им издержек на наследственное имущество (безразлично, были ли издержки необходимыми, полезными или производились только для удовольствия данного лица).
Недобросовестный владелец должен был выдать истцу по hereditatis petitio всё полученное из наследства со всеми плодами и приращениями, нёс ответственность за виновную (а с момента предъявления иска и за случайную) гибель или порчу полученных ценностей и мог удержать лишь сумму понесённых им издержек, необходимых и полезных, но и то лишь постольку, поскольку полезные издержки увеличивали ценность тех вещей, из которых они были произведены.
Преторский наследник (bonorum prossessor) получал для своей защиты интердикт quorum bonorum, с помощью которого мог получить владение вещами, принадлежащими к составу наследства.