Проблемы теории нематериальных объектов: гражданско-правовой аспект

Акт творчества может быть представлен как совокупность двух этапов: интуитивного постижения идеи соответствующего информационного объекта (возможно, с применением в качестве вспомогательных аналитических методов исследования) и воплощении этой идеи (её материализации). В дальнейшем, в зависимости от природы полученного результата, воли законодателя и потребностей оборота, указанному результату может быть предоставлена правовая охрана, в частности, путём установления исключительного права.

В диссертации констатируется наличие двух моделей правовой охраны результатов творческой деятельности: модели авторского права, а также модели патентного права, рассматриваются основные характеристики каждой из указанных моделей, решаются частные вопросы, касающиеся возможности предоставления правовой охраны той или иной разновидности информационных объектов в соответствии с одной из указанных моделей.

Правовая охрана средств индивидуализации осуществляется в соответствии с патентно-правовой моделью либо путём непосредственного установления исключительного права. Указанная охрана в общем случае не требует, чтобы используемый в качестве средства индивидуализации объект являлся результатом творческой деятельности, но предполагает необходимость его соответствия требованиям, предусмотренным для соответствующей разновидности средств индивидуализации. Любое имя, наименование, обозначение явления или процесса является средством индивидуализации в широком смысле слова. Однако правовая регламентация мыслима лишь в отношении отдельных групп средств индивидуализации.

Кратко рассматриваются проблемы, связанные с использованием новых средств индивидуализации, появившихся с развитием глобальных компьютерных сетей - наименований доменов, предлагаются основные принципы решения указанных проблем.

В заключение параграфа, анализируются основные признаки «нетрадиционных» информационных объектов (топологий интегральных микросхем, селекционных достижений, научных открытий и рационализаторских предложений). Подчёркивается, что необходимость правовой охраны научных открытий признана как на уровне отечественного законодательства, так и на международном уровне. Создание научного открытия не порождает у автора имущественных прав. В то же время, может предполагаться закрепление за соответствующим лицом или группой лиц личных неимущественных правомочий.

В третьем параграфе «Информационные объекты свободного и ограниченного доступа. Комплексные информационные объекты» рассматриваются основные характеристики информационных объектов, на которые распространяется правовой режим, предусматриваемый гл. 2 закона «Об информации, информатизации и защите информации», а также комплексных объектов.

В качестве основных признаков объектов свободного и ограниченного доступа выделяются материальная форма выражения, презюмируемое отсутствие субъекта, являющегося создателем («автором») данного объекта, а также возможность вовлечения соответствующего объекта в имущественный оборот и (или) его имущественной оценки.

Правовой режим свободного доступа предполагает возможность доступа к объекту неопределённого круга лиц. Следует, однако, различать указанный режим и установление обязанности лица по доведению информации до сведения какого-либо лица или круга лиц. В законодательстве и доктрине термин «тайна» употребляется в двух различных значениях.

1. В первом случае, речь идёт о нормативном закреплении в отношении определённой информации комплекса прав. В рамках соответствующей группы объектов, можно выделить три подгруппы.

1.1. Государственная тайна.

1.2. Если информация касается субъекта (группы субъектов) и позволяет его (её) идентифицировать, законодательство предоставляет указанному субъекту (группе субъектов) в отношении такой информации неотчуждаемый комплекс прав. В качестве такой информации, можно рассматривать:

- применительно к физическому лицу - личную и семейную тайну;

- применительно к юридическому лицу - коммерческую тайну в части, непосредственно касающейся этого лица (данные об организации труда, данные бухгалтерского учёта и отчётности, планы по развитию производства, данные по кадровой политике и т.п.).

1.3. Если указанная информация не касается конкретного лица или группы лиц, законодательство предоставляет соответствующему лицу или группе лиц в отношении неё отчуждаемый комплекс прав. В качестве такой информации, следует рассматривать коммерческую тайну (ст. 139 ГК РФ) в части, непосредственно не касающейся данного юридического лица («ноу-хау»).

2. Во втором случае с точки зрения гражданского права речь идёт об обязанности лица, ставшего на основании закона или договора обладателем информации, сохранять её в тайне и использовать только в установленных целях. Лицо либо группа лиц, которых касается данная информация, вправе требовать от её обладателя сохранения её в тайне. Наилучшим наименованием для данной группы объектов является «служебная и профессиональная тайна». В качестве таковой, следует рассматривать конфиденциальную информацию, ставшую известной лицу в связи с осуществлением им служебных (должностных, профессиональных) обязанностей: адвокатскую тайну, банковскую тайну, военную тайну, тайну связи, тайну страхования, тайну следствия и судопроизводства, тайну совещания судей и присяжных заседателей и т.п.

Таким образом, следует различать четыре разновидности информационных объектов ограниченного доступа: _ государственная тайна; _ частная тайна; _ коммерческая тайна; _ служебная и профессиональная тайна. Экземпляры одного и того же информационного объекта могут быть отнесены к различным разновидностям объектов ограниченного доступа, в зависимости от того, кто является обладателем указанной информации.

К числу комплексных информационных объектов относятся аудиовизуальные произведения (в соответствующей части), информационная составляющая имущественных комплексов, массовая информация (в соответствующей части), рекламная информация, «машинная информация», а также результаты научных исследований. Объект, принадлежащий к рассматриваемому классу, обычно используется в обороте в качестве единого целого, представляя собой систему информационных объектов. При необходимости (если это не противоречит законодательству), отдельные составляющие комплексного информационного объекта приобретают самостоятельное значение и включаются в оборот независимо от остальных его элементов. Информационный объект может одновременно принадлежать к нескольким группам комплексных объектов, при этом его правовой режим представляет собой комбинацию правовых режимов, установленных в отношении объектов, относящихся к каждой из указанных групп.

В работе также решается ряд частных проблем, касающихся комплексных информационных объектов. Отмечается, что при классификации любого информационного объекта в «машинной форме» единственно возможным критерием является правовая природа большей части составляющей такой объект информации. Обосновывается вывод о нецелесообразности введения в РФ правовой охраны простых компиляций. Указывается, что важнейшим признаком научной деятельности является наличие в ней элементов творчества. При этом основной целью научного творчества является создание особых информационных объектов - научных результатов. В отличие от объектов авторского права, научные результаты могут быть независимо получены разными лицами. Научные результаты в целом не могут быть отнесены и к числу технических объектов, хотя в частном случае в качестве научного результата может выступать технический объект (экспериментальная установка, изобретение и т.п.). Приводятся дополнительные аргументы в пользу существующего подхода, предполагающего нецелесообразность введения системы обязательной государственной регистрации научных результатов.

Третья глава исследования «Информационные объекты в гражданских правоотношениях» посвящена анализу роли и места информационных объектов в абсолютных и относительных гражданских правоотношениях.

В первом параграфе «Информационные объекты в абсолютных гражданских правоотношениях» рассматриваются особенности абсолютных гражданских правоотношений, складывающихся по поводу информационных объектов.

Обосновывается вывод о нецелесообразности использования термина «интеллектуальная собственность» («право интеллектуальной собственности») для обозначения исключительных прав на информационные объекты. Использование вместо правовой категории «исключительные права» термина «интеллектуальная собственность», допустимое в работах по экономике, нежелательно в правовых актах. Недопустимо обозначать хотя бы и подобные, но существенно отличающиеся друг от друга понятия терминами, сходными вплоть до возможности их смешения (особенно на уровне обыденного сознания).

Отмечается отсутствие принципиальных препятствий для применения к абсолютным правам на результаты интеллектуальной деятельности проприетарных моделей. Допустимо применение любой теоретической модели указанных прав, лишь бы такая модель эффективно применялась и соответствовала существующей системе российского права (либо система права была бы подкорректирована и приведена в соответствие с указанной моделью). Вместе с тем, использование проприетарной модели права не предопределяет необходимости использования понятия «право интеллектуальной собственности».

Предлагается различать первоначальные и производные способы возникновения исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности. Среди первоначальных способов основными являются результативные действия по созданию соответствующего объекта. Основными производными способами приобретения исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности являются приобретение права по договору (в частности, лицензионному), а также в порядке правопреемства (при реорганизации юридических лиц, в порядке наследования). Главным отличием от права собственности в данном случае будет нетождественность исключительных прав, приобретённых первоначальными и производными способами. В последнем случае в составе указанных прав отсутствуют неотделимые от личности первоначального приобретателя неимущественные правомочия. Таким образом, правильнее вести речь не о «праве интеллектуальной собственности и иных интеллектуальных правах», но о «первоначальных» и «производных» исключительных правах на результаты интеллектуальной деятельности.

Следует также различать «первичные» и «вторичные» абсолютные права на информационные объекты. К числу «первичных» относятся права, возникающие в силу самого факта создания (получения в процессе сбора и переработки информации либо интеллектуальной, в частности, творческой деятельности) соответствующего объекта. Таковыми являются авторское право, а также (косвенно) «субъективное право на информацию», обеспечиваемое путём установления права собственности на соответствующий информационный ресурс. Впоследствии на объект «первичного» права по воле субъекта указанного права может быть установлено «вторичное» право. В качестве такого права могут выступать права на объекты промышленной собственности и средства индивидуализации, а также иные права, возникающие на основании государственной регистрации. Кроме того, «вторичным» абсолютным правом может явиться право на информационный объект ограниченного доступа (в случае распространения на указанный объект соответствующего правового режима по воле обладателя «первичного» права). Установление «вторичного» права преследует целью усиление охраны соответствующего объекта по сравнению с относительно «слабыми» средствами «первичной» охраны. Такое усиление предполагает обеспечение охраны содержательного аспекта объекта и может, в свою очередь, предоставлять максимально возможный уровень охраны при существенных издержках (например, связанных с государственной регистрацией), либо минимальную охрану при минимальных издержках (в случае ограничения доступа к объекту). «Вторичное» право на объект не «конкурирует» с «первичным» и не умаляет его. Так, формула изобретения продолжает охраняться авторским правом. Предлагаемый подход приводит к выводу о возможности развития системы исключительных прав, в частности, путём введения тех или иных разновидностей «вторичных» прав.

В заключение параграфа, кратко анализируются отдельные правомочия, традиционно включаемые в структуру исключительных прав. Применительно к информационным объектам, предлагается различать правомочие пользования объектом (понимаемое традиционно, как юридически обеспеченная возможность извлечения из объекта его полезных свойств) и правомочие использования объекта, включающее возможность его копирования, опубликования, тиражирования, и т.п. Тот факт, что информационный объект с точки зрения действующего законодательства не является объектом исключительного права, ещё не означает, что использование этого объекта любым лицом всегда является правомерным. Необходимо принимать во внимание источник получения информации, способ её получения и использования, наличие либо отсутствие договора о передаче соответствующего объекта, условия такого договора и т.п.

Во втором параграфе «Исключительное право на информационные объекты: комплексная теоретическая модель», на основании результатов анализа, проведённого в предыдущем параграфе, предлагается комплексная теоретическая модель исключительного права на информационные объекты.

Поскольку не существует устройства, которое могло бы точно скопировать заданную систему, кроме системы с нулевой информацией, нельзя вести речь о возможности нахождения в обладании нескольких лиц одного и того же информационного объекта. Правильнее говорить о наличии у таких лиц информационных объектов одинакового (тождественного) содержания. Следует также различать сам информационный объект и экземпляр информационного объекта. В последнем случае, речь идёт об информации, связанной с материальным носителем и способной, таким образом, к индивидуализации, нахождению в сфере хозяйственного господства определённого лица и т.п. Одновременное наличие у нескольких лиц информации тождественного содержания, связанной с материальным носителем, означает одновременное нахождение у них экземпляров информационного объекта. Установление исключительного права возможно как в отношении собственно информационного объекта (в этом случае уместно говорить об исключительном праве на указанный объект), так и в отношении экземпляра информационного объекта. Можно являться субъектом исключительного права на экземпляр информационного объекта, не являясь субъектом исключительного права на сам информационный объект.

В отношении экземпляра любого информационного объекта применима проприетарная модель исключительного права, в структуру которого включаются право владения экземпляром информационного объекта, право пользования экземпляром информационного объекта, а также право распространения экземпляра (экземпляров) информационного объекта, понимаемое как юридически обеспеченная возможность определения судьбы экземпляра (экземпляров) информационного объекта и судьбы права на него (на них) путём изменения его (их) принадлежности посредством его (их) передачи определённому лицу, определённому либо неопределённому кругу лиц.

Кроме того, существуют правомочия, устанавливающие меру возможного поведения правообладателя в отношении информационной составляющей экземпляра информационного объекта как единства материальной формы и информационного содержания, либо в отношении информационного объекта как такового. К числу указанных правомочий следует отнести: _ право модификации формы информационного объекта либо экземпляра информационного объекта; _ право модификации содержания информационного объекта либо экземпляра информационного объекта; _ право воспроизведения информационного объекта либо экземпляра информационного объекта.

Все рассмотренные правомочия являются исключительными, имущественными и могут быть отделены от личности, то есть являются передаваемыми. Применительно к отдельным разновидностям объектов, отдельным субъектам либо конкретным ситуациям, законодательство может предусматривать порядок осуществления того или иного правомочия, пределы его осуществления, порядок и условия его возникновения, прекращения и передачи.

Помимо рассмотренных, в отношении информационного объекта возможно также закрепление неотделимых от личности правообладателя личных неимущественных правомочий. К их числу должны быть отнесены:

-- право авторства (право считаться автором информационного объекта);

-- право на индивидуализацию объекта, включающее: _ право на имя (право использовать или разрешать использование объекта под подлинным именем правообладателя, псевдонимом либо анонимно), _ право на наименование объекта (например, название произведения, селекционного достижения и т.п.), _ право на классификацию объекта, определение его родовой и видовой принадлежности (например, право обозначения литературного произведения как «роман», «повесть», «рассказ» или «поэма»);

-- право на обнародование (право обнародовать или разрешать обнародовать информационный объект в любой форме, включая право на отзыв);

-- право на защиту личностных характеристик правообладателя (право на защиту информационного объекта, включая его наименование, от искажения или иного посягательства, способного причинить ущерб личностным характеристикам правообладателя).

Применительно к отдельным разновидностям информационных объектов круг личных правомочий может быть сужен.

Возможно одновременное распространение на один и тот же информационный объект различных режимов. В результате, может иметь место конкуренция правовых режимов в отношении одного и того же информационного объекта.

При устранении указанной конкуренции правовых режимов, необходимо руководствоваться следующими принципами:

1. Принцип большей юридической силы законодательства или договора.

2. Принцип иерархии правовых режимов информационных объектов. Данный принцип может быть выражен через совокупность двух принципов:

2.1. Принцип приоритета исключительного права на объект.

2.2. Принцип приоритета охраны содержания объекта.

В заключение параграфа, кратко рассматривается право на научное открытие и предлагается теоретическая модель указанного права. Право на открытие рассматривается в качестве совокупности личных неимущественных правомочий, носящих абсолютный характер:

- права авторства (права считаться автором соответствующего научного открытия, устанавливаемого в отношении содержания соответствующего информационного объекта);

- права приоритета (права требовать признания приоритета перед аналогичными открытиями, совершёнными другими лицами, на основании более ранней даты подачи заявки);

- права на имя (права требовать от лиц, использующих информацию об открытии, осуществлять такое использование с соблюдением требований к указанию имени автора открытия, аналогичных авторскому праву);

- права на наименование открытия (права требовать использования открытия под наименованием, присвоенным ему автором).

В третьем параграфе «Информационные объекты в относительных гражданских правоотношениях» отмечается, что информационные объекты фигурируют в рамках любого относительного правоотношения. Любое обязательство в качестве составной части (основной либо вспомогательной) включает отношения, складывающиеся по поводу того или иного информационного объекта. Следует различать три группы обязательственных правоотношений:

1. Обязательства, в которых информационные объекты играют вспомогательную роль.

2. Обязательства, возникшие на основании условных сделок.

3. Обязательства, складывающиеся непосредственно по поводу информационного объекта либо группы таких объектов, в которых с указанным объектом или группой объектов связан основной интерес сторон.

Кроме того, для всех без исключения договорных отношений характерно наличие организационных отношений того или иного вида, определяющей в которых является информационная составляющая.

Детально рассматривается система договорных отношений, складывающиеся по поводу собственно создания, использования и передачи информационных объектов. В зависимости от формы включения соответствующего объекта в оборот, предлагается выделить пять основных группы договоров, касающихся информационных объектов: - договоры, направленные на создание информационных объектов; - договоры, направленные на преобразование информационных объектов, изменение их формы либо содержания; - договоры, направленные на использование информационных объектов исключительных прав (договоры, обеспечивающие использование информационного объекта управомоченным без передачи прав на его использование другим лицам, а также договоры, обеспечивающие использование информационного объекта управомоченным путём передачи исключительных прав на его использование другим лицам); - договоры, направленные на передачу информационных объектов (договоры, предполагающие передачу исключительных прав, договоры, предполагающие предоставление доступа к информационному объекту либо множеству таких объектов, договоры, предполагающие в качестве основной обязанность по доведению информации до сведения управомоченного); - договоры, направленные на хранение либо перемещение информационных объектов.

Следует констатировать фактическое существование модели двойной защиты, предполагающей возможность одновременного наличия исключительного права на информационный объект, а также вещного права на документ - носитель указанной информации, как материальный объект. Передача любого информационного объекта предполагает его выражение в материальной форме, поэтому при правовой регламентации передачи такого объекта следует учитывать два аспекта: передачу его нематериальной (информационной) и (или), в необходимых случаях, материальной составляющей. Применительно к различным группам объектов возможно урегулирование как двух указанных аспектов в комплексе, так и одного из них.

Если в силу нормы права или соглашения сторон материальная составляющая объекта признана имеющей большую ценность, его обращение должно подчиняться нормам, относящимся к соответствующей разновидности материальных объектов. В результате, предполагается следование связанной с объектом информации судьбе его материальной формы. Если же в силу нормы права или соглашения сторон имеющей большую ценность признана информационная составляющая объекта, его обращение должно подчиняться нормам, относящимся к соответствующей разновидности информационных объектов. Таким образом, предполагается следование материального носителя судьбе связанной с объектом информации.

В заключение параграфа рассматриваются частные проблемы, связанные с возможностью применения к отношениям, складывающимся по поводу информационных объектов, норм, регламентирующих отдельные разновидности договорных обязательств.

В четвёртой главе диссертационного исследования «Имущественные права, действия, личностные характеристики и личные неимущественные права в гражданских правоотношениях» анализируются проблемы, касающиеся особенностей имущественных прав и действий как объектов гражданского права, а также рассматривается юридическая природа нематериальных благ.

В первом параграфе «Имущественные права в гражданских правоотношениях» выявляется роль и место в гражданском обороте имущественных прав, предлагаются соответствующие теоретические модели.

Отечественное законодательство признаёт имущественные права и обязанности разновидностью объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Буквальное толкование данной нормы приводит к небесспорному выводу о возможности установления «права на право», то есть признания субъективного права объектом другого субъективного права. Проблема юридического оформления вовлечения в гражданский оборот субъективных прав требует, таким образом, дополнительного исследования. При этом, логические препятствия для рассмотрения в качестве «бестелесных вещей» как абсолютных (исключительных), так и обязательственных прав отсутствуют.

Переход большинства исключительных (в том числе, вещных) прав регламентируется специальными нормами, например, в рамках договоров о передаче имущества. Если предметом передачи по договору являются вещи либо имущественные комплексы, предметом соответствующего обязательства законодатель признаёт указанное имущество, а не права на это имущество. Если же передаётся объект информационной природы, регламентируется уступка прав на данный объект, а не передача самого объекта.

Вопрос о допустимости применения к субъективным правам норм, подобных (или аналогичных) регулирующим оборот материальных объектов должен по-разному решаться в зависимости от того, рассматривается ли возможность установления в отношении субъективного права абсолютного либо относительного права. Субъективные права не следует рассматривать в качестве объектов абсолютных прав, в противном случае может сложиться ситуация, при которой возникнет множество абсолютных прав, каждое последующее из которых будет являться объектом предыдущего. Не являясь объектами абсолютных прав, субъективные права могут являться объектами относительных прав, и таким образом включаться в оборот.

В любых относительных правоотношениях можно с равным основанием говорить как о том, что их объектом являются субъективные права и обязанности, так и о том, что их объектом являются объекты указанных прав и обязанностей. Двойственность правовой регламентации отношений, складывающихся по поводу «вещей» и по поводу «прав» является, однако, кажущейся. Право всегда регламентирует отношения по поводу «прав», проблема лишь в том, что применительно к индивидуально-определённым вещам необходимо учитывать не только характеристики самих прав и обязанностей, но и соответствующие характеристики вещей (индивидуализирующие признаки, качество и т.п.). Фактические объекты правоотношений по общему правилу следуют судьбе юридических объектов.

Если фактическим объектом правоотношения является имущество, определяемое родовыми признаками (денежная сумма, вещи, информация), оборот соответствующих субъективных прав регламентируется упрощённым способом, нормами о цессии. Если фактический объект правоотношения является индивидуально-определённым, переход соответствующих прав требует специального урегулирования независимо от того, идёт ли речь о переходе абсолютных либо относительных прав. Данное требование закономерно вытекает из природы указанных отношений, поскольку в рассматриваемом случае необходимо регламентировать ряд дополнительных аспектов: распределение рисков случайной гибели или порчи объекта, его качество, возможность его последующей модификации и т.п.

В зависимости от потребностей оборота и усмотрения законодателя, имущественные права могут включаться в оборот самостоятельно, либо в связи с иным имуществом. Возникает понятие имущественной массы, имущественного комплекса, включающего различные виды имущества, в том числе, субъективные права и обязанности. Любой имущественный комплекс, строго говоря, представляет собой комплекс прав. Однако, разграничение в составе имущественного комплекса «материальной» и «нематериальной» составляющей является не просто данью сложившейся традиции, но теоретически обоснованным юридическим приёмом. Смысл рассмотрения некоторой совокупности прав (либо вещей и прав, либо вещей, информационных объектов и прав) в качестве имущественного комплекса состоит в обеспечении возможности одновременного совместного отчуждения таких прав (материальных объектов, информационных объектов и прав). Любая имущественная масса (часть имущественной массы) может быть обособлена в соответствии с теми или иными индивидуализирующими признаками. Следовательно, любая совокупность прав (материальных объектов, информационных объектов и прав) принципиально может рассматриваться в качестве имущественного комплекса. Целесообразность такого рассмотрения зависит, прежде всего, от потребностей оборота.

Входящие в состав имущественного комплекса субъективные права могут быть связаны не только с материальными, но и с информационными объектами. Так, с точки зрения действующего законодательства, бездокументарная ценная бумага может рассматриваться как комплекс субъективных прав, связанных с информационным объектом - записью о праве (ст. 149 ГК РФ). В случае привязки комплекса прав к материальному объекту, либо в случае, если в соответствующий имущественный комплекс включаются материальные объекты (вещные права на указанные объекты), к такому имущественному комплексу логично применять нормы, регламентирующие отношения по поводу вещей (что и происходит в случае предприятия). Если в состав имущественного комплекса включаются недвижимые вещи (вещные права на такое имущество), либо если соответствующий комплекс прав связывается с недвижимостью, комплекс в целом вполне закономерно должен признаваться недвижимостью. В противном случае возникло бы трудноразрешимое противоречие, связанное с допустимостью «смягчения» правил оборота комплекса в целом по сравнению с его отдельными элементами либо имуществом, с которым связаны соответствующие права. Поэтому представляется недопустимым изменение норм, предполагающих отнесение подобных имущественных комплексов в целом к недвижимости (в частности, ч. 2 п. 1 ст. 132 ГК РФ).

В заключение параграфа, уточняется теоретическая модель оборота субъективных прав. На основании анализа законодательства и доктрины делается вывод о том, что следование концепции перехода прав не менее обоснованно, чем концепции прекращения и возникновения прав. При этом, допустимо (хотя и нежелательно) в разных случаях исходить из различных концепций перехода прав.

Субъективные права, являясь объектами информационной природы, строго говоря, не нуждаются для своего существования в субъекте. Для существования субъективного права принципиально существование объекта и определённость обязанного субъекта. Отсутствие определённости по вопросу о том, кто именно является управомоченным в течение сколь угодно длительного промежутка времени (заканчивающегося до момента начала исполнения обязанности) не создаст никаких проблем ни для обязанного лица, ни для оборота. Субъективные же обязанности немыслимы без субъекта, поскольку в противном случае невозможно осуществить соответствующее субъективное право.

Второй параграф «Действия в гражданских правоотношениях» посвящён исследованию вопросов, касающихся действий как особой разновидности объектов гражданских прав. Поведение субъектов (их фактические действия или бездействие), являясь содержанием правоотношения, не может одновременно являться его объектом. Если рассматривать действия (поведение) лица в фактическом плане, они не могут составлять объект субъективного права, поскольку представляют собой акты осуществления соответствующего субъективного права. Рассматривать в качестве объекта субъективного права «потенциальное» поведение обязанного лица также недопустимо, поскольку оно представляет собой «меру его должного поведения», то есть совпадает с его обязанностью. Невозможно, чтобы явление имело своим объектом само себя (сказанное справедливо, mutatis mutandis, и для субъективных обязанностей).

Любое субъективное право и любая субъективная обязанность имеют свой материальный объект либо объект информационной природы, который может существовать, либо не существовать, либо существовать в иной форме и (или) с иным содержанием к моменту возникновения соответствующего права (обязанности). Если объект не существует к моменту возникновения соответствующего правового отношения, либо когда необходимо преобразование формы и (или) содержания существующего объекта, говорят о выполнении работ либо оказании услуг, имеющем целью создание объекта, преобразование его формы и (или) содержания. Поскольку временные, качественные и иные характеристики процесса создания объекта, изменения его формы и (или) содержания во многом влияют на конечный результат, оказывается необходимой правовая регламентация данного процесса. Именно необходимость такой регламентации предопределяет выделение в качестве особых разновидностей обязательств, возникающих из договоров о выполнении работ и об оказании услуг. В результате, действия не следует относить к числу объектов гражданских прав (как это сделано в отношении работ и услуг в ст. 128 ГК РФ). Они, представляя собой содержание общественного отношения, являются предметом правового урегулирования. Именно в этом, и только в этом смысле можно признать обоснованными указания на нематериальный характер действий, в частности, услуг.

Предметом пристального внимания в диссертации является проблема разграничения работ и услуг, поскольку именно работы и услуги имеют наибольшее практическое значение среди действий и указание именно на них как на особую группу объектов гражданских прав содержится в ст. 128 ГК РФ. Когда речь идёт о создании или уничтожении должником материального либо нематериального объекта или о преобразовании содержания указанного объекта, речь идёт о договоре, предполагающем выполнение работ. Если же речь идёт о перемещении материального либо нематериального объекта в пространстве (в частности, его перевозке) или во времени (его хранении), либо о преобразовании формы указанного объекта, не затрагивающем его содержание, соответствующий договор предполагает оказание услуг.

Вещи способны являться объектами как вещных, так и обязательственных прав, тогда как действия в силу своей природы не способны являться таковыми. В целях обхода данного положения могут использоваться юридические приёмы, позволяющие «привязать» соответствующее «потенциальное действие» - обязательственное право - к вещному праву. Одним из таких приёмов является составление ценной бумаги. Другой приём, позволяющий обеспечить «принадлежность» действий - их включение в состав имущественного комплекса (предприятия - ст. 132 ГК РФ, наследства - ст. 1112 ГК РФ и т.п.).

Действия per se необоротоспособны. Они могут фигурировать в обороте исключительно через посредство относительных прав, позволяющих требовать их совершения. Вовлечение действий в оборот осуществляется посредством передачи (уступки) соответствующих относительных прав (обязанностей). При этом различные субъективные права и обязанности способны к обороту в разной степени.

В третьем параграфе «Личностные характеристики и личные неимущественные права в гражданских правоотношениях» рассматриваются вопросы, связанные с различными аспектами понятия «нематериальное благо».

Сравнительный анализ п.п. 1, 2 ст. 150 ГК РФ позволяет сделать вывод о тождественности понятий «нематериальное благо» и «неимущественное благо» в их понимании отечественным законодателем. Существуют известные основания для того, чтобы говорить как о «нематериальном благе» о любом нематериальном объекте. Однако правильнее рассматривать нематериальное благо в качестве разновидности нематериальных объектов, для которой характерны: _ неотделимость от личности своего носителя; _ отсутствие экономического содержания; _ признание и охрана действующим законодательством.

Охраняемый законом интерес сам по себе не есть нематериальное благо. Данный термин обозначает фактическую связь субъекта с материальным либо нематериальным благом, фактическое внутреннее отношение субъекта к благу, которое право может признать юридически значимым, либо (в необходимых случаях) использовать в качестве «основы» для установления субъективного права. Потребность же в установлении субъективного права на благо может возникнуть лишь в случае, если благо может быть отчуждено, то есть способно существовать отдельно от субъекта. В отношении неотделимых от личности благ установление субъективных прав представляется юридически бессмысленным. Подобные блага могут и должны защищаться путём охраны соответствующих личных неимущественных интересов. С точки зрения действующего законодательства, абсолютного права на охраняемый законом интерес не существует, поскольку отсутствуют соответствующие нормы. Теоретическое конструирование подобного права нецелесообразно, поскольку установление права, не предоставляющего и не обеспечивающего никаких иных по отношению к существующему положению вещей правовых возможностей для управомоченного, является излишним.

Следует различать блага, «не являющиеся внешними» и блага, неотделимые от личности. Нематериальные блага в смысле ст. 150 ГК РФ - объекты, «внешние» по отношению к личности (отражающие её информационную характеристику), однако неотделимые от неё. Их неотделимость от личности предопределяет нецелесообразность установления в отношении них субъективных прав, а то, что они являются «внешними» означает возможность их вовлечения в общественные отношения (в частности, складывающиеся в связи с охраной указанных благ).

Возможны случаи, когда охрана нематериального блага возможна исключительно в форме признаваемого и охраняемого законом права (свободы). Таковы, в частности, упоминаемые в ст. 150 ГК РФ право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства. Речь идёт о благах, неспособных выступать в качестве обособленного объекта и представляющих собой установленную законом меру возможного поведения лица, связанного с воздействием на любые внешние объекты и обладающего при этом определёнными характеристиками (например, поведение, связанное с перемещением лица в пространстве). В подобных случаях (и только в них), можно вести речь о нематериальном благе, имеющем форму личного неимущественного права. В остальных ситуациях правомерна постановка вопроса о возможности и целесообразности установления субъективного права в отношении того или иного неотделимого от личности нематериального блага.

Невозможно согласиться с отнесением к числу нематериальных благ неотчуждаемых неимущественных правомочий, входящих в состав исключительных прав. Во-первых, указанные правомочия являются неотчуждаемыми не по своей природе, но лишь вследствие соответствующего указания закона. Во-вторых, несмотря на их личный неимущественный характер, они тесно (хотя и не неразрывно) связаны с имущественными правомочиями, входящими в состав соответствующего субъективного права, а также с объектом данного права, носящим информационный (имущественный) характер.

В работе подробно излагается учение об информационной составляющей и информационной характеристике. Отмечается, что ценность любого объекта при его вовлечении в оборот, в конечном счете, зависит от оценивающих субъектов и определяется его информационной характеристикой. Та или иная составляющая информационной характеристики может влиять, но может и не влиять на ценность объекта для конкретного лица, поскольку относительная значимость каждой из указанных составляющих во многом зависит от субъективного фактора.

В формулировке п. 3 ст. 455 ГК РФ не нашли отражения ни характеристика взаимодействия, ни субъективная характеристика товара. Данный недостаток не может быть восполнен и ст. 469 ГК РФ, посвященной требованиям к качеству товара: как уже указывалось, субъективная характеристика объекта не может быть выведена из свойств объекта как такового. Стороны, конечно же, вправе внести в договор соответствующее условие (ст. 421, ч. 2 п. 1 ст. 432 ГК РФ), однако в целях более полного учёта их интересов следовало бы дополнить п. 3 ст. 455 ГК РФ следующим положением:

«Договором могут быть предусмотрены дополнительные условия, в частности, о времени и месте производства товара либо о его изготовителе».

Следует исходить из презумпции несущественности информационной составляющей объекта. Информационная характеристика фигурирующих в обороте объектов несущественна, поскольку иное не предусмотрено законодательством или соглашением сторон. В зависимости от характера объекта, относительной ценности объекта и его информационной составляющей, потребностей оборота и усмотрения законодателя, передача информационной составляющей объекта может осуществляться либо по специальным правилам, либо «по умолчанию», вместе с передачей самого объекта.

Информационная характеристика может быть присуща как отдельному объекту, так и комплексу объектов (природному либо искусственно созданному ландшафту, имущественному комплексу, совокупности информационных объектов и т.п.). Следование субъективной информационной характеристики юридической судьбе объекта не требует законодательного закрепления (например, в ст. 132 ГК РФ). Напротив, если бы даже законодатель поставил целью исключить такое следование, он вряд не смог бы этого добиться, поскольку субъективная информационная характеристика существует и следует за объектом независимо от воли законодателя.

Аналогичным образом, информационная характеристика неотделима от соответствующего субъекта. Следование субъективной информационной характеристики за субъектом происходит и в ситуации, когда, согласно п. 1 ст. 1042 ГК РФ, вкладом товарища в общее дело признаются, в том числе, «…профессиональные и иные знания, навыки и умения, а также деловая репутация и деловые связи».

Помимо информационных характеристик объектов и субъектов, особое значение для целей правовой регламентации имеет информационная характеристика поведения субъектов - отражение информации о поведении данного субъекта в сознании других субъектов, более или менее точное. Как и информационная характеристика объектов и субъектов, она может быть объективирована, связана с материальным носителем. Задача права - установить требования к поведению субъектов, то есть, определить в общих чертах возможную либо необходимую информационную характеристику предполагаемого поведения. Таким образом, в предлагаемых терминах субъективное право представляет собой не что иное, как предусмотренную нормой права меру возможной информационной характеристики поведения управомоченного лица. Субъективная обязанность - предусмотренная нормой права мера необходимой информационной характеристики поведения обязанного лица. Соответствие информационной характеристики реального поведения субъекта предусмотренной законом мере возможной или необходимой информационной характеристики указанного поведения означает соблюдение, исполнение либо использование соответствующей нормы. Несоответствие информационной характеристики реального поведения предусмотренной законом мере необходимой информационной характеристики указанного поведения означает совершение правонарушения.

Именно исходя из сопоставления информационных характеристик объектов или субъектов с учётом всего комплекса составляющих соответствующей информационной характеристики, следует решать вопрос о тождественности материальных либо информационных объектов, а также субъектов.

С учётом изложенного, все нематериальные блага могут быть условно отнесены к двум группам:

-- личностные характеристики субъекта (жизнь, здоровье, достоинство личности, честь и доброе имя, деловая репутация и т.п.);

-- личные неимущественные права, принадлежащие субъекту от рождения или в силу закона (неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя и т.п.).

Для личностных характеристик как объектов, фигурирующих в гражданско-правовых отношениях, характерны следующие признаки:

1. Личностные характеристики неотчуждаемы и непередаваемы иным способом в силу своей природы и указания закона (п. 1 ст. 150 ГК РФ).

2. Гражданско-правовая охрана личностных характеристик осуществляется путём установления субъективного права на защиту соответствующего блага. Указанное право всегда носит имущественный характер, поскольку предполагает требование передачи какого-либо имущества, либо распространения какой-либо информации, либо осуществления иных действий лицом, посягнувшим на указанное благо.

3. Субъективное право на защиту нематериального блага неотчуждаемо и непередаваемо.

Для личных неимущественных прав как объектов, фигурирующих в гражданско-правовых отношениях, характерны следующие признаки:

1. Личные неимущественные права неотчуждаемы и непередаваемы иным способом в силу указания закона (п. 1 ст. 150 ГК РФ). Природа личных неимущественных прав не всегда исключает их передаваемость. Так, право авторства фактически может быть передано и передаётся, хотя такая передача и является противозаконной.

2. Гражданско-правовая охрана личных неимущественных прав осуществляется на общих основаниях с иными субъективными гражданскими правами, в том числе, путём применения мер по защите указанных прав (ст. 12 ГК РФ).

Личное неимущественное право может быть определено как право, возникающее по поводу нематериального блага (в качестве которого в частном случае может выступать охраняемый законом интерес), не подлежащее денежной оценке и неразрывно связанное с личностью управомоченного. Данное право, как и любое субъективное право, представляет собой гарантированную законом вид и меру возможного (дозволенного) положительного поведения управомоченного. Нематериальные блага могут фигурировать как в абсолютных, так и в относительных гражданских правоотношениях. Характер складывающихся отношений, их особенности и возможности, предоставляемые правообладателю, зависят от характера охраняемого блага, и, прежде всего, от того, установлено ли в отношении соответствующего блага субъективное право.

В заключении подводятся итоги проведённого исследования и формулируются краткие выводы.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

1. Трофименко А.В. Нематериальные объекты в гражданских правоотношениях. Саратов: Саратовский государственный социально-экономический университет, 2004. 227 с. (15,0 п.л.).

2. Трофименко А.В. Информационные объекты в российском гражданском праве. Саратов: Изд. центр СГСЭУ, 2002. 124 с. (7,7 п.л.).

3. Трофименко А.В., Цыплаков Н.И., Голосеева А.К., Евстифеева Т.И., Рыбакова С.В., Фатеев А.А. Гражданское право: Учеб. пособ. Саратов: Издат. центр СГСЭУ, 1999. 93 с. (авторство 2,5 п.л.).

4. Trofimenko A. The Legal Regulation of Information Relations: A Note on the Use of the Internet in the Russian Federation // Revie w of Central and East European Law. 2004. № 3. P. 407-420 (1,0 п.л.)

5. Трофименко А.В. Авторское право на результаты действий автоматических устройств // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2004. № 3. С. 12-17 (0,45 п.л.).

6. Трофименко А.В. Некоторые проблемы авторского права, связанные с использованием современных средств хранения и обработки информации // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2003. № 5. С. 153-160 (0,9 п.л.).

7. Трофименко А.В. К вопросу о соотношении общетеоретической модели субъективного права и цивилистической модели права собственности // Государство и право. 2003. № 2. С. 114-118 (0,5 п.л.).

8. Трофименко А.В. Наименования доменов как особая разновидность объектов информационной природы // Российская юстиция. 2003. № 2. С. 60-61 (0,36 п.л.).

9. Трофименко А.В. Теоретическая модель исключительного права на объекты информационной природы // Известия Самарского научного центра РАН. Спец. выпуск «Актуальные проблемы экономики и права». 2002. С. 221-229 (0,77 п.л.).

10. Трофименко А.В. Какими нормативными актами регулировать «сетевые» отношения // Российская юстиция. 2000. № 9. С. 55-57 (0,5 п.л.).

11. Трофименко А.В. Сетевые публикации: понятие и правовое регулирование // Российская юстиция. 2000. № 3. С. 49-50 (0,5 п.л.).

12. Трофименко А.В. Споры о ценных бумагах // Российская юстиция. 1998. № 6. С. 26-27 (0,5 п.л.).

13. Трофименко А.В. Некоторые проблемы теории нематериальных благ // Актуальные вопросы юриспруденции: Сб. науч. тр. Саратов: Издат. центр СГСЭУ, 2003. С. 65-73 (0,53 п.л.).

14. Трофименко А.В. Объекты информационной природы в относительных гражданских правоотношениях // Философская и правовая мысль: Альманах. Саратов; СПб.: Научная книга, 2002. Вып. 4. С. 154-168 (1,0 п.л.).

15. Трофименко А.В. Правовое регулирование использование сети Интернет // Проблемы социального управления: Межвуз. науч. сб. Саратов: Издат. центр СГСЭУ, 2001. Вып. 2. С. 124-131 (0,5 п.л.).

16. Трофименко А.В. К вопросу о структуре гражданского правоотношения // Человек и общество на рубеже тысячелетий: Междунар. сб. науч. тр. Воронеж: Воронеж. гос. педагог. ун-т, 2001. Вып. 9-10. C. 15-18 (0,3 п.л.).

17. Трофименко А.В. Правовые аспекты распространения информации по глобальным компьютерным сетям // Социально-экономическое развитие России: проблемы, поиски, решения: Науч. сб. Саратов: Издат. центр СГСЭУ, 2000. С. 53-55 (0,4 п.л.).

18. Трофименко А.В. Информационные правоотношения в процессе совершенствования системы воспитания // Проблемы воспитания обучаемых: направления и пути его совершенствования в современных условиях: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Аквариус, 2000. Вып. 8. С. 24-26 (0,25 п.л.).

19. Трофименко А.В. Авторское право на объекты, созданные в результате действий автоматических устройств // Поволжский гуманитарный журнал. 1999. № 1. http://www.ssea.runnet.ru/journal.htm (0,5 п.л.).

20. Трофименко А.В. Теоретические проблемы института интеллектуальной собственности в российском гражданском праве // Социально-экономическое развитие России: проблемы, поиски, решения: Науч. сб. Саратов: Издат. центр СГСЭУ, 1999. Ч. 1. С. 84-87 (0,3 п.л.).

21. Трофименко А.В. К вопросу о теоретической модели субъективного права на результаты интеллектуальной деятельности // Сети и право. СПб.: С.-Петербург. ин-т информатики и информатизации РАН, 1999. С. 43-45 (0,5 п.л.).

22. Трофименко А.В. Субъективное право на результаты интеллектуальной деятельности // Вестник СГАП. 1999. № 4. С. 81-83 (0,5 п.л.).

23. Трофименко А.В., Тригубович Н.В., Груздева А.А. Интеллектуальная собственность: Сб. норматив. актов и комментариев: В 2 ч. Саратов: Центр содействия проекту правовой реформы Саратовской области, 1999. (авторство 20 п.л.).

24. Трофименко А.В. Ценные бумаги как объекты гражданских прав // Рыночное саморегулирование экономики / Отв. ред. Н.П. Колядин. Саратов: Издат. центр СГСЭУ, 1998. С. 178-185 (0,5 п.л.).

25. Трофименко А.В. Правовая охрана научных открытий // Правовая и социально-психологическая поддержка инновационных процессов в транзитивном обществе: Матер. всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. И.Е. Пискаревой, Д.П. Пискарева. М., 2004. С. 44-46 (0,13 п.л.).

26. Трофименко А.В. Информационная составляющая и информационная характеристика // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики: Матер. междунар. науч. конф. Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2004. Ч. 1. С. 56-62 (0,35 п.л.).

27. Трофименко А.В. Влияние на оценку объекта интеллектуальной собственности его информационной характеристики // Правовая охрана интеллектуальной собственности в современных технологиях: Четвёртая всерос. конф.: Тез. докл. М.: МИЭТ, 2004. С. 78-82 (0,4 п.л.).

28. Трофименко А.В. Классификация объектов информационной природы // Актуальные проблемы российского права на современном этапе: Сб. матер. III всерос. науч.-практ. конф. Пенза, 2004. C. 18-20 (0,2 п.л.).

29. Трофименко А.В. Конституционно-правовые основы защиты права на информацию // Конституция Российской Федерации и современное законодательство: проблемы реализации и тенденции развития: Междунар. науч.-практ. конф. (1-3 октября 2003 г.) / Под ред. А.И. Демидова, В.Т. Кабышева. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2003. Ч. 1. С. 63-65 (0,26 п.л.).

30. Трофименко А.В. Некоторые проблемы защиты прав граждан и организаций в информационной сфере // Информационная безопасность региона в новом тысячелетии: Тез. выст. на Первой поволжской региональной науч.-практ. конф. (24 октября 2003 г.). Саратов: СГСЭУ, 2003. С. 61-64 (0,26 п.л.).

31. Трофименко А.В. Структура и содержание исключительных прав на информационные объекты // Правовая охрана интеллектуальной собственности в современных технологиях: Третья всерос. конф.: Тез. докл. М.: МИЭТ, 2003. С. 78-85 (0,41 п.л.).

32. Трофименко А.В. К вопросу о правовой природе наименований доменов // Право и Интернет: теория и практика: Матер. четвёртой всерос. конф. (Москва, 17 декабря 2002 г.). С. 74-76 (0,35 п.л.).

33. Трофименко А.В. Пределы осуществления авторского права при реализации современных технологий // Правовая охрана интеллектуальной собственности в современных технологиях: Вторая всерос. конф.: Тез. докл. М.: МИЭТ, 2002. С. 86-92 (0,5 п.л.).

34. Трофименко А.В. Теория гражданского правоотношения: новый подход // Актуальные проблемы теории права и государства: Сб. матер. всерос. науч.-практ. конф. Пенза, 2002. С. 72-74 (0,25 п.л.).

35. Трофименко А.В. Правовое регулирование информационных отношений в субъектах Российской Федерации // Стратегия социально-экономического развития регионов: Тез. докл. всерос. науч.-практ. конф. (Уфа, 4-5 июня 2001 г.). Уфа: Гилем, 2001. С. 361-363 (0,25 п.л.).

36. Трофименко А.В. Проблемы идентификации и классификации объектов авторского права в отношениях, складывающихся при использовании глобальных компьютерных сетей // Правовая охрана интеллектуальной собственности в современных технологиях: Тез. докл. всерос. науч.-практ. конф. М.: МИЭТ, 2001. С. 100-103 (0,3 п.л.).

37. Трофименко А.В. Применение к «сетевым» общественным отношениям законодательства о средствах массовой информации // Право и Интернет: теория и практика: Матер. третьей всерос. конф. (Москва, 28-29 ноября 2000 года). М., 2000. С. 120-122 (0,25 п.л.).

38. Трофименко А.В. Проблемы языка: гражданско-правовой аспект // Язык образования и образование языка: Матер. междунар. науч. конф. (Великий Новгород, 11-13 июня 2000 г.). Великий Новгород: Изд-во НовГУ, 2000. С. 309-310 (0,15 п.л.).

39. Трофименко А.В. Правовое регулирование «электронных публикаций» // Право и Интернет: теория и практика: Труды первой всерос. конф. (Москва, 2 ноября 1999 г.). С. 52-56 (0,3 п.л.).