Карпов А. Ю.
Стихотворное переложение начальной части «Повести временных лет», древнейшей русской летописи из дошедших до нашего времени, вышло у меня, можно сказать, случайно. Я историк, а не поэт, так что в моих планах не было ничего подобного. Не знаю, есть ли смысл продолжать начатое и можно ли вообще довести до конца сей труд. Во всяком случае, предлагаю на суд читателей начальную, недатированную часть «Повести...», предшествующую погодному изложению событий, которое начинается с летописной статьи 6360 (852) года, а также несколько первых погодных статей.
Нельзя сказать, чтобы рифма совсем уж была чужда древнерусской словесности, но для «Повести временных лет» в целом она, конечно, не характерна. Тем не менее, я стремился по возможности следовать лексике и, главное, логике летописца — даже тогда, когда несколько отступал от собственно летописного повествования.
СЕ ПОВЕСТИ ДАВНО МИНУВШИХ ЛЕТ:
ОТКУДА СТАЛА РУССКАЯ ДЕРЖАВА,
КАК В КИЕВ-ГРАД ПРИШЛА С КНЯЗЬЯМИ СЛАВА
И С КОИХ ПОР РУСИ НЕ МЕРКНЕТ СВЕТ.
Начнём же так: когда-то, в оны лета,
Потомство Сима, Хама и Афета
Метало жребий. Каждому удел
Достался свой. И мир установился,
Поскольку каждый с каждым сговорился
Не преступать родительский предел (1).
Афету выпал Север — край зимы,
Суровые полунощные страны.
И вышло так, что от Афета мы
Родные внуки Севера — славяны.
По долгому прошествию времён
Пришли славяне на брега Дуная.
И вот от тех до нынешних племён -
Язык родной и грамота родная.
Прозвавшись каждый именем своим -
Моравы, чехи, сербы иль хорваты,
Друг перед другом мы не виноваты,
Мы на одном наречье говорим.
Учителем нам всем апостол Павел.
(Сей факт нам летописец предоставил (2).)
И грамота от Бога нам — одна.
Святых двух братьев подвигом смиренным,
Молитвой и постом уединенным
Она была для нас обретена.
Но это после. А пока пришли
Славяне к ближним, нам знакомым рекам
И разбрелись по ложеснам земли,
Как подобает грешным человекам.
Поляне сели особь — на горах
Днепровских. Из Варягов в Греки
Здесь с давних пор шёл кружный водный шлях -
Через озёра, волоки и реки.
Рассказывают, будто по нему
От Корсуня до самого до Рима
Плыл на челне, днепровской кручи мимо,
Святой Андрей. И вздумалось ему
Заночевать. А утром, пред отплытьем,
Андрея посетило вдруг открытье:
Он понял назначенье этих мест.
«Здесь будет град исполнен благодати!» -
Так молвил он и предсказанья ради
На сих горах воздвигнул честный крест.
Язык словенский на Руси лишь есть
Поляне, новгородцы, северяне,
Дреговичи, древляне, волыняне,
Радимичи и вятичи, бужане,
Да кривичи, да с ними полочане.
А остальное: меря, чудь, да весь,
Да мурома с печорой и мордвою,
Да черемисы с дикою литвою,
Да емь, да земьгола — а всех не счесть.
А их язык они да Бог лишь весть.
Все племена обычай держат свой.
Поляне нравом кротки и стыдливы,
В избрании невесты терпеливы:
Лишь выкуп дав, ведут её с собой.
Древляне ж по-звериному живут:
Девиц себе на реках умыкают,
Да на колодах мертвецов сжигают,
А после кости у дорог кладут (3).
Поляне ж жили особь (4). Годом год
Сменялся. И нарядом справедливым
Здесь жили братья — Кий да Щек с Хоривом -
Да Лыбедь, их сестра, и весь их род.
Был бор вокруг, и зверь в бору водился,
И род их зверя бил и тем кормился,
И не впадал в унынье или грусть.
И вот на месте том во имя Кия
Построен град был, наречён же — Киев,
И этот град доселе славит Русь.
Иные по невежеству считают,
Что был-де перевозчик Кий; болтают
Про Кия, что держал-де перевоз.
Но то всё ложь. Не славы ль княжьей ради
Он честь велику принимал в Царьграде
И от царей не славу ль к нам привёз?! (5)
Потом он умер. Начал власть держать
В полянах род рекомого же Кия.
Но только вскоре стали обижать
Полян древляне и роды другие.
Так их, в горах сидящих над Днепром,
Нашли однажды грозные козаре
И, угрожая ратью, приказали
Платить им дань — иль мехом, иль сребром (6).
Но вздумали поляне поберечь
Себя от дани, и от дыма меч
Как дань им дали. Те — к кагану сразу:
«Вот дань у нас! Гляди ж и ты, каган,
Такую дань от покорённых стран
Нам не случалось собирать ни разу!»
«Да, видно эта дань нам не к добру!
Две стороны имеет меч славянской.
И с нашею ли саблей басурманской
Путь отыскать к славянскому сребру?»
О, правы вы, козаре-мудрецы!
Так ненароком тайны приоткрылись.
Вам дань платили некогда отцы,
А ныне их сынам вы покорились! (7)
В лето 852
Сей год мы потрудились отыскать
В летописанье греческом: ходила
На Византию из России рать.
То первый год был царства Михаила.
И с той поры мы счёт годам вели.
Се есть начало Русския земли (8).
В лето 859
Варяги из заморья брали дань
С словен и с чуди, с кривичей и с мери.
А с вятичей, полян и северян
Козаре веверицей (9) дань имели.
В лето 862
Но вскорости подобное терпеть
Словенам надоело и владеть
Они собою захотели сами.
И всё бы хорошо, да с этих пор
Средь них настали свары и раздор,
И сами на себя они восстали.
И так решили: видно, нам нельзя
Жить по себе. Поищем князя рядом.
И вновь послали за море, к варягам:
«Придите к нам, варяжские князья!
Земля у нас обильна и богата,
Да только в ней наряда маловато!»
И вышло трое братьев из Варяг -
Старейший Рюрик, Трувор с Синеусом.
(Поскольку братья назывались русью,
То с той поры и мы зовёмся так (10).)
Потом два брата Рюрика скончались,
А волости их Рюрику достались.
И стал он княжить в Новгороде Старом
И грады раздавать своим боярам.
Средь тех бояр два мужа обрелись -
Аскольд и Дир — не Рюрикова рода.
В предвосхищенье славного похода
Они в поход к Царьграду собрались.
Им Рюрик дал добро. Так по Днепру
Они поплыли — и на возвышенье
Узрели град. К добру иль не к добру
Их приняли в том граде на княженье.
Тот град был Киев. Так сама собой
Им власть далась над Русскою (11) землёй.
В лето 866
В ту пору царь пошёл на агарян (12).
Но весть его ко времени нагнала,
Что-де к Царьграду Русь плывёт на брань -
Аскольд и Дир и с ними сил немало.
Едва успел царь в город свой вбежать,
Как подступила вражеская рать…
Всю ночь молился в храме патриарх (13).
А утром с песнопеньями оттуда
Изнёс он Ризу — и случилось чудо,
Вселившее в безбожных Божий страх:
Едва край Ризы в море окунули -
Настала буря, волны захлестнули
И изломали в щепы корабли
Руси безбожной. В этой круговерти
Немногие лишь избежали смерти
И возвратиться ко своим смогли.
В лето 879
Умре князь Рюрик. Власть он передал
С младенцем сыном родичу Олегу.
В лето 882
Готовясь к предстоящему набегу,
Олег свою дружину набирал
Из тех племён, что жили по-соседски.
Он взял Смоленск и посадил в Смоленске
Своих мужей. А после Любеч взял
И к Киеву пришёл, и здесь ему
Известно стало про Аскольда с Диром:
Что-де сидят себе и правят с миром
И дань при том не платят никому.
Олег укрыл мужей своих в ладьях.
А сам с младенцем Игорем, без войска,
Ступил на берег и послал по-свойски
К Аскольду с Диром: «Дескать, в сих краях
Мы оказались по делам торговым,
Плывём из Новаграда и готовы
Вам передать от родичей поклон.
Придите ж к нам». И тем словам поверив,
Аскольд и Дир спустились к ним на берег.
Но в тот же миг был берег окружён
Людьми Олега. И перед народом
Сказал Олег им: «Вы не княжа рода!
Я ж рода княжа». И при сих словах
Он Игоря-младенца на руках
Вознёс над всеми: «Се есть князь по праву,
Сын Рюриков, и Рюрикову славу
Он утвердит на этих берегах!»
Так смерть свою Аскольд и Дир нашли.
Их на Угорском, здесь же, схоронили.
А после на Аскольдовой могиле
В их память люди церковь возвели. Примечания
1. «Сим же, Хам и Афет, разделивше землю, жребьи метавше, не преступати никому же в жребий братень...» Летописец подробно описывает эти «жребьи», перечисляя страны и народы, доставшиеся каждому. (Это перечисление опущено в переводе.) «Афетови же (сынове) прияша запад и полунощныя страны. От сих же… бысть язык словенеск, от племени Афетова...»
2. Об этом летописец пишет чуть ниже — в летописной статье 6406 (898) года, в Сказании об изобретении славянской грамоты: «Темже и словеньску языку учитель есть Павел, от него же языка и мы есмо, Русь, тем же и нам, Руси, учитель есть Павел...»
3. «Поляне бо своих отець обычай имуть кроток и тих… А древляне живяху звериньским образом… и радимичи, и вятичи, и север (северяне. — А. К.)… И аще кто умряше, творяху тризну над ним, и посемь творяху кладу велику, и възложахуть и на кладу, мертвеца сожьжаху и посемь собравше кости, вложаху в судину малу, и поставляху на столпе на путех, еже творять вятичи и ныне». Эти строки киевский (полянский) летописец писал, вероятно, в 70-е годы XI века.
4. Повторение летописца, а не переводчика. Оно свидетельствует о неоднократных вставках в первоначальный летописный текст.
5. «Ини же, не сведуще, рекоша, яко Кий есть перевозник был… Аще бо бы перевозник Кий, то не бы ходил Царюгороду; но се Кий княжаше в роде своемь, приходившю ему ко царю, якоже сказають, яко велику честь приял от царя...»
6. Это неточность: своего серебра у славян не было, и дань они платили, главным образом, мехами. (См., например, ниже: «Козари… имаху [дань] по белей веверице от дыма»; статья 859 года.) Однако неточность вполне сознательная: мерой измерения хазарской дани служила именно серебряная монета. Например, в статье 885 года: "… И вдаша (радимичи. — А. К.) Ольгови по щьлягу, яко же и козарам даяху". Почему именно «щьляг» (очевидно, видоизмененное немецкое «шиллинг») назван здесь как единица обложения данью, неизвестно, но именно по «щьлягу» взимали с радимичей и «вещий» Олег, и, прежде него, хазары.
7. «Яко же и бысть: володеють бо козары русьскии князи и до днешнего дне». Этими словами летописец заключает свой знаменитый рассказ о «хазарской дани».
8. 6360 (852) год как первый год царствования византийского императора Михаила высчитан летописцем неверно: на самом деле Михаил III вступил на престол в 842 году, а самостоятельно начал править с 856 года. «Летописанье греческое», на которое ссылается летописец, — византийская Хроника Георгия Амартола с продолжением, составленным анонимным автором, в котором рассказывается о первом нашествии Руси на Царьград (случившемся в 860 году). С этого первого упоминания Руси в византийских источниках летописец и начинает изложение русской истории по отдельным годам: «нача ся прозывати Руска земля».
9. Веверица — белка, беличий мех.
10. «Сице бо тии звахуся варязи русь… И от тех варяг прозвася Рускаа земля». Так пишет летописец в знаменитом Сказании о призвании варягов, помещенном в летописи под 862 годом. Есть в «Повести временных лет» и другое представление о том, что такое русь: в Сказании об изобретении славянской грамоты (статья 898 года) летописец упоминает среди прочих славянских народов киевских полян и делает такое примечание: «поляне, яже ныне зовомая Русь». Это противоречие внутри летописного текста вызвало острую полемику по поводу происхождения и первоначального содержания названия Русь, в которую мы, разумеется, не собираемся вдаваться.
11. В оригинале — Польскою землёй, то есть полянскою. Употребляю слово «Русскою», имея в виду его узкое значение: «Русская земля», прежде всего, как Поднепровье.
12. Царь — византийский император Михаил III; агаряне — арабы, с которыми византийцы в то время постоянно воевали. Как уже отмечалось, первый поход Руси на Царьград на самом деле имел место в 860 году. Летописный рассказ о нем полностью заимствован из византийских источников: отсюда отрицательное отношение к «безбожной Руси».
13. Патриарх — знаменитый Фотий, патриарх Константинопольский. Об осаде русскими Константинополя и о чуде с ризой Пресвятой Богородицы патриарх Фотий подробно рассказал сам в своих знаменитых проповедях, произнесенных во время самой осады и сразу же после ее завершения; однако о морской буре и разгроме русского флота в них ничего не говорится.