Рефератпо литературе.
Тема:Сатирав советскойлитературе30-х годов.
И. Ильф, Е. Петров
«Двенадцатьстульев», «Золотойтелёнок».Выполнил:
СидоровН., XI«А» классПроверила:
БотвенкоЕ.П.
Надеждинская средняя школа №1, 2000г.
Введение.
Занятие сатирой— непростое, не мирное дело.И. Ильфу и Е. Петровуприходилосьдоказыватьправо на сатиру, и не раз онислышали:
— Над кем и надчем смеетесь? На что замахиваетесь?
У сатиры былисвои оппонентыи противники.Например, старыйжурналист В.И.Блюм сказал:
— Советскаясатира — поповскаяпроповедь. Заней очень удобноспрятатьсяклассовомуврагу.
Сатира нам ненужна. Она вреднарабоче-крестьянскойгосударственности.
Блюм утверждает, что сатираявляется оружиемклассовойборьбы и направленана поражениесвоего врага— прежде всего, его государственностии общественности.Она требуетненависти излобы к государственномуи общественномустрою в целом, а вовсе не котдельным егопредставителям.
— Как же,— восклицаеттов. Блюм — сатираможет существоватьпри диктатурепролетариата? Ведь ей же придетсяпоражать своегосударствои свою общественность!!!
Отсюда тов.Блюм делаетвывод, что сатирав советскойРоссии умерла7 ноября 1917 г. ичто сатираможет существоватькак сатираантисоветская.Подлинно советскиесатирики участвоватьв ней не должны; наоборот, видянедочеты в техили иных областях, они должны неписать об этомв литературныхпроизведениях, а попростусообщать озамечаемыхбезобразияхв РКИ (Рабоче-крестьянскуюинспекцию), аносителей этихбезобразийнаправлятьв уголовныйрозыск или ГПУ.Но В.В. Маяковскийи М. Кольцовактивно поддерживалимолодых сатириков, отстаиваянеобходимостьсатиры в советскихусловиях. НаI Всесоюзномсъезде советскихписателей М.Кольцов сказал:«Сатира нужна.На нее громадныйспрос и в бытовойи в политическойжизни».
И два великихсоветскихсатирика Ильфи Петров блестящедоказали это.Биографияписателей.
До 1925 года сатирикине знали другдруга.
Илья Ильф (Настоящееимя — ИльяАрнольдовичФайнзильберг)родился в Одессев 1897 г. в семьебанковскогослужащего. В1913 г. окончилтехническуюшколу. Работаяв чертежномбюро на авиационномзаводе, былвнештатнымсотрудникомгазеты «Моряк»и редакторомюмористическогожурнала «Синдетикон».В 1923 г., переехавв Москву, становитсяпрофессиональнымлитератором.Работает вгазете «Гудок».Печатает в«30-ти днях»,«Смехаче»,«Советскомэкране», «ВечернейМоскве» очерки, фельетоны, рецензии нафильмы, которыеобнаруживаютего склонностьк сатире.
Евгений Петров(Настоящее имя— Евгений ПетровичКатаев) родилсяв Одессе в 1903 г.в семье учителяистории. В 1920 г.окончил классическуюгимназию. В томже году сталкорреспондентомУкраинскоготелеграфногоагентства.Затем был инспекторомуголовногорозыска. В 1923 годутоже переезжаетв Москву, гдетакже начинаетзаниматьсяжурналистикой.Работает всатирическомжурнале «Красныйперец», печатаетфельетоны намеждународныетемы и юмористическиерассказы. Выступаетсо своимипроизведениямив «Комсомольскойправде» и «Гудке».
В 1925 году происходитзнакомствобудущих соавторови начинаетсяих совместнаядеятельность, поначалу состоящаяв сочинениитем для рисункови фельетоновв журнале «Смехач».РоманыИльфа и Петрова.
Первой значительнойсовместнойработой Ильфаи Петрова былроман «Двенадцатьстульев», опубликованныйв 1928 г. в журнале«30 дней». В томже году романвышел отдельнойкнигой. Романсразу же завоевалпризнаниечитателей.
История поисковдрагоценностеймадам Петуховой, спрятанныхв одном из двенадцатистульев, в сюжетномсмысле непредставлявшаяновизны, неимела в романесамодовлеющегозначения. Достоинствоего заключалосьво множествеблестящих повыполнениюсатирическиххарактеристик, сцен и подробностей, материаломдля которыхпослужилизлободневныежизненныенаблюдения.И обстановка, в которойразвертываетсядействие романа, и отдельныеего эпизоды— все это живыесатирическиеотклики надействительныесобытия и факты.
Авторы вспоминают, как легко писались«Двенадцатьстульев», хотяв первом отдельномиздании романих не удовлетворил: они вынужденыбыли правитьего и сокращать.
Ильфом и Петровымбыл созданяркий, искрометныйперсонаж, образкоторого досих пор актуалени популярену читателя —главный геройромана ОстапБендер, великийкомбинатор, проходимец, тонкий психолог, играющий напороках человекаи несовершенствеобщества. Остап— человек, стольпротиворечивосочетавшийв себе беззастенчивостьи — обаяние, наглость и —тонкий юмор, цинизм и —неожиданноевеликодушие.
Великий комбинаторузнает о бриллиантах, спрятанныхв мебельномгарнитуре, отИпполита МатвеевичаВоробьянинова, бывшего мелкопоместногодворянина, анынешнегорегистраторасоветскогозагса. Тот, всвою очередь, узнал о наследствеот умирающейтещи КлавдииИвановны. Ноне только этидва человеказнали о кладеи искали его.Отец Федор, священник, исповедовавшиймадам Петухову, использовалтайну исповедиумирающей всвоих интересах.Он мечтал найтиклад, чтобыкупить свечнойзаводик в Самаре,—цель всей егожизни. И начинаютсяневероятныеприключениягероев романа.Стулья, какбудто спасаясьот погони, расползаются, подобно тараканам, в разные стороны, и в какие толькоблестящиеавантюры непускаетсяБендер, чтобыдобыть денегна их поиски.Невозможноне восхититьсяего идеей создания«Союза Мечаи Орала», предводителемкоторого он«назначил»Воробьянинова.Роль его заключаласьв том, чтобымолчать и иногдадля важностинадувать щеки.Умело шантажируятрусоватыхнэпманов, Остапзарабатываетна этой «операции»ни много, нимало 400 рублей— приличныедля того времениденьги. И вдальнейшемвстречи с членамитайного обществаприносилихороший урожайденежных знаков.Остап знал, какнужно нажатьна человеческиеслабости. Бендерудаже приходитсяжениться навдове, мадамГрицацуевой, чтобы толькодобыть одиниз вожделенныхстульев. В поискахвсе тех же стульевсудьба заноситнаших героевв Москву, в общежитиестудентов-химиковимени монахаБертольдаШварца. Авторысо смакомрассказываютоб особенностяхнациональногокоммунальногожилища, приводядетальныеописания условий, в которых приходилосьжить немалойчасти москвичей, имеющих измебели одинтолько матраци обитающихна двух квадратныхметрах, отделенныхфанернымиперегородками.
Казалось бы, уже найденывсе стулья иосталось ихтолько купитьс молотка нааукционе, ироман вот-вотподойдет ксвоему логическомузавершению, а наших прохиндеевждет сказочноебогатство, каквдруг читателюоткрываетсянеожиданнорезкий поворотсюжетной линии.Накануне торговИпполит Матвеевич, которому вдругпришло в головутряхнуть старинойи приударитьза молоденькойбарышней Лизой, неизвестнокак ухитряетсяза одну ночьпотратитьполовину суммы, добытой у членов«Союза Мечаи Орала», теденьги, которыхтак не хваталодля покупкипоследнихдесяти стульев.Нашим друзьямвновь приходитсяпуститься напоиски ускользающихпредметовмеблировки.
Попутно с изложениемпроцесса поискастульев авторыоткрывают переднами панорамуубогого миркаобывателейтого времени.Это и «людоедка»Эллочка Щукина, словарный запаскоторой составлялтридцать слов, и мастер остротАвессаломВладимировичИзнуренков, и «поэт» НикифорЛяпис-Трубецкой, который продавалразличнымбульварнымизданиям своитретьесортныестихи про многоликогоГаврилу:
Гаврилашел кудрявымлесом,
БамбукГаврила порубал…
ит.п.
А чего стоитего очерк вгазету «Капитанскиймостик»: «Волныперекатывалисьчерез мол ипадали внизстремительнымдомкратом…»!
Дальнейшиеприключения«кладоискателей»происходятна пароходе«Скрябин», кудаиз-за драгоценныхтрех стульевОстап Бендерустраиваетсявольнонаемнымхудожником, не умея приэтом рисовать.Киса Воробьяниновпредстает намв ипостаси«мальчика-ассистента», причем сомневающемусязавхозу Остапговорит: «Мальчик! Разве плох? Ктоскажет, что этодевочка, пустьпервым броситв меня камень!».Мошенниковочень быстроразоблачилии с позоромизгнали с парохода.
Но великийкомбинаторне теряет присутствиядуха, и новыепланы уже созрелив его голове.Концессионерыидут покорятьгород Васюки.Прельстивнаивных васюкинскихлюбителейшахмат захватывающейкартиноймежпланетногошахматноготурнира, новоявленныйгроссмейстерустраиваетсеанс одновременнойигры, с которогоскрываетсявместе со своимкомпаньоном, не забыв прихватитьс собой выручку.
Направившимсяпо следам артистовс парохода«Скрябин»героям книгиприходитсяпобывать наКавказе и вКрыму, где ониповстречалисвоего конкурента, отца Федора, который гонялсяпо всей Россииза гарнитуромгоспожи Поповой, наведенныйна ложный следархивариусомКоробейниковым.Истратив всесвои деньгина ложную мебельи не найдя вней искомогоклада, священниксходит с ума.А наши друзья, добыв у артистовоставшиесядва стула ираспотрошивих, отбываютв Москву напоиски последнегои, как они былиуверены, содержащегоих заветноесокровищестула.
И вот стул былнайден, но —увы… Бриллиантыуспели превратитьсяв шикарный домкультуры.
В конце романаКиса Воробьянинов, обуреваемыйжадностью, перерезаетбритвой горловеликого комбинатора.У авторов, какони сами пишутв воспоминаниях, возникла крупнаяссора по следующемуповоду: убитьли главногогероя «12 стульев»Остапа Бендераили оставитьего в живых? Участь героярешил жребий.В сахарницубыли положеныдве бумажки, на одной изкоторых дрожащейрукой был изображенчереп и двекуриные косточки.Вынулся череп— и через полчасавеликого комбинаторане стало.
Читатели несогласилисьс таким концом.В многочисленныхписьмах онитребовалипродлить жизньОстапа. И авторыне дали героюумереть.
Когда Ильф иПетров принималисьза свой первыйроман, они ещебыли сравнительномало известны.И не было у нихопыта совместногописания. Теперь, в 1929 году, когдаони сели засвой второйсатирическийроман, они ужеписательскине представлялисебя друг бездруга. Позадибыли восторженныеотзывы, выступления, письма читателейи довольнокисловатые, а то и откровенноругательныерецензии.
За первый романсадились дваначинающихавтора. За второй— два прославленныхмастера сатиры.
В первом романеОстап охотилсяза двенадцатьюстульями. Вовтором романе«товарищ Бендер»уже не охотникза стульями— он ведет трудноеи долгое единоборствос одним изничтожнейшихслужащих учреждения«Геркулес», тайным обладателемдесяти миллионовАлександромИвановичемКорейко.
Казалось бы, силы неравны: Остап энергичен, изобретателен, находчив, неутомим.Корейко наслужбе «исполнителен, трудолюбив, искателен итуповат». Однакоон наделеногромной волей, выдержкой, способностьюупорно и терпеливождать своегочаса.
Приглядимсявнимательнейк Остапу Бендеру— как он раскрываетсяво втором романе.Описывая его, авторы замечают:«Глаза сверкалигрозным весельем».Важная подробность— без нее портретвеликого комбинатора, кавалера «Золотоготельца» былбы неполон. Еготомят жажданаживы, но однойэтой чертойон не исчерпывается.
Остап Бендерне расстаетсяс шуткой. Вотуже Корейков его руках, сейчас Остапстанет обладателеммиллиона. Нонеожиданноначинаютсягражданскиеманевры, Остап«отравлен», и Корейко исчезает.Все надо начинатьсначала; пойматьмиллионератеперь будетгораздо трудней, чем раньше.Казалось бы, Остап долженотчаяться. Ноон узнает, чтоШура Балаганови Паниковскийпохитили уКорейко гири, вообразив, чтоони золотые.А потом передралисьдруг с другом.
«Он затрясся, ловя рукамивоздух. Потомиз его горлавырвалисьвулканическиераскаты, изглаз выбежалислезы, и смех, в котором сказалосьвсе утомлениеночи, все разочарованиев борьбе с Корейко, так жалкоспародированный молочнымибратьями,—ужасный смехраздался вгазоубежище…Смех еще покалывалОстапа тысячьюнарзанныхиголочек, а онуже чувствовалсебя освеженными помолодевшим…»
Смех — постоянныйсоюзник Остапа.
— В конце концов,—невесело шутитон по поводуисчезновенияКорейко,— ничегострашного нет.Вот в Китаеразыскатьнужного человекатрудновато: там живет четырестамиллионовнаселения. Ау нас оченьлегко: всеголишь сто шестьдесятмиллионов, втри раза легче, чем в Китае.
О настроенииОстапа Бендера, получившего, наконец, миллион, сказано так:«Великомукомбинаторухотелось сейчасвсех облагодетельствовать, хотелось, чтобывсем было весело».
Когда Остапобъявляет«Антилопу»Адама Козлевичаголовной машинойавтопробегаи выводит надпись:«Автопробегомпо бездорожьюи разгильдяйству!»— это не толькохитрость жулика, но и усмешкапародиста, обладающегодаром веселопринимать любоеобличье.
Вспомним«торжественныйкомплект», который вручаетБендер журналистуУхудшанскому,—«незаменимоепособие», вкотором собранывсе газетныештампы, банальностии стереотипы.Это блестящаяпародия.
Смех для ОстапаБендера — безотказноесредство «наводитьмосты» приобщении с людьми.Вот он беседуетс фоторепортером.
«Вы, я вижу, фотограф,—говорит он,—я знал одногопровинциальногофотографа, который дажеконсервы открывалтолько прикрасном свете, боялся, чтоиначе онииспортятся».Шутка приходитсярепортеру повкусу и сразусближает егос Остапом.
У нас все ещедает себя знатьбедное и одностороннеепредставление: сатира клеймит, обличает, разоблачает.Во многом таки есть. Однакодело этим неограничивается.Сатира не толькоскорбит и бичует, она сливаетсяс юмором: сатирик— не только«желчный автор».В советскойлитературеподнимается«новая волнаюмора».
В этом смыслеОстап Бендер— не толькосатирическийперсонаж, нои юмористический.Он состоит нетолько из однихлишь грехов, проступков, жульническихкомбинаций.Рассказываяо его шутовскихделах и проделках, авторы не упускаютслучая, чтобынапомнить оего человеческихзадатках, отом, кем он могбы стать, еслибы не был «комбинатором».
Прощаясь скомпаньонами, Остап передтем, как вспрыгнутьна подножкууходящегопоезда, успеваетсунуть Козлевичусвои последниепятнадцатьрублей.
Это человекс искаженнымчеловеческимобликом. Но оннаделен необыкновеннойэнергией, неослабевающимжизненнымазартом, жадностьне вовсе иссушилаего душу.
В этом своеобразиехарактераОстапа Бендера.Как видим, сатиратут одной толькосатирой неограничивается, она смешиваетсяс юмором. Отталкивающиечерты натурыОстапа — беззастенчивость, цинизм, расшатанностьморальныхустоев — противоречивосоединены сдругими — снеожиданнымипроблескамидобродушия, по-своему понимаемоготовариществаи даже человечности.
Сопоставляядва романа —«Двенадцатьстульев» и«Золотой теленок»,—мы убеждаемся, что эволюцияобраза главногогероя состоитв его усложнении, в нарастаниипротиворечивыхчерт. В самомделе, его главнаяцель во второмромане — добытьмиллион. Но вотцель достигнута.
«Вот я и миллионер!— воскликнулОстап с веселымудивлением.— Сбылись мечтыидиота!» «Остапвдруг опечалился».И дальше: «Сталоему немногоскучно».
К одной лишьудовлетвореннойалчности настроениеОстапа в этойсцене не сведешь.Пусть потомэта «минутнаяслабость»пройдет, но онабыла и, думаяо главном герое, забыть ее трудно.
С этой же точкизрения любопытнопроследитьотношениеОстапа к ЗосеСиницкой. Онаинтересуетего потому, чтоон надеетсяу нее выведать, где скрываетсяКорейко. И вотна свидании, наконец, онузнает все, чтоему нужно. Онтеряет к нейинтерес, уходит, а потом останавливается, бормочет: «Нежнаяи удивительная», поворачивает«назад вследза любимой»и в конце концоввсе-таки мчитсядомой. Ставмиллионером, Остап будетпосылать Зосетелеграммы:«Готов лететьЧерноморсккрыльях любви».А когда встретитсяс ней, с ее мужем, поймет, чтоопоздал на«праздниклюбви». Об этомсказано так:«Делать большебыло нечего.Надо было уходить, но мешала неизвестнооткуда подоспевшаязастенчивость».Так строитсяобраз Остапа: все время ему«мешают» неизвестнооткуда подоспевшиечеловеческиечувства. Потомони исчезают, оттесненныедругими, болеепривычными— корыстью, жадной хваткой, напором.
А.В. Луначарскийв статье «Ильфи Петров», говоряо лилипутскоммире обывательщиныв «Золотомтеленке», замечал:«Но в этомлилипутскоммире есть свойГулливер, свойбольшой человек— это ОстапБендер. Этотнеобыкновенноловкий и смелый, находчивый, по-своемувеликодушный, обливающийнасмешками, афоризмами, парадоксамивсе вокруг себяплут Бендеркажется единственноподлиннымчеловеком средиэтих микроскопическихгадов».
В «Золотомтеленке» сатираслита с юмором.Повествованиеромана то сатирическизаостряется, то юмористическисмягчается, а то и вовсеприобретаетпочти лирическуюокраску.
Главные объектысатиры в этомромане: жажданаживы, хищническаястрасть к деньгам, обывательщинаи бюрократическаяказенщина.
Остап Бендер— самая крупнаяфигура в мирежуликов. Еслион замахивается, то на миллион, не меньше.
КомпаньоныОстапа — ШураБалаганов инезадачливыйПаниковский, который таклюбит гусейи так несуразно-неловкоих ворует,— нестолько помогаютсвоему предводителю, сколько пародируютего решительные, наглые, безнаказанныедействия.
Сюжет романасостоит в том, что Остап преследуетмиллионераКорейко, пока, наконец, ненастигает его.Казалось бы, перед намипросто двахапуги, мошенника.Во многом таки есть, но — нево всем. Остапполон жизни, веселой энергии.Рядом с нимКорейко выглядит, как мумия. Деньгион любит большежизни — и онапостепеннооставляет его.Жажда обогащенияиссушает душу«нищего миллионера».
Рядом с хапугой— большим ималеньким —в романе живовыписана фигураобывателя. ЭтоВасисуалийЛоханкин идругие обитателикоммунальнойквартиры «Вороньяслободка».Перед нами —один из самыхнаглядных иколоритныхпримеров того, как многозаразительносмешного, озорногов злой, беспощаднойсатире Ильфаи Петрова. Лоханкин, объявившийголодовку взнак протестаухода жены кПтибурдукову, потрясает женусвоей жертвенностью, но неожиданноона застаетего, тайкомпожирающегохолодный борщс мясом.
В описании«Вороньейслободки», исступленныхничтожныхстрастей, склок, препирательств, взаимных оскорблений, всей этойуморительнойкоммунальной«гражданскойвойны» противоречивосочетаютсягиперболизм, всякого родасюжетные крайностис редкой бытовойдостоверностьюжитейскихнаблюдений.
Название «Вороньяслободка» Е.Петров сначаладал своей квартире, а потом ужеперенес егов роман. Наверное, поэтому страницы, посвященные«Вороньейслободке», полны жизни, смелый вымыселне мешает ощущениюглубокой правдивостиэпизодов, которыекак будто выхваченыиз реальнойдействительности.И до сих пореще живы обыватели, для которыхлюбая квартира— своя хата скраю.
И наконец,—бюрократ, фигурадля авторов«Золотоготеленка», можетбыть, особенноотвратительная.Бюрократ всегдаупрямо лезетна первый план.Он претендуетна то, чтобыговорить отимени всех«прочих», бытьнаставником, руководителем, хозяином. «Учреждение— это я» — говоритПолыхаев, начальникучрежденияс горделивымназванием«Геркулес».Восседая насвоем кресле, как на престоле, он может толькоповелевать.Даже деловыхбумаг он неподписываетсобственноручно.Для этого унего изготовленуниверсальныйнабор штемпелей:«Не возражаю.Полыхаев.», «Немешайте работать.Полыхаев.», «Неморочьте мнеголову. Полыхаев.».
Бюрократ —родной братхапуги. Что жеон «хапает»? Да все, что можно, до чего достаетего руководящаярука: оклад, персональнуюмашину, служебнуюдачу и т.д.
Когда ОстапБендер беретсяза доскональноеисследованиетемной биографииКорейко. Онустанавливает: Полыхаев —единственныйгеркулесовец, который знал, кто скрываетсяпод видомсорокашестирублевогоконторщикаКорейко; онивместе выколачивалиденьги из«Геркулеса».
К числу положительныхсторон романа, увлекающегосвоей буйнойвеселостью, беззаботнойатмосферойсмеха,— писалЛуначарский,—нужно отнестипроявлениерядом с обывательщинойнекоторыхмоментов настоящейжизни.
Так, например, вслед за карикатурнымавтопробегомОстапа Бендераи его друзей, пролетает вночи, сияя огнями, заражая быстротой, подлинныйсоветскийавтомобильныйпробег. Этовыглядит эффектнои доказательно.
Так же точнопоездка Бендерав погоню за егомиллионеромвместе синостранцем-журналистом, едущим на открытиеТурксиба, показываетчитателямогромное серьезноедело, котороетворится где-тоза пределамидостиженияспособного, но погрязшегов своих плутовскихкомбинациях, в своей пустотеостроумногоБендера.
Среди бушующихволн сатирическогоповествованияэти отступления— как лирическиеостровки. Онипосвященыпешеходам —«большей илучшей частичеловечества», дорогам, описаниюиюньского утра, моря, ночи вчерноморскомпорту. Без нихобщий «пейзаж»романа был бынеполон.
Юмор Ильфа иПетрова частостроится наконтрастахи столкновениях.Дешевая папка, в которой ОстапБендер завел«дело» противКорейко, с нужнымиему разоблачительнымидокументами, а стоит она совсем своимсодержимым…миллион. Корейко— низкооплачиваемыйслужащий, амежду тем этотбедный конторщик— владелецдесяти миллионов.
Авторы любятнеожиданныесравнения, когда сопоставляютсядалекие другот друга явленияи вдруг возникаетснайперскиточная картина.
Гиперболичностьобразов, ихчасто почтифантастическаязаостренностькак бы уравновешиваетсяметкостью иточностью, зримостьюдеталей. В этомодна из особенностейюмора Ильфаи Петрова. Вначале романаОстап и Балаганов, в рассуждениичего бы покушать, бродят мимомагазинныхприлавков. «Вдругое время,—читаем дальше,—Остап Бендеробрати бы вниманиеи на свежесрубленные, величиной визбу, балалайки, и на свернувшиесяот солнечногожара граммофонныепластинки, ина пионерскиебарабаны, которыесвоей молодцеватойраскраскойнаводили намысль о том, что пуля-дура, а штык-молодец,—но сейчас емубыло не до того.Он хотел есть».
И здесь тоже— двойное зрение.В результате— чрезвычайнорельефное, объемное изображение, увиденное какбы с разныхсторон.
Паниковский— смешная ижалкая фигура.Он смешон и сампо себе, своимповедением, поступками, смешон тем, чтои как он говорит.И одновременносмешон тем, чтопишут о немавторы. Например, они заставляютего вспомнить, что «его частобили отдельныелица и целыеколлективы».Столкновениесугубо личныхпобоев с официальнымисловами «целыеколлективы»усиливаетюмористическуюреакцию. Верныесебе авторыстроят сравнениепо принципусопряжения«далековатых»понятий. И чембольше отстоятэти понятиядруг от друга, тем разительнейкомическийэффект.
ОписываетсяЧерноморскаякинофабрика.На ней «был тотералаш, которыйбывает толькона конскихярмарках, иименно в туминуту, когдавсем обществомловят карманника».
Большую роль— и в авторскомповествовании, и в речи героев— играет слово: каламбуры, смешные фамилии, переиначенныецитаты. Увидевна борту диковиннойавтомашиныАдама Козлевичаигривую надпись«Эх, прокачу!», Остап тут жевыражает желание«эх-прокатиться».
Когда в контору«Рога и копыта»начинают приноситьрога, Остапгрозится: «ЕслиПаниковскийпустит ещеодного рогоносца, не служитьбольше Паниковскому».А о самом Паниковскомотзывается:«Гусик рад».
В сумасшедшемдоме один больной— мужчина сусами — выдаетсебя за голуюженщину. О немсказано так:«Женщина сусами закурилтрубку»…
Один из характерныхприемов авторскогоповествования— столкновениеслов из разныхстилистическихрядов, например:«началасьэкзотика, корабли, пустыни, вольнолюбивыесыны степейи прочее романтическоетягло».
В «Золотомтеленке» мынаходим множествонеожиданныхшутливых фамилий(«Хворобьев»,«Кукушкинд»,«Скумбриевич»,«Должностнюк»,«Вайнторг»,«Борисохлебский»,«Мармеламедов»).А как подходитмаленькому, суетливомуи пугливомуперсонажу егофамилия —«Паниковский».
Слово в романе«Золотой теленок»радует своейточностью, целенаправленностью.В то же времямы сталкиваемсяс такими случаями, когда оно оказываетсякак бы не подходящим, и в этой-то кажущейсяего немотивированности— весь комическийэффект.
В начале романау председателягорсовета г.Арбатова сталкиваютсяОстап Бендери Шура Балаганов.Оба выдают себяза сыновейлейтенантаШмидта. ТольконаходчивостьОстапа спасаетих от разоблачения.Они выходят.Бендер возмущентем, что Балагановворвался вкабинет председателя, хотя видел, чтотам уже сидитон, Остап.
«Кстати, о детстве,—сказал первыйсын,— в детстветаких, как вы, я убивал наместе. Из рогатки.
— Почему?— радостноспросил второйсын знаменитогоотца».
«Радостно»стоит на томместе, где, казалосьбы, должны бытьсовсем другиеслова — например,«настороженно»,«смущенно»,«растерянно».Но подчеркнутоенесовпадениеслова и контекстане может невызвать улыбки.
Юмор частобывает основанна неожиданности.И нарочитонеуместное«не то» словопорой оказываетсясамым подходящим.
Снова и сновамы убеждаемсяво внутреннейсложности, конфликтности, парадоксальностисатирическогоповествования.
Авторы описываюттихое июньскоеутро в Черноморске.«В городе светло, чисто, и тихо, как в государственномбанке. В такуюминуту хочетсяплакать и верить…»Тут, кажется, должно следоватьнечто оченьприподнятое.Но фраза кончаетсятак: «…чтопростоквашана самом делеполезнее ивкуснее хлебноговина…» «Простокваша»и «плакать иверить» — двастилистическихполюса, междукоторыми движетсяповествование.
Говоря о стилеповествованияв «Золотомтеленке», нельзяпройти мимоеще одной особенности— она не подчеркнута, но скрыто даето себе знать.Прозаическийтекст здесьобладает некоейритмичностью, которая прямоникак не выявлена.Многие главыначинаютсякраткой лаконичнойфразой. Вотнекоторыефразы, открывающиетекст глав:«Пешеходовнадо любить»,«Чем тольконе занимаютсялюди!», «Ровнов шестнадцатьчасов сорокминут ВасисуалийЛоханкин объявилголодовку»,«Жил на светечастник бедный»,«Великий комбинаторне любил ксендзов»,«Поезд шел вЧерноморск».За первой фразой, звучащей, какудар гонга,—он возвещает, что действиеначалось,—следует вторая, обычно болеераспространенная.
Бывают обратныеслучаи: главаначинаетсяс развернутогопредложения, а первый абзацзаканчиваетсякраткой, отточенной, словно высеченнойиз камня, фразой.
Оба романаИльфа и Петроваизобилуютфразами, которыевпоследствиистали крылатыми:«Командоватьпарадом будуя!», «Лед тронулся, господа присяжныезаседатели!»,«ключ от квартиры, где деньгилежат», «Утромденьги — вечеромстулья», «Спасениеутопающих —дело рук самихутопающих»,«Заграницанам поможет!»,«Автомобиль— не роскошь, а средствопередвижения»,«Дышите глубже: вы взволнованы!»,«Пилите, Шура, пилите!» и др.
Так же, как и«Двенадцатьстульев», «Золотойтеленок» —сатирическийроман. Но этоне до концаисчерпываетего своеобразие.Сатира здесьслита с юмором.В веселом, озорном, насмешливомповествованиивсе времянепосредственноощущается живойголос авторов— неповторимо-остроумныйи сдержанно-лиричный.
Глубоко ошибетсятот, кто станетотделять сатируот другихлитературныхжанров и родов.Можно сказать, что сатира этолирика, доведеннаядо ярости, сражающаялирика.
Именно такимипредстают переднами романыИльфа и Петрова— беспощадными, но не беспросветными, разящими и —человечными.Они не толькорисуют персонажейс «искаженным»нравственнымобликом, с ущербнойнатурой, но инапоминаето том, какимможет и долженбыть человек.