Наталья Иванова
г. Великий Новгород
Музицирование в России в XIX веке было столь широко распространено, что без музыкального инструмента, без музыки, пения не мыслилась жизнь. В чеховских произведениях представлено почти всё разнообразие музыкального мира конца столетия. У каждого чеховского героя свой репертуар, своё понятие о музыке и её назначении, и музыка, представленная в произведениях писателя, — не просто механически воспроизведённая, а “своя”, идущая от глубины души, — важная часть жизни, действительности. Кто-то из чеховских героев на спевке разучивает «Херувимскую» Бортнянского №7 («Певчие», 1884) 1, а кто-то “лупит”: “Когда супруг // Захочет вдруг // Домой случайно поспешить...” — начало арии Елены из оперетты Ж.Оффенбаха «Прекрасная Елена» («Красная горка», 1885). Кто-то напевает арию из оперы П.Чайковского «Евгений Онегин» («Рассказ неизвестного человека», 1893) или оперы Ш.Гуно «Фауст» («Неприятная история», 1887), а кто-то насвистывает мелодию из оперетки Ш.Лекока «Мадам Анго» («Начальник станции», 1883). Кто-то “нажаривает” в четыре руки рапсодию Ф.Листа №2 («Житейские невзгоды», 1885), а кто-то разучивает «Серенаду» Г.Брага («Чёрный монах», 1893), кому-то, оказывается, ближе студенческая песенка «Не любить — погубить значит жизнь молодую...» («Супруга», 1895), кому-то — романс («Ионыч», 1898).
Чеховские произведения дают достаточно точный и интересный “срез” музыкальной действительности и могут служить доказательством многоукладности отечественной культуры и разнообразия бытования музыкального искусства в России в прошлом веке. Причём в произведениях Чехова можно явно проследить процесс вытеснения дворянской культуры культурой “мещанской”, “чиновничье-разночинной”, ориентированной на вкусы и интересы этой социальной группы, на “усреднённого” слушателя, и ставка делалась прежде всего на доступность, развлекательность, то есть происходило нивелирование вкусов под обывательский стереотип. Чехов достаточно часто в своих произведениях использует широко известные российскому обывателю музыкальные произведения, как инструментальные, так и вокальные. Однако встречаются эти произведения, как правило, один раз, гораздо реже — два.
Очень популярная в Москве в 1870-е — начале 1880-х годов песенка «Стрелок» 2 (“Я хочу вам рассказать, рассказать, рассказать...”) встречается в прозе Чехова трижды.
О необычайной популярности этой песенки свидетельствует заметка Н.П.Кичеева «Москва в садах» (1877), в которой он писал, что “от «Стрелка» теперь в Москве проходу нет...” 3, а воспоминания Л.А.Авиловой, относящиеся к концу 80-х годов, свидетельствуют и о результате такой чрезмерной популярности: “«Вечный “Стрелочек”» (!), «Я хочу вам рассказать, рассказать, рассказать...». Неужели ему самому (мужу. — Н.И.) не противно?” 4
В рассказе «Который из трёх?» (1882) эту песенку насвистывает вечером на подмосковной роскошной старинной даче статской советницы Марьи Ивановны Лангер молодой человек лет двадцати шести, барон Владимир Штраль — “миленький толстенький немец-карапузик, с уже заметной плешью на голове. Он в этом году кончил курс в университете, едет в своё харьковское именье и пришёл последний раз, проститься… Он был слегка пьян и, полулёжа на скамье, насвистывал «Стрелочка»” (1, 234).
“Это живая, весёлая, лёгкая мелодия с захватывающим танцевальным ритмом:
Allegretto 5”.
Именно «Стрелочка» насвистывает барон, ожидая Надю и предвидя неизбежное объяснение. Он должен жениться, он обещал, но приехал проститься, потому что женитьба не входит в его планы. Казалось бы, положение для героя должно быть не из приятных, однако лёгкая, весёлая мелодия, которую насвистывает барон, только сильнее подчёркивает, что он нисколько не переживает, а для себя давно разрешил эту сложную и щекотливую ситуацию. На свидание он приезжает слегка пьяным, ожидает Надю, полулёжа на скамье, насвистывая весёлого «Стрелочка».
Лёгкая, незатейливая мелодия песенки с незамысловатыми словами была столь популярна, что Чехов даже не апеллирует к тексту, а даёт только название, но оно в сознании читателя вызывает представление обо всём музыкальном произведении. Сюжет песенки достаточно прост. Молодой стрелочек встречает в тёмном лесочке гуляющих девиц и просит их пропеть песенку про любовь, но они ему дают совет:
Жёнку выбирайте, да, выбирайте,
Скорее сваху засылайте,
Да, засылайте поскорей!
Год проходит: наш стрелок
Жёнку обнимает, он обнимает...
И тихо колыбель качает… 6
Сюжет песенки накладывается на сюжет рассказа с точностью до наоборот. Не молодой жизнерадостный стрелочек, послушавшийся совета и женившийся, счастливо обнимающий жену и качающий колыбель, а расчётливый плешивый немец-карапузик двадцати шести лет, который, несмотря на данное обещание, и не собирается жениться. На вопрос: “Когда… свадьба?” — барон поморщился и ответил, что ни о какой свадьбе не может быть и речи: “С какой стати я буду себе портить карьеру? Я люблю тебя, но ведь ты сгубишь меня, если я на тебе женюсь… Ты мне не дашь ни состояния, ни имени Плакать нечего… Надо рассуждать здраво...” (1, 235). И далее: “Ведь ты не выйдешь за бедного человека? Зачем же ты заставляешь меня жениться на бедной?” (1, 236).
Надя Лангер, как и барон, не выйдет за бедного. Она только что перед свиданием со Штралем отправила в Москву окрылённого надеждой на брак сынка известного московского коммерсанта Ивана Гавриловича, потому что любит она больше всего на свете деньги, наряды, коляски, она просто умирает, когда думает, что у неё нет денег. И у барона, возможно, на примете есть купеческая дочка с приданым, поэтому он и “рассуждает здраво”. Чехов показывает не только закономерный социальный процесс слияния обедневшего дворянства и купечества, но и определённые изменения в дворянской культуре, сближение её с культурой другой, “мещанско-обывательской”, а песенка «Стрелочек» становится своеобразным знаком, свидетельством этого. С другой стороны, это музыкальное произведение даёт возможность читателю лучше понять характер персонажа, его поведение.
Через две недели после рассказа «Который из трёх?» Чехов написал «Ярмарку» (25 июля, 1882). Достоверность описания провинциального города и его обитателей, многочисленные реальные подробности ярмарочного быта свидетельствуют, что «Ярмарка» представляет собой скорее очерк, в основу которого положены действительные впечатления от поездки в “заштатный городок Воскресенск» 7. И в этом произведении Чехов также обращается к «Стрелочку», который был популярен не только в столице, но и в далёкой провинции. Описывая вечернее представление в балагане в “маленьком, еле видном городишке”, Чехов пишет: “Лучше всего оркестр, который заседает направо на лавочке. Музыкантов четыре. Один пилит на скрипке, другой на гармонии, третий на виолончели (с тремя контрабасовыми струнами), четвёртый на бубнах. Играют всё больше «Стрелочка», играют машинально, фальшивя на чём свет стоит” (1, 251).
Музыкальные вкусы провинциалов, как показывает автор, не отличаются от столичных. Просто, видимо, песенка эта стала популярной здесь несколько позже, она ещё не надоела слушателям, и музыканты, желая привлечь публику и хоть немного заработать, играют “всё больше «Стрелочка»”. Отличается не репертуар, отличается качество исполнения музыкального произведения. Музыканты далеки от профессионализма, зато могут у публики вызвать чувство восхищения таким воодушевлённым исполнением. Игрок на бубнах, как отмечает писатель, “восхитителен. Он бьёт рукой, локтем, коленом и чуть ли не пяткой. Бьёт, по-видимому, с наслаждением, с чувством, занимаясь собой. Рука его ходит по бубну как-то неестественно ловко, вытанцовывая пальцами такие нотки, какие не взять в толк и скрипачу. Кажется, что его рука движется вокруг продольной и поперечной оси” (1, 252). Популярность песенки, как показывает Чехов, не снижается, она воспринимается по-прежнему с радостью и восхищением слушателями. Однако автор, привлекая в течение месяца одно и то же музыкальное произведение, совершенно меняет и способ звучания — оркестровый, и место — отдалённая провинция. Меняется и функция этого музыкального фрагмента в художественном тексте. «Стрелочек» даёт возможность точно представить обывательские музыкальные вкусы, показать непритязательность, невзыскательность провинциальной публики, которая довольствуется такой музыкой и таким исполнением. В конце рассказа автор замечает, что впечатление от представления в балагане “неказистое. Купующие и куплю деющие немного потеряли бы, если бы не было на ярмарке балагана. Странствующий артист перестал быть артистом. Ныне он шарлатанит” (1, 252). Однако “шарлатанствующие” артисты явно учитывают непритязательные музыкальные вкусы и пристрастия публики для привлечения её на ярмарку, в балаган.
И только в 1884 году, когда популярность «Стрелочка» уже шла явно на спад, Чехов опять обращается к этой песенке в рассказе «Брожение умов». Уже само заглавие, предваряющее текст, обозначает и “объект” изображения, и авторскую оценку. Слишком пристальное внимание обывателей Оптимова и Почешихина к стае севших на сад скворцов собирает толпу на базарной площади города. И никто не понимает, почему собралась толпа, — то ли пожар, то ли бунт. А “толпа всё увеличивалась и увеличивалась… Бог знает, до каких бы размеров она выросла, если бы в трактире Грешкина не вздумали пробовать полученный на днях из Москвы новый орган. Заслышав «Стрелочка», толпа ахнула и повалила к трактиру” (3, 26–27).
Технический прогресс приводит не только в столицу, но и в провинцию удивительное чудо — механический орган 8. Чехов в рассказе указывает на интересную бытовую реалию. В последней трети XIX века почти во всех трактирах (иногда и ресторанах) стал появляться орган, который обязательно помещался в самой лучшей и большой комнате; в трактиры шли не только пить или есть, но и “машину послушать” 9. Машина — распространённое бытовое прозвище органа, он действовал по принципу пианолы и внешне мог быть оформлен с выдумкой. Например, “выглядел как буфет; посередине, как правило, — тирольский пейзаж. Вертящиеся стеклянные трубочки имитировали водопад, из тоннеля выезжал маленький поезд, переезжал через мостик в скалах, исчезал в горах, затем появлялся снова” 10.
Это было необычно, красиво, интересно, любимую мелодию можно было слушать сколько угодно, хотя тон был “музыкально-машинный”, механический. Фиксации поддавались лишь звуковысотность и ритм (другие качества не передавались), и это сообщало нежному и мягкому звуку монотонность и “застылость”. Тем не менее не только орган, как показывает Чехов, вызывает у публики восхищение, но и знакомый и любимый «Стрелочек»: “заслышав «Стрелочка», толпа ахнула и повалила к трактиру”. Музыка здесь не только осуществляет переход от одного эпизода к другому, она резко меняет ход событий, чтобы показать эти события в истинном свете. Зазвучал любимый обывателями «Стрелочек» — и толпа мгновенно предаёт забвению то, что только что её так сильно занимало: “Уж не пожар ли где-нибудь? Кого раздавило? За какой надобностью? Благородных не смей трогать! Прошу вас не касаться гласности!..” Зазвучавший «Стрелочек» объединяет и мирит всех обывателей, превращая в ахнувшую толпу, которую увлекло московское чудо. Интересно, что музыка в данном рассказе звучит “механическая”, изначально бездушная, заведённая кем-то, и именно эта музыка, как нам кажется, помогает понять “механичность”, бездумность поведения топы.
“Так никто и не узнал, почему собралась толпа, а Оптимов и Почешихин уже забыли о скворцах — истинных виновниках происшествия. Через час город был уже недвижим и тих...” (3, 27). Читатель соотносит заглавие с содержанием и улавливает авторскую насмешку, иронию. За заявленным в заглавии, ожидаемым, видимым “брожением” кроется что-то совершенно необъяснимое, алогичное, абсурдное, и весёлая бравурная музыка даёт эмоциональный ключ к пониманию авторского отношения к изображаемому им событию.
Чехов трижды обращается к «Стрелочку», однако способ “звучания” и функция этого произведения в каждом рассказе отличаются.
Но и эта песенка утратила со временем популярность, ушла из музыкального быта и перестала встречаться в творчестве писателя.
В поисках новых форм художественного выражения Чехов обращается к широким возможностям музыкального искусства. Музыка в его произведениях становится знаком, свидетельством определённых социальных процессов, происходящих в обществе, является не только элементом быта, но и способом раскрытия характера, поведения героя, играет структурно-композиционную роль, помогает выявить авторское отношение к изображаемому. 2
Тихо веет ветерок, ветерок, ветерок.
Речь заводит наш стрелок, наш стрелок, да!
Девушки, постойте, ах, вы постойте, ах, вы постойте,
И песенку вы мне пропойте, ах, вы мне пропойте про любовь. 3
Девушки ему в ответ: песни нет, песни нет.
А примите наш совет, наш совет, да!
Жёнку выбирайте, ах, выбирайте, ах, выбирайте,
И сватов к нам присылайте, ах, присылайте к нам своих. 4
Год проходит — наш стрелок, наш стрелок, наш стрелок,
Уж не ходит во лесок, во лесок — нет!
Жёнку обнимает, ах, обнимает, ах, обнимает,
И тихо колыбель качает, тихо качает вечерком. Примечания
1 Произведения Чехова цитируются (с указанием тома и страницы) по изд.: ЧеховА.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30т. Соч.: В 18т. М., 1974–1982.
2 В примечаниях, составленных М.П.Громовым, указывается, что «Стрелочек» — песенка А.Франца «Стрелок» (1, 586). В примечаниях Л.М.Долотовой отмечается, что это “песенка К.Франца «Стрелок» (3, 545). В нотных листах А.Лейброка — «Стрелок». Комические куплеты (перевод с чешского). Музыку для пения и фортепиано аранжировал К.Франц. 1877 // У А.Лейброка. СПб., Пассаж. 1877. №25.
Интересно, что во всех трёх чеховских рассказах эта песенка называется не «Стрелок», а «Стрелочек», что свидетельствовало о необыкновенной популярности этого произведения.
3 КичеевН.П. Москва в садах // Будильник. 1877. №22. С.7.
4 АвиловаЛ.А. А.П.Чехов в моей жизни // А.П.Чехов в воспоминаниях современников. М., 1960. С.202.
5 Фрагмент из нотных листов А.Лейброка.
6 «Стрелок» — сборник опер, водевилей, шансонеток, комических куплетов, сатирических, юмористических стихотворений, романсов, песен, сценок и рассказов из народного малороссийского и еврейского бытов. М., 1882. С.163–164.
Следует заметить, что в нотных листах Лейброка текст даётся несколько иначе: “Я хочу вам рассказать, рассказать, рассказать, // Как девицы шли гулять, шли гулять, да! // Шли они лесочком, тёмным лесочком, тёмным лесочком. // И повстречались со стрелочком, ах! со стрелочком молодым!”
7 См.: Чехов М.П. Вокруг Чехова. М., 1990. С.214–215.
8 Об этом подробнее: ВертковК.А. Механические музыкальные инструменты // Музыкальная энциклопедия. М., 1976. Т.3. С.579–580; БутирЛ.М. Шарманка // Музыкальная энциклопедия. М., 1982. Т.6. С.290–291.
9 См.: СветловС.В. Петербургская жизнь в конце XIX столетия. СПб., 1998. С.56.
10 Сколько лет, сколько зим! или Петербургские времена. СПб., 1849. С.41; ЗасосовД.А., ПызинВ.И. Из жизни Петербурга 1890–1910-х годов. СПб., 1999. С.125.