СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ
1.1 Понятие исковой давности
1.2 Вопросы совершенствования определения исковой давности
ГЛАВА 2. РЕАЛИЗАЦИЯ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ
2.1 Основание применения исковой давности
2.2 Правовые конструкции исковой давности (перерыв, приостановление, восстановление срока исковой давности)
2.3 Последствия истечения исковой давности
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Институт исковой давности как никакой другой институт в гражданском праве окутан множеством мифов. Самым расхожим из них является представление о том, будто понятие исковой давности изучено вдоль и поперек, а сформировавшееся в советский период традиционное учение столь аксиоматично, что не нуждается ни в какой ревизии.
Однако развитие научного знания и изменения в законодательном регулировании исковой давности дают необходимость обновленного понимания исковой давности и внесения корректив в обоснование ее природы. Во-первых, общая теория права предлагает углубленное видение правовой реальности, сменяющее статическую трактовку права, которая в свое время стала концептуальной основой общепринятого понимания исковой давности. Во-вторых, в рамках устоявшегося понимания исковой давности многие теоретические и практические проблемы не находят своего адекватного решения. В — третьих, изучение законодательства, правоприменительной практики и юридической литературы позволяет констатировать наличие ряда ошибочных положений как в законодательстве и практике его применения, так и в доктрине гражданского права.
Степень разработанности темы. Научный потенциал проблематики, связанной с понятием исковой давностью, далеко не исчерпан. Анализ публикаций, написанных, в основном, в советское время, показывает, что исковая давность рассматривалась, как правило, с точки зрения корректности законодательных формулировок, закрепленных в нормативных актах. При этом особый акцент делался на процессуальных аспектах применения исковой давности и на последствиях ее приостановления, перерыва и восстановления.
Проблема же самого понятия исковой давности и выяснения ее сущности не получила должного теоретического освещения. С момента принятия нового Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), внесшего существенные изменения в регулирование исковой давности, издана всего лишь одна монография1, в которой вопросы понятия исковой давности рассмотрены на высоком научном уровне, хотя многие ее положения являются спорными.
В связи со сказанным назрела необходимость проведения комплексного исследования понятия исковой давности с целью формирования о ней целостного представления применительно к современным правовым реалиям. Вместе с тем, критический анализ, а в известной мере и пересмотр теоретических наработок советских ученых в сфере исковой давности, отнюдь не отрицает, но, наоборот, предполагает учет достижений советской цивилистической мысли.
Степень научной разработанности исследования определили труды таких известных отечественныхцивилистов и процессуалистов, а также теоретиков права, как С.Н. Абрамов, М.М. Агарков, С.С. Алексеев, С.И. Вильнянский, Р.Е. Гукасян, В.П. Грибанов, М.А. Гурвич, Г.Ф. Деревянко, А.А.Добровольский, П.Ф. Елисейкин, О.С. Иоффе, МЛ. Кириллова, О.А. Красавчиков, Е.А. Крашенинников, М.Я. Лапиров-Скобло, В.В. Лунь, Я.М.Магазинер, Е.Л. Мотовиловкер, И.Б. Новицкий, А.В. Поляков, М.П. Ринг, В.В. Ровный, С.В. Сарбаш, А.П. Сергеев, Б.Б. Черепахин, Н.А. Чечина.
Предметом исследования являются состояние, тенденции и перспективы развития учения о понятии исковой давности.
Объектом исследования выступает понятие исковой давности, рассматриваемое на основе теории юридических фактов и теории охранительных правоотношений.
Целью настоящей работы выступает разностороннее исследование на основе имеющихся воззрений и с учетом обобщения судебной практики дискуссионных и мало разработанных вопросов понятия исковой давности для уточнения теоретических положений института исковой давности и внесения предложений по изменению законодательства.
Цель работы предопределила и постановку следующих задач:
1) критически проанализировать существующую классификацию юридических фактов на предмет единства классификационного критерия и с учетом этого определить особенности исковой давности как юридического факта и ее место в системе юридических фактов;
2) составить представление о традиционном учении, об исковой давности и дать ему емкую характеристику, позволяющую вскрыть принципиальные содержательные недостатки указанного учения, которые инициируют корректировку и даже пересмотр многих устоявшихся воззрений на понятие исковой давности;
3) обосновать правильность выбора теории регулятивных и охранительных нрав в качестве единственно допустимой теоретической базы для изучения понятия исковой давности и ее последующего законодательного регулирования, а также совершенствования правоприменительной практики;
4) раскрыть сущность исковой давности в непосредственной связи с материальными охранительными правоотношениями, связанными с действием этого давностного срока, с тем, чтобы логично и последовательно отразить специфику исковой давности с точки зрения наиболее важных составляющих этих охранительных правоотношений: субъектов, основания, предмета и последствий истечения исковой давности;
5) привести нaдлeжaщиe аргументы в пользу частно — правовой и материально — правовой принадлежности института исковой давности, чтобы исчерпывающим образом отграничить ее от иных сходных явлений;
6) охарактеризовать сферу применения исковой давности и установить ее границы, разрешив на примере института зачета вопрос о возможности или невозможности действия исковой давности вне юрисдикционного порядка;
7) с учетом выявленных свойств исковой давности сопоставить ее с иными правовыми сроками для наиболее полного и разностороннего раскрытия содержания понятия исковой давности;
8) установить недостатки встречающихся в литературе определений исковой давности и сформулировать такое ее доктринальное определение, которое позволяет дать изучаемому институту соответствующую его природе правовую квалификацию;
9) на основе установленного содержания понятия исковой давности и предложенного ее научного определения внести рекомендации, но совершенствованию действующего законодательства и по обеспечению единообразия судебной практики.
Методологическую основу исследования составили общенаучные и частно — научные методы: исторический, логический, системно-структурный, формально-юридический и сравнительно-правовой. Учтены современные достижения в области общей теории нрава.
Структура исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.
ГЛАВА 1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ
1.1 Понятие исковой давности
Исследование понятия исковой давности целесообразно начать с установления ее особенностей в качестве юридического факта,так как этим во многом определяется специфика действия этого давностного срока. Поскольку исковая давность является разновидностью правового срока2, ей присущи основные черты, свойственные данному юридическому факту. Поэтому позволим себе раскрыть особенности исковой давности в качестве юридического факта путем краткого анализа более общего явления — правовою срока как такового.
Традиционно в науке гражданского права под юридическими фактами понимаются обстоятельства, с которыми связываются какие-либо юридические последствия: возникновение, изменение или прекращение гражданских правопогашений3. Общепринятой считается классификация юридических фактов, согласно которой в зависимости и наличия в них проявления воли («волевой признак»)они подразделяются на события и действия4. Первые протекают независимо от воли и сознания людей, хотя могут быть либо результатом воздействия сил природы, понимаемой в самом широком смысле, и протекать помимо человеческой деятельности (абсолютные события), либо результатом человеческой деятельности, но протекать уже помимо породивших причин (относительные события)5. Вторые возникают, но юле людей и зависят от нее в своем течении6.
Анализ юридической литературы позволяет выявить следующие подходит к определению места сроков в системе юридических фактов. Срок считается событием как таковым7либо разновидностью события того или иного вида (абсолютного, относительного, объективного или даже условного).
Отнесение срока к абсолютным событиям строится на соотношении времени и срока как целого и части и, вследствие этого, на признании прямой причинно-следственной связи между таким свойством времени, как объективность его существования, и самой природой правовою срока. Поэтому — то противопоставление какой-либо социальной деятельности источнику времени представляется, в принципе, лишенным смысла последней) свою деятельность, что не исключает различную оценку истечения времени в правовом аспекте: приобретательная и исковая давности и др.»8.
Достаточно своеобразной, на первый взгляд, является квалификация правового срока в качестве гак называемою устными событиями. Подобный подход объясняется выделением в категории «правовой срок двух факторов — объективного и субъективного. Первым является время — неподвластная воле и сознанию форма бытия вещей, их последовательного существования. В юрой же характеризуется такими чертами, как 1) сознательно избранный масштаб времени (вращение Земли, год, день и другие эталоны времени, например, срок жизни человека) и 2) определенность начальной) и конечного момента) в срока, заданностью границ.
Наличие указанных факторов якобы не позволяет отнести срок ни к абсолютным, не имеющим субъективного момента, ни к относительным событиям, в которых «объективный и субъективный факторы взаимодействуют причинно: действия человека «вплетаются» в ткань закономерностей объективною характера. В факте — истечении срока – xapaктеp. Взаимодействия иной, формальный. Значение субъективного фактора состоит в том, ч-то он фиксирует отрезки объективного процесса. Однако при более внимательном рассмотрении оказывается, что такое условное событие все-таки тяготеет к абсолютным событиям и практически ничем от них не отличается именно ввиду признания формальною xapaктеpa взаимодействия объективного и субъективного9. При причислении срока к посетильным событиям решающим аргументом выступает то, что продолжительность сроков и их границы устанавливаются нормами гражданскою законодательства, соглашением сторон, судом и т.п. Однако подобный волевой характер сроков практически не играет никакой роли, поскольку сводится на «по признанием его объективной категорией, не зависящей в своем течении (истечении) от воли и деятельности субъектов гражданских правоотношений. В этом случае разница между сроком — абсолютным событием и сроком — относительным событием становится практически неуловимой, поскольку место срока в системе юридических фактов, в конечном итоге, определяется характером его течения, которое к тому же не совсем корректно отождествляется с течением времени.--PAGE_BREAK--
Сказанное об отнесении правового срока к тому или иному виду событий можно обобщив следующим образом. Характерной для подобного подхода является абсолютизация свойств времени в сфере правового регулирования, в результате которой на срок переносятся качества целого. Но даже если согласиться с тем, то правовой срок действительно соотносящихся с временем как часть и целое, нельзя принять то, что элементу, части этого целого присущи все фундаментальные свойства последнего (объективность, непрерывность и т.н.). Это положение настолько очевидно, насколько не нуждается в доказательстве. Допущение обратного не только обессмысливает категории «целого» и «части», но во многом лишает нрава на существование правил о приостановлении, перерыве и восстановлении срока, а также положения о срочных сделках.
Поэтому, каким образом обычно обосновывается место правового срока среди событий, изначально дефектно. Само восприятие течения (истечения) срока выносится на скобки», из-за чего фактически признается сугубо объективная природа данного юридического о факта, не допускающая привнесения элементов субъективного. Тем самым существующей «протяженности»10. Эти качества обусловлены самим назначением срока, направленного на упорядочение отношений. Однако при определении места срока в системе юридических фактов эти волевые признаки, по существу, отодвинуты на второй план как формальные, внешние, заключающиеся лишь в фиксировании отрезков времени. Поэтому фактически определяющее значение придано именно самому процессу течения времени Последнее ставит под сомнение необходимость выделения понятия «условное событие» вообще.
Действительно, последнее отличается от абсолютного события только формальным моментом — порядком установления границ. По ведь такая формальность, как нетрудно заменить, может присутствовать и в абсолютных событиях, особенно если вспомнить приведенный О.А. Красавчиковым пример о том, что человек может заботиться о своем здоровье, подведения момент наступления естественной смерти, поэтому провести четкое различие между абсолютным и условным событиями весьма затруднительно (если вообще возможно) упускается и лавное в сущности срока как юридического факта. Ведь даже то, что мы можем, в принципе, допустить признание правового срока частицей времени и, следовательно, подчинение это течения общим правилам течения времени, не должно вводить в заблуждение. Этот признак второстепенен и не является определяющим в природе правовою срока, так как не порождает социальное происхождение, волевой источник установления. Срок представляет собой лишь определенный срез времени, его мысленную консфукцию. Поэтому сроку и начальное не могут приписываться качества времени как некой целесной совокупности. Дотируемые выше авторы, не проводя различия между категориями «время» и «правовой срок», упускают из виду важную деталь — назначение самой системы юридических фактов.
Действительно, под последними понимаются такие обстоятельства, с наступлением которых норма права связывает юридически значимые последствия. Следовательно, будет ли то или иное явление действительности вообще признано юридическим фактом, не зависит от того, как оно «существует», течет в действительности, подчиняется ли сознанию и воле нет. Это относится и к событиям, и к действиям, которые составляют единое родовое понятие, выполненное субъективно, — юридический факт. Другое дело, что между собой эти самые юридические факты различаются по характеру течения. Но это уже является признаком, если можно применить такой термин, «второго уровня», не влияющим на признание событий и действий юридическими фактами и, тем более, не позволяющим определить место срока в системе юридических фактов.
Сам юридический факт — категория волевая, субъективная. Это обстоятельство, не позволяв афишировать элементы субъективного в правовом сроке, выносить за «скобки» их правовую оценку, не принимать во внимание возможность приостановления, перерыва, восстановления срока, так как с последними связаны определенные правовые последствия, для, упорядочения которых и разработана система юридических фактов.
Срок применяется определенной разновидностью юридического факта, не сводимой к событиям или действиям, но представляющей нечто среднее между ними.
В основу этой позиции легло совершенно обоснованное различение «времени» и «срока», которые представляют собой лишь соотношение целого и части, отдельного. Применительно к основаниям возникновения гражданских нрав и обязанностями юридическое значение имеет не истечение времени вообще, а именно истечение срока, который устанавливается людьми (социумом) в процессе своей волевой деятельности, хотя само течение срока подчиняется общим правилам течения времени, это, однако, не исключает полностью активное использование человеком времени, но просто в проецированном виде — сроке. Воля и сознание влияют, например, на продолжительность срока (но не времени), на его течение, которое может быть прервано, приостановлено и т.д.11.
Именно в подобном подряде заложена здравая мысль, которая и является ключом к понимаю сущности срока как юридического права в целом, в том числе и исковой давности12. Однако эта идея так и не получила логической завершенности13. Действительно, цель любой классификация, какой бы условной она ни была, заключается в том, чтобы конкретно и исчерпывающим образом определить существенные признаки изучаемого явления, позволяющее не только установить его назначение, отравить от смежных конструкций, но и показать их взаимосвязи Определение же срока просто как чего-то промежуточного между событиями и действиями не является достаточным ввиду своего оценочного характера. Следовательно, невозможно определить, в какой степени срок в своей «срединности» соотносится с событиями и действиями.
Срок квалифицируется не в качестве юридического факта как такового, а в виде формы, его опосредующейно и прежнюю форму. Причем одно и то же явление может быть по отношению к одним обстоятельствам содержанием, но погашению к другим — формой.
Другими словами, между формой и содержанием существует неразрывная и неоднозначная связь, связывающая их в сложное единство. Поэтому если и пытаться представить соотношение между юридическими фактами, сроками и временем через категории «формы» и «содержания», то более правильно говорить, что время, но не срок, является формой существования гражданских правоотношений, следовательно, формой существования юридических фактов — оснований возникновения правоотношений.
Па вопрос о том, следует ли под сроком понимать внутреннюю форму юридических фактов, то есть их структуру, также следует дать отрицательный ответ. Структура — совокупность устойчивых отношений и закономерных связей между элементами системы, в которую входят общая организация предмета, процесса, временное расположение14.
Поэтому срок в системе юридических фактов является таким же структурным элементом, как события и действия, тесно связан с ними и не мыслим без них. Следовательно, срок нельзя назвав внешней формой. В целом же, использование категорий «форма» и «содержание» не позволяет более — менее однозначно определить место сроков в системе юридических фактов, как и не помотает обоснованно доказать то, что сроки к ней не принадлежат.
Подводя итоги, что все проанализированные выше подходы имеют право на существование. Другое дело, что в каждом представлено одностороннее видение особенностей срока. Пожалуй, проблема определения места правового срока в системе юридических фактов не может иметь однозначного решения в силу специфичности природы правового срока. Поскольку же нашей задачей является не пересмотр всей теории оснований возникновения гражданских правоотношений, но лишь адекватное понимание сущности срока, в том числе исковой давности, как юридического факта и, соответственно, обусловленных этим особенностей действия сроков, обратим внимание на следующее15.
Современная научная картина мира такова, что существующая действительность рассматривается как сложная саморегулирующая система, элементы которой находятся в постоянной взаимосвязи. Аналогичное происходит и в сфере правовое регулирования: самостоятельные единичные явления имеют значение постольку, поскольку они взаимодействующие с другими. Собственно, сложное взаимодействие явлений нашло отражение в специфических свойствах срока, из-за которых он и не вписался в общепринятую двухчленную классификацию. Не случайно ведь в споре о месте срока в системе юридических фактов не было достигнуто единогласие, и отсутствовали неопровержимые аргумент в пользу того или иного подхода.
Во-первых, срок — на частный случай течения времени, с которым он соотносится как отдельное и целое. Следовательно, на срок могут распространяться общие права на течения времени, но только в той мере, насколько возможно перенесение свойств целого па часть. Поэтому многие качественные признаки времени как некой системы объективно не присущи ее отдельному элементу16. Но как бы, то, ни было, сам, по себе характер лечения срока не имеет и не может иметь основополагающего значения при решении вопроса о том, является ли срок, в принципе, юридическим фактом. В данном случае решающим оказывается то обстоятельство, что со сроком (с началом его течения или нет. Причем необходимо понимать, что связь эта может быть как непосредственной (в большинстве случаев), так и посредованной.
Таким образом, умозрительное деление юридических фактов в рамках единой классификации на «события — сроки» и «действия — сроки» с признанием за каждой состоящей условной самостоятельности в качестве предмета изучения допустимо, необходимо и единственно возможно, чтобы наиболее адекватно определить место срока в двухчленной классификации, охватывающей явления, ни к одному их которых срок направления не относится.
Отсюда следует важный в теоретическом и практическом плане вывод Понятие «единичный (простой) юридический факт», призванное подчеркнуть самостоятельность явления как юридического факта, условно. Условно хотя бы потому, что ни события, ни действия, ни сроки сами, но себе (без взаимодействия друг с другом) не способны породить такие юридические последствия, которые соответствовали бы потребностям и интересам участников гражданского оборота. Важно понимать, что когда традиционалисты говорят о событии или действии как определенном единичном юридическом факте, они упускают из виду правовой срок, с которым прямо или косвенно связаны события и действия. Поскольку же срок не сводим ни к событиям, ни к действиям, остается констатировать наличие, как минимум, двух условно самостоятельных юридических фактов.
Поэтому более правильно говорит о том, что в основе любого гражданского правоотношения так ни иначе лежит сложный юридический (фактический) состав.
Важная роль фактора времени в правовом регулировании общественных отношении общепризнанна, поскольку с помощью юридических сроков осуществляется целенаправленное воздействие на субъективные права и обязанности. Не случайно, поэтому особое место среди сроков занимает исковая давность, определяющая границы своеобразной «правомерности», желательности поведения субъектов правоотношений с точки зрения его своевременности, что необходимо для обеспечения устойчивости гражданского оборота состоящий изусловно самостоятельных единичных фактов,не всегда одновременно имеющих место в действительности, но всегда порождающих определённые юридические последствия которые постепенно складываются в единое целое — искомый конечный результат17.
Иначе говоря, правовой срок, а равно события и действия, представляют собой лишь условно самостоятельные юридические факт, которые в результате необходимого и неизбежного взаимосвязанного взаимодействия (сложный юридический состав) порождают конечные правовые последствия.
Возвращаясь к исковой давности, подведем итог. Правовая природа исследуемого срока в качестве юридического факта и обусловленные лишь особенности действия выражаются в следующем. Исковая давность как правовой срок представляет собой условно самостоятельный юридический факт, действие которого проявляется только в рамках юридического состава — в совокупности с событиями и/или действиямиСказанное в равной мере распространяется как на случаи начала течения исковой реализации ее нарастающего потенциала, так и на случаи приостановления, перерыва и восстановления.
Действительно, само, по себе возникновение исковой давности и ее последующее течение и истечение никогда не превратилось бы в такое юридическое явление, которое можно квалифицировать в качестве основания возникновения (изменения, прекращения) гражданских прав и обязанностей, если бы не тесная и неразрывная связь с иными условно самостоятельные юридическими фактами. Исковая давность начинает течь только в результате нарушения права (ст.ст. 195,200 ГК РФ)18. продолжение
--PAGE_BREAK--
Сама возможность заявления об истечении исковой давности непосредственна связана с тем, когда потерпевшее лицо избрало (и избрало ли вообще) юрисдикционную форму защиты своих нарушенных прав и охраняемых законом интересов и предъявило соответствующее требование. В свою очередь, дня применения последствий истечения исковой давности должнику необходимо сделать заявление об этом, поскольку исковая давность не применяется против воли обязанного субъекта (н. 2 ст. 199 ГKРФ).
1.2 Вопросы совершенствования определения исковой давности
Проведенные в работе правовая квалификация исковой давности и сопоставление ее с иными видами правовых сроков, а также сравнительно — правовой анализ существа исковой давности как разновидности юридических фактов, позволяет констатировать несостоятельность, легального определения исследуемого давностного срока: «Исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено» (ст. 195 ГК РФ) Основанием для сделанного вывода служит то обстоятельство, что традициионная дефиниция содержит целый ряд неточных положений, вводящих в заблуждение19.
Во-первых, чрезмерно лаконичное по своей формулировке, оно построено на недифференцированном отношении к двум основным разновидностям субъективных гражданских прав — регулятивным и охранительным. Тем самым создается ошибочная иллюзия, будто исковая давность распространяется непосредственно на нарушенное регулятивное право, требование, о защите которого предъявлено в юрисдикционный орган. Однако подобное представление неизбежно ведет к возникновению внутренних противоречий в рамках традиционного учения об исковой давности. Действительно, для того, чтобы подлежать реализации в рамках юрисдикционной формы защиты, нарушенное право должно обладать способностью к принудительной реализации с помощью властного правоприменительного акта. Для этого традиционалистам приходится прибегать к постулированию права па защиту в качестве обязательного структурного элемента любого субъективного нрава, указывая, что именно эти правомочие подлежит погашающему действию исковой давности. Но при подобном допущении становятся совершенно необъяснимыми и логически ниоткуда не вытекающими многие теоретические выводы и законодательные положения: например, почему с истечением исковой давности нарушенное право продолжает существовать вопреки поэтому, что оно лишилось одного из обязательных признаков, делающих его правом?
Во — вторых, говоря исключительно о «защите прав», законодатель вступает в противоречие с общепризнанным и доказанным фактом, согласно которому наряду с нарушенными правами самостоятельным предметом защиты выступают охраняемые законом интересы. Побочным следствием подобного ограничительного подхода законодателя являются наметившиеся в последнее время понятии включая в предмет защиты не только охраняемые законом интересы, но и то, что должным образом не определено, ни в теории, ни на практике, — свободы. Ни к чему, кроме дополнительной терминологической путанице и правовой неопределенности, подобные научные изыскания не приводят.
В — третьих, признавая, что требование о защите может предъявляться «лицом, право которою нарушено», летальное определение значительно сужает, крут лиц, связанных с действием исковой давности. Буквальное следование законодательному правилу приводит к нелепой ситуации, когда исковая давность не подлежит применению ввиду того, что требование о защите предъявляется лицами (например, прокурором, общественными органами), не имеющими материальной заинтересованности в исходе правового конфликта. Однако такое толкование вряд ли соответствует действительному назначению исковой давности
Кроме того, столь скудное внимание законодателя к проблеме лиц, участвующих в правоотношениях по поводу действия исковой давности, не мною не вызвать общую теоретическую не разработанность проблемы субъектов исковой давности. Ошибочная судебная практика, связанная с отождествлением материального понятия «сторон в споре» с процессуальным понятием «стороны в деле», а также мнения, согласно которым заявлять о применении последствий истечения исковой давности могут не только лица, к которым предъявляет требование, но и сами потерпевшие от нарушения, свидетельствует о необходимости углубленного изучения указанной «субъектной» проблематики.
В — четвертых, позиционируя исковую давность как срок «для защиты права судом по иску» законодатель провоцирует сведение исковой давности исключительно к области судопроизводства (процесса в узком смысле). Это влечет отождествление исковой давности, в противоречии с ее частно — правовой и материально — правовой природой, с процессуальными, а также некоторыми иными публично — правовыми сроками. В дополнение к этому, из — за сведения исковой давности только к судебной деятельности совершенно нерешенной остается проблема сроков защиты в рамках иной, чем судебная, юрисдикции.
Однако перед тем, как сформулировать определение исковой давности, необходимо сделать следующую ремарку относительно предложенных в научной литературе иных определений исковой давности. Признавая, в целом, что в каждом из них содержатся заслуживающие поддержки идеи, мы, тем не менее, не можем присоединиться ни к одному из них ввиду присущих им тех или иных недостатков частного характера.
Встречающиеся в литературе определения исковой давности допустимо разделить на следующие группы.
Во — первых, определения, не опирающиеся в качестве своей основы па теорию регулятивных и охранительных прав. Например, исковая давность определяется как. 1) «срок, в течение которою лицо, право которого нарушено, может требовать принудительною осуществления или защиты своего права — срок защиты гражданских нрав — исковая давность»20; 2) «время, с истечением которого погашается возможность принудительного осуществления нарушенного гражданского права при помощи гражданского иска»21; 3) «срок, который влечет прекращение права па иск вследствие не предъявления иска в течение срока, указанного в законе»22; 4) «… определенный срок, в течение которого допускается принудительное осуществление, в том числе путем использования права на иск»23.
С нашей точки зрения, неприемлемость такого рода определений обусловлена изначальным дефектом методологической базы, построенной на недифферинцированном отношении к регулятивным и охранительным правам.
Во — вторых, определения, не раскрывающие субъектную проблематику исковой давности. Так, «исковой давностью называется срок для существования права на судебную защиту нарушенною гражданского права, а также возможности реализации охраняемых законом интересов»24. Вместе с тем, правильное представление о субъектах правоотношений по поводу действия исковой давности имеет важное значение, поскольку позволяется установить, от чьих и каких действий зависит итоговая актуализация погашающего действия исковой давности.
В — третьих, определения, чрезмерно расширяющие предмет защиты. Однако очевидно, что включение в дефиницию того или иного признака подразумевает его раскрытие и объяснение. В чатности, «исковой давностью признается установленный законом срок реализации нрава на защиту нарушенного субъективного материального гражданского права, охраняемою законом интереса или свободы по иску уполномоченного лица»25.
Однако представляется, что суждения, согласно которым исковая давность распространяется па порядок защита свобод, которым не дается даже определения, позволяющего отграничить их от прав и охраняемых законом интересов, не вносят определенности. в представления о сущности исковой давности.
В — четвертых, определения, не затрагивающие вопросы основания исковой давности. Например, исковой давностью признается «срок для защиты права или охраняемого законом интереса, по иску заинтересованного лица»26или «время, в пределах которого допускается принудительное осуществление притязания с помощью юрисдикционного органа»27.
Обращение к этому элементу исковой давности обусловлено необходимостью преодоления ошибочного отождествления понятия «нарушение права» с одним из его проявлений — «правонарушением». Последнее ведет к необоснованному сужению предметной области действия исковой давности.
В — пятых, определения, ограничивающие сферу применения исковой давности исключительно областью судебной деятельности. Например, исковой давностного признается 1) «срок, по истечении которого погашается право па судебную защиту»28;
срок, определяющий границу осуществления права на защиту в исковом порядке29,
«срок, с истечением которого, если иск не предъявлен, погашается вызванное гражданским правонарушением гражданское право лица на удовлетворение иска — право на «щиту по иску — право на иск»30.
Между тем, допущение законодательном защиты, осуществляемой в ином, чем судебный, юрисдикционном порядке, а также признание множественности юрисдикционных (процедурных) форм защиты убедительно доказывают необходимость расширения сферы применения исковой давности.
С учетом указанных замечаний, а также проведенного исследования понятия исковой давности считаем возможным сформулировать следующее определение исковой давности.
Исковой давностью (давностью частных притязаний) признается установленный законом срок дня возможное принудительного осуществления охранительного права требования заинтересованною лица по отношению к субъекту материальной правовой обязанности с целью защиты нарушенных регулятивных прав и охраняемых законом интересов, с истечением которого, при условии заявления об этом субъектом материальной обязанности в надлежащем порядке, повышается способность охранительного нрава требования к осуществлению в рамках юрисдикционной формы защиты.
В связи с предложенным определением исковой давности предлагается внести следующие изменения в ГК РФ.
Ст. 195 Г К РФ изложить в следующей редакции: «Исковой давностью признается срок для принудительного осуществления обращенного к субъекту обязанности (должнику) охранительного нрава требования (права на защиту) заинтересованного лица (кредитора) с целью защиты нарушенных регулятивных прав и охраняемых законом интересов с помощью акта юрисдикционного органа».
Во всех статьях ГК РФ слова «суд» и «иск», а также производные от них заменить соответственно словами «юрисдикционным орган» и «требование».
Абзац I п. 2 ст. 199 ГК РФ дополнить следующим предложением: «В целях настоящей статьи под стороной в споре понимается исключительно участник спорного материального правоотношения, на котором лежит обязанность (должник)».
Дополнить статью 206 ГК РФ абзацем первым следующего содержания: «Истечение исковой давности прекращает способность охранительного права требования к осуществлению в рамках юрисдикционной формы защиты и не затрачивает возможности осуществления права требования вне юрисдикционной формы защиты, а так же не затрачивает существования охранительных прав на совершение односторонних действий (например, абз. I п. 1 ст. 359, ст. 397, абз. 1 п. 3 ст. 503, п. 2 ст. 896 ГК РФ и другие) и нарушенных регулятивных прав и охраняемых законом интересов».
ГЛАВА 2. РЕАЛИЗАЦИЯ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ
2.1 Основание применения исковой давности
При исследовании понятия исковой давности важное значение тлеет уяснение действительного смысла традиционного словосочетания «право, которого нарушено»в легальной дефиниции (ст. 195 ГК РФ). продолжение
--PAGE_BREAK--
На первый взгляд, необходимость установления действительного смысла словосочетания « право которого нарушено» в легальной дефиниции исковой давности может показаться банальным переливанием из пустого в порожнее. Лишним подтверждением этому, вроде бы, служит анализ научной литературы. Практически во всех серьезных исследованиях вопрос о «нарушении права» в качестве основания исковой давности либо обходится стороной, либо не получает специального рассмотрения как не вызывающий каких-либо сомнений31.
Однако даже на фоне такого, казалось бы, «беспроблемного подхода» к одной из составляющих института исковой давности недоумение вызывает то, с какой лёгкостью большинство большинство при характеристике исковой давности подменяют одни понятия другими. Практически во всех работах содержание исковой давности раскрывается не через «нарушение права», а через «правонарушение», или же указанные понятия используются как взаимозаменяющие32.
Толкование Е.А. Крашенинниковым «нарушения права» в связи с понятием исковой давности не может быть принято ввиду следующих причин.
Во- первых, для отождествления «правонарушения» и «нарушения права» нет оснований. Доводы в пользу обратного, выдвинутые Е.А. Крашенинниковым и присоединившимся к нему А.В Вошатко, при внимательном рассмотрении не выдерживают критической проверки ввиду внутренней противоречивости Следовательно, если исходный тезис ошибочен, то не имеет нрава на существование сделанный на его основе вывод, будто объективного противоправные деяния, правомерные действия и события не охватываются «нарушением права».
Во — вторых, в этой связи нет никаких видимых или скрытых препятствий к признанию того, что упомянутое «нарушение нрава» охватывает но своему действительному смыслу и объективно противоправные деяния, и правомерные действия, и события, поскольку состояние «нарушенности» нрава может быть как результатом «правонарушения», так и результатом иных перечисленных выше юридических фактов.
В — третьих, в такой же мере неудачна и, но сути своей неверна попытка квалифицировать в качестве охранительного право страхователя требовать выплаты страхового возмещения в результате наступления страхового случая и, соответственно, обязанность страховщика эту выплату произвести. Признание за нравом и обязанностью, основанием возникновения которых является обязательство — договор имущественного страхования, охранительного характера в смысле теории регулятивных и охранительных прав противоречит сущности, как самой теории, так и получившему в последнее время признание учению об соотносительных правоотношениях, в соответствии с которым обязательственные и охранительные отношения (а равно нрава и обязанности) считаются самостоятельными разновидностями.
В лучшем случае, можно было бы говорил, об охранительном характере договора страхования, но только в значении, отличном от того смысла, который вкладывается в охранительные нрава согласно теории регулятивных и охранительных нрав. Однако в подобной ситуации говорить о притязательной (охранительной, правотребовательной) природе нрава страхователя на выплату страхового возмещения и соответствующей обязанности страховщика уже не приходится.
По даже если отвлечься от невероятности и необоснованности признания, указанных права и обязанности в качестве охранительных в свете теории регулятивных и охранительных нрав и, следовательно, признать сам договор имущественного страхования охранительным, это не меняет существа вопроса. В лучшем случае, подобное допущение может претендовать лишь на роль исключения. Однако общеизвестно, что исключения. В — четвертых, не меньше возражений вызывает и характеристика страхового случая, особенно в его связи с нравом страхователя на выплату страхового возмещение, посредством процессуальной категории — повода к иску. Страховое обязательство не мыслимо без страхового риска и страхового случая. Однако еще ни у кого материальность того обязательства и вытекающих из него прав и обязанностей не вызывала сомнения. Нельзя не добавить что, как именно используется в концепции ярославской школы процессуальная категория, не только не соответствует ее истинному содержанию, но противоречит теории процесса, законодательству и правоприменительной практике.
Иногда истец, обращаясь в арбитражный суд, ссылается на конкретную дату, когда он узнал о нарушении своего права, в то время как по смыслу статьи 200 ГК РФ эта дата имеет значение лишь при отсутствии у него возможности узнать о таком нарушении ранее. Вопрос о начале течения срока исковой давности применительно к вышесказанному исследовался судом при рассмотрении следующего дела.
Управление Пенсионного фонда района (далее — Управление), ссылаясь на Федеральный закон от 17.12.2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации»33, обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с предпринимателя ущерба, причиненного в результате излишне выплаченной работнику пенсии за период с 11.09.2003 по 31.12.04. Решением суда, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, в удовлетворении заявленного требования отказано в связи с истечением трехлетнего срока исковой давности, о применении которого заявлено ответчиком. По мнению Управления, срок исковой давности должен исчисляться с 25.07.05 (момента проверки), а не с 2004 г., когда Управлению в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 27.09.2000 № 1709 «О мерах по совершенствованию управления государственным пенсионным обеспечением в Российской Федерации»34были переданы полномочия по назначению и выплате пенсий. Кассационная инстанция не согласилась с мнением Управления, указав на то, что срок исковой давности должен течь с момента, когда Управление должно было узнать о переплате пенсии, что в данном случае произошло гораздо ранее проведения проверки35.
В Постановлении ФАС Поволжского округа от 12.01.2007 г. № А55-10775/06 указано следующее. Вывод суда о том, что для предъявления требования о взыскании неосновательного обогащения за период с октября 2002 по июнь 2003 г. истец (КУГИ) пропустил срок исковой давности, о применении которого заявил ответчик, соответствует статьям 196, 199, 200 Гражданского кодекса Российской Федерации. О том, что ответчик не оплачивает пользование земельным участком, КУГИ как органу, осуществляющему контроль за использованием государственного имущества, должно было быть известно непосредственно в течение периода, когда такое пользование имело место36.
В Постановлении ФАС Поволжского округа от 17.11.2005 г. № А55-1477/2005 содержится вывод о том, что срок исковой давности при рассмотрении требования по оспариванию сделки приватизации для КУГИ начал течь с даты утверждения плана приватизации, а не с момента проведения проверки правильности приватизации37.
Отменяя судебные акты и отказывая в иске в связи с пропуском срока исковой давности, кассационная инстанция указала следующее. О том, что спорное имущество, формально переданное по акту от 19.07.2000, фактически передано не было, общество должно было узнать в момент составления акта. Доводы истца о том, что о нарушении своего права он узнал после проведения инвентаризации имущества вновь назначенным 18.04.02 генеральным директором Л., несостоятельны. В Постановлении Пленума N 15/18 (пункт 13) содержатся следующие разъяснения. При рассмотрении заявления стороны в споре о применении исковой давности в отношении требований юридического лица необходимо иметь в виду, что в силу пункта 1 статьи 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда юридическое лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. С учетом этого довод вновь назначенного (избранного) руководителя о том, что он узнал о нарушенном праве возглавляемого им юридического лица лишь со времени своего назначения (избрания), не может служить основанием для изменения начального момента течения срока исковой давности, поскольку в данном случае заявлено требование о защите прав юридического лица, а не прав руководителя как физического лица. Указанное обстоятельство не является основанием и для перерыва течения исковой давности38.
В гражданском праве сложная по своему содержанию категория «нарушение права» характеризует, во-первых, сам процесс, так сказать, причинения нарушения, а во-вторых — результат этого процесса, то есть состояние «нарушенности». Именно таким образом проявляются свойства динамики и статики «нарушения права», соотносящиеся между собой как причина и следствие и потому не тождественные друг другу. Свойству динамики «нарушения права» присуще многообразие, поэтому состояние «нарушенности» (единообразное проявление статики «нарушения права») может быть объективным результатом как «правонарушения», так и иных юридических фактов — «правомерных действий», «объективно противоправных деяний» и «событий».
Следовательно, по своему действительному смыслу словосочетание «… право, которого нарушено» в легальной дефиниции исковой давности (ст. 195 ГК РФ) охватывает как динамическое, гак и статическое проявления «нарушения права», то есть «нарушение права» как причину и «нарушение права» как следствие. Иначе говоря, основанием исковой давности может быть не только «правонарушение» в собственном смысле, но правомерные действия, объективно противоправные деяния и события, поскольку все они в качестве причины влекут состояние «нарушенности» права как объективный результат.
Анализ монографической литературы показывает, что проблема конфликтности в праве39разрабатывалась цивилистами именно на основе понятия «нарушение права», а не посредством раскрытия понятия «правового спора». Причем из — за того, что практически абсолютное большинство подобных исследований проводилось в рамках института юридической ответственности, наибольшее развитие получило не столько общее понятое «нарушенности», сколько одна из его разновидностей — понятие «правонарушение». Сказанное позволяет присоединиться в целом к наиболее общему определению «нарушения нрава», которое было сформулировано Д.И. Мейером и приводилось выше по ходу изложения концепции ярославской школы. «Нарушение права» представляет собой «юридическое действие направленное со стороны его автора к стеснению другого лица в осуществлении права»40.
Напротив, в науке процессуального права получило развитие понятие «спора», «оспоримости». Однако поскольку обращение в уполномоченный орган за осуществлением защиты в рамках юрисдикционной формы обусловлено именно тем, что произошло нарушение регулятивных прав и охраняемых законом интересов, поскольку даже разрабатываемое процессуалистами понятие «спора» имеет материально — правовые основания.
«Спор»… означает различные виды помех, сопротивления, препятствия к осуществлению права, а также поведение обязанных лиц, которое создает неуверенность, неопределенность в праве, неизвестность и сомнение в существовании права или неопределенность в содержании и объеме правомочий»41. Поэтому считается, чтопонятие «спор» представляет собой такое общее понятие, которое вбирает в себя «более узкое конкретное понятие — нарушение права». Следствием того является представление, согласно которому исполнительные права требования (притязания) возникают по поводу нарушения нрав, а установительные — в связи с оспариванием прав (в узком смысле)42.
Забегая вперед, отметим, что исковая давность не распространяется на установительные права требования, что объясняется особенностями содержания этих притязаний43, которые обусловлены, в свою очередь, характером тех юридических фактов, которые влеку их возникновение. Следовательно, «оспаривание», понимаемое в узком смысле, не охватывается понятием «основание» исковой давности.
Вместе с тем, понятие «нарушение права», являющееся разновидностью «оспаривания» в широком смысле, охватывает все возможные проявления «стеснений в осуществлении нрава» и потому представляется наиболее емким термином, позволяющим отразить все многообразие юридических фактов как «основания» исковой давности. Поэтому нет никакой необходимости в излишнем дублировании терминов, которое происходит, когда ученые при исследовании исковой давности оперирую фразами типа «срок для защиты нарушенного или (оспоренного права», что к тому же чревато ошибочной квалификацией природы того или иного срока.
2.2 Правовые конструкции исковой давности (перерыв, приостановление, восстановление срока исковой давности)
Исковая давность, как и всякий срок, имеет три основные характеристики: момент начала течения, момент окончания течения и период действия. Чаще всего исковая давность течет непрерывно. Но могут возникнуть обстоятельства, благодаря которым в период ее действия возможны изменения, а именно: приостановление и перерыв течения срока, а также после окончания действия и восстановление срока исковой давности. продолжение
--PAGE_BREAK--
В отечественной юридической литературе время от времени поднимается вопрос о начале течения срока давности по виндикационному иску в тех случаях, когда собственник не знает, кто нарушил его право.
По мнению С. Сарбаша, не может начаться течение давностного срока, пока собственнику неизвестно, в чьем фактическом владении находится его вещь, хотя о самом факте утраты (потери) вещи он знает.44
Иную позицию занимает А.П. Сергеев: «Закон связывает начало течения исковой давности лишь с тем, что лицо узнало или должно было узнать о факте нарушения своего права… Так, лицо, право которого нарушено, может не знать, кто является правонарушителем, либо не иметь сведений о месте его нахождения… Все эти и сходные с ними обстоятельства по действующему законодательству не влияют на начало течения исковой давности».45В противном случае, по мнению А.П. Сергеева, правила об исковой давности утратили бы в значительной степени определенность как свое необходимое качество, а также открылись бы широкие возможности для злоупотреблений.
При рассмотрении этого вопроса следует иметь в виду, что в некоторых странах институт исковой (погасительной) давности в принципе не применяется к праву собственности.
Совершенно ясно, что течение времени приостановить нельзя, так же как нельзя его замедлить либо ускорить. Поэтому такое приостановление течения рассматриваемого срока является условным и означает, что период времени, в течение которого имело место то или иное обстоятельство, принимаемое законом во внимание, не засчитывается в срок исковой давности.46
Следует отметить, что указанной правовой конструкции присущи следующие признаки:
• приостановление возможно только в случаях, прямо оговоренных законом;
• после отпадения обстоятельств, вызвавших приостановление, срок исковой давности продолжает свое течение, т.е. нельзя начать исчисление срока заново;
• продолжительность времени приостановления не определена; таким образом, оно может длиться сколь угодно долго, пока не отпадут обстоятельства, упомянутые в ст.202 ГК РФ. Основания приостановления течения срока исковой давности четко регламентированы гражданским законодательством (ст. 202 ГК РФ):
• чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство (непреодолимая сила);
• нахождение истца или ответчика в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение;
• установленная на основании закона Правительством Российской Федерации отсрочка исполнения обязательств (мораторий);
• приостановление действия закона или иного правового акта, регулирующего соответствующее отношение.
Понятием «непреодолимая сила»47или форс-мажорным обстоятельством охватываются как стихийные бедствия и разрушительные явления природы (землетрясения, наводнения, снежные заносы, обвалы и т.п.), так и общественные явления (эпидемии, военные действия, беспорядки, гражданские войны, забастовки и т.п.), которые нарушают нормальную работу транспорта, связи, судов и иных органов и тем самым препятствуют своевременному предъявлению иска.48
Основные признаки, характеризующие непреодолимую силу, даны в самом тексте п. 1 ст.202 ГК РФ. К ним относятся:
1) чрезвычайность обстоятельства;
2) непредотвратимость наступления обстоятельства при данных условиях.
Известно, что чрезвычайность обстоятельства означает отсутствие необходимой закономерности в развитии событий, фактов, среди которых возникает явление, характеризуемое в качестве непреодолимой силы. Непредотвратимость наступления события означает отсутствие необходимых и достаточных средств, с помощью которых возможно было бы предотвратить наступление надвигающегося события, не допустить возникновения тех последствий, которые оказываются неизбежными в связи с данным событием.
Необходимо отметить, что признание события в качестве непреодолимой силы возможно лишь с учетом всех имевших место конкретных обстоятельств и относительности признаков непреодолимой силы, поскольку то или иное событие может быть признано непреодолимой силой при одних условиях и не может быть признано таковой при иных обстоятельствах. Поэтому принадлежность тех или иных явлений к непреодолимой силе не является раз и навсегда установленной.
Совершенно ясно, что течение срока исковой давности приостанавливается, если указанное обстоятельство воспрепятствовало именно предъявлению иска. Например, кредитор оказался в зоне землетрясения и вследствие этого не мог обратиться с иском.
Другим основанием является нахождение одной из сторон в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение. Причем вышеуказанное положение следует из Указа Президента РФ, так как в соответствии со ст. 87 Конституции РФ «в случае агрессии против Российской Федерации или непосредственной угрозы агрессии Президент вводит на территории страны или отдельных ее местностях военное положение с незамедлительным сообщением об этом Совету Федерации и Государственной Думе». По смыслу ст. 202 ГК РФ понятие «Вооруженные Силы» охватывает не только собственно армию, но и железнодорожные, пограничные войска и т.д. Однако известно, что срок исковой давности не приостанавливается в связи с простым призывом гражданина на действительную службу в Вооруженные Силы или на военные сборы в мирное время.
Следует отметить, что редакция ст. 202 ГК РФ неточна — согласно ст. 87 Конституции РФ, в случае агрессии против РФ или ее непосредственной угрозы Президент РФ вводит военное положение на территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях, а не в Вооруженных Силах.
В соответствии с Федеральным конституционным законом от 30 января 2002 г. № 1-ФКЗ «О военном положении»49режим военного положения включает в себя комплекс экономических, политических, военных и иных мер, направленных на создание условий для отражения или предотвращения агрессии против РФ. В период действия военного положения могут ограничиваться права и свободы граждан, на них могут возлагаться дополнительные обязанности. Вооруженные Силы могут быть привлечены для обеспечения режима военного положения.
Таким образом, если иметь в виду чисто редакционную сторону вопроса, то точнее было бы говорить не о нахождении в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение, а о нахождении в составе Вооруженных Сил во время действия режима военного положения на территории РФ или в отдельных ее местностях.
Но можно рассмотреть и содержательную сторону этого вопроса: не слишком ли узка диспозиция нормы ст. 202 ГК РФ?
В Федеральном законе от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе»50предусмотрено: «Особенности прохождения военной службы при введении чрезвычайного положения и военного положения, а также в условиях вооруженных конфликтов определяются федеральными конституционными законами, федеральными законами, Положением о порядке прохождения военной службы и иными нормативными актами Российской Федерации». В п. 3 ст. 2 упомянутого Положения говорится о возможности направления военнослужащих для выполнения задач в условиях «вооруженных конфликтов (для участия в боевых действиях)».
Как известно, после окончания Великой Отечественной войны на территории России не вводилось военного положения. Вместе с тем граждане, состоявшие в Вооруженных Силах, принимали участие в боевых действиях. В соответствии с действующим законодательством на этих граждан не распространяется положение о приостановлении срока исковой давности. Полагаем, что это не справедливо. У военнослужащих, принимавших участие в боевых действиях, по-видимому, должно быть не меньше оснований для тех или иных привилегий, чем у граждан, находившихся в составе Вооруженных Сил во время действия военного положения.
В силу Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 г. № 3-ФЗ «О чрезвычайном положении»51в исключительных случаях на основании Указа Президента РФ для обеспечения режима чрезвычайного положения могут привлекаться Вооруженные Силы РФ, другие войска и воинские формирования.
В связи с изложенным представляется целесообразным сформулировать п.п. 2 п. 1 ст. 202 ГК РФ следующим образом: «Если истец или ответчик находятся в составе Вооруженных Сил во время действия режима военного положения, чрезвычайного положения, а также в условиях вооруженных конфликтов».
Следующим основанием для приостановления течения срока исковой давности Гражданский кодекс РФ признает мораторий. Причем отсрочка в исполнении обязательств, или мораторий,52объявленный Правительством Российской Федерации, принимается во внимание лишь тогда, когда основанием для него служит закон (этого правила не предусматривал ни ГК РСФСР 1922 г., ни ГК РСФСР 1964 г.). В настоящее время отсутствуют законы, в которых содержались бы нормы, могущие послужить основанием для объявления Правительством РФ моратория.
Следует также отметить, что мораторий как основание приостановления исковой давности отличается от непреодолимой силы тем, что создает не фактические, а юридические препятствия для предъявления иска. В данном случае компетентный государственный орган в лице Правительства РФ отодвигает срок исполнения обязательств и тем самым «замораживает» на определенный период существующее право требования принудительного исполнения обязательств должниками. А смысл приостановления течения срока исковой давности в случаях объявления моратория тот же, что и при других основаниях, т.е. время, на которое объявлена отсрочка исполнения по обязательствам, не засчитывается в вышеуказанный срок.
Постановление Правительства Российской Федерации об отсрочке исполнения может относиться к определенному виду обязательств с учетом субъективного состава сторон. Возможно также установление отсрочки по всем обязательствам с участием определенной категории субъектов. В последнем случае может иметь место общий мораторий в отличие от частного, применяемого по отдельным, конкретным обязательственным отношениям и к определенным категориям субъектов.
И последнее: в действующем гражданском законодательстве появилось новое основание приостановления срока исковой давности — приостановление действия закона или иного правового акта, регулирующего соответствующее отношение (п. 4 ч. 1 ст. 202 ГК РФ). Решение об этом может быть принято компетентным государственным органом, который, не отменяя нормативный акт в принципе, блокирует его действие на период существования определенных, как правило чрезвычайных, обстоятельств. В этом смысле приостановление действия закона или иного правового акта близко к мораторию. Следует указать очевидность того, что если решением компетентного органа приостановлено действие закона, то нет правовых оснований для требований, основанных на этом законе.
Все указанные обстоятельства носят объективный характер; они не зависят от воли сторон.
Помимо случаев, описанных в ст. 202 ГК РФ, закон предусматривает и некоторые другие основания для приостановления давности по отдельным требованиям. Так, если судом оставлен без рассмотрения гражданский иск, предъявленный в уголовном деле, то начавшееся до предъявления иска течение исковой давности приостанавливается до дня вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения (ст. 204 ГК РФ). Иными словами, период нахождения гражданского иска в уголовном деле исключается из срока исковой давности.
Очевидно, что течение исковой давности приостанавливается и в случае приостановления производства по делу. В п.1 ст. 143 АПК РФ и ст.215 ГПК РФ приведен исчерпывающий перечень оснований приостановления производства: невозможность рассмотрения дела до разрешения другого дела, рассматриваемого Конституционным Судом Российской Федерации, конституционным (уставным) судом субъекта Российской Федерации, судом общей юрисдикции, арбитражным судом; пребывание гражданина-ответчика в действующей части Вооруженных Сил Российской Федерации или ходатайства гражданина-истца, находящегося в действующей части Вооруженных Сил Российской Федерации; смерть гражданина, являющегося стороной в деле, если спорное правоотношение допускает правопреемство; утрата гражданином, являющимся стороной в деле, дееспособности. продолжение
--PAGE_BREAK--
В соответствии с п.2 ст. 202 ГК РФ приостановление происходит при условии, если указанные в настоящей статье обстоятельства возникли или продолжали существовать в последние шесть месяцев срока исковой давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев — в течение исковой давности. При этом законодатель исходит из того, что если действие определенных обстоятельств прекратилось до наступления последних шести месяцев, то истец располагает достаточным периодом времени для реализации права на иск, а потому нет оснований для приостановления течения срока исковой давности.
Фактически последние шесть месяцев исковой давности исчисляются не по правилам реального времени. Если до этого момента весь тот период реального времени, в котором началось течение исковой давности, совпадал с этим сроком, то последние шесть месяцев реального времени могут быть «исключены» из рассматриваемого срока, если, как уже отмечалось выше, будет установлено наличие в этот период определенных, указанных в законе обстоятельств. После того как указанные обстоятельства прекратят свое существование, исчисление исковой давности продолжается. Если после прекращения обстоятельств, приостановивших течение исковой давности, остается шесть месяцев, то данный срок подлежит удлинению до 6 месяцев. Однако если срок исковой давности законом установлен менее 6 месяцев, то он удлиняется до срока исковой давности.
Данный институт при определенных допущениях мог бы быть также истолкован как продление при необходимых условиях исковой давности на период действия указанных в законе обстоятельств и на шесть месяцев после окончания их действия. Но предпочтение отдано другому техническому приему: период действия обстоятельств, «приостанавливающих исковую давность», не засчитывается в срок исковой давности с момента, когда такое приостановление произошло, и до отпадения этих обстоятельств53. Думается, такое решение логично и оправданно.
В соответствии с ч. 2 ст. 198 ГК РФ основания приостановления, а также перерыва течения срока исковой давности могут устанавливаться Кодексом или иными законами. Причем, согласно абз.2 п.2 ст. З ГК РФ, нормы гражданского права, содержащиеся в других нормативно-правовых актах, должны соответствовать действующему Гражданскому кодексу РФ. На деле же нередко встречаются противоречия, необходимость ликвидации которых очевидна. В качестве примера можно указать на ст.304 Кодекса торгового мореплавания РФ, согласно которой предъявление к морскому перевозчику претензии, вытекающей из перевозки грузов, пассажиров, багажа в заграничном сообщении, в течение годичного срока исковой давности приостанавливается. Однако после введения в действие второй части ГК РФ такой подход вряд ли возможен применительно к морской перевозке грузов в заграничном сообщении. Во-первых, в настоящее время для всех перевозок грузов (в том числе для морских в заграничном сообщении) в соответствии с п. З ст.797 ГК РФ установлен единый годичный срок исковой давности. Во-вторых, цель этого положения Кодекса торгового мореплавания РФ — установить для морских перевозок грузов в заграничном сообщении с учетом их специфики более длительный срок исковой давности, чем при перевозках во внутреннем сообщении, но эта цель недостижима, поскольку для требований из перевозок во внутреннем сообщении в срок исковой давности не включается время, предусмотренное транспортным уставом (кодексом) для предъявления претензии. Совершенно ясно, что необходимо привести в соответствие с Гражданским кодексом РФ вышеуказанную норму Кодекса торгового мореплавания РФ.
Необходимо указать еще на одно немаловажное обстоятельство. Так, хотя в анализируемой статье (ст. 202 ГК РФ) говорится, что течение срока продолжается «со дня прекращения обстоятельства, послужившего основанием приостановления давности», все же следует иметь в виду, что течение срока возобновляется со следующего дня (после даты прекращения обстоятельства). Дело в том, что в данном случае действует общее правило, а именно: «Течение срока, определенного периодом времени, начинается на следующий день после календарной даты или наступления события, которыми определено его начало» (ст. 191 ГК РФ). Таким образом, налицо противоречие между нормами Гражданского кодекса РФ. Поэтому первое предложение п. З ст.202 ГК РФ должно звучать следующим образом: «Со следующего дня после прекращения обстоятельства, послужившего основанием приостановления исковой давности, течение ее срока продолжается».
Рассмотрим ст. 203 ГК РФ, регламентирующую порядок перерыва течения исковой давности. Главное отличие перерыва от приостановления течения рассматриваемого срока заключается в том, что время, истекшее до перерыва исковой давности, не принимается во внимание и не засчитывается, а после перерыва вновь начинает течь срок исковой давности, т. е. в любом случае заново начинается течение всего срока (абз. 2 ст.203 ГК РФ). Следует указать на еще одно важное отличие: если приостановление исковой давности вызывается, как правило, не зависящими от воли заинтересованных лиц событиями длящегося характера, то перерыв исковой давности закон связывает с волевыми действиями истца или ответчика.
Итак, по своей сути рассматриваемое понятие означает, что течение «старого» срока исковой давности прекращается. Это происходит всякий раз, когда иск предъявляется в суд. Дальнейшее исчисление исковой давности в этом случае становится бессмысленным, поскольку заинтересованное лицо реализовало свое право на защиту. Исковая давность оказывается прерванной до своего фактического истечения.
Немаловажное значение для правильной оценки момента перерыва течения рассматриваемого срока имеет то обстоятельство, что законодатель связывает с таким перерывом не любое предъявление иска, а лишь то, которое сделано в установленном порядке.54Таким образом, если иск подан с нарушением порядка, предусмотренного действующим процессуальным законодательством, т.е., например, нарушена подведомственность рассмотрения дел, не соблюден порядок предъявления иска (ст.ст. 128,129 АПК РФ; ст. 135 ГПК РФ), то такой иск не прерывает течения исковой давности.
Известно, что основаниями перерыва могут быть не только предъявление иска, но и любые другие действия, свидетельствующие о признании долга должником. Круг этих действий в ст. 203 ГК РФ четко не прописан. Думается, следует дополнить перечень действий, свидетельствующих о признании долга. Тем более что имеется конкретный опыт зарубежного гражданского права, использование которого представляется целесообразным. Так, например, в Германии некоторые основания перерыва течения срока исковой давности прямо указаны в законе, а именно: уплата части долга или процентов, предоставление обеспечения, свидетельствующее о признании долга (§ 208 Германского гражданского уложения).
Оценивая обстоятельства, свидетельствующие о признании долга, необходимо принять во внимание то, что закон связывает с таким перерывом совершение должником соответствующих действий. Поэтому необходимо заметить следующее: поскольку в ст.203 ГК РФ сказано, что течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга, то исковая давность не может прерваться посредством бездействия указанного лица. Например, если должник не оспорил платежный документ о безакцептном (бесспорном) списании денежных средств, возможность оспаривания которого предусмотрена законом или договором, то данный факт не может служить доказательством, свидетельствующим о признании обязанным лицом долга (п. 17 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ № 15/18), т. е. необходимы действия обязанного лица, свидетельствующие о признании долга. Кстати, как показывает практика, в качестве признания долга может рассматриваться и факт подписания документа (договора), в соответствии с которым стороны намеревались изменить обязательства, из которых проистекают требования истца, несмотря на то, что этот документ был оценен судом как незаключенный.
Существующая судебная практика российских судов позволяет составить примерный перечень действий, свидетельствующих о признании долга в целях перерыва течения срока исковой давности, исходя из конкретных обстоятельств. В частности, к ним могут относиться: изменение договора уполномоченным лицом, из которого следует, что должник признает наличие долга, равно как и просьба должника об изменении договора, касающегося отсрочки или рассрочки платежа; акцепт инкассового поручения; заявление о зачете, предложение должника обеспечить долговое обязательство; признание претензии; частичная уплата должником или с его согласия другим лицом основного долга и (или) сумм санкций, равно как и частичное признание претензии об уплате основного долга, если последний имеет под собой только одно основание, а не складывается из различных оснований; уплата процентов по основному долгу. При этом в тех случаях, когда обязательство предусматривало исполнение по частям или в виде периодических платежей и если должник совершил действия, свидетельствующие о признании лишь какой-то части, т.е. периодического платежа, то такие действия не могут являться основанием для перерыва течения срока исковой давности по другим частям, т. е. платежам (п.20 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ № 15/18).
Таким образом, целесообразно поместить в ст. 203 ГК РФ по возможности более полный перечень действий, свидетельствующих о признании долга должником.
Особо остановимся на обязанных лицах, совершающих действия, которые свидетельствуют о признании долга. Согласно действующему законодательству, перерыв течения срока исковой давности может применяться независимо от субъектного состава участников правоотношений. Поэтому таким должником могут быть как физические, так и юридические лица. Некоторые сложности возникают в случае, когда обязанным лицом является организация, что связано с тем, что юридическое лицо не есть какое-то конкретное лицо и поэтому в точном значении слова вовсе не может «действовать», хотя в юридическом смысле определенно может действовать, а всякое действие должника в физическом смысле есть действие людей. Поэтому необходимо правильно определить круг тех лиц, действия которых, свидетельствующие о признании долга, могут быть отнесены к действиям самого юридического лица.
Нет сомнений по поводу действий уполномоченного представителя юридического лица, однако сложно квалифицировать действия других работников юридического лица. Конкретные судебные дела показывают, что ответчики, опровергая перерыв течения срока исковой давности вследствие совершения работниками должника действий по признанию долга, как правило, указывают на то, что данные работники не являются уполномоченными лицами организации, не имеют доверенностей и их полномочия не явствуют из обстановки.
Срок исковой давности прерывается предъявлением иска без нарушения правил его предъявления. Если в принятии заявления отказано либо оно возвращено истцу, срок исковой давности прерывается лишь с того дня, когда заявление будет подано в суд с соблюдением установленного порядка.
Предприниматель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с общества задолженности за выполненные работы и процентов за пользование чужими денежными средствами. Судом отказано в иске в связи с пропуском срока исковой давности, о применении которой заявил ответчик, поскольку о своем нарушенном праве истец узнал 12.07.02, в то время как в суд обратился 03.08.05. Кассационная инстанция оставила решение суда и постановление апелляционной инстанции без изменений и не согласилась с доводами предпринимателя о том, что срок прерывался предъявлением иска 11.07.05. При этом судом кассационной инстанции указано на следующее. Первоначальное предъявление истцом иска в суд не может служить основанием для применения статьи 203 ГК РФ, поскольку требования были заявлены с нарушением правил предъявления иска. Согласно пункту 15 Постановления Пленума N 15/18 в соответствии со статьей 203 ГК РФ течение срока исковой давности прерывается, в частности, предъявлением иска в установленном порядке, т.е. с соблюдением правил о подведомственности и подсудности дела, о форме и содержании искового заявления, об оплате его государственной пошлиной, а также других предусмотренных законодательством требований, нарушение которых влечет отказ в принятии искового заявления или его возврат истцу. В тех случаях, когда исковое заявление подается непосредственно в суд, датой предъявления иска следует считать день, в который исковое заявление поступило в суд. Если в принятии заявления было отказано либо оно возвращено истцу, срок давности прерывается лишь с того дня, когда заявление будет подано в суд с соблюдением установленного порядка55.
Основанием для перерыва срока исковой давности является предъявление не любого иска, а иска по данному предмету спора, предъявление иска в защиту другого права и по другому предмету спора не может являться основанием для перерыва течения срока исковой давности.
Гражданин М. обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительным решения общего собрания общества. Решением суда, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, исковые требования удовлетворены. Судом признано, что срок исковой давности прервался предъявлением иска в суд общей юрисдикции. Кассационная инстанция с подобным выводом суда не согласилась и указала следующее. Иск был предъявлен истцом в Октябрьский федеральный суд Санкт-Петербурга о восстановлении его на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и возмещении морального вреда.
Предметом же настоящего спора является признание недействительным решения общего собрания акционеров. Данный спор между акционером и акционерным обществом вытекает из деятельности хозяйственного общества и имеет своей целью защиту прав акционера, вытекающих из участия в данном обществе. Поскольку основанием для перерыва срока исковой давности является предъявление не любого иска, а иска по данному предмету спора, предъявление иска в защиту другого права и по другому предмету спора не может являться основанием для перерыва течения срока исковой давности по настоящему делу56. продолжение
--PAGE_BREAK--
Тем не менее, анализируя нормы права об исковой давности, можно выявить намерение законодателя в отношении взаимосвязи действий юридического лица и его работников. Так, согласно ст.402 ГК РФ действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями обязанного лица. Подтверждение этому правилу находим и в существующей судебной практике. Так, согласно Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»57, принятие исполнения может рассматриваться как одобрение сделки, заключенной от имени юридического лица неуполномоченным представителем (п.7). А в деловой практике далеко не каждое принятие исполнения совершается органами юридического лица или лицами, имеющими доверенность. Например, принятие товара зачастую осуществляется работниками, в чьи служебные обязанности входит совершение этих действий. Следующий пример из Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 27 февраля 2007 г. № 3994/07 по конкретному делу: "… действия работников ответчика по составлению приемо-сдаточного акта машинной обработки с указанием подробной классификации принятого товара по видам, цвету, классам, подклассам подтверждают, что в данном случае работники фабрики действовали в порядке, обычно принятом для приемки товара, его хранения и реализации, и эти фактические отношения сторон свидетельствуют о признании факта приемки товара материально-ответственными лицами ответчика. Таким образом, указанные действия расценены в качестве оснований, подтверждающих одобрение сделки".58
Представляется, что если действия работников по принятию исполнения могут свидетельствовать об одобрении сделки, то такие же действия работников, свидетельствующие о признании долга, следует рассматривать как основание для перерыва течения исковой давности. Поэтому с практической точки зрения можно было бы считать, что совершение работником должника действий по исполнению обязательства, свидетельствующих о признании долга, прерывает течение срока исковой давности, если эти действия входили в круг его служебных (трудовых) обязанностей или полномочие на совершение таких действий явствовало из обстановки (абз.2 п.1 ст. 182 ГК РФ).
Необходимо указать, что на практике бывают случаи, когда в ходе рассмотрения иска выявляются новые лица, которые могут быть привлечены в качестве ответчиков. Следует иметь в виду, что предъявленный иск прерывает течение срока исковой давности именно в отношении данного ответчика, т.е. предъявление этого иска связывается с началом принудительного осуществления нарушенного конкретным лицом права, а что же касается других лиц, привлеченных в качестве ответчиков, то применительно к ним течение исковой давности не прерывается.
В связи с перерывом течения срока исковой давности посредством совершения обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга, весьма важно установление точной даты их совершения, ибо в отдельных случаях от этого будет зависеть решение вопроса о том, не истек ли соответствующий срок исковой давности. Совершенно ясно, что моментом начала течения исковой давности следует считать следующий день после того, как иск был предъявлен в установленном порядке, либо после того, как обязанное лицо совершило действия, свидетельствующие о признании долга. Данное положение следует из ст. 191 ГК РФ.
Кроме того, на практике указанные действия нередко совершаются должником уже после истечения срока исковой давности. Думается, что такие действия не могут прерывать течение срока давности, поскольку он уже не течет, следовательно, нечего и прерывать. Поэтому совершение обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга, после истечения срока исковой давности не является основанием для перерыва его течения. Данное положение подтверждается и судебной практикой.
В ст. 204 ГК РФ регламентируется течение срока исковой давности в случае оставления иска без рассмотрения. Известно, что иск может быть оставлен без движения или возвращен, например, если:
• исковое заявление подписано лицом, не имеющим права подписывать его;
• иск от имени юридического лица подписан лицом, должностное положение которого не указано;
• в исковом заявлении не указаны наименования сторон, их почтовые (юридические) адреса;
• не представлены доказательства уплаты государственной пошлины, когда ее уплата обязательна;
• в одном исковом заявлении соединены несколько требований к одному или нескольким ответчикам, когда эти требования не связаны между собой по основаниям возникновения или представленным доказательствам;
• не представлены доказательства направления ответчику копии искового заявления с приложением документов, которые у него отсутствуют;
• не представлены доказательства принятия мер к непосредственному урегулированию спора с другой стороны (например, когда это предусмотрено транспортным и иным законодательством).
Это установлено процессуальным законодательством (ст.ст. 135, 136 ГПК РФ, ст.ст. 128, 129 АПК РФ).
Следует обратить внимание на то, что после вынесения определения об оставлении иска без движения письмо о возврате искового заявления направляется и истцу, и ответчику. Течение срока исковой давности в этом случае не прерывается, а продолжается в общем порядке. Возвращение искового заявления не препятствует вторичному обращению с ним в арбитражный суд, но только в общем порядке, после устранения допущенного нарушения (ст. 128 АПК РФ, ст. 136 ГПК РФ).
После того как судья вынесет определение об оставлении заявления без движения, он извещает истца и назначает ему срок для исправления недостатков. Если истец сделает это в установленный срок, то исковое заявление считается поданным в день его первоначального представления в суд. В этот же день прерывается течение срока исковой давности. И лишь при неустранении этих недостатков в установленный срок заявление считается неподанным и возвращается истцу (ст. 128 АПК РФ, ст. 136 ГПК РФ).
Перейдем к рассмотрению восстановления срока исковой давности — это следующая юридическая конструкция, которая закреплена в ст. 205 ГК РФ. Указанное понятие принципиально отличается от рассмотренных выше тем, что восстанавливается уже истекшая давность и суд исходит из данного обстоятельства. Восстановление срока исковой давности рассматривается законом как исключительная мера, которая может применяться лишь при наличии ряда обстоятельств.
Причем, как следует из анализируемой статьи, уважительные причины должны быть связаны с личностью истца. Обстоятельства, касающиеся не граждан, а организаций, как коммерческих, так и некоммерческих, не могут быть отнесены к уважительным и послужить основанием для восстановления срока. Иначе говоря, допускается восстановление срока исковой давности лишь в целях защиты нарушенного права гражданина, и суд не вправе восстанавливать срок в целях защиты прав юридического лица. Данное правило совершенно оправданно, что подтверждается и судебной практикой. Так, например, согласно разъяснению ч.2 п. 12 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 февраля 1995 г. № 2/1 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»,59срок исковой давности, пропущенный юридическим лицом, а также гражданином-предпринимателем по требованиям, связанным с осуществлением им предпринимательской деятельности, не подлежит восстановлению независимо от причин его пропуска.
О пропуске срока исковой давности может заявить только ответчик, но не третье лицо.
Отсутствие у третьего лица права заявить о пропуске срока исковой давности мотивировано тем, что заявление о применении срока исковой давности представляет собой реализацию материального права. Поэтому ссылка на часть вторую статьи 50 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ), согласно которой у третьего лица без самостоятельных требований имеется почти такой же объем процессуальных прав, как и у истца, несостоятельна.
Комитет по управлению государственным имуществом обратился в арбитражный суд с иском к учреждению юстиции о признании недействительным постановления главы районной администрации о государственной регистрации муниципального предприятия (далее — Предприятие). Судом в качестве соответчика привлечена инспекция Министерства Российской Федерации по налогам и сборам, а в качестве третьих лиц — администрация муниципального образования и Предприятие. Судебные акты об удовлетворении иска отменены Постановлением ФАС СЗО от 28.05.03 и дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При новом рассмотрении дела суд признал недействительной государственную регистрацию Предприятия, образованного путем преобразования малого государственного предприятия. В апелляционном порядке решение не пересматривалось. Кассационная инстанция оставила решение суда без изменения, а доводы Предприятия о пропуске срока исковой давности не приняла по следующим основаниям. Согласно пункту 4 Постановления Пленума N 15/18 исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре (пункт 2 статьи 199 ГК РФ). Согласно части первой статьи 44 АПК РФ сторонами в деле являются истец и ответчик. Поэтому заявление о пропуске срока исковой давности, сделанное третьим лицом, не является основанием для применения судом исковой давности. Как следует из материалов дела, заявление о пропуске истцом срока исковой давности сделано МП «Яркое», привлеченным к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора. Поскольку ответчики не заявляли о пропуске истцом срока исковой давности, суд обоснованно рассмотрел требования по существу60.
Казалось бы, в соответствии с принципом равенства всех участников гражданско-правовых отношений (п.1.ст.1 ГК РФ) конструкция восстановления исковой давности должна быть предусмотрена и для юридических лиц, например, в результате действия непреодолимой силы (форс-мажора) и т.п. Однако в таком случае восстановление исковой давности ничем бы не отличалось от ее приостановления в смысле п.1 ст.202 ГК РФ. По нашему мнению, тот факт, что юридическая конструкция восстановления срока исковой давности предусмотрена только для граждан, вполне оправдан: по сути, восстановление исковой давности в смысле ст.205 ГК РФ — это искусственная конструкция, призванная обеспечить дополнительную защиту физических лиц при наличии исключительных обстоятельств.
В то же время необходимо отметить, что в ст. 205 ГК РФ неисчерпывающим образом названы обстоятельства, связанные с личностью истца. Так, например, наряду с тяжелой болезнью, беспомощным состоянием, неграмотностью истца суд может принять во внимание и такие обстоятельства, как командировка истца, невозможность предъявить иск из-за полного отсутствия средств к существованию и т.д. В любом случае, признавая ту или иную причину уважительной, суд должен это обосновать, а также установить связь с личностью истца. Причем обстоятельства, связанные с личностью другой стороны — ответчика, не могут служить уважительными причинами применительно к ст. 205 ГК РФ.
При применении статьи 205 ГК РФ, регулирующей восстановление срока исковой давности, следует иметь в виду пункт 12 Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.02.95 N 2/1 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которому восстановление срока исковой давности независимо от причин его пропуска не допускается по искам не только юридических лиц, но и граждан-предпринимателей.
Кассационная инстанция не согласилась с арбитражным судом, восстановившим для гражданина М. срок для оспаривания решения общего собрания акционеров общества, поскольку обстоятельство, послужившее основанием для восстановления пропущенного срока исковой давности, имело место после истечения срока исковой давности и не связано с личностью истца. В качестве такого обстоятельства суд необоснованно учел то, что истец не мог длительное время познакомиться определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда61.
Итак, учитывая вышеизложенное, автор считает, что необходимо в рассматриваемой норме указать по возможности полный перечень уважительных причин, которые известны законодателю, используя при этом опыт российской судебной практики.
Совершенно ясно, что вопрос о восстановлении исковой давности может ставиться лишь потерпевшим — гражданином. Вопрос рассматривается в процессе разбирательства дела по существу. При восстановлении исковой давности в решении указываются мотивы, в силу которых причина пропуска срока признана судом уважительной. Конечно, восстановление рассматриваемого срока, пропущенного по уважительной причине, судом само по себе не предрешает исход спора по существу. Проверка и оценка доказательств могут привести как к удовлетворению иска, так и к отказу в иске, если по материалам дела требование истца не обосновано по существу. продолжение
--PAGE_BREAK--
Согласно содержанию анализируемой статьи, суд вправе восстановить срок исковой давности, только если уважительные причины имели место в последние б месяцев срока исковой давности, а если срок равен 6 месяцам — в течение исковой давности.
Таким образом, нами проведен анализ таких правовых конструкций, как приостановление, перерыв и восстановление срока исковой давности, закрепленных в ст.ст. 202 — 205 Гражданского кодекса РФ. В завершение анализа отметим, что указанные конструкции регламентируются не только Гражданским кодексом РФ, но и другими нормативно-правовыми актами.
Следует указать, что имеются некоторые противоречия норм данных законов друг другу, например: ст. 304 Кодекса торгового мореплавания и п. 3 ст. 202, п. З ст. 797 ГК РФ. Необходимо привести нормы в соответствие с основным гражданским законом, тем более что на это есть прямое указание в Гражданском кодексе РФ — абз.2 п.2 ст. 3: «Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу».
Одним из наиболее актуальных и важных вопросов теории гражданского права был и остается вопрос о правовых последствиях истечения исковой давности.
Автор согласен с мнением ряда ученых,62которые считают, что истечение срока исковой давности само по себе не означает прекращения возможности принудительного осуществления субъективного права. Таким моментом является лишь вынесение судом решения об отказе в иске по мотиву пропуска исковой давности. Поэтому они считают, что исполнение, произведенное до вынесения такого решения, будет основываться не на мнимом либо прекратившемся, но на действительном праве.63Думается, что именно на этот случай и была принята ст. 206 ГК РФ, т.е. дабы обосновать действия должника по исполнению им обязательств после истечения давностного срока. Причем, как известно, если бы это произошло в период действия срока исковой давности, то такое исполнение обязательств свидетельствовало бы о перерыве указанного срока.
Автор считает, что ст. 206 ГК РФ точно передает содержание и юридическую суть исковой давности (в соответствии с теоретико-правовым пониманием данного института), поэтому внесения каких-либо уточнений или изменений не требуется.
Необходимо остановиться еще на одном, на наш взгляд, немаловажном моменте и несколько подробнее рассмотреть разницу в правовых последствиях истечения срока исковой давности и пресекательного срока. Пресекательные сроки «предоставляют управомоченному лицу строго определенное время для реализации своего права».64
Таким образом, истечение исковой давности по тому или иному требованию приводит только к погашению его способности быть принудительно осуществленным с помощью юрисдикционного органа, но само требование продолжает существовать, хотя и может быть теперь удовлетворено обязанным лицом лишь в добровольном порядке, а между тем при истечении пресекательного срока соответствующее регулятивное субъективное право или требование прекращается — собственно, именно в этом и состоит принципиальное различие между указанными типами гражданско-правовых сроков. Поэтому, например, поручитель, возместивший кредитору причиненные должником убытки после того, как пресекательный срок по требованию кредитора к поручителю о возмещении убытков истек, приобретает право на компенсацию утраченного имущества (ст. 1102 ГК РФ), в то время как должник, совершивший исполнение по требованию о возмещении убытков после истечения срока исковой давности, не вправе требовать исполненное обратно (ст. 206; п.2 ст. 1109 ГК РФ).
Подробнее исследуем ст. 207 ГК РФ, которая гласит, что «с истечением срока исковой давности по главному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительным требованиям (неустойка, залог, поручительство и т.п.)». Так, например, при истечении срока исковой давности по требованию о возврате или уплате денежных средств истекает рассматриваемый срок по требованию об уплате процентов, начисляемых в соответствии со ст. 395 ГК РФ. При истечении данного срока по требованию о возвращении неосновательного обогащения (ст.ст. 1104, 1105 ГК РФ) истекает срок исковой давности по требованию о возмещении неполученных доходов (ст. 1107 ГК РФ). Нетрудно увидеть, что, рассматривая истечение исковой давности по главным и дополнительным требованиям, эта статья имеет в виду исключительно охранительные материально-правовые требования (требования об исполнении обязательства в натуре, требования об уплате неустойки, требования об уплате процентов за неправомерное уклонение от уплаты основного долга и т.д.).
Следует отметить, что анализируемая статья позволяет дать определение дополнительного требования — это требование, основанное на законе или ином правовом акте либо предусмотренное в договоре, неразрывно связанное с основным требованием и обеспечивающее его исполнение. Причем такие требования погашаются исковой давностью вместе с основным долгом независимо от того, основана ли уплата процентов и неустойки на законе или договоре, даже в случае, если особый срок исковой давности по ним не истек. Возражение должника против иска по основному требованию на основании истечения исковой давности, если на этом основании в иске отказано, одновременно относится к обеспечению обязательства залогом, поручительством, задатком, т.е. при отказе в иске за пропуском рассматриваемого срока все дополнительные и связанные с основным долгом требования также лишаются юридической защиты независимо от того, заявлено ли против них основанное на законе возражение или нет.65
На первый взгляд все представляется вполне понятным. Тем не менее может возникнуть неадекватное понимание данной статьи. Так, бывают случаи, когда по дополнительным требованиям могут быть установлены сокращенные сроки исковой давности (например, по неустойке, штрафу). В связи с этим срок исковой давности по дополнительным требованиям в ряде случаев может уже истечь, а по главному — продолжаться. Необходимо отметить, что при рассмотрении иска в вышеуказанной ситуации суд применяет исковую давность только к дополнительным требованиям.
Неверное понимание ст. 207 ГК РФ может привести к неправильному выводу, например, что срок исковой давности по главному требованию продлевает этот срок и по дополнительному требованию, если он является сокращенным сроком. Подобное понимание анализируемой статьи неверно. Ст. 207 ГК РФ относится к дополнительным требованиям, срок исковой давности которых более продолжительный, чем давностный срок по главному требованию. С учетом вышеизложенного автор пришел к мнению о необходимости внесения некоторых изменений и уточнений в легальную формулировку вышеуказанной статьи, которая будет изложена далее.
Также следует особо остановиться на самом перечне дополнительных требований, который приводится в действующей ст. 207 ГК РФ не исчерпывающим образом. Так, наряду с залогом, поручительством к ним можно отнести и пеню, и штраф (ст. З 30 ГК РФ), и задаток (ст. 380 ГК РФ), и уплату процентов (ст. 395 ГК РФ), и банковскую гарантию (ст. 368 ГК РФ).
Известно, что правило должно быть конкретным и точным, и если указывается какой-либо перечень требований, то он должен быть подробным и исчерпывающим, дабы исключить иную трактовку и неправильное понимание. Помещение законодателем в примерный перечень таких дополнительных требований лишь некоторых способов обеспечения исполнения обязательств может навести на мысль, что никаких других, кроме обеспечительных требований, это правило не затрагивает. Подобное понимание было бы ошибочным.
Автор считает необходимым остановиться и на некоторых рассмотренных ранее моментах, которые связаны с истечением срока исковой давности. Как известно, право на иск не зависит от истечения каких бы то ни было сроков в соответствии с ч. 1 ст. 199 ГК РФ, т.е. любое заинтересованное лицо вправе предъявить в суд требование о защите своего нарушенного права независимо от того, истек срок исковой давности или нет.
Остановимся на анализе вышеуказанной статьи подробнее. Мы выяснили, что нельзя отказать лицу в принятии искового заявления на том основании, что к моменту обращения с иском в суд срок исковой давности истек. Таким образом, суд обязан рассмотреть иск по существу, а значит, исследовать все обстоятельства, оценивать доказательства, предоставленные сторонами, заслушивать свидетелей, экспертов и т.д.
Однако необходимо отметить наличие противоречий в действующем законодательстве, а именно: в указанном ниже случае регулирование исковой давности основывается на двух противоположных теоретических положениях. С одной стороны, известно, что, согласно диспозиции ст. 199 ГК РФ, срок исковой давности не является пресекательным, т.е. с его истечением прекращается не субъективное право участника гражданского оборота, а только право на судебную защиту этого существующего гражданского права. Но из главы 60 ГК РФ «Обязательства вследствие неосновательного обогащения» следует, что пропуск сроков исковой давности погашает такие субъективные права, а любые имущественные поступления по обязательству являются неосновательным обогащением кредитора, хотя и не подлежащим возврату (ст. 1109 ГК РФ). Думается, необходимо ликвидировать не вполне удачное законодательное решение, данное в ст.1109 ГК РФ, которое противоречит норме ст. 199 действующего ГК РФ.
Итак, на основании проведенного исследования вышеуказанных норм автор пришел к следующим выводам:
— анализ ст. 206 ГК РФ показал, что каких-либо противоречий и неточностей, которые требовали бы внесения существенных изменений и уточнений в действующее гражданское законодательство, в данной статье не имеется. Более того, в анализируемой статье достаточно точно и лаконично передана основная идея данной нормы, а именно: с истечением срока исковой давности способность искового требования подлежать принудительному осуществлению юрисдикционным органом погашается, но само требование продолжает существовать, хотя и может быть теперь удовлетворено обязанным лицом лишь в добровольном порядке;
— необходимо внести некоторые коррективы в формулировку ст.207 ГК РФ. Автор предлагает свою редакцию данной статьи ГК РФ: «Если срок исковой давности по дополнительному требованию более продолжительный, чем давностный срок по главному требованию, то срок исковой давности истекает одновременно как по главному, так и по всем другим дополнительным требованиям, непосредственно связанным с основным требованием».
2.3 Последствия истечения исковой давности
Последствия истечения исковой давности являются последним аспектом, необходимость выделения которого обусловлена особенностями актуализации погасительного свойства исковой давности. Очевидно, что, в конечном итоге, исковая давность, поскольку влечет юридические последствия, поскольку истек установленный законом срок66и об этом сделано соответствующее заявление. В — третьих, возможноли течение самостоятельных (параллельных) давностных сроков в случае выбытия вещи из владения лишь в пользу которого истекла исковая давность, и, соответственно, наделение первоначального потерпевшего новым охранительным правом требования, подверженным самостоятельному давностному сроку.
Как бы парадоксально это ни звучало, но решение вопроса о том, продолжает ли свое существование охранительные права требования, у которых давностью погашена способность к принудительному осуществлению с помощью акта юрисдикционного органа, зависит не столько от свойств исковой давности, сколько от особенностей самих этих прав. Действительно, предметом исковой давности является способность исполнительно охранительного права требования (притязания) к принудительному осуществлению с помощью акта юрисдикционного органа. Иначе говоря, исковая давность распространяется лишь на возможность осуществления защиты в юрисдикционном порядке. Сказанное свидетельствует о достаточно узкой области действия исковой давности и, как следствие, вскрывает несостоятельность любых попыток заполнить все возможные пробелы в правовом регулировании с помощью института, который для этого не предназначен.
Один из самых наглядных примеров — правило абз. 2 ст. 411 ГК РФ, распространяющее действие исковой давности на регулятивное право зачета. Другим примером может, служит вопрос о том, почему бы не распространить действие исковой давности на охранительные права на совершение односторонних действий и не позволить заявлять об истечении исковой давности в рамках внеюрисдикционной формы защиты. Применение же правил об исковой давности по аналогии невозможно, поскольку в отношении зачета существенным препятствием к этому являются принципиальные различия в природе регулятивных прав, которые, в принципе, не обладают способностью к принудительной реализации, а в отношении удержания таким препятствием выступает активный характер правомочия на собственные действий, реализации которого необходима и достаточно для удовлетворения интереса управомоченного в защите своих нрав и охраняемых законом интересов.
Конечно, отсутствие, какого — либо срока создает проблему «вечности» таких прав, что зачастую не способствует определенности правоотношений, и открывает возможность для злоупотребления правами. Поэтому даже если говорить о каком — либо сроке, то о сроке существования права. Выбор этого вида срока (а не пресекательного) объясняется тем, что действие нрава с самого начала ограничено известным периодом времени, истечение которого автоматически прекращает право. Пресекательные же сроки, напротив, влекут прекращение нрава только в том случае, если правомоченным лицом не были совершены определенные действия. В случае же совершения последних такое право продолжает свое существование. Однако подобная ситуация неприемлема ни в отношении регулятивных нрав на совершение односторонних действий, ни в отношении охранительных требования на соверн1ение односторонних действий, поскольку реализация этих нрав приводит к их же прекращению. продолжение
--PAGE_BREAK--
Представляется, что вопрос о дальнейшем существовании охранительных исполнительных прав требования (притязаний) зависит от того, сохраняется ли возможности» реализации этих нрав в иной, чем юрисдикционная, форме. В целом, исполнительные притязания, на что указывалось в предыдущем параграфе, могут быть осуществлены вне юрисдикционного порядка защиты права. Следовательно, нока существует указанная возможность, сохраняется и исполнительное охранительное право требования (притязания).
Такой вывод вполне логичен, поскольку исковая давность погашает только способность к одной из форм реализации притязания, но не затрагивает существования его правомочий, составляющих его структуру. Причем не затрагивает, в конечном итоге, потому, то сохраняется иная форма реализации права, что придает притязанию необходимое свойство конкретной возможности, способной к осуществлению.
Решение же вопроса о том, в течение какого периода может существовать погашенное исковой давностью исполнительное притязание, вытекающее из нарушения абсолютных или относительных правонарушений, может быть решен посредством установления срока существования нрава.
Представляется, что в целях унификации гражданского оборота длительность указанного срока существования должна быть равна соответствующим срокам приобретательной давности (п. 1 ст. 234 ГК РФ) (аналогия закона применительно к притязанием, вытекающим из нарушения из относительных правоотношений). Объясняется это тем, что, во — первых, приобретательная давность по своей природе таким же является сроком существования, но не права, а охраняемого законом интереса (что логично, поскольку охраняемые законом интересы признаются в качестве самостоятельных объектов защиты давностного владельца в причинении ему препятствий в осуществлении своего владения.
В связи с этим, соглашаясь, в целом, с идеей необходимости введения определенных сроков, мы не можем признать правильным предложение, но введению для погашенных исковой давностью прав требования особого пресекательного срока продолжительностью в три года67. Природа пресекательных сроков не соответствует существу рассматриваемых прав, о чем говорилось выше. Выбранная же продолжительность, тоже ничем не обусловлена. Видимо, автор ориентировался на общий срок исковой давности (ст. 196 ГК РФ). Но как тогда быть со специальными сроками исковой давности (ст. 197 ГК РФ), которые могут быть. как короче, так и длиннее общего? Почему, например, требование, дня которого установлен шестимесячный срок, должно существовать в течение трех лег после истечения давностного срока?
Во — вторых, законодатель фактически уже установил (на наш взгляд, совершенно обоснованно подобный срок существования погашенного исковой давностью виндикационного притязания (н. 4 ст. 234 ГК РФ).
Представляемся, что многое возражения, которые могут быть высказаны в отношении нашего предложения, будут основываться на дискуссионности и недостаточной разработанности института приобретательной давности в литературе применительно к современным реалиям. Однако подобного рода возражения легко опровергнуть. Во — первых, необходимо учитывать, что любое правовое явление имеет множество своих проявлений. То есть то, что срок приобретательной давности является именно сроком, которым определяет условия, необходимые для приобретения нрава собственности на основании добросовестного, открытого и непрерывного владения имуществом как своим характеризует этот срок именно с тючки зрения его правообразующей природы. Однако признание этого обстоятельства никоим образом не отрицает того, что срок приобретательной давности одновременно является и правопрекращающим (для того лица, которое «противостоит владельцу), то есть сроком, определяющим границы существования этого права или интереса, которое с истечением срока существования нрава автоматически прекратится. Во — вторых, сама по себе не разработанность института не может служить) серьезным препятствием для устрашения пробелов в законодательном регулировании тем «инструментом», который для этого подходит по своему существу. Не случайно поэтому в литературе предлагается для решения вопроса о юридической судьбы задавленных нрав ввести также институт владельческой защиты в ее классическом варианте68.
Однако из этого правила есть исключение, которое составляет разновидность исполнительных притязания — так называемые преобразовательные права требования. Последние в силу определенных особенностей, связанных с характером совершения обязанным лицом действий, обладают исключительно способностью к принудительному осуществлению с помощью акта юрисдикционного органа. Следовательно, погашение такой возможности делает возможным дальнейшее существование подобных прав, поскольку, лишившись вообще какой- либо конкретной возможности к осуществлению, они становятся не способными выполнять охранительные функции по отношению к нарушенным правам и охраняемым законом интересам.
Поэтому, присоединяясь к мнению Е.А. Крашенинникова, приходится признать, что с истечением исковой давности преобразовательные права требования прекращаются. Однако такое следствие обусловлено не непосредственно действием исковой давности, а спецификой указанной разновидности охарактеризованных прав требования (притязаний)69.
С учетом сделанных выводов о судьбе задавленных исполнительных (включая преобразовательные) охранительных прав требования (притязаний) разрешается и вопрос о судьбе нарушенных регулятивных прав и охраняемых законом интересов. Очевидно, что указанные права и интересы существуют постольку, поскольку они охраняемы, то есть пока существуют конкретная (реальная) возможность их защиты. Следовательно, те регулятивные права и охраняемые законом интересы, защита которых опосредуется исполнительными притязаниями (за исключением преобразовательных), после истечения исковой давности существует в течение срока существования погашенных давностью прав требования. Защищаемые же с помощью преобразовательных притязаний нрава и интересы прекращаются одновременно с задавненными исковой давностью охранительными правами.
В последнее время, как в научной литературе70, так и в судебной практике, получает распространение точка зрения, которая допускает течение самостоятельных (параллельных) давностных сроков в случае выбытия вещи из владения лица, в пользу которых истекла исковая давность, и, соответственно, наделение первоначального потерпевшего новым охранительным нравом требования, подтверждении самостоятельному давностному сроку.
Вместе с тем, ничего, кроме недоумения, подобная позиция вызвать не может. Так, одним т аргументов, якобы доказывающих правильность выдвинутого мнения, является то, что регулятивное право собственности сохраняется за собственником, поскольку на него не распространяется погашающее свойство исковой давности.
Однако ошибочность аргументов, да и дефектность идеи в целом, проявляется в случае обращения к элементарным знаниям о теории правоотношений71. Общепризнано, что в результате нарушения абсолютного права собственности возникшего правоотношения по защите. Это значит, что требование собственника может быть, в принципе, предъявлено к тому лицу, которое первоначально нарушило его имущественную сферу. Поэтому в том случае, когда вещь выбывает из сферы господства давностного владельца, никакой юридической связи между первоначальным потерпевшим и лицом, к которому перешла вещь от давностью владельца, нет, поскольку нарушать — то у первоначального потерпевшего уже нечего. Новые самостоятельные от ношения по защите возникают уже между давностным владельцем и «новым приобретателем», что согласуется с положениями ст. 234 ГК РФ.
Таким образом, подводя это сказанному, отметим следующее. Предположенное видение юридической судьбы погашенных давностью притязаний и защищаемых ими регулятивных нрав логично и соответствует общим положениям теории регулятивных и охранительных прав вообще и учению о субъективном праве на защиту в частности. Так, исполнительные притязания, сохраняя способность к осуществлению в рамках внеюрисдикционной формы защиты, существуют в течение сроков существования нрав, равных по своей продолжительности срокам, установленным в ст. 234 ГК РФ для приобретательной давности. Указанным сроком существования определяется и судьба регулятивных прав и охраняемых законом интересов.
В изъятие из этого общего правила преобразовательные притязания, способные исключительно к принудительного осуществления с помощью акта юрисдикционного органа, прекращается с истечением исковой давности, ввиду чего прекращаются защищаемые ими правами нарушенные регулятивные права и охраняемые законом интересы. Однако подобное прекращение притязаний обусловлено не погашающим действием исковой давности, а спецификой природы преобразовательных прав требования.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное в настоящей работе исследование понятия исковой давности, включающее не только определение особенности исковой давности в качестве разновидное юридического факта и сопоставление ее с другими правовыми сроками, по и комплексную правовую квалификацию существа этого давностного срока, позволило по — новому взглянуть на традиционное учение об исковой давности и внести в него соответствующие коррективы, отвечающие современному представлению о праве, действительному законодательству и, что самое главное, природе самой исковой давности. В ходе анализа выработанных правовой наукой теоретических представлений, так или иначе связанных с исследуемой проблематикой, содержания нормативных актов и судебной практики были сделаны предложения по совершенствованию действующего законодательства и правоприменительной деятельности.
Исковой давностью признается установленный законом срок для возможности принудительного осуществления охранительного права требования заинтересованного лица по отношению к субъекту материальной правовой обязанности с целью защиты нарушенных регулятивных прав и охраняемых законом интересов, с истечением которого, при условии заявления об этом субъектом материальной обязанности в надлежащем порядке, погашается способность охранительного права требования к осуществлению в рамках юрисдикционной формы защиты.
Исковая давность как правовой срок представляет собой условно самостоятельный юридический факт, действие которого проявляется только в рамках сложного юридического состава — в совокупности с событиями и/ или действиями.
Основанием правоотношений, связанных с действием исковой давности, может быть не только «правонарушение» в собственном смысле, но и правомерные действия, объективно противоправные деяния и события, поскольку все они влекут состояние «нарушенности» права как объективный результат.
В связи с предложенным определением исковой давности предлагается внести следующие изменения в ГКРФ.
1. Ст. 195 ГК РФ изложить в следующей редакции: «Исковой давностью признается срок для принудительного осуществления, обращенного к субъекту обязанности (должнику) охранительного права требования (права на защиту) заинтересованного лица (кредитора) с целью защиты нарушенных регулятивных прав и охраняемых законом интересов с помощью акта юрисдикционного органа».
2.Исковая давность является материально-правовым институтом, поскольку правоотношения, связанные с ее действием, не обладают признаками процессуальных правоотношений, а также не возникают на основании процессуальных юридических фактов. В частности, указанные правоотношения непосредственно не связаны с порядком осуществления деятельности по отправлению правосудия и сами по себе не вплетены в отношения властеподчинения. Основание исковой давности представляет собой юридический факт, лежащий за пределами процесса. Истечение исковой давности также непосредственно не связано с деятельностью по осуществлению правосудия: истечение исковой давности должно произойти до момента обращения за защитой в юрисдикционный орган и, соответственно, до возбуждения судопроизводства, поскольку предъявление требования в надлежащем порядке прерывает исковую давность (ст. 203 ГК РФ). Во всех статьях ГК РФ, посвященных исковой давности, слова «суд» и «иск», а также производные от них заменить соответственно словами «юрисдикционный орган» и «требование».
3.Абзац 1 п. 2 ст. 199 ГК РФ дополнить следующим предложением: «В целях настоящей статьи под стороной в споре понимается исключительно участник спорного материального правоотношения, на котором лежит обязанность (должник)».
4. Дополнить статью 206 ГК РФ абзацем первым следующего содержания: «Истечение исковой давности прекращает способность охранительного права требования к осуществлению в рамках юрисдикционной формы защиты и не затрагивает возможности осуществления права требования вне юрисдикционной формы защиты, а также не затрагивает существования охранительных прав на совершение односторонних действий (например, абз .1 п. 1 ст. 359, ст. 397, абз. 1 п. 3 ст. 503, п. 2 ст. 896 ГК РФ и др.) и нарушенных регулятивных прав и охраняемых законом интересов». продолжение
--PAGE_BREAK--
5. Кодекс не содержит перечня сокращенных сроков исковой давности. В нем лишь отмечено: «По отдельным видам требований законодательными актами могут быть установлены специальные (в том числе сокращенные) сроки исковой давности».
Как показывает судебная практика, разбросанность таких сроков по разным источникам, порой нечеткость в изложении, их противоречивость создают значительные сложности при рассмотрении конкретных дел. Необходимо все сроки сконцентрировать в едином нормативном акте.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Нормативно-правовые акты
Об исковой давности в международной купле-продаже товаров [Текст]: [Конвенция ООН, заключена в Нью-Йорке 14.06.1974 г] // Вестник ВАС РФ. – 1993. – № 9. – С. 110-120.
Конституция Российской Федерации [Текст]: офиц. текст. от 12.12.1993 г. // Российская газета. – 1993. – № 237.
О военном положении [Текст]: [Федеральный конституционный закон № 1-ФКЗ, принят 30.01.2002 г.] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 5. – Ст. 375.
О чрезвычайном положении [Текст]: [Федеральный конституционный закон № 3-ФКЗ, принят 30.05.2001 г., по состоянию на 07.03.2005] // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 23. – Ст. 2277.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: [Федеральный закон № 51-ФЗ, принят 30.11.1994 г., по состоянию на 09.02.2009] // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: [Федеральный закон № 14-ФЗ, принят 25.12.1996 г., по состоянию на 25.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]: [Федеральный закон № 146-ФЗ, принят 26.11.2001 г., по состоянию на 30.06.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552.
Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 138-ФЗ, принят 14.11.2002 г., по состоянию на 09.02.2009] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 46. – Ст. 4532.
Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 95-ФЗ, принят 24.07.2002 г., по состоянию на 03.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 30. – Ст. 3012.
Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: [Федеральный закон № 146-ФЗ, принят 31.07.1998 г., по состоянию на 01.01.2009] // Собрание законодательства РФ. – 1998. – № 31. – Ст. 3824.
Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: [Федеральный закон № 117-ФЗ, принят 05.08.2000 г., по состоянию на 26.01.2009] // Собрание законодательства РФ. – 2000. – № 32. – Ст. 3340.
Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 81-ФЗ, принят 30.04.1999 г., по состоянию на 01.01.2009] // Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 18. – Ст. 2207.
Кодекс внутреннего водного транспорта Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 24-ФЗ, принят 07.03.2001 г., по состоянию на 01.01.2009] // Собрание законодательства РФ – 2001. – № 11. – Ст. 1001.
О транспортно-экспедиционной деятельности [Текст]: [Федеральный закон № 87-ФЗ, принят 30.06.2003 г.] // Собрание законодательства РФ – 2003. – № 27 (часть 1). – Ст. 2701.
О трудовых пенсиях в Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 173-ФЗ, принят 17.12.2001 г., по состоянию на 30.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 52 (1 ч.). – Ст. 4920.
О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг [Текст]: [Федеральный закон № 46-ФЗ, принят 05.03.1999 г., по состоянию на 06.12.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 10. – Ст. 1163.
О воинской обязанности и военной службе [Текст]: [Федеральный закон № 53-ФЗ, принят 28.03.1998 г., по состоянию на 25.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1998. – № 13. – Ст. 1475.
О рынке ценных бумаг [Текст]: [Федеральный закон № 39-ФЗ, принят 22.04.1996 г., по состоянию на 30.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 17. – Ст. 1918.
О некоммерческих организациях [Текст]: [Федеральный закон № 7-ФЗ, принят 12.01.1996 г., по состоянию на 24.07.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 3. – Ст. 145.
О государственных долговых товарных обязательствах [Текст]: [Федеральный закон № 86-ФЗ, принят 01.06.1995 г., по состоянию на 24.11.2008)// Собрание законодательства РФ. – 1995. – № 23. – Ст. 2171.
О мерах по совершенствованию управления государственным пенсионным обеспечением в Российской Федерации [Текст]: [Указ Президента РФ № 1709, от 27.09.2000 г.] // Собрание законодательства РФ. – 2000. – № 40. – Ст. 3936.
Научная и учебная литература
Алексеев С.С. Предмет советского права и метод гражданско-правовое регулирование [Текст] // Англо-уральской цивилистики. — 1925-1989. Сб. статей. – М., Статут. 2001. – 548 с.
Белов В.А. Гражданское право Учебник. Общая часть. [Текст] – М., Юрайт. 2008. – 784 с.
Большой юридический словарь. [Текст] / Под ред. Сухарева Л.Я., Крутских В.Е. – М., Инфра-М. 2007. – 984 с.
Васильев Е.А. Гражданское и торговое право капиталистических государств. [Текст] – М., Статут. 2006. – 674 с.
Вошатко А.В. О последствиях истечения исковой давности. [Текст] – М., Волтерс Клувер. 2008. – 348 с.
Гражданское право. Часть первая: учебник [Текст] / Под. ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. – М., Проспект. 2008. – 824 с.
Гражданское право: Учебник. [Текст] / Под ред. Гонгало Б.М., Илларионовой Т.И., Плетнева В.А. – М., Юристъ. 2007. – 764 с.
Гражданское право: Учебник. Ч. 1. [Текст] / Отв. Ред. Мозолин В.П., Масляев А.И. – М., Юристъ. 2005. – 698 с.
Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты, гражданских прав. [Текст] – М., Юрист. 2007. – 512 с.
Грибанов В.П. Сроки в гражданском праве [Текст] – М., Статут. 2003. – 480с.
Громов Д. Специальный или пресекательный [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2007. – № 21. – С. 5.
Гукасям Р.Е. Правовое регулирование исковой давности. [Текст] // Юридический мир. – 2008. – № 6. – С. 20.
Догадайло Е.Ю. Формы проявления времени в правовой системе [Текст] // Право и политика. – 2007. – № 6. – С. 32.
Дорофеев М.В., Старосельский А.С. О новом порядке исчисления сроков исковой давности в бюджетных правоотношениях [Текст] // Арбитражные споры. – 2007. – № 3. – С. 28.
Ильин Б.В. Применение судом срока исковой давности, срока обращения в суд и (или) иных аналогичных сроков [Текст] // Право и экономика. – 2006. – № 4. – С. 20.
Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву [Текст] – Л., ЛГУ, 1949. – 432 с.
Иоффе О.С. Советское гражданское право Учебник. Ч 1. [Текст] – Л., ЛГУ. 1956. – 786 с.
Кириллова М.Я., Крашенинников П.В. Сроки в гражданском праве. Исковая давность [Текст] – М., Статут. 2006. – 420 с.
Киселев А.А. О применении срока исковой давности по требованиям, вытекающим из недействительности ничтожных сделок [Текст] // Юридический мир. – 2007. – № 11. – С. 36.
Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) [Текст] / Под ред. Гришаева С.П., Эрделевского А.М. – М., ЗАО Юстицинформ. 2006. – 812 с.
Комментарий к Конституции РФ (постатейный) [Текст] / Под общ. Ред. Григониса Э.П. – СПб., Питер. 2008. – 526 с.
Корнеев С.М. Право государственной собственности. [Текст] – М., ЗАО Юстицинформ. 2008. – 368 с.
Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве [Текст] – М., Госюриздат. 1958. – 472 с.
Краткий философский словарь [Текст] / Под ред. Алексеева А.П. – М., ПБОЮЛ. 2001. – 916 с.
Крашенинников Г.А. Понятие и предмет исковой давности. [Текст] – М., Статут. 2005. – 468 с.
Крашенинников Е.А. Давность притязаний. [Текст] – М., Статут. 2003. – 392с.
Лантух В.В. Исковая давность в современном гражданском праве Автореф. дисс. канд. юрид. наук [Текст] – Волгоград., 1999. – 38 с.
Лебедева К.Ю. Исковая давность в системе гражданско-правовых сроков Автореф. дисс. канд. юрид. наук. [Текст] – Томск., 2003. – 42 с.
Лебедева К.Ю. Классификация сроков в гражданском праве. [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – № 9. – С. 18.
Лобанов Г. Чуть-чуть об исковой давности [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2002. – № 2. – С. 21.
Луць В.В. Сроки в гражданских правоотношениях [Текст] // Правоведение. – 1989. – № 1. – С. 40.
Мейер Д.И. Русское гражданское право. [Текст] – М., Статут. 2000. – 762 с.
Моргунов С.В. Виндикация в гражданском праве. Теория. Проблемы. Практика [Текст] – М., Статут. 2008. – 472 с.
Мотовиловкер Е.Я. Право на защиту по иску как предмет исковой давности. [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – № 11. – С. 23.
Мотовиловкер Е.Я. Предмет исковой давности [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – № 6. – С. 25.
Научно-практический комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) [Текст] / Под ред. Мозолина В.П., Малеиной М.Н. – М., Норма. 2004. – 786 с.
Ринг М.П. Исковая давность в советском гражданском праве: Автореф. канд. дисс. [Текст] – М., 1952. – 48 с.
Сарбаш С. Проблемы сокращения сроков исковой давности [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 17. – С. 7.
Советское гражданское право Учебник Т. 1. [Текст] / Под ред. Грибанова В.П., Корнеева С.М. – М., Юридическая литература. 1978. – 816 с.
Тарусина Н.Н. Конфликт и конфликтность — понятия юрисдикционного процесса [Текст] // Проблемы понятийного аппарата наук гражданского и процессуального права. Сб. науч. тр. / Отв. ред. Носов В.А. – М., Статут. 2007. – 568 с.
Терещенко Т.А. Исковая давность и иные гражданско-правовые и гражданско-процессуальные сроки [Текст] // Юрист. – 2008. – № 2. – С. 21.
Толстой Ю.К. Исковая давность [Текст] // Правоведение. – 1992. – № 4. – С.63.
Толстой Ю.К. К теории правоотношения [Текст] – Л., Ленинградский университет. 1959. – 312 с. продолжение
--PAGE_BREAK--
Черепахин Б.Б. Исковая давность [Текст] // Избранные труды по гражданскому праву. Т. 3. – М., Статут. 2005. – 732 с.
Чернышев Г. О разнообразии судебной практики [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2007. – № 36. – С. 2.
Чечина Н.А. Гражданский кодекс и гражданское процессуальное законодательство (по изд. 1995 г) [Текст] // Избранные труды по гражданскому процессу – СПб., Питер. 2008. – 782 с.
Материалы юридической практики
О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 15, от 12.11.2001 г., Пленума ВАС РФ № 18, от 15.11.2001 г.] // Вестник ВАС РФ. – 2002. – № 1. – С. 43.
О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ, Пленума ВАС РФ № 2/1, от 28.02.1995 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1995. – № 5. – С. 31.
О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 15, от 05.11.1998 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 5. – С.47.
О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок [Текст]: [Постановление Пленума ВАС РФ № 9, от 14.05.1998 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1998. – № 7. – С. 31.
О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав [Текст]: [Постановление Пленума ВАС РФ № 8, от 25.02.1998 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1998. – № 10. – С. 45.
О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ, Пленума ВАС РФ № 2/1, от 28.02.1995 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1995. – № 5. – С. 32.
Постановление Президиума ВАС РФ от 27.02.2007 г. № 3994/07 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 5. – С. 67.
Постановление ФАС Поволжского округа от 09.04.2008 г. № А55-24927/07 // Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 8. – С. 66.
Постановление ФАС Поволжского округа от 18.03.2008 г. № А55-40852/07 // Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 7. – С. 59.
Постановление ФАС Поволжского округа от 18.02.2008 г. № А55-40852/07 // Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 6. – С. 74.
Постановление ФАС Поволжского округа от 24.01.2008 г. № А55-3265/2007 // Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 5. – С. 78.
Постановление ФАС Поволжского округа от 12.01.2007 г. № А55-10775/2006 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 5. – С. 59.
Постановление ФАС Поволжского округа от 02.06.2006 г. № А55-10724/2005 // Вестник ВАС РФ. – 2006. – № 10. – С. 49.
Постановление ФАС Поволжского округа от 17.11.2005 г. № А55-1477/2005 // Вестник ВАС РФ. – 2006. – № 3. – С. 61.
Постановление ФАС Поволжского округа от 06.09.2004 г. № А55-24233/03 // Вестник ВАС РФ. – 2005. – № 1. – С. 65.