Вина как условие гражданско-правовой ответственности

Содержание
Введение
Глава 1. Понятие вины вроссийском гражданском праве
1.1 Понятие вины внарушении договорных обязательств в современном гражданском праве РФ
1.2 Определение вины вгражданском праве
Глава 2. Вина в нарушениидоговорных обязательств в гражданском праве Российской Федерации
2.1 Формы и степени виныв нарушении договорных обязательств в гражданском праве РФ
2.2 Пределы вины внарушении договорных обязательств в гражданском праве РФ
Глава 3. Особенности виныв деликтных обязательствах в гражданском праве РФ
3.1 Вина причинителявреда в деликтных обязательствах
3.2 Влияние вины наснижение и освобождение от внедоговорной ответственности
Заключение
Библиографический список
Введение
Актуальность исследования. Стабильность гражданского оборотаобеспечивается не только правовым регулированием его нормального развития, но иналичием механизма гражданско-правовой ответственности. Теоретическаяразработка вопросов гражданско-правовой ответственности вообще и договорной вособенности является одной из первейших задач современной цивилистики. Успешноеразрешение этой задачи во многом способствует всесторонней правовой охране правучастников имущественного оборота. Исследование в указанном направлении, вконечном счете, способствует созданию необходимых условий для выполнениятребований конституционных положений о государственной защите прав иобеспечении их правосудием (статьи 2, 18, 45, 46 Конституции РоссийскойФедерации).
Для применения мер гражданско-правовой ответственности необходимоясное представление об условиях ее наступления. Без уяснения этого вопросаневозможным является правильное применение мер ответственности, в результатечего не может идти речи о достижении ее целей. Одним из самых противоречивыхусловий договорной ответственности выступает вина нарушителя договорногообязательства.
Феномен вины известен цивилистической науке давно. Но к настоящемувремени основные проблемы вины в гражданском праве вообще и в договорном вчастности не только не решены, но и предельно обострены. Наметился конфликтмежду господствующей доктриной вины, понимаемой с точки зрения «психологизма»,и только набирающей силу доктриной «объективистской» вины. Таким образом, вгражданско-правовой науке можно констатировать дуализм во взглядах на вину внарушении договорных обязательств. Неопределенность в теоретическом пониманиивины в нарушении договоров неизбежно порождает сложности в правоприменительнойпрактике. И это при том, что договорные отношения занимают центральное место вгражданском обороте. Таким образом, от решения теоретических вопросов вины внарушении договорных обязательств напрямую зависит решение практических проблемправоприменения.
В связи с этим перед теорией и практикой стоят задачи,направленные на быстрейшее решение на высоком качественном уровне проблематикивины в нарушении договорных обязательств. Все сказанное в совокупности ипредопределяет актуальность и необходимость настоящего исследования.
Степень разработанности темы. Вина в гражданском праве была предметомнаучных исследований таких авторов, как Б.С.Антимонов, В.В. Витрянский, В.П.Грибанов, О.С.Иоффе, Н.С.Малеин, Г.К.Матвеев, В.В. Меркулов, В.А. Ойгензихт,Э.Э. Пирвиц, Б.И. Пугииский, Ф.Л. Рабинович, Е.А. Суханов, В.А.Тархов,Л.Н.Успенский и некоторых других. Однако с момента написания работ большинствомиз этих авторов прошел немалый временной период, в течение которого былнакоплен определенный новый опыт и приняты новые законы.
Объектом настоящего исследования выступает вина как условиеприменения к нарушителю гражданско-правовых санкций.
Предметом настоящей работы является вина как условие применениягражданско-правовых санкций в договорных и внедоговорных обязательствах.
Целями настоящего исследования являются комплексное правовоеисследование теоретических и практических проблем вины в нарушении договорныхобязательств, разработка направлений и методов их дальнейшего изучения, а такжесовершенствование понятийного аппарата в рамках указанной проблематики.
Вышеуказанные цели и предопределили постановку следующихвзаимосвязанных задач:
• оценить современные подходы к пониманию вины в нарушениидоговорных обязательств и определить их достоинства и недостатки;
•    предложить меры по совершенствованию подходов к пониманию вины внарушении договорных обязательств, а также обосновать предложения посовершенствованию понятийного аппарата (понятие вины должника, вины кредитора,вины юридического лица, умысла, неосторожности, простой и грубойнеосторожности, в том числе критерии их разграничения);
• выявить пробелы законодательства, регулирующего вопросывиновности нарушителя договорного обязательства;
•   разработать и представить теоретическое обоснование по дальнейшемусовершенствованию законодательства, регулирующего вопросы виновности нарушителядоговорного обязательства.
Методологической основой настоящего исследования являютсяобщенаучные методы познания, а также ряд частно — научных методов:исторического и сравнительного правоведения, формально — логический,комплексного исследования, системно-структурный и другие — в их разнообразномсочетании.
Структура дипломной работы. Дипломная работа состоит из введения;трех глав, объединяющих шесть параграфов, заключения и библиографическогосписка.
Глава 1. Понятие вины в российском гражданском праве1.1 Понятие вины в нарушении договорныхобязательств в современном гражданском праве РФ
В начале 90-х годов прошлого века Россия взяла курс на рыночнуюэкономику. Необходимым условием нормального существования рыночных отношенийявляется их регулирование новым, адаптированным к изменившимся условиям оборотагражданским законодательством.
Лицо, не исполнившее обязательство или исполнившее егоненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла и неосторожности),кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основанияответственности (ч. 1 ст. 401 ГК РФ).
Наиболее заметное терминологическое изменение в этой формулировкенового Кодекса состоит в том, что законодатель (по сравнению с Основами 1991г.) отказался от термина «должник», заменив его термином «лицо». Следовательно,применение данной нормы возможно как в отношении должника, так и кредитора(например, когда последний злоупотребил правом и подлежит гражданскойответственности в порядке ст. 406 ГК РФ).
Как известно, впервые принцип вины в отечественном гражданскомправе был сформулирован в советском гражданском законодательстве. Данныйпринцип рассматривался (и вполне обоснованно) советской цивилистикой какосновное начало гражданско-правовой ответственности. Хотя и тогда из него всилу диспозитивности нормы-принципа имелись в гражданском законодательственебольшие изъятия. Но общее правило ответственности за вину стержнемпронизывало все советское гражданское право.
/>Авторы,так или иначе касающиеся правовых принципов, отмечают, что последниепредставляют собой «основные идеи, исходные положения или ведущие начала права,процесса его формирования, развития и функционирования»[1].
Правовые принципы объективно обусловлены и не являютсяпроизвольными по своему характеру[2].Такая объективность исходных начал заключается в том, что они отражаютзакономерности в праве. Закономерности в области правовых явлений заключаютсялибо в связи юридическая норма — субъект, либо в отношениях между субъектами[3].
Закон в общефилософском значении данного термина — этосущественный, устойчивый, регулярный и необходимый тип связи между явлениями,взятый в своей обобщенной форме[4].
Связи между субъектами, между правовыми нормами и субъектами ипредставляют собой законы правовых явлений. Однако слово «закон» имеет в праветвердо устоявшееся применение, т.е. оно используется для обозначения актоввысшей юридической силы. Поэтому слово «закон» в его общефилософском значениипредставители науки права обычно заменяют другим словом «принцип». Значит,принцип можно определить так же, как в философии определяется закон, а именно — принципом права является существенная, необходимая связь между явлениямиюридического порядка[5].
В гражданском праве основные начала (принципы) сформулированы вст. 1 ГК РФ. Среди них принципа ответственности за вину нет. Можнопредположить, что принцип договорной ответственности за вину вытекает изсовокупности правовых норм. И это будет верным предположением. Исследованиевины как принципа договорной ответственности не должно ограничиваться ч. 1 п. 1ст. 401 ГК РФ, Напротив, из закрепленной там нормы следует, что анализу должныподвергаться все нормы, регулирующие договорные отношения. Такой анализпоказывает, если огрубить проблему, что «существенная и необходимая связь»между виной и договорной ответственностью имеется, лишь в случаях, когдаучастие в договоре не связано с осуществлением его сторонами предпринимательскойдеятельности (п.1 и п. 3 ст. 401 ГК РФ). Т.е. целая категория нарушенийдоговоров, влекущая наступление гражданско-правовой ответственности, ненаходится в «необходимой и существенной связи» с виной нарушителя. В литературедавалась, в частности, следующая оценка этой новелле: «Законодатель отказалсяот принципа ответственности за вину в отношении большой части существующихобязательств… в отечественном гражданском законотворчестве наметиласьтенденция к забвению гуманистического общеправового принципа ответственности завину»[6].
Значение договорной вины. Феномен вины используется в самых разныхобластях социальной жизни. В теории права традиционно выделяют десять группобщественных отношений[7].Для возникновения ответственности за нарушение общественных отношенийсоответствующего вида, по общему правилу, необходима вина (или чувство вины)нарушителя. Когда решается вопрос о привлечении к юридической ответственности,наличие вины правонарушителя влечет безусловное применение к нему мер правовойответственности. Это общее правило распространяется и на гражданско-правовуюответственность.
Однако особо хотим подчеркнуть, что понимание и значение вины всовременном гражданском праве не должно сводиться к признанию ее исключительноусловием гражданской ответственности. Истинное значение вины в гражданскомзаконодательстве шире и состоит в том, что она является условием применениягражданско-правовых санкций.
Вина как условие применения санкций за нарушение договорныхобязательств, не являющихся мерами ответственности. Гражданское законодательствосодержит немало норм, где применение санкций, не являющихся мерамиответственности, обусловливается виной нарушителя[8]. Нельзя не согласиться с Т.И,Илларионовой, которая отмечала: «Казалось бы, наличие значительной группысанкций подобного характера, используемых для пресечения неправомерных действийнезависимо от содержания субъективной стороны последних, только подтверждаеттезис об ограничительной роли вины и ее форм в гражданском праве. Между тем этоне так. В качестве основания мер защиты вина в ее конкретных формахдействительно не играет существенной роли. Но в ряде случаев она служит однимиз факторов, определяющих границы возможного применения указанных правовыхпоследствий». Анализ действующего законодательства и теоретических исследованийпозволил нам прийти к выводу, что (в отличие от вины как условия договорнойответственности) вина, по общему правилу, не выступает условием применениясанкций, не являющихся мерами ответственности. Каждый случай применения такихсанкций только за виновное нарушение договорного обязательства определяетсязаконом отдельно. Именно в этом, в частности, с практической точки зрениязаключается необходимость разграничения санкций (ст. 12 ГК РФ), являющихсямерами ответственности и не являющихся таковыми.
Вина как условие договорной ответственности. В российскомгражданском праве вина рассматривается как общее для всех форм договорнойответственности условие[9],поскольку такие формы являются санкциями за гражданское правонарушение. Однакосразу же нужно оговориться, что ст. 401 ГК РФ именуется «Основанияответственности за нарушение обязательства». Поэтому требует разрешения вопрос;указание на вину как на основание, а не условие является результатомсознательного изменения ее назначения или это случайность? Судя повысказываниям разработчиков проекта нового Гражданского кодекса — это сделаноспециально, но с иной целью: подчеркнуть значение вины как обстоятельства, всилу которого может наступить ответственность, а вовсе не как средствоопределения ее размера[10].
Игнорирование вины как условия договорной ответственности вгражданском праве неизбежно приводит на практике к отмене судебных актов[11], а в правовой науке к ошибочнымвыводам. Так, в юридической литературе новейшего времени отмечается, что «пооснованиям возникновения юридическую ответственность можно разделить наобъективную и субъективную. К объективной относится гражданско-правоваяответственность, возникающая по факту причинения вреда. Здесь факт причинениявреда — объективное основание ответственности; норма закона, еепредусматривающая, — формальное основание. Субъективной будет ответственность,возникающая только при наличии у субъекта правонарушения вины как обязательногопризнака правонарушения, С этой позиции вину можно считать субъективнымоснованием ответственности»[12].
Вина по общему правилу, знающему принципиальные исключения,выступает условием договорной ответственности во всех случаях. В качествеисключения из правила законом или договором могут быть предусмотрены случаиответственности независимо от вины.
Единственное, что стороны не могут сделать в договоре ни при какихусловиях, — они не могут исключить свою ответственность за вину в форме умысла.Заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности заумышленное нарушение обязательства ничтожно (п. 4 ст. 401 ГК РФ).
Наиболее крупное принципиальное изъятие из нормы о вине как необходимомусловии договорной ответственности предусмотрено в п. 3 ст. 401 ГК РФ. Всоответствии с данной нормой лицо, нарушившее договорное обязательство приосуществлении предпринимательской деятельности, отвечает перед потерпевшимилицами независимо от своей вины, и только непреодолимая сила освобождаетдолжника-предпринимателя от ответственности, если иное не предусмотрено закономили договором.
Как отмечает А.Л. Маковский, в основе этой нормы лежит, какправило, то, что ГК РФ относится к предпринимателю как к профессионалу, как ктому, кто, действуя в обороте, знает больше и может больше, и с кого,соответственно, должен быть и больший спрос, чем с обычного гражданина или снекоммерческой организации[13].
В.Ф. Яковлев также подчеркивает, что такая норма вполнеоправданна, поскольку предпринимательская деятельность осуществляется с цельюизвлечения прибыли и естественно, что риск негативных последствий такой деятельностидолжен брать на себя сам предприниматель[14].
Неодобрительно против преждевременной, по его мнению, нормы обезвиновной ответственности лиц, осуществляющих предпринимательскуюдеятельность, выступил Г.К. Матвеев, который заметил, что введение в действиеуказанной нормы «в период еще неразвитого рыночного оборота было довольнонеожиданным...»[15].
В том же направлении, но в более примирительном тоне, высказалсяВ. Плотников. Он отметил справедливость возможности безвиновной ответственностисубъектов предпринимательства в их договорных отношениях с непредпринимателями. Но в отношениях между субъектами предпринимательстваподчеркнул, что «наличие возможности безвиновной ответственности — недостаток,способный повлечь и негативные последствия»[16].
На наш взгляд, рассматриваемая норма о безвиновной ответственностисубъектов предпринимательства нужна по следующим соображениям. Во-первых, какбыло отмечено, чтобы, исходя их общеправового принципа социальнойсправедливости, защитить права и законные интересы потребителей; во-вторых,чтобы придать (при взаимодействии предпринимателей между собой) договорным отношениямбольшую определенность и стабильность.
Норма об освобождении от ответственности субъектапредпринимательской деятельности только при наличии непреодолимой силы такжеявляется диспозитивной: она может быть изменена соглашением сторон или законом.
А.Л. Маковский, характеризуя диспозитивность нормы об освобождениисубъекта предпринимательской деятельности от договорной ответственности приналичии непреодолимой силы, особо обращает внимание, что «этот строгий принципможет быть сведен практически к минимальной ответственности. Стороныпредприниматели в договоре могут ограничить свою ответственность даже за вину»[17].
Что касается случаев, когда законом предусматривается освобождениепредпринимателя от договорной ответственности в случае установления егоневиновности в нарушении договора (а не непреодолимой силы), то они нередки,Например, по договору контрактации производитель сельскохозяйственнойпродукции, не исполнивший обязательство или исполнивший ненадлежащим образом,несет ответственность при наличии вины (ст. 538 ГК РФ). По договоруэнергоснабжения в случае, если в результате регулирования режима потребленияэнергии, осуществленного на основании закона или иных правовых актов, допущенперерыв в подаче энергии абоненту, энергоснабжающая организация несетответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорныхобязательств при наличии ее вины (ст. 547 ГК РФ). По договору на выполнениенаучно-исследовательских работ, опытно-конструкторских и технологических работисполнитель несет ответственность за нарушение обязательств, если не докажет,что такое нарушение произошло не по вине исполнителя (п. 1 ст. 777 ГК РФ).Отправитель и фрахтователь несут ответственность за причиненные перевозчикуубытки, если не докажут, что убытки причинены не по их вине или не по вине лиц,за действия или бездействие которых они отвечают (ст. 176 Кодекса торговогомореплавания[18])и др.
Презумпция виновности является отраслевым принципом, характернымтолько для гражданского права. Это начало гражданско-правовой ответственностинаглядно демонстрирует то расстояние, которое отделяет гражданское право от,скажем, права уголовного, где прямо противоположный принцип — презумпцииневиновности — является незыблемым. В целом здесь уместны слова М.И.Брагинского: «Совершенно ясно, что тем самым выражается принципиальное различиев социальном назначении той и другой отрасли»[19].1.2 Определение вины в гражданском праве
Ревизия современных определений вины. От места вины в структуренеобходимых условий договорной ответственности перейдем к рассмотрениюнепосредственно понятия вины как условия договорной ответственности.
Термин «вина» употребляется в одном только ГК РФ (частях 1 и 2)применительно к договорным отношениям более 20 раз. Однако ГК РФ определенияпонятия «вина» не содержит. Вместо этого Гражданский кодекс РФ закрепилопределение понятия невиновности лица в нарушении обязательства.
Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости иосмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства иусловиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства(п.1 ст. 401 ГК РФ).
В самом первом приближении хотелось бы определить наше пониманиевины в нарушении договорных обязательств:
Вина в нарушении договорного обязательства — это выраженная во внетакая воля участника договора, которая обусловила нарушение им договорногообязательства.
Следует согласиться с В.А. Хохловым, что «вина достаточно ясноопределяется как умысел или неосторожность (часть 1 п.1 ст. 401 ГК РФ), а это,безусловно, характеристика субъективного состояния»[20]. Поэтому до тех пор, пока не будетнаучно опровергнут субъективный характер вины, рассмотрение вопроса одоговорной вине, на наш взгляд, необходимо проводить в двух плоскостях: наукипсихологии и теории гражданского права. Если мы обнаружим общее между ними(образно говоря, прямую в месте пересечения плоскостей), то тогда сможемговорить о достоверности определения сущности вины.
Гражданин, выступая субъектом права, в том числе гражданского,является носителем не только социального, но и психического начала. Поэтомунеобходимо проследить в какой связи находится динамика заключения и исполнениядоговоров со структурой (этапами) сложного волевого действия.
Структура сложного волевого действия достаточно хорошо разработанасовременной юридической и общей психологией[21],в то время как динамика заключения и исполнения договоров является предметомисследования гражданско-правовой науки.
Обозначив вину как психолого-юридическое понятие, мы должныразобраться в его психолого-юридической природе. Как было показано выше, вформировании такого поведенческого акта, как исполнение договора, участвует всяпсихика человека. Но лишь констатировать, что вина – это «психическое отношениелица...», по нашему мнению, недостаточно. Как отмечал И.Г. Филановский:«Раскрывая вину только через самый факт психического отношения, мы как быконстатируем, что имело место именно такое, а не иное отношение к содеянному. Вто же время роль личности в избрании определенного психического отношения ксодеянному затушевывается… складывается впечатление, что личность якобы неучаствовала сама в выработке такого решения»[22].
Наша задача состоит в том, чтобы выделить те части психики,которые составляют основу формирования поведенческого акта, активно на неговлияют, видоизменяют. Мы неслучайно отразили выше связь сложного волевогодействия и динамики заключения и исполнения договора. На основе такой связи,где не было выявлено противоречий, еще увереннее предположим, что содержаниемдоговорной вины является «порочная» воля контрагента-нарушителя. Этот тезис ненов, т.к. выдвигался некоторыми российскими дореволюционными юристами (М.И.Мейер[23],Г.Ф. Шершеневич[24]),но у них он не получил никакого удовлетворительного обоснования. Для проверкиистинности выдвинутого тезиса о «порочности воли» как содержания договорнойвины проанализируем участие воли в поведенческом акте.
Большинство советских цивилистов склонялось к тому, что посколькуна кредиторе лежит именно обязанность принять исполнение по обязательству, то иответственность кредитора за допущенную им просрочку наступает при наличии еговины[25].
С этой точкой зрения о вине как условии ответственности несогласилась А.В. Власова. Она разделяла взгляды дореволюционных юристов,которые писали: «Так как иногда и неиспользованием своего права можно причинитьконтрагенту убытки, то потому и у кредитора при его бездействии можетвозникнуть обязанность возмещения этих убытков. При этом с теоретической точкизрения нет необходимости возлагать эту ответственность на кредитора при условииего вины»[26]т.е. ответственность возлагается независимо от наличия вины. Уже с позициисегодняшнего дня А.В. Власова продолжила отмеченную выше линию. «Поскольку винаисключается из состава условий, необходимых для возложения на кредитораобязанности возместить должнику вызванные просрочкой убытки, эта обязанностьвозникает уже в силу самого факта наступившей кредиторской просрочки. Последняяне образует правонарушения, ибо для него обязателен признак виновности.Соответственно обязанность кредитора по возмещению причиненных просрочкойубытков не может фиксироваться в качестве меры гражданско-правовойответственности, так как ее основанием может быть только гражданскоеправонарушение»[27].
Таким образом, в результате рассмотрения проблемы понятия вины внарушении договорных обязательств в современном гражданском праве РФ мы пришлик ряду новых выводов. Так, исследуя принцип вины удалось выяснить, что, вопрекигосподствующему в цивилистике мнению, гражданско-правовая ответственностьстроится на двух субъективных началах; принципе вины и принципе риска.Углубленное изучение современных определений понятия вины, имеющихся вроссийской цивилистике, выявило существенные недостатки этих определений. Этоне позволило нам безоговорочно принять ту или иную дефиницию понятия вины.
Поэтому с привлечением значительного гражданско-правового, юридико- психологического и историко-правового материала мы предприняли попыткуобосновать и охарактеризовать собственное представление о вине должника икредитора в нарушении договорного обязательства, а также представили общееопределение вины в нарушении договорных обязательств в гражданском праве РФ.
Глава 2. Вина в нарушении договорных обязательствв гражданском праве Российской Федерации2.1 Формы и степени вины в нарушении договорныхобязательств в гражданском праве РФ
Хотя Гражданский кодекс РФ указывает, что вина может быть в формеумысла или неосторожности (п.1 ст. 401 ГК РФ), но в современнойгражданско-правовой науке единого подхода к классификации форм вины нет.
В.В. Витрянский в результате анализа, как он отмечает, всех нормГК РФ об ответственности выделяет три формы вины: умысел, неосторожность игрубую неосторожность[28],Б.Д. Завидов также называет три формы: умысел, легкую неосторожность и грубуюнеосторожность[29].
Большинство же авторов называют две формы вины: умысел инеосторожность. С. Киселев считает, что умысел может быть прямой или косвенный,а неосторожность делится на грубую небрежность и простую неосторожность[30].
Господствующей в современной цивилистике можно назвать точкузрения, согласно которой вина может быть как в форме умысла, так и неосторожности,причем последняя делится также по степеням на грубую и простую (легкую)[31].
Мы разделяем последнюю точку зрения, но относительно обозначениястепеней неосторожности считаем, что поскольку в Гражданском кодексе РФ прямоназывается только грубая неосторожность, то другая степень, видимо, должнаименоваться негрубая неосторожность (а не простая, легкая и т.п.). Такаятерминологическая замена имеет своей целью подчеркнуть, что весь объем понятиянеосторожности составляют два, и только два, элемента: грубая и негрубаянеосторожность.
Применительно к договорным отношениям умысел прямо называется вГражданском кодексе РФ более семи раз (например: ст. 401, 404, 693, 697, 720,901 ГК РФ). Но что понимать под умыслом, ГК РФ не указывает.
В современной цивилистике много сторонников сохраняет традиционноеопределение умысла, позаимствованное еще в советский период у уголовно-правовойнауки.
Умышленно действует тот, кто осознавал противоправный характерсвоих действий, предвидел возможный противоправный результат и желал его илихотя бы сознательно допускал[32].
Но с другой стороны наметилась тенденция к ревизии этого казалосьбы незыблемого определения умысла. Некоторыми учеными в наше время предложеныопределения, в той или иной мере отличающиеся от традиционного[33].
С. Киселев предлагает не отказываться от позиции М.М. Агаркова,который различал прямой и косвенный умысел. Сам же С. Киселев обращаетвнимание, что «в практике применения норм уголовного права решение вопроса оформе и виде вины, как правило, не вызывает сложностей. Применительно кгражданским правоотношениям это положение могло бы выглядеть так: «Проступокпризнается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало антиобщественностьсвоего поведения (действия или бездействия) и желало его наступления илипредвидело возможность или неизбежность наступления антиобщественныхпоследствий и желало' их наступления. Проступок признается совершенным скосвенным умыслом, если лицо осознавало антиобщественность своего поведения(действия или бездействия), предвидело возможность наступления антиобщественныхпоследствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия, либоотносилось к ним безразлично»[34].
В.В. Витрянский полагает, что «умышленная вина заключается внамеренных действиях либо бездействии должника с целью неисполнения илиненадлежащего исполнения обязательства либо создания невозможности егоисполнения»[35].
Менее конкретна дефиниция Н.Д. Егорова: «вина в форме умысла имеетместо тогда, когда из поведения лица видно, что оно сознательно направлено направонарушение»[36].
Изложенные подходы, конечно же, заслуживают самого пристальноговнимания. Но, на наш взгляд, они не лишены недостатков. Главным недочетомопределения умысла тех авторов, которые позаимствовали его из науки уголовногоправа, как нам кажется, является игнорирование ими социального назначения обеихотраслей права. Вина в гражданском праве является по общему правилу условиемответственности и на размер ответственности она, как правило, не влияет; длянаступления ответственности в подавляющем большинстве случаев достаточноналичия любой формы вины правонарушителя. По этим же причинам в ряде случаеввина вообще не становится необходимым условием договорной ответственности[37]. Поэтому разделение умысла на прямойи косвенный, на наш взгляд, нецелесообразно.
Другие предлагаемые дефиниции умысла не отличаются большойстепенью конкретизации, поэтому их практическая реализация, вероятно, моглабыть затруднительной.
Умысел — вопреки закону заново сформированная и реализованнаялицом поля, противоречащая объявленной воле этого же лица, которая повлекланарушение договорного обязательства.
Гражданский кодекс РФ, употребляя термины «неосторожность» и«грубая неосторожность» более 8 раз (см., например, ст. 401, 404, 693, 697,901, 963 ГК РФ), их определения также не содержит.
Ряд определений неосторожности как формы вины выработалагражданско-правовая наука. Традиционной считается дефиниция неосторожности,воспринятая из уголовно-правовой науки.
Неосторожность наблюдается в тех случаях, когда лицо предвидитвозможность вредного результата, но легкомысленно рассчитывает на егопредотвращение, либо не предвидит последствия своих действий, хотя было должнои могло их предвидеть[38].
Н.Д. Егоров, прямо не давая определения неосторожности, поясняет,что «значительно чаще гражданское правонарушение сопровождается виной в форменеосторожности. В этих случаях в поведении человека отсутствуют элементынамеренности. Оно не направлено сознательно на правонарушение, но в, то, жевремя в поведении человека отсутствует должная внимательность иосмотрительность»[39].
Основываясь на нашем определении общего понятия вины, хотелось быпредложить такую дефиницию неосторожности как формы вины в нарушениидоговорного обязательства.
Неосторожность — такая реализованная лицом воля, которая несоответствует или не полностью соответствует объявленной воле этого же лицавследствие отсутствия с его стороны требуемой по характеру обязательства иусловиям оборота степени заботливости и осмотрительности и которая повлекланарушение договорного обязательства.
Количественная сторона характеризуется тем, что должны бытьприняты все меры для надлежащего исполнения обязательства.
Качественная сторона предопределена тем, что исходя из требованияосмотрительности меры должны быть, приняты своевременно, они должны бытьэффективны, должны носить превентивный характер против возможных опасностейнарушения обязательства. Одновременно требование заботливости означает, чтокаждая мера должна быть предпринята со старательностью лица, стремящегося с еепомощью исполнить обязательство или осуществить правомочие надлежащим образом.
Нужно прямо признать, что недостатком предложенного определениянеосторожности, который носит, видимо, объективный характер, являетсяиспользование в определении оценочных категорий (степень заботливости иосмотрительности)[40].Но здесь нам вслед за законодателем пришлось выбирать из двух зол меньшее, ведьв случае отсутствия таких понятий вообще, простор для усмотрения суда был бызначительно больший.
Неосторожность как форма вины в гражданском праве имеет степени:грубая неосторожность и негрубая (простая, легкая) неосторожность.Цивилистическая наука до настоящего времени не выработала четкого критерияразграничения степеней неосторожности.
В качестве критерия выделения грубой неосторожности предлагаютпризнавать не проявление должником той минимальной степени заботливости иосмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участникаимущественного оборота, окажись он на месте должника, и непринятие должникомочевидных (хотя бы элементарных) мер в целях надлежащего исполнения обязательств[41].
Другой подход к способу разграничения грубой и негрубойнеосторожности заключается в выявлении «степени предвидения вредных последствийв сочетании с различной степенью обязанности такого предвидения. Если лицо несоблюдает требований, которые к нему предъявляются как к определеннойиндивидуальности, то оно допускает простую неосторожность. При несоблюдении нетолько этих требований, но и минимальных, понятных каждому, неосторожностьсчитается грубой»[42].
На взгляды некоторых современных цивилистов оказывает, как ираньше, определенное влияние уголовно-правовая наука. Так, С. Киселев, высокооценивая отмеченное влияние и замечая, что заимствование гражданским правомпонятий из уголовного права представляется рациональным и полезным, под грубойнеосторожностью понимал «проступок, когда лицо предвидело возможностьнаступления антиобщественных последствий своего деяния (действия илибездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало напредотвращение этих последствий», а под простой неосторожностью понимал«проступок, когда лицо не предвидело возможности наступления антиобщественныхпоследствий своего деяния (действия или бездействия), хотя при необходимойстепени внимательности и предусмотрительности должно и могло предвидеть этипоследствия»[43].
Грубая неосторожность также иногда определяется авторами, как«совершение поступка, неправильность которого очевидна для всякого,совершающего его»[44].
Н.Д. Егоров полагает, что «при грубой неосторожности в поведениилица отсутствует всякая внимательность и осмотрительность. Простая женеосторожность характеризуется тем, что лицо проявляет некоторуюосмотрительность и внимательность, однако недостаточные для того, чтобыизбежать правонарушения»[45].
Что касается нашего мнения, то полагаем, что исходя из анализаобщего определения неосторожности, приемлемым критерием отграничения грубойнеосторожности от негрубой можно считать комплексный (объективно-субъективный)подход.
В самом первом приближении он различим в работе В.А. Тархова, помнению которого «если мы имеем дело с лицом, которое разбирается вобстоятельствах лучше других… мы предъявим к нему более высокие требования,чем к другим» (субъективный критерий) «если же перед нами такой человек, которыйпривык ко всем делам… относиться спустя рукава… то мы… предъявим к немутакие требования, которые вправе предъявить к любому члену нашего общества вданных условиях»[46](объективный критерий).
Объективно-субъективный критерий мы считаем возможным совместить сколичественно-качественным критерием отграничения грубой неосторожности отнегрубой.
При грубой неосторожности:
1)  лицом предпринимаются не все меры, которые оно могло предпринятьдля исполнения данного обязательства;
2)  степень заботливости и осмотрительности лица в принятых в п.1мерах минимальная либо отсутствует вовсе.
Косвенно справедливость второго пункта критерия установления грубойнеосторожности подтверждает судебно-арбитражная практика. Так, ПленумВерховного Суда РФ указывал, что вопрос о разграничении грубой небрежности ипростой неосмотрительности «должен быть разрешен в каждом случае с учетомконкретных обстоятельств. В частности, грубой неосторожностью должно бытьпризнано нетрезвое состояние потерпевшего...»[47].
В литературе отмечается, что «вину в форме грубой неосторожностипрактически невозможно отличить от умышленной вины. Во всяком случае, никредитор, ни суд не в состоянии определить, имел ли должник изначальноенамерение не исполнить обязательство или исполнить его ненадлежащим образомлибо создать невозможность его исполнения. Поэтому законодатель не случайно нив одной из норм ГК не предусмотрел в качестве условия ответственности занарушение обязательства вину должника исключительно в форме умысла»[48], Общим, что, как правило, объединяетумысел и грубую неосторожность, но не названо В.В. Витрянским, на наш взгляд,является то, что при их наличии лицо предпринимает не все меры, которые ономогло предпринять для исполнения конкретного обязательства.
В решении по конкретному арбитражному делу судом была установленагрубая неосторожность принявшего вексель истца (индоссата) в том, что истец непроверил правомерность действий лица по совершению на переводном векселепередаточной надписи (индоссамента)[49].
При негрубой неосторожности:
1)   лицом предпринимаются все меры, которые оно могло предпринять дляисполнения данного обязательства;
2)   степень заботливости и осмотрительности лица в принятых в п.1мерах выше минимальной, но ниже требуемой по характеру обязательства и условиямоборота.
В цивилистике давно ведется спор о возможности закрепления вгражданском законодательстве принципа зависимости размера гражданско-правовойответственности от форм и степени вины. Некоторые советские цивилистырасценивали отсутствие такого принципа как пробел в законе. Они полагали, чтотакое положение свидетельствует о несогласованности закона и практики[50].
Другие категорически возражали, заявляя, что «соразмерениеответственности со степенью вины противоречило бы началу полного возмещениявреда», что подобного общего принципа «нет и не может существовать»[51].
Компромиссную позицию занимали третьи цивилисты. Им представлялосьправильным мнение, что учет форм и степени вины при взыскании убытков«противоречат самой идее выбора и возложения компенсационных санкций. Но вотношении карательных санкций (зачетная, штрафная, исключительная,альтернативная неустойка) вопрос об учете формы вины представляется актуальным»[52].
В силу различных причин де-факто договор может предусматривать,что наличие вины любой из сторон (или конкретной стороны!) не является условиемпривлечения ее к ответственности. Следовательно, лицо, умышленно илинеосторожно нарушившее обязательство, по смыслу текста такого договора (!), темне менее, освобождается от привлечения к ответственности.
Де-юре такая ситуация подпадает под действие п.4 ст. 401 ГК РФ,который содержит императивную норму: заключенное заранее соглашение обустранении или ограничении ответственности за умышленное нарушениеобязательства ничтожно. Следовательно, нарушитель указанного выше договорабудет освобожден от ответственности не ранее, чем докажет отсутствие своей виныв форме умысла[53].
Неразрывное упоминание умысла и неосторожности как условиянаступления договорной ответственности в части второй ГК РФ (ст. 693, 697, 901ГК РФ) означает, что нарушитель может быть освобожден от ответственности, еслидокажет (при невозможно или затруднительности доказать свою невиновность), чтоон проявил негрубую неосторожность.
Основным случаем, когда форма и степень вины влияют на размерответственности, являются нарушения договоров, в которых имеется вина должникаи встречная вина кредитора (в этом случае говорят об «обоюдной вине», о«встречной вине кредитора», о «смешанной вине»[54])либо только вина кредитора, когда должник отвечает независимо от своей вины.
Согласно ст. 404 ГК РФ суд соответственно вине кредитора уменьшаетразмер ответственности должника, если;
1)   неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошлопо вине обеих сторон;
2)   кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличениюразмера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением;
3)   кредитор не принял разумных мер к уменьшению убытков.
Это правило соответственно применяется и в случаях, когда должникв силу закона или договора несет ответственность за неисполнение илиненадлежащее исполнение обязательства независимо от своей вины (п.2ст.404ГКРФ).
Нарушение договорного обязательства при обоюдной вине сторонхарактеризуется следующими моментами[55]:
1)  убытки наступают в результате виновного поведения не толькодолжника, но и кредитора;
2)  убытки сосредотачиваются в имущественной сфере только однойстороны обязательства — кредитора;
3)  убытки представляют собой единое целое, когда невозможноопределить, в какой части они вызваны виновными действиями должника, а в какой- виновными действиями кредитора.
В деле применения ответственности за нарушение гражданско-правового обязательства большая роль отводится суду. Именно суд может наиболееполно оценить действия, как должника, так и кредитора по обеспечению исполненияобязательства. Оценка судом поведения сторон, и в частности, поведения кредитора,может послужить решающим фактором в определении размера ответственностидолжника за допущенное им нарушение обязательства[56].
Таким образом, можно констатировать, что позиция тех цивилистов,которые полагали, что при встречной вине кредитора последний несетгражданско-правовую ответственность, не основана на законе и не находитотражения в арбитражной практике. Вина кредитора не является в данном случаеусловием ответственности, «наличие вины кредитора становится основанием длясоответствующего уменьшения размера ответственности должника»[57].
Одинаково неверно говорить в рассматриваемой ситуации и о«распределении возникших убытков между несколькими лицами, виновными в ихпричинении»[58],как это делал О.С. Иоффе. На наш взгляд, он подразумевает под убыткамиэкономическую категорию и игнорирует собственное удачное определение убытков втребуемом здесь юридическом смысле.
Убытки как категория гражданско-правовой ответственности естьвызываемые неправомерным поведением отрицательные последствия в имущественнойсфере потерпевшего[59].
Возмещения убытков может требовать лицо, право которого нарушено(п.1 ст. 15 ГК РФ). Убытки кредитору обязан возместить должник, не исполнившийобязательство или исполнивший его ненадлежащим образом (п.1 ст.393 ГК РФ).
Следовательно, даже при наличии встречной вины кредитора с точкизрения гражданского права убытками называется только тот реальный ущерб и упущеннаявыгода, которые подлежат возмещению должником.
Мы не спорим, при обоюдной вине размер экономических (фактических)убытков кредитора всегда будет большим, чем размер взыскиваемых с должникагражданско-правовых убытков. Но относить на счет кредитора ущерб в егоимущественной сфере, вызванный его виновным поведением, и именовать этоубытками в смысле ст. 15 ГК РФ, считаем неправомерным.
Поэтому никак не можем согласиться с О.С. Иоффе, Г.К. Матвеевым идругими в том, что, как максимум, при обоюдной вине кредитор привлекается кдоговорной ответственности в виде сокращения объема ответственности должника.И, как минимум, часть убытков в их гражданско-правовом смысле относится на счеткредитора.
Нужно признать не совсем удачной с юридико-технической стороны редакциюп. 1 ст. 404 ГК РФ, где, видимо, в целях экономии языковых средств говоритсятак: если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошло повине обеих сторон, суд соответственно уменьшает размер ответственностидолжника. При ответе на вопрос: соответственно чему? — возможны два разумныхответа: 1) соответственно форме и степени вины одновременно и должника, икредитора; 2) соответственно форме и степени вины только кредитора.
Поскольку при обоюдной вине невозможно определить, какая частьубытков вызвана поведением должника, а какая поведением кредитора, то, на нашвзгляд, единственным законным критерием, которым можно и следуетруководствоваться в таких случаях при распределении между ними убытков, можетслужить форма (и степень) вины только кредитора[60] степень вины должника в этом случаеправового значения не имеет: достаточно установления наличия его вины кактаковой. При этом чем больше вина кредитора в нарушении обязательства, темменьший должен иметь место размер гражданско-правовой ответственности. Поэтомумы не можем согласиться с очень распространенным в советской и современнойроссийской цивилистике другой точкой зрения, будто при обоюдной вине «можно идолжно говорить о существовании правила, устанавливающего соразмерение размеравозмещаемого кредитору убытка со степенью вины каждой из сторон»[61].
Таким образом, на наш взгляд, юридический смысл ст.404 ГК РФзаключается исключительно в определении механизма установления размераответственности должника; о вине кредитора в ст. 404 ГК РФ речь идет лишьпостольку, поскольку это служит цели установления истинного объема виныдолжника и, в конечном счете, размера ответственности последнего перед кредитором.С другой стороны, о гражданско-правовой ответственности кредитора, равно как ио причиняемых себе, кредитором гражданско-правовых убытках в названной статьеречи не идет.
Аналогичным образом дело обстоит в тех случаях, когда имеется винакредитора, а ответственность должника за нарушение обязательства в силу законаили договора наступает независимо от его вины (п.2 ст. 404 ГК РФ). Отличие отситуации обоюдной вины, на наш взгляд, заключается главным образом в том, чтодолжник отвечает как при наличии своей вины, так и за наступившее случайное(безвиновное) нарушение обязательства. Когда имеется одновременно винакредитора и случайное (безвиновное) нарушение должником обязательства, закоторое последний отвечает, для целей определения размера ответственностидолжника, видимо, можно говорить о юридической фикции вины должника. В этомслучае размер ответственности должника уменьшается, как и при обоюдной вине, впорядке, описанном нами выше.
При наличии встречной вины кредитора, ответственность должника,отвечающего независимо от своей вины, может быть не только уменьшена, но ненаступить вовсе. Например, профессиональный хранитель отвечает за утрату,недостачу или повреждение вещей, если не докажет, что утрата, недостача илиповреждение произошли вследствие непреодолимой силы, либо из-за свойств вещи, окоторых хранитель, принимая ее на хранение, не знал и не должен был знать, либов результате умысла или грубой неосторожности поклажедателя (п. 1 ст. 901 ГКРФ).2.2 Пределы вины в нарушении договорныхобязательств в гражданском праве РФ
Непосредственной границей вины в нарушении договорных обязательствявляется субъективный случай (casus). Это означает, что во всех случаях, когдаответственность строится на началах вины, лицо освобождается отответственности, если будет доказано, что обязательство нарушено случайно:вследствие обстоятельства, которое не может быть поставлено ему в вину.
В современной гражданско-правовой науке господствующей остаетсядоктрина случая, разработанная советскими цивилистами.
Традиционно различают простой случай (casus, субъективный случай)и квалифицированный случай (непреодолимая сила, форс-мажор, объективныйслучай). Такое разделение признается оправданным, поскольку нужно говорить обобъективном случае и о случае субъективном, который зависит от субъекта[62]. Поэтому неслучайно Г.К. Матвеевотличает безвиновное причинение (казус) от причинения случайного[63]. По справедливому замечанию О.С.Иоффе, обстоятельства должны рассматриваться как случайные в зависимости отсубъективного отношения к ним причинителя… ибо если субъект знал, что несможет ничего предотвратить, но принял на себя обязательство, он обязан будетотвечать[64].Вполне определенен в понимании случая и П.С. Дагель, который невиновноепричинение называет именно субъективным случаем. Таким образом, поскольку винанепосредственно граничит с субъективным случаем (casus), то последний требуетболее детального анализа.
Случай (казус) цивилисты единодушно называют антиподом вины[65]. Случай и отсутствие вины — двестороны одного того же явления; там, где кончается вина, там начинается случай[66].
Субъективный случай, по мнению В.А. Ойгензихта, — это один изаспектов психического процесса, происходящего в сознании человека и связанногос его волевыми действиями; это особая форма психического отношения лица к своимдействиям (бездействию) и их последствиям, вызванная неправильнымпредставлением о них, когда лицо по обстоятельствам дела не могло представлятьсебе этого иначе. В.А. Ойгензихт решительно выступал против распространенной внауке ошибки, когда в понятие субъективного случая вносилась объективнаякатегория непреодолимости[67].
Сам же субъективный случай как понятие, противопоставляемое вине,ВА. Ойгензихт определял как психическое отношение субъекта к своим действиям(бездействию) и их результатам, выражающееся в неосознании и в невозможностиосознания противоправности этих действий (бездействия), либо в непредвидении ив невозможности предвидения их противоправных последствий[68].
Е.А. Павлодский полностью разделял точку зрения большинствацивилистов, квалифицирующих гражданско-правовой случай как понятие,характеризующее субъективную сторону правонарушения. Одновременно автор подвергкритике позицию правоведов, смешивающих случай (казус) с диалектическойслучайностью[69];в частности, М. Шаргородский под правовым случаем понимал отсутствие причиннойобусловленности между деянием лица и вредом[70].
Согласно взглядам Е.А. Павлодского, случай как противоположностьвины характеризует такое психическое отношение субъекта к своему поведению, прикотором он не предвидит, а следовательно, не осознает противоправность своихдействий, не знает и не должен знать о возможности наступления вредныхпоследствий. Юридическое значение правового случая (casus) автор справедливоусматривал в том, что он свидетельствует об отсутствии вины — субъективногооснования наступления ответственности[71].
Е.А. Суханов и В.П. Грибанов определяют случай (казус) каксобытие, которое могло бы быть, но не было предотвращено ответственным за этолицом лишь потому, что его невозможно было предвидеть и предотвратить ввидувнезапности наступления[72].
Позиции других цивилистов также совпадают в том, что случай — антипод вины: если лицо не знало, не могло и не должно было знать о возможностинаступления результата, он признается случайным. В то же время случайотличается субъективной не предотвратимостью: если бы лицо знало о возможностинаступления результата, он мог бы быть предотвращен[73].
Нам особо хочется подчеркнуть, что специфика случая (казуса) вдоговорных отношениях состоит в том, что для признания действительным заключаемогодоговора закон предъявляет высокие требования к порядку его заключения. Поэтомустороны, заключив соглашение, считаются понимающими, в чем заключаются их праваи обязанности, какие действия они вправе совершить, а какие обязаны. С учетомтого, что в гражданском праве действует юридическая фикция (а не презумпция!)знания закона[74],то любые ссылки стороны на то, что при нарушении она исходила из правомерностинарушения (например, ошибочно полагала о наличии форс-мажорного обстоятельства[75]), не могут быть квалифицированы какказус (случай).
Правовое значение случая не ограничивается тем, что он являетсяграницей вины нарушителя обязательства. В современном гражданском правеответственность за случай, наряду с ответственностью за вину, является одним изначал гражданско-правовой ответственности. Уже в 1978 году Е.А. Павлодскийконстатировал, что «в настоящее время все больше и больше ученых склоняются ктому, что нарушение некоторых гражданско-правовых обязанностей вызываетподлинную юридическую ответственность и при отсутствии вины правонарушителя»[76].
В современной судебно-арбитражной практике, однако, мы не найдемуказаний на то, что субъекты предпринимательской деятельности несут«гражданско-правовую ответственность за случай». Дело обстоит таким образом,что суды, когда ответственность строится не на началах вины, возлагают«ответственность за риск». В мотивировочной части решений и постановленийарбитражных судов стандартной уже стала следующая фраза: субъектпредпринимательской деятельности осуществляет свою деятельность с определеннойстепенью риска, поэтому он в силу статей 393, 401 ГК РФ должен нести ответственностьза риск[77].
Нам представляется необходимым выяснить, какое значениевкладывается судебными органами в понятие «риск», когда говорится об«ответственности за риск».
Риск определяется В.А. Ойгензихтом как субъективная категория,которая существует параллельно с виной, но может существовать и совместно сней, как психическое отношение субъектов к результату собственных действий илидействий других лиц, а также к результату объективно-случайных либослучайно-невозможных действий (событий), выражающееся в осознанном допущенииотрицательных, в том числе невозместимых имущественных последствий[78].
При всем своем новаторстве и определенной позитивности такоепонимание риска вызвало очень обоснованные возражения со стороны ученых[79]. В этой связи мы полностью разделяемследующее критическое замечание В. Плотникова: «исследуя содержание риска врамках субъективной стороны деяния, В.А, Ойгензихт предлагает подходить кпроблеме вины с позиций, отличных от общепринятых. Из традиционного подхода ксамонадеянности (предвидел, но легкомысленно надеялся на предотвращение)следует допущение субъектом неблагоприятных последствий (а иначе что жепредотвращать?). В.А. Ойгензихт, давая свое определение самонадеянности,выводит из содержания неосторожной вины элемент допущения, оставляя его тольков косвенном умысле. Освободившееся вследствие этой операции место занимаетриск, выраженный, как было отмечено, в осознанном допущении отрицательныхпоследствий»[80].
Таким образом, по нашему убеждению, понятие «ответственность зариск», употребляемые в актах судебных органов, и понятие «ответственность заслучай», употребляемое в гражданско-правовой науке, являются тождественнымипонятиями.
К аналогичному выводу ранее пришел и Н.Д. Егоров:«гражданско-правовая ответственность при осуществлении предпринимательскойдеятельности строится на началах риска. Таким образом, предприниматель принеисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства при осуществлениипредпринимательской деятельности несет повышенную ответственность. Он отвечаетдаже за случайное (невиновное) неисполнение или ненадлежащее исполнениеобязательства при осуществлении предпринимательской деятельности»[81].
В общем и целом на уровне понятий такую же мысль высказал В.М.Танаев: «именно со случайными событиями, т.е. «событиями, которые могут приданных условиях как произойти, так и не произойти и для которых имеетсяопределенная вероятность (0
Что касается доктрины риска, предложенной В.А. Ойгензихтом, то онасохраняет свою силу, но только в пределах науки гражданского права.
Итак, мы согласны с мнением большинства правоведов, что в рамкахсубъективного отношения лица субъективный случай (казус) является границей виныв нарушении договорных обязательств. С противоположной стороны субъективныйслучай граничит с непреодолимой силой.
«Водораздел» между субъективным случаем (казусом) и непреодолимойсилой проходит по условной линии, когда всякое волевое регулирование лицомсвоего поведения обнаруживает полную его невозможность исполнить обязательствонадлежащим образом. Поэтому считаем необходимым, субъективный случай — какграницу вины с одной стороны — отграничить также от непреодолимой силы(объективного случая): границы субъективного случая с противоположной стороны.Тем более, что при отсутствии субъективного случая о невиновности нарушителянепосредственно может свидетельствовать непреодолимая сила (объективныйслучай).
Цивилистической пауке известны два подхода к отграничениюсубъективного случая от непреодолимой силы. Решить эту проблему можно, помнению Е.А. Флейшиц, Б.С. Антимонова, Л.А. Лунца и др., основываясь на выдвинутомв 1949 году Д.М. Генкиным положении, согласно которому «вина и казус лежат вряду необходимой причинности, непреодолимая же сила связана с понятиемслучайной причинности». О.С. Иоффе и В.А. Туманов полагали, что отличитьсубъективный случай от непреодолимой силы можно не по характеру причиннойсвязи, а рассматривая непреодолимую силу как обстоятельство, наделенное такимичертами, как чрезвычайность и не предотвратимость. Второй подход поддерживаетсябольшинством современных авторов, отмечающих, что непреодолимую силу «не тольконевозможно предвидеть, но и невозможно предотвратить любыми доступными для лицасредствами даже тогда, когда лицо могло предвидеть действие непреодолимой силы»[83]. Точка зрения О.С. Иоффе, В.А.Туманова и их сторонников получила закрепление сначала в советском гражданскомзаконодательстве, а затем в современном гражданском законодательстве России.
В Основах 1991 г. легальное определение непреодолимой силы былосформулировано следующим образом. Под непреодолимой силой понималисьчрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства (стихийныеявления, военные действия и т.п.). К таким обстоятельствам не относились, вчастности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника либоотсутствие на рынке нужных для исполнения товаров (п.2 ст. 71 Основ 1991 г.).
Без существенных изменений определение непреодолимой силы такжебыло закреплено в ГК РФ. Под непреодолимой силой понимаются чрезвычайные инепредотвратимые при данных условиях обстоятельства. К таким обстоятельствам неотносятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентовдолжника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие удолжника необходимых денежных средств (п. 3 ст. 401ГКРФ).
Хотелось бы подчеркнуть, что обстоятельства непреодолимой силыисключают гражданско-правовую ответственность лишь постольку, поскольку кпоследствиям наступления таких обстоятельств не «примешивается» вина должника.На этот момент обращал внимание Е.А. Павлодский. Он указывал, что «определеннуютрудность в практике вызывает решение споров, в которых рассматриваются случаи,где проявлению непреодолимой силы сопутствуют виновные действия ответственноголица, причинно связанные с наступлением части ущерба». Нельзя не согласиться срешением этой проблемы, предложенной автором; «каждая из этих двух причинобуславливает нарушение обязательства в какой-то части, причина невыполнениякоторой может быть только одна: или обстоятельство непреодолимой силы, или винадолжника, а значит, должник должен быть освобожден от ответственности занарушение той части обязательства, причиной которой явилась непреодолимая сила,и нести неблагоприятные последствия, предусмотренные законом или договором, завиновное нарушение условий договора»[84].
Мы придерживаемся мнения, что любое явление — случайное илинеобходимое — со своей причиной связано необходимо. В тех случаях, когда вредявился следствием непреодолимой силы, имеет место следующая причинная связь:непреодолимая сила — противоправное поведение — ущерб. Прав Е.А. Павлодский втом, что «отграничение непреодолимой силы от гражданско-правового случая лежит внеплоскости причинных связей, так как независимо от того, был ли ущерб следствиемпростого случая или непреодолимой силы, имеет место единственно возможнаяпричинная связь»[85].
Непреодолимая сила — это всегда чрезвычайное и, одновременно,непредотвратимое обстоятельство.
К непреодолимой силе не может быть отнесено явление, котороеобязанное лицо могло предвидеть и избежать его вредоносного влияния. Нопоскольку данное явление было для субъекта непредвиденным, то оно является длянего случайным. Следовательно, непреодолимая сила всегда выступает дляответственного лица как случайное событие[86].По мнению Б.С. Антимонова, непреодолимая сила — это объективный случай, т.е.событие вообще конкретно непредвиденное. А поскольку непреодолимая силанепредвидима вообще, то она будет непредвидима и для конкретного субъекта.Отсюда Е.А. Павлодский делает вывод, что «фактор непредвидимости являетсяграницей между виновным правонарушением и причинением вреда или невыполнениемусловий соглашений, происшедших вследствие действия непреодолимой силы. Нонепредвидимость служит критерием отграничения и случайного противоправного действияот виновного. Следовательно, границы между виной и случаем, виной инепреодолимой силой совпадают»[87].
Судебные органы обычно квалифицируют как форс-мажорныеобстоятельства: запрещение экспорта (импорта); войну; блокаду; валютныеограничения или другие мероприятия правительств и правительственных органов. Ккратковременным форс-мажорным обстоятельствам судебные органы обычно относят;пожары; наводнения и другие стихийные бедствия; замерзание, закрытие морских проливов,лежащих на обычном морском пути между портами погрузки и выгрузки; отклонения впути, вызванные военными действиями и др.
Если данное конкретное лицо могло предотвратить воздействиекаких-либо обстоятельств, но не сделало этого, то налицо его вина. В томслучае, когда несмотря на все предпринимаемые меры, не удалось избежатьнеблагоприятных последствий, последние носят случайный характер как следствиеслучайных явлений. Ответить на вопрос, были ли случайные обстоятельства стольчрезвычайны и непредотвратимы, что их следует отнести к непреодолимой силе,можно, лишь сравнив возможности данного лица с другими однотипными по роду идеятельности[88].
Цивилисты едины во мнении об относительности понятия«непреодолимая сила». Это означает, что при различных условиях, в которых лицоисполняет обязательство, одно и то же обстоятельство может выступать в однихслучаях как непреодолимая сила, а в других — как обычное явление,препятствующее исполнению обязательства. Представления о непреодолимой силеменяются по мере развития научно-технического прогресса. То, что раньшерассматривалось как непреодолимая сила, с совершенствованием науки и техникиможет утратить либо признак чрезвычайности, либо признак непредотвратимости иперестать быть непреодолимой силой[89].
Итак, в юридической литературе указывается, что для того чтобыконкретное обстоятельство могло быть признано непреодолимой силой, необходимоодновременное наличие следующих условий[90]:
1)  обстоятельство (событие) должно быть объективно непредотвратимопри данных условиях;
2)  обстоятельство (событие) должно быть чрезвычайным (неожиданным).Любые явления экономической и политической жизни, наступление которых легкоможно было прогнозировать, не будут отвечать признакам чрезвычайности;
3)  неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства должно бытьвызвано именно влиянием непреодолимой силы;
4)  влияние непреодолимой силы на конкретное обязательство должно бытьименно таким, что его надлежащее исполнение вследствие непреодолимой силы сталоабсолютно невозможным.
Таким образом, подытоживая, нужно сказать, что вина нарушителядоговорного обязательства в рамках субъективного отношения непосредственнограничит с субъективным случаем. Субъективный случай — это антипод вины. Наличиесубъективного случая свидетельствует о том, что нарушитель договорногообязательства невиновен. Субъективный случай простирается до границнепреодолимой силы. Наличие непреодолимой силы (объективного случая) такжесвидетельствует об отсутствии вины лица в нарушении обязательства.
Глава 3. Особенности вины в деликтныхобязательствах в гражданском праве РФ3.1 Вина причинителя вреда в деликтных обязательствах
В литературе, как отмечают В.Т. Смирнов, А.А. Собчак, довольнопрочно утвердилось положение о том, что основанием деликтной ответственностиявляется состав гражданского правонарушения как совокупность определенныхпризнаков. В качестве таких признаков рассматриваются: 1) вред; 2) противоправностьпричинителя вреда; 3) причинная связь между этим поведением и наступившимрезультатом — вредом (объективные признаки) и 4) вина причинителя вреда(субъективный элемент). Споры же ведутся главным образом о том, является лисостав правонарушения не только общим, но и единственным основанием деликтнойответственности, во-первых, и какие признаки этого состава необходимы длявозникновения ответственности, во-вторых.
По мнению одних авторов, состав гражданского правонарушенияявляется не только основным, но и единственным основанием ответственности, а втех случаях, когда нет полного состава правонарушения, нельзя говорить и обответственности причинителя вреда. «При отсутствии законченного составаправонарушения, — пишет, в частности, С.С. Алексеев, — лицо не может бытьпривлечено к гражданской ответственности»[91].Другие авторы (а их большинство) считают, что состав правонарушения,порождающий гражданско-правовую ответственность при причинении вреда, можетбыть как полным, так и ограниченным или усеченным. Это касается такого признакаправонарушения, как вина причинителя вреда.
Результатом указанного различия во взглядах на основаниягражданско-правовой ответственности является продолжающаяся до сих пордискуссия о том, на каких началах строится ответственность за причинение вредапо гражданскому праву и можно ли вообще считать ответственное возложениеобязанности возместить вред, если его причинение не является результатомвиновного поведения правонарушителя. Отсюда различие во взглядах и появлениеразличных теорий об основаниях ответственности за причинение вреда.Господствующей среди них является теория «вины с исключением», или,иначе, теория «стимулирования» (М.М. Агарков, В.И. Серебровский, Б.С.Антимонов, Е.А. Флейшиц, А.М. Белякова и др.).
При всех различиях в обосновании ответственности при невиновном(случайном) причинении вреда общим для этих теорий является исходное положениеавторов — ответственность может наступить 1) не только за вину, но и 2) безвины (за случайное причинение вреда).
Другие авторы (Н.С. Малеин, О.Э. Лейст, О.А. Красавчиков, В.А.Ойгензихт и др.), исходя из принципа «без вины нет ответственности»,являются сторонниками концепции — теории исключительно виновного начала, илитеории вины и риска. Они исходят из единства или во всяком случаетождественности признаков состава гражданского и уголовного правонарушения итождественности функций, выполняемых гражданско-правовой и уголовно-правовойответственностью. Сторонники этой теории, как продолжают В.Т. Смирнов, А.А.Собчак, забывают о 1) различиях, существующих между мерами уголовно- игражданско-правовой ответственности, 2) их задачами и 3) функциями, а также 4)методах воздействия на правонарушителя. А эти различия не могут не отражатьособенностей и в основаниях их применения[92].
Однако в юридической литературе и судебной практике распространеномнение о том, что ответственность по ст. 1079 ГК РФ за вред, причиненный ИПО,наступает независимо от вины владельца ИПО, т.е. как за случайное, так и завиновное причинение. Следует отметить, что такого мнения придерживаютсяподавляющее большинство исследователей. К ним относятся, в частности, Б.С.Антимонов[93],В.Т. Смирнов, А.А. Собчак[94],А.П. Сергеев[95].
Обратимся к судебной практике по конкретным делам в интересующемнас плане. Не случайно, она, как теперешняя (со времени вступления в действиеГК РФ), так и прежняя (в период действия ГК РСФСР 1964 г.), противоречива.
Суды, руководствуясь принципом вины при решении вопроса об основанияхответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, ссылаютсяна разные статьи ГК РФ (ГК РСФСР) либо их сочетание.
Например, 10 мая 2003 г. произошло ДТП, в результате которогоимуществу Х. и К. был причинен вред. Виновным признан водитель Б., управлявшийавтомобилем ЗИЛ-130 (принадлежащим УГПС РО МЧС России). Выезжая на тушениепожара, он не справился с управлением, допустил столкновение со стоявшим натротуаре автомобилем «Вольво-760» (принадлежащим Х. на праве собственности),которому причинены механические повреждения. Кроме того, в результате данногоДТП были повреждены забор, калитка и ворота дома, принадлежащего К. Основываясвое решение на принципе вины, Ленинский районный суд г. Ростова-на-Донурешением от 10 ноября 2003 г. удовлетворил требования истцов в полном объеме,сославшись на ст. ст. 1064 и 1079 ГК РФ[96].
Другой пример. 14.07.2004 Ш., управляя автомашиной, нарушилПравила дорожного движения и совершил наезд на Ч., который от полученных травмскончался. Приговором Промышленного районного суда г. Самары от 06.03.2005,вступившим в законную силу, его вина в смерти кормильца установлена. Решениемот 07.06.2006 тот же суд по иску Ч. к Ш. взыскал в ее пользу в счет возмещениявреда, причиненного смертью кормильца, ежемесячные платежи на содержание дочериСветланы, однако сославшись при этом только на ст. 1079 ГК РФ[97].
По нашему мнению, нельзя согласиться с таким ответом посоображениям, изложенным ниже. Думается, что при возмещении вреда по принципувины ссылка должна делаться лишь на ст. 1064 ГК РФ. Поскольку, исходя из теории«двух начал» ответственности в деликтных обязательствах, особенностейпроявления (реализации) специфической вредоносности ИПО, смысла введения взакон ст. 1079 ГК РФ, можно сделать вывод о том, что ответственность за вред,причиненный действием ИПО, может наступать только за случайное причинениевреда. Если вред причиняется виновно (умышленно или неосторожно), скажем,движущимся автомобилем, то ответственность причинителя вреда должна наступатьпо ст. 1064 ГК РФ. Поскольку в этом случае автомобиль не является ИПОвследствие отсутствия у него одного из существенных признаков, присущих каждомуИПО, — неподконтрольности его человеку. «Двойная ссылка» вообщеисключается, т.к. не может одна статья определять субъекта ответственности, адругая — основания этой ответственности. Этот довод покоится не только направилах законодательной техники, но и на элементарной логике.
Особого, на наш взгляд, паллиативного и противоречивого, мненияотносительно рассматриваемой проблемы придерживается В.М. Болдинов. Он пришел квыводу, что "… с субъективной стороны поведение владельца источникаповышенной опасности, явившееся причиной возникновения вреда, может иметьхарактер лишь неосторожности или случая. Применение правил ст. 1079 ГК приумышленном причинении вреда исключено, и, наоборот, при применении норм обответственности за причинение вреда источником повышенной опасности недопустимоприменение норм, в которых речь идет об осознанном причинении вреда (ст. ст.1066, 1067 ГК и др.)"[98].
Еще ранее в литературе рядом авторов высказано мнение онедопустимости квалификации случаев умышленного причинения вреда вредоноснымиобъектами по статье об ответственности за причинение вреда ИПО. Так, В.А.Рахмилович считает, что смысл этой статьи «состоит в возложении навладельца источника повышенной опасности обязанности возмещения сопутствующегодеятельности этого источника вреда. Намеренное же (а мы думаем, что инеосторожное) причинение вреда источником повышенной опасности юридически неотличается от намеренного (и неосторожного) причинения вреда любым другимспособом; намеренное (и неосторожное) причинение увечья наездом автомашиныничем с интересующей нас точки зрения не отличается от намеренного (инеосторожного) причинения увечья топором или поленом. В этом случае машина неявляется источником повышенной опасности, действует не в качестве такового…Именно поэтому при намеренном (и неосторожном) причинении вреда машиной,которая обычно является источником повышенной опасности, отвечать за этот вреддолжно умышленно (неосторожно) действовавшее лицо, а не владелец источникаповышенной опасности»[99].
И наоборот, не представляется возможным согласиться с мнением А.М.Беляковой, критикующей эту точку зрения В.А. Рахмиловича, которая утверждает:«когда законодатель относит тот или иной предмет к числу источниковповышенной опасности, он учитывает вредоносный его характер. Вредоносность жеисточника повышенной опасности при умышленном причинении вреда усиливается.Нецелесообразно поэтому предмет, вредоносность которого возросла в связи созлонамеренным его использованием, исключить из числа источников повышеннойопасности»[100].
М.П. Редин даже предлагает подумать над возможностью ограничениядействия ст. 1079 ГК случаями исключительно невиновного причинения вреда[101]. Это предложение нам представляетсяразумным.
Однако В.М. Болдинов не видит оснований для подобного изменениязакона[102].Во-первых, потому, что «все-таки при неосторожном (даже грубонеосторожном) деликте поведение непосредственного причинителя вреда необусловлено противоправной целью, т.е. не направлено на вредоносный результат,а следовательно, не противоречит общей цели повышенно опаснойдеятельности». Во-вторых, «кроме того, при воплощении в жизнь данногопредложения, в случае самовольного использования работником вредоносногообъекта (например, автомашины) в личных целях и при неосторожном причинениивреда последним, работодатель не будет отвечать ни по ст. 1079, ни по ст. 1068,в результате чего может пострадать потерпевший, так как ему придется взыскиватьущерб с гражданина, финансовые возможности которого обычно не столь высоки. Вусловиях же действующего законодательства работодатель все равно будет отвечатьза такой вред как владелец источника повышенной опасности»[103].
Полагаем, что в приведенных А.В. Рахмиловичем примерах имеютсяоснования исключить из числа ИПО названные предметы, а причинение ими вреда приизложенных обстоятельствах подлежит квалификации по ст. 1064 ГК РФ вследствие подконтрольностиэтих предметов человеку. Поскольку подконтрольный человеку объект являетсяобычным средством причинения вреда.
Не случайно К.К. Яичков в свое время отмечал, что «в Основахпредусматриваются два аналогичных (ст. ст. 403, 404 ГК РСФСР 1922 г.) общих(генеральных) состава гражданского правонарушения, возникающих вследствиепричинения вреда (ст. ст. 88 и 90). Наименование первой статьи неточно,поскольку ответственность за вред, причиненный в связи с использованиемисточника повышенной опасности, как общее правило наступает независимо от винылица, использовавшего данный источник. Поэтому общие условия ответственности впоследнем случае предусмотрены не в ст. 88, а в ст. 90 Основ, установившейответственность лица, использовавшего источник повышенной опасности, независимоот его вины в причинении вреда»[104].
Однако полагаем, что довод и вывод К.К. Яичкова подлежатуточнению. Ответственность по ст. 90 Основ (ст. 1079 ГК РФ) наступает без вины.Общие основания (а не условия) ответственности были предусмотрены не в ст. 90(ныне предусмотрены в ст. 1079 ГК РФ), а в ст. 88 Основ (ныне предусмотрены вст. 1064 ГК РФ). Оба начала ответственности (вина и причинение), на наш взгляд,отражены в законе — в ст. 1064 «Общие основания ответственности запричинение вреда» ГК РФ, а ответственность без вины — в частности, в ст.1079 ГК РФ.
Следовательно, определяя ответственность владельца ИПО без вины пост. 1079 ГК РФ, законодатель тем самым предусмотрел один из конкретных составоввторого общего основания ответственности за причинение вреда — составагражданского правонарушения без вины. Но не отменил общие основанияответственности за причинение вреда (два общих (генеральных) составагражданского правонарушения, т.е. состав гражданского правонарушения с винойпричинителя вреда, состав гражданского правонарушения без вины причинителявреда), установленные ст. 1064 ГК РФ. Из изложенных выше доводов,законодательных установлений, содержащихся в ст. 1064 ГК РФ, и смысла ст. 1079ГК РФ следует, что если вред причиняется действием ИПО, то ответственность еговладельца наступает без вины (т.е. только по ст. 1079 ГК РФ).
Таким образом, причинение вреда личным действием и посредственноепричинение вреда недействием ИПО, совершенные виновно, подпадают под действиест. 1064 ГК РФ, а причинение вреда действием ИПО (он может быть причинен толькослучайно) подпадает под действие ст. 1079 ГК РФ.
Научное обоснование вины как необходимого условия деликтнойответственности определяется учением о детерминированности человеческогоповедения и свободе воли. Детерминированность признается как предопределенностьчеловеческого поведения объективными закономерностями развития общества, атакже совокупностью конкретных социальных условий и субъективных факторов.
Вместе с тем объективная и субъективная обусловленностьчеловеческого поведения не исключает возможности выбора в конкретной ситуацииразличных вариантов поведения. Вина имеет место там, где у человека былавозможность выбирать, то есть различно поступать в одной и той же ситуации,когда «объективно существует более чем один вариант возможногоповедения»[105]или, по образному выражению В.Н. Кудрявцева, когда субъект имел «веервозможностей»[106]и, несмотря на возможность выбора среди правомерных и противоправных вариантов,он сознательно избрал вариант противоправного поведения, в силу чего егоповедение упречно.
В настоящее время в российской гражданско — правовой литературепо-прежнему существует весьма противоречивая ситуация, когда принципответственности за вину декларируется всеми, но как только заходит речь о егопоследовательном проведении в законотворческой деятельности, то соответствующихизменений не происходит, они «повисают в воздухе». Так было допринятия ГК РФ (часть 1, часть 2), не изменилось положение и после введения егов действие. Концепция «без вины нет ответственности» широкоподдерживается в цивилистической науке[107].Однако проблема вины как условия гражданско — правовой ответственности являетсяпо-прежнему дискуссионной. Цивилистической науке известны теории, отстаивающиевозможность ответственности и без вины, в отличие от иной юридическойответственности, такие, как теория «вины с исключением», или иначе — теория «стимулирования», теория «двух начал», теория«вины и закона» и теория «вины и риска», или теория«исключительно виновного начала».
Господствующей теорией об условиях ответственности за причинениевреда является теория «вины с исключением», или иначе теория«стимулирования», согласно которой ответственность за причинениевреда наступает, по общему правилу, за вину, а в случаях, предусмотренныхзаконом, независимо от вины, то есть опять же в отличие от всякой инойюридической ответственности. Эта теория нашла свое отражение в работах О.С.Иоффе, Г.К. Матвеева, В.Т. Смирнова и многих других отечественных цивилистов. Вэтих работах показано, что ответственность установлена в целях стимулирования«повышенной бдительности», «особой предосторожности»,«должного нужного государству и обществу поведения»[108] и т.п. Возражения, которые обычноделаются этим авторам, сводятся к тому, что при отсутствии вины нельзя говоритьо воспитательной роли права и стимулирования определенного поведения лица. И,как верно подметили В.Т. Смирнов и А.А. Собчак, «на это сторонникирассматриваемой точки зрения вполне обоснованно отвечают:»… стимулировать, побуждать к деятельности можно, и не обвиняя"[109].
Так называемая теория «двух начал» гражданско-правовойответственности близко примыкает к теории, изложенной выше. Сущность ее состоитв признании того, что гражданское право строит ответственность за причинениевреда прежде всего источником повышенной опасности, применительно к которой иустановлена ответственность независимо от вины (и даже без вины) иответственность за вину. Наиболее последовательно отстаивает идею двух началК.К. Яичков, который указывал, что ответственность возможна как за вину, так ибез вины. Оба эти начала ответственности отражены в законе. Поэтому нет никакихоснований утверждать, что вина как одно из этих начал — главное, определяющее,исходное по сравнению с другим — причинением (отсюда название теории). И далееавтор указывает, что вина ответственного лица является лишь дополнительнымусловием ответственности в тех случаях, когда по закону установленаответственность за виновное причинение вреда[110].
Другие авторы для обоснования возложения на правонарушителяобязанности возместить невиновно причиненный вред в случаях, указанных взаконе, используют начало риска. Отсюда название этой концепции — теория«исключительно виновного начала», или «теория вины ириска». Эту теорию, ограничивая лишь сферу применения начала рискаотношениями между гражданами, разделяют и Н.С. Малеин[111], В.А. Ойгензихт[112].
В принципе, разделяя положение, что «без вины нетответственности», Г.К. Матвеев выдвигает свою концепцию, которую назвалитеорией «вины и специальных юридических фактов», или теорией«вины и закона». Как и сторонники «теории вины и риска»,Г.К. Матвеев считает, что ответственность возникает всегда как результатправонарушения — противоправного виновного причинения вреда. Что же касаетсядругих указанных в законе отношений по возмещению вреда и именуемыхзаконодателем ответственностью, то в этих случаях правильнее было бы говоритьне об ответственности, а об обязанности возместить вред или уплатить штраф[113].
Таким образом, анализируя различные теории, точки зрения нарассматриваемую нами проблему, следует отметить, что сторонники признанияответственности в гражданском праве «только за вину» исходят вбольшей степени из единства элементов состава гражданского правонарушения исобственно правонарушения, функций, выполняемых гражданско — правовойответственностью и юридической ответственностью в целом независимо ототраслевых признаков упомянутых нами категорий.
В гражданском законодательстве различаются две формы вины — умышленнаяи неосторожная. Вина в форме умысла характеризуется тем, что причинитель вредасознает противоправность своего поведения, предвидит его вредные последствия,желает или безразлично относится к их наступлению. Неосторожная винахарактеризуется тем, что лицо не сознает противоправности своего поведения, непредвидит и не желает наступления вредных последствий, но должно осознаватьхарактер своего поведения и предвидеть возможность причинения вреда.
Неосторожность выражается в таком отношении лица к своимпоступкам, которое характеризуется нарушением должной внимательности,заботливости, предусмотрительности, определяемой характером соответствующеговида деятельности и особенностями осуществляющего ее субъекта. Вовненеосторожность проявляется как нарушение должником определенных требований,соблюдение которых было необходимо в данной ситуации, например нарушение Правилдорожного движения, повлекшее дорожно — транспортное происшествие. Вместе с темнельзя неосторожную вину превращать только в фактическую ошибку, какой онапредстает, если отвлечься от внутреннего (психического) отношения лица ксовершаемым им действиям и их последствиям. Субъективная характеристиканеосторожной вины выражается в недостаточной интеллектуальной и волевойактивности субъекта, приведших к несчастному случаю, хотя он мог и должен былпроявить необходимые усилия для его предотвращения, для недопущения фактапричинения вреда другому[114].
Гражданское законодательство закрепляет правило о презумпции виныпричинителя вреда, то есть причинитель вреда всегда предполагается виновным,пока не докажет обратного. Указанная презумпция установлена прежде всего винтересах наименее защищенной (и добросовестной) стороны, которой является чащевсего потерпевший, так как избавляет его от обязанности доказывать винупричинителя вреда. Потерпевшему достаточно доказать лишь факты причинения вредаи размер понесенных им убытков. Причинитель же вреда имеет возможностьдоказать, что он не является виновной стороной.
Каждый субъект гражданского права, будь то гражданин илигосударство, обязан действовать с определенной степенью заботливости иосмотрительности, которая от него требуется по характеру обязательства иусловиям гражданского оборота. Например, владелец источника повышеннойопасности, или его собственник, или они оба должны так эксплуатировать этотисточник, чтобы не причинить вред другим лицам. Неисполнение или ненадлежащее исполнениеэтой обязанности влечет гражданское правонарушение, элементом которой являетсясубъективная его составляющая — вина.
Виновное причинение вреда может иметь место также и в деятельностиюридических лиц. И как отмечают В.Т. Смирнов и А.А. Собчак, вина юридическоголица выражается в вине его работников при исполнении ими своих трудовых(служебных) обязанностей[115].Авторы объясняют это тем, что деятельность организации всегда проявляется вформе индивидуальных или коллективных действий ее работников (членов). Выполняясвои конкретные служебные обязанности, работники тем самым выполняют функцииданного юридического лица. Следовательно, перед третьими лицами деятельностьтакой организации выступает как обезличенная деятельность ее работников. Инаоборот, служебная деятельность конкретных работников выступает какдеятельность самой организации, рабочими, служащими или членами которой ониявляются. Поэтому ответственность за служебные действия работников всегда принимаетформу ответственности самой организации. В тех же случаях, когда действияработника не носят служебного характера и, следовательно, не могутрассматриваться как действия самой организации, он непосредственно и отвечаетперед потерпевшим на общих основаниях.
Данный вопрос о содержании вины юридического лица как необходимогоусловия ответственности за вред, причиненный служебными действиями егоработников, в юридической литературе вызывает обоснованные споры. Ведь вклассическом понимании вины нет места вине сложного людского субстрата, которыми является само юридическое лицо или иной публично — правовой субъект.
Большинство авторов, касавшихся этой проблемы, исходят из того,что действия любого работника, связанные с осуществлением служебных прав и обязанностей,- это действия самой организации, а вина конкретного работника есть вина самойорганизации, и, следовательно, ответственность организации в этом случаеявляется ответственностью за свои действия и за свою вину.
Совершенно по-другому на эту проблему обращал внимание Г.К.Матвеев, который считал, что вина предприятий, учреждений, организацийкачественно отлична от индивидуальных провинностей работников (членов),образующих данное юридическое лицо. Это особая вина коллектива, психологическимсодержанием которой служит порочная воля (и сознание) участников этого коллективаили даже всего коллектива[116].И позднее автор обосновывал это положение, указывая на различия, существующиемежду индивидуальной и коллективной волей. «Подобно тому, как коллективнаяволя и деятельность коллектива не сводимы к совокупности индивидуальных усилий,а являют собой новое качество, так и вина юридического лица отлична от своих слагаемых.Провинности отдельных работников трансформируются здесь в новом виде — в винеколлектива как такового»,[117] — таков основной тезис, на который указывает автор при обоснованиикачественного отличия вины организации от вины конкретных ее работников.
Следует иметь в виду, что существуют явления, понятия, о которыхможно говорить только применительно к человеку, к людям. Таким понятием иявляется вина как психическое отношение правонарушителя к совершаемому импротивоправному поступку и возможному его результату. По мнению Г.К. Матвеева,такая постановка вопроса «снимает» проблему вины юридического лица исводит последнюю к простой сумме индивидуальных провинностей его работников.Автор полагает также, что признание вины конкретного работника виной самойорганизации ведет к механическому противопоставлению правомерной деятельностиюридического лица неправомерной, к отрыву деликтной ответственности юридическоголица от договорной, хотя обе они базируются на противоправных и виновныхдействиях (бездействии) его органов и работников[118]. Совершенно справедливо с такимисуждениями не соглашаются отдельные авторы, отмечая, что необходимостьучитывать различия, существующие в психологических основах правомерной ипротивоправной деятельности юридического лица, о которых говорилось выше, неозначает их противопоставления[119].Ведь если считать, что только правомерные действия работников — суть действиясамой организации, а неправомерные действия — это не действия организации, тосоответствующие нормы закона были бы лишены всякого смысла. Служебные действияработника, которые он может совершить именно в качестве работника даннойорганизации, должны рассматриваться как действия самой организации. Именнопотому, что правонарушения и причиненный ими вред являются результатомненадлежащего осуществления своей деятельности юридическим лицом (воплощенной вслужебных действиях его работников), последнее за них и отвечает.
В.Т. Смирнов и А.А. Собчак утверждают, что нарушениеобязательства, возложенного на юридическое лицо, выполнение которогообеспечивается если не всем коллективом работников данной организации, акакой-то значительной ее частью, может «раствориться» в том или иномколлективе так, что вообще трудно будет установить, кто какую провинность допустил[120].
Однако мы не можем согласиться с данным утверждением. Во-первых,неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, возлагаемое наюридическое лицо, порождает правонарушение самостоятельного субъекта гражданскогоправа, коим и является юридическое лицо. Само правонарушение не можетсуществовать без его важнейшего элемента — вины. Именно поэтому речь следуетвести о виновности субъекта обязательства. Во-вторых, ответственностьюридического лица и его виновность не может быть увязана с тем фактом, сколькоего работников участвует в исполнении обязательства, а именно — весь коллективили его значительная часть, так как нарушение может быть допущено и по винеодного работника. Мы также полагаем, что нельзя обезличивать и«растворять» допускаемую конкретными работниками — исполнителями винуво всем юридическом лице. Тем более это не может быть допущено в деликтныхобязательствах, о чем в дальнейшем приходят к выводу и авторы изложенного вышеутверждения.
В деликтных обязательствах нарушается не лежащее на коллективеособое обязательство, а абсолютное право (благо) третьих лиц, природа котороготакова, что его может нарушить любой индивид. А так как это нарушениепроизводится действиями хотя и отдельного индивида, но в них выражается функция(в рамках правоспособности) определенного коллектива, то ответственность за этидействия, как за свои, несет коллектив, а вина конкретного члена этогоколлектива, допустившее нарушение, рассматривается как вина самого коллектива.
Именно поэтому в области деликтной ответственности винаюридического лица — это всегда вина одного или нескольких конкретных егоработников, осуществляющих деятельность по реализации правоспособностиюридического лица.
Гражданско — правовой внедоговорной (деликтной) ответственностиизвестны отступления от принципа вины, когда ответственность возлагается и заслучайное причинение вреда, то есть независимо от вины причинителя. Случайравнозначен невиновности. Случай отличается от неосторожности, поскольку принем, случайно причиняя вред, лицо не знало, не могло и не должно былопредвидеть возможности наступления вредоносного результата. Нестиответственность за случай — значит отвечать независимо от вины. Именно такиеизъятия из принципа ответственности за вину (как и во всех других отрасляхправа), выражающиеся в установлении ответственности за случайное (невиновное)нарушение обязательств, могут быть введены законом или договором, а в областиделиктной ответственности — только законом. С таким положением трудносогласиться по вышеизложенным причинам. К тому же не следует считать возложениена причинителя обязанности возместить субъективно — случайный вредответственностью.
Объективная предпосылка (и только!) возложения санкций здесь таже, что и при виновном причинении вреда, а именно: противоправное поведение,убытки, причинная связь. Применяется похожий механизм воздействия, выражающийсяв наступлении для нарушителя отрицательных имущественных последствий ивосстановлении имущественной сферы потерпевшего. Но, как мы и подчеркиваливыше, разница состоит прежде всего в субъективных условиях возложенияответственности.
В юридической литературе нередко дается отрицательный ответ напоставленный вопрос с указанием на то, что непременным признаком правовойответственности является государственное осуждение виновного правонарушителя истимулирование его и других лиц к правомерному поведению. При случайном жепричинении вреда для такого осуждения поведения нарушителя нет оснований,поэтому здесь речь должна идти не об ответственности, а об особых правовыхформах распределения случайных убытков[121],то есть о мерах защиты субъективных прав потерпевшего.
Таким образом, ответственность за случай применима далеко невсегда, а только при наличии основания и условий ее применения, в том числе исубъективного условия, которым является вина правонарушителя, когда она можетстимулировать его и других лиц к принятию определенных мер по предотвращениютакого вреда в аналогичных случаях на будущее время. Гражданскоезаконодательство на современном этапе развития нашего общества не можетобойтись без установления в известных пределах мер защиты без вины (за случай)до тех пор, пока общество не возьмет на себя обязанность полного возмещенияподобных случайных убытков, могущих возникнуть в имущественной сфере каждого изего членов. Кроме этого, установление деликтной ответственности и мер защиты заслучай (независимо от вины), как правило, должно сопровождаться введениемобязательного страхования действий владельца источника повышенной опасности, втом числе автомототранспортных средств (что мы сейчас и наблюдаем), чтобыразложить случайный вред между как можно большим числом лиц, включая преждевсего страховщиков, подвергающихся вероятности быть обязанными к еговозмещению. По аналогии с юридическими лицами следует, на наш взгляд,рассматривать виновность и публично — правовых образований, таких, как РФ, субъектыРФ, многочисленные муниципальные образования, являющихся также самостоятельнымисубъектами гражданских правоотношений.
Таким образом, рассматривая вопрос о возмещении вреда,причиненного источником повышенной опасности, следует исходить из того обстоятельства,рассмотренного нами выше, что возмещение вреда в порядке ст. 1079 ГК РФ вподавляющем большинстве случаев является мерой ответственности за виновноепричинение вреда, то есть по правилу «ответственен тот, кто виновен»,а в остальных случаях, когда нет вины при причинении вреда, следует вести речьо применении мер защиты./>3.2 Влияние вины на снижение и освобождение от внедоговорной ответственности
В ст. 1079ГК РФ устанавливается, что владелец источника повышенной опасностиосвобождается от обязанности возместить причиненный вред, если докажет, чтовред возник вследствие действия непреодолимой силы, умысла потерпевшего илипротивоправных действий третьих лиц. В ст. 1083 ГК РФ, кроме того, предусматриваетсявозможность снижения размера возмещения с учетом вины потерпевшего иимущественного положения причинителя вреда.
Непреодолимаясила названа одним из первых оснований освобождения от ответственности передпотерпевшим владельца источника повышенной опасности.
Категориянепреодолимой силы является одним из наиболее общих правовых понятий. Этимпонятием оперируют не только специалисты гражданского права, но и уголовного,административного и т. д.
Большойинтерес к проблеме нашел свое позитивное отражение в обилии работпредставителей общей теории права,[122]на страницах которых авторы высказывают свои суждения по данной проблеме, аподчас и различные, взаимоисключающие точки зрения и представления.
Многиеавторы считают, что для объяснения понятия непреодолимой силы необходимоучитывать два момента: внешний – для деятельности предприятия (чрезвычайныеобстоятельства – наводнение, удар молнии, военные действия и др.) и внутренний– вред причиняется не действием этого чрезвычайного внешнего событиянепосредственно, а деятельностью причинителя (причинная связь необходима)попавшего под воздействие этого чрезвычайного события, а поэтому причинившеговред. Например, в кабину автомашины ударила молния. Водитель убит. Машина,потерявшая управление, причинила вред прохожему. В данном случае вред находитсяв необходимой причинной связи с деятельностью источника повышенной опасности, вышедшегоиз-под контроля человека. Но контроль был прекращен в результате воздействия наисточник повышенной опасности чрезвычайного события. Объективно случайно толькоэто воздействие: воздействие непреодолимой силы на источник опасности.
О.С Иоффе[123] предполагает, что непреодолимаясила – чрезвычайное событие, объективно непредотвратимое при данных условиях(при достигнутом уровне науки и техники). В ч. 3 ст.401 ГК РФ непреодолимаясила тоже рассматривается как ”чрезвычайное и непредотвратимое событие”Сообразуясь с тем, что внешний характер явления всегда присущ непреодолимойсиле, нельзя к непреодолимым относить производственные дефекты.
Владелецисточника повышенной опасности вправе ссылаться на действие непреодолимой силыи требовать освобождения его от ответственности, если докажет, что вред,причиненный источником, находится в прямой причинно-следственной связи сдействием непреодолимой силы. Например, лаборатория, в которой проводилисьопыты с опасным для людей химическим веществом, была разрушена землетрясением,и здоровью нескольких граждан был причинен вред. Лаборатория будет освобожденаот ответственности за возмещение вреда, если докажет, что ее здание былопостроено с соблюдением всех необходимых технических требований, химическоевещество хранилось с соблюдением условий, обеспечивающих безопасностьокружающих, и что во время землетрясения не было никакой возможностипредотвратить утечку химического вещества[124].
Такимобразом, непреодолимая сила освобождает от ответственности. Только еслиполностью исключается вина причинителя вреда. Если же причинение вреда врезультате воздействия на источник опасности отягощено и виновным поведениемпричинителя, он должен отвечать. Эта мысль подтверждается таким примером изпрактики. Во время грозы бурильщик Т., сидел у телефона в будке конторыбурения. Грозовой разряд попал в телефонную линию, и она оказалась под высоким напряжением.В результате перегорела изоляция проводов, произошло замыкание и от действияобразовавшейся вольтовой дуги разлетелась телефонная карболитовая коробка.Вольтовой дугой и осколком коробки Т., были причинены телесные повреждения, всвязи с чем он был признан инвалидом 3 группы. Казалось бы, что в данном случаевред причинен в результате действия непреодолимой силы и поэтому не долженвозмещаться. Однако в процессе технической экспертизы и проверки обстоятельствдела установлено, что районная контора связи, которой принадлежит телефоннаялиния, грубо нарушила технические правила проводки телефона: на столбе околобудки не был устроен конечный заземлитель противогрозовой защиты телефоннойлинии. При таких средствах противогрозовой защиты, по мнению эксперта,исключалась бы возможность вредных последствий от грозового разряда для лиц,находящихся рядом с телефоном в будке. Исходя из этого, народный судудовлетворил иск Т. о взыскании в его пользу ущерба в заработке с конторысвязи, не выполнившей обязанности по устройству противогрозовой защитытелефонной линии и тем с самым предотвращению вреда[125].
Думается,что характеристика непреодолимой силы в новейшем законодательстве не претерпеласущественных изменений, кроме одного; ”…если раньше непреодолимая силарассматривалась как событие, т.е. обстоятельство, не зависящее от воли людей,то ныне она квалифицируется как обстоятельство, что позволяет подводить подпонятие непреодолимой силы не только природные, но и социальные явления(военные действия, межнациональные конфликты и т. д.)[126].
В жизнинепреодолимая сила учитывается лишь тогда, когда находится впричинно-необходимой связи с возникновением вреда.
Г.К.Матвеев к непреодолимым явлениям общественного характера, кроме всего прочегоотносит вспышки эпидемий, эпизоотолий, разрывы плотин и дамб, происшедшие врезультате недостаточно обоснованных расчетов напора воды и прочностистроительных конструкций.[127]
Не вызываетникаких сомнений относительность действия непреодолимой силы. То, чтонепреодолимо при одном уровне развития науки и техники, вполне преодолимо вдругих условиях. Развитие науки и техники позволяет ранее непредотвратимыесобытия перевести в ряд доступных контролю человека. Снежные заносы на железныхдорогах с появлением снегоочистительных машин перестали быть непреодолимойсилой. Развитие атомной техники, исследования в области космоса создают новые способыборьбы со стихией. Так, с помощью космической техники, оказалось возможнымполучить данные о надвигающихся штормах, определять курс судов в море и др.
Границывозможностей науки и техники в борьбе со стихийными явлениями всё времяраздвигаются. В настоящее время крушение поезда вследствие землетрясения должнобыть отнесено к непреодолимой силе, но если наука сможет точно предвидетьмомент землетрясения, крушение поезда не будет непреодолимой силой и может бытьвменено в вину железной дороге. Дело, однако, не столько в предвидение.Возможно, предвидеть сейсмические колебания, для этого создана специальнаяаппаратура. Однако предотвращения вредных последствий землетрясения пока ещёчеловеку недоступно.
Длягражданско-правовой ответственности достаточна любая форма вины. Внезависимости от того, умышленно или неосторожно действовало лицо, причинившеевред, оно обязано возместить его потерпевшему. Это объясняется тем, что однойиз целей гражданско-правовой ответственности является восстановление имущественногоположения потерпевшего, которому должно быть возмещено всё, что им утрачено повине другого лица.
И, наконец, при решении вопроса о деликтной ответственностизаконодатель в некоторых случаях придает определенное значение и виновномуповедению потерпевшего. Это так называемая смешанная вина (п. 1 ст. 404 ГК РФ),характерная в основном для гражданского права.
Форма истепень вины учитываются лишь в тех случаях, когда вред наступил не тольковследствие вины причинителя вреда, но и по вине самого потерпевшего (в случаях,когда потерпевший содействовал возникновению вреда): наличие в поведениипотерпевшего умысла является условием освобождения причинителя вреда отответственности, а грубой неосторожности – снижения размера или отказа ввозмещении вреда. Нормой ст.117 Воздушного кодекса РФ[128] установлено, что в случаях поврежденияздоровья или смерти пассажира при старте, полете, посадки воздушного суднаперевозчик обязан возместить вред, если не докажет, что он возник вследствиеумысла самого потерпевшего и при наличии непреодолимой силы.
Обстоятельством,исключающим ответственность за вред, причиненный источником повышеннойопасности, является вина потерпевшего.
Какотмечалось выше, грубая неосторожность потерпевшего, содействовавшаявозникновению или увеличению вреда, может явиться основанием, как для снижениявозмещения, так и для полного отказа в удовлетворении его требований. Всезависит ещё от того сопутствующего грубой неосторожности обстоятельства — виныпричинителя вреда. Если грубая неосторожность потерпевшего сочетается с винойпричинителя вреда (так называемая смешанная вина), размер возмещения может бытьуменьшен. Если грубая неосторожность потерпевшего не сопровождается виновнымповедением владельца источника повышенной опасности, размер может быть уменьшенили в возмещении вреда может быть отказано. В каждом конкретном случае решениеэтих вопросов остается за судом. Однако при причинении вреда жизни или здоровьюгражданина полный отказ в возмещении вреда не допустим. Нельзя отказывать ввозмещении вреда в части взыскания дополнительных расходов, расходов на погребение,если потерпевший, допустивший грубую неосторожность, погиб (п.2 ст. 1083 ГКРФ).
Не можетбыть критериев, которые позволили бы точно определить размер вреда, подлежащийвозмещению с учетом степени вины. Поэтому вред, подлежащий возмещению, всегдазависел бы исключительно от судейского усмотрения, что вряд ли соответствовалобы интересам потерпевшего. Можно возразить, сославшись на то, чтоюрисдикционные органы неплохо справляются с задачей учета степени вины приопределении размера возмещаемого вреда при смешанной вине и при расчетах впорядке регресса, когда потерпевшему был возмещен вред по принципу солидарнойответственности, но в обоих случаях интересы потерпевшего почти уязвимы. Впервом случае он сам виноват и несет последствия своей вины. Во втором — потерпевший получает возмещение полностью. Учету подлежит степень виныпричинителя вреда при разложении её между ними.
Наличиегрубой неосторожности и просто неосторожности устанавливается в зависимости отобстоятельств дела. Материалы из судебной практики дают основание для вывода отом, что решение этого вопроса особой трудности на практики не вызывает. В рядесудебных решений и определений грубо неосторожными признаются действия граждан,пытающихся на ходу сесть в поезд, трамвай, автобус, троллейбус. Винапотерпевшего освобождает причинителя от ответственности либо полностью, либоуменьшает размер выплаты.
Однако Б.С.Антимонов справедливо отметил: «Когда виновны и потерпевший, и агенты владельцаисточника повышенной опасности, то происходит зачет вины обеих сторон. Еслишофёр допустил грубые нарушения правил уличного движения, то даже грубая виналица, потерпевшего вред, не избавляет владельца автомобиля от обязанностивозместить вред, возникший у потерпевшего»[129].
Учетимущественного положения гражданина – причинителя вреда предусмотрен п.3 ст.1083 ГК РФ. Например, причинитель вреда – инвалид, получает небольшую пенсию; упричинителя вреда заработок или имущество, достаточное для возмещения вреда, ит. п.
Крайняянеобходимость как состояние, при котором причинение вреда потерпевшему несчитается противоправным и при наличии которого суд с учётом обстоятельств деламожет освободить причинителя вреда от обязаннности возместить вред полностьюили частично, в полной мере распространяется и на причинение вреда источникомповышенной опасности[130].
Например,очень часто во избежание наезда на пешеходов или столкновения с другимиавтомашинами водители сознательно идут на причинение вреда иным лицам. В однихслучаях суды расценивают их действия, как совершенные в состоянии крайнейнеобходимости, а в других – как причинение вреда источником повышеннойопасности, что влечет разные правовые последствия. Если все условия дляпризнания состояния крайней необходимости на лицо, в том числе намеренностьдействий лица, причинившего вред, то не имеет значения, чем конкретно причиненвред – источником опасности или нет. Даже если вред причинен потерпевшемуособыми вредоносными свойствами источника повышенной опасности, но в состояниикрайней необходимости, должны применяться правила ст. 1067, а не ст. 1079 ГК РФ[131].
Такимобразом, подводя итог, можно сказать, что в настоящее время судебная практикаподходит к разрешению дел о возмещении вреда как вообще, так и причиненныйисточником повышенной опасности, с правильных на мой взгляд позиций. Хочетсятакже сослаться на мнение В. Емельянова в этом вопросе, который пишет:”Рассматривая дело, суд прежде всего устанавливает, был ли причинен вред, затемпричинную связь между действиями ответчика и наступившем вредом. Если при этомдействия были виновными и ответчик является деликтоспособным, то выноситсярешение о возмещении вреда. Если же причинивший вред представляетдоказательство того, что он действовал правомерно, суд проверяет, содержат лиего действия необходимые признаки деяния, выведенного из-под ст. 1064 ГК РФ[132].
Иначеговоря, были ли они совершены в состоянии необходимой обороны или крайнейнеобходимости. При наличии таких признаков действия причинителя вредапризнаются правомерными, а исковые требования без удовлетворения.
Заключение
По результатам проведенного нами исследования можно обобщенноотметить нижеследующее.
Вина должника в нарушении договорного обязательства — этовыраженная во вне умышленно или неосторожно такая воля должника, котораяотлична от его воли, закрепленной в договоре, и которая обусловила непринятиеим всех возможных при необходимой заботливости и осмотрительности мер, чемповлекла нарушение договорного обязательства.
Вина кредитора в нарушении договорного обязательства — этовыраженная во вне умышленно или неосторожно такая воля кредитора, котораяобусловила непринятие им всех возможных при необходимой заботливости иосмотрительности мер по надлежащему осуществлению своего права, вследствие чегоправа и законные интересы должника были нарушены.
Хотя Гражданский кодекс РФ указывает, что вина может быть в формеумысла или неосторожности (п.1 ст. 401 ГК РФ), но в современнойгражданско-правовой науке единого подхода, ни к классификации форм вины, ни кпониманию умысла и неосторожности нет:
1. Теоретический анализ встречной вины кредитора и действующегозаконодательства (ст.404 ГК РФ) позволил установить неясность нормы статьи 404ГК РФ в части того, соответственно чему суд уменьшает размер ответственности должника.Поэтому видим необходимость изложить норму п. 1 ст. 404 ГК РФ в следующейредакции:
«1.Если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательствапроизошло по вине обеих сторон, суд соответственно вине кредитора уменьшаетразмер ответственности должника. Суд также вправе уменьшить размерответственности должника, если кредитор умышленно или по неосторожностисодействовал увеличению размера убытков, причиненных неисполнением илиненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению».
2. Гражданский кодекс не содержит понятия невиновного деяния,следует изложить абзац 2 ч.1 ст.401 ГК в следующей редакции: «Деяние(действие, бездействие) лица признается невиновным, если лицо, совершившеепроступок, не могло осознавать антиобщественную опасность своего действия(бездействия), не предвидело возможности наступления антиобщественныхпоследствий и по обстоятельствам дела не должно или не могло ихпредвидеть».
Заимствование гражданским правом понятий из уголовного правапредставляется рациональным и полезным по следующим соображениям, вину каксубъективную сторону деяния (будь то в уголовных, гражданских, административныхи других правоотношениях) всегда характеризует интеллектуальный и волевоймоменты, из сочетания которых определяется ее форма и вид. И если бызаконодатель раскрыл содержание форм и видов вины в Гражданском кодексе, тостало бы легче решать вопросы, связанные с определением ответственности засовершенные гражданские правонарушения.
3. Нередко стороны в договоре предусматривают условия обосвобождении от ответственности в результате неосторожности, в силу того, чтозакон этого делать не запрещает. В целях защиты интересов сторон необходиморасширить запрет п. 4 ст. 401 ГК РФ до пределов грубой неосторожности иизложить его в следующей редакции:
«Заключенное заранее соглашение об устранении илиограничении ответственности за нарушение обязательства в результате умысла илигрубой неосторожности ничтожно».
4. Положения ст. 404 ГК РФ не достаточно четко определяютпоследствия вины кредитора. П. 2 ст. 404 ГК РФ необходимо изложить впредлагаемой редакции: «Если иное не установлено законом или договором,должник, отвечающий за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательстванезависимо от своей вины (лицо, не исполнившее или ненадлежащим образомисполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности),освобождается от ответственности, если неисполнение или ненадлежащее исполнениеобязательства произошло исключительно в результате умысла или грубой неосторожностикредитора».
5. При грубой неосторожности потерпевшего иотсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственностьнаступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или ввозмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. Припричинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда недопускается. Вместе с тем закон не содержит понятия, что является грубойнеосторожность потерпевшего. Возможно дополнить ст. 1083 ч. 3.1. Следующего содержания:«Грубая неосторожность потерпевшего имеет место, если лицо предвиделовозможность наступления вредных последствий своих действий (бездействия), нобез достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращениеэтих последствий. Простая неосторожность имеет место, если лицо не предвиделовозможности наступления вредных последствий своих действий (бездействия), хотяпри необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и моглопредвидеть эти последствия».
Библиографический список
Нормативно-правовые акты
1.     Конституция Российской Федерации [Текст]: офиц. текст. от12.12.1993 г. // Российская газета. – 1993. – № 237.
2.     Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]:[Федеральный закон № 51-ФЗ, принят 30.11.1994 г., по состоянию на 24.07.2008]// Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.
3.     Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]:[Федеральный закон № 14-ФЗ, принят 26.01.1996 г., по состоянию на 14.07.2008]// Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410.
4.     Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]:[Федеральный закон № 146-ФЗ, принят 26.11.2001 г., по состоянию на 30.06.2008]// Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552.
5.     Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]:[Федеральный закон № 138-ФЗ, принят 14.11.2002 г., по состоянию на 22.11.2008]// Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 46. – Ст. 4532.
6.     Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]:[Федеральный закон № 95-ФЗ, принят 24.07.2002 г., по состоянию на 03.12.2008]// Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 30. – Ст. 3012.
7.     Воздушный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон№ 60-ФЗ, принят 19.03.1997 г., по состоянию на 14.07.2008] // Собраниезаконодательства РФ. – 1997. – № 12. – Ст. 1383.
8.     Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации [Текст]:[Федеральный закон № 81-ФЗ, принят 30.04.1999 г., по состоянию на 03.12.2008]// Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 18. – Ст. 2207.
Научная и учебная литература
9.     Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву.[Текст] – М., Госюриздат. 1975. – 486 с.
10.   Алексеев С.С. О составе гражданского правонарушения [Текст] //Правоведение. – 1958. – № 1. – С. 48.
11.   Антимонов Б.С. Гражданская ответственность за вред, причиненныйисточником повышенной опасности. [Текст] – М., Статут. 2002. – 296 с.
12.   Антимонов Б.С. Значение вины потерпевшего при гражданскомправонарушении. [Текст] – М., Статут. 2004. – 436 с.
13.   Антимонов Б.С. Основания договорной ответственностисоциалистических организаций. [Текст] – М., Юридическая литература. 1962. – 328с.
14.   Аристов С.В. Законная и договорная ответственность; условия обуменьшении и освобождении от ответственности [Текст] // Юрист. – 2008. – № 11.– С. 26.
15.   Белякова А.М. Возмещение вреда, причиненного источником повышеннойопасности. [Текст] – М., Юрлитиздат. 1967. – 386 с.
16.   Богданов Д.Е. Вина как условие гражданско-правовой ответственности(анализ теории и судебной практики) [Текст] // Российский судья. – 2008. – № 4.– С. 27.
17.   Богданов О.В. Критерии определения размера компенсации моральноговреда [Текст] // Юрист. – 2008. – № 4. – С. 24.
18.   Болдинов В.М. Ответственность за причинение вреда источникомповышенной опасности. [Текст] – СПб., Питер. 2008. – 412 с.
19.   Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общиеположения. [Текст] – М., Статут. 2003. – 704 с.
20.   Васильев A.M. Правовые категории. Методологические аспектыразработки системы категорий теории права. [Текст] – М., Юрлитиздат. 1976. –512 с.
21.   Витрянский В.В. Особенности ответственности за нарушениепредпринимательского договора [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – №1. – С. 26.
22.   Власова А.В. Правовая природа принятия исполнения пообязательству. [Текст] // Государство и право. – 2002. – № 5. – С. 60-61.
23.   Волков А.В. Возмещение убытков по гражданскому праву России:Автореф. дисс… канд. юрид. наук. [Текст] – Волгоград., 2000. – 42 с.
24.   Волков А.В. Соотношение понятия «злоупотребление гражданскимправом» с недействительными сделками [Текст] // Бюллетень нотариальнойпрактики. – 2008. – № 2. – С. 25.
25.   Гражданское право. Учебник. В 3-х частях. Ч. 1. [Текст] / Под ред.Сергеева А.П., Толстого IO.K. – М., Проспект. 2008. – 736 с.
26.   Гражданское право. Учебник. В 3-х частях. Ч. 2. [Текст] / Под ред.Сергеева А.П., Толстого IO.K. – М., Проспект. 2008. – 842 с.
27.   Гражданское право. Учебник. Ч. 1. [Текст] / Под ред. Калпина А.Г.,Масляева А.И. – М., Юристь. 2007. – 658 с.
28.   Гражданское право России: Учебник [Текст] / Под ред. ЦыбуленкоЗ.И. – М., Юристь. 1998. – 672 с.
29.   Гражданское право России: Курс лекций. Ч. 1. [Текст] / Под ред.Садикова О.Н. – М., Норма. 2006. – 536 с.
30.   Гражданское право: Учебник. В 2 т. Том. I. [Текст] / Отв. ред.Суханов Е.А. – М., Волтерс Клувер. 2008. – 824 с.
31.   Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. [Текст] –М., Статут. 2007. – 538 с.
32.   Грибанов В.П. Принципы осуществления гражданских прав [Текст] //Вестник МГУ. Серия XII. Право. – 1966. – № 3. – С. 15.
33.   Груздев В. Состав и существо договорных обязательств сторон[Текст] // Законность. – 2008. – № 7. – С. 21.
34.   Дагель П.С. Проблемы вины в советском уголовном праве [Текст] –Владивосток., 1968. – 438 с.
35.   Дзюба И.А. Пределы возможностей сторон по установлению в договореусловий об ограничении и освобождении от ответственности [Текст] // Право иэкономика. – 2003. – № 8. – С. 17.
36.   Духно Н.А., Ивакин В.И. Понятие и виды юридической ответственности[Текст] // Государство и право. – 2000. – № 6. – С. 15.
37.   Емельянов В. Всегда ли возникает обязанность возмещенияпричиненного вреда? [Текст] // Российская юстиция. – 2007. – № 1. – С. 24-25.
38.   Еникеев М.И. Основы общей и юридической психологии. Учебник длявузов. [Текст] – М., Юристъ. 2006. – 742 с.
39.   Ермолова О.Н. Ответственность в гражданском праве [Текст] //Гражданское право. – 2008. – № 3. – С. 32.
40.   Завидов Б.Д. Договорное право России. [Текст] – М., Городец. 2008.– 476с.
41.   Илларионова Т.И. Значение форм вины в дифференциациигражданско-правовых санкций [Текст] // Сов. государство и право. – 1978. – № 8.– С.127.
42.   Иоффе О.С., Мусин В.А. Основы римского гражданского права. [Текст]– Л., ЛГУ. 1974. – 762 с.
43.   Иоффе О.С. Обязательственное право. [Текст] – М., Статут. 2005. –398 с.
44.   Иоффе О.С. О некоторых теоретических вопросах науки гражданскогоправа [Текст] // Вестник ЛГУ. – 1948. – № 3. – С. 92.
45.   Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву.[Текст] – Л., ЛГУ. 1955. – 486 с.
46.   Киселев С. Формы и виды вины в гражданских правоотношениях [Текст]// Российская юстиция. – 2000. – №4. – С. 18.
47.   Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации, частипервой (постатейный) [Текст] / Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. – М.,Юрайт-Издат. 2008. – 836 с.
48.   Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (частьпервая) [Текст] / Под ред. Садикова О.Н. – М., Инфра-М. 2008. – 864 с.
49.   Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, частипервой (постатейный) [Текст] / Под ред. Гришаева С.П., Эрделевского А.М. – М.,Омега-Л. 2008. – 832 с.
50.   Коняев Н.И. Некоторые вопросы возмещения вреда, причиненногоувечьем [Текст] // Социалистическая законность. – 1963. – № 6. – С. 24-25.
51.   Коршунова Н.П. Непреодолимая сила: новый взгляд на старую проблему[Текст] // Журнал российского права. – 2008. – № 3. – С. 13.
52.   Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источникомповышенной опасности. [Текст] – М., Юридическая литература. 1966. – 432с.
53.   Кудрявцев В.Н. Право и поведение. [Текст] – М., Юридическаялитература. 1978. – 476 с.
54.   Лапаева О. Форс-мажор в теории и на практике [Текст] // ЭЖ-Юрист.– 2007. – № 9. – С. 6.
55.   Маковский А. Общие правила об обязательствах в гражданском кодексе[Текст] // Вестник ВАС РФ. – 2005. – № 9. – С. 29.
56.   Маковский А. О концепции первой части Гражданского кодекса [Текст]// Вестник ВАС РФ. – 1995. – № 4. – С. 23.
57.   Малеин Н.С. Вина — необходимое условие имущественнойответственности [Текст] // Советское государство и право. – 1971. – № 2. – С.25.
58.   Мамай В.И. Вопросы возмещения вреда при дорожно-транспортныхпроисшествиях [Текст] // Транспортное право. – 2007. – № 3. – С. 17.
59.   Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. [Текст] – Киев.,1955. – 432 с.
60.   Матвеев Г.К. О понятии непреодолимой силы в советском гражданскомправе [Текст] // Советское государство и право. – 1963. – № 8. – С. 101.
61.   Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности.[Текст] – М., Юридическая литература. 1970. – 376 с.
62.   Матвеев Г.К. Основания имущественной ответственностипредпринимателей [Текст] // Государство и право. – 1993. – № 9. – С. 98.
63.   Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2-х ч. Часть 1). [Текст] –М., Статут. 2003. – 642 с.
64.   Милохова А.В. Объективность вины в гражданском праве [Текст] //Адвокатская практика. – 2007. – Специальный выпуск. Сентябрь. – С. 14.
65.   Мироненко Ю. Расставание с убытками [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2008. –№ 35. – С. 9.
66.   Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. [Текст] –М., Статут. 2006. – 764 с.
67.   Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х томах.Том 2. Теория права. [Текст] / Под ред. Марченко М.Н. – М., Зерцало. 2008. –824 с.
68.   Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. [Текст] – М., АЗЪ.2004. – 1024 с.
69.   Ойгензихт В.А. Проблема риска в гражданском праве. [Текст] – М.,Статут. 2002. – 376 с.
70.   Павлова Е.В.Механизм правого регулирования защиты гражданских правпотерпевших в ДТП [Текст] // Юрист. – 2004. – № 9. – С. 19.
71.   Павлодский Е.А. Случай и непреодолимая сила в гражданском праве.[Текст] – М., Статут. 2000. – 476 с.
72.   Плотников В. Предпринимательская деятельность и принципответственности за вину [Текст] // Советская юстиция. – 1993. – № 19. – С.28.
73.   Плотников В.А. Соотношение категорий «вина» и «риск» в гражданскомправе [Текст] // Вестник МГУ. Серия 11. Право. – 1993. – № 6. – С. 70.
74.   Поляков И.Н. Ответственность по обязательствам вследствиепричинения вреда. [Текст] – М., Городец. 2008. – 428 с.
75.   Психология: Учебник. [Текст] / Под ред. Крылова А.А. – М.,Проспект. 2008. – 698 с.
76.   Рабинович Ф.Л. Вина как основание договорной ответственностипредприятия. [Текст] – М., Юридическая литература. 1975. – 386 с.
77.   Ражков Р.А. Понятие и содержание валютного оборота [Текст] //Юрист. – 2006. – № 7. – С. 24.
78.   Рахмилович В.А О противоправности как основании гражданскойответственности [Текст] // Сов. государство и право. – 1964. – № 3. – С. 61.
79.   Редин М.П. Об общих основаниях ответственности за причинение вредаи о соотношении статей 1064, 1079 ГК РФ [Текст] // Российская юстиция. – 2008.– № 8. – С. 28.
80.   Рогов Е.И. Общая психология: Курс лекций. [Текст] – М., Владос.2005. – 706 с.
81.   Серебровский В.И. Обязательства, возникающие из причинения вреда.[Текст] / Избранные труды. – М., Статут. 2005. – 764 с.
82.   Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствахв советском гражданском праве: Учебное пособие. [Текст] – Л., ЛГУ. 1983. – 486с.
83.   Спиркин А.Г. Основы философии. [Текст] – М., Политиздат. 1988. –812 с.
84.   Танаев В.М. Понятие «риск» в Гражданском кодексе РФ [Текст] – М.,Статут. 2000. – 216 с.
85.   Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву.[Текст] – Саратов., СЮИ. 1973. – 412 с.
86.   Тебряев А.А. Вина причинителя вреда в деликтных обязательствах[Текст] // Юрист. – 2007. – № 3. – С. 26.
87.   Теория государства и права. Курс лекций [Текст] / Под ред.Матузова Н.И., Малько А.В. – М., Юристъ. 2007. – 832 с.
88.   Толстой B.C. Исполнение обязательств. [Текст] – М., Юридическаялитература. 1973. – 216 с.
89.   Трепицын И.Н. Гражданское право русское и губерний царстваПольского в связи с проектом Гражданского уложения. [Текст] – М., Статут. 2007.– 476 с.
90.   Трубин Е.М. Умысел или грубая неосторожность. Проблемы примененияпункта 1 статьи 963 ГК РФ [Текст] // Юридический мир. – 2008. – № 9. – С.26.
91.   Филановкий И.Г. Социально-психологическое отношение субъекта кпреступлению. [Текст] – Л., ЛГУ. – 376 с.
92.   Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательногообогащения. [Текст] – М., Статут. 2001. – 432 с.
93.   Хохлов В.А Гражданско-правовая ответственность за нарушениедоговора: Автореф. … дис. д-ра юрид. наук. [Текст] – Саратов., 1998. – 38 с.
94.   Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскомуправу. [Текст] – Тольятти., 2006. – 326 с.
95.   Хохлов В. Ответственность за пользование чужими денежнымисредствами [Текст] // Хозяйство и право. – 1996. – № 8. – С. 47.
96.   Шаргородский М.Д. Детерминизм и ответственность [Текст] // Правоведение.– 1968. – № 1. – С. 42-43.
97.   Шаргородский М.И. Причинная связь в уголовном праве. [Текст] – М.,Статут. 2004. – 432 с.
98.   Шепель Т.В. О легальном определении понятия вины в гражданскомправе [Текст] // Современное право. – 2006. – № 7. – С. 28.
99.   Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. [Текст] – М., Статут. 2002. –804 с.
100. Эбзеев Б.Б. Гражданский оборот: понятие и юридическая природа[Текст] // Государство и право. – 1999. – № 2. – С. 35.
101. Яичков К.К. Система обязательств из причинения вреда в советскомгражданском праве [Текст] // Вопросы гражданского права. – М., Юридическаялитература. 1957. – 436 с.
Материалы юридической практики
102. О судебной практике по делам о возмещении ущерба, причиненногоповреждением здоровья [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 3,от 28.04.1994 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – № 7. – С. 17.
103. Постановление Президиума ВАС РФ № 15320/08 от 03.06.2008 г. //Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 12. – С. 36.
104. Постановление Президиума ВАС РФ № 16544/08 от 27.05.2008 г. //Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 11. – С. 48.
105. Постановление Президиума ВАС РФ № 13586/08 от 13.04.2008 г. //Вестник ВАС РФ. – 2008. – № 10. – С. 49.
106. Постановление Президиума ВАС РФ № 17435/07 от 31.03.2008 г. // ВестникВАС РФ. – 2008. – № 9. – С. 47.
107. Постановление Президиума ВАС РФ № 31671/06 от 11.02.2007 г. //Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 8. – С. 91.
108. Определение Верховного Суда РФ № 41-В04-32 от 24.12.2004 г. //Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2005. – № 11. – С. 5-6.
109. Архив Промышленного районного суда г. Самары 2006 г., дело №2-1188.