Николай Баландинский
Попадаяв Африку, многие начинают сразу валять дурака. Выражаясь более мягко — впадаютв детство…
Каждыйстремится попасть в места, где он появился на свет, где прошли его первые годы.С годами эта тяга усиливается.
Улицыдетства настойчиво снятся ночами. Старики, которые близки к завершению кругажизни, должны видеть эти сны ещё более отчетливо, чем молодежь.
Наравнинах Восточной Африки и в глубине Великого Разлома прошло младенчествочеловечества. Оттого, наверное, и рождается какое-то необъяснимое чувстворадости, зачастую переходящее в безудержное веселье, когда оказываешься в этихместах.
Впрочем,из такого возбужденного состояния выходишь сразу по возвращению на родину, дажебез посторонней медицинской помощи. Однако, я, к примеру, после каждогопосещения Чёрного континента впадаю в некое состояние прострации, которое можетдлится до двух недель кряду. В это время происходят удивительные вещи.
Смотришьв окно, и видишь, как за оградой на лужайку грифы прилетели. Крупные птицы, черноеперо. Потом только правое полушарие мозга начинает стучать в левое: «Нетуу нас грифов… Нету!». Соседские куры это.
Насумеречный писк комара реагируешь нервно. Пьешь «Тоник», успокаиваясебя тем, что в нём содержится хинин. Продавщице в продуктовом порываешьсясказать «Хэллоу», вместо того, чтобы по привычке просто кивнутьголовой при входе, одними губами посылая вежливое «здрасьте!». Исмотришь, тупо смотришь на расчерченную разноцветными линиями карту мира у себянад головой, посреди которой красуется Она, и ищешь глазами те точки, в которыхуже побывал и те дебри, в которые ещё не ступал…
… Уменя давно была идея «испробовать» так называемые OverlandExpeditions, в переводе на русский — «Сухопутные
экспедиции».По Африке шныряют тут и там грузовики, переделанные под автобусы (т.е. вместолеса или щебня они везут на себе салон с пассажирами). Шныряют даже там, где неположено шнырять. Например, по Анголе. В основном в этих грузовиках-автобусахездит западная публика из числа той, кто хочет много и сразу. При этом, заотносительно небольшие деньги. Ездят подолгу, по 3-4 месяца, а то и больше.Проезжают, например, от Каира до Кейптауна или от Танжера до Каира (по Западнойи Центральной Африке). Конечно, это хороший способ убийства времени для тех, укого его много.
Меняинтересовал в данном случае сам способ передвижения на грузовиках-автобусах, посколькудо этого средством транспорта по Африке для меня и моих компаньонов служилиджипы или микроавтобусы. По моему разумению, у грузовика больше возможностейпри движении по пересеченной местности, а если группа по составу больше, чем скомфортом влезает в микроавтобус со всем своим багажом, то это удобный вариантдля коллективной поездки, конечно, если группа достаточно сплоченная и её членыне перегрызут друг другу глотки во время длительного пребывания внутриполузакрытого пространства. Караван джипов — тоже неплохой вариант для поездкибольшой компанией, но зачастую это приводит к размежеванию на отдельные«подгруппы» и, как следствие, к анархии, особенно, если в составе«экспедиции» много новичков-дилетантов, каждый из которых имеет свое,самое правильное представление, куда и как надо ехать, что и как нужно делать.
Нашмаршрут состоял из двух частей. Первые две недели уходили на восхождение нагору Кения и на «гейм-драйвы» (game drive — термин идиотский, ноприжившийся; означает «поездку с целью посмотреть диких животных в ихнатуральной среде обитания») по заповедникам Самбуру и Масаи-Мара. Затемследовала полуторадневная интермедия в Найроби, после которой в рядыэкспедиционеров вливались новые силы из Москвы для продолжения банкета, то бишьБольшого Восточноафриканского Путешествия.
Нашдальнейший путь должен был лежать в Уганду и Руанду; в последней мы должны былисмотреть горилл посредством совершения к ним трекинга (пешего похода вспециальной трекинговой обуви; без таковой трекинг считается несерьезным). Еслипервая часть маршрута осуществлялась собственными силами и этнически однороднымсоставом (все русские; по крайней мере, «граждане России»), то вовторой части, с Угандой и Руандой, русские (граждане России) были в меньшинстве,хотя и в весомом (25%), поскольку мы воссоединялись со сборной группойбританского «Оверленд Клуба», в состав которой входили британцы, австралийцы,новозеландцы, испанцы, перуанцы и даже один аргентинец. Забегая вперед, скажу, чтовторая часть нашего африканского турне была несколько хуже первой, прежде всегопотому, что русские (граждане России) были в меньшинстве и не смоглипродемонстрировать в полной мере, как именно нужно путешествовать по Африке.Мои рассказы о русских сафари производили, несомненно, ошеломляющее впечатлениена англосаксонскую публику, и даже на аргентинца с перуанцами, но повлиять насудьбу нашей поездки, увы, уже не могли. Приходилось мириться с неизбежнымдвухнедельным сосуществованием с этими несчастными «жертвамиОверленда», в глазах которых иногда можно было прочесть ту же смертельнуюгрусть, с которой смотрят на нас с черно-белых фотографий узники нацистскихконцлагерей или «дети Поволжья».
Несмотряна рокировку участников Путешествия, выдержать месячное турне по Африкедовелось только двоим. Одним из них был Женя, возникший неожиданно как быниоткуда, когда на город уже спускалась тьма. Он вошел решительной походкой вмягкий полумрак ресторана, в котором только что закончилось финальное собраниеэкспедиционеров. Он не задавал лишних вопросов и с ходу согласился быть моимкомпаньоном на целых тридцать дней. Такие люди мне нравятся. Мне импонируетавантюрная жилка, когда человек сразу берет быка за рога. Сразу чувствуется — игрок,любит идти ва-банк. Женя и вправду оказался профессиональным игроком, поскольку,ценя личную свободу, он доверил дело пополнения своего бюджета богине Фортуне, точнее- её психологическому воплощению в виде спортивного тотализатора… Конечно, кто-томожет посмотреть на Женю с осуждением, но должен сказать, что у него подход кжизни даже честнее, чем у тех, кто никак не хочет признавать, что вся жизнь — сплошнаялотерея, в которую все и вся играют исподволь, с самого момента рождения.Кто-то вытянул счастливый билет, а кто-то ещё стоит у барабана и ловит мигудачи. И скорее всего не поймает! А у Жени зато есть возможность путешествоватьпо Африке целый месяц.
Хотя,что такое месяц? Это сейчас, в век убыстренного времени, месячное путешествиекажется чем-то из ряда вон выходящим.
Аотчего? Потому что начальство кругом злое, работников дольше чем на две неделиотпускать не хочет. Зачастую вообще не отпускает. Ничего не попишешь: хотеликапитализма — получите! А иному человеку чтоб во вкус войти нужно время, двухнедель никак не достаточно. Только разойдётся, как на тебе! — скорее ваэропорт!!! То ли дело в старые добрые колониальные времена: сначала пароходмесяца на два, потом еще караван месяца на три. Носильщики мрут как мухи, лошадии мулы дохнут от мухи цеце, сам идешь, еле передвигая стертые в кровь ноги, обливаясьпотом под палящим экваториальным солнцем, а по вечерам тебя так лихорадит, такколбасит!.. Вот это была эпоха, вот это была романтика!
… Вторымэкспедиционером, выдержавшим месячное путешествие вместе с Женей, был, разумеется,Ваш покорный слуга. Тоже игрок, в какой-то мере, но несколько иного свойства. Осущности моей игры я расскажу отдельно и немного опосля, а пока уделю некотороевнимание первой части нашего путешествия.
ЕслиЖеня был «игорным инструктором», то для восхождения на гору Кениянужен был настоящий горный инструктор, каковой вызвалась быть ТатьянаПетрова-Маслакова из Санкт-Петербурга. Хотя, честно говоря, она вовсе не самавызвалась, а скорее её «вызвали», поскольку она имела уже опытвосхождений на умеренно высокие горы Средней полосы России. Наряду с СергеемЕпарским из Уфы она выполняла еще роль официального фотографа Экспедиции, посколькуимела неосторожность обмолвиться, что недавно купила «очень крутой»фотоаппарат. Сам я принципиально не стал брать с собой свой фотик, решивсосредоточиться на видеосъемке, а при необходимости просто «нарезать»стоп-кадров для сайта. Можно было бы просто позаимствовать хорошие фото у техэкспедиционеров, которые были с фотоаппаратами, а с таковыми были практическивсе, кроме Жени, ибо он отправился в путешествие не за образами, а за смысломжизни, который он намеревался отыскать именно на просторах Африки. Идея в общеми целом правильная, поскольку где ещё человеку искать смысл жизни, как не там, гдезародилось само человечество?
Внашей группе было ещё 10 человек, при этом абсолютное большинство составлялибарышни, впрочем, далеко не тургеневские.
Недумаю, что тургеневским барышням такое путешествие понравилось бы. Ехать нагрузовике, спать в палатках или в холодных бараках на 20 человек — такое, скорее,подходит героиням советских фильмов о покорителях целины. Наши барышни былиочень увлечены собственной спортивной формой и потому уделяли повышенноевнимание вопросам правильного питания на маршруте. Этим же вопросом былозабочен Миша Непрынцев. Впрочем, для него вопрос о правильном и полноценномпитании заключался в наличии или отсутствии в меню мяса. Отсутствие таковогоделало любое меню абсолютно непригодным в его глазах. В этом заключался кореньего непримиримых противоречий с Женей, поскольку последний мяса вообще не ел.Иногда он вообще ничего не ел, чем очень расстраивал нашего экспедиционного повараПитера. На второй день нашего путешествия Женя сразил всех наповал заявлением отом, что сегодня он не обедает потому, что уже ел… вчера — выпил воды ссахаром утром. Как бы то ни было, основную выгоду из жениного голоданияизвлекал его оппонент Миша, в желудок которого перекочевывали несьеденные Женейсвиные сосиски.
Еслив путеводителе пишут, что с июля по сентябрь в Восточной Африке сухой сезон ине уточняют, где именно, то это не слишком хороший путеводитель. Скажем так:«сухой сезон» — очень общий термин. Когда прилетели в Найроби, а былоэто 18 июля (в самый разгар сухого сезона), то город нас встретил тяжелыминизкими тучами, беспросветно закрывавшими небо, и туманом, отдаленнонапоминавшим лондонский смог. Понятно, за что англичане так любили Кению:меньше мучила тоска по родине. Было холодно, сыро, зябко, промозгло и противно;на душе скребли дикие африканские кошки. Из сумок и рюкзаков достали теплыевещи: свитера, шарфы, шерстяные шапки. Шапку-ушанку никто не догадался взять, хотяи она здесь пригодилась бы. Нужно было готовиться к холодным африканским ночам,ибо нам предстояло восходить на гору Кения, где климат обещал быть ещё болеесуровым.
Водворе гостиницы «Бульвар», откуда мы начинали путешествие, нас ждал«туристский грузовик» явно военного образца, наверняка помнящий ещёрейнджеров Британского Восточноафриканского полка, которых перебрасывали на нёмв зоны народных волнений во время борьбы чернокожих кенийцев за независимость.Возможно даже, что грузовик помнил саму Королеву, а может быть, и её мать вовремя их посещений колоний. Однако, скепсис по отношению к нашему транспортномусредству цвета хаки развеялся, когда довелось увидеть его в деле: там, гденовенькие грузовики англичан и французов буксовали и застревали, наш бешенный буйволпроносился как ни в чем не бывало. Хотя глагол «проноситься» поотношению к нашей машине звучало несколько иронически: приличную скоростьгрузовик развивал только под горку на асфальте. Малейший подъем давался ему свеличайшим трудом, хотя не было подъема, который он не преодолел бы.
Водителембы растаман Френсис, знавший несколько фраз по-французски и любивший готовитьфранцузские же гренки. Немного заторможенный по своей растаманской природе, онбыл на самом деле рубахой-парнем. Его можно было запросто послать среди ночи запивом и сигаретами, и он отправлялся до ближайшего сельпо прямо на нашемгрузовом драндулете.
Нашимпроводником был Фейсал Малик, кенийский индус, дедушка которого прибыл сюда ещёв начале прошлого века на строительство Восточноафриканской железной дороги изМомбасы в Уганду. Для 300.000 индусов это была возможность начать новую жизнь;они прибыли в Африку как чернорабочие, а остались в ней в качестве торговцев, управляющих,служащих банков. По сию пору почти весь более или менее приличный бизнес вКении принадлежит потомкам индийских кули. К самой же железной дороге в Кенииотношение трепетное, хоть мы и не видели ни одного поезда за время нашегопутешествия (при этом между Найроби и Момбасой поездка курсируют постоянно). Нанитку железной дороги нанизана значительная часть пестрого бисера кенийскойистории. Сейчас воротами в Кению и Восточную Африку служит международныйаэропорт Найроби, а ещё полвека назад пассажиры сначала прибывали пароходами вМомбасу, а уже оттуда на поезде добирались до Найроби, Найваша, Накуру, озераВиктории, Джинджи, Кампалы. Интересно то, что к постройке дороги местные жителивластями практически не привлекались, видимо из опасения, что в противномслучае ждать окончания строительства дороги можно было бы очень долго; наверное,до сих пор бы ещё велось строительство, где-нибудь на окраинах Момбасы...
ИзНайроби мы сразу отправились в Наромору, городок, лежащий на западных склонахгоры Кения. Стосорокакилометровый путь мы проделали по гладкому шоссе. Дождилоне переставая. Окна у нашего псевдоавтобуса были полиэтиленовые, сворачивающиесяваликом. Видно, чтобы местные жители камнями стекла не повыбивали. Так вот, этиокна, закрывающиеся на молнию, мы за всю дорогу ни разу не открыли… За ними, заэтими окнами, проплывала страна, от встречи с которой у меня лично возниклочувство некоторого разочарования. Я ожидал увидеть что-то вроде ЮАР илиНамибии. А вдоль дороги — грязные селения с домами барачного типа, зачуханный изадрипанный народ на улицах, раскисших от дождя. Конечно, потом мы увидели идругую Кению, полную непередаваемого англо-африканского шарма, но первоевпечатление было нерадостным. Тому, кто в Африку попал в первый раз, было всё вдиковинку, и не понимал он моей справедливой грусти.
Мыехали по землям кикуйю — бантуязычной этнической группы, населяющей кенийскиенагорья как раз вокруг горы Кения. Они считают её священной; на её вершинеживет верховный кикуйский бог Нгаи. Кикуйю называют гору Кириньяга, масаи — Кее-Нийя.
Переводобеих значений близок — Белая гора. Соответственно, местность вокруг горы Кенияможно назвать Белогорьем…
Завремя своего месячного пребывания в Восточной Африке я побывал в Найробитрижды. Полдня — по прилету, полтора дня — в середине, два дня — в конце. Япосетил Национальный музей Кении и Национальный Архив, в котором тоже естьнеплохая экспозиция. В Национальном музее выставлены рисунки Джой Адамсон(автора «Рожденной свободной»), в Национальном Архиве — простофотографии начала ХХ века. Все они посвящены одной теме — народам Кении. Исейчас, глядя на низкорослых «аборигенов», одетых в потертыекуртчонки и обязательные бейсболки, собирающихся стайками возле барачного барас громким названием «Paradise», я думаю: куда, куда всё ушло? Совсемнедавно я был в Эфиопии, в долине Омо. Там люди сохранили свой уклад, своиобычаи, одежду, свою естественную красоту. И в самой Кении «народысевера» — самбуру, туркана, эль-моло — держат оборону перед наступлениемт.н. «цивилизации». Масаи тоже пока держатся, хоть и живут в основномза счет туристов.
Когдамы путешествовали по Эфиопии, многие принимали происходящее вокруг за некийтуристский аттракцион, специально разыгрываемое шоу. Думаю, что приехав в Кению,они взяли бы свои сомнения обратно. Как говорится, «всё познаётся в сравнении».
Ивсё-таки интересно, почему произошла гибель национальной культуры банту вВосточной Африке: то ли «аборигенная» цивилизация была так слаба, либоцивилизация пришельцев-бриттов была так сильна? Чем новоявленная религиямиссионеров была лучше старой, исконной? И почему банту, самый мощный, плодовитый,социально развитый суперэтнос Африки южнее Сахары так быстро «сдался»,даже не европеизировался, а просто культурно «люмпенизировался»?Может и вправду причина в природном пофигизме и слабоволии земледельцев банту вотличие от бесстрашия, решительности, гордой заносчивости кочевников-нилотов?
Конечно,глубинные пласты народной культуры никуда не ушли, и где-то в полнолуние присвете костров натёртые розовым мелом кикуйю собираются на «нгому» — песни-пляскидо упаду, но верится в это как-то с трудом…
Нароморунаходится на высоте 1800 метров, чуть выше Найроби. Мы расположились в кемпинге«Naro Moru River Lodge». Если не принимать расчет демократичные ценына проживание в самом кемпинге в палатках, этот «лодж» — местодостаточно дорогое. Из существенных плюсов нужно отметить наличие бассейна, чтопри наличии в нём воды делает пребывание на территории «лоджа» сродникурортному. Впрочем, в отсутствие воды в бассейне экспедиционеры пользовалисьсауной.
Самойгоры Кения из кемпинга не видно. Её вообще почти не бывает видно из-за туч иоблаков, которыми она окутана постоянно. Чтобы оценить её красоту, нужно к нейподниматься. Наромору, наряду с Чогорией на восточном склоне горы, являетсяосновной базой для альпинистов и горных треккеров. Можно совершить восхождениеи спуститься, используя «тропу Наромору» и «тропу Чогории».При этом я искренне советую не торопиться и выделить на восхождение не меньшесеми дней. У нас тоже в группе были удальцы, которые хотели «взбежать»на вершину за два дня и за один день «скатиться» обратно. Увы, это неудалось сделать даже самым натренированным «бойцам».
18 километров от лагеря в Наромору до ворот Национального парка Mount Kenya" мы проделали нанашем грузовике. Мы ехали сквозь тропический лес, причем классический — дождевойи вечнозеленый. Такие леса в Восточной Африке сохранились только на склонахгор. Парк опоясывает ограда — оголенные провода под легким напряжением. Эточтобы слоны и буйволы не заходили на территорию кикуйю и не терроризировалипочем зря бедных поселян. Оговорюсь сразу: крупных млекопитающих на склонахгоры Кения мы не видели, однако на дороге тут и там попадаются засохшие исовсем свежие кучки понятно чего, своими размерами и объемами недвусмысленнодающие понять, что если кто-то кое-где у нас порой отстанет, заблудится втемноте, то может столкнуться нос к носу с обитателями тропического дождевоголеса. Впрочем, отстать и заблудиться здесь не дадут проводники.
Колоннаможет растянуться хоть на километры, но всё равно за каждым«восходящим» будет следить зоркое око служащих парка. К тому же, здесьвсего одна тропа к вершине, и сворачивать с неё нет особого резона. Ежегодноздесь пропадают несколько человек, но в основном несчастные случаи происходятгораздо выше.
Дорогаведет через «райские кущи» вдоль реки Телеки. Речку почти не видно, толькослышно, и то едва — она скрывается в плотных зарослях бамбука. Река носит имявенгерского путешественника Ш.Телеки, которому принадлежит также честь открытияозера Рудольфа в 1888 году (Рудольф — кронпринц австрийский; позже озеропереименовано в Туркана). В 1898 году с севера вместе с абиссинскими войскамивышел наш Александр Булатович. Таким образом, приглушенное листвой рокотоаньеречки Телеки напомнило о самой славной странице русско-африканской истории. Асаму гору Кения нанес на карту немецкий миссионер И.Крапф в 1848 году. Егокомпаньон по обращению народов банту и масаев в христианство И.Ребман попутно«открыл» гору Килиманджаро.
ГораКения — вторая по высоте во всей Африке (5199 м.) На самую макушку может взойти только подготовленный и хорошо экипированный альпинист, в отличие от Килиманджаро(5895 м), куда может подняться каждый, кого не свалит с ног«горнянка» (горная болезнь). Но основная подлость горы Кениязаключена в том, что у неё несколько «основных» пиков. Главные — ПойнтЛенана (4985 м, хотя некоторые указатели «округляют» цифру до 4990 метров) и Батиан (собственно, те самые 5199 метров).
Чутьниже — Нелион (5188). Салаги, то есть люди со средней подготовкой, залезаютобычно на Пойнт Ленана. Специального снаряжения не требуется, только ловкостьрук и твердость ног.
Переходдо лагеря у Метеостанции (Met Station Camp) напоминает приятную прогулку длиной 9 километров. Идем практически налегке, так как у каждого — свой носильщик.Кто хочет «испытать себя» несет свою ношу сам. Нас нагнала группа изтрех десятков молодых ирландцев. Идут бодро, песни поют. Рюкзаки, палатки, запаседы тащат на себе. Мы заночевали в хижине — домике на 10 человек, с лежанками вдва яруса вдоль стен. Было холодно. Огонь развести в камине не дали. Объясненийбыло два. Первое: вам же хуже будет. Дым мешает акклиматизации (мы на высоте 3000 метров). Второе: дым беспокоит зверей.
Приезжали-деэкологи, были очень недовольны. Ох уж эти мне экологи-энвайронменталистыхреновы! Из-за них бедные ирландцы остались без горячего ужина: они-торасчитывали на костёр… У нас всё проще: примус, газовая горелка. Знающие людинас ведут.
Вообще,меня иногда поражает в западных туристах (прежде всего из числа«малобюджетных») с одной стороны — безалаберность, с другой — маниакальноестремление к экономии, причем зачастую на нужных вещах. И ещё поиск трудностейтам, где их можно избежать. Они думают, что поход или экспедиция — это наборнеудобств, и чем этот набор шире, тем приключение круче. Им невдомёк, что ихсоотечественники-первооткрыватели сами на себе ничего не таскали, кроме ружья, сумкии фляги с водой. Даже палатки ставили не сами — для этого у них было несколькодесятков слуг, носильщиков, охранников, проводников. Повар был также, чтобы всюэту ораву кормить. А этим снусмумрикам (справка: Снусмумрик, герой повестейфинской писательницы Туве Янссон о муми-троллях, большой любитель странствий)зачастую никто толком не объясняет, что в пустыне по ночам холод, что по бушунельзя ходить в шлёпанцах из-за колючек, которые запросто могут пробить ступнюнасквозь, что у рек и озер, вокруг которых полно малярийных комаров, лучшевечерами одевать не маечку и шорты, а что-нибудь посерьёзнее. До сих пор со смехомвспоминаю картину пятилетней давности, как на продуваемом всеми ветрамиперевале в Драконовых горах в Лесото жмется друг к дружке пара австралийцев вмайках, шортах и шлепанцах-вьетнамках. Замерзают, коченеют, погибают, ноостаются верны идеалам пофигизма. Или вот картина из самого недавнего прошлого:группа англичан собралась вокруг своего земляка, который напоролся на колючку.Вынимают её из его окровавленной ступни; он морщится, кряхтит, стонет. Рядомдевушка в шлепанцах и шортиках.
Говоримей: там, куда идете, ещё хуже — вся обдерешься в кровь, да ещё шипы у колючекдлиною с палец. Машет рукой: идти переобуваться лень! Ну кто после этого скажет,что русские более живучи, чем англосаксы? Мы им говорим: будьте осторожны, переоденьтесь,переобуйтесь, и вообще — не лезьте в Ирак! А они на всё плюют, лезут. Группыоверлендеров (те, кто путешествуют на «пассажирских грузовиках») привстречах хвастают меж собой, у кого больше малярийных больных. «А у насполовина уже болеет… Это нормально!» Ну что тут сказать? Чтобыпутешествие по Африке считать удачным, нужно приехать с малярией, дезинтерией, глистамии личинкой мангровой мухи под левым глазом. И чтобы раны на ногах побольшегноились. И чтобы показывать потом групповое фото и рассказывать: «Вотэтого мы в Кении похоронили… Этого крокодил съел… А этот просто утонул… Авон тот дерьмом отравился».
Второйпереход до лагеря Маккиндер (4200 метров) гораздо более тяжелый. Начинается все неплохо — дорога такая же широкая и гладенькая, как и до Метеостанции. Ночерез полтора километра она кончается, и приходится по скользкой лесной тропеподниматься в гору уже «по-взрослому». Скоро тропа растворяется ввалунах, меж которыми течет ручей с белогорских ледников.
Поднимаемсяпрямо по его руслу. Солнце начинает припекать, но тень дарят зарослиможжевельника. Когда они кончаются, начинается некое подобие саванны, но незонты акаций возвышаются над пегой травой, а удивительные растения — крестовники(Senecio). В Африке их не менее ста видов, но самые красивые — древовидные — именноздесь, в горах. Они превращают склоны Кении и Килиманджаро в гигантскуюсъемочную площадку фантастического фильма о жизни на других планетах, настолькоокружающий ландшафт не вяжется с привычным нам земным. Кажется, что вот-вотпокажутся какие-то странные и смешные яйцевидные существа и начнут вступать стобой в контакт.
— Привет, землянин!
— Привет! Ты кто?
-Я- Маккиндер-сюрприз! А у тебя горнянка, дружок!
Долагеря Маккиндер пройдена только половина пути, а уже настойчиво и неотступностучат молоточки в висках. Вот из долины снизу вверх наползает сырой туман, стелясьпо траве. Надеваю вязаную шапку. Накручиваю шарф. Короткий привал, бутерброды, яйца,ананасовый напиток на обед. Дальше подъем становится круче, а пейзаж суровее.Тропу приходится угадывать, пробираясь вверх по овражкам, оставленным дождями.Проводники говорят, что в сезон дождей тут вообще не пройти. Подняться можно, авот спуститься будет уже затруднительно… Вот подъем преодолен, и тропавыводит на гребень, под которым вниз сбегает глубокая долина реки Телеки(Северной Наромору). Склоны долины как ковром покрыты крестовником. Чуть дальшевстречаются не менее удивительные растения — лобелии (Lobelia), чем-тонапоминающие хатифнаттов (см. книги о муми-троллях). От них действительно ждешь,что они вот-вот тронутся с места и направятся к тебе стройными рядами. Вотвысокая лобелия, рядом — мохнатая сестрица поменьше. Ствол надломлен, исоздается впечатление, что маленький леший машет тебе лапой…
Неожиданнонаваливается усталость. Иду вроде нормальным шагом, а получается, что двигаюсьмедленнее всех… Вон уже виден лагерь, но расстояние определить невозможно: толи три километра, то ли пять. Над ним — снега Белогорья. Вот она, гора Кения, вовсей своей красе! Спускаюсь к реке, перехожу мост. Уже видны хижины лагеря. Онисовсем близко! Прохожу ещё километр. Ничего нет… Потом, в лагере, вседелились одинаковыми впечатлениями — последний отрезок пути был самым тяжелым.
Ясам доплелся до злосчастного Маккиндера из последних сил. Всего 12 километров пройдено, но зато каких!
Завтранадо вставать в три ночи, чтобы идти на Пойнт Ленана встречать рассвет. Застолом сижу убитый; понимаю, что просто так я утром (ночью) не встану. Налицо ина лице все признаки горной болезни: тошнота, головокружение, ноги ватные.Прошу соратников меня не будить. Гору Кению я видел — вот она, как на ладони.Вот островерхние пики, вот ледники. Классика. Чего мне ещё нужно? А придетнарод, расскажет, фотографии покажет. Салаги! Экзотики захотелось, подвигов!«Их позвала Африка!»
Имчего терять? А у меня семья, дети. Почто я сюда поперся, чего мне не хватало вжизни? В России сейчас тепло, солнышко. В речке бы целыми днями купался… Ах, каквсё глупо получилось! Нет, погибать не хочу, не хочу, не хо…
… Проснулсяя в традиционно холодном дормитории, совершенно пустом. На лежанках былразбросаны вещи ушедших покорять вторую по значению вершину Африки. Эх, если быбыл в запасе ещё один день! Сейчас чувствую себя вполне бодрым, и мог бы вполнеПойнт Ленана покорить, а может, и Пик Ленина, если б заодно подвернулся. Нашинаверняка уже спускаются с вершины.
Нождать первую партию экспедиционеров — покорителей вершин пришлось довольнодолго. По их рассказам, пока я спал происходило вот что.
Втри часа все встали, попили чаю и двинулись в путь. То, что было холодно, я небуду упоминать. Всё-таки Африка, июль-месяц. Небо было ясное. Светила полнаялуна. Шли гуськом по каменистому склону горы. Мёрзли. Пришли в«Австрийскую хижину» (есть такая недалеко от вершины). Чутьотогревшись, пошли дальше. Даже не шли, а карабкались. Если бы всё этопроисходило днём, никто бы просто так не полез. Потому как по сторонам смотретьбыло бы жутко. Оступишься — пиши пропало.
Хорошо,если в стоимость страховки входит вывоз тела. А если нет? Впрочем, грифы всёподчистят. Они своё дело хорошо знают.
Первымспасовал Женя. Не то чтобы спасовал, а просто надоело ему идти и всё.Неинтересно стало. Группа на него, разумеется, обиделась, так как он тормозилдвижение не только ей, но и напиравшим сзади немецким бабушкам. Хотели ему былоподстроить случайное падение вниз, но потом решили, что парень он неплохой, ненавязчивый,тихий. Ест, опять же, мало. Решили разбиться на группы, а Женю отправить вниз.Надо сказать, что разделение на группы («сильная», «средняя»,«слабая» и «Женя») привело к тому, что Женя пришел первым, заним пришла сильная группа, потом средняя, а вот слабую пришлось ждать уже внизу,у метеостанции, когда стало темно, и вспоминая свой многотрудный спуск с горы, мынедоумевали, как в кромешной темноте, даже с фонарями, можно спуститься поскользким камням, да ещё в лесу. Понятно, что с каждым был проводник илиносильщик — верный оруженосец. И ничего особо страшного не должно былопроизойти. Но всё равно, появление последних героев в нашей хижине, освещеннойтусклым светом газового фонаря, вызвало не меньшую бурю восторга, чем солнце, всходившеев тот день над ледниками Белой Горы.
Нашгорный поход был завершен.
Быланочь.
Былохолодно.
Былиюль.
БылаАфрика.
***
Послегоры Кения мы отправились на север — в заповедник Самбуру, находящийся вовладениях одноименного народа, родственного масаям. Почти каждый заповедникили национальный парк находится «в ведении» какого-нибудь племени. Влюбом случае, это была чья-то земля, и после того как предпочтение было отданоживотным, людям стали платить за то, чтобы они этих животных не трогали — нестреляли, не метали копья-дротики и не выпасали свой круторогий скот.
Нашпуть лежал через Исиоло — маленький пыльный городок, своеобразные «ВоротаСевера», т.к. дальше шоссе бежит в сторону Марсабита и Эфиопии. Севернаселен нилотскими и кушитскими народами-красавцами, самыми беспокойными изкоторых являются сомалийцы, самыми колоритными — туркана. Западным туристам нерекомендуют появляться в этих местах, пугая возможными нападениями споследующими ограблениями. Нашим путешественникам, гражданам России, которыхпостоянно грабит собственное государство, бояться каких-то там тощих кочевниковпросто смешно.
ВИсиоло есть большая мечеть и не менее внушительная церковь, при этом её фасадукрашает замечательное полотно, на котором Христос несёт хоругвь, играя приэтом бицепсами, под стать заправскому атлету, посему у нас в народе картинаполучила неофициальное название «Христос-атлет». Видно, автор полотнавзял в расчет уважение, которое питают кочевники и охотники самбуру кфизической подготовке человека. Сами самбуру в идеале — высокие, стройные, поджарые,бритые. В книжных магазинах Найроби продаётся шикарный толстый фотоальбом, повествующийо жизни самбуру во всех её проявлениях. Невольно проникаешься уважением кавторам альбома, наверняка проведшим не один месяц, а то и год среди племенсамбуру. Как же наивен тот, кто полагает, что наведавшись туристом в то илииное племя на один день (и даже на пару дней!), он сможет собрать в свойфотоаппарат такую же блестящую коллекцию! Попозируют перед ним, попляшуттуземцы — и на том спасибо!
ПослеИсиоло начинается совсем другой ландшафт, отличный от сочно-зеленых нагорийцентральной Кении. Вокруг — опустыненная саванна, серая, пыльная, с пучкаминевысоких колючих акаций. Вдоль дороги бредут флегматичные самбуру в красныхклетчатых накидках с палками-посохами на плечах, женщины, прикрывающие лицапёстрыми хиджамами. Фейсал предупреждает нас, что фотографироваться они нелюбят и препятствует любой попытке сфотографировать самбуру на ходу, из окнаавтобуса-грузовика.
Кактолько въезжаем на территорию заповедника Самбуру, буквально натыкаемся настадо слонов. Они пасутся совсем близко от въездных ворот, где женщины-самбурупродают сувениры — всё тех же вездесущих деревянных жирафов, масаев, миниатюрныемаски с масайской же тематикой. Их делают, видно, на какой-то Малой Арнаутскойв Найроби, поскольку не только в Кении, но и в соседней Уганде ассортимент одини тот же… Заповедник Самбуру лежит на берегу реки Эвасо-Нгиро, которая, стекаясо склонов горы Кения, пропадает в болотах где-то на границе с Сомали. Самбуруплавно переходит в другой заповедник — Баффало Спрингс (Буйволиный источник) иШаба (на правом берегу реки). Всё вместе они занимают относительно небольшуютерриторию.
Туристовздесь не очень много, в отличие от Масаи-Мара или Амбосели, а потомугейм-драйвы можно совершать в относительном одиночестве.
Наспривезли в кемпинг на берегу реки. Из удобств кемпинг предлагал только туалет идуш; за напитками и сигаретами для курящих приходилось посылать гонца вближайшую деревню. Помимо нас в кемпинге жила группа оверлендеров из Ирландии.Именно в Самбуру произошел эпизод с колючкой в ноге, эмоционально описанныйвыше. Кроме того, эти оверлендеры поразили нас тем, что ездили на крыше своегоавтобуса. По крайней мере, наблюдали это мы только один раз, поскольку второйраз, видимо, устраивать этот аттракцион в Самбуру почитателям«Гиннеса» и Святого Патрика не пришлось. Дело в том, что местность вдолине реки Эвасо-Нгиро представляет собой уже не саванну, тем болееопустыненную, но буш, полный колючих акаций и кустарников. Поскольку мы ехалипо заповеднику с открытыми окнами, то ветки акаций с силой врывались прямо всалон автобуса, и если бы мы удачно не увертывались, пригибаясь к полу ипрячась за сиденья, то одними бы ссадинами не отделались. Один раз чернаяколючая ветвь так заехала мне по лицу, что если бы в самый последний момент яне закрыл глаза, то не увидел бы не только продолжения путешествия, но и ничегоболее, и никакой Центр Федорова не помог бы… Нетрудно вообразить, но страшнопредставить, как эти же упругие ветви сметают с крыши автобуса горячиеирландские головы.
Кстатиговоря, «Гиннес» — одна из немногих марок пива, которые рекомендуюпопробовать в Кении. Местное кенийское пойло «Таскер» (Tusker)напоминает скорее пивной напиток, алкогольную газировку, поскольку настоящее, нормальноепиво такими пузырями пениться не может. У нас тоже выпускают «Кваснойнапиток» на основе ароматизатора «Квасной». За что«Бивень» (перевод с англ.) обожают кенийцы, непонятно. И туристам, особеннозападным, он почему-то очень нравится.
ВСамбуру сухо, несмотря на близость реки. Ветер гоняет клубы пыли. Мы поставилипалатки метрах в двадцати от воды; утоптанные спуски к реке на другом берегуобозначали популярное место водопоя. Один раз мы видели водяного козла — оченькрасивое животное, своим благородным видом козла мало напоминающее. Простообидно как-то его козлом называть. Вот зебре больше повезло — её«полосатым ослом» никто не называет… Но самые красивые копытные вСамбуру — ориксы бейса. У них изумительный серебристый окрас и прямые рога.
Толькосейчас я вспомнил забавный эпизод, произошедший в одном из европейских музеев(по моему, это была Шатцкаммер в Вене), куда я привел группу российскихшкольников вместе с учителями в бытность мою гидом-сопровождающим автобусныхтуров по Европе. В витрине был выставлен прямой длинный рог, и когда один изребятишек спросил меня, что это такое, я ничтоже сумняшеся прочитал аннотацию иперевел с немецкого, что это рог единорога. Ответ вполне удовлетвориллюбознательного школяра, и он тут же сообщил учительнице о происхождениистранного экспоната. После чего она с очень недовольным видом крайне нетактичноначала сомневаться в правоте моих слов, поскольку, по её разумению, единороговне существует, и я втираю подросткам всякую чепуху. Конечно, может сейчас ихуже нет в природе, но раньше, возможно, при определенных стечениях обстоятельств,их можно было встретить в девственных широколиственных лесах Европы. По крайнеймере, так было написано:
«Рогединорога». Моё дело — перевести. А экспертизой пусть другие занимаются.
Кчему я всё это рассказываю? А к тому, что только у ориксов могут быть такиедлинные и прямые рога. Ориксы водились раньше и в Аравии (сейчас небольшаяпопуляция сохранилась в Катаре). Видно, какой-то предприимчивый купец всучил навосточном базаре диковину средневековому европейскому туристу («Рогединарога, дарагой!»), а тот отнес её куда следует, т.е. в музейкоролевский. Обычное дело!
Помимоориксов в Самбуру есть ещё животные, которых не увидишь в парках к югу отНайроби. Например, зебра Греви, которая обладает самым изящным узором на своейшкуре, и т.н. «сетчатые» жирафы, названные так по своему орнаменту.Много антилоп импала, тех же слонов. У реки пасется стадо буйволов. Конечно, этоне Масаи-Мара, не Серенгети и Нгоро-Нгоро. Но для знакомства со всемиландшафтами Восточной Африки в Самбуру стоит съездить. Или хотя бы чтобыотогреться пару дней после зимней свежести горы Кения.
ПоСамбуру можно пройтись пешком, естественно, с егерем. Можно подняться на одиниз холмов и обозреть окрестности. Над Самбуру и Баффало-Спрингс вздымаютсяодинокие горы и останцовые скалы, что придает ландшафту более разнообразныйхарактер, чем в степи Масаи-Мара.
ДоМасаи-Мара мы добирались долго, обстоятельно, с остановками. Перваязначительная остановка была на линии экватора.
Ничегоособенного, надо сказать. Два столба и щит — тут, мол, экватор. Рядом — торговыеряды. Штук двадцать лавок, продающих сувениры. Методы заманивания туда ивыманивания денег из карманов туристов разные. Всё продумано до мелочей.
Наиболеецивилизованный заключается в «презентации» физических явлений, происходящихс водой и разными предметами при пересечении линии экватора. Вроде того, каквода в воронке меняет направление кручения при перемещении из северногополушария в южное. «Презентацию» проводит действительнопрезентабельный кикуйю в костюме и галстуке. Потом он предлагает купить«сертификаты» по пять долларов, удостоверяющие, что владелец побывална экваторе. После реализации сертификатов уважаемый лектор приглашает в своюлавку. Все лавки пронумерованы; стоит вам только спуститься по трапу автобуса(а у нас, в связи с тем, что транспорт представлял гибрид автобуса и грузовикабыл именно трап), как подбегают бойкие торговцы и называют номер своей лавки.«Запомни — мой номер пятнадцатый! Пятна-а-дцаты-ы-й!». Потом подходятснова и снова. Впрочем, ловкаческие приемы у всех достаточно однообразны. Приэтом, как только вы обнаруживаете их знание, интерес к вам сразу пропадает, т.к.становится очевидно, что надуть мзунгу-простофилю не удастся (мзунгу — ед. ч.«белого человека» на суахили мн.ч. — вазунгу).
Помнитсяна одно из станций автосервиса под Найвашей, очень цивильной, с ресторанами ихорошими магазинами, к нам подошел некий живчик. Мой диалог с ним былследующим:
— Мистер, у вас есть какой-либо сувенир из вашей страны? Я мог бы обменять его нанаш, кенийский сувенир!
— И какие же «сувениры» тебя интересуют?
— Кепка, авторучка, монеты…
— Ага… Я знаю: сначала ты обменяешь, а потом потребуешь заплатить еще деньги — разницув стоимости. Это очень старый и хорошо известный трюк.
Живчикзасмеялся, но в глазах его проскакал зайчик грусти. В другой раз, когда мыостановились в том же месте, он меня узнал, но не подал вида и не сделалпопытки подойти к мзунгу. Этот мзунгу — плохой мзунгу. Слишком много знает…
Водном придорожном магазине был чрезвычайно богатый выбор антиквариата. Видно, какраньше у нас за иконами, здесь в Кении снаряжаются «экспедиции» вумирающие деревни, и там, у одиноких бабушек, скупаются за бесценок деревянныебожки, а также копья, луки и стрелы, оставшиеся от их мужей, павших в неравнойсхватке с целым львиным прайдом посреди ночной саванны.
КогдаМише Непрынцеву приглянулся божок, присевший на корточки, ему объявили цену в16.000 кенийских шиллингов (205 американских долларов), но потом любезноскинули её до 14.500. Однако, такая мизерная скидка его не удовлетворила. Егоцена была твердая — 3000 шиллингов, ибо именно эта сумма лежала в тот момент унего в кармане (впрочем, если бы там лежала большая сумма, вряд ли бы онпредложил её продавцу — две недели, проведенные в Кении, давали о себе знать).Продавец возмутился, но тут к переговорам подключился я:
— Антиквариат?
— Антиквариат, антиквариат!!!
— Отлично! А сертификат есть? Заключение экспертов?
— Сертификат мы вам напишем! Запишем всю историю...
Продавецполез в карман за ручкой и начал шарить глазами по рядам деревянных божков впоисках хоть какого-нибудь клочка бумаги.
— Историю я тебе и сам напишу, — сказал Миша. — Короче, три тысячи!
Яне помню точно, какая конечная цена была у продавца. Кажется, пять тысяч шиллингов.К торгу подключился весь магазин.
Продавцыи приказчики ожесточенно спорили; иногда накал страстей достигал такой стадии, чтоглаза спорщиков краснели.
Заседаниедискуссионого клуба прервал сам Миша, захлопнув дверь салона автобуса. Грузовикзарычал и тронулся с места.
Зловещеоскалившийся антикварный божок, чья культурно-историческая ценность меньше чемза четверть часа упала ровно в три раза, остался на своем прежнем месте, продолжаяждать очередную жертву.
После«посещения экватора» мы отправились к водопаду Ньяхуруру (Томпсона)рядом с одноименным городом. Водопад красив, хотя нельзя сказать, что онпредставляет из себя что-то из ряда вон выходящее. Рядом с водопадом идетбойкая торговля сувенирами, а рядом со смотровой площадкой ждет туристов парочкакикуйю в перьях, с разрисованными розовым мелом лицами.
Смотрятзаискивающе: «Мзунгу, сфотографируй нас!» А мзунгу не хочет ихфотографировать. И стоит-то фото копейки, а не хочет. Потому как врать не хочет,что был в Кении, а там такие вот туземцы в перьях ходят. Не ходят они уже давно,лет семьдесят поди. Вон, хамелеона ручного и то интереснее снимать…
Унас была остановка в кемпинге на озере Найваша, в самом сердце «Счастливойдолины» тридцатых годов, когда на берегах озера обосновалась колония европейцев- англосаксов и скандинавов. Строили новую, счастливую жизнь! К счастью и кчести кенийцев, после независимости ничего разорять не стали. И по сей день впсевдошотландских особнячках живут старички, которые помнят Happy Valley всамые лучшие её годы. Впрочем, местность вокруг озера Найваша процветает по сиюпору. Именно здесь выращивают тюльпаны, которые потом продают на голландскихцветочных аукционах… под видом «голландских тюльпанов!».
Носамое интересное то, что несмотря на довольно большую плотность всевозможныхферм и производств, здесь можно встретить стада зебр и жирафов пасущихся простотак, вне зоны каких-то там заповедников и национальных парков!
Разместившисьв лагере, мы отправились пешочком на берег озера. Он огорожен проволокой поднапряжением, с тем, чтобы бегемоты не заходили во владения белых поселян. Этапроволока не является панацеей. Когда случаются перебои с электричеством, бегемотыразрывают проволоку просто так. В кемпинге «Fishercamp» на озереНайваша за последние три года было два эпизода с летальным исходом, причем, отнюдьне для бегемота.
Впервый раз гражданка Норвегии пошла ночью в туалет. Пока она там была, в лагерьзашло семейство бегемотов. Дамочка вышла из сортира и прошла междумалюткой-бегемотиком и его мамой. Мама рассердилась и растоптала скандинавку, которая,наверное, толком в темноте и не сообразила, откуда и почему на неё обрушиласьсмерть… Во второй раз инцидент произошел из-за человеческой глупости илииз-за того, что людям не объяснили, как нужно правильно вести себя в месте, гдев любую минуту можешь стокнуться с диким животным, причем не с белочкой изгородского парка. Короче, муж возвращался из той же уборной, а жена тольковылезала из палатки, собираясь туда отправиться (ох уж эти мне ночные хожденияв туалет!). В это время по спящему лагерю прохаживался бегемот. Жена увиделаморду бегемота прямо позади мужа, вскрикнула, достала фотоаппарат и щёлкнула…Несомненно, снимок получился хороший — турист на фоне бегемота! Но бегемот вфотографии понимал мало, фотовспышка его испугала и разозлила. В общем, затопталон их обоих.
Бегемот,он что? Когда он на суше, он не пастью своею, не клыками опасен. Он просто прёткак танк и топчет туристов как петух кур (ну, не совсем так уж буквально; это ябольше для красоты слова… вы же должны понимать… не дети уже: тут бегемот, атут — турист; это же разные вещи!).
Мынаблюдали бегемотов на озере Найваша, пока они сопели где-то на отмели, метрахв пятидесяти от берега. Но из воды они не вышли, чем очень нас разочаровали.Зато на озере достаточно много розовых фламинго, «детей заката». Вобщем и целом, можно понять тех, кто предпочел Найвашу Европе — климат здоровый,нежарко, малярии нет. В Европе, конечно, тоже малярии уже нет, но нет такойромантики. Только бегемоты иногда, что называется, «достают», но этослучается не часто.
Наследующее утро у нас случилась поломка автобуса-грузовика: какая-то деталь вдвигателе отломилась и начала внутри него громыхать. Фраенсис поехал за новойдеталью в город Найваша, а мы три часа кряду «куковали» на дороге, периодическипосылая гонцов за пивом. Время провели весело; вышли на дорогу и начали петьпесни и плясать под аккомпанимент купленных недавно сувенирных музыкальныхинструментов. Такого Африка ещё не видела: белые пляшут на дороге и кричат«давай дэнги, дэнги давай!». Проезжавшие на паркетных джипахафриканцы смотрели на всё на это с неодобрением… А ведь это идея! Считаетсянормальным, когда черные грабят в темных переулках белых или стараются какимугодно способом их «развести». А что если устроить ограбление белымичерных? Ведь им же в полицейском участке никто не поверит: «напали двоевазунгу, отобрали корзину с бататом и двадцать шиллингов, грозилисьубить!...».
Асамое смешное то, что нам исподволь удалось пару раз «нагреть»кенийцев. Кто-то из наших покупали сувениры за рубли (!), а потом горе-продавцыходили среди нас и упрашивали купить эти рубли обратно. Естественно, курс былочень выгодный для нас, так что, господа, есть о чем подумать… Берите вАфрику рубли — самый выгодный курс обмена, в отличие от американских долларов:то купюра, видите ли, мелкая, то старая (1996, а иногда и 1999 годов выпускауже не принимают к обмену!). В лучшем случае, курс обмена снизят процентов надвадцать, а в самом худшем — вообще не возьмут злосчастные доллары.
Двигательразобрали и починили, но время было потеряно, и нам вместо Масаи-Мара пришлосьзаночевать в Нароке. Обидно, конечно, но зато в качестве компенсации наспоселили в «лучшем» в Нароке отеле «Транзит». Одну ночьотдохнули от палаток…
Однимиз преимуществ езды на таких автобусах-грузовиках является то, что в нём можносразу отправляться на гейм-драйв, прямо с вещами. Поэтому мы времени особенноне потеряли, т.к. сразу от ворот национального парка оправились искать зверей.
Поначалуехали по пустой степи; попались по дороге только парочка шакалов и семьябородавочников. Птички красивые порхали, но не за такой же мелочью мы сюдаприехали! Червь разочарования начал терзать наши организмы, и без того вероятномучимые иными, более опасными паразитами. Но вот на горизонте показалось нечтостранное, черное, огромное, меняющее свои очертания.
Этостадо гну! И какое стадо! Я многое повидал за последние годы. Меня трудночем-либо удивить, и дело не в свойственном моей натуре цинизме. Но тут я увиделто, что можно представить только во сне, и то как отголосок прошлой жизни. Отгоризонта к горизонту — несметное количество антилоп, зебр, козлов, буйволов.Это называется «Великая миграция» — Великий праздник жизни. Ониприходят сюда в июле и в августе из Танзании, где в это время сухой сезонопустошает водоёмы. Многотысячные стада пересекают реку Мара, и это, наверное, самоевпечатляющее и захватывающее зрелище из всех возможных в Африке. Что такоезоопарки? Забудьте про зоопарки, в которых животные грустным глазами смотрят напосетителей, лениво жующих попкорн. Поезжайте в Африку! Не верьте тем, ктоуверяет вас, что это жутко дорого. Как говорил товарищ Менжинский в фильме«Государственная граница» — «Это либо дурак, либопровокатор». Не верьте турфирмам, которые «впаривают» турпакетыпо 5000 баксов за сафари. Всё гораздо проще и гораздо дешевле, если обходитьсябез глупой и абсолютно бесполезной роскоши отелей-лоджей по 500 долларов заночь.
Мыжили в простецком кемпинге на берегу речки Талек. За кустарником на том берегу- парк Масаи-Мара, стада зебр и антилоп.
Всамом кемпинге «хозяйничали» масаи, поскольку формально «всёздесь принадлежит им». Они охраняли наш лагерь по ночам, и их молчаливыефигуры с копьями смотрелись при свете луны зловеще и романтично. Они приходилив наш лагерь и танцевали у костра. Мы ходили к ним в деревню и танцевали тоже, соревнуясь,кто выше прыгнет. Миша сравнил их накидки с флагами и шарфами болельшиков«ЦСКА». По крайней мере, расцветка в самом деле схожа. Он надел насебя спартаковскую футболку и смотрелся в ней, как говорят в наших рядах, «оченьэндемично». Говорят, в Танзании масаи предпочитают накидки голубых тонов.Значит, болеют за «Динамо».
Вовремя утреннего «гейм-драйва» мы вплотную подъехали к львице, толькочто «завалившей» самца антилопы гну. Она начала поедать его, начав сгениталий. Отъев их, она вскрыла брюшную полость; бледные кишки несчастного гнувывалились на желтую траву. Насытившись, львица обошла наш автобус, подняларозовую от крови морду и бросила задумчивый взгляд на Марину Семенихину.
— Она посмотрела на меня, как на жертву, — заключила Марина.
«Вотуроды!» — подумала львица и пошла дальше, не оборачиваясь.
Мыбыли единственными в то утро, кто присутствовал на львиной трапезе, к тому жетак близко. Мы встречали ещё два львиных прайда. Но, во-первых, до них былодовольно далеко, а во-вторых, вокруг этих благородных семейств скапливалосьтакое количество микроавтобусов и джипов с «экскурсантами», чтоподъехать поближе и всё как следует рассмотреть в нужном ракурсе просто непредставлялось возможным. Что поделаешь — «высокий сезон» вМасаи-Мара в самом разгаре...
Однаждывечером мы спасли от верной гибели автобус-грузовик с англичанами. Их пришлосьна тросе вытаскивать из колеи, в которой они застряли. Лопаты им не помогли;они стояли в своих пестрых курточках, по уши заляпанные в грязи. Конечно, заними бы всё равно прислали какой-нибудь транспорт, но нам было приятносознавать, что в дикой Африке мы кого-то спасаем.
Пустьдаже бывших колониалистов — поработителей черных народов.
Награнице с Танзанией, у реки Мара, на западном её берегу, мы видели громадноестадо гну, которое, увы, так и не
решилосьв нашем присутствии начать переправу. А вот крокодилы и бегемоты не реке Мара — знатные! Долина реки — одно из немногих мест, где можно ходить пешком (вместе спроводником).
ИзМасаи-Мара мы отправились прямиком в Найроби, в аэропорт. Как ни странно, ноприличной дороги между главной
туристскойдостопримечательностью Кении и её столицей не существует. После Нарока идетгрунтовка, местами размытая дождями.
ДоНайроби добирались семь часов. В пути очень мерзли, особенно на отрогахАбердаре, где вдоль дороги стоят мужики-кикуйю и продают меховые шапки. Состороны горы Кения также постоянно дуло. Миша, укутавшись с головой в масайскуюнакидку, всю дорогу стонал и с благодарностью вспоминал Россию — жаркую страну,где столбик термометра в тот момент приближался к 36 градусам.
Найробивстретил нас всё тем же: туманом и мелким дождем. Мы с Женей собрали вещи и вцентре города сошли. Нам в аэропорт не надо. Мы ещё остаемся. Мы только вошливо вкус. Женя не нашел ещё смысла жизни; я ещё не посмотрел горных горилл вРуанде. Я найду горилл, а Женя найдет себя. Он очень на это надеется. Помогутли гориллы жениной самоактуализации?
**** *
Мыпопрощались с группой в центре Найроби. Наши теперь уже бывшие попутчикиотправились в аэропорт, а мы с Женей побрели в отель «Comfort Inn», которыйпутеводитель Lonely Planet" очень даже хвалит. Наверное, за безопасность:повсюду охрана, даже этажи запираются, подобно лестничным клеткам. Одноместныйномер стоит 26 долларов (правда нас потом предупредили, что цены поднимутся досорока). Когда с Женей вышли на улицу в поисках ближайшего интернет-кафе, тосмогли оценить по достоинству значение слова Nairobbery+ Нет, нас не грабили, носмотрели так, как будто уже собирались начать.
Физиономииу публики, толкавшейся вокруг нас, были отталкивающими, и отталкивали они назад,в теплое лоно отеля с
комфортабельнымназванием. Первым желанием было запереться в номере и никуда не выходить допослезавтрашнего дня, когда должен был начаться второй этап путешествия поВосточной Африке. Но это было бы совсем неблагоразумно.
Короткимиперебежками мы добрались до здания, где располагался крохотный интернет-центр.Женя проверял результаты матчей и суммы, поступившие на его счет от проигравших,а я отправил короткое письмо компаньонам, которых должен был встречатьпослезавтра в аэропорту имени Джомо Кениятты, первого президента этой благословенной,дружелюбной страны. Письмо действительно было кратким: «Здесь оченьхолодно. Берите теплые вещи!». На том конце Всемирной Паутины кто-тозасмеялся, приняв сие послание за шутку, но потом, поразмыслив, решил всё-такипоследовать совету.
Унас был целый свободный день. Быстро решив некоторые оргвопросы, я отправился вНациональный музей Кении. Самое ценное в нем — рисунки Джой Адамсон, сделанныеею в конце 1940-х годов. На них — ушедшая эпоха: разукрашенные люди в перьях, скопьями, со щитами, охотники, знахари+ Драгоценные осколки всего этоговеликолепия остались разбросанными только на севере Кении, куда мало кто ездит,предпочитая национальные парки центра и юга страны. А вот госпожа Адамсон имелавозможность рисовать с натуры практически в любом месте!
Инасколько прекрасным кажется погибший языческий мир по сравнению с запрудившимикенийские города толпами жалких люмпенов, оторванными от своих корней, традицийи смысла жизни! Англичане не спроста запрещали «нгомы» — коллективныетанцы, особенно с участием старейшин+ И как интересно получается: испанцыпришли в Америку под предлогом её христианизации, обращения заблудших индейскихдуш в истинную веру, англичане пришли в Африку под предлогом борьбы сработорговлей, американцы пришли в Ирак под предлогом борьбы за права человека.И никто не хочет признаться в истинных намерениях.
Единственныйзавоеватель в новейшей истории, который честно рассказал, чего же он хочет насамом деле, был Адольф Гитлер (соотечественник Джой Адамсон — ФредерикиГесснер). Но он продержался недолго.
Ещёинтересна в музее (вернее, в его дворе), стеклянная статуя слона Ахмеда, обладателясамых длинных бивней. Президент Джомо Кениятта объявил слона национальнымдостоянием. Ну и конечно, в музее представлены черепа и кости нашихпервопредков (я имею ввиду человекоподобных приматов). Особенно трогательнаскульптурная композиция при входе в музей — улыбающиеся предки человека на фонеАфрики. Смотрится очень оптимистично.
Вмузее есть экспозиция, посвященная найденной не так давно удивительной«ископаемой» рыбине — колоканту. В Индийском океане такие рыбыводятся также подле южного побережья Африки и у Мадагаскара. В соседнем зале — скелеткашалота; специально для тех, кто видел в Африке крокодилов, бегемотов, обезьяни зеленого попугая, а вот кашалотов не видел.
Посамому городу я в этот раз погулял не очень много, оставив его детальноеисследование на потом. Больше всего меня поразили местные попрошайки. Никогда инигде ещё в странах Африки мне не приходилось слышать того, что я услышал вКении. В других местах меня вежливо и жалостливо просили: «Мистер, плиз, гивми мани!» («Господин, пожалуйста, дайте мне денег!»), мотивируясвою просьбу тем, что голодны, тем, что студенты, тем, что сироты (втридцать-то лет!), тем, что не хватает денег на учебники и на авторучки, тем, чтомама больна и папа пьет, но здесь, в Кении, у вас денег не просят. У вас ихвежливо требуют.
МИСТЕР!ГИВ МИ МАЙ МАНИ!" — «Господин! Дай мне МОИ деньги!».
Ив глазах не увидишь просьбы: есть требование, есть полная и абсолютнаяуверенность в том, что ты — белый человек, просто обязан дать ему денег. Ты — белый,он — черный. Этим все сказано. Это финал. Финал стратегии по глобализации ипроникновению европейской «цивилизации» в страны Третьего мира.Спасибо вам, господа миссионеры и колониальные чиновники!
Сначалавы превратили гордые и красивые народы в оборванцев и попрошаек, а теперь самипосадили их себе на шею. И будете их так носить, холить и лелеять, покаместоднажды среди ночи в лондонском предместье вас не поднимут с теплого ложа, приставивк горлу нож, и чья-то темная фигура не процедит сквозь белоснежные зубы:«Мистер! Гив ми май мани!»+
**** *
Ранопоутру мы отправились в аэропорт встречать наших компаньонов, прилетавших изжаркой Москвы в промозглую
экваториальнуюАфрику. Такси до аэропорта стоит 1000 шиллингов; если с вас спрашивают больше, смелоищите другое такси.
Когдаже вы хотите выехать из аэропорта, то для поиска трансфера лучше пройти вскверик наискосок: там кучкуются несколько десятков машин, и выбрать есть изчего и из кого. Как правило, таксисты уже знают, куда везти«тракеров» — все «сухопутные экспедиции» стартуют изкемпинга Национального парка Найроби, расположенного к югу от столицы. Этооживленный перевалочный пункт; здесь не только начинают и заканчивают«оверленды», но и пересаживаются с одного маршрута на другой.
Собственноговоря, из всего перечня оверлендов, меня интересовал только маршрут в Уганду иРуанду к горным гориллам, поскольку цена последнего выгодно отличалась от той, которуюпредлагали обычные угандийские туроператоры. На первый взгляд, предложениебританского «Оверленд-Клуба» выглядело действительно заманчиво. Наделе же мне пришлось совершить самое бестолковое путешествие в своей жизни+
МАЛЕНЬКОЕОТСТУПЛЕНИЕ (ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ):
Африканскийконтинент испещрен глубокими колеями, оставленными грузовиками, перевозящими нелес, не щебень, а туристов.
Этоможет показаться очень странным, но садомазохизм здесь ни при чем: сухойевропейский рационализм диктует свои требования.
Давайтевспомним недалекое советское прошлое: разве не было у нас автобусов на базегрузовика «ЗИЛ», который довольно резво бегал по проселочным дорогамот райцентра к колхозам? Да и знаменитый жегловский «Студебеккер»представляет собою типичный гибрид автобуса и грузовика.
Унынешних «гибридов» гораздо более масштабная задача. На них можнопересечь Африку от Каира до Кейптауна, от Касабланки до Аддис-Абебы. И это нефантастика: любителей длительных путешествий в неспешном духе XIX века хотьотбавляй. В этом мы убедились сами, проехав по дорогам Восточной Африки в самыйразгар «высокого сезона». У животных в национальных парках Кении иТанзании начинается период «большой миграции». Такой же периодначинается и у туристов.
Этотвид путешествий называется Overland Expeditions. Его приверженцы — overlanders(оверлендеры). Единственный удобоваримый русский перевод этих терминов:«сухопутные экспедиции» и «сухопутники». Если«бэкпекеров» ещё можно назвать «рюкзачниками», то«сухопутники» звучат совсем уж странно… Поэтому, пока собственнорусский термин не появился, лучше пользоваться английским словом«оверлендер». Гибрид же грузовика и автобуса называют просто — truck(грузовик), что не совсем точно по сути. Однако именно отсюда происходит ещёодно именование «оверлендеров» — «trucker». Короче говоря, есливы захотите попробовать себя в качестве «грузового сухопутника», советуювнимательно прочитать эту статью. Давайте попробуем, как говорится, разложитьвсё по полочкам.
ТРАНСПОРТ.На двух или трёхосный грузовик (Man, Scania, Mercedes и т.п.)водружается салон,как правило закрытый. Окна — полиэтилен или пластик. Сиденья для пассажировмогут располагаться как в обычном автобусе, так и по периметру всего салона«лицом друг к другу». Часто в салоне присутствуют столики, холодильник,боксы для личных вещей. Кондиционер, естественно, отсутствует. Непосредственнопод салоном располагается довольно вместительное багажное отделение, разделенноена секции.
«Походнаякухня» может быть встроена в грузовик, или же просто паковаться вотдельные ящики. На крыше салона тоже может быть отведено специальное место длябагажа. «Погрузка и загрузка» пассажиров в автобус производитсяпосредством выдвижного трапа, что требует от участников экспедиции определеннойнатренированности в плане лазанья по пожарным лестницам.
ЗАЧЕМВСЁ ЭТО? Конечно, когда грузовик-автобус мчится по асфальтированнойавтомагистрали где-нибудь в ЮАР, Кении или Марокко, такой вопрос вполнеобоснован. Но вот на разбитых дорогах Республики Чад или Анголы он отпадает.Также, как и на проселочных грунтовых дорогах во всех странах в сезон дождей.Кроме того, совершать сафари (гейм-драйвы) в национальных парках на такихгрузовиках тоже весьма удобно, хотя это применимо только в тех случаях, когдагрузовик небольшой.
МАРШРУТЫ.Самые разнообразные, продолжительностью от двух до сорока недель, а то ибольше. Охватывают иногда десятки стран. Как вам такой вариант: Египет, Судан, Эфиопия,Кения, Танзания, Замбия, Малави, Зимбабве, ЮАР? Или: Марокко, Алжир, Мали, Буркина-Фасо,Гана, Того, Бенин, Нигер, Чад, Камерун? На рынке «сухопутныхэкспедиций» работают туркомпании Великобритании, Германии, ЮАР, Франции, Нидерландов,Испании и даже Австралии. Россия не представлена, хотя наши «КАМАЗы»и даже «Уралы» могли бы произвести настоящий фурор, т.к. наши танкигрязи боятся ещё меньше, как известно из рекламы.
ПРЕИМУЩЕСТВА.Относительная дешевизна. Основные расходы приходятся на сам транспорт(грузовик), визы и так называемые «активити» ( экскурсии, экстримальныеприключения типа рафтинга, сафари). Проживание в палатках, в кемпингах и в«чистом поле», много не стоят. Путешествие полного цикла, к примеру, на60 дней, может стоить порядка 3000 долларов (не включая авиабилеты). Можноприсоединяться к экспедиции на любом этапе. За одну поездку можно посетитьсразу несколько стран, зачастую находящихся в разряде «редких», вродеБенина, Камеруна, Анголы или Конго. Организованный туризм в многих странахможет находиться в зачаточном состоянии, а иногда вообще отсутствовать, нокогда находишься в «автономном плавании на борту грузовика, то это уже нестоль важно. Нет гостиниц — с собою есть палатки. Нет ресторанов — еда с собой.Нет дорог — »танки грязи не боятся!" (см. выше).
УЧАСТНИКИ.В основном «фрилансеры», безработные, студенты, просто фанатыдлительных путешествий. Для многих эти экспедиции не столько путешествие, сколькоспособ времяпровождения. Как правило, команда оверлендеров собирается изнескольких стран; иногда в одном автобусе можно встретить представителей всехконтинентов, за исключением, пожалуй, Антарктиды.
ПИТАНИЕ.Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих. Это основнойпринцип организации питания оверлендеров. Упор делается на блюда, приготовленныесамими участниками путешествия. Впрочем, иногда с экспедицией едет собствевнный«кок», который берет на себя процесс закупки продуктов иприготовления пищи. Таким образом, обеспечивается двухразовое питание. Однако, преждечем отправляться в тот или иной тур на грузовике, этот вопрос надо заранее«провинтилировать». Если у вас отсутствует кулинарный талант и выиспытываете стойкое отвращение к мытью посуды, то могут возникнуть определенныепроблемы, которые придут со стороны остальных участников«оверленда»…
ЭКСКУРСИИи РАЗВЛЕЧЕНИЯ. В мире «оверленда» существуют два типа«ценообразования». Первый тип подразумевает базовую цену и такназываемую «корзину» — kitty. В базовую цену входит само путешествиена грузовике как таковое, работа сопровождающих, размещение в кемпингах. В«корзину» же организаторы «кладут» ваше питание и«расходы на местах». Все экскурсии, сафари, спортивные мероприятияоплачиваются отдельно. Естественно, при таком подходе начальная, базовая ценатура окажется значительно ниже реальной, если, конечно, вы не будетепросиживать целыми днями в кемпинге. К примеру, базовая цена«наземки» составялет 800 долларов, а «опции» тянут на 1200,но без этих опций всё равно ваше путешествие не имеет особого смысла. Поэтомувторой тип предпочтительнее. К примеру, экспедиция по ЮАР, Намибии, Ботсване иЗимбабве на 28 дней стоит 1700 долларов, но сюда уже входит питание, экскурсии,сафари; оставшиеся опции (каякинг на реке Окаванго и трекинг в Калахари)«тянут» на 200 долларов, но это уже по желанию «клиента».
ОСОБЕННОСТИ.Большинство «оверлендов» курируются и осуществляются западнымикомпаниями. Подавляющее большинство участников — европейцы, американцы, австралийцы.Т.е. публика, которую не очень любят в странах Третьего мира. Опасения засобственную безопасность диктуют ритм и траекторию передвижения. К сожалению, вбольшинстве случаев поездка состоит из однообразных переездов из кемпинга вкемпинг, с минимумом остановок в деревнях и маленьких городках. Ваша просьбаостановиться в живописном месте, чтобы сделать пару фото, или изменить маршрут,чтобы посмотреть водопад, скорее всего останется неуслышанной. Как уже былосказано, для многих участие в экспедиции — своего рода способ«убийства» свободного времени, и вы будете весьма удивлены, наблюдаякак ваши попутчики просиживают целыми днями в баре вместо того, чтобы сходить ипосмотреть что-либо действительно интересное вокруг. Кроме того, для жителейблагополучных стран это путешествие напоминает игру в скаутов, в которую они, скореевсего, не наигрались вдоволь в детстве. Спать в палатках у обочины шоссе, готовитьеду на костре под проливным дождем, мыть посуду в тазике с мыльной водой — всёэто кажется им атрибутом «настоящего путешествия», пусть даже зауглом находится кафе, в котором можно сытно поужинать за 3 доллара. Кстатиговоря, советую перед заказом тура поинтересоваться у огранизаторов, какойбюджет заложен «на еду». Иные туроператоры закладывают на питаниесвоих «подопечных» не более 2 долларов в день. В большинствекемпингов есть выбор: можно спать в палатке, «выданной» вам вгрузовике-автобусе, или в бунгало, дормиториях (спальнях на 10-30 человек) илигостиничных номерах. К примеру, стоимость бунгало составлялет 10 долларов, а заместо под палатку организаторы платят 3 доллара. Таким образом, если вамнадоело спать в палатке и вы хотите провести ночь на нормальной кровати, то вамнужно будет доплатить только разницу в стоимости, т.к. 3 доллара вы ужезаплатили.
МИНУСЫ.Помимо возможных различий во взглядах на жизнь между экспедиционерами из разныхстран, существуют другие «подводные камни», поджидающие потенциальных«оверлендеров». Самым большим, на мой взгляд, является«природный». Поскольку путешествие полного цикла длится несколькомесяцев, то получается, что экспедиция пересекает разные природные зоны оченьчасто без учета климатических особенностей. Т.е. из «сезона дождей»вы попадаете в зону засухи. В заповедник Серенгети вы приезжаете тогда, когдаоттуда ушли все животные в поисках водопоя в Кению, а в Эфиопии, в долине Омо, оказываетесьтогда, когда все дороги развезло от дождей, а вокруг роятся тучи малярийныхкомаров. Кстати говоря, большой процент «малярийных больных» средиоверлендеров объясняется не только их беспечностью, порою просто поразительной,но и тем, что им приходится путешествовать в самый разгар размножениявозбудителя этой болезни.
Затрудненияможет вызвать и процесс получения виз. Дело даже не в получении приглашениий ихождениях по посольствам.
Простопока открываешь одну визу, действие другой может уже закончиться… Как жевыходят оверлендеры из этого положения?
Во-первых,оформлять визы в сопредельные страны гораздо проще уже находясь«там». К примеру, открыть визу Зимбабве быстрее в Замбии или ЮАР.Очень часто весь процесс занимает один день. Во-вторых, у оверлендеров — «режимнаибольшего благоприятствования» в тех странах, которые реальнозаинтересованы хоть в каких-то туристах. Визы ставят прямо на границе, безприглашений, подтверждений броней отелей и заполненных анкет с фотографией.Однако, если вы думаете, что европейцы, американцы и «осси»(австралийцы) путешествуют по Африке вообще без виз, то ошибаетесь. Визы имтоже нужны и более того, зачастую стоят они в два раза дороже, чем для россиян.Так что здесь мы можем собою гордиться!
ЧТОДЕЛАТЬ? Этот вопрос не имеет в данном случае отношения к Чернышевскому. Простохочется дать несколько наставлений и рекомендаций тем, кто захочет отправитьсяв «сухопутную экспедицию».
Найтинужный вам маршрут довольно просто: в любой поисковой интернет-системедостаточно набрать словосочтание Overland Expeditions и название страны илирегиона, куда вы хотите поехать. Затем по выбранной ссылке перейти на сайторганизаторов, и там уже начать изучение возможных вариантов. Здесь преждевсего надо для себя определить, какой уровень комфорта вам предпочтительней.Оптата тура, как правило, делится на три части: основная, которая платитсяорганизаторам посредством банковского перевода или кредитной карты;«корзина» (kitty) — локальные, «текущие расходы», котораяоплачивается в пункте прибытия гиду; «опции», оплата которых идет походу дела.
Другойвопрос — оказывает ли туроператор-организатор экспедиции визовую поддержку. Длянекоторых стран, например ЮАР, это очень важно. Также необходимо выяснить, какиегарантии дают организаторы в случае поломки грузовика. Как правило, всеоверленд-туроператоры связаны между собой официальными или джентельменскимисоглашениями: в случае чего, на дороге вас, как говорится, «подберут»и вы сможете продолжить путешествие в другой компании.
Насчеткомпании. Хорошая компания — половина успеха любого путешествия, особенно еслионо заявляет о себе как
«экспедиции».Международный коллектив, конечно, хорошо, но существует разница в формах и сутиобщения между «ними» и нами.
Полунощныепосиделки у костра с песнями «под водочку» у западной публики, мягкоговоря, не приняты. Ко всему прочему, загадочная русская душа всё время чего-тоищет, а отсюда и большая требовательность русских овелендеров кинтеллектуальной наполняемости экспедиции. Нам нужно всё внимательно посмотреть,изучить, снять на фото и видео эстетично и в разных ракурсах. Что ни говори, ношкола «Клуба кинопутешествий» и «Вокруг света» даёт о себезнать. Поэтому постарайтесь собрать вокруг себя команду единомышленников ивместе отправиться в «сухопутную экспедицию», к тому же, всегдасуществует минимум, при котором рентабельно будет арендовать отдельныйавтобус-грузовик.
****** *
Какбы то ни было, горилл мы посмотрели. Вся же остальная программа была нацеленатолько на дорогу к гориллам. Хотя кое-что интересное всё-таки было, и началосьоно сразу после встречи с нашими вожатыми: австралийкой Деби (Деборой) немцемТимо.
Покановобранцы — Костя, Дима и Марина — согревшись «Ягермайстером», мирнопосапывали в баре, отдыхая после ночного перелета, Деби начала«окучивать» оверлендеров насчет «опций» — мероприятий, невходящих в основную стоимость. Самым пикантным моментом было отсутствие Руандыкак таковой в предстоящем маршруте. Нам посоветовали отправиться в Заир(Демократическую Республику Конго), потому как там встреча с гориллами былапрактически гарантирована. Памятуя, как всего два года назад в одной из статей,посвященных В.Юнкеру (русскому исследователю Африки XIX века), я самоличноназвал ДР Конго «черной дырой», куда нормальному человекунаведываться не следует, я живо представил себе тучные стада горилл, бродящихпо заброшенным кукурузным полям среди белых человеческих скелетов. Однакопобыть в роли героя, хоть бы и в последний раз, было заманчиво. Тем более, чтоэкономия была налицо: 400 долларов вместо 550 за руандийский трекинг кгориллам. Деби живо собрала деньги с жертв оверленда; сама она, правда, кгориллам идти отказалась.
Наштеперешний автобус-грузовик был помощнее фейсаловского. Скорость он развивалпросто бешеную, а так как нам достались места сзади, то трясло неимоверно, дажена асфальтовом шоссе. По сложившийся традиции, каждодневно нужно было проводить«рокировку», т.е. меняться местами с соседями. Но нам наш уютный«уголок России» нравился; к тому же наши зарубежные друзья невыдерживали долго «пляски Смерти» на задках грузовика, а потомужелающих проводить с нами рокировку особо не нашлось.
Нашапервая остановка была на озере Найваша. Несмотря на то, что мы с Женей ужепобывали на этом озере, наш кемпинг располагался на другом его берегу, а потомумы смогли посмотреть то, что не успели в прошлый раз. От похода к кратерувулкана мы отказались, поскольку животных, предлагаемых нам на обозрение, мыуже насмотрелись в других местах. Однако поездка в поместье Джой Адамсон былаплодотворной и приятной; нас накормили вкусными пирожными, напоили чаем икакао. В поместье «Эльсамер» на берегу озера Найваша, устроеннебольшой музей писательницы; во дворе выставлены клетка для львов, автомобильДжорджа Адамсона, дверца той машины, на которой он разбился. Джой Адамсон жилав поместье до своей трагической гибели в 1980 году.
Вроще при поместье Эльсамер живут обезьяны дверец (колобусы). Ещё на горе Кенияя пытался заснять хотя бы одного колобуса (помните, у Даррела есть произведение«Поймайте мне колобуса!»). Но там в райских кущах только мелькалисилуэты этих изящных ревунов. У меня на пленке кроме их зловещего рёва ничегонет. Но здесь, в Эльсамере, колобусы почти ручные.
Жалко,что львы ручные там не бродят+
ВечеромТимо собрал совет и огласил перечень обязанностей. Все участники оверленда (22человека) делились на три группы, которые на протяжении трех дней должны былинести дежурство: один день — на кухне, один день — убирая салон автобуса, одиндень — охраняя его во время стоянок в городах. От нас толку было мало, в чемоставшиеся 17 оверлендеров скоро убедились. Никто из нас готовить не умел.Марина поведала о своем страшном недуге — аллергии на воду, после чего ни укого не поворачивался язык попросить её помыть посуду+ Дима в первый же вечердежурства по кухне захворал; прием сильнодействующих лекарств совершенно вывелего из строя и когда димины компаньоны по кухонному дежурству — сорокалетниемалыши Джо и Лорри (я прозвал их хоббитами из-за более чем скромного роста ихобоих) подходили к его палатке, то слышали лишь хрипы и стоны. Тем не менее, знаярусскую натуру, они заподозрили какой-то подвох и подошли ко мне, находившемусяна тот момент в добром здравии, и потребовали чтобы я за шкирку притащил своеготоварища на кухню с тем, чтобы он хотя бы помыл посуду. В противном случае онигрозились его поколотить. Не желая портить российско-британские отношения, ужеи так подпорченные Закаевым, я всё-таки уговорил Диму подняться и дойти докухни, если не целью помыть посуду, то хотя бы чтобы поесть. Ему, однако, по окончаниитрапезы всучили жбан с грязными столовыми приборами, который он, не получивдальнейших инструкций, опорожнил в ближайшие кусты. После этого инцидента Димук кухонным и посудомоечным работам решено было впредь не привлекать.
Самспособ мытья посуды оверлендерами показался мне оригинальным, хотя и нелишенным определенного смысла. Он был, этот смысл, в безводной пустыне, когда вканистрах была бы на исходе вода+ Но почему в более чем цивильном кемпингенельзя было помыть посуду под краном — мне было абсолютно непонятно. Мытье жепосуды в чанах с мутной водой казался не очень гигиеничным. Мне было непонятно,почему неиспользованную еду нужно было выбрасывать вместо того, чтобы разделитьеё по-братски и оставить на ланч (забота о котором целиком лежала на самиховерлендерах). Мне было непонятно, почему бы просто не нанять повара из (за 20долларов в сутки) и не тратить по четыре часа в день на приготовление еды, аосвободившееся время не использовать как-то по другому. Мне было непонятно, зачемтрое белых взрослых мужчин мокнут под проливным дождем, пытаясь развести костери приготовить овощное рагу, когда рядом, в трех шагах, кемпинговое кафе, вкотором можно поужинать за три доллара. Пока эти трое мучаются и страдают, остальнаягруппа сидит в том же баре и пьет пиво по 1, 5 доллара за бутылку, а потомустремляется к приготовленной с горем пополам стряпне с горящими от радостиглазами. Когда я спрашиваю, почему бы сегодня вечером просто не съесть готовыйужин в баре, на меня смотрят с недоумением: «Ведь это жутко дорого!».
Тольковот не надо, дорогой Читатель, сразу обрушиваться на меня с упреками в«русском снобизме», «русской лени», «русскомжлобстве» и т.п.! Мы не снобы, не лентяи и не жлобы. Наверное, наша жизньне столь радужна, как у наших англо-саксонских друзей-попутчиков, и лишнихтрудностей и искусственных приключений на свои головы мы не ищем. Как метковыразился Костя, «эти ребята ещё не наигрались в пионерлагерь в детстве, амы уже наигрались+». К Косте оверлендеры вообще боялись подходить с разнымипоручениями, поскольку такой большой и солидный человек смотрелся бы странно замытьем посуды в мутном тазике. В охранении грузовика его ещё можно было быпредставить: его бы обходили стороной не только воры, но и полицейские. Где-тона третий день оверлендеры вообще просекли, что русских лучше оставить в покое:люди они пришлые, временные, всего-то на две недели присоединились к группе, котораяуже второй месяц едет из Каира и ещё два месяца будет добираться до Кейптауна.
Нашевзаимонепонимание начало укрепляться, не успев возникнуть — на второй день, раннимутром, когда мы должны были ехать на озеро Накуру. Мало того, что людям, вставшимв пять утра, никто не предложил хотя бы кипятку, не говоря уж о кофе с молоком,так еще и оставили без завтрака (хотя в программе «Оверленд-Клуба»было прописано — «Позавтракав горячим хлебом и парным молоком, мыотправляемся+ и т.д.»). Наша благословенная проводница Деби не проявиланикакого участия в разрешении данной ситуации; о горячем хлебе и парном молокев этом уголке Африки она, видимо, даже не подозревала, предпочитая трескать«Таскер» с утра до ночи. За тем же занятием изголодавшиесяоверлендеры заставали водителя Тимо в любое время суток и в любом месте. Самовыражение ясных арийских глаз обоих, лишь слегка подернутых дымкой, оставленнойприступами малярии и круглосуточным приемом алкоголя, говорило о том, как имвсё вокруг осточертело.
Национальныйпарк Накуру, раскинувшийся вокруг одноименного озера — главная жемчужина Кениинаряду с Масаи-Мара. Здесь вы не увидите львов, миллионных стад антилоп и зебр.Зато здесь вы можете лицезреть такую фантасмагорию: на фоне ковра из розовыхфламинго два носорога мирно жуют травку «лицом» друг к другу. Передними гуськом проходят пеликаны, а еще ближе — изящные антилопы импалы. Чуть вотдалении — вышел на суше бегемот. Над ним пролетает стая ибисов+
Розовыефламинго живут на всех кенийских озерах, но на Накуру этих птиц точно больше, чемгде бы то ни было. То же относится и к носорогам, которых в Накуру куры неклюют. Мы подъезжали к компании носорогов из семи особей; эти мирные полуслепыеживотные не обращали на нас никакого внимания. На лесистых холмах, подступающихк озеру с юга, живут леопарды, но встретить эту пятнистую кошку где бы то нибыло — большая удача. Просто удивительно, что еще каких-нибудь сто лет томуназад люди натыкались на них чуть ли не повсеместно в Африке и даже на БлижнемВостоке, на Аравийском полуострове+ С высоты холмов можно обозреть плоские какстол берега озера, увидеть стадо буйволов, медленно бредущее по полям гуано, оставленнымфламинго. И гигантское ожерелье из миллионов розовых птиц.
+Дорогаот Накуру до границы с Угандой заняла полтора дня. Пейзаж менялся на глазах — мыспускались с нагорья, напоминающего природой нашу Среднюю полосу, и стремительноприближались к обширной заболоченной низменности, в доисторические временабывшей дном озера Виктория. Растительность становилась гуще, зеленый цвет — сочнее.Тут и там поднимались останцовые горы; однообразие кенийских плоскогорийуходило в прошлое.
Награнице с Угандой в паспорта нам поставили штампы о пересечении границы — визкак таковых мы так и не увидели.
Очевидно,получая по 30 долларов с носа, угандийские пограничники особо не утруждают себявклеиванием в паспорт какой-то бумажки. Вокруг КПП фланируют люди в желтыххалатах — обменщики валюты. Курс угандийского шиллинга по отношению к доллару — от 1600 (мелкие купюры) до 1750 (крупные). Однако старые купюры (до 2003 года!)могут не принять к обмену или примут их по заниженному курсу. Чем вызвана такаябоязнь американской валюты, не совсем понятно. Вот у нас, например, все долларыпечатают на Северном Кавказе, но мы же не делаем разные курсы для тех долларов,которые печатают у нас и тех, что производят в Южной Америке, правда?
Оставшийсяпуть до Кампалы мы проделали быстро, нигде не останавливаясь. Оверлендерыпочему-то вообще не любят нигде останавливаться. А зачем? Нужно скорее вкемпинг попасть. Там и начнется настоящая жизнь! А тут-то что: болота, пушистыезаросли осоки, банановые деревья, деревеньки, негры+ Последним можно просто вокошко рукой помахать и достаточно: контакт с первобытными племенами состоялся.Удалась экспедиция!
Кемпинг«Red Chilli», куда нас привезли под вечер, находится на восточнойокраине Кампалы. Интернет здесь бесплатный! Бар неплохой. Деби нам предложилапоехать на остров на озере Виктория, где находится питомник Шимпанзе. Стоилоэто удовольствие 55 долларов, но в этом случае нам пришлось бы провести тамцелый день; шимпанзе явно могли бы наскучить. Деби вообще не могла никогосагитировать на это мероприятие. Наши любознательные оверлендеры в массе своейпредпочитали устроить день Большой Стирки и никуда не выезжать. Но мы, русские,пораскинув мозгами, решили не упускать возможности познакомиться ещё с однойафриканской столицей, причем не самой худшей, и отправились самостоятельно напрогулку по городу, арендовав тут же в кемпинге небольшой микроавтобус за 60долларов.
Сначаламы отправились на озеро Виктория. Надо сказать, что главный город на озере — Энтеббе,знаменитый своим Ботаническим садом. К Кампале ближе всего небольшой заливчик, который,разумеется, не может дать никакого представления об этом внутреннем африканскомморе. Затем мы отправились в центр города. Сейчас Уганда — одна из наиболеединамично развивающихся стран Африки наряду с малоизвестным Габоном, откоторого никто никак не ожидал бурного экономического роста.
Нужноучитывать то, что Уганда в 1970-е годы сильно страдала от режима Иди Амина, которыйзамучил её так же, как Пол Пот Кампучию. Иди Амин умудрился даже на Танзаниюнапасть, которая в несколько раз превосходит Уганду по размерам. Это его исгубило; побежденный Иди Амин сбежал в Ливию. В наши дни Уганда относится кразряду вполне безопасных стран, уровень преступности в которой на порядок меньше,чем в соседних Кении и Танзании. Кампала считается самой спокойной столицей вВосточной Африке; по крайней мере, к нам никто не приставал на её людныхулицах.
Вцентре города мы зашли в кафе Vassili's Bakery, названное в честь российскогопутешественника Василия Юнкера, бывшего проездом в Уганде в 1886 году. Именноон научил угандийцев печь венские булочки — сам-то этническим немцем был, идаже труд свой «Путешествие по Африке» издал в Вене на немецкомязыке.
Конечно,может быть, что всё было совсем не так, но неужели нельзя немногопофантазировать, заняться мифотворчеством в своё удовольствие, так сказать?
ВКампале есть несколько индуистских храмов, но самих индийцев здесь не такмного: Иди Амин постарался, чтобы они поскорее покинули страну. Уганда осталасьбез торговли, и уроженцев Индостана стали снова зазывать обратно. Сейчасиндуистские храмы являются главным украшением угандийских городов: сразу и неразберешь, где находишься — в Африке или в Индии.
ВУганде 80% населения заражено СПИДом. Повсюду реклама презервативов. Сам СПИДначал шествие по миру как раз из этих мест: кого-то обезьянка укусила, ипошло-поехало+
Национальныймузей Уганды мал даже по сравнению с кенийским собратом. Обойти его можно минутза пятнадцать. Интересна экспозиция быта африканских племен, особеннокарамоджонг, живущих на северо-востоке Уганды. В следующий раз нужно будетобязательно к ним съездить+ Ну, естественно, черепа разные да кости предковнаших в музее представлены. Фотографии Бёртона, Спика, Бейкера, которые исследовалирайон Великих озер в поисках истоков Нила. Понятно, конечно, что Белый Нилвытекает из озера Виктория, но это только на первый взгляд. На самом деле, уБелого Нила истоков несколько; один из них — в горах Рувензори или Лунных горах,о существовании которых было известно ещё древним египтянам. По рассказамбывавших там, в этих горах сыро и промозгло в течение всего года, хотявзбираться на пики легче, чем на вершины Кении и Килиманджаро.
Нашипроводники нас предупредили, чтобы никому не говорили, куда держим путь. Иначенас может ждать засада+ Не доедем до горилл+ В целях конспирации нашавтобус-грузовик не останавливался в крупных городах. В мелких, впрочем, тоже.Еды становилось всё меньше. Мясо кончилось; на рынок решено было не заезжатьпоскольку местные жители могли бы догадаться, для чего белые люди покупаюткозлятину. В обстановке строжайшей секретности в нескольких километрах отгорода Кабале был разбит так называемый «буш кемпинг» ( «леснойкемпинг»; так было обозначено в программе). Поскольку до ближайшего лесабыло несколько километров, стало ясно, что всё было сделано в целяхконспирации: они нас ждут в лесу, а мы их перехитрили — устроились прямо наобочине шоссе, на каменистом пустыре. Правда, через некоторое время сталипоявляться местные жители.
Онистали полукругом, отрезав нам все пути к отступлению. Они стояли и молчали, следяза каждым нашим действием.
Несомненно,это племя видело раньше белых людей. Более того: оно, вероятно, помнило самогоВасилия Васильевича Юнкера в пору его возвращения из Судана. Но такогоколичества белых идиотов они не видели никогда.
Невыдержав укоризненных взглядов аборигенов, мы с Мариной и Димой решилиотправиться в ставку вождя племени с тем, чтобы проведя беглые этнографическиеи антропологические наблюдения, купить «Кока-Колы». Наше появление вдеревушке произвело настоящий фурор; очевидно, никто из прежних обитателейнашего замечательного «лесного кемпинга» живым до неё не доходил.
Возвратисьв лагерь, мы застали ту же картину: грузовик, очаг, вокруг которого полумесяцемразвалились в шезлонгах
оверлендерыи таинственно молчащую толпу у них за спиной. Наши безмолвные спутники началирассеиваться только с наступлением темноты, но и то было не совсем понятно, кудаони рассеиваются, ибо а темноте они стали просто неразличимы. От костра онипереместились к нашим палаткам и их присутствие сулило нам незабываемую ночь:мы спим, а снаружи — темные тени+ «мертвые с косами стоят! Итишина+». Ко всему прочему, у нас случилось ЧП — пропал Женя. Онотправился к холмам в поисках смысла жизни и вообще, променада ради. Кнаступлению темноты он не вернулся+ Мне это было кстати: мы спали в однопалатке, и тогда + ну, в этом случае+ в палатке было бы просторнее.
Закаждой «двойкой» была закреплена палатка с определенным названием.Нам с Женей досталась палатка с надписью «Бордель Борриса. ***** (пятьзвезд)». Палатка, как и все остальные, была тяжеленной, брезентовой, ноставилась быстро даже в одиночку. Влагу она не пропускала, но вот дух из неёвыветривался с трудом. А дух этот был тяжелее, чем сама палатка+ К концупутешествия я стал замечать, что в моем «Борделе» стоит неистребимыйзапах гнили, падали, чеснока, сероводорода и всех тех миазмов, которые можетиспускать уставший человек во время неконтролируемого сна. Внутри я нашелнадпись — род дневника, — гласившую, что такого-то числа такого-то года здесьпобывала некая Катрин. Никаких иных набрезентовых манускриптов обнаружено небыло: «Бордель» явно не пользовался популярностью.
Женянашелся около полуночи. Он истоптал все ноги в кровь; в темноте упал в яму, изодралодежду о колючий кустарник. К счастью, его обнаружили пастухи, искавшиезаблудившуюся козу, и за скромное вознаграждение доставили Женю в лагерь. Тем изавершилась самая беспокойная ночь нашего путешествия.
Дорогаиз Кабале в Кисоро очень живописна. Поражают не только горы, но то, что онивозделаны до самых макушек. Ячейки полей спускаются почти вертикально; простоудивительно, как люди умудряются их возделывать. До Руанды — рукой подать: тамтоже каждый холм словно покрыт лоскутным одеялом. Когда видишь всё это, понимаешь,насколько неправы те, кто упрекает всех африканцев без разбору в природнойлени. Ритм жизни у них и мировоззрение другое — это факт, но лени в них неболее, чем в нас. В горах на юго-западе Уганды перед этими людьми нужносклонить голову+ Кисоро — ворота в мир вулканов. Маленький городок, довольночистый и аккуратный, с вежливыми и приветливыми жителями.
Здесьнаходится офис национального парка Мгахинга; отсюда отправляются походы кгориллам в сопредельные страны — Руанду, в национальный парк Вулканов, и ДРКонго (Заир), в национальный парк Вирунга. Трекинг к гориллам в Уганде стоит360 долларов, при этом заказывать его нужно минимум за неделю, т.к. выдаетсявесьма ограниченное количество разрешений на посещение горилловых семейств.Группа должна быть не более восьми человек, а время пребывания в«семействе» ограничено одним часом.
Делаетсяэто для того, чтобы от людей к гориллам не передалась никакая зараза, потомукак болеют они тем же, что и мы.
Братьяи сестры, как никак. В целях предотвращения эпидемий к гориллам не подпускаютлюдей с насморком и кашлем; если, не дай Бог, вы заболели перед самым походом, тоденьги вам вернут тотчас и в полном объеме: гориллы дороже сиюминутной выгоды.
Пересекатьграницу Демократической Республики Конго нужно пешком. По сути, границу никтоне охраняет: колючая
проволока,«калитка» в ней, деревянный щит с поблекшей надписью «Выпокидаете Уганду и вступаете на территорию Заира».
Грунтоваядорога в тени деревьев+ Пустынно+ Ни души. На «той стороне» — домикКПП, медицинская памятка для въезжающих.
Мальчишкиснуют — предлагают купюры Заира с гориллами. Сувенир хороший, оригинальный, похоже,единственно возможный в этом месте. Жаль, что все купюры очень ветхие.
У«штаб-квартиры» национального парка Вирунга нас инструктируют, каквести себя с гориллами. Подойдет грозный самец — смиренно опуститься накорточки, потупив взор. С самками тоже не заигрывать — не поймут. В паркерастений не срывать, не мусорить. Захочешь в туалет (по большому) — попроси упроводника лопатку и нечистое свое закопай вместе с бумагой туалетной.Детенышей гориллы не гладить, не брать, грудью не кормить. И вообще ближе чемна семь метров к гориллам не приближаться.
Мырасселись по крохотным микроавтобусам и отправились вглубь Заира. И должен вамсказать, что как ни странно, нам здесь понравилось: вместо европеизированнойКении и ухоженной Уганды перед нами предстала настоящая Африка. Она казаласьзеленее, сочнее и цветастее той, которая осталась по ту сторону границы. Времякак бы застыло+ За банановыми рощами и кукурузными полями поднимались конусывулканов. Там, у их подножия, остались осколки национального парка Вирунга, осколкимирной жизни, без вражды, без резни, без обезглавленных трупов. Природа внеполитики, но это только на первый взгляд.
Выжигаютсялеса, редчайшие животные истребляются на мясо. «То, что вы к нам приехали,- первый признак того, что мир возвращается на нашу землю», — так намсказал «инструктор по гориллам». Может быть. Правда, когда я спросилодного из автоматчиков, которые охраняли нас во время этой однодневнойэкскурсии по экс-Заиру, так ли спокойно в других концах страны, как здесь, онответил, что не так+ Проезжавшие белые ооновские броневики с пулеметами накрыше подтверждали мои догадки о том, что пересечь страну с востока на западвряд ли удастся без проблем.
Черездва с половиной часа мы достигли подножий одного из вулканов. Перед намираскинулось обширное кукурузное поле. Два других микроавтобуса с оверлендерамиотправились дальше, а мы начали свой поход здесь. Маленький инструктаж, оплатавидеокамер (25 долларов) — и мы снова на тропе.
Женянадеялся, что непосредственный контакт с дикой природой в лице горилл поможетему окончательно разобраться со смыслом жизни. Смогли же Джордж и Джой Адамсонподружиться со львами и гепардами! И Женя сможет подружиться с гориллами! Всамом деле, ведь должен же существовать некий праязык, на котором все живыесущества могут общаться друг с другом? Если все мы — дети Природы, то должно жебыть какое-то средство коммуникации высшего, невербального уровня? Может жечеловек силою воли останавливать бешеных собак или останавливать «коня наскаку» (в литературе эти случаи описаны)! Он посылает животным сигнал, иони его принимают. И звери иногда проявляют недюжинные умственные способности.
Помнится,были у нас одно время на даче куры. Решил я с ними по своему обыкновениюсыграть злую шутку: облить водой из велосипедного насоса. Просто так, дляразнообразия: не всё ж прохожих поливать! Облил. И что бы вы думали? Они наменя+обиделись! Полдня просто игнорировали, не бегали от меня, а простоотворачивались. Мне стало откровенно стыдно. Перед собственными курами+
Токуры-дуры, а то гориллы — наши родственники. Потому здесь шансы действительновелики.
Гориллмы нашли быстро, минут через двадцать. Они как раз вышли на кукурузное поле, покромке которого двигался наш отряд. Самец — «серебряная спина», полдюжинысамок и молодняк — всего человек десять (я говорю о гориллах). Ещё в детстве явидел сюжет в программе «В мире животных» о гориллах; там они тожезанимались тем, что опустошали кукурузное поле.
Крестьянеих гоняли, и я возмущался их непониманию диких животных, которых надо оберегать,а не гонять. Однако, семья горилл, на которую мы набрели, чувствовала себя наполе довольно вольготно; только по истечению отведенного нам часа со стороныдеревни мы услышали крики крестьян: они загоняли горилл обратно в лес, где ихдолжна была обнаружить другая группа туристов.
Нашипроводники знали горилл по именам, подходили к ним вплотную, расчищали мачетезаросли перед самым носом горилл с тем, чтобы мы сами могли к ним поближеподойти. Гориллы были заняты кукурузой и в контакт с Женей вступать не хотели.Он сам стал глодать белый початок, подав пример Диме, который захотел с такимже початком сфотографироваться рядом с вожаком.
Всамый разгар съемок вожак приподнялся и направился прямо к Диме. Вся жизньпрошла перед димиными глазами; насколько она была у него бурной можно былосудить по их совершенно безумному выражению. Вопреки инструкции, предписывающейв случае приближения гориллы не двигаться и смотреть в сторону, Дима поскакална четвереньках прочь от гориллы. Презрев инстинкт, предписанный Природой, вожакне погнался за ним и не вцепился в шею, вполне разумно рассудив, что негоже такобращаться с человеком, заплатившим за просмотр 400 долларов. Он сел ипродолжил трапезу.
Костясказал, что когда в Москве он устраивал вечеринку, то слон из цирка обошелсяему в 300 долларов. В принципе,
можнои гориллу из зоопарка пригласить; обойдется чуть дороже. Можно для иностранцевв России устраивать трекинг к медведям, конечно, не за 400 и не за 550 долларовв день, как сначала планировалось, когда в программе стояла Руанда. Так, долларовза 250… Но водить по лесу не меньше недели! А то что получается: за двадцатьминут нашли горилл, которых остальные оверлендеры, те, что поехали дальше, надругой склон горы, обнаружили только спустя три часа хождения по лесу!
Приэтом, как показал состоявшийся позже сравнительный анализ сделанных фотографий,две группы бродили в чаще в поисках+ одной и той же семьи горилл. Просто однугруппу подвели к гориллам на кукурузном поле раньше, а другую — позже. Развелипо времени и по деньгам! Фактически, третья группа кружила вокруг горилл каклайнер над аэродромом, ожидая очереди на посадку.
Однако,если признать честно, этот день мы провели не зря. По крайней мере, когда ещё вКонго побываешь? Народ здесь иностранцев видит редко и ещё сохранил стариннуюпривычку удирать от видеокамеры. Создается впечатление, что они вообще видяттакое чудо техники впервые. Я развернул к ним монитор, и камера запечатлеламомент «узнавания», когда люди понимали вдруг, что то испуганное лицона экране принадлежит им. Появлялись улыбки, смех, радостные крики, но потомлюди хватались за головы и всё равно убегали. Страх перед белым колдуномсильнее любопытства+
Когдамы вернулись на КПП, то застали оживление: здесь скопилось несколько десятковгрузовиков и развернулся
импровизированныйрынок. Судя по запаху, основным товаром служила вяленая рыба. Чтобы укрыться оттерпких ароматов, мы отправились в импровизированный бар на задворках офисанационального парка. Нам принесли пиво «Примус», варимого в Киншасена заводе, построенном ещё бельгийцами, бывшими хозяевами Бельгийского Конго, которыхпрогнал из страны легендарный Патрис Лумумба. Однажды в детстве меняпознакомили с одним студентом университета, который учился на отлично «потри сулумумбы».
Ктотакие сулумумбы и почему их должно быть три, я тогда не понял. Гораздо позднееуниверситет этот стал широко известен благодаря своим общежитиям, вокругкоторых бродят скинхеды. Но независимо от всего этого, Патрис Лумумба былнеплохим человеком, хоть и со смешной фамилией, и пал жертвой империализма, которыйза последние полстолетия совсем не изменил своей сущности+
Пиво«Примус» хорошее, и продается в оригинальной, редкой по нынешнимвременам таре — бутылках по 0, 72. Так что это пиво, наряду с купюрамипочившего государства Заир, может тоже служить хорошим сувениром изДемократической Республики Конго.
Границупересекают не только пешком, но и на своеобразных грузовых самокатах — транспортномсредстве, предназначенном для перевозки товаров и личных вещей, использующемпринцип обычного двухколесного самоката, только больших размеров иизготовленного из дерева. Местный Кулибин наверняка ничего не получил за своеизобретение, но сильно облегчил жизнь соотечественникам. Можно сказать, чтодеревянные самокаты — национальный вид транспорта в ДР Конго.
Нашелли Женя смысл жизни в контакте с гориллами? Судя по его изможденному виду, поего сгорбленной фигуре, по
огрубевшимрукам, охватывавшим порою его могучую голову, наконец, по глазам, в которыхвременами мелькали дикие огоньки, он так и не обрел долгожданной самоактуализации.Что касается остальных участников экспедиции, до их доканывал не поиск себя, амысль о том, что еще пять дней им предстояло сотрясать свои чресла в обветшаломсалоне гибридного средства транспорта. То и дело я ловил на себе страдальческиевзгляды своих компаньонов, и когда в один прекрасный момент увидел тело Кости, вовремя преодоления грузовиком очередного ухаба повисшее в воздухе словно вовремя сеанса левитации, я понял, что долго наша экспедиция не протянет. Так, ещедень-два+ Осознание перспективы неизбежной гибели или потери рассудка привели крешению «обогнать» грузовик на машине и провести оставшиеся дни доотлета на Родину в Масаи-Маре, тем более, что я этот парк уже посетил, а ребятаего ещё не видели, а без этого пребывание в Кении становилось совсембессмысленным. Женя решил отправиться в Момбасу, к океану. С Африкой для негостало всё ясно. Таким образом, я остался последним русским в составеинтернациональной команды оверлендеров.
Надосказать, что я не пожалел. Озеро Буньоньи, на берегу которого у нас былозапланировано два ночлега, отличается живописностью и глубиной — три километра.Одним из немногих культурных мероприятий, предлагавшимся оверлендерам, былапоездка на моторной лодке в деревню пигмеев. Место в лодке мне не хватило, ананимать отдельную не было желания. Я бросил вслед отплывающим, что настоящиепигмеи живут в лесу, как настоящие туареги — в пустыне, что всё это razvodilovo,что это не пигмеи, а «ряженые» местные доходяги, но мучимые скукойоверлендеры отправились таки смотреть «настоящих пигмеев» на один изостровов. Я совершил однодневное плавание на пироге вдоль его извилистыхберегов; я видел выдр и небольшие стаи венценосных журавлей — птиц удивительнойкрасоты. Не зря угандийцы сделали венценосного журавля символом своей страны.
Управлятьпирогой сложно; форма её, мягко выражаясь, неправильная, произвольная (как Богна душу мастеру положит), оттого больше сил уходит не на саму греблю, а на«выравнивание курса».
Греблейи выравниванием курса наш народ занимался в Джиндже, у истоков Нила. В восьмикилометрах от города находится кемпинг Raft Explorers — место популярное уоверлендеров, судя по рекордному количеству грузовиков, когда-либо виденныхмною собранными в одном месте. Палатку даже, «Бордель Борриса», пристроитьбыло негде. Поставил её между двух хижин, с видом на шумящие нильские пороги.Вот она, африканская романтика! Как ни пугают шистосоматозом в пресноводныхафриканских водоемах, но по пролегающей рядом тропинке то и дело спускаютсялюди к воде; отплыв немного, они «ловят струю», и она их кружит, болтает,а потом бросает на камни, если они не успевают из потока вовремя выплыть. Настене бара — монументальное панно, изображающее рафтинг: счастливые лица, выбитыезубы, синяки, сломанные ноги. Превосходная реклама сплава по рекам (95 долларовв день). Кто не хочет сплавляться, тому предлагают отправиться в сельскую школу,дабы поучаствовать в проекте «Свежая сила». Платишь 15 долларов и«улучшаешь качество образования» в африканской деревне: становишьсяпреподавателем на один день, учишь детей вечным ценностям американского образажизни. Проект оригинальный и довольно остроумный; я проходил мимо одной такойшколы, в которой куются «свежие силы». Ко мне подошел крепенькиймальчуган и, прищурившись, твердо и настойчиво попросил у меня денег(«Мистер, гив ми мани!»). Сразу видно, что усилияпреподавателей-волонтеров не прошли для него даром.
Ярешил провести свободный день в пути, в пешем походе по окрестностям. Дляначала я отправился к водопадам Буджагали, что в полутора верстах от кемпинга.Потом, по пыльной красной дороге — в Джинджу. Туда можно добраться и намотоцикле (2 доллара), но я предпочел променад по сельской местности с цельюзнакомства с «жизнью африканских племен». Вскоре я услышал пение, доносящеесяиз деревушки на обочине дороги. Я свернул, и попал на некое подобие сельскогопраздника. Это не было шоу для туристов, да и время для такого шоу (раннееутро) было явно не подходящее. Деревня готовилась к приезду высокопоставленногочиновника из Кампалы. Здесь хотят строить плотину, и в селе должна начатьсясовсем другая жизнь!
Итак,день начался неплохо. За два часа я дошел до Джинджы — города, которыйраскинулся у озера Виктория, в том самом месте, где Нил выходит на свободу. Доприхода британцев, Джинджа была основным городом Уганды, прежде всего благодарясвоему крайне выгодному географическому положению. Наверное, сейчас этот город- самый неафриканский в Уганде: здесь так много мечетей и индуистских храмов, чтоон напоминает больше городок на Индостане, чем в Сердце Африки. Индийцев здесьмного и по сию пору. Они руководят, держат в руках крупный и мелкий бизнес, работаютв конторах и банках. Африканцы же, как им и предопределено судьбой, выполняютвсю черную работу. Архитектура самого города весьма эклектична, хотяпо-настоящему старинных зданий здесь нет; самый старый дом, судя по дате нафасаде, относится к 1913 году+
Примернов это же время, в аккурат перед Первой Мировой войной, Уганду посетилмосковский студент В.Троицкий, опубликовавший в 1928 году книжку «В странечернокожих». Он собирал в этих краях коллекцию для Зоологического Музея.Потом в Уганду редко кто из наших наведывался, даже в ту пору, когда Иди Аминстроил социализм с африканским лицом: уж очень это лицо напоминало кампучийскоепри Пол Поте.
Явернулся из Джинджи в кемпинг на такси (7 долларов), но подъезжать на нем прямок нашему биваку не решился: подумали бы, что опять русские жируют. Просто сталосебя жалко при мысли, что придется на мотоцикле нестись сквозь тучи краснойпыли. И я взял такси. Я понимаю, что поступил просто вызывающе в глазах своихтеперешних компаньонов, но ничего с собой поделать не мог+ Я приехал в лагерь втрагический момент: Тимо объявил группе, что «Медуза» дальше непойдет, просьба освободить вагоны. «Медуза» — название нашегогрузовика. Что-то там сломалось еще в Египте; думали дотянуть до Кейптауна, норешили не рисковать. Группе предложили разные варианты, подразумевающиепересадку на грузовики других компаний. Больше всего народ беспокоилавероятность сокращения продолжительности тура на одну неделю. Самое смешное то,что перед людьми маячила перспектива провести еще одну неделю в Найроби (однунеделю они уже провели там перед тем, как мы присоединились к группе).Откровенно говоря, мне стало их жаль: Найроби — не Париж и уж тем более неМосква. Убивать здесь целую неделю — в самом деле убийственно, тем более, чторазнообразить свой досуг оверлендеры не могли из-за скудости средств, на чтомногие из них поминутно жаловались. Какую-то компенсацию им выплатили, на мойвзгляд — смешную. Но смешнее всего оказался рассказ англичанина Шона+ Когда ихгрузовик сломался на полпути (ехали из Алжира в Египет, а застряли на границе сКамеруном), то добираться до Каира всем пришлось за свой счет — «Оверленд-Клуб»даже не подумал компенсировать своим туристам «испорченный отдых». Аговорят еще, что западные туристы в юридическом плане более щепетильны, чемрусские!
Когдая спросил расстроенных оверлендеров, ходили ли они к водопадам, то онипосмотрели на меня удивленно — так же, как те москвичи, которым я раньшеназначал встречи у Головинского водопада (есть такой — на севере Москвы уБольшого Головинского пруда). Странно, но им никто не сказал, что совсем рядом- водопады Буджагали. Я видел утром, как их, разбив на отряды, повели в школуподдерживать свежие силы. Но никак не мог предположить, что об основной местнойдостопримечательности им никто ничего не скажет+
Нашепутешествие подходило к концу. Я попросил Деби остановить грузовик в центреНайроби, тем более, что мы должны были проезжать в двух минутах ходьбы от моейгостиницы. Она же долго пыталась мне доказать, что в центре Найробиостанавливаться опасно, что у них не будет времени и т.п. Зная, что«Медузе» торопиться уже некуда, я всё же настоял на своем, избегнувучасти заплатить 12 долларов за поездку на такси до отеля в обратномнаправлении.
Нов прежнюю гостиницу «Комфорт» я не вернулся. По дороге я зашел вотель «Даунтаун» (город даунов), и, сравнив цены, решил сэкономить 50долларов за две ночи проживания: район тот же, супермаркет и торговый центр, банки,Интернет — напротив. Номера не очень отличаются, а отсутствие ресторана в«Городе Даунов» компенсируется обилием всевозможных закусочных вблизлежащих кварталах.
Мнепредстояло провести в Найроби почти два дня, но я не скучал. Конечно, культурныхучреждений классического профиля в городе не так уж много. Национальный музей япосмотрел, а потому на следующее утро я отправился в музей железнодорожный.
Многотам паровозов разных; есть в экспозиции вагон, из которого лев-людоед вытащилночью спящего суперинтенданта полиции.
Естьпаровоз, который «снимался» в фильме «Из Африки». Естьспециальная скамья, крепившаяся впереди паровоза, на которой сидели господа истреляли на ходу по животным. Так вот люди путешествовали во времена БританскойИмперии. Но это всё равно не так круто, как у нас. Мне кто-то рассказывалслучай, как четверо русских новейшей эпохи путешествовали по ЮАР и Ботсване.Они наняли поезд с четырьмя вагонами, в двух из которых ехали девицы из лучшихмосковских клубов. Такое даже Королеве-матери не снилось!
Вясный солнечный день Найроби выглядит не таким зловещим. Правда, меня чуть былов полицию не забрали за видеосъемку памятника Джомо Кениятте напротивКонференц-центра и здания Верховного суда, но я прикинулся, что я из ГородаДаунов, и полисмен не стал меня преследовать. Однако через пару часов ко мне вгороде приблизился человек и спросил заговорщицким тоном, зачем я снималправительственные здания. «Я видел вас там, на площади!»- промолвилтаинственный незнакомец. Кстати говоря, в Найроби к белым туристам любятподходить разные личности и спрашивать, не помнят ли они его. Это старый, избитыйприем; заканчивается он стандартно — просьбой о материальной помощи.
Помаявшисьпо городу, я отправился в Национальный Архив, где на первом и втором этажахпредставлена небольшая
экспозицияэтнографического и исторического содержания, фотодокументы.
Наследующий день, перед отлетом на Родину, я нанял такси и отправился в дом КаренБликсен. Той самой, которая написала роман «Из Африки». От центраНайроби можно добраться до этого музея за 20 минут. Здесь я увидел свеженькуюкнигу писательницы на русском языке с портретом Мэрил Стрип, 2005 года выпуска.На рекламу я клюнул и по приезду в Москву первым делом отправился в «Дом книги»,где и купил этот кенийский сувенир.
Надосказать, что за время своего месячного путешествия по Восточной Африке я невстретил ни одного русского. Это тем более странно, что Восточная Африка нашимисоотечественниками давно освоена, да и «высокий сезон» сейчас, какникак: погода номинально хорошая, большая миграция животных происходит. Однакоесть одно место, где русских встретишь всегда. Это «Карнивор» — знаменитыйна весь мир «мясной» ресторан. Я заехал туда по пути в аэропорт.Конечно, не стоит надеяться, что здесь тебе принесут мясо случайноподстреленной антилопы или слона. Однако крокодилятина здесь вкусная! И мясострауса тоже. Но больше всего меня поразило, как вкусно можно приготовитьпростые куриные ножки и крылышки. Правда, в связи с наступлением птичьегогриппа мясо птицы из меню «Карнивора» скоро исчезнет, так что спешитепопробовать этот деликатес прямо сейчас!
В«Карниворе» я надеялся встретить Женю, который, пройдятясячекилометровый путь духовных исканий, должен был бы уже отказаться от вегетарианстваи голодания, но я встретил здесь Костю, Диму и Марину, только что вернувшихсяиз Масаи-Мара, где они чуть было не стали жертвами голодного льва, забравшегосяв их лагерь.
Женюже я встретил уже в аэропорту. Он приехал из Момбасы, которая ему откровенно непонравилась. Для размышлений и медитаций подходят горные районы Индии, а нешумные города африканского побережья Индийского океана.
Женяне нашел ответы на мучившие его вопросы, не обрел «самоактуализации»ни по Маслоу, ни по кому бы то ни было. А я, пожалуй, имея достаточно временидля размышлений, смог поглубже оценить себя и «активировать» своёпонимание смысла жизни.
СМЫСЛЖИЗНИ — В ВОЗВРАЩЕНИИ к СВОЕМУ ПЕРВОНАЧАЛЬНОМУ ЕСТЕСТВУ, В ОБРЕТЕНИИ ГАРМОНИИ сСАМИМ СОБОЙ и ПРИРОДОЙ.
Человеческаяличность обретает свои лучшие черты и устремления в детстве и юности. Современем, под гнетом жизненных обстоятельств, перипетий, конфликтов, утрат ит.п. он их утрачивает или «временно откладывает» в сторону. Конечно, естьлюди с патологиями, которые начинают проявляться еще в детстве (например, жестокость,злость, зависть, алчность), но следует признать, что в большинстве своем люди вранние свои годы гораздо лучше, чем в последующие.
Поддавлением наступающего «общества потребления» человек начинает ориентироватьсяна стандарты, придуманные и навязанные другими людьми с определенными целями.Масса энергии тратится на выполнения задач соответствовать этим стандартам, навнешнюю атрибутику «успешной жизни», на покупку вещей, которые несоставляют ни малейшей жизненной необходимости. Само понятие «состоявшейсяличности» трактуется прежде всего в материальном ключе. Реклама навязываетвизуальные образы «состоятельности», и несмотря на то, что верить ейна 100% может только полный олигофрен, она, к сожалению, всё более действенна.
Конечно,если в обществе будет преобладать чистая философия буддизма, то экономикавстанет, с обществом потребления случится столбняк: нет желаний — нет стимула;нет стимула — нет необходимости вкалывать, как лошадь. Нет товарооборота. Нетдвижения денежных масс. Нет развития новых технологий и производства дорогихигрушек вроде эксклюзивных мобильных телефонов.
Это- конец современной цивилизации+
Ноне беспокойтесь: его никто не допустит!
Конец(или как его там?) подкрадется с другой стороны: худая экология, нехваткапродовольствия, эпидемии и т.п.
Стоитли стараться его оттянуть? Я имею ввиду конец тотальный?
«ПОЗАБОТЬСЯЛУЧШЕ О СЕБЕ!», как говорил Фредди Крюгер одной из своих жертв, пытавшихсяего пожалеть.
Говоряадаптировано, позаботься о своей душе и душах своих близких, а не трать силы наспасение всего человечества.
ОблагородьВселенную, но не всю, а ту, что вокруг тебя.
Воплотисвою детскую мечту. Конечно, не совсем безумную (я в детстве мечтал пойтивойною на КНР, и даже собрал отряд из 15 своих одноклассников; потом идеякак-то сама собой рассосалась), а самую заветную и светлую.
«Исчастье тебе будет!»
Русскийпутешественник-писатель Александр Васильевич Елисеев (1858-1895) писал:
«Глубоков сердце каждого человека сокрыто стремление к путешествиям, но далеко не увсех оно выказывается с такою силой, что, сокрушая все преграды, выдвигаемыежизнью и обстоятельствами, заставляет стремиться к одной и той же никогданедосягаемой цели.
Солнце,исчезающее за горизонтом, щемит сердце, зовет с собой… Синяя звезда мерцает, манитк себе… Страсть к
путешествиям- это страсть ненасытная, это страсть, переворачивающая жизнь человека, объятогоею, и несущая его вечно вперед. Кто из нас не переживал этого героическогопериода своей жизни, когда пробуждающиеся молодые силы клокочут и прорываютсянаружу, ища свершения великих подвигов.
… Мальчишкаво сне отрывается от земли и летит, ощущая безудержную радость свободы. В этовремя ребенок мечтает быть и героем, и полководцем, и путешественником, и Богзнает чем. Но пройдет несколько лет, и золотая греза юности исчезнет, какночной туман перед зарею.
Бурноепламя кипит в мальчике, жарким огнем вспыхивают чувства юности. Но редко комуудается сохранить этот огонь в течение всей своей жизни.
… Мне,к великому моему счастью, удалось избегнуть этой участи и воплотить вдействительность свои грезы».
Когдамне было тринадцать лет, я со своим приятелем Андреем Лурье затеял«интеллектуальную» игру: путешествие по карте.
Идеястара как мир, описана и в русской литературе, у Куприна и Паустовского.Воображаемое путешествие всегда может бросить светлый солнечный блик в самыйтусклый и промозглый день. «Визами» в страны, лежащие на маршруте, служилипочтовые марки этих государств. У меня была небольшая коллекция марок«капстран и колоний», у Лурье тоже. Мы сначала отправились в«путешествие вокруг света на скорость», а потом и в «турне поЕвропе». Разумеется, Андрюшу я обогнал. Для истории прочертил своимаршруты на «Политической карте мира». Лурье сия игра вскоре надоела,а вот Коле Баландинскому так запала в душу, что на карте скоро стали появлятьсявсё новые и новые маршруты, покамест она не стала вся испещрена разноцветнымихитроумными линиями. При этом «виртуальные» путешествия происходили вреальном времени: просчитывалось, сколько часов уходило на дорогу по шоссе и напоезде, сколько — на плавание, сколько — на пограничный и таможенный досмотр(правда, на эти процедуры у меня отводилось не больше часа, что, разумеется, несоответствовало действительности ни в 1980-е, ни сейчас). Не было уголкапланеты, где бы я не «побывал». В качестве источника информации постранам использовалась разная, зачастую случайная литература, как то:«Военная география», «Экономическая география», журналы«Вокруг света», «Азия и Африка сегодня» и т.п.
Попутноскупались книги издательств «Мысль» и «Наука». Сприобретением двадцатитомника «Страны и народы» «началась в селесовсем другая жизнь» — Остапа понесло с удвоенной скоростью. Выручалибиблиотеки; книги читались запоем, и ни один выпуск «Клубакинопутешествий», «Международной панорамы» и даже «Сегодняв мире» не мог быть пропущен, так же как и короткометражные документальныеочерки типа «В объективе Лаос». А ведь тогда мы еще даже не слышалиоб Интернете!
Постепенноинтересы разнообразились; жизнь заставляла думать о её достойном продолжении ивиртуально-интеллектуальная игра ушла на второй план, с короткими рецидивами вотдельно взятые спокойные или бесперспективные периоды.
Пришелкапитализм, и знания, полученные в Игре, нашли неожиданное применение: я сталработать в туризме,
прокладыватьмаршруты для малообеспеченных, но любознательных граждан, а чаще всего ииспытывать их на себе. Особое впечатление производило на заказчика тообстоятельство, что менеджер Баландинский при разработке маршрута непользовался картами, а, закатив глаза куда-то к небу-потолку, начинал рисоватьна бумаге какие-то странные, малопонятные непосвященным знаки, напоминавшие те,которые он заносил когда-то в свой «Дорожный журнал». Посторонним былоневдомек, что перед ними — в недавнем прошлом виртуальное Существо, временноматериализовавшееся в городе Москве, чтобы применить на практике тот запасзнаний, который оно приобрело по ту сторону реального мира. Иногда, правда, Существовновь дематериализовывалось, уходя в Ноосферу, чтобы принести оттуда идеюкакого-нибудь похода к людоедам племени тумба-юмба. Под конец Существуосточертела работа в душных офисах, всё более и более превращавшаяся в бумажную,и оно решило вдруг стать самим собой, т.е. Колей Баландинским+
«Привычкастранствовать по картам и видеть в своем воображении разные места помогаетправильно увидеть их в
действительности.На этих местах всегда остается как бы легчайший след вашего воображения, дополнительныйцвет,
дополнительныйблеск, некая дымка, не позволяющая вам смотреть на них скучными глазами».(Константин Паустовский. «Золотая роза»).
+8августа 2005 года наш микроавтобус свернул на разбитое шоссе, бегущее вдольвосточной границы Заира. Я долго не мог отделаться от чувства, что эта дорогамне знакома.
Вспомнил!Я проезжал по ней пасмурным московским днем в марте 1985 года, направляясь изЛусаки в Хартум+
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.geografia.ru