Антропоцентричность апеллятивных текстов современного немецкого языка

Е. В. Комлева

Принцип постижения языка в тесной связи с бытием человека эксплицитно провозглашается при антропоцентрическом подходе. Именно в этом направлении развивается изучение различных типов текста, языковые характеристики которого представляются как результат социокультурного и лингвокультурного взаимодействия отправителя текста (адресанта) и получателя текста (адресата) [см.: Glinz, 82]. Взаимоотношения адресанта и адресата находятся под влиянием исторических, социальных, культурологических условий существования общества, что отражается на порождении и структурировании текстов «прикладного» характера.

Все сказанное в полной мере относится к апеллятивным текстам, характеризующимся четко определенной апеллятивной функцией, т. е. функцией побуждения реального адресата к совершению речевого или посткоммуникативного действия. К данному классу текстов относятся тексты военных документов, деловой служебной корреспонденции, частных деловых бумаг, коммерческих документов (письма-рекламации), дипломатических документов (ноты, меморандумы), тексты политической пропаганды. Апеллятивная функция реализуется в указанных текстах при помощи совокупности языковых единиц. В апеллятивных текстах главная иллокутивная цель — побуждение конкретного адресата к совершению речевого или посткоммуникативного действия — выражена эксплицитно при помощи взаимодействующих языковых единиц, которые репрезентируют присутствующую в тексте функционально-семантическую категорию апеллятивности [см.: Комлева, 61]. Анализируемые тексты обладают интертекстуальностью в широком понимании этого термина: они имеют стандартизованную структуру, состоящую из четко определенных структурно-композиционных элементов. В препозиции к тексту находится характеризующее обращение, выделенное графически и указывающее на реальное лицо индивидуального или коллективного характера, которому предназначено совершить действие; далее следует логическое обоснование необходимости совершения действия и описывается способ его совершения; завершает текст выраженная эксплицитно иллокутивная цель. При текстовой реализации каждой структурно-композиционной части наряду с общими (прототипическими) признаками можно выделить их языковые модификации, зависящие от возможности и «изобретательности» адресанта в его стремлении побудить адресата к совершению действия. Апеллятивный текст задает алгоритм действия с проекцией на определенного получателя и с учетом объема пресуппозиционной емкости его знаний. Апеллятивные тексты по-разному параметризуют адресата. Так, на материале немецкого языка можно выделить тексты с индивидуальным адресатом и тексты, адресованные различным группам гражданского населения, представителям политических партий и движений, избирателям, офицерскому составу, солдатам и т. д. Адресант ориентируется на адресата как в построении текста, так и в отборе языкового материла. Факторадресата присутствует на этапе текстопорождения и обуславливает не только выбор языковых средств для реализации категории апеллятивности, но и выбор определенной коммуникативной стратегии, являющейся своеобразным планом по эффективному воплощению иллокутивного намерения. В связи с этим вопрос о характере адресата апеллятивного текста является актуальным.

В многочисленных работах, посвященных проблеме адресованности текста, категории субъектности, эстетике восприятия, и в критике, трактующей роль читателя, мы находим упоминания об идеальных, виртуальных читателях, метачитателях, абстрактных, потенциальных, фиктивных, эмпирических читателях и т. д. Так, У. Эко, исследуя вопросы восприятия художественного текста, вводит понятия «образцовый читатель» и «образцовый автор» [см.: Эко, 18]. Образцовый читатель не равнозначен читателю эмпирическому. Эмпирический читатель — это любой человек, читающий текст и прочитывающий его по-разному. Не существует закона, который диктует эмпирическому читателю, как именно читать, поэтому он часто использует текст как вместилище своих собственных эмоций, зародившихся вне текста и случайно текстом навеянных. Эмпирический читатель прочитывает текст неправильно относительно того типа читателей, на которых ориентировался автор при создании текста, т. е. относительно читателей, готовых следить за развитием сюжета. Данные читатели являются, по мнению У. Эко, идеальными читателями, соратниками автора, именно таких читателей автор пытается создать [см.: Эко, 19].

Рассматривая вопросы, связанные с процессом чтения, В. Изер прибегает к понятию «подразумеваемый читатель» — это читатель, который выявляет в ходе чтения то, что не обозначено в тексте прямо, однако представляет его интенцию [см.: Iser, 1974, 278—287]. В теории В. Изера «понятие подразумеваемого читателя есть текстуальная структура, предвосхищающая наличие реципиента, но необязательно его при этом характеризующая» 1 [Iser, 1976, 34—36]. Для В. Изера читатель не идентичен фиктивному читателю, смоделированному в тексте. Фиктивный читатель — только один из аспектов роли читателя [см.: Там же]. У. Эко сосредотачивает внимание на фиктивном читателе, смоделированном в тексте, полагая, что «главная задача интерпретации — это воплощение данного читателя вопреки фантомности» [Эко, 34]. Что касается понятия образцового автора, то это автор, который «самым беззастенчивым образом обнажает перед читателем свои намерения, указывая, какие именно эмоции читателю надлежит испытывать, даже если сам текст и не сможет их вызвать…» [Там же]. Образцовый автор и образцовый читатель — фигуры, формирующиеся лишь по ходу, взаимно друг друга создающие и в литературных текстах, и во всех вообще текстах. Любой художественный текст адресован прежде всего образцовому читателю первого уровня, который желает знать, чем закончится произведение. Образцовый читатель первого уровня в теории У. Эко соответствует, таким образом, понятию эмпирического читателя. Однако художественный текст адресован также и образцовому читателю второго уровня, т. е. читателю, пытающемуся понять, какого реципиента предполагает данный конкретный текст, как именно образцовый автор управляет своим читателем. Только осознав, что просит автор у читателя, эмпирический читатель превращается в полноценного образцового.

Вслед за У. Эко можно предположить существование образцовых читателей и образцовых авторов не только художественных текстов, которые открыты для всевозможных точек зрения, но также и текстов, предусматривающих однозначную интерпретацию и рассчитанных на «управляемого» читателя. В этой связи У. Эко говорит об образцовом читателе железнодорожного расписания [см.: Там же, 36].

Текстом, в котором образцовый автор/адресант открыто взывает о содействии к читателю/адресату второго уровня, является апеллятивный текст. Адресант апеллятивного текста, начиная текст прямым обращением, дает своеобразный сигнал, который позволяет из возможного количества эмпирических адресатов выбрать образцового адресата, готового понять и однозначно интерпретировать предназначенную именно ему информацию, содержащуюся в тексте. Апеллятивный текст насквозь антропоцентричен, но при этом он создан не для всех, прямое обращение точно идентифицирует адресата, адресат рождается вместе с текстом, являясь движущей силой его интерпретационной стратегии. Соответственно компетентность образцовых адресатов определяется генетикой самого текста. Образцовый адресат создается последовательностью текстуальных инструкций, представленных в линейном развертывании текста именно как последовательность предложений или иных сигналов. Апеллятивный текст предвосхищает наличие адресата и обязательно его при этом характеризует. Адресант текста сообщает адресату путем определенных стратегических приемов инструкции по прочтению текста, стремясь сделать из адресата «сообщника», образцового адресата. Апеллятивный текстотличается жесткой, «заостренной» адресованностью. Как известно, всякий текст адресован, но при этом не каждый текст апеллятивен. Апеллятивность становится уточнением категории адресованности, так как называя адресата, номинируя его, адресант сообщает ему дополнительное коммуникативное задание — совершение речевого или посткоммуникативного действия. При этом адресат, обозначенный при помощи прямого обращения, является для адресанта определенным гипотетическим конструктом, ориентируясь на которого, адресант разворачивает коммуникативную стратегию текста. Круг адресатов апеллятивного текста сужает прямое обращение, увеличивающее эффективность воздействия. Наблюдение показывает, что утверждения, содержащие указания на адресата при помощи имен собственных, наименований по социальным и профессиональным признакам, предполагает, что адресат примет на веру положение вещей, к которым относятся излагаемые факты. Так, например, если на страницах листовки, адресованной жителям определенного населенного пункта, граничащего с линией фронта, некто сообщает, что немецкие солдаты почтительно обращаются с пленным гражданским населением, то адресат может принять на веру подобное сообщение, пока не обнаружится обратное. Постулирование какого-либо обстоятельства как факта не дает адресату оснований думать, что данного факта не существует. Апеллятивный текст требует, предполагает образцового адресата, наделенного определенным объемом знаний. Вычислить этот объем с достоверностью невозможно, поскольку адресат — это гипотетический конструкт, за основу конструирования адресата принимаются лишь отдельные параметры его личности (профессиональные, социальные, культурные, возрастные и т. д.), пресуппозитивные знания, на базе которых может быть создан коллективный адресат (Mütter!Hausfrauen! Soldaten und Offiziere! Proletarier! Mitglieder der offiziellen Delegationen und des Diplomatischen Corps! Liebe Brüder und Schwester! Verehrte Brüder im Bischofs-und Priesteramt! Sehr geehrte Staatsoberhäupter! Meine Herren Kardinäle! Sehr geehrte Kunden!)или, напротив, индивидуальныйадресат(Herr Maier!Herr Doktor! Herr General! Ihre Majestät!) 2 .

Апеллятивные тексты чаще всего функционируют в письменной форме, за которой традиционно закреплена прерогатива быть монологической. Таким образом, апеллятивный текст классифицируется как монолог с вербальной активностью адресанта. Монологические высказывания, организующие монолог, содержат последовательное изложение целей, для осуществления которых адресант совершает речевое действие.

В каких бы условиях не осуществлялась коммуникация, с помощью каких бы средств не передавалась информация, сколько бы человек не принимало участия в общении, какому бы читателю не предназначался текст, в основе коммуникации лежит прагматическая модель, которой оперируют многие исследователи [см.: Арнольд, 16; Каган, 10; Сыщикова, 25; Fleischer, 62]. Компонентами ее являются:

1)адресант (коммуникатор, субъект) — отправитель информации, говорящий или пишущий;

2)адресат (реципиент) — получатель информации, слушающий или читающий;

3)сообщение — текст в устной или письменной форме — неотъемлемая часть модели, поскольку без обмена информацией нет речевой коммуникации.

В условиях общения посредством апеллятивного текста данная модель действует следующим образом. Один из участников коммуникации — адресант — инициирует общение с адресатом на базе созданного им апеллятивного текста. Адресант, являющийся реальным активным субъектом, вступает в реальную коммуникацию с адресатом, являющимся конечным пунктом коммуникативной цепочки адресант — послание — адресат, вторым участником дискурса, интерпретатором информации.

Своеобразие любого монолога проистекает из господства активного субъекта, в апеллятивном тексте — господства адресанта, которое связано с тем, что адресант сам инициирует общение с адресатом. Однако самостоятельность адресанта условна, так как она имеет место в пределах отношения адресанта — основного субъекта — к поставленным им прагматическим и смысловым задачам, для решения которых он должен придерживаться определенных условий общения, законов жанра, в нашем случае — жанра того или иного текста, чтобы его интенции были адекватно восприняты адресатом. Чем меньше погрешностей допускает образцовый адресант апеллятивного текста при создании гипотетического конструкта образцового адресата, тем ниже степень его свободы и самостоятельности при создании текста. Являясь молчащим — на уровне поверхностной структуры апеллятивного текста, — но все же равноправным партнером, воспринимающим текст, адресат самим фактом своего существования оказывает воздействие на адресанта. Адресат текста не является пассивным приемником информации. Даже в крайней форме монолога всегда имеет местовзаимодействие субъекта с субъектом, а не субъекта с объектом, поскольку адресат, будучи вторым участником коммуникации, совершает как речевое действие, например комментирует содержание монолога во внутренней речи, так и посткоммуникативное, к которому его побуждает иллокутивная цель адресанта. Для усиления эффективности оказываемого воздействия адресант должен ориентироваться на состояние приемника информации, на опыт предыдущего общения с ним. Воздействие, которое адресант оказывает на адресата, обладает такой же степенью интенсивности, как и воздействие адресата на адресанта. Если образцовый адресант рассчитывает на успешное осуществление поставленных им смысловых (и не только смысловых) задач, на понимание его интенций образцовым адресатом, а именно с этой целью он и осуществляет речевое действие, ему необходимо владение коммуникативной компетенцией (КК).

Коммуникативная компетенция понимается как основной механизм осуществления социального взаимодействия участников общения [см.: Сыщикова, 28]. По всей видимости, можно говорить о КК среднего носителя языка, требующейся в обыденном общении на каком-либо языке, и о КК в специальной сфере общения, в том или ином дискурсе — педагогическом, религиозном, литературно-художественном, деловом. Коммуникативная компетенция обыденного общения включает в себя знания о мире, речевой опыт использования языка в различных ситуациях общения (речевая компетенция), а также языковые умения и навыки строить свое высказывание по правилам языка, на котором протекает коммуникация, и в соответствии с логикой разрешения некой проблемы общей деятельности человека (языковая, или грамматическая компетенция). Владение указанными видами КК является обязательным, это своего рода пресуппозиции для любой социальной сферы. В то же время общение в каждой из институциональных сфер требует специфических знаний и навыков, которые необходимы для достижения прагматического воздействия и успеха коммуникации.

Коммуникативная компетенция в данном исследовании является одним из центральных понятий, которое характеризует участников общения и служит основным параметром, определяющим адекватность их речевых действий. Помимо параметров, названных выше, КК включает следующие характеристики коммуникантов: знание определяющих экстралингвистических факторов общения, этикета; знание статусно-ролевых характеристик партнера по коммуникации; владение типами текстов, терминологией, лексическими и грамматическими средствами, помогающими адресанту оптимально реализовать такие «глобальные» цели апеллятивного текста, как информирование, побуждение к действию, убеждение в необходимости совершить данное действие.

Коммуникативная компетенция адресанта апеллятивного текста предполагает владение не только прототипическими особенностями текста, т. е. определенной лексикой, синтаксическими конструкциями, наиболее оптимальными в когнитивном и коммуникативно-прагматическом отношении, но и знание специфики композиционного строя апеллятивного текста. Так, большое значение для реализации иллокутивных целей адресанта имеют четкость и ясность изложения, точно сформулированные «сильные позиции текста»: заглавие текста (или же, напротив, его намеренное отсутствие), обращение к адресату, начало и конец текста.

Владение коммуникативной компетенцией адресантом и адресатом апеллятивного текста делает возможным осуществление их социального взаимодействия как двух антропоцентров. Апеллятивный текст с такими характерными чертами монолога, как выраженность смысловой позиции адресанта и отсутствие обращенной к нему внешней речи второго коммуниканта, является формой взаимодействия человека с человеком и обладает прагматической ориентацией на потенциального адресата уже в процессе своего создания. Для успешного достижения целей коммуникации адресанту необходимо учитывать реакцию адресата. В устном монологическом дискурсе это достигается паралингвистическими средствами (мимикой, жестами), возможностью отслеживать реакцию на произносимое, предсказывать, чувствовать ее, наблюдать за поведением слушающего. От данных обстоятельств зависит, как говорящий оформит речевой поток, какие слова и структуры подберет, с какой интонацией произнесет их. Говорящий «воздействует словом, но сам находится под воздействием информации о состоянии слушающего и с ее учетом строит свою речь» [Кучинский, 46].

Своеобразие письменной коммуникации состоит в функции активного субъекта дискурса прогнозировать, предполагать реакцию адресата для того, чтобы сделать свое воздействие на него более сильным. Конечно, эта функция присутствует и в устном общении, где «авторское прогнозирование ожиданий воспринимающего является своего рода фоном, на котором происходит построение всего текста и отдельных высказываний как его составляющих» [Прокопчук, 115]. В письменной коммуникации прогнозирование реакции адресата становитсяопределяющим моментом, поскольку пространственная позиция реципиента незначима для коммуникативной ситуации, он может находиться в другом месте, и «считывать» его реакцию не представляется возможным, остается лишь воображать и пытаться предугадать его желания и, отталкиваясь от этого, выбирать ту или иную коммуникативную стратегию, например пользоваться исключительно принципами вежливости или, напротив, быть более настойчивым в изложении своих требований. Так, Л. Р. Лурия замечает: «Если мотивом письменной речи является желание или требование, то пишущий должен представить себе мысленно того, к кому он обращается, представить себе его реакцию на свое сообщение» [Лурия, 211].

Автор, будучи активным субъектом письменного дискурса, вынужден считаться с «законами жанра» того или иного текста, излагать информацию, опираясь на достаточно полное использование грамматических средств языка, заботиться о ее логической стройности и ясности. Адресант лишен непосредственного соучастия адресата в коммуникативном событии, он не может судить о реакции адресата на происходящее, у него нет возможности для привлечения жестов, мимики, интонации. Вместо этого в распоряжении адресанта находятся графические средства: абзацы, курсив, пунктуация.

В свою очередь, адресат письменного текста может неоднократно перечитать послание, чего лишен адресат в устном общении, поэтому в письменной коммуникации иногда легче осознать малейшие нюансы логики отправителя, понять его мысль, прояснить его картину мира.

Апеллятивный текст представляет собой дистантное общение, реализованное в письменной форме. Механизмом осуществления социального взаимодействия участников общения посредством данного текста является коммуникативная компетенция, включающая речевой опыт использования языка в определенной сфере, а также знание экстралингвистических факторов общения. Владение КК позволяет образцовому адресанту апеллятивного текста строить общение, ориентируясь на образцового адресата, исходя при этом из статусно-ролевых характеристик партнера по коммуникации, прогнозируя реакцию адресата, выбирая коммуникативную стратегию, которая будет способствовать эффективности воздействия на адресата и приведет к успеху коммуникации.

Завершая рассмотрение круга проблем, связанных с антропоцентрами апеллятивного текста, которыми являются образцовый адресант и образцовый адресат, зададим такой вопрос: каждый ли текст требует образцового адресата? Логика рассуждений позволяет дать отрицательный ответ на него. Можно предположить, что любой автор надеется на создание образцового читателя посредством своего текста, читателя, который станет «соратником» автора. Но наличие образцового читателя не является обязательным условием для создания каждого текста. Так, например, художественный текст имеет широкий круг читателей и адресован как эмпирическому читателю, т. е. любому человеку, способному читать текст, так и образцовому читателю, который распознает и оценит стилистические приемы, будет исследовать произведение до бесконечности. Апеллятивный текст предвосхищает наличие образцового адресата, который появляется в момент возникновения текста и становится фактором текстообразования, одним из признаков текстуальности. Особенности семантики, синтактики, прагматики, текстуальной структуры определены наличием данного адресата и характеризуют его по различным параметрам. Текст сообщает адресату инструкции по интерпретации с учетом интеллектуальной конфигурации адресата, отдельных характеристик его личности, объема пресуппозиций, коммуникативной компетенции. Замена или изъятие образцового адресата апеллятивного текста приведут к разрушению последнего.

Примечания

1Перевод с английского выполнен автором статьи.

2Оригиналы цитируемых документов находятся в личном архиве автора статьи.

Список литературы

Арнольд И. В.Коммуникативно-прагматическая функция авторских комментариев // Коммуникативные единицы языка : тез. докл. Всесоюз. науч. конф., Москва, 12—13 дек. 1984 г. М., 1984.

Каган М. С.Мир общения. М., 1988.

Комлева Е. В.Диалогическая маркированность апеллятивных текстов современного немецкого языка // Изв. Урал. гос. ун-та. 2009. № 1/2 (63).

Кучинский Г. М.Психология внутреннего диалога. Минск, 1988.

Лурия Л. Р.Язык и сознание. М., 1979.

Прокопчук А. А.Авторское прогнозирование ожиданий воспринимающего и построение речевых произведений // Содержательные аспекты предложения и текста : межвуз. сб. науч. тр. Калинин, 1983.

Сыщикова Е. В.Поиск сущности языка // Активные процессы в языке и речи : сб. науч. тр. Саратов, 1991.

Эко У.Шесть прогулок в литературных лесах. СПб., 2007.

Fleischer W.Deutsche Sprache.Kleine Enzyklopдdie. Leipzig, 1983.

Glinz H.Soziologisches im Kernberich der Linquistik. Skizze einer Texttheorie. Sprache und Gesellschaft // Schriften des Instituts für deutsche Sprache in Mannheim. Düsseldorf, 1971.

Iser W.The Implied Reader. Baltimore, 1974.

Iser W.The Act of Reading.Baltimore, 1976.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://proceedings.usu.ru

Дата добавления: 07.07.2012