Храмы Москвы: возрождение

Елена Олеговна Романова

Памяти Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (Ридигера. 1929-2008)

5 декабря 2013 года исполняется пять лет со дня кончины Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Восемнадцать лет его пребывания на престоле Московских первосвятителей (1990-2008) по праву считаются временем возрождения и расцвета Русской Православной Церкви. Деятельность Патриарха Алексия II была невероятно многогранна, о ней много написано, но сейчас хочется напомнить прежде всего о зримом возрождении Церкви в те годы - по благословению Святейшего по всей стране возрождались из руин и строились заново тысячи храмов. На конец 2008 года храмов и часовен в Москве насчитывалось 872. В 1990 году, когда приснопамятный Патриарх Алексий возглавил Русскую Православную Церковь, в столице было лишь 40 храмов, из них 15 действующих. Число же храмов Московской Патриархии за это время возросло с 7000 до 300001.

Москвичи прекрасно помнят, как ежегодно в дни пасхальных торжеств или накануне, в Великую Субботу, Патриарх обязательно посещал один из московских храмов, часто служил в дни престольных праздников, и прихожане всегда старались узнать, в каком храме состоится патриаршее богослужение, чтобы помолиться вместе с предстоятелем Русской Православной Церкви и получить его благословение. Патриарх Алексий II освящал многие воссозданные храмы. Твердая уверенность Святейшего в возрождении веры в России поддерживала строителей и храмоздателей в их нелегких трудах. Об этом, в частности, не раз вспоминали участники воссоздания московского храма Христа Спасителя в 1990‑х годах, когда личное присутствие Его Святейшества на строительной площадке вдохновляло людей. Среди церквей Москвы редки те, история возрождения которых не связана с именем Патриарха Алексия II. Невольно напрашивается параллель его деятельности по восстановлению храмов с деятельностью митрополита Московского святителя Филарета (Дроздова), лично освящавшего чуть ли не каждый московский храм, восстановленный после разрушения войсками неприятеля во время Отечественной войны 1812 года. И сегодня уже видится промыслительным тот факт, что одно из своих последних богослужений - 2 декабря 2008 года, за три дня до ухода из жизни - Патриарх Алексий II совершил перед мощами святителя Филарета в храме Христа Спасителя.

Издавна во всех российских городах духовная жизнь строилась вокруг монастырей и приходских церквей. Каждый квартал Москвы с населением 200-1000 жителей имел свой приход и, соответственно, свой храм. Всю жизнь человек был связан именно с этим храмом - там его крестили, венчали, отпевали… Хотя на Руси всегда строилось огромное число храмов, ни один не был похож на другой, даже если их возводили по «типовому» проекту в начале XX века. Происходило это в первую очередь благодаря особому в каждом случае наружному убранству церквей и разным с архитектурной точки зрения колокольням. Но очевидно, что данное обстоятельство обусловлено и удивительной способностью храма «вживаться» в окружающее пространство, с момента своего создания становясь точкой отсчета в любом месте, какие бы уродливые и суетные сооружения его ни окружали.

Храм является свидетелем прошедших времен и несет на себе отпечаток духа тех, кто молился в нем. История каждого храма неразрывно связана с историей страны, города и его жителей. Храмы возводились как в честь важнейших событий в жизни нашего государства - побед русского воинства, венчания на царство самодержцев, рождения наследников престола, так и в ознаменование событий в жизни рядовой семьи - в память усопших родителей, в благодарность тому или иному святому, по обету… По тем же причинам прихожане благоукрашали свой храм, делали вклады на его переустройство и обновление, на сооружение новых иконостасов, украшение особо почитаемых икон.

В соответствии с исконной московской традицией, каждая городская улица в перспективе вела к храму, место для которого выбирали, как говорится, на века. Когда началась эпоха каменного строительства, чаще всего храмы возводились взамен обветшавших деревянных на том же самом месте; или зачастую прежний деревянный храм не разбирали, использовали его как часовню, а рядом сооружали каменную церковь. Если же все‑таки разбирали, то устанавливали памятные столбы‑каплички с именами приделов прежнего храма. Так или иначе, память о храме бережно сохранялась.

* * *

В 1920-1930‑х годах многие церкви в нашей стране были закрыты, разрушены, перестроены до неузнаваемости. В начале 1990‑х уцелевшие храмы стали возвращать Русской Православной Церкви. Часто это были уже руины или отдельные части храмовых зданий в аварийном состоянии. Приходилось не только изыскивать огромные средства на их восстановление, но и вести кропотливую работу в архивах в поисках исходных чертежей.

Храмовые строения, которые хоть как‑то сохранились, ныне восстановлены, некоторые воссозданы «с нуля» на своем историческом месте, как, например, храм Христа Спасителя или собор Рождества Пресвятой Богородицы Зачатьевского монастыря. Одновременно возводятся новые храмы - в основном в районах новостроек. За последние десятилетия Москва вобрала в себя многие близлежащие села, где церкви были большей частью уничтожены. Поэтому сегодня в историческом центре столицы расположено подавляющее число храмов, а в «спальных районах» их крайне мало. Если посмотреть на город с высоты, то в центре золотые купола будут сливаться в единое сияние, которое постепенно рассеивается по мере выхода за пределы Садового кольца, а ближе к окраинам можно увидеть лишь его отдельные «всполохи».

* * *

Храмовое строительство, как и христианская вера, пришло к нам из Византии. Казалось бы, древнерусские церкви должны повторять византийские. Однако испокон веку на Руси наряду с храмами канонических форм существовали самобытные - деревянные и каменные. Главное внешнее различие между византийскими и русскими храмами - венчающие главы. В древней Византии в качестве купола использовалась полусфера - порой огромного размера, как на храме Святой Софии в Константинополе. На Руси же с самого начала предпочтение было отдано сначала «шлему», а потом «луковице». «Наша отечественная «луковица» воплощает в себе идею глубокого молитвенного горения к небесам, через которое наш земной мир становится причастным потустороннему богатству. Это завершение русского храма - как бы огненный язык, увенчанный крестом и к кресту заостряющийся»2.

Своеобразной и неповторимой чертой наших храмов является их многоглавие. По мнению архитекторов и исследователей древнерусского искусства М. П. и Т. Н. Кудрявцевых, многокупольность связана с идеей духовного могущества державы, создания единого общерусского государства3. Подтверждением служит тот факт, что в период феодальной раздробленности и татаро‑монгольского нашествия многоглавие, возникшее в Киевской Руси, исчезает и появляется вновь только в начале XV века. Количество глав в каждом случае обусловлено той или иной священной числовой символикой. Древнейший известный из летописей многоглавый храм - построенный в 989 году в Великом Новгороде дубовый 13‑главый собор Святой Софии Премудрости Божией. В 1547 году в подмосковном селе Дьякове освятили шестиглавый храм Усекновения Главы Иоанна Предтечи, знаменующий начало небывалого расцвета в русском храмовом зодчестве. Архитектор И. П. Машков полагал, что «в поисках новых форм для каменных храмов нужен был лишь толчок. <…> Таким толчком была задача, поставленная Великим князем Василием III московским зодчим при сооружении в 1529 году обетного шестипридельного храма в Дьякове, где требовалось выразить мольбу о покровительстве и даровании надежды и вместе духовной крепости тем святыням, которым посвящались приделы храма. Великий князь с супругой, отчаявшиеся в продолжении своего рода, прибегали к небесной помощи в своем тяжелом горе»4. Ныне село Дьяково и этот храм, к счастью, уцелевший, входят в состав Музея‑заповедника «Коломенское».

С конца XV века на Руси начинает появляться все больше шатровых храмов. Основанием такого храма служит четверик - квадрат, переходящий в восьмигранный шатер, постепенно суживающийся кверху. Переходит квадрат в восьмерик плавно, незаметно, благодаря декоративному оформлению места перехода кокошниками, «несколькими рядами стремящихся вверх и дающих всему сооружению чрезвычайную легкость и нарядность»5. Кокошники - полукруглые, треугольные, пламеневидные - стали одним из самых излюбленных архитектурных храмовых украшений и сохранились даже тогда, когда при Патриархе Никоне строительство шатровых церквей было запрещено.

Наложенные ограничения в сфере храмовой архитектуры породили расцвет искусства декоративного украшения церковных фасадов. Начиная с XVII столетия сооружаемые храмы стали отличаться невиданной прежде внешней роскошью, достигавшейся за счет применения разнообразных архитектурных деталей, изразцовой плитки и даже красок. Типичным примером храмов той поры служат, например, церковь Троицы Живоначальной в Никитниках или Троицкий храм в Останкине. (И. Грабарь, впрочем, предлагал свое объяснение указанного феномена: «Вместо сознания действительной силы, бывшего у новгородцев или таких московских государей, как Иван III, сознания, непроизвольно выливавшегося в их грандиозных сооружениях, во всем строительстве московских царей, начиная со второй половины злополучного царствования Ивана Грозного, чувствуется, скорее, намерение показать свою силу другим, нежели сама сила, видно желание ослепить богатством убранства и чисто восточной роскошью. Вместо благородного величия суздальских князей, отразившегося и на их храмах, в храмах московских царей появилась напыщенность, деланная важность»6.)

Со второй половины XVII века широкое распространение получает ярусный тип храма - последовательно уменьшающиеся объемы, создающие впечатление вертикального движения вверх. Если уменьшение ярусов в плане по высоте незначительное, получается столпообразный храм. Самым грандиозным таким храмом стала церковь преподобного Иоанна Лествичника в Московском Кремле, известный как колокольня Ивана Великого. «При взгляде на наш московский Иван Великий кажется, что мы имеем перед собою как бы гигантскую свечу, горящую к небу над Москвою»7. Другим примером красивейшего ярусного храма служит колокольня Новодевичьего монастыря.

Соединившим в себе все типы русских церквей, уникальным явлением в храмовой архитектуре стал московский собор Покрова на Рву (Василия Блаженного), построенный в 1555-1560 годах. В центре возвышается шатровый Покровский храм. По сторонам света расположены четыре столпообразные церкви, по диагонали - другие четыре, украшенные кокошниками, а весь собор представляет собой многоглавый храм.

В самом конце XVII столетия в храмовом строительстве Москвы появился стиль, по своеобразию и распространенности только в столице получивший название «московского барокко». Другое название - «нарышкинское барокко» - было дано из‑за особого пристрастия к этому стилю известного храмоздателя - дяди императора Петра I Кирилла Львовича Нарышкина. Пожалуй, самым совершенным памятником той эпохи является храм Покрова Пресвятой Богородицы в Филях (1690-1694). «Как основная архитектурная идея храма - сочетание восьмериков и четвериков, дающее столь излюбленную ярусность, так и те декоративные приемы, которые мы <…> здесь встречаем, оказали на дальнейшее русское искусство огромное влияние. Новшество коснулось даже главок, получивших грани, соответствующие сторонам восьмериков. Эти гранные головки, пришедшие с юга на смену старомосковским круглым, открывают новую эпоху и становятся вскоре типичнейшей особенностью храмового зодчества», - писал И. Грабарь8. Еще один уцелевший памятник - «Меншикова башня» - храм Гавриила Архангела у Мясницких ворот (1704-1707).

В середине первой половины XVIII века в московском каменном строительстве почти на двадцать лет наступил перерыв. Он был связан с указом императора Петра I (1714) о запрете в государстве «всякого каменного строения, какого б имени ни было, под разорением всего имения и ссылкою». Причина - строительство Санкт-Петербурга, куда забирали всех каменщиков страны. Только в 1721 году по докладу Сената разрешено было достроить отдельные храмы. Единичные каменные церкви возводились в эти годы исключительно по личному указу императора. Из московских в качестве примера можно назвать храмы святых апостолов Петра и Павла в Новой Басманной слободе (1705-1719) и мученика Иоанна Воина на Якиманке (1712-1717). Их архитектура свидетельствует о начавшемся тогда синтезе старомосковского архитектурного стиля и западноевропейского искусства, активно проникавшего при Петре I во все сферы русской жизни. Петропавловский храм, кстати, строился по рисунку самого Петра, чье пристрастие ко всему европейскому хорошо известно.

Каменное строительство возобновилось с 1730‑х годов. В царствование Елизаветы Петровны московская архитектура приобрела пышность, свойственную творениям Растрелли, - любимого зодчего императрицы. Храмы того времени - великомученика Никиты на Старой Басманной (1745-1751), священномученика Климента, папы Римского, на Пятницкой (1758-1770) - отличаются вычурностью деталей.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.mosjour.ru/

Дата добавления: 15.01.2014