Философское значение глобальных проблем современности

Философское значение глобальных проблем современности В множестве смыслов, являющихся особо актуальными для развития научной теоретико-мировоззренческой мысли ХХ и текущего столетия, особое место принадлежит понятию «глобальные проблемы современности». Данное понятие прочно вошло в арсенал средств комплексного анализа перспектив развития человеческого рода, человечества. В современной культуре сложились и активно используются различные интерпретации

и практики применения данного термина: он, что называется, на слуху в обыденной жизни, религиозных проповедях, а подчас в средствах информации ему придают заострённое социально-политическое или сугубо сциентизированное значение. Прошедшие через поток путанного многоголосия мнений, лежащие в основе глобальных проблем современности реальные, чрезвычайно сложные и кризисные природно-социальные процессы зачастую осознанно вульгаризируются, скрадываются, маскируются «новой мифологией» (Н.Н.

Моисеев), становясь благодатным материалом для ещё более усугубляющих эти процессы технократических манипуляций. В таком случае возникает двойная опасность, таящаяся «в человеческом эгоизме, который вкупе с невежеством и рыночной стихией начинает использовать (глобальные проблемы современности. – Ред.) как рычаг для обогащения и политических игр в интересах узкой группы наций или даже отдельных лиц»; эти проблемы «начинают играть роль инструмента для решения политических проблем и служить источником

нового типа обогащения». Именно во избежание идеологического шока, гипноза от подобного рода искажений или уловок следует знать, что при попытке уяснить значение и смысл представления, а тем более понятия о глобальных проблемах современности нельзя терять нити теоретико-мировоззренческого, философского их осмысления. Представление о наличии, сущности и возможных путях разрешения глобальных проблем современности стало достоянием широкой научно-философской общественности с середины

XX столетия. В 60-е годы XX столетия оформилась новая отрасль знания – глобалистика, определяемая как междисциплинарная область «философских, политологических, социальных и культурологических исследований различных аспектов глобальных проблем, включая полученные результаты, а также практическую деятельность по их реализации как на уровне отдельных государств, так и в международном масштабе». Однако сама совокупность явлений, фиксируемых стержневым для глобалистики понятием глобальных проблем,

начала отчётливо проявлять себя ещё в русле противоречивых цивилизационных достижений первой научно-технической революции, или в период расцвета индустриальной цивилизации ведущих стран Западной Европы (вторая половина XIX – первая половина ХХ вв.). С самого начала было очевидно, что природно-социальные процессы, ответственные за глобальные проблемы, т. е. проблемы всемирные, грозящие разрушением человеческого мира в целом, имеют цивилизационное

происхождение, неразрывно связаны с развитием на земном шаре техногенной, или техногенно-потребительской модели цивилизации, а именно: такой модели социальных процессов, в которой детерминирующей целью общественного развития ставится техногенная и утилитарная манипуляция с ресурсами как внешней человеку, так и собственно человеческой природы для гедонистически, меркантилистски и эгоистически организованного удовлетворения стихийно и экспансивно растущих потребностей индивидов, организованных в эксплуатирующие общественные

структуры. Мерилом успеха в таком случае считается присваивающее обладание как материальными, так духовными ресурсами, подчинённое императиву «иметь, чтобы быть», а полноты его достигают лишь те, кто исповедует своеобразную индивидуалистскую доктрину избранности, согласно которой не достигающие успеха (без ограничения средств, любой ценой) «всего лишь животные в образе людей» (Ж. Кальвин). Осознание указанной системы процессов на философском уровне происходило как у представителей

западной, так и восточной культур. Именно в связи с этим в 1866 г. немецкий исследователь Эрнст Геккель (Haeckel) (1834–1919) ввёл термин «экология», в дальнейшем получивший массовое распространение и давший название одной из глобальных проблем современности. Некоторые предпосылки появления понятия глобальных проблем можно найти и в особом течении – экологической философии, развившейся в русле западноевропейской философской традиции.

Например, французским естествоиспытателем Жоржем Луи Леклерком Бюффоном (Buffon) (1707–1788), немецким исследователем Иоганном Готфридом фон Гердером (Herder) (1744–1803) были высказаны предположения, что при переносе способов организации действительности, характерных для индустриальных обществ, на всё человечество окружающая среда в недалёком будущем может перейти в состояние, не совместимое с существованием человеческого рода.

Подобные идеи в российской философии наиболее отчётливо высказывались в XIX в. представителями органицизма (Д.М. Велланским, М.Г. Павловым, А.И. Галичем, Ф.М. Одоевским и др.), а в дальнейшем – русскими космистами (Н.Ф. Фёдоровым, В.С. Соловьёвым, П.А. Флоренским, С.Н. Булгаковым и др. – в религиозно-философском оформлении; в естественно-научном ключе –

К. Э. Циолковским, В.И. Вернадским и др.). Как в западной, так и в русской философии особо подчёркивалось, что цивилизация, «эксплуатирующая и не восстанавливающая» (Н. Ф. Фёдоров), готовит собственную гибель, а поскольку данный тип цивилизации претендует на всемирное распространение и господство, то гибель грозит самому человеческому роду. Именно в свете такой перспективы представители научного сообщества и широкой общественности были вынуждены

начать разработку темы единой судьбы человечества и сохранения жизни на Земле. Таким образом, всё более осознавалась мировоззренческая и научная предпосылка глобальных проблем современности – вопрос из разряда «загадок Сфинкса»: о возможности или невозможности и условиях выживания глобализирующегося человечества. В связи с чем следует держать в уме, что ещё на заре мировой науки и философии милетец Анаксимандр сформулировал до сих пор ещё окончательно не опровергнутый тезис о том,

что люди, будучи по существу своему всего лишь одним из видов существ (в рамках множества рождённых и хищных в отношении ко всему вещей), «в назначенный срок времени» неотвратимо расплатятся за свою родовую агрессию всеобщей гибелью. В этом ракурсе склонный к мировоззренческому эпатажу современный итальянский философ Э. Северино от имени Фалеса Милетского вопрошал на страницах одной из своих книг: «Для чего людям ещё жить на Земле и почему, если человеком разрушается природа и её создания, непозволительно

такое же уничтожение человека?» Итак, человеческие сообщества зачастую живут так, что сами обусловливают свою гибель и гибель своих элементов, значит ли это, что организованные в эти сообщества люди в принципе не могут жить иначе, поскольку нет никакого иного пути, никакого метода? В связи с поставленными выше вопросами следует иметь в виду, что в методологическом плане постановка и развитие темы единой судьбы человечества и сохранения жизни на

Земле, её разработка в глобалистике, появление понятия глобальные проблемы современности произошли в контексте новых идей второй и третьей научных революций, осуществивших переход от классического типа рациональности к неклассическому и постнеклассическому (синергетическому) типам. Известно, что в смысловом поле классической рациональности, являющейся фундаментальной для цивилизаций потребительско-техногенного типа, субъект всякой жизнедеятельности жёстко противопоставляется любому

объекту и идеалом становится такое описание объекта и оперирование с ним, в котором влияние субъекта в принципе элиминируется (устраняется, исчезает). Но это значит, что субъект оказывается самопоставленным в привилегированное, избранное, чуть ли не «вечно сущее» отношение к изменчивому, заменимому, манипулируемому и эксплуатируемому объекту (каковым для субъекта может выступать всё что угодно как в косной, так и в живой природе, например, какие-либо люди или другие общественные формирования).

Это редукционистский и механистический взгляд, зачастую порождающий и поддерживающий у представителей некоторых правящих элит высокомерную иллюзию принципиальной возможности сугубо технико-технологической детерминации природных и социальных процессов в духе «социальной инженерии». Такой взгляд исторически ограниченно фиксирует порог допустимых воздействий субъекта на объект, например, допускает, в качестве якобы адекватного поставленным целям, субъективно оправданного и желательного,

силовое, насильственное воздействие, уподобляющее тех, кто его проявляет, персонажу древнекитайской притчи, пытавшемуся дёрганьем за вершки заставить расти быстрей ростки риса. Понятно, что в таком случае между субъектом жизнедеятельности и объектами его «рациональных» манипуляций имеет место не просто противоречие, но его разрушительная, антагонистическая, не отвечающая синергии людей друг с другом и внешней природой, исключающая подлинную человечность, бесчеловечная форма.

В притче тянувший растения выдернул их, получив результат, абсолютно противоположный не просто желаемому, но жизненно необходимому: по гамбургскому счёту это значит, что умирает, гибнет не только продукт необходимого потребления, но и погубивший его «технолог». Таким образом, глобальные проблемы есть симптом сущностного неблагополучия в способе жизнедеятельности определённых субъектов исторического процесса, оказывающих деформирующее воздействие на природу в её естественном и искусственном проявлениях, признак болезни,

могущей иметь катастрофические последствия, но отнюдь не неизбежной и не неизлечимой при задействовании подлинно научной, значит – нравственно организованной человечности. Впрочем, в ключе весьма расхожего в массовом сознании пессимизма, склонного абсолютизировать антагонистический аспект любых научно-технических новаций, возможно, и существует «модное» алармистское, по сути, кликушеское восприятие сущности глобальных проблем современности, согласно которому научно-технический прогресс

фатально ведёт осуществляющую его цивилизацию и человеческий род к самоуничтожению. В качестве дани такого рода моде подчас утверждают, что «мир поражён раком, и этот рак – человек» (высказывание А. Грэгга, использованное М. Месаревичем и Э. Пестелем в качестве эпиграфа к докладу «Человечество у поворотного пункта»). Вероятно, именно видение, истина прецедентов столь рельефно выделенного в приведённой фразе неблагополучия и попытка их хотя бы компенсаторно-иллюзорного снятия приводили древних к созданию

поучительного культурного мифа о «золотом веке», когда люди жили без всяких проблем, безбедно наслаждаясь космическим согласием в своей почти божественной действительности. Но фиксируемое такого рода видение не есть иллюзия: предпосылки глобальных проблем современности укоренены в глубинных структурах отношения людей к окружающему миру, в некоторых доминантных способах создания ими своей действительности. Иногда даже, говоря о генезисе техногенно-потребительской цивилизации, указывают

на её видовое родство с животной антропофагией и характеризуют такой тип действительности как «цивилизацию каннибаллов». Отбрасывая крайности в описаниях истоков глобальных проблем, тем не менее нельзя не считать, что они есть специфическое проявление вечных общечеловеческих проблем на современном этапе развития культуры и цивилизации – проблем, связанных с неустранимыми, но отнюдь не фатально антагонистическими и тотально катастрофическими, противоречиями в системе взаимодействия людей с внешней и внутренней природой.

Глобальные проблемы современности разрешимы, поскольку человек («вбирающий в себя и излучающий из себя все природные силы») есть родовое, общественное существо, способное к позитивной синергии с миром в целом, долженствующее быть в такой синергии агентом космической устойчивости живого. Человек, как и всё живое, является открытой самоорганизующейся системой, способной регрессивно либо прогрессивно воздействовать на природу и получать соответствующие обратные воздействия (вплоть до массовой

гибели людей и других иных существ), но при этом жизненные действия людей общественны, в силу чего субъектны, суть деятельность со всеми её структурными элементами. Собственно глобальные проблемы современности появляются из вечных, но не глобальных проблем, когда исконные противоречия обретают антагонистический характер, а потенциальным или реальным субъектом их проявления и результатов становятся не отдельные общества или социальные структуры, а вся совокупность

живущих на Земле людей, человечество. Иногда, тем не менее, говорят о глобальных проблемах современности как об очередной разновидности абстрактных глобальных проблем вообще (например, Э. А. Ораб-оглы), ранее уже проявлявшихся на уровне конкретных исторических обществ. Например, известно, что в ходе предшествующей «городской» революции, «революции неолитической» (X–VIII тыс. до н. э.) или перехода «от высокозатратного присваивающего (охота, собирательство) к производящему

хозяйству (земледелие, скотоводство), сопровождавшегося сменой нормативного геноцида и людоедства зачаточными формами коллективной эксплуатации со своеобразным симбиозом сельскохозяйственных и «воинственных» племен» (А.П. Назаретян), в силу войн, голода и пр обусловленных агрессивным применением новых технологий и орудий труда и убийства, произошло сокращение населения Земли в 5–10 раз. А применение средневековыми турками «бактериологического оружия» (осеменения войск

крестоносцев и византийского ополчения бациллами чумы) вызвало пандемию 1348 г приведшую к смерти более трети населения Западной Европы и ряда восточных областей Евразии, в том числе и России (так русские летописи того времени повествовали об опустевшей, заброшенной Москве). Таких примеров множество. Но лишь в XX веке действительно возникла смертельная угроза биологическому существованию и социальному развитию самого рода человеческого, и обозначившие такую угрозу глобальные

проблемы современности «в той или иной форме и степени вызваны к жизни научно-технической революцией в качестве одного из её социальных последствий, (вызываемых. – Ред.) всё возрастающим промышленным использованием результатов науки и техники на основе традиционной технологии». Итак, глобальной может быть названа только та проблема в жизнедеятельности людей, которая фиксирует угрозу реального уничтожения человеческого рода, и причиной такой угрозы служат антагонистические

общественные противоречия. Осознание, попытки анализа и поиски возможных решений глобальных проблем современности привели во второй половине XX века к образованию в Западной Европе целого ряда международных и государственных футурологических организаций, стремившихся привлечь современные информационные технологии для построения моделей планетарной цивилизации. В качестве основных могут быть названы Институт проблем будущего (Вена,

1965), международный фонд «Человечество в 2000 году» (Нидерланды, 1965), Общество по изучению будущего мира (Вашингтон, 1966), Римский клуб (1968), Федерация институтов высших исследований (IFIAS, 1972), Международный институт прикладного системного анализа (IIASA, 1972). Результаты деятельности данных организаций послужили одним из обоснований необходимости создания

ряда общественно-политических формирований глобалистского типа: Трехсторонней комиссии (1973), Большой семёрки (1975) и т. д. В множестве работ, посвящённых путям решения глобальных проблем современности, наибольший общественный резонанс и политический вес получили доклады членов Римского клуба: «Пределы роста» (1972, Д. Медоуз с соавторами), «Человечество у поворотного пункта»

(1974, М. Месаревич, Э. Пестель), «Пересмотр международного порядка» (1974, Я. Тинберген), «За пределами века расточительства» (1976, Д. Габор с соавторами), «Цели для человечества» (1977, Э. Ласло с соавторами), «Энергия: обратный счёт» (1978, Т. Монбриаль), «Нет пределов обучению» (1979, Дж. Боткин,

Э. Эльманджра, М. Малица), «Маршруты, ведущие в будущее» (1980, Б. Гаврилишин), «Микроэлектроника и общество» (1982, Г. Фридрихс, А. Шафф), «Революция босоногих» (1985, Б. Шнейдер) и т. д. Для первых авторов докладов Римскому клубу был характерен откровенно технологический подход высчитывания (посредством компьютерных моделей «Мир–3» и т. д.) количества ресурсов, необходимых

для существования «мировой» цивилизации. Результатом такого подхода стала первая глобалистская доктрина предельных параметров развития мирового сообщества, или «пределов роста». Данный подход породил пессимистические, по сути, алармистские выводы, поскольку при экстраполяции той величины роста потребностей в ресурсах, которая была подсчитана на 1972 г следовал вывод, что к 2050 г. сырьевые ресурсы планеты будут исчерпаны, в том числе возникнет катастрофическая нехватка продовольствия.

Спасти «мировую цивилизацию» в таком случае был призван «нулевой рост». Таким образом, модель основывалась на гипотетической идее: если не ограничить роста производства, роста численности населения и не изменить критерии прогресса, то человеческому роду не избежать глобальной катастрофы (Д. Медоуз, Р. Хейлбронер и др.). Из чего можно получить заключение: человечество – т. е. ещё отнюдь не объединившаяся совокупность общественных формирований – обязано в целях «общего» выживания

отказаться от значительного количества в большинстве своём не «высокоразвитых» общественных формирований в пользу качества «уровня жизни» формирований «высокоразвитых» (элит и суперэлит), т. е. объединиться на потребу и в интересах наиболее преуспевших в «деле прогресса». Естественно, что такой подход отчасти реанимировал характерные для индивидуалистического индустриализма идеи англиканского священника Томаса Роберта Мальтуса (Malthus) (1766–1834) о пользе для мировой цивилизации

сокращения народонаселения посредством войн, голода и изнурительного труда, например, способствовал оформлению так называемого «зелёного фашизма», когда «в интересах бактерий как равноправных представителей биоты» считают благом прекращение оказания медицинской помощи при эпидемиях в «нецивилизованных» странах. В целях избежания такого рода косвенных следствий Римский клуб сменил изначальный технодетерминистский подход на антропологический, или глобально гуманистический,

призванный постулировать и превращать в факторы сдерживания роста общечеловеческие ценности, шире – «человеческие качества» (в терминологии одного из создателей данного клуба А. Печчеи). Но в любом случае «человечеству угрожает «моральное и экологическое банкротство» со всеми неисчислимыми последствиями этого», хотя если быть честным, то следует признать, что «горизонт предвидения современных учёных, занимающихся прогнозированием или футурологией, вряд ли отдалился на значительное

расстояние от того положения, которое он занимал во времена древних греков». Именно в таком узком масштабе в настоящее время идёт спровоцированный глобальными проблемами современности глобалистский поиск «всеобщего гуманизма» (С. Менделович), вполне совместимый с предложенной Д. Медоузом в 1992 г. очередной моделью («золотого миллиарда»), требующей квотированного, резкого и технологически изощрённого сокращения населения Земли.

В России разработка глобалистской проблематики осуществлялась и в настоящее время проводится на основе базовых идей материалистической диалектики и в русле развития предложенной В.И. Вернадским ноосферной модели объединения человечества. Данная модель предполагает принципиальное задействование синергетического принципа «необходимого разнообразия» (по Ст. Биру), не имеет алармистских оснований и следствий, поскольку не исходит из постулата наличия

на планете «лишних людей», не совместимых с комфортным существованием высокотехнологичного «золотого миллиарда» в им же создаваемой ресурсной и экологической пустыне. Формирование нового, действительно единого, хотя и разноцивилизационного и не «однополярного» человечества мыслится в таком случае как естественно-исторический процесс, т. е. процесс, обусловленный фундаментальными, космо-планетарными основами бытия как биоты, так и неотделимых от биоты общественных формирований.

Ноосферное человечество – это такая форма организации всепланетарной действительности, в которой изжиты антагонизмы в отношениях элементов системы природа–человек–общество, следовательно, отсутствуют войны и достигнуто коэволюционное, т. е. со-развивающее взаимодействие внечеловеческой природы и общественных структур. Это подразумевает наибольшую степень осознания и укоренения в жизнедеятельности субъектов исторического процесса многообразных «правил запрета» (например, «экологического императива»).

Такого рода правила подчинёны действию в жизни человечества «закона техно-гуманитарного баланса» (А. П. Назаретян), позволяющего отбраковывать в поле развития катастрофические социальные перспективы, формулируемого следующим образом: чем выше мощь производственных и боевых технологий, тем более совершенные механизмы сдерживания агрессии необходимы для сохранения общества. Вне действия данного закона решение глобальных проблем современности невозможно.

В плане рассмотрения перспектив и стратегий разрешения глобальных проблем можно выделить две полярные и чрезвычайно идеологизированные, эпатирующие и мистифицированные точки зрения: крайне оптимистическую и крайне пессимистическую. Между ними замкнут и существует весь спектр иных точек зрения. С крайне оптимистической (универсалистски-технодетерминистской) точки зрения человек как родовое существо есть существо универсальное, и в мире в целом в принципе нет и не может быть сил, которые бы его уничтожили.

Следовательно, безликие силы научно-технического прогресса, как, очевидно, наиболее мощные из присущих человеку, в таком случае огульно объявляются спасительной и всеобщей детерминантой социокультурных процессов, панацеей в решении каких угодно проблем. В таком случае глобальные проблемы современности объявляются как бы уже «загодя» в принципе решёнными, а именно решенными в будущем всепланетарном, например, «информационном», «технотронном», «программируемом» (З. Бжезинский) обществе, ростки которого, разумеется, это наиболее

развитые в настоящее время страны. С крайне пессимистической же точки зрения родовой человек мыслится эпифеноменальным (абсолютно случайным) и финальным существом универсума, т. е. человеческая действительность объявляется чем-то вроде «углеродной слизи», случайно возникшей в коловращениях внечеловеческого бытия, которое эту слизь и уничтожит. Так, «философы жизни», вдохновлённые бездной, порождающей характерный для классической рациональности мираж космической потерянности человеческого бытия, увидели человечество

как «плесень» на поверхности планеты (А. Шопенгауэр), радуясь её желанному и скорому уничтожению, ведь «разумные животные должны погибнуть» (Ф. Ницше). В западной глобалистике и в настоящее время имеют место построения такого же типа, «научно» и аргументированно сводящие человеческий род к живым системам «вообще», которые, как известно, в своём существовании подчиняются исключительно биологическим законам. Например, утверждается, что Homo sapiens – паразит.

А экстремум развития всякого паразитического вида не совпадает с максимумом его жизненной устойчивости. Значит, когда люди благостно думают, что они живут на пике прогресса, то не ведают, что сам этот пик есть первый акт трагедии их уничтожения. Или – в русле такого «зоологического» уподобления людей – соотносят человечество с родоначальниками жизни на Земле – прокариотами (организмами, не имеющими клеточного ядра), или автотрофными хемосинтезирующими бактериями (организмами, получающими необходимые для жизни вещества

и энергию без питания за счёт других живых существ – продуцентов, т. е. исключительно посредством химических реакций в земной коре). Древнейшие автотрофы же выделяли в качестве побочного продукта своей жизнедеятельности смертельно опасный для себя газ – кислород: в результате на Земле образовалась кислородосодержащая атмосфера, приведшая к массовой гибели и мутациям прокариотов и появлению эукариотов – организмов с оформленным клеточным ядром, давших начало неавтотрофным (гетеротрофным)

организмам, к которым относится и человек. Из всего сказанного делается вывод: Homo sapiens, будучи паразитом или став автотрофом, столь же естественно и на погибель себе портит среду своего обитания и не может этого не делать. В свою очередь, говоря о разновидностях глобальных проблем современности, следует иметь в виду, что в принципе возможны и в настоящее время применяются различные их перечни, но вне зависимости от иcпользуемого критерия деления данные проблемы имеют безусловно

комплексный, системный характер: их разграничение всегда конвенционально, а отрыв одной глобальной проблемы от всего их множества и любой другой в этом множестве решительно невозможен. Анализ и поиски решения глобальных проблем современности могут быть осуществлены исключительно в отношении всего комплекса. Если классификацию глобальных проблем современности поставить в зависимость от того, какой из особенных факторов – процессы, внешние человеку, или же собственно человеческой природы –

доминирует в соответствующей части структуры общего антагонизма, то можно условно разграничить следующие группы и виды этих проблем: 1) глобальные проблемы современности, связанные с допустимыми пороговыми изменениями параметров внешней среды человеческого обитания, т. е. условно экстернального происхождения; 2) глобальные проблемы современности, связанные с допустимыми пороговыми изменениями параметров внутренней среды человеческого обитания, или условно интернального генезиса.

В таком случае к основным (наиболее общим) разновидностям глобальных проблем современности первой группы можно отнести: 1) экологическую проблему; 2) ресурсную (вещественно-энергетическую) проблему. В качестве же «переходной» от первой ко второй группе глобальных проблем современности можно выделить 3) демографическую проблему. В свою очередь к фундаментальным глобальным проблемам современности второй группы будут относиться: 1) проблема войны и мира; 2) гуманитарная проблема.

Поскольку же кондициональная причина исследуемых проблем есть именно система антагонистических отношений, являющаяся с синергетической точки зрения открытой самоорганизующейся целостной системой, а сторонами-участниками таких отношений следует считать человека, природу и общество, то можно получить более разветвлённое деление с ранжированием элементов системы. В таком случае первичным классификационным основанием становится различение противоположных – «горизонтальной» и «вертикальной» – типов синергетической связи. «Горизонтальной»

связью признаётся прямая и обратная связь между внесоциальной природой и общественной формой бытия природы, т. е. связь «природно-социальная» (субъект-объектная), обусловленная необходимостью для любого общественного формирования (человека и общества) удовлетворять прежде всего базовые (дефициентные) потребности, сохраняя при этом устойчивость своего существования. На основе данной связи И. Т. Фроловым, одним из ведущих разработчиков глобальных проблем современности в нашей стране на протяжении 70–90

гг. XX столетия, были вычленены природно-социальные проблемы: – проблема ресурсов; – проблема энергетики; – проблема продовольствия; – проблема окружающей среды (экологии). Так как к внесоциальной природе имеют отношения, выступают субъектами взаимодействующие между собой общественные формирования различного масштаба, проявляющие противоречивые бытийные (социальные) потребности и сталкивающиеся в своих интересах, то очевидна разноуровневость их субъектности, дающая «вертикальный»

(субъект-субъектный) и опять же разноуровневый тип связи. Так в процессе субъект-субъектных взаимодействий выступают: 1) на одном уровне – социальные общности, т. е. только сложные общественные формирования, а именно: общественно-экономические системы, государства и пр.; 2) на другом уровне – одновременно как сложные, так и элементарные (человек) общественные формирования.

В таком случае одноуровневые межсубъектные отношения становятся основанием для выделения в комплексе глобальных проблем современности особых интерсоциальных проблем: – мира и разоружения; – мирового (глобального) социального и экономического развития; – преодоления отсталости отдельных стран и регионов. В свою очередь, разноуровневые межсубъектные отношения становятся субстратом антропо-социальных проблем (в предыдущей классификации это в целом гуманитарная проблема): – проблемы контроля над ростом народонаселения

(демографическая проблема); – проблемы сохранения здоровья и генетической устойчивости индивидуумов; – проблемы образования и культуры; – проблемы искоренения в отношениях между личностью и общественными структурами экстремизма, радикализма, фанатизма, служащих питательной почвой для террористических акций. В содержательном же плане важнейшие глобальные проблемы заключаются в следующем. Экологическая проблема. После полевых исследований и компьютерного моделирования, проведённых представителями

футурологических организаций и независимыми экспертами в 70–е гг. XX века, возникло и всё более подтверждается представление о том, что антропогенная нагрузка на среду нашего естественного обитания, или биосферу, с середины 50–х гг. стала в глобальном (всемирном) масштабе и по нарастающей превышать критический уровень, определяемый адаптивными возможностями этой среды. В дальнейшем, на основе применения метода экстраполяции, некоторыми из футурологов были сделаны выводы

о неизбежности глобальной экологической катастрофы, что понимается следующим образом: человечество необратимо втягивается или уже втянулось в процессы, которые неизбежно закончатся бифуркацией (приобретением нового качества в движении динамической системы при малом изменении его параметров) параметров среды обитания. В этом случае велика вероятность, что биосфера перейдет в качественно иное состояние, в котором не будет места людям в современном понимании. На международном форуме 1992 г. в г.

Рио-де-Жанейро была предложена программа устойчивого развития, стандартным вариантом которой стала модель «золотого миллиарда». В её основе лежит неомальтузианское утверждение, что сокращение антропогенной нагрузки на биоту невозможно без резкого направленного сокращения населения земного шара. Для Российской Федерации это вылилось в соответствующие указы, исполнение которых должно привести к сокращению населения до 50 миллионов в 2050 году. Ресурсная проблема прежде всего объяснима тем фактом,

что основным источником цивилизованной жизни современных людей служат невозобновляемые природные ресурсы биогенного происхождения в виде воздуха, воды, углеводородного сырья и «биокосных» (В. И. Вернадский) рудных (железо, цветные и радиоактивные металлы и т. п.) и иных (глины, гнейсы, кремний, мрамор, гранит и пр.) минералов. По сути «неорганическое тело» или «вторая природа» (К. Маркс) человечества целиком составлена из подвергшихся трудовой обработке веществ, создававшихся на

протяжении почти 5 млрд. лет древними, по большей части автотрофными и исчезнувшими формами жизни, и представители современной биоты лишь в малой степени приращивают накопленную за это гигантское время биосферой в целом и заключённую в невозобновляемых ресурсах энергию Солнца и космических систем. Решить эту проблему теоретически можно, если техника и технологии будут моделироваться по пока ёще нам мало понятным процессам автотрофной жизнедеятельности, но уже, например,

использование ядерной энергии можно рассматривать как одно из приближений к их сути. Такого рода идеи имели место в творчестве Н. Ф. Фёдорова, В. И. Вернадского, К. Э. Циолковского. С точки зрения В. И. Вернадского, на планете, в ноосфере, т. е. в ходе нормального развития самой биосферы, в будущем непременно должно появиться «социальное автотрофное существо», хотя некоторые современные учёные, в

частности академик Н.Н. Моисеев, полагают, что идею автотрофности человечества следует трактовать как «опасную иллюзию». Демографическая проблема связана не просто с ростом численности народонаселения (количественный аспект), но с тем, что генетический ресурс воспроизводства человечества, возможно, не безграничен (качественный аспект). Так существует научная гипотеза, согласно которой каждый вид живых существ имеет генетически ограниченный срок существования, в силу чего максимальное время дальнейшего существования представителей

рода людей не более 30–40 тыс. лет, а то и будет исчерпано в течение жизни 20–50 следующих за нами поколений. Поэтому появление всё большего процента ослабленных в генетическом плане особей объявляется неизбежным и подстёгивающимся тем, что в ходе свободных половых скрещиваний происходит лавинообразный разнос ослабленных генов. Таким образом, усиливающаяся глобализацией панмиксия (свободное скрещивание особей в пределах популяции или другой внутривидовой группы живых существ) как явление, подчиняющееся действию законов

математической теории катастроф, в пессимистическом варианте видения глобальной демографической проблемы современности ведёт человечество к естественному вырождению. Человек по своим биологическим задаткам является достаточно агрессивным существом, склонным применять орудия убийства и насилия в конфликтах по поводу реализации надличностных властных отношений. Проблема войны и мира стала глобальной тогда, когда людям удалось освоить такие природные процессы

деструктивного характера, мощность разрушительного применения которых существенно превышает адаптивные возможности биосферы: прежде всего в виде атомной и водородной энергетики. В XX веке в науке появилось представление о том, что применение такого оружия может стать причиной исчезновения человеческого рода (омницид). При этом не столько ядерное, сколько термоядерное оружие ставит человечество под угрозу гибели: с одной стороны, управлять термоядерным синтезом современное

человечество всё ещё не умеет и только стремится, а с другой стороны, уже в 60–е гг. ХХ в. один из создателей советской водородной бомбы академик А. Д. Сахаров в ходе многочисленных экспериментов показал, что существует принципиальная возможность путём подрыва (в определённых условиях) термоядерного устройства запустить цепную термоядерную реакцию. Это означает, что людям ХХ в. стал доступен способ подрыва океанических масс, т. е.

Земли как планетного тела. Гуманитарная проблема. Узловым пунктом данной глобальной проблемы является феномен чрезвычайного разнообразия «внутреннего мира человека» (Н. Н. Моисеев). Изменения в этом разнообразии можно считать функциональной причиной трансформаций в мировоззренческой и научной картинах мира, отражающих становление и смену типов и видов рациональности. Но чрезмерная разнородность в сосуществовании элементов целостных систем, как показывает

синергетика, опасна, зачастую губительна для самого бытия этих систем. Исторически это проявляется тем, что антагонизмы в информационной плоскости, где только и имеет место внутренний мир человека, зачастую становятся триггерными (пусковыми) механизмами катастрофических природно-социальных процессов («антисистемного поведения» в терминологии Л. Н. Гумилёва, например, политического, экологического и пр. терроризма или иной индивидуально и общественно

губительной деятельности). В целом же динамика антагонизма, амбивалентности внутреннего мира человека может быть схематично понята как взаимодействие разнонаправленных рефлексивных актов («конфликтующих структур», по В. А. Лефевру), дающих на уровне как индивидуальных, так и общественных субъектов две противоположные и противоборствующие этические системы. Первая из них подчиняется «золотому правилу» нравственности, сводка религиозных формулировок которого,

в подборке академика Н. Н. Моисеева, выглядит следующим образом. Буддизм: «Не причиняй вред другим так же, как ты не хочешь, чтобы навредили тебе». Зороастризм: «Природа только тогда хороша, когда не делает другому того, что не хорошо для нее». Иудаизм: «Не желай ближнему своему того, что плохо для тебя. В этом весь закон, все остальное – комментарии к нему».

Индуизм: «Суть всех добродетелей в том, чтобы обращаться с другими так же, как ты хотел бы, чтобы обращались с тобой». Христианство: «Поступайте с человеком так же, как вы хотите, чтобы он поступал с вами». Ислам: «Никто не может считаться верующим, пока он не желает для своего брата того же, что желает для себя». Даосизм: «Хороший человек должен жалеть о злонравных поступках других; смотреть на удачи других, как на свои собственные, и на их беды так же, как на свои».

Конфуцианство: «Максимум доброты – это не делать другим того, что не желаешь себе». Вера бахаи: «Он не должен желать другим того, чего не желает себе». Поскольку же действие любой базовой этической системы универсально в том смысле, что автоматически включено представляющим её субъектом во все виды жизнедеятельности, пронизывает все без исключения формы общественного сознания, то и секулярная форма выражения рассматриваемого правила сущностно идентична

указанной религиозной. Список литературы 1. Асмус В. Ф. Античная философия. – М.: Высшая школа, 1999. 2. Чумаков А. Н. Глобалистика // Новая философская энциклопедия: В 4 т. – Т. 1. – М.: Мысль, 2000. 3. Алексеев П. В. Социальная философия: Учебное пособие. – М.: ООО «ТК

Велби», 2003