СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ВЫЗОВЫ ДЛЯПОСТКРИЗИСНОЙ ГЛОБАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
1.Предпосылки кризиса (или кризисов)
2.«Бумажная» экономика, «реальная» экономика инеолиберальная модель
3.Транснациональные корпорации и кризис
4.Альтернативные перспективы многостороннего сотрудничества
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИСТОЧНИКИ
ВВЕДЕНИЕ
Закончиласьли эра глобализации и «неолиберализма»? Означает ли глобальныйкризис, разразившийся в2007 г., начало «постнеолиберального» мира?Только ли неолиберальная политика переживает кризис? Существуют ли сразунесколько кризисов или же все, что происходит сейчас в мире, объясняется толькоодним кризисом? Какие сферы находятся в состоянии кризиса: глобализация,глобальный капитализм, финансовая система или многостороннее сотрудничество?Эти очень интересные и важные вопросы в сегодняшних дебатах о посткризисноммире носят не только теоретический характер.
В этой работепостараемся ответить на данные вопросы.
ВЫЗОВЫ ДЛЯ ПОСТКРИЗИСНОЙ ГЛОБАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
1. Предпосылки кризиса (или кризисов)
Традиционнопоследователи определенных общественно-научных школ больше, чем представителидругих, склонны называть кризисом бурные и неупорядоченные процессы, происходящиев какой-либо системе. Вообще, в первом десятилетии XXI в. существуют различныеподходы к определению кризиса. Некоторые из них рассматривают кризис вконтексте глобальной системы, другие — в разных подсистемах, таких какэкология, экономика, политика или общество. Здесь подчеркнем, что кризис неозначает полный крах данной системы, а является крупномасштабным нарушением иливозмущением, препятствующим ее функционированию или серьезно ее тормозящим. Входе ведущихся в настоящее время дебатов о текущем финансовом и экономическомкризисе также высказываются различные взгляды.
Греческоесуществительное «krisis»(выбор, решение, суждение) происходит от глагола «krinein»(решать). В греческой исторической литературе оно употреблялось в терминологииюриспруденции, медицины и риторики, обозначая поворотный пункт в принятиирешения или в споре. В своем социальном значении оно, появилось в конце XVIIIв. и стало обозначать события, периоды или процессы, соответствующиекритическим эпизодам в функционировании системы, свидетельствующим оструктурных дисфункциях в обществе и в экономике. Благодаря политическомупроцессу и СМИ это слово приобрело важное значение в словаре политическойкультуры XX в. как широкое и обобщающее понятие, альтернативное по отношению кболее конкретным понятиям, характеризующим «расстройства»функционирования различных систем. Управление кризисом стало задачей не толькодля социальных наук, но и для других дисциплин.
В соответствиисо всевозможными критическими оценками современной глобальной системы, на глобальном уровне существует несколько крупныхпроблем, которые могут характеризоваться как кризисы. Эти проблемы влияютна текущий глобальный финансовый и экономический кризис или он влияет на них.
Во-первых,это обострение кризиса сверхнакопления. Его сущность состоит в том, чтопродуктивно может инвестироваться только часть капитала, а норма прибыли внекоторых нефинансовых отраслях до кризиса была довольно низкой. Поэтому основнаячасть аккумулированных средств пошла в финансовый сектор, что привело кпоявлению крупных финансовых «пузырей».
Во-вторых,существует и углубляется глобальный экологический кризис. Масштабы накопленияматериального богатства и использования ресурсов, так же как и выделения вокружающую среду вредных веществ, еще больше расширились.
В-третьих,есть глобальный продовольственный кризис. Чтобы накормить увеличивающеесянаселение, человечеству в ближайшие 40 лет придется удвоить производствопродовольствия — только так будет удовлетворен растущий спрос.
В-четвертых,имеет место еще «кризис социальной интеграции». Распадпатриархального нуклеарного типа семьи был компенсирован, прежде всего,притоком дешевой мигрантской рабочей силы — с низкими зарплатами и частичнойзанятостью, что чувствительно для местного населения с высокими доходами.
В-пятых,существует легитимационный кризис политической системы — репрезентативнойдемократии. В основе произошедшей после 1945 г.демократизации было то, что на граждан, то есть на подавляющее большинствонаселения, распространялась концепция государства всеобщего благоденствия.Считалось, что противоречие между экономической системой и демократией если неисчезло, то сильно ослабло. И этот социальный договор, который и так фактическидействовал в сравнительно небольшом количестве стран, был отброшен.
И наконец,в-шестых, есть глобальный кризис безопасности. Все упомянутые выше кризисысоздают такое большое экономическое, социальное, культурное и политическоедавление как внутри государств, так и между странами и группами стран, чтонасилие неизбежно увеличивается. Ответом на это пока что стали новый витокгонки вооружений и усиление превентивных мер безопасности.
Некоторыеавторы (даже не относящиеся к критикам существующей системы) рассматриваютпроисходящие события в широком контексте — как кризис глобального капитализма.Хотя относительно высокий уровень рыночного либерализма являетсяфундаментальной характеристикой «возрожденной» глобальнойкапиталистической системы XX в., она все же во многом отличается от тогокапитализма, универсальный характер которого был сломан в 1917 г. Прежде всего, это динамичная,иерархичная и «многоцветная» система. На вершине этой иерархиипо-прежнему находятся США — единственная «многомерная » глобальнаядержава. Те страны, могуществокоторых основано на нескольких факторах, таких как развитая экономика, сильнаяармия, влиятельная политика и дипломатия, а также эффективная информационнаясфера, получают значительные выгоды. Сейчас система более многообразна, чем онабыла в XIX и в первые годы XX в. Это уже не капитализм «территориальныхимперий».
Однако нафоне признания этих реалий важны и мнения тех, кто сегодня говорит о кризисеглобализации или многосторонности. Например, известный американскийжурналист-аналитик Ф. Захария высказал следующую идею: «В более широкомсмысле фундаментальный кризис, с которым мы столкнулись, это—кризис самойглобализации. Мы глобализировали национальные экономики. Торговля, поездки итуризм объединяют людей. Технология создала всемирные сети поставок,международные компании и международных потребителей. Но политика наших страностается однозначно национальной. Эта напряженность является основой многихкатастроф нашего времени — напряженность, вызванная несоответствием глобальныхпроблем, возникающих во взаимосвязанных экономиках, и политических процессов,которые не способны привести к глобальным решениям. Без улучшения международнойкоординации мы будем сталкиваться с новыми бедствиями, что, в конце концов, можетпривести к отступлению от глобализации в сторону безопасности (и медленногороста) защищенных национальных экономик». Текущий глобальный экономическийкризис, первый в XXI в. и первый в эпоху восстановления господствакапиталистической системы, начался как финансовый кризис в США. Он разразилсяпочти точно в 100-летнюю годовщину начала глубокого американского кризиса 1907 г.
2. «Бумажная» экономика, «реальная»экономика и неолиберальная модель
Характер ипоследствия кризиса во многом определяются структурой экономической системы.Структура глобальной экономики радикально изменилась в течение второй половиныXX в. Среди секторальных сдвигов, непосредственно связанных с кризисом,наиболее важными являются быстрый рост финансового сектора и экспансия«бумажной» экономики. Это та часть национальной или глобальнойэкономической системы, где отсутствует материальное производство и доминируетдвижение денег, акций, облигаций и других финансовых инструментов. В то времякак «бумажная» и «реальная» экономики взаимосвязаны как нанациональном, так и на международном уровнях, жизнестойкость реальной экономики— экономики, от которой зависят средства к существованию большинства людей, — подорвана. Во времена мощного глобального роста потоков капитала и продолжительнойстабильности участники рынка стремились к более высоким доходам без адекватнойоценки рисков, что обусловило их неспособность проводить полноценный финансовыйанализ.
Кризисразразился в эпоху, которую называют новой стадией глобализации, начавшейся впоследние десятилетия XX в., когда отношения между разными «игроками»в глобальной системе стали более сложными и неоднозначными, а бывшие соцстраныЕвропы, Китай и Индия интегрировались в глобальный рынок. Однако на фонеинтеграционных отношений появляются и противоположные процессы — дезинтеграцияи фрагментация. Иногда эти явления возникали только в экономической сфере, ночасто выходили и за ее рамки. Хотя некоторые из этих проблем носят глобальныйхарактер, но то, что процессы интернационализации и выживание государства немогут быть гармонизированы, осталось важным источником конфликтов как вкапиталистических странах, так и (в еще большей степени) в блокесоциалистических государств. Другие проблемы сохранили специфический характер ипродолжают влиять только на один регион или группу стран. Для развитияглобализации была необходима «встроенная либерализация» послевоеннойрыночной системы, основанная на Бреттон-Вудских институтах и либеральнойсвободнорыночной политике в главных центрах капитализма.
Хотя делатьвыводы еще рано, можно с высокой степенью вероятности предположить, что в силуструктурных факторов продолжительность глобального кризиса, начавшегося в 2007 г. в Америке, Азии, Европе и вразвивающихся странах Африки и Латинской Америки, будет разной. И егопоследствия также будут более разрушительными в тех странах, которые являютсяболее слабыми и сильнее зависят от внешних рынков и ресурсов. Хотя нынешнийкризис и будет иметь достаточно серьезные и многоплановые экономические исоциальные последствия, он совсем не обязательно достигнет размаха кризиса1929— 1933 гг., и мир вполне может избежать тех политических потрясений,которые последовали за глобальным кризисом 30-х годов. С тех пор мир во многихотношениях изменился. Первый глобальный кризис XXI в. нанес удар по глобальнойсистеме, находящейся в процессе многоплановых трансформаций, что привело к рядунегативных последствий. Некоторые из них, такие как поляризация демографическихтенденций, суперурбанизация, изменения в глобальной силовой структуре ипоследствия глобального экологического кризиса, берут свое начало в XX в… И врезультате их взаимодействия с новыми факторами и силами возник сложный,разнородный и неспокойный мир начала XXI в. Однако по-прежнему нет четкогоответа на два фундаментальных вопроса: обострит ли глобальный экономическийкризис имеющиеся проблемы или, наоборот, потрясения и потери станут дляосновных игроков стимулом для повышения глобальной безопасности? Приведет ликризис к новому этапу многостороннего сотрудничества или новые проблемыповлекут за собой крушение существующей системы? Предлагаются разныеинтерпретации и разные решения. Пока преобладает чувство опасности, что можнообъяснять не только изменениями, но и психологическим восприятием повышенияуровня физических угроз. Однако усиливается понимание того, что происходящиеизменения не были и не будут одинаковыми для разных субъектов в международнойсистеме, и многие из долгосрочных последствий этих изменений — какположительных, так и отрицательных — могут сильно отличаться не только дляСевера и Юга, но также для отдельных развитых и развивающихся стран.
Особенноважен вопрос о будущем либеральной или неолиберальной модели мировой экономики.Начиная с 80-х годов XX в. политика либерализации распространялась по «рецептам»,которые «прописывали» МВФ и Всемирный банк (сначала в связи сразразившимся тогда долговым кризисом в развивающихся странах, а затем, в 90-хгодах, после падения социалистических режимов и появления переходных экономик).На практике в разных странах эта политика реализовалась в форме достаточнозамысловатых «поведенческих моделей». Чтобы заинтересовать частныйбизнес и финансовые учреждения инвестировать внутри своих стран и повыситьпотенциал роста своих экономик, эти страны должны были отказаться от устаревшейи неэффективной политики «статистов», характерной для экономики«стратегий развития» (в развивающихся странах) и центральногопланирования (в социалистических странах).
Ф. Захария всвоем «Капиталистическом Манифесте» предложил новую перспективу дляпосткризисного мира, которая противоречит ожиданиям конца неолиберальной эры.Он пишет: «Через несколько лет мы все, как ни странно это звучит, можемпочувствовать, что нам нужно не меньше капитализма, а больше. Экономическиекризисы замедляют развитие, а когда странам нужно развитие, они обращаютсякрынку. После мексиканского и восточноазиатского валютных кризисов, которые дляпораженных ими стран были гораздо более болезненны, чем текущий спад дляАмерики, мы увидели ускорение темпов рыночных реформ. Если в ближайшие годыамериканский потребитель будет по-прежнему неохотно тратить деньги, еслифедеральное правительство и правительства штатов будут страдать от чрезмернойдолговой нагрузки, если государственные компании останутся дорогостоящим бременем,то активность частного сектора будет единственным путем создания новых рабочихмест. Простая истина состоит в том, что капитализм со всеми своими порокамиостается самым продуктивным экономическим двигателем из всех до сих поризобретенных. В унисон высказыванию Черчилля о демократии, можно утверждать,что капитализм — это наихудшая экономическая система, если не считать всехостальных. Его основным оправданием сегодня является тот факт, что такиестраны, как Китай и Индия, смогли продемонстрировать динамичный экономическийрост и вытащить из нищеты сотни миллионов людей благодаря поддержке рынка исвободной торговле. В прошлом месяце — в период наибольшего обострения кризиса— в Индии прошли выборы. Мощные левые партии этой страны построили свои кампаниина антилиберализме и получили самый низкий процент голосов за 40 лет».
Конечно,автор не исключал важных изменений в функционировании глобальнойкапиталистической системы. Как раз наоборот. В «КапиталистическомМанифесте» высказывается мысль, что регулировать систему необходимо для еестабилизации при сохранении ее энергии. Регуляторные реформы, предлагаемыетакими группами, как G-20 или G-8 (которые,в основном, обобщают различные взгляды в США и в европейских странах), содержатбольшое количество разнообразных мер, начиная от изменения мотивациируководства банков, чтобы те не были заинтересованы в аферах с чужими деньгами,и заканчивая введением новых схем эффективных противоциклических действийправительства. Другая группа мер, которую из-за ее глобального характератруднее воплотить в практику, еще более необходима.
Это — восстановление баланса между производством и потреблением как на уровнеотдельных людей, так и на уровне правительств (в еще большей степени), чтоможно сделать только двумя способами:
1) путемповышения налогов — или -
2) путемсокращения расходов.
Опыт техстран, которым пришлось решать эту задачу по причине их экономической, иособенно — структурной, слабости, является в основном негативным из-за многихэкономических, политических и социальных проблем. «Моральноеизмерение» необходимых мер исключительно важно, но им также очень трудноуправлять. Открытым остается следующий вопрос: кто предложит «моральныйкомпас» и кто готов его использовать? Будет ли это международноесообщество или национальный политический процесс? Моральные вопросы нельзярассматривать изолированно от реальностей суперконкуренции, которая впосткризисном мире может быть еще более жесткой. Борьба за большуюконкурентоспособность останется одним из самых важных экономических двигателейглобализации. Те, кто не желает принять это, будут уничтожены. Процесс нетерпит пассивных наблюдателей. Они будут первыми жертвами посткризисных рынковс усиливающейся взаимосвязью между торговымипотоками, движениями капитала, входящими и исходящими прямымииностранными инвестициями, потоками технологий и международной миграцией. Взначительной степени будущее посткризисного мира будет сформированотранснациональными корпорациями.
3. Транснациональные корпорации и кризис
Кризис сталбольшим испытанием и для транснациональных корпораций. Эти глобальноинтегрированные компании кризис начал проверять на прочность раньше всех — крахпретерпело большое количество международных финансовых конгломератов. Многие изэтих транснациональных учреждений неожиданно оказались в трудной ситуации идолжны были искать помощи у правительства. В некоторых случаях правительствапошли на сотрудничество — ряд национальных правительств просто вынужден былоказать поддержку международным корпорациям в банковской и страховой сферах.Это не означало конец процесса транснационализации, но показало, что в итогетолько у национальных правительств есть бюджетные ресурсы для спасенияфинансовых институтов. Государственные ресурсы понадобились также для многих международныхфирм в обрабатывающей промышленности. Значение транснациональных корпораций какглобальных игроков в посткризисном мире возрастает в силу их финансовой,технологической и организационной мощи и управленческих способностей. Ихосновные интересы тесно связаны с открытой и либеральной глобальнойэкономической системой. Общая либерализация торговли и финансовых потоков всочетании с прорывами в телекоммуникациях и информационных технологиях открыладля них новые возможности. И будущее финансовой глобализации особенно зависитот их деятельности.
Некоторыекрупные глобальные ТНК стали жертвами кризиса, например, «ДженералМоторз» и «Леман Бразерз». Однако другие превратились в ещеболее мобильные, чем раньше, благодаря тому, что некоторые их бывшие конкурентыисчезли или «перешли» в другие отрасли. Наиболее сильные ТНК изразвивающихся стран могли использовать ситуацию, когда из-за кризиса появилисьвозможности покупать привлекательные фирмы в развитых странах по очень низкимценам. Они усилили свои позиции в глобальном брэндинге, в сфере торговых марок,в методах маркетинга, в ценообразовании, в клиентской базе, средизаинтересованных лиц и в определенной степени среди акционеров. Их рольвозросла также в НИОКР, в инновационном потенциале, в разработке технологийпостроения отношений «сервис — продукт». Например, китайские ТНКполучили больший доступ к финансированию.
Что касаетсянаступающего десятилетия, то можно сказать, что до сих пор не существуетправовой или регулятивной системы для управления еще более глобальным бизнесом.Правила поведения, принятые в международных организациях, носят рудиментарныйхарактер и разрабатывались для других времен. Глобальные соглашения частичнорегулируют вопросы внешней торговли, но вопросы экологии, защиты инвестиций иинтеллектуальной собственности в целом не согласованы. Все это не означает, чтоТНК не нужно будет адаптироваться к условиям посткризисного мира. Наоборот, импонадобится приспосабливаться к разноплановым регулятивным системам. Импридется разрабатывать более гибкие организационные модели, потому что подход«команда и контроль» не будет эффективно работать на глобальномуровне при проведении операций с сотнями юрисдикции и при необходимостиместного управления для реагирования на неожиданные события. Это требует новогосочетания корпоративной культуры, ценностей и стандартов — всего того, что определяетобщую мотивацию, с которой люди каждый день принимают необходимые решения.Мощность ТНК также будет определяться структурными изменениями. Одним из наиболееважных факторов есть и будет переход от традиционных отраслей, ориентированныхна низкостоимостные факторы производства, к основанным на знаниях системам, вкоторых новые знания и технологии включаются в процесс производства и продукциякоторых сама меняет глобальное разделение промышленного труда и картуглобальной индустрии. ТНК разработали также различные схемы сотрудничества смалыми и средними предприятиями, которые по отношению к ним выступают либосубподрядчиками и источниками технологий, либо потребителями и дистрибьюторамиих товаров или услуг. С помощью таких отношений ТНК создали определеннуюсистему контроля за малыми и средними фирмами, особенно в высокотехнологичныхсекторах.
Роль ТНКостанется важной в наиболее глобализированном секторе мировой экономики — финансовых услугах. Кризис выявил все риски финансовой глобализации. Посколькуфинансовые рынки по всему миру становятся еще более взаимосвязанными из-залиберализации движения капиталов, создания и широкого использования целого рядановых финансовых инструментов, таких как краткосрочный портфельный капитал,банковские и корпоративные облигации, акции, частные и правительственные ценныебумаги, взаимные фонды, пенсионные фонды, хеджинговые фонды и деривативысущественно повысили уязвимость многих стран. Стремительное распространениекризиса, который возник в финансовом секторе США в 2007 г., было последствием высокого уровня глобализации в этомсекторе. Технологические инновации, либерализация национальных финансовыхрынков, отмена правовых и торговых барьеров между странами стимулировалиразвитие диверсифицированных международных конгломератов со сложным управлениеми с корпоративной структурой. Многие конгломераты организованы в соответствии сглобальными направлениями специализации, еще большее их число управляет частьюили всеми своими значительными рисками, оптимизируя их на уровне всегоконгломерата, а не отдельных юридических лиц, входящих в его состав. Быстраяэволюция таких диверсифицированных финансовых конгломератов, обеспечивающихкомплексный набор финансовых услуг, включая банковские, работу с ценнымибумагами и услуги по страхованию, на глобальном уровне породила серьезныевызовы как для управления внутри специализированных фирм, так и для органовнадзора, отвечающих за регулирование деятельности фирм внутри конгломерата.Такие конгломераты играют очень важную роль в глобальных обменах ценнымибумагами и товарами, на денежных рынках и, естественно, в высокорисковой, но ивысокоприбыльной торговле ценными бумагами и деньгами. Финансовые рынки будутиспытывать все более усиливающееся влияние со стороны крупных финансовыхконгломератов, доминирующая роль которых будет восстановлена из-за слияний вэтом секторе.
4. Альтернативные перспективы многостороннего сотрудничества
Глобальный кризисстал угрожающим вызовом практически для всех институтов многостороннегосотрудничества. И кризис оказался серьезной проверкой распространеннойконцепции, что глобализация без эффективных глобальных или региональныхинститутов ведет мир в хаос. Глобальный и синхронный характер текущего кризисаозначает, что ни одна страна не может рассчитывать на то, что она способна«экспортировать» кризис в другие страны либо решить свои проблемы засчет импорта капитала. Меры, направленные на возобновление роста, должнывключать национальную фискальную и монетарную политику, чтобы глобально ирегионально гармонизированным образом остановить падение спроса, что будетсвидетельствовать о значительном улучшении многостороннего сотрудничества.Конечно, пока не ясно, как повлияет кризис на будущее многостороннегосотрудничества. Один из возможных сценариев — улучшение его структуры иусиление эффективности. Другим возможным вариантом являются повышение уровняпротекционизма, изоляционизм, деглобализация и ослабление многостороннихинститутов. Третья возможность — это постепенное воплощение в практику тех мер,которые были предложены группами G-20, G-8 испециальной конференцией ООН. Хотя могут возникнуть серьезные трудности,связанные с выполнением разного рода обещаний, сделанных политиками в периоднаибольшего обострения кризиса, этот сценарий все же предоставляет большевозможностей для компромисса и гармонизации интересов и политическихнаправлений.
Несмотря нато, что у ООН есть явные преимущества (в силу ее международного признания ичленства почти всех стран мира), ее не всегда будут выбирать для такой роли.«Сравнительное преимущество» может быть у региональных организацийили еще более узких групп родственных стран, имеющих общие цели. Для решенияконкретных вопросов странам могут потребоваться разные форматы — официальный инеофициальный, всемирный и региональный или функциональный, — направленные нарешение отдельных задач. В некоторых случаях эффективное руководство можетпотребовать государственно-частного партнерства с целым рядом заинтересованныхсторон, включая частные корпорации и негосударственные организации (формамимогут быть «малосторонность» или «всесторонность»).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В управленииглобальной экономикой посткризисного мира многостороннее сотрудничество будетпрактически незаменимым в четырех сферах: в международной финансовой системе, вмеждународной торговле, в международных инвестициях и в глобальной политикеразвития. Сотрудничество в конкретной сфере будет зависеть от целого рядафакторов, в том числе от того, разделяют ли разные страны общее представление оприроде конкретной политической проблемы (и, конечно, о приемлемости различныхспособов ее решения). Уже сейчас наблюдается большее, чем в предкризисные годы,согласие между странами по вопросу будущих реформ многосторонних институтов.Неясно только, приведет ли это согласие к радикальным изменениям. Вформирующейся системе нет «ведущей силы», которая могла бы такжевзять на себя затраты на проведение реформ, например, в сфере обеспечения устойчивостиглобальной валюты. Для решения многих важнейших вопросов нормативный ианалитический потенциал многосторонних учреждений незначителен, а качествооценки долгосрочных перспектив — недостаточно. Поэтому возникает вопрос: какразвить институты и инструменты многостороннего сотрудничества, чтобы они моглииграть ключевую роль в предотвращении кризисов и в управлении ими, а такжеэффективно и в приемлемой для всех форме преодолевать их последствия иизвлекать из них уроки?
ИСТОЧНИКИ
1. Статья «Development Dialogue»(«Диалог о развитии») в журнале центра «Dag Hammerskjold Center» №51,2009г.
2. «Newsweek»,June 22, 2009.
3. Dісkеn P. Global Shift: Reshaping the Global Economic Map of the 2Iе Century.«The Guilford Press»,NY,2003.