Трансакционные издержки и их влияние на функционирование рынка

--PAGE_BREAK--
Издержки переговоров и принятия решений. Издержки переговоров и принятия решений возникают в том случае, когда суть сделки примерно ясна и стороны торгуются, пы­таясь получить для себя наиболее выгодные условия и обез­опасить себя от неожиданностей. Эти издержки составляют значи­тельную статью расходов хотя бы уже потому, что ведение перегово­ров и принятие решений – функция самых высокооплачиваемых сотрудников фирмы. Рабочее время, которое они проводят в основ­ном на встречах и совещаниях, — основная прямая статья в paмках данной категории затрат.

Издержки контроля и принуждения. Наличие подписанного контракта с партнером не гарантирует автоматического исполнения обязательств по этому контракту. Кто бы ни являлся контрагентом по сделке, фирма должна контролировать соблюдение сроков, со­ответствие параметров качества, объемов поставок и т.д. Все эти мероприятия проводятся за счет фирмы ее сотрудниками либо при­глашенными специалистами. В любом случае контроль и принужде­ние являются неотъемлемой и очень важной частью бизнеса.

В качестве примepa можно привести контроль за налогопла­тельщиками со стороны государства. Для проверки правильности исчисления налогов, своевременности и полноты их уплаты госу­дарству приходится содержать солидный аппарат, состоящий из экс­пертов (налоговых работников) и «силовиков» (налоговых полицейских). Средства, отчисляемые на работу данных служб, весьма значительны. Тем не менее расходы окупаются, так как желание субъектов экономики от уплаты налогов снижается с уже­сточением процедур контроля.

Внутренние издержки. Внутренние (управленческие) трансакционные издержки связаны с внутрифирменными трансакциями. Большая их часть возникает в ходе выполнения заключенных фирмой трудовых контрактов. Управленческие расходы в та­ком случае выразятся в следующем:

1. В pacxoдax по построению, поддержанию и совершенствова­нию организационной структуры фирмы. Эти расходы связаны с це­лым спектром операций: управлением персоналом, инвестициями в информационные технологии, пиаром, лоббированием. Как пра­вило, это постоянные трансакционные издержки.

2. В расходах по текущему управлению фирмой. Обычно это переменные трансакционные издержки. Можно выделить две подгруппы таких издержек:

а) информационные затраты – расходы фирмы, связанные с принятием решений, мониторингом и контролем исполнения распоряжений, проверкой выполнения служебных обязанностей работников, агентские издержки, издержки по обработке информации и т.д.;

б) расходы, связанные с физическим перемещением товаров и комплектующих по технологическим цепочкам. Примером могут служить внутрифирменные накладные расходы: транспортные и про­чие расходы, связанные с перемещением незавершенной продукции.

Политические трансакционные издержки. Рыночные правила игры не создаются на пустом месте. Напро­тив, они базируются на определенной политической платформе, которая совместима с капиталистическим рынком и способна поддерживать его работу. Создание и функционирование этой структуры, а также общественные блага, которые она воспроизводит, тре­буют издержек. Их природа аналогична природе управленческих трансакционных затрат, но проявляющихся не внутри фирмы, а на уровне всей страны: в какой-то степени они могут считаться агент­скими издержками, т.е. ценой взаимодействия принципала и агента.

К политическим трансакционным затратам, в частности, отно­сятся следующие:

1. Затраты на создание и поддержание властных структур. Они включают в себя издержки на создание правовой системы, исполнительного и полицейского аппарата, судов и т.д. В дополнение к ним сюда можно отнести и такие важные элементы политической над­стройки, как партии, общественные движения и лоббистские струк­туры, которые непосредственно участвуют в политической игре.

2. Текущие затраты политической системы. К этой категории относятся расходы, связанные с выполнением властью своих обяза­тельств перед обществом: защитой юридических прав субъектов эко­номики, обеспечением национальной безопасности, выполнением арбитражных функций, поддержанием общественного образования, здравоохранения и др. Аналогично частному сектору государство при выполнении своих функций сталкивается с издержками поиска информации, принятия решений, отдачи распоряжений, контроля их исполнения. И наконец, нельзя игнорировать издержки пе­реговоров и поиска компромисса между различными группами на­селения, а также ими и правительством.

Вопреки своему названию политические трансакционные расходы необходимы не только с политической точки зрения. Даже в раз­витых демократических обществах при взаимодействии субъектов экономики остаются выгодными такие формы поведения, как об­ман и мошенничество, поэтому очень важна «третья сила», выпол­няющая функции независимого арбитра и полицейского. Рынок сегодня не может существовать в отрыве от политической системы, соответственно издержки, которые вызваны ее работой, неизбежно ложатся на экономику.

Обратим внимание на альтернативность разных видов трансакционных издержек. Предприниматель может выбрать пол­ностью легальную схему ведения бизнеса, пользоваться всеми государственными механизмами защиты его прав собственности и од­новременно нести все тяготы финансирования политических издержек (в основном в форме налогов). А может быть, выбрать и серую или вовсе черную схему, не нести политических  издержек, но и защищать свою собственность исключительно собственными силами.
Глава 2. Особенности экономической системы РФ

2.1. Понятие «переходная экономика», отличительные черты и закономерности

Российская экономика характеризуется сегодня как переходная экономика, которая предопределяет особенности развития нашей страны. Для выявления отличительных черт переходной экономики в России, основных  ее проблем и путей их решения  сначала определимся с общим понятием такой экономики.

Переходная (транзитивная) экономика — это такая экономика, в которой важнейшее значение, в отличие от любой «ставшей» зрелой экономики,  имеет не простое функционирование сложившихся связей и элементов, а «отмирание» старых и становление новых связей и элементов. Переходная экономика характеризует промежуточное состояние общества, когда прежняя система социально-экономических отношений и институтов разрушается и реформируется, а новая только формируется. Изменения, происходящие в переходной экономике, являются преимущественно изменениями развития, а не функционирования, как это характерно для сложившейся системы.

Переходная экономика представляет собой некую смесь элементов (отношений, связей, институтов) централизованной и современной рыночной систем. Сюда иногда добавляются элементы рыночной экономики свободной конкуренции и традиционной хозяйственной системы.

 По своей природе это есть особое состояние в эволюции экономики, когда она функционирует именно в период перехода общества от одной исторической ступени к другой, в переломную эпоху, эпоху экономических, политических и социальных преобразований. Отсюда и особый характер переходной экономики, отличающий ее от «обычной» экономики той или другой ступени, и специфические закономерности ее функционирования, среди которых можно выделить две важнейшие:

·                инерционность воспроизводственного процесса;

·                интенсивное развитие всех новых форм, элементов, институтов.

Первая закономерность (особенность) функционирования переходной экономики связана с преемственностью (инерционностью) воспроизводственного процесса, исключающего возможность быстрой замены существующих экономических форм другими, желательными. Подобные действия неизбежно внесли бы хаос в производственный процесс. Именно инерционность воспроизводства предполагает такую особенность функционирования переходной экономики, как сохранение в течение достаточно длительного периода старых экономических форм и отношений.

Другой закономерностью (особенностью) функционирования переходной экономики является интенсивное развитие всех новых форм и отношений. Понимание необратимости эволюционного процесса, а также его основных тенденций позволяет ускорить его путем осуществления той или иной программы реформ. Резко возрастает роль субъективного фактора, от которого зависит правильность выбора направлений и путей развития, и его практическая реализация. Успех ускорения переходных процессов обеспечивается, если реформы намечены не произвольно, а на основе познания закономерностей эволюции, построения системы действий в соответствующих направлениях.

Основные черты переходной экономики:

·                во-первых, изменчивость, нестабильность, которые не просто временно нарушают устойчивость системы, чтобы затем она вернулась в равновесное состояние, а ослабляют ее. Она постепенно уступает место другой экономической системе. Эта неустойчивость, нестабильность состояния переходной экономики обусловливает, с одной стороны, особый динамизм ее развития и соответствующий характер изменений — необратимость, неповторяемость, а с другой — рост неопределенности развития переходной экономики, вариантов формирования новой системы;

·                во-вторых, появление и функционирование особых переходных экономических форм, т.е. смешение старого и нового. Переходные формы свидетельствуют, с одной стороны, о существовании переходной экономики, с другой стороны, указывают направленность этого перехода и являются признаком его необратимости;

·                в-третьих, альтернативный характер развития переходной экономики, что реально означает возможность многовариантного развития экономики и выбора наиболее благоприятного варианта развития;

·                в-четвертых, особый характер противоречий в переходной экономике. Это противоречия не функционирования, а развития, т.е. нового и старого, противоречия различных слоев общества, стоящих за теми или иными субъектами экономических отношений. Изменения, на которые направлена переходная эпоха, в экономическом аспекте всегда имеют революционный характер: речь идет о смене экономических систем. Но и в социально-экономическом плане переходные эпохи часто сопровождаются столь резким обострением противоречий, что связаны с революциями и социально-политическими потрясениями;

·                в-пятых, историчность переходной экономики, которая связана с двумя обстоятельствами. Прежде всего, сами условия переходной экономики носят исторический характер; кроме того, историчность переходной экономики зависит от особенностей региона, а также и от отдельной страны, что означает, что даже известные общие для переходной экономики закономерности по-разному проявляются в различных условиях.

Все эти черты необходимо учитывать при разработке программ реформирования экономической системы в переходный период.
2.2. Особенности переходной экономики в России, ее главные задачи и пути их решения

Главная отличительная черта переходного периода РФ – это историческая беспрецедентность перехода, выступающего как переход к современной рыночной экономике не от традиционной, а от особой, существовавшей в относительно небольшом числе стран плановой экономики. «Социалистичность» плановой экономики — определяющая характеристика исходного состояния современных переходных процессов в российском обществе. Сформировавшаяся в течение десятилетий социалистическая система ценностей и ориентации продолжает проявляться в действии факторов не только экономических (обусловливая трудности и своеобразие реформирования экономики), но и внеэкономических, имеющих особо важное значение в переходных состояниях.
Россия выступает первопроходцем, должна решать проблемы, не известные до данного момента времени. Уникальность российских проблем означает, что в их решении нельзя полагаться на какие-либо «конкретные модели», разработанные для переходных процессов.

Кроме того, российское общество сегодня на пути реформаторского развития должно осуществлять как бы и «возвратное» движение к эффективному использованию рыночных отношений со всеми их атрибутами, разнообразию форм собственности, развитию предпринимательской деятельности и т.д.

Переходный процесс в России происходит в особых исторических условиях — условиях развернувшихся глобальных переходных процессов.
Глобальные переходные процессы в мире не могут не влиять на экономику России, содержание переходных процессов, их конечные ориентиры. В этом смысле переходная российская экономика представляет собой переплетение уникальных локальных и определенных общечеловеческих тенденций. Создание экономической системы нового типа, преодолевающей недостатки прежней и обеспечивающей рост эффективности хозяйствования, — довольно сложный процесс. Сложность обусловлена не только грандиозностью задач по реформированию существующей экономической системы, но и необходимостью одновременного преодоления кризисных явлений, обострившихся вследствие вступления общества в переходную экономику. В связи с этим главные задачи переходной экономики России следующие:

1.            Либерализация экономики — это система мер, направленных на отмену или резкое сокращение запретов и ограничений, а также государственного контроля во всех сферах хозяйственной жизни.

2.            Демонополизация экономики и создание конкурентной среды, предполагающие создание равных возможностей и условий для деловой активности всех экономических агентов (обеспечение доступа на рынок иностранных конкурентов, поощрение малого бизнеса и снижение барьеров для проникновения в отрасль и т.д.).

3.            Структурные преобразования, направленные в первую очередь на устранение или смягчение унаследованной от прежней системы диспропорций в отраслевой структуре народного хозяйства и отдельных его отраслей.

4.            Макроэкономическая стабилизация (в основном финансовая), требующая подавления инфляции, ограничения денежной эмиссии, минимизации госбюджета и т.д.  

5.            Формирование сильной системы социальной защиты населения, которая направлена на переход к адресной социальной поддержке наиболее нуждающихся слоев населения и должна облегчить части населения приспособиться к условиям рыночной экономики.

6.            Институциональные преобразования, включающие изменения отношений собственности (создание частного сектора), формирование рыночной инфраструктуры, создание новой системы государственного регулирования экономики, принятие адекватного рыночным условиям хозяйственного законодательства.

В современной России осуществляются грандиозные социальные эксперименты по институциональным преобразованиям. Их причиной явилась деформация институциональ­ной структуры, обусловленная деятельностью социально-политичес­ких сил, не имевших адекватной теории динамичного развития страны.

Содержанием деформации советского периода явилось наруше­ние институционального баланса, то есть оптимального соотношения базовых и комплементарных институтов. Тотально доминировали институты Х-матрицы – редистрибутивный[3] экономический комплекс, унитаризм в политике и господство коммунитарных ценностей в идеологии, подавляющей индивидуальные ценности. Это означало, что использование объективно необходимого принципа матричной репли­кации, то есть достройки институциональной структуры общества комплементарными институтами У-матрицы(сочетание экономических институтов рынка, политических институтов федерации и субсидиарных ценностей, в которых закрепляется приоритет я над мы), искусственно сдерживалось и блокировалось[4]. Но законы институциональной самоорганизации отменить невозможно, и поэтому неизбежно возникавшие альтернативные элементы носили в данных условиях латентный, нелегальный или уродливый характер. Таковыми были обменные отношения на «черных» и «серых» рынках, сепаратная деятельность местных влас­тей, фактически отделявшая экономико-политическую жизнь целых регионов от жизни страны, диссидентские движения по защите прав человека в идеологической сфере и т.д. Другими словами, политика в этот период блокировала механизм самосборки институциональной структуры с одинаково необходимыми базовыми и комплементарными элементами. Подобный социальный организм не мог быть жизне­способным, что и проявилось в глубоком системном кризисе.

Начало рыночных реформ 1990-х годов также характеризовалось отсутствием у проводивших их социально-политических сил адекватных теоретических концепций. Политэко­номия социализма обанкротилась, других убедительных отечественных разработок не было. Поэтому на вооружение были взяты теории, заим­ствованные у западных стран, характеризовавшихся доминированием У-матрицы. Достаточно высокий уровень их социально-экономическо­го развития послужил основным аргументом в пользу разработанных учеными этих стран концепций, а практиками — конкретных меропри­ятий. Но тот факт, что данные теории отражали особенности институционального развития стран, где они были созданы, во внимание принят не был. Поэтому теоретической основой проводившихся в России пре­образований служили концепции, закреплявшие до­минирующее положение институтов У-матрицы в общественном устройстве. Целью реформ были формирование рынка, внедрение феде­ративных принципов политического устройства, а также обеспечение прав человека и иных личностных ценностей в идеологической сфере. Предполагалось — и активно проводилось в жизнь — замещение базо­вой Х-матрицы комплементарной по отношению к ней У-матрицей.

В такой среде Х-матрица неизбежно занимает лидируюшее положение, поскольку именно ее институты более надежно обеспечи­вают воспроизводство и развитие социума в целом, а не отдельных социальных групп. Поэтому в процессе реформирования заимствуе­мые элементы частично отторгались как неадекватные и социально неприемлемые, а частично модифицировались по xoду  внедрения и встраивались в общественную жизнь таким образом, что нередко слу­жили противоположным целям по сравнению с теми, для которых они изначально заимствовались.  В качестве доказательства рассмотрим два значимых для современного российского общества процесса — административную реформу и план преобразований РАО «Единые энергетические системы России» (РАО ЕЭС).

Известно, что важнейшими декларируемыми целями административной реформы являлись децентрализация управления и осуществление принципа разделения властей. По мере реализации все более явным становился ее объективно необходи­мый смысл — создание управляюшей системы, адекватной по принципам, сложности и устройству управляемой системе. И именно этот смысл, а не декларативные цели стал определять ход реформы и набор конкретных  мероприятий. Так неожиданно для приверженцев либерального курса возникли федеративные округа, которым была делегирована часть полномочий федерального центра, прежде всего исполнительной власти. Новая структура федеральных органов исполнительной власти, введенная в действие указом президента РФ от 9 марта 2004 г. и скорректированная его указом от 20 мая 2004 г., также модифицировала исходный замысел. Во-первых, в ней сохранился отраслевой принцип управления. Во-вторых, осталась вертикальная подчиненность введенных указами структур. Службы и агентства находятся в ведении министерств (или напрямую подчиняются президенту или правительству РФ), в то время как в странах с У -матрицей они являются элементами гражданского общества, то eсть в большинстве своем имеют независимый статус. В-третьих, упрочилась практика назначения (контроля сверху) всех руководителей федеральных округов исполни­тельной власти. В то же время данная реформа позволила сделать работу всех выде­ленных структур более прозрачной и контролируемой, поскольку были четко обозначены права и ответственность элементов новой структуры. Министерства рассматри­ваются кА правоустанавливающие органы, поскольку имеют полномочия готовить законопроекты и издавать нормативные акты, а задачи агентств и служб — выпол­нять решения министерств и осуществлять специальные надзорные функции. Таким образом, административная реформа, по сути, укрепляет властную вертикаль, содействует более четкому распределению функций, прав и ответственности между уровнями иерархического управления и в целом усиливает свойственный Х –матрице экономико-политический институциональный комплекс.

Если внимательно проанализировать ход реформирования РАО ЕЭС, то также можно обнаружить интересные тенденции. Как известно, руководство компании про­водит активный курс на акционирование и приватизацию энергетического комплекса,  на формирование свободного рынка электроэнергии. Им предлагается ряд мероприятий по созданию новых холдинговых структур и подразделений в составе РАО. Но внешне сложный и причудливый рисунок реформирования компании содержит оче­видную схему. Во-первых, воссоздается (через систему материнских компаний и струк­туру владения акциями) иерархическая вертикаль энергетики, разомкнутая при «пер­вой приватизации». Во-вторых, как и в процессе административной реформы, обособ­ляются с четкими полномочиями и ответственностью виды деятельности в рамках одной иерархической структуры. Наконец, в-третьих, в ходе реформирования осуще­ствляется поиск эффективного баланса рыночных редистрибутивных институтов. С одной стороны, выделяются сферы, где сохраняются государственная собственность и присущий ей механизм централизованного хозяйства, — это преимущественно энер­госетевой комплекс. С другой стороны, определяется сфера доминирования рыночных институтов и частных субъектов хозяйствования — к ней предположительно будут отнесены генерирующие компании, то есть производители энергии[5].

Эти два примера показывают, как проходящие преобразования модернизируют институциональные формы, но эволюционно продoлжают траекторию развития страны с доминированием институтов Х-матрицы. Институты У-матрицы встраиваются в российскую сис­тему как необходимые и способствующие ее динамичному развитию, но их действие все более опосредуется, определяется, ограничивается действием институтов базовой Х-матрицы российского государства.

Таким образом, эволюционная модернизация современной переходной экономики России означает развитие присущего ей институционального порядка. Такая модернизация предполагает, что практикой найдены новые формы выражения характерных для институциональной Х-матрицы российского государства экономических механизмов. Институты редистрибуции сохраняют и упрочивают свое лидирующее положение, при этом они «оплодотворяются» практи­кой рыночного реформирования. Элементы рынка до­полняют российскую редистрибутивную экономику. Во-первых, они встраиваются в структуру новых институциональных форм (например, крупные монополии в виде акционерных обществ с доминирующим государственным участием). Во-вторых, коммерческие структуры ком­пенсируют «провалы редистрибуции», действуя наряду с традиционны­ми госструктурами или взамен них. Речь идет прежде всего о сферах торговли, общественного питания, ремонта и обслуживания и т.д.     продолжение
--PAGE_BREAK--
2.3. Трансакционные издержки в переходной экономике

По мнению ряда специалистов, проблемы российской экономики во многом связаны с высокими трансакционными издержками. Российская экономика уже достигла уровня, когда «обслуживание сделок поглощает огромные ресурсы», но никак не может перейти к фазе, когда «производительность, связанная с выигрышем от торговли, возрастет еще больше».[6]

Отсутствие необходимых элементов, снижающих уровень трансакционных издержек, — однa из крупнейших проблем переход­ной экономики. В частности, быстрая перестройка в политической сфере неизбежно приводит к серьезным пробелам в правовой ин­фраструктуре. Во «взбаламученном» обществе низок и уровень вза­имного доверия. В результате трансакционные издержки начинают многое предопределять в такой экономике: их гигантские размеры не только взвинчивают цены, но и замедляют развитие новых рын­ков, воздвигают барьеры на пути инвестиций.

Огромное сопротивление cpeды ведет к тому, что экономика реагирует на все стимулы замедленно и неохотно. Фирмы упорно эксплуатируют морально устаревшие производственные фонды, не торопятся удов­летворять существующий платежеспособный спрос. И не случайно: если просчитать коммерческие операции с учетом трансакционных издержек, многие из них окажутся невыгодными.

Свидетельства в пользу данного тезиса мы находим в повсед­невной жизни. Пожалуй, самое яркое из них — типичная для Рос­сии дороговизна при все еще низком уровне качества товаров и сер­виса (в 2002 году Москва заняла второе место в списке самых дорогих мегаполисов мира). Причем в форме неоправданной дороговизны эта проблема характерна для самых благополучных отечественных рынков. Многие же второстепенные рынки просто не суще­ствуют, так как барьер на вход в отрасль поставили трансакционные издержки. Это лишает нас большого числа благ цивилизации.

Любой потенциальный участник такого рынка столкнется со следующими проблемами:

1)           нет надежной защиты предприятия и его клиентов от криминала;

2)           слишком велик налоговый пресс;

     3) нет надежных поставщиков, тaк как не развиты многие другие рынки (высокие издержки поиска и заключения договоров по­ставки);

    4) нет квалифицированного персонала(издержки поиска необходимых специалистов);

   5)   отсутствует механизм разрешения споров (издержки принуждения);

   6) денежно-кредитная система неразвита или нестабильна, что усложняет расчеты со всеми контрагентами.

Наименее развитыми оказываются рынки, которые сильнее все­го зависят от нормального функционирования трансакционного механизма. Интересным примером этого pодa является рынок ссудного капитала в России. Неразвитость залогового законодательства и отсутствие эффективных способов привлечения к ответственности недобросовестных заемщиков приводят к росту процентной ставки и предельному сокращению объемов заимствования.

Отдельные сегменты рынка (например, межбанковское кредитование) почти не развиваются. Проблема, с которой сталкиваются субъекты, аналогична проблеме рынка страхования пожилых людей. При высоких процентных ставках в роли заемщиков будут высту­пать скорее всего те банки, которые испытывают недостаток ликвидных активов. Выяснить истинное финансовое состояние заемщика практически невозможно,  соответственно возникает и риск. Результатом становится фиаско рынка: почти пол­ное отсутствие межбанковского кредитования.

Особой зоной в переходной экономике можно считать теневой сектор, в котором предпочитают работать многие мелкие и средние предприниматели. Особенность их положения заключается в том, что легализации бизнеса препятствуют высокие издержки (свя­занные в основном с налогами).

Однако, оставаясь в тени, фирма попадает в ту область эконо­мики, где своего максимума достигают трансакционные затраты. Государство практически полностью самоустраняется от своих функ­ций «арбитра» и «полицейского». Соответственно никто не гаран­тирует теневым предпринимателям их прав на собственность. Пра­ва фирмы по контрактам также ничем не обеспечиваются. Субъекты должны сами решать данные проблемы и нести соответствующие издержки. В данных условиях инвестиции становятся крайне рисковыми и невыгодными. Возникают сложности с кредитованием. Кроме того, такой биз­нес очень трудно продать: новые хозяева фирмы не могут быть уве­ренными в легитимности прав на приобретаемые активы. Как следствие — фирмы сохраняют минимальные размеры, несмотря на потенциальные выгоды, которые несет в себе экономия от масш­таба.

Понятие трансакционных издержек позволяет объяснить, почему в «переходных странах» при низкой капиталовооруженности труда мало инвестиций.

Дело в том, что инвестиции в развивающийся рынок блокируются высокими трансакционными издерж­ками: потенциальную выгоду мгновенно съедают всевозможные непроизводительные расходы (взятки, проволочки, агентские издержки, охрана имущества фирмы и т.д.). Кpoмe того, инвестиции в переходной экономике сопровождаются высочайшими рисками, ко­торые вызваны в первую очередь ожиданием неопределенных трансакционных затрат на ех post стадии проекта. Действительно, если посмотреть на развивающийся рынок глазами потенциального инвестора, то становятся очевидными следующие типичные проблемы:

1. Изменения законодательства.  В переходной экономике законы изменяются постоянно. Соответственно существует повышенный риск пересмотра правил игры в невыгодную для собственника сто­рону.

2. Нечеткость правового поля. Обычно в развивающихся странах законодательство строится таким образом, что очень многое оста­ется на усмотрение чиновника (правят не законы, а люди). Это су­щественно увеличивает неопределенность и повышает риски любых инвестиций.

3.Слабый правоприменительный механизм. Если для экономики установлены некие правила, то необходимо предусмотреть также и механизм их обеспечения (принуждения). В странах с переходной экономикой законы часто просто декларируются, но не гарантируются. Чтобы практически обеспечить соблюдение своих прав, не­обходимо понести определенные расходы (например, дать взятку чиновнику за ускоренное решение вопроса, который он и так обя­зан быстро решать).

4. Риск незаконных посягательств. Данная возможность является следствием предыдущей проблемы. Опасность незаконного посяга­тельства исходит не только со стороны конкурирующих субъектов, но и со стороны чиновников (проявление коррупции) и государства (в форме национализации).

5. Непрозрачность отчетности. Выше уже говорилось об агент­ских издержках. Они возникают с разделением функций собствен­ника фирмы и ее руководителя. Инвестор, не принимающий непо­средственного участия в работе фирмы, должен иметь возможность контролировать действия своих агентов (менеджмента). В развитых странах проявление новых современных методов бухгалтерского учета и аудита снизило высокие прежде издержки получения информа­ции и осуществления контроля за коммерческими операциями. Фирмы стали прозрачными для своих со6ственников. В условиях молодого рынка данная проблема пока сохраняется.

Перечисленные факторы заставляют субъектов переключаться на менее капиталоемкие и не столь длительные проекты. Teм самым они лишаются возможности извлекать выгоды из крупных долгосрочных инвестиций в производительный капитал, с которыми связаны столь впечатляющие успехи современной рыночной экономики. Та­ким образом, высокие трансакционные издержки и отсутствие долгосрочных инвестиций приводят к многочисленным негативным последствиям.

В развитых странах значительная доля трансакционных издержек вызвана ростом числа потенциальных субъектов хозяйственных связей, а следовательно, и числа осуществляемых ими трансакций. В странах с переходной экономикой высокий уровень трансакционных затрат обусловлен также и тем, что до сих пор не отработан механизм взаимодействия между государственными органами и субъектами предпринимательства.

Для российской экономики издержки институциональной трансформации являются значимой составляющей трансакционных издержек. Многие особенности переходного периода в большей степени определяются именно этими издержками. Их суть заключается в том, что при изменении какого-то института вне связи с трансформацией правил по другим инсти­тутам создается тупиковая ситуация в решении текущих задач. Речь идет об отсутствии необхо­димой согласованности макроэкономических ре­гуляторов.

Неэффективную устойчивую норму (неэф­фективный институт) называют институциональ­ной ловушкой. Например, развитие бартера в машиностроении сопровожда­лось соответствующим падением рентабельности[7]. Устойчивость институциональной ловушки означает, что при малых возмущениях система остается в институциональной ловушке, лишь слегка меняя свои параметры, и возвращается в прежнее состояние при устранении источника возмущения.

Существование институци­ональных ловушек во многом определило специфику рыночной трансформации российской экономики. Происходящие в последние десятилетия в Рос­сии и в других странах бывшего СССР изменения формируют богатый эмпирический материал. Реформы, нацеленные на лучшие либеральные цели, дали настолько противоречивые результаты, что это превратило теоретический парадокс в совершенно реальную проблему: отмена планирования привела не к уве­личению производства, а к его глубокому спаду; уничтожение системы всеобъемлющего контроля над населением обусловило не становление сво­бодного гражданского общества, а рост преступ­ного и девиантного поведения; отказ от монопо­лии на внешнюю торговлю обернулся стихийным вывозом капитала и природных ресурсов.[8]

В широкомасштабных реформах издержки ин­ституциональной трансформации несут как госу­дарственный бюджет, так отдельные фирмы.

Трансакционные издержки несут юридичес­кие и физические лица, ведущие экономическую деятельность в рамках сложившихся институтов, государство же такими затратами не обременено. При широкомасштаб­ной перестройке издержки институциональной трансформации ложатся и на отдельных хозяйственных участников, и на государство. В этом за­ключается одно из главных различий двух видов издержек. Другим важным различием является то, что первый относится к категории текущих непроизводственных затрат, а второй — к катего­рии единовременных (капитальных). Это означа­ет, что трансакционные издержки носят перма­нентный характер и их бремя все время тяготеет над предприятием, а трансформационные потери возникают лишь периодически — в моменты сме­ны взаимодействия фирмы с внешним миром. Всякая трансформация, особенно широкомас­штабная, приводит в той или иной мере к дезорга­низации системы, усугубляющей издержки адап­тации.

Неолиберальная теория (лежащая в основе шоковой терапии) игнорировала издержки инсти­туциональной трансформации, не допуская и мысли о том, что строительство новой конструк­ции хозяйственного механизма может оказаться обществу не по средствам. Разумеется, сколько-­нибудь точный подсчет издержек институцио­нальной трансформации затруднен. Однако к началу 1992 г. уже имелся опыт Польши, Чехии и Венгрии, который мог бы послужить ориентиром для бывших республик СССР.

Действительная цена реформ в странах Вос­точной Европы и бывших постсоветских респуб­ликах еще ждет своей оценки. Нет сомнения в том, что она огромна. После 8-10 лет реформи­рования, к 1998 г., только две из 25 стран (Польша и Словения) достигли дореформенного уровня ВВП. При этом в большинстве стран СНГ паде­ние ВВП превысило 40%. Лишь в Узбекистане, где реформы были наименее радикальными, этот показатель составил около 15%. [9]

Известно, что темпы роста (или спада) ВВП для реформирующихся экономик существенно зависят от начальных условий. Анализ издержек институциональной трансформации позволяет объяснить механизм этой зависимости. Чем хуже исходное качество институтов, тем больше инве­стиций отвлекается на их совершенствование; чем дальше система от равновесия, тем длитель­нее переходный процесс и больше потери от дез­организации. Удаленность от равновесия означа­ет большие масштабы перераспределения пере­ходной ренты, а значит, большие потери из-за борьбы за нее.

В связи с многочисленностью и разнообразием видов институциональных ловушек в переходных экономиках существует потребность в их классификации. Проранжировав ловушки по уровню значимости в обществе, получим следующее их распределение:

1. Ловушка адаптационной экономики;

2. Теневая зкономика;

3. Коррупция;

4. Административные барьеры;

5.  Давальчество;

6. Ловушка заниженной оценки приватизируемых основных фондов;

7. Ресурсно-институциональная ловушка;

8. Ловушка деградации институтов государственного управления;

9. Ловушка консервативных форм регулирования социально-трудовых отношений;

10. Постприватизационная ловушка;

11.Ловушка модели социального контакта при организации производcтва образовательных услуг;

12. Бартер;

13. Неплатежи;

14. Уклонение от налогов;

15. Ловушка процентных cтaвок;

16. Валютная ловушка;

17. Ловушка низкой оплаты труда;

18. Инфляционная спираль непродуктивной экономики;

19. Ловушка низкой нормы накопления;

20.Стагнационная ловушка;

21. Ловушка теневых выплат заработной платы;

22.Ловушка неэффективного роста банковского сектора.[10]

Таким образом, приведенные институциональные ловушки по сути и являются трансакционными издержками в переходной экономике.

Проведем оценку величины суммарных транс­акционных издержек для крупных государствен­ных промышленных предприятий в процессе ин­ституциональной трансформации российской экономики, то есть с учетом соответствующих институциональных ловушек (см. табл. 1). За точку отсчета возьмем «технологически необхо­димую» себестоимость. Примем во внимание увеличение трансакционных издержек за счет коррупции, бартера, административных барье­ров.
Таблица 1.Оценка дополнительных трансакционных издержек институциональной трансформации в России в середине 90-х годов, % [11]

Дополнительные трансакционные издержки

Доля трансакционных издержек в совокупных затратах фирмы

Издержки, связанные с коррупцией

10

Издержки бартерных расчетов по сравнению с денежным оборотом

30

Издержки, связанные с административными барьерами

3

Издержки, связанные с теневой частью рабочего времени

12

Издержки, связанные с федеральными взаимозачетами

30

Итого

85



Отдельно отметим специфику российского переходного периода: государство рассчитыва­лось с крупными предприятиями в значительной мере денежными зачетами, дисконт по которым составлял около 30%.

Если учесть дополнительные издержки, связанные с суровыми природно-климатическими условиями и обширной территорией страны, можно сделать вывод, что в процессе институциональной транс­формации многие российские предприятия работали в режиме «проедания» ранее накопленных активов. В такой ситуации обеспечение конкурентоспособности отечественной экономики является главной задачей, а оценки трансакционных издержек необходимо учитывать для выработки адекватной промышленной политики.
Глава3. Трансакционные издержки и их влияние на функционирование рынка

3.1. Трансакционные издержки как барьер входа на рынок предприятий малого бизнеса

Развитие рыночных отношений резко актуализировало тематику барьеров входа на рынок предприятий малого бизнеса. Но что значит войти на рынок? Достаточно ли для этого пройти процедуру формальной регистрации? Если нет, то каковы дополнительные условия преодоления барьеров входа? Эти и подобные им вопросы носят практический характер, поскольку высота и конфигурация барьера входа являются лимитирующими факторами развития малого бизнеса, что в cвою очередь влияет на конкурентность рыночной среды, качество товаров и их цeновую доступность для потребителей.

Рассмотрим десятилетний опыт российского предпринимательства под призмой динамики трансакционных издержек, обусловливающих высоту барьеров входа на рынок.

Вход на рынок – это процедура налаживания и поддержания в рабочем состоянии контрактных отношений с основными контрагентами рыночного взаимодействия. При таком понимании процесс преодоления барьеров входа является не столько набором стандартных организационных действий, сколько образным названием стратегии по расширению и модификации горизонтов предпринимательской деятельности. Соответственно проблема барьеров входа актуальна и для тех, кто предпринимает первые шаги в бизнесе, и для предпринимателей со стажем. Для обозначения издержек, связанных с обслуживанием контрактных отно­шений, а также передачей, спецификацией и защитой прав собственности, используют термин трансакционных издержек.

Преодоление барьеров входа на рынок означает ресурсную способность хозяй­ственного субъекта помимо затрат непосредственно на производство товаров или услуг нести издержки, связанные с налаживанием и функционированием кон­трактных отношений со всеми контрагентами во внешней и внутренней среде биз­нес-организации.

Контрагентами во внешней среде бизнес-организации являются органы государственной и местной власти, предприятия-партнеры и предприятия-конкуренты, объекты рыночной инфраструктуры, СМИ, потребители и др. Субъекты контрактных отношений во внутренней среде хозяйственной организации — наемные работники и хозяйственные подразделения. Установление взаимоприемлемых условий взаимодействия со всеми группами субъектов — представителей интересов во внешней и внутренней среде бизнес-организации — ресурсозатратная процедура. Ее цена – трансакционные издержки.

Факт контрактности во внешней и внутренней среде предприятия говорит о на­личии трансакционных издержек. Однако их форма, величина и структура детермини­рованы спектром экономических, политических и социальных характеристик ры­ночного взаимодействия.

Отраслевые сегменты входа на рынок: динамика приоритетов.Очевидно, что трансакционные издержки обусловлены отраслевой принадлежностью предприятия. Межотраслевая дифференциация их размера не сводится к различиям лицензионных сборов, а представляет собой оплату широкого спектра внутриотраслевых практик (легальных и нелегальных), вне которых бизнес обречен на неудачу. Так, организация казино «предписывает» особое платежеспособное внимание к охранным агентствам, открытие кафе — к санэпидемстанциям, торговля цветным металлом — к лицензионным структурам, а экспортно-импортные операции — к таможенным службам. Логично предположить, что в тех отраслях, где трансакционные издержки временно оказывались относительно низкими, наблюдался рост предпринимательских «дебютов». Таким образом, смещения отраслевых предпочтений предпринимателей-дебютантов служат косвенным показателем динамики трансакционных издержек вхождения на рынок в зависимости от отраслевого сегмента входа.

Действительно, отраслевые предпочтения начинающих предпринимателей сильно варьируют. На фоне устойчиво высокой приверженности к торговле степень «торговой концентрации» дебютантов существенно различается. «Предприниматели, чья инициатива восходит к концу 80-х годов, осваивали широкий спектр отраслей с высокой степенью интенсивности. Исключением явились отрасли явно выраженного «рыночного происхождения»: финансы, кредит, страхование, общая коммерческая деятельность по обеспечению функционирования рынка. Вплоть до середины 90-х годов происходит размывание отраслевых приоритетов входа на рынок. Это не коснулось лишь оптовой торговли, рост внимания к которой со стороны частного бизнеса относится к более позднему периоду (второй половине 90-х годов), что объяснимо инерционностью законодательства в этой сфере.

Но с 1996 г. ситуация резко меняется. Розничная торговля, общепит и бытовое обслуживание становятся основным отраслевым сегментом входа на рынок. Более того, возможность дальнейшего перепрофилирования также имеет тенденцию к снижению. Каналы вертикальной мобильности и «меж отраслевого дрейфа» все более сужаются.

Образно говоря, предприниматели, начало деятельности которых относится к 1996-1997 гг., в отличие от «первопроходцев» (конец 80-х — начало 90-х годов) сконцентрировали свои усилия преимущественно на узком участке отраслевого сегмента входа на рынок — мелкой розничной торговле, бытовых услугах и общественном питании. Налаживание контрактных отношений в остальных отраслях становится все более ресурсоемким процессом ввиду возросших требований к размеру стартового капитала (финансового, интеллектуального, социальных связей и т.д.) и объему сопутствующих функционированию трансакционных затрат»[12].       

Не последнюю роль сыграли различия трансакционных издержек не только по величине, но и по степени легальности. В условиях широкого распространения теневых экономических отношений между агентами рынка способность хозяйственного субъекта нести бремя трансакционных затрат определяется не абсолютным показателем его платежеспособности, а структурой доходов по степени их легальности. Между тем пропорции теневой и легальной бизнес-деятельности в значительной степени детерминированы отраслевой принадлежностью фирмы. Потенциал нелегального поведения есть не что иное, как организационный ресурс адаптации к неблагоприятной хозяйственной среде. Невозможность эффективно функционировать в легальном режиме обусловила приоритетное развитие тех от­раслей, теневая деятельность которых имеет укоренившуюся традицию.

Для производства в отличие от коммерции характерен существенно меньший потенциал нелегальной деятельности. Объективных причин тому множество, например, невозможность производственных структур с определенной регулярностью закрываться и открываться под новым именем, что снижает их маневренность в диалоге с налоговым ведомством. Соответственно повышается субъективная оценка риска теневой деятельности, что выступает фактором, ограничивающим распространение нелегальной практики. Преимущественно теневой характер трансакционных издержек особо тяжело сказывается на отраслях, потенциал нелегальной деятельности которых относительно низок. Этим объясняется непривлекательность таких отраслей, как промышленность, строительство, транспорт и связь, что является еще одним ценностно-культурным критерием пригодности социального качества стартующих предпринимателей.
    продолжение
--PAGE_BREAK--
Проблемы организации и функционирования предприятий в зависимости от времени их создания. Представляется обоснованной гипотеза, что степень ост­роты проблем предпринимательства и их иерархия определяются временем начала предпринимательской деятельности. При этом особый интерес имеет не номинальный список проблем предпринимательства, и даже не его трансформация во времени, а структура трансакционных издержек, «расшивающих» ту или иную проблемную ситуацию.

Данные свидетельствуют об изменении состава проблем начальной фазы жизненного цикла предприятия (табл. 1).

Таблица 1. Проблемы начального периода и 1997г. В зависимости от времени создания предприятия, %[13]

Проблемы

До 1988г.

1989-1991гг.

1992-1995гг.

1996-1997гг.

Начальный период







Финансы

66

73

69

82

Материально-техническая база

37

35

33

22

Регистрация, лицензирование

22

18

19

48

Силовое давление (рэкет)

20

23

13

11

Информация

10

23

18

4

Местная власть

15

9

15

15

Кадры, знания, население

16

41

41

36

Проблем не было

27

18

11

7

1997г.







Деловые партнеры

27

21

28

7

Потребители

30

25

21

28

Коллектив, «команда»

8

18

12

10

Местная власть

30

50

30

40

Проблем не было

29

29

37

38



В динамике трудности начального периода, несмотря на государственные программы поддержки предпринимательства, рост лояльности населения к инновационному поведению, создание рыночной инфраструктуры и прочие индикаторы режима благоприятствования, усиливаются. В целом доля предпринимателей, не испытавших проблем начального периода, примерно пропорциональна предпринимательскому стажу: кто раньше создал предпринимательскую структуру, тот испытал меньше трудностей на начальном этапе ее развития.

Наличие проблемы требует отвлечения ресурсов на ее решение. «Справиться с проблемой» означает быть способным нести ресурсные затраты (финансовые, материальные, интеллектуальные), сопряженные с ее решением. Эти затраты, как правило, носят характер трансакционных издержек, поскольку призваны установить систему компромиссного согласия между участниками проблемной ситуации.

Наибольшая факторная нагрузка приходится на проблемы взаимодействия с внешними агентами (криминальными структурами и властными органами), а наименьшая — на проблемы профессиональной состоятельности предпринимателя и отношение населения. Материальные условия бизнес-деятельности (финансы, материально-техническая база, доступ к помещениям) занимают промежуточную позицию.

Эти проблемные поля порождают трансакционные издержки, направленные на согласование интересов агентов, причастных к той или иной проблеме. Скажем, проблема достyпа к помещениям порождает трансакционные издержки в виде оплаты услуг «заведующих» площадями муниципальных властей, а также консультантов и юристов, привлекаемых в порядке помощи. А установление контрактных отношений с криминальным миром означает расходы на оплатy охранных услуг, разрешения конфликтных ситyаций, страхования партнерской необязательности и т.д.

Особо надо отметить, что проблемы взаимодействия с властными органами и криминальным миром входят в один фактор. Это свидетельствует о высокой вероятности совпадения круга предприятий, имеющих проблемы одновременно и с властными органами, и с криминальными структурами, иными словами, власть так же избирательно неравнодушна к предпринимателям, как и криминальный мир. Особым вниманием со стороны и тех, и других пользуются предприятия, отраслевая принадлежность и масштаб деятельности которых позволяют предполагать наличие сверхприбыли. Ее дележ и составляет суть проблем, сопровождающих диалог предпринимателей как с властью, так и с силовыми группировками.

К проблемам нарастающей актуальности следует отнести проблемы достyпа к финансам и получения лицензий (табл. 1). Но если нехватка финансовых средств – постоянный лидер списка проблем, то резкое усложнение практики лицензирования — явление новое и тревожное. В 1996-1997 гг. проблемы лицензирования вышли на второе место после финансового дефицита, оттеснив материально-технические проблемы. Это означает, что в структуре трансакционных издержек  увеличилась доля тех, кто «обслуживают» диалог с финансовыми структурами и властными органами. Подобные издержки могут выступать как в нелегальной форме (взятки, долевое участие в невозвратных кредитах и проч.), так и в легальной (например, оплата консультаций по условиям лицензирования).

Снижающейся актуальностью характеризуются проблемы материально-технического обеспечения, доступа к помещениям, рэкета (табл. 1). Фактически исчезла проблема поиска информации о деловых партнерах. Это неминуемо сказывается на структуре трансакционных издержек, все в меньшей степени имеющих вкачестве своих «адресатов» субъектов рынка недвижимости и материально-технических средств, а также представителей рынка силовых услуг.

Удивительной устойчивостью обладают проблемы, обозначенные как «давление местных властей». Не претендуя на статус особо острых, они стабильно  осложняли жизнь 9-15% предпринимателей в период их становления в этом качестве (табл. 1). Наиболее распространенным способом «расшивки» проблем с властями является банальная взятка. Стабильность проблемы порождает стабиль­ность затратной статьи в негласном бюджете трансакционных расходов предпри­нимателей.

В результате можно констатировать два факта. Во-первых, доля предпринимателей, не испытавших проблем, практически не зависит от стажа предпринимательской деятельности и составляет примерно треть (29-38%). Во-вторых, руководители значительно чаще сталкиваются с серь­езными проблемами при организации предприятий, нежели в ходе их текущего функционирования. При этом чем позже датировано начало предпринимательской деятельности, тем заметнее это расхождение (табл. 1).

Итак, трудности «входа» на рынок с течением времени возрастают. Это означает, что трансакционные издержки, обслуживающие процесс преодоления барьеров входа на рынок, имеют тенденцию к усугублению видового разнообразия и росту финансовой внушительности. Но те, кто преодолел барьер входа на рынок, испытывают примерно одинаковый груз проблем. При этом более распространены проблемы, связанные с организацией предприятия, нежели его функционированием.

Негативная практика (рэкет, взятки, необязательность партнеров) и стаж предпринимательства.Отношения с властными органами, с силовыми структурами и с партнерами — наиболее существенные слагаемые предпринима­тельского успеха. Это общемировая практика. Россия в данном случае лишь под­тверждает ее, что, впрочем, не мешает ей демонстрировать и свою специфику –  ­преимущественно теневой характер складывающихся отношений. Принципиально важен тот факт, что установление контрактных отношений с этими субъектами рыночного взаимодействия безальтернативно об­рекает предпринимателя на трансакционные издержки. Именно способность хо­зяйственного субъекта нести бремя трансакционных затрат является одним их важнейших залогов успешного преодоления «барьеров входа» в рыночное про­странство. Но если наличие трансакционных издержек, обслуживающих отноше­ния с этими наиболее влиятельными группами интересов во внешней среде биз­нес-организации (власть, партнеры, криминальный мир), безальтернативно, то их форма и величина допускают варианты. Это могут быть, например, легальные  платежи за услуги, а может быть нелегальное финансирование коррумпированного государственного аппарата.

«Наличие в российском предпринимательстве взяточничества, силовых угроз и нарушения обязательств подтверждается абсолютным большинством опрошенных. Так, существование чиновничьего вымогательства отрицают только 14% предпринимателей, рэкета — 22%, необязательности партнеров — 9%»[14].

Но времена «взяток в конвертиках» прошли. В настоящее время они имеют самые разнообразные формы. По сути, речь идет о разных материально-вещественных и организационных формах трансакционных издержек, которыми расплачиваются предприниматели за право установить взаимоприемлемые правила взаимодействия с государственными структурами. Это и туристические маршруты за символическую цену, и выполнение индивидуальных работ по ценам массового производства, и предоставление доли в собственном предприятии, и т. д.

Функционально взятки делятся на такие, которые ускоряют решение какого-то вопроса и которые являются единственным, безальтернативным способом решения проблемы. Факт безальтернативного взяточничества чрезвычайно важен, поскольку взятка, являясь индикатором финансовой способности предпринимателя сосредоточивать крупные суммы, провоцирует интерес к нему со стороны криминальных структур. Кроме того, взятка свидетельствует и о нежелательности встречи предпринимателя с правоохранительными органами, Именно такие предприниматели и становятся в первую очередь финансовыми донорами криминального мира. Таким образом, взятка одни проблемы решает, другие порождает, добавляя звенья к сложной цепи трансакционных издержек.

«Наиболее интенсивно используется механизм взяток при решении проблем, связанных с разного рода разрешениями на хозяйственную деятельность (46%); с доступом к помещениям (35%), к кредитам (24%), и наименее — с обеспечением безопасности бизнеса (14%)»[15].

Криминальный мир все менее лимитирует состав претендентов на «деловые игры», но тем более жестко строит свои взаимоотношения с теми, кто состоялся как «игрок». В этом смысле роль криминальных структур в создании «барьеров входа» ослабла по сравнению с ситуацией двух-трехлетней давности. Это означает снижение доли затрат, обслу­живающих диалог с силовыми структурами в общем объеме трансакционных из­держек по преодолению барьеров входа на рынок. Однако преодолевшие эти барь­еры оказываются в пространстве уже сложившихся канонов взаимодействия с криминалом. Впрочем, эти каноны становятся все более многовариантными.

Соответственно дифференциация трансакционных издержек, связанных с необ­ходимостью иметь силового партнера, все более зависит от отраслевой принад­лежности предприятия и все менее определяется ловкостью или индивидуальным везением предпринимателя. Характерные для той или иной отрасли издержки кон­трактных взаимоотношений с «силовиками» все более унифицируются по величине и диверсифицируются по форме. Можно вступать в отношения с ФСБ, можно с частными охранными агентствами, можно с криминальными структурами. Можно платить в воровской «общак», а можно стать спонсором отделения милиции — различия по сумме трат будут незначительные.

Таким образом, динамика трансакционных издержек является своеобразным отражением изменения условий развития российского предпринимательства в ходе рыночной реформы. В целом условия входа на большинство отраслевых pынкoв серьезно усложнились, и по сравнению с ситуацией пятилетней давности барьер входа значительно повысился.

Подводя итоги, можно сделать два вывода. Во-первых, категория трансакционных издержек, имеющая значительные исследовательские традиции в западной науке, становится методологическим ключом к исследованию российской реальности, в частности, высоты и конфигурации барьеров входа на рынок новых хозяйственных субъектов. И речь идет не о слепом заимствовании западных моделей, а об использовании аппарата, адекватного рыночному характеру диалога всех участников бизнес-среды. Методический потенциал данного подхода тем выше, чем ощутимее в расходах хозяйственных субъектов доля затрат, не связанных непосредственно с производством товаров и услуг. А для современной России это наиболее характерно с ее необъятными формализованными лабиринтами легального бизнеса и неформальными практиками их преодоления.

Во-вторых, трансакционные издержки преодоления барьеров входа на рынок новых хозяйственных субъектов, безусловно, увеличились по сравнению с ситуацией пяти-семилетней давности. Однако было бы явным упрощением считать этот процесс равномерным в разрезе отраслей, регионов, организационно-правовых форм и т. д. При общей тенденции к их росту конфигурация барьеров входа была довольно динамичной, а отдельные составляющие барьерной ситуации (образовательные и гендерные предпочтения) стали даже менее жесткими. В целом надо отметить явное доминирование неформальных практик преодоления барьеров входа, что является определенным социальным фильтром, лимитирующим установки стартующих предпринимателей на легальное поведение.
3.2. Трансакционные издержки преодоления административных барьеров – экономические потери общества

Одной из актуальных проблем российской экономики являетсявысокий уровень административных барьеров при осуществлении хозяйственной деятельности. Административные барьеры в экономике – это установленные решениями государственных oрганов правила, соблюдение которых выступает обязательным условием ведения деятельности на рынке, входящие платежи за прохождение бюро­кратических процедур, которые обычно не поступают в бюджет.

Административные барьеры возникают в следующих ситуациях:

ü            при получении доступа к ресурсам и правам собственности на них (регистрация предприятия, регистрация изменений в статусе предприятия, его уставных документах, получение права на аренду помещения, доступ к кредитам и т.д.);

ü            при получении права на осуществление хозяйственной деятельности (ее лицензирование, регистрация товаров, сертификация товаров и услуг и т.п.);

ü            при текущем осуществлении хозяйственной деятельности (санкции за нарушения установленных правил, согласование принимаемых решений с контролирующими организациями, получение различных льгот).

Подобный «барьерный» характер регулирования имеет ряд су­щественных негативных последствий. Во-первых, он ведет к серьез­ным экономическим потерям общества как прямым, выражающимся в росте цен, так и косвенным, обусловленным недопроизводством ВВП из-за неэффективного использования ресурсов. Во-вторых, он не ре­шает тех проблем, ради чего барьеры, собственно, и создаются, при этом затрудняя использование иных, более эффективных методов го­сударственного регулирования. В-третьих, «барьерный» характер эко­номики обеспечивает благоприятную почву для рентоориентированного поведения государственных чиновников и связанных с ними коммерческих структур, вовлеченных в «барьерный» бизнес.

Экономические потери общества от установления администра­тивных барьеров ведения хозяйственной деятельности складываются из двух составных частей:

ü      трансакционных издержек (платы за право пользования ресурсами), вызванных необходимостью преодоления барьеров, значи­тельная часть которых трансформируется в потери населения за счет роста розничных цен – прямые потери;

ü       падения эффективности использования имеющихся ресурсов и недопроизводства стоимости (наличие административных барье­ров существенно затрудняет вход на рынок прежде всего для малого и среднего бизнеса, что ведет к снижению уровня конкуренции  соответственно общей эффективности экономики) — косвенные  потери.

Количественная оценка прямых потерьобщества от наличия административных барьеров – дело достаточно сложное, как и всякий количественный анализ трансакционных издержек. Рассмотрим оценки стоимости отдельных административных барьеров, а так­же некоторые оценки общих прямых потерь от присутствия подоб­ных барьеров в российской экономике.

Регистрация юридических лиц, по оценкам самих предпринимателей, не выступает непреодолимым барьером для входа на рынок. Однако уже на этой стадии можно говорить о непроизводительных потерях пред­принимателей, составляющих существенную сумму в масштабах страны. Возможны два способа регистрации предприятия: самостоятельно и с использованием посреднической фирмы. Можно предположить, что рыночная стоимость посреднических услуг примерно равна затратам предпринимателей на самостоятельную регистрацию предприятий (дополнительным затратам времени и ресурсов), поскольку рынок посреднических услуг является конкурентным.

 Стоимость регистрации «под ключ» стандартного предприятия составляет в Москве около 12000 руб., в ре­гионах колеблется от 2000 до 10000 руб. Цена регистрации варьирует в зависимости от характера предприятия и региона. Кроме того, в стоимость посреднических услуг по регистрации можетвходить предоставление юридического адреса. Средние издержки регистрации по стране составляют, по разным подсчетам, от 4600 руб. (издержки по регистра­ции приравниваются к средней стоимости посреднических услуг) до 10000 руб. (к стоимости посреднических услуг добавляются иные издержки предпринимателей, имеющие местодаже при использовании услуг посредников). В 2000 г. в России ежемесячно регистрировалось около 30000 предприятий. Таким образом, совокупные издержки по ре­гистрации предприятий составляли в 2000 г. от 1З8 млн. до 300 млн. руб. ежемесячно, а в годовом исчислении — от 60 млн. до 130 млн. долл. При этом официальная ставка регистрационного сбора варьировала по регионам — от 0,5 до 10 МРОТ. Если за среднюю величину принять 5 МРОТ, то официальные платежи за регистрацию равнялись ежемесячно примерно 12 млн. руб. Таким образом, собственно регистрационные платежи составляли менее 10% общих издержек, связанных с регистрацией[16].

В Кузбассе проблему регистрации попытались решить посредством передачи права регистирации предприятий и фирм из территориальных регистрационных палат в налоговые инспекции. Налоговики утверждают, что это позволит упростить порядок регистрации и снять излишние административные барьеры, которые мешали предпринимателям. Предприниматели, в свою очередь, ожидают чехарду с учредительными документами, а юридические компании в новом порядке регистрации видят новые возможности для своего бизнеса. Как полагают разработчики закона, его сильной стороной является регистрация по принципу «одного окна» и порядок, при котором уничтожаются фирмы-однодневки. В течение 5 дней предприятие будет зарегистрировано, а еще через 5 дней — внесено в Единый государственный реестр налогоплательщиков. При этом важное значение имеет точное совпадение фактического и юридического адреса организации. Самое главное – действительно упрощаются все процедуры и создается достаточно большая экономия средств в государственном масштабе[17].

Обязательная сертификация товаров и услуг, под которую под­падает около 80% товарной номенклатуры, является еще одним административным барьером. По минимальным оценкам, рассчитанным по рекомендациям  Госстандарта РФ, в виде платы за сертификацию из промышленности и торговли «перекачиваются» суммы, эквивалентные 120-150 млн.долл. в год.[18]

Лицензированиеотдельных видов деятельности также служит весьма заметным административным барьером. В 2000г. В России лицензированию подлежало более 500 видов  деятельности, из них около 250 – на основании федерального закона «О лицензировании от­дельных видов деятельности», остальные – на основании иных законов, подзаконных актов субъектов РФ. При этом с момента принятия закона «О лицензировании отдельных видов деятельности» в 1995г. Наблюдается тенденция к постоянному расширению списка видов деятельности, подлежащих лицензированию, в том числе и за счет необоснованного их дробления[19].

Несмотря на то, что в законе четко определено, что к лицензирующим относятся государственные органы и органы местного самоуправления, на практике в массовом порядке создаются ведомственные и региональные лицензионные, экспертные и иные центры, обращение в которые для получения предлицензионного экспертного заключения является обязательным. Решения о создании подобных центров принимаются, как правило, ведомственными нормативными актами и реше­ниями региональных или местных администраций. Встречаются и исключения в виде прямых записей в постановлениях правительства.

В качестве примера можно привести практику лицензирования в Санкт-Петер­бурге. Лицензирование всех видов деятельности осуществляется с обязательным проведением предлицензионной проверки (экспертизы) соискателя на предмет его соответствия лицензионным требованиям и условиям. Предлицензионная  экспертиза осуществляется как специалистами Лицензионной палаты, так и аккредитованными ею экспертными центрами. Проверка территориального управления МАП России пока­зала, что в период с 1 июля по 19 ноября 1999 г. экспертными центрами было выпол­нено 1424 экспертизы, тогда как специалистами Лицензионной палаты — 586. Соглас­но результатам анализа заданий экспертным центрам, которые оформляются Лицензионной палатой для проведения предлицензионной экспертизы, в круг вопросов, яв­ляющихся предметом экспертизы, входит исключительно проверка достоверности пред­ставленных соискателем лицензии, информации и документов. При этом в качестве независимых экспертных организаций Лицензионной палатой были аккредитованы коммерческие организации, в том числе прямые конкуренты соискателей лицензии и лицензиатов. Вследствие распространения подобной практики хозяйствующие субъек­ты, помимо собственно платы за лицензию, вынуждены платить за навязанные услуги по предлицензионной экспертизе документации, причем содержание подобных экс­пертиз фактически дублирует функции лицензирующих органов, обязанных прове­рять достоверность представленной для получения лицензии документации[20].

К сожалению, в России не проводилось исследований, анализирующих общие издержки предпринимателей, связанные с получением лицензий, поэтому говорить о конкретных цифрах экономических по­терь общества от наличия этого административного барьера сложно. Однако можно привести расчет, сделанный специалистами Министер­ства экономического развития и торговли РФ по одному виду лицен­зий. Так, процедура получения лицензии на производство хлеба включает посещение до 8 инстанций, оформление более 20 документов, затраты до 15 тыс. руб. и около 270 часов времени. Себестоимость едини­цы продукции возрастает при этом  на З%. В годовом исчислении это означает более 100 млн. долл. дополнительных издержек населения[21]. При этом наличие лицензии не гарантирует качествопродукции.

Еще одним административным барьером, для которого осуществ­лялись количественные оценки трансакционных издержек, является маркирование продукции знаками соответствия, защищенными от подделок, введенное на основании Постановления Правительства РФ от 17 мая 1997 г. № 601. Расчеты, выполненные специалистами Между­народной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) по заказу ИНП «Общественный договор», показали, что приблизптельный объем рынка знаков соответствия и учетных марок составил на 2000 г. 150­-200 млн. долл. Сверх того, затраты торговых организаций по нанесению знака были равны 50-70 млн. долл. То есть общие издержки на преодо­ление этого административного барьера равнялись 200-270 млн. долл. [Аузан А., Крючкова П. Административные барьеры в экономике: задачи деблокирования// Вопросы экономики. – 2001. — №5].

Если говорить о потерях экономики в результате текущего контроля за деятельностью хозяйствующих субъектов со стороны раз­личных контролирующих ведомств, то они складываются из двух частей: прямые затраты на уплату штрафов и «отступных» и непро­изводительные затраты времени. Данные опроса малых предприятий, проведенного Российским независимым институтом социальных и национальных проблем в 1999 г., показывают, что издержки, связан­ные с «теневыми» выплатами контролирующим opгaнам и непроиз­водительными затратами времени, сопоставимы с платежами рэкету.

По данным, полученным в ходе углубленных интервью с хозяйственными руководителями в Москве, совокупные выплаты (вклю­чая наложенные штрафы) составляют в сфере организованной роз­ничной торговли около 1 тыс. руб. в месяц на одно рабочее место. При этом соотношение затрат, связанных с непроизводительным расходо­ванием рабочего времени, и штрафных санкций (официальных и не­официальных) в среднем равно 3 к 2[22].

В сфере инвестиционной деятельности значительным препятствием для ее осуществления выступают многочисленные согласования с органами исполнительной власти регионального и местного уровней, а также с правилами, регламентирующими деятельность проектиров­щиков. Следует иметь в виду, что многие требования к инвестиционным проектам не кодифицированы, поэтому учесть их на стадии раз­работки проекта не представляется возможным. Величина издержек по согласованию проектной документации составляет около 10-15% стоимости проекта, сдаваемого заказчику «под ключ»[23].

В Кемеровской области при губернаторе создан экспертно-консультативный Совет по инвестиционной деятельности. Совет будет заниматься вопросами развития и государственной поддержки инвестиционной деятельности в Кузбассе. В его состав вошли представители областного Совета народных депутатов, руководители промышленных предприятий, представители науки и бизнеса. Этот совещательный орган наделен широкими полномочиями и будет принимать решения, в том числе и по сопровождению инвестиционных проектов и предоставлению государственной поддержки на их реализацию вплоть до подготовки законопроектов для максимальной поддержки реализации конкретного проекта. Данная мера, предпринятая администрацией Кемеровской области, может значительно снизить трансакционные издержки в инвестиционной деятельности Кузбасса.[24]

Аналогичные издержки возникают при получении контрактов на государственные закупки, субсидий или кредитов через государ­ственные механизмы поддержки предпринимательства. Как отметил В. Радаев: «В целом размер трансакционных издержек, связанных с оплатой услуг представителей органов государственной власти, варь­ирует от „скромных“ подарков (стоимость которых ныне может измеряться одной или несколькими сотнями долларов) до 10% разме­ра выделенной субсидии или стоимости обеспеченного контракта[25].

Оценка совокупных прямых потерь экономики России от наличия административных барьеров приведена в Исследова­нии, проведенном группой специалистов экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, под руководством В. Тамбовцева. Согласно его данным, ежеме­сячные дополнительные издержки по преодолению административ­ных барьеров в сфере торговли и производства составили 18-19 млрд. руб. Ежемесячный оборот розничной торговли равнялся в 2000 г. примерно 188 млрд. руб. Таким образом, доля поборов в товарообороте составила около 10%. Издержки потребителей от наличия админист­ративных барьеров и трансакционных издержек их преодоления колебались от 500 до 550 руб. в месяц на семью[26].

Таким образом, конкретные примеры административных барьеров в российской экономике еще раз подтвердили присутствие в ней высоких трансакционных издержек, которые трансформируются в значительные прямые экономические потери общества.
3.3. Трансакционные издержки на микроуровне – низкие нормы накоплений индивидов

Сегодня многие специалисты признают, что вялый рост российской экономики в значительной степени обусловлен высокими трансакционными издержками. Если спроецировать ставшие уже классическими исследования трансакционных издержек на российскую действительность, то можно с уверенностью заявить, что высокие трансакционные издержки выступают как неотъемлемая черта развивающихся рынков. Причем влияние трансакционных издержек на экономический рост не ограничивается проблемами спецификации прав собственности и деперсонализации обмена.  Воздействуя на продолжительность рабочего времени индивидов и предложение труда, трансакционные издержки создают «замкнутый круг» низкой нормы накопления, выход из которого достаточно затруднителен.

Одно из наиболее очевидных проявлений несовершенства рынков – существенные различия цен на один и тот же товар. В таких условиях традиционная для экономики высоких трансакционных издержек дилемма «покупать или производить» становится вторичной относительно альтернативы «покупать или искать более выгодную цену». Разброс цен на сегодняшних рынках не может не увеличивать неопределенность рынков будущих. В условиях несовершенства настоящих и неопределенности будущих рынков наиболее достоверными экономическими параметрами поведения потребителя становятся ставка зара­ботной платы и уровень текущего потребления, которые опреде­ляют распределение дохода на потребление и сбережения.

Индивид тратит часть своего времени на поиск наиболее выгодной цены приобретения необходимых ему потребительских товаров. Отсутствие достоверной информации о настоящих ценах и неопределенность цен будущих сделок не позволяют ему осуществить классическое перераспределение дохода между потреблением и накоплением с учетoм ставки процента. Поэтому в процессе поиска наиболее выгодной цены он стремится создать резерв , предназначенный для будущего потребления, естественно, желая зарезервировать максимально возможную сумму.

На несовершенном рынке у индивида появляется возможность максимизировать абсолютное значение резерва путем поиска выгодной цены това­ров, составляющих избранный им уровень текущего потребления . Время поиска  сокращает время работы . Соответственно при за­данной ставке заработной платы  доходы индивида уменьшаются. Но поиск приносит и положительные результаты. Благодаря поиску сокращаются и расходы, так как при заданном уровне потреблення цена сделки  снижается по мере увеличения времени поиска.

Под поиском более выгодной цены понимается любое времяпрепровождение, альтернативное работе по найму и создающее доход благодаря экономии на цене. Оно включает и покупку полуфабрика­тов с целью доведения их до уровня потребления, когда альтернатива «покупать или искать» трансформируется в классическую для теории трансакционных издержек парадигму «покупать или производить».

Определив желаемый уровень потребления, индивид начинает замещать рабочее время временем поиска низкой цены. Естественно,индивид будет осуществлять поиск до тех пор, пока выигрыш на разнице в цене станет больше потерянной заработной платы. Соответственно на стадии поиска низкой цены скорость снижения величины расходов будет выше скорости падения величины доходов. Но если индивид уже знает, где найти наиболее привлекательныe цены, то он не будет тратить время на поиск. В этом случае доходы будут снижаться быстрее рас­ходов уже в самом начале поиска.

Анализируя определенные сочетания индивидуальных и рыночных параметров, можно выявить различия между развитыми и развивающимися рынками. Если в качестве гипотезы принять, что в модели поведения в условиях слаборазвитого рыночного хозяйства ставка заработной платы низка, а разброс цен высок, то тогда для достижения оптимального соотношения расходов и доходов необходимо, чтобы потребление было низким, а склонность к замещению рабочего времени временем поиска – высокой. Модель поведения в условиях развитого рыночного хозяйства будет иной. Высокая ставка заработной платы и незначительный разброс цен обусловливают высокий уровень потребления и низкую склонность к замещению рабочего времени временем поиска. На развитых рынках увеличение времени поиска сопровождается сокращением как времени работы, так и времени «чистого досуга». На несовершенных рынках может складываться совершенно другая ситуация. Увеличение времени поиска приводит к сокращению времени работы и к увеличению, а не к уменьшению времени «чистого досуга». Следовательно, при прочих равных условиях поиск дешевых товаров на несовершенных рынках имеет весьма благоприятный побочный эффект в виде увеличения времени «чистого досуга» [27].

В результате можно установить взаимозависимость между степенью несовершенства рынка, возможностью замещения рабочего времени поиском и склонностями к потреблению и накоплению: при заданных ставке заработной платы и степени несовершенства рынка чем меньше уровень притязаний, тем меньше и готовность замещать рабочее время поиском дешевых товаров[28].

Если вернуться к анализу модели поведения индивида на микроуровне, то здесь одним из наиболее интересных путей ее развития выступает исследование возможности экономии на масштабе поиска. Данное явление хорошо известно и имеет различные объяснения. Например, экономия на масштабе поиска может быть представлена как снижение удельных постоянных затрат поиска, связанных с поездкой в магазин.

Рассмотрим возможность индивида увеличить текущее потребление путем перераспределения времени. Допустим, индивид принимает решение увеличить текущее потребление посредством роста рабочего времени. В этом случае он вынужден сократить время поиска. Но сокращение времени поиска автоматически повышает цену приобретаемых товаров. Значит, попытка увеличить потребление путем увеличения рабочего времени будет неудачной. Сокращение времени поиска повысит цены таким образом, что возросший благодаря росту рабочего времени доход будет расходоваться не на большее, а на меньшее количество товаров. И чтобы оптимизировать соотношение доходов и расходов при увеличении рабочего времени, необходимо сократить потребление.

Но совершенно другая ситуация складывается, если индивид решит увеличить потребление не путем сокращения времени поиска, а путем его увеличения относительного оптимального. Возникнет экономия на масштабе поиска.

Экономия на разнице в цене, которая при меньшем количестве приобретаемых товаров была нерациональной, поскольку не покрывала потерь рабочего времени, станет эффективной, если увеличить объем потребления относительно времени поиска. Мы получим такой же результат, если бы мы рассматривали поездку в магазин как постоянные издержки поиска товаров. Скажем, поездка в гипермаркет ради одного — двух товаров нерациональна. Но она сразу становится оправданной, если небольшая разница в цене умножится на большое количество товаров. Но представленная модель несколько изменяет понимание подобной экономии на масштабе. Она обращает наше внимание на возможность увеличения потребления в ходе самого поиска, путем увеличения его времени. Модель отражает ситуацию, когда мы проводим в гипермаркетах больше времени, чем было запланировано. Приехав туда, мы стараемся использовать поездку по максимуму, то есть снизить ее удельные издержки, но при этом покупаем больше  товаров, расходуя больше времени. Таким образом, при заданной ставке заработной платы объем потребления действительно может быть увеличен, но не путем увеличения рабочего времени, а только посредством увеличения поиска более дешевых товаров.

Теперь посмотрим, как влияет на модель поведения индивида рост ставки заработной платы. При постоянной ставке заработной платы попытка увеличить время работы оборачивается сокращением потребления из-за повышения цен приобретаемых товаров, вызываемого сокращением времени поиска. Данная ситуация легко проецируется и на рост ставки заработной платы. Незначительный рост ставки заработной платы может быть просто «съеден» повысившимися ценами, если мы сократим время поиска ради работы. В представленной модели у классического эффекта замещения появляется очень серьезный «противник» в лице цен несовершенных рынков, зависящих от времени поиска. Но это не означает невозможности проявления данного эффекта.

Во-первых, при существенном росте ставки заработной платы он покроет увеличение потребления и компенсирует возросшие цены. Во-вторых, даже при не очень значительном росте ставки заработной платы индивид может увеличить время работы. Причем он может пойти даже на сокращение потребления. Именно в этом ключе следует рассматривать положительную реакцию на высокие ставки оплаты сверхурочных часов. Потребление в таких случаях может действительно сократиться. Такая «жертва» может быть обусловлена мотивом увеличения времени работы ради повышения нормы накопления. И ради увеличения нормы накопления индивид может пойти на сокращение текущего потребления.

Конечно, индивиду легче увеличить не сбережения, а текущее потребление, используя экономию на масштабе поиска и возросшую ставку заработной платы. Правда, в этой ситуации начинают действовать другие ограничения. При приобретении товаров длительного пользования норма накопления может все же уменьшиться. Роста ставки заработной платы может не хватить для компенсации сокращения рабочего времени. Если же индивид попытается одновременно и сохранить неизменным уровень сбережений, и сэкономить на масштабе поиска, то ему придется довольствоваться экономией на масштабе поиска малоценных товаров. Последнее с трудом увязывается с моделью поведения при росте заработной платы, которая может предполагать рост качества потребления.

Чем выше реальная заработная плата, тем менее ценные товары приобретаются благодаря экономии на масштабе поиска при условии, что мы стремимся как минимум не сокращать величину сбережений. Логичным ограничением продолжения поиска является качество текущего потребления. Но данное ограничение в значительной степени ослабляется, если мы, во-первых, сделаем объектом анализа продовольственные товары, спрос на которые имеет очень низкую эластичность, и, во-вторых, в качестве исходной ситуации будем рассматривать недопотребление продовольственных товаров, когда желаемый уровень потребления изначально недостижим в силу низкой ставки заработной платы, что предполагает и очень низкую исходную норму накопления. В этой ситуации повышение реальной заработной платы может увеличить как сбережения, так и текущее потребление именно продовольственных товаров, но при одном условии – индивид будет легко жертвовать рабочим временем.

Нельзя забывать и о том, что степень несовершенства рынка влияет и на динамику времени «чистого досуга». На  несовершенных рынках увеличение времени поиска сопровождается не сокращением, а ростом времени «чистого досуга». Это фактор также может оказывать влияние на принятие решений. Другими словами, в условиях слаборазвитости рынка, недопотребления продовольственных товаров и низкой нормы накопления повышение ставки заработной платы скорее вызовет сокращение рабочего времени, нежели его увеличение.

В развитых странах проблемы недопотребления не существует. Однако о рынках развитых стран также нельзя сказать, что они совершенны, по крайней мере в части разброса цен. А несовершенство рынков, точнее разброс цен, в немалой степени усложняет выбор при повышении ставки заработной платы. На таких рынках мощным противодействием обладает не только эффект замещения, но и эффект дохода. Перераспределение времени может изменить или норму накопления, или структуру, точнее, качество потребления. Поэтому, как ни парадоксально, но индивиду гораздо проще не перераспределять время ни в пользу работы, ни в пользу поиска. Норма накопления при этом останется неизменной, а рост потребления будет соответствовать росту ставки заработной платы[29]. Данное предположение совпадает с гипотезой Р. Эренберга и Р. Смита. По их мнению, «моментный анализ трудового поведения мужчин в целом приводит к выводу о том, что и эффект дохода, и эффект замещения невелики и, возможно, даже равны нулю».[30]

Ответ на вопрос, почему эффекты замещения и дохода могут стремиться к нулю у мужчин, может быть найден путем исследования роста ставки заработной платы на величину резерва и норму накопления.

Сохранение рабочего времени неизменным при росте заработной платы оставляет постоянной норму накопления, но только в том случае, если данная норма накопления устраивает индивида. Ситуация, когда индивид расходует ранее накопленные средства или использует потребительский кредит, может сохраняться лишь в краткосрочной перспективе. Конечно, индивид будет стремиться к тому, чтобы доходы превышали расходы.

Теперь интерпретируем исходную модель по-иному. Пусть у семьи доходы равны расходам, при этом муж создает резерв для содержания жены. В предположении, что муж зарабатывает больше, тогда как покупки осуществляет в основном жена, нет ничего противоестественного. Но относительная динамика рабочего времени по времени поиска у женщин выше, чем относительная динамика цен покупок по тому же времени поиска. Поскольку мужчинам и женщинам в семье противостоят рынки с равной степенью несовершенства, то при более высоком уровне потребления (покупок или доведения полуфабрикатов до уровня потребления, когда, как это принято во многих восточных культурах, покупки осуществляют мужья) и меньшей ставке заработной платы рабочее время женщин будет более чувствительно к изменениям времени поиска, чем у мужчин[31]. Поэтому неудивительно, что «исследования также обнаруживают в целом, что у женщин эффект замещения превалирует над эффектом дохода»[32]. Дальнейшее развитие модели может привести к выводу: увеличение количества детей может заставить мужчин экономить на своем потреблении и работать больше при заданной ставке заработной платы, но повышение ставки заработной платы заставит сократить рабочее время именно многодетного отца[33].

Таким образом, поскольку совершенства рынка нельзя достигнуть в одночасье, а сужение «вилки» цен товарных рынков требует определенного времени, то проблема увеличения нормы накопления концентрируется в области занятости и потребления. Поэтому очевидно, что в российских условиях массовый импорт потребительских товаров, способствующий демонстративному потреблению, имеет отрицательный побочный эффект. Причем, чем выше доля товаров длительного пользования в текущем потреблении, тем меньше норма накопления.

В контексте предоставленной модели ясно, что в условиях несовершенства рынков приобретение товаров длительного пользования не просто увеличивает расходы и «съедает» сбережения. Рождаясь в условиях разбросанности цен, демонстративное потребление сопровождается сокращением рабочего времени в пользу времени поиска выгодных цен или в пользу иных источников дохода. Возникает своеобразный «замкнутый круг». Исторически сложившийся низкий уровень потребления и низкий уровень доходов должны на первый взгляд усиливать эффект замещения и стимулировать предложение труда. Но в условиях несовершенства рынков и большой разницы цен на потребительские товары повышение заработной платы стимулирует эффект дохода. Этот эффект усиливается и несовершенством самого рынка труда, что позволяет увеличивать за счет рабочего времени не только поиск, но и «чистый досуг». И демонстративное потребление лишь подкрепляет эту тенденцию.
Заключение

Современные рыночные отношения неразрывно связаны с понятием трансакционных издержек. Они включают расходы, связанные с поиском информации, затраты на ведение переговоров, работу по измерению свойств товара (услуги), издержки по спецификации и защите прав собственности, а также траты, связанные с преодолением оппортунистического поведения контрагентов.

Политическая экономия XIX в. фактически абстрагировалась от трансакционных издержек. Однако в ХХ в. не замечать их стало просто невозможно. В условиях рыночной экономики, где субъекты обособлены друг от друга, предпосылкой обмена выступает принадлежность благ агентам экономических отношений. Именно собственник, вступая в рыночные отношения, определяет, как и на каких условиях, экономическое благо будет передано другому лицу, то есть что является объектом передачи: права пользования, владения, распоряжения, управления и т. д. Сбор необходимых данных о правомочиях продавца входит в издержки поиска информации и ведения переговоров. Полное право собственности обычно включает целый набор прав: владения, пользования, распоряжения, управления, право на доход, на капитальную стоимость блага, на безопасность, на переход блага по наследству или завещанию, а также бессрочность, запрещение вредного использования, ответственность в виде взыскания и остаточный характер.

Удельный вес трансакционных издержек особенно велик в обществе, где права собственности слабо определены (специфицированы), а также не отработан механизм взаимодействия между государственными органами и субъектами предпринимательства. Такие условия характерны для стран, осуществляющих переход к рыночной экономике. Причем значимой составляющей трансакционных издержек в переходной экономике являются издержки институциональной трансформации (институциональные ловушки). Многие особенности переходного периода в России в большей степени объясняются именно этими издержками. Недостаточно развитая правовая сторона рыночных отношений создает благоприятные условия для жульничества, обмана, искажения информации о потребительских свойствах товаров и их реальной ценности.

Исследовав основные проявления трансакционных издержек в современной экономике России, можно сделать следующие  фундаментальные выводы:

1.            российская экономика уже достигла уровня, когда «обслуживание сделок» поглощает огромные ресурсы, однако производительность от успешной сделки продолжает оставаться на более низком уровне по сравнению с затратами;

2.            на макроуровне трансакционные издержки проявляются, прежде всего, в необходимости преодоления административных барьеров при осуществлении хозяйственной деятельности, что в результате приводит к значительным прямым экономическим потерям общества в виде роста розничных цен и недопроизводства ВВП из-за неэффективного использования ресурсов;

3.            сами трансакционные издержки являются значительным барьером входа на рынок предприятий малого бизнеса, что в свою очередь влияет на конкурентность рыночной среды, качество товаров и их ценовую доступность для потребителей;

4.            на микроуровне трансакционные издержки, воздействуя на продолжительность рабочего времени индивидов и предложение труда, способствуют созданию низкой нормы накопления.

Таким образом, трансакционные издержки оказывают огромное воздействие на функционирование рынка. Поэтому их учет и минимизация должны представлять собой важнейший параметр хозяйственной деятельности любой фирмы и экономики в целом. Причем это возможно за счет совершенствования юридических норм, а также укрепления этического фундамента, честности и ответственности, идеологии консенсуса в обществе. Последнее направление может привести к созданию мягкой инфраструктуры рынка и стать наиболее эффективным и экономичным способом защиты интересов всех и каждого.
Список использованной литературы:
1.     Аузан А., Крючкова П.  Административные барьеры в экономике: задачи деблокирования// Вопросы экономики. – 2001. – №5.

2.     Барсукова С. Ю.   Трансакционные издержки вхождения на рынок предприятий малого бизнеса// Проблемы прогнозирования. – 2000. – №1.

3.     Гайдар Е.   Восстановительный рост и некоторые особенности современной экономической ситуации в России// Вопросы экономики. – 2003. – №5.

4.     Кирдина С.   Институциональная структура современной России: эволюционная модернизация// Вопросы экономики. – 2004. – №10.

5.     Кузьминов Я. И.   Курс институциональной экономики: институты, сети, трансакционные издержки, контракты. – М.: ГУ ВШЭ, 2006. – 442с.

6.     Лесных В., Попов Е.   Трансакционные издержки в переходной экономике// Мировая экономика и международные отношения. – 2006. – №3.

7.     Ляско А.   Доверие и трансакционные издержки// Вопросы экономики. – 2003. – №1.

8.     Малахов С.   Трансакционные издержки, экономический рост и предложение труда// Вопросы экономики. – 2003. – №9.

9.     Микроэкономика: практический подход: учебник/ под ред. Грязновой А. Г., Юданова А. Ю. – М.: КНОРУС, 2007. – 672с.

10. Овсиенко Ю., Петраков Н.   Российская трансформация и ее результаты// Вопросы экономики. – 2004. – №5.

11.Чабанов В. Е.   Экономика XXIвека, или третий путь развития. – С. – П., 2007. – 463с.

12.Шамхалов Ф. И.   Государство и экономика. Власть и бизнес. – М., 2005. – 358с.

13.Шаститко А. Е.   Внешние эффекты и трансакционные издержки. – М., 1997. – 112с.
Электронные ресурсы:

1.     http:// www.ako.ru/press

2.     http:// www.ie.boom.ru

3.     http:// www.iet.ru

4.     http:// www.regnum.ru/news/economy

--PAGE_BREAK--