Гносеология материалистического эмпиризма

Европейскую философию Нового времени XVII-XVIII веков классики нередко называют эпохой ранних буржуазных революций. В наиболее передовых странах Западной Европы в недрах старого, феодального общества развивается новый, капиталистический способ производства. Буржуазия все более выделяется из третьего сословия, превращается в самостоятельный класс, возглавляющих оппозицию широких слоев населения феодальной власти. Феодальные собственники начинают приспосабливаться к развивающимся капиталистическим отношениям.

Возникает «новое дворянство», близкое буржуазии по своему положению и интересам, создаются материальные предпосылки для компромисса между дворянством и буржуазией, который находит свое политическое выражение в абсолютной монархии. Возникает класс наемных рабочих. На этой почве обостряется борьба социальных «низов» против господствующих феодальных сословий; это в свою очередь усиливает разложение феодальных отношений, и образует одну из ближайших предпосылок буржуазных

революций этого периода. Разложение феодальных отношений существенно изменяет положение религии в обществе. Однако религия все еще сохраняет значительную идейную власть над людьми, но в науке и философии она теряет свое прежнее господствующее положение. Обращение философии к науке как определяющему социальному феномену, вызывает определенную переориентацию интенций теоретического мировоззрения. На первый план выдвигается гносеология и методология исследования природы.

Этот этап связан с именами выдающихся философов XVII века – Бэкона, Гоббса, Локка, учение которых составляет золотой фонд мировой философской мысли. Для передовых буржуазных идеологов новым мировоззрением, наиболее отвечающим интересам науки о природе, были материалистическая философия и материализм естествоиспытателей. На первом этапе оба эти вида материализма выступают совместно.

И тот и другой начинают критику схоластики с постановкой вопроса о методе познания; старый метод выражал не только схоластическую оторванность от опыта, практики, но и свойственный схоластике идеализм. Бесплодность схоластической псевдонауки материалисты объясняют несостоятельностью ее метода, основные черты которого – некритическое следование авторитету, догматизм, умозрительность, отсутствие систематического эмпирического наблюдения, эксперимента, поспешность и необоснованность обобщений, преобладание дедукции.

В этот же период меняется и понимание задач науки и философии. Девиз материалистов- философов и естествоиспытателей того времени – не «наука для науки», а увеличение власти человека над природой, совершенствование, рост силы, здоровья, красоты человека. Новая наука опирается, прежде всего, на практику материального производства. Изобретение и применение машин дало великим математикам практические опорные пункты и стимулы для создания

современной механики. Механика стала лидером естествознания в этом веке, превратившаяся из искусства в науку о движении тел, наблюдаемом непосредственно или с помощью инструментов. Огромная роль этой науки, без которой не возможно понять многие первостепенные проблемы философии, в особенности механический материализм. Важнейшей формой опытного исследования, сыгравшей громадную роль в обосновании нового вида материализма – метафизического материализма

XVII-XVIII веков был эксперимент. Развитие эксперимента сделало возможным теоретическое обоснование учения о причинности, разработка которого была выдающейся заслугой материализма XVII-XVIII веков. Разработка научного метода на основе материалистического понимания природы Френсисом Бэконом Первым философом, сознательно поставившим перед собой задачу разработки научного метода на основе материалистического понимания природы, был

Френсис Бэкон. В согласии с передовыми умами своего века Бэкон провозгласил высшей задачей познания завоевание природы и усовершенствование человеческой жизни. Но это – практическое назначение науки не может, по Бекону, означать, будто всякое научное исследование должно быть ограничено соображениями о его возможной непосредственной пользе. Знание – сила, но действительной силой оно может стать, только если оно истинно,

основывается на выяснении истинных причин происходящих в природе явлений. Необходимой социально-гносеологической предпосылкой развития научного знания стало изменение отношения к проблеме истины по сравнению со средневековой трактовкой. Лишь та наука способна побеждать природу и властвовать над ней, которая сама «повинуется» природе, т.е. руководится познанием ее законов. Бэкон различает два вида опытов:

1) «плодоносные» и 2) «светоносные». Плодоносными он называет опыты, цель которых принесение непосредственной пользы человеку, не давая широких горизонтов знания, светоносными - те, цель которых не непосредственная польза, а познание законов явлений и свойств веществ, т.е. приносят истинное знание. Интересно следующее соображение Бэкона о двух видах опытов: погоня за опытами лишь плодоносными в ущерб светоносным означает не только ошибочную поспешность, но и нежелание считаться с подлинными законами

природы. «… Природа побеждается только подчинением ей», т.е. через познание людьми ее глубинных тайн, и в этом смысле необходимо уважение к законам природы. Попытки же непосредственно подчинить природу мыслям человеческим, т.е. воображению, которое гонит исследователя к сразу же плодоносным опытам, а затем к произвольному их использованию, приводят к заблуждениям. Для нашей же пользы следует познавать мир таким, каков он оказывается, а не таким, как подскажет каждому

его мышление. Бекон приходит к выводу, что философия должна быть теоретическим обоснованием практики светоносных опытов и сама слагаться под диктовку мира. «… До сих пор, открытия делались случайно, не методически. Открытий было бы сделано гораздо больше, если бы исследователи были вооружены правильным методом». Познавать, предупреждает Бэкон можно только вполне определенным методом, чуждым эклектическим шатаниям

и непоследовательности. Такой метод сможет стать настоящим искусством изобретения, и только от существенных перемен в методе мышления ожидает Бэкон господства людей над природой. Изучая историю науки, Бэкон пришел к выводу, что в ней четко выступают два пути исследования: догматический и эмпирический, а так же существуют три основные, возможные пути познания – паука, муравья и пчелы, и надо избрать один из них. Ученый, следующий догматическому методу, начинает свою работу с общих умозрительных

положений и стремится вывести из них все частные случаи. Догматик похож на паука, который из самого себя ткет свою паутину. «Путь паука» представляет собой попытку выведения истин из чистого, так сказать, сознания. Иногда же Бэкон характеризует этот путь как поспешное, необоснованное воспарение от фактов к наиболее общим аксиомам, а затем выведение из таковых знания, которое носит уже, менее общий характер, чем эти

аксиомы. Так поступают ныне многие, замечает Бэкон, но приходят на этом пути лишь ненадежному «предвосхищению» природы, то есть к очень шатким гипотезам. Критика «пути паука» превращается у Бэкона в критику по адресу спекулятивного рационализма и антиэмпирического образа мышления вообще. Ученый, следующий эмпирическому методу, стремится только к максимальному накоплению фактов. Он похож на муравья, который беспорядочно тащит в муравейник все, что ни попадется ему на пути. «Путь

муравья»- это узкий эмпиризм, который в своей односторонности не менее ошибочен, чем столь же односторонний рационализм. Эмпирики настойчиво, как труженики- муравьи, собирают разрозненные факты, но не умеют их обобщать. Этого умения не хватило и Бэкону. Эмпирики способны извлекать «практику из практики и опыт из опытов», но не в состоянии создать подлинной теории. И только третий путь состоит в умственной переработке материалов, которые доставляет опыт- «путь пчелы»,

является единственно истинным. Он соединяет в себе достоинства первых двух путей, но свободен от недостатков каждого из них. Подъем от ощущений к наиболее общим аксиомам, от эмпирии к теории совершается здесь непрерывно и постепенно. Боязнь этого подъема поворачивает на ложный «путь муравья», а поспешность при восхождении от опыта к понятием науки «систематическая настойчивость», медленная, но неуклонная последовательность. Итак, одно размышление и один только чувственный опыт не могут быть верными руководителями на дороге

к истине. Бэкон требует органического единства восприятия и мыслительных средств познания, ратует за применение рационального метода к чувственным данным. « Мы навсегда укрепили надеется он истинное и законное сочетание способностей опыта и рассудка…» Отсюда видно, что неверно квалифицировать Бэкона как эмпирика в том смысле, в каком этот термин употребляется в наши дни, и в каком он соответствует «пути муравья», порицаемому

Бэконом. Бекон рассматривает природу через призму двух главных понятий – сущность и явление. Первое из них воплощается им в категории «форма», а второе – в категории «природа». Природа состоит из различных комбинаций первоначал. Но что собой эти первоначала представляют? Прежде всего, Бэкон характеризует явления, в которых эти начала проявляют себя.

Эти чувственные качества, воспринимаемые и переживаемые людьми как ощущения, однородные и простые, далее на части не делимые. Таковы качества желтое, твердое, и т.д которые Бэкон и называет совокупно природами. В вещах, окружающих нас по всюду, природы находятся в самых различных сочетаниях и комбинациях, они как бы перепутаны, и в этом состоянии они изучаются физикой конкретов. Но для того чтобы углубить познание в область изначальных сущностей, необходимо природы расчленить,

и изучить их в индивидуальном виде. Этим должна заняться физика абстрактов. Расчленение вещей на простые «природы» производится в процессе анализа чувственного опыта. Объявляя опыт лучшим из доказательств, Бэкон выражает свою мысль об анализе свойств вещей и явлений следующим афоризмом: «…чувство судит об опыте, опыт же – о природе и о самой вещи». Тождественны ли по содержанию переживаемые в ощущениях качества вещей и эти же качества в объективном

мире, то есть самих вещах? Бэкон не дал на этот вопрос вполне определенного ответа. Одни его формулировки, хотя и не очень отчетливые, дают понять, что он не находил никакой разницы между природой и ее ощущением, которое непосредственно познает действительность. О субъективности ощущений свидетельствуют и факты, которые Бэкон подобрал в качестве примеров «призраков рода» и «пещеры», в том числе классическое наблюдение,

что одно и то же тело одними людьми воспринимается как теплое, а другими в то же время – как холодное. Всего Бэкон различает четыре вида заблуждений на пути познания - четыре вида призраков. «Призрак рода» - препятствия, обусловленные общей для всех людей природой. Человек судит о природе по аналогии с собственными свойствами. Отсюда возникает телеологическое представление о природе, ошибки, проистекающие из несовершенства человеческих

чувств под влиянием различных желаний, влечений. «Призраки пещеры» - ошибки, которые присущи не всему человеческому роду, а только некоторым группам людей вследствие субъективных предпочтений, симпатий, антипатий ученых: одни больше видят различия между предметами, другие – их сходства; одни склонны верить в непогрешимый авторитет древности, другие, наоборот, отдают предпочтение только новому. «Призраки площади»- препятствия, возникающие вследствие общения между людьми посредством слов.

Во многих случаях значения слов были установлены не на основе познания сущности предмета, а на основании совершенно случайного впечатления от этого предмета. «Призраки театра» - препятствия, порождаемые в науке некритическими усвоенными, ложными мнениями. «Призраки театра» - не врожденны нашему уму, они возникают вследствие подчинения ума ошибочным воззрениям. Наблюдения проводят Бэкона к появлению сомнения в том, существует ли вообще хотя бы отдаленно соответствующая

данному ощущению некоторая определенная объективная природа? Может быть природы - это всего-навсего наше ощущение? Для такого вывода следует иначе истолковывать формулу «у цвета мало общего с внутренней природой тела», а такое истолкование удается без большого труда, если под внутренней природой понимать не природу (внешние окружение), а форму (внутреннюю сущность). Намечается линия рассуждений объясняющая природы как чувственно

воспринимаемые качества, которые появляются в больших телах. Все же Бэкон не отказался от объективного понимания природ и попытался выйти из трудности, вызванной многообразием зрительных и кожных ощущений, путем постулата: если ощущения различны, значит и различны вызывающие их природы. Согласно Бэкону, природы вещей фиксируются в ощущениях человека и суть проявления форм. Среди природ может быть подмечена «градация», идущая от первичных - к более производным.

Практичность вскрытой связи зависит как раз от того, вскрыто ли соответствующее данному свойству более первичное свойство. Иногда, полезно бывает и вторичное, если оно наводит мысль на более первичное свойство. Наиболее первичные свойства (т.е. природы)- это те, которые можно получить без затраты труда на исследование, и чем больше данное свойство удаляется от этой характеристики, тем более оно вторично. Исследования внутренне присущих материи форм составляют, основную задачу истинной индукции.

Форма есть материальная сущность принадлежащего предмету свойства. При определении формы Бэкон использует мотивы, проистекающие из учения Аристотеля о четырех видах причин материальной, действующей, формальной и целевой, сверх которых иных не бывает. Из этих четырех видов причин Бэкон решительно отбрасывает последний – целевых причин в природе не бывает, и форма не есть телеологически действующее начало.

Ссылки на цели вещей извращают научное познание. В соответствии с этими тремя видами вырисовываются следующие понимания формы: (1) это сущность или внутренний источник того, что данная вещь является именно такой, а не иной; (2) это внутренняя достаточная и необходимая причина проявления данных природ или же сила, без действия которой данные природы возникнуть не могут; (3) это существенный закон появления и изменения (движения) природ в данной вещи, «закон действия» материи в ней или же существенное отличие

данной вещи от других. Отрицание Бэконом телеологической причинности, а значит и понимания как целей, связано с тем, что он в целом перетолковывает учение Аристотеля о формах материалистически. То, что у Аристотеля было разъединено и взаимно противопоставлено – материя и форма теперь органически сливается в неразрывное единство и тождество: формы суть материальные причины, потому-то их и должна изучать не только философия, но и физика.

Указанные характеристики формы суммарно сформулированы Бэконом так: «… форма вещи есть сама вещь, и вещь не отличается от формы иначе, чем явление отличается от сущего, или внешнее от внутреннего…». Форма есть то, что образует истинное отличие, или производящую природу, или источник происхождения. Все это вместе обозначается им как внутреннее свойство материальной вещи. В разработке структуры метода отыскания форм узкое понимание их и природ, как всего лишь логически

взаимосвязанных и даже однопорядковых моментов, не приносило заметного вреда. А при выяснении онтологической основы метода бесспорна материалистическая трактовка формы Бэконом, где различия между сущностью, причиной силой, и внутренним законом не существенны, поскольку эти категории однопорядковы и использовались Бэконом в неутонченном и пока расплывчатом виде. Если даже сузить понимание формы только до двух категорий – сущности и причины однозначности в их трактовке

не получается. Согласно первой из них, формы - это изначальные вещественные качества, которые неизменны в своих отличиях друг от друга, и не могут быть друг к другу сведены. Бэкон подчеркивает постоянную изменчивость материи. Каким же образом постоянные формы называют непостоянство свойств веществ, т.е. природ? Формы - качества действуют в различных сочетаниях, и постоянно вступают в новые комбинации.

Изменение веществ подчиняются комбинационным законам своего рода грамматики или химии форм, и задача состоит в том, чтобы познать эти законы. Комбинации представляют собой процессы количественного характера, но в этих процессах участвуют не структурно - количественно, но качественно различающиеся между собой элементы. Тенденция чисто качественной трактовки форм приблизила Бэкона к гилозоизму. Защищая «аналогию» между мертвой и живой природой философ доводит тезис о единстве

природы до утверждения наличия «мертвого духа» в неорганических телах, порождающего грубые, едва заметные ощущения и переходящего далее – в телах органических – в «жизненный дух». Излагая материалистическое учение Бэкона о материи и ее движении, о формах материи, Маркс, пишет: « первым и самым важным из природных свойств материи является движение не только как механическое и математическое движение, но еще больше как стремление, жизненный дух, напряжение, или

употребляя выражение Якоба Беме, мука материи. Первичные формы материи суть живые, индивидуализирующие, внутренне присущие ей, создающие специфические различия сущностные силы». В соответствии с качественной трактовкой форм, Бэкон отрицает существование пустоты, и даже сочувствует возражениям против атомов: ведь от бескачественных атомов невозможен переход к качественному многообразию свойств. Но в сочинениях Бэкона выявлялась и другая, именно атомистическая, тенденция истолкования форм.

Как первые зачатки вещей «формы» суть атомы, атомарные структуры или же особые движения этих структур. Колебания о решении вопроса о характере форм у Бэкона не прекращались. Каждая из обеих тенденций его по-своему не удовлетворяла: из качественной не возможно было вывести активные движения тел, а в случае атомистической - количественной столь же непреодолимой трудностью было выведение чувственно воспринимаемого качественного многообразия мира.

Ведь атомы как бы «обнажены» и способны образовать только количественные структуры. Все же в конкретных исследованиях форм замечается вполне определенный поворот философа к атомистической концепции как для науки более перспективной: в большинстве случаев Бэкон стремится обнаружить формы в смысле микроструктур и микро движения в материальных телах. Исходя из тезиса, что материя не сотворима и не уничтожима,

Бэкон, пришел к идее, которая в действительности из этого тезиса не вытекала и была метафизически ошибочной: число форм во Вселенной конечно и неизменно. Но в этой идеи была и доля истины, так как она отражала факт ограниченности разнообразия количественных и качественных характеристик мира, и выдвигала проблему, требует ли неисчерпаемость числа частиц - неисчерпаемости разнообразия их свойств. Бэкон представлял процесс полного познания всех форм и их природ, опираясь на следующие строгие постулаты:

(1) влияние форм друг на друга не бывает, потому все многообразие мира возникает вследствие их комбинаций; (2) определенные совокупности природ вызываются всегда некоторой одного строго определенной формой, а данная форма всегда порождает в качестве своих явлений некоторую определенную группу природ, и никаких иных природ порождать не может; (3) утверждение об ограниченности числа всех форм и об их неразложимости, то есть об их элементарном характере. Познать формы – значит, познать их движения.

Всякой форме соответствует ее обнаружения в виде природ, а значит изменения движения. В природе не существует полного покоя, все находится « в вечном движении». И возникает мысль, что разные виды движения – это формы. Бэкон предложил и обосновал гносеологический эмпиризм, разработал экспериментально-индуктивный метод познания. Сущность индукции состоит в непрерывном и постепенном обобщении от частных фактов к более

общим положениям, прежде всего к так называемым средним аксиомам, так как «вся польза и практическая деятельность заключается в средних аксиомах». Только от них можно переходить к наиболее обобщенным положениям. Такое индуктивное обобщение, противопоставленное дедуктивно-силлогистическому рассуждению, призвано исправить недостатки разума. У Бэкона индукция становится главным средством познания природы. Бэконовская индукция основывалась на признание материального единства природы, единообразия ее действий

и всеобщности причинных связей. Опираясь на эти положения, Бэкон вводит в построение индукции две посылки: у каждой наличной природы непременно имеется вызывающая ее форма, а при реальном наличии данной формы непременно появляется свойственная ей природа. Так же Бэкон считает, что тождественных природ от разных форм нет. Различают два вида индукции полную и неполную. Полная индукция достигается редко, а сущности вещей

она не вскрывает. Индукция неполная это так называемая индукция через простое перечисление известной части всех случаев, не дает надежного, достоверного знания. Бэкон называл неполную индукцию – детской, и противопоставлял ей истинную индукцию, дающую максимально достоверные и новые выводы. Такие выводы могут быть получены не только в результате наблюдения фактов, подтверждающих его, сколько на основании изучения случаев и явлений, противоречащих доказываемому положению.

На эти отрицательные инстанции следует обращать главное внимание, считает Бэкон, так как большинство ошибок порождаемых предрассудками, суеверием и всякого рода заинтересованностью, проистекает именно из склонности людей обращать внимание только на те факты, которые подтверждают интересующий их тезис, и закрывать глаза на те, которые ему противоречат. Учет «отрицательных инстанций» требует точного установления фактов, не полагающегося ни на веру, ни

на чувства. Такое установление фактов – уже не простое, пассивное их наблюдение, а эксперимент. Он предполагает активное вмешательство в наблюдаемый процесс, устранение одних и создание других условий, помогающих установить объективную истину относительно изучаемого явления. Если индуктивное обобщение устраняет недостатки, присущие разуму человека, то эксперимент делает то же самое в отношении чувств. Предварительная стадия исследования – собирание различного материала, находимого

в природе. Для выяснения причин, управляющих процессами, протекающими в этих природных предметах, необходимо исследовать наиболее общие свойства, такие как плотность, разряженность, теплота, холод, легкость и т.п. Уже здесь обнаруживается аналитическая тенденция, без которой нет индуктивного метода Бэкона. Он систематически подчеркивал необходимость «рассечения и анатомирования мира», без и вне которых невозможно установить конкретные истины, ведущие к плодоносным опытам.

Вместе с тем он противопоставлял аналитическое осмысление природы ее абстрагированию, псевдообобщению, сбивающемуся на умозрительно – неопределенное рассуждательство. Для раскрытия причин, выявления постоянных связей, порождающих названные выше и другие «простые природы», необходимо провести наблюдения по трем направлениям, составив три соответствующих списка (таблицы): (1) список случаев присутствия; (2) список случаев отсутствия того же свойства; (3) список случаев,

в которых исследуемое свойство присутствует в различной степени. Сбор всех этих случаев – приготовительная стадия индуктивного вывода. В конечном итоге ученый, действуя по аналогии и прибегая к исключениям, должен получить положительный вывод, устанавливающий наличие общего свойства во всех случаях, указанных в таблицах, что и должно пролить свет на природу исследуемого свойства. В эпоху Бэкона стал развиваться более глубокий метод осмысления

опыта, но философ отрицательно относился к зарождающемуся тогда математическому естествознанию. «… Разрешив все задачи тайн природы и гражданской мудрости, он умер, повинуясь естественному закону: все сложное подлежит разложению». Тайн природы Бэкон открыть не смог. У него бывали гениальные предположения и догадки, однако ему явно не хватало терпения и систематичности, чтобы добиться твердого решения хотя бы одной из поставленных гипотез.

Невозможно, с другой стороны, оспорить великую заслугу Бекона в провозглашении и разработке нового метода познания, пусть до конца не развитого и практически не реализованного. Мировоззрение Томаса Гоббса Томас Гоббс был достойным продолжателем материалистического учения Бэкона, придав ему механическую форму. Глубоким источником для

Гоббса послужило учение Декарта о методе, и синтез бэконовского эмпиризма и картезианского рационализма стал одной из его главнейших жизненных задач. Никто, кроме него, не сумел в XVII веке так глубоко поставить проблему единства эмпирического и рационалистического методов познания. Гобсс полностью разделял основную формулу сенсуализма, согласно которой «нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально, целиком и частично, в органах ощущения».

Без ощущения нет ни представлений, ни памяти, ни других компонентов человеческого сознания. Для обыденной жизни такого знания фактов обычно бывает достаточно. Но его совершенно не достаточно для научного знания, образующего различные теоретические утверждения. Здесь достоверность означает всеобщность, необходимость утверждаемого содержания, которую невозможно почерпнуть ни в каком опыте. В этом важнейшем положении своей методологии

Гоббс отклонился от бэконовского эмпиризма, и приблизился к линии рационализма. Гоббс считал основателем науки своего века Галилея, и рационалистические компоненты своей гносеологии во многом черпал у него. Гоббс давал высокую оценку математики, и считал ее главным проявлением образца достоверного теоретического знания, стремясь сочетать ее со своей исходной эмпирической и даже сенсуалистической позицией. Истины математического знания он стремился узнавать со словами человеческого языка.

Он составляет другую разновидность опыта, источником которого выступает сам неизменный человеческий ум. Тысячи мыслей, возникающих по поводу воспринятого и представляемого, быстро исчезали бы, если бы они не закреплялись в определенных словах. Слова переводят внутреннюю речь - в речь внешнюю делая возможным общение людей между собой. Гоббс развивает знаковую концепцию языка. Теория познания Гоббса имела целью объяснить процесс познания причин.

Язык- великое средство познания, но именно он является и источником лжи и ошибок. В анализе положительной функции языка Гоббс был поистине новатором, а в выявлении отрицательных сторон речевой деятельности он следовал учению Бэкона о «призраках рынка» и «театра». Злоупотребление словами приводит к разжиганию мятежных страстей и политической дезориентации граждан. Процесс познания начинается с чувственности- первый принцип теории познания.

От рождения человек имеет только ощущения. Продукты человеческого познания Гоббс именует идеями, фантомами, фантастами. Люди, получив восприятия – фантасты, обозначают их знаками. Лишь благодаря именам люди способны к знанию и теоретически познавать – значит оперировать знаниями. Язык определил собой появление человеческого общества, так как благодаря только разговору может состояться общественный договор, знаменующий собой переход к социальному состоянию.

В своем учении о роли знаков в познании и их классификации Гоббс выделяет следующие разновидности знаков: (1) сигналы, (2) метки естественные и произвольные, (3) собственно естественные знаки, (4) собственно произвольные знаки, (5) знаки о роли меток, (6) знаки знаков. Сигналами Гоббс называет различные звуки, издаваемые животными и призывающие их к тем или иным действиям. Метки – это знаки, придуманные отдельным человеком для обозначения чего-либо для своих собственных

целей. Под метками он понимал знаки-индексы, позволяющие оживлять в сознании сведения о некоторых, прежде нам встречающихся предметах. Естественные знаки в собственном смысле слова. Философом считает , что разница между метками и знаками состоит в том, что первые имеют значение для нас самих, последние же – для других. Гоббс описывает происхождение знаков таким образом, что они выглядят как некоторое преобразование ранее возникших знаков- меток.

Произвольные знаки в собственно смысле слова в особенности таковы слова национальных языков. Гоббс был сторонником точки зрения, согласно которой слова произошли не «по природе», а по произвольному установлению. Среди разных типов знаков Гоббс особо выделил знаки в роли меток. В этом случае слова служат метками для самого исследователя ( а не знаками вещей для других), в силу чего отшельник не имеющий учителей, может стать философом.

Функционирующие в межлюдском общении знаки используются затем для личного употребления, сохраняя и освежая прежние знания, укрепляя и обогащая память, помогая размышлениям. Классификация знаков - в нее входят знаки знаков. Знаки знаков, или имена имен это универсалии. Для обозначения совокупности похожих друг на друга частых и единичных предметов, чтобы легче было их все запомнить, и ими оперировать, употребляют знаки знаков.

Но нельзя забывать, что связываемые со знаками знаков общие представления сами по себе – это лишь призраки. Слова, при которых мы ничего не воспринимаем, кроме звука, суть то, что мы называем абсурдом, бессмыслицей или нонсенсом. Данная классификация знаков весьма несовершенна. Но историческое значение этой классификации велико: она была одной из первых «ласточек» будущего развития семиотики, в том числе и в интересах теории познания.

Дальнейший процесс познания после обозначения знаками Гоббс представляет себе так. Применение знаков знаков позволяет классифицировать наблюдаемые вещи и распределять их по классам. Затем строятся дефиниции различных явлений. Так намечается истинный метод, согласно которому следует начинать с определений и исключения многозначности. Следующий шаг состоит в том, что определения соединяют в утверждения.

На этой стадии появляется истина и ложь как категории логики и грамматики. Истина имеет место тогда, когда имена в утверждениях соединены так, как соединены в действительности сами вещи, а ложь - в противоположном случае. Сами имена не истинны и не ложны, но они могут быть правильно или неправильно определены и верно и неверно употреблены при составлении утверждений, а утверждение истинно или ложно постольку, поскольку связи имен внутри его верно соотносятся со связями вещей вне

его. Включение в состав утверждений двусмысленных и расплывчатых имен, а также имен, обозначающих то, чего на самом деле нет, непременно ведет к ошибкам и превращает эти утверждения в ложные. Далее начинается индуктивное движение по пути познания элементарных свойств вещей. Это путь от знания действий к познанию причин. Гоббс не проводит различия между индукцией и анализом. Как и Бэкон, он использует индукцию для нахождения всеобщих причин.

Затем следует идти прямо противоположным путем дедукции, которая обеспечит познание разнообразных действий на основе достигнутого знания причин. Гоббс отождествляет дедукцию с синтезом. Дедукция синтезирует свойства сложных, а в особенности искусственных тел которыми занимается геометрия, политика и предвидит будущее состояние тел. Синтезирующая функция дедукции у Гоббса аналогична тем операциям, которые должны обеспечить применение познания форм, т.е. должны составить

»натуральную магию». Таким образом, Гоббс стремится указать и индукции и дедукции свое место познавательном процессе. Он не только противопоставляет их друг другу, но, наоборот, истолковывает их как два взаимообусловленных и необходимых друг для друга этапа движения к знанию. Конкретные трудности возникают при попытке Гоббса прийти от элементарно - общих составляющих мира к знанию о сложном человеческом теле, философ ограничился тем, что дедуцировал не самого человека, а лишь

его стремления – которые он считал существенными и главными для социального общежития. Философия, согласно Гоббсу, интересуется изучением всякого тела, и она делится на философское изучение природы и государства. Философия природы распадается, во-первых, на «первую философию», изучающую тела и их «неопределенное движение» вообще, и, во-вторых, на прочие частные науки о природе, как-то геометрия, физика и др. Философия государства подразделяется на этику и политику.

Л. Фейербах писал «как мышление… у Гоббса не что иное, как чисто внешняя, механическая операция счисления, так и природа для него предмет не как живое существо, но как мертвый объект… и потому его философия природы не философия природы, но учение о телах и движениях…» Учение о теле и о его свойствах, к числу которых принадлежит также и движение, составляет сердцевину философии природы Т. Гоббса. Он поставил перед собой задачу рассмотреть

Вселенную как совокупность всех тел, наделенных протяжением, пребывающих в движении или покое. «…Телом является все то, что не зависит от нашего мышления, и совпадает с какой–нибудь частью пространства, или имеет равную с ней протяженность». Такое определение телу давал Гоббс, выделяя две важнейшие характеристики тела- объективность и протяженность. Убежденный материалист, лишивший материю, предметы, и тела внешнего мира всех их многообразных качеств,

за исключением протяженности. Таким образом, материальность сводится к протяженности. Протяжение, способность тела занимать определенную часть пространства, измеряемую длинной, шириной и глубиной, Гоббс считает свойством, присущим всем телам. Вместе с тем имеются свойства, которые не являются общими для всех тел, а принадлежат лишь отдельным телам, такие как движение, покой, цвет, твердость и т.п.

Эти свойства тел не постоянны, они исчезают, и возникают вновь, беспрестанно изменяются. Однако само тело при этом сохраняется, продолжает существовать. Протяженность составляет реальное, объективное пространство, которое следует отличать от пространства воображаемого, существующего лишь как результат воздействия на наше сознание отдельных тел. Мир, по учению Гоббса, есть совокупность тел, ибо ничего бестелесного не существует.

Бестелесная субстанция такое же противоречие, как бестелесное тело. Нельзя отделить мышление от материи, которая мыслит. Материя - субъект всех изменений. Все тела, так же как и присущие им качества, а также изменения, происходящие в телах, образуются движением материальных элементов. Движение тел происходит по механическим законам: все движения от тела к телу могут передаваться только

посредствам толчка. Под влиянием толчка в испытавшем этот толчок теле возникает усилие; если усилие не задерживается противоположным усилием, то оно переходит в движение. Сами по себе усилия не воспринимаются. Складываясь в один общий итог, усилия становятся заметными и воспринимаются уже не как усилия, а как движения. К движениям и усилиям сводится также духовная жизнь животных и человека, которая слагается из ощущений.

Ощущения, чувства человека не оказывают влияния на движения и усилия, происходящие в мозгу и сердце. Ощущения не более того как субъективное выражение этих объективных процессов. Люди и животные – сложные механизмы, действия которых всецело определяются воздействиями извне. Но все же между неодушевленными телами и одушевленными автоматами существует отличие. У одушевленных автоматов существуют органы, при помощи которых сохраняются прежние впечатления.

Кроме того, в них существует способность сравнения новых впечатлений с прежними. Сравнение создает условие для различия, а последнее в свою очередь есть условие сознания. Из этих исходных положений Гоббс выводит: (1) отрицание существования душ как особых субстанций; (2) тезис, по которому тела – единственные субстанции, и (3) утверждение, что вера в бога есть только продукт человеческого воображения. Эти материалистические и атеистические положения определяют общий характер

теории познания Гоббса. Познание осуществляется посредством «идей». Где термин «идея» обозначает не только «идею» в смысле отвлеченного понятия, но также «идею» в смысле конкретного представления, основывающегося на чувственном ощущении. Источником идей, по Гоббсу, могут быть только чувственные восприятия внешнего мира; никакая идея не может быть прирожденной: то, что врождено, должно быть всегда налицо.

В соответствии с этим Гоббс полагает, что внешние чувства – источник не только идей, но и всего нашего познания. Действием на нас окружающих предметов создаются в нас первоначальные идеи. Далее первоначальные идеи перерабатываются умом. Тремя способами такой активной деятельности ума Гоббс считает сравнение, сочетание и разделение идей. На основе этого анализа и способа их переработки умом

Гоббс строит свои учения о знании. Все операции познания исчерпываются, согласно его учению, операциями чувства и воображения. Однако результатом этих операций может быть только опыт. Гоббс считает, что эмпирически наблюдаемая связь между предметом и определенным, присущим ему свойством не есть связь необходимая. В математике же и философии благодаря доказательствам достигается познание необходимых связей. Этим положением Гоббс указывает на существенное отличие теоретического мышления

от эмпирического наблюдения. Принцип материалистического сенсуализма Джона Локка Крупным представителем английского материализма, продолжателем Бэкона и Гоббса был Джон Локк. Он обосновал принцип материалистического сенсуализма – происхождение всех знаний из чувственного восприятия внешнего мира. Одна из важнейших заслуг Локка в гносеологизации философии состоит в том, что он больше, чем другие

философы-новаторы, указал на необходимость сужения и специализации знания как на важнейшую предпосылку его эффективности. Локк доказывает, что в уме человека не никаких прирожденных уму идей, нет их ни в теоретическом мышлении, ни в нравственных убеждениях. Единственным источником всех идей может быть только опыт. Он утверждает, что человеческая душа в самом начале своей жизни представляет «белый листок бумаги»,

и жизненный опыт заполняет этот «лист». Локк различает два вида опытов: внешний и внутренний. Он указывает два опытных (эмпирических) источника наших идей. Первый - ощущение (зрение, слух); второй - рефлексия (радость, гордость). Идеи ощущения возникают от воздействия на органы чувств вещей, находящихся вне нас и является основным фондом всех наших идей именуемые «внутренним чувством».

Идеи рефлексии возникают в нас, когда наш ум рассматривает внутреннее состояние и деятельность нашей души. В деятельности внутреннего опыта собственно познавательные процессы неотделимы от волевых и эмоциональных - одно из главных выражений психологизма гносеологии Локка. Соотношение двух разновидностей опыта таит в себе значительную трудность, так как здесь оказалась подвергнутой серьезному испытанию его исходная натуралистическая позиция.

Она проявляется в том, что внешнему опыту всегда принадлежит хронологическое первенство. Без этого опыта невозможна жизнь любого человека, так как в детстве именно внешний опыт, оказывает решающее воздействие на формирующуюся психику. И у взрослого человека внутренний опыт, требующий в отличие от внешнего все больше внимания, может проявиться достаточно поздно, а главное, он возникает в той или иной зависимости от опыта внешнего. Внутренний опыт представляет устойчивую сферу, которая в принципе

способна функционировать независимо от внешнего опыта. Особенности внутреннего опыта объясняют и такое весьма важное свойство человеческого сознания, как наличие в нем определенных задатков, независимых от внешнего опыта. Локк различает отсутствие врожденных идей как внеопытного знания и наличие определенной способности, предрасположенности к той или иной деятельности. Среди людей одинакового воспитания, считает он, существует

большое неравенство способностей, но решающую роль воспитания приобретения знания все же играет практический опыт, который доводит духовные силы человека до их необходимого совершенства. Успех воспитания, таким образом, выявляет гармоничное сочетание внутреннего и внешнего опыта. Из ощущений и рефлексии человек черпает материал своего познания. Этот материал складывается из «простых идей» - наиболее ясных элементов нашего знания.

Гносеологическое содержание идеи еще интенсивнее представлено у Локка, для которого идея « обозначает все, что является объектом мышления». Для локковского эмпиристического гносеологизма характерно смешение гносеологического и психологического аспектов. Локк называет идеями не только абстрактные понятия, но ощущения и даже образы фантазии. Усиление гносеологического содержания в идее выражалось при этом в его убеждении в том, что непосредственно

нам даны только идеи, а не сами вещи, которые за ними скрываются, но до которых не так-то просто дойти. Это положение гносеологии Локка заключало в себе возможности как натуралистической, так и идеалистической трактовки. Посредством идей ощущения мы воспринимаем качества вещей. Эти идеи Локк делит на два класса: идеи первичных качеств, и идеи вторичных качеств. Учение Локка о различии между первичными и вторичными качествами опирается на абсолютизирующее противопоставление

субъективного объективному. Первичными он называет качества, принадлежащие самим предметам и пребывающие в них такими, какими они представляются нам в наших ощущениях. Первичные качества (реальные) неотделимы от тела, и сохраняются в нем постоянно при всех его изменениях. Вторичными Локк называет качества, которые кажутся нам принадлежащие самим вещам, но на самом деле не находятся в самих вещах. В самих вещах имеется только способность производить в нас эти ощущения.

При всем различии между первичными и вторичными качествами в них есть нечто общее: и те и другие производят свои идеи через «толчок». Толчок единственно возможный способ представить себе воздействия тел. По Локку, идеи, приобретенные из обеих источников опыта – из ощущения и из рефлексии, составляют лишь материал для знания, но не само знание. Для получения знания необходимо, чтобы этот материал прошел определенную обработку, которая совершается деятельностью трех способностей души, отличных и от ощущения,

и от рефлексии: сравнением, сочетанием и отвлечением или абстракцией. Посредством сравнения, сочетания и отвлечения душа преобразует простые идеи ощущения и идеи рефлексии в сложные. Установив источники идей – простых и сложных, Локк исследует вопрос о ценности идей для познания. Не все они одинаково ценны. По своему значению для знания идеи делятся на три класса: (1) реальные

и фантастические; (2) адекватные и неадекватные; (3) истинные и ложные. Реальные идеи имеют основание в природе, они сообразны с действительной сущностью вещей. Фантастические идеи не имеют основания в природе, они не сообразны с реальной сущностью. Адекватные идеи полностью представляют те образцы, от которых они отвлечены. Все простые идеи адекватны. Истинность и ложность принадлежат не идеям, а суждениям.

Истинность всегда предполагает утверждение или отрицание. Однозначной классификации сложных идей нет. Одно из главных направлений деятельности ума над простыми идеями – соединение их. Важнейший результат этой синтетической операции – идея субстанции. Локк рассматривает идею субстанции прежде всего в эмпирическом смысле. Каждая вещь всегда представляющая определенную целостность вода, хлеб, камень, лебедь, человек – это

примеры эмпирических субстанций. Их следует понимать и в философском смысле как материю и дух. Каждая субстанция – это набор определенных признаков, простых идей. Односторонность эмпиризма Локка, выражающаяся в постоянном предпочтении опытно- аналитического компонента знания и забвении интуитивно- синтетического, приводит его к подчеркиванию значения признаков, свойств веществ, которые мы твердо знаем благодаря постоянному опыту.

Он рассматривает субстанцию как «подпорку» всех этих многообразных свойств, «простых идей», основу. Существование субстанций, несомненно, но она всегда только объект веры, а не знания. Другая разновидность сложных идей – это идеи «состояний». Важнейшие среди таких идей - идеи пространства, времени и числа. Третья разновидность сложных идей – это идеи отношений, которым не соответствуют особые, самостоятельные

объекты. В теории познания Локка важное значение имеет - учение о языке. Слова это чувственные знаки, необходимые людям для общения. Согласно Локку, слова становятся общими оттого, что их делают знаками общих идей. Он устанавливает две основные и взаимосвязанные функции языка – гражданскую и философскую. Первая выражает социальный аспект как необходимое средство общения в любом человеческом обществе, вторая

– содержательность и точность языка, определяющие характер, качество общения людей, трактуемое, прежде всего в смысле его эффективности. Тем самым язык данного общества - ученый, философский отражает и выражает существенные его черты. Такой язык традиционно - феодального общества за многие века его существования сформировался в контексте схоластического философствования. Философ утверждает, что несовершенство, неясность и запутанность языка, употребляемого множеством малограмотных

или неграмотных людей, многократно усугубляется, нередко доходя до абсурда, в философских кругах, претендующих на выспоренную ученость. Формально, грамматически и стилистически слова в диспутах различных философских школ употребляются нередко весьма искусно, но они, как правило, лишены содержания, потому что за словами обычно нет ясных, особенно простых идей, выработка которых требует длительной и трудной аналитической работы. Отсутствие конкретных идей за различными словами и весьма мудреными терминами, характерное для

схоластического философствования, дополняется в нем противоположной крайностью, состоящей в принятии названий за вещи. Философ видел огромную трудность словесного выражения реальных вещей и их соотношения в языке. Решение этой проблемы было связано у нег с отношениями номинальных сущностей и реальных сущностей. Первые – это различные словесные формы, которым схоластика предписывает полное соответствие в самом бытии. В действительности тождество номинальных и реальных сущностей имеет место лишь в простых идеях,

относящихся к первичным качествам как самым простым и неизменным. Вторичные же качества, всегда изменчивые вследствие их диспозиционности, выражают свои идеи лишь в номинальных сущностях. Проблема различия реальных и номинальных сущностей весьма осложнена и в связи с локковским убеждением в непознаваемости субстанций как подлинных носителей первичных и вторичных качеств. Локку принадлежит видная роль в создании метафизического метода.

Развитие производительных сил буржуазного общества требует от науки анализа, расчленения явлений природы, классификации их, изучения каждого явления в отдельности. Локк различает два вида знания: бесспорное и вероятное. Бесспорным считает все умозрительное знание, т.е. знание, приобретаемое рассмотрением в мысли наших представлений и отношений между представлениями. Вероятным знанием

Локк считает опытное знание, в котором суждения доказываются ссылкой на подтверждающие их факты опыта. По степени точности философ различает три вида бесспорного знания: созерцательное, демонстративное, и чувственное знание. По мнению Локка, из неспособности ума получить ясное и отчетливое познание не следует, будто человек обречен на полное незнание. Наша задача знать не все, а только то, что важно для нашего поведения, и такое знание нам вполне обеспечено.

Самое точное знание – созерцательное, интуитивное , состоящее из самоочевидных истин. Знание демонстративное - доказательное, так как знание о соответствии или несоответствии идей не всегда может быть установлено непосредственно, путем их прямого сравнения, оказываются необходимыми какие-то посредствующие звенья. Интуитивное и демонстративное знание в своей совокупности образуют умозрительное, чисто умственное знание. Будучи максимально точным, оно весьма незначительно по своему объему.

Ни один человек не смог бы жить, если бы он руководствовался только этим видом знания. Поэтому с необходимостью существует и третья разновидность знания- чувственное, непрерывно получаемое через наши ощущения, без и вне которых жизнь просто не возможна. Локк не только расширил человеческое познание, но и изменил пути мышления. Вывод Общая особенность философов выражалась в одинаковом весьма критическом отношении к средневековому

духовному наследству, а именно в пересмотре роли и назначении философии, в отрицании суеверия и негативном отношении схоластизированному дедуктивному умозаключению. Борьба против схоластики выдвинула на первый план вопрос о методе познания. Философия выступает за практическую значимость своих концепций, жизненное их применение, за реальное влияние на человеческие судьбы. Проблема решаемые философами разработка нового метода познания.

Постановка и решение ее связано с Бэконом предложившим и обосновавшим гносеологический эмпиризм. Он рассматривал опытно- экспериментальное исследование как единственно возможное. На первых порах развитие эксперимента приводило к тому что, анализ и изоляция изучаемых явлений получили явное преобладание над синтезом и над рассмотрением их связей и взаимодействий. Приучаясь в обстановке различных экспериментов рассматривать явления природы не в их естественной целостности,

а в расчленении, достигаемом посредством анализа, и не в их взаимодействии, а в той изолированности, отдельности друг от друга, какая необходима для успешности эксперимента, исследователи, создававшие экспериментальное естествознание нового времени, переносили приемы анализа и изоляции, составлявшие только одно из условий исследования, на всю природу в целом. Они невольно начинали думать, что не только в искусственной обстановке, какую они создали для опытов,

но и в самой природе все еще состоит из независимых друг от друга, не связанных взаимодействием элементов. Этот метафизический способ стихийно возникший в мышлении естествоиспытателей, Бэкон и Локк перенесли из естествознания в философию, где он надолго стал господствующим. Главная особенность философской Локка – смещение ее проблематики, прежде всего в сторону гносеологии. Нарастание гносеологической проблематики - одна из закономерностей историко-философского процесса.

В эпоху Нового времени интенсивности научного процесса резко возросла роль методологических идей, оттеснявших традиционные логические приемы и ориентированных на различные науки. Изменение человека, его индивидуальных интересов, возрастание его личного сознания – важнейший стимулятор гносеологической проблематики в истории философии. Гносеологические идеи, обобщая взаимодействие философии с научным знанием, вместе с тем отражают и уровень

личностного сознания. Сужение познавательной задачи, ее максимальное приближение к интересам человека исходит из убеждения, что «знание своих познавательных способностей предохраняет нас от скептицизма и умственной бездеятельности». Бэконовский лозунг «знание-сила», повернутый в сторону природы, теперь направляется в глубины человека. Так обосновывает Локк гносеологическую установку своей философии. Локк и Гоббс концепцию своего знания основывают на главном принципе сенсуализма «нет ничего в уме,

чего прежде не было бы ощущении». Локк критикует распространенное представление о врожденности идей. Гоббс стремясь любой процесс понять как разумный, уподобил общество мудро построенному механизму. Следует отметить отличие преимущественно методологического эмпиризма Бэкона, ориентированного на познание внешнего мира, и гносеологического эмпиризма Локка, направленного главным образом на самого человека, в особенности, когда речь идет о такой сложной

деятельности его ума, как «восприятие, мышление, сомнение, вера, рассуждение, познание, желание». Высокий вклад философов в историю философии нельзя недооценить. Опытно- экспериментальное исследование природы и математическое осмысление его результатов стали могучей духовной силой, оказавшей решающее влияние на передовую философскую мысль. Список используемой литературы 1.«Краткий очерк истории философии»./ под ред.

М.Т. Иовчука / М.1971 г 2.«Хрестоматия по истории философии» М: Владос, 1998 г. 3.Соколов В.В. «Европейская философия XV-XVIII веков» М. Высш. Школа, 1996 г. 4. Нарский И.С. «Западно - Европейская философия XVIII» М. Высш. Школа, 1974 г