Имякрупнейшего русского поэта Федора Ивановича Тютчева входит не только в пантеонрусской литературы — Тютчев по праву может считаться и значительным политическиммыслителем, классическим «русским империалистом».
Яхочу сказать несколько слов о Тютчеве не столько как о поэте, но как ополитическом мыслителе, публицисте, во многом опередившем свое время. Егополитическая оценка событий, пророчества будущего России и Запада как двухотдельных организмов, существующих и живущих разной и порой внутреннепротивоположной жизнью, сохраняют свою актуальность и по сей день.
Тютчевписал свои статьи и незавершенный трактат как до, так и после революций,всколыхнувших Европу — во Франции, Германии, Австро-Венгрии. Всего им былонаписано 4 статьи: «Россия и Германия» (1844), «Россия иреволюция» (1848-49гг.), «Папство и римский вопрос» (1850),«О цензуре в России» (1857) и незавершенный трактат «Россия иЗапад» (1848-49гг.). В них он оценивает ситуацию, сложившуюся в Европе дои после отмеченных событий. Во-вторых, он вводит много новых терминов,обогативших позднее как русскую политическую мысль, так и западную. Среди нихтакие термины как «русофобия», «панславизм». Ярко былавыражена идея империи. В одной из своих статей он говорит прямо: «Необщина, но Империя».
Вто же время у Тютчева просматриваются и утопические проекты, такие как«Константинополь должен быть наш» или же идея панславизма, котораячерез некоторое время показала свою нереалистичность.
Наиболееважными вопросами, затронутыми Тютчевым в своих статьях стали проблемы«русофобии» и будущей «империи», до сих пор не утратившиеактуальности. Прежде всего, нужно сказать о таком явлении в нашей жизни как«русофобия». Сама по себе эта проблема всегда волновала Россию напротяжении всей ее трагической истории. Но Тютчев впервые в своих статьяхвводит в оборот этот термин.
Долгоевремя эта тема у нас была слабо разработана. Само упоминание этого слова долгоевремя отсутствует в словарях. Изменения произошли в эпоху И.В. Сталина. Всередине 30-х годов вплоть до середины 50-х годов этот термин впервые вошел вразличные словари русского языка. Можно отметить несколько словарей: Толковыйсловарь русского языка (под ред. Ушакова, М; 1935-41гг.), Толковый словарь (подред. С. Ожегова, М; 1949) и Словарь современного русского лит. Языка (М;Академия наук СССР, 1950-1965гг.). После этого вплоть до последнего времениэтот термин отсутствует во многих словарях и энциклопедиях.
Тютчевупотребляет этот термин в связи с конкретной ситуацией — революционнымисобытиями в Европе 1848-49 годов. И само это понятие возникло у Тютчева неслучайно. В это время на Западе усилились настроения, направленные противимперской политики России и русских. Тютчев исследовал причины такогоположения. Они виделись ему в стремлении европейских стран вытеснить Россию изЕвропы если не силой оружия, то презрением. Он долгое время работал дипломатомв Европе (Мюнхен, Турин) с 1822 по 1844 годы, а позднее цензором Министерстваиностранных дел (1844-67) и знал то, о чем говорил, не понаслышке…
УТютчева в связи с этим вызрел замысел трактата «Россия и Запад»,оставшегося незавершенным. Направление этого сочинения историософское, а методизложения — сравнительно-исторический, делающий акцент на сопоставленииисторического опыта России, Германии, Франции, Италии и Австрии… Западныестрахи по поводу России, показывает Тютчев, проистекают в том числе и отнезнания, поскольку ученые и философы Запада «в своих историческихвоззрениях» упускают целую половину европейского мира. Известно, чтоРоссия вынуждена была, охраняя свои интересы и интересы европейскойбезопасности, подавить революцию в Австрии, Германии и заметно повлиять наситуацию во Франции.
Впротивовес русофобии Тютчев выдвинул идею панславизма. Подтверждением егопанславистских взглядов, служит стихотворение, записанное в альбом чешскомупросветителю Ганке: «Вековать ли нам в разлуке?» Неоднократно впублицистике и в стихах Тютчев излагал утопию возвращения Константинополя,образование православной империи и соединения двух церквей — восточной изападной. Вместе с тем, в трактате «Россия и Запад», Тютчев выступаетпротив «литературных» панславистов и особенно против революционногопанславизма М.А. Бакунина. «Вопрос племенной лишь второстепенный, илискорей — это не принцип»- отмечает поэт. В то же время Тютчев признаетприоритет религии в духовном складе каждого народа и православия как важнойотличительной чертой русской культуры.
Утопичностьтютчевского панславизма блестяще показал К.Н.Леонтьев в работе «Византизми славянство». В ней он подверг резкой критике чисто славянский подходсобирания и развития империи. Он считал, что те же самые греки и частьмусульманских стран гораздо ближе, чем даже болгары, сербы, а тем более чехи,словаки и поляки. Именно в этом Леонтьев видел несовершенство и ошибочностьпанславизма. Принимая саму идею Тютчева об «Империи Востока», онприходит к идее Евразии, позднее выраженное у «евразийцев» (Н.Трубецкой,П.Савицкий, Г.Вернадский и позднее Л.Гумилев).
ПроблемаРоссии и Европы становилась в середине прошлого века в центр общественноговнимания, но ее религиозный аспект оставался где-то на втором плане. Этоупущение, изначально присущее славянофильской теории с особенной ясностьюраскрыто Ф.М. Достоевским в его историософском учении. И тут без всякогосомнения существует сходство Тютчева и Достоевского. Мощная пророческаяинтуиция Достоевского смогла разглядеть в заурядных явлениях европейской жизнисимволические знаки надвигающейся катастрофы. Именно это проницательноепредвидение крушения общественного порядка и цивилизации, мрачное предчувствиепровала попытки человечества предопределить повседневную жизнь, побудилиДостоевского искать новые формы и условия государственного устройства.Насколько более напряженной становилась атмосфера апокалиптического ожидания наЗападе, настолько вырастала надежда, что Россия могла бы отразить наказания.Как Тютчев, так и Достоевский дали название болезни, мучавшей Запад. Язва, разъедающаяплоть Запада, указали они — это «римская идея».
ДляТютчева революция на Западе началась не в 1789 году и не во времена Лютера, агораздо раньше — источники ее связаны с папством. Сама реформация вышла изпапства, из него же происходит многовековая революционная традиция. И в то жесамое время на Западе тоже существует идея Империи. «Идея Империи, — писалТютчев, всегда была душою Запада», но сразу же оговаривал: «ноИмперия на Западе никогда не была ничем иным как похищением власти, ееузурпацией». Это как бы жалкая подделка истинной Империи — ее жалкоеподобие. Империя Запада подобно Империи Рима — это сам Рим. И этот Рим нетолько является подделкой империи, но и пародией на само царство Христа.
ИмперияЗапада для Тютчева является насильственным и противоестественным фактором. Ипоэтому империя на Западе неосуществима, все попытки ее устроить«срываются в неудачу». История Запада вся сжимается в «римскийвопрос» и в нем сосредоточены все противоречия и все «невозможностизападной жизни». Само папство сделало попытку организовать «царствоХриста как мирское Царство», и Западная церковь превратилась в«учреждение», стало «государством в государстве», как быримской колонией в завоеванной земле. Этот поединок завершился двойнымкрушением: Церковь отвергается в Реформации, во имя человеческого «Я»и государство отрицается в революции. Однако сила традиции становится стольглубокой, что сама революция стремится организоваться в империю — как быповторить Карла Великого. Однако этот революционный империализм мог быть толькопародией. Это своего рода возврат к языческому Риму. Примером революционнойимперии служит правление Наполеона во Франции.
Список литературы
СергейЛабанов. Федор Тютчев: русофобия против империи