КАЛУЖСКИЙКОММУНАЛЬНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ ТЕХНИКУМ
МИНСТРОЙ РОССИИ
ЗАОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
Контрольная работа № I вариант № 8
по предмету “Философия “
по теме: “Русская религиозная философия XIX — XX веков.”
курс 3 группа ЗБ31-У шифр Б-96-128
работа выслана в техникум 7 июня 1997 года
Фамилия Карасев
Имя Андрей
Отчество Викторович
Домашний адрес: г. Калуга, пер.Литейный, д.7, кв. 92
Оценка _______________ Дата _____________
Подпись преподавателя________________________
Контрольная работа предъявляется при сдачеэкзамена.
Оглавление :
1.Формирование русской религиозной философии: славянофильское учение омессианской роли русского народа и соборности.
2.Философия всеединства В. С. Соловьева: онтология и гносеология.
3.Проблема веры и разума в православном религиозном антиинтеллектуализме(Л. Шестов, С. Булгаков, П. Флоренский, С. Франк).
Формированиерусской религиозной философии: славянофильское учение о мессианской ролирусского народа и соборности.
Философская мысль в России начинает зарождаться в ХIв. подвлиянием процесса христианизации. В это время Киевский митрополит Илларионсоздает знаменитое «Слово о законе и благодати», в котором развиваетбогословско-историческую концепцию, обосновывающую включенность «русской земли» в общемировой процессторжества божественного света. Дальнейшее развитие русской философской мысли проходило в русле развития нравственно-практическихнаставлений и обоснования особого предназначения православия Руси для развитиямировой цивилизации. Наиболее характерным, в этом смысле, является созданное вовремена правления Василия III учение игумена Елиазаровского монастыряФилофея о «Москве как третьем Риме».
Оригинальные поиски русскойфилософской мысли продолжались на протяжении ХVI — ХVIII вв.Эти поиски проходили в атмосфере противоборства двух тенденций. Перваяакцентировала внимание на самобытностирусской мысли и связывала эту самобытность с неповторимым своеобразием русскойдуховной жизни. Вторая же тенденция выражала стремление вписать Россию впроцесс развития Европейской культуры. Представители этой тенденции считали,что поскольку Россия встала на путь развития позже других стран Европы, то она должна учиться у Запада и пройти тот же историческийпуть.
Наиболее четкое теоретическое и общественно-политическое оформление эти дветенденции получили в 40 — 60-х гг. ХIХ в. Первую тенденцию представлялиславянофилы, а вторую — западники. Идеологию западников поддерживали такиеавторитетные мыслители и общественные деятели как В.Г.Белинский, Н.Г.Чернышевский, А.И.Герцен.
СЛАВЯНОФИЛЬСТВО
Славянофильство как одно изглавных направлений политической и философской мысли ХIХ в. оставило заметный следв духовной истории страны. Славянофилы создали социологическую и философскуюконцепции, в которых придали своеобразную форму русскому национальному самосознанию.Они поставили проблемы России и Запада, особого пути России, общины игосударства, положили основание русской религиозно-идеалистическойфилософии второй половины XIX в.
Главная фокусирующая задача славянофильствазаключена в поисках места культуры русского народа в системе культур Запада и Востока. В ответ на нигилизм Чаадаева и космополитизм западников славянофилы утверждали, что русская история, социальные структуры,быт, национальное сознание, т. е. вся культура, не должны подводиться поддругие, неадекватные ей модели. Она обладает собственными жизненными ценностями и собственнымиперспективами.
Немало пищи для размышленийрусского человека о своем национальном достоинстве давала и областьполитических отношений, сложившихся после смерти Петра I. Превращение дома Романовыхв немецкую династию, бироновщина, гольш-тинцы, откровенные симпатии Петра IIIи Павла Iк пруссачеству, подчинениеими внешней политики династическим интересам, офранцуживание дворянства - таковы факты свидетельствующие осуществовании многих причин, болезненно затрагивающих русское национальноечувство.
Сильное возбуждение чувстванациональности у многих европейских народов было вызвано наполеоновскимивойнами. Для России в этом смысле решающее значение имела война1812 г., которая всколыхнула народную энергию и заставила передовых людей тоговремени по-новому взглянуть на историческую роль русского народа имеждународное значение России. С этого времени понятие «народность» прочно входит в русскуюлитературу и общественную мысль.
Конечно, перечисленные вышефакты не могут толковаться как система или идеология славянофильского типа. Ноони заключают в себе много моментов, послуживших известной почвой, на которуюопирались славянофилы при выработке своей историко-социологической концепции и особенно своего взгляда на историюРоссии. Идеология славянофильства претерпела известную эволюцию. На 30-е и начало 40-х годов падает становлениеполитической и философско-социологической теории старших представителей славянофильства — А. С. Хомякова и И. В.Киреевского, заложивших основы этого учения. Они сохраняют руководящееположение в кружке вплоть до 60-х годов.В 40-е и 50-е годы славянофилы оформляются в группу единомышленников, ставшуюзначительной силой в идейной борьбе. В этовремя вокруг Хомякова и И. Киреевского объединяются братья Аксаковы, Самарин,П. Киреевский, Кошелев и другие менее влиятельные лица.После крестьянской реформы 1861 г., которая по-новому поставила все общественные вопросы, славянофильствопереживает упадок и постепенно утрачивает былую общественную значимость. Вкачестве главных деятелей пореформенного славянофильства наряду с И. Аксаковым,Самариным и Кошелевым выступают новые деятели: Ап. Григорьев, П. Я. Данилевский, Н. Н. Страхов, К. Н.Леонтьев. К ним примыкает Ф. М. Достоевский и отчасти Вл. Соловьев.
Первоначальную философскую подготовку лидеры славянофильстваХомяков и И. Киреевский получили в кружке московских любомудров. Идеализм Шеллинга соответствовалих образу мышления, сложившемуся в результате религиозного домашнеговоспитания. Позже ими была использована «философияоткровения» для обоснования примата веры над знанием и несостоятельностирационального мышления. Система позднего Шеллинга и сочинения византийскихбогословов составили главные теоретические источники философии славянофилов.
Славянофильство оставилоследы не только в консервативных и религиозно-идеалистических учениях второйполовины ХIХ в. По крайней мере, три пунктаисторико-социологической концепции славянофилов были использованы и получили — иное звучание в идеологи и русскойреволюционной демократии второй половины ХIХ в., а именно: община каксоциально-эконо-мическая форма народного бытия, особый путь России — идея, возникшая из фактаее отсталости, и отрицание государственности, явившее собой форму протестапротив самодержавного деспотизма.
Славянофилы опирались на«самобытников», на православно-русское направление в общественной мысли России. В основе их философского учениялежала идея о мессианской роли русского народа, о его религиозной и культурной самобытности и даже исключительности. Исходный тезис учения славянофиловсостоит в утверждении решающей роли православия для развития всей мировойцивилизации. По мнению А.С. Хомякова, именно православие сформировало «теисконно русские начала, тот «русский дух», который создал русскую землю в еебесконечном объеме».
А. С. ХОМЯКОВ
Алексей Степанович Хомяков(1804 — 1860) был, по определению Герцена, «Ильей Муромцем славянофильства». Онпроисходил из семьи богатого тульского помещика, в которой поддерживался старыйпатриархальный быт и глубокая религиозность. В семье из поколения в поколениепередавался культ царя Алексея Михайловича, у которого служил сокольничьимдальний предок. Хомяков с раннего детства воспитывался в духе набожности;верноподданичества и сословных традиций. дворянства. Вместе с тем вродительском доме он получил отличноеобразование: овладел несколькими иностранными языками, под руководствомпрофессоров Московского университетаизучал философию, историю, математику и другие науки. А позже окончилуниверситет кандидатом по математическому отделению.
В начале 20-х годов Хомяковпознакомился с Веневитиновым и сблизился с кружком «любомудров», особенно сбратьями Киреевскими и Кошелевым. В Петербурге Хомяков встречался со многимидекабристами, сотрудничал в «Полярной звезде». Ему даже были известны замыслы революционно настроенногоофицерства, однако политическое брожение накануне восстания декабристов не затронуло будущего славянофила. В спорах счленами тайного общества Хомяков доказывал неосуществимость их планов и в принципе отвергал возможностьреволюционного переустройства России, а позже восстание 14 декабря 1825 г.назвал «заговором юнцов», не понявших духа.
В начале 1825 г. Хомяковоставил военную службу и уехал за границу. В письмах к друзьям в Россию онвысказывал неприязнь к европейскомуобразу жизни и восхищался славянскими странами, где принимали его как «брата и единоверца».По возвращении на родину Хомяков вошел влитературные круги Москвы и Петербурга, опубликовал ряд стихотворений и поэму«Ермак». После кратковременноговозвращения на военную службу во время турецкой войны в 1829 г. Хомяковокончательно вышел в отставку и поселился в подмосковном имении, проводя зимниемесяцы в Москве. Здесь, в Москве, он и развернул бурную деятельность посколачиванию кружка своихединомышленников, названного вскоре славянофильским.
На протяжении всей своейпоследующей жизни Хомяков сотрудничал в различных периодических изданиях,преимущественно славянофильского направления, выступал со статьями по вопросамкрестьянской реформы, социологии и философии. Из них наиболее значительными являются:«О старом и новом» (1839), «О сельских условиях» и «Еще раз о сельскихусловиях» (1842), «По поводу Гумбольта» (1849), «По поводу статьи Киреевского о характере просвещенияЕвропы и его отношении к просвещению России» (1852), «По поводу отрывков,найденных в бумагах И. В. Киреевского» (1857),
«О современных явлениях в области философии (письмо Самарину)», «Второе письмо офилософии к Ю. Ф. Самарину» (1859). Хомякову принадлежит большое числобогословских сочинений, написанных как результат полемики стеоретиками католицизма. Но главный его труд — «Записки по всемирной истории,или Семирамида», который осталсянезаконченным. Даже такой горячий поклонник Хомякова, как Самарин, усмотревшийв «Семирамиде» «много свежих и светлых мыслей», вынужден был признать, что в «Записках» недостаетточных данных и в этом отношении труд 6езоружен.
Все современники — единомышленники и противники — отмечали огромные познания Хомякова, редкуюначитанность, полемический талант и ведущую роль в выработке славянофильскойидеологии. Герцен, не раз имевший случай померяться силами с Хомяковым вжарких спорах, происходивших в московских салонах, дал емуследующую характеристику: «Ум сильный, подвижный, богатый средствами и неразборчивый на них, богатыйпамятью и быстрым соображением, он горячо и неутомимо проспорил всю своюжизнь». Это был «действительно опасныйпротивник; закалившийся бретер диалектики, он пользовался малейшим рассеянием,малейшей уступкой. Необыкновенно даровитый человек, обладавший страшнойэрудицией, он, как средневековые рыцари, караулившие богородицу, спалвооруженный. Во всякое время дня и ночи он был готов на запутаннейший спор и употреблял дляторжества своего славянского воззрения все на свете — от казуистики византийских богословов до тонкостей изворотливого легиста. Но главнойчертой этой личности была глубокая религиозность. На все он смотрел глазамиправославного христианина. Ю. Ф. Самарин в предисловии ко второму томусочинений Хомякова так и писал: «Хомяков жил в церкви». Через призму православной догматики преломлялосьу него решение всех коренных практических и теоретических вопросов.
Религиозным духом пронизанаего историко-социологиче-ская концепция, которая занимает едва ли нецентральное место в работах Хомякова. Она всецело подчинена основной дляславянофилов проблеме коренного различия исторических путей России и Запада и доказательству самобытной исключительностирусского народа, что выводилось из неодинаковости внутренних «начал» русской изападноевропейской жизни. За «начала» принимались формы религиозногомировоззрения: в первом случае — православие как истинное христианство, во втором — католицизм, в котором, по его убеждению,. учение Христа подверглось искажению.Религия рассматривается не только как движущая сила, но и как фактор,определяющий общественное и государственное устройство, народный быт, мораль, склад характера имышление народов.
Для обоснования своихвыводов Хомяков обращается к теоретическим и историческим аргументам,прослеживая историю западноевропейских, славянских, особенно русского, народовс древнейших времен. При этом истоки современной жизни он пытается отыскать вбиблейских легендах о «первой общине», «ноевом ковчеге», «деяниях Хама» и т. д., находя еще там зачатки будущихконфессиональных направлений.
Первыми древнимигосударствами, принявшими христианское вероучение, были Греция и Рим. Вдуховном облике греков, несмотря на многобожие, носившее земной характер,и отрицательную роль философии, которая принимала «все сущее за необходимо сущее», все-таки преобладали«внутренняя духовность» и внутренняя свобода человека. Поэтому Древняя Греция приняла учение Христа в чистоте,передав его в таком виде Византии. Византия погибла, но успела освятить Русь, в чем исостоит ее великая историческая роль. Другая линия, по которой шло развитие,берет начало от древних римлян, которые не знали религии какбогопознания. Для них верховным божеством было государство и право, а христианство, возведенное в ранг государственной религии, было подчинено земным целям.
В германском мире западное христианство подверглось еще большим искажениям в духе юридическогоформализма и логического рационализма. Нарушение символа веры на Западе повелоза собой разделение церквей накатолическую и православную и к разъединению путей Востока и Запада.
В Западной Европе всеболее и более развертывалась внутренняя борьба, ставшая главной чертой ееистории. Начало этой борьбе положила сама католическая церковь стремлением пап к светской власти,организацией военно-монашеских орденов, крестовыми похода ми, насильственнымнасаждением католицизма. Возникшее протестантство только обострило внутреннююборьбу, а реформация еще больше усилила односторонне рассудочный характерзападного просвещения, что привело к полному безбожию. Гегель довел допоследней крайности логический рационализм и подготовил материализм, распространение которого свидетельствует об окончательном падении Запада в социальном и культурном отношениях. Результатомдуховного краха европейских народов являются революции конца ХVIII и первой половины ХIХ столетий. Иначе, по мнениюХомякова, протекала история России, которая подвергается им предельнойидеализации. Славян он выводит отдревней иранской народности — вендов, от которых они унаследовали высокуюдуховность, нравственную чистоту и поклонение свободно творящему божеству.Славяне отличались кротостью, жили свободными общинами; им были чуждыстремления к захвату и подчинению других народов, жажда власти и аристократизм. В конце Х в. «мирнойпроповедью», без насилия на Руси было принято христианство как вера, близкаядуховному складу русского народа.
В отличие от католическойцеркви, авторитет которой опирался на светскую власть и внешнюю силу,православие с самого начала отличалось демократизмом и полнымслиянием с духом народа. Хомяков при этом, конечно, не хочет видеть социальных требований принятия христианства и политических интересоввеликокняжеской верхушки, «крестившей» Русь. Его не смущает ни прогнивший императорский режим Византии Х — Х1 вв.,которому подражали русские князья, а позднее цари, ни антимирской,полумистический характер византийскогоправославия, раздираемого ересями и увязшего в борьбе с ними. Напротив, онутверждает, что константинопольскаяцерковь (которая в действительности вытравляла и преследовала эллинскуюкультуру) в чистоте передала России духовные начала древних греков. Настойчиво и последовательно онутверждает, что истинное византийское христианство оплодотворило Русь, привело ее к быстрому общественному икультурному подъему, поставило выше Византии и всей Европы.
Однако в описании дальнейшей истории русского народа Хомяковстолкнулся с большими трудностями. И в самом деле, как объяснить, что, начинаяс ХIIIв., Русь все заметнее отстаетот стран Западной Европы в области культуры и просвещения. Религия — главный,определяющий фактор развития — остаетсяодной и той же, а другие обстоятельства, например феодальнаяраздробленность, татаро-монгольские завоевания, закрепощение крестьян и т. д.,Хомяковым во внимание не принимаются или относятся к разрядусопутствующих, случайных. Ведь если православие, приложенное кдевственной почве Руси, не дало длительного и устойчивого движения к достижению высших культурных ценностей, то оно не моглобыть абсолютным началом культуры. Хомяков не нашел убедительного решения этой антиномии и вынужден был прибегать к различного рода оговоркам исоображениям, выходящим за рамки его религиозной концепции, вступая в противоречие с собственнымиисходными посылками. Оказывается, Русь к моменту принятия христианства уже претерпела известное влияние со стороны племен иного склада и не была«девственной». Немаловажную роль здесь сыграл и сам характер восприятия новой веры: ввиду низкого культурногоразвития народ не понял ни высокой святости, ни истинной сущности православия,которое было воспринято скорее чувственно, со стороны обрядности, а неаналитически, как богопознание. Итак, возникает заколдованный круг. С однойстороны, Хомяков настаивает на том, что в основе народного просвещения и культуры лежитистинная вера, которая все определяет, с другой — для глубокого усвоения вероучения и понимания его подлинного смысла необходим определенный культурный уровень и известнаястепень в развитии просвещения.
При объясненииотсталости России сравнительно состранами Западной Европы Хомяков все же обращается к раздробленности, причинукоторой видит не в отсутствии государственного единства, а вразличии тенденций государственной власти и сельских общин. Государство всегда стремилось к политическойформальной универсальности, т. е. было оторвано от народа; общины, напротив,представляя сам народ, строились на принципе обособленности и внутреннейсвободы, заключающем в се6е «живое», социальное начало, слитое с религиознойверой. Народное начало в конечном счете победило: Россия образовала единуюобщину и свободно избрала народного царя Михаила Романова, который и соединил власть с внутреннейправдой.
В этой связи реформыпетровского государства получают у Хомякова самую отрицательную оценку. Петр I, хотяи пробудил в России сознание своей силы и излечил некоторые застаревшиеболезни, но направил страну по ложному пути. С помощью грубых вещественных средств он поработил всех во имягосударства, не поняв главного, что сила заключается в законе нравственнойлюбви, т.е. в истинной вере. В ходе его преобразований игнорировалась русскаясамобытность; во всех областях жизни стало широко распространяться чуждое народу западничество,к счастью, однако, не успевшее исказить коренные начала русской жизни - православие и общину.
Как прошлое, так и будущееРоссии Хомяков связывает с православием, которое и станет источникомистинно русского просвещения. Этовозможно потому, что все государственные вопросы разрешены, а культурныйуровень народа достиг необходимого минимума. Из этой концепции выводится и программа будущего идеального мироустройства на реальном. основании русской жизни,сохраненном народом, - на общине,которую Хомяков рассматривает вне экономических и политических отношений,только как категорию «образа жизни», наполненную духовно-нравственным, религиозным, «соборным» содержаноем. В этомвся суть славянофильского понимания общины.
Понимание народа как «живого» социальноготела, как носителя начал исторической жизни сближает Хомякова с Грановским,указывая на один из общих источников их социологии — органическую теорию. Но отличие между ними состоит в том, что понятие Грановского «народный дух» Хомяковзаполняет православием, скрепленным обручем «соборности».
Опираясь на свои социологические построения, Хомяков подходит к решениюкрестьянского вопроса, который стоял в центре внимания общественной мыслиРоссии середины Х1Х в. Начало крепостнических отношений он выводил из«полюбовной», «взаимовыгодной» сделки между крестьянином и помещиком. Юридическое же оформление крепостного права является результатомслучайного стечения обстоятельств и невежества. По его словам, «крепостноеправо есть не что иное, как грубая полицейская мера, выдуманная нуждоюгосударственною, но не уничтожившая братства человеческого».
Первоначально дворянеполучали земли как плату за службу, и раздача земли проводилась на договорныхначалах с общинами.
Поэтому землевладелец-дворянин становился главоюобщины. Однако при Борисе Годунове начался массовый уход крестьян от помещиков, то вызвало со стороны государства ответные меры: был отмененЮрьев день, и крестьян тем самым закрепили за помещиками, которые, будучи землевладельцами,распространили свое право на владение людьми. В этом и состояла сутьгосударственных полицейских мер, отнюдь не вытекавших из существа исконныхобщинных начал.
Сложившемуся порядку вещей Хомяков придает смягченную форму, манипулируя понятиями«собственность» и «владение». Он отрицает абсолютное право собственности наземлю. Частная собственность на землю есть лишь «пользование», различающееся постепеням, а субъектом права собственности выступает только государство. Это право пользования для всехявляется наследственным. Отсюда Хомяков делает вывод, что и помещики, и крестьяне в сущности одинаково являютсяземлевладельцами. Таким образом, от крепостного права остается чистоюридическая форма, а решениекрестьянской проблемы, как полагал Хомяков, возможно путем признания самимипомещиками права крестьян на землю. Иными словами, это было такое решение, которое всецело ставилось в зависимостьот воли помещичьего класса, сохраняло помещичье землевладение и привилегиидворянства. Подобные соображения легли в основу проекта освобождения крестьян,который Хомяков составил накануне реформы. В нем, в частности, крестьянампредоставлялась личная свобода и двухдесятинный надел на душу за выкуп. Прирешении крестьянского вопроса он учитывал необходимость сохранения общины,которая представлялась ему основой будущего общественного устройства России не только в областисельского быта, но и в городе.
Философия Хомякованепосредственно примыкает к его социологии, построена на тех же религиозныхпринципах и является дополнениемславянофильского учения о «крахе» западной цивилизации. Он считает, что всефилософские школы, развившиеся на Западе, как идеалистические, так и, тем более, материалистические, явились судом надее просвещением, впавшим в рассудочную односторонность.
Еще в начале 40-х годов, впору широкого распространения в России гегельянства, Хомяков высказывалкрайне критическое отношение к философии Гегеля. Тогда егокритика не выходила за пределы салонных споров, хотя столкновения с Герценомдостигали большой остроты. В следующем десятилетии Хомяков систематизировалсвою позицию в отношении западноевропейской философии и выступил в печати срядом статей, в которых изложил также собственную программную точку зрения.
Борьба Хомякова противГегеля и Фейербаха вполне естественна для философствующего богослова. Ноона имела и другую сторону.Системы выдающихся немецкихмыслителей сыграли важную роль в философском развитии России как главныетеоретические источники диалектическогои материалистического мировоззрения формировавшейся революционной демократии. Вэтом отношении взгляды Хомяковапредставляют собой негативную реакцию на философию Герцена и Белинского.
Философия Гегеля вызываетвозражение Хомякова в основном в двух пунктах: во-первых, со сторонылогического рационализма и, во-вторых, со стороны ее бессубстратности. В этойсвязи большой интерес представляет дневниковая запись Герцена, относящаяся к1842 г. и сделанная тотчас же после одной из схваток с Хомяковым. Отдаваядолжное пониманию им действительно слабых сторон гегелевской системы, Герцен показывает ходего логических рассуждений, изворотливость и проницательность мысли.Хомяков оставляет в стороне общиерезультаты и частные выводы, «идет в самую глубь, в самое сердце, т. е. вразвитие логической идеи». Нападкам подвергается проблема логического иисторического. По мнению Хомякова, невозможен переход от факта к мысли и обратно, так как факт многогранен и богаче по содержанию, чем мысль, котораялишена случайного и конкретного. Точно так же из абстракции не может быть воссоздано живоеявление, поскольку в ней недостает полноты действительного содержания. На этом основании Хомяков заявлял, как,пишет Герцен: «Живой факт может только в абстракции знаем мыслью, покоряем ею,но как конкрет выпадает из нее. Итак,логическим путем одним нельзя знать истину. Она в самой жизни — отсюдарелигиозный путь». Хомяков, таким образом, верно схватывает суть перехода от конкретного к абстрактному инаходит слабое место у Гегеля, который придает абстракциямсубстанциональное значение. При этом Хомяков занимает более правую позицию,отрицая возможность логического познания и подчиняя разум вере.
По существу эти же мысли,высказанные в споре с Герценом, Хомяков развивает в статьях «По поводуотрывков, найденных в бумагах И. В.Киреевского» и «О современных явлениях в области философии». В них он сновавозвращается к критике гегелевского рационализма и к своей излюбленной идее о невозможности логическогознания, правда, используя уже несколько другую аргументацию. Исходя изтого, что предметный мир создан богом, Хомяков доказывает, что человек не всостоянии познать действительность при помощи разума, потому что, во-первых, впроцессе познания отвлекается от случайного и тем самым теряет богатство содержания вещей;во-вторых, познаваемые вещи не содержат первоначала во всей полноте его сил(божество лишь частично проявляет себя в каждом отдельном случае), а бог как сущность мира остается вне познания,так как не переходит на степень познаваемого предмета. И в данном случае сознательно открывается дорога вере.
Философию Гегеля Хомяковобъявил бессубстратной на том основании, что из чистой идеи (чистое бытие)нельзя вывести многообразие вещественного мира. И снова он попадает в цель, таккак первоначальный момент движения идеи действительно является одним из самыхтемных мест в логике Гегеля. Однако Хомяков «исправляет» Гегеля в пользубогословского толкования. Он полагает, что за основу мира должно принять«богатый дух», содержащий в себе мысль как полноту мира и волю как источник, деятельную силу его существования. Но болеевсего возмущает Хомякова то, что «бессубстратная» система Гегеля породила материалистические учения, которые вложили в нее в качествесубстрата вещество. «Не дожил великий мыслитель, — писал он о Гегеле, — дотакого посрамления, но может быть и неосмелились бы его ученики решиться на такое посрамление учителя, если бы гробне скрыл его грозного лица».
Если в системе ГегеляХомяков усматривает слабые стороны, недостатки и ошибки, предлагая устранить ихс помощью веры, на место абсолютной идеиставит бога, то материализм он отрицает с порога, считая его «грубым» и «ненаучным»взглядом на мир. Матери я не может бытьсубстратом, потому что вещество, из которого состоят предметы внешнего мира,конечно и измеримо. Субстрат же бесконечен и несоизмерим. С другой стороны, вещество ощутимо какконечное, а бесконечный субстрат не может быть объектом ощущения. Таким образом, по Хомякову,получается антиномия: «… ограниченное безгранично, измеримое неизмеримо,ощутимое неощутимо и т.д. Или иначе вещество — не вещество» Хомяков заключает,что «материализм, подвергнутый испытанию логики, обращается в бессмысленныйзвук». В этих выпадах против материализма нетрудно усмотреть крайнююметафизичность доводов Хомякова. Он здесь игнорирует диалектику конечного ибесконечного, общего и единичного, единого и многого. Понятие материи у него отождествляется с понятиями субстрата,субстанции и в таком оторванном от реальных вещей виде подвергается критике.
Другой линией нападок на материализм со стороныХомякова является проблема материи и сознания. Материалисты, считающие сознание свойством материи, по его мнению, предпринимают нелепую попыткуперебросить мост через бездну, разделяющую материю и мышление.
Ссылаясь на то, что вещество и мысль не имеютникаких общих свойств, он отрицает генетическую связь между ними. И в этом случае Хомяков выступает как метафизик, не