ФЕДЕРАЛЬНОЕАГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
Пермскийинститут (филиал)
государственногообразовательного учреждения
высшегопрофессионального образования
«Российскийгосударственный торгово-экономический университет»Кафедрагуманитарных дисциплин
Контрольнаяработа по философии
Вариант№ 13
Выполнила студенткагруппы Бпи-31
Факультета Институтфинансов
Тихонова ЮлияАнатольевна
Проверил ВнутскихАлександр Юрьевич
Пермь2008г.
Введение
Всяистория мировой социальной мысли отражает главное в происходящих в обществепроцессах: жизнедеятельность человека, вступающего во взаимоотношения с другимилюдьми с целью удовлетворения возникающих потребностей. Но не толькожизнедеятельность человека характеризует качественную определённость общества,но и общество формирует человека как существо мыслящее, обладающее речью испособное к целенаправленной творческой деятельности формирует личность.Включение человека в общество осуществляется через различные социальныеобщности, которые каждая конкретная личность персонифицирует: социальные группы,социальные институты, социальные организации и системы принятых в обществе норми ценностей, т. е. через культуру. В силу этого человек оказывается включеннымво множество социальных систем, каждая из которых оказывает на негосистематизированное воздействие. Человек становится, таким образом, не толькоэлементом социальной системы, но и сам он представляет систему, имеющуюсложнейшую структуру.
Человекодновременно и субъект и объект всех общественных отношений.
Правильноговорят: каковы люди – таково и общество; но не менее верно и то, что каковообщество — таковы и члены этого общества. Как справедливо замечает видныйюгославский социолог Эр.Лукач, «Человек есть продукт общества и его законов, нои общество является таким, каким оно есть, именно потому, что оно есть обществолюдей, потому что в нем объединены люди, а не другие существа». Это не значит,отмечает он далее, что общество всецело определяется человеком или даже впервую очередь человеком; но это значит, что человек является одним из факторов,которые определяют общество.
Личность.Свобода. Ответственность
Личность-объекти субъект общественной жизни
Личность- человеческий индивид в аспекте его социальных качеств, формирующихся впроцессе исторически конкретных видов деятельности. Личность естьиндивидуальный сгусток (узел, связь, структура, тождество или какая-нибудьединичная закономерность) природных, общественных или исторических отношений.
Личностьобычно рассматривается как конкретное выражение сущности человека, воплощение иреализация в нем системы социально значимых черт и качеств данного общества.Как отмечал К.Маркс, главное в личности “не ее абстрактная физическая природа,а социальное качество”.
Личность– социальный облик человека как субъекта общественных отношений и действий,отражающих совокупность социальных ролей, которые он играет в обществе.Известно, что каждый человек может выступать сразу во многих ролях. В процессеисполнения всех этих ролей у него формируются соответствующие черты характера,манеры поведения, формы реакции, представления, убеждения, интересы, склонностии т.д., которые в совокупности и образуют то, что называем личностью.
Личностьявляется объектом изучения ряда гуманитарных наук, прежде всего, философии,психологии, социологии. Философия рассматривают личность с точки зрения еёположения в мире как субъекта деятельности, познания и творчества. Психологияизучает личность в качестве устойчивой целостности психических процессов,свойств и отношений: темперамента, характера, способностей, волевых качеств. [1]
Внастоящее время существуют 2 концепции личности: личность как функциональная(ролевая) характеристика человека и личность как его сущностная характеристика.
Перваяконцепция опирается на понятие социальной роли человека. Эта концепция однаконе позволяет раскрыть внутренний мир человека, фиксируя только его внешнееповедение, которое не всегда отражает сущность человека.
Сущностнаяконцепция является более глубокой. Личность — индивидуальное выражение общественныхотношений и функций людей, субъект познания и преобразования мира, прав иобязанностей, этических, эстетических и всех иных социальных норм. Личностныекачества человека в таком случае есть производное от его социального образажизни и самосознающего разума. Личность поэтому есть всегда общественноразвитый человек.
Личностьформируется в процессе деятельности, общения. Иначе говоря, формирование ее всущности есть процесс социализации индивида. Этот процесс требует от человекапродуктивной активности, выраженной в постоянной корректировке своих действий,поведений, поступков. Это вызывает необходимость развития способностисамооценки, что связано с развитием самосознания. Самосознание и самооценка всовокупности образуют тот основной стержень личности, вокруг кот складываетсянеповторимая специфика личности.
Личностьесть совок трех ее основных составляющих: биогенетических задатков, воздействиясоциальных факторов и ее психосоциального ядра — “Я”. Это Я определяет характерпсихики человека, сферу мотивации, способ соотнесения своих интересов собщественными, уровень притязаний, основу формирования убеждений, ценностныхориентаций, мировоззрения. Оно же является основой формирования социальных чувствчеловека: собственного достоинства, долга, ответственности, совести,справедливости…
Субъективно,для индивида, личность выступает как образ его Я — он и служит основойвнутренней самооценки и представляет собой то, каким индивид видит себя внастоящем, будущем, каким он хотел бы быть. Человек как личность есть процесс,требующий неустанной душевной работы.
Главнымрезультирующим свойством личности является мировоззрение. Человек вопрошаетсебя: кто я? зачем я? в чем смысл моей жизни? Только выработав то или иноемировоззрение, личность, самоопределяясь в жизни, получает возможностьосознано, целенаправленно действовать, реализуя свою сущность. Одновременно сформированием личности складывается и характер личности — психологическийстержень человека. “Только в характере индивид приобретает свою постояннуюопределенность” — Гегель.
Особымкомпонентом личности является ее нравственность Социальные обстоятельстванередко приводят к тому, что человек, поставленный перед выбором, всегдаследует самому себе, этическому императиву своей личности. И тольковысоконравственные личности испытывают глубокое чувство трагизма от сознаниясвоей “не-личности”, т.е неспособности совершать то, что диктует сокровенныйсмысл “Я”. Т.о., личность — мера цельности человека, без внутренней цельностинет личности. В личности важно видеть не только единое и общее, но и уникальное,своеобразное. Уникальность каждого человека проявляется уже на биологическомуровне. Каждый человек биологически неповторим. Однако подлинный смыслуникальности связан не столько с внешним видом человека, сколько с еговнутренним дух миром. В каждой личности есть нечто уникальное, что связаново-первых с наследственными особенностями, а во-вторых с условиями среды в которойона выращивается.
Индивидуальностьне есть абсолют. Она изменняется и одновременно остается неизменной напротяжении жизни человека.
Личностьво многом определяет характер общественной жизни, судьбу общества. Она нетолько старается органически влиться в него, выполнять все возложенные на неёсоц.функции, но и намечает пути прогресса человечества, материального идуховного, своим примером показывая их другим людям.
Личностьесть человек, он существует вне общества. Само общество во многом определяетсудьбу личности. Оно относится к личности, как ко всем остальным людям, неакцентируя на этом внимания. Другое дело, что личности, имеющие большиеобязанности (в основном нравственные), труднее их выполнять, но ихосуществление подтверждает человека как личность, способствует егомногостороннему развитию. [1]
Какобъект общественной жизни, личность должна существовать и как неличность. Нопримирение с твоим существованием попытки своего нравственного, духовного (и вменьшей степени физического) совершенствования могут позволить личности статьсубъектом общества. Это становление уже позволяет говорить о том, что данныйчеловек стал личностью. Личность — индивидуальное средоточие и выражениеобщественных отношений и функций людей, субъект познания и преобразования мира,прав и обязанностей, этических, эстетических и всех иных соц. норм.
Личностьесть обладающий самосознанием и мировоззрением человек, достигший пониманиясвоих социальных функций, своего места в мире, осмысливающий себя как субъектаисторического творчества, как звено цепи поколений, в том числе родственных.
Личностьесть индивидуальное средоточие и выражение общественных отношений и функцийлюдей, субъект познания и преобразования мира, прав и обязанностей, этических,эстетических и всех иных соц. норм, в том числе и юридических. Личностныекачества человека есть производные от двух моментов: от его самосознающегоразума и от его социального образа жизни.
Личностныечерты индивида долгое время приписывались наследственности. Семья, предки игены определяли то, будет ли человек гениальной личностью, заносчивымхвастуном, закоренелым преступником или благородным рыцарем. Но в первойполовине ХХ века доказали, что врожденная гениальность автоматически негарантирует того, что из человека получится великая личность. Оказалось, чторешающую роль играет социальная среда и атмосфера, в которую попадает человекпосле рождения.
Мычасто и не без оснований говорим, что человек и общество- часть природы. Тезис“общество – часть природы” отражает тот факт, что: человек, а следовательно иобщество происходит из природы; человек – существо биологическое, имеющеенемало общих черт и свойств с другими живыми существами и подчиняющееся законамприроды; человек является высшей ступенью развития живой природы. Понятие“природа” используется как не весь реальный мир, а как внешняя среда поотношению к человеку и обществу. Это особенно важно тогда, когда необходимоотразить и подчеркнуть, что человек – это не только и не столько биологическое(живое, природное) существо, пусть и в высшей форме своего проявления, акачественно новое, принципиальное, особое явление с присутствующими только емусоциальными качествами и свойствами, вырастающими из взаимодействия людей другс другом.
Хотячеловек произошел от животного, и никогда не освободится полностью от свойств,присущих животному, определяющим в его жизнедеятельности есть социальное,формирование и функционирование которого обусловлено включённостью человека всистему общественных отношений. Человек использует биологические качества нетолько для обеспечения выживаемости, но и как основу духовного общения идуховной самореализации. У каждого родившегося ребёнка есть мозг, голосовойаппарат, но научиться мыслить и разговаривать он может лишь в обществе. Конечноже, непрерывное единство биологических и социальных качеств показывает, чточеловек – существо биологическое и социальное.
Всвоей действительности сущность человека есть совокупность всех общественныхотношений. В соответствии с сущностью человека, как совокупности общественныхотношений, он предстаёт существом социальным, но вместе с тем, человек – частьприроды то он и существо биологическое.
Формированиеличности, как объекта общественных отношений рассматривается в социологии вконтексте двух взаимосвязанных процессов — социализации и идентификации.
Социализация– это процесс усвоения индивидом образцов поведения, ценностей, необходимых дляего успешного функционирования в данном обществе.
Социализацияохватывает все процессы приобщения к культуре, обучения и воспитания, с помощьюкоторых человек приобретает социальную природу и способность участвовать всоциальной жизни. В процессе социализации принимает участие все окружающееиндивида: семья, соседи, сверстники в детских заведениях, школе, средствамассовой информации и т. д. Для успешной социализации (становления личности),по Д. Смелзеру, необходимо действие трех факторов: ожидания, измененияповедения и стремление соответствовать этим ожиданиям. Процесс формированияличности, по его мнению, происходит по трем различным стадиям: 1) подражания икопирования детьми поведения взрослых, 2) игровой стадии, когда дети осознаютповедение как исполнение роли, 3) стадии групповых игр, на которых дети учатсяпонимать, что от них ждет целая группа людей.
Многиесоциологи утверждают, что процесс социализации продолжается в течение всейжизни человека, и утверждают, что социализация взрослых отличается отсоциализации детей несколькими моментами: социализация взрослых скорее изменяетвнешнее поведение, в то время как социализация детей формирует ценностныеориентации.
Идентификация– это способ осознания принадлежности к той или иной общности. Через идентификациюдети принимают поведение родителей, родственников, друзей, соседей и т.д. и ихценности, нормы, образцы поведения как свои собственные. Идентификация означаетвнутреннее освоение ценностей людьми и представляет собой процесс социальногообучения.
Процесссоциализации достигает определённой степени завершённости при достижениииндивидуумом социальной зрелости, которая характеризуется обретением личностиинтегрального социального статуса.
Социализация– сложный, многосторонний процесс общественного формирования и развитияличности, происходящий под воздействием социальной среды и целенаправленнойвоспитательной деятельностью общества.
Процесссоциализации личности — это процесс превращения индивида с его природнымизадатками и потенциальными возможностями социального развития в полноправногочлена общества
Впроцессе социализации человек формируется как творец материальных благ,активный субъект социального отношения. Сущность социализации можно понять приусловии, что личность рассматривается одновременно как объект и субъектсоциального воздействия.
Немаловажнуюроль в процессе социализации играет свобода воли, свобода выбора.
Понятие«свобода воли» в истории философии
Свободаволи, свобода выбора- от времен Сократа и до наших времен спорный в философии ибогословии вопрос, который при объективной логической постановке сводится кобщему вопросу об истинном отношении между индивидуальным существом иуниверсальным, или о степени и способе зависимости частичного бытия отвсецелого. [2]
Вдревней философии вопрос возник первоначально на почвенравственно-психологической. В мысли Сократа и его ближайших последователей ипреемников еще не было нашей отвлеченной антитезы между свободой, в смысленезависимости от всякого мотива, и необходимостью, в смысле перевесасильнейшего мотива во всяком случае. Эти античные философы слишком были занятывнутренним качеством мотивов. Подчинение низшим, чувственным побуждениям онисчитали рабством, недостойным человека, а его сознательное подчинение тому, чтовнушал универсальный разум, было для них настоящей свободой, хотя из этогоподчинения достойные и добрые действия вытекали с такой же необходимостью, скакой из подчинения бессмысленным страстям вытекали дурные и безумные поступки.Переход от низшей необходимости к высшей, то есть к разумной свободе,обусловливается, по Сократу, истинным знанием. Все с одинаковой необходимостьюищут себе добра, но не все одинаково знают, в чем оно. Действительно знающий обистинном добре по необходимости его хочет и исполняет, а незнающий, принимаямнимые блага за настоящее, устремляется к ним и, по необходимости ошибаясь,производит дурные дела. А по своей воле или охотно никто не бывает дурным.Таким образом нравственное зло сводилось к неразумению, а в добродетеляхСократ, по свидетельству Аристотеля, видел выражения разума. [6]
ЭтикаПлатона развивается, в сущности, на той же основе; лишь в его мифахвысказывается иной взгляд (свобода воли прежде рождения), и еще в законах естьодно место с указанием на более глубокую постановку вопроса (самостоятельноеначало зла, две души); но это указание не получает никакого логическогоразъяснения и теряется среди безыдейных подробностей старческого произведения.Аристотель, входя в круг мыслей Сократа, вносит туда важные видоизменения, а внеэтого круга самостоятельно ставит вопрос о свободе воли в его собственномзначении. В сократовском разуме теоретическая сторона и нравственная были слитымежду собой; Аристотель решительно различает их, доказывая, что длянравственного действия, кроме — и более — разумного познания, нужна твердая ипостоянная воля. Она действует свободно через предварительный выбор предметов испособов действия. Для того, чтобы деятельность человека имела нравственныйхарактер, заслуживая похвалы или порицания, он сам должен быть производительнымначалом своих деяний, не менее чем детей. Из области свободных действийисключается не только то, что делается по принуждению, но и то, что делается поневедению, но, с другой стороны, из нее исключается и все то, что прямо определеноразумом и общими целями жизни. Ни то, что по разуму невозможно, ни то, что поразуму необходимо, не составляет предмета свободы воли. Если бы человек былтолько существом разумным или чистым умом, он неизбежно хотел бы во всем тольковеличайшего блага, и все его действия были бы предопределены знаниемнаилучшего. Но, имея кроме ума, страстную душу, человек может, дляудовлетворения страсти, предпочесть меньшее или низшее благо большему иливысшему, в чем и состоит его свобода и ответственность. Таким образом поАристотелю свобода воли, как обусловленная низшей стороной нашего существа,есть не преимущество человека, а лишь несовершенство его природы. Логическуювозможность произвольных действий Аристотель основывает на неприменимости кбудущим событиям закона исключенного третьего. Все события, необходимостькоторых не вытекает аналитически из принципов разума, Аристотель признавалнеопределимыми и непредвиденными заранее. Такой взгляд облегчался для негометафизическим понятием о Божестве, как чистом акте самомышления,безотносительного ко всему совершенствующемуся в нашем временном мире. Правда,божественный ум, помимо своей внутренней абсолютности, имеет у Аристотелязначение и Первого Двигателя; но он движет лишь как высшее благо или цель, сампребывая неподвижным. [6]
Самымрешительным приверженцем воли можно признать, вопреки ходячим представлениям,Эпикура и его верного римского ученика, Лукреция. Поставляя главным интересомбезболезненное и безмятежное существование единичного человека, Эпикур хотелосвободить человеческую душу от того представления непреложной судьбы, которое,вызывая в одних мрачное состояние, а в других — скорбь, никому не даетрадостного удовлетворения. Против этого Эпикур утверждает, что мы способны ксамопроизвольности и не подчинены никакой судьбе или предопределению;метафизическим основанием такого утверждения служит взятый им у Демокрита, новидоизмененный атомизм. Атомы, по Эпикуру, не представляют в своей совокупностистрого-механической системы движений, так как каждый из них имеет в себе силуколебания или уклонения в том или другом направлении. Душа (как у человека, таки у животных), состоя из особых, круглых атомов, наименее уравновешенных,обладает в высшей степени этой силой произвольных движений, проявляющейся здеськак свободная воля — fatis avolsa voluntas; при неопределенности универсальногобытия невозможен детерминизм и в индивидуальном существовании. Прямуюпротивоположность этому воззрению представляют стоики. Единство вселенноймыслится ими как живой воплощенный разум, заключающий в себе разумные ипроизводительные потенции всего, что существует и совершается и что, такимобразом, от века предусмотрено и предопределено. С своей точки зрения стоикидолжны были признавать и признавали всякие прорицания, гадания и пророческиесны. Так как для стоиков судьба или предопределение, выражая всемирнуюразумность, понимается как Провидение (προνοια),то универсальный детерминизм не наносил ущерба внутренней свободы человека,которую стоики понимают по-сократовски, как независимость духа от страстей и отвнешних случайностей. [6]
Кконцу древней философии свобода воли стала обычным вопросом для всехмыслителей; из многих сочинений, de facto, более значительные принадлежатЦицерону, Плутарху, Александру Афродисийскому. Все три стараются ограничитьдетерминизм и отстоять свободу воли; характер рассуждений здесь — эклектический. То же должно сказать о взглядах Плотина и другого неоплатоника,Иерокла, которые признавая в Божественном Проведении первую и окончательнуюпричинность всего совершающегося, в том числе и человеческих поступков,допускают человеческую волю, как их вторичную и подчиненную причину. [3]
Новаяпочва для общей постановки и принципиального решения вопроса открывается вхристианской идее Богочеловека, где человек находит свое полное и окончательноеопределение в своем личном единстве с Божеством, как и Божество вполне иокончательно проявляется лишь в своем личном единстве с человеком, при чемнеобходимость перестает быть неволей, а свобода перестает быть произволом. Нотак как это совершенное соединение признается действительно данным лишь в одномлице, а для всех прочих оно есть лишь высшая цель стремлений, то главный фактхристианской веры выдвигает новый вопрос; как на пути достижения этой высшейцели примиряется фактически остающаяся противоположность между абсолютностьюБожьей воли и нравственным самоопределением человека, еще не соединенного сБожеством? Здесь принцип необходимости выражается в двух новых понятиях — Божественного предопределения и Божественной благодати, и с этим новым,христианским детерминизмом сталкивается прежний принцип свободы воли. Дляобщего церковного сознания христианства изначала было одинаково важно сохранитьоба утверждения: что все без изъятия зависит от Бога — и что нечто зависит отчеловека. Согласование этих положений было всегдашней задачей богословов ихристианских философов, вызывающей множество разных решений и споров, иногдаобострявшихся до вероисповедных разделений. [3]
Богословыс сильно развитым чувством христианского универсализма, как бл. Августин вдревности или Боссюэ в новые времена, намеренно удерживались отформально-законченных решений вопроса, сознавая их теоретическуюнедостаточность и практическую опасность. Христианские учители первых веков,как Климент Александрийский или Ориген, не усугубляли существенных сторонвопроса, довольствуясь полемикой против суеверий фатализма с помощьюэклектических аргументов усвоенной ими александрийской философии; эти писатели,как чистые эллины по способу мышления, если не по чувству, не могли в полноймере оценить той перестановки вопроса, которая вытекала из основного фактахристианского откровения. Их философия не покрывала их религиозной веры; но, неотдавая себе ясного отчета в такой неадекватности двух сторон своего миросозерцания,они оставляли их мирно уживаться рядом.
Вопросо свободе воли возбуждается на Западе к V в. вследствие учения Пелагия и егопоследователей, которые, исходя из христианской истины, что в судьбе человекаучаствует он сам своей волей, в дальнейших рассудочных определениях этогоучастия слишком расширяли область индивидуальной самостоятельности в ущерббожественного начала, логически приходя к отрицанию других основ христианскойверы, а именно таинственной солидарности человека с грехопадением в Адаме и сискуплением в Христе. [4]
Противпелагианского индивидуализма выступил блаж. Августин во имя требованийхристианской универсальности, которые, впрочем, в своих полемических сочиненияхон нередко доводил до ошибочных крайностей детерминизма, несовместимых снравственной свободой; впоследствии он смягчал и исправлял эти ошибки. Августинсамым решительным образом признает неотъемлемую естественную свободучеловеческой воли, без чего невозможно было бы вменять человеку никакогопоступка и произносить никакого нравственного суждения. Он вносит признаксвободы в самое определение воли, как движения духа, никем не принуждаемого инаправленного к сохранению чего-либо. Все единичные и частные предметы волимогут быть сведены к одному всеобщему — благополучию или блаженству Такимобразом всякой человеческой воле, по существу неотъемлемой, принадлежит исвобода, в смысле психической самостоятельности самого акта хотения и единствообщей окончательной цели. От этой естественной или психологической свободы, составляющейобщую форму воли, как таковой, Августин отличает свободу по отношению кнравственному содержанию и качеству воли, то есть свободу от греха. Здесь онразличает невозможность грешить, что принадлежит одному Богу и обозначаетсяАвгустином как libertas maior; возможность не грешить, или свободный выбормежду добром и злом — эта libertas minor принадлежала только первозданномучеловеку до грехопадения, но через волю зла он потерял возможность добра (permalum velle perdidit bonum posse);
Невозможностьне грешить, свобода к одному только злу, или, что то же, необходимость зла иневозможность добра — таково действительное состояние, после грехопадения,человеческой воли, когда она представлена самой себе.
Такимобразом добро возможно для человека лишь действием божественного начала,проявляющегося в человеке и через него, но не от него. Такое действиеназывается благодатью. Уже для того, чтобы человек стал хотеть помощиблагодати, нужно, чтобы сама благодать действовала в нем; собственными силамион не может не только делать и исполнять добро, но и желать или искать его. Сэтой точки зрения Августину предстояла дилемма: или допустить, что благодатьдействует и в язычниках, или утверждать, что их добродетели суть лишьобманчивая видимость. Он предпочел последнее. Человеческая воля всегдасопротивляется благодати и должна быть ею преодолеваема. Желая согласить свойвзгляд с общепринятым, Августин в некоторых местах своих сочинений как будтодопускает, что хотя человеческая воля по необходимости сопротивляется всякомудействию благодати, но что от нее зависит больше или меньше сопротивляться; нотакое различение степеней не имеет здесь логического смысла, потому что меньшаястепень внутреннего сопротивления добру есть уже некоторое действительное доброи, как такое, зависит исключительно от самой благодати. Последовательныйавгустинизм держится в пределах христианского мировоззрения только одной нитью- признанием начальной доисторической свободы выбора у первоначальногочеловека. Эта сверхвременная человеческая воля, в возможности добрая,определяется с началом времени в Адаме как действительно злая и передается, впроцессе времени, всему его потомству, как необходимо злая. При таком положениипонятно, что спасение человека зависит всецело и исключительно от благодатиБожией, которая сообщается и действует не по собственным заслугам человека, адаром, по свободному избранию и предопределению со стороны Божества. Но где жев таком случае место для той действительной свободы самоопределения грешногочеловека к добру и злу, которая одинаково требуется и нашим внутреннимсознанием, и нравственной сущностью христианства? Августин принципиальноутверждает эту свободу, но отчетливого согласования ее с учением опредопределении и благодати не дает, ограничиваясь совершенно верным, нонедостаточным указанием на чрезвычайную трудность задачи, вследствие чего, поего простодушному замечанию, «когда защищаешь свободу воли, то кажется,что отрицаешь благодать Божию, а когда утверждаешь благодать, то кажется, чтоупраздняешь свободу». Защищая христианское учение о вечном осуждениигреховной массы, Августин указывает, что все существует окончательно для славыБожией, которая одинаково осуществляется в торжестве любви Божией спасением иблаженством добрых и в торжестве праведного гнева Божия осуждением и гибельюзлых, способствующих, таким образом, и со своей стороны равновесию игармоническому строю вселенной, и что эта вечная гибель не представляется длясамих гибнущих настолько тяжелым состоянием, что небытие было для них действительнопредпочтительным.
Этаважнейшая мысль не получает, однако у Августина достаточного развития. — Посленего происходят горячие споры между его строгими последователями, слишкомсклонившимися к детерминизму, и некоторыми монахами в южной Галии, отстаивавшимисвободу и склонявшимися к умеренному семипелагианству; впрочем, и те, и другиенастолько искренно старались о сохранении среднего христианского пути междудвумя крайностями, что главные представители обоих спорящих сторон причислены ксвятым как в западной, так и в восточной церкви. — Позднее, в IX в., крайнийавгустинизм нашел себе в Германии фанатического приверженца в монахе Готшальке,который учил о безусловном предопределении одних к добру, а других — ко злу, побеспричинному выбору Божией воли, — за что он и подвергся церковному осуждению.
Впоследствиивопрос о свободе воли обсуждался Ансельмом Кентерберийским, в духе Августина ис большей полнотой — Бернардом Клервосским. Последний различает естественноехотение от вольного согласия, которое есть рассудительное движение.
Толькоэтой сознательной воле принадлежит свобода, которую мы чувствуем в себе хотябессильную и плененную грехом, однако не утраченную. Человек, имея волю, воленв себе, то есть свободен; имея разум, он сам себе судья; свобода выбора делаетнас вопящими, милость Божия — благоволящими; отними свободу воли, и не будетспасаемого; отними благодать, и не будет спасающего. Этим прекрасно выражается,но не разъясняется положение дела. Опыт разъяснения мы находим у ФомыАквинского; в богословской стороне вопроса он примыкает к Августину, вфилософской — к Аристотелю. Здесь главная мысль в том, что окончательная цельвсех человеческих хотений и действий необходимо одна и та же — благо; но и она,как всякая цель, может достигаться не определенным множеством разных способов исредств, и только в выборе между ними — свобода человеческой воли. Из такоговзгляда логически следует, что свобода воли имеет лишь отрицательное основание- в несовершенстве нашего знания. Сам Фома допускает, что те или другие системысредств, или пути к высшей цели, не могут быть безразличны, и что в каждомданном случае есть лишь один наилучший путь, и если мы его не избираем, то лишьпо незнанию; следовательно, при совершенном знании единой абсолютной цели выбородного наилучшего пути к ней есть дело необходимости. Другими словами, дляразумного существа добро необходимо, а зло невозможно, так как предпочтениехудшего лучшему, как акт безусловно иррациональный, не допускает никакогообъяснения с точки зрения философского интеллектуализма. Поэтому не случайностановится на иную почву другой великий ученый, Дунс Скот, признавший — за пятьвеков до Шопенгауэра — абсолютным началом всего волю, а не ум; он утверждаетбезусловную свободу воли в своей образцовой формуле: ничто, кроме своей воли,не причиняет акта хотения в воле.
Крайнийдетерминизм, осужденный в IX веке как ересь, впервые появился вновь лишь уначинателей реформации. В XIV веке Виклеф учил, что все наши поступкипроисходят не по свободе воли, а по чистой необходимости… В XVI в., послетого, как Эразм в защиту свободы воли издал свой трактат «De liberoarbitrio Διατριβη, sive collatio»(Баз. 1524), Лютер выступил против него за безусловный детерминизм, в трактате:«De servo arbitrio» (Роттерд., 1526). По Лютеру, свобода воли естьвымысел или пустое название без действительного предмета. Бог ничего непредузнает случайным образом, но все неизменной, вечной и безошибочной волейпредусматривает, предустановляет и исполняет. Этой молнией повергается исовершенно стирается свобода воли. Отсюда непреложно следует: все что мыделаем, все, что происходит, хотя и кажется нам случайным и отменимым,воистину, однако, совершается необходимо и неизменно, если смотреть на волюБожию. Этим не упраздняется воля, потому, что абсолютная необходимость не естьто же, что внешнее принуждение. Мы сами, непринужденно, хотим и действуем, нопо определению высшей, абсолютной необходимости. Мы бежим сами, но лишь туда,куда правит наш всадник — или Бог, или дьявол. Предписания и увещания закона,гражданского и нравственного, показывают, по Лютеру, то, что мы должны, а нето, что мы можем делать. Наконец, Лютер доходит до утверждения, что Богпроизводит в нас как добро, так и зло: как Он нас спасает без нашей заслуги,так и осуждает без нашей вины. — Таким же детерминистом выступает и Кальвин,утверждающий, что «воля Божия есть необходимость вещей». Бог Самдействует в нас, когда мы делаем добро, через орудие свое, сатану, когда мыделаем зло. Человек грешит по необходимости, но грех не есть для негочто-нибудь внешнее, а сама его воля. Такая воля есть нечто косное истрадательное, чту Бог гнет и ворочает, как Ему угодно. Это учение обоих главпротестантства о полной пассивности человеческой воли, будто бы не оказывающейсовсем никакого содействия возбуждениям Божьей благодати, о том, что свободаволи после грехопадения Адама есть пустое имя или «вымысел сатаны»,было осуждено с католической стороны 4-м и 5-м канонами Триентского собора.
Вновой философии вопрос о свободе воли получает особое значение в системахСпинозы, Лейбница и Канта, к которому в этом отношении примыкают Шеллинг иШопенгауэр с одной стороны, Фихте и Мэн-де-Биран с другой.
МировоззрениеСпинозы есть тип чистейшего «геометрического» детерминизма. Явленияфизического и психического порядка с обусловленной необходимостью определяютсяприродой протяженного и мыслящего существа; а так как это существо поистинеодно, то все в мире существует и происходит в силу одной общей необходимости,всякое изъятие из которой было бы логическим противоречием. Все хотения идействия человека необходимо вытекают из его природы, которая сама есть лишьопределенное и необходимое видоизменение (modus) единой абсолютной субстрации.Представление о свободе воли есть лишь обман воображения при недостаткеистинного познания; если мы чувствуем себя свободно ходящими и произвольнодействующими, то ведь и камень, с механической необходимостью падающий наземлю, мог бы считать себя свободным, если бы имел способность самочувствия.Строгий детерминизм, исключающий всякую случайность в мире и всякий произвол вчеловеке, естественно требовал от Спинозы отрицательной оценки этическихаффектов, связанных с мыслью о том, что нечто происходящее могло бы непроисходить (сожаление, раскаяние, чувство греховности). [2]
Лейбницне менее Спинозы отвергающий свободу воли в собственном смысле утверждает, чтовсе окончательно определяется волей Божией в силу нравственной необходимости,то есть добровольного избрания наилучшего. Из всех возможных миров, заключенныхв уме всеведущем, воля, руководимая идеей добра, избирает наилучший. Этого родавнутренняя необходимость, отличная от геометрической или вообщеинтеллектуальной необходимости спинозизма, неизбежно требуется высшим совершенствомбожественного действия. Мировое единство, по воззрениям автора монадологии,реализуется; в совокупной множественности единичных существ, имеющихсобственную действительность и постольку самостоятельно участвующих в жизницелого, а не подчиненных только этому целому, как внешней необходимости. Притом же самом понятии единичного существа или монады Лейбниц выдвинул признакдеятельного стремления, следствие чего каждое существо перестает бытьстрадательным орудием, или проводником общего мирового строя.
Совершенноновую постановку получает вопрос о свободе воли у Канта. По его воззрению,причинность одна из тех необходимых и всеобщих форм представления, по которымнаш ум строит мир явлений. По закону причинности, всякое явление можетвозникнуть в виде следствия другого явления, как его причины, и весь мирявлений представляется совокупностью рядов причин и следствий. Ясно, что формапричинности, как и все прочие, может иметь силу лишь в области законного ееприменения, то есть в обусловленном мире явлений, за пределами которого, всфере бытия умопостигаемого (ноумены), остается возможность свободы. Об этомзапредельном мире нам ничего теоретически неизвестно, но практический разумоткрывает нам его требования (постулаты), одно из коих есть свобода. Каксущества, а не явления только, мы можем из себя начинать ряд действий не понеобходимости эмпирически перевешивающего побуждения, а в силучисто-нравственного императива, или из уважения к безусловному долженствованию.Теоретические рассуждения Канта о свободе и необходимости отличаются такой же неясностью,как и его взгляд на трансцендентального субъекта и на связь последнего ссубъектом эмпирическим.
Поставитьучение Канта о свободе воли на определенную метафизическую почву и довести егоздесь до ясности пытались Шеллинг и Шопенгауэр, которых мысли по этому предметумогут быть поняты и оценены лишь в связи с их собственной метафизикой.
Фихте,признавая верховным принципом самодействующее или самополагающееся я, утверждалметафизическую свободу, при чем он, в отличие от Канта, настаивал на этой свободеболее как на творческой силе, нежели как на безусловной нравственной норме.Французский Фихте — Мэн-де-Биран, внимательно рассмотрев активную и волевуюсторону душевной жизни, воздвигал психологическую почву для понятия свободыволи, как производящей причины (causa efficiens) человеческих поступков. — Изновейших философов лозаннский проф. Шарль Секретан утверждает, в своей«Philosophie de la liberté», примат волевого начала надумственным и в человеке, и в Боге, в ущерб Божественному всеведению, из которогоСекретан исключает знание свободных человеческих поступков до их совершения.
Проблемасвободы человека относится к вечным темам философии, увлекающей многиепоколения мыслителей и кочующей из одной философской системы в другую, но нигдене получающей своего окончательного разрешения. Огромная притягательная силаэтой проблемы заключается в том, что человек всегда пытался понять смысл своегосуществования и приблизиться к тайне связи человеческой жизни с высшим законом,управляющим мирозданием.
Античнаяфилософия полагала принцип первенства универсума относительно человека,онтологии — относительно антропологии. В силу слишком интеллектуалистскогопонимания этики она не вводила понятие воли в качестве отдельной и независимойот разума способности. Человек ею еще не в полной мере осознается какавтономное, самозаконодательное существо, как творец, он предстает лишь частьюуниверсума, подчиненной его законам. Свобода действий и выбора относятся ею кспособам удовлетворения желаний, они рассматриваются как средства конкретногонаполнения жизни, но не как ее цели и смысл.
Проблемасвободы и необходимости разрешалась здесь не в горизонтальной плоскости, тоесть через противопоставление, а в вертикальной — через преображение последней.Западное Средневековье трактовало свободу человека преимущественно негативную,результатом которой стало грехопадение твари и драматичность всей последующейистории. Отсюда возникал соблазн жестко детерминировать человеческую волю, какэто наблюдается у Августина. Излишнее преувеличение значения благодати в ученииАвгустина подталкивало, к примеру, янсенистов, к пониманию ее как«непреодолимой благодати», к сохранению ее в душе человека только при полномотказе от своей воли, в квиетизма. Это привело и к появлению понятия «предопределение»в кальвинистском смысле.
Проблемасвободы и ответственности в различных философских концепциях
Современныймир находится в условиях релятивизации ценностного сознания и поэтому особенноактуальна мысль о том, что для человека важна не только свобода, но иобусловленность абсолютными ценностными ориентирами, задающими высшие смыслыего бытия, важнейшим становится экзистенциальное соединение свободы сответственностью. Наличие Абсолютного не только не исключает, но именнопредполагает человеческую свободу, вне которой невозможен смысл жизни и сампроцесс ответственного духовного возрастания.
Вфилософской мысли свобода рассматривалась как «отрицательная» (свобода от), каксубстанциальная, а также как свобода, преображающая собственную природучеловека. «Свобода от» как свобода действия и свобода выбора представляет собойобласть эмпирической свободы и не выходит за рамки причинной обусловленностиповедения. Она не является свободой в строгом смысле слова, если под нейпонимать свободу от необходимости. Такая свобода редуцирует человека, либоделая его игрушкой объективных, независящих от него сил, либо оборачиваетсяодержимостью, невменяемостью, безответственностью и рабством. Свобода же всобственном смысле есть оборотная сторона ответственности и путь вменяемогосамосовершенствования, она есть внутренний взгляд человека на своюдеятельность, осознание им себя в качестве решающей причины того, что и как онделает — осознание, на котором держатся отношения ответственной зависимости. Ухристианских мыслителей свобода выбора подразумевает выбор между добром и злом,а свобода духовная, преображающая имеет значение нравственногосовершенствования в христианской жизни. Соответственно свобода выборатрактуется как аспект проблемы свободы, последняя же понимается как высшаянравственная самоцель и предполагает принятие ответственности перед Богом.Высший тип свободы -ценностно-ориентированная свобода имеет важнейшее значение,ибо спасение немыслимо без свободы. [6]
Свободныйчеловек принимает решения по собственной воле. Однако насколько эти решения исама свободная деятельность человека согласуются с волей и деятельностью другихлюдей, групповыми и общественными интересами? Так свобода и ответственностьличности становятся двумя взаимосвязанными и взаимообусловливающими друг другахарактеристиками ее бытия. Между тем сторонники абсолютной свободы волиполагают, что поскольку поведенческие поступки человека строго детерминированывнешними условиями и обстоятельствами, он не может и не должен нести ответственностьза социальные последствия этих поступков. Считается, таким образом, что волячеловека не может быть свободной при сохранении внешней детерминации: либосвобода, либо необходимость.
Метафизическаяабсолютизация одной из противоположностей снимает другую противоположность, ноэто происходит лишь в воображении тех, кто допускает подобную мистификацию.Ведь в рамках необходимости человек имеет возможность выбора того или иногорешения, принятия того или иного варианта поведения, вплоть до альтернативныхпозиций. Свободно, в соответствии с собственной волей принимая решения,становясь на определенную сторону, выбирая путь и т. п., человек должен принятьна себя и ответственность за свои действия перед собственной совестью, другимилюдьми, обществом л государством. Следовательно, свобода предполагаетответственность, а ответственность выступает условием свободы. Предпочитаядобро или зло, человек должен принять адекватную реакцию окружающих и вотношении самого себя.
Влюбом государстве, а в современной России, видимо, в особенности, осуществлениесвободного волеизъявления личности должно сочетаться с выполнением еюконституционных обязанностей и несовместимо с действиями, причиняющими ущербгосударственной и общественной безопасности, ментальным основам жизни издоровью населения, защите прав и свобод других лиц. Трактовка свобод человекане должна допускать их одностороннего толкования: жить в обществе и бытьнезависимым от общества нельзя. Подлинная свобода альтернативна несвободе вовсех ее проявлениях. В то же время она несовместима с безответственностью,вседозволемностью, распущенностью, анархистским своеволием, волюнтаризмоминдивида, жизненное кредо которого чрезвычайно примитивно и эгоцентрично:“Делай, что хочешь”.
Сэтим девизом себялюбцев фактически смыкается широко рекламировавшийся у нас вконце 80-х гг. постулат: “Все разрешено, что не запрещено законом”. Что этоозначает на практике? Только ли законопослушание? Отнюдь нет. Ведь дажезаконопослушные люди ориентируются при этом на допустимость аморальногоповедения, безнравственных поступков. Поскольку общеобязательных, “писаных”законов в области морали не существует, выходит, что может быть санкционирована“антимораль”? В жизни так и получается, что повсеместно дают о себе знать неурегулированные законом акты циничного попрания традиционных правил общежития,вопиющая бездуховность, грубость и хамство, нравственная глухота. Без свободывыбора нет и самой свободы, но это должен быть разумный выбор.
ВРоссии органичное сочетание свободы и ответственности граждан являетсянеобходимой предпосылкой нормального функционирования государственных иобщественных институтов; соблюдения законности и правопорядка; повышения общейи политической культуры; эффективной борьбы с преступностью, бюрократизмом.
Заключение
Человек– существо деятельное. Включившись в систему общественных отношений ивидоизменяясь в процессе деятельности, человек приобретает личностные качестваи становится социальным субъектом.
Мыне говорим “личность новорожденного”, понимая его как индивида. Мы всерьез неговорим даже о личности двухлетнего ребёнка, хотя он многое приобрёл изобщественного окружения. Поэтому личность не есть продукт перекрещиваниябиологических и социальных факторов.
Вотличие от индивида, личность не есть целостность, обусловленная генотипом:личностью не рождаются, личностью становятся. Определенное влияние на развитиеи формирование личности оказывает процесс становления социального “Я”.
Содержаниепроцесса становления социального “Я” — это взаимодействие с себе подобными.Предназначение этого процесса — это поиск своего социального места в обществе.Результатом этого процесса является зрелая личность. Главными временнымиточками формирования личности является: осознание своего “Я” и осмыслениесвоего “Я”. На этом завершается начальная социализация и формирование личности.
Становлениесоциального “Я” возможно только как процесс усвоения мнения значимых людей длячеловека, то есть через понимание других ребенок приходит к формированию своегосоциального “Я” (впервые это процесс описал Ч.Кули). Можно сказать иначе: насоциально – психологическом уровне становление социального “Я” происходит черезинтериоризацию культурных норм и социальных ценностей. Это процесс превращениявнешних норм во внутренние правила поведения.
Личностьформирует такие отношения, которых нет, и никогда не было, и в принципе неможет существовать в природе, а именно – общественные. Она расширяется черезсовокупность общественных отношений, а, следовательно, динамический ансамбльлюдей, связанных взаимными узами. Поэтому личность не только существует, но ирождается, именно, как “узелок” завязывающийся в сети взаимных отношений.
Личностьючеловек станет, когда начнёт совершенствовать социальный фактор своейдеятельности, то есть ту её сторону, которая направлена на общество. Поэтомуфундаментом личности выступают общественные отношения, но только такие, которыереализуются в деятельности.
Осознавсебя как личность, определив свое место в обществе и жизненный путь (судьбу),человек становится индивидуальностью, обретает достоинство и свободу, которыепозволяют отличить его то любой другой личности, выделить ее среди прочих.
Списоклитературы
1. АлексеевП.В., Панин А.В. Философия. – М.: Проспект, 2005.
2. ГубинВ.Д. Философия: учебник. – М.: Проспект, 2005.
3. ДавидовичВ.Е. Грани свободы. – М., 1969.
4. КэмпбеллДж. Свобода и общество // Вопросы философии. – 1982. – № 12.
5. СпиркинА.Г. Философия. Учебник. – М.: Гардарки, 2004. – 815 с.
6. ШопенгауэрА. Свобода воли и нравственность. М., 1992