Содержание
ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА I. СУПЕРБОРЬБА
Революционные предпосылки
Основная идея
Волны будущего
ГЛАВА II.КОНФЛИКТЫ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
Борьба за сферы влияния
Индивидуализированные общества
ГЛАВА III.ОСНОВНОЙ РЕСУРС
Алхимия информации
Знания и капитал
ГЛАВА IV.КАК МЫ ДЕЛАЕМ ДЕНЬГИ
Факторы производства
Неосязаемые ценности
Индивидуализация
Работа
Новшества
Масштаб
Организация
Интеграция систем
Инфраструктура
Ускорение
ГЛАВА V.МАТЕРИАЛИЗМ!
Новое значение безработицы
Спектр умственного труда
“Узколобые” против “широколобых”
Идеология “узколобых”
Идеология “широколобых”
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Введение
Революциявырастает из целого комплекса причин. Общество, которое не знает, как ему, жить,которое не способно развиваться, постепенно реформируясь, неожиданно проходитчерез взрыв. Каждое стабильное общество, сколь бы несовершенным оно ни казалосьс точки зрения «незрелого» радикализма, тем не менее, является результатомогромной конденсации национального опыта, итогом бесчисленных попыток, усилий,экспериментов многих поколений в поисках наиболее приемлемых социальных форм.
Какже соотнести теорию революции с тоффлеровской концепцией смены волн? Развеочередная волна, как ее описывает Тоффлер, не является грандиозным поворотомистории, величайшей трансформацией, всесторонним преобразованием всех формсоциального и индивидуального бытия? Безусловно, это так. Однако, по мнениюТоффлера, эти исторические сдвиги, захватывая все стороны жизни людей, тем неменее во многом бескровны. Ведь речь идет не о социальной революции,направленной в основном на смену политического режима, а о технологическихизменениях, которые вызревают медленно, эволюционно. Однако впоследствии они рождаютглубинные потрясения. Чем скорее человечество осознает потребность в переходе кновой волне, тем меньше будет опасность насилия, диктата и других бед.
Помнению Э. Тоффлера, развитие науки и техники осуществляется рывками, по еготерминологии, — волнами. Почему в так называемый век информации, спрашивает он,мы вступаем именно сегодня, а не сто лет назад? Отчего этот процесс не мог «опоздать»еще на столетие? Современные исследователи, отвечая на эти вопросы, ссылаются восновном на внешние факторы: стремительное нарастание изменений вообще,отчетливое обозначение тенденции к многообразию в экономике и всей социальнойжизни. Концепция «информационного общества» — это разновидностьтеории постиндустриализма, основу которой заложили 3. Бжезинский, Д. Белл, Э. Тоффлер.Рассматривая общественное развитие как «смену стадий», сторонники этойтеории связывают его становление с преобладанием «четвертого», информационногосектора экономики, следующего за сельским хозяйством, промышленностью и экономикойуслуг. Капитал и труд как основа индустриального общества уступают место информациии знанию в информационном обществе. Революционизирующее действие нформационнойтехнологии приводит к тому, что в информационном обществе классы заменяются социальнонедифференцированными «информационными сообществами» (Ё. Масуда).
Сначала,по определению Тоффлера, была Первая волна, которую он называет «сельскохозяйственнойцивилизацией». От Китая и Индии до Бенина и Мексики, от Греции до Римавозникали и приходили в упадок цивилизации, у которых, несмотря на внешниеразличия, были фундаментальные общие черты. Везде земля была основой экономики,жизни, культуры, семейной организации и политики. Везде господствовало простоеразделение труда и существовало несколько четко определенных каст и классов:знать, духовенство, воины, рабы или крепостные. Везде власть была жестко авторитарной.Везде социальное происхождение человека определяло его место в жизни. Везде экономикабыла децентрализованной, каждая община производила большую часть необходимого.
Тристалет назад — плюс-минус полстолетия — произошел взрыв, ударные волны от которогообошли всю землю, разрушая древние общества и порождая совершенно новуюцивилизацию. Таким взрывом была, конечно, промышленная революция.Высвобожденная ею гигантская сила, распространившаяся по миру — Вторая волна, — пришла в соприкосновение с институтами прошлого и изменила образ жизнимиллионов.
Ксередине XX в. силы Первой волны были разбиты, и на земле воцарилась «индустриальнаяцивилизация». Однако всевластие ее было недолгим, ибо чуть ли неодновременно с ее победой на мир начала накатываться новая – третья посчету — «волна», несущая с собой новые институты, отношения, ценности.
Тоффлеротмечает, что примерно с середины 50-х годов
промышленноепроизводство стало приобретать новые черты. Во множестве областей технологии возрослоразнообразие типов техники, образцов товаров, видов услуг. Все большеедробление получает специализация труда. Расширяются организационные формыуправления. Возрастает объем публикаций. По мнению Тоффлера, все это привело кчрезвычайной дробности показателей, что и обусловило появление информатики.
Неподлежит сомнению, что разнообразие, на которое обращает внимание Тоффлер,действительно расшатывает традиционные структуры индустриального века.Капиталистическое общество прежде всего основывалось на массовом производстве,массовом распределении, массовом распространении культурных стандартов. Во всехпромышленных странах — от США до Японии — до недавнего времени ценилось то, чтоможно назвать унификацией, единообразием. Тиражированный продукт стоит дешевле.Индустриальные структуры, учитывая это, стремились к массовому производству ираспределению.
Тоффлерразработал концепцию «третьей волны». По мнению ученого, «перваяволна» соответствует сельскохозяйственной революции, «втораяволна», возникшая в XVIIвеке, соответствует эпохе индустриальной цивилизации. Теперь, по мыслиТоффлера, пришло время нового вида экономики, зародившейся на использованииинформационных технологий, экономики, основанной на знании. «Третьяволна» создает реальную угрозу индустриальной цивилизации, грозитуничтожить ее институты, методы и ценности. В новой книге ученый пытаетсяанализировать динамику, порождаемую противодействием движущих сил«второй» и «третьей волн», пытается объяснить наиболееважные тенденции развития современного общества. «В книге говорится оразных реакциях, в частности в Китае, Европе, Америке», — отметил Тоффлер,подчеркнув, что опыт Европы и Китая «контрастный», Китай болеебыстрыми шагами стремится в «общество знаний».
«Индустриальнаяреволюция сильно изменила не только экономику, но и общество. Развивалосьмассовое производство, возникла продукция массового потребления, средствамассовой информации, массовое образование, спорт для масс. Социологи началиговорить о законах толпы, законах масс», — сказал Тоффлер. «Теперь мысчитаем, что начинают действовать законы демассификации, когда законы, покоторым якобы живут массы, не всегда работают. В промышленности идет развитиенишевых рынков. Новые технические средства дают возможности для самовыраженияна любом уровне», — сказал ученый. «Новое общество — обществоиндивидуализированное», — полагает Тоффлер. И это, по мнению ученого,влечет изменения в сфере образования, политики, практически всех аспектовжизни.
«Вкаждой стране мира, где я ни бываю, а я много путешествую, я вижу, что школа вкризисе. Сейчас в школах требуют, чтобы ученики приходили вовремя, зубрят,школы превратились в фабрики по производству обученных людей», — заявилТоффлер, подчеркнув, что школа превратилась в конвейер, символизирующий индустриальнуюцивилизацию. «Но это противоречит современным требованиям развития. Идетпроцесс демассификации, и этот процесс нужно внедрить в образование», — сказал он.
Говоряо социальных процессах, Тоффлер отметил, что структура общества усложняется.«Возникает новая социальная система, которую мы в США еще не полностьюпонимаем», — сказал Тоффлер. По словам ученого, многие явления, вчастности бюрократия, становятся неактуальными. «Бюрократия эффективна виндустриальном обществе. В высокотехнологическом обществе бюрократиянеэффективна», — полагает Тоффлер. Так, ученый отметил, что после событий11 сентября конгрессом США было принято решение усилить разведку. «У нас15 разведывательных агентств, которые были объединены в одну пирамиду — Homelinesecurity. Теперь мы видимогромную неэффективную бюрократию — это глупо. Сегодня актуально дроблениебюрократий и создание сетей, с помощью которых можно решить те проблемы, скоторыми не справляется бюрократия», — сказал ученый. «Если неизменим старые структуры, нельзя эффективно использовать новые технологии. Еслиизменим все параметры — социальный, промышленность, образование — получим новыйтип общества», — заявил Тоффлер.
ГЛАВАI.СУПЕРБОРЬБА
Нашацивилизация входит и в нашу жизнь, но слепой человек всюду старается подавитьее. Она приносит с собой новые семейные отношения, изменения в стиле работы, влюбви, в жизни, новую экономику, новые политические конфликты и, кроме того,изменения в сознании.
Человечествостоит перед гигантским прыжком вперед. Оно оказалось перед лицом глубочайшихсоциальных переворотов и творческого переустройства всей эпохи. Мы неосознанноначали строительство новой цивилизации с самого ее основания. Это и есть смыслТретьей Волны.
Досих пор человечество пережило две великие Волны перемен, каждая из которыхпрактически уничтожала предыдущие культуры или цивилизации и создавала условияжизни, немыслимые для тех, кто жил раньше. Первая Волна перемен — аграрнаяреволюция — заняла целое тысячелетие. Вторая Волна — становление индустриальнойцивилизации — по меньшей мере, три столетия. В последнее время темпы развитияистории сильно возросли, и похоже, что Третья Волна закончится через несколькодесятилетий. Тем из нас, кому случится разделить с планетой этот переломныймомент, в дальнейшем предстоит почувствовать влияние Третьей Волны насобственных судьбах.
ТретьяВолна принесла с собой совершенно новый стиль жизни, основанный навозобновляемых энергетических источниках, на методах производства, которыедоказали несовременность большинства производственных линий, на новомобщественном институте, который можно назвать «электронный коттедж»,и на радикально измененных школах и корпорациях будущего. Приходящаяцивилизация готовит для нас новый кодекс поведения и уводит нас от стандартизации,синхронизации и централизации, от концентрации энергии, денег и сил.
Новаяцивилизация имеет свое специфическое мировоззрение, свои способы контакта современем, пространством, логикой и причинно-следственными связям и, а такжесобственные принципы у правления будущим.Революционные предпосылки
Сегоднявоображением людей владеют два противоположных друг другу образа будущего.Большинство людей если и задумывается о будущем, то предполагают, что мир,который они знают, будет вечен. Им трудно даже представить образ жизни,отличный от их собственного. Конечно, они признают, что все меняется, нополагают, что сегодняшние перемены не затронут привычный им образ жизни, а сэкономикой и политической структурой ничего не произойдет. Они уверенно ожидаютбудущего — для них это продолжение настоящего.
Событияпоследнего времени серьезно пошатнули это самоуверенное представление обудущем. Распространяется более пессимистический взгляд. Многие люди, привыкшиек постоянному набору плохих новостей, фильмов ужасов и кошмаров, окончательнорешили, что у сегодняшнего общества нет будущего. Для них события Армагеддонамогут повториться в любую минуту. Земля решительно движется к финальномукатаклизму.
Нашепредположение основано на том, что мы называем «революционными предпосылками».Они исходят из того, что, даже если последующие десятилетия будут полныпереворотов и беспорядков, даже если насилие получит широкое распространение,мы все-таки не уничтожим сами себя. Они предполагают, что перемены, которые мысейчас переживаем, являются не хаотичными или случайными, а фактическискладываются в точную и ясную модель. Они основаны на том, что эти переменыприближают нас к полному изменению образа жизни, стиля работы, правил игры исамого мышления и что нормальное и желаемое будущее возможно. Из предпосылокследует, что все то, что сейчас происходит — не что иное, как глобальнаяреволюция, гигантский скачок.
Сдругой стороны, наше предположение исходит из гипотезы, что мы — последнеепоколение старой цивилизации и первое поколение новой. Таким образом, большуючасть наших личных проблем, боли и неопределенности можно прямо отнести кконфликту, происходящему внутри нас и внутри политических учреждений, кконфликту между умирающей цивилизацией Второй Волны и возникающей цивилизацией ТретьейВолны, которая уже нагрянула, чтобы занять свое место.
Когдамы, наконец, поймем это, многие события, казавшиеся нам ранее бессмысленными,станут вдруг понятными. Обширные модели перемен начнут отчетливо выявляться.Выживание вновь окажется возможным и правдоподобным. Словом, революционныепредпосылки освобождают наш ум и волю.Основная идея
Одиниз новых получивших широкое распространение подходов может быть назван анализомсоциальных течений. Этот подход рассматривает историю как последовательностьволн, несущих перемены, и ставит вопрос о главной идее каждой из волн. Онфокусирует наше внимание не столько на самом течении истории (как бы важно этоне было), сколько на переломных моментах и нововведениях. Этот подходопределяет возникновение моделей основных изменений с позиции наших возможностейвоздействия на них.
Подходисходит из простой идеи о том, что подъем сельского хозяйства явился первымповоротным пунктом в социальном развитии общества, а следующим сталаиндустриальная революция. Он рассматривает каждый из этих моментов не какотдельное событие, а как поток перемен, движущийся с определенной скоростью.
ДоПервой Волны, принесшей изменения, большинство людей жило в маленьких, зачастуюмигрирующих группах, питаясь растительной пищей и рыбой, занимаясь охотой искотоводством.
Вто же время, примерно десять тысячелетий назад, началась и медленнораспространилась по всей планете сельскохозяйственная революция, создавшаяпоселения, деревни, возделываемые земли и новый образ жизни.
Междутем Вторая Волна, перевернувшая за несколько коротких столетий жизнь в Европе,Северной Америке и некоторых других частях земного шара, продолжает ещераспространяться: множество стран, до сегодняшнего дня являвшихся по сути своейаграрными, сейчас вовсю строят машиностроительные и сталелитейные заводы,текстильные и пищевые фабрики, железные дороги. Силы Второй Волны до сих пореще не исчерпаны.
Нонесмотря на то, что этот процесс продолжается, уже начался процесс болеезначительный. Как только в первые десятилетия после Второй Мировой войны приливиндустриализации достиг своей вершины, начала подниматься Третья, еще не совсемпонятная волна, изменяя все, с чем она соприкасалась.
Многиестраны, таким образом, ощущают одновременное влияние двух, даже трех совершенноразных волн перемен, которые движутся с разными скоростями и с разной силой.
Дляудобства будем считать, что эра Первой Волны началась где-то около 8 тысяч летдо нашей эры и доминировала в мире вплоть до 1650-1750 гг. С этого моментаПервая Волна потеряла свою силу, а Вторая Волна, наоборот, стала ееприобретать. Индустриальная цивилизация, продукт этой Второй Волны,доминировала на нашей планете, пока не потерпела крах.
Последнийповоротный пункт истории имел место в США, и время его определяется где-то врайоне десятилетия, берущего свое начало с 1955 года — десятилетия, когдавпервые количество служащих превысило количество рабочих. Это было то самоедесятилетие, когда появились компьютеры, противозачаточные таблетки и другиенововведения. Именно в течение этого десятилетия Третья Волна начала набиратьсилу в США. С тех пор она проникла и в другие индустриальные державы. Сегодняпозиции всех высокоразвитых индустриальных стран пошатнулись из-за столкновенияТретьей Волны с устаревшими экономическими институтами Второй.
Восознании этого кроется секрет понимания многих политических и общественныхконфликтов, имеющих место в современном мире.Волны будущего
Всякийраз, когда в данном обществе преобладает отдельная волна перемен, модельбудущего развития сравнительно легко распознать. Писатели, художники,журналисты и другие распознают «волну будущего». Поэтому в XIXвеке многие западные мыслители, бизнесмены, политики и обычные люди имелиясные, в основном правильные представления о будущем. Они чувствовали, чтоистория движется к окончательному триумфу индустриализации через механизациюсельского хозяйства, и с большой точностью предвидели многие изменения, которыепринесет с собой Вторая Волна — более мощные технологии, города большихразмеров, более быстрый транспорт, массовое образование и т.д.
Этаясность видения имела непосредственное политическое значение. Партии иполитические движения смогли определить свои позиции в расчете на будущее.Доиндустриальные аграрные интересы вели арьергардную деятельность противиндустриализма, против «большого бизнеса», против объединения боссови «греховных городов». Труд и менеджмент боролись за контроль надосновными рычагами управления в возникающем индустриальном обществе. Этническиеи расовые меньшинства, определяя свои права в условиях увеличения их роли виндустриальном мире, требовали доступа к работе, корпоративным позициям, жильюв черте города, увеличению оклада и массовому общему образованию.
Такоеиндустриальное видение будущего имело значительный психологический эффект.Общее представление об индустриальном будущем определяло выбор, помогало людямпонять не только то, кем они являются и кем они были, но и то, кем они,вероятно, станут. Это обеспечивало стабильность и чувство самосознания даже вусловиях экстремальных социальных перемен.
Когдаже общество, напротив, подвергается ударам двух или более волн перемен и ниодна еще явно не преобладает, образ будущего ломается. Становится очень трудноопределять смысл перемен и возникающих конфликтов. Столкновение волн порождаетбушующий океан, полный схлестывающихся потоков, водоворотов и вихрей, в которыхкроются более глубокие и значительные исторические течения.
ВСША — и во многих других странах — столкновение Второй и Третьей Волн создаетсоциальное напряжение, опасные конфликты и новые странные политические волны,которые не совпадают с обычным классовым делением, разделением по расовому илиполовому признаку и принадлежностью к разным партиям. Это столкновение вноситхаос в традиционную политическую терминологию и очень затрудняет разделение пановаторов и реакционеров, на друзей и врагов. Все старые разделения и коалицииломаются.
Очевиднаябессвязность политической жизни вызывает распад личности. Психотерапевты и гурузанимаются земельным бизнесом, а люди бесцельно слоняются среди соревнующихсятираний. Они становятся приверженцами культов истории или впадают впатологический приватизм, уверенные, что действительность — это абсурд, безумиеили бессмыслица. Жизнь действительно может быть абсурдной в более широком,космическом смысле, но вряд ли это доказывает бессвязность сегодняшних событий.Вообще, существует определенный скрытый порядок, который станет очевидным, кактолько мы научимся отличать перемены Третьей Волны от перемен Второй Волны.
События,вызванные этими волнами, влияют на нашу работу, семейную жизнь, сексуальныеотношения и личностную мораль. Они выявляются в образе жизни и в выбореповедения. Судя по нашей личной жизни и политическим событиям, знаем мы это илинет, но большинство, живущее в богатых странах, является в основном людьмиВторой Волны, продолжающими поддерживать умирающий порядок. А люди ТретьейВолны создают радикально другое завтра или спутанную самоотрицающую смесь обеихволи.
Конфликтмежду Второй и Третьей Волной является, в сущности, основной причинойполитического напряжения в сегодняшнем обществе. Наиболее важный политическийвопрос, как мы увидим, состоит не в том, кто контролирует последние днииндустриального общества, а в том, кто формирует новую цивилизацию, быстрорастущую на смену старой. С одной стороны, мы видим приверженцев — индустриального прошлого, с другой — растущие миллионы тех, кто понимает, чтобольшинство важных мировых проблем больше не могут быть разрешены в рамкахиндустриального порядка. Этот конфликт и есть «суперборьба»завтрашнего дня. Эта конфронтация между интересами Второй Волны и людьмиТретьей пронизывает как электрический ток, политическую жизнь каждой страны.Даже в неиндустриальных странах мира все старые войны прекратились с приходомТретьей Волны.
Стараявойна аграрных, часто феодальных интересов против индустриальных элит, каккапиталистических, так и социалистических, принимает иные размеры и в светенынешнего устаревания индустриализма. Теперь, когда возникает цивилизацияТретьей Волны, подразумевает ли быстрая индустриализация освобождение отнеоколониализма и бедности или она, фактически, гарантирует окончательнуюзависимость?
Этимишироким предпосылкам только противоречит то, что мы начнем придавать смыслзаголовкам, выбирать наши приоритеты, вырабатывать разумные стратегии дляконтроля над изменениями в нашей жизни. Теперь, когда мы осознали, что междусторонниками сохранения индустриализма и сторонниками его вытеснения бушуетожесточенная борьба, у нас есть новый инструмент для изменения мира. Однако,чтобы использовать этот инструмент, мы должны научиться четко различать теперемены, которые относятся к старой индустриальной цивилизации от тех, которыесодействуют возникновению новой. Иными словами, мы должны различать как старую,так и новую индустриальную систему Второй Волны, во время которой многие из насродились, и цивилизацию Третьей Волны, в которой нам и нашим детям предстоитжить.
ГЛАВАII. КОНФЛИКТЦИВИЛИЗАЦИЙ
Лишьнедавно люди начали осознавать, что индустриальная цивилизация подходит ксвоему закату. Разгадка этого была очевидна уже в 1970 году, когда вышла книга «Шокот Будущего», об «общем кризисе промышленности», который приносит ссобой угрозу неограниченного числа войн нового типа.
Многочисленныеперемены в обществе не могут происходить без конфликтов, поэтому мы считаем,что метафора «история как волны перемен» более динамична ипоказательна, чем разговор о переходе к «постмодернизму». Волныдинамичны, поэтому при их столкновении происходят мощные переходные процессы;когда же сталкиваются волны истории, возникает конфликт цивилизации. Этопроливает свет на многое, что в других условиях кажется в сегодняшнем мире лишеннымсмысла или случайным.
Волноваятеория конфликтов предсказывает, что основной конфликт произойдет не междуВостоком и Западом или «Между Западом и остальными», как недавнопредположил Самуэль Хантингтон. Это не будет и упадком Америки, как заявил ПолКеннеди, или «концом истории», по выражению Френсиса Фукуямы.Всеобщие глубокие экономические и стратегические перемены приведут к разделениюмира на три отдельные, потенциально конфликтующие цивилизации, которые не могутбыть охарактеризованы традиционными определениями.
ЦивилизацияПервой Волны была и всегда будет тесно связана с землей. Какую бы локальную формуона не принимала, на каком бы языке ни разговаривали люди, какой бы ни была ихрелигия — это результат аграрной революции. Даже сейчас множество людей живут иумирают, роясь в неплодородной земле, подобно тому, как это делали их предки.
Времяпоявления цивилизации Второй Волны находится под вопросом. Для многих людейжизнь радикально изменилась примерно триста лет назад. В это время появиласьньютоновская наука, паровой двигатель был впервые использован в экономическихцелях и в Англии, Франции и Италии начали появляться первые фабрики. Крестьянестали переезжать в города. Начали распространяться смелые идеи: идея прогресса,доктрина личных прав, руссоистское понятие социального договора, идея отделенияшколы от церкви, отделения церкви от государства и новая идея о том, чторуководители должны выбираться общественностью, а не волей Божьей.
Движущейсилой многих из этих перемен был новый способ обогащения — фабричноепроизводство. Задолго до этого множество элементов должны были соединиться исформировать систему массового производства, потребления, массового образованияи средств информации, объединенных вместе и обслуживаемых специализированнымиинститутами: школами, корпорациями и политическими партиями. Изменилась дажеструктура семьи: из большой, вместе занимающейся домашним хозяйством семьиаграрного типа, объединяющей несколько поколений, она превратилась вуменьшенную семью нового типа, типичную для индустриального общества.
Людям,вовлеченным в эти перемены, жизнь должна была казаться хаотичной. Тем не менее,все перемены были тесно взаимосвязаны. Они явились шагами к высшему развитиютого, что мы называем современностью — обществ массовой индустрии, цивилизацийВторой Волны.
Термин«цивилизация» может звучать претенциозно, особенно для многих американцев,но никакой другой термин не может быть достаточно всеобъемлющим, чтобы включатьв себя такие понятия, как технология, семья, религия, культура, политика,бизнес, иерархия, лидерство, системы ценностей, мораль и теория познания.Сдвиги и радикальные перемены присутствуют на всех этих уровнях общества. Приизменении стольких социальных, технологических и культурных параметроводновременно возникает не только сдвиги, но и изменения, не только новоеобщество, но и зачатки абсолютно новой цивилизации.
Этановая цивилизация с шумом вошла с историю Западной Европы, встречая на каждомшагу сильнейшее сопротивление.Борьба за сферы влияния
Вкаждой стране, становящейся на путь индустриального развития, разразилисьожесточенные кровавые войны между промышленными и коммерческими группами ВторойВолны и землевладельцами Первой Волны, часто в союзе с церковью (тожеявляющейся крупным землевладельцем). Множество крестьян было согнано с земель,чтобы стать рабочими на «дьявольских мельницах» и фабриках, которыезанимали все новые территории.
Стычкии бунты, гражданские войны, территориальные споры, национальные восстанияначали происходить, когда война Первой и Второй Волны за интересы переросла вборьбу за сферы влияния — основной конфликт, ставший причиной многих других.Подобная ситуация повторялась во всех странах, вступающих в индустриальнуюэпоху. В США для этого понадобилась ужасная гражданская войнаиндустриально-коммерческого Севера против аграрной элиты Юга. Всего нескольколет спустя в Японии разразилась революция Мэйдзи. Модернисты Второй Волны вочередной раз восторжествовали над приверженцами традиций Первой Волны.
Распространениецивилизации Второй Волны с ее новыми методами обогащения дестабилизировалоотношения между странами, образуя пробелы в сферах влияния.
Индустриальнаяцивилизация, результат Второй Волны перемен, быстрее всего сталараспространяться на северных берегах огромного Атлантического бассейна.Атлантические державы, вступив в индустриальную эпоху, требовали новых рынковсбыта и дешевого сырья из отдаленных регионов. Поэтому передовые державы ВторойВолны вели колонизаторские войны и добились господства над оставшимисядержавами Первой Волны и племенами по всей Азии и Африке.
Этоснова была борьба за сферы влияния — индустриальных держав Второй Волны противаграрных держав Первой Волны — но на этот раз на более глобальном, а не навнутригосударственном уровне. Это сопротивление до последнего времени восновном определяло международное положение.
Племенныеи территориальные войны между разными аграрными группами продолжались, как ираньше, на протяжении всего последнего тысячелетия, но важность этих войн быланевелика, и они обычно просто ослабляли обе стороны, делая их легкой добычейдля колонизатора — индустриальной державы. Так случилось, например, в ЮжнойАфрике, когда Сесиль Родс со своими вооруженными силами захватил огромныетерритории, принадлежавшие местным племенам, которые в это время были занятывойной друг с другом, используя примитивное оружие. Где-нибудь в другом местемножество, казалось бы, не связанных друг с другом войн на самом деле былипроявлением одного глобального конфликта не между враждующими странами, а междувраждующими цивилизациями.
Носамыми большими и кровопролитными войнами эпохи индустриализации были войны другпротив друга, спровоцированные державами Второй Волны, такими как Германия иАнглия, при том что каждая из них боролась за мировое господство, оставляя приэтом в подчинении мировые популяции Первой Волны.
Окончательнымрезультатом стало четкое разделение. Индустриальная эра поделила мир надоминирующую цивилизацию Второй Волны и зависимые колонии Первой Волны. Многиеиз нас выросли в мире, разделенном между этими цивилизациями. И наиболеевлиятельная из них очевидна.
Сегоднярасстановка сил в мире изменилась. Мы движемся к совершенно другой структуресил, разделяющей мир не на две, а на три четко определенные противоположныевраждующие цивилизации. Символ Первой, как и прежде, — мотыга, Второй — конвейер,а Третьей — компьютер.
Вразделенном натрое мире сектор Первой Волны поддерживает сельскохозяйственные иминеральные ресурсы, сектор Второй Волны обеспечивает дешевый труд и производитмассовую продукцию, а быстро растущий сектор Третьей Волны использует новыйспособ доминирования — создание и эксплуатацию знаний.
Народыцивилизации Третьей Волны продают информацию и нововведения, менеджмент,культуру и поп-культуру, новые технологии, программное обеспечение,образование, педагогику, медицинские, финансовые и другие услуги всему миру.Одной из этих услуг может оказаться военная защита, так как силы Третьей Волныявляются лучшими. (Это то, что высокоразвитые страны сделали для Кувейта иСаудовской Аравии в войне в Персидском заливе).Индивидуализированные общества
ВтораяВолна породила массовые общества, которые производили массовую продукцию инуждались в ней. В Третьей Волне научно обоснованная экономика и массовоепроизводство (которое может быть признано отличительной чертой индустриальногообщества) уже являются устаревшими. Появился новый способ — немассовоепроизводство небольших партий товаров высокого спроса. Массовая торговля делаетвозможным разделение и «частичный маркетинг», с параллельнымизменением производства. Старые индустриальные громадины терпят крушение.Средства массовой информации делятся параллельно с производством, и гигантскиетелевизионные сети становятся ненужными с увеличением числа новых каналовнезависимых телекомпаний. Семья также становится малочисленной: семьи новоготипа, бывшие прежде стандартом нашего времени, остаются в меньшинстве, в товремя как увеличивается число родителей-одиночек, разведенных, бездетных семей иодиноких людей. Поэтому вся структура общества меняется, когда однородностьобщества Второй Волны заменяется разнородностью цивилизации Третьей Волны.Массовость заменяется раздробленностью.
Всвою очередь, сама сложность новой системы требует все большего обменаинформацией между ее частями — компаниями, органами власти, больницами,ассоциациями, другими институтами, даже отдельными лицами. Это создаст огромнуюпотребность в компьютерах, цифровых телекоммуникационных сетях и новыхсредствах информации.
Одновременноувеличиваются темпы технологического обмена, деловой повседневной жизни.Фактически, экономика Третьей Волны оперирует с такими высокими скоростями, чтоее основные поставщики едва удерживают темп. Более того, поскольку информациявсе больше заменяет сырье, труд и другие ресурсы, то страны Третьей Волныстановятся менее зависимыми от партнеров Первой и Второй Волны (мы не имеем ввиду торговлю). Они все больше стремятся сотрудничать друг с другом. Современем многие работы, выполняемые сейчас в странах с дешевой рабочей силой,станут областью применения высоких технологий, да и в настоящее время они ужевыполняются там быстрее, лучше и дешевле.
Другимисловами, эти перемены ставят под угрозу множество существующих экономическихсвязей между передовыми и развивающимися странами.
Но,тем не менее, полный разрыв маловероятен. Невозможно остановить загрязнениеокружающей среды, болезни и иммиграцию в страны Третьей Волны. Богатые страныне смогут выжить, если бедные страны будут вести экологическую войну. По этимпричинам напряженность между цивилизацией Третьей Волны и двумя более раннимицивилизациями будет нарастать, и новая цивилизация может с успехом бороться заглобальную гегемонию так же, как это делали модернизаторы Второй Волны поотношению к своим предшественникам — представителям Первой Волны — нескольковеков назад.
Будучиосознанной, эта концепция конфликта цивилизаций поможет нам понять смысл многих,казалось бы, случайных явлений, например, сегодняшних вспышек национализма.Национализм — это идеология национального превосходства, являющаяся порождениеминдустриальной революции. Так, как только аграрные общества Первой Волныпытаются начать или закончить свою индустриализацию, они испытываютнеобходимость в атрибутах национального статуса. Бывшие советские республики,такие как Украина, Эстония или Грузия настаивают на самоопределении и нуждаютсяв устаревших символах государства: флагах, армиях и валютах, которые определялистатус нации во время Второй Волны или индустриальной эры.
Мирувысоких технологий трудно понять мотивации ультра-националистов. Ихсамодовольный патриотизм производит смешное впечатление. Это напоминает странуФридонию в фильме братьев Маркс Утиный суп, в котором высмеиваются чувстванационального превосходства у воюющих вымышленных наций.
Напротив,националистам непонятно, почему некоторые нации позволяют другим посягать на их«священную» свободу. Однако «глобализация» бизнеса ифинансов, необходимая для развивающейся экономики Третьей Волны постоянноломает национальные «суверенитеты», так бережно охраняемые новыминационалистами.
Экономикаизменяется под воздействием Третьей Волны, поэтому националисты вынужденыотказываться от части своего суверенитета и принимать все возрастающееэкономическое и культурное вторжение стран Третьей Волны. В то время как поэтыи интеллектуалы экономически отсталых регионов сочиняют национальные гимны,поэты и интеллектуалы стран Третьей Волны воспевают достоинства «мира безграниц» и «мирового самосознания». В результате, столкновения,отражающие острое различие интересов двух противоположных цивилизаций, могутспровоцировать в будущем самые ужасные кровопролития.
Еслисегодняшний передел мира из двух на три части кажется сейчас менее чемочевидным, то это лишь потому, что переход от экономики Второй Волны,основанной на тягловой силе, к экономике Третьей Волны, основанной на силеинтеллекта, еще нигде не закончился.
Дажев США, Японии и Европе локальная борьба за власть между элитами Второй иТретьей Волн еще не завершена. Важные институты и секторы Второй Волныостались, и политические лобби Второй Волны до сих пор держатся у власти.
Смесьиз элементов Второй и Третьей Волн в каждой высокоразвитой стране дает своихарактерные формации. Тем не менее, общее направление вполне ясно. Глобальнаягонка будет выиграна странами, которые закончат свой переход к Третьей Волне сминимальными внутренними неувязками и беспорядками.
Темвременем исторический переход от двухчастного мира к трехчастному можетпривести в движение ожесточеннейшую борьбу на планете, так как каждая странапостарается найти себе место в возникающей трехъярусной структуре влияний. Завсем этим монументальным распределением сил лежит изменение ролей, приоритетови природы знаний.
ГЛАВАIII. ОСНОВНОЙРЕСУРС
Есливы читаете эту страницу, вы обладаете потрясающей способностью — грамотностью.Иногда нам кажется странным тот факт, что наши предки были безграмотными. Нет,не глупыми и невежественными, а просто безграмотными. Они не могли ни читать,ни считать, а те немногие, постигшие эту нехитрую «науку», сразуобъявлялись опасными для общества. Например, в обращении Августина ко всемхристианам содержалось совершенно удивительное предостережение держатьсяподальше от людей, которые могут складывать или вычитать. Считалось очевидным,что они «поддерживают связь с дьяволом».
Авсего тысячу лет спустя мы наблюдаем, как «мастера счета», преподаютсвоим ученикам основы коммерческих дел.
Очем это говорит? О том, что те простейшие навыки, которые нам зачастую кажутсяабсолютно естественными в сегодняшней работе — это плод многовекового,тысячелетнего культурного развития. Традиции китайских, индийских, арабскихторговцев сочетаются с западным опытом, и все это представляет собой бесценноенаследие, которое служит опорой современным дельцам всего мира. Многиепоколения потрудились над тем, чтобы собственным трудом, применяя и адаптируянакопленные знания, мало-помалу добиться этого. Знание — вот то, на чемоснована вся экономическая система. И все деловые объединения в определенноймере зависят от этого фактора, сформировавшегося в обществе.
Вотличие от капитала, рабочей силы и земли, этот фактор обычно не упоминаетсяэкономистами и деловыми людьми при подсчете затрат па производство продукции.Однако в наше время это одни из важнейших ресурсов. Мы с вами живем в то время,когда вся структура человеческих знаний пошатнулась. В ходе таких переменразрушились старые барьеры. Теперь человечество не просто накапливает новыефакты. Мы подвергаем реконструкции не только отдельные фирмы и компании, но ицелые экономические системы. Идет полная реорганизация «производства ираспределения» знаний, меняются и знаковые системы, используемые для ихпередачи.
Чтоэто значит? Это значит, что мы создаем новые информационные сети, используяудивительные способы взаимодействия друг с другом, строя непостижимыепоследовательности, создавая новые теории, тезисы и образы, основываясь нанеизведанных предположениях, новых языках, кодах и логических заключениях.Экономические и политические структуры, а также и отдельные люди обладают такимколичеством избыточных данных, какое и не снилось предыдущим поколениям.
Новажнее всего то, что мы научились согласовывать имеющиеся данные, рассматриваяих в определенном контексте, и тем самым превращать их в информацию;получившиеся горы информации мы снова обобщаем, выстраивая все больше и большеновых структур информации, превращая информацию в знания. Конечно, не все этизнания можно назвать «правильными», фактическими или дажеобоснованными.
Огромнаячасть наших, как мы это называем, знаний состоит из ничем не подтвержденныхпредположений, отрывочных сведений, незаметно проведенных аналогий и включает всебя не только логичную, беспристрастную информацию, но также наши личныеценности, эмоции, не говоря уже о воображении и интуиции. Именно этотгигантский скачок в интеллектуальной сфере общества — а не компьютеризация и нефинансовые манипуляции — объясняет развитие так называемой экономики ТретьейВолны.Алхимия информации
Многиеизменения в интеллектуальной системе общества вызывают прямые изменения в сферебизнеса. Эта «система знаний» более важна для нормальногосуществования любой фирмы, чем банковская, политическая или энергетическаясистема.
Малотого, что ни одни бизнес не открылся бы, если бы не существовало языка,культуры, информации и технологии. Существует еще более глубокая зависимость:из всех ресурсов, необходимых для того чтобы разбогатеть, знания — самыйподвижный.
Возьмем,к примеру, массовую продукцию Второй Волны. Этим загрязняющим окружающую средуфабрикам, казалось, было бессмысленно перестраиваться на выпуск новойпродукции. Для этого требовались дорогостоящие средства производства иматериалы, квалифицированные наладчики и другие специалисты, а в результате — время, в течение которого оборудование не было задействовано и приносило однилишь расходы. Вот почему цена на продукцию, выпускаемую огромными партиями,постоянно снижалась. Это породило теорию об экономии на масштабе. Но новыетехнологии перевернули теории Второй Волны с ног на голову. Вместо массовыхвыпусков мы теперь стремимся к индивидуализации. Результатом этого сталикомпании, производящие товары или услуги, ориентируясь на определенногопостоянного или почти постоянного потребителя. Новейшие компьютерные разработкипозволяют создавать бесконечно разнообразную и недорогую продукцию. Аинформационные технологии фактически аннулируют цену этого разнообразия иуменьшают значение некогда основного правила экономии на масштабе. Или,например, материалы. Если к станку подключить компьютер и задать емусоответствующую программу, он сможет сделать больше деталей, чем любой человекиз такого же куска метала.
Миниатюризация,когда детали и товары становятся меньше по размерам и легче по весу, ведет кэкономии при перевозке и хранении. Рассчитанная но минутам транспортировка, спомощью все той же информации, означает дальнейшее снижение расходов.
Последниеоткрытия также приводят к созданию совершенно новых материалов, используемых вразличных областях, от авиастроения до медицины, и создают возможность заменыодного материала другим. Глубокие знания позволяют нам изучать материалы намолекулярном уровне и придавать им требуемые термические, электрические или механическиехарактеристики. Единственная причина того, что мы до сих пор возим огромноеколичество сырья типа бокситов, меди или никеля через всю планету, — этоотсутствие технологий по переработке существующих в данной местности природныхресурсов в необходимые заменители. Как только мы обретем такую возможность,отпадет необходимость этих перевозок, а в результате снова экономия. В общем,знания заменяют и ресурсы, и транспортировку. То же самое можно сказать и обэнергии. Лучшим доказательством того, что знания заменяют любые ресурсы, сталинедавние изобретения в области сверхпроводников, которые, как минимум,уменьшают количество энергии, столь необходимой для выпуска каждой единицыпродукции.
Вдобавокко всему этому, знания также экономят время. Само по себе время является однимиз важнейших экономических ресурсов, хотя о нем ничего не говорится в баланселюбой компании Второй Волны. Время, по сути, остается как бы незаметнымвкладом. Но в нашу эру быстрых перемен возможность сэкономить время (например,путем скоростных коммуникаций или опережая конкурента в поставке товара нарынок) может стать решающим фактором, тем самым шагом, разделяющим победу ипоражение.
Новыезнания ускоряют ход событий, ведут нас в эпоху «реального времени» имолниеносной экономики, толкают время вперед.
Пространствотоже сохранено и завоевано с помощью знаний. Отдел транспортировки компании Genега1Е1есtгiсзанимался строительством локомотивов. Затем, начав применениеусовершенствованных способов передачи информации и присоединившись к своимпоставщикам, корпорация смогла ускорить прохождение инвентаризации в 12 раз исэкономить целый акр складских помещений.
Ноэто еще не все: усовершенствование информационных технологий, в том числепередача документов на расстояние и новые возможности телекоммуникаций,основанных на компьютерной сети и других открытиях, сделали возможнымразмещение производств вдали от городских центров, при этом, тем не менее,снижая расходы на транспорт и энергию.Знания и капитал
Постоянноговоря о том, что компьютер во многом заменяет человека, мы порой забываемупомянуть, что он зачастую заменяет средства производства. В самом деле, знанияявляются гораздо более мощным противовесом силе капитала, чем организованныйтруд или антикапиталистические политические партии. Ведь, образно говоря,информационный переворот в капиталистической экономике уменьшает расходыкапитала на единицу товара. Это ли не поистине революционно?
ВитториоМерлони (61 год) — итальянский бизнесмен. Его фирма выпускает 10% всехстиральных и моющих машин, холодильников и другого домашнего оборудования. Егоглавными конкурентами являются шведская компания Electroluxи голландская Рhilips.По словам Мерлони, «теперь нам нужно меньше капитала, чем требовалосьраньше», чтобы остаться на том же уровне. «Это значит, что даженебогатая страна может быть на высоте с тем же объемом капитала, что и 5 летназад».
Онговорит, что причиной тому — с умом разработанные технологии, уменьшающиеколичество капитала, требуемого для производства посудомоечных машин,электроплит и пылесосов.
Начнемс того, замечает Мерлони, что интеллектуальный капитал заменяет дорогостоящееоборудование. Ускоряя процесс взаимодействия заводов и фабрик с рынком ипозволяя экономить на небольших партиях товара, достижения в области информацииоткрыли новые пути к уменьшению количества деталей и готовых товаров на складахи железнодорожных перегонах. И в один прекрасный день те ужасающие расходы нахранение, что раньше насчитывали 60%, были урезаны.
ОпытМерлони переняли ведущие компании США, Японии и Германии; ускоренная схемадоставки, основанная на компьютерных информационных сетях, нанесласокрушительный удар по имущественным расходам.
Уменьшениеколичества товаров на складах, конечно же, влияет не только на складскоепространство и плату за недвижимость, но также значительно уменьшает налоги,страховки и другие платежи.
Ихотя стоимость компьютеров, оргтехники и программного обеспечения может бытьвысока, Мерлони считает, что общая экономия обеспечивает его фирме меньшиерасходы капитала на ту же работу, которую он совершал в прошлом.
МайклМилкен, обладающий незаурядным опытом в сфере инвестирования, обобщил все это впяти словах: «Человеческий капитал заменил денежный капитал». И всеэто потому, что знания уменьшают потребность в сырье, труде, времени,пространстве, капитале и других ресурсах, становясь незаменимым средством — основным ресурсом современной экономики, ценность которого постоянно растет.
ГЛАВА IV.КАК МЫ ДЕЛАЕМ ДЕНЬГИ
В1956 году властный советский лидер Никита Хрущев произнес самое известноеизречение: «Мы похороним вас». Он имел в виду, что через нескольколет коммунизм исторически перегонит капитализм. Изречение также повлекло засобой угрозу военного поражения и разнеслось по всему миру.
Ещене многие в то время могли предполагать насколько именно революция в западнойсистеме создания капитала изменит мировой военный баланс и природу войны кактаковую.
Хрущев(как и многие американцы) не знал, что 1956 год был также первым годом, когда вСоединенных Штатах «белые воротнички» и служащие численно превзошлизаводских рабочих с «голубыми воротничками» — ранний показатель того,что экономика дымящих труб Второй Волны исчезает, и рождается новая экономикаТретьей Волны.
Чтобыпонять незаурядность происходящих перемен и осознать более серьезные изменения,которые лежат впереди, нужно рассмотреть основные черты экономики ТретьейВолны. Здесь (с риском незначительного повторения) мы найдем ключи не только кприбыльности бизнеса и мировой конкуренции, но и к политической экономии XXIвека.Факторы производства
Вто время как в прошлом труд, земля, сырье и капитал были основными факторамипроизводства в экономике Второй Волны, знания в широком смысле, то есть данные,информация, образы, символы, культура, идеология и ценности, теперь являютсяцентральным ресурсом экономики Третьей Волны.
Какмы уже видели, соответствующие данные, информация и знания позволяют снизитьвсе прочие вложения для создания капитала. Но понятие знаний как «основнойсоставляющей» еще не является общепринятым. Большинство экономистов ибухгалтеров пребывают в заблуждении и откладывают внедрение этой идеи из-затрудностей реализации.
Революционнойэкономику Третьей Волны делает тот факт, что если земля, труд, сырье и, можетбыть, даже капитал могут рассматриваться как ограниченные ресурсы, то знанияфактически неистощимы. В отличие от доменной печи или заводской линии, знаниямогут использоваться одновременно двумя компаниями. И эти компании могутиспользовать их, чтобы создать еще больше знаний. Таким образом, теорииэкономики Второй Волны, основывающиеся на ограниченных, истощаемых ресурсах,неприменимы к экономике Третьей Волны.Неосязаемые ценности
Еслистоимость компании Второй Волны могла быть оценена с точки зрения материальныхактивов, таких, как здания, машины, акции, запасы, то стоимость фирмы ТретьейВолны все больше и больше заключается в ее возможности приобретать, создавать,распространять и применять знания стратегически и непосредственно в ходеработы.
Реальнаястоимость таких компаний как Compaqили Kodak, Нitachiили Siemens зависит болееот идей и информации в головах их служащих и в банках данных, патентов,контролируемых этой компанией, чем от грузовиков, заводского оборудования идругих материальных активов, которыми она может обладать. Таким образом,капитал сам по себе все в большей степени основывается на неосязаемыхценностях.Индивидуализация
Серийноепроизводство, как определяющая характеристика экономики Второй Волны,устаревает все больше и больше, так как фирмы устанавливаютинформационно-емкие, зачастую автоматизированные производственные системы, ивосприимчивые к бесконечным недорогим изменениям. В действительностиреволюционным результатом является индивидуализация серийного производства.
Продвижениек изящным гибким технологиям способствует разнообразию и наполняетпотребительский рынок так, что магазин Wal-Магtможет предложить на выбор своим покупателям около 110 тысяч товаров различныхтипов, размеров, моделей и цвета.
НоWal-Mart- это массовая торговля. Все в большей степени массовые рынки сами по себеразбиваются на различные ниши, так как потребности покупателей становятсяразнообразнее, а лучшая информация даст возможность бизнесменам выявлять иобслуживать микрорынки. Специальные магазины, салоны, супермаркеты, домашниетелевизионные системы покупки, компьютерные системы покупки, почтовые и другиесистемы обеспечивают растущее разнообразие каналов, по которым производителимогут предлагать свои товары потребителям на все более индивидуализирующемсярынке. Когда писалась книга «Шок от Будущего» в конце 1960-х, мечтательныепродавцы начали говорить о «рыночной сегментации». Сегодня онисосредоточивают свои интересы не на «сегментах», а на«частицах» — семьях или даже отдельных людях.
Междутем реклама нацеливается на все более мелкие сегменты рынка, достигаемые черезвсе более индивидуализирующиеся средства массовой информации. Серьезноеразрушение массовой аудитории подчеркивается кризисом когда-то великихтелевизионных систем АВС, СВS,NBC, в то время как Tele-CommunicatonsInc. в Денвере объявляет оволоконно-оптической системе, способной обеспечить зрителям 500взаимодействующих каналов телевидения. Такие системы подразумевают, чтопродавцы смогут подбирать покупателей с еще большей точностью.
Одновременнаяиндивидуализация производства, распределения и коммуникаций революционизируетэкономику и продвигает ее от однородности к крайнему разнообразию.Работа
Изменяетсядаже работа как таковая. Неквалифицированная, по существу, взаимозаменяемаяфизическая работа приводила в движение экономику Второй Волны. Массовое, взаводском стиле, образование готовило рабочих к рутинному, повторяющемусятруду. Напротив, Третья Волна сопровождается растущей индивидуализацией труда,так как квалификационные требования стремительно растут.
Физическаясила по большей части возместима. Так, неквалифицированный рабочий, которыйушел сам или был уволен, может быть быстро заменен с небольшими издержками.Напротив, растущие уровни специализированных навыков, требуемых экономикойТретьей Волны, делают поиск подходящего человека с подходящей квалификациейболее трудным и дорогостоящим.
Несмотряна возможное столкновение с конкуренцией многих других безработных, дворник,уволенный из гигантской оборонной компании, может получить работу дворника пришколе или страховой компании. Однако, инженер-электронщик, который провел годы,строя спутники, может и не иметь знаний, необходимых инженеру окружающей среды.Гинеколог не может работать нейрохирургом. Растущая специализация и быстроеизменение квалификационных требований снижают взаимозаменяемость труда.
Сразвитием экономики можно ожидать дальнейшие изменения в соотношении«непосредственного» и «косвенного» труда. С традиционнойточки зрения «непосредственные» или «производственные»рабочие — это те рабочие, которые находятся на заводе и непосредственнопроизводят продукцию. Они же производят добавочную стоимость. Все же остальныеописываются как «непроизводственные» или вносящие только«косвенный» вклад.
Сегодняэто различие стирается, так как количественное отношение производственныхрабочих к «белым воротничкам», техническим и профессиональным рабочимвсе уменьшается. Наконец, стоимость, производимая «косвенным» трудом,достигает (если не превосходит) уровня стоимости, производимой«непосредственным» трудом.Новшества
Американскиефирмы сталкиваются с сильной конкуренцией со стороны экономик Японии и Европы,полностью оправившихся со времен Второй Мировой войны. Чтобы конкурировать,нужны постоянные новшества — новые идеи товаров, технологии, производства,маркетинга и финансов. Каждый месяц в американских супермаркетах появляетсяоколо тысячи новых изделий. Так, еще до того, как 386 модель компьютера былаполностью заменена на 486, новый, 586 микропроцессор уже был в процессеразработки.
Т.о.,дальновидные фирмы поощряют проявление рабочими инициативы, поиск новых идей, апри необходимости даже отказ от устоявшихся технологий.Масштаб
Рабочаяединица уменьшается. При производстве большинства изделий масштаб операцийминиатюризируется. Огромное число рабочих, выполняющих большой объем одинаковойфизической работы, заменяется малым числом дифференцированных рабочих бригад.Большой бизнес становится меньше, малый бизнес тоже уменьшается. IBMс 370 тысячами рабочих обречена на вытеснение малыми производителями по всемумиру. Чтобы выжить, она увольняет многих рабочих и делится на 13 отдельных,более мелких, деловых единиц.
Всистеме Третьей Волны эффект масштаба сводится на нет издержками сложности. Чемсложнее фирма, тем меньше левая рука может предчувствовать то, что дальше будетделать правая. Проблемы множатся, что может перевесить любые предполагаемыевыгоды количественного характера. Старая идея «чем больше, тем лучше»все сильнее устаревает.Организация
Вборьбе за восприимчивость к изменениям компании состязаются в скоростиразрушения бюрократических структур Второй Волны.
Рынки,технологии и нужды потребителей меняются в наши дни настолько быстро иоказывают столько различных воздействий на фирму, что бюрократическоеединообразие обречено на гибель. Идет поиск качественно новых форм организации.Так, например, популярный сейчас «реинженеринг» — это попыткареорганизовывать фирму в соответствии с процессами, а не рынками или отдельнымисферами производства.
Относительностандартизированные структуры позволяют организовать матричные организации,проектные команды «аdhocratic», центры прибыли,равно как и разнообразные стратегические союзы, совместные предприятия,консорциумы, зачастую пересекающие национальные границы. Из-за того, что рынки изменяютсяпостоянно, их расположение становится менее важным, чем гибкость иманевренность.Интеграция систем
Растущаясложность в экономике требует все более развитых систем интеграции иуправления. Так, вполне типичным является пример продовольственной компании Nabisco,которая ежедневно выполняет 500 заказов на сотни тысяч различных наименованийизделий, доставляемых с 49 заводов и из 13 центров перераспределения товаров. Вто же самое время она должна принимать во внимание более 30 тысяч различных мероприятийпо продвижению товаров.
Управлениетакими сложными структурами требует новых форм организации руководства и оченьвысокой степени интеграции. Это, в свою очередь, приводит к все возрастающемупотоку информации, проходящей через организацию.Инфраструктура
Длятого, чтобы одновременно следить за прохождением комплектующих и готовыхизделий, синхронизировать действия поставщиков, согласовывать текущие планыинженеров и специалистов по сбыту, привлекать людей, занимающихсянаучно-конструкторскими разработками, к нуждам производства и, кроме того,создавать четкую картину происходящего, были потрачены миллиарды долларов насоздание электронных сетей, соединяющих между собой компьютерные базы данных идругие средства информационных технологий.
Этаобширная электронно-информационная структура, зачастую использующая спутникисвязи, соединяет в единое целые компании, связывая их также с компьютернымисетями поставщиков и потребителей. Другие системы объединяют эти сети. Япониянамерена в ближайшие 25 лет затратить 250 миллиардов долларов на развитие болеебыстрых усовершенствованных систем. Белый Дом, в свою очередь, начал активноразвивать встречный план «информационной супермагистрали». И, чтобымы ни думали об этом плане или его метафорическом названии, ясно одно:электронно-информационные каналы являются необходимой составляющей инфраструктурыэкономики Третьей Волны.
Ускорение
Всеэти перемены еще более усиливают скорость операции и сделок. Экономия скоростизаменяет собой экономию масштаба. Конкуренция настолько значительна, атребуемые скорости настолько велики, что старое правило «время — деньги» все в большей степени заменяется на «каждый следующийпромежуток времени стоит дороже, чем предыдущий».
Времястановится критической величиной, что находит отражение в поставках «какраз вовремя», стремлении уменьшить длительность процесса принятия решений.Медленный, последовательный анализ, проводимый шаг за шагом, заменяется«одновременным инженерингом». Компании вступают в конкуренцию,«основанную на времени». Описывая происходящее, Дю Вейн Петерсон,главный менеджер Меррилла Линча, говорит: «Деньги движутся со скоростьюсвета. Информация должна двигаться еще быстрее». Таким образом,непрерывное ускорение все больше сближает бизнес Третьей Волны с реальнымвременем.
Рассматриваявместе эти десять характеристик экономики Третьей Волны, мы видим грандиозныеизменения в создании ценностей. Переход Соединенных Штатов, Японии и Европы кэтой новой системе представляет собой, хотя и не полностью, но наиболее важноеизменение в мировой экономике со времен индустриальной революции.
Этаисторическая трансформация, набиравшая скорость с начала и до середины 70-хгодов, уже достаточно далеко продвинулась к девяностым. К сожалению, многое изамериканской экономической мысли оказалось при этом позади.
ГЛАВА V.МАТЕРИАЛИЗМ!
Однажды,еще в бытность Рональда Рейгана президентом, в Семейной столовой Белого Домасобралась небольшая группа людей, чтобы обсудить далекое будущее Америки.Группа, образованная вице-президентом и тремя главными советниками Рейгана, вчисле которых был Дональд Реган, только что назначенный президентом главойадминистрации, состояла из восьми известных футурологов.
Этособрание было созвано по просьбе Белого Дома и открылось заявлением о том, что,пока футурологи вели дебаты по социальным, правовым и политическим вопросам,сложилось общее мнение, что экономика страны подверглась глубоким изменениям.Это было признано лишь после того, как Дональд Реган выпалил: «Мы что, всебудем стричь в парикмахерских и лепить гамбургеры? Разве мы не собираемсяоставаться великой промышленной державой?»
Президентс вице-президентом оглянулись, ожидая услышат ответ. Большинство сидящих застолом, видимо, были застигнуты врасплох резкостью и прямотой такой атаки. ОтветилаХейди Тоффлер: «Нет, мистер Реган, — спокойно сказала она, — СоединенныеШтаты останутся великой промышленной державой. Только с меньшим процентом людей,работающих на фабриках».
Объясняяразницу между традиционными методами производства и технологиями производствакомпьютеров Macintosh,существовавшими в то время, она обратила внимание на тот факт, что США,несомненно, являются одним из крупнейших производителей продуктов питания вмире при менее, чем двух процентах рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве.Действительно, на протяжении всего прошлого столетия США тем больше становилисьсельскохозяйственной державой, чем больше сокращался объем фермерской рабочейсилы относительно прочих отраслей. Почему то же самое не может быть справедливыми для производства? Вспоминается поразительный факт. После многочисленныхподъемов и спадов численность занятых в производстве в 1988 году осталась почтитакой же, как и в 1968, немногим более 19 миллионов человек. Производствосоставляло тот же процент национального продукта, что и 30 лет назад, но делалоэто с меньшей долей совокупной рабочей силы.
Болеетого, так как и американское население, и рабочая сила имеют тенденцию к ростуи многие отечественные производители автоматизировали и реорганизовалипроизводство в 80-90-х, то уменьшение занятости на фабриках в целом должнопродолжиться. В то же время Соединенные Штаты, в соответствии с некоторымиподсчетами, способны создавать по 10 000 рабочих мест в день на протяжениивсего следующего десятилетия, и часть их будет принадлежать секторупроизводства. С тем же успехом подобный процесс преобразовал хозяйства Японии иЕвропы.
Темне менее, даже сейчас слова Дональда Регана изредка повторяются руководителямиотстающих отраслей промышленности, лидерами уменьшающихся профсоюзов, а такжеэкономистами и историками, которые бьют в барабаны, провозглашая важностьпроизводства, несмотря на то, что все они ранее говорили об обратном.
Забольшей частью этой риторики стоит представление, будто перемещение занятостииз области физического труда в секторы услуг и умственного труда приносит вредэкономике страны и что небольшой сектор производства (в терминах количестварабочих мест) «опустошает» экономику. Такие аргументы напоминаютвзгляды французских физиократов ХVIIIвека, которые, в силу своей неспособности представить индустриальное общество,рассматривали сельское хозяйств" как единственную продуктивнуюдеятельность".
Новоезначение безработицы
Многиесетования на «упадок» производства подпитывались интересами ВторойВолны и основывались на устарелых концепциях богатства, производства ибезработицы.
Начинаяс 90-х годов нашего века переход от Второй Волны с ее господством ручного трудак Третьей Волне с господством обслуживающего труда и сверхсимволическойдеятельности стал широко распространенным, драматичным и необратимым. ВСоединенных Штатах сегодня эта деятельность поглощает три четверти рабочейсилы. Это «великое перемещение» полностью отражено в столь необычномфакте, что мировой экспорт услуг и интеллектуальной собственности сейчас равенобъединенному экспорту электроники и автомобилей или же продуктов питания игорючего, вместе взятых.
Авторыи другие футурологи предвещали это крупномасштабное движение еще в 60-е годы.Но так как прежние предупреждения были проигнорированы, переходный период сталслишком неустойчивым. Когда массовые вынужденные увольнения, банкротства идругие глубокие социальные потрясения вихрем пронеслись над экономикой, стараяпотрепанная промышленность с непригодными для модернизации компьютерами,роботами и электронными системами не спешила перестраиваться, сама, но сути,предоставляя более проворным конкурентам наилучшие условия для ее потрошения.Винили в этих бедах иностранную конкуренцию, высокие или низкие процентные ставки,чрезмерное регулирование и тысячу других обстоятельств.
Кое-чтоиз этого списка, несомненно, сыграло свою роль. Но немалые беды принесло ивысокомерие большинства «компаний дымовых труб» — изготовителейавтомобилей, сталепроизводителей, верфей, текстильных фирм — которые так долгодоминировали в экономике. За их управленческую близорукость была наказана тачасть общества, которая была менее всего ответственна за промышленнуюотсталость и менее всего способна защитить себя — рабочие.
Тотфакт, что совокупная производственная занятость в 1988 году была на том жеуровне, что и в 1968, не означает, что рабочие, уволившиеся в этот период,просто вернулись на свои рабочие места. Напротив, с появлением все большегоколичества технологий Третьей Волны компаниям потребовалась совершенно другаярабочая сила.
Существующиефабрики Второй Волны нуждались, в основном, в заменимых работниках. ПроцессыТретьей Волны, напротив, требуют разнообразных и продолжительно развивающихсянавыков, а это означает падение степени заменяемости рабочих. Таким образом,проблема безработицы в целом совершает поворот на 180 градусов.
Втечение Второй Волны капиталовложения «обществ дымовых труб» илипокупательная сила потребителей могли бы стимулировать экономику и создаватьрабочие места. Взяв миллион безработных, можно было бы, в принципе, подготовивхозяйство заранее, создать миллион рабочих мест. В те времена, когда рабочиеместа были заменяемыми или требовали таких элементарных навыков, которые можнобыло получить менее чем за час, фактически любой безработный мог занять любоерабочее место.
Длясегодняшнего сверхсимволического хозяйства такое утверждение менее справедливо- вот почему многое из понятия безработицы воспринимается с трудом, и нитрадиционные кейнсианские, ни монетаристские средства не действуютудовлетворительно. Чтобы справиться с Великой депрессией, Джон Мэйнард Кейнс,как мы помним, убедил правительство, увеличивающее бюджетный дефицит, положитьего в карман потребителя. Если у потребителей появятся деньги, то они бросятсяпокупать товары. Это, в свою очередь, побудит производителей расширить своизаводы и нанять больше рабочих. Прощай, безработица! Монетаристы породилиманипуляции с процентными ставками или денежным предложением, вместо того чтобыувеличивать или уменьшать по необходимости покупательную способность населения.
Всегодняшнем мировом хозяйстве выкачивание денег из кармана потребителя можетпросто отправить его за океан, не принеся никакой пользы родной экономике.Американские закупки новых телевизоров или проигрывателей компакт-дисков лишьперекачивают доллары в Японию, Корею, Малайзию или куда-нибудь еще. Импорт недобавляет рабочих мест внутри страны.
Ногораздо большие недостатки заложены в старых стратегиях: они до сих пор охотнеесосредоточиваются на денежном обращении, чем на знаниях. Уже невозможноуменьшить безработицу просто за счет увеличения числа рабочих мест, потому чтосейчас эта проблема имеет не только количественный характер. Безработицаперешла из количественной в качественную.
Безработныеотчаянно нуждаются в деньгах, если они и их семьи собираются выжить, и с точкизрения нравственности одинаково необходимо и правильно обеспечивать ихприемлемым уровнем общественной поддержки. Но любая эффективная стратегиясокращения безработицы в сверхсимволической экономике должна в первую очередьзависеть от доли знаний, и лишь потом — от распределения богатства
Ктому же эти новые рабочие места могут появиться не только в секторе, до сих порназываемом производством, и нам придется посредством среднего образования и обученияна рабочем месте готовить людей для такой области, как обслуживание (помощь вуходе за растущей популяцией пожилых людей, обеспечение заботы о детях, службыздоровья, личная охрана, службы транспортировки, досуга, туризма и т. д.).
Такженам придется отдавать приоритет, ранее принадлежащий производству, секторуобслуживающего труда, которым прежде пренебрежительно называли «лепкойгамбургеров». McDonald'sне может считаться единственным символом сферы занятости, включающей в себявсе: от обучающего персонала до людей, занятых в сфере обслуживания илиработающих в медицинском радиологическом центре.
Болеетого, в случае обвинения сектора обслуживания в низкой оплате труда следствиемстанет увеличение производительности и изобретение новых форм организациирабочей силы, а также переговоры о заключении коллективных договоров.Объединения, в первую очередь, предназначенные для единичного или массовогопроизводства, подлежат тотальному изменению или замене организациями новогостиля, более подходящими для сверхсимволического хозяйства. Для выживания импридется поддерживать такие проекты, как программа работы на дому, гибкий графики работа по совместительству.
Вкратце,взлет сверхсимволического хозяйства заставляет нас в целом поменять прежнююконцепцию безработицы на противоположную. Однако оспорить устаревшиепредположения значит также оспорить тех, кто извлек из них выгоду. Системасоздания богатства Третьей Волны угрожает, таким образом, уже укрепившимся отношениямв корпорациях, объединениях и правительствах.Спектр умственного труда
Всверхсимволической экономике устаревает не только концепция безработицы, но иконцепция труда. Чтобы понять ее, а также обнаружить силы, борющиеся за рычагиуправления, нам даже потребуется новая терминология.
Такимобразом, даже деление на такие секторы, как сельское хозяйство, промышленностьи услуги, теперь, в связи с быстропроисходящими изменениями, скорее затрудняет,чем разъясняет понимание экономики. Вместо того чтобы цепляться за старыеклассификации, нужно заглянуть за ярлыки и узнать, что делают люди в компанияхдля создания дополнительных ценностей. Однажды задав этот вопрос, мыобнаружили, что все большую долю во всех трех секторах составляют«символические процессы» или умственный труд.
Фермерысейчас используют компьютеры для подсчета зерновых кормов, сталеварыконтролируют консоли с помощью видео-экранов, банкиры включают свои портативныекомпьютеры для моделирования финансового рынка. Не слишком ли узок взглядэкономистов, навешивающих такие ярлыки, как «сельскохозяйственная»,«промышленная» или «обслуживающая» деятельность?
Терпяткрах даже профессиональные категории. Наклеить ярлык на какого-нибудьскладского сторожа, рабочего за станком или члена палаты представителей — значит больше скрыть, чем прояснить. Сегодня гораздо полезнее группироватьработников по степени важности процесса умственного труда, совершаемого ими впроцессе своей работы, не обращая внимания на название, которое они носят, будьто продавец, рабочий, врач или конторщик.
То,что мы называем сферой умственного труда, включает в себя иученого-исследователя, и финансового аналитика, и программиста, и дажеархивного чиновника. Зачем включать ученого и чиновника в одну группу? Дело втом, что, в то время как их функции явно различны и работают они на совершенноразных уровнях абстракции, оба они и миллионы им подобных не делают ничего,кроме обработки и генерирования информации. Их работа полностью символична.
Вцентре спектра умственного труда мы находим обширный диапазон«смешанных» профессий — представители их не только работаютфизически, но и оперируют информацией. Водитель из FederalExpress или UnitedParcel Serviceтакже способен справиться и с компьютером. На преуспевающих фабриках операторстанков — высококвалифицированный специалист. Служащему гостиницы, медсестре имногим другим приходится иметь дело с людьми и тратить значительную частьвремени на создание, получение или выдачу информации.
Кпримеру, у автомехаников в агентствах по продаже Fordмогут и сегодня быть руки в смазке, но и они пользуются компьютерными сетями,сконструированными Hewlett-Packard,которые обеспечены экспертными системами, помогающими в поиске неисправностей,и имеют мгновенный доступ к 100 мегабайтам технических чертежей и данных,содержащихся на CD-ROM.Система запрашивает данные об автомобиле, который подлежит ремонту; этопозволяет механикам обследовать массу технического материала на теоретическомуровне; система делает заключение и устанавливает последовательность ремонта.
Являютсяли они «механиками» или «работниками» умственного труда,работая с этой системой?
Изсамой нижней части спектра исчезает чисто физический труд. С уменьшением долиручного труда в хозяйстве «пролетариат», все более и более замещаемый«когнитариатом», сейчас находится в меньшинстве. То есть, в терминахсверхсимволического хозяйства, пролетариат становится когнитариатом.
Ключевыевопросы, касающиеся личного труда, сейчас должны быть связаны с тем, сколькорабочих мест потребует переработка информации, насколько этот труд программируемили упорядочен, какой уровень абстракций вовлекается в процесс, какой доступимеет личность в центральный банк данных информационных систем управления, атакже какой степенью самоуправления и ответственности она обладает.«Узколобые» против«широколобых»
Такиеогромные перемены не могут произойти без мощных конфликтов и, чтобы предвидеть,кто приобретет, а кто потеряет, полезно подумать о компаниях, сходных в своемположении в сфере умственного труда.
Проведемклассификацию компаний не по номинальной их принадлежности к различнымотраслям, а по реальной деятельности их сотрудников.
Кпримеру, CSX — это фирма,эксплуатирующая железные дороги всей восточной части Соединенных Штатов вместес одной из крупнейших в мире океанских грузовых фирм. Но СSХвсе более и более реализует себя в информационном бизнесе.
ГоворитАлекс Мэндл из СSХ:«Информационная составляющая в пакете оказываемых нами услуг становитсявсе больше. Недостаточно только производить продукцию. Клиентам нужнаинформация. Где продукция будет собираться и разбираться, где и когда будетнаходиться каждый продукт, цены, информация о заказах и многое другое. Нашбизнес движет информация.» Это подразумевает, что количество служащих CSXна средних и более высоких уровнях спектра умственной деятельности все возрастает.
Этопозволяет приблизительно разбить компании на «узколобые»,«среднелобые» и «широколобые», в зависимости от серьезностиих отношения к науке. Чтобы производить богатство, некоторым фирмам и отраслямпромышленности нужно обрабатывать больше информации, чем другим. Подобно индивидуальнымрабочим местам, фирмы могут быть помещены в спектр умственного труда всоответствии с качеством и сложностью работы, которую они совершают.
«Узколобые»фирмы обычно концентрируют умственный труд на небольшом количестве людей,«верхушке», оставляя бездумную и мускульную работу всем остальным.Такое присвоение управления основывается на том, что рабочие невежественны иличто их знания не пригодны для производства.
Дажев «широколобом» секторе сегодня можно найти примеры«деквалификации» — упрощения работы, разбиения ее на самые мелкиесоставляющие, пошагового контроля за продукцией. Эти попытки примененияметодов, созданных Фредериком Тейлором в начале нашего столетия, есть не чтоиное, как волна «узколобого» прошлого, а не «широколобое»будущее. Любая задача, если она проста, часто повторяется и решается безраздумий, в конце концов становится кандидатом для роботизации.
Вто время как хозяйство движется дальше по направлению к производству ТретьейВолны, все фирмы вынуждены пересмотреть роль знаний. Самые сообразительные изних в «широколобом» секторе сделали это первыми и реорганизовали свойтруд. Они работают, исходя из предположения, что продуктивность и доходыодинаково резко возрастают, если бездумная работа сведена к минимуму илипроизводится с помощью передовых технологий, когда потенциал работникаполностью используется. Цель — больший доход и немногочисленная, но более квалифицированнаярабочая сила.
Даже«среднелобые» процессы, до сих пор требующие физических манипуляций,становятся все более интенсивными в плане знаний и двигаются вверх в спектреумственного труда. Конечно, «широколобые» фирмы — неблаготворительные учреждения. Хотя работа в них не настолько тяжела, как при«узколобых» операциях, и окружение в них более приятно, эти фирмы,как правило, нуждаются в своих служащих более, чем «узколобые».Служащие поощряются не только за свои рациональные способности, но и заиспользование в работе своих эмоций, интуиции и воображения. Вот почемумаркузианские критики видят здесь еще более пагубную «эксплуатацию»служащих.Идеология «узколобых»
В«узколобых» индустриальных хозяйствах богатство измерялось, какправило, количеством товаров. Центральным в хозяйстве считалось производствопродукта. Обслуживающая и символическая деятельности считались непродуктивными,хотя и неизбежными. Производство товаров — автомобилей, радиоприемников,тракторов, телевизоров — считалось «мужским» или крутым иассоциировалось с такими словами, как практичный и трезвый. Производство знанийили обмен информацией с пренебрежением именовались «ворошениембумаги».
Изтакой позиции проистекал целый ряд выводов. Например, что«производство» — это комбинация материальных ресурсов, машин имускулов… что самые главные достоинства фирмы — материальные… чтонациональное богатство подкрепляется в первую очередь торговлей товарами…что торговля услугами важна только потому, что она облегчает торговлю товарами… что высшее образование не нужно, разве что узко профессиональное… чтоисследовательская работа легкомысленна и что свободные ремесла неуместны илитого хуже — вредны для успеха бизнеса. Одним словом, то, что ценилось, и былосутью ценностей.
Идеалы,подобные этим, никоим образом не были ограничены рамками капитализма. Иханалогии имелись и в коммунистическом мире. В любом случае, у марксистскихэкономистов были более тяжелые условия для внесения «широколобой»работы в свою схему, и «социалистический реализм» в искусствепроизводил тысячи портретов счастливых рабочих, изображая напряжение ихшварценеггероподобных мускулов на фоне зубчатых колес, дымовых труб и паровыхлокомотивов. Восхваление пролетариата и теория, гласящая, что пролетариат — авангард перемен, отразили принципы «узколобого» хозяйства.
Накапливаясь,эти идеалы становились больше чем неразберихой отдельных мнений, предположенийи позиций. Они, по-видимому, сформировали самооправдываемую идеологию,разновидность крутого материализма — хрупкий, но торжествующий«материализм»! Действительно, материализм был идеологией массовогопроизводства Второй Волны.
Вто время материализм мог иметь смысл. Сегодня, когда стоимость большинствапродуктов зависит от знания, вложенного в них, это и реакционно, и неразумно.Любая страна, придерживающаяся политики, основанной па материализме,приговаривает себя к превращению в Бангладеш двадцать первого века.Идеология «широколобых»
Укомпаний, организаций и просто людей с твердыми ставками на хозяйство ТретьейВолны до сих пор не было образца последовательных контраргументов. Однаконекоторые основные идеи все же имели место.
Первые,фрагментарные основы этой новой экономики можно увидеть в до сих пор непризнанных поздних трудах Юджина Лойбла, который в течение одиннадцати лет,проведенных в чехословацкой коммунистической тюрьме, глубоко пересмотрелпредпосылки как марксистской, так и западной экономики, в работах Генри К. X.Ву из Гонконга, который анализировал «невидимые измерения богатства»,Орио Гиарини из Женены, который применял концепцию «риска» инеопределенности в своих анализах служб будущего, а также американца УолтераВейсконфа, который пишет о роли состояния неравновесия в экономическомразвитии.
Сегодняученые интересуются, как системы ведут себя в хаосе, как их порядок развиваетсявне хаотических состояний, а также как развивающиеся системы переходят на болеевысокий уровень развития. Эти вопросы более чем уместны по отношению к бизнесуи хозяйству. Книги по менеджменту говорят о «процветании и хаосе».Экономисты заново открыли труд Джозефа Шумнетера, говорившего о «созидательномразрушении» как необходимости прогресса. В буре перемен, мнений,преобразований, банкротств, взлетов, совместных рискованных предприятий ивнутренних реорганизаций цельное хозяйство приобретает новую структуру, болееразнообразную, быстро меняющуюся и более сложную, нежели старая «экономикадымовых труб».
Этотскачок на более высокий уровень изменчивости, скорости и сложности требуетаналогичного скачка к более высоким, более усложненным формам интеграции. Сдругой стороны, это требует радикально более высокого уровня обработкиинформации.
Вомногом основанная на трудах Рене Декарта (XVIIвек), индустриальная культура награждала людей, способных поделить проблемы ипроцессы на все меньшие и меньшие составные части. Этот разделяющий илианалитический подход, переместившись, в экономику, заставил нас восприниматьпроизводство как серию разобщенных шагов.
Новаямодель производства, выросшая из сверхсимволического хозяйства, разительноотличается от старой. Основанная на системной или интегрирующей точке зрения,она рассматривает производство как одновременный и синтезированный процесс. Егочасти — не одно целое, но они не могут быть изолированы одна от другой.
Действительно,мы открываем, что «производство» не начинается и не заканчивается нафабрике. Таким образом, самые последние модели хозяйственного производстварасширяют процесс одинаково как «по течению», так и против него — вперед к обслуживанию и поддержке продукции даже после ее продажи, подобноподдержке и советам продавца, которые ожидает человек, покупающий компьютер.Современная концепция производства прослеживает путь продукта вплоть до егоэкологически безопасного уничтожения после использования. Компании будутвынуждены принимать меры по «чистке после использования», изменяясметы расходов, технологию производства и многое другое. Поступая такимобразом, они будут предоставлять больше услуг, нежели просто производство, и,следовательно, увеличится их ценность. «Производство» должно будетвключать все эти элементы.
Подобнымже образом можно расширить определение производства, добавив такие функции, какобучение служащих, установка дневного наблюдения и другие виды обслуживания.Несчастный работник физического труда может быть принужден к«продуктивности». Работники, которые нашли себя в сверхсимволическойдеятельности, производят намного больше без принуждения. Отсюда следует, чтопродуктивность начинается даже раньше, чем работник прибывает в офис.Упомянутое выше определение производства может выглядеть смутным ибессмысленным для старшего поколения. Однако для нового поколениясверхсимволических лидеров, склонных мыслить скорее в терминах систем, чем втерминах отдельных шагов, это будет естественным.
Говорякратко, производство пересматривается как гораздо более содержательный процесс,чем его представляют экономисты и идеологи «узколобой» экономики. И стех пор именно знания, а не дешевый труд, и символы, а не сырье воплощаются вконкретную форму и увеличивают ценность продукта.
Этаглубокая реконцептуализация истоков добавленной стоимости чреватапоследствиями. Она опровергает предположения как идеи свободного рынка, так имарксизма, а также материализма, который положил начало обоим этим учениям.Таким образом, идеи о том, что стоимость товара стекает вместе с потом со спинырабочего или что она производится именитым предпринимателем-капиталистом, вравной степени подразумевающие материализм, вводят в заблуждение какполитически, так и экономически.
Получательи банкир-инвестор, собирающий капитал, продавец и рабочий за станком, конструктор-системщики специалист по телекоммуникациям — в новом хозяйстве все производятдобавленную стоимость. Еще более существенно то, что это делает и покупатель.Образование стоимости происходит главным образом в результате всеобщего усилия,а не отдельного шага в процессе.
Возрастающаяважность умственного труда не уменьшится, сколько бы ни было опубликованопугающих историй, предупреждающих об ужасных последствиях«исчезновения» производственной базы или высмеивающих понятие«информационная экономика». Ни то, ни другое не станет новойконцепцией создания богатства.
Мынаблюдаем, как перемены Третьей Волны сфокусировались в одной точке — впреобразовании производства, происходящего одновременно с преобразованиемкапитала и денег самих по себе. Вместе они образуют революционно новую системусоздания богатства на планете.
СПИСОКИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Созданиеновой цивилизации. Политика третьей волны.1993.сокр. (Тоффлер Э., Тоффлер Х.)
2. Элвин иХейди Тоффлер Создание новой цивилизации. Политика Третьей Волны.«Сибирская молодежная инициатива», Новосибирск, 1996г.