Кирилло-Белозерскиймонастырь
Кирилло-Белозерский монастырьнекогда был центром духовной жизни Русского Севера. Отсюда вышли многиеподвижники и основатели новых северных обителей, сюда спешили на богомольемосковские государи.
Северной Лаврой называют Кирилло-Белозерский монастырь. Окруженныймощными крепостными стенами, отражающимися в водах Сиверского озера, оннеизменно вызывает восхищенное удивление российских и иностранных туристов, ввеликом множестве стекающихся сюда летом, когда открыта навигация.
Пустынной и дикой была эта местность, когда пришел сюда постриженникмосковского Симонова монастыря преподобный Кирилл и произнес, вглядываясь сгоры Мауры в дальний берег Сиверского озера: «Се, покой мой во век века, здесьвселюся! Потому что место сие возлюблено Пречистою. Благословен Господь Бог отныне и до века, ибо Он услышал наше моление». Старцу Кириллу (а по приходе наБелоозеро ему было уже около шестидесяти лет) сопутствовал его духовный друг,монах той же Симоновой обители преподобный Ферапонт. Он, по истечении недолгоговремени, удалился от преподобного Кирилла в другую пустынь, основавБогородице-Рождественский Ферапонтов монастырь, знаменитый ныне фресковымансамблем работы Дионисия.
Но недолго пришлось оставаться преподобному Кириллу одному. Вскореего разыскали в северной глуши двое симоновских иноков. Так было положеноначало монашеской общине. Затем стали приходить местные жители. Некоторые изних ждали от приподобного Кирилла совета и благословения, другие просилипостричь их в монашество. Старец никого не гнал. Не прогнал он даже разбойника,пытавшегося сжечь его келью, когда тот пришел к нему со слезным покаянием.
Оставались в обители преподобного не все, кто приходил к нему.Слишком суров был здешний устав. Монахам возбранялось держать в кельяхчто-либо, кроме книг и икон. Даже напиться воды они могли лишь в трапезной. Вовремя трапезы инокам подавали три самых простых блюда (прп. Кириллдовольствовался двумя и пил только воду). За столом каждый сидел наопределенном месте; ели монахи молча, слушая чтеца, читавшего жития святых идуховные поучения. Что касается известного бича многих монастырей в позднейшуюэпоху — хмельного питья, — то его в Кирилловой монастыре не только неупотребляли, но и не держали вовсе. Правило это прп. Кирилл заповедал соблюдатьи после его смерти.
Труды монахов были единственным источником их пропитания.Преподобный основатель обители приучил своих духовных чад не просить милостынив миру. Время от времени, когда пища, подававшаяся за трапезой, становиласьособенно скудной, некоторые из братии приступали к игумену с просьбойблагословить их на сбор подаяния. Прп. Кирилл неизменно отказывал, говоря:«Зачем же мы существуем на этом месте, если нас забудут Бог и Пречистая?»
Тридцать лет подвизался преподобный Кирилл в основанной имобители. За это время здесь наладилась и уставная, и хозяйственная жизнь. В1427 году настоятель скончался. Перед смертью (и день, и час ее был открыт прп.Кириллу) он собрал в своей келье братию, чтобы дать ей последнее благословениеи наставление. «Не скорбите в день покоя моего, — говорил он кирилловскимнасельникам. — Уже пришел мне час почить о Господе. Предаю вас Богу и ЕгоПречистой Матери, да сохранят вас от всех искушений». Еще заповедал прп. Кириллбратии молиться «о державе земли Русской», предвидя, что в скором будущем ееожидают великие нестроения. Прошло два десятилетия со дня кончины преподобного,и игумену Кирилловского монастыря пришлось не только молиться о русской земле,но и принимать политические решения, оказавшие влияние на всю последующуюисторию России. Мы имеем в виду, конечно, разрешение кирилловским игуменомТрифоном Василия Темного от крестного целования «не искать московскогопрестола» (подробнее об этом читайте в разделе «Монастырь и мир»).
Когда великий князь Василий II возвратил себе престол,Кирилло-Белозерский монастырь не был забыт им. Обитель получила от благодарногоправителя многочисленные вотчины и право беспошлинной торговли по всемуМосковскому княжеству. Дарили монастырь и наследники Василия II. Справедливостиради следует отметить, что столь быстрое обогащение не пошло на пользуКирилло-Белозерскому монастырю. В нем завелся дух стяжательства, совершенночуждый ему ранее. Особенно укрепился этот непохвальный дух при игуменеСерапионе. За короткое время он вытребовал у великого князя тридцать деревеньи, кажется, не собирался на этом успокоиться. Своим неумеренным«приобретательством» Серапион восстановил против себя значительную частьмонастырской братии. В 1483 году пятнадцать «старших старцев» монастыряпокинули обитель, не будучи в силах смириться с попиранием заветов преподобногоКирилла. Только мольбы белозерского князя Михаила Андреевича и изгнаниекорыстолюбивого игумена заставили их вернуться.
Следующий игумен, Гурий, проявил себя совершенно в другом роде.Вдохновленный идеей нестяжательства (духовный центр нестяжателей, скитпреподобного Мила Сорского — кстати, тоже выходца из Кирилло-Белозерскойобители, — находился всего в нескольких километрах от Кириллова), он не тольконе приобретал и не принимал имений от дарителей, но даже вернул великому князюто, что получил от него игумен Серапион.
Однако, планка, заданная преподобным Нилом Сорским и егосподвижниками, была слишком высока, чтобы до нее могли дотянуться все безисключения насельники монастыря. Так сложилось, что Кирилло-Белозерская обительбыла призвана играть «государственную роль», ее в любом случае не получилось быпревратить в подобие скита при. Нила Сорского.
На протяжении всего XVI века монастырь ширился и укреплялся.Покровительствуемый Иоанном Грозным, который в какой-то момент всерьез (или«почти всерьез») намеревался принять постриг в обители прп. Кирилла, он владелмногими вотчинами и богатствами. Нелегко доставались царские дары. Грозный нетолько сам четырежды (по крайней мере) посещал Северную Лавру, но и ссылал сюдав заточение опальных бояр и бывших своих любимцев. А в конце жизни царь прислалв Кирилло-Белозерский монастырь помянник, читать который без внутреннегосодрогания мог лишь самый черствый человек. В нем перечислялись 3200 замученныхв царствование Ивана Грозного людей — «избиенных, истопленных и сожженных сженами, чадами и домочадцами, убитых ручным сечением, огненным стрелянием ипытками».
К кровавому синодику прилагалось 10000 рублей — «на помин души».
Скрепы русской государственности начали после смерти егорассыпаться одна за другой. Голод 1601—03 годов стал подходящей почвой длятого, чтобы в народе, недовольном Борисом Годуновым, распространились слухи отом, что жив царевич Дмитрий, младший сын Ивана Грозного. Этим не преминуливоспользоваться проходимцы и авантюристы. Русь стремительно втягивалась вворонку Смуты. Все более горькие вести приходили в Кириллов монастырь. Монахичитали послания заточенного поляками в темницу Патриарха Гермогена и готовилисьотразить врагов, уповая не столько на крепость стен, сколько на помощь Господаи Пресвятой Богородицы. И на молитвенное заступничество прп. Кирилла.
В 1612 году обители пришлось пережить три нападения поляков.Осаждали разбойники ее и в 1613 году. Все атаки были отбиты, но победу Кирилло-Белозерскиймонастырь купил дорогой ценой: погибло 260 защитников крепости, были убиты 800монастырских крестьян с женами и детьми. И это не говоря об имущественныхпотерях. Голод, холод, оскудение стали уделом обители на несколько последующихлет.
Лишь во второй половине 1620-х годов Кирилло-Белозерский монастырьсмог начать работы по преодолению разрухи. В 1630 году здесь ужепредпринимается починка стен, а в 1653 году затевается строительство«государевой крепости» — новых укреплений героической обители. На возведениеновых стен царь Алексей Михайлович выделил 45 тысяч рублей. Много жертвовал они на иные нужды монастыря. Каменное строительство в Кириллове прекратилось приПетре 1. «Государева крепость» потеряла свое оборонительное значение, и в 1701году, во время Северной войны, Петр приказал доставить в Москву все имевшиеся вмонастыре медные пушки.
Без государственной поддержки массивные кирилловские укреплениясуществовать не могли. В течение всего XVIII века они ветшали и разрушались.Особенно тяжелым стало положение монастыря после 1764 года. Хотя он и получилзвание первоклассного, но казенные средства, выделявшиеся на его содержание,были настолько скудны, что их едва хватало монахам (хотя число их и значительноуменьшилось по сравнению с прошлым веком) на прокормление. О серьезном ремонтеразрушавшихся строений не шло и речи. Не только стены, но и самые храмыпребывали в крайней ветхости и запустении. Неудивительно поэтому, что в стольмрачных красках описывали Кирилло-Белозерский монастырь те, кто побывал здесь вконце XVIII — начале XIX веков. Вот, например, очень характерная выдержка изописания, составленного секунд-майором П. И. Челищевым в 1791 году: «И в церквиж равноапостольнаго князя Владимира, что при Успенском соборе, по неимению ж вней в окнах стекол, весь пол и князей Воротынских или Поротынских гробницызамело снегом...»
Еще более грустную картину оставил нам духовный писатель А.Н.Муравьев, побывавший в Кириллове полувеком позднее: «Четыре маститые кедрастояли как бы на страже древней
Лавры пред настоятельскими келиями, и мрачный вид сих пришельцевЛиванских соответствовал пустоте заглохшего двора, где прорастала трава побывшим тропам от недостатка ходящих; никто не выглядывал из бесчисленных оконкелий, ограждавших двор; их считалось до семисот во дни славы Кирилловойобители, и только в некоторых теперь есть жилье человеческое: так изменилсяКириллов, далеко отставший от Лавры Сергиевой, с которою долго равнялся...»
Положение монастыря после реформ Екатерины II было таково, что емупришлось сдавать свои здания в аренду. В разные годы здесь размещались уездноеказначейство, духовное училище и даже соляные склады. С конца XVIII века вобители находилась тюрьма. Перевод ее из монастыря в город состоялся толькоблагодаря усилиям архимандрита Иакова, назначенного в Кирилло-Белозерскиймонастырь в 1866 году.
Близилось пятисотлетие монастыря. К юбилею заново вызолотилииконостас в древнем Успенском соборе, почистили оклады икон, паникадила иподсвечники. Даже подправили самые аварийные здания. Но на основательный ремонтденег опять не хватило. Посетивший обитель в 1911 году архиепископ Новгородскийи Старорусский Арсений (Стадницкий) был изумлен состоянием ряда монастырскихстроений. «Многие древние здания монастыря ныне представляют руины...» — писалон.
Вопрос о выделении средств на реставрацию Киридло-Белозерскогомонастыря рассматривался в Государственной Думе в 1914 году. Начавшаяся войнапомешала претвориться в жизнь благим намерениям.
В 1924 году Кирилло-Белозерская обитель прекратила своесуществование. Последние годы до закрытия были неимоверно тяжелы, хотя еще в1919 году монастырю выдали охранное свидетельство как «имеющему в целомвыдающееся художественное и историческое значение». Эта «охранная грамота» непомешала, конечно, большевикам расхищать монастырское имущество. Послеликвидации обители здесь разместился музей, существующий и по сей день.Богослужебная жизнь в Кирилло-Белозерском монастыре возобновилась в 1990-егоды. В 1997 году была зарегистрирована и монашеская община.
Кирилло-Белозерскиймонастырь — самый большой не только в России, но и во всей Европе. А крепостныестены, окружающие его святыни, сами по себе являются выдающимся памятникомистории и архитектуры.
Успенский собор — главный и самый старый храм Кирилло-Белозерскойобители. Деревянная церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы была построенав монастыре еще при прп. Кирилле Белозерском. Об этом событии Георгий Федотовпишет: «Маленькая деревянная церковь в новом монастыре освящена в честь УспенияБожией Матери — знак как особого почитания Богоматери, так и связи с Москвой(Успенский собор и церковь в Симонове)». Интересно, что примерно в это же времянеподалеку от Кириллова преподобный Ферапонт также строит Богородичную церковь— в честь Ее Рождества. Так две обители-сестры с самого своего основания как быпосвящают себя Пресвятой Богородице.
Возведение каменного Успенского собора относится к 1497 году.Очевидно, над ним трудилась та же артель ростовских каменщиков, котораянесколькими годами ранее строила каменный храм Рождества Богородицы вФерапон-товом монастыре. Одноглавый, четырехстолпный, с гремя алтарнымиапсидами, Успенский собор вполне типичен с точки зрения храмовой архитектурытого времени.
Свой нынешний облик Успенский собор приобрел в XVIII веке.Первоначально его венчал шлемовидный купол, а над закомарами высились два ярусакокошников. В ходе перестройки прежний купол заменили двухъярусным барочным, акокошники исчезли под четырехскатной кровлей. Эти переделки в известной степениисказили облик собора, «замутнили» его древние черты.
Еще раньше, в конце XVI века, к основному объему Успенского храмапристроили одноэтажную паперть, обнимающую собор с северной и западной сторон.Постепенно он «обрастал» и придельными храмами. Таковы — Владимирская церковь,Нпифаниевская церковь и Кирилловская церковь (где почивают мощи прп. КириллаБелозерского). Существующая ныне церковь прп. Кирилла была построена в 1785году. Раньше на ее месте находился храм последней трети XVI века, разобранныйиз-за ветхости — или из иных соображений. А. Н. Муравьев, во всяком случае, обэтом писал в 1855 году так: «Церковь сия показалась тесною в последних годахминувшего столетия настоятелю обители Иакинфу Карпинскому, и он перестроил еесовершенно в новом вкусе, не соответствующем главному собору, к которому онаприлегает».
/>
Церковь эта возводилась в 1531—34 годах на вклад Василия III,сделанный им во время поездки на богомолье по северным обителям, в числекоторых был и Кирилло-Белозерский монастырь. Исследователи особо указывают, чтов архитектурном облике этого храма довольно отчетливо прослеживаются «фряжские»(то есть итальянские) черты, в первой трети XVI века уже глубоко проникшие врусскую храмовую архитектуру. Изначально церковь Архангела Гавриила строилась«под колоколы», то есть в верхнем ее ярусе размещалась звонница. Но уже в 1638году в ярусе звонов была устроена ризница, и он потерял свое прежнеесвоеобразие — проемы звонов заложили, они превратились в окна.
С запада к церкви вплотную прилегает монастырская колокольня,построенная в 1757—61 годах на месте прежней, стоявшей здесь с конца XVI века.
/>
Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы с трапезной палатой— вторая по старшинству каменная постройка Кирилло-Белозерского монастыря. Онабыла возведена в 1519 году на месте деревянной братской трапезы. И церковь, итрапезная палата претерпели множество перестроек. Самой масштабной былапеределка, осуществленная в первой половине XIX века, когда храм вместо ярусакокошников получил купольное завершение, а трапезная из сводчатой палаты былапревращена в зал с колоннами в стиле ампир. В 1865 году «трапезный зал»расписали в соответствии со вкусами эпохи. Росписи эти сохранились.
/>
Водяные ворота находятся почти в самом центре монастырской стены,которая выходит к Сиверскому озеру. Эта часть ограды относится к старымукреплениям монастыря, возведенным в XVI веке. В 1595 году над воротами былапостроена церковь в честь Преображения Господня. Отчасти она напоминает другуюнадвратную церковь монастыря — во имя Иоанна Лествичника. Но Преображенскаяцерковь выглядит несколько более приземистой и «крепкой». Обратите внимание,что храм завершается тремя главами. Большая находится в центре, две малые — надюго-восточным и северо-восточным углами.
В XV веке Кириллов монастырьоказался в центре междоусобной распри, затеянной русскими князьями. ИгуменТрифон встал в этой борьбе на сторону законного московского князя, имевшегоцелью собрать вокруг Москвы раздробленную на удельные княжества Русь.
Пик неурядиц пришелся на княжение Василия II, вступившего намосковский престол в 1425 году. Партия врагов великого князя, возглавляемая егодядей, удельным князем Юрием Дмитриевичем и его сыновьями Василием Косым иДмитрием Шемякой, несколько раз захватывала московский престол. Поддерживали ихв разное время Новгород и Тверь.
В 1445 году великий князь Василий II, потерпев поражение в битве статарами под Суздалем, попал в плен. Освободиться ему удалось — за выкуп — лишьчерез четыре месяца. Пока Василий находился в Орде, «временно исполняющимобязанности» великого князя стал Дмитрий Шемяка. Это было тяжелое для Москвывремя. Жители посадов, опасаясь набега татар, который, как им казалось, можетслучиться со дня на день, перебрались со своими пожитками в Кремль. Из-заскученности людей и костров, разводимых повсеместно, вспыхнул пожар. Деревянныепостройки сгорели дотла, а белокаменные стены «падоша» во многих местах. Тогданачался массовый исход жителей из города, превратившийся в паническое бегство,остановить которое Шемяке удалось с большим трудом.
Возвращение Василия II из Орды было встречено народом с большимэнтузиазмом («И бысть, — по слову летописца, — радость велика всем городамрусским»). Но радость москвичей о возвращении великого князя вскоре былаомрачена. Василий II еще не выплатил выкупа хану, и тот послал с ним для егосбора мурз и отряд в пятьсот воинов. По пришествии в Москву князь увидел, чтовыкуп платить ему нечем — казна сгорела. Пришлось добывать деньги, обложивнарод новыми тяжкими поборами. Важная деталь: сбор этих податей совершался поднадзором татар, что русские люди после победы на Куликовом поле воспринималикак новое порабощение, новое иго. С неудовольствием воспринималась народом ипередача некоторых городов «в кормление» татарам (на это Василия II толкнуловсе то же отсутствие «живых» денег).
Брожением в народе воспользовался Дмитрий Шемяка. Составилсязаговор. Но осуществить свои намерения партия Шемяки сразу не могла: великийкнязь всюду ездил в сопровождении отряда татар. Схватили его в начале 1446года, когда он был на богомолье в Троице-Сергиевом монастыре, «отпустив татар».12 февраля войска Шемяки заняли Москву (причем не смогли удержаться при этом отграбежей). Отдельный отряд, возглавляемый удельным князем Иваном Можайским, былпослан «к Троице-Сергию». В монастыре князь Иван арестовал Василия II, причемобещал ему, что никакого зла победители ему не причинят. Более того, действиязаговорщиков он оправдывал заботой о «хрестьянах», говоря, что «видевши бо сетатарове, пришедши с тобою, облегчат окуп» (то есть татары, увидев великогокнязя свергнутым с престола, уменьшат выкуп). Но обещания мятежников осталисьобещаниями. Схваченного Василия II бросили «в голый сани», отвезли в Москву итам ослепили. Так Дмитрий Шемяка отомстил великому князю за своего братаВасилия Косого, ослепленного им двенадцать лет назад за вероломство.
Из Москвы Василия II сослали в Углич. Отсюда Шемяке вскорепришлось — под давлением рязанского епископа (будущего митрополита) Ионы имосковских служилых людей — выпустить великого князя (носившего отныне прозвище«Темный»). Принудив его целовать крест с клятвой «не искать боле престоламосковского», Шемяка дал Василию в удел Вологду.
По прибытии в свой удел обездоленный великий князь почти сразу жеотправился в Кирилло-Белозерский монастырь. Здесь он обратился к игуменуТрифону с просьбой снять с него крестное целование. Игумен, хорошо понимая, чтотолько вокруг Василия II сможет объединиться тонущая в междоусобицах, терзаемаятатарами Русь, разрешил крестное целование. «Сыновьям своим и внукам накажу,чтобы все делали для блага обители сей», — сказал Василий Темный, прощаясь сигуменом и благодаря его за оказанную поддержку. И слово свое, как мы знаем издальнейшей истории Кириллова монастыря, сдержал.
Из Кирилло-Белозерской обители князь поехал в Тверь, где скрепилсоюз с тверским князем, обручив с его дочерью своего шестилетнего сына Ивана.
Узнав о том, что Василий Темный приближается к Москве, ДмитрийШемяка собрал войско и укрепился в Волоколамске. Но полки его неуклонно таяли —сторонники Шемяки переходили на сторону «легитимного» князя Василия II. ОтрядамВасилия Темного открывалась прямая дорога на Москву.
Спустя недолгое время они обошли Волоколамск и заняли столицу безбоя. Дмитрий Шемяка бежал. Смерть свою он нашел в Новгороде в 1453 году.
/>
История Кирилло-Белозерскогомузея-заповедника полна драматических событий. В самые тяжелые годы музейныеработники прикладывали все усилия для того, чтобы сохранить архитектурныйкомплекс и художественно-историческое наследие Кириллова монастыря.
В 1906 году кирилловский насельник иеромонах Антоний (Александров)предпринял попытку создать в Кирилло-Бело-зерском монастыре нечто похожее намузей. Начинание это не нашло отклика у монастырских властей. Музей в обителипоявился в 1924 году. Или, точнее, вся обитель стала музеем. В той историческойситуации создание музея на базе монастыря было единственным способом сохранитьот уничтожения его памятники и святыни. Печальные примеры того, что происходилос обителями, которые не удавалось отстоять реставраторам и музейным работникам,у всех перед глазами. Далеко от Кирилло-Белозерского монастыря за ними ходитьне надо. В Белозерье, на озере Новом, с начала XVI века существовал монастырь,основанный иноком Корнилиева Комельского монастыря преподобным КирилломНовоезерским. В 1928 году обитель закрыли, иконы из храмов сожгли, а сами храмыосквернили. Мощи основателя, прп. Кирилла Новоезерского, исчезли после этогобесследно. На протяжении нескольких лет Кирилло-Новоезерский монастырь был«Соловками Белозерья» — особой тюрьмой, куда свозили священнослужителей и гдемногие из них приняли мученическую смерть. Сейчас на территории бывшегомонастыря находится колония строгого режима. Здесь отбывают наказаниепреступники, приговоренные к пожизненному заключению. Остров обнесен колючейпроволокой, приблизиться к нему нет никакой возможности.
Такая же участь могла постигнуть Кирилло-Белозерский монастырь,благо стены его крепки. Но, к счастью, тюрьму из Кирилловой обители властямсделать не удалось. В конце 1924 года в ней был открыт музей, существовавшийсначала как отдел Череповецкого окружного губернского музея. При этом, кромесамого музея, на территории монастыря располагались склады, квартиры и детскийсад. Что, конечно, не способствовало сохранению памятников архитектуры.
Первая постоянная экспозиция открылась в Кирилловском музее в 1929году. Она включала в себя семь разделов и призвана была дать посетителюпредставление об истории заселения края, его хозяйственном развитии и культуре.В теплое время года, кроме того, возможно было осмотреть храмы.
Одновременно, несмотря на очень скромное финансирование, вмонастыре велась реставрация.
В 1930 году скудное финансирование музея еще более урезали.Вдобавок его перевели в ведение Кирилловского отдела народного образования, чтона долгие годы предопределило специфику его работы. Отныне — как предписывалициркуляры местных партийных органов — основным направлением музея должна быластать «пропагандистская работа». В стенах монастыря следовало развернутьэкспозиции, посвященные социалистическому строительству, угнетению крестьян прикрепостном строе, и так далее. Уже в 1934 году посетителей встречала полностьюидеологизированная экспозиция, раскрывавшая «реакционно-феодальную сущность»монастыря. В этом же ключе показывалась и его история. В 1937 году «целостнуюэкспозицию на основе марксистско-ленинского учения об общественно-экономическихформациях» развернули в трапезной палате обители. В эту экспозицию входил иотдел социалистического строительства.
И, конечно, никуда было не деться музейным работникам оторганизации антирелигиозной выставки. Она открылась в 1938 году. Тем не менееместные власти считали, что музей недостаточно активно ведет пропагандистскуюработу. В районной газете то и дело мелькали заметки, критикующие егодеятельность. И антирелигиозная выставка только подлила масла в огонь. В прессепоявилась резкая статья «За монастырской стеной», в которой утверждалось, чтосотрудники музея подошли к организации выставки «формально» (то есть «бездуши»), и настойчиво требовалось «проверить аппарат музея, очистить его отпроходимцев и враговнарода, потребовать четкой и добросовестной работы». Подобные статьиобычно служили «сигналом к началу действий». Так вышло и в этот раз: директормузея и его научный сотрудник подверглись репрессиям.
Удивления достойно то, как в подобных условиях можно былозаниматься реставрационной и исследовательской работой. А ведь реставрация вКирилло-Белозерском монастыре не останавливалась, хотя и не всегда велась вдолжном объеме (мешало отсутствие средств). Даже во время войны работыпродолжались.
Тяжелее всего пришлось музею в послевоенные годы. В это время поштату здесь полагалось всего четыре сотрудника — директор и три сторожа. Приэтом один из сторожей числился за Ферапонтовым монастырем, который являлся (иявляется по сей день) филиалом Кирилло-Белозерского музея. Только в 1950-е годыположение несколько улучшилось. А с 1960-х годов уже началась реставрация нетолько аварийных архитектурных памятников, но и икон. В штате музея появилисьискусствоведы. В 1968 году статус его был изменен. Теперь он именовалсяКирилло-Белозерским историко-архитектурным и художественныммузеем-заповедником. В этом статусе музей существует и в наши дни.
Очередной кризис в истории музея пришелся на рубеж 1980—90-хгодов. Но в 1991 году был разработан новый водный туристический маршрут «Москва— Санкт-Петербург», предусматривавший заход теплоходов с иностранными туристамина Валаам, Кижи, в Кириллов. Кирилло-Белозерский монастырь стал, таким образом,символом всей Вологодской области, и ее правительство изыскало возможностиоказать музею-заповеднику материальную поддержку. В 1997 годуКирилло-Белозерский музей-заповедник был включен в Государственный свод особоценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации.
Монашеская жизнь вКирилло-Белозерском монастыре начала возрождаться во второй половине 1990-хгодов. Но до сих пор перед монашеской общиной стоит множество проблем. Средствна масштабную реставрацию возвращенных монастырю зданий не хватает, а большуючасть территории обители по-прежнему занимает музей-заповедник.
Поворотным в новейшей истории Кирилло-Белозерского монастыря стал1997 год, когда праздновалось шестисотлетие обители. 28 августа состоялась перваяпосле долгого перерыва Божественная литургия в Кирилловской церкви. Вновь ураки преподобного Кирилла зазвучали слова молитвы. В том же году междуКирилло-Белозерским музеем-заповедником и Вологодской епархией был подписандоговор о передаче части Кириллова монастыря (а именно — Малого ГорнегоИоанновского монастыря с храмами Иоанна Предтечи и Сергия Радонежского) Церкви.Была зарегистрирована монашеская община, назначен исполняющий обязанностинастоятеля (сейчас им является игумен Игнатий (Молчанов)).
Фактическая передача Малого Иоанновского монастыря общинесостоялась в конце 1998 года. Таким образом, монашеская жизнь в древней обителивозрождается уже на протяжении десяти лет. Сделать предстоит очень много. Покабогослужения проходят только в Сергиевском храме (летом) и в церквипреподобного Кирилла Белозерского, что находится на территории БольшогоУспенского монастыря (круглый год). Братия обители еще не очень многочисленна,да и посетители Кирилло-Белозерского монастыря приезжают сюда, как правило, нев качестве паломников, а в качестве туристов. Многие даже не знают, что здесьсуществует монашеская община. Хотя помолиться у мощей преподобного Кириллаприходят многие.
Переданные Церкви здания (и, прежде всего, Иоанно-Предтеченскаяцерковь) требуют серьезного ремонта. Обеспокоенность вызывает состояние церквиво имя Казанской иконы Бо-жией Матери, находящейся за стенами обители. Раньшеэто был соборный храм города Кириллова. В XVII веке на месте Казанского соборастояла одноименная деревянная церковь, принадлежавшая тогдаКирилло-Белозерскому монастырю. Каменный храм был построен в 1700 году. Онотносился уже не к обители, а к монастырской слободе. В 1776 году, спреобразованием слободы в уездный город, Казанский храм стал собором. К 1825году завершилось его переустройство соответственно новому статусу. В 1930-егоды собор закрыли, его колокольню взорвали, а колокола отправили напереплавку. Долгое время — в лучших советских традициях — в здании бывшегособора находилось винное производство. Теперь оно — по настоянию православнойобщины Кириллова — выведено из храма, а сам он в полуразрушенном состояниипередан Церкви. Денег на его реставрацию нет, и стоит некогда величественный, аныне разрушающийся собор у стен Кирилло-Белозерского монастыря, как бы взывая опомощи.