Маргинальный слой в российском обществе

Содержание Введение 1. Проблема маргинальности в современной социологии 1.1 Эволюция понятия маргинальности в истории социологии 1.2 Основания маргинализации 1.3 Маргинальность и социальная мобильность 2. Маргинальный слой в российском обществе 2.1 Бедность и маргинализация населения 2.2 Маргинальность и преступность 2.3 Новые маргинальные группы в российском обществе 3.

Пути решения проблемы маргинальности в России Заключение Список литературы Введение Повсюду в современном мире происходит все расширяющееся и углубляющееся взаимодействие культур, обусловленное взаимодействием обществ. Размываются и уничтожаются этнические границы, происходит деформация культур, следствием которой оказывается маргинальный человек, принадлежащий одновременно двум культурам и не принадлежащий целиком ни той, ни другой.

Современное общество переживает "переходное" состояние. Для такого состояния характерна переоценка традиционных ценностей. В процессе смены ценностей и норм в обществе формируются нетрадиционные общественные явления и процессы, в частности - маргинализация общества. Исследование феномена маргинальности, как общественного явления переходного периода представляется особенно актуальными для

России. Огромное количество людей являются маргинальными личностями. Это мигранты, те, кто быстро приобрел тот или иной социальный статус, дети от смешанных браков, лица, обращенный в новую религию. В обществе, где существует много субкультур, практически каждый член некоторых из них будет маргиналом в других субкультурах. Маргинализация признается широкомасштабным процессом, с одной стороны, приводящим к тяжелым последствиям для больших масс людей, потерявших прежний статус

и уровень жизни, с другой, ресурсом формирования новых отношений. Цель данной работы: рассмотреть маргиналов как социальную группу. Задачи данной работы: дать определение понятию маргинал и маргинальность; рассмотреть категории лиц, относящихся к маргиналам; проследить эволюцию понятия маргинальности в истории социологии; выделить основания маргинализации; рассмотреть бедность и маргинализацию населения; раскрыть взаимосвязь маргинальности

и преступности; охарактеризовать новые маргинальные группы в российском обществе. 1. Проблема маргинальности в современной социологии 1.1 Эволюция понятия маргинальности в истории социологии Концепция маргинальности сыграла важную роль в социологической мысли, однако до сих пор в определении содержания понятия маргинальности имеется немало трудностей.

Во-первых, в практике использования самого термина сложилось несколько дисциплинарных подходов (в социологии, социальной психологии, культурологии, политологии и экономике), что придает самому понятию достаточно общий, междисциплинарный характер. Во-вторых, в процессе уточнения, развития понятия утвердилось несколько значений, относящихся к различным типам маргинальности. В-третьих, нечеткость понятия делает сложным измерение самого явления, его анализ в социальных процессах.

В то же время достаточно распространенное и подчас произвольное употребление термина приводит к необходимости уточнения его содержания, систематизации различных подходов и аспектов его использования. С этой целью попытаемся рассмотреть историю термина, подходы его использования, характеристики разных типов маргинальности в том виде, в каком они сложились в западной социологии [1, c. 7]. - дезорганизованность, ошеломленность, неспособность опре-делить источник конфликта; - беспокойство,

тревожность, внутреннее напряжение; - изолированность, отчужденность, непричастность, стесненность; - разочарованность, отчаяние; - разрушение "жизненной организации", психическая дезорганизация, бессмысленность существования; Исследователи отмечают близость его характеристик "маргинального человека" и определенных Дюркгеймом характерных черт общества, находящегося в состоянии аномии, как следствия разрыва социальных связей. Однако Стоунквиста, признававшего, что в каждом из нас множество

социальных двойников, что дает основание ассоциации с маргинальностью, интересовали причины культурно-детерминированной маргинальности [10, c. 25]. Тем не менее, анализ усложняющихся социальных процессов в современных обществах через понятие маргинальности, приводивший к интересным наблюдениям и результатам, становится одним из признанных социологических методов. Развивая концепцию маргинальности, Хьюз отметил важность переходных фаз, часто отмечаемых ритуалами

перехода, которые переводят нас "от одного образа жизни к другому от одной культуры и субкультуры к другой" (жизнь в колледже - переходная фаза в подготовке к более взрослой жизни и т.д.). Хьюз расширил концепцию, включив фактически любую ситуацию, в которой личность хотя бы частично идентифицируется с двумя статусами или референтными группами, но нигде не принимается полностью (например, молодой человек, мастер). Феномен маргинальности, определенный в таком широком смысле, появляется, когда многие из нас

участвуют в жизни высокомобильного и гетерогенного общества. Хьюз, а затем Дивэй и Тирьякьян в американской социологии определили, что социальное изменение и восходящая мобильность имеют тенденцию быть причиной маргинальности для членов любой группы [1, c. 9-10]. В самом общем виде маргинальность связывается с исключением индивидов или социальных групп из системы общественных связей. В работе отечественных авторов "

На изломах социальной структуры", рассматривающей проблемы маргинальности в Западной Европе, приводится вполне характерное утверждение, что к маргинальной относится часть населения, "не участвующая в производственном процессе, не выполняющая общественных функций, не обладающая социальным статусом и существующая на те средства, которые либо добываются в обход общепринятых установлений, либо предоставляются из общественных фондов - во имя политической стабильности - имущими классами"

. Причины, приводящие к появлению этой массы населения, скрыты в глубоких структурных изменениях общества. Они связаны с экономическими кризисами, войнами, революциями, демографическими факторами. - социальное - маргинализация как потеря общественного престижа: деклассирование, стигматизация и т.п. маргинальных групп. - определенная стабильность и преемственность в развитии социальной структуры, в которой кризисные явления и структурные перестройки, связанные с научно-технической революцией, приводят лишь к количественным

и качественным изменениям "окраинных" (по отношению к основному обществу) социальных групп; Можно привести здесь работу Дж. Б. Манчини. Она обобщает и, отчасти, синтезирует различные теоретические подходы и позиции. Культурная маргинальность - в ее классическом определении относится к процессам кросс-культурных контактов и ассимиляции. В основе этого типа маргинальности - взаимоотношения систем ценностей двух культур, в которых участвует индивид, результатом которых становится двусмысленность, неопределенность

статуса и роли. Классические описания культурной маргинальности дали Стоунквист и Парк [5, c. 172]. Заметность, выпуклость: чем больше степень центральности маргинальной ситуации по отношению к личной идентичности, тем больше степень неприспосабливаемости (например, еще Парк замечал, что цыгане не являются по-настоящему маргинальными людьми, потому что они носят свои "домашние связи" с собой, их маргинальность периферийна к их сущностной идентичности).

Направление идентификации: чем больше равнозначность идентификации личности с двумя вышеназванными группами, тем более высокая степень неприспосабливаемости. Это случай, когда личность, которая участвует в двух культурах, будет переживать маргинальность, только если она идентифицирует себя одновременно с обеими. Позиция довольно сложная. Пути ее разрешения исследователи рассматривали в разных ситуациях.

Одно из предположений - более устойчивая идентификация с той или иной группой будет помогать разрешению конфликтов, присущих маргинальности. Другая точка зрения - двойная идентификация может иметь результатом скорее обогащение, чем конфликт. Судя по публикациям, появившимся в 90-е годы, исследования маргинальности развиваются за рубежом в указанных традициях. Среди аспектов: маргинализация в странах "третьего мира"; маргинальные окраинные, депривированные группы; маргинальность как культурный феномен.

Своеобразие подходов к исследованию маргинальности и понимания ее сущности во многом определяются спецификой конкретной социальной действительности и тех форм, которые данное явление в ней приобретает. Современная российская действительность также вносит свои коррективы в смысл и содержание понятия "маргинальность", которое все чаще стало появляться на страницах газет, публицистических и научных изданий, разного рода аналитических обзоров [1, c. 7].

Интерес к проблеме маргинальности заметно возрастает в годы перестройки, когда кризисные процессы начинают выносить ее на поверхность общественной жизни. Особенности современного процесса маргинализации в странах Западной Европы связывались прежде всего с глубокой структурной перестройкой системы производства в постиндустриальных обществах, определяемой как последствия научно-технической революции. В связи с этим интересно привести выводы о характерных чертах и тенденциях маргинальных процессов в

Западной Европе, сделанные в вышеупомянутой работе. Особенно ярко тема маргинальности прозвучала в полемически-публицистической постановке в работах Е. Старикова, опубликованных в конце 80-х годов. Эта проблема исследуется скорее как политическая. Советское общество предстает маргинализированным изначально, фактом маргинального "первородства" (революция, гражданская война). Источники маргинализации - массовые процессы мобильности и формирование

"азиатской" парадигмы общественного развития, разрушение гражданского общества и господство редистрибутивной системы (которую автор называет "социальной имитацией"). Действие указанных факторов приводит к производству и воспроизводству маргинальных масс, которые Е. Стариков отождествляет с "охлосом", чернью, люмпенами. Процесс маргинализации на современном этапе автор представляет как процесс деклассирования, идущий

с верхнего "социально-психологического этажа" (Е. Стариков называет эту модель инвертированной). Иными словами, размывание социальных связей и потеря социально-классовых позиций имеет скорее не экономическую, а социально-психологическую основу - разрушение профессионального кодекса чести, трудовой этики, потерю профессионализма. По этому признаку выстраивалось весьма умозрительное представление о советском обществе маргиналов.

Антитезой таковому провозглашалось гражданское общество с нормальными человеческими связями, представлявшее в идеале главную, конечную цель перестройки [9, c. 105]. Анализ процессов социального расслоения, проведенный Институтом социологии РАН в 1993 году, позволил определить новые критерии в оценке маргинальных слоев, образующихся в результате этого процесса. Один из них - работники умеренно автономного труда (состав:

специалисты в городе, руководители, в т.ч. высшего уровня, новые слои, рабочие, служащие, ИТР). Основание: в этой группе отсутствует определенная направленность автономии труда, т. е. работники этого типа могут иметь как большие возможности продвижения, так и никаких [1, c. 10]. Ряд работ поднимает традиционную проблематику молодежи как маргинальной группы, рассматривая ракурсы ее процессов маргинализации в России. В качестве примера можно назвать публикацию

Д.В. Петрова, А.В. Прокоп. Следует отметить ряд пограничных тем, в которых можно увидеть потенциал взаимодействия с эвристическим полем концепции маргинальности. Это темы одиночества и нетипичности, разрабатывавшиеся соответственно С.В. Куртиян и Е.Р. Ярской-Смирновой. Определенные черты этого поля можно обнаружить в философской проблематике "аномального человека" - учащегося-инвалида, разрабатываемой В. Линьковым [1, c.

11-12]. Подводя итог многообразию современных взглядов на проблему, можно сделать следующие выводы. В начале 90-х годов явно растет пристальный интерес к этой проблематике. При этом сказались и отношение к ней как к теории, свойственной именно западной социологии, и публицистическая традиция. Тем не менее, констатация этого явления в нашем обществе, его специфические черты и масштабы, определяемые уникальностью ситуации "революционного перехода", определили потребность более

четкого определения его параметров, теоретических подходов к его исследованию. Ко второй половине 90-х годов складываются основные черты отечественной модели концепции маргинальности. Маргинализация признается широкомасштабным процессом, с одной стороны, приводящим к тяжелым последствиям для больших масс людей, потерявших прежний статус и уровень жизни, с другой, ресурсом формирования новых отношений. При этом процесс этот должен быть объектом социальной политики на разных уровнях, имеющей

различное содержание в отношении различных групп маргинализированного населения. 1.2 Основания маргинализации Всякая человеческая деятельность подвергается хабитуализации (опривычиванию), которая способствует уменьшению различных выборов человека, избавляет его от необходимости определять каждую ситуацию заново. Таким образом, человеческая деятельность до известной степени автоматизируется, часто повторяющиеся действия становятся образцами.

Наиболее важная часть хабитуализации человеческой деятельности сопряжена с процессом институционализации. Она имеет место везде, где осуществляется взаимная типизация опривыченных действий. Для понимания маргинальности особенно важно то, что типизация относится не только к действиям, но и к деятелям в рамках институтов. "Институт исходит из того, что действия типа Х должны совершаться деятелями типа Х". На этом основан феномен "белой вороны" в любой

общности. Это перекликается с концепцией "принятия девиантной идентичности" Э. Хьюз. "Большинство статусов имеют одну ведущую черту, которая служит для различения тех, кто принадлежит этому статусу, и тех, кто не принадлежит" . Таковой, к примеру, является сертификат врача. Кроме того, от того или иного статуса обычно неформально ожидается ряд "вспомогательных" черт, таких как принадлежность к классу, вероисповеданию,

расе и полу. Вероятно предположить, что индивид, не обладающий какими-то из вспомогательных черт, окажется "маргиналом", не соответствующим общим ожиданиям. Опять же, в отличие от девиантных характеристик, которые могут привести к официальному лишению статуса врача (нарушение этики, совершение преступления), в обозначенной культуре "маргинальными" будут врачи женщины или афроамериканцы. Они будут "маргиналами" до тех пор, пока не произойдет

переопределения ситуации, в результате которого будет расширен или видоизменен список вспомогательных черт того или иного статуса [1, c. 80]. Другим примером несоответствия группе ее вспомогательным характеристикам является маргинальный статус "новых бедных ученых" в современной России. При наличии формально-квалификационных признаков (высшее образование, занятость в научных центрах, публикации) эта группа потеряла такие важные вспомогательные черты, характерные для нее ранее, как

доход и престиж. Не перестав быть учеными, эта группа оказалась маргинальной. Маргинальность как нетипичность рассматривается в социологии инвалидности. В этом случае нетипичными оказываются либо внешность, либо поведение человека, не вписывающиеся в заданные стандарты. При том, что люди с нетипичной внешностью и поведением, опять же, не представляют угрозы для социума, доминирующая культура стремится оградить себя от

Иного, непонятного. Как известно, "уродству" и "юродивости" разные культуры приписывали магический смысл, где нетипичность являлась либо "черной меткой", либо "богоизбранностью". Сегодня средства массовой информации транслируют позиции здорового большинства, которые не оставляют легитимной ниши людям с ограниченными возможностями, продуцируют их социальное исключение, придавая этим людям в лучшем случае бенефициарный статус. Предубеждения и негативные стереотипы основываются

на традиции ограждения "приличных", "нормальных" людей от контактов с нетипичностью [1, c. 81-82]. Типизирование ситуации в большинстве случаев биографически детерминировано, зависит от наличного запаса знаний, определенным образом систематизированного накопленного опыта . Если в нашем арсенале достаточно знаний для определения ситуации, мы определяем ее "естественным порядком", как несомненно данную. Сложность опять-таки возникает в маргинальной, нестандартной,

ситуации, которую мы не можем определить "автоматически" и исход которой нам неизвестен и потому потенциально опасен. "Маргинальным" определяется то, чего недостает в предыдущем опыте общества. Это относится как к индивидам и группам, которых мы, исходя из наличного запаса знаний, не можем типизировать, так и к ситуациям, для поведения в которых недостает предыдущего опыта. Это происходит, когда человек сталкивается с нетипичной формой типичных явлений либо вообще с принципиально

новой ситуацией. В первом случае биографический опыт еще может помочь, предоставив типичные способы реакции на "типичные аномалии", в то время как во втором он бесполезен, а иногда вреден. Именно эта особенность социально-экономической ситуации в современной России дает основания для утверждений о "всеобщей маргинализации" в стране, поскольку в ней больше "не работают" прежние, исторически сложившиеся определения и модели поведения, "

опыт отцов" [1, c. 85]. Итак, в рассматриваемом контексте маргинальность - это то, что не поддается определению, типизации. Она характеризует явления или группы (индивидов), для которых не предусмотрено места в существующих институтах. В отличие от девиации, они еще не представляют прямой угрозы обществу, но представляются непредсказуемыми и потому являются фактором беспокойства. Поэтому общество стремится либо возвратить эти группы "в нормальное состояние", либо изолировать

их. 1.3 Маргинальность и социальная мобильность Несмотря на то, что проблематика маргинальности пришла в социологию именно в связи с исследованием миграции и проблем, возникающих у человека в новой среде, объединения концепций маргинальности и мобильности не произошло. Можно говорить только о пересечении двух традиций, которое носит, в основном, инструментальный характер. Например, концепция мобильности привлекается в исследованиях маргинальности для уточнения эмпирических

границ этого явления. В исследованиях маргинальности одна из важнейших проблем эмпирическая фиксация этого феномена, решается с привлечением традиций исследования мобильности, когда мы диагностируем состояние маргинальности по факту перехода в другую (чаще всего, "окраинную") социальную группу. Одного факта перехода недостаточно. Возникает целый ряд вопросов при любом ли социальном перемещении возникает состояние маргинальности? Какие дополнительные индикаторы помогают нам его фиксировать?

Возникновение массовой социальной мобильности связано с процессами модернизации и активизация мобильности происходит через разрушение представлений о неизменности иерархии неравенства, формирование достижительских ценностей. Сегодня же мировоззренческие ориентиры меняются, карьера, продвижение наверх перестает восприниматься как безусловная ценность. Следовательно, возникает вопрос об изучении мобильности на микроуровне, исследовании самого момента перехода, его "движущих силах" и субъективной значимости.

И в этом анализе может быть полезна концепция маргинальности [1, c. 110]. Маргинальность: С первого взгляда представляется, что концепция мобильности согласуется со структурным пониманием маргинальности, поскольку именно в рамках этого подхода отрабатывается связь маргинализации с процессами, происходящими в социальной структуре. Однако, в действительности, такое решение оказывается непродуктивным.

В рамках структурного подхода, прежде всего, рассматриваются группы, которые в результате структурных преобразований перемещаются к периферийным областям социальной структуры. Культурный подход, определяющий маргинальность как состояние групп людей или личностей, поставленных на грань двух культур, участвующих во взаимодействии этих культур, но не примыкающих полностью ни к одной из них , представляется более адекватным, поскольку акцентирует внимание на общности ситуации

для индивидов и сущностных характеристиках этой ситуации. Ситуация маргинальности возникает на основе противоречия систем ценностей двух культур, в которых участвует индивид, и проявляется в двусмысленности, неопределенности статуса и роли [4, c. 156]. По классификации маргинальности, предложенной Дж.Б.Манчини, можно говорить о сущностной и процессуальной маргинальности, различие между которыми статичность

или динамичность маргинальной позиции. Социальная мобильность: Наиболее общее определение социальной мобильности перемещение индивида в социальном пространстве. Поэтому выбор методологического подхода к анализу мобильности, в рамках которого возможно взаимодействие с концепцией маргинальности, имеет смысл основывать на базовом различии в понимании социального пространства, сложившемся в современной социологии. Существует два основных подхода к пониманию социального пространства:

субстанциалистский и структуралистский, различия между которыми можно свести к двум блокам: Логика анализа социального пространства. Если субстанциалистская традиция идет от распознавания, определения элементов социального пространства к описанию связей между ними, то структуралистский подход предполагает обратный путь от социальных связей к описанию элементов, причем сущностные черты элементов определяются именно через социальные отношения, в которые они вовлечены.

Представление о единице социального пространства. Для субстанциалистского подхода это индивид, вступающий во взаимодействие с другими индивидами. В структуралистском понимании единицей социального пространства является статусная позиция. Индивиды только занимают статусные позиции [1, c. 111-112]. Социальные позиции конструируются в ходе сложных общественных взаимодействий и существуют независимо

от индивида, мобильность же представляет собой процесс перемещения из одной позиции в другую. Важная характеристика позиции набор ролей и идентичностей, который предоставляет место в структуре человеку, занимающему это место. Переход в иную социальную позицию ставит индивида перед необходимостью изменения привычных образцов поведения, адаптации к новому ролевому набору, выработки новой системы координат для различения своего положения в обществе.

Можно заключить, что структуралистское видение социального пространства открывает эвристические возможности для понимания взаимосвязи между маргинальностью и мобильностью. Любое перемещение в социальном пространстве ведет к временному состоянию маргинальности. Можно говорить о степени маргинальности, которая зависит от дистанции между социальными позициями точками перемещения. Чем больше эта дистанция, тем более отличается новый ценностно-нормативный комплекс от

прежнего и тем больше усилий и времени требуется для адаптации. Можно говорить о том, что дальность перехода содержит не только пространственную, но и временную характеристику. Совместное рассмотрение проблематики маргинальности и мобильности методологически возможно и продуктивно. Важнейшими теоретическими основаниями такого анализа должны стать: Подход к маргинальности как динамически развивающейся ситуации, связанной с перемещением индивида между

социальными статусами. Основной характеристикой этой ситуации становится нормативная и ценностная неопределенность, связанная с изменением позиции в социальном пространстве [1, c. 115]. Признание временного характера маргинальности. Перемещение между социальными статусами имеет и временной параметр измерения время, необходимое для адаптации к новому ролевому комплексу, наработки новых социальных связей.

Универсальность связи мобильности и маргинальности. Иными словами, любое перемещение в социальной структуре сопровождается временной маргинальностью. В социологии основное внимание уделяется изучению проблем, связанных с нисходящими перемещениями потерей работы, бедностью и пр. Маргинальность, сопутствующая восходящей мобильности, новая тема, требующая специального изучения. При восходящей и нисходящей мобильности общие признаки маргинальности ценностная

и нормативная неопределенность, кризис идентичности, сочетаются со специфичными для каждого из типов чертами. Эти различия зависят, прежде всего, от особенностей социального конструирования высших и низших социальных позиций, и, соответственно, ситуаций восходящей и нисходящей мобильности. 2. Маргинальный слой в российском обществе 2.1 Бедность и маргинализация населения В России, как и в бывшем СССР, а также во многих развитых странах бедность существовала всегда.

Только она была везде разная. В качестве социальной проблемы в нашей стране обсуждаться и осмысливаться бедность стала лишь тогда, когда исследователи отошли от затушевывающих средних характеристик жизненного уровня и взглянули на заработную плату и семейные доходы через призму их дифференциации. Категории "прожиточный минимум" и "уровень малообеспеченности", определяемые как некоторый минимальный предел, обеспечивающий биологическое и социальное воспроизводство человека и работника,

имели большое практическое значение. В 2001 г. прожиточный минимум (ПМ) в среднем по стране составлял 1500 руб. на душу в месяц (по переводному курсу - это 50 долл. США, т.е. 1,7 долл. в день). Между тем ООН считает, что для разных стран уровень нищеты определяется доходом -2-4 долл. в день. Кризис 17 августа 1998 г. явился вторым сокрушительным ударом по российскому населению. В январе 1999 г. минимальная заработная плата составляла 10,6% от прожиточного минимума и

равнялась 3 долларам США в месяц, т.е полностью утратила свой социально-экономический смысл. К 2000 г. стало очевидным, что установленный в 1992 г. прожиточный минимум не может больше использоваться в качестве границы бедности, тем более, что он и был ориентирован на 1,5-2 года, а прошло 8 лет. Был "построен" новый прожиточный минимум, в основе которого лежала иная методология, и было предусмотрено его содержательное изменение один раз в четыре года.

За первые три квартала 2003 года с учетом инфляции прожиточный минимум достиг в среднем по населению России размера 2121 руб. в месяц на человека, доля питания в соответствующем ему потребительском бюджете теперь соответствует около 50% [7, c. 34-35]. Возникли две формы бедности: "устойчивая" и "плавающая". Первая связана с тем, что низкий уровень материальной обеспеченности, как правило, ведет к ухудшению здоровья, деквалификации, депрофессионализации, а в конечном счете - к деградации.

Бедные родители воспроизводят потенциально бедных детей, что определяется их здоровьем, образованием, полученной квалификацией. Драматичность ситуации состоит в том, что две трети детей и одна треть престарелого населения оказались "за порогом" социальных гарантий, в группе бедности. Между тем основная часть пожилых людей своим прошлым трудом обеспечила себе право на, по крайней мере, безбедное (по "новой метрике") существование, а с бедностью детей нельзя мириться, т.к. она

несомненно приводит к снижению качества будущих поколений и, как следствие - основных характеристик человеческого потенциала нации [7, c. 40-41]. Наблюдается интенсивный процесс феминизации бедности, которая имеет крайние формы проявления в виде застойной и глубокой бедности. Наряду с традиционными бедными (одинокие матери и многодетные семьи, инвалиды и престарелые) возникла категория "новых бедных", представляющих те группы населения, которые по своему образованию

и квалификации, социальному статусу и демографическим характеристикам никогда ранее (в советское время) не были малообеспеченными. Все специалисты пришли к выводу о том, что работающие бедные - это чисто российский феномен. Динамика доли малоимущего населения, по данным Госкомстата РФ, начиная с 1992 г. до 1998 г. имела формально тенденцию к снижению (с 33,5% до 20,8%); однако с III квартала 1998 г. (в результате дефолта 17 августа) произошел существенный рост удельного

веса бедных с максимальной точкой в I квартале 2000 г. (41,2%). Истекшее десятилетие, когда численность бедного населения колебалась в пределах от 30 до 60 млн. чел характеризует весьма тяжелую ситуацию в стране, если учитывать, что сам уровень прожиточного минимума (ПМ) обеспечивает лишь физическое выживание: от 68 до 52% его объема составляют расходы на питание. Таким образом, в этих условиях около 45 млн. чел. либо вырабатывали стратегию выживания, либо пауперизировались,

переходя в слой маргиналов [5, c. 173]. По данным Госкомстата РФ в III квартале 2003 г. доля населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума от общей численности составляла 21,9% или 31,2 млн. человек. Эти цифры свидетельствуют о динамике существенного снижения бедности. Для того чтобы определить факторы и эффективность мероприятий по снижению бедности, необходимо, как

минимум, располагать информацией двух типов: а) о социально-демографическом составе бедных и б) о динамике структуры бедного населения. Именно показатели, характеризующие изменение структуры бедных, на самом деле отражают пути и конкретные методы решения проблемы бедности. Детальный анализ состава бедных семей или то, что называется "профилем" бедных, показывает, что в демографическом плане из общего числа членов семей более четверти (27,3%) - это дети до 16 лет,

около пятой части (17,2%) - лица старше трудоспособного возраста, а остальные - более половины (55,5%) - трудоспособное население. Специальные расчеты показывают, что по половозрастному признаку в состав населения с располагаемыми ресурсами ниже прожиточного минимума в 1999 г. входило 59,1 млн. чел в том числе 15,2 млн. детей, 24,9 млн. женщин и 19,0 млн. мужчин. Это означает, что бедными были: 52,4% от общей численности детей до 16 лет,

39,5% от числа женщин и 35,6% от числа мужчин. Такова самая общая характеристика. Она свидетельствует о том, что по уровню материальной обеспеченности более половины детей находятся ниже "границы" достойной жизни, а доля бедных женщин выше, чем доля бедных мужчин. Несмотря на то, что разница по полу невелика, все-таки есть все основания говорить о феминизации бедности, что подтверждается и формирующими ее факторами [7, c.

40-41]. По социальному составу среди бедных выделяются следующие группы взрослого населения: более одной трети (39,0%) - это работающие, около одной пятой (20,6%) - пенсионеры, 3% - безработные, 5,3% - домохозяйки, включая женщин, находящихся в декретном отпуске по уходу за ребенком. В плане демографической типологии среди бедных семей отмечаются три группы: а) супружеские пары с детьми и другими родственниками (50,8%); б) неполные семьи, которые могут включать в свой состав других родственников

(19,4%). Маргинализация населения в процессе его интенсивной нисходящей мобильности особо остро ставит проблему анализа и рассмотрения сложившейся ситуации. Информация, полученная в результате специального социально-экономического исследования "социального дна" в России, проведенного ИСЭПН РАН, показывает, что нижняя граница размеров "социального дна" составляет 10% городского населения, или 10,8 млн. человек, в составе которых 3,4 млн. человек

- нищие, 3,3 млн бомжи, 2,8 млн беспризорные дети и 1,3 млн. человек - уличные проститутки. Указанные цифры не совпадают с официальной статистикой. Так, по данным МВД РФ, бездомных в России от 100 до 350 тыс и это естественно, потому что правоохранительные органы фиксируют лишь ту часть социального дна, которая попадает в их орбиту. А это - лишь видимая часть айсберга. [5, c. 175].

Анализ данных показывает, что "социальное дно" имеет преимущественно "мужское лицо". Среди его обитателей две трети - мужчины и одна треть - женщины. "Дно" в России молодо: средний возраст нищих и бомжей приближается к 45 годам; у беспризорников он равен 13 годам, у проституток - 28. Минимальный возраст нищих - 12 лет, а проституток - 14 лет; беспризорничать же начинают уже с 6 лет.

Большинство нищих и бомжей имеют среднее и среднее специальное образование, а 6% нищих, бомжей и проституток - даже высшее. Причины нисходящей мобильности могут быть внешние (потеря работы, реформы в стране, неблагоприятные перемены в жизни, криминальная среда, вынужденное переселение, война в Чечне, последствия войны в Афганистане - афганский синдром) и внутренние (склонность к порокам, неспособность к адаптации в новых условиях жизни, личные качества характера, беспризорное детство, плохая наследственность,

недостаток образования, отсутствие родных и близких). Важнейшая причина, способная привести людей на "социальное дно" - потеря работы. Так считают 53% населения и 61% экспертов. По мнению граждан российских городов, самая большая вероятность оказаться на "социальном дне" у одиноких пожилых людей (шансы попасть на "дно" равны 72%), пенсионеров (61%), инвалидов (63%), многодетных семей (54%), безработных (53%), матерей-одиночек (49%),

беженцев (44%), переселенцев (31%). Эксперты считают, что учителя, инженерно-технические работники, низкоквалифицированные рабочие обречены на прозябание в нищете (шансы на такую жизнь оценены в 24-32%). Они не имеют возможностей подняться вверх по социальной лестнице. Угроза обнищания нависла над определенными социально-профессиональными слоями населения. "Социальное дно" поглощает крестьян, низкоквалифицированных рабочих, инженерно-технических работников,

учителей, творческую интеллигенцию, ученых. В обществе действует эффективный механизм "всасывания" людей на "дно", главными составляющими которого являются методы проведения нынешних экономических реформ, безудержная деятельность криминальных структур и неспособность государства защитить своих граждан. Из "социальной ямы" выбраться сложно. Восходящую социальную силу люди "дна" оценивают крайне низко (только 36%); 43% говорят, что такого на их памяти не было никогда; однако 40% утверждают,

что иногда такое случается. Эксперты считают, что угроза обнищания - глобальная социальная опасность. По их мнению, она захватывает: крестьян (29%), низкоквалифицированных рабочих (44%); инженерно-технических работников (26%), учителей (25%), творческую интеллигенцию (22%). Сложившаяся ситуация настоятельно требует разработки специальной национальной Программы комплекса превентивных мер. [7, c. 43]. Она должна объединить усилия как государственных,

так и неправительственных, благотворительных организаций. 2.2 Маргинальность и преступность Такое явление, как маргинальность, несомненно служит одной из причин преступности. Тесная взаимосвязь между маргинальностью и преступностью бесспорна и выглядит вполне определенно. Взаимосвязь маргинальности и преступности может трактоваться не только в виде предположения, что маргинал в силу ряда обстоятельств склонен к правонарушениям, совершениям преступлений, но и в виде предположения,

что маргинал, находящийся на "окраине", в "придонье" социальной жизни ("люмпены", "бичи", "бомжи", проститутки, нищие и т.п.), в меньшей степени защищен в правовом отношении, чем другие, и чаще становится жертвой преступлений разного рода. Впрочем, условия жизни маргиналов подобного рода таковы, что грань между виктимностью или преступностью исчезает. Стать жертвой преступления или самим преступником в данном случае ими нередко воспринимается

как норма, в порядке вещей. С этой точки зрения для криминологов особую значимость приобретает внутренний мир маргинальной личности, ее сознание и поведение. В случае отсутствия обстоятельств, способствующих благоприятной адаптации маргинала, не только возможен, но и в большинстве случаев происходит взрыв агрессии, выливающийся нередко в преступное действие. Определенный интерес представляют и психологические характеристики, присущие личности маргиналов: слабая

сопротивляемость жизненным трудностям; дезорганизованность, ошеломленность, неспособность к самостоятельному анализу тревожных ощущений; неприспособленность к борьбе за свои права и свободы; беспокойство, тревожность, внутреннее напряжение, переходящее иногда в ничем не оправданную панику; изолированность, отчужденность и неприязнь к другим людям; разрушение собственной организации жизни, психическая дезорганизация, бессмысленность существования, склонность к психической патологии и суицидальным действиям; эгоцентричность, честолюбие

и агрессивность. Все эти черты маргинала как бы стихийно образуют тот глубинный слой психики, который подводит его к черте криминогенности и делают его уязвимым в правовом отношении [8, c. 43-45]. Как показывает практика борьбы с преступностью и проведенные криминологические исследования, маргиналы являются удобным и дешевым "материалом" для организованных преступных групп. Они выполняют незначительные задания, связанные с "наводкой", "подыгрыванием" в

заранее запланированных ситуациях, выполнением мелких поручений и т.п. Их доля в материальной выгоде, полученной от преступлений, весьма незначительна. Нередко их принуждают взять на себя ответственность за те преступления, которые они не совершали. В ряды организованных групп преступников попадали и известные спортсмены, потерявшие физическую форму, но еще способные применить свою силу в операциях преступной группы.

В действительности непременными атрибутами маргинальности являются такие социальные факторы, как, например, бедность, безработица, экономическая и социальная нестабильность, различного рода социальные и национальные конфликты. Особое значение для изучения маргинальности, как особого социального феномена, имеющего, безусловно, и чисто криминологическое значение, имеет проблема бездомности, усиливавшаяся с момента роста миграции и процесса приватизации жилища, к которой активно подключились криминальные элементы.

Достаточно убедительными являются статистические данные, свидетельствующие о росте преступности среди лиц без определенного места жительства (бомж), совершивших противоправные деяния. Так, например, только в 1998 г. среди лиц, мигрировавших по различного рода причинам и оказавшихся в результате без определенного места жительства, совершили преступления 29631 чел. А в таких крупных городах, как Москва и Санкт-Петербург 1803 (6%) и соответственно 2323 (8%) чел.

Криминологический анализ показывает, что в общем массиве преступлений, совершаемых данной категорией лиц, преобладают в основном преступления против собственности, а также кражи, что вполне объяснимо: не имея места жительства, люди, как правило, лишены постоянных источников дохода, работы. [10, c. 12]. Маргинальность выступает благоприятной средой развития преступности. С точки зрения криминологического анализа степени криминогенности маргинальности представляется важным

учет того обстоятельства, что маргинальная среда является далеко не однородной. 2.3 Новые маргинальные группы в российском обществе Понятие "новые маргинальные группы" еще не устоялось в современной исследовательской литературе. Причинами появления "новых маргиналов" в России стали кардинальные изменения в социальной структуре в результате кризиса и реформ, направленных

на формирование новой социально-экономической модели общества. Под новыми маргинальными группами мы понимаем социально-профессиональные группы, в которых происходят значительные, интенсивные, масштабные изменения положения по отношению к прежней системе социальных отношений, обусловленные внешними, кардинально и необратимо изменившимися социально-экономическими и политическими условиями [6, c. 62]. Обращаясь к современной российской ситуации, критериями "новизны"

и маргинальности социально-профессиональных групп можно признать: глубокие, базовые изменения в социальном положении определенных социально-профессиональных групп, происходящие в основном вынужденно, под влиянием внешних обстоятельств - полной или частичной потери работы, смены профессии, должности, условий труда и оплаты в результате ликвидации предприятия, сокращения производства, общего падения уровня жизни и т.д.; продолжительность такой ситуации. Далее, неопределенность статуса, неустойчивость положения, потенциальную

поливекторность социальных траекторий в условиях нестабильности, а также в силу личностных особенностей; внутреннюю и внешнюю противоречивость положения, вызванную статусной рассогласованностью и усугубленную необходимостью социокультурной переориентации [3, c. 15]. Очевидно, что состав "новых" маргинальных групп весьма разнороден. В определении их параметров были использованы мнения экспертов, опрошенных в 2000 г.

В исследовании были выделены три основные группы. Одна из них была обозначена как "постспециалисты" - специалисты отраслей экономики, потерявшие в современной ситуации социальную перспективу и вынужденные менять свой социально-профессиональный статус. Это группы населения, которые в наибольшей степени подвергаются высвобождению, не имеют перспектив трудоустройства в соответствии со своей специальностью и квалификацией и переподготовка которых сопряжена

с утратой уровня квалификации, потерей профессии. Общие характеристики этой группы: достаточно высокий, достигнутый во многом в прошлом социально-профессиональный статус, уровень образования и специальной подготовки; созданные кризисом и политикой государства условия невостребованности; несоответствие низкого уровня материального положения достаточно высокому социальному статусу; отсутствие возможностей изменить свой статус. Постспециалисты - одна из наиболее обширных, разнообразных по составу и различных по социальному

положению новых маргинальных групп. Их появление вызвано общими причинами: структурными изменениями в экономике и кризисом отдельных отраслей; региональными диспропорциями экономического развития; изменениями в профессионально-квалификационной структуре экономически активного и занятого населения. Главные маргинализирующие факторы, размывающие социально-профессиональный статус - безработица и вынужденная неполная занятость. С тех пор, как безработица фиксируется органами статистики (1992 г.), масса безработных

в экономически активном населении выросла более чем в два раза, достигнув в 2000 г. 8.058,1 чел. Быстрее всего растет доля безработных в возрасте 30-49 лет, составлявшая в 2000 г. уже более половины всех безработных. Доля специалистов среди безработных незначительно уменьшалась, составляя около 1/5. Растет также доля людей, находящихся в безработном состоянии больше года - с 23,3% в 1994 г. до 38,1% в 2000 г причем отмечается тенденция роста застойной безработицы [6, c.

63-64]. При всей разнородности и сложности группы "постспециалистов" можно выделить наиболее общие типы: регионально-поселенческие - работники маленьких и средних городов со свертываемой монопромышленностью, трудоизбыточных и депрессивных регионов; профессионально-отраслевые - работники отраслей (машиностроения, легкой, пищевой и т.д.), профессий и специальностей (инженерно-технические работники), невостребованных современными экономическими условиями; бюджетные - работники реформируемых бюджетных отраслей науки,

образования, армии. Их составляют работники, потерявшие работу или неполностью занятые, имеющие высокий уровень образования, опыт работы, высокий социально-профессиональный (в т.ч. и должностной) статус, большие притязания в отношении работы. Стратегия поведения основной части этих групп направлена на выживание. "Новые агенты" - представители малого бизнеса, самозанятое население. Их положение существенно отличается от положения вышеуказанной группы.

Название "новые агенты" также условно и имеет целью выделить их принципиально новую по отношению к прежней социально-экономической системе и социальной структуре роль активного начала в формировании системы новых социально-экономических отношений. Основные критерии маргинальности на этом уровне - "переходное" состояние всего социального слоя в процессе его становления; отсутствие благоприятной внешней среды как условия его устойчивого, социально-призванного функционирования; существование на

границе между "светом" и "тенью", легальным и теневым сектором в системе экономических отношений с множеством переходных "теневых" и криминальных форм существования. Другой уровень - группы предпринимателей внутри этого слоя. Критерии их маргинальности носят другой смысл. Это состояние неустойчивости, вынужденности, статусной рассогласованности в определенных группах предпринимателей.

И здесь можно выделить два основных типа - предприниматель "по природе" и предприниматель, вынужденный к этому обстоятельствами. Один из признаков - умение видеть и выстраивать перспективу своего предприятия. В основе стратегии трансформации данного типа лежит в основном все та же стратегия выживания, деформирующая формирующиеся черты малого предпринимательства и самозанятого населения. Как особая маргинальная группа рассматриваются "мигранты" - беженцы и вынужденные переселенцы

из других регионов России и из стран "ближнего зарубежья". Особенности положения этой группы связаны с тем, что она объективно попадает в ситуацию множественной маргинальности, обусловленной необходимостью адаптации к новой среде после вынужденной смены места жительства. Состав вынужденных мигрантов разнороден. Имеющих официальный статус - 1200 тыс. Но эксперты называют реальную численность вынужденных переселенцев в 3 раза большую.

Положение вынужденного мигранта усложняется целым рядом факторов. Среди внешних факторов - двойная потеря родины (невозможность жить на бывшей родине и сложности адаптации на родине исторической). Это проблемы с получением статуса, ссуды, жилья и т.д в результате чего переселенец может оказаться полностью разоренным. Другой уровень - отношение местного населения. Эксперты отмечали разные случаи того неприятия, которое неизбежно возникает со стороны старожилов по

отношению к мигрантам. И наконец, внутренние факторы связаны с душевным дискомфортом человека, степень которого определяется его личностными особенностями и усиливается феноменом осознания того, что ты "другой русский" - с несколько другим менталитетом [6, c. 70-71]. 3. Пути решения проблемы маргинальности в России Подход к решению проблемы маргинальности в обществе должен основываться на том, что маргинальность

рассматривается прежде всего как объект контроля и управления на общегосударственном уровне. Полное решение этой проблемы связано с выходом страны из кризиса и стабилизацией общественной жизни, формированием устойчивых функционирующих структур, что реально делает эту перспективу отдаленной. Однако выявляется необходимость и потенциальные возможности общественно-приемлемого решения проблемы маргинальности с помощью целенаправленного управленческого воздействия на различные группы факторов,

детерминирующих это явление, и на конкретных, локальных уровнях. По существу проблема стабилизации и гармонизации маргинальности в общественной жизни сводится к двум проблемам, имеющим свой круг задач: задачи государственной системы социальной поддержки групп и индивидов, маргинальных по своим природным и социально-демографическим признакам (инвалиды, нетрудоспособные, лица пенсионного возраста, молодежь и т.п.); задачи создания и совершенствования государством адекватной

современным требованиям системы каналов (институтов) социальной мобильности, способствующей укреплению положительного направления маргинальности и трансформации маргинальных групп и индивидов в средний слой. Рассмотрение проблемы маргинальности в социально-профессиональных перемещениях актуализирует задачу создания условий для гармоничного развития профессионально-квалификационной структуры рынка труда, рационального использования потенциала различных категорий активного трудоспособного населения, ищущих свое место

в формирующейся социальной структуре. В этой связи, исходя из двухуровневого характера маргинальности в современных условиях, необходимо выделить два основных направления и уровня решения проблемы: · на федеральном уровне - разработка стратегических направлений и основ, включающих создание правовых и экономических условий для нормального развития предпринимательства, самозанятости, частной практики; создание фонда переподготовки кадров и разработка концепции социально-профессиональной реадаптации и ресоциализации

занятого населения; · на локальных уровнях - конкретные выводы и рекомендации, определяющие пути, направления и меры работы с социально-профессиональными группами для различных административных уровней и звеньев управления. Практика государственной, профсоюзной и других форм социальной защиты населения в России настоящего времени носит, как правило, эмпирический, апостериорный характер в виде "пожарных мер". Отсюда следует необходимость повышения научной разработки и обоснованности разнообразных

федеральных, муниципальных, отраслевых программ по социальной защите населения, их интегративности. Развитые капиталистические страны в области государственного регулирования социальными процессами имеют немало интересного и положительного опыта. Например, для нас был бы важен опыт Швеции, заключающийся в проведении активных мер в области занятости населения. Эти активные меры включают: · профессиональную подготовку и переобучение лиц, оказавшихся безработными

или тех, кому грозит безработица; · создание новых рабочих мест, в основном в государственном секторе экономики; · обеспечение географической мобильности населения и рабочей силы путем представления субсидий и кредитов на вакантные места; · информационное обеспечение населения о вакантных местах по регионам страны, по профессиям, уровню квалификации, предоставление каждому ищущему работу возможности связаться с предприятиями, где есть рабочие места; · поощрение развития предпринимательства путем предоставления

субсидий и кредитов. Начиная с 1950-х годов, в Швеции создана и эффективно действует государственная система подготовки и переподготовки кадров (АМУ). Всего в системе АМУ занято 5,5 тыс. человек, ее годовой оборот составляет 2,4 млрд крон [2]. Отношения АМУ с системой государственного трудоустройства и частными фирмами строятся на основе продажи своих услуг по разработке программ, организации учебных курсов и проведению обучения.

Эта система сама планирует свою деятельность исходя из потребностей рынка и конкурирует с частными учебными заведениями, занимающимися профессиональной подготовкой. В среднем в течение года по программам АМУ проходит от 2,5 до 3 % рабочей силы в Швеции, 70 % из них находят работу в течение шести месяцев после окончания обучения. Опыт развитых капиталистических стран показал, какое важное значение для регулирования рынка труда

играет прогнозирование профессиональной структуры населения. Большой опыт такого прогнозирования имеется в США, где создана служба прогнозов профессиональной структуры занятости. Существенными элементами в решении проблем рынка рабочей силы являются развитие законодательства в области трудовых ресурсов, разработка программ по региональному размещению и государственной поддержке малых предприятий. Опыт быстрой модернизации стран

Западной Европы показал, что процессы модернизации носят довольно противоречивый и конфликтогенный характер. Причем конфликты, порождаемые этими процессами, могут быть различными по интенсивности, проходят на различных уровнях социальной структуры, характеризуются большой динамикой перегруппировки политических и социальных сил, имеют различные формы. В связи с этим уместно напомнить опыт Италии, когда социальный конфликт в рамках процессов модернизации принял форму политического экстремизма

в национальном масштабе. Одной из причин широкого распространения данной формы социального конфликта стала охватившая все общество маргинализация. В заключение необходимо сказать, что изучение процессов маргинализации и позиций маргинальных групп в новых условиях позволит, во-первых, прогнозировать развитие социальной структуры общества, во-вторых, находить адекватные меры для предотвращения полного распада социальной структуры, который чреват не только усилением общественной нестабильности, но и другими серьезными

последствиями. Заключение Маргинальность в социологическом смысле означает не просто недостаток участия в социальных институтах разного рода: в материальном производстве, в процессе принятия решений, в распределении ресурсов и т.д но исключение из социальных структур. Растут маргинальные группы беженцев, "новых бедных", социальных аутсайдеров, представителей "социального дна". Именно маргиналы переживают наиболее глубокие, принципиальные изменения

в социальном статусе, характеризующиеся неопределенностью, неустойчивостью положения, его внутренней и внешней противоречивостью, потенциальной поливекторностью социальной траектории, вызванной статусной несовместимостью и социокультурной переориентацией. В результате маргинализации в обществе растет напряженность, экстремизм, национализм. Состояние маргинальности в значительной степени характерно для многих групп.

Это, во-первых, квалифицированные рабочие, специалисты, ИТР, часть управленческого корпуса и т.д работавшие в государственном секторе экономики (предприятия военнопромышленного комплекса, конверсионные производства, закрывающиеся предприятия), имевшие в прошлом высокий уровень образования и социально-профессиональный статус, оказавшиеся ныне в ситуации вынужденной смены его. Созданные кризисом и политикой государства условия невостребованности привели к кричащему

несоответствию резко снизившегося уровня материального положения достаточно высокому социальному статусу, превратив их в социально беспомощных. Во-вторых, это представители мелкого и среднего бизнеса, самозанятое население, представители "новых" профессий, соответствующих рыночным условиям ("челноки", "охранники", члены криминальных сообществ и т.д.). Положение эти групп неустойчиво, не всегда легитимно.

В-третьих, это "мигранты" - вынужденные переселенцы из ряда регионов России и из стран "ближнего зарубежья". В условиях старения рабочей силы в ближайшем будущем и вследствие депопуляции населения целесообразна выработка стратегии использования всей рабочей силы и повышения качества имеющейся. Дальнейшее развитие социально-стратификационных процессов в российском обществе, трансформация социальной структуры во многом будут зависеть от скорости процессов экономического

и политического реформирования, от социокультурных особенностей страны и их постсоветской специфики. Проблемы различных социальных групп, объединенных признаками маргинальности в трансформирующемся обществе, тесно взаимосвязаны. В целом они имеют общий набор рецептов их решения - государственное регулирование оптимальных социальных условий; профессиональная реабилитация групп экономически активного населения и меры помощи в социальной адаптации по отношению к группам с наиболее сложным положением.

Список литературы 1. Маргинальность в современной России: Коллективная монография / Е.С. Балабанова, М.Г. Бурлуцкая, А.Н. Демин и др.; Моск. обществ. науч. фонд М 2000. 208 с. 2. Л.А.Беляева. Книжное обозрение (Рецензия на книгу: Маргинальность в современной России) // Социологические исследования.

2002. № 4. С. 151-153. 3. Голенкова З.Т Игитханян Е.Д Казаринова И.В. Маргинальный слой: феномен социальной стратификации // Социологические исследования. 1996. № 8. С. 12-17. 4. Николаев В.Г. Проблема маргинальности: ее структурный контекст и социально-психологические импликации // Социальные и гуманитарные науки. 1998. №2. С. 156-172. 5.

Парк Р.Э. Культурный конфликт и маргинальный человек // Социальные и гуманитарные науки. 1998. №2. С. 172-175. 6. Попова И.П. Новые маргинальные группы в российском обществе (теоретические аспекты исследования) // Социологические исследования. 1999. № 7. С. 62-71. 7. Римашевская Н.М. Бедность и маргинализация населения //

Социологические исследования. 2004. №4. С. 33-43. 8. Садков Е.В. Маргинальность и преступность // Социологические исследования. 2000. № 4. С. 43-47. 9. Сергеева О.А. Роль этнокультурной и социокультурной маргинальности в трансформации цивилизационных систем // Общественные науки и современность. 2002. № 5. С. 104-114. 10. Стоунквист Э.В. Маргинальный человек: исследование личности и культурного

конфликта // Личность. Культура. Общество. 2006. Т. 8, вып. 1. С. 9-36.