А.В.Марчуков
Для современного российского наблюдателя многие общественно-политические процессы, протекающие сегодня на Украине, остаются загадкой. В немалой степени это относится к проблемам церковным, к той религиозной ситуации, которая вот уже более десяти лет не даёт установиться на Украине церковному миру. Если проблемы, вызванные возрождением ранее ликвидированной Украинской Греко-Католической Церкви (униатской) и её активной экспансией в западноукраинских землях, более или менее ясны, то конфликты в православии нередко вызывают непонимание. Основная причина этого кроется в весьма слабом знакомстве российского общества с историей Украины.
Особенностью большинства современных национальных процессов, протекающих на Украине, является то, что они не только уходят корнями в первые десятилетия ХХ века, но и зачастую не имеют принципиальных отличий от аналогичных процессов того периода. Такое положение сложилась из-за особенностей развития Украины и украинского национального движения. Для наглядности деятельность последнего можно охарактеризовать словом «попытки»: попытки построить независимое государство (в 1917 — 1920, 1941 годах), попытки выдвинуть украинскую культуру на мировой уровень, попытки создать «национально-сознательную» нацию (в те же переломные эпохи) и т.д. Это проявилось и в настойчивых попытках организовать автокефальную (самостоятельную, независимую от Московской Патриархии) Украинскую Православную Церковь.
Под знаменем автокефалии протекали церковные расколы в 1917 — 1921 годах, во время Великой Отечественной войны, в годы крушения Советского Союза и обретения Украиной независимости. Все эти расколы объединяют общие цели и идеология, которые, несмотря на присущие каждому из них отличия, позволяют рассматривать их как этапы одного движения за автокефалию Церкви на Украине, красной нитью проходящего через весь ХХ век.
Важнейшей чертой движения за автокефалию является его теснейшая связь с украинским национальным движением на идейном, программном, и личностном уровнях. Обострение борьбы за самостийную Украину порождало аналогичные настроения в Церкви и их материальное воплощение — расколы. С момента своего возникновения борьба за автокефалию становится неотъемлемой частью украинского национального движения, его церковным крылом и повторяет взлёты и падения самого движения.
Поэтому изучение борьбы за автокефалию является важным не только с точки зрения изучения истории церкви, но и с точки зрения изучения национального украинского движения, под которым мы в данном случае понимаем совокупность культурных, политических, психологических процессов, направленных на достижение национальных прав украинского народа. Это также позволит лучше разобраться в ситуации, сложившейся на Украине в настоящее время.
Первый этап автокефалистского движения охватывает период с 1917 по 1930 гг. и подразделяется на два весьма различных между собой периода. Первый (1917 — 1920 гг.) — период возникновения и развития движения — приходится на годы Гражданской войны, пребывания у власти на Украине буржуазных правительств (Центральной Рады, Гетманата, Директории). Второй период (1920 — 1930 гг.) — время консолидации сил автокефалистов, создание Украинской Автокефальной Православной Церкви (УАПЦ) и её деятельность — проходил в мирное время в условиях победившей советской власти и господства коммунистической партии. Развитие украинского церковного и национального движения в разные периоды имело свои черты и развивалось по разным законам. В настоящее время готовится к выходу ряд статей, посвящённый непосредственно УАПЦ, данное же исследование посвящено автокефалистскому движению в 1917 — 1920 гг., его характеру и связям с движением национальным.
Необходимо заметить, что посвящённая автокефалистскому движению историография очень незначительна, что обусловлено его связью с национальным вопросом. Первые работы по нашей теме появились в 1920-х.- начале 1930-х. гг. 1 Изданные в виде брошюр или журнальных статей, они являлись скорее пропагандистско-публицистическими сочинениями, призванными дискредитировать церковь вообще и УАПЦ в частности, подчеркнуть её контрреволюционный, кулацко-петлюровский характер. События, происходившие в 1917 — 1920 гг. рассматривались там лишь как предыстория к событиям последующим.
Таким же образом подходили к указанному периоду и авторы работ, появившихся в 1970-е гг. Основное внимание в них уделялось развитию автокефалистского движения в эмиграции и его связям с немецкими фашистами и американскими империалистами 2.
В то время как советская наука ограничилась небольшим количеством работ по рассматриваемой проблематике, украинская эмиграция придавала изучению вопроса большее значение. Начало этому положили участники автокефалистского движения, покинувшие территорию Советской Украины вместе с остатками войск Директории — В.Биднов, А.Лотоцкий, В.Приходько, И.Огиенко и др. 3 Их труды не были просто мемуарами: в них делалась попытка анализа успехов и неудач движения, давалась историческая оценка тех или иных событий. Появлялись в среде эмиграции и исторические труды. Среди наиболее фундаментальных следует назвать работы И.Власовского, Б.Боцюркива 4. Из представителей русской эмиграции, занимавшихся проблемой автокефалии, можно назвать К.Фотиева 5. Правда, нужно заметить, что большинство работ эмигрантских авторов опирается на достаточно узкий круг источников и излишне политизировано.
В последнее десятилетие, в связи с обретением Украиной независимости и последовавшими за этим церковными расколами, вновь появился интерес к истории движения за автокефалию. Помимо статей, рассказывающих об истории УАПЦ, судьбах её иерархов и т.л. 6, появился и ряд монографий: А.Зинченко, В.Ульяновского и Б.Андрусишина 7. Кроме указанных выше работ, имеется также диссертация Н.Бевзюк, затрагивающая вопросы образования УАПЦ. Впрочем, эта диссертация во многом следует в русле старой советской историографии и содержит ряд фактических ошибок.
В целом можно сказать, что, несмотря на возросший интерес к проблеме, история движения за автокефалию в годы Гражданской войны остаётся ещё недостаточно освещённым даже на Украине, не говоря уже о России.
В данной работе автор опирался на хранящиеся в Центральном Государственном Архиве Высших Органов Власти и Управления Украины (ЦГАВОВУ, сокращённо ЦГАВО) материалы УАПЦ (документы Всеукраинского Церковного Собора, постановления церковных съездов), опубликованные источники по истории этой церкви 8. Были использованы документы Всероссийского Церковного Собора, касающиеся положения на Украине, как содержащиеся в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ), так и опубликованные 9. Следует упомянуть сочинения виднейших автокефалистов и деятелей РПЦ 10. Были также использованы программы украинских политических партий рассматриваемого периода 11. Сделав обзор использованных источников и имеющейся литературы, можно перейти непосредственно к рассмотрению поставленной проблемы.
В дореволюционной России всё яснее проступал украинский вопрос, до поры до времени почти не проявлявшийся, а потому всерьёз большинством российского общества не воспринимавшийся. Суть его заключалась в отсутствии у украинского народа ряда национальных прав, необходимых для его развития как особой национальной единицы. Всё острее звучали требования расширения сферы применения украинского языка, введения как минимум начального образования на нём. Раздавались призывы оградить молодую и слабую украинскую культуру от воздействия русской, а Украину — от политики русификации, проводимой властями.
Выразителем такого рода требований стало украинское национальное движение. Оно зародилось в середине ХIХ века и со временем эволюционировало от романтического увлечения прошлым, от народничества и просветительства, к осознанию необходимости борьбы за сохранение национальных прав украинцев (национальной школы, языка, культуры) политическими средствами — с помощью создания политических партий и требований автономии для Украины (в первую очередь, культурной). Накануне революции украинское движение получило довольно широкое распространение, особенно среди интеллигенции. Имелось оно, хотя и в зачаточном состоянии, и в Православной Церкви.
Проявлялось это, прежде всего, в основном вопросе всего движения — в вопросе о языке. Впрочем, попытки некоторой украинизации церковной жизни (совершения ряда Богослужений по-украински или и по-церковнославянски, но с украинским произношением, использования местных обычаев и т.п.), предпринимавшиеся немногими приходскими священниками, были достаточно редки. Весьма робко в то время поднимался и вопрос о языке преподавания в духовных учебных заведениях. Некоторое обострение проблемы произошло во время первой русской революции, но по мере того, как последняя шла на спад, на второй план отходил и этот вопрос.
Другим аспектом борьбы за более широкое применения украинского языка стала проблема перевода на него Священного Писания. Подробно на этом вопросе останавливаться не имеет смысла, стоит лишь сказать — он выходил за чисто церковные рамки. Сторонники перевода полагали, что это «убеждает воочию всех и каждого в степени развития и богатства языка данной нации, по тем или иным причинам лишённого государственности» 12. Главным аргументом противников было то, что «существование отдельной малорусской литературы, разрешение на которую вытекает из разрешения Святого Писания на малороссийском языке, приведёт к ослаблению связи Малороссии с Россией» 13, т.е. здесь, прежде всего, усматривался сепаратизм, в котором обвинялось всё украинское движение. В конце концов, в 1906 г. Евангелие на украинском языке всё же увидело свет в России. Тем самым, была доказана не только его «развитость», но и возможность употребления в церкви, что вскоре получило неожиданное продолжение.
Ещё одним из проявлений украинского движения были молодёжные кружки, возникавшие в семинариях. Темами бесед в этих кружках становилось положение Украины, различные социально-политические вопросы, рассматривались способы пропаганды украинских идей на селе, распространения украинской литературы и т.п. 14. Из этих кружков впоследствии вышло немало деятелей украинского движения 15.
И всё же, основное внимание церковных деятелей, преподавателей и семинаристов было сосредоточено на вопросах о путях реформы всей Русской Православной Церкви. И.Власовский, учившийся в Киевской Духовной Академии в 1904 — 1908 гг., вспоминал, что тогда «и речи не было про Украинскую Церковь, тем более про её Автокефалию» 16. В деятельности кружков принимал участие и В.Липковский, позднее — ярый борец за автокефалию и первый митрополит УАПЦ, а тогда протоиерей, директор церковно-учительской школы в Киеве. Что весьма характерно для иллюстрации состояния дореволюционного движения, вопрос о независимости Украинской Церкви в беседах со студентами он даже не поднимал.
В таком состоянии находилось украинское церковное движение накануне революции. Ситуация резко изменилась после падения самодержавия. Февральская революция привела в движение всё российское общество. Церковь освободилась от мелочной опеки государства, началась некоторая демократизация её внутренней жизни. Наиболее значительным событием стал созыв после двухсотлетнего перерыва Всероссийского Поместного Церковного Собора и избрание на нём Патриарха. Церковное движение набирало силу и на Украине, выдвигая требования по реформированию Церкви, аналогичные тем, что звучали по всей стране, однако всё явственнее стали звучать национальные мотивы.
Нужно сказать, что сразу после падения самодержавия украинское движение вырывается наружу и разливается по Украине. Установление в России нового строя вселяло надежды на перемены в политике, которые бы обеспечили украинцам свободу национального развития. По всей Украине начинают возникать Рады (Советы) различных организаций, трудовых коллективов, товариществ. 20 марта 1917 года съезд украинских кооперативных, рабочих, студенческих, военных организаций и политических партий, проходивший в Киеве, принял решение о формировании Украинской Центральной Рады, во главе которой стал М.С.Грушевский 17. Вслед за этим Центральная Рада начала устанавливать свою власть на местах. Проходивший в середине апреля украинский Национальный Конгресс утвердил схему организации Рады и её исполнительного органа, Генерального Секретариата, и признал «федеративную и демократическую республику Российскую» единственной формой государственного устройства, отвечающей интересам «широкой национальной и территориальной автономии Украины» 18. Автономию Украины закрепил Первый Универсал Центральной Рады от 23 июня 1917 года, в котором утверждалось, что «не разрывая с государством Российским», Украина, её народ и Центральная Рада будут сами творить свою судьбу 1.
Волны революции, расходившиеся от Киева по всей Украине, не могли не затронуть Церковь. Движение за введение украинского языка в преподавание и частично в богослужение набрало силу в Киевской Духовной Академии, семинариях. Но громче всего оно заявило о себе на епархиальных съездах духовенства и мирян, состоявшихся в апреле-мае 1917 года по всей Украине.
Основной революционной силой на съездах выступили миряне, вместе с низшим духовенством добивавшиеся проведения демократических преобразований и участия в решении всех насущных вопросов. Как и в остальных российских епархиях, съезды освобождали от должности неугодных архиереев: одних под предлогом их реакционности, других отстраняли, если они чем-либо не устраивали местных украинофилов, как в случае с архиепископом Харьковским Антонием (Храповицким), не разрешившим читать Евангелие на Пасхальной литургии по-украински. Впрочем, решение съезда зависело не только от популярности епископа, но и от силы украинофилов. Так, архиепископ Евлогий (Георгиевский), известный своими правыми взглядами, был поддержан Волынским съездом, несмотря на предпринимавшиеся попытки его сместить.
Наиболее остро на этих съездах стоял вопрос об украинизации Церкви. Самыми радикальными в этом отношении были Подольский, Полтавский и Киевский епархиальные съезды. Именно в этих епархиях население было русифицировано в наименьшей степени, соответственно, сильней были украинские настроения. Чуть позже именно эти губернии станут центрами деятельности УАПЦ.
Подольский съезд (18 — 23 апреля 1917 года) отправил Центральной Раде телеграмму, в которой указывалось, что «с автономией Украины придёт также автокефалия её церкви» 20, и принял постановление о преподавании в церковных и епархиальных школах по-украински, а также изучении в семинариях украинской истории, географии, языка и литературы.
Состоявшийся чуть позже (3 — 6 мая того же года) съезд в Полтаве, исходя из тезиса «национально-территориальная автономия Украины в тесной федеративной связи с другой частью Великой Российской Державы», провозгласил, что на Украине «должна быть автокефальная Церковь», а богослужение совершаться на украинском языке. Для этого университеты и духовные академии должны сосредоточить усилия на создании богословской литературы на украинском, издании Евангелия, духовной популярной литературы, учебников по Закону Божьему. Церковная живопись, музыка должны соответствовать национальному характеру, а новые храмы — создаваться в национальном стиле. В учебных заведениях должна была быть проведена постепенная украинизация и введены украиноведческие дисциплины. Кроме этого, следовал пункт о необходимости созыва церковного украинского Поместного Собора как подготовительного к Всероссийскому 21.
Наиболее удачным для «украинцев» (то есть сторонников украинского движения, как их называли противники и они сами себя) стал Киевский съезд (апрель 1917 года), на котором им удалось полностью взять в свои руки президиум. Председателем был избран В.Липковский. Этот съезд тоже принял постановление о том, что в автономной Украине должна быть независимая от Синода украинская Церковь. На съезде была избрана Комиссия по подготовке Украинского Церковного Собора (УЦС), который должен был решить насущные вопросы, в том числе и об отношениях с Московским центром. Возглавил её всё тот же Липковский, хотя первоначально во главе был епископ Уманский Димитрий (Вербицкий), украинец, довольно лояльно относившийся к украинскому движению в Церкви и считавшийся «украинцами» «своим». Но уже в июне, после отказа Синода разрешить этот Собор, Димитрий из состава Комиссии вышел.
Несмотря на победу украинского движения в трёх епархиях и организации Комиссии, сразу же приступившей к работе, большинство съездов осталось к «возрождению Украинской Церкви» равнодушным 22.--PAGE_BREAK--
И всё же, к середине 1917 года на Украине складывается течение, выступавшее за автокефалию Церкви и её украинизацию. 11 — 12 июня в Москве проходил Всероссийский съезд духовенства и мирян, на котором делегаты от украинских епархий вместе с депутатами от Бессарабии и представителями Холмщины выступили с обращением, в котором с тревогой говорилось о трудном положении, в котором оказались Россия и Украина. Для нормализации положения делегаты предлагали «дать простор и свободу Украине», ибо "…только в свободном процессе самоопределения залог победы сил объединения". Украинская фракция предлагала: 1) предоставление украинской Церкви свободы политического самоопределения; 2) проведение в жизнь начал соборности; 3) предоставление Украине права на созыв Всеукраинского съезда духовенства и мирян. В заключение подчёркивалось, что при культурно-национальной автономии Украины Церковь тоже должна быть автономной, а при автономии политической — автокефальной 23.
Это заявление стало кульминационным моментом в революционном всплеске настроений церковной общественности. Уже с лета наблюдается «поправение» взглядов духовенства и значительной части мирян. Добившись определённых перемен в епархиях и ожидая решения всех наиболее важных вопросов от Всероссийского Собора, в условиях нарастающего политического кризиса люди стремились компенсировать нестабильность окружающей их жизни укреплением традиционного устройства Церкви. Прошедшие осенью 1917 года епархиальные съезды чётко обозначили переход радикальных групп на консервативные позиции. Так, Подольский съезд (август — сентябрь) высказался против автокефалии и украинизации богослужения, усилился отпор украинофилам и в Киеве. В то же время, по мере роста консервативных настроений, автокефальное течение становилось всё более радикальным.
По мере углубления кризиса в стране, на Украине всё сильнее стали звучать требования независимости. Пока во главе России оставалось Временное Правительство, наследовавшее законную власть и готовившее Учредительное Собрание, которое должно было определить будущее государственное устройство, лидеры украинского движения дальше требований автономии не шли. И только Октябрьская революция и приход к власти большевиков положил конец их нерешительности.
7 (20) ноября 1917 года Центральная Рада издала Третий Универсал, в котором «во имя спасения всей России» Украина объявлялась «Украинской Народной Республикой» 24. Несмотря на фразы о федеративном устройстве будущей России, об Учредительном Собрании, было ясно: Украина отделялась от России.
Движение за автокефалию не отставало от времени: на Третьем войсковом съезде (октябрь — ноябрь) была провозглашена автокефалия украинской Церкви и необходимость её украинизации, и создан организационный комитет из 30 человек для решения этих вопросов. В ноябре из него и инициативных групп было создано Братство Воскресения Христа, начавшее борьбу за созыв Украинского Собора и автокефалию. 23 ноября (6 декабря) произошла консолидация украинских сил: Братство Воскресения и Комитет, образованный на Киевском съезде, слились в одну организацию. Новый орган стал называться Временной Всеукраинской Православной Церковной Радой (ВПЦР) 25. Целью Рады становилась работа по скорейшему созыву Собора.
С церковной точки зрения Рада была незаконным органом, созданным без благословения церковной иерархии и вопреки её воле (попытка ещё раз пригласить епископа Димитрия на пост председателя провалилась). Для того, чтобы придать ВПЦР легитимность, её почётным председателем был избран находившийся на покое архиепископ Алексий (Дородницын) 26, активный сторонник украинизации Церкви, хотя фактическим руководителем был военный священник А.Марычев. В ВПЦР, состоявшей примерно из 60 человек, было немало руководителей будущей УАПЦ: протоиереи В.Липковский, Н.Шараевский, священники П.Погорилко, П.Тарнавский, диакон П.Корсуновский. Немало в Раде состояло мирян, военных.
Свою программу ВПЦР изложила в воззвании к украинскому народу. В нём говорилось о его былой воле, утраченной после объединения с Москвой. Теперь же, «восстановив свою народную Республику… (украинский народ — А.М.) мог восстановить и когда-то ни от кого независимую, автокефальную святую церковь свою». «Но русские… завели у себя нового самодержца духовного — московского Патриарха», чтобы загнать «и украинский народ в новую духовную неволю». Срочный созыв Украинского Собора нужен был для того, чтобы «не попасть в эту духовную неволю», и только избранный народом Собор имел бы право решать судьбу Церкви и признавать Патриарха 27. Не ограничиваясь заявлениями, ВПЦР попыталась взять власть в Церкви в свои руки, назначив в консистории (исполнительные органы епархиального управления) своих комиссаров, распустила Киевскую консисторию, и предприняла попытку изгнать из Киева митрополита Киевского и Галицкого Владимира (Богоявленского).
Деятельность Рады вызвала резкое неприятие со стороны епископата и церковной общественности, выступавшей против раскола церкви и украинизации. В то же время, от Рады в Москву к Патриарху Тихону направилась делегация для обсуждения положения Церкви на Украине и вопроса о созыве Собора 28.
События на Украине вызвали острые споры на Всероссийском Соборе. Для изучения обстановки на месте в Киев была отправлена делегация во главе с митрополитом Платоном (Рождественским). В ходе работы она пришла к заключению, что «стремление к украинизации церковной жизни» имеется в некоторых слоях, «количественно пока небольших» 29, но ввиду того, что «есть другая сторона, количественно несравненно большая, отрицательно относящаяся к этому движению», ситуация может принять острые формы. Причины стремления к самостоятельности члены комиссии видели «в неразрывной связи с пробуждением украинского самосознания в широких массах народа, и особенно воинских частей». Черпало силы оно в развале страны и стремлении «к утверждению и укреплению местных центров, не обошлось и без интриг честолюбцев». Так как «лозунг автокефалии покоится на недоразумении, ибо сущность кроющегося в нём пожелания состоит не в духовном разрыве с Всероссийской Церковью, а в стремлении к полному самоуправлению в местных церковных делах», Поместный Собор постановил «пойти навстречу церковным стремлениям украинского народа», но при «соблюдении канонических основ и сохранении религиозного единства всей православной России» 30. Патриарх Тихон согласился с этим решением и дал благословение на созыв Всеукраинского Церковного Собора (ВЦС). Украинские епископы вошли в состав ВПЦР, которая отныне становилась единым правомочным органом по созыву Собора 31. На какое-то время мир был восстановлен.
Всеукраинский Церковный Собор начал свою работу 7 (20) января 1918 года и проходил в совершенно иных условиях. В России власть захватили большевики, и Центральная Рада после некоторых попыток с ними договориться 11 января приняла Четвёртый Универсал, в котором провозглашалось, что «отныне Украинская Народная Республика становится самостоятельным, ни от кого не зависимым Вольным Суверенным государством Украинского Народа» 32. Русская Православная Церковь оказалась разделённой политическими границами, причём Советская Россия и УНР различались и по государственному устройству, и по отношению к религии и Церкви, и явно не питали друг к другу добрых чувств. А так как Универсал призывал украинцев решительно бороться с большевиками, под которыми понимались московские власти, становилось понятно, что борьба пророссийского и проукраинского течений приобретёт на Соборе острое звучание.
Обрисуем основные моменты работы Собора. На первой сессии присутствовало 279 человек (весь епископат, вся ВПЦР — 60 человек, 100 представителей от армии и выборные от уездов). Большинство делегатов было настроено проукраински. Перед открытием сессии, во избежание возможных инцидентов, единственный архиерей, поддержавший «украинцев», Алексий, был запрещён Патриархом в служении. Несмотря на старания автокефалистов, первая сессия ни к каким решениям не привела. Члены Собора начали разъезжаться, когда к Киеву подошли отряды красных, вскоре занявшие город. 19 января сессия была прервана. Вопрос о будущем Церкви откладывался до новой сессии, и должен был быть обговорён в епархиях. Вопрос об автокефалии даже не поднимался — пророссийские круги видели слабость УНР и тянули время, полагая, что с её падением отомрёт и сам вопрос. Единство Церкви «спасли» большевики. Архиепископ Антоний 33, ярый враг Советов и большевиков, как-то за чаем сказал: «совсем была бы беда, да вот, слава Богу, большевички выручили!» 34. Пожалуй, самым примечательным событием первой сессии стало выступление А.Карпинского, комиссара по делам исповеданий (Департамент исповеданий был образован в декабре 1917 года), суть которого сводилась к тому, что Церковь на Украине должна быть автокефальной.
Вообще члены Центральной Рады, наиболее влиятельные деятели украинского движения, к проблемам Церкви относились довольно равнодушно, Как позже с сожалением писали деятели УАПЦ, роль и значение Церкви в деле строительства независимого государства были осознаны далеко не сразу. Отношение украинских политических кругов к вопросам церковным можно проследить по программам украинских партий. Наиболее крупные и влиятельные, социал-демократическая и эсеров (соответственно, УСДРП и УПСР) предусматривали общедемократические реформы: свободу совести и вероисповеданий, отделение Церкви от государства, национализацию церковных и монастырских земель 35. Именно УПСР определяла политику Рады.
Более мелкие партии с ярко выраженным националистическим характером внимание Церкви уделяли более пристальное. Так, созданная в 1902 году Украинская Народная Партия (УНП), во главе которой стоял известный националист Н.Михневский (позже выступал за создание украинского Патриархата), помимо отделения Церкви от государства, добивалась её независимости, выборности духовенства, передачи в руки церковных общин всех касающихся их дел (у духовенства административной власти быть не должно), решения всех религиозных вопросов на периодически созываемых Соборах 36. Многие из этих требований были позже воплощены в УАПЦ.
Появившиеся позже Украинская Национальная Партия (с декабря 1917 года — Украинская партия социалистов-самостийников) и Украинская Партия Социалистов -Федералистов выступали за украинизацию, а УПС-Ф в принятой в сентябре 1917 года программе закрепила требование автокефалии. Этого же добивалась созданная в начале 1918 года Украинская Народно-Республиканская Партия. За автокефальную Церковь выступала и созданная в мае 1917 года Украинская Демократическо-Хлеборобская Партия 37. Но все они возникли уже по ходу революции и значительно уступали партиям левого толка (УСДРП и УПСР) по своему влиянию.
Оставаясь частью русской интеллигенции, выросшей вне Церкви, руководители украинского движения не остались в стороне от пьянящего духа революции и в РПЦ видели лишь орудие российского империализма, обрусителя украинского народа. Наиболее дальновидные из них — А.Лотоцкий, С.Ефремов, В.Чеховской, представители партий, требовавших автокефалию, не были услышаны и принуждены были действовать по собственной инициативе. Даже президент УНР М.Грушевский, сам сын священника, надлежащего внимания церковной политике не уделял. Что уж говорить про таких идейных социалистов, как В.Винниченко! В пору напряжённой социальной и политической борьбы вопрос о будущем Церкви считался второстепенным. И лишь в последние месяцы правления Рады, после отделения от России, наметился переход от безразличного отношения к церковным проблемам к поддержке сторонников автокефалии (наибольшее воплощение эта поддержка получила во время правления Директории, которая волевым решением «даровала» Церкви автокефалию). Вызвано это было не только заинтересованностью светских кругов в независимой Церкви, но и слабостью автокефалистов, оказавшихся не в состоянии самостоятельно решить стоявшие перед ними задачи. Главным препятствием на их пути была РПЦ и её епископат, занявший враждебную любым попыткам автокефалии позицию. Это стало очевидным на второй и третьей сессиях Собора, проходивших в условиях австро-немецкой оккупации и правления гетмана П.Скоропадского.
Сразу же после окончания первой сессии ВПЦР, пополнившись новыми членами, преобразовалось в Кирилло-Мефодиевское Братство и повело подготовку к новой сессии Собора. Однако интерес к нему был ими потерян ещё в мае, с момента избрания «черносотенными церковными кругами» на епархиальном съезде в Киеве митрополитом Киевским и Галицким Антония (Храповицкого), «украиножёра», как называли его автокефалисты. Как писал В.Липковский, этот шаг вполне соответствовал всей политике Скоропадского, во время которой «настала пора полной реакции и возврата к „единой неделимой“, возобновились попытки восстановления прерванных революцией связей Украины с Россией» 38 (конечно, белой). Оставим истинность этих утверждений относительно политики гетмана в стороне, но подчеркнём их справедливость для характеристики настроений духовенства и значительной части мирян, выбравших на главную кафедру на Украине человека весьма антилиберальных и антиукраинских взглядов.
Вторая сессия ВЦС открылась 20 июня 1918 года. Большинство на нём имели сторонники единства Церкви, особенно после удаления членов бывшей ВПЦР с заседаний Собора. Пророссийское духовенство, понимая невозможность сохранения дореволюционного устройства, выступило с идеей предоставления Церкви на Украине автономии.
9 июля было принято Положение «О Временном Высшем Управлении Православной Церковью на Украине». Управление организовывалось «на началах автономии, находясь в канонической связи с Патриархом Всероссийским». Высшая законодательная, правительствующая и судебная власть принадлежала Украинскому Собору, который должен был собираться не реже одного раза в три года. Исполнительная власть принадлежала Священному Собору Епископов и Высшему Церковному Совету. Священный Собор, созывавшийся ежегодно, в своём ведении имел дела «иерархического пастырского характера» — вопросы вероучения, Богослужения, церковного суда и управления, дисциплины. Высший Церковный Совет ведал делами административно-хозяйственными, просветительскими. На заседаниях Церковного Совета, Собора Епископов и ВЦС председательствовал митрополит Киевский и Галицкий, превращавшийся из епархиального архиерея в главу Церкви. Этот статус был закреплён правом иметь крест на митре и рядом других отличий, которые могли себе позволить лишь главы поместных Церквей. Впрочем, его власть существенно ограничивалась Патриархом Московским, который не только утверждал и благословлял митрополита, но и благословлял епископов, утверждённых Украинским Собором. Обладал он и правом высшего суда над епископами. Патриарх благословлял созыв Соборов и его имя возносилось при Богослужениях 39.
В случае принятия Положения Украинская Церковь, оставаясь в каноническом подчинении Московской Патриархии, получала бы довольно широкие права во внутреннем самоуправлении. Впрочем, украинский проект был подкорректирован на Всероссийском соборе. 20 сентября: в последний день своей работы, он признал автономию Украинской Православной Церкви (УПЦ). В основном Положение было повторено, но подчёркивались вопросы о взаимоотношениях церковных властей Киева и Москвы.
Православные епархии на Украине, образующие автономную церковную область, признавались «неразрывной частью единой Православной Российской Церкви». Автономия ограничивалась местными делами (административные, просветительские, хозяйственные, судебные), дела же «общероссийского значения» (в том числе снятие и назначение викарных епископов — прямой прерогативы местной иерархии) оставались за Москвой. Делегаты от Украины должны были принимать участие во Всероссийских Соборах, а Киевский митрополит и один из архиереев — в работе Синода. Расширялись и права Патриарха — он теперь не только благословлял, но и утверждал епархиальных владык и мог направлять своих представителей на украинские Соборы.
Венцом всего стал пункт о том, что «постановления Всероссийского Собора, как и постановления и распоряжения Святейшего Патриарха имеют обязательную силу для всей Украинской Церкви» 40. Тем самым под вопрос ставилась самостоятельность УПЦ: её автономия действовала лишь тогда, когда не шла вразрез с мнением в Москве. Это была максимальная уступка украинскому движению, на которую пошла Церковь. Но даже такая автономия была значительным шагом вперёд по сравнению с дореволюционным устройством, давала возможность развивать церковную жизнь на базе новых форм отношений с центром.
Официальные украинские власти после переписки с Патриархом, хоть и скрепя сердце, но «ввиду временного характера „Проекта“», признали зависимость украинской церкви от русской" 41. Но правительство гетмана уже почти ничем, кроме Киева, не управляло: в стране ширились крестьянские выступления, партизанская война с немецкими оккупантами. Украина медленно, но верно вступала в пору анархии, когда высшей властью в уезде и волости становился «батько» со своей бандой. Лишь только немцы начали покидать Украину, правительство Скоропадского пало под ударом восстания, поднятого одновременно большевиками и националистической Директорией.
В условиях чехарды, с которой сменялись на Украине белые, красные, жовто-блакитные, зелёные власти, автономия УПЦ давала возможность не оглядываться всякий раз на Москву, а действовать по своему усмотрению. К тому же она удовлетворила умеренные украинские круги. Она же окончательно оттолкнула радикалов, отбросивших мысль о легальном пути создания независимой Церкви и все свои надежды возложивших на поддержку со стороны Директории. Значение национальной Церкви для государственного строительства было осознано и украинскими лидерами.
Так, на третьей сессии Собора А.Лотоцкий, министр Исповеданий в правительстве Скоропадского, выступил с критикой автономного статуса УПЦ, отбрасывавшего «дело снова на самое его начало». Украинское государство не могло допустить, чтобы церковный центр находился за его пределами, и исходило из положения, «что в самостоятельном государстве должна быть и самостоятельная церковь». Только она смогла бы пробудить силы народа, поэтому и «автокефалия украинской церкви — это не только церковная, но и национально-государственная необходимость» 42.
Одним из первых актов Директории после занятия ею Киева стал закон от 1 января 1919 года «Про высшее управление Украинской Автокефальной Православной Соборной Церкви». Согласно закону, высшая церковная, судебная, административная власть принадлежала Всеукраинскому Церковному Собору, решения которого должны были утверждаться государственными органами власти. Для управления делами создавался Украинский Церковный Синод в составе двух епископов, одного протоиерея, одного диакона, одного священника, трёх мирян и одного священника от военного ведомства. До созыва Собора, на котором должны были избираться члены Синода и затем утверждаться правительством, они назначались последним. Содержаться Церковь должна была на средства, выделяемые государственной казной. Все указы Синода вступали в силу после их утверждения правительством, а за исполнением законов и постановлений первого должен был следить государственный представитель. И, наконец, в пункте 6 утверждалось, что Украинская Церковь, её Синод и иерархи «ни в какой зависимости от Всероссийского Патриарха не состоят» 43. Автором закона был В.Чеховской, председатель Совета Министров и министр иностранных дел в правительстве УНР, впоследствии виднейший деятель УАПЦ.
Вышеприведённый закон важен не только тем, что стал логическим завершением в эволюции украинского движения, прошедшего путь от равнодушного отношения к Церкви до её поддержки и защиты, но и общностью политической платформы светских революционеров и церковных автокефалистов, что выразилось в полном подчинении Церкви государству во имя достижения общих целей. Но закон так и остался на бумаге из-за быстрого поражения Директории и занятия Киева и большей части Украины Красной Армией.
Почти все мероприятия, проводимые департаментами, министерствами культов и исповеданий украинских правительств, реальных плодов не приносили именно в силу кочевой жизни этих правительств. Огромные просторы Восточной и Южной Украины, переходившие из рук в руки то белых, то красных, то зелёных, были националистам неподконтрольны. Фактически работа по украинизации богослужения и преподавания проводилась лишь на Подолье и части Волыни (между Киевом, Винницей и Каменцом-Подольским), да и там встречала отчаянное сопротивление антиукраинских сил, возглавляемых епископом Балтским (потом Подольским) Пименом (Пеговым) 44.
Вместе с правительствами переезды по маршруту Киев — Каменец совершала и значительная часть автокефалистов. Но многие оставались в Киеве и продолжали работать в условиях большевистского режима. Именно при советском строе автокефалисты получили возможность создать Автокефальную Церковь. Борьба за неё была продолжена и после поражения политического крыла украинского национального движения в гражданской войне.
Из сказанного выше можно сделать следующие выводы. Движение за автокефалию Церкви на Украине возникло вскоре после Февральской революции почти одновременно с активизацией украинского национального движения. В дальнейшем оно развивалось совместно с последним и по мере его радикализации принимало крайние формы. Это было вызвано его слабостью и непопулярностью среди служителей Церкви и церковной общественности. Верного союзника автокефалистское движение нашло в лице украинских буржуазных правительств, первоначально относившихся к нему равнодушно, но затем пришедших к пониманию необходимости национальной (и подконтрольной) Церкви для создания независимого государства. С падением этих правительств в конце 1919 года и провалом попыток строительства украинской буржуазной государственности завершается первый период в истории автокефалистского движения. Список литературы
Воробьёв А. Церковный раскол на Украине // Антiрелiгiйнi питання. 1924. №1 с. 27-45; Самойлович Ю. Украiнська церква на послугах у нацioнальноi контрреволюцii // Революцiя й релiгiя. К., 1930. Кн. 2. С. 198-302; Сухоплюев I. Украiнськi автокефалiсти. Б. м., 1925; Хвiля А. Автокефалiя // Пути антирелигиозной пропаганды. К., 1935. Вып. 2. И др.
Iльницкий I. Автокефалiзм без мантii // Жовтень. 1972. № 5; Авузьяк Б. А., Бичатин В. Ю. Украiнська автокефалия на службi буржуазних нацioналicтiв // Питання атеiзму. 1975. Вип. 11; Дмитрук К.Е. Тени прошлого в Бавнд Бруке // Наука и религия. 1975. № 6. С. 32-35; Он же. Пiд штандартами реакцii i фашiзму. Нарис антинародноi дiяльности унiатськой та автокефальноi церков. К., 1976; Он же. Кому служили й служать зрадники з так званоi автокефалii. К., 1977. И др.
Бiднов В.А. Церковна справа на Украiнi. Тарнiв, 1921; Лотоцький О. Сторiнки минулого. Варшава, 1932; Он же. В Царгородi. Варшава, 1939; Приходько В. Пiд сонцем Подiлля. Спомини. Львiв, 1927; Огi нко I. Рятування Украiни: на тяжкiй службi сво му народовi. Вiннiпег, Волинь, 1968, Изд.2.
Власовський I. Нарис icторii Украiнськоi Православноi церкви. Нью-Йорк-Киiв-Саунд-Бавнд-Брук, 1990.; Боцюркiв Б. Вибранi проблеми наукових дослiджень релiгii та церкви на Украiнi в ХХ столiттi // Вiсник руху. 1940. № 6; Он же. Religious Situation in Soviet Ukraine. 1922-1939 // Ukraine in a Changing World. New York: Ukrainian Congress Committee of America, 1977. И др.
Фотиев К. В. Попытки украинской автокефалии в ХХ веке // Православная Церковь на Украине и в Польше в ХХ столетии. 1917-1950. Сборник. М., 1997.
Турченко Ф., Игнатуша О. Украiнська Автокефальна // Вiтчизна, 1989. № 12. С. 166-175; Пилявець А. Б., Рибальчук М. Ф. Автокефалiя Православноi Церкви в Украiнi // Piдна школа. 1992. № 5-10; Пащенко В. А., Рибальчук М. Ф. Першоi рарх новоi украiнськоi церкви митрополит В. Липкiвський // Украiнський icторiчний журнал. 1993. № 2-3. И др.
Зiнченко А. Л. Благовiстя нацiонального духу. Украiнська церква на Подiллi в першой третини ХХ столiття. К., 1993; Ульяновський В. Церква в украiнськii державi. 1917-1920 рр. ( Доба Украiнськоi Центральноi Ради ). К., 1997; Он же. Церква в Украiнськii державi. 1917-1920 рр. ( Доба Гетьманату Павла Скоропадского ). К., 1997; Андрусишин Б. Церква в украiнськii державi. 1917-1920 рр. (Доба Директории УНР ).К., 1997.
Мартiрологiя Украiнських Церков. Т. 1. Торонто-Балтимор. 1987.
Cобор Православной Российской Церкви 1917-1918. Деяния Священного собора РПЦ. М., 1994.
Бiднов В. Церковна справа на Украiнi…; Лотоцький О. Украiнськi джерела церковного права. Варшава, 1931; Вениамин ( Федченков ), митрополит. На рубеже двух эпох. М., 1994.
Самостiйна Украiна. Збiрник програм украiнських лолiтичних партiй початку ХХ столiття. Тернопiль, 1991; Украiнськi полiтичнi партii кiнця ХIХ — початку ХХ ст. Програмовi i довiдковi матерiали. К.,1993.
ЦГАВО. Ф.3984. Оп. 3. Д. 22. Л. 13.
Церква й життя. 1928. № 2 (7). С. 137.
Лотоцький О. Сторiнки минулого. Т. 1. С. 227-228.
Можно назвать, хотя бы С. Петлюру, С. Ефремова.
Власовський I. Нарис iстоpii Украiнськоi Православной Церкви. Т.4. Ч. 1. С. 122.
Гунчак Т. Украiна. Перша половина ХХ столiття. К., 1993. С.81.
Там же. С. 87.
Нацiональнi процеси в Украiнi: Iсторiя i сучаснiсть: Документи i матерiали: Довiдник. Ч. 1. К., 1997. С. 424.
Ульяновський В. Церква в украiнськiй державi. 1917-1920 рр. (Доба Украiнськoi Центральноi. Ради) С.100.
Текст постановления цит. по: Войнолович В. Бiля джер л вiдродження Церкви: Надзвiчайний Полтавський пархiяльний з iзд представникiв духовенства i мирян 3-6 травня. // Виявлення та дослидження пам яток нацiонально-визвольних змагань украiнського народу на Полтавщинi. 1917-1920 рр. С. 71-73.
Бiднов В., Указ. соч. С.11-13.
ЦГАВО. Ф.3984. Оп. 3. Д. 26. Л. 13.
Нацiональнi процеси в Украiнi: Iсторiя i сучаснiсть. С. 426.
Ульяновський В. Церква в Украiнськiй державi… С.25-26, 137.
В июне 1917 года Священный Синод утвердил решение Владимирского епархиального съезда и освободил архиепископа Алексия (Дородницына) от занимаемой им кафедры, назначив его местопребыванием Киево-Печерскую Лавру. Так архиепископ Алексий оказался на Украине.
Собор Православной Российской Церкви. 1917-1918. Т. 4. С.395-396.
Там же. С.181.
Доклад митрополита Платона (Рождественского) о своей поездке в Киев. — Там же. С.392.
Там же. С. 398.
Власовський I. Нарис iсторii Украiнськой Православной Церкви. С. 20.
Нацiональнi процеси в Украiнi. С. 430.
На Харьковском епархиальном съезде в августе 1917 г. Антоний был вновь избран архиепископом Харьковским.
Вениамин (Федченков), митрополит. На рубеже двух эпох. С.298.
Самостiйна Украiна. Збiрник програм украiнських полiтичних партий початку ХХ столiття. С. 74,77.
Там же. С. 49-51.
Украiнськi полiтични партии кiнця ХIХ — початку ХХ ст. Програмовi i довiдковi матерiали. С. 136, 147, 150, 191.
Липкiвський В. Православна Христова Церква украiнського народа. Нью-Йорк, 1972. С. 28-29.
ЦГАВО. Ф. 3984. Оп. 3. Д. 26. Л. 6-7.
Там же. Л. 9-9 об. И л. 12.
ГАРФ. Ф. Р-3431. Оп. 1. Д. 167. Л. 24 (б).; ЦГАВО. Ф. 3984. Оп.3. Д. 26. Л. 11-11 (об.).
Лотоцький О. Украiнськi джерела церковного права. Варшава, 1931. С. 133-134.
Мартирологiя Украiнських Церков. С. 50-51.
Бiднов В. Указ. соч. С. 26-31.а.