В XIV-XVI ВЕКАХ КАК ПРОДУКТ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Традиционно считается, что образование и наука в средневековой Европе были сосредоточены исключительно в церковных учреждениях – в монастырях, а затем и в университетах. Русская Православная церковь также утверждает, что только через церковнославянский язык и греко-православных монастырских книжников смогла сохраниться древнерусская культура во времена “татаро-монгольского ига”. Между тем сопоставление реальной истории европейского образования и образовательных учреждений с историей основных церковных институтов дает еще один методологический ключ для определения правильной хронологии нашей цивилизации.
Основная посылка метода заключается в том, что зарождение учреждений народного образования и юриспруденции в XIII-XIV вв. и их становление в XV-XVI вв. было использовано жрецами-монотеистами для пропаганды своих убеждений среди язычников, присвоения общественной собственности, превращения учебных заведений в миссионерские центры и формирования на этой базе институтов церкви.
1. Средневековые университеты как институт церкви
Для начала рассмотрим перечень старейших университетов, основание которых традиционно датируется XI — началом XIV вв. В XI в. – это единственный и наиболее старый из известных университет в г. Болонья (Северная Италия). В XII в. (по другим данным, в начале XIII в.) возникает университет в Оксфорде (Англия). Затем в начале XIII в. якобы появляются университеты в Кембридже (1209 г., Англия), Париже (1215 г., Франция) и Саламанке (1218 г., королевство Леон, позже Испания). Время основания второго французского университета в Тулузе точно не определено, по ватиканским источникам – это XIII в. Далее, после большого перерыва, якобы появляются следующие университеты в Лиссабоне (в 1288 г., по данным Е. М. Вольф, приведенным в “Истории португальского языка” М., “Высшая школа”, 1988 г, по энциклопедическим данным — в 1290 г.), а также в Риме (1303 г.) и Флоренции (1321 г.).
Отметим, что география университетов в этот период в традиционной историографии исчерпывается Англией, Францией, Испанией, Португалией и Италией. История первого португальского университета весьма туманна. Он появляется практически сразу после “отвоевания Португалии у мавров”, затем, в 1308 г. переводится в г. Коимбра, затем снова в Лисcабон… При этом университет в Коимбре считается основанным в 1537 г., а университет в Лисcабоне “восстановлен” только аж в 1911 г.!
Характерно, что фантомный “лисcабонский” университет XIII-XVI вв. существует как раз до появления португальского языка как такового к середине XVI в., и именно в тот период, когда в Португалии основным языком был “галисийский”, т.е. кельтский, т.е. славянское наречие, которое сохранялось до конца XVI в. в Бразилии как язык первой волны переселенцев из Португалии и индейцев тупи-гуарани под названием “Greco” (коринфский диалект славянского языка, согласно Британской Энциклопедии 1771 г.).
Однако существование и остальных католических университетов якобы в XIII в. само по себе является фантомом, возникшим в XVI в. в традиционной историографии для обоснования борьбы протестантов с папством, дальнейшего раскола и формирования самостоятельной англиканской и, в определенной степени обособленной от Рима, галликанской церквей. В свою очередь, папство в XVII в. отнесло зарождение “старейшего” в Европе Болонского университета в XI в., чтобы обосновать церковный раскол к христианстве, якобы произошедший в 1054 г., из-за разночтений по вопросам “Символа Веры” и главенства Папы Римского над другими Патриархами. Показательно, что о Болонском университете, как и о других университетах рассмотренной группы, не упоминают ни Данте, ни Петрарка или Бокаччо, жившие по традиционной историографии в XIII-XIV вв. Об основании Оксфорда и Кембриджа в XIII в. становится известно также только в XVII в. — в связи с появившимися тогда же на свет именами и “трудами” Р. Бэкона и Дж. Уиклифа. То же самое относится к появлению в конце XVI в. “трудов” Ф. Бонавентуры, якобы творившего в XIII в. на кафедре Парижского университета и т. д.
Чтобы восстановить правильную хронологию событий, необходимо прояснить само понятие “университет”, появившееся, как мы видим, по крайней мере, даже по традиционной хронологии не ранее XI в., равно как и другие понятия, связанные как с образованием, так и с религиозными институтами. При этом последуем методу Э. Бенвениста “слово-понятие” (см. статью “Древнее и средневековое народонаселение Европы и его правители”).
Латинское слово universus традиционно переводится как “всеобщий”. От него и производятся, например, современные английские слова university “университет”, universe “вселенная” и universal “единообразный и всеприменимый” (универсальный). Universus – сложное слово, состоящее из двух частей. Uni- означает “едино-”, что касается versus, (которое само по себе переводится как “строка, стих, ряд, по направлению к”), то оно является производным от vere “верный, истинный”, vero “действительно” и родственно veritas “истина”. В конечном счете, это латинский эквивалент русского вера и греческого αίρεση “система взглядов, убеждения, ересь” (ср. также версия). Тем самым латинское понятие “университет” эквивалентно русскому понятию “единоверие”. (Это, к тому же, и однокоренные слова!)
Иными словами, средневековые университеты возникли в Западной Европе как собрания единоверцев, т.е. как религиозные собрания, на которых с кафедры (т.е., по-гречески дословно: с “места заседания”) произносились проповеди в пользу того или иного религиозного учения. Единообразное толкование религиозных понятий единоверцами становилось для них универсальным, всеобщим, т.е. по-гречески καθολικός, т.е. католическим. Тем самым появление понятия “университет” равносильно появлению понятия “католичество”. Это латинский эквивалент греческого монотеизма XI-XVI вв. Иными словами, по крайней мере до XI века ни того, ни другого не было, как вообще не было слова, передающего понятие “единоверие”, ибо все люди были язычниками.
Согласно словарю Webster’а в Англии слова university и school “школа”, появились только в XIV в. Английская история также говорит о том, что первые (“грамматические”) школы в Англии (“grammar schools”) были светскими. При этом преподавали в них якобы на латыни и английском, хотя само название “грамматическая школа” – греческое. Голландское же правописание английского слова school, заимствованного из греческого, указывает на рубеж XVI-XVII в.
В Восточной и Центральной Европе до XIV в., как и на всей территории Византийской империи в XI-XIII вв., никаких университетов не отмечено, ибо в этих религиозных учреждениях (собраниях миссионеров-единоверцев) не было никакой нужды: вместо них были школы — училища, центры светского образования и воспитания (греческое σχολή означает училище и родственно русскому холить “воспитывать”, первоначально “чистить, вылизывать”). Для мест общественных диспутов и споров существовало также понятие академия, т.е., дословно “не судилище” (ср. кади “судья”, а также академическую и евангелическую заповедь – “не судите, и не судимы будете”). Очевидно принципиальное различие светских византийских понятий “школа”, “академия”, “лицей” (т.е. место просвещения, Lykeion, ср. луч) и религиозного латинского понятия “университет”.
С другой стороны понятие собор (соборность), которое ныне считается одним из принципиальных отличий православия от католичества, по-гречески передается словом συναγωγή, т.е. синагога. Дословно это означает “совместное обучение, образование, воспитание”. Это иудеохристианское понятие, характерное для византийского монотеизма, выросшего из язычества. Вспомните Евангелия: Христос в синагогах учил, притчами толкуя написанное до него. Очевидно, что никакого “православия” или “иудаизма” в современном смысле до XIV в. также не существовало. И наиболее полный английский словарь Webster’а утверждает, что в Англии до XIII века не было слов, обозначающих понятия “еврей” (Jew) или “древний еврей” (Hebrew), а слово “католик” (catholic) появилось только в XIV в., что полностью соответствует вышеизложенным соображениям.
Слово “коран” в английском словаре вообще появляется только в XVII в., хотя, согласно английской истории, до этого арабы в Англии были якобы известны уже в течение аж целого тысячелетия, поскольку англо-саксы пользовались арабскими монетами. Из традиционной истории известно, что старейшие арабские училища – медресе (“обучение, воспитание”, ср. также матерый, мудрый) существовали задолго до европейских университетов: например, одно из крупнейших медресе XII в. в г. Фес (Fez, Марокко). Знаменитая феска (фесская шапочка в виде усеченного конуса с кисточкой) – первоначально знак учености — послужила прообразом профессорской четырехуголки (т.е. крестообразной!), изобретенной в XVII в. Отметим, что медресе до XVI в. также были не духовными, а светскими училищами. Например, крупнейший философ якобы XII века, названный по латыни Аверроэс, а по-арабски Ибн-Рушд или Ибн-Рошд (т.е. сын Руси, традиционно 1126-1198 гг.), был пантеистом, и его идеи в дальнейшем развивались в XV-XVII в. в университетах Падуи и Болоньи. (Реально философское учение Ибн-Рушда, близкое к идеям Аристотеля, появилось, скорее всего, в конце XIV – середине XV в.) Да и популярное студенческое выражение alma mater (лат. “кормящая мать”) – не что иное, как искаженное арабское аль-мадраса (= медресе).
Первые поселения в Западной Европе после отступления ледника были основаны пришельцами из Восточной Европы. Сами названия городов, например, “Париж” (родственное русскому причт, английскому parish и греческому παροικία), и “Кельн” означают “поселение, колония”. Однако примерно до середины XIII в. колонизация Западной Европы пришельцами из Южной и Восточной Европы была очень медленной из-за отсутствия дорог и конного транспорта. Первые поселенцы сохраняли свои языческие обычаи: например, кельты — культ лесных божеств, друидов (т.е. духа деревьев), характерный и сегодня для части угро-финского населения Поволжья. Монотеизм пришел в континентальную Европу в XIV в. с новой волной конных переселенцев уже из Великой Орды, наследницы Византии. К языческим братствам или товариществам первых поселенцев добавились “землячества” новых. Они же и распространили в середине этого века монотеистические убеждения в глубь континента. При этом никаких христианских канонов еще не было.
В период c середины XIV до конца XV и возникают споры об истинной вере. Об этом свидетельствует перечень следующей группы университетов, основанных в это время в гг. Прага (1348 г.), Краков (1364 г.), Вена (1365 г.), Гейдельберг (1386 г.), Кельн (1388 г.), Лейпциг (1409 г.), а также университеты Северной Италии (Падуя и пр.). Эта группа университетов представляла собой светские учреждения, ставшие впоследствие центрами протестанства и локализована она в Восточной и Центральной, а не в Западной Европе. Особенно примечательно в этой группе основание Стамбульского университета, причем именно в 1453 г. — сразу после завоевания Царь-Града-Константинополя турками! Отметим, что этот университет основан султаном Мехметом II опять-таки как светское учреждение. Завершают эту группу университеты в г. Мюнхен (1471 г.), Уппсала (Швеция, 1477 г.) и Копенгаген (Дания, 1479 г.). Среди них также нет ни одного католического университета.
Первый изначально строго католический университет основан только в 1508 г. (!) в Мадриде (Испания). А где же другие университеты – носители католичества? Это как раз и есть итальянские и французские “старейшие” университеты, отнесенные традиционной историографией в предыдущую группу XI – XIII вв. В действительности они возникли параллельно рассматриваемой группе. Старейший в Италии Болонский университет основан, по крайней мере, не ранее Пражского – т.е. в конце XIV в., примерно на 260 лет позже традиционной датировки (Эти 260 лет занимает Золотоордынская эпоха — вымышленный период “ига” в Восточной Европе и “проторенессанса” в Западной. По традиционной историографии г. Болонья основали бойи, выходцы из Богемии = Чехии за 1800 лет до этого). В начале XV в., после аутодафе над Яном Гусом и Иеронимом Пражским, католическим центром становится и Пражский университет. В 1431 г. Базельский собор впервые принимает решение о назначении теологов (богословов) для проповедей в кафедральных соборах. Основание Парижского и Тулузского университетов во Франции, скорее всего, относится также ко второй половине XV в. (примерно 1475 – 1500 гг.). Что касается католических университетов в Риме, Флоренции и Португалии (Коимбра, 1537 г.), то они появляются только в первой половине XVI в. после Мадридского – т.е. в период воинствующего католичества.
В нищей, малограмотной и разоренной междоусобицами “Столетней войны” Англии университеты в Оксфорде и Кембридже технически не могли появиться ранее начала правления Тюдоров в 1485 г. Об этом косвенно свидетельствует Британская Энциклопедия 1771 г. Согласно ей, латинский шрифт появился в Англии с отменой Вильямом Руфусом (Рыжим), сыном Вильяма Оранского (тоже Рыжего), якобы в 1091 г. готического письма, изобретенного Вульфилой (якобы в VI в.). При этом Британская Энциклопедия XVIII в. не различает готический шрифт, считающийся сейчас вариантом латинского письма, и “готское письмо Вульфилы”, основанное на греческом унциале! Поскольку “норманское завоевание Англии в 1066 г.” отражает высадку Генри Тюдора в 1485 г., введение “латинского письма” в Англии в 1091 г. указывает на 1510 г. как дату появления латыни на Британских островах, что совпадает с реформой Генриха VIII, который отказался от всего “валашского”, которое так любил его отец Генри Тюдор (“Генрих VII”), умерший как раз перед этим — в 1509 г. Поэтому и Оксфорд, и Кембридж появились, скорее всего, только при Генрихе VIII в 1510 – 1540 гг. Это были университеты умеренного протестанского толка, совершенно аналогичные, например, университету в Марбурге (Германия), основанному в 1527 г.
Начало преподавания в университетах непосредственно связано с появлением латиницы и латыни – искусственного языка, изобретенного, по-видимому, Стефаном Пермским (1345-1396) в конце XIV в. для Западной Европы на основе литовского диалекта общеевропейского (балто-славянского) языка и так называемого “западно-греческого языка”, т.е. юго-западного диалекта греко-романского наречия того же общеевропейского языка. Характерно, что примерно до 1400 г. (до низложения курфюрстами Императора-чеха Вацлава IV) преподавание в Праге, Кракове и Вене велось на славянском языке и только после этого было полностью вытеснено латынью, а в Гейдельберге (т.е. с 1386 г.) сразу началось на латыни. Это совпадает с периодом “просветительской деятельности” Стефана Пермского в 1380-1390 гг. Легендарная “азбука коми”, придуманная Стефаном – это и есть латиница для венгров, т.е угров-коми – пришельцев в Центральную Европу из Поволжья.
Во второй половине XVI в. продолжается наступление папства – католическими центрами становятся Краковский и Венский университеты, основываются университеты католического толка в гг. Лейден (1575 г., Германия), Вильнюс (Польша-Литва, 1579 г.) и Эдинбург (Шотландия, 1583 г.). Одно из ключевых для университетов понятий — “профессор” — появилось только в XVI в. (впервые как раз в Оксфорде). Характерно, что по-гречески это слово означает только “преподаватель”, по-латыни также – “исповедник веры”. Так что “профессора богословия” XIII-XV вв. — выдумка XVI-XVII вв.
Параллельно университетам в XV в. не только в Западной, но и в Восточной Европе возникают цеховые братства, например, Львовское (1439 г.) и Виленское (1458 г.). В конце XVI – начале XVII вв. эти объединения из профессиональных постепенно превращаются в религиозные — православные братства: Львовское (1586 г.), Киевское (1615 г.), Луцкое (1624 г.) и т. п. Это и есть зарождение современного православия — при братствах открываются православные школы и типографии. Через них внедряется искусственный церковнославянский язык и письмо на нем, вытесняющее гражданскую азбуку.
Таким образом к середине XVII в. формируются и по-своему канонизируются основные разновидности христианства – католичество, протестантство и православие. Благозвучный, но совершенно бессмысленный русский термин “православие” придуман при Филарете Романове – это фальшивая и лукавая калька с греческого “ортодокси”, что означает правоверие. Но первым Романовым, создавшим свою церковь, нужно было всячески откреститься от других правоверных – мусульман, поскольку аналогичный процесс параллельно происходил и в Османской империи – там через медресе постепенно формировалось современное мусульманство, ставшее официальной религией Турции (наравне с другими!) только в 1603 г. Зарождение же магометанства, по-видимому, связано с борьбой братьев Мусы (= Моисея) и Мехмеда (= Магомета), между которыми Тамерлан разделил наследство побежденного им турецкого султана Баязида. В 1413 г. Муса потерпел поражение и был казнен, а Мехмед стал султаном в 1413-1421 гг. Тем самым, начало ислама относится не к 622 г., а примерно на 800 лет позднее. Этот сдвиг представляет собой разность между общеевропейским “скалигеровским” сдвигом в 1053 года и “ордынским игом” в 260 лет, которого, естественно, нет в истории ислама.
Между тем оставшиеся византийские синагоги, т.е. остатки прежнего общего монотеизма в XVI в. еще сохраняли свои функции учета населения и имущества, т. е. ссудных касс и расчетных центров – не случайно по-гречески гроссбух до сих пор называется “католикон”, т.е. “книга всеобщего учета”. Только к концу XVII века под давлением укрепившихся повсюду национальных религий оформляется современный иудаизм, для локализации которого уже не осталось места после раздела мира. И в это же время появляется иудейская школа – хедер — для обучения мальчиков основам иудаизма.
Разноплеменные последователи византийского раннего монотеизма превратились в отовсюду гонимых евреев, так и не став нацией без собственного государственного образования. В этом, собственно, заключается и трагедия, и слава “еврейского народа”, который до сих пор во многом унаследовал традиции единой Византийской империи. Часть иудеоэллинских приверженцев того же византийского монотеизма приняла христианство – мараны, мориски и другие выкресты в Западной и Центральной Европе, современные православные греки, румыны, а также армяне и грузины — в Восточной и Южной.
2. Содержание средневекового образования и становление юриспруденции.
Ключевой фигурой цивилизации является Учитель. Это, прежде всего — первый учитель, преподающий новому поколению азбучные истины. Первоначально знания от учителя к ученику передавались изустно, а ремесло – наглядным обучением. В XII в. с появлением азбуки (см. статью “Азбука: послание к славянам”), с развитием производительных сил и разделением труда в Византийской империи зарождаются первые школы – центры обучения. Однако массовым обучение становится не ранее XIV в. с развитием конного транспорта и сухопутных коммуникаций. Само понятие “образование” появляется только в XVI в.: например, в английском языке слово education, согласно словарю Webster’а, впервые отмечено в 1531 г. Основное содержание общего образования до XV в. – письмо, красноречие и правовые вопросы. (Азы точных наук начинают преподаваться только с XV в.)
Владение письмом было не только признаком грамотности – умение написать имя было удостоверением свободы личности и владения имуществом. Об этом прямо свидетельствует этимология: от общеевропеского слова имя, англ name, греч. onoma образовались имение, имущество, литовское namas “дом, (первоначально — имение)”, греч. nomos “владение” и т. д. Характерно, что введение во второй половине XVI в. в Англии “правильного” английского языка проводилось драконовскими мерами: в частности, не умевший написать имя по-новому (т.е. по-английски, а не на привычном ранее языке!) терял все имущественные права, а при судебных разбирательствах мог потерять и личную свободу. Не умеющий написать свое имя должен был ставить крестик – этот символ учета живых и мертвых, появился при первой в истории цивилизации переписи населения, вынужденно проведенной в Орде в конце XIV в. после первой эпидемии чумы (середина XIV в). Первоначально насильственное “крещение водой”, т.е. по-гречески, баптизм, означающее “купание”, было введением во второй половине XIV в. противочумной санитарной нормы, а не “религиозным таинством”. Это начало знаменитых русских, турецких и финских (не западноевропейских!) бань, и введение элементарного мытья в обиход дикой Западной Европы.
Красноречие (риторика), судя по всему – наиболее ранний предмет преподавания, поскольку в отсутствие азбучной письменности оно было необходимо для отстаивания интересов при разбирательствах и спорах путем толкования смысла иероглифов. При этом язычество было объективным затруднением для выработки единообразных решений правовых вопросов, поскольку если один клялся Юпитером, другой — Зевсом, третий — Немезидой, четвертый – Сварогом и т. д., то невозможно было определить, чья клятва “сильнее”.
Появление единого Бога – это рождение третейского суда. Появление юриспруденции – это рождение института церкви, института религии. Слово институт означает “учреждение, установление”, слово религия (лат. religio), которое обычно переводят как “божественное”, на самом деле происходит от ligo “объединяю” и дословно означает “воссоединение, объединение по-новому”. В английском языке, согласно Webster’у, слово religion впервые встречается в XIII в., institute – в XIV в., как и слово confession “исповедание” (точнее, “со-исповедание”, т.е. то же единоверие). Слово уния, лат. unio “единение”, англ. union “союз” появилось только в XV в. в связи с Флорентийской унией.
Примечательно, что Русская Православная церковь своим толкованием слова “завет” как “союз человека с Богом” дает прямое указание на время появления Нового Завета. На все западноевропейские языки “завет” переводится одинаково со словом “завещание”: например, англ. testament, т. е. наследие предков. Этимологически совершенно необоснованный православный знак равенства между “завет” и “союз” является прямым отражением появления понятия унии как союза. Тем самым, понятие “Новый Завет” появилось только во второй половине XV в., что совпадает с зодиакальной датировкой “Апокалипсиса” 1486 г.
Иными словами, религия – это новообразованное, латинское объединение Западной Европы конца XIV в. Прежняя византийская (“греческая”) система убеждений αίρεση (“вера”) усилиями римских новаторов превратилась в ересь. Латинская калька с этого греческого слова – credo — приобрело значение “верую” именно в это время. (До этого языческое понятие credo означало не “система взглядов, убеждений”, а “сокровенное”: ср. однокоренные кровь, откровение, англ. crew — ныне “команда”, первоначально “кровные родственники” и т. д. Это высшая языческая клятва — клятва на крови.) Соответственно, взляды византийских монотеистов получили название “Ветхий Завет” не ранее второй половины XV в., а Библия как таковая сформирована к концу XVI в. (само слово Bible появилось только в XVI в.!) и впервые полностью опубликована только в 1613 г. Яковом I Стюартом в Англии.
Из традиционной историографии следует, что юриспруденция зародилась в “Древнем Риме” в жреческой коллегии “понтификов”, раз в год выдававших юридические рекомендации. (Характерно, что слово “коллегия”, как и “колледж” (college), согласно словарю Webster’а, появилось именно в XIV в.) Кто же такие эти понтифики, число которых, как традиционно считается, колебалось от 3 до 15? Латинское pontifex опять-таки берет начало из греко-романского наречия общеевропейского языка и буквально означает “путепрокладчик”, это эквивалент немецкого Herzog (“возглавляющий шествие”). Тем самым, понтифики – это старейшины поселенческих общин Западной Европы и ничего более. Выбираемый этой коллегией (а, вернее, курией, т. е. представителями родов, по-русски — куреней) главный понтифик впоследствии превратился в Папу Римского, причем произошло это только к концу XIV века (после откола Западной Европы от Византии и смуты, известной как “Авиньонское пленение пап”). До этого никаких Римских Пап не было и в помине, как и римско-католической и греко-кафолической церквей как таковых. На остальной территории Византии третейскими судьями по-прежнему были старейшины, сиречь, по-гречески, патриархи.
К этому времени и относится спор о “Символе веры” вокруг пресловутого филиокве – исходит ли Святой Дух и от Сына или только от Отца. В традиционной русской истории есть интересное отражение этого спора как реального события — откола Западной Европы от Византии. Иван Калита, он же Пресвитер Иоанн – это, по Э. Бенвенисту, Hwanah, т.е. единоличный верховный правитель, признававшийся всеми, олицетворение Бога Живого. А сын его, Симеон, рано умерший от чумы, не успел утвердить свою власть, и не был признан Западной Европой. Знаменательно, что имя Симеон (т.е. по-гречески “Меченый”) здесь впервые появляется в русской истории. Само это слово родственно русскому камень, (ранее кама) имевшему, среди прочих, значение “знак” (вспомните в русских сказках и былинах камень на распутье), по-гречески σήμα. Отсюда впервые и появился Симон, ставший в написанных позднее Евангелиях Апостолом Петром, т.е. Камнем. Так, по-видимому, русский Камень через греческое наречие и стал иудеем, а затем и христианином Симоном – в XIV в., из которого в XVII в. романовские историографы сотворили Симеона Гордого. Характерно, что “татарам-выкрестам” XVI века романовские борзописцы приписывали как раз имена “в крещении” Симеона (Бекбулатович и пр.) и Петра (“казанский царевич”)! Это еще одно указание на то, что само понятие “православная церковь” как таковое появилось только в конце XVI – начале XVII века и не ранее того.
“Огречивание” же русской истории, изобретенное в XVII в., привело в ряде случаев к смешным результатам. Например, возник известный деятель XV в. Дмитрий “Шемяка”, имя которого стало нарицательным. Прозвище “Шемяка” куда более сказочно, чем даже пушкинская Шемаханская царица. Звучащее как бы вполне по-русски слово “шемяка” тем не менее не имеет никаких русских этимологических корней, ибо это приведенное к русской транскрипции греческое συμμαχό, т.е. попросту “союзник”! Этот человек, бывший действительно сначала союзником Василия II, оказался вероломным и впоследствии захватил его в плен и ослепил. Бурная деятельность бунтаря “Шемяки” наделала немало шума по всей Европе. Традиционная история гласит, что в конце концов даже симпатизировавшие ему “новгородцы не выдержали и отравили его по общему согласию”. Радостную весть об этом доставил Василию Темному гонец – подьячий Беда, который тут же был произведен в дьяки и ускакал дальше — разносить ее по Европе. Характерно, что имя “Беда” всплыло в истории еще только один раз, причем именно в английской истории – это дьяк Беда “достопочтенный”, легендарный первый английский историк якобы VIII в.
Становление юриспруденции – один из ключевых моментов истории XIV – XVI вв. Первым общемировым правовым термином было слово орда, означающее “порядок” (ср., например, иранское arta). Жрецы-“понтифики” на территории Западной Европы управляли общественным имуществом Византийской империи. В Северной Африке (например, в Тунисе и Алжире) аналогичные функции выполняли деи (dei, современный аналог – исполнительный директор). После откола Западной Европы от Византии “понтифики” стали присваивать общественное имущество, назвав его “божьим”, т.е опять-таки dei. Главный понтифик, ставший Папой Римским и присвоил себе право распоряжаться от имени Бога вполне конкретным имуществом. Институт церкви возник как юридическая коллегия для обоснования законности присвоения общественного имущества. Это отразилось и в латинском iudeo “сужу”, откуда и слово иудей, и легендарная Иудея – т.е. Западная Европа конца XIV в., в отличие от остальной Византии – Израиля, т. е. “православного мира”.
Глобальная война между “Иудеей” и “Израилем”, разразившаяся в конце XIV в. отразилась в европейской истории как “восстания” Уота Тайлера в Англии и “чомпи” в Италии, битва на Косовом Поле в Югославии, восстание “библейских” зелотов(!) в Греции, “Куликовская и Грюнвальдская битвы” в русской истории, войны “таборитов” в Чехии и т. п. Шайки наемников-рейдеров из Западной Европы, вышедшие из ордынского подчинения, превратились в традиционной истории в “рыцарей-крестоносцев”. Идейные же вдохновители этих шаек — “куриалы” — в традиционной историографии превратились в многочисленных “Карлов-королей”, причем вариант “Карл” исключительно западноевропейский, а “король” — славянский. Французская история до того запуталась, что в ней якобы впервые в истории появилось сразу два Карла-близнеца: Карл “Великий” и убитый им его брат Карломан. Однако “латинизированный” Карл Великий (Carolus Magnus) и его “офранцуженный” брат Карломан (Charlemagne, т. е. тоже Карл Великий) – это одно и то же, аналоги не менее легендарных Ромула и Рема, Аскольда и Дира и т. п.
Что же касается самих греко-римских понятий, определяющих право, то их блестяще исследовал Э. Бенвенист. В латинском варианте понятие ius “естественное право” противопоставлено понятию fas “божественное право” (отсюда, кстати, и современные понятия де-юре и де-факто). Слово ius — однокоренное с русским “естество”. Слово fas – греко-романский вариант славянского корня пъх, от которого, в частности, производятся глаголы питать и пасти. Первоначальное значение fas “уже совершенное, сделанное” римскими юристами XV в. было заменено на “богоданное” по аналогии с греческим θέμις (themis) – однокоренным с русским “данное” (ср. также индо-иранское dhaman “закон”). Между тем themis по Э. Бенвенисту означало просто внутрисемейное право, как заведенное испокон веков и превратившееся в “богоданное” в XIV в. Другое греческое понятие (dike, т.е. указанное), отражавшее межсемейное право, было превращено теми же римскими законниками в латинское dico (через “указываю – говорю”), т.е. право “изреченное”, т.е. папский диктат. Знаменитый кодекс Юстиниана (т.е. Справедливого), “обнаруженный” только в 1501 г., как и вся кодификация Юстиниана – это университетский продукт, продукт работы юристов XV-XVI, а не якобы V-VI веков! Светский термин “разделяй и властвуй” в 1526 г. на Имперском сейме в Шпейере превращается в юридическую формулу: “Сuius regio, eius religio”, т.е. “чье правление, того и религия”.
3. Капиталистические отношения как основа существования институтов церкви.
Византийская империя в XII-XIII вв. и ее наследница Золотая Орда в XIV-XV вв. не только отличались веротерпимостью – именно в эту эпоху появилось понятие народного образования, причем образования светского, а отнюдь не религиозного. Характерно, что до XIV в. в Византии не знали латыни, в в Риме – греческого, поэтому их представители общались между собой на религиозных диспутах по-славянски. В XIV в. жрецы-монотеисты монополизировали образование, используя изобретенные для этого богослужебные языки: сначала греческий, затем латынь, и церковнославянский. И до XVIII в. институты католической и православной церкви всячески препятствовали народному образованию, в том числе и религиозному (например, запрещали мирянам читать церковные книги). Именно в это время была уничтожена масса книг и документов, относящихся к культуре и истории цивилизации до XVII в.
Прекрасным пособием для самостоятельного исследования истории христианства является книга русского зарубежного историка церкви Н. Н. Воейкова “Церковь, Русь и Рим”, Минск, изд. Лучи Софии 2000 г. Написанная с откровенно монархически-православных позиций, эта книга, тем не менее, содержит обширный фактологический материал, ранее не публиковавшийся в России (в том числе и из архивов Ватикана), свидетельствующий о многочисленных фальсификациях в традиционной истории и хронологии. В упомянутой книге приводятся и совершенно замечательные факты из русской истории. Например, говоря о долгом сопротивлении крещению язычников-вятичей (т.е. славянского населения Центральночерноземной России), автор приводит данные о том, что жители Мценска окончательно крестились только в XV веке! Одно только это утверждение перечеркивает традиционную историю Киевской Руси, поскольку в XV веке г. Мценск находился в составе реального языческого Воротынского, а не фантомного крещеного Черниговского княжества, отнесенного в традиционной историографии назад как раз на 260 лет вымышленного “татаро-монгольского ига”.
Еще один важный аспект, освещенный Н.Н.Воейковым – веротерпимость турок-османов по сравнению с воинствующим католицизмом в XV-XVII вв. Известно также, что и арабы проявляли веротерпимость к иноверцам, в частности, на контролировавшейся ими территории нынешних Испании, Португалии и Египта, на Мальте и в Сицилии и т. д. Это – золотоордынская веротерпимость, характерная также и для Восточной Европы, и Сибири, унаследованная Ордой в XIV в. от Византии.
Веротерпимость – ключевой момент воспитания и начального изустного образования, связанный с понятиями добра и зла. Конкретное добро ребенок постигает с молоком матери раньше конкретного зла, с которым он неизбежно впоследствии сталкивается в окружающей действительности. Для младенца мать (первейшая кормилица и защитница) – изначально единственное конкретное, причем даровое добро, которое легко может быть противопоставлено им любому внешнему проявлению конкретного зла. Недаровое же конкретное добро постигается только через труд, а для этого человек должен быть обучен труду. К конкретному добру люди привыкают очень быстро, а внезапное исчезновение привычного конкретного добра воспринимается как конкретное зло. Поэтому на практике человек очень редко обобщает конкретное добро, тем более до безграничности, в то время как жизненный опыт достаточно быстро учит опасаться абстрактного зла, а, следовательно, признавать его существование. Оттого и к понятию абстрактного зла человек, взрослея, приходит раньше, чем к понятию абстрактного добра. Немало людей вообще не успевает осознать абстрактное добро за всю свою жизнь, как и смысл фразы “жизнь – дар бесценный”. Поэтому признание человеком Бога-творца происходит от противного – через противопоставление сначала конкретного добра конкретному злу, и только затем, после обобщения конкретного зла и его абстрагирование, через противопоставление уже абстрактному злу абстрактного добра, т.е. Бога, это добро излучающего. (Здесь не рассматривается морально-этический аспект проблемы. О подмене церковниками, например, понятия “милосердие” понятием “любовь” можно прочитать в книге И. Давиденко “Зерна доброты”. М., изд. Русский двор, 1998).
Любой же религиозный институт, по сути, является посреднической организацией между действительным и виртуальным, деятельность которой заключается в подмене конретного добра абстрактным и, напротив, абстрактного зла (дьявола, шайтана) — конкретным. Для осуществления этой подмены и была необходима церкви как институту монополизация образования и пропаганда некоей религиозной “единственно верной” идеи. Таким образом церковными институтами в XV-XVII вв. была разработана первая “пи-ар” методология цивилизации – по образному выражению Ильфа и Петрова – “опиум для народа”.
“Уставная деятельность” церкви как посреднической организации (т.е. доктрина, определяемая догматами и канонами) заключается в оказании услуг своим клиентам (т.е. пастве) по утешению и спасению души в действительном мире и, тем самым, обеспечению будущего райского существования в виртуальном мире. Казалось бы, все основные церкви цивилизации признают единого Бога — Творца и Вседержителя. Почему же церковные институты не сольются в один на базе этой идеи? Да потому, что любому институту церкви для осуществления своей уставной деятельности необходим постоянный образ врага – язычника, атеиста, в общем случае – иноверца, т.е. неверного, поскольку “неверный” – лучшая конкретизированная иллюстрация абстрактного зла. Существование неверных, а не Бога – вот первооснова доктрины любого церковного института. Неверные воплощают постоянное действие абстрактного зла, они же, через конкретное зло вынуждают верных искать утешения и спасения у посредника абстрактного добра, т.е. церкви.
Сосуществование же конкурирующих церквей с головой выдает рыночную природу церковных институтов (по сути, брокерских контор). Папская продажа индульгенций, святых реликвий и симония (торговля должностями) XV-XVII вв. – это уже дополнительные, дилерские услуги. Таким образом, становление церковных институтов неразрывно связано с появлением в конце XIV в. прибавочного продукта и развитием капиталистических отношений наряду со существовавшими на протяжении всей цивилизации рабством, феодализмом и общинным строем.
Европейская цивилизация сформировалась в XIV-XVI вв. через становление юриспруденции для обоснования присвоения и перераспределения прибавочного продукта. Юриспруденция же породила и “иудаизм”, т. е. монотеизм как третейский суд, а с ним и институты современных религий, и первые пиаровские центры – средневековые колледжи и университеты.
P.S. В заключение один поучительный пример из совсем недавней истории. В 70-х годах XX века в г. Кельме (Литва) был построен новый духовный центр города. В нем под одной крышей располагались костел, райком коммунистической партии и дом культуры. Рассудительные местные литовцы объясняли, что так гораздо дешевле и эффективнее, поскольку здание привлекало максимум посетителей, которые в нем распределялись по интересам… Это, по сути, продолжение под одной крышей все тех же синагоги, юридической коллегии и университета XV века.
Автор Ярослав Кеслер