УДК 1(091)ПОНИМАНИЕ СУБЪЕКТА ИСТОРИИ В ЦИВИЛИЗАЦИОННО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ НАПРАВЛЕНИИ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИА.И. ВиноградовРассматриваются взгляды на субъект истории, сформировавшиеся в цивилизационно-культурологическом направлении русской философии истории у двух его ярких представителей – Н.Я. Данилевского и Н.С. Трубецкого. Доказывается, что, несмотря на христианскую основу мировоззрения этих мыслителей, ими, практически, отвергались традиционные для христианской истории субъекты, в то время как место этих субъектов занимало представление об отдельных народах. Каждый народ в качестве субъекта истории создает собственную неповторимую культуру, которая определяет его своеобразие и придает его существованию самостоятельный смысл. Благодаря данному подходу культурным отличиям разных народов придавался позитивный смысл, что сохраняет актуальность и в наше время.субъект истории, человечество, культурно-исторический тип, культура, народыТермин «субъект истории» является одним из ключевых понятий философии истории. Действительно, история никогда не бывает «ни о чем» - это всегда история чего-то или кого-то: страны, этноса, цивилизации и т.п. Начиная с эпохи Просвещения (когда появилась философия истории как отрасль философского знания) вопрос о субъекте истории затрагивали практически все мыслители, обращавшиеся к философско-историческим проблемам. Поэтому без преувеличения можно сказать, что предпосылкой адекватного понимания истории является исследование, как одного из наиболее важных, вопроса о ее субъекте. При этом характер субъекта во многом предопределяет и характер его истории. Так, например, история государства, основу которой составит развитие властных структур, будет принципиально отличаться от истории культуры, фиксирующей внимание на развитии духовной сферы жизни общества. Таким образом, представления о субъекте истории в различных философско-исторических системах во многом обусловливали наиболее существенные черты этих систем. А изучение вопроса о специфике трактовки субъекта истории дает ключ к наиболее полному пониманию этих систем. Особый интерес проблема субъекта истории всегда вызывала в России, рано осознавшей уникальность своего исторического бытия. При этом для русской философии свойственна дихотомия двух направлений, по-разному понимавших субъект истории. Первое направление основывалось на общехристианских представлениях об истории, для которых характерна ее трактовка с точки зрения провиденциализма. Одна из самых характерных черт христианского провиденциализма заключается в том, что он не исключает из сферы божественного влияния ни одно, даже самое мелкое, событие в мире, не говоря уже о столь масштабном процессе, каким является всемирная история. Изображение истории здесь имеет всеобщий смысл, относящийся ко всем людям без исключения, независимо от их национальных, культурных или иных особенностей. Другое направление русской философии рассматривало человечество как собирательное понятие, полученное путем отвлечения от своеобразных особенностей конкретных народов. История в нем понималась как многовекторное движение в различных направлениях множества субъектов. Принципом для выделения тех субъектов, которые осуществляют собственное историческое движение, со второй половины XIX века становятся такие многозначные понятия, как культура и цивилизация, при этом в них видят общественные организмы, обладающие, практически, теми же свойствами, что и любой другой организм. Истоки подобных представлений восходят к славянофилам (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. Аксаков). Но четкую и обоснованную форму они приобрели лишь в 70-х годах XIX века. Одним из самых ярких разработчиков этого взгляда был российский мыслитель Н.Я. Данилевский, который в своей книге «Россия и Европа» (1871) развил теорию культурно-исторических типов человечества. Остановимся на его концепции субъекта истории как классическом образце цивилизационно-культурологического направления русской философии. Прежде всего, Данилевский наследует у славянофилов христианскую основу рассмотрения истории. А этой основой предопределяется представление о наличии двух субъектов, которые вместе участвуют в совершении истории: Боге и человечестве. Относительно участия в истории первого из них – Бога, взгляды Данилевского можно охарактеризовать как ограниченный провиденциализм. В конкретные исторические события Бог, по Данилевскому, не вмешивается. У него нигде нет указания на то, что какое-либо историческое событие было бы непосредственно совершено по воле Бога. Все это приводит к выводу, что Бог в изображении Данилевского может считаться субъектом истории лишь номинально, только с формальной точки зрения, как создавший план и общие условия протекания исторического процесса. Нетрадиционно для ортодоксального христианского мировоззрения рассматривает Данилевский и другой субъект истории – человечество. Те характеристики, которыми Данилевский наделяет человечество, со всей очевидностью свидетельствуют о том, что это понятие носило для него условный характер и обозначало не реальный субъект истории, а мыслительную конструкцию. Во-первых, у человечества, в представлении Данилевского, отсутствует общая хронология развития. О делении истории на периоды, по Данилевскому, есть смысл говорить только применительно к отдельным культурно-историческим типам, но не к человечеству в целом. Во-вторых, Данилевский принципиально переосмыслил и христианское понятие цели исторического развития человечества. Христианство видит эту цель четко и определенно: человечество, которое отпало от Бога, должно вернуться к своему Творцу совокупными усилиями всех людей, независимо от их национальной, культурной и прочей принадлежности, и сделать это надо до того, как наступит Страшный Суд и история закончится разом для всего человечества. По Данилевскому же, цель общеисторического развития всех народов - это пустая абстракция. Каждый народ, согласно его взглядам, достигает какую-то свою цель. Но при этом деятельность каждого из них «бывает всегда односторонняя и проявляется преимущественно в одной какой-либо категории результатов» [1, 107]. Реальное же содержание он придавал только историческим целям, стоящим перед конкретными культурно-историческими типами. Важнейшими субъектами истории у Данилевского выступают культурно-исторические типы, которые в его описании обладают подлинным онтологическим статусом. Данилевский понимал под культурно-историческими типами «формы исторической жизни человечества» [1, 71]. Каждый культурно-исторический тип имеет свои собственные истоки, ту почву, на которой он растет и из которой питается. Данилевский сравнивает этот процесс с процессом жизнеобеспечения любого организма. Каждый из культурно-исторических типов имеет собственное уникальное лицо и собственную судьбу, которая не может быть воспроизведена другим культурно-историческим типом. Их развитие, взаимодействие, борьба, их интересы и устремления и наполняют исторический процесс подлинным содержанием. Человечество же представляет собой лишь отвлечение от объективно существующих разнообразных культурно-исторических типов: «общечеловеческого не только нет в действительности, но и желать быть им – значит желать довольствоваться общим местом, бесцветностью, отсутствием оригинальности» [1, 103]. В целом можно констатировать, что у Н.Я. Данилевского идеи славянофилов приобрели свою логически завершенную форму. Это выразилось в окончательном отказе мыслителя от единой общечеловеческой задачи, реализуемой по мере исторического развития народов. У славянофилов смысл существования России заключался в том, что она должна передать миру некую высшую истину, возглавить дальнейшее историческое развитие человечества. По Данилевскому же, виртуальность человечества приводит к тому, что всемирной истории как общего исторического потока не существует и народам просто некуда «вносить свой вклад». Каждый народ реализует свой самобытный принцип, те начала, которые не передаются другим народам. Культурно-исторические типы, по Данилевскому, ведут борьбу за выживание между собой и внешней средой. Они растут, мужают, дряхлеют и гибнут или влачат жалкое существование. Идее всеобщего прогрессивного движения к единой цели им было противопоставлено представление о существовании обособленных, культурно-исторических единиц, не связанных всеобщим целеполаганием и единым прогрессивным движением. Смысл истории в понимании Данилевского заключается в том, чтобы каждый ее субъект, каждый культурно-исторический тип реализовал свою цель и чтобы благодаря этому все поле истории «исходить в разных направлениях» [1, 173]. Ряд черт, которые были свойственны для представлений о субъекте истории Н.Я. Данилевского, нашел свое отражение в появившемся в 20-х годах ХХ века направлении – евразийстве. Естественно, что в новых исторических условиях, принципиально отличных от условий второй половины XIX века, эти черты частично видоизменились и приобрели другой оттенок. Но основа, свойственная всем теориям цивилизационно-культурологического направления русской философии, осталась незыблемой. Этой основой был поиск субъекта истории среди культурно-дифференцированных и, в силу этого, относительно обособленных частей человечества. Однако в представление о причинах культурной дифференциации евразийство, в лице, прежде всего, его лидера – Н.С. Трубецкого, внесло свой творческий элемент. Появление подобной дифференциации мыслилось ему как следствие двух влияний. Одно влияние оказывалось со стороны религии. Его Трубецкой представлял практически так же, как Данилевский и Леонтьев. Исторически значимым в христианстве всем им виделось не столько его общечеловеческое содержание, одинаковое для всех людей, сколько воплощение христианских идей в учении и деятельности конкретных церквей. Только православная церковь представлялась им, вслед за славянофилами, настоящей продолжательницей дела Христа на земле и, следовательно, оберегающий ее народ, – важнейшим субъектом истории, стоящим в ряду с подобными субъектами прошлого. Второй фактор обеспечения поликультурности субъекта истории, играющий очень важную роль в концепции Трубецкого, – это природные условия обитания народов. Ключевая работа Трубецкого, посвященная рассмотрению этого фактора, – «Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока» (1925). В этой работе Трубецкой проводит идею о зависимости исторического развития народов от их географического положения. В частности, благодаря ряду географических признаков, согласно Трубецкому, должна быть выделена особая область, которая не вписывается в принятое в науке деление на Европу и Азию. Он предлагает считать эту область особым материком или особой частью света, которую можно назвать Евразией и которая «по самой своей природе оказывается исторически предназначенной к тому, чтобы составить государственное единство» [2, 214]. Причем это единство Евразии, благодаря стабильности воздействия природных факторов, является не только достоянием прошлого, но и перспективой будущего. Поэтому задачу России Трубецкой видел в том, чтобы «осознать наконец свою подлинную природу и вернуться к выполнению своих собственных исторических задач» [2, 260], т.е. к государственному объединению Евразии. Эту задачу пыталась решить Российская империя, бывшая, по выражению Трубецкого, «ядром империи Чингисхана» [2, 213]. Эта же задача остается у России как специфического субъекта истории и в будущем, несмотря на ее коммунистическое настоящее. Характер понимания Трубецким факторов культурной дифференциации демонстрирует сущность его взглядов на субъект истории в целом. Прежде всего, надо отметить, что в силу действия этих факторов таким субъектом не может быть человечество. Природное разграничение народов географическими перегородками, с одной стороны, и их духовное разграничение вероисповедными различиями, с другой стороны, превращает человечество в собирательное понятие, актуальная реальность которого может возникнуть только при условии прекращения земной истории в результате божественного вмешательства. Анализ представлений Н.С. Трубецкого позволяет сделать вывод о том, что центральной категорией его взглядов должна быть признана культура. Именно в ней следует искать ключ к пониманию Трубецким субъекта истории. Мыслитель считал, что природа не терпит пустот, а требует созидания, творчества. Культурное творчество и есть тот элемент жизни народа, который придает его существованию самостоятельное значение. Для того чтобы это творчество было положительным, приводило к созданию истинных культурных ценностей, оно должно основываться, согласно Трубецкому, на двух идеях. Во-первых, культурное творчество должно быть национальным, отвечающим потребностям конкретного народа, а во-вторых, - осуществляться «при ощущении религиозной связи человека и нации с Творцом вселенной» [2, 361]. На основании всего сказанного можно прийти к заключению, что статус субъекта истории, согласно Трубецкому, принадлежит народу, развивающему свою национальную культуру при ее связи с высшими религиозными ценностями. Н.Я. Данилевский и Н.С. Трубецкой, как и другие представители цивилизационно-культурологического подхода (К.Н. Леонтьев, П.Н. Савицкий, П.П. Сувчинский и др.), отказались от задачи сведения всего многообразия истории к единому потоку. Все они также признают существование исторического движения, но понимают его не как единое движение всего человечества к единой цели, а как происходящее как бы внутри отдельных народов. Вызванное своеобразным набором причин историческое движение одного народа часто даже не дает возможности сравнить его с движением другого. Стало быть, предметом исторического исследования не могут быть закономерности всемирной истории. Ее просто нет. А есть отдельные истории разных народов, которые практически несравнимы между собой. Представлению о едином русле истории было противопоставлено представление о разветвленной сети множества притоков, речек и ручейков. Если теории христианского универсализма стремятся вывести закономерности, относящиеся к истории всего человечества, выделить некий инвариант развития человечества, то теории, исходящие из географическо-климатических, цивилизационных, этнических и иных особенностей входящих в человечество народов, сосредоточиваются на особенностях этих народов, выраженных в их культуре, менталитете, их неповторимой исторической судьбе и т.п. Главный предмет их изучения - это общество в узком смысле, выявление характеристик и тенденций развития конкретных социальных общностей и уже на этой базе выявление условий взаимоотношения и взаимодействия человеческих сообществ друг с другом. Эти представления мыслителей второй половины XIX – первой половины ХХ века имеют удивительно актуальное значение в начале века XXI. Они обращают нас к культурному своеобразию нашей страны. При этом ее своеобразие все перечисленные мыслители выводили не из того, что Россия не похожа на страны Западной Европы, а из того, что оно сформировалось под воздействием специфического сочетания факторов природной среды, исторических условий, взаимоотношений с соседями и т.п. Таким образом, негативному определению нашей страны как далекой по своим характеристикам от передовых стран представители цивилизационно-культурологического направления русской философии противопоставили позитивное ее определение как носительницы оригинальной развитой культуры. Появление данной группы теорий явилось своеобразным противовесом представлениям, ставившим в центр изучения безликие, всеподчиняющие закономерности мировой истории и сводящим Россию до положения нерадивой ученицы перед маститыми и опытными народами-учителями Запада. Переход на уровень изучения отдельных сообществ позволял уйти от тотальных обобщений и приблизить историческую картину к многообразной сложности жизни. Это во многом меняло и историческую науку, которая начинала все больше интересоваться жизнью конкретных народов. Для русской мысли это имело очень важное значение, так как освобождало ее от комплексов и неуверенности в исторических перспективах. Благодаря этой характеристике, идеи, выработанные данным направлением, сохраняют актуальность и в наши дни.^ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ1. Данилевский Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. – М.: Книга, 1991. – 552 с. 2. Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык / Н.С. Трубецкой. – М.: Издательская группа «Прогресс», 1995. – 800 с.THE UNDTRSTANDING OF THE SUBJECT OF HISTORY IN CIVILIZATION-CULTUROLOGICAL BRANCH OF RUSSIAN PHILOSOPHYA.I. VinogradovSummary: This article is devoted to the views on the subject of history, shaped in the civilization – culturological branch of Russian philosophy represented by the famous philosophers N. Danilevsky and N. Trubetskoy. The author attempts to prove that though the views of these two scholars had the Christian foundations, they practically rejected the traditional Christian subjects of history replacing them by the histories of different folks. Each folk as a subject of history creates its own unique culture which defines its specific character and separate sense. Thanks to this approach a positive sense was attributed to the cultural differences of different folks. This remains up-to-date now.