А.А. ФилозопГУМАНИТАРНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ТЕРАПИИ ТВОРЧЕСКИМ САМОВЫРАЖЕНИЕМ И ДУХОВНЫЙ РОСТ ЧЕЛОВЕКА«Ужас, боль, расслабленность, гибель должны быть побеждены творчеством. Творчество по существу есть выход, исход, победа»Н.А. БердяевНачало ХХI века знаменуется не только многочисленными катаклизмами в сфере мировой экономики и политики, но и увеличением численности людей на Земном шаре, страдающих нервно-психическими, психосоматическими заболеваниями, имеющими нарушения адаптации к микро- и макросоциальной среде, а значит, нуждающихся в квалифицированной психологической и психотерапевтической помощи. Современная психотерапия – это не только система психического воздействия на психику, а через нее на весь организм человека или группу с целью лечения или профилактики заболеваний и состояний дезадаптации, это еще, как отмечено в федеральном законе о психотерапии Австрийской Республики, чуткая забота о жизни, уме, душе и настроении человека. Поэтому в настоящее время наряду с медицинской моделью психотерапевтического процесса, ориентированной на лечение и профилактику заболеваний, на постсоветском пространстве и в станах западной Европы активно развиваются и другие психотерапевтические модели, например, психологическая и философская. Философская модель психотерапевтического процесса направлена на помощь человеку в достижении понимания собственной личности, мира, своего места в мире и общей модели бытия. В таком случае психотерапия оказывает влияние, в первую очередь, на формирование и изменение мировоззрения современного человека, что, безусловно, является весьма актуальной задачей в век постиндустриальной цивилизации и информационной электронной революции. ХХI век - это век мировоззренческого кризиса человечества, точка отсчета в формировании новой системы координат существования человека в мире – феномена виртуальной реальности. Виртуальность в своей технической и физической ипостасях – это продукт постиндустриальной цивилизации и информационной электронной революции. Являясь инореальностью, виртуальная реальность порождает новый тип человека – «Homo virtualis». Для «Человека виртуального» характерно моделирование жизненных переживаний, уход в мир грез и мечтаний, поиск состояния удовлетворенности за счет порождения артефактов – искусственных объектов, игнорирования психосоматического основания своего бытия. В данном случае, действительность предстает перед человеком в формате «бестелестной предметности», что с одной стороны обостряет проблему личной самоидентификации, а с другой - полностью делает человека индифферентным к ее объективному бытию. Как следствие, человек с собственно человеческого уровня существования переходит на субчеловеческий, где нет места высшим человеческим проявлениям, но который становится для него все более привлекательным, как путь наименьшего сопротивления и незначительных энергозатрат. В связи с этим проблема «Homo virtualis» становится уже одной из центральных проблем современного философского и научного знания [12]. С одной стороны, ее решение невозможно без определения наиболее приемлемого для постиндустриального этапа развития цивилизации научного мировоззрения, включающего в себя рефлексию над нравственными последствиями научно-технического прогресса. А с другой стороны, возникает необходимость разработки практических подходов помощи человеку в рамках психотерапии, психологии, педагогики и акмеологии, в возвращении ему способности структурировать свое бытие сообразно сущностным началам человеческой природы, достигать максимального раскрытия и самоутверждения в различных формах жизнедеятельности подлинно человеческого. И именно творчество (в самом широком смысле) и духовность являются главными измерениями, атрибутами человеческого существования, отличающими его от других живых существ, населяющих Землю. Поэтому только через помощь человеку в порождении себя в качестве субъекта собственной жизни («творца» жизни) и духовного субъекта, становится возможным нейтрализация нарастающей «эпидемии» субчеловечности. Философское концептуальное положение, выдвинутое И.М. Фейгенбергом – человечество сможет выжить только в случае если Человек Разумный станет Человеком Разумнейшим Достроенным, занимающим позицию симбионта-мутуалиста по отношению к биосфере и к социуму – представляет собой один из вариантов формулирования мировоззренческой позиции, позволяющей осуществлять поиск оптимальных стратегий прекращения процесса дальнейшей деградации «постиндустриального человека». Данный теоретический концепт нашел свое практическое воплощение в гуманитарно-культурологическом направлении Терапии творческим самовыражением М.Е. Бурно, которое оформилось и более двадцати лет разрабатывается Одесской школой ТТС во главе с Е.А. Поклитаром [10]. В варианте ТТС, предложенным Е.А. Поклитаром – Терапия творческим самоутверждением, понимание природы творчества и духовной сущности человека выходит далеко за рамки клинико-характерологической естественнонаучной интерпретации этих феноменов. Для Е.А. Поклитара «Творчество есть оживление, светлое углубление индивидуальности, вдохновенная встреча с истинным собою для кого-то другого, других; встреча наполненная Смыслом и Любовью» [10, С.127]. Источник творческого вдохновения экзистенциален, и связан с такими первичными экзистенциалами как Красота, Гармония, Добро и религиозное чувство [10]. Данный подход к творческой активности человека обнаруживает свою мировоззренческую близость Терапии творческим самоутверждением, с одной стороны с экзистенциальной психологией (например, В. Франкл полагал, что «религиозность либо экзистенциальна, либо ее нет вообще» [17, С.260]), а с другой – с русской философской мыслью конца XIX – первой половины XX века (В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев). Созвучность понимания истоков творчества в рамках гуманитарно-культурологического направления ТТС прослеживается с взглядами советского психолога В.Н. Дружинина, который в своей книге «Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии» указывает, что природа «творчества не имеет никакого отношения к внешней активности (…) без внутреннего импульса к созиданию творчества не может быть (…) Творческий человек предоставлен сам себе и зависит лишь от своей инициативы» [8, С.53]. Вывод, к которому, в конечном счете, приходит ученый: творчество – это особое состояние души, интрапсихический процесс, позволяющий человеку в полной мере жить «здесь и теперь», наполняя смыслом каждое мгновение своего бытия перед лицом вечности [8]. И это закономерное явление становления самосознания человека в процессе онтогенетического развития: в возрасте около четырех лет ребенок впервые осознает конечность своего существования, «жизнь как предмет приобретает границу смерти. Занимаясь творчеством, человек переживает другую границу жизни – вечность» [1, С.17]. Творчество, как «деятельность, порождающая нечто качественно новое и отличающаяся неповторимостью» [14, С.1322], является проявлением духовной сущности человека, независимо от того, какое мы содержание вкладываем в понятие «Дух»: религиозное, философское или психологическое. «Духовность обычно определяется весьма широко, охватывая аспекты поиска смысла, целостности, единства, трансценденции и вершины человеческих возможностей» [18, С.139]. В.В. Знаков, проведя анализ различных современных подходов к проблеме духовности, выделяет четыре основных направления поиска психологической природы этого феномена [9]. Исторически первое направление в попытки осмысления духовной ипостаси человека – это религия. Духовное выступает здесь исключительно как божественное откровение, дух есть Бог, духовная жизнь – это жизнь с Богом и в Боге. В рамках христианской психологии, последователем рассматриваемого направления является Б.С. Братусь. Согласно его мнению высшая ступень развития личности есть духовная. «На этой ступени человек начинает осознавать и смотреть на себя и другого не как на конечные и смертные существа, но как на существа особого рода, связанные, подобные, соотносимые с духовным миром. (…) Иными словами – это уровень, в рамках которого решаются субъективные отношения человека с Богом, устанавливается личная формула связи с ним» [6, С.8-9]. Несмотря на жесткое следование религиозным догматам, именно в этом направлении был поставлен ряд ключевых вопросов для осмысления психологической сущности духовной сферы человека. Например, Н.А. Бердяев, рассматривая творчество, как духовный акт, его источником полагает свободу. «Свобода в положительном своем выражении и утверждении и есть творчество» [5, С.182]. «Свобода и творчество говорят о том, что человек не только природное существо (…) Человек – свободный, сверхприродный дух, микрокосм» [5, С.181-182]. Наиболее важными нам здесь видятся размышления Н.А. Бердяева о том, что только персоналистическое учение о мире способно раскрыть уникальность каждой конкретной личности, как «воплощенного духа» способного к творчеству. «Бог – конкретная личность и потому творец; человек конкретная личность и потому творец» [5, С.165]. Второе направление, выделяемое В.В. Знаковым – это поиск источника духовности не в Боге, не в самом человеке, а в продуктах жизнедеятельности личности, т.е. в объективированных проявления человеческого духа, например, в произведениях искусства и науки. В этом случае духовное бытие человека есть «результат его приобщения к общечеловеческим ценностям, духовной культуре, а дух, прежде всего – категория культурологическая, мировоззренческая» [9, С.147]. Такое понимание феномена духовности, имплицитно содержит идею об активности человека, о его субъектной позиции в отношении мира, которая позволяет ему осуществлять процесс приобщения к духовным опыту человечества. Духовный аспект личности отождествляется с принятием и соблюдением этическим норм в своей повседневной жизни. «Духовное богатство человека возрастает, когда закрепленные в общественных нормах духовные ценности становятся неотъемлемой частью его духовного мира, субъективной реальности» [9, С.149]. Третье направление в изучении феномена духовности фокусируется на ситуативных и личностных факторах, обусловливающих возникновение у человека духовных состояний. В данном случае, духовное состояние рассматриваются как психологическое явление, характеризующееся интенсивным переживанием и осмыслением человеком духовных ценностей: этических, эстетических и познавательных. «Условно говоря, духовные состояния противостоят материальной природе человека и мира: к вершинам духовного бытия субъект поднимается в редкие моменты интеллектуальных озарений и разрешения нравственно трудных этических конфликтов» [9, С.150]. Пиковые переживания, описываемые А. Маслоу - мгновения экстаза, восторга, моменты неиссякаемого творческого вдохновения - по сути, тоже представляют собой особые духовные состояние личности. В психологической науке существуют различные точки зрения относительно корней данного психологического феномена. Например, В. Франкл полагает, что источник духовных состояний находится в нерефлектируемых глубинах бессознательного [17]. К.А. Абульханова-Славская их возникновение связывает с активностью личности, процессом разрешения ею противоречий своего бытия. Когда человек выступая в качестве субъекта деятельности, общения, созерцания подвергает интеллектуальной и нравственной рефлексии различные внешние события и явления, приходя к пониманию окружающего во всей полноте его целостности, раскрывая его внутренний смысл [2]. В последнем, четвертом направлении, которое анализирует В.В. Знаков, «духовность рассматривается как принцип саморазвития и самореализации человека, обращения к высшим ценностным инстанциям конструирования личности» [9, С.152]. Осознание человеком необходимости определения для себя того, как он должен понимать общечеловеческие ценности – Добро, Красоту, Любовь и т.д., является отправной точкой развития и самореализации духовного «Я» личности. По мнению К. Ясперса, мотивационной основой психологической готовности человека к усвоению и формированию духовных ценностей выступают духовные влечения. Г.А. Балл в качестве главных предпосылок развития духовности видел появление у человека чувства внутренней личностной свободы [4]. Таким образом, духовность – это качество присущее человеку, как субъекту своего бытия, раскрывающееся в способности руководствоваться в построении своей жизнедеятельности высшими ценностями, которые выработало человечество в процессе своего культурно-исторического развития. Духовная жизнь личности – это открытие индивидуально-неповторимого смысла Добра, Красоты, Истины, Любви и других общечеловеческих ценностей, посредством интеллектуальной и нравственной рефлексии над проблемой своего бытия в мире. Это способность человека, по М.К. Мамардашвили, к трансцендированию, выводу своего бытия за границы текущей жизненной ситуации перед лицом Вечности [11]. Духовный акт – это всегда творчество, порождение новых смыслов, раскрытие и утверждение новых граней общечеловеческих ценностей и идеалов. Источник духовности - внутренняя личностная свобода, когда человек обладает силой на реализацию своего собственного понимания мира и смысла своего существования. В Терапии творческим самовыражением (самоутверждением) четыре изложенных направления на пути осмысления феномена духовной сущности человека находятся в диалектической взаимосвязи друг с другом. Это достигается благодаря рассмотрению духовности, как психического (психологического) феномена, в единстве с конституционально-биологической основой духовной индивидуальности человека. Многолетние клинические наблюдения, проводимые М.Е. Бурно, позволили ему сделать вывод о том, что лицам с замкнуто-углубленным характерологическим радикалам (шизоидам) свойственно переживать изначальность Духа (Бога, Красоты, Истины и т.д.) как существующего независимо от материи-действительности. Такое, аутистическое отношение шизоида к окружающему миру, обусловлено природными особенностями его психической организации и является источником формирования идеалистического мироощущения и миропонимания. Синтонный человек, напротив, в силу своей естественной реалистичности, «чувственно-материальное, телесное ощущает (…) источником духа» [7, С.11]. Между тем, и шизоид, и циклоид, и психастеник и лица с другими характерологическими радикалами в процессе прохождения ТТС духовно обогащаются и развиваются. Самовыражение и самоутверждение личности в условиях сотворчества, сообразно своим природным особенностям, с одной стороны, есть трансцендирование за пределы субъективного пространства «Я», познание «инакости», и благодаря этому приобретение более ясного понимания и переживания уникальности собственной телесно-психической конфигурации «Я». С другой стороны, творческое общение с произведениями искусства, науки, или поиск одухотворенности в повседневном – это приобщение человека к духовному наследию человечества. В этом случае человек обнаруживает индивидуальный смысл высших социально-культурных ценностей, осуществляет интеллектуальную и нравственную рефлексию по проблеме собственного существования в мире. Духовное состояние, в условиях ТТС, это специфическое проявление эмоционального стресса, возникающего за счет творческой активности самого человека. Таким образом, по нашему мнению, ТТС можно рассматривать как один из вариантов оказания психотерапевтической и психолого-педагогической помощи в развитии духовной сферы личности, в соответствии с природными особенностями душевно-телесной организации человека. В гуманитарно-культурологическом направлении ТТС особая роль на пути совершенствования личности, в процессе творческого самоутверждения, отводится такому духовному феномену как Любовь. Перефразируя философское положение, сформулированное И.М. Фейгенбергом: человечество сможет выжить только в случае если Человек Разумный станет Человеком Разумнейшим Достроенным, в рамках концепции Е.А. Поклитара, по сути, означает - Человеком Разумнейшим Достроенным Любящим. Любовь, изначально выступая высшим нравственным регулятором человеческого поведения, одновременно является, согласно В. Франклу, и единственным способом «постижения другого человеческого существа во всей глубине его личности» [17, С.197]. Кроме этого, через переживание ценности Любви человек способен осознать и смысл собственной жизни, и актуализировать потенциальные возможности любимого человека. В концепции Терапии творческим самоутверждением, феномен Любви наполнен не только психологическим, но и религиозно-философским содержанием. Созвучными пониманию этого феномена Е.А. Поклитаром, являются философские воззрения В.С. Соловьева и Н.А. Бердяева. Для В.С. Соловьева, любовь - это духовно-телесное творчество. Посредством любви, человек преодолевает свой эгоизм, оправдывает и спасает свою индивидуальность. Достоинство любви, по мнению русского философа, состоит в том, что она позволяет признать за другим человеком безусловное значение и ценность, субъектность любимого. «Истинная любовь есть та, которая (…) оправдывает это безусловное значение в действительности, действительно избавляет нас от неизбежности смерти и наполняет абсолютным содержанием нашу жизнь» [15, С.521]. И такая любовь, утверждает В.С. Соловьев, возможна только в Боге, когда любящий и любимый имеют в Боге «средоточие и корень своего бытия» [15, С.521]. Для Н.А. Бердяева, «таинство любви – творческое откровение самого человека» [5, С.264]. Любовь не есть послушание, а всегда «творческое дерзновение». «Свобода любви – истина небесная» [5, С.266]. «В творческом акте любви раскрывается творческая тайна лица любимого. Любящий прозревает любимого через оболочку природного мира (…) Любовь есть путь к раскрытию тайны лица, к восприятию лица в глубине его бытия. (…) В Боге встречается любящий с любимым, в Боге видит любимое лицо» [5, С.266-267]. Обобщая, следует подчеркнуть, что творческое самоутверждение человека через Любовь, всегда предполагает его отношение к другим людям как субъектам, уникальным неповторимым личностям. С.Л Рубинштейн, советский психолог и философ, в своем определении понятия «любовь», достаточно полно сформулировал онтологическую сущность этого феномена: «Любовь – когда человек в своей индивидуальности становится для меня завершенной реальностью, перестает быть только частью среды, одним из элементов или определенных величин мира, а выделяется как самостоятельная реальность, как завершенное совершенно в себе бытие» [13, С.497]. Любовь, как психологический феномен, выступает универсальным интегратором других высших общечеловеческих ценностей: Истины, Добра, Красоты, в духовной сфере личности. Люди с идеалистическим мироощущением способны переживать «средоточие Любви» в абсолютном Духе (Боге). Между тем, даже человек, ощущающий изначальную данность материи перед «духом», как отмечает М.Е. Бурно, в старости может проникнуться стойким религиозным чувством, так как «…болезнь и старость каждого из нас по-своему предрасполагает к вере» [7, С.34]. Концепция Терапии творческим самовыражением М.Е. Бурно и гуманитарно-культурологическое направление ТТС, разрабатываемое Е.А. Поклитаром могут служить теоретико-методологической основой нового направления в акмеологии, которое мы обозначаем как характерологическая акмеология. Акмеология (от греч. асте – вершина, цветущая пора) - это достаточно молодая интегративная область научного знания, изучающая феноменологию, закономерности и механизмы развития человека на ступени его зрелости и, в первую очередь, при достижении им наиболее высокого уровня в этом развитии. Разрабатывая собственный категориально-понятийный аппарат, акмеология опиралась преимущественно на концептуальные положения субъектно-деятельностного (К.А. Абульханова, А.А. Бодалев, С.Л. Рубинштейн и д.р.), и гуманистического направления в психологической науке (А. Маслоу, К. Роджерс, Г. Олпорт и д.р.). Поэтому проблемное поле современной акмеологии – это самоактуализирующаяся и самореализующаяся личность, имеющая гуманистическую направленность. Человек, как «активный деятель» своего бытия, раскрывающий свой потенциал как субъект различных видов деятельности и, благодаря этому, достигающий оптимального уровня совершенства, способствующего прогрессивному изменению других людей, общества и мира в целом. Наиболее полно сформировавшейся областью акмеологии является изучение закономерностей, механизмов и разработка психолого-акмеологических программ личностно-профессионального роста человека до наивысшего уровня. Между тем, пути решения проблемы исследования личностного «акме» не имеют еще четкого мировоззренческого и теоретически-методологических очертания. В рамках характерологической акмеологии перспектива осмысления путей достижения каждым человеком своего личностного акме, по нашему мнению, должна выстраиваться на анализе диалектической взаимосвязи конституционально-биологической, социокультурной и психологической детерминации процесса личностного роста. В общем виде личностное акме можно определить как процесс жизнетворчества, кульминацию духовного становления человека, сообразно своим природным особенностям. Самоактуализация, в таком случае, используя выражение В. Франкла «не конечное предназначение человека», а «является следствием, результатом осуществления смысла» [16, С.247]. Поэтому личностное акме – это «дело самого человека – реализация стратегии жизни и жизненного замысла через участие в делах социума, в творении Мира» [3, С.321], которое обрело характер миссии, является средоточием смысла своего бытия, выражением и самоутверждением своей духовной индивидуальности перед лицом Вечности. Но не только теоретические положения ТТС могут служить фундаментом для становления характерологической акмеологии. Конкретные методики из арсенала ТТС М.Е. Бурно, и программы совершенствования личности посредством творческого самоутверждения, предложенные Одесской школой ТТС, могут составлять основу для разработки акмеологических технологий помощи человеку в достижении вершины личностного развития. В заключение хотелось бы процитировать небольшой отрывок из статьи Е.А. Поклитара «Человек Достроенный и Терапия творческим самовыражением», который, на наш взгляд, отражает суть сложившегося в рамках ТТС мировоззрения [10, С.156]: «Трудно поверить, что мечта И.М. Фейгенберга об идеальном человеке – Человеке Разумнейшем Достроенном (Homo Sapientissimus perimplens) сбудется в обозримом будущем.Трудно представить, что жизнь на земле когда-либо, при каком бы ни было общественном строе станет прекрасной, что люди избавятся от пороков, обретут полное душевное и физическое благополучие, будут счастливы.Но нельзя не требовать от каждого человека того, чтобы он вносил в свою жизнь, сколько он может, Красоты и Добра. Безусловно, это непростая и нелегкая задача. Помогать в ее решении – миссия Терапии творческим самовыражением».Литература Абрамова Г.С. Психология человеческой жизни: Исследования геронтопсихологии. – М.: Издательский центр «Академия», 2001. – 224 с. Абульханова К.А. Психология и сознание личности (Проблемы методологии, теории и исследования реальности личности): Избранные психологические труды. – М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Издательство НПО «МОДЕК», 199. – 224 с. Акмеология. / Под общ. ред. А.А. Деркача. – М.: Изд-во РАГС, 2006. – 424 с. Балл Г.А. Психологическое содержание личностной свободы: сущность и составляющие. // Психологический журнал. – 1997. – Т. 18 - №3. – С. 7-19. Бердяев Н.А. Смысл творчества. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2006. – 414 с. Братусь Б.С. Психология. Нравственность. Культура. – М.: «Менеджер»; «Роспедагенство», 1994. – 60 с. Бурно М.Е. О характерах людей (психотерапевтическая книга). – М.: «Академический Проект», 2005. – 608 с. Дружинин В.Н. Варианты жизни: Очерки экзистенциальной психологии. – М.: ПЕР СЭ; СПб.: ИМАТОН-М, 2000. – 135 с. Знаков В.В. Психология понимания: Проблемы и перспективы. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. – 448 с. Избранные труды Одесской школы Терапии творческим самовыражением. / Под редакцией Е.А. Поклитара, М.А. Раскиной. – Одесса: «Астропринт», 2007.- 232 с. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. – М.: «Прогресс», 1990. – 368 с. Носов Н.А. Виртуальный человек. Очерки по виртуальной психологии детства. – М.: «Магистр», 1997. – 192 с. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир. – СПб.: «Питер», 2003. – 512 с. Советский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1980. – С. 1322. Соловьев В.С. Смысл любви. // Сочинения в 2т., Т.2 / Общ. ред. и сост. А.В. Гулыги, А.Ф. Лосева. – М.: «Мысль», 1998. – 882 с. Франкл В. Воля к смыслу. – М.: «Апрель-Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. – 368 с. Франкл В. Основы логотерапии. Психотерапия и религия. – СПб.: «Речь», 2000. – 268 с. Эммонс Р. Психология высших устремлений, мотивация и духовность личности. – М.: «Смысл», 2004. – 324 с.