www.diplomrus.ru ® Авторское выполнение научных работ любой сложности – грамотно и в срок СодержаниеВведение.Глава I. Изменение положения британской элиты в третьей четверти XIX в.§1. Распределение социального, экономического и политического влияния вэлитных группах британского общества...28§2. Формирование новой социальной элиты Великобританиии...54Глава II. Викторианство как социокультурный феномен.§1. Трансформация ценностных ориентиров элитных групп...79§2. Унификация стандартов публичного поведения...102Глава III. Особенности частной жизни высшего общества в третьей четверти XIX в.§1. Семейно-брачные отношения...126§2. Досуговая культура средневикторианского высшего общества...150Заключение...177Примечания...184Список источников и литературы...221ВВЕДЕНИЕАктуальность темы исследования. Проблема диалога культур уже давно стала привлекать широкое внимание общественности. С течением времени ее актуальность не только сохранилась, но и заметно усилилась. От того, насколько успешно налажен межкультурный диалог, во многом зависит сближение и нормальное взаимодействие между странами.Выход российско-британских взаимоотношений на новый качественный уровень сопровождается оживлением культурных контактов. Совместные акции научной и творческой интеллигенции, количество которых заметно возросло за последнее десятилетие, проводятся с главной целью - разрушить все еще бытующие стереотипы и предубеждения и дать объективное и более полное представление об англичанах и русских.Современная английская культура покоится на наследии, доставшемся ей от викторианской эпохи. В это время трансформировался психологический облик англичан, многие из тех качеств, которые мы сегодня воспринимаем как типично английские, были приобретены именно в XIX в. Викторианская эпоха создала особую массовую идеологию и мифологию. Отношение к ним британцев в ХХ в. не было одинаковым. Имела место и критика первой четверти ХХ в., когда развенчивались фетиши викторианства и разоблачались его недостатки. Была и мода на викторианские вещи и викторианские ценности - так называемое викторианское возрождение послевоенного периода 1940-50-х гг., когда особенно остро ощущалась тоска по стабильности и спокойствию викторианской эпохи.После временного спада интереса в 1980-е гг. викторианство вновь попадает в центр внимания. В 1983 г. М.Тэтчер провозгласила викторианские ценности важнейшими ценностями человечества, на которые должно ориентироваться современное британское общество. Особенно ярко высветилась популярность викторианской эпохи в 1987 г. (год 150-летия восшествия на престол королевы Виктории), когда было переиздано огромное количество работ английских авторов XIX в., вышло множество теле- и радиопередач, посвященных Виктории и ее времени. Вновь и вновь британцы обращаются к викторианскому опыту, пытаются с его помощью лучше понять сегодняшнюю жизнь, переосмысливают его ценности и идеалы.Третья четверть XIX в. - это период существования викторианства в его символическом значении, в котором оно вошло в историю и в коллективную память англичан. Оно воплощало слияние ментальных образований, присущих аристократии и среднему классу, и его оформление самым тесным образом связано с социальным и культурными процессами, рассматриваемыми в диссертационном исследовании.Связь социального и культурного в конце ХХ в. стала одной из центральных проблем исторической науки. Разочаровавшись в эвристическом потенциале социально-структурной истории, в первую очередь, из-за свойственной ей тенденции к дегуманизации и деперсонализации, историки начиная с 1970-80-х гг. все чаще стали обращаться к познавательной практике культурной антропологии. Но ее возможности также оказались недостаточными в связи с односторонней ориентацией на субъективное.Возникновение новой культурной истории в 1990-е гг. стало попыткой создать объяснительную модель исторического прошлого, базирующуюся на представлении о внутренней целостности исторических явлений, на диалектическом характере взаимодействия социальной структуры, культуры и человеческой активности. Новая культурная история мыслится как синтез социальной и культурной истории, как комбинация двух познавательных стратегий. При этом в ней наблюдается явное смещение акцентов с «социальной истории культуры к культурной истории социального», что предполагает «конструирование социального бытия посредством культурной практики» (1). В современной отечественной историографии вычленилось множество направлений новой культурной истории. Но эти направления не могут развиваться изолированно. Они соприкасаются и во многом перекрывают друг друга, поскольку сама культура есть переплетение разнообразных человеческих практик. Данное исследование затрагивает целый ряд приоритетных направлений новой культурной истории - история элит, история частной жизни, интеллектуальная история, историческая психология, гендерная история, - и в этом отношении его научная актуальность не вызывает сомнений.Объектом настоящего исследования выступает социокультурная история Великобритании в третьей четверти XIX в.Предметом данного исследования является образ жизни, взаимоотношения и механизмы интеграции элитных групп средневикторианского общества - титулованной аристократии, джентри, крупных предпринимателей, чиновников высшего ранга и представителей свободных профессий (2).Степень изученности темы. В зарубежной историографии исследований, специально посвященных проблеме взаимовлияния образа жизни и изменений в социальном составе элитного общества, нам найти не удалось. Но существует большое число работ, в которых так или иначе затрагиваются исследуемые вопросы.Один из вопросов - соотношение сил и влияния аристократии и среднего класса в XIX в. - долгое время вызывал споры и неоднозначные оценки ученых, анализирующих трансформацию британской социальной системы. Сторонники сформировавшейся в конце XIX в. - первой половине XX в. либеральной концепции истории страны фокусировали внимание лишь на одной стороне медали - на усилении экономической силы и социально-политического влияния среднего класса. Они рассматривали викторианскую эпоху как «эру среднего класса», а англичан - как «нацию среднего класса». Для Е.Вингфилд-Стрэтфорт 1832 г. был годом буржуазной революции, Ч.Петри называл средний класс главной характеристикой викторианской сцены. Такого же взгляда придерживались О.Кристи, Р.Грей, К.Кларк (3).Эта точка зрения преобладала в британской и американской историографии до 1960-х гг. Позже многие исследователи стали обращать внимание на другую сторону социально-политического развития -необыкновенно прочное положение аристократии в обществе. Одним из первых ревизионистов стал Ф.Томпсон, работа которого «Английское земельное общество в XIX в.», написанная еще в 1963 г., и по сей день остается самым авторитетным трудом по истории викторианской аристократии. Цель его книги - выяснить, «как социальный порядок, основанный на земельных поместьях, продолжал существовать во времена, когда изначальное превосходство земельных классов в обладании материальными ресурсами испарилось» (4). В решении этой проблемы он уделяет главное внимание эволюции самого аграрного общества, взаимодействию землевладельцев с другими социальными силами. Ф.Томпсон является одним из немногих исследователей, которые подробно останавливались на проблеме интеграции элитных групп. В то же время Ф.Томпсон не преувеличивал значение «земельного порядка» в Англии XIX в. Он утверждал, что в стране существовало две социальные системы -сельская, основанная на землевладении, и индустриальная, городская (5). Эту же мысль высказывал и либеральный историк Дж.Тревельян (6).По мнению Н.Гэша, замечательным явлением в викторианской истории было не то, что урбанизированное индустриальное общество освобождалось от контроля аристократии, а то, что аристократия ухитрилась так долго сохранить этот контроль (7). Д.Кеннедин и Дж.Мингей подчеркивают, что век неоспоримого превосходства аристократии продолжался до середины 1870-х - начала 1880 гг.(8).Д.Ливен и Д.Спринг в компаративном анализе европейских аристократий показывают могущество британской аристократии не только в стране, но и в общеевропейском масштабе (9). Характерно, что вопросы социального доминирования в работах многих историков напрямую связываются с вопросами культурного влияния классов. Важным аргументом сторонников традиционного взгляда на социально-политическое развитие страны было утверждение о том, что средний класс стал лидером, благодаря тому что смог сделать свои ценности ценностями национальными. Например, Г.Перкин доказывает, что среднему классу в XIX в. удалось выиграть первую битву за контроль над распространенной системой морали, вторую битву за контроль над образованием и общественным мнением и третью - за контроль над законодательством и административной системой. Причем именно победа в первых двух, по его мнению, обеспечивала ведущее положение среднего класса в викторианском обществе, и, таким образом, «предпринимательский класс управлял ... посредством власти своего идеала мнимым правящим классом - земельной аристократией» (10).У.Хогтон, А.Бриггс, М.Прэз также видят в викторианстве образ мыслей и чувств среднего класса, характерных для Англии в те годы, когда социальное влияние среднего класса стало решающим (11). Дж.Янг, анализируя викторианскую культуру, обращает внимание, главным образом, на идеалы среднего класса. Но он исходит из того, что силу культуры можно понять, лишь исследуя то новое, что возникает в ней, и хотя автор не останавливается на традициях и устоях, он признает их существование в средневикторианский период (12).Ревизионисты, например У.Арнстейн, напротив, подчеркивали неубывающее значение аристократических ценностей (13). Многие исследователи обращали внимание на распространение аристократических идеалов и аристократического образа жизни в других социальных группах, наблюдающееся с середины XIX в. Об этом писали М.Уинер, исследующий культурные предпосылки экономического отставания Великобритании в конце XIX - начале ХХ вв., и специалист по экономической истории С.Чепмен. Впрочем, они не абсолютизируют значения доиндустриальных ценностей. Так С.Чепмен отмечает, что, несмотря на изменение ценностных ориентиров значительной части коммерсантов, они все же были мультикультурной группой, а М.Уинер говорит о том, что наряду с «аристократизацией» буржуазии имело место и «обуржуазивание» аристократии (14).М.Морган, исследуя социальные и профессиональные поведенческие идеалы индустриального общества, выражает убеждение не только в тенденции к культурной интеграции в XIX в., но и спорит с предположением, что ценности аристократии и среднего класса были четко отделены друг от друга. Она говорит, что «как культура среднего класса, так и культура аристократии состояли из комплексов противоречащих ценностей» (15).Некоторые исследователи, например Х.Тингстен, М.Джироуард, не вникая в сложности формирования викторианской системы ценностей, просто рассматривают ее доминанты и влияние, которое она оказывала на жизнь англичан в XIX в. (16). Для других историков предметом специального анализа стало расхождение викторианских идеалов и практики. При этом традиционно большое внимание уделялось проблемам секса, о которых писали М.Мэйсон, У.С.Джонсон, и проблемам религиозности, которые исследовали Дж.Харт, Ф.М.Тернер, Дж.Р.Мур (17). Религиозность как основа викторианской системы ценностей рассматривается в работах П.Гея, П.С.Круппа, Л.Биллингтон (18).Ряд исследователей анализирует ценности викторианства в различных типах дискурса. С.Строубридж - в научном, У.Стэффорд - в публицистическом, Дж. Беллами и В.Каннингем - в литературном. Некоторые останавливаются на невербальных формах коммуникации: А.МакЛорин - на произведениях викторианского искусства, П.Андерсон - на иллюстрациях в периодической печати, Р.Митчелл - на иллюстрациях к историческим сочинениям, изданным в XIX в. Ф.Хаггетт и С.Л.Грэйвс в качестве источника использовали в своих исследованиях карикатуры юмористического журнала «Панч» (19). Многое о культурных представлениях викторианской эпохи рассказывают работы из области женской истории - исследования Р.Биллингтон, К.Дьюхаус, сборник М.Висинус (20). Они показывают не только стремление женщин расширить свою активность и освободиться от навязываемых им стереотипов, но и сами стереотипы, статус женщин в семье и обществе. Последние проблемы затрагивали также Р.Д.Олтик и Д.Беддоу (21). Исследование К.Д.Рейнолдс, посвященное участию аристократок в политической жизни, содержит материал об образе жизни и статусе аристократок (22).Заголовок монографии Дж.Перкин «Женщины и брак в XIX в.» говорит сам за себя. В центре внимания исследовательницы - аристократки и женщины из средних классов. Впрочем, эта работа относится, скорее, к гендерной истории или истории семьи, так как в ней рассматриваются проблемы взаимоотношения полов, отношения к браку, отношения к детям, юридические аспекты семейной жизни (23).Дж.Тош в анализе семейных взаимоотношений переключает внимание на мужской опыт семейной жизни. Он подрывает представление о том, что частное пространство было исключительно женской сферой, и показывает, насколько значимую роль семья играла в жизни мужчины (24).Один из самых авторитетных специалистов по истории семьи Л.Давыдова в работе «Семья в Британии» исследует эволюцию семейной жизни англичан. Характерно, что для периода с 1750 по 1850 гг. в качестве объектов она выделяет три социальные группы - аристократию, джентри и средний класс, тогда как для периода с 1850 по 1950 гг. - высший и средний классы (25).Х.Каннингем в исследовании «Досуг в годы Промышленной революции» анализирует средневикторианскую идеологию досуга, социальные функции досуга как механизма объединения и инструмента социального контроля. Главным образом, он затрагивает спортивные формы досуга и практически не останавливается на других видах отдыха, как не рассматривает и различий в досуговой культуре отдельных социальных групп (26). Этим вопросам посвящена другая его работа «Досуг и культура», где также исследуется соотношение личного выбора и приверженности обычаям, свободы и ограничений в досуге (27).П.Бейли изучает проблемы отдыха и работы в идеологии средних классов, формы отдыха и развлечений, популярные среди этих классов, и анализирует их влияние на способы проведения свободного времени среди городских рабочих. Исследователь высказывает убеждение, что развиваться досуговая культура среднего класса начинает только со средневикторианского периода (28). Дж.Пембл рассматривает путешествия викторианцев, а Дж.Волвин - отдых детей из разных социальных групп (29).Социальная и имущественная стратификация британского общества XIX в. представлена в статистических исследованиях У.Д.Рубинштейна, Дж.Бэнкса, а также в социологических исследованиях Дж.Рейнора и Р.С.Нила. В последних, кроме этого, затрагиваются вопросы идеологии и самосознания различных социальных групп (30).Этим аспектам уделяется большое внимание в произведениях, специально посвященных средневикторианскому периоду - ставшей классикой работе Дж.Беста и недавно изданной работе Т.Хоппена (31).Ряд исследований посвящен материальной культуре викторианского периода. Изучением предметов быта занимались А.Бриггс, Дж.Глоуг, жилья - Р.Даттон, костюма - С.У. и П. Каннингемы (32).Много информации об образе жизни высшего класса содержится в сочинениях биографического характера, написанных Л.Стрэчи, Р.Мартином, Г.К.Честертоном, Дж.Саймонсом (33).В российской историографии последней четверти XIX - начала ХХ вв. изучение проблем английской истории и современности занимало одно из центральных мест. В поисках ответов на вопросы, перед решением которых стояла Россия, исследователи особое внимание уделяли «опыту народов». В этот период было издано большое количество работ, посвященных модернизации английской политико-правовой, административной, образовательной системы.Во многих из них затрагивались вопросы социальных взаимоотношений, обыденной жизни населения Британских островов. Так, например, в работе С.Б.Иппо, посвященной истории и современному состоянию (на конец XIX - нач. ХХ вв.) экономических связей Москвы и Лондона, торгово-промышленной активности Великобритании, можно найти информацию о социальном и финансовом положении различных категорий населения, о нормах и идеалах британского общества, о бытовой культуре (34). Эти же вопросы освещал С.Рапопорт в работе «Деловая Англия» (35). П.Г.Мижуев в исследовании эволюции британских образовательных учреждений в XIX в. уделял значительное внимание формам и методам воспитания и обучения в элитных школах и университетах (36). И.Полонский, анализируя трансформацию системы местного самоуправления, затрагивал вопросы социальной стратификации и социального влияния дворянства и среднего класса (37).Но социальная жизнь, культура становились и предметами специальных исследований авторов XIX - нач. ХХ в. Очень часто они приводились в качестве примера при обсуждении проблем российской действительности. Во многих сочинениях наблюдаются параллели между жизнью англичан и русских. В работах такого плана авторы чаще всего стремились рассказать о современном им английском обществе, но многочисленные экскурсы в прошлое дают информацию, касающуюся третьей четверти XIX в.Материальный быт, семейная жизнь, взаимоотношения полов, положение женщин в обществе, воспитание и образование, будни и праздники, нормы и правила поведения, городской и сельский образ жизни -эти темы нашли отражение в работах Е.Н.Водовозовой, Е.Баранова, А.Быковой, С.Меча, А.Вадина, Л.Жаринцовой, Н.Е.Онуфриева, Дионео, С.Слобожанского (38). Нужно заметить, что, хотя многие авторы проводили отличия между повседневной практикой представителей различных слоев британского общества, во всех исследованиях акцент делался не на отличиях, а на общих чертах и формировании представления об английском национальном характере. Исключение составляло разве что положение рабочих. Отчасти такой подход может объясняться реально существующей в Англии тенденцией к унификации идеалов и началом формирования определенного массового сознания.Большинство указанных сочинений выполнено на очень узкой источниковой базе, часто встречается непроверенная и недостоверная информация, противоречивость авторов. В целом эти работы носят описательный характер.На этом фоне особенно выделяется исследование С.С.Шашкова, посвященное историческим судьбам женщин и феноменам детоубийства и проституции. Отличительной чертой этой работы является глубокий анализ. Социальное, правовое положение женщин интересует автора в первую очередь, однако он также рассматривает структуры родства, брачные стратегии, выделяет типы семей. Хронологические рамки исследования очень широки - оно охватывает период с древнейших времен и до конца XIX в. Но много внимания автор уделяет и Англии XIX в. (39).В советской историографии проблемы социальной и культурной истории Великобритании затрагивались сравнительно редко. Вопросы взаимоотношений социальных групп рассматривались, главным образом, как классовый антагонизм между буржуазией и пролетариатом, а вопрос о соотношении сил и влияния аристократии и среднего класса даже не считался проблемой: единственная аристократия в стране - это буржуазия. В тех немногочисленных исследованиях, которые касались культурной истории страны в XIX в., обязательно подчеркивалась «буржуазность» викторианской культуры (40). Повседневная жизнь долгое время выпадала из поля зрения советских историков. Фраза «нас интересуют не люди, а идеология», брошенная еще в 1831 г. на одном из заседаний историков, отражала дух, господствующий в советской историографии тех лет (41). Но в 1970-1980-е гг. интерес исследователей и публицистов к обыденной жизни людей заметно усиливается. В этот период появляется ряд работ, в том числе и по Англии, нацеленных на то, чтобы показать зарубежные страны через жизнь их народов, проследить характерные черты национальной психологии, то, как они проявлялись в человеческих взаимоотношениях. Однако большинство этих исследований было посвящено Великобритании ХХ века.К истории XIX в. относится исследование Н.А.Ерофеева. По материалам отечественной публицистики, литературы путешествий он анализирует этнические представления русских об англичанах, которые «отражают не одну, а две реальности или, точнее, два народа - и тот, чей образ формируется в сознании другого народа, и тот, в среде которого эти представления слагаются и получают распространение» (42). Что касается первой реальности, то в работе приводится обширный фактологический материал о бытовой и духовной культуре англичан, что касается второй, то здесь автор подходит к очень сложной проблеме формирования стереотипа национального характера и одним из первых привлекает внимание к тенденциям отечественной англофобии.В.Н.Дегтеревская рассматривает проблемы, с которыми сталкивались политические эмигранты середины XIX в. в Великобритании, в том числе она освещает и такие вопросы, как отношение правящей элиты и широких кругов общественности к изгнанникам с континента (43).Жанр биографии в современном англоведении связан прежде всего с именем В.Г.Трухановского, который работал в нем, начиная с 1960-х гг. Но исследование «Б.Дизраэли, или История одной невероятной карьеры», относящееся к викторианскому периоду, появилось только в 1993 г. В этой работе много говорится о нравах высшего света, о положении в нем новых людей и о викторианском обществе в целом, что выводит ее за узкие рамки политической биографии (44).В том же году вышел труд В.И.Попова о жизни в Букингемском дворце, в основном в ХХ в., но в нем также рассматривается время и личность королевы Виктории (45).Традиции биографического жанра продолжил сборник «Викторианцы», авторов которого объединило стремление «представить викторианские времена через жизнеописания знаменитых политиков». Во вводной статье сборника, подготовленной И.М.Узнародовым, впервые в отечественной историографии была дана развернутая характеристика викторианской эпохи, включающая социально-экономические и политические тенденции развития страны. Однако большее внимание в ней уделяется духовной атмосфере, эволюции материальной культуры, нравов и образа жизни различных социальных слоев в течение долгого периода правления Виктории (46).В последние годы увеличилось число работ, посвященных викторианской культуре. В. Шестаков исследует, каким образом особенности английского национального характера проявлялись в разных областях духовной и художественной культуры, в том числе и викторианской (47). О.Б.Вайнштейн, напротив, используя, главным образом, художественную литературу, рассказывает о жизни, в частности о клубной жизни, в Англии XIX в. (48). Попытку проследить развитие массовой культуры в Великобритании XIX в. предпринял С.А.Богомолов (49).Большой интерес вызывает работа Л.Фадеевой о формировании в Британии профессий как особого профессионального и социального феномена. Автор рассматривает статус, финансовые ресурсы, идеологические ценности профессиональных групп и выдвигает тезис об их растущем стремлении идентифицировать себя не с высшим, а со средним классом. В то же время она признает сохранившуюся силу аристократических норм и идеалов среди представителей свободных профессий и в обществе в целом (50). В работе затрагивается также вопрос о викторианской системе ценностей, но более полно он рассмотрен в статье «Образ викторианской эпохи в коллективной памяти англичан». Здесь Л.А.Фадеева анализирует основные элементы викторианского мифа и видение его современниками и потомками (51).Феномен викторианства нашел свое отражение в работе М.И.Козьяковой, которая видит в нем общемировое явление, воплощение буржуазного духа, но, говоря об Англии, признает, что аристократические идеалы в ней были очень сильны. Исследователь также затрагивает некоторые аспекты аристократического и предпринимательского образа жизни (52)Изучение степени научной разработанности темы позволяет сделать вывод, что ни в зарубежной, ни в отечественной историографии взаимовлияние образа жизни и трансформации высшего общества не рассматривалось как отдельная проблема. Специального комплексного анализа образа жизни британской элиты также не удалось обнаружить. В основном исследования либо очень широки и охватывают всю культуру британского общества, в том числе и высшие слои населения, либо концентрируются на отдельных узких проблемах повседневной жизни. Исследований, посвященных интеграции элитных групп, крайне мало. Чаще всего в них рассматривается XIX век в целом и не акцентируется внимание на тех достаточно серьезных отличиях, которые наблюдались в разные временне отрезки викторианской эпохи.Цель и задачи исследования. Целью диссертации является анализ образа жизни средневикторианской элиты в контексте трансформации ее социального состава.В рамках данной цели поставлены следующие задачи.1. Дать анализ социально-экономического и политического положения различных элитных групп в третьей четверти XIX в.2. Выявить особенности и механизмы интеграции аристократии и высшего среднего класса в средневикторианский период. 3. Рассмотреть характер взаимоотношений между различными группами высшего общества.4. Исследовать особенности трансформации социокультурных ценностей дворянства и высшего среднего класса.5. Проследить изменения в поведении указанных групп.6. Показать, каким образом процесс интеграции сказывался на частной жизни аристократии и высшего среднего класса.Хронологические рамки исследования охватывают третью четверть XIX в., или, согласно наиболее распространенной периодизации викторианской эпохи, средневикторианский период. Выбор обусловлен характером интеграции элитных групп. С середины XIX в. уменьшается противостояние аристократии и среднего класса, заметное в годы Промышленной революции, и наблюдается зримая тенденция к сближению. Увеличивается количество новых членов в высшем обществе, ускоряется их ассимиляция. Но главной особенностью этого этапа стало поразительное увеличение количества претендентов на включение в элитные круги. На этом этапе объединение элит сохраняло характер поглощения аристократией выходцев других социальных слоев.Последняя четверть XIX в. представляет собой иной этап интеграции, отличающийся, в первую очередь, существенным увеличением численности новых членов. В этот период четкие статусные градации внутри высшего общества постепенно начинают размываться, меняется характер взаимоотношений между подгруппами.Необходимо подчеркнуть, что эта периодизация условна: в изучении социальных и культурных тенденций не может существовать четких дат и рамок, поэтому в ряде случаев исследование выходит за указанные пределы.Источниковая база исследования. В процессе работы над темой был использован достаточно широкий круг источников, которые по своей функциональной значимости можно разделить на ряд групп. Первую группу источников составили документы официального характера. В этой группе представлены:отчеты и свидетельства королевских комиссий по Оксфордскому университету (1852 г.) (53) и по паблик скулз (1864 г.) (54), которые дают информацию о стоимости и качестве образования в этих учебных заведениях, о приоритетных направлениях их работы, о привычках и взаимоотношениях учеников и студентов; доклады комиссий по делам государственной службы (1854-55 гг., 1857-58 гг.) (55) и по делам армии (1857 г.) (56), по которым можно судить о социальном происхождении лиц, занимающих высшие посты в этих видах деятельности, об отношении членов парламента к аристократическому покровительству и либеральным принципам управления;материалы парламентских заседаний по вопросам предоставления пожизненных пэрских званий (57) и наследования в случае отсутствия завещаний (58). Данные материалы раскрывают источники социального и политического влияния аристократии, некоторые аспекты интеграции элитных групп; материалы донесений российских консулов в Великобритании (59) . В целом документы официального характера оказались особенно полезны при рассмотрении проблемы распределения власти и влияния в различных элитных группах средневикторианского обществаСтатистический материал образовал вторую группу источников, в которую вошли данные официальной статистики, такие как материалы религиозной переписи 1851 г., позволяющие судить о конфессиональной принадлежности жителей Великобритании, данные переписей 1851-1871 гг., предоставляющие информацию о занятости населения (60), и статистические исследования, такие как выполненное на основе официальных данных о землевладельцах за 1873 г. обозрение крупных землевладельцев Дж.Бейтмена и анализ социального состава палаты общин Б.Крэкрофта (61). Опираясь на количественные сведения этих источников, автор смог осветить некоторые аспекты социально-экономического и политического положения аристократии и среднего класса в третьей четверти XIX в.Третья группа источников - материалы периодической печати отличается разноплановостью и ориентацией на различные слои населения..Передовицы «Таймс» дают представление о взглядах истэблишмента не только на политические, но и социальные аспекты жизни средневикторианского общества. Не менее интересны и представленные в газете рубрики писем, отражающие взгляды широкого круга читательской аудитории. Колонки светской хроники несут информацию об официальных развлечениях представителей высшего света (62).Статьи, представленные в разных по политической направленности ежемесячниках «Форнайтли ревью», «Куотерли ревью», «Эдинбург Ревью», отличающиеся серьезным и аналитическим характером, помогли разобраться в том, какие проблемы социальной и духовной жизни считались наиболее важными в третьей четверти XIX в. (63)Ежемесячные издание «Фрэйзерс Мэгэзин» и «Петерсонс Мэгэзин», предназначенные в большей степени для отдыха читателей, дали сведения о способах проведения свободного времени в средних и высших классах, о социальных контактах, правилах и нормах поведения в этих группах (64).В женском журнале «Годес Ледис Бук» внимание привлекают разделы о моде, советы, как обращаться с домочадцами. Тип идеальной жены, создаваемый журналом, служил образцом для подражания женской половины высших средних классов (65).Юмористический журнал «Панч» интересен тем, что в гротескной и карикатурной форме изображал нравы общества в исследуемый период (66).Русские издания «Мир Божий», «Вестник Европы», «Всемирный путешественник», «Русский вестник», «Вокруг света», «Исторический вестник», «Новь», «Русское богатство» отражают значительный интерес к повседневной жизни викторианцев. Заметки специальных корреспондентов в Великобритании, публикации очерков и воспоминаний людей, побывавших в стране, да и самих англичан тоже, отрывки художественных произведений викторианских авторов дали много ценного материала по самым разным проблемам, освещаемым в диссертации, и прежде всего о социальной повседневности и духовной жизни общества (67).К четвертой группе относятся автобиографии, воспоминания, дневники и переписка. Эту группу можно разделить на эго-документы самих викторианцев и иностранных путешественников. Материалы, написанные англичанами, позволяют взглянуть на высшее общество изнутри. Из них можно выделить воспоминания и автобиографии (Г.Люси, Дж.МакКарти, Дж.Рассела, воспоминания О.Литтлтона, включающие материалы семейной хроники, автобиографии А.Конан Дойла, Э.Панкхерст и др.) (68), письма и дневники (письма и дневники королевы Виктории, Мэри Гладстон, переписка Дизраэли с леди Брэдфорд и леди Честерфилд, письма Т.Карлейля, Ч.Диккенса, леди Августы Стэнли и др.) (69).Личные документы иностранцев, такие как воспоминания П.Боборыкина, А.Вамбери, дневник Н.Хоторна, письма Л.Блана, И.А.Гончарова, И.С.Тургенева, А.С.Хомякова и др. (70), помогли выявить особенности, свойственные только английской элите.Дневники и переписка, фиксирующие непосредственные впечатления, представляют ценность тем, что в них сильнее отразилась атмосфера общества. Но воспоминания имеют свои преимущества, так как дают представление о том, что авторы считали наиболее важным в своей жизни, что отложилось в их памяти. Кроме того, в воспоминаниях очень часто проводятся сравнения жизни высшего общества в разные периоды времени. И даже если учесть приукрашивание в годы, на которые приходилась молодость авторов, они все равно несут много информации о вкусах, нормах поведения элиты, отношениях между старыми и новыми ее членами. Такие документы, как воспоминания леди Дороти Невилл, леди Сент Хельер (71), серьезно помогли в определении хронологических рамок диссертационного исследования.Несмотря на то что представленные подгруппы источников имеют разное функциональное назначение (письма предназначены для передачи информации и впечатлений адресату, воспоминания и автобиографии -будущим поколениям, дневники были способом снятия внутреннего напряжения и формой самоанализа), эго-документы объединяет концентрация авторов не столько на событиях и явлениях, сколько на собственных ощущениях, которые вызывали у них эти явления. Однако их субъективность, которую часто считают недостатком материалов частного характера, для нас очень важна, тем более что реакция на похожие события часто была сходной, что уже многое говорит о представлениях высшего света. Даже слухи и сплетни, циркулирующие в нем, интересны ввиду ярко выраженного оценочного характера суждений.Следующей, пятой, группой источников является публицистика. В эту группу вошли работы и тексты выступлений принца Альберта, М.Арнольда, Дж.Берка, кардинала Ньюмена, Дж.Эммета, Л.Сэндфорда и М.Таунсенда, Дж.Рескина и т.д. (72) Характерной чертой такого рода источников является то, что авторы, затрагивая общественно значимые проблемы, высказывали не только свое личное убеждение, но, явно или имплицитно, выражали мнение определенной социальной группы. Публицистика не сводилась исключительно к области политики и идеологии, даже если они были приоритетными. В источниках такого рода можно найти обширный материал о самых разных сторонах жизни общества, независимо от того критиковали или поддерживали авторы те или иные современные им явления.Подобная информация содержится и в сочинениях научного характера, которые составили шестую группу источников. К ним относятся не имевшие между собой четких дисциплинарных границ произведения философского, политологического, культурологического, социологического и естественнонаучного характера. Эта группа представлена работами