2. НТР, современные производительные силы и кризис капитализмаВ последние десятилетия существенные изменения произошли в производительных силах общества, определяющих, как известно, производственные отношения и, в конечном счёте, всю систему общественных отношений. Качественно изменился облик материального производства. Комплексная автоматизация и компьютеризация, использование новых источников энергии, появление супертехнологий, основанных на новейших открытиях физики, химии и биологии, а также высокоэффективных средств коммуникации, – эти достижения по своему воздействию на облик производства и, вообще, на жизнь людей не уступают промышленной революции конца XVIII – начала XIX века. Наука превратилась в одну из отраслей материального производства, а знания стали главнейшей производительной силой; произошла т.н. информационная революция. И эти изменения в системе производительных сил общества, которые принято называть НТР (научно-технической революцией), ещё более углубили кризис капитализма.Как было показано выше, уже развитое машинное производство по самой своей природе носит общественный характер, плохо совместимый с частнокапиталистической формой присвоения его продуктов. Теперь же совершается переход от машинного к ещё более высокому, информационно-машинному, или информационному, технологическому способу производства, и этот новый технологический способ производства носит ещё более выраженный общественный характер. Происходит дальнейшее обобществление производства, которое приподнимается теперь на ещё более высокую ступень, и это не может не вызвать нового и очень сильного обострения основного противоречия капитализма. Совершается невиданное углубление общественного разделения труда. Прежде всего, обособилось, как особая сфера экономики, информационное производство (производство информации), которое дифференцируется на множество относительно самостоятельных, быстро растущих отраслей. Поэтому в «сеть» всеобщей связи и взаимозависимости «вплетаются» всё новые и новые отрасли общественного производства: различные науки, проектно-конструкторские и дизайнерские работы, профессиональное образование, производство программного обеспечения и т.д. Если раньше отдельные предприятия и отрасли были связаны почти только лишь вещественными и энергетическими потоками (которые ныне также неимоверно усилились!), то теперь они соединены ещё и мощными потоками производственной информации – информационными потоками; в этом состоит качественно новый момент всеобщей связи отраслей производства. Быстро нарастает интенсивный обмен информацией, также являющейся продуктом специализированных работ, тесно связанных с другими отраслями труда. Усложняется структура экономики, а значит, усложняются условия нормального хода расширенного воспроизводства, что обусловливает растущую необходимость общественного регулирования экономики, в т.ч. и необходимость централизованного регулирования информационных потоков. В многообразные отрасли информационного производства направляется всё больше рабочей силы и инвестиций, но в условиях капитализма с его анархией развития и противоречиями воспроизводства, обусловленными погоней за прибылью, всё большие производственные возможности, создаваемые в данной сфере, тоже неизбежно оказываются «лишними». Товар «информация», как и любой товар, представляет собой противоречивое единство потребительной стоимости и стоимости; его тоже мало произвести, но надо ещё продать, и в этом – трудность. Рынок регулирует информационное производство так же стихийно, из-за чего, опять-таки, неминуемы диспропорции и кризисы. Наука, в частности, становится в эпоху НТР всё более тесно связанной с вещным производством, и её развитие всё в большей степени влияет на весь ход расширенного воспроизводства. Наука и непосредственное производство вещей, соответственно, всё более зависимы друг от друга. Наука должна удовлетворять запросы материального производства, но в условиях капиталистической стихийности никто толком и не знает, каковы эти запросы, никто не знает, будет ли востребована некоторая разработка. Только рынок покажет это, но это произойдёт тогда, когда в научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, приведшие к созданию нового продукта, уже вложены громадные средства – причём средства, всё более растущие по мере развития науки и техники. Вообще, выпуск на рынок принципиально новых товаров всегда связан с большим риском – именно потому, что рынок принципиально непредсказуем, и непредсказуем тем больше, чем новее, оригинальнее и необычнее новый товар. Соответственно, чем чаще промышленность создаёт что-либо принципиально новое, – а такая тенденция характерна для нашего времени, – тем больше число разоряющихся незадачливых «новаторов» и тем пагубнее для всего общества их массовое разорение. Таких ненужных – действительно ненужных, или не нужных в данный момент, так сказать, «опередивших своё время», или же ненужных только при капитализме – таких ненужных разработок создаётся множество, и это есть не что иное, как перепроизводство информации, не находящей спроса и не реализуемой; иными словами, это – создание излишних научно-производственных возможностей. В настоящее время, по некоторым данным, доля реализуемых изобретений оценивается лишь в 20 – 25 % и имеет устойчивую тенденцию к снижению при увеличении объёмов научно-исследовательских работ и числа изобретений. «Ненужные» возможности, как это водится при капитализме, простаивают и уничтожаются; отраслевая структура науки таким манером подстраивается под стихийно формирующиеся запросы потребителей научной информации. А ведь наука связана с промышленностью ещё и как потребитель научного оборудования и различных материалов. Поэтому приостановка и сворачивание неудачных научных проектов, стихийная перестройка отраслевой структуры науки затрагивают и производителей этих самых «средств научного производства», вызывая проблемы и у них, создавая и здесь трудности реализации. Совершенно очевидно, что с увеличением масштабов научной деятельности и укреплением связи науки с производством всё более необходимым становится общественное планирование и регулирование науки. Наука должна развиваться на плановой основе ради удовлетворения изученных потребностей общества; стихийное же развитие её при капитализме, подчинённое извлечению сверхприбыли, влечёт за собою лишь растущие потери общественного труда – причём наиболее квалифицированного, высокоинтеллектуального труда! – и влечёт обострение кризисов. Немаловажен и такой момент: капиталистическая конкуренция неизбежно ведёт к «дублированию» научных и конструкторских разработок, к несогласованию деятельности исследовательских и конструкторских групп, а ведь производство одной и той же или аналогичной информации разными производителями – это бессмысленное производство, расточающее общественный труд. Избежать же несогласования и, напротив, объединить усилия многих учёных и конструкторов можно только лишь при общественной организации информационного производства, сама природа которого предполагает полное обобществление труда в самых широких масштабах – в масштабах всего человечества.В условиях капитализма Сеть Интернет тоже развивается стихийно, подчиняясь интересам получения прибыли. С другой стороны, при капитализме очень слаба производственная функция Сети Интернет – что обусловлено «коммерческой тайной»: в Интернете отсутствует новейшая производственно-техническая и научная информация, находящаяся в монопольной частной собственности капиталистов. Такого рода информация, служащая источником дополнительной прибыли, строго засекречена. Поэтому Интернет при капитализме не способен обеспечить действительный доступ всем членам общества ко всей информации, не способен из-за этого в полной мере раскрыть свои огромные потенциальные возможности и не способен стать тем, чем он должен стать, – «индустрией распространения знаний», призванной гигантски повысить производительность общественного труда. Ею он может стать только при коммунизме. А вследствие неразвитости производственной функции Сети чрезвычайно гипертрофированна её развлекательная сторона. Всё это привело в 2000 – 2001 годах к первому в истории «кризису Интернета», представлявшему собой типичный кризис перепроизводства, связанного с перенакоплением производственных фондов Сети. Ведь не потому ли, в конце концов, произошёл грандиозный «завал» Internet-компаний, а также производителей компьютерной техники и программного обеспечения, повлёкший за собою банкротства ряда «доткомов» и массовые увольнения их работников, что Сеть не оправдала ожиданий инвесторов и общества? Интернет был широко разрекламирован его творцами, вокруг него раздули спекулятивную горячку, на его развитие были направлены огромные реальные капиталовложения, а действительной пользы для общества от него оказалось с гулькин нос, много меньше, чем он мог бы дать. Даже в своих непроизводственных функциях, таких как развлечения и электронная торговля, Сеть не смогла обеспечить ожидавшуюся коммерческую отдачу – уже хотя бы потому, что большинство населения Земли по-прежнему лишено доступа к Интернету – лишено из-за бедности, из-за недостатка потребительной силы! (Оттого, кстати, рост числа пользователей на рубеже веков застопорился). Информационно-технические возможности быстрорастущего – и при этом стихийно растущего и растущего не ради удовлетворения потребностей общества, а лишь в надежде на получение инвесторами в будущем астрономических прибылей, – эти возможности быстрорастущего Интернета, а также всей сферы телекоммуникаций, намного превысили потребности капиталистического общества. Соответственно, и инвесторы не получили тех прибылей, на которые они рассчитывали, поддавшись на безудержную рекламу и радужные обещания; вот акции и «завалились». Многие казавшиеся перспективными Internet-проекты вообще оказались убыточными и с треском провалились. Пришлось, снова-таки, уничтожать лишние возможности: лишние серверы Сети, лишние мощности по производству телекоммуникационной техники и т.д. И вот уже на Западе заговорили о построении т.н. сверхновой, «постинтернетной» экономики. Причём сей процесс оказался весьма болезненным, сопряжённым с глубокой структурной перестройкой хозяйства; он охватил множество отраслей, связанных с «постаревшей» «новой» экономикой, и этот болезненный процесс в первую очередь и сильнее всего затронул экономику США, обусловливая в немалой степени её глубокий кризис. Реализация создаваемых современной наукой огромных возможностей для расширенного воспроизводства общественного богатства и для удовлетворения растущих потребностей общества всё более затрудняются из-за противоречий капиталистического воспроизводства. В наше время всё чаще и чаще делаются научные открытия и технические изобретения. Благодаря применению ЭВМ, благодаря использованию информационных технологий, этих «технологий создания технологий», ускоряются процесс опытно-конструкторских разработок и внедрение их результатов. Всё чаще и чаще общественное производство «получает на вооружение» качественно новую, более высокую производительную силу. Производственные возможности общества могут расти всё быстрее и быстрее, но – поскольку рост этих возможностей подчинён не потребностям общества, а всецело интересам капитала; поскольку он служит не удовлетворению запросов людей, а извлечению буржуазией наибольшей прибыли, – постольку он всё чаще и всё с большей силою наталкивается на относительное сокращение платёжеспособного спроса. Капиталистические производственные отношения исключают, говоря словами Ленина, «утилизацию этих технических завоеваний массой населения». Отсюда возникает всё большее периодическое перепроизводство товаров и перенакопление основного капитала. Короче говоря, в новейшую эпоху – в эпоху НТР, в эпоху информационной революции – с новой силой обостряется присущее капитализму антагонистическое противоречие между производством и потреблением, между производительной и потребительной силой общества, – что обусловливает тенденцию к усилению кризисов перепроизводства. Ведь совершенно очевидно, что чем быстрее растёт производительная сила общества, и чем чаще происходят революции на производстве, обусловленные новыми открытиями и изобретениями, тем больше по величине периодически возникающие «отрывы» производственных возможностей от потребностей капиталистического общества и тем чаще они возникают. Чем быстрее растут производительные силы, тем острее их конфликт с капиталистическими производственными отношениями, которые безнадёжно отстали в своём развитии от производительных сил и сковывают их. Вообще, развитие производительных сил уже скоро создаст реальную возможность полностью удовлетворить действительные потребности общества, всего человечества, обеспечить всех жителей Земли необходимыми им жизненными благами. Благодаря науке и современным технологиям мы уже очень близки к этому. Уже сейчас при равномерном распределении мирового продукта средняя семья с 3-мя детьми располагала бы ежемесячным бюджетом в 2 с лишним тысячи евро. Но этот высочайший производственный потенциал находится в противоречии с целью существующего общественного способа производства. Производительная сила общества уже такова (или, во всяком случае, скоро будет такой), что может удовлетворить потребности всех членов общества, но, находясь в руках капиталистов, она удовлетворяет лишь крайне ограниченный платёжеспособный спрос. Возьмём для примера сельское хозяйство, где начинающаяся в наше время революция в области био- и агротехнологий сулит грандиозный рост урожайности растений и продуктивности скота, на основе чего будет создано изобилие продуктов питания. Собственно, и уже достигнутое здесь впечатляет. Однако фактом является, в то же время, ужасающий рост масштабов голода на планете. Этим фактом очень любят козырять разного рода мальтузианцы, доказывающие, будто бы Земля не в состоянии прокормить её растущее население. Действительно, голод становится всё большим бедствием нашей цивилизации, но разве он обусловлен ограниченностью земельных и прочих природных ресурсов? Напротив, самый поверхностный анализ показывает, что этих ресурсов предостаточно: ведь огромные масштабы голода самым возмутительным образом сочетаются со столь же огромным перепроизводством продуктов питания! Именно так: миллионы людей, в т.ч. детей, голодают, и в то же самое время производятся миллионы тонн «лишних» продуктов!!! Несколько лет назад в мировых масштабах наблюдалось перепроизводство продуктов питания на 10% (что достаточно для питания 600 млн. человек), и в то же время 840 млн. человек в мире голодало! FAO (организация при ООН, ведающая продовольствием и сельским хозяйством) подсчитала, что общая сумма, необходимая для уничтожения голода в мире, составляет всего лишь около пяти миллиардов долларов. Это лишь чуть больше 1/100 того, что США ежегодно тратят на вооружения. Миллионы людей мучаются от голода, и в то же время миллионы тонн продуктов гниют в хранилищах и супермаркетах, не дождавшись своих покупателей! И в то же время, добавим ещё, население «цивилизованного мира» и повсеместно буржуазия страдают от переедания и ожирения! Всё это наглядно показывает не только неспособность капиталистического способа производства реализовать растущий производственный потенциал, но и становящуюся всё более омерзительной бесчеловечность капитализма. Лучше всего об этом высказался когда-то Сталин: «Нужно признать, что система хозяйства, не знающая, куда девать “излишки” своего производства, и вынужденная их сжигать в момент, когда в массах царят нужда и безработица, голод и разорение, – такая система хозяйства сама произносит над собой смертный приговор». Как же капитализм борется с перепроизводством продовольствия? Всё так же: уничтожая лишние производственные возможности! Для этого, например, в Евросоюзе были выработаны особые механизмы поддержки, известные как “зелёная корзина”, “голубая корзина”, в частности система выплат фермерам ЕС, если они 15% земли выведут из состава обрабатываемой пашни. Какая уж там нехватка земельных ресурсов на планете, если часть земли приходится вовсе выводить из сельскохозяйственного оборота!? Правда состоит в том, что разработанные уже и разрабатываемые сейчас био- и агротехнологии, в сочетании с мощной современной сельскохозяйственной техникой, смогут, если они будут внедрены не только в развитых странах, но по всему миру, прокормить досыта все 20 или 30 миллиардов людей! Вот только капитализм не даст осуществиться этому: он будет по-прежнему обрекать миллионы людей на нищету и голодную смерть, одновременно уничтожая растущие по мере прогресса биотехнологий «излишки» продовольствия. В последние годы, однако, буржуазия изобрела ещё один способ борьбы с перепроизводством продовольствия: выращивание сои, рапса и кукурузы для получения биотоплива – за счёт сокращения посевных площадей под продовольственные культуры. И это ведёт к тому, что на смену перепроизводству продовольствия приходит уже, наоборот, его дефицит. Во всём мире круто растут цены на продукты питания, что больнее всего ударяет по людям труда, по беднякам и ведёт к увеличению масштабов голода на планете. И это ещё раз доказывает, что капиталистическая система хозяйствования исчерпала себя и не может удовлетворить возросшие потребности человечества.По мере научно-технического прогресса обостряется противоречие между общественным характером информации как особого средства производства и частнособственническим её использованием капиталистами ради получения сверхприбылей. «Высокие» технологии разрабатываются и внедряются стихийно, без согласования действий и интересов субъектов хозяйства, и служат оружием конкурентной борьбы, средством уничтожения тех соперников, кто отстал от прогресса. Именно поэтому в наше время, при быстрой разработке и внедрении технологических новинок, крупное изобретение может привести, как это ни парадоксально звучит, к самым катастрофическим последствиям для мировой экономики, может спровоцировать жестокий и при этом неожиданный кризис. К таким последствиям ведёт разработка и стихийное массовое внедрение т.н. «закрывающих технологий». Под этим термином понимаются такие «прорывные» супертехнологии, которые одним махом закрывают целые производства, целые крупные отрасли по всему миру, разоряют многих производителей, оставляют без работы и заработка множество рабочих и этим сразу сжимают платёжеспособный спрос немалой части общества. Такое явление совершенно нормально для общественного способа производства, при котором люди не контролируют процесс производства, а сами находятся под его контролем! И заметьте: «нормальный» периодический кризис перепроизводства можно более-менее достоверно предсказать, дабы принять меры по его смягчению. А вот «кризис закрывающей технологии» предвидеть невозможно: никто не знает, какие технические чудеса «куются» сейчас в лабораториях корпораций под завесой коммерческой тайны, а завтра выйдут из их стен и начнут своё «победное шествие по миру»! В наше время – вследствие ускорения научно-технического прогресса, вследствие убыстряющегося развития и дифференциации орудий производства – ускоряется процесс общественного разделения труда. «За каждым крупным механическим изобретением следует усиление разделения труда, а усиление этого разделения ведёт, в свою очередь, к новым изобретениям» [К. Маркс]. В наступившую эпоху «крупные механические изобретения» случаются всё чаще, намного чаще, чем во времена Маркса; и с каждым таким изобретением, а также с каждым научным открытием, получившим практическое применение, появляются новые отрасли промышленности. Только за последние десятилетия возникло несколько таких крупных отраслей, рождённых НТР: производство полупроводниковых материалов и всевозможных синтетических кристаллов, микроэлектроника, производство компьютеров, лазеров, мобильных телефонов, роботостроение, микробиологическая промышленность… Новые отрасли возникают также вследствие дробления старых, вследствие дифференциации существующих отраслей: на подотрасли, занятые производством готовых («конечных») изделий, и подотрасли, занятые производством необходимых для этого полуфабрикатов, деталей, комплектующих; на подотрасли, осуществляющие лишь определённые стадии ранее нераздельного технологического процесса. Тенденция развития общественного производства такова, что наиболее простая предметная специализация всё более дополняется подетальной и стадийной специализацией (т.е. специализацией по производству отдельных частей и деталей и специализацией по стадиям технологического процесса). К примеру, та же компьютерная индустрия обособилась на относительно самостоятельные узкие отрасли, занятые производством отдельных компонентов ПК, периферийных устройств, носителей информации, разного рода аксессуаров и проч. В машиностроении возникли специализированные заводы, поставляющие сборочным предприятиям детали и узлы; появились даже заводы, выпускающие одни лишь поковки и отливки для изготовления деталей. Отраслевая структура хозяйства становится, таким образом, всё более сложной, всё более разветвлённой; соответственно, умножаются связи, соединяющие всё более многочисленные отрасли, усложняется межотраслевой баланс. Значит, всё более чётко проявляется общественный характер производства, который находится в противоречии с частнокапиталистическим присвоением. И всё более негативную роль играет то обстоятельство, что при существующем общественном способе производства убыстряющееся разделение труда внутри общества происходит стихийно, не согласуется в масштабах общества, что приводит к растущим диспропорциям. Каждое крупное изобретение, создающее новую отрасль промышленности, вызывает глубокую и резкую ломку всей отраслевой структуры, резкое изменение межотраслевого баланса. Некоторые отрасли вследствие появления новых вообще исчезают: так, например, ПК и принтеры сделались столь дешёвыми, что бессмысленным стал выпуск пишущих машинок; цифровая фотография вполне может поставить жирный крест на производстве фотоплёнки и т.д. Круто меняется баланс потребления различных материалов: потребность в одних резко возрастает, в других, напротив, – падает, – и это вызывает непредсказуемые колебания цен на сырьё. Механизм стихийного рыночного регулирования действует так, что перестройка отраслевой структуры происходит лишь после того, как изменилась структура потребностей. Поэтому в условиях анархии капиталистического рынка возникновение новых отраслей, порождённых НТР, неминуемо ведёт к перепроизводству тех продуктов «старых» отраслей, потребность в которых в связи с появлением новых товаров снижается. С другой стороны, новые отрасли часто растут «слишком быстро», привлекая первоначально высокой нормой прибыли избыточные капиталы, и в этом заключена угроза: они могут легко «выскочить» за пределы платёжеспособного спроса, когда «кривая жизни» нового товара стабилизируется или пойдёт вниз. Рано или поздно спрос приходит к перенасыщению – тем паче, что 4/5 населения планеты лишены возможности пользоваться «плодами цивилизации», – но капиталисты в погоне за прибылью продолжают наращивать производство. Поэтому бум, как правило, заканчивается обвалом, причём, как показывает практика, капиталисты не могут остановиться даже тогда, когда они точно знают: грядёт перепроизводство. В общем, неподвластные людям стихийные экономические процессы приводят к диспропорциям, которые устраняются «путём хирургического вмешательства». В наше время частых и быстрых перемен стихийные перестройки отраслевой структуры совершаются чаще и протекают в намного более резкой форме, и они проявляются поэтому в очень болезненных структурных кризисах. Так, снижение металлоёмкости машин и широкое внедрение дешевеющих лёгких сплавов и полимеров, не уступающих стали по механическим свойствам, уменьшают потребность в чёрных металлах. Уменьшают спрос на сталь и чугун, во всяком случае, относительно спроса на другие материалы. А в отдельные годы спрос на чугун и сталь падает абсолютно. Но из-за отсутствия плановой увязки производства металла и его потребления выплавка стали не соответствует потребности в ней – относительно или даже абсолютно понижающейся. В 1989 году перепроизводство стали в мире составляло 150 млн. тонн, в 1998-м – 340. В начале 2000-х годов лишние производственные мощности в сталелитейной промышленности оценивались примерно в 300 млн. тонн. Это – примерно столько, сколько выплавляет стали целый Китай! Все заводы Китая надо закрыть, чтобы ликвидировать перепроизводство! И вот это хроническое мировое перепроизводство чугуна и стали с началом нового экономического кризиса грозит нанести страшнейший удар по отрасли. Достаточно сказать, что за последние месяцы на Украине остановлена половина доменных печей. А ведь чёрная металлургия даёт Украине 40% экспортных поступлений. Поэтому крах украинской металлургии будет означать национальную катастрофу, к которой страну подвели её буржуазные правители и капиталисты-олигархи. Кризис, охвативший в последние десятилетия мировую металлургическую индустрию, представляет собой характерный для современного капитализма затяжной структурный кризис, кризис, вызванный неспособностью рыночной экономики быстро перестроить свою структуру, вовремя передислоцировать капиталы и рабочую силу из капиталоёмких отраслей. Такие кризисы носят – во многом, кстати, благодаря государственной поддержке депрессивных отраслей – хронический характер: они долго, годами и десятилетиями, «висят тяжкими гирями» на мировой экономике, мешая её развитию, снижая общий темп экономического роста. Затяжной структурный кризис обычно связан с региональными кризисами, ибо ведёт к разрушению всей экономики тех регионов, которые специализируются на отраслях, приходящих в упадок. Так деградируют, превращаются в “Rust Belts” [«ржавые пояса»], становятся рассадниками хронической безработицы, преступности, наркомании старые угледобывающие и металлургические районы США, Великобритании и других западных стран. Менее продолжительные и глубокие структурные кризисы «накладываются» на «основной» капиталистический цикл (рост – кризис – депрессия – снова рост) и деформируют его: полномасштабные, «полноценные», если можно так выразиться, экономические кризисы дополняются частичными, захватывающими лишь немногие отрасли и лишь слегка нарушающими общий ход расширенного воспроизводства; фаза экономического роста вдруг прерывается короткими периодами стагнации, и даже сам экономический рост вследствие всего этого становится всё более похожим на застой! Деформация капиталистического цикла, вообще, типична для эпохи монополистического капитализма – это явление стало отчётливо наблюдаться ещё после Второй мировой войны, – но в наступивший век следует ожидать нового усиления его. «Безнадёжный больной» по имени Капитализм всё сильнее страдает от аритмии и тахикардии, и дело верно идёт к обширному инфаркту с летальным исходом! Частые и глубокие перестройки отраслевой структуры экономики означают постоянные сильные колебания норм прибыли в отдельных отраслях, постоянные отклонения отраслевых норм прибыли от средней нормы. Непрестанно возникает большой «градиент» в норме прибыли, вызывающий быстрый, резкий и массированный отток капиталов – реальных и, особенно, фиктивно-спекулятивных – из отраслей с низкой нормой прибыли в отрасли с высокой нормой (или в те отрасли, где лишь ожидается – причём часто необоснованно – сверхвысокая прибыль). В наше время рынок, в т.ч. финансовый рынок, чрезвычайно неустойчив. «Стабильная нестабильность» – характерная черта современного капитализма. Анархия, свойственная капитализму, исключает возможность рациональной специализации производства и «гладкого» проведения структурных перестроек. Становится совершенно очевидным, что в новую эпоху рыночные механизмы регулирования становятся всё менее действенными – они для этого слишком инертны и «не поспевают за убыстряющимся бегом времени». То, что могло более-менее нормально регулировать экономику раньше, при неспешном ходе научно-технического развития, абсолютно не способно делать это сейчас. В эпоху постоянных технологических революций всё более насущным становится планирование экономики, долгосрочное прогнозирование и централизованное регулирование её структуры. Да, необходимо плановое ведение хозяйства, чтобы поставить убыстряющееся развитие производительных сил под контроль человека! И, самое главное, нужно сделать целью этого развития удовлетворение потребностей общества, удовлетворение потребностей тех, кто своим трудом создаёт общественное богатство. Но пока до этого дело, к сожалению, не доходит – и поэтому все описанные выше разрушительные явления нарастают. Кризис капитализма усиливается, что вынуждены признавать даже самые ярые поборники этого строя. Всё это, собственно говоря, мы воочию наблюдаем сейчас, когда начался новый циклический кризис, который, как говорят, является самым мощным со времени Великой Депрессии. Нет, не может у капитализма быть будущего в «информационную эру»; его время осталось далеко позади – в эпоху «классического» машинного производства! Разобщённость частных производителей, их эгоизм, погоня за наживой, хищничество, конкурентная «война всех против всех», коммерческая тайна – всё это стало абсолютно несовместимым с современным технологическим способом производства, который требует для своего развития, как раз наоборот, соединения усилий всех членов общества, координации их действий, полной замены отношений конкуренции и эксплуатации отношениями кооперации и взаимопомощи. Развитие производительных сил уверенно ведёт к тому, что коллективистское начало в обществе побеждает частнособственнический индивидуализм. Но, увы и ах, бóльшая часть жителей Земли по-прежнему заражена этим самым индивидуализмом, и для того чтобы люди труда освободились от мелкобуржуазных предрассудков и иллюзий и осознали, наконец, необходимость коммунистического переустройства, им придётся часто и сильно «получать по голове», испытывая на своей шкуре «прелести» капитализма! Вот это и происходит конкретно сейчас, во время нового кризиса. Можно смело прогнозировать, что этот кризис будет очень глубоким и разрушительным, перерастёт затем в долгую и болезненную депрессию, и что народные массы по всему миру будут испытывать огромные страдания. Но, как говорится, нет худа без добра: будем надеяться, что, получив урок кризиса, миллионы рабочих и, вообще, людей труда избавятся от иллюзий насчёт «радужных перспектив капитализма» и встанут, наконец, на путь борьбы с ним!