Iii пернатая змея: центральная америка глава 13 кровь и время в конце света чичен-ица, северный юкатан, мексика

ЧАСТЬ IIIПЕРНАТАЯ ЗМЕЯ: ЦЕНТРАЛЬНАЯ АМЕРИКАГЛАВА 13 КРОВЬ И ВРЕМЯ В КОНЦЕ СВЕТАЧИЧЕН-ИЦА, СЕВЕРНЫЙ ЮКАТАН, МЕКСИКА Прямо за мной, возвышаясь почти на 30 метров, стоял идеальный зиккурат, храм Кукулькан. В каждой из четы­рех его лестниц насчитывалось по 91 ступени. С учетом верхней площадки общее количество ступенек составляет 365 — число полных суток в солнечном году. Геометрия и ориентация сооружения выдержаны с немыслимой точнос­тью, что позволяло добиться результата столь же драмати­ческого, сколь и таинственного: в дни весеннего и осеннего равноденствия с точностью швейцарского хронометра на ступенях северной лестницы из треугольников света и тени складывалось изображение гигантской извивающейся змеи. Эта иллюзия длилась ровно 3 часа 22 минуты. От храма Кукулькан я направился в восточном направ­лении. Передо мной, опровергая распространенное заблуж­дение, будто народы Центральной Америки не преуспели в создании колонн как архитектурных элементов, стоял це­лый лес белых каменных колонн, которые некогда поддер­живали массивную крышу. Солнце немилосердно палило сквозь прозрачную синеву безоблачного неба, а типичные для этих мест прохладно-глубокие тени притягивали к себе. Я прошёл мимо и направился к подножью крутых ступе­ней, которые вели к расположенному рядом "Храму Вои­нов". Ступив на лестницу, я поднялся наверх и увидел ги­гантскую фигуру идола Чакмоол. Он полулежал, полусидел в странно напряженной и выжидательной позе. Согнутые 90^ ГРЭМ ХЭНКОК Группа тысячи колоннЧичен-Ица колени торчали вверх, толстые икры были прижаты к бед­рам, пятки — к ягодицам, локти упирались в землю, руки были сложены на животе, удерживая пустое блюдо; спина, казалось, находится в неустойчивом положении, как будто идол стремится встать. Если бы он это проделал, то рост его составил, думаю, метра два с половиной. Даже откинув­шись назад, он напоминал сжатую пружину, заряженную свирепой и безжалостной энергией. Его неумолимое квад­ратное лицо с тонкими губами казалось таким же жестким и безразличным, как камень, из которого его вырезали. Глаза были обращены на запад, олицетворявший традици­онно тьму, смерть и черный цвет. В мрачном настроении продолжал я подниматься по сту­пеням "Храма Воинов", размышляя о том, что в доколум-бовы времена человеческие жертвоприношения были здесь в порядке вещей. Пустое блюдо, прижатое Чакмоолом к животу, предназначалось для вырванных сердец. Как рас­сказывал один испанский очевидец в XVI веке:"Если они собирались вынуть сердце у челове­ка, то обставляли это с большой помпой... Жертву приводили и клали на каменный жер­твенник. Четверо держали ее за руки и за ноги, растягивая в разные стороны. Приходил палач с кремневым ножом и с большим искус­ством делал разрез между ребрами с левой 91 ^ СЛЕДЫ БОГОВстороны груди, пониже соска. Затем просо­вывал руку между ребрами и, как голодный тигр, вырывал живое сердце, которое бросал на блюдо..." Какая культура могла питать и стимулировать такие нравы? Здесь, в Чичен-Ица, среди развалин, возраст кото­рых свыше 1200 лет, сформировалось "гибридное" обще­ство, объединившее элементы культур майя и ацтеков. Это общество никоим образом не являлось исключением в сво­ей приверженности жестоким и варварским церемониям. Напротив, все великие цивилизации местного, мексиканс­кого происхождения позволяли себе ритуальные убийства человеческих существ. БОЙНИ^ Вилья-Эрмоса, провинция Табаско Я стоял и смотрел на алтарь Младенческой жертвы, со­здание ольмеков, чью трехтысячелетнюю культуру называ­ли "матерью культур" Центральной Америки. Это был блок из серого гранита длиной более метра. На боковых его гра­нях были высечены рельефные изображения четырех чело­век в странных головных уборах. Каждый из них держал в руках по здоровенькому, упитанному ребенку; видно было, что дети отчаянно сопротивляются. Задняя грань алтаря была без орнамента; зато на передней грани была изображена некая фигура, держащая в руках, как будто предлагая, без­жизненно повисшее тельце. Ольмеков считают самой ранней высокоразвитой ци­вилизацией на территории древней Мексики; процедура че­ловеческих жертвоприношений была у них делом вполне обычным. Через две с половиной тысячи лет, уже во време­на конкисты, ацтеки оказались последним по времени (но не по размаху) народом региона, который не изменил своей старой и вошедшей в плоть и кровь традиции. И занимались они этим с рвением фанатиков. Свидетельствуют, в частности, что Ауицотль, восьмой и самый могущественный император ацтеков, "ознаменовал освящение храма Уицилопочтли в Теночтитлане, выстроив четыре шеренги пленников перед командами жрецов, кото­рые четыре дня трудились, отправляя их на тот свет. В целом за одну эту церемонию было умерщвлено ни много ни мало 80000 человек".92^ ГРЭМ ХЭНКОКСЛЕДЫ БОГОВ93 Ацтеки обожали одеваться в кожу, содранную с прине­сенных в жертву. Испанский мессионер Бернардино де Са-агун посетил вскоре после конкисты одну из таких церемо­ний:"Жрецы свежевали и расчленяли пленников; затем они смазывали свои обнаженные тела жиром и натягивали снятую кожу на себя... Оставляя за собой следы крови и жира, эти люди носились по городу в своей омерзитель­ной одежде, нагоняя на встречных ужас... Ритуал второго дня включал каннибальский пир в семье каждого воина". Свидетелем другого массового жертвоприношения был испанский летописец Диего де Дуран. В этот раз жертв было столько, что их кровь, стекавшая по ступеням храма, "образовывала на земле целые лужи". В целом, по некото­рым оценкам, в начале XVI века число человеческих жертв в империи ацтеков достигало 250 тысяч в год. Какую цель преследовало это маниакальное душегуб­ство? Согласно утверждениям самих ацтеков, это делалось, чтобы задержать наступление конца света.^ ДЕТИ ПЯТОГО СОЛНЦА Подобно многим народам и культурам, которые пред­шествовали им в Мексике, ацтеки верили, что Вселенная существует в рамках великих циклов. Жрецы говорили как о чем-то несомненном, что с момента сотворения рода люд­ского минуло уже четыре таких цикла, или "Солнца". К моменту конкисты шло уже Пятое Солнце. Ныне человече­ство живет в эту же эпоху. Ниже приводится хронология, заимствованная из "Ватикано-Латинского кодекса" — ред­кого собрания письменных памятников, относящихся к ци­вилизации ацтеков:"Первое Солнце, Матлактли Атль: продол­жительность 4008 лет. Те, кто жил в это время, питались водяной кукурузой ацитцин-тли. В эту эпоху жили великаны. ...Само название Матлактли Атль (Десятая Вода) символизирует гибель Первого Солнца от разрушительной воды. Этот потоп (Апа-чиоуалицтли) явился результатом непрерыв-ного дождя. Люди превратились в рыб. Одни говорят, что от потопа спаслась единствен­ная пара людей, благодаря стоявшему на бе­регу старому дереву. По словам других, спас­лосьцелых семь пар, которые прятались в пе­щере до тех пор, пока потоп не кончился и вода не спала. Их потомки снова заселили Землю и стали почитать их как богов... Второе Солнце, Эхекоатль: продолжитель­ность 4010 лет. Жившие в это время пита­лись дикими плодами акоцинтли. Это Солнце погубил Змей-Ветер Эхекоатль, и люди пре­вратились в обезьян... Спаслись только один мужчина и одна женщина, стоя на скале... Третье Солнце, Тлейкияуильо: продолжитель­ность 4081 год. Люди — потомки четы, пе­режившей Второе Солнце, питались фрукта­ми цинкоакок. Это, Третье Солнце, погибло от огня...^ Четвертое Солнце, Цонтлилик: продолжи­тельность 5026 лет... Люди погибали от го­лода, который пришел вслед за морем крови и огня..." Еще одним памятником эпохи ацтеков, который пере­жил испанское завоевание, является "Камень Солнца" Акай-якатля, шестого правителя царской династии. Этот огром­ный монолит был высечен из базальта в 1479 году. Он весит 24,5 тонны. На нем изображены несколько концент­рических окружностей, около каждой из которых сделана замысловатая символическая надпись. Как и в упомянутом выше "Кодексе", в этих надписях сообщается, что мир пе­режил уже четыре эпохи, или Солнца. Первое, самое древ­нее из них, представлено богом-ягуаром Оселотонатию: "Во время этого Солнца жили великаны, которых создали боги; но потом на них напали ягуары и сожрали". Второе Солнце представлено главой змей, богом воздуха Эхекоатлем: "В этот период род людской бьш уничтожен ураганами, и люди превратились в обезьян". Символом Третьего Солнца явля­ется властелин дождя и небесного огня: "В эту эпоху все было уничтожено огненным дождем с неба и потоками лавы. Все дома сгорели. Люди превратились в птиц, чтобы спас­тись от катастрофы". Четвертое Солнце представлено влас- 94 ^ ГРЭМ ХЭНКОК тительницей дождя, богиней Чалчиутликуэ: "Разрушение пришло в виде проливных дождей и наводнений. Горы ис­чезли, а люди превратились в рыб". Символом нынешней эпохи Пятого Солнца является лицо самого бога солнца Тонатиу. Изо рта у него высовы­вается язык в виде обсидианового ножа, показывая, что бога необходимо напитать человеческой кровью и сердца­ми. Лицо его сморщено из-за преклонного возраста, он как бы выходит из символа движения Ольин. Почему Пятое Солнце известно как "Солнце Движе­ния"? Потому что, "как говорят старики: в эту эпоху про­изойдет движение земли, от которого все мы погибнем". Когда же произойлет эта катастрофа? Скоро, как гово­рили жрецы ацтеков. Они верили, что Пятое Солнце уже очень старое и приближается к концу своего цикла (отсюда морщины на лице Тонатиу). Древние центральноамерикан­ские предания относят рождение этой эпохи к далеким вре­менам — четвертому тысячелетию до Рождества Христова по христианскому летоисчислению. Ко временам ацтеков способ расчета конца периода оказался забыт. Без этой важной информации вся надежда на отсрочку надвигающейся катастрофы оказалась связана лишь с чело­веческими жертвоприношениями. Разумеется, ацтеки счи­тали себя избранным народом, на который возложена свя­щенная миссия воевать и кровью своих пленников поить Тонатиу, чтобы сохранить жизнь Пятого Солнца. Крупный авторитет по истории Америки Стюарт Фиэ-дель так подвел итог: "ацтеки верили, что для того, чтобы предотвратить гибель Вселенной, которая уже четырежды случалась в прошлом, нужно непрерывно питать богов че­ловеческими сердцами и кровью". Это верование, с незна­чительными вариациями, разделялось всеми великими ци­вилизациями Центральной Америки. Однако в отличие от ацтеков некоторые древние народы точно рассчитали, когда следует ожидать великой подвижки земли, которая послу­жит концом Пятого Солнца.^ НЕСУЩИЙ СВЕТ От эры ольмеков до нас не дошло никаких памятни­ков, кроме темных, угрожающих скульптур. Однако майя, которых справедливо считают величайшей древней цивили­зацией Нового Света, оставили после себя драгоценные ка­лендари. Пересчитав их в соответствии с современной сис-^ СЛЕДЫ БОГОВ 95 темой летосчисления, из их загадочных надписей можно извлечь любопытную информацию: оказывается Пятое Сол-, нце должно завершиться 23 декабря 2012 года. В рационально-интеллектуальном климате конца XX века совсем не модно серьезно относиться к пророчествам о кон­це света. Принято считать их продуктом суеверных умов и спокойно игнорировать. Между тем, пока я путешествовал по Мексике, время от времени какой-то внутренний голос нашептывал мне: а не прислушаться ли к древним предани­ям? Я хочу сказать: вдруг существует какой-то сумасшед­ший, ничтожно малый шанс, что авторы этого пророчества вовсе не суеверные дикари, какими мы их всегда считали? Вдруг они знали что-то такое, чего не знаем мы? Что если их предсказание о дате, когда кончится Пятое Солнце, ока­жется точным? Иначе говоря, где-то в земных глубинах уже зреет ужасная геологическая катастрофа, предсказанная мудрецами майя... В Перу и Боливии я узнал, что инки и их предшествен­ники были буквально одержимы идеей расчета времени. Теперь же, в Мексике, я обнаружил, что народом майя, которые верили, что им удалось вычислить дату конца све­та, владела та же навязчивая идея. С точки зрения этих людей, все на свете сводится к числам. Они верили, что стоит только посмотреть, какие числа связаны с события­ми, и можно будет точно прогнозировать их время. И я чувствовал, что не могу игнорировать очевидную перио­дичность близости человечества к гибели, так живо отра­женную в преданиях народов Центральной Америки. Кста­ти, эти предания, включая легенды о великанах и наводне­ниях, до жути близки к своим аналогам, существовавшим в далеких Андах. Тем временем во мне крепло намерение пройти по дру­гой цепочке исследований. Она имела отношение к борода­тому белокожему божеству по имени Кецалькоатль, кото­рое, по преданию, в далекой древности приплыло в Мекси­ку из-за моря. Именно Кецалькоатлю приписывают изоб­ретение математических формул и усовершенствованного календаря, позволивших впоследствии майя рассчитать дату судного дня. Кроме того, он поразительно напоминал Вира-кочу, бледнолицего бога из преданий народов Андского ре­гиона, который явился в Тиауанако "во времена мрака", неся с собой в виде даров свет и цивилизацию.96^ ГРЭМ ХЭНКОК ГЛАВА 14 ЛЮДИ ЗМЕИ Посвятив ранее столько времени изучению преданий о Виракоче, бородатом боге далеких Анд, я обнаружил, что описания Кецалькоатля, главного божества пантеона древ­ней Мексики, звучат до удивления знакомо. Так, например, в одном доколумбовом мифе из Мекси­ки, записанном испанским летописцем XVI века Хуаном де Торквемадой, говорится, что Кецалькоатль был "румяным светлокожим человеком с длинной бородой". В другом ис­точнике о нем говорится: это был белый человек, крупный мужчина с высоким лбом, большими глазами, длинными волосами и большой окладистой бородой (la barba grande у redonda). В третьем его характеризовали так:"Загадочная личность... белый человек могу­чего телосложения с высоким лбом, большими глазами и ниспадающей бородой. Он был одет в длинную белую рубаху почти до пола. Он осуждал жертвоприношения, за исключением плодов и цветов. Его знали как бога мира... Когда к нему обращались по военным вопро­сам, он, как рассказывают, затыкал уши паль­цами ". Согласно особенно удивительному преданию, этот муд­рый учитель"прибыл из-за моря в лодке, которая двига­лась сама, без помощи весел. Это был высо­кий бородатый белый человек, который на­учил людей пользоваться огнем для приготов­ления пищи. Он также строил дома и учил пары жить вместе как муж и жена; так как люди в те времена часто ссорились, он учил их жить в мире".^ МЕКСИКАНСКИЙ БЛИЗНЕЦ ВИРАКОЧИ Читатель помнит, что в Андах Виракоча путешествовал под разными именами. То же самое делал и Кецалькоатль.СЛЕДЫ БОГОВ 47 В некоторых районах Центральной Америки (особенно у майя-киче) его называли Гукумац. В других местах, напри­мер, в Чичен-Ица, его знали как Кукулкана. Когда оба эти имени перевели с местных наречий, оказалось, что они оз­начают в точности одно и то же: Пернатый Змей. Кстати, так же переводится и Кецалькоатль. Были и другие боги, особенно у майя, чье описание было очень'близко к описанию облика Кецалькоатля. Один из них, великий просветитель Вотан, был, по описаниям, тоже светлокожим, бородатым и носил длинную рубаху. Ученые не смогли перевести его имя, но его символом, как и у Кецалькоатля, была змея. Другим родственным боже­ством был Ицамана, бог врачевания майя, тоже бородатая личность в длинной рубахе; его символом была гремучая змея. Из всего этого, по мнению ведущих специалистов, сле­дует, что мексиканские легенды, собранные испанскими хронистами во время конкисты, зачастую являются про­дуктом взаимопроникновения и соединения очень древних устных преданий. При этом, однако, складывается впечат­ление, что за ними стоит некая историческая реальность. По мнению наиболее авторитетного исследователя майя Сильвануса Грисвольда Морли:"Великий бог Кукулкан, или Пернатый Змей, является "майским аналогом ацтекского Ке­цалькоатля, мексиканского бога света, обра­зования и культуры. В пантеоне майя он счи­тался великим организатором, основателем городов, автором законов и календаря. При­чем его основные черты и биография настоль­ко реалистичны, что представляется вполне вероятным, что это — реальный историчес­кий персонаж, крупный законодатель и орга­низатор, память о деяниях которого намного пережила его, а в дальнейшем стала причиной его обожествления". Все легенды недвусмысленно утверждают, что Кецаль­коатль (он же Кукулкан, Гукумац, Вотан, Ицамана...) при­был в Центральную Америку издалека (из-за "Восточного моря") и впоследствии снова уплыл в том же направлении, к всеобщей великой печали. Легенды добавляют, что он торжественно обещал когда-нибудь вернуться — слишком4 Зак. № 392 98 ^ ГРЭМ ХЭНКО К точная аналогия с Виракочей, чтобы считать это простым совпадением. Вспомним вдобавок, что отъезд Виракочи по волнам Тихого океана был описан в андских преданиях как волшебное событие. Отбытие Кецалькоатля из Мексики так­же выглядит достаточно странно: утверждают, что он от­плыл "на плоту из змей". В общем, я чувствовал, что Морли был прав в своих поисках реальной фактической подоплеки мифов майя и других народов. Похоже только, что, судя по преданиям, бородатый светлокожий иностранец по имени Кецалько-атль (он же Кукулкан и пр.) был не одним лицом, а не­сколькими людьми, прибывшими из одного места и при­надлежавшими к одному, но явно не индейскому этничес­кому типу (борода, светлая, кожа и т.д.). В пользу такой гипотезы о существовании целого семейства родственных 18, но слегка различных богов с общим символом змеи гово­рит, в частности, то, что, согласно многим источникам, Ке­цалькоатля — Кукулькана — Ицаману сопровождали "спут­ники", или "помощники". В некоторых мифах, которые приводятся в сборнике древних религиозных текстов майя "Книги Чилам-Бала-ма", сообщается, что первыми жителями Юкатана были "Люди Змеи". Они приплыли на лодках с востока во главе со своим вождем Ицаманой, "Змеей Востока" — великим лекарем, который мог лечить наложением рук и оживлял мертвых". "Кукулькан, — как гласит другое предание, — при­плыл с девятнадцатью спутниками, двое из которых были богами рыбы, двое других — богами земледелия и еще один — богом грома... Они оставались в Юкатане десять лет. Ку­кулькан сотворил мудрые законы, после чего поднял парус и исчез в направлении восходящего солнца..." Согласно испанскому хронисту Лас Касасу: "Туземцы утверждают, что в древние времена в Мексику прибыли двадцать человек, вождя которых звали Кукулькан... Они носили свободные рубахи и сандалии, у них были длинные бороды и непокрытые головы... Кукулькан преподал лю­дям искусство жить в мире и научил их, как сделать раз­личные важные орудия..." Тем временем Хуан де Торквемада записал следующее довольно своеобразное предание о пришельцах, которые приплыли в Мексику с Кецалькоатлем:"У этих людей была благородная осанка и хоро­шая одежда; они были одеты в длинные руба-^ СЛЕДЫ БОГОВ 99хи из черного холста, без капюшона и ворот­ника, с глубоким вырезом впереди, с коротки­ми рукавами, не доходящими до локтей... Эти последователи Кецалькоатля были людьми ве­ликих знаний и чрезвычайно сведущими во вся­ческих сложных работах". Подобно своему задолго до того исчезнувшему близне­цу, белому и бородатому андскому богу Виракоче, Кецаль-коатль, как говорят, принес в Мексику все ремесла и на­уки, необходимые для перехода к цивилизованной жизни, чем обеспечил наступление золотого века ". Верили, что он принес в Центральную Америку письменность, изобрел ка­лендарь и был блестящим строителем, который научил лю­дей секретам каменной кладки и архитектуры. Он был от­цом математики, металлургии и астрономии; про него гово­рили, что он "измерил землю". Он также явился родона­чальником продуктивного земледелия, открыл и внедрил кукурузу — основу жизни в этих краях. Великий врачева­тель, он был покровителем лекарей и чародеев, "открыл людям загадочные свойства растений". Кроме того, он был почитаем как законодатель, покровитель ремесел и искусств. Как и можно было ожидать от такой высококультур­ной личности, он категорически запрещал грязную практи­ку человеческих жертвоприношений во время своего прав­ления. После его отбытия кровавый ритуал возродился с новой силой. Тем не менее даже ацтеки, самые неистовые последователи ритуала человеческих жертвоприношений в долгой истории Центральной Америки, вспоминали о вре­менах Кецалькоатля "с ностальгией". "Он был учителем, — вспоминает легенда, — который учил, что не следует при­чинять вреда никакому существу и что уж если приносить В жертву, то никак не людей, а птиц и бабочек".^ КОСМИЧЕСКОЕ СРАЖЕНИЕ Почему ушел Кецалькоатль? Что случилось? Мексиканские легенды так отвечают на эти вопросы. Они говорят, что конец просвещенному и великодушному правлению Пернатого Змея положил Тескатилпока, злоб­ный бог, имя которого переводится как "Дымящееся Зер­кало", чей культ требовал приносить людей в жертву. По­хоже, что в древней Мексике произошло сражение почти4*^ ГРЭМ ХЭНКОК Пирамида В100 . Пирамида С Арена для игры в мяч Тула космического масштаба между силами света и тьмы, в кото­ром темные силы одержали победу... Предполагаемое место, послужившее ареной, на кото­рой разыгралась эта трагедия, сейчас называется Тула. Ему не более тысячи лет; однако окружающие его легенды отно­сят его к гораздо более отдаленной" эпохе. В те доисторичес­кие времена оно именовалось Толлан. Все предания сходят­ся на том, что именно у Толлана Тескатилпока нанес пора­жение Кецалькоатлю и заставил его покинуть эти края.^ ОГНЕННЫЕ ЗМЕИТула, провинция Идальго Я сидел на плоской вершине сооружения, которое без особой выдумки называется "Пирамида В". Послеполуден­ное солнце так и палило с безоблачного синего неба, а я сидел лицом к югу, оглядывая окрестности. У основания пирамиды, с севера и востока, располага­лись стены с изображениями ягуаров и орлов, пожирающих человеческие сердца. Сразу за моей спиной стояли четыре колонны и четыре устрашающего вида гранитных идола, каждый высотой под три метра. Впереди и слева от меня находилась частично разрытая Пирамида С, поросший как­тусами курган высотой около 12 метров; дальше виднелись 1 0 1 ^ СЛЕДЫ БОГОВ курганы, не тронутые археологами. Справа от меня находи­лось "Поле для игры в мяч". На этой длинной 1-образной арене в древности устраивали игры гладиаторов. Две ко­манды, а иногда просто два игрока, боролись за обладание каучуковым мячом; проигравшим отрубали голову. Идолы на площадке сзади меня имели вид торжествен­ный и устрашающий одновременно. Я встал и подошел, чтобы познакомиться с ними поближе. Скульптор наградил их суровыми и неумолимыми лицами, крючковатыми носа­ми и пустыми глазами, лишенными сочувствия и эмоций. Но больше всего меня заинтересовал не их свирепый вид, а предметы, которые они сжимали в руках. Археологи при­знаются, что не знают точно, что это за предметы, однако попытались дать им названия. Эти названия "прилипли", и теперь принято говорить, что в правой руке каждый идол держит копьеметалку атль-атльс, а в левой — "копья или стрелы и курильницы". И никого особенно не волнует, что па самом деле эти предметы нисколько не похожи на атль-атльс, копья, стрелы и курильницы. Когда я разглядывал эти своеобразные предметы, у меня возникло ощущение, что их оригиналы были изготовлены из металла. Устройство в правой руке как-будто высовыва­ется из футляра или защитного кожуха; оно имеет форму ромба со скругленной нижней кромкой. Устройство в левой руке может быть каким-либо прибором или оружием. Я вспомнил легенды, согласно которым боги древней Мексики были вооружены ксиукоатль, "огненными змея­ми", которые могли испускать лучи, способные пронзать и расчленять человеческое тело. Может быть, идолы в Туле держали в руках именно "огненных змей"? Что же они собой представляли в таком случае, эти змеи? Чем бы они ни были, внешне оба устройства выглядели как нечто техническое. И чем-то напоминали столь же за­гадочные предметы, находившиеся в руках идолов Каласа-сайи в Тиауанако.^ СВЯТИЛИЩЕ ЗМЕИ Мы с Сантой прибыли в Тулу — Толлан, потому что она была тесно связана как с Кецалькоатлем, так и с его заклятым врагом Тескатилпокой, Дымящимся Зеркалом. Вечно молодой, всемогущий, вездесущий и всезнающий Тескатилпока ассоциировался в легендах с ночью, тьмой и священным ягуаром. Он был "невидим и неумолим, явля- 102 ГРЭМ ХЭ Н КОК ясь людям то летящей тенью, то ужасным чудовищем". Ча­сто изображаемый в виде сверкающего черепа, он владел якобы, загадочным предметом, Дымящимся Зеркалом, в честь которого и был назван и которое позволяло ему на боль­шом расстоянии наблюдать за тем, что делают люди и боги. Ученые логично предположили, что этим зеркалом мог быть примитивный "магический кристалл" из обсидиана. Обси­диан всегда обладал в глазах мексиканцев волшебной си­лой, именно из него для жрецов изготавливали жертвенные ножи... Берналь Диас [испанский хронист] отмечает, что они называли этот камень "Тескат". Из него же для колду­нов изготавливались магические зеркала. Олицетворяя силы тьмы и хищного зла, Тескатилпока, как гласят легенды, ввязался в конфликт с Кецалькоатлем, продолжавшийся немало лет. Верх брал то один, то другой. Но в конце концов космическое сражение окончилось по­ражением добра, и Кецалькоатль был изгнан из Толлана. Вслед за этим, под влиянием кошмарного культа Тескатил-поки, в Центральной Америке повсеместно снова были вве­дены человеческие жертвоприношения. Как мы уже знаем из легенд, Кецалькоатль бежал на побережье, откуда отплыл на плоту из змей. Как гласит одна из легенд, "он сжег свои дома, построенные из серебра и раковин, зарыл свои сокровища и отплыл по Восточному морю вслед за своими соратниками, которые обратились в ярких птиц". Это горькое расставание произошло, предположитель­но, в месте, которое называется Коацекоалькос, что означа­ет "Святилище змей". Там перед отправлением Кецалько­атль обещал своим последователям, что когда-нибудь вер­нется, чтобы низвергнуть культ Тескатилпоки и начать но­вую эру, когда боги вновь будут "принимать пожертвова­ния из цветов" и прекратят требовать человеческой крови.^ ГЛАВА 15 МЕКСИКАНСКИЙ ВАВИЛОН Из Тулы мы поехали на юго-восток, миновав Мехико по архаическим объездным дорогам и зачерпнув край сто­личной атмосферы, от которой слезятся глаза и жжет в лег­ких. Наш путь лежал через горы, поросшие соснами, мимо^ СЛЕДЫ. БОГОВ 10 3 снежной вершины Попокатепетль и далее по проселочным дорогам между полями и фермами. Под вечер мы прибыли в Чолулу, сонный городок с 11000 жителей и просторной главной площадью. Повернув по узким улочкам на восток, мы пересекли железную доро­гу и остановились в тени, которую отбрасывала тлачиуате-петль, "гора, построенная человеком", ради которой мы сюда и приехали. Некогда святыня мирного культа Кецалькоатля, ныне превзойденная богато украшенной католической церковью, . эта внушительная рукотворная гора стоит в ряду наиболее крупных и амбициозных инженерных проектов древности. Действительно, с площадью основания 10 гектар и высотой 63 метра она втрое массивнее Великой египетской пирами­ды! Хотя ее контуры расплылись от времени и бока поросли травой, все еще можно было разглядеть, что некогда это был внушительный зиккурат, вздымавшийся к небу четырьмя ясно очерченными "ступенями". Опираясь на основание со сторонами по полкилометра каждая, он сумел сохранить величавую, хотя и несколько увядшую, красоту. Прошлое редко бывает немым, даже если оно и покры­лось прахом тысячелетий. Иногда оно может говорить со страстью. И мне казалось, что именно это происходит здесь, несмотря на всю физическую и психологическую деграда­цию, выпавшую на долю коренных жителей Мексики, ког­да испанский конкистадор Эрнан Кортес походя "обезгла­вил здешнюю культуру — как случайный прохожий сруба­ет головку подсолнуха. В Чолуле, крупном центре палом­ничества, население которой перед конкистой составляло около 100000 человек, для того чтобы обезглавить древние традиции и образ жизни, требовалось как-нибудь по-особо-му надругаться над сооруженной людьми горой, посвящен­ной Кецалькоатлю. И решение нашлось: разрушить и оск­вернить храм, стоявший на вершине зиккурата, и заменить его церковью. Люди Кортеса были малочисленны по сравнению с жи­телями Чолулы. Однако у испанцев, когда они входили в город, было одно важное преимущество: они были борода­тые и светлокожие, в сияющих доспехах, они воплощали • своим видом исполнение пророчества — разве не обещал Кецалькоатль, Пернатый Змей, вернуться "из-за Восточно­го моря" вместе со своими последователями? Преисполненные этих ожиданий, наивные и доверчи­вые чолуланцы позволили конкистадорам подняться по сту-104^ ГРЭМ ХЭНКОКСЛЕДЫ БОГОВ10S пеням зиккурата и войти во двор храма. Там их привет­ствовали группы нарядно одетых танцовщиц, которые пели и играли на музыкальных инструментах, в то время как слуги сновали взад и вперед с блюдами, полными хлеба и вкусных мясных яств. Один из испанских хронистов, свидетель всего, что за этим последовало, рассказывает, что горожане всех слоев, "безоружные, со счастливыми лицами, выражающими обо­жание, собрались здесь, чтобы послушать, что скажут белые люди". Поняв по характеру приема, что об их истинных намерениях никто не подозревает, испанцы закрыли все входы, поставили к ним часовых, выхватили клинки и пе­ребили хозяев. Шесть тысяч человек погибли в ужасной бойне, которую по жестокости можно сравнить лишь с са­мыми кровавыми ритуальными церемониями ацтеков: "Жи­тели Чолулы были захвачены врасплох. Они встречали ис­панцев без стрел и щитов. И были зарезаны без предупреж­дения. Их убило чистой воды предательство". Ирония судьбы, как я думаю, состоит в том, что на конкистадоров и в Перу, и в Мексике сработали местные легенды, которые предсказывали возвращение бледнолице­го бородатого бога. Если его прообразом был обожествлен­ный человек (а я думаю, так оно и было), это должен был быть человек высокой культуры и морали. А может быть, это были сразу два человека: один из них трудился в Мек­сике и послужил прообразом Кецалькоатля, другой — в Перу (Виракоча). То обстоятельство, что испанцы оказа­лись сверхъестественно похожи на этих светлокожих иност­ранцев, открыло перед ними многие двери, которые в дру­гих условиях захлопнулись бы. Однако в отличие от своих мудрых и. великодушных предшественников Писарро в Ан­дах и Кортес в Центральной Америке оказались алчными хищниками. В ненасытной жажде наживы они поглотили и уничтожили и земли, и народы, и культуры, которые были ими захвачены. Уничтожили почти все...^ ПЛАЧ ПО ПРОШЛОМУ Испанцы, глаза которых были затуманены невежеством, фанатизмом и алчностью, погубили в Мексике драгоценное наследие человечества. Они лишили будущие поколения ин­формации о ярких и замечательных цивилизациях, ранее процветавших в Центральной Америке. Какова, например, была подлинная история сияющего "идола", который хранился в святилище Ачиотлана, столи­це микстеков? Мы знаем об этом любопытном предмете из описаний очевидца, отца Бургоа (XVI век):"Материал был исключительной ценности, ибо это был изумруд размером с толстый стручок перца [capsicum], на котором была с величай­шим искусством выгравирована птичка и го­товая к нападению свившаяся змея. Камень был так прозрачен, что буквально светился изнутри с яркостью свечи. Эта драгоценность была очень древней, и преданий о том, откуда пошло поклонение ей, не сохранилось". Что мы могли узнать, если бы в наше время удалось исследовать этот "очень древний" камень? И каков был его действительный возраст? Мы уже никогда этого не узнаем, потому что некий монах Бенито, первый миссионер в Ачи-отлане, отнял этот камень у индейцев: "Он растолок его в порошок, хотя один испанец предлагал за него три тысячи дукатов, размешал в воде, вылил на землю и растоптал..." Столь же типично расточительным по отношению к интеллектуальным сокровищам мексиканской истории яв­ляется поведение Кортеса, которому император ацтеков Монтесума преподнес два подарка. Это были круглые ка­лендари размером с колеса кареты, один из чистого серебра, другой — из чистого золота. Оба они были покрыты изыс­канно выгравированными иероглифами, которые могли не­сти исключительно ценную информацию. Но Кортес сразу же переплавил их в слитки. По всей Центральной Америке монахи с неистовостью вычищали все из собраний знаний, накопленных с древ­нейших времен, сваливали в кучи и сжигали. Так, напри­мер, в июне 1562 года на главной площади Мани (чуть южнее современной Мериды в провинции Юкатан) монах Диего де Ланда сжег тысячи рукописей майя, чьи свитки из оленьего пергамента были покрыты иллюстрациями и иерог­лифами. Он также уничтожил бессчетное количество "идо­лов" и "алтарей", которые он объявил "делом рук дьявола, злостно желавшего отвратить индейцев от пути истинного и не дать им принять христианство..." В другом месте он так развивал эту тему: "Мы нашли множество книг [написанных индейскими буквами], но поскольку в них не 106 ^ ГРЭМ ХЭНКОКбыло ничего, кроме суеверий и дьявольских пред­рассудков, мы все их сожгли, что туземцы восприняли с большой скорбью и болью". Эту боль должны чувствовать не только "туземцы", но и все люди во все времена, если они хотят знать правду о прошлом. Многие другие "божьи люди", даже еще более безжа­лостные, чем Диего де Ланда, участвовали в решении сата­нинской задачи: уничтожить историческую память народов Центральной Америки. Среди них отличился епископ Мек­сики Хуан де Сумаррага, который похвалялся, что уничто­жил 20000 идолов и 500 индейских храмов. В ноябре 1530 года он сжег принявшего христианство ацтекского аристок­рата, обвинив его в возврате к поклонению богу дождя; позднее на рыночной площади в Техкоко он устроил гран­диозный костер из трудов по астрономии, рисунков, руко­писей и иероглифических текстов, которые конкистадоры силой отбирали у ацтеков в течение предшествующих один­надцати лет. Вместе с дымом от преданной огню сокровищ­ницы знаний и истории навсегда рассеялись надежды чело­вечества на то, чтобы частично излечиться от коллективной амнезии. Что же осталось нам из письменного наследия древних обитателей Центральной Америки? Благодаря испанцам это меньше двух десятков оригиналов рукописей и свитков. Как утверждалось, во многих документах, которые по милости монахов обратились в пепел, содержались "летопи­си прошлых веков". О чем повествовали эти утраченные летописи? Какие тайны хранили они?^ ГИГАНТЫ С ДЕФОРМИРОВАННОЙ ФИГУРОЙ Уже в то время, когда продолжали пылать костры из свитков, некоторые испанцы начали осознавать, что "в Мек­сике еще до ацтеков существовала некогда по-настоящему великая цивилизация". Как ни странно, одним из первых к осознанию этого факта пришел Диего де Ланда. После ауто­дафе в Мани в его душе произошел крутой перелом. В даль­нейшем он поставил себе задачу спасти то, что еще уцелело из сокровищницы древних знаний, в уничтожении которой он ранее принимал деятельное участие. И тогда он стал усердным собирателем преданий и устных рассказов тузем­ного населения Юкатана. 107 ^ СЛЕДЫ БОГОВ Мы многим обязаны летописцу Бернардино де Саагу-ну, монаху-францисканцу. Крупный лингвист, он, как рас­сказывают, "разыскивал самых знающих и старейших ту­земцев и просил их изобразить при помощи ацтекского иероглифического письма то, что они могли ясно вспом­нить из истории ацтеков, их верований и сказаний". Так Саагун сумел накопит