1. Зарождение экономической мысли

СодержаниеВведение……………………………………………………………………31. Зарождение экономической мысли…………………………………….42. Меркантилизм – первая школа политической экономии……………..7 3. Эволюция рыночной экономической теории в эпохуклассической политической экономии……………………………....124. Формирование неоклассической экономической теории…………...165. Институционально – социологическое направление………………..216. Эволюция теорий государственного регулирования экономики…...28Заключение………………………………………………………………..31Список использованной литературы…………………………………….32ВведениеЭкономической наука родилась и начала формироваться как самостоятельная отрасль знаний в эпоху первоначального накопления капитала, в период детства капиталистической систе­мы. Она затем прошла с этой системой долгий путь, разделяя ее успехи и неудачи, научившись искать и находить методы обеспечения ее эффективности и в целом — жизнеспособности. Отвечая на двоякого рода потребности общества - с одной стороны, на нужды частного хозяйства и госу­дарственного регулирования экономики, с другой, — на требования философского осмысления процессов, происходивших в нем,— экономическая наука посте­пенно заняла свою нишу в общественной жизни. Она стала теоретической основой экономической политики государства и крупных корпораций, важной сферой идеологического обеспечения рыночной системы. Ис­тория больших успехов и немалых неудач экономистов весьма интересна и очень поучительна, особенно для тех, кто задумывается над проблемами и трудностями экономики своей страны. Объект работы – теории экономических учений, предмет работы - история развития экономических учений. Цель работы – охарактеризовать этапы развития экономических учений. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: - выделить этапы развития экономических учений; - дать характеристику каждому этапу развития экономических учений.^ 1. Зарождение экономической мыслиЭкономическая мысль — явление весьма древнее. С тех пор как человек начал осваивать природу в хозяйственных целях, он стал задумываться над экономическими вопросами, собирать и обобщать факты. Сначала это были скорее технологические и технические вопросы, которые затем по мере обобщения фактов стали наталки­вать на анализ социально-экономических сторон хозяйственной жизни. Первые экономические трактаты мы находим в религиозных книгах Древнего Востока, в иудейских, христианских и мусульман­ских канонических текстах. На Древнем Востоке доста­точно развитыми были товарные и денежно-кредитные отношения. В документах, относящихся к эпохе Ново-Вавилонского царства (VII—VI вв. до н.э.), упоминаются арендные контракты, купчие, расписки, накладные. Дошли до нас бухгалтерские счета и векселя той эпохи. В Ново-Вавилонском царстве не было еще монеты, деньги представляли собой простые серебряные слитки, ценностное содержание которых определялось их весом, но уже существовали настоящие банки, «деловые дома», осуществлявшие все главные банковские операции: принимались вклады, выдавались кредиты, производился учет векселей, оплата чеков, велись безналичные расчеты, финансировалась внутренняя и внешняя торговля. Взлет экономической мысли, связанной с товарно-денежными отношениями, произошел в античном мире. У истоков экономи­ческой науки, как и многих других общественных наук, стоят ги­гантские фигуры греческих ученых Ксенофонта (445—355 до н.э.), Платона (427—347 до н.э.) и особенно Аристотеля (384—322 до н.э.). Ксенофонт, видимо, первый в истории написал специальные экономические работы «Экономикос» и «О доходах». Он жил и работал в кризисный для гре­ческого рабовладельческого строя период, когда у свободного на­селения греческих полисов не осталось надежд на восстановление хозяйства посредством демократии и появилась тяга к деспотиче­ским режимам. Ксенофонт — безусловный сторонник крупного рабовладель­ческого сельского хозяйства, отрицательно относящийся к ремес­ленникам и торговцам. Но добросовестность ученого заставляет его с уважением относиться к деньгам как орудию обмена и накоплен­ному сокровищу. Признавая тезаврацию денег, он одновременно осуждает применение денег в качестве ростовщического и купече­ского капитала. Но самое примечательное заключается в том, что этот принципиальный противник рыночных отношений прекрасно понимает роль разделения труда в процессе развития рыночных связей (и, напротив, значение объема рынка для развития разделе­ния труда). Таким образом, Ксенофонт в зачаточной форме высказывал идеи, детально разработан­ные через 2200 лет Адамом Смитом1. Парадоксальна судьба философских трудов Платона. Ортодоксаль­ный консерватор, сторонник олигархического строя, он одновре­менно создал гипотетическую модель общества, которая в будущем использовалась в качестве примера... европейскими социалистами, Рассматривая рыночные связи, он обратил внимание на то, что рынок разделяет людей (в силу разделения труда), но одновремен­но и связывает их в некое общественное единство. Но рыночные отношения — удел низших сословий: ремесленников, торговцев, свободных земледельцев. Высшие же сословия, прежде всего ин­теллектуальная элита, аристократия и военные, должны быть осво­бождены от хозяйственных забот. Они должны жить замкнутыми общинами, не иметь частной собственности, семьи, каких-либо частных интересов. Правда, содержать элиту должны рабы и сво­бодные трудящиеся, но зато внутри аристократической общины жизнь должна идти вполне «по-социалистически», по общему рас­порядку, планомерно и на общую (аристократии) пользу2. Однако, если говорить о проблематике товарного общества, то наибольший вклад в исследование рыночных процессов внес Ари­стотель. В обществе, полном неравенства, он, исследуя товарные связи, обнаружил, что в основе эквивалентности обменов лежит нечто, что делает товары равными и соизмеримыми. Это нечто он видел в деньгах. Сами по себе деньги не могут быть предметом собственности, ибо это всего лишь удобное орудие обмена, но поскольку они все же становятся объектами частной собственности, это обстоятель­ство и делает общество безнравственным. С Аристотеля начинается традиция поиска источника обще­ственного богатства. Подходя к экономике с этической точки зре­ния, Аристотель обнаруживает две формы богатства — нравствен­ную (экономику) и безнравственную (хрематистику). Экономика есть хозяйствование, под которым он понимал натуральный произ­водственный процесс, имеющий своим результатом потребительную стоимость, вещь, годную для потребления. Хрематистика же — это искусство делать деньги, это обогащение с помощью купли и про­дажи товаров, что, по мнению Аристотеля, есть неестественный источник богатства. Аристотель не со­мневается в том, что нравственно обогащаться благодаря затратам труда и безнравственно — благодаря купле и продаже результатов труда. Если для Аристотеля физический труд хоть и нравственен, но удел низших классов общества и рабов, то уже для средневековой религиозной литературы характерна апология трудовой деятельности. Для Фомы Аквинского (XIII в.) трудовое происхождение не только богатства вообще, но и ценностного богатства — уже общее место. Однако сколь бы ни были гениальны догадки мыслителей Средневековья по поводу происхождения богатства, в целом они оставались на позициях натурально-вещественного понимания этого богатства. ^ 2. Меркантилизм — первая школа политической экономииЭкономическая теория как наука, т. е. система знаний о категориях и законах, начала оформляться в период становления капитализма (конец ХVI-начало XVII в.). Буржуазия первоначально действует не в производстве, а в сфере обращения, где она занимается торговлей и операциями с деньгами, которые стали олицетворением богатства. Поэтому первым экономическим учением стал меркантилизм. Сущность меркантилизма: богатство — это прежде всего золото, на которое можно все ку­пить. Ею приносит торговля, главным образом — внешняя, зна­чит, золото следует ввозить, не допуская вывоза, а потому иссле­довать надо только сферу обращения. Меркантилизм возник как попытка теоретического обоснования политики, отстаиваемой купцами. Еще в конце XIV в. английский король Ричард II обратился к лон­донским купцам с вопросом о том, что нужно сделать для спасения Ан­глии от финансовой гибели. Купцы ему ответили: «Мы должны ста­раться покупать у иностранцев меньше, чем продавать». Этот принцип сделался основным как для политиков, так и для теоретиков меркантилизма3. Понятием, близким меркантилизму, является камералистика. Камералистика — это направление в развитии германской экономической мысли ХVП-ХVШ вв., предшествовавшее немецкой буржуазной политической экономии и представлявшее собой совокупность административных и хозяйственных знаний по ведению камерального (дворцового, в широком смысле - государственного) хозяйства. С середины XVIII в. в германских уни­верситетах стал читаться курс камеральных наук. Во второй половине XIX в. камералистика преподавалась и в русских университетах. Меркантилистическая политика государства прошла два истори­ческих этапа. Ранний период (ХV - начало XVI в.) был связан с перво­начальным накоплением капитала, когда выяснилось, что исходным пунктом всякого предпринимательства являются деньги, на которые нанимаются рабочие и покупаются необходимые для бизнеса товары. Поэтому экономическая политика правителей на этом этапе состояла в привлечении в страну денег, драгоценных металлов и их носителей — заморских купцов, «гостей», для которых строились специальные складские помещения, так называемые гостиные дворы, до сих нор украшающие многие города мира. На втором этапе (ХVП-ХVШ вв.) правители и их советники поняли, что самый надежный способ при­влечь деньги в страну — развивать производство экспортных товаров. Поэтому государственная власть стала насаждать промышленное про­изводство, покровительствовать мануфактурам. Этим двум стадиям в политике меркантилизма соответствуют и две стадии в развитии теории меркантилизма. На раннем этапе он высту­пал в форме монетаризма, для которого ха­рактерна идеализация серебра и золота как единственной формы бо­гатства. Монетаристы выдвинули теорию «денежного баланса», в соответствии с которой они рекомендовали запретить вывоз денег из страны. На втором этапе меркантилисты обратились к исследованию сфе­ры не денежного, а товарного обмена. Была разработана теория «тор­гового баланса». В отличие от ранних поздние меркантилисты не запрещали вывоз денег ил страны, рекомендуя увеличить экспорт промышленных това­ров, обложить иностранные товары высокими пошлинами, покрови­тельствовать национальной экономике, т. е. осуществлять политику протекционизма4. Представителями меркантилизма являются Т. Мен, А. Монкретьен, У. Стаффорд, Кольбер; в России — Ордин-Нащокин (1605-1680), Петр I (1672-1725), И. И. Посошков (1632-1726) и др. Особого внимания среди меркантилистов заслуживает человек, который ввел в научную литературу термин «политическая экономия». Это был французский подданный Антуан Монкретьен де Ваттевиль (1575-1622), живший во времена Людовика XIII. Познакомившись в Англии с учением меркантилистов и став свидетелем бурного разви­тия английского хозяйства, торговли, ремесел, Монкретъен сделался активным сторонником развития во Франции национальной промыш­ленности и создания гоосударственного хозяйства, в чем пытался убе­дить и короля. С этой целью в 1615 г. он опубликовал свое единствен­ное экономическое произведение «Трактат политической экономии для короля и королевы», посвятив его молодому Людовику XIII и ко­ролеве-матери. Как все меркантилисты, Монкретьен ратует за стиму­лирование вывоза товаров и за ограничение их ввоза. Иностранных купцов он сравнивает с насосом, который выкачивает из страны ее бо­гатство. В то же время у него встречается более глубокий взгляд на природу богатства, чем простое отождествление его с золотом, что нашло отражение в самом названии его книги. Как же толковать это название? Слово «экономия» (законы домоведения) заимствовано им у древних греков. «Политейя» в переводе с греческого — обществен­ное устройство. Значит, «Трактат политической экономии» можно пе­ревести как «Трактат о законах общественного хозяйства». Вряд ли Монкретьен предполагал, что дает название новой науке. Однако тер­мином «политическая экономия» он явно хотел подчеркнуть важ­ность для Франции создания национального хозяйства. Заслуга А. Монкретьена не только в том, что он дал своей книге такое удачное имя. Главное — в другом: это было одно из первых в Европе сочинений, спе­циально посвященных экономическим проблемам. В нем выделялся осо­бый предмет исследования, отличный от предмета других обществен­ных наук.Политическая экономия объявлялась наукой о законах развития общественного хозяйства. С выходом в свет книги Монкретьена экономическая наука более 300 лет развивалась как политическая экономия. И лишь в последнее столетие появилась альтернативная терминология: «экономикс», мейнстрим, экономическая теория и др. В России капитализм начал развиваться позже, чем в странах За­падной Европы. Поэтому русский меркантилизм возник лишь во вто­рой половине XVII в. и не существовал в «чистом» виде. Так же как западноевропейские меркантилисты, первые русские политэкономы заботились об увеличении товарооборота внутри стра­ны, стремились устранить конкуренцию иностранных купцов, вводя высокие таможенные пошлины. Но в отличие от западных русские меркантилисты не ограничивали свои наблюдения сферой обраще­ния, не отождествляли богатство только с деньгами. Внешнюю тор­говлю они рассматривали как средство развития промышленности и сельского хозяйства. Первым защитником этих идей выступил госу­дарственный деятель А. Л. Ордин-Нащокин (1605-1680). Экономи­ческая программа Ордин-Нащокина предшествовала реформам Пет­ра I, которые строились на теории меркантилизма, но имели значительные отличия от нее, обусловленные особенностями России. Своеобразной «программой» этих реформ явилась «Книга о скудости и богатстве» И. Т. Посошкова (1652-1726), которая принадлежит к числу выдаю­щихся произведений не только русской, но и мировой экономической литературы. Не сводя богатство к деньгам, Посошков различал богат­ство вещественное и невещественное. Под вещественным богатством он разумел богатство государства (казны) и богатство) народа. Под невещественным — «истинную правду», т. е. законность, правовые усло­вия, хорошее управление страной, — те ценности, которые сегодня мы называем «институтами». Поэтому Посошкова можно назвать пред­течей российского институционализма. Источником богатства он на­зывал производительный труд, а причинами скудости - отсталость сельского хозяйства, недостаточное развитие промышленности, не­удовлетворительное состояние торговли. Для уничтожения скудости и достижения богатства Посошков предлагал два условия: 1) унич­тожить праздность и заставить всех людей прилежно и производи­тельно работать; 2) решительно бороться с непроизводительными за­тратами, осуществлять строжайшую экономию. В лице Посошкова русская экономическая мысль конца ХVП - начала XVIII вв. прочно стояла на уровне мировой экономической мысли того времени5. Оценивая меркантилизм в целом, можно сделать следующие вы­воды: 1. Источник богатства меркантилисты видели в деньгах. Их теоре­тические попытки объяснить погоню за деньгами сыграли важ­ную роль в возникновении классической политической эконо­мии. Сам же меркантилизм еще не стал действительной наукой. Его можно назвать предысторией буржуазной политической эко­номии. 2. Действительная наука началась с тех исследований, которые пе­решли от анализа обращения (торговли) к анализу производства. Меркантилизм исторически изжил себя в новой эпохе, когда в эко­номике стал господствовать не торговый, а промышленный капитал.^ 3. Эволюция рыночной экономической теории в эпоху классической политической экономииРазложение меркантилизма усилила нарастающая тенденция ограничения прямого государственного контроля над экономиче­ской деятельностью. В результате «доиндустриальные условия» утратили 6ылую значимость и возобладало «свободное частное предпринимательство", которое, по словам П. Самуэльсона, при­вело «к условиям абсолютного не­вмешательства государства в деловую жизнь», и только «...с конца XIX в. почти во всех странах происходило неуклонное расширение экономических функций государства»6. В действительности период абсолютного не­вмешательства государства в деловую жизнь стал девизом нового направления экономической мысли — классической полити­ческой экономии, а ее представители развенчали меркантилизм и пропагандируемую им протекционистскую политику в экономике, выдвинув альтернативную концепцию экономического либерализ­ма. Классики обогатили экономическую науку многими фундамен­тальными положениями, во многом не потерявшими свою актуаль­ность и в настоящее время. Но прежде рассмотрим сущность «клас­сической школы», охарактеризуем главные этапы ее развития. Первый этап охватывает период с конца XVII в. до начала второй половины XVIII в. Это этап существенного расширения сферы рыночных отношений, аргументированных опровержений идей меркантилизма и его полного развенчания. Главные предста­вители начала данного этапа У. Петти и П. Буагильбер безотноси­тельно друг от друга первыми в истории экономической мысли вы­двинули трудовую теорию стоимости, в соответствии с которой ис­точником и мерилом стоимости является количество затраченного труда на производство той или иной товарной продукции или бла­га. Осуждая меркантилизм и исходя из причинной зависимости экономических явлений, основу богатства и благосостояния госу­дарства они видели не в сфере обращения, а в сфере производства. Завершила первый этап классической политической экономии так называемая школа физиократов, получившая распространение во Франции в середине и начале второй половины XVIII в. Веду­щие авторы этой школы Ф. Кенэ и А.Тюрго в поисках источника чистого продукта (национального дохода) решающее значение на­ряду с трудом придавали земле. Критикуя меркантилизм, физиок­раты еще более углубились в анализ сферы производства и рыночных отношений, хотя и в основном по проблемам сельского хозяй­ства, неправомерно отдаляясь от анализа сферы обращения7. Второй этап развития классической политической экономии охватывает период последней трети XVIII в. и связан с именем и трудами Адама Смита — центральной фигуры среди ее представите­лей. Его «экономический человек» и «невидимая рука» провидения убедили не одно поколение экономистов в естественном порядке и неотвратимости независимо от воли и сознания людей стихийного действия объективных экономических законов. Во многом благодаря ему вплоть до 30-х годов XX столетия неопровержимым считалось положение о невмешательстве правительственных предписаний в свободную конкуренцию. Классическими по праву считаются и открытые А.Смитом (по материалам анализа булавоч­ной мануфактуры) законы разделения труда и роста его производительности. На его теорети­ческих изысканиях в значительной мере основываются также со­временные концепции о товаре и его свойствах, деньгах, заработной плате, прибыли, капитале, производительном и непроизво­дительном труде и другие. Третий этап эволюции «классической школы» политической экономии приходится на первую половину XIX в., когда в ряде развитых стран завершился промышленный переворот. В течение этого периода последователи, и в том числе ученики А.Смита, подвергли углубленной переработке и переосмыслению основные идеи и концепции своего кумира, обо­гатили школу принципиально новыми и значимыми теоретически­ми положениями. Среди представителей данного этапа следует осо­бо выделить французов Ж. Б. Сэя и Ф. Бастиа, англичан Д. Рикардо, Т.Мальтуса и Н. Сениора, американца Г. Кэри и др. Хотя эти авто­ры, следуя, как они утверждали, А.Смиту, стоимость товаров и услуг рассматривали как количество затраченного труда либо как издержки производства, все же каждый из них оставил в истории экономиче­ской мысли и становления рыночных отношений довольно замет­ный след. Так, Ж. Б. Сэй в своем догматичном с позиций современной экономической теории «законе рынков» впервые «ввел» в рамки экономического исследования проблематику равновесия между спросом и предложением, реализации совокупного общественного продукта в зависимости от конъюнктуры рынка. В основу этого «закона», и Ж. Б. Сэй, и другие классики вкладывали положение о том, что при гибкой заработной плате и подвижных ценах процен­тная ставка будет уравновешивать спрос и предложение, сбереже­ния и инвестиции при полной занятости. Д. Рикардо более других своих современников полемизировал с А.Смитом. Но, разделяя всецело взгляды последнего о доходах «главных классов общества», он впервые выявил закономерность имеющей место тенденции нормы прибыли к понижению, разра­ботал законченную теорию о формах земельной ренты. К его за­слугам необходимо отнести также одно из лучших обоснований за­кономерности изменения стоимости денег как товаров в зависи­мости от их количества в обращении. К триаде экономистов-классиков — последователей смитовской политической экономии — правомерно наряду с Д. Рикардо и Ж. Б. Сэем отнести Т. Мальтуса. Этот ученый, в частности, в разви­тие несовершенной концепции А.Смита о механизме общественно­го воспроизводства выдвинул теоре­тическое положение о «третьих лицах», в соответствии с которым обосновал реальное участие в создании и распределении совокупно­го общественного продукта не только производительных, но и непроизводительных слоев общества. Т. Мальтусу принадлежит также не потерявшая и в наше время свою актуальность идея о влиянии на благосостояние общества численности и тем­пов прироста населения, что свидетельствует одно­временно и о взаимозависимости экономических процессов и при­родных явлений. Четвертый, завершающий этап развития классической полити­ческой экономии охватывает вторую половину XIX в., в течение которого упомянутые выше Дж. С. Милль и К. Маркс обобщили луч­шие достижения школы. С другой стороны, к этому времени уже обретали самостоятельное значение новые, более прогрессивные направления экономической мысли, получившие впоследствии на­звание «маржинализм» (конец XIX в.) и «институционализм» (начало XX в.). А что касается новаторства идей англичанина Дж. С. Милля и К. Маркса, писавшего свои труды в изгнании из родной Германии, то эти авторы «классической школы», будучи строго привержены положению об эффективности ценообразова­ния в условиях конкуренции и осуждая классовую тенденциозность и вульгарную апологетику в экономической мысли, все же симпа­тизировали рабочему классу, были обращены «к со­циализму и реформам». Причем К.Маркс, кроме то­го, особо подчеркивал усиливающуюся эксплуатацию труда капи­талом, которая, обостряя классовую борьбу, должна была, по его мнению, неизбежно привести к диктатуре пролетариата, «отмира­нию государства» и равновесной экономике бесклассового обще­ства8.^ 4. Формирование неоклассической экономической теорииНеоклассическое направление возникло в 70-80-х гг. XIX в., когда произошел существенный скачок в движении экономической теории, который можно охарактеризовать как разрыв постепенности и нарушение преемственности развития. Начало этого скачка принято связывать с именем У. С. Джевонса, которого впоследствии поддержали те, кого сегодня называют основателями неоклассического направления. — Л. Вальрас, В. Парето, И. Фишер и др. Отличительной характеристикой этой плеяды исследователей является активное внедрение формально-матема­тических методов в экономическую теорию. Стремление внести в экономическую теорию формальные методы объяснялось желанием, во-первых, превратить ее в точную науку, свободную от неопределен­ных суждений, которыми характеризовалась политическая экономия со времен А. Смита, во-вторых, сделать ее в отличие от марксизма со­циально нейтральной. Неоклассическое направление включает в себя целый ряд школ: австрийскую (математическую), кембриджскую, чикагскую и др. Особый интерес представляет австрийская школа. Австрийская школа — это субъективно-психологическое направ­ление в политэкономии, разработавшее в борьбе с теорией трудовой стоимости потребительскую версию ценообразования в фор­ме теории предельной полезности. Австрийская школа пыталась преодолеть односторонность теории трудовой стоимости, не давшей анализа роли потребителя (покупате­ля) в процессе формирования рыночной стоимости и цены товара. По­ворот от господствовавшей в классической и марксистской школах до 80-х гг. XIX в. «производственной версии» ценообразования был столь значительным, что он получил в экономической литературе наимено­вание маржиналистской революции9. Авторы данной концепции для исследования экономических про­цессов стали использовать особый инструментарий — изучение так называемых предельных величин: предельной полезности, предель­ной производительности, предельного продукта и т. д. Дальнейшее развитие теория предельной полезности получила в трудах А. Маршалла, Е. Бем-Баверка, Ф. Визера. Маржиналисты задачу политической экономии видели в поиске наиболее эффективных способов распределения ограниченных ре­сурсов и рационального хозяйствования. Чтобы подчеркнуть соци­альную нейтральность своих исследований, они даже отказались от самого термина «политическая экономия» в пользу «экономикс». Первым это сделал У. Джевонс, а затем независимо от него А. Мар­шалл (1842-1924), издавший книгу «Принципы экономики». Особое внимание австрийская школа обращает на исследование роли потребителя в процессе ценообразования. Все экономические явления эта школа исследует с точки зрения примата сферы потребле­ния по отношению к сфере производства. Теория субъективной цен­ности и предельной полезности ставит ценность хозяйственных благ, а в конечном счете и их цены в зависимость от степени удовлетворе­ния потребностей человека в этих благах. Именно потребители на рынке своим выбором определяют, какой труд товаропроизводителей является общественно необходимым, а какой нет. Если товаров про­изведено больше, чем это необходимо для потребителя, труд, пошед­ший на их изготовление, не становится общественно необходимым и не образует стоимости. Вместе с тем, абсолютизируя роль потребителей и фактически иг­норируя значение труда товаропроизводителей в процессе ценообра­зования, австрийская школа дает односторонние знания стоимости и цены. С маржиналистской революции начался пересмотр предмета эко­номической теории. Если в центре классической теории стояла задача изучения роста общественного богатства, то в центре неоклассиче­ской теории оказалось изучение поведения отдельной фирмы, макси­мизирующей свою прибыль, и отдельного потребителя, «экономиче­ского человека», который в своей деятельности руководствуется только личным интересом: максимизировать доход и минимизировать затраты. Такой подход получил название микроэкономического. В рамках неоклассического направления появилось и развивается множество различного рода теорий: либерализм, монетаризм, теории «экономики предложения», «рациональных ожиданий», «экономи­ческого роста», «общего экономического равновесия», «экономики благосостояния» и др. Обратимся к двум из них. Либерализм — это экономическая доктрина, утверждающая, что лучшей экономической системой является та, которая основана на частной собственности на средства производства и гаранти­рует свободу личной инициативы экономических субъектов. Либерализм возник как теория, отвергающая необходимость широ­кого вмешательства государства в экономическую жизнь. Он родился еще в XVIII в. в условиях промышленной революции и стал офици­альной доктриной государств, вставших на путь промышленного развития. Главными теоретиками концепции современного либерализма (неолибералнзма) являются Л. Мизес (1881-1973) и Ф. Хаек (1899-1992). В отличие от своих предшественников неолибералы оценивают процессы хозяйственной жизни не с микроэкономических позиций, а с точки зрения национальной экономики в целом (макроэкономика). Неолиберализм оставляет государству только те функции, которые ры­нок не может осуществлять (например, производство общественных благ), а также функции, необходимые для создания структуры, в рам­ках которой частные предприятия и рынки могли бы эффективно функ­ционировать (например, законодательство, определяющее права соб­ственности и юридически закрепляющее антимонопольную политику). На позиции либерализма медленно, но неуклонно переходит совре­менная Россия. Монетаризм — это экономическая теория, в соответствии с ко­торой денежная масса, находящаяся в обращении, играет опреде­ляющую роль в стабилизации и развитии рыночной экономики. Основоположник монетаризма — создатель Чикагской школы, лау­реат Нобелевской премии по экономике за 1976 г. американский уче­ный Милтон Фридмен. Его рекомендации использовались в 1960-1970-е гг. в США, Великобритании, ФРГ, Чили и других странах. В России неудачные монетаристские преобразования в начале 90-х гг. XX в. предпринимались Е. Гайдаром. Монетаристы допускают вмеша­тельство государства в экономику, но роль его сводят только к контро­лю над денежной массой. Теоретические постулаты неоклассической школы можно подыто­жить несколькими выводами: 1. Отвергнув марксистский, классовый подход в изучении эконо­мики, неоклассики стремились исследовать «чистую экономи­ку», отвлекаясь от характера общественных отношений, в рамках которых она организована. 2. Отошли от изучения объективно действующих законов, сконцен­трировав внимание на изучении внешних форм проявления этих законов, их поверхностного среза. К примеру, неоклассики из­учают количественные пропорции между спросом и предложе­нием, которые есть не что иное, как внешнее проявление закона стоимости, открытого представителями классической школы. 3. Используя принцип А. Смита невмешательства государства в экономику, неоклассики ратовали за рыночный, а не государственный механизм установления равновесия между производством и по­треблением, выступали за свободу частного предприниматель­ства. 4. Используя микроэкономический подход к описанию экономики, они перешли от трудовой оценки стоимости товара к субъектив­ной теории предельной полезности, поставив в центр своих ис­следований субъективно-психологические мотивы поведения от­дельных хозяйствующих субъектов. 5. Неоклассики заложили базу для более поздних теорий, которые ныне составляют «новый классический экономикс», лежащий в основе курса, преподаваемого во всех университетах мира под на­званием «мейнстрим». 6. Маржиналистский подход неоклассиков имеет существенное негативное качество: он излишне математизирован, переполнен аб­страктными рассуждениями, перегружен графиками, формула­ми. А главное — несоциален. Интерес к неоклассической теории, отстаивающей свободу пред­принимательства и ограничивающей вмешательство государства в экономику, волнообразен: усиливается в периоды поступательного развития экономики и затухает в периоды экономических неурядиц. «Первые звонки» о своей несостоятельности неоклассические идеи получили в период мирового экономического кризиса 1929-1933 гг.10 Как реакция на неспособность неоклассической теории ответить на вопрос о причинах кризиса и путях стабилизации экономики появляется кейнсианство.^ 5. Институционально-социологическое направлениеТермин «институционализм» происходит от слова «институт» или «институция», под которым понимается определенный обы­чай, порядок, принятый в обществе, а также закрепление обычаев в виде закона или учреждения. Идеологи институционализма от­носили к институтам как социальные, политические, так и эконо­мические явления: государство, семью, частную собственность, корпорации, систему денежного обращения и др. Расплывчатое понятие «институт» тем не менее носило уже отмеченную идейную нагрузку: оно означало стремление к расширению предмета эко­номической науки, включение в анализ неэкономических явлений и учреждений. Институционализм зародился в США на рубеже XIX и XX вв. Два крупных экономиста стоят у его истоков: Торстейн Веблен (1857—1929) и Джон Коммонс (1862—1945). Они же определили и два течения внутри институционализма. Общим для всех институционалистов является отрицание ортодоксальных теорий по сле­дующим положениям: • жизнь дискредитировала гедонистический мотив человече­ского поведения, т.е. поведения, направленного на получение наслаждения и удовольствия, что было характерно, с легкой руки Джевонса, для маржинализма; • основной постулат классической политэкономии об индиви­дуалистической конкуренции неверен и неточен, что особенно ярко видно в США в условиях развития корпоративной соб­ственности и господства монополий; • центральная проблема политической экономии об определе­нии условий экономического равновесия, традиционно раз­решаемая в духе А. Маршалла, основана на недоразумении, которое отождествляет экономическую науку с физикой и предполагает статический взгляд на экономику и на органи­зацию производственного процесса в отличие от действитель­ного развития. Отказываясь изучать «личные интересы» субъектов экономиче­ских отношений, институционалисты подчеркивали общественные мотивы в поведении людей, критиковали концепции автоматиче­ского регулирования экономики и являлись своеобразными пред­течами кейнсианства, обращая внимание на необходимость госу­дарственного регулирования. Т. Веблен создал технологический вариант институционализма. Основным противоречием капитализма начала XX в. он считал «дихо­томию» (разделение, раздвоение) между «индустрией» и «бизнесом». Бизнес подчинил производство своим финансовым интересам. Индустрия, т.е. сфера функционирования реального капитала, не имеет сама по себе социальных антагонизмов. Противоречия и кон­фликты связаны с функционированием капитала в финансовой сфере и с фиктивным капиталом, т.е. с бизнесом и его давлением на индустрию. Паразитический характер бизнеса для Т. Веблена несомненен. В своей лучшей книге «Теория праздного класса» он показал связь расточительного и демонстративного потребления с интересами бизнеса, мотивами максимизации прибыли. Коллективные же ин­тересы общества непосредственно совпадают с интересами беспре­пятственного повышения производительности труда, его эффектив­ности. Носителями общественных интересов выступают инженеры, специалисты, квалифицированные рабочие, занятые в промышлен­ности. Все они — однородный класс, социальное сознание которого проявляется в нетерпимом отношении к расточительству, ограни­ченному и уродливому испо