"Такие неслучайные совпадения" I Осень. Тихий солнечный сентябрьский денек. Воскресенье. Москва. Встреча была назначена на два часа дня. Наташа, будучи очень пунктуальным человеком, пришла на место за десять минут до нужного времени. Она знала, что ее подруга не отличается несобранностью, так что и Евгения должна была появиться с минуты на минуту. Ровно в тринадцать пятьдесят восемь из-за угла показалась знакомая фигура. Невысокого роста, с узенькими плечиками, белокожая, волосы русые, но подкрашенные рыжим, красивые зеленые глаза. Очень даже миленькая девушка. Наташа знала ее с первого класса, то есть уже четырнадцать лет, а это на данный момент две трети ее жизни. Правда, последние два года они с Женей виделись очень редко, так как Наташа сменила место жительства и обзавелась двойным гражданством – она теперь называлась фрау и жила в двадцати километрах от Франкфурта-на-Майне. Детство они провели в одном подмосковном городке под названием Жуковский, который известен своим выдающимся авиационно-космическим прошлым и посредственным авиационным настоящим. Окончив школу, девушки поступили на разные факультеты одного ВУЗа, и обе стали студентками Московского Государственного Университета Технологии и Управления. Первое время, конечно, непривычно было тратить по четыре часа в день на дорогу из Жуковского в столицу и обратно, но вскоре девчонки втянулись. В институте их пути разошлись, у каждой появились свои интересы, свои новые знакомые и увлечения, а потом Наташа и вовсе поехала на стажировку в Германию на полгода, да так там и осталась, найдя себе постоянного, состоятельного и любящего спутника жизни; фото и видео со свадьбы смотрели всем институтом. Повезло… Когда Женя только вышла из-за угла дома, Наташа увидела ее такой, какой девушка была вот уже две недели – удрученной, подавленной и разбитой. Но как только и Женя установила зрительный контакт, выражение ее лица тут же поменялось, появилась улыбка. Да, отчасти она играла, но лишь слегка, ведь ей было безумно радостно увидеть свою давнюю подругу. Женька! Натка! Буря эмоций как у одной, так и у другой; сдавленный визг, чтобы прохожие не начали пальцем показывать; женское осторожное чмокание. А-а-а… Слушай, ну какая ты стала… Выглядишь просто шикарно! Загранично. Слово "загранично" распространялось на наряд лишь отчасти. На Наташе был салатовый плащ, который она купила около года назад в одном московском бутике, когда последний раз приезжала в Россию. Женя тогда же прикупила себе похожий, но желтого цвета. Той весной, встречаясь, девушки походили на двух канареек. А вот остроносые туфли на высокой шпильке, сумочка и пояс из натуральной кожи были абсолютно новыми, их купили в Кельне буквально за пару дней до вылета в Москву. Видимо, небольшая фирма ее мужа процветала, и в связи с этим этот самый муж не считал растратным всячески облагораживать и ублажать супругу. Наташа все менялась, все становилась более изысканной, более гламурной, что ли. Она и так была и в школе, и в институте вечной королевой дискотек, а теперь готовилась покорять немецкий провинциальный бомонд. Профессиональный макияж и потрясающие локоны, сделанные час назад в одном из лучших салонов столицы, только подчеркивали образ. Ну так стараюсь. Держу немецкую марку! А ты, как ты? Образ Евгении отличался кардинально. Вместо плаща и туфель на ней были куртка, джинсы и кроссовки. Естественно, все вещи хорошие, фирменные, но на фоне одежды Натальи они смотрелись простовато. Женя никогда особо не пользовалась косметикой, а про пенку и кондиционер для волос вообще слушать не хотела, но наметанный глаз Наташи не мог не заметить, что у подруги на лице сейчас очень много тонального крема, особенно под глазами, а на белках проступили красные капиллярчики. Лучезарная улыбка этого скрыть не могла. А я… Да ничего, живу. Последние несколько дней в этом месте Женя делала счастливое лицо, переводила разговор на другую тему или еще как-то пыталась скрыть то, что действительно творилось у нее на душе, но сейчас она не хотела, не хотела притворяться. Женя была достаточно хорошей актрисой, чтобы скрыть свою душу, свои истинные эмоции от посторонних, да даже и от близких людей, даже от ближайших, даже от родителей. Все вокруг были уверенны, что Женя счастливый человек, что у нее все просто замечательно… Так оно и было, но только до недавнего времени. Никто не знал, никто не подозревал. Никто не знал, что человек, которого она так любила, по-настоящему любила, и именно любила, а не убеждала себя, что любит, так жестоко с ней поступил, так жестоко ее обманул. Ясно. Наташа все поняла. Точнее, она пока не могла понять, что же такое случилось, но что Жене сейчас плохо, она уловила без проблем. А Женя и хотела, чтобы ее поняли, хотела хоть кому-то все рассказать (К сожалению, мама на роль слушателя в данной ситуации не подойдет – она будет слишком сильно переживать.). Когда вчера вечером Наташа позвонила, сказала, что прилетела, что очень соскучилась по родным, по друзьям, сказала, что несколько дней пробудет в Москве, и предложила встретиться, Женя и решила, что все ей расскажет. Ведь говорят, что становиться легче, когда делишься страхами, переживаниями или проблемами с кем-то еще. Чтобы поскорей все разузнать, но раньше времени не давить на подругу, Наташа сказала: Замечательно. А теперь пошли-ка быстрее внутрь, а то я вся продрогла на ветру пока тебя ждала. Уютное маленькое кафе, даже ресторанчик. Просто идеальное место для беседы. Столики стоят на достаточном расстоянии, официанты то и дело не шныряют рядом, посетителей не очень много – просто идеальные условия. Девушкам тут же подобрали столик, принесли меню. Цены ужасные, но для центра вполне приемлемые. Женя заказала себе кофе, хотя и не очень его любила, но надо было пить что-нибудь бодрящее, иначе она не сможет говорить на ту тему, на которую собиралась. Наташа пока что тоже остановилась на кофе, но не черном, а капучино, и заказала каких-то пирожных. Официант ушел, одарив перед этим девушек своей улыбкой, за которую потом надо будет оставить чаевых. Вот всегда так: вроде и решилась на что-то, а все равно хочется оттянуть момент. Ну, давай рассказывай! Как ты? Как дела у Хайнса? Как живете?.. Как Германия? Жене удалось изобразить почти натуральное любопытство. А ее это, в принципе, и интересовало. Да замечательно. Просто замечательно. Живем все там же, в деревне. Ой, тоже мне деревня! Не надо. Я фотки досконально просматривала и видела не только то, что впереди, но и что на заднем плане. Триста шикарных домов! Коттеджный поселок городского типа! Да как хотите называйте! Но Хайнс называет свой дом именно так. Как он, как у него работа? Отлично. Дела идут, новые контракты и предложения поступают. – Наташа постучала по деревянному столу. – Мне на его фирме тоже работается неплохо. Коллектив, конечно, не сплоченный, но нож в спину тебе точно никто не засадит. Наташа отвечала с предельно допустимой скоростью. Она понимала, что хоть все эти вопросы и могут быть интересны Жене, но они только оттягивают начало настоящего разговора. А ты там…? Помощник менеджера. Продаю фены, утюги, стиральные машины и прочие бытовые вещи. Кстати говоря, немецкая бытовая техника очень хорошая – это скрытая реклама. – Чувство юмора в Германии Наталья не растеряла. – Ох… А ведь учусь-то я до сих пор на технолога продуктов питания и экспертизы товаров! – Отчеканила так, будто читала по бумажке. – Но единственное, что хоть как-то связывает меня с этой специальностью – хлебопечки и микроволновки! Смешно… Не говори… Наша Россия – страна парадоксов. В точку! Вот, к примеру, немец, пять лет проучившийся на слесаря, никогда не пойдет работать, скажем, в аптечный киоск. Он будет сидеть без работы на пособии до тех пор, пока не освободится место по его специальности. Глупо, по-моему. Но судить не мне… У меня та же история, что у тебя: я ведь сейчас учусь на менеджера организации, но явно им работать не буду. Это почему? Не, не мое это все. Я недавно поняла, что все эти покупки, продажи – это не мое. Один раз попав в мир любого искусства, культуры… Я… А как там родители Хайнса поживают? Был очень удобный момент, чтобы начать говорить о себе, но Женя снова… испугалась. Женя, перестань. У Ангелы с Карлом все просто замечательно, но давай, все же, поговорим и о тебе. Обо мне… Учусь. Вот на четвертый курс перешла… как, собственно, и ты. Иногда подрабатываю секретарем в одной фирме, платят очень солидно. Ой, я ж в свою московскую квартиру переехала, ту, которую папа еще давно купил. Уже почти год, как переехала. Или я тебе про это вчера говорила? Нет, не говорила, а определитель местоположения на каждый мобильный еще не ставят. – Эта фраза самой Наташе показалась немного грубоватой, поэтому после она изобразила взрыв эмоций. – Поздравляю! Вот одна твоя мечта детства и сбылась: ты – москвичка! – Девушки символично чокнулись бокалами с кофе. – Но я не об этом. Я о твоей личной жизни. Вопрос поставлен ребром. Маска счастья начала исчезать с лица. Стало тоскливо, но не так тоскливо, как, скажем, прошлым вечером (или позапрошлым, или три дня назад…), когда она сидела дома одна, наедине со своими мыслями. Компания стимулирует. Мне плохо. Вид Жени жалости не вызывал, слезной истерики не подразумевал, да и Наташа не была излишне эмоциональным человеком, поэтому разговор намечался вполне спокойный, без всхлипываний. Совсем? Да… нет. Нет. Я себя контролирую. Вполне. Расскажешь? Да. Если ты не против. Как-то нехорошо получается: ты приехала, мы так давно не виделись, а я тут вместо радостных новостей собираюсь тебе душу выворачивать. Женя! Ну а для чего ж тогда вообще нужны подруги? На такие слова вообще обидеться можно! Я как тебя увидела, сразу поняла, что что-то случилось. Даже вчера по телефону у тебя голос был какой-то… не такой… Ну-ка, давай обо всем и по порядку. Это длинная история. Ничего. У меня до самолета есть… почти сорок… шесть часов. Если надо, то, чтобы не тратить драгоценное время, мы и спать не будем! Ладно. Никто тебя за язык не тянул. И Женя, и Наташа уже представляли, как проведут ближайшую ночь. А ты еще кому-нибудь говорила? Нет. В институте рассказывать особо некому, а родителям… не хочу… не могу. Не стану. Ясно. Я внимательно тебя слушаю. Так как Женя говорила об этом впервые, то мысли у нее в голове сразу никак не могли выстроиться в логичную последовательность. Все смешалось. Все: и хорошее, и плохое, и трогательное, и очень обидное. Смешно: не знаю, с чего начать. С начала. Как его зовут? Если с начала… Саша. Александр. Хорошее имя. Ой, извини… Ничего. – Женя не чувствовала абсолютно ничего неприятного, когда слышала просто это имя. Кто он, откуда? Из Курска. Откуда, откуда? Из Курска. Город такой. В России. На юго-западе. Часов шесть от Москвы ехать на поезде. А-а. Ну? Ну, ты же знаешь, что я люблю театр, особенно юмористический. Люблю разные комедийные шоу, в частности КВН. Знаю. Помню. Помню, как ты на первом курсе над нами издевалась… Команду собрала. Помню, как мы со вторым и третьим курсами играли, а потом и с другими институтами… Да. Так вот этот Саша, он кавээнщик, профессиональный. Сейчас играет в Высшей Лиге, в Москве у Масляковых. О! Прикольно. Веселый и находчивый? Да. Вполне. Находчивый… Воспоминания. Очень резко нахлынули воспоминания. Чуть голова не закружилась. Э! Ну-ка, не отвлекайся. – Наташа даже пальцами пощелкала. – Итак, как вы познакомились? Это было год назад. В августе. Я возвращалась от тети, из Орла. Ехала на поезде в общем вагоне… * * *Поезда по маршруту Курск-Москва, как и Москва-Курск, в основном, вечерние или ночные. Этот был ночной. Из Курска он выехал в десять вечера, а около одиннадцати был у станции города Орла. Август выдался просто на редкость холодным: уже начиная часов с семи сложно было находиться на воздухе без теплой куртки. За двадцать минут ожидания на платформе запросто можно было подцепить кашель или простуду, но обошлось. Наконец, поезд подъехал, нужный вагон нашелся, контролерша проверила билет, впустила в вагон и даже помогла втащить чемодан. Народу было человек двадцать на весь вагон. Большинство спали, кто-то что-то читал, остальные просто смотрели в окно. Женя нашла свое законное место, хотя в данной ситуации можно было выбрать и любое другое свободное. Сзади нее сидел какой-то мужчина, его почти не было видно за раскрытой газетой. Простояв у платформы пятнадцать минут, поезд тронулся. На улице уже почти стемнело. Спать почему-то пока не хотелось. Женя решила, что раз не уснула сразу, то дремать лучше и не начинать, а то потом уснешь, да крепко уснешь, на вокзал приедешь очень сонная, а тебе потом еще часа полтора на попутках или такси до дома в родимом Жуковском добираться… Надо было просто убедить организм, что ты, например, в ночном клубе, а оттуда раньше пяти утра никогда не возвращаются. Некоторые в вагоне тоже не спали. У человека, сидящего сзади, зазвонил телефон. Он ответил. Голос показался Жене знакомым. Немного хриплый, но не неприятный. Так как снаружи было темно, а в вагоне горели лампы, то оконные стекла становились невольными зеркалами, и в отражении Женя разглядела этого мужчину. В очках, светленький, короткая стрижка. Лет двадцать пять-двадцать шесть. Симпатичный. Вспомнила! Она ж его по телевизору видела, в КВНе. Точно… И команда его как раз из Курска. Играли они, так сказать, не в первом дивизионе, а в предшествующем ему, то есть не в Высшей, а в Премьер Лиге. Команда называлась… Вроде, "ПриМа". А вот его звали… Кажется, Саша. Играли они неплохо, но вот особо смешные шутки из их репертуара припомнить сложно, однако были запоминающиеся номера, в которых как раз этот Саша с помощью фломастера и большого ватмана рвал зал. Женя, вообще-то, никогда не отличалась решительностью, скорее, даже наоборот, но тут-то уж надо было пересилить себя. Она дождалась, пока Александр договорит. Потом выждала еще пару минут. Наконец, Женя развернулась, встала коленками на сидение, а руками облокотилась на спинку. Здравствуйте. Он в это время смотрел в окно. Неожиданного "визита" не ожидал. Здравствуйте. Извините, а вы Саша? Да. Вы же в КВН играете. Я вас узнала. Приятно. – А ему действительно было приятно! Кавээнщики, они ведь не такие уж и известные люди, чтобы их узнавали буквально на улице. – А вас как зовут? Я Женя. Евгения. Очень приятно. Мне тоже… Ну вот, так всегда… Хочешь спросить много, а не знаешь, с чего начать, да плюс к этому начинаешь стесняться. Вся надежда была на Сашу, и он спас ситуацию. Вроде бы, он был не прочь поговорить, да и смотрел на девушку не без интереса. И что же, любите нашу игру? Да. Очень. Почти с детства смотрю. В школе играла. Удачно? В основном. А сейчас в институте иногда что-то устраиваем. Я люблю в номерах участвовать, но вот совершенно не умею писать шутки. Только если воровать… – (Она-то хоть открыто признавалась, чего не скажешь о многих других.) – А… А вы в Москву? Да. На игру? Не совсем. Еду улаживать кое-какие вопросы с дирекцией. Играть будем осенью Если не знаешь, что сказать, – улыбайся, но при этом сохраняй умный вид… Присаживайтесь. – Саша указал на свободное место рядом с собой. Хорошо. А, может, на ты перейдем. Отлично. – Улыбка у Саши была очень даже приятная. – Куда ты и откуда? Еду домой от тети. Гостила у нее в деревне под Орлом. На грядках. В ссылке… – При желании у Жени получалось рассказывать довольно весело. – Ну-у… я – дитя города. – (И это правда.) – Я из Москвы. Почти… Из Подмосковья. Город Жуковский. Может быть, слышали. У нас раз в два года МАКС проводят – Международный Авиа-Космический Салон. Саша заулыбался. Что? Ничего… Не обижайся, просто, почти все, кто живет в ста километрах от МКАДа, называют себя москвичами. (Что правда, то правда…) Ну, в общем-то, да. Только я живу в тридцати километрах от Москвы, а от МКАДа… наверное, в семи. Учишься, работаешь? Учусь. Студентка. Учусь в Москве, там провожу почти весь день, поэтому и считаю себя москвичкой. Третий курс. Вернее, перехожу на него. А третий курс чего? МГУТУ. Солидно. Ну… так. – (Да какая разница, где ты учишься, главное-то потом нормальную работу найти!) – Саша, а ты кем работаешь? Я впервые разговариваю с кавээнщиком, ну, таким… состоявшимся, и всегда было интересно. Евгению прорвало на вопросы. На фирме, служащий. Недвижимость. Понятно. А… А долго вы, команда, до… до призвания шли? Саша улыбнулся как-то… с ностальгией в глазах. Это были воспоминания о его недавнем игровом прошлом. Чтобы попасть к Александру Васильевичу или Сан Санычу надо лет пять по центральным да межрегиональным лигам мотаться. И вы мотались? Лично я – нет. Меня в команду взяли последним. Я тогда институт уже закончил, уже работать надо было. Наверное, слышала, такая шутка есть, не наша, цитирую: "Играя в КВН, начтите с малого. Идите в межрегиональную лигу и выиграйте ее. Потом идите в центральную – выиграйте ее. Потом закончили институт – идите работать…" Да, где-то она эту шутку уже слышала, но все равно было смешно. А сейчас-то у вас, у членов команды, есть время на работу? Ведь "Если КВН мешает учебе, бросьте учебу!" О… Этот вопрос не обсуждается. Нету! Нету никакого времени! Репетировать надо, сценарии писать надо, по командировкам и играм ездить надо. Вот даже сейчас еле отпросился. И то с условием, что за сорок восемь часов обернусь туда и обратно. Вы сами сценарии пишите? Сами. Говорю гордо – сами. На авторов денег нет… Ты посмотри любую разминку на игре и сразу поймешь, кто сам себе пишет, а кому – авторы. И ты к пишущим относишься? А как же. У нас этим почти вся команда промышляет, и это не у многих команд так, кстати сказать. Если смотрела, по телевизору же у союза КВН идет еще одна передача – "Вне игры". Вот там каждый свое читает. Поголовно одни авторы. Да, я видела. Только ты-то там больше не читаешь, а рисуешь. Ну да. Есть такой… талант. Вы все, наверное, в курсе, что вашу "ПриМу" обычно… "А, это команда, у которой парень в очках рисует прикольно?" Саша закончил сам. Может быть, такое высказывание и обидно, но только всем остальным участникам команды. Да! Он ведь был почти единственный, кто носил очки на сцене. Наверное, линзы не любил, а большинство их просто боготворит. Но получается, что с имиджем-то Саша угадал! А вы в Высшей Лиге играть собираетесь? Саша слегка закатил глаза. Это уж как получится. Если возьмут. Так вот я и спрашиваю: вы пробовать собираетесь? Если все сложится, то на следующий год. Тут на Женю напала зевота. Она сопротивлялась, как могла, но, как назло, ничего не получалось. Еще минут двадцать они как-то разговаривали: сначала о нынешнем кавээновском сезоне, об играх, потом почти ни о чем. Два совершенно незнакомых человека, но так быстро нашли общий язык. Саша, видимо, был достаточно… интеллектуальным человеком, и плюс еще с отличным чувством юмора. Проведенный на карачках в процессе прополки моркови день не прошел даром. И даже тот факт, что рядом был интересный и приятный тебе собеседник, ничего не мог изменить. Короче говоря, примерно в час ночи Женя уснула. Она ужасно не любила спать в автобусе, поезде или другом транспорте, но против воли организма ничего не сделаешь. Проснулась она оттого, что голова обо что-то стукнулась. Женя не шевелилась, делала вид, что по-прежнему спит, только чуть-чуть приоткрыла глаза. Это было плечо Саши. Теперь ее голова лежала очень удобно, было гораздо мягче, чем на спинке кресла. Александр, видимо, не спал. По движению шеи стало понятно, что он повернул голову и сейчас смотрит на волосы девушки (Слава Богу, что она перед поездкой помыла голову…). Видимо, Сашу не напрягало такое положение вещей, да и Женю все устраивало, поэтому она не стала как-то переворачиваться. А минут через пять Саша даже приобнял ее одной рукой, заодно накрыв краем куртки как одеялом. Вскоре заснули оба. Расцветало рано, как раз около четырех, когда поезд подъезжал к столице. Хотя солнце всходило не со стороны, где ехали Женя и Саша, но его лучи все равно их разбудили. Саша проснулся раньше – ему светило прямо в глаза. Спустя пару минут заворочалась и Женя. Никто никак не выдавал себя, но оба догадывались, что оба проснулись. Женя не торопилась подниматься, почему-то ей хотелось дать понять, что ей довольно приятно так лежать. Саша это понял. Его рука сначала лежала у девушки на локте, но потом начала сползать. Все ниже. Вскоре ладонь оказалась на талии, где была полоска голой кожи между джинсами и курткой. Одновременно от неожиданности и оттого, что рука была ледяная, Женя подскочила. Не то чтобы очень резко, но с взволнованным вздохом. Что-то не так? Нет. В обоих парах глаз и на обоих лицах читалось почти одно и то же. Саша снял очки и впервые ее поцеловал. * * *Женя замолчала. У нее не пересохло в горле, но она решила залпом допить свой кофе. Кофе был хороший, молотый, поэтому жутко горчил. За выражением на лице горечи от кофе почти удалось скрыть другую горечь, более удручающую. Во время долгого монолога Женя время от времени поглядывала на Наташу и натыкалась на понимающий взгляд, а последние абзацы Наташа и вовсе слушала не отрываясь и смотрела почти заворожено. Как романтично… – Далее последовала фраза на немецком. Скорее всего, то же самое, что за секунду до этого на русском. – Даже трогательно. И не говори. Это же было мое первое серьезное увлечение, если не считать тех институтских интрижек. Я бы их не считала. Раньше я и не думала, что способна на такие чувства. Я ведь и в любовь-то раньше не верила! Считала, что любить можно только детей, себя и родителей… Нет, голову я тогда не потеряла, но… На мгновение лицо Жени осветила очень светлая улыбка. Ну, ну и что дальше? А Наташа тем временем очень заинтриговалась. Потом мы приехали на вокзал. Да. И что там? Там мы договорились о новой встрече. Намекнули, что можно бы потом встретиться даже не один раз. У Саши днем было много дел, но тем вечером мы все же встретились, посидели в кафе. Ой, день у меня тогда был сумасшедший: я приехала домой, вещи побросала, сразу в душ, потом в парикмахерскую, потом на автобус и опять в Москву… Понятно. А с остальными ты познакомилась? С какими остальными? А, в смысле, с командой. Да. То есть… нет. Не совсем. Я один раз в зале сидела, в БКЗ Академическом, когда они играли. Я тогда впервые побывала на записи передачи! А потом, после концерта, подошла с ними поздоровалась, сфотографировалась. Но Саша сам меня с командой не знакомил. И как они в жизни? Кавээнщики? Веселые, очень веселые. С такими людьми никогда не знаешь, чего ожидать. То подвохи, то… Так ты с командой все-таки познакомилась. С "ПриМой"? Нет. Наташа скосила брови. Что-то у нее в голове не усвоилось, или она что-то пропустила. Ну, это я сейчас мои ощущения от другой команды… Об этом потом. А Саша, он не очень… задиристый, что ли. Его шутки и розыгрыши были… не вселенского масштаба. Вот оно как… Ну а дальше-то что? Дальше… Дальше сплошные любовные переживания, но приятные. Он пробыл в Москве один день, потом вернулся в Курск, звонил мне оттуда очень часто. Потом он с командой приезжал на игры. Я за них, конечно, болела, но, честно сказать, они тогда были не в лучшей форме. Это потом, на следующий год, когда команда поменяла стиль, "ПриМа" просто-таки предстала перед всеми в другом свете… Ну да неважно. А еще несколько раз Саша приезжал в Москву просто так. Ой, как же все удачно складывается. Все с вами ясно. А жили вы где? Ты чего?! Какой там жили, мы знали-то друг друга всего ничего. Только встречались. Смысл моего вопроса не изменился: встречались вы где? Женя изобразила на лице недовольство. Но раз уж решила, что сегодня день откровений, то говори все. Встречались мы у него в гостинице. Ну а где еще-то? В твоей квартире, московской. Нет. Во-первых, переехала я туда, когда мы с ним были знакомы, наверное, около месяца, во-вторых, я как заехала, так сразу начала ремонт делать. Перестройка с перепланировкой у меня тогда шли полным ходом, страшно вспомнить: паркет клали, стены красили, окна меняли, двери. Да я до сих пор живу в состоянии ремонта, только теперь уже косметического: представляешь, до сих пор не могу подобрать некоторую мебель. Сплю на надувной кровати… Наталья изобразила легкое недоумение. А о вас кто-нибудь знал? Я особенно ничего ни от кого не скрывала, даже как-то маме решилась рассказать. Я же не могу, не хочу и не должна скрывать, что была счастлива.* * *На улицах Москвы хозяйничал октябрь. Самый дождливый осенний месяц полностью оправдывал свою репутацию. Вообще-то, Женя любила дождь, особенно в мае или сентябре, когда тепло и можно даже погулять под этим дождем, но падающая с неба вода в ТАКИХ количествах только раздражала. Интересно, а как же тогда живут англичане, у которых такая погода почти всю весну и осень?.. В мегаполисе, где почти все пешеходные дорожки выложены асфальтом или брусчаткой, конечно, легче, тем более что от помещения к помещению ты передвигаешься, в основном, на машине. Только вот пробки… В последний раз Саша приезжал три недели назад, приезжал на игру. Тогда он задержался в Москве на три дня дольше, чем все остальные – его очень попросили. Женя уговорила Сашу съездить на выходные в один пансионат под Коломной, где можно было отвлечься от всех городских забот, насладиться единением с природой. Отдохнули просто замечательно: целый день гуляли по паркам, по утрам даже пытались бегать по лесу, а вечером заказывали ужин в номер. Потом, в понедельник, Саша был вынужден прямо утром уехать, иначе начальство будет разговаривать с ним совсем в другом тоне. Из Курска за этот месяц он звонил довольно часто, как, в прочем, и всегда. Обычно звонил вечером или ночью, разговор длился не меньше получаса; телефонные компании обогащались на этой парочке. В ближайшее время в институте не намечалось никаких лабораторных или внеплановых зачетных работ, а конспекты, как уже давно выяснили студенты, можно взять из определенных, пусть и редких учебников, поэтому учащиеся факультета, на котором числилась Женя, в данное время посещали здание института не часто. Грех было не воспользоваться таким затишьем. Женя уже давно хотела съездить в Курск на пару дней, но все как-то не было времени и сил, но сейчас ничего не мешало, и она решила даже сделать Саше сюрприз и не сообщать заранее, что приедет. Свой адрес он как-то называл, и тот был в Жениной записной книжке. Ехать она решила на выходные, поэтому билеты взяла на ночные рейсы с пятницы на субботу и с воскресенья на понедельник. Два дня, конечно, срок маленький, но и их можно провести с пользой. Поезд прибыл на вокзал в Курске около шести утра. На этот раз в пути надо было выспаться, по этой причине и не только Женя поехала в купе. Попутчики попались хорошие, тихие, из трех человек храпел только один, и тот несильно и отвернувшись к стенке. Хотя Женя по-прежнему не любила спать в движении, но выспалась она хорошо. Вокзал был, конечно, не такой большой, как любой из московских, но вполне ухоженный, даже чистенький, однако это впечатление, возможно, только следствие того, что было утро, и народ только подтягивался. Времени было действительно очень мало, а будить Сашу в такую рань в субботу не хотелось, в связи с этим было принято решение часа три посидеть в зале ожидания и заодно попытаться сориентироваться в только что купленной карте города. Как же неудобно, что в России метро есть только в Москве, Питере, Екатеринбурге и, вроде бы, в Казани… Хотя Женя только месяц могла официально называть себя москвичкой, а до восемнадцати лет она жила в городе с населением в сто тридцать тысяч жителей, но при этом училась-то девушка в Москве, и это помогло ей свыкнуться с ритмом столичной жизни уже давно. Короче говоря, добираться пришлось на автобусах. Саша жил на противоположном от вокзала крае города, поэтому ехать предстояло долго. Поездка получилась чем-то вроде ознакомительной экскурсии: автобус проехал по некоторым спальным тихим районам, проехал по бизнес-центру, даже провез пассажиров неподалеку от местных достопримечательностей и каких-то древних соборов. Красивый город. Жене вообще хотелось бы какое-то время пожить вот в таком городе, каком-нибудь районном центре, где совсем не такая атмосфера, как в столице, все проще, жизнь не в таком бешеном ритме; но в то же время это все-таки большой населенный пункт, а не такое цивилизованное захолустье, как город ее детства. Так как ее никто не встречал, то никто ей и не объяснял, как правильно подходить к дому, с какой стороны подъезд, и где этот дом вообще находится. Хорошо хоть, что на улицах к тому времени уже был народ, и Женя кое-как разыскала улицу, дом и даже подъезд. Домофона не было, так что проникнуть внутрь удалось без проблем. Видимо, район был спокойный, без отъявленных вандалов, потому что в подъезде пока что были исписаны далеко не все стены, и окурки под ногами не валялись, даже лифт работал. Поднявшись на нужный этаж, Женя наугад выбрала правый коридор от лифта и оказалась права. Звонок работал. Вскоре за дверью послышались шаги. Женя непроизвольно начала улыбаться в предвкушении радостной встречи. Дверь отворилась, но ее открыл не Саша. На пороге стояла молодая девушка. Чуть старше, года на три. Невысокая, но сантиметров на восемь выше. На темненьких волосах модельная стрижка. Одета в достаточно открытый, коротенький домашний шелковый халатик; у девушки была очень хорошая фигура, можно даже позавидовать. Короче говоря, первое впечатление, визуальное, она производила хорошее. Вы к кому? Здравствуйте. Голос был довольно доброжелательный. Извините, а это правильный адрес? – Женя протянула ей свой блокнот. На самом деле, она была абсолютно уверенна, что адрес правильный. А еще она знала, что у Саши нет родной сестры. Да, все правильно. А кто вам нужен? Шоковое состояние у Жени длилось всего несколько секунд. Потом ей просто стало очень грустно, но голова была удивительно ясная. Наверное, если бы сознание у нее сейчас помутилось, то было бы легче… Как же так… Не может быть… Ну… Ну как же так… А тем временем у той девушки тоже появились подозрения. Ее взгляд изменился. Она выглядела немного растерянной, как, в прочем, и Женя. Я искала Сашу. Он… Он ненадолго уехал. Будет чуть позже, к обеду… Но вы… пока проходите. Может быть, в данной ситуации надо было отказаться, но очень хотелось все разъяснить. А, может, это какое-то совпадение, и все не так плохо… Может. Но почему-то Женя была уверенна, что это не так. Квартирка была небольшая, малометражка, но очень чистенькая, аккуратненькая. Ремонт в коридоре и на кухне, видимой из коридора, был сделан в классическом стиле. Разуваясь, Женя заметила, что рядом с зеркалом у входа на крючках висят две теплые куртки: одна – Сашина, вторая – женская. Как вас зовут? Женя. А меня – Аня. Ее голос чуть-чуть дрогнул на последнем слоге. Ей было сложно, но Аня, как и Женя, захотела все расставить на свои места здесь и сейчас. Проходите. Присаживайтесь. Спасибо. Девушки сели за кухонный стол. Они обе смотрели в пол, на свои руки, на колени, но они не могли смотреть друг на друга. Глупая ситуация, очень глупая… Простите, а вы здесь живете? – спросила Женя, хотя и очевидно, что гости не будут ходить в таких халатиках. Нет. Только по выходным. Я живу в квартире у родителей. Но Саша сделал мне ключи… А вы откуда? Я из Москвы. Хотела сделать Саше сюрприз, приехала на выходные. Понятно… Ну вот, все и разъяснилось. А вообще, очень необычная ситуация: на кухне за одним столом сидят две девушки, которые только что узнали, что у их молодого человека есть любовница, и она сейчас сидит рядом, но при этом ни у одной не возникало желания даже залепить сопернице пощечину. А давно вы… Нет. Только в августе познакомились. А вы? Я его знаю лет с пяти. Мы выросли вместе, у… у нас семьи дружат. Аня не выдержала первой. Она закрыла лицо ладонями. Из-под ладоней послышались тихие всхлипывания. Аня, Аня, пожалуйста, не надо… Иначе и я сейчас заплачу… Пока Женя это говорила, слезы потекли и по ее щекам. Девушки не поняли, как это получилось, но уже вскоре они рыдали, уткнувшись в плечо друг другу. Им было жалко себя, но даже больше, почему-то, жаль другую, вторую девушку. Вот ведь русская душа: больше горюем не по себе, а по ближнему. В данной ситуации в роли ближнего выступал незнакомый человек, даже соперник, соперница, но ее было жалко. Плакали недолго. Слезы тут ничего не решат, не помогут, а для "крика души" времени было затрачено достаточно. Сначала девчонки успокоились, потом представили, как же глупо сейчас выглядят, и улыбнулись. Сначала улыбнулись, а потом и засмеялись. А ты… симпатичная, – сказала, наконец, Аня, тем самым завершив цепную реакцию эмоций. Теперь девушки обе выглядели уже достаточно спокойными, уравновешенными, почти как в начале разговора. Только они были уже не такими удрученными. Конечно, обеим было немного страшно, ведь одна из них должна была потерять дорогого человека, или даже обе, а это грустно. Спасибо. Ты тоже. Женя и Аня были похожи – одинаковый типаж, похожие лица. Если бы они играли в одном театре, то совершенно точно дублировали бы друг друга. Теперь становилось понятно, какой у Александра вкус, и что он ему не изменяет. Я пойду чайник поставлю… Аня уже хотела было подняться, но Женя схватила ее за руку. Да… А, может, я лучше пойду. Куда пойдешь? Домой. Ну, сначала на автобусную остановку, потом на вокзал, потом домой, в Москву. Ты чего, поезда же только к вечеру будут. Ничего страшного. Подожду. Ну… Как хочешь. Но… Нет, стой! Давай сначала поговорим. Давай обсудим… Хорошо. Давай. Ты его любишь? Интересный вопрос. Не любила бы – не приехала. Однако очень часто чувства мгновенно умирают, если узнаешь об измене… Этот вопрос о чувствах сейчас был очень важным. Десять минут назад была абсолютно уверенна, что да, а вот теперь… Даже и не знаю, что теперь. Я думала, что он честный, а он оказался… Не ругай его. Может, он… он запутался. Понимаешь, мы с ним в августе как раз очень сильно поругались. Женя не ошиблась в этой девушке, первое впечатление было правильным: очень порядочная, честная. Добрая. Искренне любит, а взамен ничего не просит. А… – Ссора кое-что объясняла, но не оправдывала. – Все равно… Зачем он так поступил? Сама не пониII Нет, ну что это за обслуживание! Где, в конце концов, мой кофе! – Далее непереводимый немецкий жаргон. Наташа учила немецкий сначала в школе, потом на курсах, потом она оказалась единственной в институтской группе, кто знает язык, и устремилась в Германию, где довела знания почти до совершенства. Однако в России (она приезжала как минимум раз в год для отчета перед деканатом института) при общении с людьми, знающими исключительно родной язык, она лишь изредка напоминала о своем умении "шпрехать". Стоило повысить голос, как перед ней возник молодой мальчик-официант с подносом в руках. На подносе стояла уже четвертая чашка кофе для Натальи. То есть это ты по нему так тоскуешь. Я тебя понимаю. Вот негодяй, а! Но, с другой стороны… Своими интонациями Наташа хотела выразить следующее: "Да нашла из-за чего переживать! Н