Содержание
Введение
I. Конфликты и кризис: отмакро-уровня к проблемам повседневной жизни
II. Конфликты на микроуровне как источникиррационализации действительности
III. Персонификациямакроконфликтов и особенности политики
IV. Возможности психоанализа для пониманияиррационального в конфликтах
Заключение
Список литературы
ВВЕДЕНИЕ
Практическая задачарегулирования конфликтов предполагает уяснение механизмов их развертывания. Вэтой связи одна из наиболее сложных теоретических задач связана с уяснениеммеханизмов взаимоотношения конфликтов на разных уровнях. Как уже отмечалось впредыдущих разделах книги, эта проблема относится к числу фундаментальныхпроблем социологии конфликта. Она остается весьма слабо разработанной, главнымобразом в связи с тем, что всякий конфликт носит, как правило, многоуровневыйхарактер. Между его развертыванием на макроуровне и в микро-масштабе имеетсямасса переходных моментов, связанных со специфическими особенностями сферыразвертывания конфликта, равно как и фазы его развития.
В настоящей главе мырассмотрим следующие вопросы: во-первых, разберемся в том, как соотносятсямежду собою понятия конфликта и кризиса; в этом же параграфе главное вниманиебудет уделено механизмам воздействия тех процессов, которые развертываются намакроуровне, на повседневную жизнь людей. Естественно, возникает вопрос обобратном влиянии микроконфликтов на процессы, происходящие на макроуровне.Содержание этой главы позволяет осветить и вопрос о персонификации конфликтовкак важнейшем механизме, определяющем характер их развертывания.
Далее в этой главерассматриваются вопросы, связанные с иррационализацией как действительности,так и мышления, осуществляющихся в эпоху переломных и кризисных ситуаций. Вэтой связи вполне логичен переход к заключительному параграфу данной главы,посвященному социологическим аспектам психоанализа.
I. Конфликты и кризис: от макро-уровняк проблемам повседневной жизни
Для уяснения российскойспецифики важно обратить внимание на перекрещивание экономических, политическихи ценностных конфликтов, которое резюмируется в понятии кризиса. Эти формымакроконфликтов не только накладываются один на другой, но и взаимностимулируют друг друга таким образом, что вопрос о первичности какой-либо однойиз конфликтых областей лишается смысла. В кризисе находится не экономика илиполитика, а общество в целом. Программы выхода из кризиса, предлагавшиеся досих пор, оказались неэффективными именно в силу того, что они не учитывали и неучитывают этот целостный или, как говорят ныне, системный характер конфликтов,взаимно порождающих друг друга.
Чтобы более основательнопонять процесс смены ситуации, нужно проанализировать не столькомакроструктурные процессы, сколько обратить внимание на связь между макро- имикроуровнями и попытаться обозначить переходы между ними. Это тем более важно,что реформирование политических и экономических структур в Россииосуществляется сверху. Оно опирается или пытается опереться на государственныерычаги управления при значительной инертности массы населения иконсервативности многих промежуточных структур.
Прежде всего, обратимвнимание на неоднозначность самого понятия «конфликт на микроуровне».Основной смысл его состоит, на наш взгляд, в том, чтобы обозначитьразвертывание конфликта в повседневной жизни и повседневных обстоятельствах.Заметим, что за последние годы сложилось целое направление в теоретическойлитературе, названное «социология повседневной жизни». Кризиснаяситуация в обществе не может не задевать уровня повседневности. Здесьпроисходят огромные изменения, которые сопровождаются межличностнымиконфликтами разного рода. Основная проблема для подавляющего большинстванаселения связана со степенью включенности в новые общественные отношения.Более точно следует сказать об уровне участия в строительстве этих новыхотношений, перемалывающих прежние психологические установки. «Участие»при этом вовсе не означает вполне осознанную, целерациональную деятельность,связанную с осмыслением происходящего. Новые отношения предполагаютстимулирование действий, направленных на достижение ближайших целей. Обобщеннаяформула этого целеполагания на уровне массового сознания обозначается как«выживание». Опросы 1992 и 1996 годов показывают, что от 10 до 25%населения России решают задачи выживания достаточно успешно.
При этом значительнаячасть общества медленно движется в заданном направлении — кпредпринимательству, частной инициативе, к доказательству своейконкурентоспособности —, преодолевая огромные трудности личностного ипсихологического порядка.
Другое пониманиеконфликта на микроуровне связано с тем, что любой макроконфликт, в особеннстиполитический и ценностный, обладает свойством персонификации. Борьба партий иполитических группировок, разных «социальных сил» имеет обязательноеличностное воплощение. Опыт последних лет демонстрирует насколько важнымоказывается этот личностный аспект политического процесса. Неумение и нежеланиеотрешиться от личностных пристрастий, амбиций, предвзятых оценок со сторонылидеров политических направлений вел во всех такого рода случаях к обострениюконфликтных ситуаций. В сфере большой политики стимулирование конфликта намикроуровне обязательно осложняет конфликт, разрушает возможности компромиссаили переговорного процесса, а подчас такого рода личностные выпады намеренноиспользуются для провоцирования противника или оппонента.
Остановимся прежде всегона том понимании конфликта на микроуровне, которое указывает на его связь сповседневной жизнью и повседневными отношениями. Стимулов для возникновенияконфликтных ситуаций в повседневном обиходе в условиях кризиса и дестабилизацииэкономики и политики более чем достаточно. Главные каналы воздействиямакроконфликтов на повседневную жизнь состоят, во-первых, в резком снижениижизненного уровня значительной массы населения, ускорившемся процессе очевиднойсоциальной дифференциации, разрушении производственных связей и структур,оборачивающихся угрозой массовой безработицы. Второй канал стимулированияконфликтых ситуаций заключается в изменении сложившихся ранее институтовсоциализации. Речь идет о школе, системе высшего и среднего образования,организации способов прохождения военной службы, возникновении новых каналовсоциализации, связанных с развитием малого бизнеса, коммерческих структур,различного рода полулегальных образований.
И тот, и другой каналывоздействия, исходящие от общества, оказывают влияние прежде всего на семейныеотношения. Изменение размеров и источников дохода приводит к возникновениюновых проблем в семье. Пересматриваются взаимные отношения между супругами, всебольшее значение в этих отношениях приобретают материально-имущественныекомпоненты, что означает возникновение новых форм ответственности ивзаимозависимости в семье. Молодое поколение в тех семьях, которые оказалисьдостаточно прочными и способными пережить удары экономического кризиса, гораздоболее критически относится к представителям старшего поколения в семье и ищетсобственные пути обеспечения своей экономической самостоятельности. Разрушениесемейных традиций в профессиональном и нравственно-этическом плане получает всебольшее распространение.
Для современного российскогообщества характерно является формирование новых норм, регулирующихвнутрисемейные отношения. Этот процесс особенно отчетливо наблюдается в семьяхтак называемых новых русских. В то же время растет число разводов,внутрисемейных конфликтов, бытовых скандалов и ссор. Семья все в меньшей меревыполняет свою функцию социально-психологической защиты от того давления,которое каждый из ее членов испытывает со стороны общества, и все в большейстепени становится ареной личностного и нравственного конфликта.
Важнейший источникпродуцирования конфликтов, разворачивающихся в сфере повседневности,заключается в кризисе системы ценностей на уровне всей общественной системы. Занесколько последних лет изменились смысловые значения общественно-политическихотношений и структур, произощли существенные сдвиги в области культурныхориентаций. То, что представлялось ранее значимым и важным, перестало бытьтаковым в условиях ценностного кризиса, который проявляет себя во всех областяхжизни как кризис рациональности. Именно это обстоятельство и оказываетсяоснованием для весьма распространенных оценок состояния умов в обществе:общество в целом представляется сумасшедшим.
В деятельностиполитических лидеров трудно найти какие-либо рациональные системы аргументациии обоснования их собственных действий. Ценностный кризис глубоко переплетаетсяс кризисом политическим, ибо вопрос о смысле тех или иных политических платформи программ тесно связан с исходными мировоззренческими ориентациями, ссимволами веры идеологического характера.
Переплетениеэкономического, политического и идеологического кризиса порождает ситуациюсаморазрушения и хаоса.
С точки зрениявзаимодействия конфликтов на макро- и микро-уровнях этот кризис означает преждевсего переход в ситуацию неопределенности для каждого отдельного человека и дляего семьи. Общественные структуры не предлагают человеку четко очерченных путейи способов социализации. Возникают новые масштабы свободы выбора исамоопределения, к которым человек оказывается психологически и нравственнонеподготовлен. Наоборот, все больше распространяется десоциализация личности,потеря жизненных ориентиров, формирование асоциальных способов личностноймотивации. В структурах сознания все большее место занимают новыесамоидентификации, основанные на чувстве национальной или племеннойпринадлежности. Распространяются иные архаичные структуры и формы сознания.
Одна из наиболеесущественных характеристик ценностного кризиса заключается в утверждениичувства реванша по отношению к прошлому как важнейшей социально-психологическойдетерминанте практического поведения, особенно, в политической сфере. На этойоснове вырабатывается система официальных клише-заклинанийидеолого-мифологического характера, с помощью которых осуществляется разрыв спрошлым. Система новых символов становится важнейшим средством завоеванияполитического пространства новой политической элитой, характеризующейся нестолько стремлением к конструктивному диалогу или к созидательной деятельности,сколько накоплением опыта провоцирования конфликтов. Политика таким способомконструирует новую политическую реальность: ее особенность в углубляющемсяразрыве между структурами власти и повседневной жизнью. Каждая из этих сфердвижется в своего рода замкнутом пространстве, без соприкосновения друг сдругом.(Об этом в частности свидетельсвовало поведение любопытсвующей толпы вчасы вооруженного противостояния властей во время октябрьского кризиса 1993года.)
II. Конфликты на микроуровне какисточник иррационализации действительности
Рассмотрим теперьпротивоположный процесс, заключающийся в накоплении и констелляции конфликтов,разворачивающихся на микроуровне. В силу повторяемости и массовости этиконфликты определенным образом воздействуют на макропроцессы. Без уяснения этойстороны дела картина взаимодействия конфликтов будет не ясна.
Выше мы уже упоминалипроцесс МЕРКАНТИЛИЗАЦИЯ отношений между людьми. Это непременный аттрибутперехода к рыночной экономики, его психологическое обрамление особенно сильнодействующее в начальной фазе этого процесса. Несомненно, что меркантилизацияотношений подрывает основы общечеловеческих ценностей и приводит к массенеожиданностей в сфере личностных отношений. То, что ранее составляло предметповседневных обязанностей и воспринималось как само собою разумеющееся, вдругстало предметом купли-продажи, торговой сделки.
Важнейшим следствиемценностного кризиса на микроуровне оказывается, далее, смена авторитетов. Любаясистема власти и управления в обществе предполагает определенную иерархиюавторитетов, добровольное согласие подчиняться или по крайней мересогласовывать свои действия с представителями власти. Изменение властныхструктур, а тем более изменение политического режима сопряжено с несколькимиэтапами в признании новых лидеров и новых авторитетов. Вначале происходитразрушение прежних авторитетов и образование своего рода вакуума. На этом этапена первый план выдвигаются лидеры, энергия которых направлена на разрушениепрежней системы ценностей. Лишь позже, когда будет пройден этап полного отрицания,вновь возникнет потребность в авторитетах созидательного типа. Это означает,что изменения властных структур и поиск новых форм легитимности происходит нетолько на институциональном уровне, но и персонифицируется. В перспективевыдвигается новый тип организатора производства и политического лидера,появляется новая социальная среда и новые способы формулирования притязаний ивыражения интересов. Все это вместе взятое означает формирование новой элиты,для которой характерен не только новый лексикон, но и новый стиль поведения.При этом смена «лидеров общественного мнения» тесно связана со сменойпоколений. Обладание авторитетом в прошлых структурах и в системе прошлыхотношений само по себе оказывается препятствием для приобретения статуса в новыхобщественно -политических структурах и отношениях.
Третья существеннаяхарактеристика кризисной ситуации — широкое распространение чувстванезащищенности и страха.
Это — непосредственнаяреакция на разрушение границ между дозволенным и недозволенным, на разрушениеавторитетов. В то же время эти настроения растут в результате развитиякриминогенной ситуации в обществе. В 1991-1993 годах в России ежегодный ростзарегистрированных преступлений составлял до 30% в год. Особенно многосовершается преступлений против личности. В городах и населенных пунктахскладывалась неизвестная ранее ситуация, когда жители в вечерние часы опасалисьвыходить на улицу, возникал страх за жизнь своих близких и свою собственную.
Все это вместе взятоеозначает, что на микроуровне возникают новые типы мотивации повседневногоповедения людей. И эти новые типы мотивации, основанные на частном интересе, намеркантилизации отношений, на потере авторитетов, на постоянном чувстве страхаи угрозы продуцируют варианты дестабилизирующего поведения. Те процессы,которые происходят на макроуровне приобретают значение именно через призму этойновой мотивации. В какой мере они содействиют психологической стабилизации илидестабилизации внутреннего мира личности? В этом наиболее существенный вопрос всехтех преобразований, которые происходят в обществе. Разумеется, на первых порахпроведения преобразований имеется некоторый запас психологической устойчивости,который, однако, может быть израсходован достаточно быстро. Поддержка реформпредполагает создание в общем позитивного психологического баланса. Слишкомдолгое накопление негативных социальных эмоций ведет неизбежно к ростусоциальной напряженности структурного порядка и к открытым массовым конфликтам.
Ростсоциально-психологической напряженности ведет к возрастанию иррациональных формповедения на микроуровне. Нетерпение оборачивается экстремизмом и отчаянием. Всилу этих обстоятельств программы, расчитанные на рационального экономическогочеловека, который знает, в чем состоят его собственные интересы, не получаютподдержки и не могут быть реализованы.
III. Персонификация макроконфликтов иособенности политики
Обратимся теперь ковторому смыслу понятия «конфликт на микроуровне», о котором мыговорили выше. Речь идет о личностном воплощении социальных отношений. Типичныеличности демонстрируют определенные сгустки мотивации, наиболее характерные длясвоего времени или своего движения. Попытаемся проанализировать под этим угломзрения ситуацию 70=х годов, то есть так называемого времени застоя.
Можно утверждать, чтосоциально-политическое и культурное пространство этого времени было расположеномежду двумя крайними точками — двумя символическими и вместе с тем реальнымиперсонажами, имена которых Леонид Брежнев и Владимир Высоцкий. При всем различииих социальных позиций и огромной социальной дистанции они были в чем-тонеуловимо схожи между собой. Это были две стороны одной медали, два полюсаодного магнита.
Брежнев — дряхлеющийглава политической олигархии, которого сохраняют для того, чтобы при этойпередвижке не нарушить сложившийся баланс политических сил, устраивающий всевластные структуры. В последние годы он ничего не произносит от себя, аозвучивает лишь то, что отработано и согласовано аппаратом. В личном планеиспытывает привязанность лишь к заботливой медсестре, которую от него не могутоторвать ни КГБ, ни врачебные инстанции. Семейные отношения при этом такжесохраняют стабильность, так как жена понимает, что власть мужа гораздо болееважная ценность в сравнении с некоторым воображаемым ущербом семейнымотношениям. Вот характеристика сложившегося положения дел, данная человекомнесомненно осведомленным и наблюдательным — лечащим врачом Л.БрежневаЕ.Чазовым: «Уйди Брежнев с поста лидера в 1976 году, он оставил бы послесебя хорошую память… Но судьба сыграла злую шутку со страной и партией.
Она оставила еще почти на7 лет больного лидера, терявшего не только нити управления страной, но икритическую оценку ситуации в стране и в мире, а самое главное критическоеотношение к себе, чем поспешили воспользоваться подхалимы, карьеристы,взяточники, да и просто бездельники, думавшие только о своем личномблагополучии». Во второй половине 70-х и начале 80-х годов жизнь главымогучего государства представляла собою медленное уми рание, вызывающее нравственноеи эстетическое отвращение, тщательно скрываемое от общественности наофициальном уровне.
Эта же линия личностногоповедения, имеющая политический характер, продолжается в действиях двухпоследующих генеральных секретарей ЦК КПСС. Об обстоятельствах такого родамогут лишь мечтать любые разведки враждебных государств. Умирающий слойгеронтократиии, упорно цепляющийся за власть ради самой власти. Не нужно былоникаких дополнительных усилий для того, чтобы завести страну в безвыходноеположение.
В. Высоцкий-другой полюсполитического и культурного пространства. Сфера его деятельности находится внеполитики, так как политическая оппозиция в лице правозащитного движения по сутидела была лишена возможности оказывать какое-либо влияние на умонастроенияобщества. Вместе с тем, накапливающееся чувство отвращения и пустоты выражаетсяв политических песнях В.Высоцкого — романтического героя весьма прозаическоговремени. Человек с огромным напором жизненных сил, аккумулировавший в своемтворчестве подспудное настроение протеста и потому сделавшийся народнымлюбимцем по крайне мере в тех масштабах, в которых уместно употребление слова«народ» применитительно к распадающемуся обществу 70-х годов.Талантливейший бард бездарного времени. В этом суть его личностной драмы:широкое признание в узких не связанных друг с другом кругах, представляющеесобою эстетическую приправу к общему чувству омерзения.
Настоящий поэт не можетвынести этого напряжения и постепенно превращается в алкоголика и наркомана. Нилюбовь, ни негласная популярность не могут дать внутренней опоры творчеству,как бы упирающемуся в глухую стену. Крик отчаяния в замкнутом пространстве, изкоторого нет выхода,- вот что такое песни Высоцкого, вот в чем основа егопопулярности. Если на одном полюсе социального пространства былодемонстративное умирание, то на противоположном-демонстративное самоубийство.
В плане личностноговыражения, следовательно, социальный конфликт 70х годов можно понять какконфликт между бюрократическим властолюбием и богемой, провозглашающей отказ отценностей. Таковы два полюса пространства, из которого вышла перестройка.
IV. Возможности психоанализа дляпонимания иррационального в конфликтах
Краеугольным понятиемпсихоанализа выступает понятие «вытеснение». Несомненно, что жесткийавторитет властных структур, свойственный прежней системе общественныхотношений, был связан с вытеснением в сферу подсознательного, иррациональноговсей проблематики власти. Все, что касалось содержания властных полномочий,механизмов действия властных структур, мотивации, присущей властным отношениям,не подлежало осмыслению и анализу. Действовали закрытые инструкции, запрещавшиепубликовать какие-либо данные касающиеся методов работы партийного аппарата.Тем самым аппарат был выведен за пределы критики, а его деятельность за пределытеоретического анализа.
Практически это означалоне только формирование антидемократических норм, связанных с нарушениемгласности. Эффект был более существенным. Сложившаяся практика формировалапринципиально раздвоенное сознание.
Был наложен запрет нетолько на обсуждение, но и на обдумывание тех вопросов, которые имели самоенепосредственное отношение к эффективности принимаемых решений. Главным успехомуспешного функционирования в рамках партийного аппарата и продвижения послужебной иерархии, в котором собдюдалась почти железная последовательностьступеней, было безусловное признание формального авторитета вышестоящегоначальства. Более того, между руководителем и подчиненным складывалисьотношения феодальной зависимости, при которой все вопросы подчиненного, включаяего сугубо личные отношения так или иначе становились предметом заботыначальства. Нормой поведения был конфликт на уровне равных статусных позиций ив то же время умение подчиняться или создавать видимость полного подчинения.
Стиль отношений в рамкахаппарата был источником психологической фрустрации у многих работниковпартийного аппарата и государственных служащих. Именно этим можно объяснитьстоль яростный разрыв с прежней системой власти и идеологические метаморфозы,наблюдавшиеся среди тех, кто так или иначе был вовлечен в высшие эшелонывласти. Многие публикации 1987-1991 годов — яркое свидетельство тому, что этотразрыв происходил не на уровне рациональной критики прошлого, а прежде всегобыл связан со всплеском освободившихся от постоянного контроля и самоконтроляэмоций. Личностный конфликт, основанный на механизмах замещения и вытеснения,разрешался во многих случаях благодаря его переносу в сферу политической иидеологической деятельности. В определенных случаях можно было наблюдасть такуюзависимость: чем глубже были заверения в верности официальной идеологическойдоктрине и чем успешнее была карьера в рамках прежней системы, основанная натакого рода заверениях, тем более основательным был разрыв с прошлым. Этотконфликт сопровождался невротическими срывами. Необъяснимые и неожиданныепоступки стали на протяжении этого периода не исключением из правил, а скореенормой политического поведения. В конечном счете неотрефлексированность этогопроцесса привела к ряду кризисов властных структур и в последующий период, чтопроявилось наиболее отчетливо в событиях 21 сентября — 4 октября 1993 года.
Процедура психоанализапредполагает осознание глубины залегания вытесненного в слоях подсознания.Механизм освобождения и рационализации деятельности связан с осмыслением иназыванием вины за совершенное преступление или деяние, осуждаемое общественнойморалью. В этом пункте концепция психоанализа имеет прямую связь спроблематикой оценки прошлого исторического опыта, с преступлениями,совершенными сталинским режимом и с темой покаяния, широко обсуждаемой всредствах массовой информации и в кругах гуманитарной интеллигенции. Покаяние,-с точки зрения некоторых бывших идеологов, а ныне строгих носителей нравственногоимператива, — предполагает радикальное изменение личностных установок, онодолжно быть продекларировано публично, как это было сделано авторами целогоряда социологических и философских публикаций.Смысл его в том, чтобы признатьсобственную вину и ответственность за поддержание тоталитарного режима и такимпутем добиться очищения.
Здесь мы сталкиваемся спроблемой исключительной сложности, которую невозможно обойти молчанием.Абсолютно неправильно утверждать или делать вид, что такой проблемы не существует,и что каждый решает ее в соответствии с собственным мироощущением и чувствомнравственной ответственности.
Преодоление личностногоконфликта в этой области зависит во многом от выработки общественногоконсенсуса по поводу прошлого страны:
— называются ли деяния,связанные с организацией ГУЛАГа, массового террора, режима личной диктатурыСталина, системы всеобщего доносительства, преступлениями или же все этонеизбежные следствия революции, гражданской войны, модернизации ииндустриализации и т.д.?
— если это былипреступления, то против кого и кто был их субъектом?
— можно ли рассматриватьисторические события, повернувшие ход российской истории и оказавшиезначительное и в ряде случаев благотворное влияние на ход мировой истории (этопредставляется неоспоримым при оценке итогов Второй мировой войны) результатомдеяний кучки «заговорщиков и бандитов»?
— что такое большевизмкак общественно-политическое явление и как психологическая характеристика?
— что такое тоталитарнаясистема применительно к Советскому Союзу и России? Какова эвристическаяценность этой политологической категории?
Определенная часть этихпроблем рассматривалась в ходе заседаний Конституционного суда, который решалвопросы о конституционности августовских указов 1991 года президента России поповоду КПСС. Эта попытка откликнуться на реальную нравственную исоциальнопсихологическую проблему заслуживает детального и беспристрастногоанализа и изучения.
В ходе такогоисследования мы неизбежно столкнемся с тем обстоятельством, что проблемыаналогичного плана вставали и перед другими народами в современной истории.Так, для формирования самосознания немецкой нации в послевоенный периодогромное значение имел Нюренбергский процесс. В результате этого процесса быливыработаны определенные методологические установки, направленные на решениепроблемы личной вины и ответственности за причастность к нацистской ифашистской идеологии. Две позиции были особенно важны с точки зренияформирования массового сознания немецкой нации. Вопервых, произошло отделениенацистской идеологии и политики от нации, от немецкого народа в целом. Это былосвязано с выявлением институционального источника преступлений фашизма, т.е. сролью националсоциалистической партии и ее расистской идеологии, сформулированнойГитлером в «Mein Kampf». Во-вторых, на первый планбыла выдвинута концепция индивидуальной отвественности в противоположностьточке зрения, настаивающей на коллективной ответственности: каждый членнацистского движения и нацистской партии должен отвечать за те деяния, которыесовершил именно он. Однако при таком подходе снимается проблема коллективнойсолидарности, вопрос о поддержке политических лидеров, об оправдании принятогоими политического курса в массовом сознании и о других явлениях, которые оченьтрудно оценить с юридически-правовой точки зрения, но которые вместе с темсыграли огромную роль в формировании соответствующих общественно-политическихнастроений. Отказ от продолжения анализа социально-психологического фундаментафашизма, начатого Т.Адорно и его сотрудниками, привел к глубокомупсихологическому кризису, который пришлось пережить новому поколению немцев.Те, кто родились в сороковые годы и позже, не могли нести персональнойответственности за совершенные деяния, в том числе и за организацию фабрикмассового уничтожения людей, отбираемых по расовому признаку. Это юридическоеосвобождение от ответственности. Но в то же время вставал вопрос о национальнойидентификации, ибо процессы, происходившие в Германии в годы нацистскойдиктатуры, затрагивали всю нацию, все семьи, и касались прямым или косвеннымобразом судеб ближайшего родительского поколения. Представители послевоенногопоколения либо должны были исключить из своего сознания вопрос об оценке своихродителей с помошью механизмов вытеснения, либо они должны были признатькакую-то степень преемственности между своим и прежним поколением, но для этогонеобходимо было произвести критическую оценку свершенного. Анализ этой проблемына ином историческом материале был дан двумя немецкими авторами — супругамиМитчерлих. Авторы этой книги показали, что здоровая психика нации не может бытьоснована на исключении прошлой истории из сферы собственного опыта новыхпоколений. Стремление отбросить прошлое жестоко мстит за себя, порождаяневротизм и психологическую неустойчивость. Прошлое должно быть«пережито», переработано сознанием, а система идентификаций,скрепляющая личностное самосознание, должна быть не сломана, а переосмыслена.Освобождение от чувства неполноценности, основанного на комплексе вины, должныпроизойти не за счет забвения прошлого, а путем его критической переработки,сохраняющей нормальную способность к переживанию трагических моментов истории.
При такой переработкеопыта сохраняется способность к печали как нормальное явление человеческойпсихики и культуры, содействующее балансу эмоционального и рациональногокомпонента самосознания.
В противном случаепроисходит «оцепенение чувств», прошлое «травматическиутопает», из него автоматически изымается всякое — и желательное, и нежелательноеучастие в событиях. Оцепенение чувств приводит к маниакальному забвениюпрошлого, что само по себе порождает искажение образа истории, дереализацию какпрошлого, так и настоящего.
Таким образомпсихоаналитический подход, позволяет выработать гораздо более сложное отношениенемецкой нации к своему прошлому, нежели отношение, связанное либо сапологетикой, либо с полным отрицанием. И это отношение оказываетсяпсихологической предпосылкой существования реального внутреннего свободомыслия,равно как и функционирования демократических институтов власти.
Что же произошло сроссийским самосознанием относительно сталинизма? Открытие преступлений,совершенных в ГУЛАГе, (открытие не для исторической науки, а для массовогосознания) в связи с публикацией исследования А.И.Солженицина оказалось своегорода шоковым ударом. Возникло вполне отчетливое стремление отмежеваться отпрошлой истории и найти конкретное ответственное лицо за свершившееся. В 1987-1989 годах наблюдался феномен десталинизации в прессе и во всей совокупностисредств массовой информации, который стал основанием для утвержденияантикоммунистической и затем и антисоциалистической идеологической установки.Возникла мощная реставрационная волна, которая продолжается и по сегодняшнийдень. Она соединяется с восстановлением архаических структур сознания — обращением к национальной идее в разных ее вариантах, включая открытыйнационализм, к клерикализму и мистике, и даже с обоснованием целесообразностимонархического правления, которое демонстрируется видными политическимидеятелями новой волны. При этом отметается не полтора десятилетия, как это былос немецкой историей, а более семидесяти лет, содержащие в себе исключительнопротиворечивые тенденции и события реальной истории. В этом смысле идеологическийкризис, охватывающий Российское общество, оказывается более основательным иглубоким. Общее с немецким кризисом послевоенного времени заключается в том,что его не удасться разрешить ни методом вытеснения из сознания прошлого, ниметодом проклинающих прошлое деклараций. Ведь все нынешнее поколение, всепроблемы демократизации, порядка, реформы, построения рыночной экономики уходяткорнями своими в именно в те 70 лет Советской власти, по отношению к которымстремяться навязать проклятие, используя иррационализацию массовогополитического сознания в качестве инструмента в борьбе за власть. Вытеснение изсферы осознанного и осмысленного отношения к действительности огромногоисторического периода, охватывающего жизнь нескольких предшествующих поколений(преимущественно дедов и прадедов того поколения, которое ныне вступает вжизнь) позволяет создать некоторые упрощенные до примитивности схемыидеологического порядка. Но оно не способно привести к нормализации массовоесознание, хотя бы потому, что в личном плане слишком многое оказывается задетымпосредством такого вытеснения. Ценностный конфликт не получает разрешения, алишь загоняется вновь в область подсознания, в сферу смутных воспоминаний, адля некоторых и в область ночных кошмаров, тени которых падают на реалиисовременной политической жизни, искажая ее до неузнаваемости, до невозможностинайти в ней хотя бы некоторые устойчивые точки опоры. ФРУСТРИРОВАННОЕ СОЗНАНИЕочень трудно поддается саморефлексии, а это означает, что путь преодолениякризисов, связанный с нормализацией разрешения конфликтов на макро- имикро-уровнях, окажется более сложным, чем этого было бы можно ожидать,оставаясь в рамках рационалистической точки зрения.
Заключение
В разрешении конфликтныхситуаций сотрудничество оптимально почти всегда; компромисс – вполне приемлем вряде случаев; приспособление – возможно в тех случаях, когда партнердействительно прав; уклонение — изредка приемлемо; конкуренция – наименееэффективный способ поведения в конфликтах. Привлечение третьего лица длярешения конфликтов целесообразно и эффективно. Эффективность переговорногопроцесса зависит от того, на каком этапе своего развития находится конфликт.Правильно организованные переговоры способствуют разрешению конфликтнойситуации.
Стресс — это напряженноесостояние организма человека. Стресс присутствует в жизни каждого человека.
Для профилактики ипреодоления синдрома эмоционального выгорания необходимы практическиерекомендации людям, которые могут служить рабочим инструментом в профессиональнойдеятельности.
Списоклитературы
1. Вересов Н.Н. Формулапротивостояния, или Как устранить конфликт в коллективе. – М.: Московский психолого-социальныйинститут Флинта, 1998г.
2. Козырев Г.И. Введение вконфликтологию. Учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Гуманит.Изд. Центр ВЛАДОС, 2001 г.
3. Уткин Э.А. Конфликтология:теория и практика. – М.: Ассоциация авторов и издателей «ТАНДЕМ». ИздательствоЭКМОС, 1998 г.
4. Шейнов В.П. Конфликты в нашейжизни и их разрешение. – Мн.: Амалфея, 1997 г.