Содержание
Введение
1.Предыстория антропологического подхода к объяснению преступности
2.Основные положения теории Ч. Ломброзо
2.1.Деятельность Ч. Ломброзо
2.2.Сущность ломброзианства
2.3.Ломброзианская типология преступников
2.4.Подходы к воздействию на преступность по Ч. Ломброзо
3.Значение антропологического подхода
4.Эволюция идей Ч. Ломброзо
5. Новая биопсихологическая концепция криминологии
Заключение
Списоклитературы
Введение
Практически нет сферыдеятельности человека, где вмешательство психологической науки не привело бы коблегчению её, повышению эффективности. Применение в процессе психологическойдеятельности определённых психологических знаний в области девиантногоповедения помогает специалисту (психологу, социологу, юристу, криминалисту)регулировать и строить взаимоотношения с людьми, глубже понимать мотивы ихпоступков, познавать объективную действительность, правильно оценивать её ииспользовать результаты познания в практике. Всё больше осознаётся мысль о том,что девиантология не отвлечённая отрасль науки, посвящённая решению сложных итонких теоретических вопросов, а важное звено в образовании вышеперечисленныхспециалистов. Девиантная психология занимает особое место в системе подготовкипсихолога. Она позволяет ему получить знания и умения, позволяющие глубокопонять психологические причины законопослушного и отклоняющегося поведения,формирования правовой психологии населения и правосознания. Большое внимание в психологииотклоняющегося поведения уделяется анализу психической и социальной деятельностии личности человека.
Возникновение психологииотклонений, являющейся связующим звеном между психологической и юридическойнауками, выступает как вполне закономерное явление. На мой взгляд, одной изнаиболее интересных тем в области девиантологии является делинквентноеповедение как область пересечения психологии и отклоняющегося поведения и психологиикриминальной. В данной работе будет рассмотрен антропологический подход кизучению преступника.
1.Предыстория антропологического подхода к объяснению преступности
Идеи о связи тела идуши высказывались задолго до Ч. Ломброзо. Пожалуй, наиболее древней областьюпознания в этом отношении была хиромантия, которая претендовала на то, чтоизучая руку человека, можно определить его характер и предсказать будущиепоступки. Отдельные высказывания на эту тему мы находим у Гиппократа, Платона,Аристотеля, Фомы Аквинского. Вплотную приблизились к фундаментальномуисследованию данного вопроса френологи и физиогномики в начале XIX в.
Физиогномика (наука ораспознавании природных задатков по физическим свойствам человека) имеетдостаточно древнюю традицию. Гиппократ изучал ее по источникам, дошедшим изстран Древнего Востока. В 1586 г. на эту тему опубликовал исследование Дж. деЛа Порт. В XVIII в. мощный импульс ее развитию дали исследования пастораЛа-фатера (1741—1801), который в 1775—1778 гг. опубликовал фундаментальный труд«Физиогномические фрагменты для поощрения человеческих знаний илюбви».
Френология — учение олокализации в различных участках мозга отдельных психических способностей,диагностируемых путем ощупывания внешнего рельефа черепа. Основатель френологииавстрийский врач и анатом Франц
Йозеф Галль (1758—1828)в 1825 г. писал: «Объектом законодательства должно быть, посколькупозволяет природа человека, предупреждение преступлений, исправлениепреступников и обезопашивание общества от тех из них, которыенеисправимы». На основании длительных исследований ученый сделал открытие,актуальное и до сего времени, об особой роли коры головного мозга и мозговыхизвилин (до него считалось, что душевная жизнь сосредоточена в желудочкахмозга). Галль утверждал, что в мозгу человека можно найти 27 основныхчеловеческих способностей. По мнению Галля, можно определить в мозгу места,откуда исходят побуждения к убийству, кражам. Различия в мозговых извилинахподдаются определению по форме черепа, по наличию определенных шишек и т.п.
Последователи Галля —ученые Вуазен, Клеф, Клерк, Каспер, Брока, Ловерн провели интересныеисследования физиономий преступников, их черепов. Феликс Вуазен представил в1837 г. во Французскую академию наук сочинение «О недостатках мозговойорганизации большей части преступников». В Германии Каспер в 1854 г.опубликовал исследование о физиономии убийц. В 1862 г. Аве Лалеман издалобширную монографию о германских преступниках. По мнению Э. Ферри, началоуголовно-антропологическому движению положили исследования английских тюремныхврачей Винслоу, Мэйю, Том-сона и Деспина, которые в 50—60-х гг. XIX в. провелиинтересные исследования антропологических признаков преступников. Мэйю иДеспин, например, сравнивали преступников с дикарями. Особым объектом ихисследований была связь между преступностью и различными аномалиями психики,эпилепсией и вырождением. Как отмечает сам Ломброзо, исследования Корре,установившего связь преступного поведения с асимметрией лица, и Альбрехта,выявившего такую же закономерность в отношении аномалии челюсти, во многомповлияли на его выводы. В 1857 г. французский психиатр Бенедикт Морельопубликовал трактат «О вырождении». Позже стали для определенияпреступных наклонностей стали пользоваться знаниями таких наук как хиромантия идактилоскопия. Несмотря на последующее критичное отношение к идеям Ч.Ломброзо,он считается основоположником биологической концепции о прирождённом преступномтипе.
2.Основные положения теории Ч. Ломброзо
2.1Жизнь и деятельность Ч. Ломброзо
В общественном сознаниикриминальная антропология довольно прочно ассоциируется с именем ЧезареЛомброзо (1836—1909). Слава этого ученого вполне заслуженна — его научныевыводы основываются на изучении 383 черепов умерших, 3839 черепов живых людей,всего им обследованы и опрошены 26886 преступников, которые сравнивались с25447 студентами, солдатами и другими добропорядочными гражданами. ПричемЛомброзо изучал не только современников, но и исследовал черепа средневековыхпреступников, вскрывая их захоронения. Не каждый исследователь имеет такойнаучный багаж.
Будучи врачом пообразованию (он изучал медицину в Падуе, Вене и Париже и в возрасте 26 лет сталпрофессором психиатрии в Павии), Ломброзо длительный период практиковал напоприще медицины, приобрел немалую известность в Италии как специалист полечению пелагры, в Песаро возглавлял клинику для душевнобольных, где провелинтересные исследования зависимости поведения психически больных от климата ипогоды. В последующем он стал профессором судебной медицины и психиатрии, азатем заведующим кафедрой криминальной антропологии в Туринском университете.Интерес к изучению преступников возник у Ломброзо, когда он занималсяпсихиатрией. Напомним, что во времена Ломброзо еще свежи были воспоминания об отношениик душевнобольным как к преступникам. Вначале профессор заметил связь междупреступным поведением и эпилепсией. Затем возникла идея проведения болееглубоких исследований криминального феномена. Должность профессора судебноймедицины представила ему обширный фактический материал.
Даже если бы Ломброзоне стал заниматься исследованием преступности, вклад его в науку был бызначительным. Но судьбе оказалось угодно, чтобы Ломброзо подобно детонаторуинициировал целый взрыв криминологических исследований, приобрел всемирнуюизвестность и в определенной мере скандальную славу. Сейчас вряд ли найдетсяспециалист, занимающийся проблемами преступности, который не знал бы Ломброзо.
Его грандиозная славаначалась с небольшого труда, которому он дал весьма оригинальное название«Преступный человек». Эта работа, написанная в популярной форме, встиле памфлета, начала публиковаться, начиная с 1871 г. на страницах«Юридического вестника Ломбардии». В 1876 г. книга вышла отдельнымизданием. Буквально с первых же страниц, где автор делает заявление о том, чтопроблема преступности решена для него, он вводит читателя в интригующий миркриминальной антропологии.
Работал военным итюремным врачом (1859- 1864), затем стал директором небольшой психиатрическойлечебницы и профессором психиатрии в Павии, а с 1876 г. и до конца жизнируководил последовательно кафедрами судебной медицины, психиатрии и уголовнойантропологии в университете Турина. Опубликовал свыше 400 книг и статей посамым разным вопросам, в том числе по психиатрии, антропологии, по отдельнымсоциальным и политическим проблемам Италии. Первую известность принесла емукнига «Гениальность и помешательство» (1864), в которой доказывалось,что многие признанные гении, в том числе государственные деятели и полководцы,обнаруживали психические расстройства. В 1876 г. вышло в свет первое изданиеглавного из сочинений Ломброзо — книги «Преступный человек в егосоотношении с антропологией, юриспруденцией и тюрьмоведением» (сокращенно- «Человек преступный», сочетание, образованное по типу «Человекразумный»). Основываясь на своих наблюдениях за отдельными заключенными, атакже на сравнении антропометрических данных групп заключенных с группамисолдат, пожарников, студентов и др. Ломброзо заявил в этой книге, что им открыттип «прирожденного преступника», которого легко обнаружить поопределенным физическим признакам («стигматам»): прежде всего, поформе черепа, по чертам лица, морщинам и т.п. По утверждению Ломброзо, эти«прирожденные преступники» столь значительно отличаются от обычныхграждан и по указанным «стигматам», и по ряду психологических свойств(например, у некоторых из них Ломброзо отмечал поразительную нечувствительностьк боли), что по существу представляют собой особую расу, породу людей, каждомуиз которых от рождения предопределено превратиться в опасного преступника.Публикация книги «Преступный человек», вскоре переведенной нафранцузский и другие языки, вызвала большой резонанс. У Ломброзо появилосьнемало восторженных почитателей. Некоторые из них стремились развивать егоконцепции, разыскивая новые «стигматы», но еще быстрее росло числорешительных его противников, доказывающих, прежде всего, что выводы Ломброзопостроены на случайных и непроверенных наблюдениях, а порой и на подтасованныхрезультатах обследований и в целом лишены сколько-нибудь серьезногофактического обоснования. Многие из постулатов Ломброзо были опровергнуты ещепри его жизни критиками, взявшими на себя труд заново проверить его утвержденияи не обнаружившими указанных им различий при сравнении больших групппреступников и законопослушных граждан. Острой критике подверглись ипредлагавшиеся Ломброзо объяснения причин преступности, в основе которых лежалатрактовка криминала как биологического явления. На протяжении своей жизни, подвлиянием критики со стороны не только противников, но и сторонников его теории.Ломброзо не раз «корректировал» свои взгляды (в частности, внескольких переработанных изданиях «Преступного человека» и вопубликованной на французском языке книге «Преступление, его причины испособы борьбы с ним» (1899)), не отказываясь, впрочем, от некоторыхнаиболее важных тезисов. В то же время Ломброзо допускал существование наряду с«прирожденными» и «душевнобольными» преступниками и разногорода «случайных» преступников, а также признал необходимость учетавлияния на преступность таких социальных факторов, как нищета, неграмотность,алкоголизм. К числу самых больших публикаций Ломброзо относятся также довольноописательная, по сути дела лишенная теоретических выводов, книга«Женщина-преступница, проститутка и нормальная женщина» (1893 г., всоавторстве с Ферреро) и «Политическая преступность и революция»(1890г. в соавторстве с Ласки), где предпринята попытка объяснить революционноедвижение влиянием расовой или национальной принадлежности их участников либоклиматическими условиями Ломброзо проявлял большую активность в пропагандесвоих взглядов и в стремлении организационно объединить сторонников в Италии ина международной арене. В этих целях он со своими единомышленниками начализдавать с 1880 г. журнал «Архив уголовной психиатрии и уголовнойантропологии» и собирать международные конгрессы уголовной антропологии, втом числе и с участием русских криминалистов (конгрессы проводились до началапервой мировой войны). Основное в учении Ломброзо — трактовка преступности вкачестве биологического. а не социального феномена. Существование«прирожденного преступника» в современных ему государствах Ломброзовначале объяснял как атавизм (одним из «доказательств» служилосходство черепа известного убийцы с неандертальцем, другим — распространенностьобычая татуировки у заключенных в тюрьмах и у некоторых отсталых племен и т.п.).Затем Ломброзо стал объяснять его, напротив, «вырождением»человеческой расы, моральной деградацией, а то и наследственной эпилепсией,т.е. предложил взаимоисключающие объяснения. Постепенно признав, что, по крайнеймере, не все правонарушители являются «прирожденными преступниками»(оценка их доли в его сочинениях снизилась со временем со 100% сначала до 40%,а затем и до 33%), Ломброзо отказался и от единого понятия «прирожденногопреступника». Вместо этого он стал утверждать, будто существуют«прирожденные» убийцы, воры и мошенники, которых можно распознать поспецифическим, присущим только им физическим и психическим признакам. СформулированнаяЛомброзо трактовка преступности влекла за собой радикальный пересмотр важнейшихпринципов и традиционных институтов уголовного права и процесса, отражавшихтеории классической школы в уголовном праве ив большинстве своем закрепленных взаконодательстве современных ему государств. Учение Ломброзо отвергало принцип«нет преступления и наказания без закона», отрицало требованиеустановления индивидуальной вины и принцип соответствия наказания тяжестисодеянного. отказывалось как от института вменяемости, так и от юридическойразработки многих других важнейших институтов уголовного права. ОдновременноЛомброзо выступал против соблюдения требований законности в деятельности суда,против презумпции невиновности, состязательности, возможности обжалования приговорови т.п. Первое место в судебной деятельности, согласно учению Ломброзо должнызанять классификация преступников по антропометрическим и иным данным исоответственный выбор мер, которые должны быть применены к конкретному лицу,чтобы обеспечить «безопасность общества». К числу таких меротносились смертная казнь (правда, в конце жизни Ломброзо стал ее противником),пожизненная каторга, ссылка на необитаемые острова, помещение в сумасшедшиедома тюремного типа и другие «меры исключения из общества». К лицам,признанным «случайными преступниками», Ломброзо допускал применениемер воспитательного характера. Следует подчеркнуть, что сам Ломброзо лишьдекларировал свою позицию по вопросам уголовного права и процесса, предоставивсподвижникам (Ферри, Гарофало и др.) полную возможность самостоятельнойдетальной разработки конкретных проблем и способов их решения. Как показалисерьезные научные исследования, проводившиеся на протяжении более века в самыхразличных странах мира, отстаиваемая Ломброзо биологическая трактовка феноменапреступности, тезис о существовании «прирожденного преступника» идругие выдвигавшиеся им концепции, в том числе и в сфере уголовного права ипроцесса, лишены теоретического и фактического обоснования и носят реакционныйхарактер. Оценка любой вновь появляющейся концепции в качестве«ломброзианской» или «неоломброзианской» связана с ее резкоотрицательным восприятием современными криминологами и криминалистами. Вместе стем публикация в 1876 г. книги «Преступный человек» и другихсочинений Ломброзо объективно имела своим следствием привлечение внимания кпроблеме причин преступности (в гораздо большей степени, чем до этого) состороны юристов и многих других исследователей. Необходимость проверки икритической оценки выдвигавшихся Ломброзо утверждений стала побудительныммотивом к изучению преступности как социального явления и заставиласпециалистов, представляющих различные отрасли науки, заняться тщательнымисследованием личности обвиняемых и осужденных. Требования Ломброзо о реформеуголовного права и процесса побудили многих юристов подвергнуть анализуфундаментальные общедемократические принципы правосудия, решительно выступить вих защиту, в частности с обоснованием необходимости соблюдения гарантий законности.
2.2Сущность ломброзианства
Все эти идеи удалось синтезироватьи развить профессору Ч. Ломброзо, пытавшемуся основать новую науку — уголовнуюантропологию. В центр своих исследований Ч.Ломброзо поставил преступника, изучениюкоторого, по мнению ученого, его предшественники уделяли недостаточно внимания.«Изучайте личность этого преступника — изучайте не отвлеченно, неабстрактно, не в тиши вашего кабинета, не по книгам и теориям, а в самой жизни:в тюрьмах, больницах, в полицейских участках, в ночлежных домах, средипреступных обществ и шаек, в кругу бродяг и проституток, алкоголиков идушевнобольных, в обстановке их жизни, в условиях их материальногосуществования. Тогда вы поймете, что преступление есть не случайное явление ине продукт „злой воли“, а вполне естественный и наказанием непредотвратимый акт. Преступник — существо особенное, отличающееся от другихлюдей. Это своеобразный антропологический тип, который побуждается кпреступлению в силу множественных свойств и особенностей своей организации.Поэтому и преступление в человеческом обществе также естественно, как во всеморганическом мире. Совершают преступления и растения, которые убивают и поедаютнасекомых. Животные обманывают, крадут, разбойничают и грабят, убивают ипожирают друг друга. Одни животные отличаются кровожадностью, другие —любостяжательностью» — в этом кратком фрагменте из книги «Преступныйчеловек» сконцентрированы основные идеи ломброзианской теории. Основнаяидея Ломброзо заключается в том, что преступник есть особый природный тип,скорее больной, чем виновный (здесь сильно сказалось влияние ученых доказавших,что сумасшедшие — не преступники, а больные). Преступником не становятся, арождаются. Это своеобразный двуногий хищник, которого подобно тигру не имеетсмысла упрекать в кровожадности. Преступного человека необходимо выявить поряду признаков и изолировать (либо уничтожить). Первоначально Ломброзо считалосновой преступления атавизм. В третьем издании «Преступногочеловека» (1884 г.) он наряду с атавизмом к причинам преступлений отнесболезнь. В последнем издании этой работы ученый тесно связал атавизм спатологическим состоянием организма, считая основой последнего эпилепсию инравственное помешательство. В своем основном произведении «Преступный человек»Ломброзо делает экскурс в область «преступности низших организмов» и дикарей.Затем он исследует череп, мозг, скелет, внутренние органы, тело, лицопреступников. Рассматривая биологию и психологию «прирожденного преступника»,Ломброзо в определенной последовательности характеризует страсти, аффекты,моральные чувства, интеллект, жаргон, жесты, татуировку преступников. Далее онобращается к «нравственному помешательству» — рассматривает биологию ипсихологию «нравственно помешанного». Особое внимание уделяетсяпреступникам-эпилептикам, преступникам по страсти, политическим преступникам.Ломброзо коротко характеризует «случайных преступников». В сравнительнонебольшом разделе книги исследуется «этиология преступности» — влияние напреступность факторов физических, наследственных, этнических, социальных ииндивидуальных. К социальным факторам Ломброзо относит соотношение варварства ицивилизации, богатства и бедности, влияние религии, скученности населения,подражания, иммиграции. К индивидуальным факторам он отнес гражданскоесостояние, пол, профессию, образование. Заключительные разделы книги посвященыпредупреждению преступности. Издание этого труда было завершено в 1876 г.Вдальнейшем Ломброзо несколько смягчает свою теорию «прирожденного преступника»,подчеркивая, что преступление — это продукт не только прирожденных свойствчеловека, но и сочетания биологических и социальных причин. В написанной позжекниге «Преступление, причины и лечебные меры» этиологии преступности уделенозначительно больше внимания. Ломброзо исследует здесь самые разнообразныефакторы преступности: факторы метеорологические и климатические,орографические, расовые, социальные. В числе социальных факторов Ломброзорассматривает влияние цивилизации, прессы, иммиграции, питания, алкоголизма,образования, бедности, богатства, религии, воспитания. С большой подробностьюисследуются «индивидуальные факторы» и т.д. Хотя общая концепция Ломброзоосталась неизменной, он все же «смягчил» ее, более широко рассматривая влияниена преступность сочетания биологических и социальных факторов. Но основнойтезис Ломброзо о биологической природе преступления был полностью сохранен.
2.3Ломброзианская типология преступников
Исследователь неограничивается выявлением общих черт преступного человека. Он создает типологию— каждому виду преступника соответствуют лишь для него характерные черты.
Убийцы. В типе убийцясно видны анатомические особенности преступника, в частности, весьма резкаялобная пазуха, очень объемистые скулы, громадные глазные орбиты, выдающийсявперед четырехугольный подбородок. У этих наиболее опасных преступниковпреобладает кривизна головы, ширина головы больше, чем ее высота, лицо узкое(задняя полуокружность головы более развита, чем передняя), чаще всего волосы уних черные, курчавые, борода редкая, часто бывает зоб и короткие кисти рук. Кхарактерным чертам убийц относятся также холодный и неподвижный (стеклянный)взгляд, налитые кровью глаза, загнутый книзу (орлиный) нос, чрезмерно большиеили, напротив, слишком маленькие мочки ушей, тонкие губы, резко выделяющиесяклыки.
Воры. У воров головыудлиненные, черные волосы и редкая борода, умственное развитие выше, чем удругих преступников, за исключением мошенников. Воры, преимущественно, имеютнос прямой, часто вогнутый, вздернутый у основания, короткий, широкий,сплющенный и во многих случаях отклоненный в сторону. Глаза и руки подвижные(вор избегает встречаться с собеседником прямым взглядом — бегающие глаза).
Насильники. У насильниковглаза навыкате, лицо нежное, губы и ресницы огромные, носы сплющенные,умеренных размеров, отклоненные в сторону, большинство из них сухопарые ирахитические блондины.
Мошенники. Мошенникинередко обладают добродушной внешностью, их лицо бледное, глаза маленькие,суровые, нос кривой, голова лысая. Ломброзо удалось выявить и особенностипочерка различных типов преступников. Почерк убийц, разбойников и грабителейотличается удлиненными буквами, криволинейностью и определенностью черт вокончаниях букв. Для почерка воров характерны буквы расширенные, без острыхочертаний и криволинейных окончаний.
2.4.Подходы к воздействию на преступность по Ч. Ломброзо
Как уже отмечалось,Ломброзо рассматривает преступников как больных (нравственно помешанных).Соответственно и меры воздействия на них сходны с мерами воздействия насумасшедших. На его взгляды в этой области, помимо психиатрической практики,значительное влияние оказала теория социальной защиты, разработанная Э. Ферри.В одной из своих работ Ломброзо довольно популярно раскрывает сущность своейконцепции воздействия на преступников: «Мы говорим прирожденнымпреступникам: „Вы не виноваты, совершая свое преступление, но не виноватыи мы тоже, если прирожденные свойства нашего организма ставят нас внеобходимость ради собственной защиты лишать вас свободы, хотя мы и сознаем,что вы более заслуживаете сострадания, чем ненависти“. В ранних работахЛомброзо даже предлагал отменить институт судов и заменить его комиссиейпсихиатров, которая, пользуясь разработанным одним из его последователей тахиантропометром (Ломброзо называет его антропометрической гильотиной),производила бы соответствующие исследования и делала выводы относительнопринадлежности человека к классу прирожденных преступников. Впоследствии онотказался от этой идеи, признал необходимость суда и антропологам отводил рольэкспертов.
3.Значение антропологического похода
Современный стереотипвосприятия научного наследия Ломброзо обычно носит отрицательный характер. Стаким положением дел вряд ли можно согласиться, если объективно оценить вкладэтого ученого в науку. Как уже отмечалось выше, абсолютное большинство критиковЛомброзо не провели и десятой доли того объема научных исследований, на которыеопирался итальянский профессор. Его чрезвычайная одержимость идеей поиска путейзащиты общества от преступности, неутомимая работоспособность, научнаядобросовестность снискали ему глубокое уважение многих современников(достаточно упомянуть лишь, что, когда Ломброзо посетил Россию в 1897 г., сотнистудентов Московского университета выехали ему навстречу и встретили его еще вСмоленске). Уровень аргументов Ломброзо потребовал резкого повышения уровнянаучных исследований многих его современников, чтобы критика его взглядов могланосить предметный характер. Таким образом, он дал мощный импульс проведениюмногочисленных глубоких исследований в криминальной сфере. Поставив в центрнаучных исследований человека, который совершает преступление, Ломброзо положилначало глубоким системным исследованиям личности преступника — открыл глобальноенаправление криминологического поиска. Идеи Ломброзо об отношении к преступникукак к больному человеку были проникнуты гуманизмом. И хотя Ломброзо не удалосьреализовать этот гуманизм в системе воздействия на преступников, сама гуманнаяустремленность его теории имела немалое значение. Исследования Ломброзопользовались большой популярностью у практических работников. К его горячимсторонникам принадлежал известный французский криминалист Бертильон,разработавший антропометрический метод идентификации преступников, а такжеГальтон и Анфосо, усовершенствовавшие на основе уголовной антропологии методыидентификации преступников. Антропологические исследования Ломброзо легли воснову созданного им детектора лжи, который сам Ломброзо назвал сфигмографом.При помощи этого прибора, фиксировавшего изменения циркуляции крови иконстатировавшего внутреннее волнение человека, ученому удалось доказать, чтолицо, заподозренное в краже золотых вещей в Турине, не виновно. При этом приборзафиксировал волнение этого человека при упоминании о другой краже, в которойего не подозревали (расследование подтвердило виновность его в последней). Оприоритете Ломброзо в этой области обычно не упоминают, хотя первым авторомэтого оригинального прибора был именно он. Немалое практическое значения имелиисследования Ломброзо в области графологии. Его описания татуировокпреступников с раскрытием их тайного смысла до сего времени имеют актуальность.То же можно сказать и о проведенном им анализе преступного жаргона. Неслучайно, видимо, взгляды Ломброзо оказались так живучи в среде практиков,несмотря на их научный остракизм. Как заметил известный немецкий криминологШнайдер, на идеи Ломброзо во многих странах наложено своеобразное табу. Но,несмотря на это, периодически в разных странах появляются последователисамозабвенного итальянского исследователя.
4.Эволюция идей Ч.Ломброзо
Взгляды Ломброзо,изложенные в первом издании „Преступного человека“, отличалисьопределенной односторонностью, что вполне понятно, если учесть его необычайнуюувлеченность антропологическими идеями, граничащую с экстатическим состоянием(как он сам указывал в предисловии к одной из своих книг). Многие выводы ирекомендации Ломброзо были наивны, что было обусловлено недостатком юридическойподготовки ученого. Под воздействием своего молодого соотечественника ЭнрикоФерри Ломброзо во многом изменил и уточнил свои воззрения. Изменение первичныхвзглядов Ломброзо под воздействием критики и рекомендаций Э. Ферри и другихученых было настолько существенным, что пятое издание „Преступногочеловека“, которое вышло в Турине в 1897 г. в трех томах (на русский языкбыл переведен лишь последний том как отдельная работа под названием»Преступление"), вряд ли можно считать работой чисто антропологическогонаправления. Выводы и высказывания Ломброзо стали более осторожными. Он уже незаявляет, что проблема преступности решена для него. Более того, он упрекаетмногих своих критиков, что они не знакомы с теми переменами в его взглядах,которые произошли за десятилетия после выхода в свет первого издания«Преступного человека», и что критикуют они выводы, от которых он самдавно отказался или которые в значительной мере изменил и уточнил.
Действительно, надопризнать, что по мере учета критики изменения во взглядах Ломброзо произошливесьма существенные. Во-первых, он отказался от понятия преступный тип человекаи принял предложенный Э. Ферри термин «прирожденный преступник» иперестал рассматривать всех преступников как прирожденных. Ферри предложилделение преступников на пять групп (душевнобольных, прирожденных, привычных,случайных и преступников по страсти), и Ломброзо принял эту классификацию, всоответствии с которой прирожденные преступники составляют лишь 40% от всехнарушителей закона. Во-вторых, Ломброзо во многом под воздействием Феррипризнал очень существенную роль социальных факторов как причин преступлений.Третий том последних изданий «Преступного человека» посвящен анализунеантропологических факторов, среди которых метеорологические и климатические, географические,уровень цивилизации, плотность населения, эмиграция, рождаемость, питание,неурожаи, цены на хлеб, алкоголизм, влияние просвещения, экономическоеразвитие, беспризорность и сиротство, недостатки воспитания и др. В-третьих, онвынужден был признать, что прирожденный преступник не обязательно долженсовершить преступление. При благоприятных внешних, социальных факторахпреступные наклонности человека могут так и не реализоваться в течение всей егожизни. Таким образом, применение антропометрической гильотины может оказатьсяизлишним. Признание этого положения многие ученые расценили как конецантропологической школы. Справедливости ради надо признать, что, помимо раннихтрудов самого Ломброзо, вряд ли справедливо относить к биологической школекриминологии труды его сподвижников, тем более неверно это делать в отношенииодного из крупнейших уголовных социологов XIX в. Э. Ферри, так же как неверноназывать Э. Ферри учеником Ломброзо, поскольку влияние идей Ферри на Ломброзобыло гораздо более сильным, нежели наоборот. Хотя сам Ферри и считал себяпредставителем антропологической школы, это название «антропологическаяследует воспринимать весьма условно, ибо уже с первого издания „Уголовнойсоциологии“, которая вышла в свет в Болонье в 1881 г., он выступал активнымпроводников социологических взглядов на природу преступности и некарательныесоциальные методы воздействия на преступность считал наиболее действенными.
В 1885 г. в Риме былпроведен Первый конгресс уголовной антропологии, на котором собралось огромноеколичество ученых со всего мира, горячо одобрявших выводы Ломброзо, взначительной мере уже подредактированные Ферри. Среди участников конгресса былии ученые из России — Дриль и Тарновская. Характерной деталью, раскрывающейсущность антропологической школы, было то, что на конгрессе работали двесекции: уголовной биологии и уголовной социологии (первой руководил Ломброзо,второй — Ферри).
На втором парижскомконгрессе обоснованность выводов Ломброзо была подвергнута сомнению. Аргументыего оппонентов носили в основном логический характер. Так, французскийисследователь Тард высказал мысль о том, что если бы главной причинойпреступности были физиологические аномалии преступников, то количествопреступлений всегда оставалось бы неизменным, в то время как цифра преступностиколеблется в зависимости от социальных условий. Французский криминологЛакассань сравнил преступников с микробами, которые всегда есть в любомздоровом организме, и если организм силен, то он не дает им отрицательнопроявить себя, — поэтому истоки преступности следует искать в больномобщественном организме. Эти положения принципиально не противоречилимодифицированным взглядам Ломброзо (но многие критики умышленно или по незнаниюне учитывали, что Ломброзо значительно доработал и изменил свою теорию).Защищая основные постулаты антропологической школы, настаивая на том, чтоприрожденный преступник отличается от нормального человека, Гарофало предложилсформировать международную комиссию в составе Ломброзо, Лакассаня, Бенидикта,Бертильона, Мануварье, Маньяна и Лаваля для того, чтобы провести рядсравнительных наблюдений, по крайней мере, над ста живыми преступниками и стачестными людьми. Конгресс единогласно одобрил это предложение. Однакопротивники идей Ломброзо отказались от исследований и ограничилисьбеспредметной критикой (комиссия так ни разу и не собралась). Этот фактвозмутил сторонников Ломброзо и на Третий конгресс в Брюссель ни один из них неприехал. Этот Третий конгресс, проходивший в 1892 г., некоторые ученые считаюткрахом идей ломброзианства. А вот как его описывает Э. Ферри: „Отсутствиеитальянцев на этом конгрессе дало, конечно, свободу самой усиленной икрасноречивой болтовне против преступного типа и уголовной антропологии, итщетно Ван-Гамель, Дриль и г-жа Тарновская пытались остановить этотпоток“. В то же время те из противников, кто по побуждению Ломброзо решиллично прикоснуться к преступникам, немало изменили свои взгляды. Вот каквысказался один из них — консерватор и горячий сторонник идей классической школыуголовного права профессор Канонико: „Я не фаталист, но когда я увиделнескольких рецидивистов уже зрелого возраста, собранных в одной камереБрухзальской тюрьмы, я сказал себе: что бы ни делали, эти люди останутся всегдамошенниками“.
В 1896 г. на очереднойконгресс в Женеве не приехали противники Ломброзо. Так что размежевание научныхнаправлений приобрело характер противостояния. Хотя анализ высказыванийломброзианцев на этом конгрессе показывает, что непроходимой стены междуучеными антропологической школы и их оппонентами по существу не было. Ломброзои его последователи одобрили выступление Э. Ферри, в ходе которого тот еще разподтвердил высказанную им в 1880 г. мысль о том, что прирожденный преступник необязательно должен совершить преступление в течение жизни. Благоприятныесоциальные условия могут нейтрализовать его природную предрасположенность кпреступлению так же, как правильное развитие ребенка с предрасположенностью ктуберкулезу и обеспечение ему оптимальных климатических и гигиенических условийжизни могут способствовать тому, что тот не умрет от этой болезни. Но ни уодного специалиста не возникает сомнения в том, что существует клинический типприрожденного туберкулезника только из-за того, что возможно предотвратить упоследнего развитие болезни. И Ферри считает необоснованным отрицание типаприрожденного преступника только на том основании, что некоторые из лиц даннойкатегории вследствие благоприятного стечения обстоятельств в течение жизни несовершат преступления. Постепенно, в основном под влиянием Э. Ферри, в рамкахантропологической школы выкристализовывался вероятностный подход в оценкесклонности к преступлению (основы этого подхода были заложены А. Кетле):вероятность совершения преступления лицом, имеющим признаки прирожденного преступника,несравненно выше вероятности совершения подобных действий со сторонынормального человека. Рассчитывая процент проявления тех или иных признаков упреступников различного типа, Ломброзо сделал первые шаги к расчету цифры этойвероятности.
Научные выводы ипрактические рекомендации Ломброзо постоянно подвергались серьезной критике состороны его оппонентов. Аргументы критиков по мере их опровержения Ломброзо иего сторонниками становились все более и более научными и убедительными —Ломброзо вынудил многих своих оппонентов повернуться лицом к серьезным научнымисследованиям, наблюдениям и экспериментальной работе. Первые возражения противтеории Ломброзо носили скорее эмоциональный характер: этого не может быть,потому что этого не может быть никогда. Затем стали выдвигаться логическиеаргументы. Сразу же было подмечено, что единого преступного типа быть не может,— различные преступники имеют и разные антропологические признаки. Ломброзо сэтим был вынужден согласиться и вначале разделил всех преступников на убийц,воров и насильников, а затем воспринял более основательную классификацию Ферри.Французский ученый Легран отметил, что невозможно выделить тип прирожденногопреступника, поскольку само понятие преступления носит социальный иисторический характер: то, что преступно в одном государстве, не преступно вдругом; то, что считалось нормой в древние времена, стало преступным теперь, инаоборот. Парировать этот аргумент сам Ломброзо не смог. Его последователь Р.Гарофало предпринял попытку разработать понятие естественного преступления.Социолог Э. Ферри, отметив, что со времен Древнего Рима отношение к убийцам иворам практически не менялось и во всяком государстве их признаютпреступниками, указал, что антропологи разрабатывают теорию для современногоцивилизованного общества, а исторический анализ не имеет сколь-нибудьсущественного значения для разработки актуальных практических рекомендаций позащите от преступников.
Французскиекриминалисты Дюбюсон и Джоли, отмечая, что некоторые преступники, начиная какворы, заканчивают преступную карьеру как убийцы, с изрядной долей сарказмавысказали сомнение, не меняют ли преступники при этом внешность. Ломброзо,отстаивая свои выводы, опираясь на классификацию преступников, разработаннуюФерри, убедительно доказал, что лишь у случайных или привычных преступниковвозможно совмещение убийства и воровства. Среди прирожденных преступников ворыи убийцы составляют два совершенно различных класса: вору противно пролитиекрови, убийце, напротив, наиболее приемлемым способом хищения будет совершениенасилия над жертвой и после этого присвоение ее вещей.
Тард заметил сходствоантропологических признаков прирожденного преступника с антропологическимипризнаками женщины. Это, по мысли Тарда, опровергает выводы антропологов,поскольку установлено, что женщина реже совершает преступления и менее склоннак преступной деятельности. Этот упрек Ломброзо признал частично обоснованным исделал вывод, что каждому полу соответствует свой набор антропометрическихпризнаков преступного человека. Эти идеи он развил в книге „Женщинапреступница и проститутка“, где привел очень много интересных фактов о женскойпреступности.
Ломброзо упрекали втом, что признаки преступного типа выявляются менее чем у 50% преступников (у45% убийц, 33% насильников, 24% воров), а о типичности тех или иных качествможно говорить, когда они встречаются, по крайней мере, более чем у половинылюдей. Приняв классификацию преступников, разработанную Ферри, Ломброзо удалосьнайти контраргументы: далеко не все преступники прирожденные, среди них немалослучайных, привычных, неосторожных и преступников по страсти. Лишь около 30—40%из них можно отнести к преступному типу. Именно у них-то и выявляютсякриминальные признаки. Выводы Ломброзо значительно укрепили данные исследованийитальянского ученого Пенты, который, лично изучив в каторжных тюрьмах 400человек, совершивших тяжкие преступления, у 97% из них нашел криминальныеантропологические аномалии, у 96% из них он наблюдал совокупность трех и болееаномалий.
Наиболее весомыеаргументы против теории Ломброзо представили социологи. В 1897 г. французскийученый К. Раковский опубликовал книгу „К вопросу о преступности идегенерации“. В ней он обнародовал собственные исследования и данныесравнительного анализа преступников и непреступников, проведенного другимиоппонентами Ломброзо. Он сделал вывод, который, по его мнению, должен былокончательно низвергнуть криминальную антропологию: „Тип прирожденногопреступника не обоснован, поскольку те же самые признаки можно обнаружить унормального индивида“. Аналогичные выводы сделал и английский тюремныйврач Чарльз Горинг. Когда вышла в свет книга Раковского, Ломброзо находился впреклонном возрасте. Исследования Горинга были проведены уже после его смерти.Довольно убедительные контраргументы представили единомышленники Ломброзо. Вчастности, Э. Ферри противопоставил этим ученым следующие доводы:
— решающее значение дляотнесения определенного человека к преступному типу имеет не отдельный признак(который может быть обнаружен и у нормального индивида), но их совокупность;
— „часто профаныпридают некоторым признакам только потому, что они более бросаются в глаза,такое значение, которого с научной точки зрения они не имеют. Нередко думают,что нашли преступный тип у человека лишь потому, что у него красные жилки наглазах, уродливый рот, всклокоченная борода и т. п., а между тем все этиособенности могут не иметь никакого значения для антрополога“;
— „иногдапреступные инстинкты находят себе выход в какой-нибудь скрытой форме и такимобразом ускользают от уголовных законов. Вместо того, чтобы заколоть своюжертву, ее можно вовлечь в какое-нибудь гибельное предприятие; вместо того,чтобы грабить на проезжей дороге, можно обирать людей посредством биржевойигры; вместо того, чтобы грубо изнасиловать женщину, можно соблазнитькакую-нибудь несчастную, а затем обмануть ее и бросить и т.д.“ Такимобразом, человек „может не совершить ни кражи, ни убийства, ниизнасилования и пр., и в то же время не быть нормальным“;
— „мы не знаем,останется ли человек, отмеченный упомянутыми антропологическими признаками и досих пор еще не совершивший преступления, не преступным до конца своейжизни“;
— „мы не знаем,действительно ли не преступен индивид, отмеченный этими аномалиями. Кому неизвестно, что совершается очень много таких преступлений, и весьма важных,которые остаются не открытыми или совершители которых неизвестны“.
5.Новая биопсихологическая концепция криминологии
Одним из видных представителей современного биопсихологического направленияв криминологии, неутомимым пропагандистом того течения, которое советскиекриминологи называют неоломброзианством, является Жан Пинатель, автор большогочисла криминологических работ, в течение ряда лет — главный секретарьМеждународного криминологического общества. Его имя широко известно вмеждународных криминологических кругах. Должны быть отмечены большая эрудицияученого в области мировой криминологической литературы, умение глубоко икритически подойти к рассматриваемым криминологическим концепциям, егопоследовательно проводимая точка зрения на биопсихологическую основу причинпреступления. «Криминология» Пинателя открывается «общим введением», в которомизлагаются некоторые общетеоретические вопросы, определяющие понятиекриминологии, ее соотношение с уголовноправовыми науками и с науками очеловеке. В кратком предисловии автор отмечает большое значение соединения ведином курсе науки уголовного права и криминологии, ибо эти две науки, какполагает Пинатель, будучи самостоятельными, вместе с тем являютсявзаимосвязанными и не могли бы развиваться, не опираясь друг на друга.Рассматривая проблему соотношения науки уголовного права и криминологии,Пинатель напоминает, что в свое время Ферри выступил и развил своеобразную«империалистическую» концепцию криминологии, согласно которой последняя должнаполностью поглотить науку уголовного права. Пинатель сочувственно относится ктому весьма распространенному взгляду, что область науки уголовного праваограничена догматикой, исследованием юридических норм, а область криминологии —это изучение самого явления преступности, преступления, личности преступника. Разделяя,таким образом, науку уголовного права и криминологию, Пинатель вместе с темвсячески подчеркивает их тесную связь и взаимозависимость. Он исходит изпредпосылки, что имеются «специальные криминологии» — уголовная антропология,уголовная психология и уголовная социология, каждая из которых «в своейсобственной области» описывает и объясняет явления преступности. Развивая этумысль, Пинатель усматривает прогресс криминологии в том, что ныне существуютбиологическая, психологическая и социологическая криминологии, объединяемые«общей криминологией». Наряду с этим он выделяет и «клиническую криминологию».При этом «общая криминология» рассматривается им как синтетическая наука,объединяющая биологический, психологический и социологический аспекты изученияпреступности, клиническая же криминология призвана решать проблемы «обращения спреступниками» и предупреждения преступности. Раз корни преступления заложены всамой природе человека, значит изучать их должна не одна какая-либо наука, ацелый комплекс. Такая концепция, с нашей точки зрения, неприемлема.Преступность — явление чисто социальное, и исследоваться оно должно тойсоциальной наукой, которая способна раскрывать социальные закономерности,обусловливающие преступность, преступление в целом и конкретные проявления этихзакономерностей в каждом отдельном случае. Общая криминология, указывает автор,имеет своим объектом сопоставление результатов, полученных различнымиспециальными криминологиями, и на этой основе — систематическое изложениенаучных выводов. Поэтому общая криминология — это наука синтетическая, илиэнциклопедическая. К ней относится, прежде всего, уголовная статистика. Особовыделяет Пинатель практическую уголовную статистику отдельных стран,международную уголовную статистику, научную статистику, статистику преступникови т. д. Здесь же рассматривается и вопрос о степени показательности идостоверности статистических данных. С большим вниманием Пинатель освещаетосновные, имеющие принципиальное и практическое значение, понятия криминологии,в частности понятие личности преступника. В постановке вопроса о личностипреступника Пинатель придерживается традиционной биопсихологической точкизрения. Пинатель строит «криминологию» из двух частей: «общая криминология» и«клиническая криминология». Первая часть в свою очередь делится на триподраздела: о преступности, о преступнике и о преступлении. Однако, хотяПинатель и исходит из деления криминологии на «общую» и «специальные», по сутидела все свое исследование он подчинил концепции «психиатрическойкриминологии».
Первая «книга» посвящена проблеме преступности. В ней последовательноизлагаются следующие вопросы: история исследования преступности; общаяхарактеристика преступности; факторы, влияющие на преступность; особые типыпреступности; различные аспекты преступности. Как видно из этого перечня,рассматриваемый круг вопросов достаточно широк. В первой главе «книги»раскрывается понятие преступности как «особой человеческой деятельности»,исследуются распространенность, интенсивность, направленность и частотапреступности. При этом она изучается в связи с типом общества и присущей емукультурой. В этом плане Пинатель делает обзор криминологической литературы опреступности, деля историю на три основных периода: до Ферри, самого Ферри ипосле Ферри.
Вторая глава посвящена общей характеристике преступности. Здесь выясняютсяособенности преступности в развивающихся и в развитых странах, ее распространенностьв различных странах, причем автор выделяет «законную», «видимую» и«действительную» преступность. Далее рассматривается интенсивность преступностии отдельных видов преступлений, главным образом краж и убийств.
В третьей главе Пинатель останавливается на «факторах, влияющих наизменения преступности». Автор рассматривает географические, экономические,культурные и политические факторы в соответствии с традиционной схемой анализаизолированных причин, так или иначе воздействующих на преступность. В своихрассуждениях по этому вопросу он ссылается на концепцию Ломброзо, Гарофало иЛаски и констатирует, что среди политических преступников (каких — автор неуказывает) встречаются «люди благородных страстей и возвышенных чувств», носреди них есть и «психически ненормальные, которые находят в революции область,благоприятствующую их импульсам».
Четвертая глава, посвященная исследованию типов преступлений, хотя в нейи содержится кое-какой статистический материал о рецидиве, алкоголизме и мерахборьбы с ними. Результаты исследования национального темперамента, расы, пола ивозраста в криминологическом аспекте представлены в пятой, последней, главепервой «книги». Эти вопросы освещаются более подробно, чем весь комплексвопросов о преступности и ее факторах. Автор считает, что национальныйтемперамент, пол и возраст — это факторы, которые перебрасывают мост междупреступностью и личностью преступника. Пинатель полагает, что национальныйхарактер зависит не только от расы — понятия биологического порядка, но и отклимата, истории, нравов и религии. Национальный характер формирует «личнуюоснову» граждан каждой страны. Под этим углом зрения рассматриваются такиевопросы, как преступность коренного населения и иностранцев, а также «различныхгрупп меньшинств» — негров в США, североафриканцев во Франции, метисов и евреев.Более высокий уровень преступности негров в США связан с их социальнымнеравенством, низким культурным и экономическим уровнем и бесправием. Вторая«книга» посвящена изучению преступника. В первом «отделении» первой главыдается довольно подробный обзор исследований личности преступника в периоды доЛомброзо, самого Ломброзо и после Ломброзо. Следует отметить, что Пинательвысоко оценивает «вклад» Ломброзо в криминологию, хотя и не отрицаетсущественных дефектов его теории. Далее подробно рассматривается развитиетеорий о преступнике в плане эволюции «от прирожденного преступника кконституциональной извращенности и психопатической личности». С этих же позицийизлагаются теории инстинктивных извращений, психопатической личностипреступника и психоаналитическая теория личности преступника. Придавая большоезначение современным взглядам, автор анализирует теории социальнойдифференциации, экологической, биологической неприспособленности, преступнойконституции и многие другие. Пинатель стремится найти рациональное зерно,подтверждающее биопсихологическую природу личности преступника, и на этойоснове определить причины преступности и конкретного преступления. Вторая главапосвящена общей характеристике личности преступника. Пинатель приводит обширныйфактический материал из исследований преступников, произведенных вбиологическом аспекте в различное время, в разных странах и с применением самыхразнообразных методов. Это, прежде всего, данные об исследовании преступников вморфологически-антропологическом и морфологически-характерологическом аспектах.Кроме того, Пинателем представлены результаты физиологического и комплексногопсихологического исследования преступников. Особое внимание уделено итогампсихологического изучения личности преступника, его внутренней жизни. Подобнаясводка данных о личности преступника, несомненно, представляет большой интерес.Она свидетельствует о том, что все биологические и психиатрические гипотезыличности преступника построены, как правило, на крайне ограниченном вколичественном отношении материале, подтверждаются случайным или, наоборот,тенденциозным подбором исследуемых фактов, а также об отсутствии глубокогосоциологического анализа, о чисто механическом перенесении в областькриминологии различных методов и приемов медицинского (биологического) изучениячеловека. В основе всех этих исследований лежит осознанная или неосознанная«презумпция» существования особой природы личности преступника, значительно отличающейсяот личности «непреступного» человека. Несмотря на словесные оговорки, какимиавторы этих исследований пытаются отграничить себя от «отца криминологии»,ясно, что эта «презумпция» своими корнями неразрывно связана с «гипотезами»Ломброзо. Эта основная характерная черта биопсихологических и психиатрическихконцепций личности преступника очень ярко проявляется в третьей главе,посвященной факторам, влияющим на развитие преступника. Пинатель с большойтщательностью и очень подробно приводит результаты многочисленных исследованийпредшествующей наследственности, близнецов различного типа, соотношения междусемейной средой и личностью и т. д. Обращаясь к исследованию отдельных типовпреступников, в четвертой главе автор свое внимание сосредоточивает на психиатрическойхарактеристике этих типов. Он отмечает, что среди преступников следует выделятьдушевнобольных, психопатов, извращенных, дебилов, алкоголиков и наркоманов. Каквидно из этой классификации в ней не оказалось места для «нормального»преступника. Впрочем, Пинатель не раз оговаривает в своей книге, что в центревнимания должна быть личность рецидивиста и профессионального преступника.Последняя, пятая глава раздела о преступнике исследует вопрос одифференцированном подходе к преступникам. Речь идет о сопоставлениипрофессиональных преступников и психопатов и дебилов, психопатов и случайныхпреступников, преступников и непреступников. Ныне среди прогрессивныхкриминологов Западной Европы и Америки раздается все более и более голосов,направленных против биопсихологических концепций криминологии, в защитусоциологического решения основных криминологических проблем. Обращаясь к формам(видам) преступления, Пинатель последовательно исследует преступлениепримитивное, утилитарное, псевдоюридическое и организованное. Таким образом,речь идет о преступлении не как юридическом или социологическом явлении, аглавным образом как психолого-психиатрическом. Так, например, анализируя«примитивное преступление», Пинатель говорит о синдроме, имеющем эпилептическийхарактер, об антисоциальных формах реакций дебилов, связанных с насилием исексуальностью. Исследуя факторы преступления, Пинатель систематизирует теории,развиваемые рядом криминологов, о роли фактора ситуации, о соотношении междупреступником и его жертвой. Именно клиническая криминология призвана выявитьсимптомы опасного состояния преступника, поместив его для исследования внадлежащие клинические условия. Пользуясь методами клинической криминологии,утверждает автор, можно произвести полное обследование личности преступника,поставить криминологический диагноз, а на его основе дать специальный прогноз иопределить программу обращения с преступником, производя соответствующийэксперимент. Таким образом, клиническое наблюдение за личностью преступника, какполагает Пинатель, строится на основе полной аналогии с медицинской практикой. Основныеметоды, применяемые клинической криминологией, по Пинателю, состоят вспециальном обследовании, подробном медицинском, в частности психиатрическом ипсихологическом, изучении. Пинатель обстоятельно описывает биологическоеобследование, включающее:
1) специально-медицинское (реакция Вассермана, кожная реакция,радиоскопия, радиография легких и т.д.);
2) антропометрическое (корреляция строения тела и психики, тип расы и т.д.);
3) физиологическое (спирометрия, исследования сердца, артериальногодавления, группы крови, состава крови, зрения и слуха, мускульной силы);
4) эндокринологическое;
5) психическое.
Результаты подобного биологического обследования преступников должны, помнению Пинателя, сочетаться с психолого-психиатрическим, причем основноевнимание уделяется установлению наличия у преступника четырех основныхпсихологических черт: эгоцентризма, лабильности, агрессивности и эмоциональногобезразличия. При этом для преступников, как утверждает автор, характерно, чтоэти черты сопряжены с душевными болезнями, психопатиями, извращениями или сдебильностью. Биологическое обследование с крайне незначительными социальнымихарактеристиками — первый этап клинического изучения личности преступника. Заним следует — по всем правилам медицинской науки — криминологическая«диагностика» наличия или отсутствия у преступника черт, характеризующих егоопасное состояние. На основе всех этих данных, отмечает автор, в отношенииданного конкретного лица конструируется «социальный прогноз», в основу которогокладется комбинация биологических, психологических и социальных «компонентов».Пинатель приводит ряд классификаций таких факторов, предложенных различнымиавторами: изъяны в наследственности, наличие преступности у родственников повосходящей линии, плохие условия образования и воспитания, нерегулярностьработы, совершение преступлений в раннем возрасте, рецидив, совершениепреступления в разных местностях, наличие психопатии, алкоголизма, плохиеусловия содержания в тюрьме, плохие социальные и семейные условия, в которыелицо попадает после освобождения, и т.д.
Последнее звено клинической криминологии — это осуществление программы«обращения» с преступником, вытекающей из всего процесса клиническогообследования преступника. Это — меры хирургические (в том числе кастрация),меры психохирургические, медицинские, медико-педагогические,психотерапевтические, психоанализ, психодрама, групповая психотерапия. Такклиническая криминология «снимает» проблему законности, заменяя ее в точномсоответствии с идеями основоположника биокриминологии Ломброзо проблемой мербезопасности! Клиническая криминология неразрывно связана с биологическойтеорией причин преступности. Она именно и является порождением, логическимзавершением этой теории. По самой своей идее, по своим методам и целямклиническая криминология противоречит элементарным принципам законности, права,правовым мерам борьбы с преступностью. С точки зрения общественных интересов,общественного мнения, общественного правосознания, а также общегопредупреждения преступлений к преступнику, совершившему тяжкое преступление —убийство, насилие, грабеж, растрату, поджог и т. д. (ибо лицо, совершившеесравнительно мелкое преступление, не будет, очевидно, подвергнуто клиническомуисследованию), должно быть применено суровое, но справедливое наказание,являющееся вместе с тем и наиболее целесообразным для его исправления.
Биокриминологи и среди них Жан Пинатель вовсе отбрасывают задачи общегопредупреждения преступлений путем наказания преступника. Изучение личностипреступника полностью укладывается в систему единой науки криминологии, аорганизационно согласуется с реализацией требований закона о необходимостиизучения личности обвиняемого и осужденного. Ценность труда Жана Пинателя длячитателя состоит в том, что он позволяет получить полное представление осовременном состоянии биокриминологии, ее теоретических основах и главныхнаправлениях биокриминологических исследований.
Заключение
На мой взгляд, биосоциальнаятеория преступности заслуживает внимание, как ещё один источник объясняющийпричины и источник возникновения преступных наклонностей.Несмотряна свою несостоятельность, биологическая теория преступления была не обойденадальнейшим развитием буржуазной науки, а ассимилирована социологической школой.Антропологическая школа пошла этому навстречу, дополнив биологическую формулупреступления космической и социологической: преступление было объявленорезультатом взаимодействия трех одинаково важных “факторов” (Ферри), в которыхорганическое предрасположение преступника занимало уже лишь 33%, вследствиечего был откинут смущавший честных юристов призрак “прирожденной преступности”и могло состояться единение всего “позитивного направления”. Это новшество,разрушив методологическую ценность теории, не придало ей, однако, ни характерадостоверности и соответствия действительности, ни даже логической стройности.Антропологический фактор выпирал на первое место, социальная ”среда”оказывалась лишь бульоном, в котором мог развиваться органический “микробпреступности”. Кроме этого методологического преимущества, антропологическая школаимеет еще ряд достоинств по сравнению со своей более серьезной преемницей: онавсегда делала последовательные выводы из своих посылок; основные уголовно-политические положения, до которых дошла “социологическая” школа и которые онапровела в жизнь, за много времени до нее были формулированы у антропологов:опасное состояние, как основание карательной меры (Temibilita Гарофало за 8 летдо Etat dangereux Прэнса) и лишенная правовой формы репрессия (санкции Ферризадолго до мер социальной защиты).
Списоклитературы
1.П.И.Гришаев П.И. Уголовно-правовые теории и уголовное законодательство буржуазныхгосударств. М., 1959;
2.ДубининН.П., Карпец И.И., Кудрявцев В.И. Генетика. Поведения. Ответственность. — М.:Политическая литература, 1989.
3.НикифоровБ.С. Реакционные антрополого-социологические учения на американской почве. «Советскоегосударство и право». 1949, № 5;
4.НикифоровБ.С. Новейшие тенденции реакционной американской биокриминологии «Советскоегосударство и право», 1949 № 7.
5.Решетников Ф.М. О некоторых характерных чертах современной американскойкриминологии «Советское государство и право», 1958, № 10.
6.М.Д.Шаргородский М.Д. Современное буржуазное уголовное законодательство и право.Госюриздат. 1961.
7.Ferrero J. Lombroso'sCriminal Man. — N.Y., 1919. — P. XIV.