ВоззренияАнри де Сен-Симона (1760—1825) на государство и право преимущественноопределялись его концепцией исторического прогресса. Он считал, чточеловеческое общество закономерно развивается по восходящей линии. Двигаясь отодной стадии к другой, оно стремится вперед, к своему «золотому веку». Стадиютеологическую, охватывавшую времена античности и феодализма, сменяетметафизическая стадия (по А Сен-Симону, период буржуазного миропорядка) Вследза ней начнется стадия позитивная; установится такой общественный строй,который сделает «жизнь людей, составляющих большинство общества, наиболеесчастливой, предоставляя им максимум средств и возможностей для удовлетворенияих важнейших потребностей» Если на первой стадии господство в обществепринадлежало священникам и феодалам, на второй — юристам и метафизикам, то натретьей оно должно перейти к ученым и промышленникам.
Однакоисторический прогресс не есть, с точки зрения А Сен-Симона, плавный, монотоннопротекающий процесс. Органические эпохи спокойного развития перемежаютсябурными критическими эпохами, которые сопровождаются нарушением прежнегоравновесия общественных групп и резким обострением борьбы противоположныхсоциальных сил. Подчас А. Сен-Симон высказывал интересные мысли о природе этойборьбы и ее истоках. Так, например, еще в 1802 г. он заявил, что французскаяреволюция XVIII в. была классовой борьбой между дворянством, буржуазией инеимущими классами, вызванной переменами в экономике, изменением господствующейформы собственности. Говорил А. Сен-Симон и о том, что «закон, устанавливающийвласть и форму правления, не имеет такого значения и такого влияния наблагосостояние наций, как закон, устанавливающий собственность и регулирующийпользование ею». Но в общем и целом у А. Сен-Симона демиургом истории всегдаоставалась идея. Прогресс знаний и нравственности неизменно трактовался им вкачестве решающего двигателя общественного развития.
Этотже фактор создает предпосылки наступления позитивной стадии, на которойчеловечество сумеет организоваться в общество, «наиболее выгодное наибольшеймассе». Радикальное преобразование старого строя А. Сен-Симон предлагалначинать с частичных реформ: устранения наследственной знати, выкупа земель увладельцев, не занимающихся сельским хозяйством, облегчения положения крестьяни т. п. После такой постепенно проведенной работы можно будет взяться закапитальную переделку политического строя, т. е. отстранить от властинепроизводительные классы (феодалов и «посредствующий класс»: юристов, военных,землевладельцев-рантье) и передать руководство политикой в руки самыхталантливых «индустриалов», представителей «промышленного класса».
Говоряо необходимости передачи управления государством, экономикой высокоталантливымлицам из числа «индустриалов», А. Сен-Симон разумел под ними «наиболее видныхпромышленников», а вовсе не «людей из народа». Что касается непосредственнонарода, то ему, согласно убеждению А. Сен-Симона, незачем вмешиваться в делореорганизации общества «Задача будет разрешена в его интересах, но сам оностается в стороне, пребывая пассивным»
Введениена позитивной стадии истории системы индустриализма не потребует разрушениятрадиционных государственно-правовых форм. Останется институт монарха,сохранятся правительство (министерства) и представительные учреждения. Но всяполнота светской власти реально сконцентрируется во вновь созданном парламенте— Совете промышленников.
ПоА. Сен-Симону, частнособственнические отношения вполне совместимы с системойиндустриализма. Она отнюдь не посягнет на индивидуальные капиталы заводчиков,торговцев, банкиров, не уничтожит прежней структуры «промышленного класса».Однако индустриализм превзойдет существующий буржуазный строй. Превзойдет онего тем, что превратит страну в единую, централизованно управляемуюпромышленную ассоциацию. Эта ассоциация будет жить в соответствии с разумносоставленным планом комбинированной производственной деятельности, выполняемойвсем обществом.
Конечно,приведенная позиция А. Сен-Симона объективно отвечала определенным интересампромышленной буржуазии. Но она отвечала им постольку, поскольку эти интересытогда еще совпадали с потребностями всемерного развития производительных силобщества. Такое развитие, сулившее громадный рост общественного богатства,казалось А. Сен-Симону главным путем освобождения трудящихся от негативныхпоследствий прогресса капитализма. Апологетом экономических интересов лишькласса предпринимателей А. Сен-Симон никогда не выступал.
Планомернаякоординация усилий индивидов, различных социальных групп, жесткие централизацияи дисциплина дадут возможность с максимальной эффективностью употребитьобязательный для всех труд на благо нации, оградят общество от бесполезных тратэнергии и материальных средств. Те же самые факторы сделают излишними вкачестве целей обещественной организации обеспечение свободы, гарантированиеличных прав, Поддержание справедливого порядка и т. п. Поэтому при системеиндустриализма, как полагал А. Сен-Симон, отпадет необходимость вобременительных обществу политических институтах разного рода со всеми ихмногочисленными учреждениями и должностями.
Этасистема до предела ограничит политическое властвование в собственном смыслеслова и сведет политику, деятельность центральных органов по преимуществу лишьк простому администрированию: управлению вещами и производственными процессами.Она доставит «людям наибольшую меру общей и индивидуальной свободы». Весьмавероятно, что идея А. Сен-Симона о предстоящем в позитивной стадии историипереходе от управления людьми к управлению вещами была навеяна емурассуждениями Ж.-Ж. Руссо (в его статье «Политическая экономия») о связи междуобщим или политическим управлением, с одной стороны, и экономическимуправлением («управлением имуществом») — с другой.
ЕслиСен-Симон признавал важность вопросов, связанных с публичной властью, исчитался с необходимостью их определенного решения для установления и торжествановых принципов человеческого общежития, то иным было отношение к этим жевопросам другого крупного французского социалиста — Шарля Фурье (1772—1837).Они его мало интересовали. Политика и политическая деятельность представлялисьему бесполезным занятием.
Ш.Фурье гордился тем, что обнаружил аналогию четырех движений (материального,органического, животного и социального) и выявил их основу — «всеобщий законтяготения и притяжения». В обществе этот универсальный закон действует черезигру многообразных людских страстей. Они заложены в человека богом с цельюобеспечить людям свободное их удовлетворение. Вскрыть, описать иклассифицировать страсти — значит наметить единственный путь радикальногоисправления общества, найти наиболее верное средство, способное обеспечитьвведение нового социального порядка.
Егоприход, согласно Ш. Фурье, уже не за горами. Само поступательное движениеистории подводит к нему. Первая из ее четырех фаз (своего рода детствочеловечества) близится к концу. Она завершается периодом цивилизации, котораянесет с собой возможности гармонического и вполне счастливого существованиялюдей. Подготовив необходимые предпосылки (материальные, социально-культурные,духовные) для наступления такой жизни, цивилизация, однако, в начале XIX в.двинулась вспять. Прежние достижения, сослужившие пользу человечеству, сталиприносить ему вред. Завоеванная свобода оборачивается, в частности, торговойанархией, а последняя, в свою очередь, толкает к монополии торговых компаний.Свергнутая тирания феодалов-дворян уступает место тирании союзов крупныхсобственников-капиталистов. Каждый индивид оказывается в состоянии войны сколлективом. При строе цивилизации бедность рождается из самого изобилия и т.д. и т. п.
Резкой,едкой критике подверг Ш. Фурье политико-юридическую систему буржуазногообщества. Современное ему государство осуждается за то, что оно всегда настороне богатых и рьяно защищает их господствующее положение в обществе. Те,кто держит в своих руках бразды правления, вооружают небольшое число бедныхрабов (т. е. рабски угнетаемых трудящихся) и с их помощью принуждают кповиновению массы безоружных бедняков. Бедный класс, совершенно оттесненный отвласти, лишен политической и социальной свободы. Государство, столь сурово ипредвзято относящееся к бедным, покорно идет на поводу интересов привилегированногоменьшинства — людей, обладающих богатством. Характернейшим признакомцивилизации является «тирания индивидуальной собственности над массой» (так Ш.Фурье именовал всевластие буржуазной частной собственности).
Провозглашенныев декларациях и законах различные права и свободы в условиях господствачастнособственнических отношений остаются, по мнению Ш. Фурье, для подавляющегобольшинства индивидов лишь написанными на бумаге пышными фразами. Он считает (иэто делает честь его проницательности), что общество должно в первую очередьофициально признать и реально обеспечить «право на труд, которое воистинунеосуществимо при цивилизации, но без которого ничего не стоят все остальныеправа».
Оцениваястрой цивилизации (особенно в последней ее стадии) как ненормальный, Ш. Фурьепопытался на свой лад определить надежный способ избавления от него.Политические средства и методы, которые были опробованы в период французскойреволюции конца XVIII в., он решительно отверг. Мотив — данная революция несмогла провести коренное преобразование общества в интересах трудящихся масс.Ни народный суверенитет, ни всеобщее избирательное право, ни республиканскиеучреждения и т. п. не изменят жалкого положения народа. Оно круто изменится,если только основу общества составят ассоциации —производственно-потребительские товарищества, в которые будут входить членыразличных социальных групп (собственники и пролетарии, люди свободныхпрофессий, рабочие и земледельцы и т. д.). Ячейкой ассоциативного строя — этого«нового хозяйственного и социетарного мира» — станет фаланга. Сеть фаланг(коллективов примерно в 1600 человек каждый), принципиально одинаковоорганизованных, в общем друг от друга независимых и самодовлеющих, покроет всестраны, континенты, земной шар в целом.
«Новыйхозяйственный социетарный мир» (1829 г.) не предусматривает обобществления всехсредств производства. Фаланги определенным образом «наследуют» частнуюсобственность, нетрудовой доход, сохраняют известное имущественное неравенство.Однако формы труда (промышленного и земледельческого), обслуживания ивоспитания, по Фурье, таковы, что позволяют членам фаланги умножитьобщественное богатство до колоссальных размеров, гармонизировать интересыколлектива и индивида, постепенно стереть классовые антагонизмы, зажить дружно,свободно предаваясь своим страстям и склонностям.
Личнаясвобода каждого — первая заповедь существования фурьеристской фаланги. Она «недопускает никакого принудительного устава, никаких монастырских стеснений». ДляТТТ Фурье свобода является большей ценностью, чем равенство. Равенство личныхсвобод он ставит очень высоко. Но ему претит такое равенство, котороебазируется не на свободе, а обеспечивается лишь суровой и скрупулезнойрегламентацией всех сторон жизни людей. Фаланга знает, конечно, своиобщеобязательные нормы, но они издаются с согласия всего коллектива и потомусоблюдаются всеми сознательно, добровольно.
Фалангиу Ш. Фурье — автономные и не зависящие друг от друга социальные образования.Они не связаны между собой в единую целостную систему, хотя и координируют своюдеятельность. Центральная власть и ее аппарат, которые все же сохраняются вбудущем обществе, не имеют никакого права серьезно вмешиваться во внутреннююжизнь фаланг, опекать их, руководить ими и т. д. Эта грешившая анархизмомустановка Ш. Фурье явно шла вразрез с объективными тенденциями политическогоразвития, происходившего в Новое время.
Посравнению со своими французскими современниками А. Сен-Симоном и Ш. Фурьекрупнейший английский социалист Роберт Оуэн (1771—1858) выступил уже в периодпромышленной революции и вызванного ею обострения классовых конфликтов,присущих капиталистическому обществу. Эти обстоятельства, а также ряд фактовбиографического порядка обусловили специфику системы оуэновских реформаторскихвоззрений. Она сложилась к 20-м гг. XIX в.; в последующие десятилетия ееразвивал и комментировал как сам Р. Оуэн, так и егосторонники.
Центральноезвено этой системы взглядов — учение о характере человека. Р. Оуэн исходил изтого, что человеческий характер есть результат взаимодействия природнойорганизации индивида и окружающей его среды, которая играет в такомвзаимодействии главную роль. Подобным же образом, т. е. под определяющимвлиянием внешних условий жизни, формируются характеры целых общественныхклассов. Р. Оуэн был уверен в том, что предложенное им учение о характеречеловека открывает людям истинный путь к разумному и справедливо устроенномуобществу.
Еслихарактер, сознание и судьбы людей формирует внешняя среда, а таковой являютсякапиталистические отношения, то как раз они ответственны за темноту иневежество масс, падение нравов, господство духа алчности и ненависти,ответственны за искалеченные всевозможными пороками человеческие жизни.Основной виновник всех социальньос зол — частная собственность. Р. Оуэн гораздоэнергичнее и последовательнее выступал против строя частнособственническихотношений, чем А. Сен-Симон и Ш. Фурье.
Осуждаясовременные ему социально-экономические порядки, Р. Оуэн вместе с тем осознал,что имеющие место при капитализме прогресс производительных сил, рост крупнойпромышленности (распространение фабричной системы), подъем и широкоеиспользование научно-технического знания порождают «необходимость иной и болеевысокой структуры общества». Он считал, что все эти изменения происходятобъективно, согласно законам природы и являются обязательными подготовительнымиступенями, «ведущими к великой и важной социальной революции, котораяприближается». Именно вызревающий в лоне капитализма новый способ материальногопроизводства подготавливает людей «к пониманию и принятию иных принципов и инойпрактики, а тем самым — к осуществлению благодетельнейшей перемены в(человеческих) делах, какой еще не знал свет». Обращаясь к проблеме средств иметодов осуществления упомянутой «благодетельной перемены в человеческихделах», он рассчитывает прежде всего на революцию в сознании людей, которуюмогут произвести пропаганда основных истин «науки о формировании характера», атакже примеры практического создания отдельных частей «более высокой структурыобщества» в рамках наличной «иррациональной», «дурной системы лжи, бедности инесчастья» Р. Оуэн надеялся, например, на то, что с помощью законов, издаваемыхгосударством, можно будет в некоторой степени подойти к проведению обширныхреформ в пользу трудящихся. Он выступал, в частности, за «гуманное фабричноезаконодательство», ратовал за общенациональную систему «воспитания бедных,низших слоев населения с санкции правительства, но под наблюдением страны и приее руководстве».
Р.Оуэн был весьма озабочен тем, чтобы уже начавшаяся, по его мнению, революцияобрела форму исключительно мирных и постепенных преобразований. При этом оночень хотел избежать двух вещей. Во-первых, превращения революции внасильственный переворот. Во-вторых, совершения революции во мраке бескультурьятемными, невежественными людьми. Ему казалось, что акты насилия и развязываемыйсоциальный хаос лишь усугубят и без того ужасное состояние общества, отбросятчеловечество назад, задержат наступление светлого царства разума. Такой итогокажется фатально неминуемым, если вдобавок революцию станут делать люди, дляэтого совершенно неподготовленные, обуреваемые жаждой классового возмездия «Какбы ни были существующие системы безумны,— утверждал Р. Оуэн,— их нельзяразрушать руками людей некомпетентных и грубых».
Благодарячему же удастся все-таки совершить этот переход в светлое царство разума?Согласно Р. Оуэну, его помогут совершить отдельные индивиды и группы людей,располагающие необходимыми для основания коммунистических поселений капиталамии руководствующиеся доброй волей. Этими людьми могут явиться монархи, министры,архиепископы, землевладельцы, промышленники (на них Р. Оуэн рассчитывал особо),вообще богатые филантропы, а также целые графства, приходы, ассоциации среднихклассов, фермеры, купцы, ремесленники, сами фабричные рабочие. Утопизм такогопредположения слишком очевиден.
Общимокончательным итогом реформаторской деятельности всех заинтересованных в нейлиц и классов, организаций и институтов явится, по Р. Оуэну, возникновение«разумной и благой системы истины, богатства и счастья», или системы «единенияобщественной собственности и кооперации», или «нового нравственного мира»(какого-то одного устойчивого обозначения грядущий строй у Р. Оуэна неполучил).
Единицей,«молекулой» этого грядущего строя выступает в планах Р. Оуэнасамообеспечивающаяся коммуна, «поселок общности». «Поселки общности»группируются в федерации национального масштаба (державы), а затем объединяютсяи в масштабе международном. В течение нескольких лет они распространяются повсей планете. Одновременно на всем земном шаре начинает действовать один сводзаконов, один порядок управления. Население Земли становится одной большойсемьей.
Р.Оуэн разработал конституцию «поселков общности». Согласно данной конституцииэти коммуны (с числом членов от 300 до 3000 человек каждая) должны былистроиться и функционировать на основе коллективного труда, общественной (итолько общественной!) собственности, равенства прав и обязанностей всехвходящих в них лиц. Между членами коммуны устанавливаются отношения искреннейвзаимопомощи. Проявляется коллективная забота о больных, престарелых,нетрудоспособных и т. д. Вводится рациональная и гуманная система обучения ивоспитания подрастающих поколений. Облагораживаются нравы, и отпадаетнеобходимость в поощрениях и наказаниях.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.zakroma.narod.ru/