--PAGE_BREAK--
К моральным факторам Монтескье относил:
• принципы правления;
• нравы. Монтескье рассматривает отношение законов к нравам и обычаям народа, призывая законодателя принимать обдуманные решения: «законы являются частными и точно определенными установлениями законодателя, а нравы и обычаи — установлениями народа в целом. Отсюда следует, что тот, кто желает изменить нравы и обычаи, не должен изменять их посредством законов: это показалось бы слишком тираническим; лучше изменять их посредством внедрения иных нравов и иных обычаев»;
•религия и др.
Классификация форм правления государства. Критерием классификации выступают: количество правящих и специфика законов.
Монтескье различает четыре формы правления:
• демократическую республику;
• аристократическую республику;
• монархию;
• деспотию.
Для демократической республики Монтескье выводит правило, согласно которому «законы, определяющие право голосования, являются основными для этого вида правления».
В аристократических республиках: «Выбор по жребию не должен иметь места; он проявил бы здесь только свои дурные стороны».
В монархиях: «Власти посредствующие, подчиненные и зависимые образуют природу монархического правления, т.е. такого, где правит одно лицо посредством основных законов».
В деспотиях значение законов сводится почти к нулю, за исключением одного из них: «Учреждение должности визиря есть поэтому основной закон такого государства».
Форма правления государства и размер территории. Законодатель не свободен в выборе форм правления государства, так как каждая из них обусловлена размером территории:
—> республики cмогут существовать на небольших территориях (античные республики);
—> монархии предполагают территорию средних размеров (английская и французская монархии);
—> деспотии могут существовать на огромных территориях (Персия, Китай, Индия, Япония).
Однако Монтескье делал одно исключение: на большой территории возможно создание федеративной республики. Эта республика будет сочетать в себе все достоинства республиканского правления и внешнюю силу крупных монархий. Основой этой республики будет договор: «Эта форма правления есть договор, посредством которого несколько политических организмов обязываются стать гражданами одного более значительного государства, которое они пожелали образовать». Мысли Монтескье о федеративной республике были восприняты создателями американской Конституции 1787 г.
Принципы правления государства. Под принципом правления Монтескье понимает основополагающую идею, которая приводит в движение ту или иную форму правления:
• добродетель для демократической республики;
• умеренность для аристократической республики;
• честь для монархии;
• страх для деспотии.
Монтескье устанавливает соответствия между принципами правления и законами. Эти принципы определяют разнообразие способов вынесения приговоров, простоту или сложность уголовных и гражданских законов, строгость наказаний и др. Монтескье, в частности, считал, что «строгость в наказаниях более уместна в деспотических государствах, принцип которых — страх, чем в монархиях и республиках, которые имеют своим двигателем честь и добродетель».
Политические и правовые идеи Монтескье оказали громадное влияние на целые поколения теоретиков права, законодателей и политиков, — они прочно вошли в общественное правосознание.
Концепция разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, разработанная Монтескье как теоретическая альтернатива принципу абсолютной власти стала в XVIII в. — и остается до сих пор — главным принципом конституционного развития многих стран мира.
Политические и правовые идеи Монтескье оказали непосредственное влияние на составителей Конституции США, конституционное законодательство периода Великой французской революции, Гражданский кодекс Франции 1804 г.
6.ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ВЗГЛЯДЫ ДЖ.СТ.МИЛЛЯ.
Увлечение романтическим консерватизмом У. Водсворта и С.-Т. Кольриджа, привело Джона Милля к глубокому разочарованию в утилитаризме. Он понял, что личная экономическая выгода вовсе не единственный путь к счастью, ее достижение не решит автоматически все проблемы общества. Либерализм Милля носит не утилитарно-экономический, а этический характер.
Свобода личности. Индивидуальная свобода, в трактовке Милля, означает абсолютную независимость человека во всем, что прямо касается только его самого и не причиняет обществу вред. Милль вычленяет три грани индивидуальной свободы: свобода мысли, чувства, мнения и слова; свобода выбора и преследования жизненных целей и самостоятельное устроение личной судьбы; свобода объединения с другими индивидами.
Особое внимание уделяет Милль свободе мысли и слова. Не случайно его трактат современники сравнивали с великого английского поэта Джона Мильтона, в которой впервые было сформулировано понятие свободы слова. Милль утверждает, что даже все человечество, вместе взятое, не имеет право душить свободное мнение одного-единственного оппозиционера. Общество, в котором существует свободное обсуждение идей,
является единственно пригодным для свободного человека.
В трактовке индивидуальной свободы Милль далеко отошел от утилитаризма своих духовных наставников. Он не возражал против общественной полезности свободы, но главным качеством индивидуальной свободы для него была ее самоценность.
Свобода — это надлежащее условие существования ответственной нравственной личности. Жить своей собственной жизнью, развивая свои собственные прирожденные способности — в понимании Милля не способ достижения счастья, а само счастье.
Свобода в его трактовке — не только индивидуальное, но и социальное благо, а насилие над свободой одного человека означает насилие и над обществом. И наоборот, удел свободного человека — подвижничество ради счастья других, самоотверженное служение обществу.
Милль ни в коем случае не отождествляет индивидуальную свободу с самочинностью, вседозволенностью и прочими асоциальными вещами. И государство, и общественное мнение вправе осуществлять юридическое и моральное принуждение в отношении индивида, наносящего вред другим людям или обществу в целом. Милль полагает, что государство, гарантирующее все виды индивидуальных свобод, способно установить у себя и надлежащий порядок. В узком смысле слова он (порядок) означает повиновение. Повиновение вообще является, на взгляд Милля, первым признаком всякой цивилизации. Свободная личность, по Миллю, есть вместе с тем личность законопослушная.
Гарантии свободы личности. Милль рассматривал историю человечества как историю борьбы за свободу.
В древности главным врагом индивидуальной свободы выступала тирания правителей… Милль называет два исторически сформировавшихся способа ограничения государственной власти: во-первых, это признание правителем; во-вторых, действиям правителя. Эти гарантии свободы основаны на предпосылках отчуждения государства от общества и личности, враждебности государственной власти свободе личности.
Современное государство носит народно-представительный характер;. Теоретически свободе индивида больше ничто не угрожает. Но в реальности установление демократии породило новую опасность- тиранию большинства, которая. Вот почему Милль, во-первых, отстаивает идею законодательного ограничения вмешательства не только государства, но и общественного мнения в частную жизнь индивида, во-вторых, требует гарантий прав меньшинства.
Представительное правление. Свобода индивида первична по отношению к политическим структурам. Это обстоятельство ставит государство в зависимость от воли и умения людей создавать и налаживать нормальное человеческое общежитие. Признание такой зависимости побуждает Милля пересмотреть раннелиберальную точку зрения на государство. Он отказывается видеть в нем учреждение, плохое по самой своей природе, от которого лишь страдает хорошее, неизменно добродетельное общество. .
В рассуждениях о представительном правлении Милль проводит одну из главных своих политических идей -идею непосредственной причастности народа к устройству и деятельности государства, ответственности народа за состояние государственности. Представительное правление учреждается по выбору народа, предрасположенного принять данную государственную форму. Это во-первых. Во-вторых,. Наконец, в-третьих,. Потому главное условие существования достойного государства — самосовершенствование народа.
Идеальным типом государства Милль считает представительное правление, при котором. В силу обладания такой властью, базирующейся на праве всех людей участвовать в общем управлении, народ .
Милль был сторонником принципа разделения властей, особенно разграничения компетенции законодательной и исполнительной власти. Законодательная власть в лице парламента призвана заниматься, естественно, законотворчеством. Ей надлежит осуществлять наблюдение и контроль над правительством, отстранять. Кроме того, парламент —. Иначе говоря, Милль отстаивает идею верховенства парламента над исполнительными структурами.
Народно-представительное государство представляется Миллю лучшим вариантом, но в то же время он отчетливо видит и его недостатки.
Во-первых, в представительных собраниях. Однако задачи управления не их задачи. Они должны решаться исполнительной властью.
Во-вторых, представительное собрание имеет тенденцию к нарастанию некомпетентности. Расширение парламентского представительства приводит к тому, что власть попадает в руки людей все более и более низкого уровня развития, а (позднее эту мысль глубоко развил младший современник Милля Г. Спенсер).
В-третьих, народное представительство склонно к перерождению в тиранию большинства. Милль указывает на неточность в оперировании понятиями и. Они вовсе не означают, что каждый управляет сам собою, а, наоборот, ситуацию, когда каждый управляется всеми остальными. Кроме того, на деле воля народа есть воля большинства. .
Милль предлагает меры, сводящие к минимуму недостатки представительной демократии. Наиболее из них важная — реформа избирательной системы. Делением числа избирателей на число мест в парламенте получают норму представительства. Каждый кандидат, ее набравший или превысивший, получает место в палате общин. Голосовать можно за кандидата из любого округа, а чтобы голос избирателя не пропал, он вправе указать в бюллетене несколько имен кандидатов в порядке предпочтения. Люди, по своим интеллектуальным качествам более пригодные к управлению страной, обладают больше, чем одним голосом. Подсчет голосов осуществляет единая избирательная комиссия в масштабах всей страны. Таким образом, Милль предложил вариант смешения мажоритарной и пропорциональной избирательной систем, позволяющий учесть как мнение большинства, так и мнение меньшинства.
Милль вслед за Бентамом считал, что существование палаты лордов противоречит принципу представительного правления, поэтому со временем ее необходимо упразднить.
Функции государства. Либеральная трактовка функций государства предполагала минимум полномочий государственной власти (государство-). Милль в значительной степени следовал ей, порицая расширение правительственной деятельности как самоцель, правительственное вмешательство в частную жизнь. Когда государство подменяет своей собственной чрезмерной деятельностью свободную деятельность людей, тогда закономерно начинают удовлетворяться прежде всего интересы государственной бюрократии, а не народа. Однако еще большее зло заключается в том, что в результате такой подмены народ поражается болезнью социальной пассивности, его охватывают настроения иждивенчества. За этим наступает и деградация государственности. В то же время Милль во многом отошел от классического либерализма. У хорошо устроенной и правильно функционирующей государственности должна быть не только цель защита интересов личности и собственности, но и содействие росту благосостояния людей, увеличение положительных социальных качеств в индивиде… Милль выступал за предоставление положительных услуг гражданам со стороны государства, предлагал реформы с целью смягчения разрыва между бедностью и богатством и не без сочувствия относился к социализму. Правда, при этом необходимо учитывать, что социализм Милль рассматривал как далекий идеал общественного строя.
7.ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ П.Ж.ПРУДОНА.
Критика государства в целом и отдельных институтов государства. В отличие от Гроция, Гоббса и другихпредставителей договорной теории происхождения государства, рассматривающих государство как нечто разумное, Прудон полагал, что государство рождается из ≪темных≫черт человеческой натуры. Он считал, что чемпросвещеннее становится общество, тем быстрее идет раз-рушение авторитета государственной власти: ≪Власть человека над человеком находится — в каждом данном обществе — в обратном отношении к уровню умственного
развития, достигнутого обществом≫.
В отличие от Руссо, который был приверженцем непосредственной демократии, Прудон полагал, что осмысленно в политике может действовать только отдельная личность, а не народ в целом: ≪Ввиду наличия предубеждений, противоречий идей и интересов, разнообразия мнений и импульсивности толпы, я всегда могу спросить — каким образом можно установить аутентичность и законность такого обнаружения (общей воли. — ИМ.)! И это тот вопрос, на который демократия не может дать ответ≫.
Прудон критикует и другие институты непосредственной демократии: ≪Всеобщие выборы, императивный мандат, ответственность представителей, ограничение поля судебного усмотрения — все это, в конце концов, детские игрушки...≫.
Критика законодательства. Поскольку законы издаются для защиты государства, рожденного из ≪темных черт≫человеческой природы, то и сами законы являются средством эксплуатации простого народа. Прудон писал: ≪Я готов договариваться, но я не желаю законов. Я не признаю их. Я протестую против любого порядка, где власть Претендует на мою свободную волю. Законы! Люди знают, что они из себя представляют и знают им цену. Хитросплетения в интересах власть имущих и богатых, оковы, которые ни одним мечом не разрубишь — для бедных, рыболовная сеть, натянутая между руками правительства ...≫.
Прудон отрицает законодательство, которое защищает только права собственников и не защищает прав пролетариев; предрекает, что от Кодекса Наполеона ≪не останется ни единого параграфа≫.
Прудон также указывает на недостатки законов: несправедливость содержания, их противоречивость, не всегда лестно отзывается о правоведах, считая, что они ограничиваются ≪рабской ролью комментаторов и буквоедов≫.
Прудон выдвинул альтернативу обществу с государственным институтами и законодательством — общество, которое состоит из различных ассоциаций граждан, создаваемых на основе взаимовыгодных договоров, что позволяет сохранить неограниченную свободу индивидов: ≪Свободная ассоциация, свобода, довольствующаяся охраной равенства средств производства и равноценности обмениваемых продуктов, есть единственная справедливая, истинная и возможная форма общества… Высшая степень совершенства общества заключается в соединении порядка с анархией, т.е. в безвластии≫.
Эти ассоциации не будут нуждаться в ≪центральной власти≫: ≪Нет власти, нет правительства, хотя бы и самого народного, — вот революция≫.
Прудон был сторонником мирной социальной революции. Он — теоретик ≪мютюэлизма≫— учения о добровольных взаимовыгодных обязательствах, которых достаточно для достижения социальной и экономической гармонии: ≪Две семьи, два города, две провинции договариваются… существенны только две вещи — их равенство и коллективная власть≫.
Прудон полагал, что ≪господство договоров вместо господства законов было бы истинным правительством человека и гражданина, истинным верховенством народа, революцией≫.
Теория анархизма Прудона основана на идее суверенитета личных прав индивидов и прав групп, т.е. на признании первостепенной значимости индивидуальной и коллективной свободы в обществе. Аналогичное представление было присуще и Б. Констану — теоретику полити-
ческого либерализма.
Вначале для реализации этой идеи Прудон предлагал уничтожить государство, а затем смягчил свою позицию и стал предлагать государство упростить: необходима децентрализация государственной власти через федерализацию и широкое самоуправление на местах. Поэтому Прудон критиковал образование централизованных государств в Германии и Италии.
Прудон выработал теорию синдикализма, включающую в себя концепции рабочего самоуправления и профессионального федерализма.
Прудон критиковал коммунистическую теорию бабувистов. Он считал, что реализация такого коммунистического идеала не соответствует человеческой природе и потребует применения насилия. ≪Коммунизм предписывает своим членам пассивное повиновение, несовместимое с рассуждающей волей человека; он не допускает никаких возражений против своих уставов… Жизнь, талант, все способности человека принадлежат государству, которое может употреблять их в общее благо так, как ему заблагорассудится… Коммунизм есть неравенство, но не в том смысле, как собственность, а в обратном. Собственность есть эксплуатация слабого сильным; коммунизм — эксплуатация сильного слабым… Коммунизм — это гнет и рабство...≫.
Прудон высказал идею ≪научного управления≫обществом: ≪Все вопросы внутренней политики должны разрешаться согласно данным областной статистики, все вопросы внешней политики — на основании данных международной статистики. Наука о правительстве или о власти должна быть представлена одной из секций академии наук, и постоянный ее секретарь неизбежно должен быть первым министром. Так как всякий гражданин имеет право представлять в академию наук записку, то всякий сделается законодателем; но в силу того, что мнение человека принимается в расчет лишь постольку, поскольку оно доказано, никто не может поставить свою волю на место разума, никто не может быть царем. Все относящееся к области законодательства и политики является объектом науки, но не убеждений: законодательная власть принадлежит разуму, систематически изученному и обоснованному≫.
Идеи французского философа оказали заметное влияние на анархистские проекты отечественных мыслителей — М. Бакунина и П. Кропоткина.
продолжение
--PAGE_BREAK--8.ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ В.И.ЛЕНИНА.
Ленинское учение о государстве. С точки зрения Ленина, главной и, по сути, единственно значимой чертой государства является его классовая природа. Во-первых, государство возникло из-за классового раскола общества; во-вторых, государственный аппарат формируется в основном за счет представителей экономически господствующего класса; в-третьих, государство про-
водит политику, выгодную исключительно господствующему классу.
По Ленину, государство есть публичная власть, оторванная от общества и все более ставящая себя над ним, а его опорой являются армия, чиновничество, полиция и тюрьмы. Оно представляет собою не только орудие подавления угнетенных классов, но и дополнительное средство их эксплуатации посредством налогов и повинностей. При этом не имеет значения форма государства: и монархия, и республика в этом плане одинаковы, .
Никаких общесоциальных или общечеловеческих ценностей государство не защищает, никаких целей, кроме защиты интересов господствующего класса, оно не преследует. Следует особо отметить, что отношение Ленина к правам человека и институтам представительной демократии носило иррационально-ненавистнический характер. Он был убежден в том, что в капиталистическом обществе демократия является исключительно демократией для богатых, а либерализм и защищаемые им права и свободы личности просто презирал.
Самые язвительные, а порой и откровенно грубые высказывания Ленина касаются европейских и российских либералов.
Из такой трактовки современного государства был сделан вполне логичный вывод о ненужности для целей пролетариата как государства, так и всех его элементов: парламентаризма, всеобщего избирательного права, разделения властей и т.д. Прибавим к этому удивительный для дипломированного юриста, коим был Ленин, правовой нигилизм.
С точки зрения Ленина, буржуазная государственная машина нуждается только в одном — в решительном сломе и ликвидации. Эту задачу должны выполнить диктатура пролетариата — политическая власть совершившего революцию рабочего класса.
Учение о диктатуре пролетариата. Это учение стало основным вкладом Ленина в марксизм. Как известно, сам Маркс, да и Энгельс не оставили развернутых тезисов относительно данной формы политической власти. С точки зрения Ленина, отношение к диктатуре пролетариата есть критерий для размежевания подлинных марксистов и оппортунистов (дословно -приспособленцев: так революционное крыло последователей Маркса называло социал-реформистов типа Бернштейна).
Диктатура пролетариата мыслилась Лениным как двойственное по характеру деятельности образование.
Для эксплуататорских классов она должна была быть подлинной диктатурой, т.е. осуществлять подавление и насилие, а в перспективе — и полную ликвидацию этих классов. В отношении же эксплуатируемых масс она должна быть демократией. Диктатура пролетариата должна вовлечь в дело управления страной самые широкие массы трудящихся: отсюда и знаменитое высказывание Ленина о том, что. Тем самым, с точки зрения Ленина, пролетарская диктатура подготовит почву для отмирания государства и перехода к безгосударственному коммунистическому самоуправлению.
Естественно, что подавление сопротивления буржуазии и ее приспешников (а в их число теоретически попадал каждый россиянин) требовало насильственных методов. Ленин являлся самым решительным сторонником террора в отношении как подлинных, так и потенциальных противников диктатуры пролетариата, вплоть до прямого оправдания взятия заложников, клас-
совых чисток и смертной казни без суда и следствия.
До 1917 г. Ленин предполагал, что формы пролетарской диктатуры могут быть разнообразными. Но после свержения царизма, в ходе массового создания по всей стране советов рабочих, солдатских, крестьянских, батрацких и т.д. депутатов, он пришел к выводу о том, что советы являются наилучшей формой пролетарского государства. Советы как форма политической власти были для Ленина привлекательны по многим параметрам.
Во-первых, они формировались исключительно на классово-корпоративной основе, а не на основе территориального представительства. Иначе говоря, избирательное право на выборах в советы имели только трудящиеся, среди которых ленинская идеология и возглавляемая Лениным партия пользовались определенным успехом. Капиталисты, чиновники, интеллигенция от избирательного процесса отсекались. При этом Ленина совершенно не смущало то обстоятельство, что ни он лично, ни его ближайшие сподвижники не относились к числу трудящихся в собственно ленинском смысле этого слова.
Во-вторых, депутатство в советах не предполагало постоянного, профессионального исполнения обязанностей: оно было лишь общественной обязанностью наряду с основной работой. Таким депутатским корпусом весьма несложно было манипулировать.
В-третьих, советы сочетали в себе законодательные и исполнительные функции и тем самым создавали возможность для концентрации власти. Немаловажно и то, что такой критикуемый Лениным признак парламентарного государства, как разделение властей, советы успешно обходили.
Наиболее важным моментом ленинского учения о советах было то, что их деятельность должна была осуществляться под руководством коммунистической (в российском варианте — большевистской) партии.
Только она обладала марксистской истиной в последней инстанции и в силу этого придавала работе советов правильное направление. В последующий период эта мысль Ленина приобрела статус нормы Конституции СССР, гласившей, что Коммунистическая партия является
ром политической системы советского общества>.
Итак, ленинское учение о диктатуре пролетариата и, в особенности, практика его реализации оправдали мрачные предсказания анархиста Михаила Бакунина, который за полвека до Октября предупреждал Маркса о том, что диктатура пролетариата неизбежно выродится в диктатуру партии, а та, в свою очередь — в диктатуру партийного вождя.
9.ТЕОРИЯ СОЛИДАРИЗМА Л.ДЮГИ.
Содержание политико-правового учения.
Факт солидарности и норма солидарности.Индивиды — это социальные существа, они связаны между собой в силу общности потребностей и общественного разделения труда. Ипотому объективным становится факт солидарности. Солидарность — это закон функционирования общества.
Факт солидарности начинает осознаваться людьми и порождает социальную норму — норму солидарности.
Норма солидарности — это не норма морали, а правовая норма, поскольку она касается только внешних проявлений человеческой воли. Норма солидарности стоит выше государства и позитивного законодательства, которыелишь служат для ее осуществления. Эта норма права из-
менчива, как и само человеческое общество.
Смысл этой правовой нормы: «Норма права возлагает на всех обязанности не делать ничего, что противоречит общественной солидарности и делать все для развития этой солидарности».
Проект позитивной организации общества. Дюги предполагает создание нового общественного и политического строя на основе:
---> признания за индивидами только социальных обязанностей;
—> отрицания за индивидами субъективных прав.
Индивид представляется Дюги:
—> лишь «составной клеточкой социального организма»;
—> ≪не целью, а только средством≫.
Дюги видит смысл существования каждого индивида «только в выполнении известной работы в деле социального строительства».
При новом режиме:
—> исчезает понятие собственности как субъективного права индивидов;
—> право собственности перестает быть абсолютным правом;
—> собственность должна использоваться лишь для поддержания общественной солидарности и только в этих пределах она защищается государством;
---> собственность рассматривается как социальная функция: «капиталист-собственник исполняет особенную социальную функцию»;
—> «капиталистическому классу отводится особая роль: собирать капиталы и отдавать их в распоряжение предприятий».
Дюги выступил теоретиком «социализации» собственности: частная собственность — это социальная обязанность, осуществляемая в интересах общего блага.
Теория государства. Под государством Дюги понимал «не лицо, отличное от индивидов, но лишь проявление индивидуальной воли правителей». Правители государства —лишь «часть общественного организма», они «играют собственную роль в разделении труда (должны организовать определенные службы, обеспечить непрерывную их деятельность и контролировать их действия)».
Будущему обществу будет соответствовать новая форма государства, не похожая ни на одну из всех историческипредшествовавших (римская, королевская, якобинская, наполеоновская, коллективистская). Государство в лице своихправителей будет не командовать обществом, а служить ему.
Новая форма государства, более эластичная и гуманная, обеспечит социальную солидарность. Это такая форма государства, при которой наибольшая сила будет принадлежать не какому-то привилегированному классу, а действительному большинству из представителей всех классов и всех партий: «Господство класса должно прекратиться: мы отрицаем господство как пролетарского, так и буржуазного класса».
При сохранении двухпалатной структуры парламента (палата депутатов и сенат) Дюги предложил отказаться от всеобщего «индивидуалистического» избирательного права и заменить его «органическим» пропорциональным представительством :
—> палата депутатов будет представительством всех существующих партий;
—> сенат будет представительством всех профессиональных организаций (синдикатов).
На основе синдикатов переустраивается общество. Синдикаты объединяются в федерацию, что неизбежно приведет к децентрализации политической власти. Власть распределится между синдикатами, которые будут выполнять различные социально-экономические и политические задачи, а деятельность правительства сведется лишь к контролю и надзору. В частности, Дюги считал: «Не имеется препятствий к тому, чтобы действия полиции осуществлялись частными ассоциациями, и так иногда бывало».
Теория закона. Социологическое понимание закона: «Истина — в том, что закон есть выражение не общей воли, которой не существует, и не воли государства, которой также нет, а воли нескольких голосующих человек». Применительно к Франции того времени закон представлялся Дюги выражением воли 350 депутатов и 200 сенаторов.
Связь закона с нормой солидарности. Дюги считал, что при помощи законов формулируется норма солидарности и принимаются меры к ее исполнению.
Проблема обязательности закона. Закон является законом лишь тогда, когда он соответствует социальной солидарности: «закон получает свою обязательную силу не в воле властвующих, а в своем соответствии социальной солидарности».
По мнению Дюги, законы о здравоохранении, социальном обеспечении, охране труда соответствуют норме солидарности и свидетельствуют о социализации права.
В XX в. идея «социализации» собственности нашла свое отражение в конституциях ряда стран:
• Конституции Германии 1919 г.;
• Конституции Японии 1947 г.;
• Основном законе ФРГ 1949 г.
Идея синдикалистского представительства является оригинальной, но она не получила широкого распространения из-за трудности совмещения профессионального представительства с традиционными институтами представительной демократии.
Правовые взгляды Дюги оказали влияние на дальнейшее развитие социологических теорий права.
10.ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ СУНЬ ЯТСЕНА.
Особое место в духовной жизни в послесиньхайские годы занимает эволюция общественно-политических взглядов Сунь Ятсена. Внешне этот период его жизни выглядит бедным. В предшествующие три десятилетия, несмотря на тяжелые поражения, он непреклонно шел к своей основной цели — свержению цинской династии и векового деспотизма. Победа Синьхайской революции возвела его на вершину политического успеха. Поражения в борьбе с Юань Шикаем и другие политические неудачи заставляют его временно уйти с авансцены политической жизни. Вместе с тем эти поражения выявили и слабость суньятсеновской программы возрождения Китая, которая не смогла стать знаменем массового политического движения. Начинается длительная полоса идейно-политического кризиса Сунь Ятсена, из которого он выходит только после мировой войны, но выходит обновленный как политик и мыслитель, сумевший вновь стать подлинным вождем национально-освободительного движения. На эти кризисные годы приходится, и решающий этап формирования мировоззрения Сунь Ятсена, закладывания основ той программы социально-экономических и политических преобразований, которая в течение последующих трех десятилетий станет во многом определять облик национально-освободительного движения в Китае.
Внутренний кризис Сунь Ятсена, с одной стороны, был вызван, естественно, неудовлетворенностью результатами Синьхайской революции. Вождь революции, провозгласивший, что «цель нашей революции — добиться счастья для Китая», болезненно воспринял (и по-иному не мог воспринять) политическую реальность послесиньхайских лет. Кризис, таким образом, был вызван переоценкой возможностей Синьхайской революции, вообще переоценкой возможностей революционного политического переворота в деле переустройства жизни общества. С другой стороны, Сунь Ятсен тяжело переживал политический и идейный отход от него наиболее видных соратников по общей борьбе в предреволюционные годы (Хуан Син, Чжан Бинлинь, Сун Цзя-ожэнь и др.). «Вопреки ожиданиям уже при первом успехе рево- люции среди членов нашей партии обнаружились разногласия, — с горечью писал Сунь Ятсен. — Многие пришли к выводу, что мои идеалы слишком высоки, что они не отвечают китайской действительности… И когда порыв революционной бури стих, сомнение зародилось даже у ближайших единомышленников».
В своеобразной ситуации послесиньхайских лет Сунь Ятсен как идеолог оказался без привычной уже многочисленной армии идейных последователей. Суньятсенизм как идейно-политическое течение в эти годы не представлял собой заметного явления на поверхности общественной жизни, переживая стадию внутренней трансформации, разработки новых идей и новых подходов к решению коренных проблем развития страны. Идейные поиски и значительные теоретические сдвиги нашли свое отражение в работах Сунь Ятсена того времени.
Сразу же после Синьхайской революции он выступает с серией статей, в которых делится своими поисками и раздумьями по поводу реализации своего третьего принципа — принципа народного благоденствия, исходя из того предположения, что революция уже реализовала два первых — национализм и народовластие. В этой связи он уделяет много внимания идеям социализма, причем подчеркивает, что ему особенно близки идеи «государственного социализма».
Однако горькие политические реальности последующих лет заставляют его по сути дела признать нерешенность своих основных социально-политических целей и по-новому формулировать эти цели и пути их достижения. В эти годы Сунь Ятсен создает свой наиболее фундаментальный теоретический труд — «Программа строительства страны», состоящий из трех книг — «Духовное строительство (Учение Сунь Вэня)» (1918), «Материальное строительство (Промышленный план)» (1919), «Социальное строительство (Первые шаги народовластия)» (1917).
Развитие социально-экономической и политической программ Сунь Ятсена тесно связано с решением им некоторых мировоззренческих вопросов, во многом определивших его выбор целей и средств. В эти годы он утверждается в неприятии представлений о классовой борьбе как движущей силе истории. Он рассматривает эту концепцию как перенесение законов биологии на общество. В «Духовном строительстве» он подчеркивал: «Эволюция человечества принципиально отличается от эволюции видов. В то время как основным принципом эволюции видов является борьба за существование, основным принципом эволюции человечества является взаимопомощь. Общество и государство — это внешние формы выражения взаимопомощи, а добродетель, гуманность, справедливость и долг — ее неотъемлемые атрибуты. Когда человечество следует этим принципам — оно процветает; когда оно пренебрегает ими — оно гибнет. По этим принципам человечество живет уже сотни тысяч лет». Общественная структура Китая представлялась Сунь Ятсену пока еще аморфной, не затронутой глубоким классовым антагонизмом, что, как он полагал, облегчало социальное переустройство страны.
Во многом исходя из этого, формируется и суньятсеновское понимание роли и значения революционных методов преобразования общества. Еще накануне революции он утверждал, что «к революции следует прибегать лишь в самых крайних случаях, чтобы не причинять понапрасну страдания народу». Однако теперь его представление о революции расширяется, оно не сводится только лишь к разрушению старого, а включает и строительство нового, конструктивную работу. Утверждая, что «в революции самое трудное — ломка, а самое легкое — строительство», в 1917 г. он уже писал, что «революционная ломка закончилась».
Суньятсеновские представления о революционном строительстве отражали существенные моменты его мировоззрения. Он писал: «Что же такое революционное строительство? Это — строительство необычное, строительство форсированное. Оно отлично от обычного строительства, которое ведется с учетом естественного хода развития общества, с учетом требований общей ситуации и выгоды. Другое дело — революция. Она несет с собой чрезвычайную ломку, сокрушая династии и низвергая самодержавие. Но если революционная ломка имеет чрезвычайный характер, такой же характер должно иметь и революционное строительство». Тезис о характере революционного строительства как «необычном», «форсированном», «чрезвычайном» в дальнейшем развивался в его идеях о путях и методах преодоления отсталости Китая. Сунь Ятсен предлагал воспринять все достижения передовых западных стран, являвшиеся результатом «естественного» (тяньянь) развития, но не повторять это естественное развитие, которое не позволило бы Китаю быстро войти в число наиболее передовых и мощных держав, а прервать это естественное развитие, пойти по пути ускоренного, «искусственного», «рукотворного» прогресса (жэньлиды цзиньбу).
Оценка концепции «ускоренного прогресса» не может быть однозначной. В ней причудливо сочетается обоснованная убежденность в творческих способностях народа, разбуженного революцией, с почти мистической верой в «особые» качества китайской нации, которые позволяют ей не считаться с законами истории. «Китайская нация — самая большая и самая одаренная» — этими словами начинается работа Сунь Ятсена «Социальное строительство». В «Промышленном плане» он утверждал, что принятие этого плана приведет, в частности, к тому, что «миллион миль дорог будет построен в самое короткое время, словно по мановению волшебной палочки». Он неоднократно отмечал возможность догнать и перегнать наиболее развитые страны путем скачкообразного развития. Отдавая дань традиционному китаецентризму, Сунь Ятсен вставал, таким образом, на зыбкую почву шовинистических представлений об «особых» возможностях китайской нации. Все это наложило субъективистско-националистический и утопический отпечаток на многие стороны его программы.
Политическая реальность послесиньхайского периода, все большая очевидность полуколониального положения Китая оказали существенное воздействие на формулирование Сунь Ятсеном его политической программы. Именно в эти годы он все четче осознает униженное и зависимое положение своей страны и задачи борьбы за восстановление национального суверенитета. Накануне войны он писал главе японского кабинета, что «Китай будет бороться за освобождение от оков, которыми опутали его иностранные державы, и за пересмотр неравноправных договоров». В то время он еще предполагал, что Китай сможет вести эту борьбу при поддержке Японии. Однако последующие события и особенно наглое «21 требование» Японии заставили Сунь Ятсена понять, что японский империализм является злейшим врагом китайского народа. В апреле 1917 г. в связи с вопросом об объявлении Китаем войны Германии он написал брошюру «Вопрос жизни и смерти Китая», в которой дал оценку этой войне как грабительской, идущей между империалистическими странами за передел мира. Вместе с тем брошюра содержала анализ и суровую критику колониальной политики Англии и Франции, позволявшую сделать вывод, что ее автор все глубже осознает место Китая в колониальной системе империализма и важность разрыва этих колониальных пут. Об этом говорят и заключительные слова его фундаментального труда, написанные сразу после войны: «Китай, самая богатая и населенная страна в мире, станет объектом, за счет которого попытаются возместить убытки от войны… Пока Китай останется отданным на милость милитаристских держав, ему будет грозить или раздел на части между несколькими державами, или поглощение одной из них».
продолжение
--PAGE_BREAK--