--PAGE_BREAK--II. Педагогические взгляды В.А. Сухомлинского. 1. Отношение к ребенку.
Педагогическое наследие В.А. Сухомлинского разносторонне и многопланово. Вся система деятельности павлышского учителя проникнута высокими принципами коммунистического гуманизма, глубоким уважением к личности ребенка.
Когда его спрашивали: ”Что самое главное было в его жизни? ”, он отвечал: ”Любовь к детям!”
Искренняя любовь к детям и подлинная педагогическая культура, по Сухомлинскому, понятия нерасторжимые. Он считал, что учитель обязан уметь дорожить детским доверием, щадить беззащитность детей, быть для него воплощением добра и справедливости. Без этих качеств не может быть учителя.
“Если учитель стал другом для ребенка, если эта дружба озарена благородным влечением, порывом к чему-то светлому, разумному, в сердце ребенка никогда не появится зло. И если в школах есть насторожившиеся, ощетинившиеся, недоверчивые, а иногда и злые дети, то лишь потому, что учителя не узнали их, не нашли подхода к ним, не сумели стать их товарищами. Воспитание без дружбы с ребенком можно сравнить с блужданием в потемках.”[3, стр. — 21]
В.А. Сухомлинский — достойный наследник гуманистической традиции. В Павлышевской средней школе воспитание без наказаний было педагогическим принципом всего педагогического коллектива. В подходе к проблеме наказаний в школе имела место определенная эволюция его взглядов. Вначале он признавал в принципе целесообразность наказаний, был убежден, что они в определенных случаях могут быть эффективным методом воспитательного воздействия, а в последние годы своей деятельности решительно отстаивал следующий тезис: воспитание несовместимо с наказаниями учащихся. Он имел ввиду такие виды наказаний, как грубое отчитывание, высмеивание, выставление из класса, оставление провинившегося после уроков для выполнения какой-либо работы, специальные жалобы в дневнике учителя.
Наказание Сухомлинский в отличие от его предшественников понимал гораздо глубже. «В среде педагогов, — отмечал Сухомлинский, — можно нередко услышать разговоры о поощрении и наказании. А между тем, самое главное поощрение и самое сильное наказание в педагогическом труде — это оценка». [5, стр. — 12]
“Беда многих учителей в том, что они измеряют и оценивают духовный мир ребенка только оценками и баллами, делят всех учащихся на две категории в зависимости от того, учат или не учат дети уроки”. [5, стр. 9].
В.А. Сухомлинский считал, что правом пользоваться острым инструментом оценки имеет только тот педагог, который любит детей. Учитель должен быть для ребенка таким же дорогим человеком, как мать. Вера школьника в учителя, взаимное доверие между ними, человечность и доброта — вот то, что необходимо воспитателю, то что хотят видеть дети в своем наставнике. Одно из самых ценных его качеств — человечность, в которой сочетается сердечная доброта с мудрой строгостью родителей.
Говоря об оценке как инструменте наказания, Сухомлинский считал допустимым ее применение только для школьников старших классов. Так как в начальных классах наказание неудовлетворительной оценкой особо больно ранит, оскорбляет и унижает достоинство ребенка. Нельзя допускать, чтобы ребенок в самом начале своего пути с «помощью» учителя, поставившего двойку, потерял веру в себя. Дети приходят в школу самые разные: собранные и несобранные, внимательные и рассеянные, быстро схватывающие и тугодумы, неряшливые и аккуратные. Едины они в одном. Все дети без исключения приходят в первый класс с искренним желанием хорошо учиться. Красивое человеческое желание — хорошо учиться — озаряет весь смысл школьной жизни детей.
Оценка у В.А. Сухомлинского всегда оптимистична, это вознаграждение за труд, а не наказание за лень. Он уважал «детское незнание». Месяц, полгода, год у ребенка «может что-то не получаться, но придет время — научиться». Сознание ребенка — могучая, но медленная река, и у каждого она имеет свою скорость.
Сухомлинский настойчиво рекомендовал родителям не требовать от детей обязательно только отличных оценок, чтобы отличники «не чувствовали себя счастливчиками, а успевающих на тройки не угнетало чувство неполноценности».
Сухомлинский рекомендует педагогам вызывать в школу родителей не по поводу плохой успеваемости или дисциплины их ребенка, а тогда, когда он совершает что-то хорошее. Пусть незначительный на первый взгляд, но добрый поступок. В присутствии ребенка нужно похвалить, поддержать и непременно написать в дневнике.
Система воспитания, в основе которой лежит оценка только положительных результатов, приводит чрезвычайно редко к психическим срывам, к появлению «трудных» подростков.
В.А. Сухомлинский, как А.С. Макаренко и другие советские педагоги, рассматривал коллектив как могучее средство коммунистического воспитания. Сухомлинский считал, что коллектив – это всегда идейное объединение, которое имеет определенную организационную структуру, четкую систему взаимозависимостей, сотрудничества, взаимопомощи, требовательности, дисциплины и ответственности каждого за всех и всех за каждого. “Детский коллектив – сильнейшее средство воспитания, такое могучее, что им надо пользоваться с известной осторожностью. Дети – не взрослые, они легко возбудимы, легко поддаются внушению, и никакая крайность для них не крайность. В детском коллективе всему мера, все в осторожностью; воспитатель никогда не должен выпускать из – под контроля детские страсти. И коллективное мнение, которое среди взрослых справедливости, может стать причиной неисправимых душевных травм у детей”. [3, стр. — 190].
Как видно из этого высказывания Сухомлинского, он справедливо опасался силы общественного мнения в осуждении личности коллективом, противопоставлял коллективному осуждению, тем более наказанию - проявления чуткости, заботливости, чтобы ребенок переживал чувство благодарности коллективу, приобретал в этом нравственный опыт поддержки и помощи тем, кто в них нуждается.
“Воздействие на не устоявшуюся, легко ранимую психику ребенка силой морального осуждения коллектива чаще всего приводит к тому, что ребенок «ломается», становится лицемером и приспособленцем, либо, что не менее страшно, ожесточается в слепой ненависти против всех.” [3, стр. — 199]
На этом основании было бы неверным делать вывод о том, что В.А. Сухомлинский вообще отрицал воспитательную роль коллектива. «Коллектив может стать воспитывающей средой лишь в том случае, — считал Сухомлинский, — когда он создается в совместной творческой деятельности, в труде, доставляющем каждому радость, обогащающем духовно и интеллектуально, развивающем интересы и способности. И при этом надо помнить, что подлинный коллектив формируется лишь там, где есть опытный, любящий детей педагог. В атмосфере сердечности, доброжелательности у детей растет стремление стать лучше не на показ, не для того, чтобы тебя похвалили, а из внутренней потребности чувствовать уважение окружающих, не уронить в их глазах своего достоинства.”[4, стр. 15].
Рожденная в живом опыте Павлышской школы методика воспитания коллектива зиждилась не на «организационных зависимостях», а на развитии духовных богатств личности, потребности в человеке, готовности привносить в коллектив плоды своей «индивидуальной духовной деятельности» и обогащаться в духовном общении. Как закономерность воспитания личности в коллективе воспринимается вывод теоретика-экспериментатора: «Чем выше интеллектуальный уровень и глубже, чище нравственные убеждения воспитанника, тем… богаче должна быть духовная жизнь коллектива, чтобы личность нашла в нем источник своего дальнейшего развития».[4, стр. — 17].
«Воспитание без наказания — это не узко школьное дело, — говорил В.А. Сухомлинский. — Это одна из важнейших проблем… переустройства общества, его тончайших и сложнейших сфер — человеческого сознания, поведения, взаимоотношений” [3, стр. — 196].
И еще один актуальный вывод должны мы усвоить, рассматривая вопрос о сознательной дисциплине. Для В.А. Сухомлинского не было дилеммы: личность или коллектив. “Это две грани, две стороны единого человеческого бытия. Нет и не может быть воспитания личности вне коллектива, точно так же, как не может быть «абстрактного» коллектива без личностей”. [3, стр. — 202].
Василий Александрович писал: «Меня удивил взгляд моего оппонента на наказание как на необходимую, неизбежную вещь в системе воспитательной работы… Я не из пальца высосал ту истину, что наших детей можно воспитывать только добром, только лаской, без наказаний… И если в массовом масштабе, во всех школах сделать это невозможно, то не потому, что воспитание без наказаний невозможно, а потому, что многие учителя не умеют воспитывать без наказаний. Если вы хотите, чтобы в нашей стране не было преступников… — воспитывайте детей без наказаний».
продолжение
--PAGE_BREAK--