Обеспечение прав и свобод личности во время вооружённых конфликтов

Оглавление Введение Глава 1. Защита жертв вооружённых конфликтов немеждународного характера 1.1 Женевские конвенции 1949 г. и вооруженный конфликт, не носящий международный характер 1.2 Гарантии защиты жертв немеждународных вооружённых конфликтов Глава 2. Защита жертв войны 2.1 Защита раненых, больных, лиц, потерпевших кораблекрушение, гражданского населения 2.2 Обращение с военнопленными Заключение

Список использованных источников и литературы Введение Человеческая история представляет собой длинную череду войн и конфликтов. В международном гуманитарном праве объектом защиты обязательно является человек, а предоставляется она в условиях вооруженного конфликта. Поэтому защита в том значении, в котором это слово употребляется в международном гуманитарном праве, означает любое действие, цель которого - защитить жертвы вооруженных

конфликтов от возможной опасности, страданий и злоупотреблений властью. Международное гуманитарное право содержит совокупность норм, призванных обеспечить лицу, оказавшемуся во власти противной стороны, определенное качество жизни и уважение личного достоинства, правда, в рамках реального, т.е. с учетом военной необходимости . В настоящее время основными источниками международного гуманитарного права являются четыре Женевские конвенции о защите жертв войны от 12 августа 1949 года:

- Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях (I Женевская конвенция); - Конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море (II Женевская конвенция); - Конвенция об обращении с военнопленными (III Женевская конвенция); - Конвенция о защите гражданского населения во время войны (IV

Женевская конвенция); - два Дополнительных протокола к ним от 8 июня 1977 года: Протокол I, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов; Протокол II, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера и др. Большую кодификационную работу в этой области проводят межправительственные и неправительственные международные организации. В данной работе будет сделана попытка проанализировать имеющуюся сегодня правовую базу,

регулирующую вооруженные конфликты Цель данной работы - выявить недостатки и преимущества существующей нормативно-правовой базы по защите жертв вооруженных конфликтов Задачи исследования: - анализ и обобщение имеющихся на сегодняшний день документов и иных материалов, регламентирующих правовой статус лиц, так или иначе вовлеченных в вооруженный конфликт; - изучение вопросов защиты жертв конфликтов, в частности, пленных.

Эмпирическую базу работы составят международные документы, так или иначе регулирующие вооруженный конфликт. Глава 1. Защита жертв вооружённых конфликтов немеждународного характера 1.1 Женевские конвенции 1949 г. и вооруженный конфликт, не носящий международный характер Как показывает практика, самым сложным вопросом является выявление воли народа или нации. Эта воля может выявляться как мирным путем, так и в процессе вооруженной борьбы, причем никаких общих

правовых рецептов здесь подобрать невозможно. Даже классический способ выявления воли народа мирным путем – проведение референдума – не всегда может считаться обеспечивающим полную свободу волеизъявления. К сожалению, все чаще мы сталкиваемся с иным способом выявления воли: вооруженным конфликтом в пределах одного государства. Наиболее сложным в такой ситуации является обеспечение взятых на себя государством обязательств по признанию и обеспечению защиты прав человека.

Часто в случае, когда конфликт переходит в стадию вооруженного столкновения, ни одна из воюющих сторон не в состоянии внутренними правовыми средствами обеспечить выполнение соглашений между ними. На практике не редка ситуация, когда повстанческая сторона не признает ряд (в лучшем случае) правовых норм, принятых или признаваемых другой стороной, и пытается действовать самостоятельно. Именно для того, чтобы отношения сторон не оказались бы вне сферы какого-либо правового регулирования,

и был принят комплекс международных гуманитарных норм, в котором от сторон в немеждународном вооруженном конфликте требуется соблюдение определенного минимума гуманитарных гарантий . Основная роль норм международного гуманитарного права в случае начала военных действий – максимальная гуманизация конфликта. Но в зависимости от характера вооруженного конфликта международного или внутреннего применяются различные нормы международного гуманитарного права.

Такое различие произвольное, нежелательное, которое трудно обосновать и которое сводит на нет гуманитарную цель права войны в большинстве случаев, в которых сейчас происходят войны. Это не новая точка зрения. В 1948 г. Международный Комитет Красного Креста (далее - МККК) представил доклад, где рекомендовал применять в полном объеме международное гуманитарное право в соответствии с Женевскими конвенциями во всех случаях вооруженных

конфликтов, которые не носят международного характера, особенно в случаях гражданской войны, колониальных конфликтов или религиозных войн, которые могут происходить на территории одной или нескольких договаривающихся сторон. Данная позиция была обусловлена желанием предоставить наибольшую защищенность лицам, не принимающим непосредственного участия в военных действиях. Как видно из содержания Женевских конвенций 1949 г эти инициативы не были поддержаны.

Процесс осознания того факта, что война есть война, где бы она не происходила, и что внутренние вооруженные конфликты несут такие же (если не большие) страдания людям, в частности местному гражданскому населению, был достаточно тернистым и длительным. Основной аргумент противников создания комплекса норм, относящихся к внутренним вооруженным конфликтам, был таков: распространение сферы действия международного права на конфликты внутреннего характера будет способствовать легализации всех форм повстанческой деятельности,

бунтов, анархии, распада государств. Однако, растущее число жертв таких конфликтов, масштабы вызываемых ими разрушительных последствий, а также признание необходимости защиты и уважения прав и свобод человека при любых обстоятельствах дало толчок к началу кодификации норм, касающихся вооруженных конфликтов. Поэтому с исторической точки зрения вполне логично, что всего лишь через год после провозглашения в 1948 г. Организацией Объединенных Наций Всеобщей Декларации прав человека были приняты нормы гуманитарного

права, относящиеся к конфликтам, происходящим в том числе и внутри государства. Итак, первой международной попыткой кодификации норм, регулирующих хотя бы в какой-то степени вооруженный конфликт немеждународного характера, стало принятие общей для всех Женевских конвенций 1949 г. ст. 3, которая представляла собой «конвенцию в миниатюре» . Уже по числу регулируемых ею объектов и объему предоставляемых гарантий можно судить о большом нежелании

государств позволить вмешиваться в свои «внутренние дела». Государствам-участникам долго не удавалось прийти к консенсусу. Сторонники традиционного толкования международного права подчеркивали незыблемость государственного суверенитета; другие настаивали на нравственном императиве, предписывающем принимать решительные меры в случае грубого нарушения прав человека. К примеру, советский проект ст.

3 Женевских конвенций 1949 г. предусматривал, что: «должны соблюдаться все положения конвенций, которые гарантируют: - Гуманное обращение с гражданским населением; - Запрещение на территории, оккупированной вооруженными силами той или иной стороны, репрессалий против гражданского населения; взятие заложников; уничтожение или повреждение имущества, которое не оправдывается военной необходимостью; - Запрещение дискриминационного обращения с гражданским населением по причинам

расы, цвета кожи, религии, пола, происхождения или имущественного положения». Франция предложила в вооруженных конфликтах немеждународного характера применять положения преамбулы IV Женевской Конвенции 1949 г. в интересах обеспечения защиты гражданского населения. Формулировка, нашедшая закрепление в вышеназванных конвенциях компромиссный вариант. Текст ст. 3 настолько выхолощен, что по ней не было сделано даже ни одной оговорки.

Но сам факт закрепления пусть даже минимума норм стал революционным. Причем обеспеченность предоставляемых ст. 3 гарантий должна была стать тем сильнее, что каждая из сторон-участниц Конвенции независимо от того, является ли она стороной в конфликте или третьей стороной, приобретала право требовать выполнения минимума гарантий, предусмотренных ст. 3, любым участником конвенции, оказавшимся стороной во внутреннем вооруженном конфликте: «Высокие

Договаривающиеся Стороны обязуются при любых обстоятельствах соблюдать и заставлять соблюдать настоящую Конвенцию». Закрепление данного положения можно назвать глобальной общностью ответственности. Отметим, что положения ст. 3 стали jus cogens, т.е. императивными нормами международного права. Ст. 3 лишь косвенно обозначает сферу своего применения. Проблематичный вопрос определения внутреннего вооруженного конфликта удалось обойти путем определения

от обратного, сделавшего общую ст. 3 применимой в период «вооруженных конфликтов, не носящих международного характера», даже если «одно из самых бесспорных высказываний в отношении слов «не носящих международного характера», заключается в том, что никто не может с уверенностью сказать, что именно они должны были выражать». Хотя это, безусловно, обязательный документ, тем не менее, нормативное его содержание ограничено: в нем содержится лишь несколько правил, относящихся к защите и гарантированию гуманного обращения лицам,

не принимающим участия в военных действиях, а также защите раненых и больных от непосредственных последствий военных действий. Кроме того, те немногие принципы, которые перечислены в ней, применимы лишь тогда, когда интенсивность военных действий достигает уровня «длительного вооруженного столкновения между правительственными властями и организованными вооруженными группами или между такими вооруженными группами» Принципиальным является тот факт, что принятие данных положений не означает какой бы то ни было легитимизации

распада государства или же поощрения таких конфликтов. Не зря ст. 3 заканчивается утверждением о том, что применение соответствующих положений не будет затрагивать юридического статуса находящихся в конфликте сторон. Упомянем, что в Проекте ст. 2 Конвенции о защите жертв войны 1949 г. употреблялась несколько иная формулировка: «Применение принципов этой Конвенции будет обязательным в отношении любой участвующей в конфликте стороны,

независимо от юридического статуса сторон в конфликте». Закреплением минимума требований процесс не ограничился. Ведь ст. 3 даже не дала ответа на вопрос, какую ситуацию внутри государства можно считать вооруженным конфликтом немеждународного характера. Введение этого определения стало необходимым, как сказано в официальном Комментарии к Дополнительному Протоколу II, чтобы сделать защиту жертв вооруженных конфликтов независимой

от произвольных толкований или оценок властей, исключив для них возможность отрицать наличие вооруженного конфликта, а следовательно, игнорировать обязательство соблюдать нормы гуманитарного права. 1.2 Гарантии защиты жертв немеждународных вооружённых конфликтов Так как Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. изначально предназначались для регулирования отношений, возникающих в условиях вооруженных конфликтов или войн (эти понятия в рассматриваемый период относились

лишь к вооруженному противостоянию между двумя и более государствами), то подавляющее большинство их положений относились к международным вооруженным конфликтам, и соответственно, объем гарантий жертвам этих конфликтов значительно превосходил таковой у жертв внутренних вооруженных конфликтов. Учитывая это (наряду с другими обстоятельствами), Генеральная Ассамблея ООН в 1968 г. приняла резолюцию 2444, в которой призвала участников международного

сообщества применять основные гуманные принципы во всех вооруженных конфликтах и просила Генерального Секретаря ООН совместно с МККК изучить необходимость в принятии дополнительных международных конвенций или других соответствующих правовых документов в целях обеспечения лучшей защиты гражданских лиц и комбатантов во всех вооруженных конфликтах. Вообще в период с 1963 по 1974 годы международное сообщество в лице Генеральной Ассамблеи ООН не раз обращалось к теме закрепления правовых гарантий для

жертв вооруженных конфликтов посредством принятия резолюций 2444 (XXIII) от 19 декабря 1968 года, 2597 (XXIV) от 16 декабря 1969 года, 2674 (XXV), 2675 (XXV) от 9 декабря 1970. В частности, в последней резолюции - «Основные принципы защиты гражданского населения в период вооруженных конфликтов» - указывалась необходимость обеспечения защиты прав человека в вооруженных конфликтах любого вида и подчеркивалось: «Основные права человека в том виде, как они признаны в международных документах,

продолжают полностью применяться в ситуациях вооруженного конфликта независимо от его правовой природы». Авторы Резолюции отмечали, что «при ведении военных операций должны прилагаться все усилия к тому, чтобы оградить гражданское население от разрушительных действий войны, и должны приниматься все необходимые меры предосторожности для того, чтобы избежать физических страданий, гибели гражданского населения или наносимого ему ущерба» . Но одной из основных сложностей являлась выработка более конкретного определения

внутреннего вооруженного конфликта. Для этого была создана Рабочая группа конференции правительственных экспертов. На основании выше перечисленных резолюций и декларации Международный Комитет Красного Креста подготовил проект двух протоколов, которые были приняты в 1977 г. под названием «Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г.», один из которых

- Протокол II, посвящен непосредственно защите жертв вооруженных конфликтов, не носящих международного характера. Протокол II подлежит применению автоматически. Содержащиеся в нем нормы о защите жертв войны и ограничении применения таких средств и методов военных действий, которые причиняют чрезмерные страдания мирным жителям и обрекают их на гибель, не подлежат приостановлению. Защитные нормы должны соблюдаться при любых обстоятельствах обеими сторонами вооруженного

конфликта. Эти обязательства носят абсолютный, а не взаимный характер: никакое отступление от них недопустимо . Статьи этого документа (всего их 28) развивают сжатые положения общей 3-й статьи и расширяют гуманитарную защиту населения во время вооруженных конфликтов немеждународного характера. В этом документе было дано первое официальное понятие вооруженного конфликта немеждународного характера, а также впервые в истории гуманитарного права, относящегося к вооруженным конфликтам, в

Дополнительном Протоколе II нормативно закрепляется запрет нападать на гражданское население и применять силу против гражданских лиц. В окончательном варианте, представленном на подписание, содержалась следующая формулировка: под вооруженным конфликтом немеждународного характера понимаются «вооруженные конфликты на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между ее вооруженными силами и антиправительственными вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным

командованием, осуществляют такой контроль над частью ее территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий Протокол». Фактически, для того, чтобы вооруженное противостояние можно было отнести к вооруженному конфликту немеждународного характера, оно должно удовлетворять некоторым критериям. Так, необходимо: - чтобы противостояние развивалось интенсивно и с применением оружия с обеих сторон;

- использование армии со стороны правительства ввиду невозможности управления ситуацией лишь силами полиции (милиции); - организованность вооруженных сил повстанцев и обязательное наличие командования, ответственного за их действия. Хотя основные правила, относящиеся к защите жертв вооруженных конфликтов, перечислены в ст. 3 Женевских конвенций, Протокол II развивает эти положения, заимствуя идеи Международного пакта о гражданских и политических правах

от 19 декабря 1966 г являющегося основным документом ООН, кодифицирующим права человека. Статья 4 Протокола содержит основные гарантии или ограничения, которые должны соблюдаться сторонами в конфликте в отношении лиц, находящихся в их власти. Ее цель — защита всего населения, а точнее «всех лиц, не принимающих непосредственного участия или прекративших принимать участие в военных действиях, независимо от того, ограничена их свобода или нет»,

в пределах той территории, на которой происходит внутренний вооруженный конфликт. Нормы, предоставляющие защиту, применяются независимо от того, каким образом подобные лица принимали участие в военных действиях (например, соблюдая нормы международного гуманитарного права или нет; соблюдая требования национального права или нет и т.д.). Также не имеет значения, принадлежал ли человек к вооруженной повстанческой группировке, входил ли он в состав вооруженных сил государства или являлся гражданским

лицом, временно принимавшим непосредственное или активное участие в военных действиях. Из сферы регулирования данной статьи исключена та часть гражданского населения, которая принимает непосредственное участие в военных действиях (но только на период их участия). Посему требование о том, чтобы вооруженные силы воюющих сторон имели форму, а участники движения сопротивления также отличались от гражданских жителей, служит одним из средств защиты мирного населения во время войны.

Важнейшим принципом, пронизывающим Дополнительный Протокол II, является то, что лица из состава вооруженных сил обеих сторон, вышедшие из строя или непосредственно в силу разных причин (болезнь, ранение, задержание и т.д.), переставшие принимать участие в военных действиях, а также гражданское население, должны при всех обстоятельствах пользоваться гуманным обращением, включая уважение к их жизни и физическую и психическую неприкосновенность.

В Протоколе запрещаются и, что принципиально, будут оставаться запрещенными в любое время и в любом месте следующие действия в отношении вышеназванных лиц (выделены те положения, которые отсутствуют в ст. 3 Женевских конвенций 1949 г.): а) посягательство на жизнь, здоровье, физическое и психическое состояние лиц, в частности, убийства, а также такое жестокое обращение, как пытки, нанесение увечий или любые формы телесных наказаний; б) коллективные наказания; в) взятие заложников; г) акты терроризма; д) надругательство

над человеческим достоинством, в частности, унизительное и оскорбительное обращение, изнасилование, принуждение к проституции или непристойное посягательство в любой форме; е) рабство и работорговля во всех их формах; ж) грабеж. Примечательно, что запрещаются не только сами деяния, но и угрозы их совершения. Как видим, список запрещенных деяний по сравнению с таковым в ст. 3, значительно расширен. Особое внимание уделяется положению детей в условиях этих конфликтов, которым

«обеспечивается необходимая забота и помощь» и, в частности: а) они получают образование, включая религиозное и нравственное воспитание; б) дети, не достигшие пятнадцатилетнего возраста, не подлежат вербовке в вооруженные силы или группы и им не разрешается принимать участие в военных действиях; в) особая защита предусматривается в отношении детей, не достигших пятнадцатилетнего возраста, если они принимают участие в военных действиях и попадают в плен. Конечно, основной упор в положениях

Протокола делается на защиту от применения силы, а также от актов террора (их угрозы) гражданского населения и отдельных гражданских лиц. Они не должны являться объектом нападения. Во время немеждународных конфликтов одна из сторон не рассматривается в качестве государства. Тем не менее, ст. 4 Протокола II все же налагает юридические обязательства и на сторону оппозиции. Все члены вооруженных оппозиционных сил должны соблюдать запрет на акты террора.

Важное место в Протоколе II занимает статья 5, представляющая собой фактически кодекс обращения с людьми, «лишенными свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом, независимо от того, интернированы они или задержаны». Анализ норм этой статьи показывает, что правовой статус лиц, попавших во власть неприятельской стороны, в условиях вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера различается. Как уже отмечалось выше, положения Протокола подлежат соблюдению всеми сторонами конфликта.

Но можно ли считать легитимным тот конфликт, стороны которого соблюдают нормы вышеназванных международно-правовых документов? В положениях рассмотренных выше документов принципиально не дается критериев определения легитимности любого внутреннего вооруженного конфликта применительно к его участникам. Независимо от статуса участников вооруженного столкновения и причин его возникновения, возможности оправдания разрешения противоречий именно таким путем, эти нормы имеют дело лишь с самим событием вооруженного

столкновения. Так, Ст. 3 Дополнительного Протокола II гласит: «Ничто в настоящем Протоколе не должно истолковываться как затрагивающее суверенитет государства или обязанность правительства всеми законными средствами поддерживать или восстанавливать правопорядок в государстве или защищать национальное единство и территориальную целостность государства». Рассмотренные выше документы были предназначены для соблюдения сторонами конфликта.

Как видим, под влиянием меняющихся международных условий, определяющих нормотворческую деятельность, существенно возросло число правовых документов, особенно тех, которые касаются гуманитарного права и международных стандартов в области прав человека. Закрепление соответствующими правовыми нормами обязанностей участников вооруженных конфликтов немеждународного характера в отношении соблюдения прав человека в этих условиях не означает (к сожалению, об этом свидетельствует

практика), что эти права будут повсеместно соблюдаться и защищаться. Приходится признать, что право не в силах сделать больше того, что ему разрешат люди, его применяющие и несущие ответственность за свои действия. Именно поэтому необходимо создание, а также совершенствование уже имеющихся специальных правовых норм для регулирования общественных отношений, возникающих в условиях внутренних вооруженных конфликтов. Таким образом, можно заключить, что особенностью норм международного

гуманитарного права, применяемых в условиях внутренних вооруженных конфликтов, является то, что эти нормы не определяют законности или незаконности этого вооруженного конфликта применительно к его участникам, а имеют лишь дело с самим событием вооруженного столкновения, независимо от причин его возникновения, правового статуса его участников и возможности его оправдания. Глава 2. Защита жертв войны 2.1 Защита раненых, больных, лиц, потерпевших кораблекрушение, гражданского

населения Если взглянуть на историю войн, то можно увидеть, что больше всего от последствий военных действий страдает гражданское население, а в XX веке это положение приобрело ужасающую тенденцию. Так, в ходе первой мировой войны 95% потерь составляли военнослужащие и лишь 5% - гражданские лица. Во время второй мировой войны картина оказалась совершенно иной: 75% потерь составили гражданские лица и 25% - военнослужащие.

В некоторых современных вооруженных конфликтах свыше 90% потерь составляют гражданские лица. Можно с уверенностью сказать, что в ходе третьей мировой войны, которая закончится ядерной катастрофой, 100% потерь составит гражданское население. Приведенные цифры со всей очевидностью свидетельствуют о необходимости защиты отдельных гражданских лиц и гражданского населения в целом от последствий войны. Излишне говорить о том, что принципы защиты всех покровительствуемых лиц, изложенные выше, характерны

и для гражданского населения. Впервые попытка дать определения «гражданское лицо» и «гражданское население» была предпринята авторами IV Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны. Согласно ст. 4 под покровительство данной Конвенции подпадают лица, которые в какой-либо момент и каким-либо образом находятся в случае конфликта или оккупации во власти стороны, находящейся в конфликте, или оккупирующей Державы, гражданами которой они не являются.

Исключение составляют: а) граждане какого-либо государства, не связанного положениями указанной конвенции; б) граждане какого-либо нейтрального государства, находящиеся на территории одного из воюющих государств, пока государство, гражданами которого они являются, имеет нормальное дипломатическое представительство при государстве, во власти которого они находятся; в) граждане какого-либо совоюющего государства (при том же условии); г) лица, состоящие под защитой трех других

Женевских конвенций: раненые, больные и лица, потерпевшие кораблекрушение, а также военнопленные. Дополнительный протокол I выработал более удачную формулировку понятий гражданского лица и гражданского населения, отразившую суть их правового положения в период вооруженных конфликтов. П. 1 ст. 50 гласит: «Гражданским лицом является любое лицо, не принадлежащее ни к одной из категорий лиц, указанных в ст. 4 III Конвенции и ст. 43 настоящего

Протокола». Иными словами, гражданское лицо - это любое лицо, не принадлежащее к категории комбатантов. Важно добавить, что в случае сомнения относительно того, является ли лицо гражданским, оно считается таковым. Согласно Протоколу I гражданское население состоит из всех лиц, являющихся гражданскими лицами. При этом устанавливается, что гражданское население и отдельные гражданские лица пользуются общей защитой от опасностей, возникающих в связи с военными операциями.

В соответствии с п. 3 ст. 50 вышеупомянутого Протокола присутствие среди гражданского населения отдельных лиц, не подпадающих под определение гражданских лиц, не лишает это население его гражданского характера. Отсюда вытекает, что гражданское население лишается своего статуса и права на защиту, если среди него находятся военные подразделения и формирования. Что касается гражданских лиц, то они пользуются защитой, предусмотренной нормами международного права, «за исключением случаев и на такой период, пока они принимают

непосредственное участие в военных действиях» (п. 3 ст. 51). Современное международное право, применяемое в период вооруженных конфликтов, предусматривает предоставление гражданскому населению и отдельным гражданским лицам как общей, так и специальной защиты от последствий военных действий. Различие заключается в том, что общая защита предоставляется всему гражданскому населению и отдельным гражданским лицам независимо от пола, возраста, расовой и национальной

принадлежности, политических или религиозных убеждений. Специальная защита предоставляется отдельным категориям гражданского населения и обусловлена либо их повышенной уязвимостью в условиях боевых действий (раненые, больные, женщины, дети и т.д.), либо особенностями профессиональных функций, выполняемых ими в период вооруженного конфликта (персонал медицинских формирований и организаций гражданской обороны, журналисты и т.д.).

Кроме этого, при всех обстоятельствах запрещаются: - акты насилия или угрозы насилием, имеющие основной целью терроризировать гражданское население; - нападения неизбирательного характера, подробно регламентируемые п. 4 и п. 5 ст. 51 Протокола I; - нападения на гражданское население или отдельных гражданских лиц в порядке репрессалий; - использование присутствия или передвижения гражданского населения или отдельных гражданских лиц для защиты отдельных пунктов или районов от военных действий, в частности, в попытках

защитить военные объекты от нападения или прикрыть военные действия, содействовать или препятствовать им. Безусловно, запрещается использовать голод среди гражданского населения в качестве метода ведения войны (ст. 54). Любое нарушение этих запрещений, говорится в заключительном положении ст. 51, не освобождает стороны, находящиеся в конфликте, от их правовых обязательств по отношению к гражданскому населению и гражданским лицам, в том числе от обязательства принимать меры предосторожности, предусмотренные

в ст. 57 Протокола I. В ней указываются следующие меры предосторожности, которые должны приниматься воюющими сторонами при планировании или осуществлении нападения: а) делать все практически возможное, чтобы удостовериться в том, что объекты нападения не являются ни гражданским лицами, ни гражданскими объектами и не подлежат особой защите; б) принимать все практически возможные меры предосторожности при выборе средств и методов нападения с тем, чтобы избежать случайных потерь среди гражданского населения,

ранения гражданских лиц, во всяком случае свести их к минимуму; в) отменять или приостанавливать нападение, если становится очевидным, что оно, как можно ожидать, вызовет случайные потери среди гражданского населения, ранения гражданских лиц и нанесет случайный ущерб гражданским объектам; г) делать эффективное заблаговременное предупреждение о нападениях, которые могут затронуть гражданское население, за исключением тех случаев, когда обстоятельства этого не позволяют.

Режим военной оккупации определяется нормами Положения о законах и обычаях сухопутной войны, являющегося приложением к IV Гаагской конвенции 1907 года, IV Женевской конвенции 1949 года, а также нормами Дополнительного протокола I 1977 года. Под военной оккупацией понимается временное занятие вооруженными силами одного государства территории другого государства (или ее части) и установление власти военной администрации на оккупированной территории . Согласно ст.

42 Положения о законах и обычаях сухопутной войны, территория признается оккупированной, если она действительно находится во власти неприятельской армии. Однако власть оккупанта над населением не является неограниченной. Так, в соответствии со ст. 23 и 44 Положения власти оккупирующей державы не должны принуждать гражданское население принимать участие в военных действиях, направленных против их страны, или давать сведения об ее армии или других средствах обороны (кроме того, население оккупированной территории нельзя принудить

служить в вооруженных силах оккупанта; воспрещается пропаганда добровольного вступления в его армию - ст. 51 IV Женевской конвенции). Согласно ст. 46 Положения, «честь и права семейные, жизнь отдельных лиц и частная собственность, равно как и религиозные убеждения должны быть уважаемы». IV Женевская конвенция 1949 года существенно расширила круг обязанностей властей оккупирующей державы в отношении гражданского населения в целях предотвращения массовых и грубых нарушений прав человека

в условиях вооруженного конфликта. В части, посвященной оккупированным территориям, сформулирован важный принцип: покровительствуемые лица, находящиеся на оккупированной территории, не могут «ни в коем случае и никаким образом» быть лишены преимуществ, предоставляемых Конвенцией, ни в силу изменений в установлениях, действующих на данной территории, ни в силу соглашения, заключенного между местными властями и оккупирующей державой, ни в силу аннексии (принудительного присоединения)

всей или части оккупированной территории (ст. 47). К числу мер, запрещенных особо, относятся насильственные перемещения как отдельных покровительствуемых лиц, так и групп населения, а также депортация (принудительная высылка) населения с оккупированных территорий в любую другую страну. В то же время разрешается эвакуация данного оккупированного района, «если этого требует безопасность населения или особо веские соображения военного характера» (ст.

49). Защита основных прав гражданского населения и отдельных гражданских лиц от произвола властей оккупирующей державы обеспечивается в IV Женевской конвенции 1949 года путем нормативного закрепления соответствующих обязательств государств как субъектов международного права. Наконец, хочется отметить, что военная оккупация по своей сути является формой иностранного господства. Но и в этом случае международное гуманитарное право, касающееся покровительствуемых лиц на оккупированной

территории, обладает одним несравненным достоинством: оно ограничивает беспредельную власть оккупирующей державы, действия которой оказываются под международным контролем. IV Женевская конвенция является как бы конституцией или «билем о правах», хотя и ограниченным, который вступает в действие в момент, когда иностранная армия захватывает и оккупирует территорию и притом без каких-либо усилий со стороны оккупанта или оккупируемой стороны.

Эта «конституция» защищает население от неправомерных действий оккупирующей державы. Тем самым международное гуманитарное право вносит существенный вклад в дело защиты достоинства человека в чрезвычайных обстоятельствах. Термины «раненые» и «больные» означают лиц (как военнослужащих, так и гражданских), которые нуждаются в медицинской помощи или уходе и воздерживаются от любых враждебных действий. В отношении всех раненых и больных, независимо от того, к какой стороне они принадлежат, запрещаются

следующие действия: - всякие виды убийств, физические увечья, жестокое обращение, пытки и истязания; - медицинские или научные эксперименты; - удаление тканей или органов для пересадки; - взятие заложников; - посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбительное или унижающее обращение; - осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий. Под «лицами, потерпевшими кораблекрушение» понимаются

военнослужащие и гражданские лица, которые подвергаются опасности на море или в других водах (таких, как реки или озера) в результате несчастья, случившегося с ними, и которые воздерживаются от любых враждебных действий. Из данного определения явствует, что «потерпевшее кораблекрушение» - это временное состояние лица. Оно завершается как только данное лицо оказывается высаженным на берег и тем самым приобретает иной статус, например, военнопленного, «раненого» или гражданского лица.

Женевские Конвенции устанавливают, что во всякое время, и в особенности после боя, стороны, находящиеся в конфликте, должны принять все возможные меры к тому, чтобы разыскать и подобрать раненых, больных и потерпевших кораблекрушение, оградить их от ограбления и дурного обращения и обеспечить им необходимый уход, а также к тому, чтобы разыскать мертвых и воспрепятствовать их ограблению. Более того, военные власти могут обращаться к гражданскому населению и обществам помощи с просьбой

подбирать раненых, больных и потерпевших кораблекрушение, разыскивать погибших и сообщать об их местонахождении. При ведении боевых действий на мер то же самое относится к нейтральным торговым судам, яхтам и другим мелким судам, к капитанам которых стороны, находящиеся в конфликте, могут обратиться с просьбой принять на борт раненых, больных и потерпевших кораблекрушение и обеспечить им уход, а также подбирать погибших (ст. 21 II Конвенции). Кроме того, п. 1 ст. 33 Протокола

I предусматривает, что каждая сторона, находящаяся в конфликте, как только позволят обстоятельства, и самое позднее, сразу после окончания активных военных действий, «разыскивает лиц, о которых противная сторона сообщает как о пропавших без вести». Согласно ст. 19 II Конвенции стороны, находящиеся в конфликте, должны зарегистрировать все имеющиеся в их распоряжении данные, способствующие установлению личности раненых, больных, потерпевших кораблекрушение и умерших

неприятельской стороны, попавших в их руки. Эта информация должна быть доведена до сведения Справочного бюро (организация которого предусмотрена ст. 122 III Конвенции) для передачи стороне противника, в частности, через посредничество Центрального Агентства по розыску Международного Комитета Красного Креста. Если информация не направляется через

МККК и его Центральное Агентство, каждая сторона должна предоставить эти сведения Центральному справочному агентству, утвержденному в соответствии с III Конвенцией. Наконец, необходимо подчеркнуть, что раненые, больные и лица, потерпевшие кораблекрушение, оказавшиеся на территории нейтрального государства, подлежат интернированию, а попавшие во власть неприятеля считаются военнопленными, и к ним применяются соответствующие нормы международного права .

2.2 Обращение с военнопленными Под военным пленом понимается ограничение свободы лиц, принимавших участие в военных действиях, в целях пресечения их дальнейшего участия в вооруженной борьбе. Режим военного плена призван обеспечить не только сохранение жизни военнопленного, но и защиту его неотъемлемых человеческих прав. В этой связи необходимо всегда помнить о том, что военнопленные находятся во власти Державы противника, а не отдельных лиц или воинских частей, взявших их в плен (ст.

12 III Конвенции). Следовательно, за все, что происходит с военнопленными, несет ответственность государство неприятеля, но это не умаляет, однако, индивидуальной ответственности лиц в случае нарушения ими правил обращения с военнопленными. III Конвенция подробно регламентирует порядок содержания военнопленных: - их размещение, обеспечение питанием и одеждой; - требование гигиены и оказание медицинской помощи; - религиозную, интеллектуальную и физическую деятельность и т.д.

В соответствии со ст. 122 воюющие страны обязаны организовать справочные бюро по делам военнопленных, которые должны давать ответы на все вопросы, связанные с военнопленными. Не пытаясь охватить все стороны, касающиеся защиты прав военнопленных, выделим лишь те из них, которые являются наиболее важными. III Конвенцией устанавливается институт доверенных лиц. Ст. 79 предусматривает, что во всех местах содержания военнопленных, за исключением тех, где находятся

офицеры, военнопленные имеют право свободно путем тайного голосования избирать доверенных лиц, которые должны представлять их перед военными властями, Державами-Покровительницами (Державами-Покровительницами являются нейтральные государства, назначенные для представления интересов сторон конфликта в стране противника), Международным Комитетом Красного Креста и перед всякой другой организацией, оказывающей им помощь.

В лагерях для офицеров и приравненных к ним лиц и в смешанных лагерях старший по званию военнопленный офицер признается доверенным лицом. Пользуясь прерогативами и льготами, перечисленными в ст. 81, доверенные лица военнопленных содействуют их моральному и физическому благополучию. Эти лица не только осуществляют контроль над распределением помощи, но и делают все зависящее от них для того, чтобы помочь военнопленным при возникновении трудностей в отношениях с властями .

Следует также подчеркнуть, что военнопленные имеют неограниченное право обращаться к представителям Державы-Покровительницы либо через свое доверенное лицо, либо непосредственно, если они считают это необходимым для того, чтобы обратить их внимание к тем моментам режима плена, в отношении которых у них имеются жалобы (ст. 78). Конвенцией предусматривается, что военнопленные должны подчиняться законам, уставам и приказам, действующим в вооруженных силах держащей в плену

Державы (ст. 82). Власти этой Державы могут применить судебные и дисциплинарные меры наказания в отношении военнопленного. Но при решении данного вопроса они должны проявлять максимальную снисходительность и по возможности прибегать к дисциплинарным мерам, а не к судебному преследованию. Так, например, в III Конвенции содержится несколько положений, касающихся побега и попыток к бегству. Общепризнанно, что данный поступок не противоречит мужества, чести и любви к отечеству военнослужащего,

поэтому в случае неудавшегося побега к нему применяются только дисциплинарные меры (даже в случае рецидива). Дисциплинарные взыскания могут быть наложены только начальником лагеря или офицером, назначенным им, и ни в коем случае не военнопленным. В статье 89 перечисляются виды дисциплинарных взысканий, но далее указывается, что они не должны быть бесчеловечными, жестокими или опасными для здоровья военнопленных, и продолжительность одного наказания никогда не должна превышать 30 дней.

Что касается мер наказания, назначенных судом, то военнопленного, в силу ст. 84, за исключением строго оговоренных случаев могут судить только военные суды. Важно заметить, что военнопленные пользуются покровительством данной Конвенции даже в случае осуждения. Запрещаются коллективные наказания за индивидуальные проступки, телесные наказания, заключение в помещения, лишенные дневного света, и вообще какие бы то ни было виды пыток

или проявления жестокости. По смыслу ст. 100 III Конвенции за совершение преступлений, карающихся смертной казнью в вооруженных силах держащей в плену Державы, военнопленному в принципе может быть вынесен смертный приговор. Однако в соответствии со ст. 76 и ст. 77 Дополнительного протокола I смертный приговор не должен выноситься беременным женщинам и матерям малолетних детей, зависящих от них, а также пленным, совершившим преступление в возрасте до 18 лет.

Если такой приговор вынесен, он не приводится в исполнение. Кроме того, в ст. 107 III Конвенции предусмотрено, что Держава-Покровительница может вмешиваться в случае вынесения смертного приговора. Согласно ст. 101 смертный приговор может быть приведен в исполнение не ранее, чем через шесть месяцев со дня его вынесения. При судебном рассмотрении принципы обычного судопроизводства должны быть соблюдены,

то есть военнопленному должны быть обеспечены основные гарантии, предусмотренные ст. 99 III Конвенции и ст. 75 Протокола I. Коротко говоря, суд должен выносить приговор, исходя из презумпции невиновности обвиняемого военнопленного. На всякий вынесенный ему приговор военнопленный имеет право подать апелляционную или кассационную жалобу и просить о пересмотре дела. Любое решение суда и приговор должны быть незамедлительно доведены до сведения

Державы-Покровительницы . Даже во время военных действий Конвенцией (в ст. 109) предусматривается непосредственная репатриация раненых и больных, чьи умственные и физические способности, по всей видимости, сильно снизились (неизлечимые, тяжелораненые и тяжелобольные, излечившиеся), и госпитализация в нейтральных странах определенных категорий больных и лиц с менее тяжелыми ранениями. В типовом соглашении по вопросу о непосредственной репатриации и госпитализации

в нейтральной стране раненых и больных военнопленных (Приложение I к III Конвенции) перечисляются многочисленные случаи, в которых можно применить этот принцип. Вопрос о том, какие военнопленные подлежат репатриации, призваны решать смешанные медицинские комиссии, назначенные с начала вооруженного конфликта (ст. 112). Однако, стороны конфликта должны отправлять тяжелораненых и больных военнопленных на родину, независимо

от их числа и звания, только тогда, когда они будут в состоянии вынести транспортировку. Ни один из них не может быть репатриирован против своего желания во время военных действий. Все остальные военнопленные должны быть освобождены и репатриированы «тотчас же по прекращении военных действий» (ст. 118 III Конвенции) . Следует также отметить, что стороны в конфликте по гуманным соображениям должны стараться репатриировать военнопленных, не дожидаясь окончания войны, и по возможности на взаимной

основе, то есть путем обмена пленными. Завершая рассмотрение данного вопроса, необходимо подчеркнуть, что пленные, не имеющие признанного статуса военнопленных, тем не менее всегда имеют право на основные гарантии, предусмотренные ст. 75 Дополнительного протокола I. Заключение Несмотря на то, что за последние 50 лет были приняты многочисленные конвенции по международному гуманитарному праву и праву в области прав человека, не проходит и дня без того, чтобы мы не узнавали

о новых случаях жестокого обращения, пыток и убийств беззащитных гражданских лиц в вооруженных конфликтах. В современных войнах доля гражданских лиц среди жертв войны резко возросла. И в то время как армии ведут учет своих потерь, в отношении гражданского населения такого подсчета не ведется, ибо не существует такой организации, которая была бы наделена мандатом вести счет погибших из числа гражданского населения. Как заявил Генеральный секретарь

ООН Кофи Аннан: «Жертвы современных бесчеловечных конфликтов не только анонимны, они в буквальном смысле этого слова бессчетны». Со времени создания ООН в 1945 г. мир захлестывали опустошительные вооруженные конфликты, унесшие жизни миллионов мирных людей и навсегда превратившие десятки миллионов в перемещенных лиц. Эти гражданские лица были изгнаны из своих домов и зачастую лишены спасительного доступа к продовольствию, медикаментам и убежищу. Гражданское население стало основной мишенью для нападений на почве этнической

и религиозной ненависти, политического противостояния или просто беспощадного преследования экономических интересов. Нарушение прав человека в условиях вооруженного конфликта и военной оккупации являются нарушениями основных международных принципов права в области прав человека и гуманитарного права, воплощенных в международно-правовых инструментах в области прав человека и в Женевских конвенциях 1949 г. и дополнительных протоколах к ним .

Во многих современных конфликтах потери среди гражданского населения и разрушения гражданской инфраструктуры являются не просто издержками войны, но последствием преднамеренных действий против тех, кто не участвует в военных действиях. Во многих конфликтах воюющие стороны направляют свои усилия против гражданского населения с тем, чтобы изгнать или ликвидировать часть населения, или же чтобы ускорить военную капитуляцию. Сложившаяся тревожная ситуация привела к тому, что

ООН, Международный комитет Красного Креста, региональные организации и многие другие международные структуры уделяют все большее внимание защите гражданских лиц в вооруженных конфликтах. В последние годы Совет Безопасности посвятил немало времени обсуждению вопросов защиты гражданских лиц в вооруженных конфликтах, защиты детей в вооруженных конфликтах, рассмотрению вопросов, связанных с положением женщин, укреплением мира и безопасности и предотвращением вооруженных конфликтов.

Мысль о том, что гражданские лица стали основными жертвами войны и особенно внутренних вооруженных конфликтов, регулярно высказывается на многих заседаниях Совета Безопасности. Международное сообщество продолжает напоминать странам и их правительствам о том, что основная ответственность за защиту гражданского населения лежит именно на них, а международные усилия могут только дополнять действия правительств в этой области.

Как заявил Верховный комиссар по правам человека в своем обращении по случаю Дня прав человека, нам «следует делать гораздо больше. Мы должны с новым пониманием неотложности решения этого вопроса искать новые пути и методы реального продвижения и защиты прав человека в зонах конфликта. Давайте же придерживаться всеобъемлющей стратегии, которая сосредоточена в первую очередь на предотвращении

конфликтов, и в то же время направлена на защиту гражданского населения, оказавшегося под перекрестным огнем конфликтов, на содействие достижению мира, помощь восстановлению измученных войной обществ на твердой основе уважения прав человека». Список использованных источников и литературы 1. Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях от 12 августа 1949 года // Основные положения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и

Дополнительных протоколов к ним. М.: Международный Комитет Красного Креста, 1994. 2. Конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море от 12 августа 1949 года // Основные положения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним. М.: Международный

Комитет Красного Креста, 1994. 3. Конвенция об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года // Основные положения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним. М.: Международный Комитет Красного Креста, 1994. 4. Конвенция о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 года // Основные положения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и

Дополнительных протоколов к ним. М.: Международный Комитет Красного Креста, 1994. 5. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов, 1977 год // Основные положения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним. М.: Международный

Комитет Красного Креста, 1994. 6. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, 1977 год // Основные положения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним. М.: Международный Комитет Красного Креста, 1994. 7. Резолюция Генеральной

Ассамблеи ООН 2444 (XXIII) “О правах человека в период вооруженных конфликтов” от 19 декабря 1968 года // Основные положения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним. М.: Международный Комитет Красного Креста, 1994. 8. Арцибасов И.Н. Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия.

М.: Просвещение, 1989. 189 с. 9. Блищенко И.П. Вооруженный конфликт и современное международное право // Советское государство и право. 1971 г. № 9. С. 9-15. 10. Блищенко И.П. Немеждународный вооруженный конфликт и международное право // Советское государство и право. 1973. № 11. С. 9-14 11. Гассер Х П. Международное гуманитарное право. Введение.

М.: Международный Комитет Красного Креста, 1995. 125 с. 12. Григорьев А.Г. Международное право в период вооруженных конфликтов. М.: Издательство БЕК, 2000. 321 с. 13. Действующее международное право / Под ред. Ю.М. Колосова, Э.С. Кривчиковой. М.: Московский независимый институт международного права, 2004. 524 с. 14. Капустин А.Я. Международное гуманитарное право и немеждународный вооруженный конфликт.

М.: Академия управления МВД России, 2000. 264 с. 15. Нахлик Станислав Е. Краткий очерк международного гуманитарного права. М.: Международный Комитет Красного Креста, 1994. 104 с. 16. Права человека. Учебник для вузов / Под ред. Е.А. Лукашевой. М.: ИНФРА-М 2003. 465 с. 17. Современные международные отношения.

Учебник / Под ред. А.В. Торкунова. М.: Российская политическая энциклопедия, 2001. 389 с. 18. Умарова М.С. Права человека в современных вооруженных конфликтах: действительная или декларативная ценность. М.: НОРМА, 2005. 211 с. 19. Чугров С. К вопросу о правах человека во внешней политике // МЭМО. 2001. № 6. С. 3-13.