Отношение к благотворительности в мировых религиях

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «ОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ» КАФЕДРА СОЦИОЛОГИИ, СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ И ПОЛИТОЛОГИИ Реферат по дисциплине «История социальной работы в

России» на тему: «Отношение к благотворительности в мировых религиях». Выполнила: студентка гр. СР-215, ФГО, Сливкина А.А. Проверила: ассистент кафедры Карпунина А.В. Омск-2006 Содержание. Введение: проблема собственности и богатства… 1. Заповедь благотворительности в разных религиях мира… ……6 2.

Отношение к благотворительности в монотеистических религиях…… …1. Отношение к благотворительности у мусульман… ….2. Отношение к благотворительности в христианстве….……3. Отношение к собственности и богатству в монотеистических религиях…13 Заключение…17 Литература… 19 Введение. Допустима ли частная собственность с моральной точки зрения?

Как воздействует она на личность и всегда ли богатство портит человека? Нужно ли экономике “человеческое измерение” и возможно ли принести в нее нравственное начало? Кажется, все эти проблемы — наши, сегодняшние, злободневные. Но не вернулись ли мы на новом витке истории к вечным вопросам? Ведь их задавали и много веков назад. От того, какими были ответы, во многом зависело направление развития

того или иного общества. Как христианство понимало проблему личности и собственности? В чем христианское видение проблемы совпадало с другими религиями, а в чем расходилось? Может ли опыт, накопленный предыдущими поколениями, помочь нам “очеловечить” нашу экономическую и хозяйственную жизнь? Но, пожалуй, никто и никогда не исследовал “человеческое измерение” экономики так полно и подробно, как христианские мыслители. На протяжении двух тысячелетий они разрабатывали не только догматы веры,

но пытались осмыслить и преобразовать на началах христианской нравственности всю человеческую жизнь, в том числе и экономическую. Они были первыми и единственными во всей мировой философии, кто так возвысил человеческую личность, утверждая ее богоподобие и возможность обожения, увидев в свободе и творчестве черты, роднящие человека с Богом. Конечно, глядя на современный мир, можно сказать, что усилия христианских мыслителей и проповедников были напрасны, поскольку никакого нравственного прогресса не видно.

Но, во-первых, такой прогресс возможен только в жизни отдельной личности, а не всего человечества в целом, а во-вторых, отсутствие нравственной проповеди могло привести к еще более печальным последствиям. Но есть ли какой-то общий христианский подход к собственности и богатству? Ведь существуют явные расхождения между православным, католическим и протестантским видением этой проблемы, не говоря уже о разбросе во взглядах среди многочисленных христианских течений и сект.

Прослеживается и историческая эволюция, преобладание того или иного подхода к проблеме в разные эпохи. В рамках данной статьи возможно осветить лишь некоторые наиболее важные аспекты этой сложной проблемы. В историко-хронологическом плане здесь особенно важна эпоха раннего христианства и неразделенной церкви. В эту эпоху оформилось общее христианское вероучение, сложилось так называемое святоотеческое наследие, на которое опиралось все последующее богословие. Кроме того, обозначилась та изначальная точка, которая

определила дальнейшее расхождение между восточным (православным) и западным (католическим) христианством во взглядах на личность, ее земную жизнь, ее собственность и богатство. Сначала в самой общей форме скажем об универсальных принципах в отношении к собственности и богатству, которые были свойственны не только христианству, но и всем религиям мира. Это позволит лучше увидеть и объективнее оценить специфику христианского подхода к данной проблеме.

Общие нравственные принципы в отношении к собственности и богатству различных религий мира Нравственное осмысление собственности и богатства свойственно почти всем религиозным учениям. Одни связывали этические требования с безличной силой космических законов (религии Китая и Индии). Другие слышали в нравственных императивах глас Божий. К ним относятся прежде всего три монотеистические религии — иудаизм, исторические корни которого

уходят в XIX в. до н. э зародившееся в его лоне христианство (I в. н. э.), и ислам, сформировавшийся в VII в. н. э. Китайские и индийские учения говорили о том, что человек сам должен идти к совершенству, своими силами обрести спасение от страданий. Но под спасением в Китае и Индии понимались вещи прямо противоположные. Китайская традиция с радостью принимала этот материальный мир, получала удовольствие от земных благ

и видела главную цель человека в обретении личности. Именно с этим связывалось достижение желанного бессмертия. В учениях Индии, в первую очередь в буддизме, цель видели в уничтожении самого желания жить. “Избавление от страдания” — вот основной мотив учения Будды. Бежать от всепроникающего зла существования — вот цель нравственной жизни. В отличие от китайского представления о человеке как “венце творения” в индийских

учениях человек имел лишь некоторые преимущества перед животными и растениями. Так, по мысли буддизма, только человек мог осознать, что всякая жизнь есть страдание, и найти путь к тому, чтобы вырваться из круга перерождений, прекратить жить. Пожалуй, ничто, кроме буддизма, не дало столь последовательной и детально разработанной концепции отрицания личности как ценности и как реальности 4. Монотеистические религии верили в

Бога как Личность. Человек представлялся здесь творением Божьим, первая задача которого виделась в признании всемогущества Творца и поклонении Ему. Совершенствование личности связывалось с божественной помощью, и присутствие Божие ощущалось в каждом мгновении человеческой жизни, пронизывая все сферы бытия, в том числе социальную и экономическую. Но как бы ни воспринималась Божественная реальность, каким бы ни представлялся источник

нравственных законов, общий смысл этики всех религий был выражен в “золотом правиле”. Оно звучит одинаково в устах Конфуция и других учителей мудрости: “Не делай другому того, чего не желаешь себе” (Луньюй, 15, 23), преобразуясь из заповеди воздержания от зла в заповедь деятельной любви в Библии: “Люби ближнего, как самого себя” (Лев. 19, 18). 1. Заповедь благотворительности в разных религиях мира.

В отношении собственности и богатства во всех этических учениях самых разных религий можно увидеть два главных и постоянных мотива: запрет на присвоение чужой собственности (воровство и грабеж); заповедь благотворительности. На эти общие принципы обратил внимание М. Вебер: “Содержание каждой религиозной этики обусловлено, прежде всего, двумя простыми мотивами: справедливое наказание обидчика и братская помощь дружественному соседу.

То и другое является воздаянием. Весь общественный порядок как будто основан на справедливом воздаянии ”. Можно вполне согласиться с его оценкой благотворительности как универсального общего человеческого принципа: “Помощь, оказываемая знатными и богатыми вдовам и сиротам, больным и неимущим братьям по вере, в частности подаяние богатых и знатных, стала основной заповедью всех этически рационализированных религий мира ”. Другое дело, что М. Вебер выводит бескорыстную помощь и любовь к ближнему из прагматического

интереса. По его убеждению, эти “выросшие из этики соседских союзов заповеди возвысились до чувства милосердия, любви к страждущему как таковому, любви к ближнему, к человеку и, наконец, врагу”. В целом заповедь благотворительности можно сформулировать следующим образом: никто не должен эгоистически пользоваться избытком благ в ущерб ближнему или стремиться завладеть всеми благами. Во многих индийских учениях, как, например, брахманизме и джайнизме, любое благое дело, которое человек

делает по отношению к другому, есть в конечном итоге благодеяние по отношению к себе, поскольку единичность каждого человека — лишь иллюзия, а на самом деле существует только одна Мировая Вседуша. В буддизме, который отрицал существование такой Мировой Души, благотворительность связана в основном с необходимостью накопить побольше заслуг для “хорошей кармы”. Благотворительность предписывается всем мирянам по отношению к монахам, если только они не хотят

навлечь на себя ужасающие последствия в будущих воплощениях. “Добро и зло — вот единственная собственность, которую возьмет смертный с собою, уходя отсюда. Творите добро! Оно — сокровищница будущего, оно — надежная почва для будущего”, — говорил Будда, имея в виду важность добрых поступков для “хорошей” кармы. О том, насколько благотворительность считалась важной в системе буддийской нравственности, можно судить

по жизнеописаниям Будды. В них отмечается, что “свои миссионерские речи он располагал по должному, обычно им принятому порядку, то есть сначала говорил о заслугах, приобретаемых милостыней”. В китайских учениях благотворительность связывается с душевным здоровьем, мудростью и благородством. Здесь уместно вспомнить, что многие конфуцианцы, как и даосы, были убеждены в изначально доброй природе человека, которая обладает “пятью постоянствами”: человечностью (жэнь); справедливостью (и); учтивостью

(ли); мудростью (чжи); искренностью (синь). Эти “пять постоянств” потенциально заложены в каждом. Идея врожденных пяти качеств образует своего рода каркас структуры личной морали и принципы правильного саморазвития человека. Раскрывая их в себе, человек становится совершенным. Если человек никак не проявляет эти добрые качества, то он, согласно некоторым последователям Конфуция, ничем не отличается от зверей и птиц. Таким образом, именно моральные свойства выделяют человека

из всего природного мира и ставят в положение царя природы. Благотворительность была органической добродетелью человека с “пробужденным” сознанием, личности, осознавшей, что есть подлинная “человечность” (жэнь). Напротив, с затемненностью, “непробужденностью” сознания связывались почти все формы зла — и социальная несправедливость, и болезни. Об этом говорилось в древнем даосском трактате “Изложение ста болезней.

Восхваление ста лекарств”: “Поделившись с человеком, раскаиваться в этом — это болезнь”. Быть милостивым по отношению к бедным и помогать просящим подаяние — это лекарство. Тайной добродетелью творить милосердие — это лекарство. Делая добро не надеяться на воздаяние — это лекарство. Стремиться поделиться с обездоленным — это лекарство.

Имея богатство, быть милосердным — это лекарство. Благотворительность необходима для душевного, а значит, и физического здоровья, согласно китайской традиции, которая видела в человеческом теле не “кожу и сто костей”, а энергетический сгусток. Благотворительность, как и всякая добродетель, способствует правильной циркуляции энергии в организме. Поэтому без широты натуры невозможно достижение бессмертия.

Но о какой именно благотворительности идет речь? “Совершенномудрый” человек должен благотворить всем. В этом он становится похож на само Дао, которое дарит жизнь и добро всем существам, независимо от того, добры они или нет. Такое представление о Дао полностью совпадает с представлением о Боге в Библии и Коране. Он также любит все живые существа вне зависимости от их нравственных качеств. Уподобление благотворительного человека Дао созвучно, как мы увидим ниже, библейской традиции и святоотеческому

наследию, в котором благотворитель делался “подражателем” Бога в Его благодеяниях всему сущему. Так, в главной книге даосов “Даоде дзин” говорилось: Человек мудрости не накапливает. Чем больше он делает для других, тем больше у него в наличии для себя. Отдавая другим, он умножает себе. [Дао де дзин, стих 81]. Даосские мудрецы, как и христианские мыслители, предупреждали о возможных соблазнах, которые несет

с собой богатство и о недопустимости сосредоточения на материальных благах, которое разрушает личность: Если в богатстве и знатности загордился, Сам себе создаешь проблемы на будущее. Приходит успех — личность отступает. [Дао де дзин, стих 9]. Впрочем, это — вечная проблема, с которой сталкивалось человечество с незапамятных времен до наших дней. Насколько остро она стоит в современной России, очевидно для всех.

2. Отношение к благотворительности в монотеистических религиях. В монотеистических религиях благотворительность ставится особенно высоко как одна из основных религиозных добродетелей. Так, в Талмуде говорится, что “благотворительность равна всем остальным заповедям вместе взятым”. В ней видится веление Бога. В Ветхом Завете от имени Всевышнего говорится: “Не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим” (Втор.

15, 7). “Если брат твой обеднеет и придет в упадок у тебя, то поддержи его …серебра не отдавай ему в рост и хлеба ему для получения прибыли” (Левит. 25, 35—37). Лучшую форму благотворительности иудаистская традиция видит в предоставлении такой помощи, которая навсегда выведет человека из нужды (ссуда, кредит, предоставление работы или принятие в долю в бизнесе). 2.1. Отношение к благотворительности у мусульман.

Ислам различает благотворительность, которую человек творит по велению сердца, и обязательную благотворительность, которая предписывается каждому мусульманину, имеющему определенный минимум дохода — “закат”. Это юридически регулируемая практика милостыни, один из “столпов ислама”. По сути “закат” представляет собой налог на некоторые виды имущества и богатство. Собранные средства идут на поддержку всех нуждающихся, в том числе больных и бедных, должников, путников,

военнопленных. Идея этого “налога” заключается в том, что с его помощью “очищаются” собственность и богатство того, кто его платит. Монотеистические религии проводят идею о том, что все земные блага мы получаем от бога “взаймы”, и потому должны употребить свое богатство как его “добрые управители”, а не собственники в полном смысле этого слова. Не удивительно поэтому, что Коран уподобляет “закат” ссуде, выдаваемой Богу, за которую он отплатит сторицей.

Бог наделил свои создания собственностью и богатством, в частности для того, чтобы они были возвращены ему деяниями, которые поддерживают общину мусульман. В Коране чаще всего говорится вместе и о “закате”, и о спонтанной благотворительности: Не в том лежит благочестивость, Чтоб на восток ль запад лик свой обратить, А благочестье в том, Чтобы уверовать в Аллаха …И из любви к нему добром своим делиться

И с тем, кто близок по крови, И с сиротой, и с нищим, И с путником, и с теми, кто взывает, И дать рабам на откуп, И по часам молитвы совершать, Платить закат, Скрепленный договор исполнить. Таков лик праведных — предавшихся аллаху! Интересно, что в Коране благотворительность вытекает из желания возвратить

Богу часть полученных от него благ в знак благодарности, а потому Коран призывает делиться с ближними именно тем, что дорого вам самим: “И никаким путем вам благочестия не обрести, пока вы милостью не будете давать того, что дорого и любо вам самим; и что бы вы из благ своих не издержали, Господь поистине об этом знает”. 2.2. Отношение к благотворительности в христианстве.

Христианство ориентируется на Новый, Евангельский Закон как совершенное исполнение Закона Божьего. Об этом говорит Иисус в Нагорной проповеди, ставшей главным нравственным ориентиром для христиан. Эта проповедь не только не отменяет и не обесценивает моральных предписаний Ветхого Завета, но, напротив, выявляет все его скрытые возможности, доводя их до совершенства.

Освобождая от соблюдения обрядов и юридических предписаний Ветхого Завета, Евангелие побуждает нас действовать спонтанно под влиянием любви. Особенность евангельского Закона в том, что он изменяет сам корень деяний, обращаясь к сердцу человека, из которого вырастают вера, надежда, любовь, а с ними и все остальные добродетели. Весь евангельский Закон заключен в “новой заповеди”

Иисуса (Ин. 13, 34) — любить друг друга, как Бог возлюбил нас. В этом свете следует понимать слова Иисуса из Нагорной проповеди “блаженны милостивые, ибо они помилованы будут” (Мф. 5, 7) и Его призыв “просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся” (Мф. 5, 42). Он говорит о всеобъемлющей любви, которая побеждает зло и распри, а потому “благотворите ненавидящим вас”. Христиане призваны стать “сынами Бога”, Который благотворит и добрым, и злым, “повелевает

Солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных ” (Мф. 5, 45). Поэтому “если будете любить любящих вас, то какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный” (Мф. 5, 46—48). Таким образом, благотворительность понимается в первую очередь, как проявление любви к Богу и людям, не только к “ближним”, но и к “врагам”.

К благотворительности и милосердию относятся все действия, направленные на помощь каждому человеку в его духовных и телесных нуждах: накормить голодного, приютить бездомных, одеть оборванных, посетить больных и заключенных, похоронить мертвых, подать нищему, а также учить, советовать, утешать, поддерживать, прощать и проявлять терпение. В отличие от других монотеистических религий, иудаизма и ислама, в которых благотворительность служила важным доказательством благочестия и совершалась на людях, христианство

признает истинную, совершенную благотворительность и милостыню “тайным делом”. Иисус призывает “не творить милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы люди видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне, и отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно” (Мф. 6, 1 – 4). Для христианства особенно важно внутреннее побуждение того, кто благотворит.

Если добрые дела совершаются, например, ради славы, то они ничего не стоят. В этом отношении христианство резко расходится с иудаизмом, для которого важнее то, что реально делается, а не то, с каким внутренним побуждением это делается. Как в ветхозаветном, так и, особенно, в современном иудаизме стремление человека к славе не осуждается, когда это заставляет поступать хорошо, что активно используется благотворительными организациями.

В благотворительности христианство видит способ подражания Богу, Который щедр на милости ко всем людям. В Евангелии Иисус говорит: “У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же” (Лк. 3, 11). В щедрой благотворительности раннехристианские отцы Церкви видели подражание Богу. “Ибо не в том состоит блаженство, чтобы иметь власть над другими, или

быть сильнее слабейших, или быть богатым и притеснять низших, таким образом, никто не может подражать Богу; это недостойно Его величия. Но тот, кто принимает на себя бремя ближнего, кто, имея в чем-либо превосходство, благодетельствует другому низшему себя, кто полученные им от Бога дары раздает нуждающимся, …тот есть подражатель Богу” говорилось в “послании к Диогнету ”. Таким подражателем будет и тот, кто “полученные им от

Бога дары раздает нуждающимся и делается так сказать богом для получающих от руки его”. В “Учении двенадцати апостолов” благотворительность приобретает форму императива: “Разделяй все с братом твоим, и не говори, что эта твоя собственность, ибо если имеете общение в бессмертном, то не тем ли паче и в смертных вещах?”. В целом можно сказать, что рассмотренные нами принципы, общие для всех религий с развитой этической системой, служили отправной точкой для всех дальнейших рассуждений о собственности

и богатстве, специфика которых зависела от всего комплекса вероучения в той или иной религии. 3. Отношение к собственности и богатству в монотеистических религиях. Для всех трех монотеистических религий — иудаизма, христианства и ислама — характерен ряд общих воззрений, которые вытекают из признания Бога Творцом мира и человека и Господином Вселенной. Некоторые из них имеют непосредственное отношение к проблеме собственности и богатства.

О Боге-Творце говорили и другие учения, как, например, гностики и последователи Платона. Однако материя им представлялась злом, а тело — “темницей для души”. Все материальные блага в противовес духовным благам, таким образом, были не более чем проявления зла, которые признавались за единственное добро. В монотеистических религиях, напротив, наш видимый материальный мир и материальное начало в человеке (телесность) рассматриваются как благо.

Значит ли это, что земные блага, собственность и богатство безоговорочно признаются выражением такого добра? Считая материальный мир благом, который дается человеку — “венцу творения” как дар от Бога-Творца, иудаизм, христианство и ислам выдвигают несколько общих основных положений, на которых строится их дальнейшие рассуждения о собственности и богатстве. Рассмотрим эти положения. I. Бог как Творец и Господин всего товарного мира есть его

Верховный Собственник, Податель и Распорядитель всех благ (материальных и духовных), в том числе и самой жизни. Об этом много говорится в Ветхом Завете. В Книге Бытия рассказывается о сотворении Богом мира и человека и о вручении человеку земли в пользование: “И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю и обладайте ею, и владычествуйте над всею землею” (Быт. 1, 28). Однако человек должен помнить о

Боге как о Верховном Собственнике, который поддерживает существование всех и всего: “Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил; ибо не создал бы, если бы что ненавидел. И как могло бы пребывать что-либо, если бы ты не восхотел? Или как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою? Но ты все щадишь, потому что все Твое, душелюбивый

Господи” (Прем. 11, 25—27). Иудаизм, как в древности, так и теперь, не устает напоминать человеку, что он только временный управляющий доверенных ему Богом благ. Об этом же говорит ислам, где само имя Божие — Аллах означает “Господин” и “Владыка мира”. Как вы не верите в Аллаха? Вы изначально были жизни лишены, Затем Он одарил вас ею. …Он — Тот, кто сотворил для ваших нужд

Все сущее на сей земле. …Ужель не знаешь ты, что всемогущ Аллах над всем! Ведь Он — великой щедрости Владыка! Ужель не знаешь ты, Что лишь Ему принадлежит Господство над землей и небом? Христианство, опираясь на книги Ветхого и Нового Заветов, также развивает эту идею. Слова псалмопевца — “Господня земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней” (Пс.

23, 1); “Моя Вселенная и все, что наполняет ее (Пс. 49, 12) — становятся путеводными для раннехристианских мыслителей. Так, ранние отцы Церкви говорили о Боге как господине Вселенной и Верховном Собственнике всех благ. У Вселенной “есть Господин, который правит ею и пребывает в ней, и это —

Бог всемогущий”, говорил Ориген. Как истинный Господин и Владыка Вселенной, Господь является в то же время и Верховным Собственником всего сущего: “нет ничего нашего, поскольку все — Божье”. Человек владеет тем, что ему дает Бог, и Бог является подателем всего — и жизни, и благ. “Он Сам все подает нам”, — говорит св. Иустин. По его словам, христиане благодарят

Бога за все, и в частности за саму жизнь и за подаяние средств к жизни: “за то, что мы сотворены, за все средства к благосостоянию нашему”. О “диалектике” божественной и человеческой благотворительности хорошо сказал св. Василий Великий: Бог “первый оказывает милость, но вознаграждает оказавших милость; потому что благодарность приемлющих вменяет в благодеяние Себе. Он дает тебе имущество, и Сам просит у тебя милостыни руками бедных; хотя и

Свое берет, однако ж приносит тебе полную благодарность, как бы за твою собственность”. II. Блага мира предназначены для всех людей. Ветхозаветный псалмопевец говорит: “Благ Господь ко всем, и щедроты на всех делах его” (Пс. 145, 9). В трудах христианских отцов Церкви первых веков эта мысль развивалась следующим образом. Св. Ириней Лионский говорил в этой связи, что Бог, который “благоволительно повелевает солнцу своему

восходить над всеми и посылает дождь на праведных и неправедных, будет судить тех, которые, пользуясь Его равно распределяемой благостью, жили не соответственно дарам Его щедрости, но в удовольствии и роскоши проводили дни свои вопреки Его благости и даже богохульствовали против Того, Кто оказал на них столько благодеяний”. Климент Александрийский в своем произведении “Педагог” так развивает эту идею: “Бог создал человечество

для братского общения все, доставляя всем, даровав в общее достояние для всех. Бог дал нам наслаждаться, но только в пределах необходимого, и по Его воле наслаждение должно быть общим “. III. Признание возможности искушения собственностью. Если человек сосредоточивается на преумножении своих богатств, излишне дорожит собственностью, то он, согласно единодушному мнению всех трех монотеистических религий, впадает в идолопоклонство.

Заключение. Христианские воззрения на собственность и богатство, на земные блага и земную жизнь человека в последующие века развивались по сложным траекториям. Православная, католическая и протестантская традиции довольно далеко разошлись по многим важным вопросам, в том числе и социально-экономическим. Это предмет особого исследования. Отметим лишь, что основное различие между православным и католическим подходами к проблеме частной

собственности заключается в том, что католицизм, опираясь на св. Фому Аквинского, опосредованно связывает частную собственность с установлениями естественного права. Православие склонно считать, что собственность есть не более чем исторический институт, “который все время меняется в своих очертаниях, как и в социальном своем значении, и ни один из образов ее существования не имеет самодовлеющего, вечно пребывающего значение”.

В заключение нельзя не отметить, что Архиерейский cобор Русской православной церкви принял в 2000 г. социальную доктрину. Как отмечается в преамбуле, данный документ отражает “базовые положения православного учения по вопросам церковно-государственных отношений к ряду современных общественно значимых проблем”. Принятие социальной доктрины — знаменательное событие в истории православия.

Никогда прежде православная церковь не принимала официальный документ, охватывающий столь широкий спектр вопросов современной жизни. Теме собственности специально посвящена VII глава документа. Вот некоторые выдержки из нее: “Церковь не определяет прав людей на собственность. Однако материальная сторона человеческой жизни не остается вне ее поля зрения. Призывая искать прежде всего Царства Божия и правды

Его (Мф. 6, 33), Церковь помнит и о потребностях в хлебе насущном (Мф. 6, 11), полагая, что каждый человек должен иметь достаточно средств для достойного существования. Вместе с тем Церковь предостерегает от чрезмерного увлечения материальными благами, осуждая тех, кто обольщается “заботами, богатством и наслаждениями житейскими”” (Лк. 8, 14). Имущественное положение человека само по себе не может рассматриваться как свидетельство о

том, угоден или неугоден он Богу. В Священном Писании не содержится порицания богатства как такового. Владея значительным имуществом, не согрешает тот, кто использует его согласно с волей Бога, Которому принадлежит все сущее, и с законом любви, ибо радость и полнота жизни — не в приобретении и обладании, но в дарении и жертве. Церковь призывает христианина воспринимать собственность как дар Божий, данный для использования во благо себе и ближним.

Литература 1. Антология даосской философии / сост. В.В. Малявин, Б.Б. Виногродский. – М.: Тов-во “Клышников — Комаров и К”, 1994. 2. Клеман О. Истоки. Богословие отцов древней церкви / Центр по изучению религий. – М.: Путь, 1994. 3. Климент Александрийский. Педагог. – М.: Учебно-информационный экуменический центр ап.

Павла, 1996. 4. Коран. Переводы смыслов / под. ред. Мухаммед бен аш-Шейх Саид ар-Рошд. Пер. В. Пороховой. – М.: Бук Чембэр Интернэшнл, 1991. 5. Ранние отцы церкви: Антология. Мужи аппостольские и апологеты. – Брюссель: Жизнь с Богом, 1988. 6. Раввин Иосиф Телушкин. Еврейская мудрость.

Уроки духовности, этики и истории по трудам великих мудрецов. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001. 7. Тертуллиан. Избранные сочинения. – М.: Республика, 1994. 8. Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. 1. – М.: Мартис, 1993. 9. Кожевников В. А. Буддизм в сравнении с христианством. Т. 1. –

М.: Изд. Дом “Грааль”, 2002. 10. Булгаков С.Н. Православие: Очерки учения Православной Церкви. – Киев: Лыбидь, 1991. 11. Вебер М. Избранное. Образ общества. – М.: Юрист, 1994.