Жизнь Жюль Верна

Введение Литературным потомком быть куда как легче, чем предком, зачинателем нового жанра. Жюль Верн с огромным трудом, платя за победы поражениями, все же проложил путь от своего времени к блистающему Завтра, которое стало нашим днем. Этим он завоевал себе бессмертие и право на любовь и уважение читателей. Но история литературы, которая распределяет «места под солнцем», несправедливо обошлась со старым писателем. Она обрекла его на посмертную ссылку в детскую литературу и снисходительные похвалы,

вместо того чтобы раскрыть перед читателем то главное, ради чего жил и работал Жюль Верн. Ни один писатель не может быть вне своей среды- вне общества, в котором он жил, вне литературы того времени, представителем которой, великим или малым, он является, вне жанра, в котором он работал. Поэтому нельзя понять Жюля Верна до конца, не взглянув, хотя бы с птичьего полета, на литературу его века, на те бесчисленные приключенческие романы, рядом с которыми стоят на полке его томами.

Глава 1. Нант- город детства 8 февраля 1828 года родился великий мечтатель и путешественник в неизвестное, писатель и поэт Жюль Габриэль Верн. Бритонский город Нант- один из крупнейших портов Франции, лежит на правом берегу полноводной Луары. Нант – город кораблестроителей и мореходов, судовладельцев и купцов, ведущих заморскую торговлю. Аристократию города составляют надменные потомки работорговцев и плантаторов, владевших некогда почти

всей Вест- Индией. Прочие жители матросы, рыбаки, плотники канатные и парусные мастера- тоже тесно связаны с морем. Оно не видно из города, но дыхание его чувствуется на всех улицах и в богатых и в бедных кварталах. В 1721 году группа из 84 человек плантаторов и судовладельцев пожелала поселиться на песчаной отмели, лежащей прямо на против Биржи. Единственные обитатель мельник Гроньяр, пытался препятствовать ,но правитель , кавалер

Фейдо де Бру выселил ее владельца ;84 роскошных дома выросли на безымянной отмели, получившей название Фейдо. Испанские, португальские, английские, французские, голландские корабли регулярно совершали рейсы между гвинейским побережьем и Америкой. За сломанное оружие, за виски, красные ткани, бусы и зеркала работорговцы покупали в Африке рабов у местных вождей. Европейцы стали натравливать одни племена на другие и снаряжать экспедиции для охоты на людей.

Не меньше 80 тысяч рабов, по самым скромным подсчетам, попадало ежегодно на невольные корабли, и это, видимо, представляло собой только 10 часть чужеземцев, уцелевших после массовых избиений. Революция, наполеоновские войны, отмена рабовладения, запрещения работорговли разрушили благосостояние владельцев острова Фейдо. Великолепные дома с пышными и открытыми балконами, мебелью из красного дерева, украшенные индийскими коврами затихли и опустели.

Нелегко было новому человеку проникнуть в этот замкнутый мирок, отгороженный быстрыми водами Луары. Но молодой Пьер Верн, поселившийся в Нанте 1824 году, в год запрещения работорговли, помощник адвоката мэтро Пакето, обладал непреклонной настойчивостью. 19 февраля 1827 года состоялась его свадьба с Софи Анриеттой Аллот де ля Фюйе – прямой наследницей некогда богатой, но обедневшей семьи нантских арматоров.

Жениху было 28 лет, невесте 26 лет. Молодые поселились в огромном доме родителей Софи Анриетты: улица Оливье де Клиссон, номер 4, остров Фейдо. Профессия юриста была наследственной в семье Вернов. Со дня рождения мальчика для Пьера Верна не было ни малейшего сомнения в том, что его сын станет адвокатом. Он окончит школу в Нанте, пройдет практику в конторе отца и поедет в

Париж, чтобы закончить свое образование. Как только мальчик научился ходить, отец взял его в свою контору на Кэ Жан Бар. И всю жизнь во всех своих письмах – а эта переписка сохранилась – он давал сыну мелочные советы, пространные пояснения, и никогда у него не возникало ни малейшего сомнения ни в своей правоте, ни в своем превосходстве. От матери Софи Анриетты Жюль Верн унаследовал настойчивость, упрямство, живость, остроумие – вот черты , переданные ею своим

сыновьям от бретонских и нормандских предков: моряков, кораблестроителей, негоциантов, представителей морского народа, для которого равно близки и знакомы все океаны и материки. Остров Фейдо был тем миром, где мальчик рос до двенадцати лет. Одетый в гранит, удлиненный, этот остров походил на огромный каменный корабль, плывущий вниз по Луаре, между набережными, носящими имена адмиралов, мореплавателей, корсаров и полководцев.

В носовой части была «Маленькой Голландией», где росли все тропические растения, на «корме» разместился рыбный рынок. Софи любила гулять с сыном по набережной де ля Фосс, усаженной магнолиями, где разгружались океанские парусники, совершающие рейсы в Вест-Индию и на гвинейский берег. В те годы целый флот в две с половиной тысячи судов был приписан к Нантскому порту. На пристани грудами возвышались бочонки с ромом, мешки с кофе и какао, связки сахарного

тростника. Бородатые матросы продавали любопытным горожанам ананасы и кокосовые орехи, торговали канарейками, попугаями, обезьянами. Маленький Жюль читал названия кораблей: «Сирена», «Милая роза», «Павлиньи перья», «Морская раковина», «Чудесные яблоки»… Снова – в который раз! – его обступал романтический мир безграничного океана. Жюль не был единственным ребенком в семье. Брат Поль, всего лишь на шестнадцать месяцев моложе, был его лучшим другом, товарищем детских игр, поверенным

несложных тайн. Затем шли сестры: Матильда, Анна и Мари. В 1838 году Жюль и Поль поступили в «Малую семинарию Сент-Донатьен». География и чтение открыли перед мальчиками карту огромного мира, которой они до сих пор знали лишь по рассказам. Путешествия и дальние страны овладели их воображением. В школе впервые развилась романтическая предприимчивость юного

Жюля. «На школьных пикниках по зеленым речным отмелям,  он предпринимал поиски сокровищ, организовывал экспедиции в заморские страны. В 1844 году, когда Жюлю исполнилось шестнадцать лет, а Полю пятнадцать, братья поступили в Нантский Королевский лицей. Систематический ум и превосходная память позволили старшему брату очень скоро занять в лицее одно из первых мест. Через год или два он должен был отправиться в

Париж, чтобы завершить там свое образование и занять место в маленькой конторе на Кэ Жан Бар, как компаньон и помощник мэтра Верна. Когда-то страстью молодого Жюля Верна были робинзонады. «Робинзоны», – писал он больше чем полвека спустя, – были книгами моего детства, и я сохранил о них неизгладимое воспоминание. Я много раз перечитывал их, и это способствовало тому, что они навсегда запечатлелись в моей памяти.

Никогда впоследствии, при чтении других произведений, я не переживал больше впечатлений первых лет. Не подлежит сомнению, что любовь моя к этому роду приключений инстинктивно привела меня на дорогу, по которой я пошел впоследствии…»Но теперь не только робинзонады, но и любые книги, где говорилось о путешествиях или приключениях, а в особенности романы морские, стали его любимым чтением. Весь Купер и романы его французских подражателей – «Пират

Кернок», «Атар Гулль» и «Кукарача» Эжена Сю – все это было проглочено и переварено с необычайной быстротой. Затем внимание юноши привлек Александр Дюма, создатель нового типа романа приключений, находившийся в то время на вершине славы. Пристрастия своего отца к классикам Жюль Верн не разделял. С самого начала битвы, которую дал старой литературе молодой романтизм, Жюль стал на сторону юности. Вот первый бунт против отца, против авторитетов.

Юность Жюля Верна совпала с удивительной эпохой – великим Сорок восьмым годом, годом первого в мире восстания пролетариата и национальных революций во многих странах Европы. Пока юный Жюль Верн нараспев читал Корнеля, Расина, Мольера или мечтал, склонившись над географическими картами далеких стран, вокруг него зрела революция, бушевала Франция– молодая, борющаяся, яростная, но еще не понятая молодым мечтателем.

Жюль Верн слишком мало знал о великой революции, которая потрясла мир несколько десятков лет назад, еще до рождения его родителей, Францию которую он не знал. В 1793 году в Нанте чрезвычайно грозно действовал революционный террор, и эхо преданий великой революции не могло еще умолкнуть в ушах простых людей Нанта – рыбаков, матросов, плотников, парусных и канатных мастеров, которые были спутниками детства Жюля Верна.

И потом его великим другом, советчиком и воспитателем была литература… Уже первые романы Купера – «Шпион», «Лоцман», «Осада Бостона», посвященные борьбе американского народа за независимость, против колониализма, не могли не подействовать на воображение мальчика. Тема национальной борьбы с угнетателями, с тиранией занимала заметное место во французской литературе того времени.

Особенно яркое выражение она нашла в творчестве Виктора Гюго. И она не могла не затронуть воображение Жюля Верна. Жюль Верн сдал, наконец, свой последний экзамен и получил ученую степень лиценциата. Его будущее было ясным и простым: избежав подчиненной роли в конторе какого-нибудь провинциального адвоката в незнакомом городе, – именно так начинал его отец, – он мог сразу стать компаньоном мэтра

Верна в родном Нанте. Это была профессия его деда, его отца. Но для этого он должен был оставить Париж. Глава 2. Жизнь в Париже. Когда я впервые встретил Дюма, – сказал однажды Жюль Верн своим друзьям, – я решил: то, что он сделал для истории, я сделаю для географии». Жизнь, кипевшая вокруг молодого провинциала, казалась ему смутной и неопределенной.

Борьба партий для его незрелого ума была лишь хаосом, лепетавшим в уши невнятные слова, из которых лишь слово «свобода» казалось ясным и простым: ведь сброшена была королевская власть, отделена церковь от государства, уничтожены сословия. И, главное, провозглашено право на труд. Значит, в новой республике каждый мог трудиться в любой избранной им области! Мысль стать писателем, точнее – драматическим писателем, бесспорно, созрела и укрепилась у

Жюля Верна в это время. Гюго, как писатель, был слишком высок, и его блестящая слава казалась слишком холодной, – это был памятник, освещенный бенгальским огнем. Дюма же сам был мастером-пиротехником, который, представ перед зрителями в ореоле фейерверков, потом, добродушно улыбаясь, как ловкий фокусник, объясняет механику своих чудес. Как он любил показывать свою кухню, так он не стеснялся и своей литературной кухни, не стыдился сотрудников

и помощников. Молодой Жюль Верн не спешил покидать Париж. Пьер Верн, узнав об успешно сданных экзаменах, после сдержанных поздравлений стал ждать приезда сына, но он не настаивал на его немедленном возвращении. В своей маленькой комнатке на улице Ансьен Комеди Жюль упорно работал. Лето сменилось осенью, наступила зима.

На столе молодого Жюля Верна уже лежали три рукописи : две исторические трагедии «Пороховой заговор» и «Трагедия во времена регентства» и легкая комедия «Сломанные соломинки». Торжественные трагедии, написанные по всем законам романтической школы, к удивлению Жюля, не вызвали у старшего Дюма ни малейшего энтузиазма. Зато комедия, так же неожиданно, заинтересовала его.

Он величественно объявил молодому Жюлю Верну, что принимает его пьесу к постановке в своем Историческом театре. Шаблонная история о запутанном пари, разрешаемом сломанной соломинкой, привычные во французском театре фигуры старого графа д'Эсбар, ревнивого мужа восемнадцатилетней красавицы Анриетты, образы самой юной графини, великолепного драгуна, кузена Анриетты, и, наконец, горничной-субретки – во всем этом не было ничего нового, ничего своего.

Но стихи были живыми и звучными, шутки остроумными, язык – жаргоном парижских «бульвардье», завсегдатаев Больших бульваров. Бесспорно, Александр Дюма обладал чутьем на людей. Он верил в этого маленького юношу, верил и заставлял верить других. Хотя его комедию Александр Дюма решил немного переделать, Жюль Верн не препятствовал. Премьера пьесы состоялась 12 июня 1850 года.

В великолепном здании на Тампльском бульваре, на которое так недавно с трепетом взирал молодой провинциал, Жюль Верн увидел своих героев ожившими, услышал свои слова, произносимые другими людьми. Это было непреодолимое волшебство, уносящее его прочь от земли Жюль Верн вышел из театра знаменитостью, по крайней мере, так ему казалось. Его окружали и поздравляли ближайшие друзья – молодые писатели, музыканты, художники, такие же «знаменитости»,

как и сам герой дня: ведь у большинства из них не было опубликовано, исполнено или выставлено ни одного произведения… Каждую неделю они собирались за не слишком роскошным обедом, обсуждали литературные события, делились своими планами, читали стихи, занимались музыкой, просто шутили и смеялись. И признанным вожаком этого кружка, истинным вдохновителем всех буффонад и арлекинад был Жюль Верн. Переход от крохотного мирка острова Фейдо и бретонского

Нанта к Парижу был для него потрясением: ветер эпохи был слишком суров, к нему нужно было еще привыкнуть. «Сломанные соломинки» выдержали двенадцать представлений, что друзья Верна сочли несомненным успехом, родные в Нанте гордились славой своего Жюля, но Пьер Берн был слегка шокирован легкомыслием комедии и ее типично французским юмором, который он не считал вполне приличным. Он не хотел бы, чтобы его консервативные друзья, поклонники классицизма,

познакомились с произведением его сына. Однако первый успех Жюля Верна, бывший для Парижа никем не замеченным эпизодом, для его родного города стал событием. Его эфемерной славы хватило на то, чтобы заполнить весь Нант. В Нанте- толпы обывателей ходили за ним, а его товарищи по Малой семинарии и лицею гордились знакомством с «парижским писателем».

7 ноября 1850 года на премьере присутствовал «весь Нант».Следует заметить, что успех до сих пор не принес ему ни одного франка. Жюль Верн решил вернуться в Париж, вместо того, чтобы работать с отцом. Пьер Берн решил еще раз уступить сыну, предпочтя поговорку: «О делах – завтра». По приезде в Париж молодой драматург водворился в своей старой комнате у хозяйки мадам

Мартен. За зиму были закончены две новые пьесы «Ученые», и водевиль «Кто смеется надо мной».У Дюма они заслужили снисходительное одобрение. Но ставить их на сцене Исторического театра? Увы, это было невозможно: театр этот уже не существовал, он закрылся. Стареющий писатель посоветовал отнести свои пьесы в театр Жимназ. Этот театр не заинтересовался творчеством молодого драматурга, но

Жюль Верн был упорен и не так легко терял равновесие. Вместе с Мишелем Kappe он приступил к новой работе – оперетте «Жмурки». Музыку к ней писал Аристид Иньяр. На что мог надеяться новичок Жюль Верн в Париже, где литература с каждым днем все отходила на второй план. А дома в Нанте его ждали друзья, любящая семья, просторный дом.

В памяти всплывали рощи и луга Шантеней, быстрые струи Луары, омывающие остров Фейдо, магнолии набережной де ля Фосс, старые дома, корабли, детство… «Судьба меня приковала к Парижу, – писал Жюль Верн в ответном письме. – Впоследствии я смогу стать хорошим литератором, но никогда не сделаюсь ничем, кроме плохого адвоката… Единственная карьера, которая меня увлекает и к которой стремлюсь:

литература». Итак, выбор был сделан. Двадцатитрехлетний писатель, не имеющий ни одного напечатанного произведения, остался наедине с огромным городом и со всем светом. Он был лиценциатом прав, но он слишком пренебрегал в свое время конторой отца, и поэтому вряд ли мог найти практическое применение своему диплому. Молодой Верн начал свою первую самостоятельную службу сверхштатным писцом в конторе некоего

Гимара и получал 600 франков в год – 50 франков в месяц. На литературу уже не хватало времени и Жюль Верн отказался от своей скромной службы, променяв ее на нищету интеллигентного пролетария. Глава 3. Поиск в творчестве Жюль Верна. Лето 1851 года было для Жюля Верна трудным. «Жени меня, моя дорогая мама, – невесело шутил он в письме домой, – жени меня! Я приму любую жену, которую ты пожелаешь.

Я приму ее с закрытыми глазами и открытым кошельком…» Легко владея стихом, он все же не мог найти в поэзии своего собственного стиля. Его веселые комедии и либретто оперетт были всегда полны французского юмора и… шаблонны, слишком напоминая те образцы, которым следовал молодой драматург: в них не чувствовалось биения живого сердца писателя, они не выражали его сокровенных дум. Они не были одухотворены образами окружающего мира, обобщенными

и сконцентрированными его творческим воображением. А мысли жгучие, как пламя, мучили молодого писателя все больше. И они раздирали его мозг своим противоречием: то он мечтал собрать воедино и выразить в стихах смутно мелькающие образы внешнего мира, то ему хотелось, хотя бы в воображении, бежать от окружающей его жизни в дальние страны, в необыкновенный мир заоблачных просторов, в душный, но пряный мир сказочной фантастики.

Но что он знал? Нант, литературную республику Монмартра, окрестности Парижа… Жюль Верн даже никогда не видел моря, которое так любил по книгам. Он искал путь к новому, высокому и чистому виду поэзии – поэзии труда, раскрытия тайн природы и научного вдохновения. Давно ли появились во Франции паровые корабли и железные дороги; но человек продолжает штурмовать Неизвестное, раскрывая тайны мира. Француз

Арбан пролетел через Альпы на свободном аэростате. Одна за другой отправляются научные экспедиции в дебри Африки, в Арктику – на поиски Северо-западного прохода. В России испытывают подводный корабль «Морской черт». Изобретатели бьются над постройкой электрической машины…

Весь этот необычайный мир второй природы созданной руками человека, раскрывался перед глазами изумленного неофита с великолепным, почти пугающим блеском Это не было уходом от тех проблем, которые окружали его, мучили, но казались неразрешимыми: республика или империя, свободный труд или промышленное рабство, демократия, социализм или полицейский режим?… Нет, в старых манускриптах и в новых политических памфлетах Жюль Верн пытался найти ответ на эти вопросы, найти свой собственный путь.

Этим летом Жюль Верн познакомился с астрономом Араго, и он оказал на него сильнейшее влияние, не забытое до самого конца жизни. Араго был слеп и стар, ему шел седьмой десяток, но он был поразительно жизнерадостен и предприимчив. Всемирный путешественник, совершивший свое первое кругосветное плавание за десять лет до рождения Жюля Верна, Араго исколесил весь земной шар. Этот слепец когда-то умел видеть и запоминать, и картины дальних стран навсегда запечатлелись в его

памяти с удивительной пластической ясностью. Его четыре тома «Путешествие вокруг света, воспоминания слепого» - были написаны через много лет после самого путешествия, уже тогда, когда вечная ночь затмила его глаза. Чего стоило отыскать у себя в памяти, в сердце лазурный блеск моря, жгучий цвет неба, бархатный отблеск берега, вернуть, хотя бы на мгновение, этот взгляд, проникающий вглубь моря, охватывающий такой обширный горизонт и угасший, быть может, навсегда!

Книга эта – не роман и не повесть. Он объехал земной шар по-своему – как зоркий наблюдатель и поэт. В книге его есть все: разговор с читателем, рассказы, описания, драма, поэзия, истории… Но весь этот удивительный конгломерат слит воедино и одухотворен единым чувством и одной мыслью: как велика и как прекрасна наша Земля! Пламенное воображение дополняло и исправляло эти картины, приводило их в движение, одушевляло пылкими страстями. И пышные фразы, выходившие из-под пера писателя-путешественника,

где скупые слезы слепого иногда проступали сквозь грубую подмалевку, и сухая ирония порой замораживала возвышенные метафоры заставляла смеяться и плакать читателей, попавших к удивительному рассказчику в плен. Пленником стал и Жюль Верн, увлеченный не только «Путешествия вокруг света», сколько самим автором. В течение 1851 года журнале «Семейный музей» было опубликовано два рассказа Жюля Верна: «Первые корабли мексиканского флота» и «Путешествие на аэростате» – его первые напечатанные

произведения. Рассказы в отличие от пьес, принесли Жюль Верну некоторое количество денег. Первый рассказ был только новой вариацией на темы Купера или его французских последователей – Корбьера, Леконта, Огюста Жаль или Эжена Сю. «Необыкновенным путешествиям»- проба пера робкого ученика, в котором только очень зоркий глаз смог бы распознать будущего мастера.

Тем не менее это было первое печатное выступление молодого автора, первое опубликованное произведение, подписанное никому из читателей до сих пор неизвестным именем: Жюль Верн. Во втором рассказе легко увидеть истоки другой линии его творчества – влияние Эдгара По. Для парижан, почти еженедельно наблюдавших подъемы аэростатов с Ипподрома и Марсова поля, воздухоплавание далеко не было новинкой.

Но история авиатора, отправляющегося в испытательный полет и обнаруживающего в корзине воздушного шара опасного безумца, прячущегося между свитками каната и мешками балласта, для литературной Франции это было ново, ибо никто – ни из классиков, ни из романтиков – не осмелился бы взяться за такой сюжет. Жюль Верн задумывался о новом большом произведении, «роман о науке» называл он его условно. О своих планах Жюль советовался со старшим Дюма. Жюль

Верн стоял на самом ветру эпохи. Столетие, прошедшее над Францией после революции Сорок восьмого, было заполнено жестокой борьбой антагонистических сил, которые таились как раз в этом самом «народе»: буржуазии, крестьян, ремесленников, рабочих. Но Жюль Верн не хотел этого видеть. Весна , его молодость, совпала с пробуждением от окоченения и спячки его родной страны. Пусть революция раздавлена, затоплена в крови, но он мог себе сказать: «Я дышал воздухом

республики, она была возможна!» . И вот теперь, после переворота 2 декабря, когда президент Луи Бонапарт задушил республику, чтобы стать императором Наполеоном III, Жюль Верн очутился с ним с глазу на глаз, – так, по крайней мере, ему казалось. Лицо, похожее на лицо провинциального парикмахера, смотрело на молодого писателя со страниц газет и журналов. И оно все время говорило: нужно выбирать, нужно действовать, нужно решать свою судьбу.

Перед ним лежало два пути: раболепное подчинение или борьба. Но подчиниться – означало отдать свое перо на службу Наполеону Малому, стать слугой палача. А борьба? Для этого нужно было верить в борющуюся Францию, знать ее. Вскоре Жюль Верн устроился в Лирический театр,занял место секретаря театра с окладом в сто франков в месяц.А литература? А « роман о науке?»

Для этого же оставалась ночь…По ночам он работал, несмотря на припадки невралгии, тоску, жестокую бессонницу, которая опустошала его мозг иногда по нескольку недель. Премьера оперетты состоялась 20 апреля 1853 года. Постановка имела успех: пресса отзывалась о ней очень лестно, зрители хлопали. Это был успех бесспорный, гораздо больший, чем у «Сломанных соломинок»…но и это его не интересовало.

Ж.юль Верн приезжал в Нант, отдыхал в кругу семьи и часто задавали вопрос, не вернуться ли ему в провинцию. Романтика далеких стран и тропических морей,сдобренная изредка долей иронии и скептицизма, фантастика «прирученная» как позже называл ее Уэллс, почти подавленная протокольной точностью описаний и подробностей, противопоставление самой будничной действительности необыкновенному таков был сплав,который писатель должен был превратить в благородный, нержавеющий металл.

Должен был, но еще не умел. Император Наполеон говорил: «Империя – это мир», зажег пламя войны, сорок лет не – посещавшей полей Европы. Англо-французско-турецкий флот блокировал Севастополь, войска союзников высадились в Крыму. Гром битвы за Севастополь, стоны раненых при Альме по ночам звучали в больной голове писателя. Мог ли он сочинять опереточные песенки, писать рассказы о далеких странах, когда

Париж, вся Франция были немы? «Наш театр, – писал он домой, – не закроется на лето. Я не – сплю больше. Шесть часов бьет раньше, чем я закрываю глаза… Мои нервы сокращаются, у меня язык стал тёркой, а болезнь – хронической. Мой рот больше не раскрывается. Какая пытка! Я испускаю пену, как удав во время пищеварения или как драматический критик за работой…»Все же в июле Жюль

Верну удалось вырваться. .Несмотря на мое полное истощение, в субботу вечером я сажусь в праздничный поезд, отправляющийся в Дюнкерк, красивый морской порт, совершенно голландский. Наконец-то я увижу Северное море » Песчаные дюны, лодки «исландских рыбаков», уходящие с отливом в холодное море к берегам Исландии, небо серое, как и море-это был пейзаж, не похожий на природу тропиков, которую он видел лишь в воображении. «Зимовка во льдах»- это его новый рассказ.

С первых строк молодой автор вдруг почувствовал, что повесть о капитане брига «Жен Арди» ему удается. Он сумел сочетать и занимательный сюжет и романтику географических исследований. Но внезапно появилась азиатская холера. Её первой жертвой стал директор Лирического театра. По иронии судьбы Жюль Верн становится фактическим директором театра, когда он потерял вкус к театру. Теперь он хотел только одного: вырваться из

Парижа, уединиться в Шантеней, дышать свежим воздухом полей, видеть перед собой спокойное и бесконечное течение Луары. Вскоре появился новый директор, а вместе с ним Жюль Верн ощутил свободу. Вселенная Жюля Верна была огромна: она охватывала весь земной шар – все страны, все части света, включала в себя прошлое и будущее, в нее были включены не только Земля, но и другие планеты солнечной системы, и она достигала таинственной и недоступной до этого времени

сферы звезд… Эта вселенная была не стационарной, – она росла и расширялась с каждым днем. Ныне это был Париж, Франция… Созревание таланта Жюля Верна шло очень медленно, но тем уверенней он включал в пределы своего кругозора другие страны, материки, планеты и далекие звезды… Далеко не сразу нашел Жюль Верн свой собственный путь, который позволил ему с наибольшей полнотой и силой выразить свое мировоззрение

и воплотить в ярких художественных образах многолетние мечты о лучезарном будущем освобожденного человечества, которые вдохнул в него 1848 год. Франция – великая страна, населенная великим народом. Этот скованный гигант продолжал трудиться и бороться. Железные пути все дальше протягивались во все концы страны, все гуще становился дым паровозов, пароходов, заводов и фабрик. И все сильнее приливала кровь народа к центру страны – к

Парижу. Это была не только столица императора и его своры: жандармов, спекулянтов, шпионов. Это был центр промышленности и торговли, столица науки и мысли, подлинное сердце Франции. Глава 4. Женитьба на Онорине Анне Эбе Морель. Весна 1986 года его университетский товарищ и друг пригласил Жюля на провинциальную свадьбу в Амьен, там он познакомился с сестрой невесты

Онориной Анной Эбе Морель. Вернувшись в Париж он твердо решил на ней жениться. Родители Жюль Верна поняли и одобрили его решение. 10 января 1857 года в мэрии был зарегистрирован брак. Портрет Жюль Верна в 30 лет. Он бесспорно красив. Светлая пышная борода, линия носа и особенно лба очерчена резко и мужественно.

Руки его наоборот, женственные : с длинными тонкими пальцами. Он сидит в свободной позе и смотрит в даль. Альферд Иньяр, агент пароходной компании предложил своему брату Аристиду и его другу Жюль Верну, бесплатное путешествие в Шотландию. Записная книжка была переполнена очерками и заметками и впечатлениями.

Роман « Пятнадцатилетний капитан» он посвятил своему сыну. Он считал, что трудная работа моряка лучше всего подготовит его предстоящим житейским битвам. Он хотел воспитать в Мишеле не только смелость и способность дерзать, но и любовь к свободе. Страстью мальчика была география. Его любимой книгой была « История великих путешествий и путешественников». В 15 лет он уже умел принимать решения и доводить до

конца все то, на что решался. В отличие от своих сверстников , он был скуп на слова и жесты. В возрасте, когда дети, редко задумываются о своем будущем, Дик пообещал себе «стать человеком» (Пятнадцатилетний капитан). Что бы ни сочинял, что бы ни выдумывал- сказал однажды Жюль Верн, все это будет ниже действительности. Настанет время, когда достижения науки превзойдет самое

смелое воображение. Вторая книга Жюль Верна была « Пять недель на воздушном шаре». Стихия невесомого огня, заполоняющая по мнению древних философов, пространство между небесными сферами, стихия невесомого эфира, в эпоху Жюль Верна, была той новой областью, на завоевание которой писатель двинул все силы своей проницающей и ясной фантазии. Но научно-фантастические произведения составляют лишь незначительную часть его литературного

наследия, меньше одной пятой всех его романов. Серия «Необыкновенные путешествия» включают в себя также романы география, исторические, социальные, просто приключенческие.» Два однотипных романа и 2-х томные «Путешествие капитана Гаттераса» были сданы автором в течение 2 лет. « Путешествие к центру земли» в 1864 году, когда были написаны,2 тома «Гаттераса» были напечатаны в журнале

Этселя и стали его полной собственностью. Но Жюль Верн вырвался из плена Этселя и стал печататься в газете «Журналь де Деба». Бескорыстный открыватель тайн Черного материка доктор Фергюсон, капитан Гаттерас, посвятившие все свои помыслы, свою жизнь мечте- достижению полюса, доктора Клаубонни, спутника Гаттераса, полный веры в науку и бесконечное могущество человека, профессор

Лиденброк, без страха отправляющийся к центру Земли, чтобы проверить свои научные теории , Барбикен, Николь, Мастон, герои романа «От Земли до Луны» ,в прошлом участники войны за освобождение негров, с энтузиазмом превращающие смертоносную артиллерию в орудие науки, и, наконец, лишенный страха Мишель Ардан- вся эта галлерея героев определяла успех первых романов

Жюль Верна. В этих романах следует подчеркнуть их антивоенную направленность. В те годы шла безмолвная борьба между учеными, мечтавшими применить воздухоплавание, как оружие науки: физики, метеорологии, географии, милитаристами, с жестокой радостью предвидевшими превращение воздухоплавания еще в одно средство истребления людей. Жюль Верн, сделавший – и очень подчеркнуто – своих героев не завоевателями, но открывателями Африки, очень ясно для читателей того времени занял определенную позицию

в этой борьбе. Антимилитаристская же направленность романа «От Земли до Луны» также ясна. Жюль Верн уже не скромный служащий биржи он – знаменитый писатель, один из властителей дум молодого поколения. От Элизе Реклю- выходцем из народа (посетителя особняка в Опейле) Жюль Верн впервые услышал о Карле Марксе и познакомился с его идеями. На стыке всех этих влияний, на скрещении всех ветров эпохи формировался новый замысел писателя.

Это был план огромной трилогии, которой суждено было стать вершиной творчества Жюля Верна. Первые две части – «Дети капитана Гранта» и «Двадцать тысяч лье под водой» – вышли в свет в 1867 и 1870 годах; третья – «Таинственный остров – в 1874 году. Герои его первых романов ни на кого не опирались, кроме маленькой кучки единомышленников или друзей. Они предпринимали свои необыкновенные путешествия за свой страх и риск и были такими же одиночками,

как и сам Жюль Верн в те годы. Герои трилогии отличаются существенно новыми чертами. Если это путешественники, они уже остро протестуют против различных форм встречающегося им национального и колониального гнета. В своих скитаниях они видят множество примеров могущества, одаренности и труда человека любой нации, с любым цветом кожи, и выражают сочувствие его борьбе за свободу. Если это изобретатели или люди науки, то их творческая деятельность направлена уже не на достижение

счастья человечества в отдаленном будущем, а служит непосредственно насущным задачам трудового человеческого коллектива или делу освобождения угнетенных, борьбе против ненавистного Жюлю Верну колониального гнета, делу свободы. Глава 5. Произведения «Дети капитана Гранта» и « Двадцать тысяч лье под водой». Свобода! Как часто встречается это слово на страницах книг французского писателя. «Море, музыка и свобода

– вот все, что я люблю», – сказал однажды Жюль Верн своему племяннику. Трилогия открывает новый период в творчестве Жюля Верна, его корабль из Моря неизвестности выходит на океанский простор настоящих земных морей. Элементы реализма, которые так отличали романы Жюля Верна от всех других книг этого жанра, крепнут. Отныне вся пестрая жизнь мира бьется в тесные рамки

его «Необыкновенных путешествий». На смену одиноким героям приходят целые народы… Началом всех этих последующих произведений писателя был роман «Дети капитана Гранта». Шотландский лорд находит в океане бутылку, брошенную потерпевшим кораблекрушение капитаном Грантом. Лорд Гленарван снаряжает экспедицию на поиски несчастного моряка. Экспедиция странствует вокруг света по трем океанам, испытывая всевозможные приключения.

Описание этих путешествий и посещаемых стран, их флоры, фауны, их населения включало в себя массу сведений по истории географической науки. Гленарван и его спутники отправляются отыскивать не просто потерпевшего крушение моряка, а такого, о котором не хочет ничего знать английское адмиралтейство. Кто же такой Грант? Это мятежный шотландец, не признающий английского владычества над своей родиной. Подобно своему соотечественнику, социалисту-утописту

Роберту Оуэну, капитан Грант отправился за море, чтобы основать свободную шотландскую колонию на островах Тихого океана. Гленарван и его спутники разделяют презрение и ненависть Гранта к угнетателям и его национально-освободительные мечты. В этом именно смысле все они «дети капитана Гранта». «– Грант! – воскликнул Гленарван. – Этот бесстрашный шотландец, который хотел основать

Новую Шотландию в водах Тихого океана!». Роман «Дети капитана Гранта» – гневный протест против порабощения свободных народов. Как равные белым героям, показаны индеец Талькав и австралийский туземец Толине. И всем им противостоит еще молодой в те годы, но уже жестокий английский империализм. «…Британская политика направлена к уничтожению туземных племен, – писал

Жюль Верн, – к изгнанию их из тех местностей, где жили их предки… Такая пагубная политика проводилась англичанами во всех их колониях, а в Австралии более чем где-либо. В первые времена колонисты смотрели на туземцев как на диких зверей. Они с ружьями охотились на них и, убивая их, доказывали что раз австралиец вне закона (ссылаясь на юристов), то и убийство его не является преступлением.

Жестокости англичан не было предела, они вели себя в Австралии так же, как в Индии, где исчезло пять миллионов индийцев. Австралийское туземное население в результате таких жестоких мер, а также вследствие пьянства, которое насаждается колонизаторами, постепенно вырождается и вскоре под давлением смертоносной цивилизации совершенно исчезнет…Это была та реальная жизнь, что окружала писателя.

Жюль Верн достиг вершины. Его любимый корабль представлял собой соединение яхты и рыбачьей лодки «Сен-Мишель»- воплощение многолетней мечты, ставшие реальными грезы детства и юности. «Сен-Мишель» обычно крейсировал вдоль побережья, от берегов Бретани на юге до северных берегов Франции, заплывая иногда в бельгийские и голландские воды. Во время этих летних плаваний на любимой яхте Жюль

Верн, сидя в своей тесной, похожей на карцер, каюте, много работал. Увидев в Лондоне строящийся корабль «Грейт Истерн» он сказал : «Когда-нибудь я совершу путешествие на нем» – написал Жюль Верн. Жюль Верн был упрям и умел ждать. И, наконец, настал день, когда он отправился в заокеанское плавание – самое большое путешествие в своей жизни, – на самом большом в мире корабле. Море казалось беспредельной массой расплавленного изумруда.

Бесконечный след корабля, беловатой полосой выделявшийся на поверхности моря, походил на громадную кружевную вуаль, наброшенную голубой фон. Белокрылые чайки то и дело проносились над ним. Корабль ошвартовался у Нью-йоркской набережной 9 апреля. Поль и Жан Верны остановились в отеле «Пятое Авеню». Им предстояло осмотреть Америку в одну неделю. Путешественники посетили

Албани, Рочестер, Буффало и пересекли канадскую границу, посмотрели пьесу в театре Финеаса Барнума. Ниагара привела его в восторг, тут природа соединила все, что бы блеснуть своей красотой. В полдень 16 апреля «Грейт Истерн» отправился в обратный путь. Через две недели корабль ошвартовался в Бресте, а еще через два дня Жюль уже был в Ле Кротуа, где его ждала Онорина с детьми и «Сен-

Мишель» на якоре. «Мое путешествие и дивная Ниагара могли бы показаться мне сном, если бы передо мной не лежали мои путевые заметки. Нет ничего лучше путешествий » Новая книга Жюля Верна была рождена не картой полушарий и не географическим лексиконом. Мятежный дух моря бьется в тесные рамки каждой страницы, и никакая сила воображения не смогла бы заставить голос океана так петь в наших ушах, если бы автор не прослушал. эту песню один на один со стихией.

Жюлю Верну было в это время сорок лет – вершина его позднего расцвета, и все свои силы, все мечты, что накопились за много лет, он вложил в эту самую любимую, быть может, свою лучшую книгу. Подводный корабль капитана Немо тоже не был плодом одного воображения. Он имеет свою длинную историю, которую подлинный его конструктор изучал в эту зиму в светлом зале большого здания на улице Ришелье. В тропических морях существует моллюск, живущий в спирально закрученной раковине

и умеющий погружаться и всплывать, меняя объем внутренних камер своего жилища. Раскрыв свою кожистую мантию, он может довольно быстро двигаться по ветру. Моллюск этот носит название «кораблик», или, по-латыни, «наутилус». Пятьдесят лет проходило в опытах и испытаниях. Подводные лодки строились в России, Англии, Америке, Испании. Подводное судно не было идеей

Жюля Верна; он даже не был первым, кто ввел эту тему в литературу. Подводный корабль уже фигурировал в «Новой Атлантиде» Бекона. Секрет Жюля Верна в том, что техника и человек составили у него одно неделимое целое. В центре повествования у него становится не бездушная машина, но действенная научная идея, душой которой является человек. Человек – это не только ключ к произведениям

Верна, это ключ ко всей нашей гуманистической культуре. Именно поэтому «Наутилус» жив и в наши дни, – жив бессмертием своего создателя капитана Немо. Герой нового романа Жюля Верна был не только гениальным изобретателем и инженером, географом, натуралистом. Это человек, противопоставивший себя всем жителям Земли, поклявшийся никогда не ступать ногой на сушу, приговоривший себя к подводному заключению.

Но, став обитателем Мирового Океана, капитан Немо не проклял своей тюрьмы. Океан стал для него целым миром, который он покорил силой человеческого ума и полюбил его как ученый и как борец за свободу всего человечества. «– Вы любите море, капитан? – спрашивает создателя „Наутилуса“ его спутник профессор Аронакс. – О да, я люблю его, – отвечает Немо. – Море – это все. Оно покрывает семь десятых земного шара.

Его испарения свежи и живительны. В его огромной пустыне человек не чувствует себя одиноким, потому что все время ощущает дыхание жизни вокруг себя. В самом деле, ведь в море есть все три царства природы: минеральное, растительное и животное… Море – обширный резервуар природы. Жизнь на земном шаре началась в море, и, кто знает, не в море ли она и кончится? В море высшее спокойствие… Море не принадлежит деспотам.

На его поверхности они еще могут сражаться, но в тридцати футах под водой их власть кончается. Только здесь полная независимость, только здесь человек поистине свободен, только здесь его никто не может угнетать!» Но кто же был он, таинственный незнакомец, назвавшийся латинским словом «Немо» – «никто»? Даже для других героев романа, своих спутников по подводному путешествию, он казался каким-то сверхчеловеком: «В моем воображении он гигантски вырастал. Это был уже не человек, подобный всем людям, но какой-то

таинственный обитатель вод, гений океана.» В кабинете Этселя в старом доме на Рю Жакоб состоялись крестины: издатель торжественно дал имя новому детищу писателя и собственной рукой надписал на первом листе рукописи название: «Двадцать тысяч лье под водой». «– До последнего вздоха я буду на стороне всех угнетенных, и каждый угнетенный был, есть и будет мне братом!» Так сказал капитан Немо, когда, рискуя своей жизнью, спас бедного водолаза-индийца из пасти хищной

акулы. Сокровища, разбросанные по дну океана, он собирал не для себя: «– Кто вам сказал, что я не делаю с их помощью добрых дел? Я знаю, что на земле существует неисходное горе, угнетенные народы, несчастия, требующие помощи, и жертвы, взывающие о мести! Помощь… Нет, этого было бы слишком мало для такого человека, как капитан Немо. Он был не только благодетель человечества, но борец и мститель за поруганные права людей.

Да, человек неизвестной национальности, но гражданин свободного мира будущего. Все народы были ему близки, и лица борцов за свободу всегда смотрели на него со стен его кабинета. То были портреты: борца за свободу Польши Костюшко, Боцариса – Леонида современной Греции, О'Коннеля – борца за независимость Ирландии, Георга Вашингтона – основателя Северо-американского союза,

Линкольна, павшего от пули фанатика-рабовладельца, и, наконец, мученика за дело освобождения негров от рабства Джона Брауна. Книга «Двадцать тысяч лье под водой» в издании Этселя и в серийной обложке появилась в продаже в начале следующего 1870 года, роман о «Наутилусе»? Нет, это был роман о капитане Немо – ученом и революционере, человеке, проникнувшем в тайны океана и ставшем пленником моря ради свободы всего человечества!

Художник Невилль, иллюстрировавший этот роман, изобразил его героя на мостике подводного корабля: «Он был высок, с широким лбом, прямым носом, красиво очерченным ртом, превосходными зубами, тонкими, Длинными, изящными руками, достойными пламенной души… Глаза его, далеко отстоящие один от другого, могли одновременно обнимать целую четверть горизонта. Когда незнакомец устремлял взор на какой-нибудь предмет, брови его сжимались, широкие веки сближались,

окружая зрачок и сокращая, таким образом, поле зрения, и он смотрел. Какой взгляд! Как он читал в вашей душе! Как он проникал в жидкие слои, столь непрозрачные на наш взгляд, и как ясно он видел в глубине морей!». Портрет, нарисованный Невиллем, был удачен тем, что художник глубоко проник в замысел автора романа. И изобразил самого Жюля Верна под именем капитана

Немо. Если бы Жюль Верн был полководцем, то мог бы на карте полушарий отмечать одну за другой завоеванные им страны: Россия, Греция, Соединенные Штаты, Хорватия, Англия, Чехия, Германия, Дания, Италия, Бразилия, Испания, Канада, Швеция, Аргентина, Норвегия, Китай, Голландия, Персия, Япония. Французская Академия работает медленно, но и она, наконец, заметила роман

«Двадцать тысяч лье под водой». В августе 1872 года Жюль Верн получил извещение, что его «Необыкновенные путешествия» удостоены Большой премии французской Академии. Это была высшая награда, за которой могло следовать только «бессмертие». Не то бессмертие, которое завоевал сам писатель, но избрание его в число «бессмертных» членов Академии. Жюль Верн был великим тружеником. Он ошибался очень много - гораздо больше, чем многие из

нас. Но это по тому что, он очень много работал и очень много сделал - и для своего века и для нашего времени, и для грядущих поколений. Люди России очень скоро заметили и полюбили Жюля Верна. Толстой говорил « Романы его превосходный - он удивительный мастер». Молодых писателей больше всего влекли к себе те, кто создал все эти чудесные машины и вдохнул в них жизнь, люди, полные веры в науку и безграничное могущество человека, не выдуманные идеальные, положительные

герои, но живые люди, которым можно и должно было подражать. Заключение Своей долгой жизнью книги Жюля Верна, обязаны победе созданного им нового литературного жанра, торжество новых героев, воплотивших в себе многие черты человека завтрашнего дня. Его герои – открыватели завоеватели вселенной, которую они отдают во владение освобожденному человечеству. Он был чужд национальной и расовой ограниченности.

Ему мало было Франции и Европы, – ему нужен был весь земной шар, чтобы показать могущество и труд человека любой национальности, с любым цветом кожи. Индиец Немо и негр Наб поставлены даже выше европейцев - один – как великий борец за свободу, другой – как участник утопической коммуны. Жюль Верн первый создал реалистическую фантастику, вырастающую из успехов науки и завоеваний техники его времени, воплощая мечту научную и техническую своего века.

Он открыл читателям поэзию науки, красоту подводного мира, романтику творческого труда. Романтика обыкновенного - вот постоянный, вечно меняющийся и всегда прекрасный пейзаж его «необыкновенных путешествий». Жюль Верн был и остается великим воспитателем, и в том его сила, слова и бессмертия. Юноши и девушки, дети, раскрывая книги Жюль Верна, входят как сквозь широко распахнутую дверь, в великолепный мир, полный красок, движения, жизни. В его чистых, прозрачных далях они видят сразу все страны света

и все человечество, борющееся с силами зла и всегда их побеждающие, завоевывающие подземелье, подводие, заоблачие и надзвездные края, неудержимо стремящиеся вперед, в великолепный мир будущего! …На могиле Жюля Верна, стоит простой памятник: высеченная из мрамора фигура знаменитого писателя поднимает гробовую плиту и жадно протягивает правую руку вверх – к солнцу и свету. «К вечной молодости», – гласит лаконичная надпись. Литература: 1. Кирилл Андреев «Три жизни Жюля

Верна» (Москва 1960 г.)