Богословская церковь.
Датировка
В литературе привилось мнение, что церковь Иоанна Богослова, созданная князем Романом Ростиславичем, была его дворцовым храмом.
Несколько раз под мостовой современной Краснофлотской (бывшей Богословской) улицы наблюдали руины какой-то постройки. Эти остатки наблюдал еще в 1892 году С.П. Писарев. Те же руины были вскрыты в 1909 году при прокладке водопровода несколько северо-восточнее храма. Они лежали на глубине 1.42 м от дневной поверхности. Это была толстая стена из плинфы со знаками. В третий раз руины наблюдал в июле 1951 г. И.Д. Белогорцев. Они снова открылись при прорыве канавы для укладки кабеля. Судя по размерам руины не могли принадлежать воротам или колокольне (для XII века отдельно стоящие колокольни вообще неизвестны). Возможно, что это стена загородного двора князя Романа.
В 1924 году И.М. Хозеров вскрыл погребение в пристенном саркофаге южного придела. Там была похоронена богато одетая женщина: сохранились остатки низанного жемчугом золототканного пояса, ворота и шелковой ткани платья. Видимо подобное же погребение было в разрушенном и ограбленном аркосолии северной стены северной галереи. Там найдены ничтожные остатки золототканой парчовой одежды и обломок миниатюрной бляшки из тонкого листового золота. Все обследованные в 1967 г. гробницы были перекрыты не плинфяной кладкой на растворе, а дорогими, превосходно тесанными плитами крупнозернистого фиолетового-розового песчаника.
В концовке летописного некролога Романа Ростиславича, умершего в 1180 г., сообщается, что он "манастыри набдя и созда церковь камену святаго Иоана, и украсив ю всяким строеньем церковным, и иконы златом и хиниптом украшены, память здевая роду своему, паче же и души своеи оставление грехов прося". (ПСРЛ, II, 617, цитирую по Воронину и Раппопорту.) Князь Роман занимал смоленский стол с 1160 по 1180 год (с небольшим перерывом в 1174-1177 гг.). Последняя фраза некролога, что поводом для постройки храма была, в частности, забота Романа об устроении души, заставляла приближать дату постройки к концу жизни князя. И.М. Хозеров датировал храм 1173 годом, основываясь на ныне не существующей, но доступной тогда клировой ведомости храма, которая, конечно, является серьезным источником. Другие исследователи предпочли определять время постройки здания двадцатилетием княжения Романа - 1160-1180 гг.
Воронин и Раппопорт в книге "Зодчество Смоленска" отмечают также близость архитектуры церкви Иоанна Богослова Петропавловской церкви. По-видимому, ее строили те же мастера, что и у Ростислава.
История сооружения
Известна плохо.
Смоленские историки считали, что храм дожил до нового времени в относительно целом виде и пострадал только в XVIII веке, когда здание подаерглось обновлением в 1763 г. старанием майора А. Васильевского и смоленского мещанина Никифора Верзина и позднее в 1786 году епископом Парфением. Считалось (Н.Н. Мурзакевичем, С.П. Писаревым), что, видимо, в связи с сильным нарастанием слоя, окружающего храм кладбища его внутренность тогда же (в XVIII веке) была засыпана щебнем и грунтом на высоту около 2 м. Однако исследования в 70-х годах XX века выявили иную картину. При раскопках было выяснено, что единой засыпки низа храма не было. Слои откладывались постепенно. В частности найдены следы пожара (слой угля и золы), поверх которых был положен новый пол (видимо, в XII-XIII веке), а также остатки рухнувшего столба (плинфы лежат вертикально, раствор потрескался). Скорее всего эта катастрофа (обрушение столба), относится к довольно позднему времени, так как на плане Гондиуса храм изображен с главой, правда на его верху угнездилась буйная растительность, т.е. что кровли у храма не было. Так, что в руки "реставраторов" XVII века храм попал уже без столбов, сводов и главы. Галереи и южный придел, по-видимому, исчезли еще раньше. Интересно, что под разобранными на участке южного придела поздними склепами, которые прикрыли нижележащие слои и предохранили от разрушения древние архитектурные остатки, был обнаружен толстый слой древнего известкового раствора, куски которого сохранили отпечатки плинфы, - это след работы тех смолян, которые разбирали на материал и хозяйственные нужды руины придела и очищали на месте выбраную плинфу от раствора. Слой снаружи храма насыпан гораздо позже, в нем отсутствуют какие-либо следы ранних захоронений, зато есть находки монет XVIII-XIX веков.
Исследования храма начались лишь в советское время. В 1924 г. И.М. Хозеров и С.Д. Ширяев провели натурные исследования здания и небольшие раскопки. Они установили факт наличия снаружи, у восточных углов храма приделов. В 1929 г. П.Д. Барановским была произведена очистка фасадов храма от поздней штукатурки, что яснее выявило их формы. В 1947-1949 гг. Смоленское областное управление по делам архитектуры провело обмеры и исследования, но результаты этих работ не нашли отражения в печати. В 1950 г. исследование памятника вновь проводил Барановский. Накопленный материал позволил начать практическое восстановление первоначальных деталей здания. Была осуществлена выкладка нижних частей полуколонн и апсидных тяг, доведенная до современной дневной поверхности. Однако полная реставрация здания не была продолжена, так как она потребовала бы разборки и перекладки разрушенных древних участков стен, т.е. привела бы к потере подлинных остатков памятника XII в. и сооружения нового его "макета в натуральную величину". Небольшие, но очень плодотворные разведки были проведены в 1961 г. М.Х. Алешковским в связи с предполагавшейся вертикальной и горизонтальной планировкой участка храма. В 1967 году изучение памятника было продолжено Смоленской архитектурно-археологической экспедицией.
Реконструкция плана церкви Иоанна Богослова.
По Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Смоленское зодчество, Стр. 137.
Архитектурные особенности
Сейчас от древнего здания сохранилась в сущности только коробка внешних стен, но и те неузнаваемо переработаны: срублены наружные лопатки с полуколоннами и тяги на апсидах. Заложены узкие древние и сделаны новые широкие окна, а фасады покрыты толстым слоем штукатурки, скрывшим под собой следы уничтоженных древних деталей.
Основной объем здания в первоначальном виде представлял из себя очень схожий с церковью Петра и Павла крестово-купольный, одноглавый, трехапсидный храм. Он имеет почти квадратный план (внутри 13х13.5 м, снаружи же стороны равны), апсиды массивны. Внешние членения фасадов точно отражают внутреннюю структуру здания с его крестчатыми столбами и отвечающими им внутренними плоскими лопатками. На углах храма – широкие плоские двухуступчатые лопатки, подчеркивающие кубичность объема. Средние лопатки по осям столбов были усилены мощными полуколоннами, придающими фасаду сильно выраженную пластичность. Полукружия апсид оживлялись узкими, плоскими, вертикальными гранями.
Большую роль во внешнем облике храма играли проемы двухуступчатых порталов, а также двухуступчатых амбразур узких и высоких окон. Они были расположены в два яруса как на стенах, так и на алтарных апсидах, где строители отказались от слепой аркады церкви Петра и Павла. Удлиненность окон усиливала ощущение высоты и некоторой динамики здания. Все уцелевшие древние окна сейчас наглухо заложены кирпичом, с целью упрочить крайне разрушенные стены, и точная конфигурация оконных проемов неизвестна. Так как И.М. Хозеров упоминает "откосы" окон церкви Ивана Богослова, они вероятно были узкими снаружи и имели раструб внутри, чтобы пропускать больше света.
Кроме теневых пятен окон и порталов, поверхность стены оживлялась маленькими, квадратными, темными отверстиями от пальцев лесов, каналы которых оставались открытыми.
На уровне пят закомар, очевидно шел поясок аркатуры с двойным поребриком, поскольку во время раскопок 1924 г. южного придела было найдено несколько экземпляров керамических консолек аркатуры. На угловой северо-восточной лопатке, по счастью не был срублен в XVIII в. выложенный из плинфы рельефный большой шестиконечный крест на ступенчатой "Голгофе". Эти выпуклые кресты после затирки стен раствором читались как красный узор на белом фоне, напоминая вышивку красной нитью по холсту.
В фасадных полукружиях закомар следует предполагать окна: вероятно по одному в боковых и три в среднем. Какие размеры и пропорции имел и как был оформлен барабан главы, неизвестно. В связи с этим невозможно установить и высоту здания, но по наблюдениям И.М. Хозерова храм был несколько вытянут вверх. Во всяком случае его более узкие и длинные, чем в церкви Петра и Павла, "щелевидные" окна свидетельствуют об интересе строителя и мастеров к некоторой высотности храма. Неизвестно также были ли в храме хоры, а если имелись, то какие – сводчатые или деревянные. С.П. Писарев писал в своей "Памятной книге…", что "в верхней части храма существовали деревянные хоры между западной стеной и западными колоннами, в которых по уничтожении хор некоторое время были видны гнезда для вставки балок". По всей видимости Писарев опирался на какие-то устные или письменные источники. Но все равно нельзя утверждать были ли это древние хоры или сменивший их из-за ветхости деревянный настил позднего времени. Кроме того, трудно решить вопрос о входе на хоры: стены здания тонкие (1.3 – 1.42 м), так что внутристенной лестницы, видимо, быть не могло. И.М. Хозеров считал, что хоры существовали изначально, но поднимались на них непосредственно изнутри храма по деревянной лестнице.
Стены храма покрывала роспись. Были найдены широкошляпочные гвозди и остатки штукатурки.
Около восточных углов существовали два небольших придела. Храм окружала галерея, одновременная с основным объемом.
Технические особенности
Фундамент основной части храма (изученный в шурфе, заложенном в южном приделе) выполнен из мелкого и среднего булыжника, уложенного в ров насухо. Он целиком врезан в светлый материковый песок, чередующийся с лентами суглинка. Ров при его отрывке осыпался, и поэтому фундамент получил трапециевидную в сечении форму, выступая на 25— 30 см от линии стенной кладки. Зыбкость осыпавшегося песчаного грунта и камней кладки не позволила нам довести шурф до подошвы фундамента, которая лежит по меньшей мере на 1.2 м глубже дневного уровня XII в. Глубина фундамента и учет мастерами свойства песчаного грунта равномерно распределять давление и не задерживать в себе влагу обеспечили долговечность и устойчивость здания. Фундамент более легкой части комплекса — галереи выполнен в той же технике из булыжника насухо; он также трапециевиден, но заложен соответственно мельче: его глубина 0.9 м. Выступающие наружу края фундамента перекрыты отмосткой из плинфы на глине. Выше идет нормальная стенная кладка.
Плинфа храма и галерей хорошо отформована и обожжена. Массовый промер обломков плинфы выявил ее единообразие как в храме, так и в обстройках. Преобладает толщина 4 см с отклонением до 4.3—4.5 см; единичны образцы более тонкой плинфы (3.5 см). При длине 29—31 см, в общем сходной у всех образцов, ширина дает два размера: более широкий — 19—20.5 см (очень редко 21—21.4 см), более узкий — 13.5—14.5 см. Сходство материала храма и галерей — одно из доказательств одновременности их возведения. Любопытно, что саркофаги южного придела сложены из того же материала, т. е. обстройки были задуманы как усыпальницы и сооружались сразу с саркофагами. Особенность плинфы — количество бортовых знаков по сравнению с их обилием в церкви Петра и Павла.
Интересны единичные обломки фигурной плинфы: трапециевидной с выгнутой большей стороной, шириной 14 см, радиусом 15,8 см; тpeугольной с выгнутой линией основания.
В кладку вводились голосники двух видов (как и на других памятниках Смоленска): привозные красноглиняные двуручные амфоры с толстыми стенками и горизонтальным рифлением; узкогорлые кувшины местного производства, более низкого технического качества. Тесто последних коричнево-серое с примесью дресвы, с внутренней стороны — следы техники ленточного налепа, поверхность обварная, пятнистая.
В местах, требующих особой прочности материала, применялся красный песчаник. Его плитами вымощены входы в порталы храма и галереи, ступени перед северным порталом. Из песчаника же сделаны блоки для железных подставов портальных дверей, вмурованные в плинфяную кладку. Размер блоков северного портала 15X18X50 см. В них ближе к косяку портала сохранились глубокие выемки.
Блоки поставлены на 45 см выше порога, а сам подстав выше на 53 см. Подобный же блок подстава обнаружен в портале южной галереи. Здесь порог проема был деревянным; сохранилось полуразрушенное гнездо для квадратного (32X32 см) бруса.
Для настила полов храма использовались майоликовые плитки. Отметим, что плиток обычного формата (10X11 см) не встречено, зато внутри храма найдены крупноформатные плитки (19X19 см) и плитка странного формата (7.5X13 см), в северо-восточном углу галереи — упомянутые выше маленькие плитки.
Известковый раствор кладки храма розовато-белый, жирный, с примесью кирпичной крошки и песка. Раствор стен галерей несколько отличен, он менее жирен — в нем больше заполнителя: песка, кирпичной и угольной крошки, придающей раствору сероватый цвет. Шов раствора равен или несколько меньше толщины плинфы и имеет косую подрезку.
Кладка велась с лесов, закреплявшихся на квадратных пальцах-брусьях, заводившихся в кладку и оставивших сквозные каналы в стенах, как это мы видели в бесстолпном храме детинца и церкви Петра и Павла (см. с. 96). Внешняя поверхность стен храма, галереи и приделов была покрыта тонким слоем известковой обмазки остатки которой сохранились в натуре. Своды покрывались листами свинца.
Приделы и галереи
Начало исследованию пристроек к основному ядру храма положили небольшие разведки, проведенные И. М. Хозеровым в 1924 г. У северо-восточного угла храма было вскрыто начало апсиды северного придела. Юго-восточный придел был раскопан несколько шире. В 1961 г. М. X. Алешковским были вскрыты руины северо-восточного придела. Как выяснилось, это маленький бесстолпный храмик, почти часовня, с апсидой неправильных очертаний (толщина стен 70 см), ожив-ленный с фасада двумя прямоугольными тягами (20X15 см). Придел приложен к храму с осадочным швом в 4-5 см. В центре апсиды - сло-женный из плинфы престол. В северном торце имелась полукруглая ниша жертвенника. Кладка придела из той же плинфы, что и церкви. Задачей археологических работ 1967 г. было полное вскрытие южного придела и решение вопроса о характере галереи . В апсиде южного придела хорошо сохранилось основание маленького (63X83 см) престола, сложенного из обломков локальной плинфы, с внутренним "шкафом". На стенках апсиды местами уцелели фрагменты белой штукатурки, но без следов росписи. Алтарь отделен от помещения для молящихся кирпичной преградой, встроенной (не вперевязь) в торцовые стенки апсиды. На внешней поверхности преграды сохранилась роспись, имитирующая "полилитию". Орнамент в целом обрамлен полосой красной охры с белой окантовкой. Слева, под нишей жертвенника, - красно-коричневый ромб с белой серединой и треугольниками по углам. Правее - сплошной красно-коричневый ромб на белом фоне (впрочем, первоначально фон мог быть зеленым - сохранились отдельные мазки зеленой краски). Далее к югу- рамка нового раппорта: болыпой прографленный циркулем круг с треугольниками по углам. Западные углы придела ограничивали два мощных пилона на оси храмовой полуколонны. Между ними и алтарной частью выложены вперевязь ящики саркофагов, т. е. придел задуман сразу как усыпальница. Было найдено сохранившееся детское погребение. Кроме того было обнаружено нарушенное и ограбленное помещение в галерее, примыкающей к приделу. полы галереи выстланы плинфой. Однако в северо-восточном углу галереи найдены два фрагмента плиток ярко-желтого и темно-коричневого цвета. О том, что галереи, как и храм, были украшены стенописью, кроме остатков росписи в южном приделе, свидетельствуют найденные мелкие обломки росписи и широкошляпочные гвозди, служившие для укрепления грунта.
Прямых данных о внешнем облике приделов и галерей очень мало. Точно известен лишь характер членения фасадов. У боковых фасадов приделов на углах были широкие двухуступчатые лопатки. Стены галерей имели узкие плоские лопатки и широкие, скорее всего двухуступчатые, ло-патки на углах. Как располагались окна и какими они были, сведений нет. Также предположительно приходится решать вопрос о покрытии пристроек. Если угловые капеллы с их мощными стенами и широкими лопатками несомненно имели сводчатое покрытие и отвечавшие ему фасадные закомары, то галереи в силу тонкости и слабости их стен, прорезанных аркосолиями, едва ли были сводчатыми. Каркас их перекрытия образовали арки, опиравшиеся на особые пилоны по осям столбов и пилястр храма. Можно предположить, что арки вверху заканчивались наклонной односкатной кладкой, по которой и шла деревянная обрешетка односкатной же кровли.
Список литературы
Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Зодчество Смоленска XII-XIII в.в. Л. 1979. Стр.116-139 - Это основная использованная книга.
Архитектурные памятники Смоленской области. Каталог. М. 1987. Стр.177-181
Воронин Н.Н., Раппопорт П.А. Раскопки в Смоленске в 1967 г. – Советская Археология, 1971, №2, с. 179-195.