Содержание
Введение
1 Понятие и сущность глобализации в мировой экономики
1.1 Глобальность: новое измерение человеческого бытия
1.2 Экономическая глобализация и кризис мирового хозяйственного порядка
1.3 Политическая глобализация
2 Анализ глобальных проблем в мировой экономике
2.1 Проблема обеспечения стран энергетическими ресурсами
2.2 Продовольственная проблема с глобальной точки зрения
2.3 Аспекты глобального экологического кризиса
3 Перспективы глобализации мировой экономики
3.1 Перспективы продолжения курса глобализации администрации США
3.2 Демократический вариант глобализации
3.3 Катастрофический вариант глобализации
Заключение
Список используемой литературы
Введение
На исходе ХХ столетия мировая экономика как совокупность национальных хозяйств и их экономических и политических взаимоотношений обретает новое качество: важнейшей формой и одновременно новым этапом интернационализации хозяйственной жизни становится глобализация. Она охватывает важнейшие процессы социально-экономического развития мира, способствует ускорению экономического роста и модернизации. В то же время глобализация рождает новые противоречия и проблемы в мировой экономике. Сегодня все страны мира в разной степени охвачены процессом глобализации.
Глобализация (от лат. globus – шар, фр. global - всеобщий) – объективный процесс формирования, организации, функционирования и развития принципиально новой всемирной, глобальной системы на основе углубляющейся взаимосвязи и взаимозависимости во всех сферах международного сообщества.
Понятие «глобализация» многогранно. В более широком плане – это перерастание национальных и региональных проблем в общемировые и формирование новой хозяйственной, социальной и природно-биологической глобальной среды. В более конкретном – это процесс трансформации экономических и хозяйственных структур в направлении становления целостной и единой мировой геоэкономической реальности. Конкретными сферами глобализации являются также научно-технические технологии, нравственно-этические ценности (глобальная этика), новые угрозы международной безопасности и стабильности (международный терроризм, транснациональная преступность, глобальное расползание оружия массового уничтожения) и др. Категория «глобализация» тесно связана, но не совпадает с понятием «глобальные проблемы современности»: в первом случае речь идет о процессе, во втором – о проблемах, которые охвачены этим процессом.
Если «глобализация» отражает объективные, часто происходящие вне нас изменения, то другой термин – «глобализм» характеризует изменения в субъективной сфере. Появившееся в последнее время в английском языке сленговое слово «globalony» в переносном смысле означает «дутая» проблема.
Деглобализация – оборотная, подспудная сторона американского варианта глобализации (вестернизации), ибо подразумеваемая под глобализацией американизация есть ворсированное расширение рамок американского образа жизни и для США это действительно есть временная и непрочная (лже)глобализация. Получил научную прописку и термин «глобалистика», который употребляется для обозначения новой, возникшей на стыке ряда наук отрасли социально-гуманитарного знания, имеющей свой предмет, методологический подход, инструментарий, понятийный и категориальный аппарат. Определяются содержательные параметры понятий «глобальный анализ», «глобальный вызов», «глобальный меморандум», «глобальный рынок среды», «сомкнутый мир», «объемная интерпретация глобального пространства», «мировые точки роста», «мировая институциональная система», «неоэкономика», «трансграничность мировой системы» и др.
Сейчас, пожалуй, нет другой проблемы общественного развития, которая привлекала бы столь пристальное внимание ученых-экономистов, политологов, социологов, культурологов, экологов – как проблема глобализации. Она стала предметом серьезных научных исследований, жарких дискуссий и столкновения мнений.
Завершение «холодной войны» и биполярного противостояния на мировой арене придало мощный импульс развитию процессов глобализации, и прежде всего ее экономической основы. С прекращением противоборства двух социально-экономических систем — капитализма и социализма (что было главной пружиной международных отношений второй половины XX века) глобализация превратилась в доминирующую тенденцию мирового развития.
Происходит формирование нового мирового порядка не просто как очередной системы международных отношений, а как более или менее целостного мироустройства, базирующегося на единых основаниях. Экономика, политика, право, социальные отношения, модели поведения, вовсе не становясь тождественными, приобретают ранее невиданную степень совместимости.
Транснациональные системы связей и отношений, развивающиеся в различных сферах жизни, более или менее легко преодолевают государственные границы, создают новые общности и институты. Взаимодействие, взаимопроникновение, взаимозависимость национальных организмов начинают приобретать интенсивный и органичный характер.
Обращаясь к исследованию феномена глобализации, необходимо найти ответ прежде всего на следующий вопрос: что несет с собой усиливающаяся всеобщая взаимозависимость стран и народов — перспективу общего прогресса и процветания или новые опасности и конфликты? Ответ на этот поистине судьбоносный вопрос важен не только для Украины, но и для всего остального мира.
За основу данной курсовой работы взяты труды Делягина М.Г., Богомолова О.Т., Эльянова А.Я., Медведева В.А., группы ученых под руководством Горбачева М.С. и других.
Курсовая работа состоит из введения, трех глав и заключения. Первая содержит вопросы, посвященные исследованию в концептуальном плане отдельных сторон процесса глобализации. Во второй главе проанализированы глобальные проблемы, обостряющиеся под влиянием этого процесса. И, наконец, третья глава касается участия Украины в процессах глобализации.
1. Понятие и сущность глобализации в мировой экономике
В последние два-три десятилетия мы оказались свидетелями уникального стечения и переплетения гигантских по масштабам явлений и процессов, каждый из которых в отдельности можно было бы назвать эпохальным событием с точки зрения его последствий для всего мирового сообщества. Происходящие глубокие изменения в геополитических структурах мирового сообщества и трансформации социально-политических систем дают основание говорить о завершении одного исторического периода и вступлении современного мира в качественно новую фазу своего развития.
Во-первых, в результате информационно-телекоммуникационной революции в промышленно развитой зоне мира постиндустриальное общество постепенно трансформируется в информационное общество.
Во-вторых, происходит совпавшая с этой революцией и стимулированная ею смена социально-политической парадигмы.
В-третьих, вместо евроцентристского мира, в котором доминирующие позиции занимают основополагающие параметры западной рационалистической цивилизации, возникает новая всепланетарная цивилизация на началах органического сочетания единства и неделимости мирового сообщества, с одной стороны, диверсификации и плюрализма центров, народов, культур, религий т.д., с другой.
В-четвертых, с распадом СССР и социалистического содружества закончилась эра двухполюсного миропорядка, основанного на инфраструктуре холодной войны
1.1 Глобальность: новое измерение человеческого бытия
Очевидно, что когда говорят о вступлении современного мира в качественно новую стадию своего развития, имеют в виду не только смену эпохи индустриализма постиндустриальной эпохой, на смену которой в свою очередь пришла эпоха информационного общества. Особенность нынешнего этапа состоит в том, что процесс изменений и сдвигов наряду со сферой экономики глубоко затронул политическую, социокультурную и духовную сферы.
В политической сфере, по сути дела, также возникло новое положение, характеризующееся несоответствием традиционных идейно-политических установок и ориентацией реальным проблемам современности. Распад Советского Союза и вызванное этим падение Берлинской стены, положившее конец жесткому разделению мира на два противоположных лагеря, по времени совпадали с началом качественных изменений не только в геостратегической структуре, сложившейся в послевоенные десятилетия, но и в самом евроцентристском (или точнее, евроамериканоцентристском) миропорядке Нового и Новейшего времени. Более того, можно сказать, что этот распад стал одновременно и последним мощным стимулом и следствием процессов и явлений, приведшим к таким изменениям.
Наиболее зримым проявлением и показателем названных процессов и феноменов является глобализация. Под глобализацией понимается расширение и углубление социальных связей и институтов в пространстве и времени таким образом, что, с одной стороны, на повседневную деятельность людей все более растущее влияние оказывают события, происходящие в других частях земного шара, а с другой стороны, действия местных общин могут иметь важные глобальные последствия.
Глобализация предполагает, что множество социальных, экономических, культурных, политических и иных отношений и связей приобретают всемирный характер. В то же время она подразумевает возрастание уровней взаимодействия как в пределах отдельных государств, так и между государствами. Новым для современных процессов глобализации является распространение социальных связей на такие сферы деятельности, как технологическая, организационная, административная, правовая и другие, а также постоянная интенсификация тенденций к установлению взаимосвязей через многочисленные сети современных коммуникаций и новой информационной технологии.
Необходимо отличать форму глобализации в рамках империй (таких, например, как
Британская), которые простирались на огромные пространства и объединяли их в единую политическую и экономическую систему, от современных форм глобальных потоков, характеризующихся, во-первых, громадными инвестициями промышленно развитых стран в экономики друг друга через многонациональные корпорации, а во-вторых, высоким уровнем движения капиталов.
Первоначально, развитие взаимосвязей между народами и странами протекало в форме экспансии Европы, а затем Запада в целом, поэтому глобализация означала, в сущности, европейскую, западную глобализацию. Ныне же процессы регионализации и глобализации охватили весь земной шар.
Интенсификация этих процессов способствовала расширению функций и сфер ответственности национального государства, с одной стороны, и эрозии его возможностей эффективно справляться с предъявляемыми к нему требованиями, с другой стороны. Товары, капиталы, люди, знания, образы, оружие, наркотики и т.д. стали легко пересекать государственно-территориальные границы. Транснациональные сети, социальные движения и отношения проникли почти во все сферы человеческой деятельности. Существование глобальных систем торговли, финансов и производства связало воедино процветание и судьбу домохозяйств, коллективов и целых наций по всему миру. Таким образом, государственно-территориальные границы становятся все больше прозрачными.
Таким образом, под глобализацией понимается огромное увеличение масштабов мировой торговли и других процессов международного обмена в условиях все более открытой, интегрированной, не признающей границ мировой экономики. Речь идет, таким образом, не только о традиционной внешней торговле товарами и услугами, но и о валютных потоках, движении капитала, обмене технологиями, информацией и идеями, перемещении людей.
Глобализация является важнейшим процессом, без учета которого невозможно прогнозировать, определять и осуществлять внешнюю политику любого государства. Это динамичный, с определенным ускорением развивающийся процесс. Поэтому глобализацию нельзя рассматривать в статике, она на каждом новом этапе развития имеет свои особенности и связана с прорывами, которые изменяют характер и качество производительных сил.
Глобализация требует соответствующего мышления, подхода к миру как единому целому, что крайне необходимо для управления всеобщими проблемами, и постоянного политического диалога по жизненно важным вопросам общей безопасности и сотрудничества. Отсутствие желания к сотрудничеству, рост глобальной угрозы, развитие внутренней и внешней напряженности и конфликтных ситуаций могут подорвать и даже обратить вспять весь глобализационный процесс. Вот почему “поиски безопасности”, понимаемой многоаспектно и всеобъемлюще, становятся главной задачей.
Под многоаспектностью подразумевается безопасность отдельных лиц, стран, регионов и всего международного сообщества в ряде важных областей, в частности способность предупреждать конфликты и управлять ими в случае необходимости, сохранение стабильности экосистемы, гарантированное снабжение продовольствием, топливом и сырьем, доступ к новой технологии, институциональная надежность международного сотрудничества в самых разных условиях. Важным компонентом безопасности должна считаться также борьба с насилием и преступностью в международном масштабе.
На современном этапе глобализации, как сформировавшегося явления, по-моему, не существует. Между странами мира остаются различные барьеры и ограничения, нет общих правил регулирования экономик стран с переходной экономикой, развивающихся и развитых стран. Но вступление в ХХ1 век знаменуется новой эпохой глобализации экономики, которая имеет как положительное влияние на все сферы развития стран, так и негативные характеристики.
Рассмотрим основные характеристики глобализирующего мира.
Вопреки снижению барьеров на пути торговых потоков лишь рынок капиталов является подлинно глобальным. Только капитал безо всяких препятствий мигрирует в места наиболее выгодного своего приложения. А капитал исходит не из бедных стран Юга, он плывет из сейфов богатых стан Севера. Карты находятся в руках банков, трастовых фирм, консультативных компаний, корпораций северного индустриального полюса: 81 % прямых инвестиций приходится на северные страны с высоким жизненным уровнем – Соединенные Штаты, Британию, Германию, Канаду. И концентрация в этих странах капитала увеличилась за четверть века на 12%.
Увы, не каждой стране дается шанс быть частью привилегированной системы. Но практически все государства ставятся под пресс – они должны адаптироваться к вызову глобализации, к уровню наиболее успешных производителей среди частных компаний мира. Глобализацией практически не затронуты Африка, почти вся Латинская Америка, весь Ближний Восток (за исключением Израиля), огромные просторы Азии. Принципы свободного мирового рынка применяются выборочно. Если бы это было не так, то глобальные рынки неквалифицированной рабочей силы были бы столь же свободны, как и рынки капитала. Глобализация может быть причиной быстрого разорения и ухода на мировую обочину развития вследствие всесокрушающей конкуренции. Под ее влиянием государства становятся объектами резких и быстрых экономических перемен, которые способны в короткие сроки девальвировать легитимность правительств. Подданные своих стран оказываются незащищенными перед набором новых идей, противоположных по значимости главным догмам национальных правительств. Богатство у владельцев технологии и ресурсов возникает буквально на глазах, но столь же быстро опускаются по шкале благосостояния и могущества те, кто «замешкался», кто не посмел пожертвовать собственной идентичностью. Прямые инвестиции транснациональных корпораций вовсе не всегда дают плодотворные результаты. И те, кто настойчиво приглашал могущественных инвесторов, вполне «могут увидеть в этих гигантских корпорациях не необходимых инициаторов экономических перемен, а скорее орудия сохранения неразвитости. ТНК создают такие внутренние структуры, которые обостряют внутреннее социальное неравенство, осуществляют производство ненужных данной стране продуктов и ненужной технологии». Участие в глобальной экономике, пишут американские авторы Менон и Вимбуш, «может увеличить свободу маневра и самоизъявления прежде молчавших национальных меньшинств. Государства, в которых этнические меньшинства размещаются географически концентрированно, теряют рычаги воздействия -их противодействие меньшинствам становится все более дорогостоящим, потому что данное государство теперь уже хорошо просматривается всем внешним миром». Исключение целых обществ из процесса глобальной модернизации увеличивает риск этнонациональных конфликтов, терроризма, вооруженных конфликтов.
Между развитыми странами – странами Организации экономического сотрудничества и развития экспорт растет вдвое быстрее, чем в соседних странах.
Трудно отрицать, что приток капиталов дает развивающимся странам новые возможности, появляется дополнительный шанс. Скажем, между 1990 и 1997 гг. финансовый поток частных средств из развитых стран в развивающиеся увеличился драматически – с 44 млрд. долл. до 244 млрд. Примерно половину этих средств составили прямые инвестиции, что, казалось бы, давало странам-получателям шанс. Но вскоре обнаружилось, что огромные суммы уходят так же быстро, как и приходят, если экономическая ситуация в данной стране начинает терять свою привлекательность (исчезает возможность получения сверхприбыли). В кратчайшее время западный частный капитал покинул в середине 1997 г. Таиланд, затем Южную Корею, затем Индонезию, вызвав в каждой из этих стран шок национального масштаба.
Глобализация требует фактической унификации условий. Но в реальной жизни такого не происходит. Скажем, в период азиатского экономического кризиса 1998-1999 гг. западноевропейские страны страдали прежде всего от высокого уровня безработицы; Китай шел своим путем, в США били рекорды промышленного роста. Что общего между фантастически быстро растущими сборочными линиями, заводами на мексиканской стороне границы с США и теряющими работу голубыми воротничками Детройта? Можно смело сказать, что американский конгресс и американские профсоюзы никогда не смиряться с таким переводом американских капиталов в зоны дешевой рабочей силы, которой, во-первых, заденет стратегические позиции США, во-вторых, негативно скажется на прямых интересах американских производителей, рабочих их компаний, т.е. избирателей, считающих, что, участвуя раз в четыре года в президентских выборах, они могут воспрепятствовать покорному сползанию к высокой безработице, когда рабочие места в массовом порядке начнут «эмигрировать».
Идеологи глобализации утверждают, что рынок ныне становится глобальным. В строгом смысле это не подтверждается фактами. Страны с крупными экономическими параметрами остаются ориентированными на внутренние рынки. Скажем, в не вовлеченных во внешнюю торговлю и обмен отраслях и секторах американской промышленности заняты 82% работающих американцев. В Соединенных Штатах почти 90% работающих заняты в сферах, предназначенных для собственного потребления. В трех важнейших экономиках современности - США, ЕС и Японии - на экспорт идет лишь 12% ВВП. Страны Бенилюкса могут чрезвычайно зависеть от импорта и экспорта, но не гигантские экономические комплексы ведущих промышленных держав.
В политическом плане фактом является то, что торжество глобализма означает прежде всего историческое поражение левой части политического спектра практически в каждой стране. Левые политические партии еще могут побеждать на выборах и делегировать своих представителей в правительства. Но они уже не могут реализовывать левую политико-экономическую программу. В результате они попросту председательствуют при распродаже своих левых ценностей. И этот кризис левых взглядов и сил, судя по всему, надолго. И это при радикализации их традиционного электората. Сотни миллионов трудящихся оказались жертвами глобальных финансовых шоков, непосредственными жертвами современных информационных технологий, часто попросту жертвами экономических процессов, имеющих далеко идущие последствия. При этом очевидны отрицательные плоды ускоренной глобализации: растущее неравенство в доходах, отсутствие гарантии долговременной занятости, резко возросшая острота конкурентной борьбы - теперь уже в глобальных масштабах. Чувство беззащитности, ощущение себя жертвами громадных неподконтрольных процессов, озлобление слепой несправедливостью жизни, ощущение сверхэксплуатации - все это делает глобализацию объектом ожесточенной борьбы. Массовой радикализации может содействовать многомиллионное перемещение сельскохозяйственного населения в мегаполисы XXI в. «Оскорбленное чувство самоуважения, озлобление, ощущение превращения в жертву складывающихся обстоятельств могут в значительной мере укрепить силы, выступающие против глобализации, которая все более будет восприниматься как благотворная лишь для США, - пишет бывший директор Международного института стратегических исследований (Лондон) Ф. Хейзберг. - Фашизм и милитаризм в Германии, Италии и Японии, провозгласивших себя «нациями-пролетариями», были во многом отражением широко распространенного в этих странах чувства, что они не получили всех выгод от экономического развития своего времени - тех выгод, которые поделили между собой другие страны». Семьдесят лет спустя подобные чувства снова все больше проявляются в весьма мощных странах.
Как признают западные исследователи, всемирное снятие барьеров выгодно прежде всего сильнейшему. На протяжении 1990-х гг. США получили от роста экспорта около трети прироста своего ВНП. Даже когда кризис поразил часть азиатских стран, потоки капитала неустанно устремлялись на американский финансовый рынок, давая бесценную энергию буму американской индустрии и сельского хозяйства. «Эта экспансия, - пишут идеологи демократической партии, - ныне самая долгая в истории американской нации, низвела уровень безработицы до нижайшего за последние 30 лет уровня, она подняла жизненный уровень всех групп американского общества, включая наиболее квалифицированных специалистов». Неудивительно, что США намерены выступать наиболее упорным и убежденным сторонником мировой глобализации. «Получая наибольшие блага от глобализации, -указывает американский политолог Э. Басевич, - Соединенные Штаты используют благоприятное стечение обстоятельств, их главная задача - выработка стратегии продления на будущее американской гегемонии».
Недооценивается фактор государственности. Государства не могут позволить, чтобы жизни их граждан попали в огромную и почти необратимую зависимость от глобальных экономических процессов, над которыми у них нет контроля. Эти государства либо возведут барьеры, чтобы защитить себя, либо начнут тесно сотрудничать между собой, чтобы не потерять остатки прежнего контроля. При этом они будут учитывать то, что, скажем, финансовый кризис в Восточной Азии в конце XX в. был вызван во многом открытием восточноазиатскими странами своих финансовых рынков. Расходы на образование и медицинское обслуживание в развивающихся странах, которые решат подчиниться глобализационной идеологии, будут вынужденно сокращены, что еще более увеличит рост безработицы в мире высоких технологий. Очевидны и другие негативные последствия. Так, в результате вхождения Мексики в огромную Северо-Американскую зону свободной торговли покупательная способность рабочих в этой стране снизилась после 1994 г. более чем на 25 %.
Хотя корни глобализационных процессов уходят глубоко в толщу истории, все же глобализация — феномен XX века. С этой точки зрения прошедшее столетие можно определить и как век глобализации. Поэтому уроки XX века особенно значимы и важны для понимания перспектив глобализирующегося мира.
Историки и политики еще долго будут спорить о противоречивом наследии ушедшего века, но его идейно-политические итоги вряд ли будут пересмотрены в обозримом будущем. Вкратце они сводятся к следующему: права человека имеют основополагающее значение, демократия сильнее тирании, рынок эффективнее командной экономики, открытость лучше самоизоляции. Эта система ценностей и установок, создателем и активным пропагандистом которой исторически выступил Запад, получила широкое распространение и признание в современном мире.
Сближение взглядов и подходов, характерное для современного человечества, так или иначе проявляется в общественной практике. После краха «социалистического лагеря» рыночная экономика, политическая демократия, идейный плюрализм, открытое общество стали общезначимыми ориентирами в движении вперед. Впервые в истории абсолютное большинство живущих на Земле постепенно вырабатывают общее понимание основных принципов жизнеустройства. Это — идейный фундамент глобализации.[1]
Как сто и двести лет назад, конец века ознаменован новым научно-техническим переворотом. Интеллект, знания, технологии становятся важнейшими экономическими активами. В передовых странах, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), более половины валового внутреннего продукта создается в интеллектуальноемком производстве.[2]
Информационная революция, базирующаяся на соединении компьютера с телекоммуникационными сетями, сулит человечеству не меньше, чем в свое время паровая машина или электродвигатель. Достигнутое в начале XX века коммуникационное единство мира обретает качественно новое содержание: скорость распространения больших объемов информации намного обгоняет возможности передвижения людей и товаров. Создается глобальное информационное пространство, которое быстро осваивается человеческим сообществом.
Информационная революция коренным образом преобразует человеческое и общественное бытие. Она сжимает время и пространство, открывает границы, позволяет устанавливать контакты в любой точке земного шара, меняет содержание различных видов деятельности. Она превращает индивидов в граждан мира.
Хотя в описании глобализационных процессов немало сходства, они понимаются и оцениваются по-разному. Тем не менее, в многочисленных работах по этой проблематике, так или иначе, проглядывает важнейшая сущностная характеристика глобализации: речь идет о новом качестве всеобщности человеческого бытия, о том, что оно более не укладывается в привычные рамки национально-государственных образований. В соответствии со своим видением происходящего каждый трактует этот фундаментальный сдвиг по-своему. Одни — как безграничные возможности и перспективы, открываемые информационной революцией перед человечеством, другие — как историческую победу принципов либеральной демократии, третьи — как виртуализацию реальности, четвертые — как угрозу создания неоколониальных империй на базе новейших технологий. В каждом из этих подходов есть доля истины; вместе взятые, они очень обогащают наше понимание глобализации.
Неудивительно, что многие трактовки недооценивают масштабы перемен, грешат односторонностью. Ибо глобализация — все это и что-то еще. Ключ к пониманию ее природы надо искать на социальном уровне, в трансформации того общественного устройства, в котором мы существуем и развиваемся в течение столетий. Национально-государственные формы человеческого бытия постепенно утрачивают свою самодостаточность. Незаметно мы вползаем в новый общественный уклад. Глобализация — процесс формирования глобального человеческого сообщества.[3]
За мучительными поисками сути глобализации стоит серьезная проблема: как она соотносится со своим историческим предшественником — интернационализацией, выражающейся в постоянном возрастании взаимосвязи и взаимозависимости разных стран и регионов мира, хозяйствующих субъектов различного уровня. Глобализация же — высшая стадия процесса интернационализации.[4]
Нередко глобализация отождествляется со становлением глобальной экономики. Это не так: хозяйственная деятельность служит мотором, задает импульс развитию, но не исчерпывает его. В действительности перемены заметны и в социальной сфере, и в политической жизни, и в области культуры. Другое дело, что по своей природе эти сферы бытия гораздо более инерционны, чем экономика. Более того, здесь глобализация наталкивается на труднопреодолимые барьеры, порожденные принципиальной несводимостью политических систем или культурных норм к более или менее унифицированным образцам.[5]
По своей природе процесс глобализации не может быть простым, гладким и бесконфликтным. Он затрагивает и задевает всех и каждого: индивидов, малые и большие сообщества, государства и регионы, народы и цивилизации. За теми или иными путями и методами решения глобальных проблем стоят колоссальные интересы. В известном смысле можно сказать, что глобализация сфокусировала в себе все противоречия и конфликты современного мира.
Одной из важнейших причин большой конфликтности глобализационных процессов являются фундаментальные различия в уровне социально-экономического и политического развития человеческих сообществ, в образе жизни, в отношении к основным проблемам бытия, в системах ценностей. Сегодня они настолько велики, что можно сказать, что человечество живет в разных измерениях и мирах; частично они совпадают, частично существуют параллельно, частично — даже не соприкасаются.
Другой источник повышенной конфликтогенности глобализационных процессов — большое различие в потенциалах отдельных участников. Неравенство стартовых возможностей, обусловливающее распределение ролей, содержит в себе семена будущих конфликтов между выигравшими и проигравшими от глобализации. Слабость наднациональных регуляторов глобализационных процессов обостряет ситуацию.
Третий внутренне присущий глобализации дестабилизирующий фактор — широкий водораздел между попавшими в стремнину и теми, кто остался в стороне. Глобализация перекраивает социальное пространство в соответствии с потребностями своего развития.[6]
Наиболее сложный комплекс проблем, с которыми сталкивается глобализационные процессы, порожден культурным многообразием человечества. Нет оснований полагать, что конфликт цивилизаций является наиболее вероятным сценарием будущего. Однако несомненно, что поиски взаимопонимания и налаживание взаимодействия между различными культурно-цивилизационными комплексами требуют огромных усилий и мобилизации всего духовного потенциала человечества.
Несмотря на трудности и препятствия, процесс глобализации начался, идет полным ходом и будет продолжаться. На сегодняшний день можно выделить несколько направлений, по которым он развивается наиболее интенсивно: это мировые коммуникационные сети, информационное обеспечение, финансовые институты, средства массовой информации, международное сотрудничество в некоторых областях (например, защита прав человека или природоохранная деятельность).
Ахиллесова пята глобализации — политические структуры, государственные институты, системы управления. Не впадая в утопии типа создания мирового правительства, можно смело сказать, что даже первые шаги по пути глобализации требуют качественно более высокого уровня управляемости общественными процессами. Нельзя строить будущее с политическим инструментарием прошедшей эпохи.[7]
Те средства контроля, координации, управления, которые веками создавались на национальном уровне, явно утрачивают эффективность в глобализирующемся мире. Для того чтобы совладать со стихией общественных процессов, их надо дополнить, надстроить какими-то наднациональными системами регулирования.
Тем не менее, пока преждевременно списывать со счетов национальные государства как основных субъектов мировой политики. Утратив былую монополию в сфере международных отношений, они остаются ключевыми игроками на этом поле. Именно межгосударственные отношения создают кристаллическую решетку всей усложнившейся системы мировых связей.
Новый миропорядок отличает от его предшественников ряд сущностных черт. Не претендуя на полноту охвата, отметим следующие[8]:
расширение и усложнение понятия «национальная мощь»;
раздвоение правовых основ;
бесперспективность изоляционизма;
постепенный отход от игр с нулевой суммой;
более жесткое выстраивание (групп) государств по ранжиру и в определенных системах взаимоотношений;
стимулирование интеграционных процессов разного типа и степени интенсивности;
ликвидация «китайской стены» между внешней и внутренней политикой.
1.2 Экономическая глобализация и кризис мирового хозяйственного порядка
Взаимосвязанность хозяйственной деятельности в настоящее время не только проявляется намного сильнее, чем раньше, но и охватывает практически все страны мира, становясь глобальной. Разумеется, в первую очередь речь идет о переплетении экономик промышленно развитых стран, но и остальной мир с разной скоростью и интенсивностью втягивается в общемировые процессы. Бурное развитие компьютерной техники и электронных телекоммуникаций, появление высокоскоростного и более экономичного транспорта резко приблизили друг к другу все континенты и государства, создали необходимые предпосылки для стремительного нарастания трансграничных обменов. Переливающиеся из страны в страну потоки товаров и услуг, капиталов и людей, глобальные системы коммуникаций и информации, деятельность международных экономических и финансовых организаций и корпораций образуют ткань глобальной экономики, в которую в большей или меньшей степени вплетаются все без исключения национальные экономики. Любые разрывы в этой ткани грозят бедами.[9]
Один из признаков наступления эры экономического глобализма заключается в беспрецедентной транснационализации производства, торговой и банковской деятельности. Под этим термином понимается обрастание национальных «родительских» компаний многочисленными дочерними фирмами и филиалами в разных уголках мира. Транснациональные корпорации (ТНК) превратились в главную движущую силу процесса экономической глобализации, а такие ее субъекты, как национальные государства, оказались во многих отношениях потесненными. Лавинообразный рост ТНК в последнее время объясняется многими причинами, среди которых на первом месте, пожалуй, находится конкуренция, заставляющая снижать издержки, увеличивая масштабы производства и вводя новейшие технологии, искать новые рынки, дешевую рабочую силу, размещать производство там, где ниже налогообложение, и т. д. Ужесточение конкурентной борьбы, стремление удешевить разработку и использование новейших технологий побуждает крупнейшие ТНК идти на те или иные формы слияния, что становится все более характерной тенденцией, особенно в авиакосмической и автомобильной промышленности. Бесспорно, что появление новых индустриальных государств и индустриализация развивающегося мира во многом объясняются деятельностью ТНК, которые способствовали размещению у них современных производств, в первую очередь невысокой или средней технологической сложности. В 2003 г. насчитывалось 63 тыс. транснациональных корпораций с 690 тыс. иностранных филиалов.[10] ТНК, таким образом, превратились в главный элемент той соединительной ткани, которая образует глобальную экономику. На них приходится свыше 50% мирового производства, более 60% мировой торговли и около 80% рынка технологий.
Основным инструментом экспансии ТНК служат прямые иностранные инвестиции, позволяющие создавать в других странах филиалы как путем строительства новых предприятий, так и взятия под контроль и реконструкции существующих. Экспорт капиталов в виде прямых инвестиций растет вдвое-втрое быстрее, чем мировая торговля. Промышленно развитые страны экспортируют капитал, прежде всего друг другу, все более и более интегрируя тем самым свои национальные экономики. В мировом объеме прямых зарубежных инвестиций на долю промышленно развитых стран приходится более 70%, а на долю развивающихся государств — менее 30%. Это говорит о том, что интенсивность экономической глобализации в различных частях мира неодинакова и прямо связана с уровнями экономического развития стран. В пределах стран т. н. «золотого миллиарда» она приводит к особо заметным результатам. Например, выявилась тенденция к развитию внутриотраслевой торговли. В результате рост международного обмена становится менее восприимчивым к конфликтам, чем в эру господства межотраслевого обмена, когда экспортная экспансия определенных товаров из одних стран могла привести к свертыванию соответствующих отраслей в других.[11]
В последнее время типичной тенденцией становится слияние крупных компаний преимущественно однородного профиля, а также приобретение транснациональными корпорациями в свою полную или частичную собственность уже существующих иностранных предприятий. Если в 1987 г. промышленно развитые страны 38% прямых иностранных инвестиций направляли на создание новых мощностей, то в 1999 г. практически все их прямые инвестиции были связаны с приобретением компаний[12]. В этом отношении лидируют такие отрасли, как автомобилестроение, фармацевтика, пищевая и табачная промышленность. Побудительным мотивом служит снижение издержек за счет увеличения серийности производства, технологической кооперации и объединения исследовательских потенциалов, лучшей загрузки мощностей, а также обретение большего веса на рынке.
Роль ТНК отнюдь не столь однозначна, ибо они обостряют противоречия между национальной и глобальной экономикой. Экспансия ТНК была бы попросту невозможна без революционных достижений современного технического прогресса, либерализации и открытости национальных рынков. С одной стороны, им нужны рыночные свободы, а с другой — возрастающая доля мировой торговли, осуществляемой в порядке внутрифирменного оборота, фактически исключается из сферы рыночного обмена и прямой конкуренции. Кроме того, укрупнение и концентрация хозяйственной деятельности в рамках ТНК облегчает сговоры между конкурентами, возникновение олигополии и монополий путем слияний и поглощений. В результате выход новых производителей на мировые товарные рынки сталкивается с серьезными преградами, а конкуренция сводится, главным образом, к соперничеству гигантов.
Глобальное измерение приобретают не только экономические связи, но и многие экономические проблемы, которые уже не поддаются решению силами отдельных стран. И это второй признак наступления эры глобализма. Ограниченность природных ресурсов, загрязнение окружающей среды, опережающий рост численности населения по сравнению с ресурсными возможностями планеты, не уменьшающийся, а порой даже увеличивающийся разрыв между бедными и богатыми странами — все это превращается ныне в общечеловеческие заботы и тревоги. Правда, не все политики готовы с этим считаться и идти на международную координацию своих действий, чтобы предотвращать возникновение опасных кризисных ситуаций и конфликтов. Пожалуй, только в области охраны окружающей среды намечается такое взаимодействие. Достигнута, например, договоренность о предельных уровнях выброса отдельными странами в атмосферу углекислого газа, с чем, в частности, связана угроза глобального потепления и изменения климата.
Сравнительно новый структурный элемент глобальной экономики— региональные интеграционные группировки, особенно в Европе.[13] Те проблемы экономического взаимодействия, которые не удается урегулировать на глобальном уровне, все чаще находят решение в рамках региональной интеграции. Процесс регионализации хозяйственной жизни — типичная черта современной глобальной экономики. Мировая экономика никогда не отличалась однородностью структуры, регионализация ее еще более усложняет, порождая известные противоречия между глобальными и региональными процессами. Региональные экономические группировки выступают одновременно и как проявление более широкого процесса глобализации, и как инструмент защиты от неблагоприятных ее последствий. Они служат целям создания более крупного экономического пространства, ограждая в то же время участвующие в них страны от опасностей глобальной конкуренции и экспансионизма, которым они не в состоянии противостоять.
Европа далее других продвинулась в углублении интеграционного сотрудничества. В Европейском союзе, охватившем за небольшим исключением всю Западную Европу, не только создан единый внутренний рынок без каких-либо межгосударственных перегородок, но и образован Центральный банк ЕС и введена общая валюта. Не исключено, что ЕС предвосхищает важнейшие тенденции развития региональной интеграции и в других частях света. США, Канада и Мексика образовали зону свободной торговли в Северной Америке — НАФТА, существует несколько таможенных и торговых объединений в Латинской Америке, усиливаются интеграционные тенденции в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Можно ожидать углубления интеграционного сотрудничества и в рамках СНГ.
Будучи объективной тенденцией развития человеческой цивилизации, глобализация открывает дополнительные возможности и сулит немалые выгоды экономике отдельных стран. Благодаря этому объективному процессу достигается экономия на издержках производства, оптимизируется размещение ресурсов в мировом масштабе, расширяется ассортимент и повышается качество товаров на национальных рынках, становятся широко доступными достижения науки, техники и культуры. Но этот процесс сопряжен с издержками и угрозами для национальных экономик, причем не только бедных, но и богатых стран. Для стран, которые не располагают возможностями контроля за тем, что происходит вне их границ, стихийные глобальные процессы могут иметь негативные последствия.
Преимущества экономической глобализации не реализуются автоматически, и не все страны в равной мере их ощущают. Нет убедительных свидетельств и того, что этот процесс способствовал обеспечению устойчивого экономического роста на нашей планете. Так, согласно данным, приводимым А. Мэддисоном, среднегодовые темпы роста мирового ВВП, составлявшие в первой четверти XX века 2,2%, в последние два десятилетия практически сохранились на том же уровне в 2,2-2,5%. Разумеется, эти обобщающие показатели не отражают ускорения экономического развития в отдельных частях мира, как и продолжающегося застоя в других его частях.[14] Глобальные показатели зависят пока преимущественно от внутренних условий и политики экономически наиболее сильных стран. Проблема устойчивого, динамичного роста мировой экономики все еще ожидает решения, и, видимо, потенциал экономической глобализации пока еще недостаточно используется для этого.
Выгоды от глобализации распределяются неравномерно, и в глазах многих стран — несправедливо. Все достижения экономического глобализма последних двух десятилетий XX века не сняли с повестки дня задачу преодоления опасных разрывов в уровнях экономического развития стран, задачу, которая в 70-е годы находилась в эпицентре движения за новый международный экономический порядок. На 20% населения планеты, живущего в богатых странах, приходится 86% мирового ВВП, а на беднейшие 20%— всего 1%.[15] Сохраняющееся неравенство — не только наследие колониализма и исторической судьбы, но и результат далеко не справедливого и не равноправного сотрудничества в наши дни. Односторонние преимущества глобализации усугубляют неравенство условий, оставляя многие страны и регионы на периферии прогресса и даже вне его сферы. Проблема более справедливого распределения выгод и издержек процесса экономической глобализации сохраняет актуальность и продолжает волновать международное сообщество.
Вопрос о том, в какой степени процесс глобализации хозяйственной жизни воздействует на степень дифференциации экономического развития, не имеет однозначного ответа. Исследования, в частности, показывают, что после 1965 г. уровень душевого дохода в обеих группах стран удвоился, но разрыв остался неизменным. Средние показатели скрывают серьезные неблагоприятные тенденции: улучшилась ситуация лишь в Азии, тогда как отставание от промышленно развитого Севера бедных стран западного полушария, Ближнего Востока и Африки увеличилось, особенно после 70-х годов. Так называемый «Юг» делится на группу относительно благополучных стран, все более втягиваемых в глобальные процессы, и группу «неудачников», остающихся на обочине мирового прогресса. Нетрудно предсказать, что процесс глобализации в XXI веке будет протекать в поляризованном с точки зрения экономических возможностей и мощи мире. Это, вероятно, важнейший источник будущих рисков, проблем и конфликтов.[16]
Возрастающая неспособность многих стран догнать высокоразвитый мир, усиливающееся социальное неравенство внутри этих стран и несбывшиеся ожидания масс в эру, когда средства массовой информации демонстрируют стандарты благосостояния и потребления высокоразвитых стран всему миру, становятся источником социального напряжения. Эти явления, конечно, не новы, но при стихийном ходе глобализации они могут выйти из-под контроля, дестабилизировать правительства и страны и даже вылиться в воинственный национализм, политическую нестабильность, волнения, терроризм, гражданские войны.
Широко пропагандируемым преимуществам глобализации сопутствуют нежелательные последствия. Высокая степень экономической взаимозависимости стран, гигантские нерегулируемые потоки горячих спекулятивных капиталов сделали глобальную экономику уязвимой. И финансовый крах в Юго-Восточной Азии, а затем и бразильский и аргентинский кризисы подтвердили реальность угрозы разрушительной цепной реакции. Перед мировым сообществом встал вопрос: как ослабить уязвимость национальных экономик, проистекающую из их возрастающей взаимозависимости.
Становящиеся все более очевидными односторонность и несправедливость в распределении благ экономической глобализации, неумеренная пропаганда ее достоинств и игнорирование угроз вылились в последние годы в массовые антиглобалистские выступления тех, кто испытал на себе ее негативные последствия. Первые приуроченные к официальным международным форумам демонстрации антиглобалистов, как, например, в Сиэтле и Генуе, сопровождались эксцессами и схватками с полицией, что вызвало осуждение властей и не позволило разглядеть истинную подоплеку событий. В дальнейшем движение протеста разрасталось, получая поддержку левых партий и организаций и одновременно переходя в более цивилизованное русло. В этом отношении весьма показательны первый и второй Всемирные социальные форумы, состоявшиеся в 2001 и 2002 гг. в бразильском городе Порту-Алегри, в противовес давосскому Всемирному экономическому форуму, собирающему мировой политический и бизнес-истеблишмент.[17]
Второй бразильский форум, собравший около 50 тыс. делегатов, в том числе и видных политических деятелей из ряда стран, прошел под девизом «Иной мир возможен». Он показал, что антиглобалистское движение — это не сборище крикунов и дебоширов, а общественная сила, призывающая отказаться от глобализации «по-американски» и считающая возможным придать ей человеческое лицо. Пока нет настоящего диалога между теми, кто убежден в превосходстве либеральной, основанной на свободе рыночных сил модели глобализации, и теми, кто выступает за контролируемую (обузданную) глобализацию, как, например, премьер-министр Франции. У той и другой стороны мало конструктивных идей, как исправить изъяны этого процесса. Но вопрос о назревающих переменах уже оказался в фокусе внимания международной общественности.[18]
То, что получило клеймо «антиглобализма», в действительности представляет собой отнюдь не отрицание объективного процесса мирового развития, а протест против его современных форм, сложившихся под влиянием интересов ведущих индустриальных держав, прежде всего США, и не учитывающих в должной мере проблем и трудностей остального мира.
1.3 Политическая глобализация
Преобразование прежних структур и формирование общемировой целостности связаны с решением важнейшей функциональной задачи современности — обеспечением управляемости в новых масштабах: вширь — на всем пространстве планеты, вглубь — на всех уровнях организации, от локального до всемирного. В новых требованиях к управляемости заключен ответ на эволюционный вызов перехода к качественно более сложному типу организации для всего человечества и его составных частей.
С политологической точки зрения проблема управления и управляемости является центральной. В течение веков и тысячелетий преобладали способы иерархического управления, а фактически — господства кого-то над кем-то, они соединялись с остатками простейших форм первобытной самоорганизации. Модернизация позволила культивировать эти формы, делать их все менее спонтанными и все более сознательными. Постепенно рефлексивное по природе самоуправление стало обгонять в своем развитии, «теснить» прямое и одномерное управление, включать его структуры в свою ткань. В отдельных частях мира или сферах деятельности начали формироваться гибкие и многообразные возможности целостной управляемости. Глобализация начинает выявлять смысл и направленность этих процессов.
Поэтому политическую глобализацию можно понимать и определить как постепенное укрепление взаимодействия между нациями, цивилизациями и этнокультурами, ведущее к обретению взаимосвязанности и образованию структур глобальной управляемости, которые интегрируют прежде разъединенные фрагменты мира и тем самым позволяют в ней (управляемости) соучаствовать.
Вопрос о возможности управлять развитием встал, как только в ходе модернизации — примерно два с лишним столетия тому назад — люди начали осознавать, что человеческие институты и образ жизни проходят различные фазы в своем развитии. За эти годы сменилось немало предположений, как повлиять на развитие институтов и человеческих практик. Еще в начале XX века имели хождение наивные даже для своего времени идеи мирового правительства, однако уже через несколько десятилетий удалось вполне отчетливо поставить задачу обеспечения устойчивости развития.
Впервые в достаточно отчетливой форме концепция устойчивого, то есть надежно обеспечиваемого и потому достаточного развития была предложена в докладе Международной комиссии ООН по окружающей среде и развитию (Комиссия Брундтланд) «Наше общее будущее», опубликованном в 1987 г. Эта концепция обосновывает преимущества скорее качественного развития экономических и социальных систем — в отличие от роста как количественной экспансии.[19]
2. Анализ глобальных проблем в мировой экономике
Целый ряд проблем экономического и технического развития, которые не так давно составляли заботу лишь отдельных государств, приобретают ныне глобальное измерение, т.е. все настойчивее требуют для своего решения скоординированных действий всего мирового сообщества. И, пожалуй, к самым насущным из них можно отнести обеспечение энергией, продовольствием и сельскохозяйственным сырьем, а также предотвращение опасного разрушения окружающей среды.
Разумеется, острыми глобальными проблемами остаются также преодоление разрыва между богатыми и бедными странами, ликвидация нищеты и неграмотности, борьба с недоеданием и опасными заболеваниями. И их решение невозможно без сотрудничества и объединения усилий всех государств планеты. Однако оно лежит не столько в производственной и технической сферах, сколько предполагает новые подходы во внутренней и международной политике. Иными словами, чтобы успешно справиться с ними, существующий международный порядок должен быть изменен. Но это особая тема, которая уже стояла в повестке дня мировой политики и сегодня вновь заявляет о себе в связи с конфликтами, порождаемыми глобализацией.
2.1 Проблема обеспечения стран энергетическими ресурсами
Наступление XXI века дало повод для оживленного обсуждения того, что ожидает человечество в новом столетии, с какими проблемами оно столкнется и как будет их решать. Цель достижения всеми странами устойчивого развития, выдвинутая ООН, вновь оказалась в поле зрения общественности. И среди необходимых предпосылок такого развития специалисты на одно из первых мест ставят надежное обеспечение возрастающих по мере социально-экономического прогресса потребностей в энергии. Оно возможно лишь на основе использования механизмов экономической глобализации, так как важнейшие энергетические ресурсы — нефть и природный газ, — не только распределены между странами крайне неравномерно, но и ограничены и невозобновляемы, требуют увеличивающихся затрат на свою добычу.
Если принять во внимание, что на Земле сейчас живет около 6 млрд. человек — в 6 раз больше, чем 100 лет тому назад, а также что в новом веке можно ожидать дальнейшего роста населения в близких пропорциях (демографы называют 9—10 млрд. человек к середине XXI века)[20], то становится ясно, с какими трудностями будет связано покрытие потребностей планеты в энергии. Мировой энергетический совет рекомендовал развивающимся странам в качестве желаемой для устойчивого развития цели достичь в будущем годового потребления нефти на душу населения в размере 1,5 тонны, то есть среднемирового показателя на конец прошлого века. Пока же на эти страны приходится лишь одна десятая количества энергии, потребляемой в среднем жителем индустриальных стран. С учетом тенденций прошлого и задач выравнивания уровней развития на будущее к 2030 году прогнозируется, по меньшей мере, удвоение общемирового потребления энергии.[21] Ни одному предшествующему поколению землян не приходилось справляться со столь масштабной с точки зрения мобилизации капитала, знаний, ноу-хау и равнодоступного распределения энергии задачей.
Ее сложность усугубляется тем, что лишь немногие страны наделены в достатке главными природными источниками энергии — нефтью и газом, занимающими в общем, мировом потреблении до 2/3 (все виды энергоносителей приводятся к общему знаменателю по их калорийности). Европейский Союз, например, на 50% удовлетворяет свои потребности в энергии за счет ввоза, причем, по оценкам Европейской комиссии, эта доля к 2030 году достигнет 70%. Импорт нефти, газа и угля обошелся ЕС в 1999 году в 240 млрд. евро. США на 40% зависят от импорта энергоносителей, Япония — на 90%.[22] Ряд африканских и латиноамериканских государств лишены собственной нефти и газа, а некоторые из них и угля. Испытывают дефицит энергии ( в первую очередь нефти) Индия, Китай, Австралия, Пакистан, большинство государств Центральной, Восточной и Южной Африки. Причем, скорее всего усилия перечисленных стран по наращиванию производства собственных энергоресурсов там, где для этого имеются предпосылки, будут не поспевать за увеличением потребности в них.
Понятно, что мировое сообщество, и в том числе ООН и ее органы, проявляют немалую озабоченность решением глобальной энергетической проблемы. Если не будет в ближайшие десятилетия прорыва в освоении управляемой термоядерной реакции или, что более перспективно, появления надежных и безопасных реакторов на быстрых нейтронах, воспроизводящих ядерное горючее, то остаются уже изведанные пути производства энергии.
Главный из них, но, к сожалению, недостаточный — более интенсивная, чем до сих пор, разведка новых месторождений нефти и газа, разработка и применение экономящих энергию технологий и оборудования. После нефтяного кризиса 70-х годов индустриальные страны сумели существенно снизить с помощью технических нововведений энергоемкость производства. Так, в США в 1970 году на 1 тыс. долл. ВВП затрачивалось 0,7 тонн условного топлива (т.у.т.), в том числе нефти — 0,3 т.у.т., а в 2000 году, соответственно — 0,4 и 0,17.[23] В дальнейшем можно ожидать продолжения тенденции экономии энергии на единицу продукции, но темпы сокращения энергоемкости будут падать, так как она имеет свой потолок.
Что касается использования возобновляемых ветряной, солнечной, геотермальной и биоэнергии, то из-за высокой капиталоемкости эти виды энергии в обозримой перспективе не способны заменить нефть, газ или уголь. Поэтому нельзя исключать, что взоры вновь будут обращены к атомной энергетике, произойдет пересмотр политики свертывания этой отрасли и оживет интенсивное строительство атомных электростанций.
В структуре мирового производства энергии около 38% приходится на нефть, 23% — газ и 22% — уголь (см. приложение 2). Через 10—20 лет удельный вес угля, согласно прогнозам, может подняться до 30% и более, равно как повысится и роль возобновляемых источников энергии, а также атомной.[24] Относительное значение нефти и газа в удовлетворении потребностей в энергии соответственно понизится.
Существенное «но» при этом заключается в том, что издержки добычи и транспортировки угля на единицу энергии выше, чем у газа и нефти, кроме того, его сжигание отравляет атмосферу и вызывает на нашей планете парниковый эффект. Борьба с вредными выбросами значительно удорожает получаемую из угля энергию. К сожалению, из-за противоречий интересов отдельных стран возникают серьезные трудности в осуществлении международной программы снижения этих выбросов.
Глобальная экономика находится перед двояким вызовом: с одной стороны, многие страны- импортеры: испытывают тяжесть удорожания энергоносителей, а с другой — сохраняется проблема гарантированного и устойчивого снабжения стран, зависящих от ввоза энергоносителей.
Что касается уменьшения издержек производства энергоносителей, то здесь можно, очевидно, уповать почти исключительно на технический прогресс, что требует крупных капиталовложений. Надежда на понижение мировых цен на нефть и газ не очень велика, поскольку ограниченность и невозобновляемость ресурсов будут толкать цены вверх. Переход же на другие источники энергии приведет, почти без сомнения, к росту ее стоимости.
Потребуется, следовательно, компенсация негативных последствий удорожания энергоснабжения в отношении большой группы государств, стремящихся вырваться из бедности. Известно, что ряд стран субсидируют добычу угля, а также производство энергии из возобновляемых источников. По оценке Всемирного банка, глобальная сумма государственных субсидий производителям энергии в 90-е годы втрое превышала помощь, предоставляемую индустриальными державами на цели развития.[25] Такого рода практика осуждается либеральными экономистами, ибо не способствует, как они считают, экономии энергии. Однако едва ли мировое сообщество сможет отойти от нее в будущем. Скорее всего надо будет найти формы поддержки развивающихся и пороговых стран, вынужденных импортировать нефть, газ, уголь и отдавать за них все больше своей продукции.
2.2 Продовольственная проблема с глобальной точки зрения
Как и в случае с нефтью и газом, производство и потребление продовольствия распределено в мире весьма неравномерно: значительная часть населения бедных стран голодает или недоедает, тогда, как в богатых странах не меньшая часть людей переедает. Казалось бы, естественное право всех людей планеты не знать недостатка в пище не реализуется. И виной этому не только внутренние условия отдельных стран, но и противоречивый характер экономической глобализации.
Глобальный характер продовольственной проблемы проявляется не только в объективных трудностях ликвидации голода и недоедания, требующих взаимодействия стран, но и в том, что с решением данной проблемы связаны общемировые гуманитарные задачи сокращения детской смертности, борьбы с опасными болезнями и увеличения продолжительности жизни.
Следует, правда, отметить, что вопреки мальтузианским представлениям о грозящем кризисе, обусловленном отставанием роста производства продовольствия от увеличения населения земли, на протяжении последних десятилетий питание населения в большинстве стран улучшалось.[26] Настоящий массовый голод, вызываемый войнами или социальными экспериментами, подобными коллективизации в СССР или культурной революции в Китае, ушел в прошлое. Исключение составляют разве что Северная Корея и некоторые охваченные гражданскими войнами африканские государства. Но хроническое недоедание сотен миллионов людей, порой граничащее с голодом, все еще имеет место, и прогресс по большей части обходит страны, затронутые этим бедствием.
Статистика Организации по продовольствию и сельскому хозяйству ООН (ФАО) свидетельствует, что мировое производство продовольственных товаров на душу населения в период с 1979 по 1995 годы возрастало.[27]
США, ЕС, Канада и ряд других развитых стран имели значительные излишки продовольствия и прибегали к сдерживанию его производства. В то же время в Китае и Индии оно бурно увеличивалось, кладя конец угрозе голода и существенно сокращая недоедание. Однако во многих африканских и южно-азиатских странах душевые показатели продовольственного обеспечения не улучшались, а ухудшались и продолжают ухудшаться. В последние два десятилетия XX века производство аграрной продукции в Африке южнее Сахары возрастало ежегодно всего на 2,5%, тогда как население ежегодно увеличивалось на 2,7%.[28]
Парадокс состоит в том, что в ряде развитых стран имеются излишки продовольствия и неиспользованные резервы увеличения его производства, способные помочь решить проблему голода и недоедания на всей планете. Однако нуждающиеся не имеют денег для покупки этого продовольствия, как и для расширения собственного его производства. Из-за ограниченности спроса на мировом рынке, производители и экспортеры зерна, мяса, масла и молочных продуктов ограничивают их производство.
По вопросу причин возникновения массового недоедания и путей его преодоления высказываются разные точки зрения. Одни специалисты связывают это бедствие с недостатком производства продовольствия в соответствующих странах, другие видят причину не в низкой продуктивности сельского хозяйства, а в бедности населения и отсутствии у него средств для покупки самого необходимого. Стало быть, по мнению первых, акцент нужно сделать на стимулировании развития сельского хозяйства, а, по мнению вторых, на социальной стороне дела — изменении общественного порядка распределения благ. Словом нет однозначного ответа на вопрос об истоках голода и недоедания, тем более, что можно найти немало примеров, подтверждающих правоту каждой из точек зрения.
Продовольственная проблема относится к числу глобальных потому, что ее решение зависит от хода и характера экономической глобализации, которая в наши дни все более определяет жизнь людей в разных странах. Неолиберальная модель глобализации на американский манер, насаждаемая богатыми государствами и контролируемыми ими международными организациями предоставляет справиться с голодом «свободному» рынку. Чем меньше государства по отдельности и через международные органы будут стараться регулировать производство продовольствия и торговлю им, тем скорее свободная рыночная конкуренция сделает свое дело. Соглашение ВТО по сельскому хозяйству проникнуто именно этой идеей. Оно направлено на «создание честной, рыночно ориентированной системы торговли сельскохозяйственными товарами», на «сокращение государственной поддержки и протекционизма в сельском хозяйстве». Его задача — устранить существующие ограничения и «деформации» на мировом сельскохозяйственном рынке, а также приостановить накопление в ряде развитых государств целых гор излишков зерна и мясомолочных продуктов, ликвидируя практику бюджетного субсидирования сельскохозяйственных производителей и протекционизма в отношении их продукции.[29]
Для большинства развивающихся и переходных стран, сталкивающихся с продовольственной проблемой, такая концепция глобализации выглядит вызывающе. Засушливый или холодный климат, неплодородные почвы, дефицит воды для орошения, а также средств для инвестиций никогда не сделают страны, обделенные судьбой, конкурентоспособными. Их продукция всегда будет обходиться дороже произведенной при наличии благоприятных природно-климатических условий и при обилии капитала. Отказ от защиты собственного сельского хозяйства и его поддержки через государственные программы обрекает такие страны, в основном аграрные, либо на голод, либо на роль импортеров продовольствия. Но если сельское хозяйство — главная отрасль их экономики, то ясно, что заработать валюту на импортный хлеб насущный они не в состоянии. Внешняя конкуренция не даст возможности подняться на ноги.
Поэтому единственный реальный путь решения проблемы обеспечения необходимого рациона питания для миллионов голодающих людей планеты заключается в развитии собственного сельского хозяйства, прежде всего там, где оно составляет основу экономики и где нехватку пищи испытывают в первую очередь сами крестьяне.
В сентябре 2000 года на совещании в верхах 147 глав государств и правительств приняли Декларацию тысячелетия, е которой они обязались к 2005 году сократить вдвое в количественном отношении число людей в мире, страдающих от голода, а также не имеющих доступа к чистой питьевой воде. Такое намерение можно только приветствовать. Однако его претворение в жизнь неотделимо от других глобальных задач, и в том числе перестройки и демократизации международного экономического порядка.
2.3 Аспекты глобального экологического кризиса
Над человечеством нависает угроза необратимого разрушения среды обитания, последствия которого могут оказаться самыми трагическими. Глобализация, с одной стороны, усиливает эту угрозу, поскольку интенсифицирует развитие промышленности и транспорта — главных загрязнителей биосферы, а с другой, заключает в себе возможность обуздания надвигающихся экологических бед (основные изменения окружающей среды в 1970-2000 гг. и ожидаемые тенденции до 2030 г. показаны в приложении 1). Но этот потенциал пока очень слабо используется.
Сложившееся экологическое равновесие нарушается в результате деятельности людей. И чем более могущественными производительными силами они овладевают, тем сильнее страдает окружающая среда. Происходит опасное потепление климата на планете, причины которого до конца не выяснены, но многое указывает на его связь с выбросами в атмосферу углекислого и других газов. Если именно в этом причина потепления и против него не будет своевременно принято мер, то жителям Земли грозит учащение природных катаклизмов — наводнений, засух, ураганов, лесных пожаров, как и увеличение площадей пустынь, подъем уровня океана и затопление земель. В середине 1998 года остров Калимантан в Индонезии охватили чудовищные лесные пожары, унесшие немало человеческих жизней и нанесшие непоправимый ущерб природе и ощутимые потери экономике. Пострадало здоровье 70 миллионов человек. Время от времени огонь опустошает на больших территориях растительность и все живое в Сибири, Калифорнии, Средиземноморье, Австралии.[30]
Беспечная эксплуатация пахотных земель вызывает их нарастающую эрозию. Хищническая вырубка лесов лишает человечество чрезвычайно важного природного ресурса — фабрики кислорода, аккумулятора влаги, источника ценных материалов, обиталища разнообразных видов флоры и фауны. Вызываемое сведением лесов и обмелением рек опустынивание огромных территорий вынуждает миллионы людей покидать родные места. Специалисты Экологической программы ООН подсчитали, что из-за опустынивания к концу нынешнего века человечество потеряет треть пахотных земель.
Промышленность и транспорт выбрасывают в атмосферу соединения серы и азота, которые, вступая в реакцию с водой, превращаются в растворы кислот — серной и азотной. Выпадая на землю в виде кислотных дождей, они губят леса и посевы, отравляют воду рек и водоемов. В результате экономика стран несет огромные потери, исчисляемые многими миллиардами долларов.
Та же беззаботность и нерациональность проявляются в отношении такого общечеловеческого достояния, каким являются моря и океаны, и их богатства. И здесь деятельность человека привела к оскудению рыбных богатств, а на континентах — ресурсов питьевой воды, загрязнению ее вредными для здоровья веществами. На протяжении XX века, например, вылов рыбы в Северной Атлантике увеличился в 8 раз, в результате чего биомасса пищевых видов рыб сократилась на 85%.[31]
Засорение атмосферы хлорсодержащими аэрозолями увеличивает озоновые дыры над полярными областями, что при их дальнейшем разрастании подвергает живой мир опасности ультрафиолетового облучения.
Словом, экологический кризис приобрел глобальные масштабы, что не может не отразиться на международных экономических и политических отношениях. Затрагивая жизненные интересы стран, он порождает порой острые конфликты. Разрушение природной среды имеет тяжелые последствия для экономики стран и всего мирового хозяйства, подрывая здоровье людей, вызывая голод, болезни, колоссальные материальные потери, повышая издержки производства. Необходимость дополнительных затрат, связанных с предотвращением загрязнения воды и атмосферы, охраной здоровья придает конкуренции на мировых рынках еще большую, чем раньше, остроту.
На место войн в качестве главного вызова безопасности стран и народов все более выдвигается не щадящий никого упадок окружающей среды. Он может стать опаснее любого внешнего врага. Пока всеохватывающий процесс глобализации, революционных достижений в науке и технике порождает лишь глобальные экологические проблемы, но немного делает для их решения. Казалось бы, взаимозависимость стран и народов должна облегчать преодоление грозящей экологической катастрофы, но на практике сделаны лишь первые шаги.
В декабре 1997 года на конференции в Киото (Япония), рассмотревшей глобальное изменение климата земли, делегатами более 160 стран была принята конвенция, обязывающая 38 индустриально развитых стран сократить к 2008—2012 годам выброс углекислого газа на 5% от уровня 1990 года, причем для ЕС установлен более высокий процент — 8%, а США — 7%, Японии — 6%. Киотский протокол — первое крупное экологическое соглашение, предусматривающее достижение поставленных целей с помощью рыночных инструментов.[32] Он устанавливает систему квот на эмиссию тепличных газов, причем недоиспользуемые отдельными странами квоты могут быть выкуплены теми, кто их превышает.
К сожалению, претворение в жизнь достигнутых соглашений наталкивается на серьезные препятствия. США заявили о выходе из Киотского протокола, поскольку он наносит ущерб интересам их экономики. Индия и Китай, вносящие значительный вклад в загрязнение атмосферы, хотя и присутствовали в Киото, не подписали соглашения. Настороженность проявляют и развивающиеся страны, поскольку они считают главными виновниками загрязнения богатые страны и хотели бы на них возложить большие обязательства. Установление квот для себя они рассматривают как дополнительное препятствие в индустриализации.
Следует упомянуть и еще одну относящуюся к 1987 году попытку предотвратить нежелательное воздействие человека на атмосферу. Большая группа стран договорилась сократить к 1999-му году использование озоноразрушающих веществ.[33] Однако, чтобы полностью выполнить намеченные цели, участникам недостает солидарности. Что касается других глобальных экологических проблем, то здесь продолжаются дискуссии, и не удается принять сколь либо действенных коллективных мер. Многие исследователи приходят к выводу, что рыночные законы и требования всесторонней либерализации в принципе расходятся с задачами охраны окружающей среды. Их реализация требует государственного регулирования, создания международных институтов контроля и согласования интересов, других нерыночных механизмов принятия совместных мер. Словом, преодоление экологического кризиса невозможно без новых подходов к формам и методам экономической глобализации.
3. Перспективы глобализации мировой экономики
Глобальными можно назвать процессы, которые охватывают всю нашу планету. Глобализация – это то, что касается всей жизни земли. Глобализация – современный этап развития цивилизации на нашей планете. И с точки зрения её населения, и с точки зрения её ресурсов, и с точки зрения её засорения, и с точки зрения характера мировой экономики – глобализация стала важнейшей чертой развития. Необходимо различать глобализацию, как объективный мировой процесс и политику глобализации. А в рамках вариантов политики глобализации – политику глобализации, проводимую администрацией США. Поэтому возможны и другие, помимо нынешней, политики глобализации – и самих США, и других стран. В предлагаемом докладе я попытаюсь рассмотреть три проблемы. Во-первых, политику глобализации США и её перспективы. Во-вторых, альтернативу этой политики – демократическую политику глобализации. И наконец, в-третьих, наиболее опасный, катастрофический вариант глобализации.
3.1 Перспективы продолжения курса глобализации администрации США
США – демократическое государство. И в нем действуют различные политические силы в обществе и различные течения даже в самом аппарате государственной власти США. Поэтому, употребляя термин “американский вариант глобализации” я имею в виду только ту политику, которую проводит федеральная администрация США. Как видно из книги “Глобализм: тревожные тенденции” лауреата Нобелевской премии Джозефа Стиглица и многолетнего участника этой политики, даже в высших эшелонах самой администрации США имелись и имеются и разногласия, и различные подходы к политике. Но я беру то, что реализуется в качестве официального курса. О содержании американской политики глобализации написано много. Если отвлечься от многочисленных фактов экономической некомпетентности и явных ошибок, то все же выявляются некоторые базисные черты этой политики. Говоря об этих чертах политики глобализации администрации США, можно выделить три главные проблемы: чьи интересы она выражает, что она дала и что нас ждет в будущем.
Если говорить об интересах, то, прежде всего надо отметить её направленность на цели, являющиеся важными только для самих США. Более того, нынешняя политика глобализации, отвечает интересам даже не США в целом – и это убедительно показал Стиглиц - а крупным монополистическим объединениям, зачастую уже ставших международными по своим масштабам. Поэтому можно сказать, что существует проблема разрыва между политикой администрации США внутри США и её же политикой в отношении глобализации. Если внутри страны администрация США под нажимом демократических механизмов поддерживает баланс между крупным, средним и малым капиталом, то во внешней сфере администрация США в значительной мере направлена только на интересы сверхкрупных организаций. При этом все международные институты – Международный Валютный Фонд, Международный Банк, Всемирная Торговая Организация и другие – на практике оказались соавторами, разработчиками и проводниками политики крупного капитала США. Неизбежно напрашивается вывод, что крупный капитал США через политику глобализации пытается взять реванш за то поражение, которое он потерпел в США в защите капитализма. Если США внутри страны одними из первых стали переходить к постиндустриальному обществу, то через политику глобализации крупный капитал США - в случае успеха своей политики глобализации в мире - надеется вернуться в США “на белом коне” и попытаться вернуть США к этапу, предшествовавшему постиндустриализму, то есть к империалистическому капитализму. Итогом этой политики стал рост противоречий между США и всем миром и внутри США. Американская политика глобализации вступает в противоречия не только с интересами стран третьего мира, не только с интересами других развитых стран (прежде всего, франко-германского блока), но и с противниками усиления крупного капитала в самих США. Итогом этой политики стали поражения США или, как минимум, крупные провалы. Основные цели не достигнуты, провозглашенные задачи не решены. Ирак, Югославия, Афганистан, финансовый кризис в Азии, провалы американских схем реформ в России и других бывших соцстранах стали наиболее яркими примерами тупика американской политики глобализации.
Если же смотреть в будущее, то не надо быть большим пророком, чтобы предсказать усиление всех тех негативных последствий, к которым уже привела американская политика глобализации. Дать отпор постиндустриальному обществу и вернуть и мир, и США к эпохе империализма, к эпохе господства крупного капитала не удастся.
3.2 Демократический вариант глобализации
Демократический вариант глобализации – альтернатива нынешней американской политики глобализации. Целевая установка демократического подхода к глобализации – идти ко всё более интегрированному миру при уменьшении противоречий и увеличения выгодности глобализации для всех стран планеты в целом и каждой страны в отдельности. Задача демократической интеграции – помочь всем найти на нашей планете такое место, такую нишу, которая бы обеспечила достойную жизнь и отдельной стране, и всем, кто с ней взаимодействует. Сложность задачи. Если американская модель глобализма примитивна и проста: открыть все границы, рынок все урегулирует (то есть закрепит превосходство США) и т.д., то демократическая модель очень сложная.
Она предполагает постепенное огромное перераспределение зон производства по всей планете. При этом поддержка зачастую будет необходима всем участникам процесса интеграции, всем участникам глобализации. Демократический путь не может быть одинаковым. Демократическая глобализация зависит от состояния дел у стран-доноров и стран-потребителей. Поэтому неизбежен не один, а множество вариантов демократической глобализации – с учетом особенностей отдельных стран. Глобализация должна исключить поддержку диктаторских режимов или сотрудничество со странами, где коррупционная система превратит выгоды от интеграции в выгоды отдельных классов. Тем более демократическая глобализация несовместима ни с шоковыми терапиями, ни с подавлением и ограблением.
Объем ресурсов. Имеющихся сейчас на планете ресурсов недостаточно для демократической глобализации. Предположим, что в группе развитых стран ( 1/10 населения Земли) на 1 человека приходится в двадцать раз больше богатства, чем на 1 человека в мире оставшимся 9/10 населения Земли. После перераспределения этих ресурсов у 1/10 населения жизненный уровень снизится примерно в 10 раз, в то время как уровень жизни 9/10 повысится всего лишь в 2 раза и главная часть населения планеты останется в зоне нищеты. Вывод печален: запас ресурсов для демократической глобализации на нашей планете сейчас мал. Темп при такой ситуации с ресурсами глобализация займет годы и годы. Темп и сроки глобализации станут острейшей проблемой. Если изменения форсировать - поддержать равновесие в мире не удастся. Если же изменения ориентировать на десятилетия - от них могут отказаться многие в третьем мире в пользу вариантов с якобы быстрыми результатами. Запас не только ресурсов, но и времени для демократической глобализации очень ограничен. Контроль над рождаемостью. Глобализация должна сопровождаться огромным ростом производительности и развиваться вместе с ростом общего богатства населения планеты. Иначе произойдет элементарное ограбление 1/10 населения, неизбежно порождающее не рост мира, а рост конфликтов. Но так как грандиозный “рывок” в эффективность и процветание мало реален, то необходима активная политика сокращения рождаемости в третьем мире. Пример Китая очень важен. Мало говорят о том, что именно политика жесткого сокращения рождаемости стала одной из основ его устойчивого роста, так как накопления шли не на детей, а в малый бизнес.
Введение жестких предельных норм рождаемости для каждой страны, отражающих уровень её экономики в расчете на душу населения - должно стать такой же важной политикой, как и ограничения на ядерное оружие. Проблемы руководства. Демократический вариант глобализации по преимуществу решает не экономические задачи. Поэтому экономические структуры типа МВФ или ВТО могут играть только вспомогательную роль. Главными должны быть политические и социальные аспекты интеграции. И, соответственно, организации, способные реализовать социально-политический подход.
Реализация демократического пути предполагает появление и в развитых странах, и в развивающихся странах лидеров, которые, во-первых, способны осуществить задачи глобализации, во-вторых, умеют сочетать социально-политический подход с экономическим и выйти за рамки чисто экономической проблематики и в-третьих, способны согласовывать национальные интересы своей страны с задачами глобализации на планете. К сожалению, ни буржуазная демократия капитализма, ни демократия государственного социализма не могут ни выдвигать таких лидеров, ни выводить их на ключевые посты в государстве. Демократическая глобализация требует чтобы странами руководили сверхкомпетентные люди. Поэтому демократическая глобализация предполагает, что ведущим классом в каждой стране станет интеллигенция. Но для этого механизм демократии должен существенно измениться. Прежде всего надо отказаться от популистского принципа “один человек – один голос” и голосование должно закреплять большинство за интеллигенцией. Помимо изменений в руководстве отдельных стран, должен появиться новый мировой координационный центр. Удобнее всего использовать ООН. Но и в ней – в свете задач глобализации – должны произойти существенные изменения. Прежде всего, можно применить советскую идею иерархии национальных государственных структур, примененную при устройстве СССР. В СССР было четыре типа внутри общего государства: союзная республика, автономная республика, автономная область и автономный район.
Возможно и в современном мире национальным государствам, но уже самостоятельным, присваивать четыре категории. Как вводят уровень для футбольных команд. Например, государства внутрирегиональные, государства крупных регионов, государства межрегиональных союзов и, наконец, государства уровня ООН. Последние напрямую входят в ООН и являются ее членами. А остальные входят в ООН только в виде межрегиональных союзов. Критерии отнесения государств к той или иной категории и порядок перехода государств из одной категории в другую – предмет обсуждения. Важно учитывать размер государства – и по территории, и по населению, и по уровню экономики, и по многим другим факторам. Необходимость ввести какую-то иерархию ощущалась еще при создании ООН, что и выразилось сначала в создании Совета Безопасности ООН, а затем в введении в него непостоянных членов. Необходимость ввести иерархию ощущает и Европейский Союз, что отразилось в спорах по его Конституции и, в частности, в дискуссии о правах больших и малых членов Европейского Сообщества при голосованиях. Демократическая модель глобализации помимо практических трудностей сталкивается и с трудностями принципиального характера. Она исходит из идеи миссионерства. Во всех религиях есть идея того, что можно – пропагандой - внедрить “слово Божие”. Миссионерство все крайне упрощает, говоря образами Дефо, есть Пятница, который только и ждет Робинзона, чтобы из дикаря-людоеда стать христианином.
Глобализация – как американская, так и демократическая тоже исходят из этой политики: одни страны могут “обучить”, “поднять”, “просветить” другие страны. Говоря обобщенно – “помогать”. Вот это-та идея “помощи”, лежащая в основе всех моделей глобализации, не может считаться абсолютно доказанной. Не исключено появление тех, кто не желает помощи извне и желает жить дальше так, как он живет. В таком случае идея “прав человека” и “прав нации” сталкиваются с идеей “глобализации”. И не только в американской модели. Это может произойти и при самой демократической модели. Народ - и не один – может сказать: “Не хочу глобализации. Вот и все. Хочу жить по своим обычаям”.
Для миссионеров такая ситуация означала необходимость применить силу оружия. Для американской модели глобализации – тоже. А вот для демократической модели любая попытка реализовать её силой будет означать её конец. В этом отношении очень поучителен опыт СССР. Большевики горели идеей поднять до уровня развития Украины все её колонии и полуколонии. Не жалели ресурсов. Не жалели саму Украину, перекачивали из неё инвестиции для индустриальных национальных регионов. Словом, цивилизовывали: и Кавказ, и Среднюю Азию, и Сибирь. Когда столкнулись в национальных регионах с сопротивлением сторонников традициональных обществ – пошли на силовое подавление и насаждали “свои”, советские администрации и советские порядки. Чем все это кончилось? Хорошо известно: распадом СССР. Причем рвались из него и национальные республики, но прежде всего – уставшая и истощенная Украина. Так что в СССР концепция “помощи” не сработала. Этот урок крайне важен для анализа перспектив демократической глобализации. В рассказах советский писателей-фантастов братьев Стругацких убедительно показаны тупики, в которые попадают жители Земли, когда они пытаются осуществить “прогрессорство” - идею “помощи” населению еще недоразвитых планет. Вывод из анализа “прогрессорства” - нельзя вмешиваться в дела других планет – пусть развиваются своим путем. За исключением случаев, когда “саморазвитие” выходит на вариант “самоуничтожения” – но и тогда нужен только минимум вмешательства. Нетрудно увидеть, что глобализация идет именно под флагом “миссионерства” и “прогрессорства” с присвоением одними странами прав решать, что нужно другим и какими они должны быть. В этом – идейный тупик глобализации.
3.3 Катастрофический вариант глобализации
Итак, американская модель глобализации ведет к кризисам. Но и демократическая модель создает исключительные трудности. И с точки зрения сложности демократической интеграции. И с точки зрения недостатка ресурсов. И с точки зрения нехватки времени. И с точки зрения руководства как внутри страны, так и в мире. И – самое главное – в силу противоречивости самой идеи “миссионерства”. Поэтому ученый не имеет права не ставить вопрос: а что будет, если потерпит фиаско не только американская, но и демократическая модель глобализации? Исторический опыт учит, что помимо катастроф отдельных государств, помимо гибели всего старого социального строя, имели место катастрофы и гибель целых цивилизаций. Наиболее близкая к нам из подобных катастроф – гибель всего античного мира, всей античной цивилизации. В многотомной истории Э. Гиббона “История упадка и крушение Римской империи” хорошо представлена это грандиозное событие, охватившее период в несколько веков. Античная цивилизация была основана на делении народов на цивилизованные и варварские. Она признавала за всеми народами, кроме граждан Греции и Рима, возможность быть только рабами или, в крайнем случае, вольноотпущенниками. С одной стороны, в античном Риме были сосредоточены гигантские богатства, а с другой – его окружали бедные народы, с завистью глядевшие на все эти богатства. Найти решение этого разрыва не удалось, и античную цивилизацию захлестывали волны грабителей-агрессоров. По мере ослабления Рима, они все чаще добивались успеха. Не раз и не два варвары захватывали Рим. Но освоить римскую цивилизацию они не могли. Итогом внутреннего разложения античной цивилизации и нападений на неё извне и стала гибель не только Рима, но всей античной цивилизации. Символом этого конца стала картина: на развалинах Колизея и среди мраморных дворцов Рима бродят небольшие стада овец и коз, за которыми следят пастухи, не имеющие никаких представлений о римском праве, греческой философии, спортивных олимпиадах, грамотности и даже об античных богах. Единственное, что осваивали победители Рима – это его военную технику, которая и помогла им победить. Прошло почти десять веков и сменилось полсотни поколений, прежде чем в Западной Европе появились люди, способные понять и начать возрождать античность. Конфликт между европейской цивилизацией и третьим миром по многим чертам напоминает конфликт богатой античной цивилизации и окружающих её нищих племен кочевников, охотников, примитивных землевладельцев. Но – в отличие от античности – наша цивилизация сознает остроту и опасность проблемы и пытается – путем выбора модели глобализации – её решать. И все же надо прогнозировать – что будет, если глобализация приобретет катастрофический вариант? Во-первых, третий мир обязательно попытается создать свою, альтернативную цивилизацию. Уже советская система бюрократического интернационального социализма и фашистская система национального социализма несли в себе черты антицивилизации. Гибели обоих государственно-бюрократических социализмов – и интернационального, и национального – освободили место для других социальных структур. Например, ваххабитско-исламских. В них отрицаются самые основы нынешней европейской цивилизации: разрешается многоженство, уходят от курса на рост благополучия и в качестве стандарта принимаются стандарты низкого уровня потребления. Это и понятно: альтернативная цивилизация должна будет жить совершенно иначе, чтобы и таким образом разрешить противоречия, перед которыми спасовала наша цивилизация. Во-вторых, альтернативная цивилизация обязательно попытается овладеть военной техникой нашей цивилизации. Но если оружие Рима в руках его врагов означало только гибель Рима, то наше оружие в руках антицивилизации делает возможной и реальной гибель всей планеты. В свете такой перспективы, что должна делать европейская цивилизация, на которую ложится ответственность не только за спасение себя, но и всей Земли? Во-первых, она должна внутренне сплотиться. По всем линиям – духовным, религиозным, культурным, экономическим, государственным. Во-вторых, она, скорее всего, должна во многом изолироваться от мира антицивилизаций. Чтобы избежать конфликтов, надо строить что-то вроде Берлинской стены, а точнее, что-то вроде Великой китайской стены (которой древняя китайская цивилизация пыталась отгородиться от варварского мира). Обмен с антицивилизацией должен быть сведен к минимуму. В-третьих, первоочередной задачей европейской цивилизации является прекращение передачи антицивилизации современных систем вооружения и даже создающих их технологий. Не исключено – не передавать всю современную науку. В-четвертых, должны быть отработаны процедуры и порядок принятия в мир европейской цивилизации тех стран из мира антицивилизации, которые разочаровались в ней и стремятся вернуться к развитию по европейским канонам. Это, конечно, только самые первичные соображения. Но не размышлять над вариантами столкновения двух цивилизаций мы не можем. Повторять путь и ошибки Рима и всей античной цивилизации нынешняя европейская цивилизация, объединяющая одну десятую человечества, не имеет права.
Заключение
Главной задачей, стоящей перед властными структурами сегодня, является обеспечение того, чтобы глобализация стала позитивным фактором для всех народов мира. Это связано с тем, что, хотя глобализация открывает широкие возможности, ее благами сейчас пользуются весьма неравномерно и неравномерно распределяются ее издержки. Мы осознаем, что развивающиеся страны и страны с переходной экономикой сталкиваются с особыми трудностями в плане принятия мер в связи с решением этой главной задачи. Именно поэтому глобализация может обрести полностью всеохватывающий и справедливый характер лишь через посредство широкомасштабных и настойчивых усилий по формированию общего будущего, основанного на нашей общей принадлежности к роду человеческому во всем его многообразии. Эти усилия должны включать политику и меры на глобальном уровне, которые отвечали бы потребностям развивающихся стран и стран с переходной экономикой и которые разрабатывались бы и осуществлялись при их эффективном участии.
По итогам проведенного анализа можно выделить следующие плюсы и минусы глобализации:
Положительные стороны глобализации:
бурный технологический рост;
рост количества и качества потребляемой продукции;
появление новых рабочих мест;
свободный доступ к информации;
улучшение и повышение уровня жизни;
улучшение взаимопонимания между различными культурами.
Отрицательные стороны глобализации:
нестабильность развития экономик многих стран;
увеличение разрыва в социально-экономическом развитии между странами;
расслоение общества;
рост влияния ТНК;
возросшие масштабы миграции;
обострение глобальных проблем;
внедрение массовой культуры, потеря самобытности стран.
В целом возникшая система межгосударственных структур отстает от потребностей, диктуемых бурнопротекающей глобализацией экономики. Это не позволяет эффективно использовать ее положительные результаты и противостоять ее негативным социально-экономическим последствиям. Речь идет прежде всего о необходимости создать действенные механизмы борьбы с бедностью, о сокращении разрыва в уровне жизни населения отдельных стран и регионов мира, об оптимизации демографических процессов и сохранении окружающей среды, о предупреждении экологических и техногенных катастроф и преодолении их последствий.
В заключение еще раз подчеркну, что глобальное сотрудничество на основе создания формальных или неформальных международных институтов представляет важный механизм для решения проблем, порождаемых процессом глобализации. С его помощью можно достичь стабильности в глобализованном мире, прийти повсеместно к экономическому росту, осуществить переход к рынку в бывших социалистических странах, ускорить развитие наиболее бедных государств, а также решить проблемы глобализации, носящие неэкономический характер.
Список использованной литературы
1. «Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций» (Принята 08.09.2000 Резолюцией 55/2 на 8-ом пленарном заседании 55-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН)
2. Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества: Пер. с англ. – К.: Весь Мир, 2004 – 188 с.
3. Богомолов О.Т. Анатомия глобальной экономики: Учебное пособие. – К.: Академкнига – 2004 – 216 с.
4. Горбачев М.С. Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. – К.: Альбина Паблишер. – 2003 – 592 с.
5. Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации: Курс лекций. – 3 изд. – К.; Союз – 2003 – 768 с.
6. Фаминский И.П. Глобализация экономики и внешнеэкономические связи России. –К.: Республика. – 2004 – 448 с. Абралава А. Глобальное технологическое пространство и национальная экономика. // Общество и экономика. – 2004 - №3. – с. 149-153.
7. Бельчук А.И. Будущее глобализации и межцивилизационные отношения. // Внешнеэкономический бюллетень. – 2004 - №7. – с. 13-17.
8. Богомолов Б.А. Глобализация: некоторые подходы к осмыслению феномена. // Вестник Московского университета; серия 12: политические науки. – 2004 - №3. – с. 105-118.
9. Зуев А.Г., Мясникова Л.А. Глобализация: аспекты, о которых мало говорят. // Мировая экономика и международные отношения – 2004 - №8. – с. 54-60.
10. Костин А. И. Общее достояние человечества и политика. // Вестник Московского университета; серия 12: политические науки. – 2004 - №2. – с. 5-25.
11. Ли И. Российский капитализм в эпоху глобализации: задачи и перспективы. // Вестник АРБ. – 2004 - №8. – с. 40-48.
12. Либман А. Конкуренция юрисдикций и преодоление неэффективного равновесия в условиях глобализации. // Общество и экономика. – 2004 - №5-6 – с. 263-279.
13. Майбуров И. Устойчивое развитие как коэволюционный процесс. // Общество и экономика. – 2004 - №4. – с.124-143.
14. Медведев В.А. Глобализация экономики: тенденции и противоречия. // Мировая экономика и международные отношения. – 2004 - №2. – с. 3-10.
15. Михайлов В., Буянов В. Глобализация, ВТО, Россия. // Мировая экономика и международные отношения. – 2004 - №4. – с. 69-81.
16. Неклесса А.И. Глобальная трансформация: сущность, генезис, прогноз. // Мировая экономика и международные отношения. – 2004 - №1. – с. 116-123.
17. Немчук А. Проблемы глобального управления. // Государственная служба. – 2004 – Май-Июнь. - №3 – с. 99-104.
18. Соколинский В.М. Феномен глобализации: надежда и сомнения. // Финансовый бизнес. – 2004 - №3. – с. 52-61.
19. Шаряпов Р.А. Либерально-демократическая концепция внешнеполитического выбора России в условиях глобализации. // Вестник Московского университета; серия 18: социология и политология. – 2004 - №2. – с. 36-49.
20. Эльянов А.Я. Глобализация и догоняющее развитие. // Мировая экономика и международные отношения. – 2004 - №1. – с. 3-16.
[1] Неклесса А.И. Глобальная трансформация: сущность, генезис, прогноз. // Мировая экономика и международные отношения. – 2004 - №1. – с. 117
[2] Абралава А. Глобальное технологическое пространство и национальная экономика. // Общество и экономика. – 2004 - №3. – с. 151
[3] «Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций» (Принята 08.09.2000 Резолюцией 55/2 на 8-ом пленарном заседании 55-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН)
[4] Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации: Курс лекций. – 3 изд. – М.; ИНФРА-М – 2003 – с. 36
[5] Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации: Курс лекций. – 3 изд. – М.; ИНФРА-М – 2003 – с. 58
[6] Эльянов А.Я. Глобализация и догоняющее развитие. // Мировая экономика и международные отношения. – 2004 - №1. – с. 5
[7] Медведев В.А. Глобализация экономики: тенденции и противоречия. // Мировая экономика и международные отношения. – 2004 - №2. – с. 4
[8] Горбачев М.С. Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. – К.: Альбина Паблишер. – 2003 – с. 69
[9] Фаминский И.П. Глобализация экономики и внешнеэкономические связи Украины. –К.: Союз. – 2004 –с. 102
[10] Либман А. Конкуренция юрисдикций и преодоление неэффективного равновесия в условиях глобализации. // Общество и экономика. – 2004 - №5-6 – с. 265.
[11] Фаминский И.П. Глобализация экономики и внешнеэкономические связи Украины –К.: Союз. – 2004 –с. 124
[12] Соколинский В.М. Феномен глобализации: надежда и сомнения. // Финансовый бизнес. – 2004 - №3. – с. 57
[13] Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества: Пер. с англ. – К.: Весь Мир, 2004 – с. 73
[14] Зуев А.Г., Мясникова Л.А. Глобализация: аспекты, о которых мало говорят. // Мировая экономика и международные отношения – 2004 - №8. – с. 58
[15] Богомолов Б.А. Глобализация: некоторые подходы к осмыслению феномена. // Вестник Московского университета; серия 12: политические науки. – 2004 - №3. – с. 109
[16] Бельчук А.И. Будущее глобализации и межцивилизационные отношения. // Внешнеэкономический бюллетень. – 2004 - №7. – с. 16
[17] Медведев В.А. Глобализация экономики: тенденции и противоречия. // Мировая экономика и международные отношения. – 2004 - №2. – с. 8
[18] Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества: Пер. с англ. – К.: Весь Мир, 2004 –с. 124
[19] Горбачев М.С. Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. – К.: Альбина Паблишер. – 2003 –с. 242
[20] Костин А. И. Общее достояние человечества и политика. // Вестник Московского университета; серия 12: политические науки. – 2004 - №2. – с. 9
[21] Богомолов О.Т. Анатомия глобальной экономики: Учебное пособие. – К.: Академкнига – 2004 –с. 148
[22] Майбуров И. Устойчивое развитие как коэволюционный процесс. // Общество и экономика. – 2004 - №4. – с. 134
[23] Майбуров И. Устойчивое развитие как коэволюционный процесс. // Общество и экономика. – 2004 - №4. – с. 136
[24] Богомолов О.Т. Анатомия глобальной экономики: Учебное пособие. – К.: Академкнига – 2004 –с. 152
[25] Богомолов О.Т. Анатомия глобальной экономики: Учебное пособие. – К.: Академкнига – 2004 –с. 196
[26] Костин А. И. Общее достояние человечества и политика. // Вестник Московского университета; серия 12: политические науки. – 2004 - №2. – с. 17
[27] Костин А. И. Общее достояние человечества и политика. // Вестник Московского университета; серия 12: политические науки. – 2004 - №2. – с. 18
[28] Богомолов О.Т. Анатомия глобальной экономики: Учебное пособие. – К.: Академкнига – 2004 –с. 201
[29] Богомолов О.Т. Анатомия глобальной экономики: Учебное пособие. – К.: Академкнига – 2004 –с. 199
[30] Немчук А. Проблемы глобального управления. // Государственная служба. – 2004 – Май-Июнь. - №3 – с. 101
[31] Эльянов А.Я. Глобализация и догоняющее развитие. // Мировая экономика и международные отношения. – 2004 - №1. – с. 14
[32] Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации: Курс лекций. – 3 изд. – М.; ИНФРА-М – 2003 –с. 567
[33] Богомолов О.Т. Анатомия глобальной экономики: Учебное пособие. – К.: Академкнига – 2004 –с. 202