Психопатия в детском возрасте

Введение Сколько времени насчитывает история человечества до сих пор не знает никто. Этот вопрос уже многие десятилетия, если не столетия, волнует ученых. Однако, никто не станет сомневаться, что она огромна и уходит своими корнями в глубину веков. Традиционно считается, что первые люди появились несколько миллионов лет назад. Каким образом они появились – вопрос нерешенный по сию пору. Все предположения на этот счет – в т.ч. и знаменитая теория Ч. Дарвина – являются лишь теориями, или гипотезами – в общем, теоретическими измышлениями, ни одно из которых не доказано научно и не принято наукой как аксиома.
Однако, если факт эволюции человека как биологического вида, ставится под сомнение, то его эволюция в психологическом аспекте сомнений, на мой взгляд, не вызывает[1]. За все годы этой человеческой эволюции возникло великое множество вариантов человеческих конституций и характеров – их стало так много, что трудно встретить двух людей, очень схожих друг с другом, не говоря уже о полной идентичности (если, конечно, исключить близнецов и близких родственников). Люди отличаются друг от друга не только внешними данными, но и темпераментом, характером, поведением, интеллектом и т.д. В процессе формирования вариантов человеческих конституций неизбежно возникает вероятность того, что в силу комбинаций различных биологических факторов может происходить накопление каких-либо личностных свойств и типов поведения: последние могут резко гипертрофироваться и создавать неповторимый облик особой личности. В некоторых случаях это накопление преобладающих в психическом облике личности свойств носит устойчиво-односторонний характер: такие субъекты похожи друг на друга, хотя и резко отличаются от обычных людей. Таких личностей с крайне выраженными и одноплановыми свойствами характера, неспособных достаточно длительное время без конфликтов жить среди обычных людей и выполнять каждодневные обязанности, называют психопатическими. Кто же такие психопаты? Прежде, чем давать расшифровку и толкование какого-либо термина, всегда полезно рассмотреть его происхождение – этимологию. Из каких частей состоит слово «психопат»? Оно имеет два корня, причем оба греческие и оба употребляются как в медицинской науке, так и в бытовой речи: «психея», что на языке Пифагора и Сократа значит «душа» и «патология», что в современной медицинской практике понимается как «болезненное нарушение». Если объединить перевод этих двух корней в одно предложение, то получится, что психопатия есть «болезненное нарушение [здоровья] души». Это то, что можно сказать о рассматриваемом нами термине, исходя из этимологии. Теперь любопытно ознакомиться с его научным определением и сравнить их. Под словом «психопат» наука понимает человека, обладающего тяжёлым характером, от которого страдает он сам, но в ещё большей степени- окружающие. Этот трудный характер приводит своего носителя к постоянным ссорам с окружением (и в первую очередь с теми, с кем он чаще всего общается). Такие люди предъявляют к окружающим повышенные требования (зачастую в конкретных условиях невыполнимые), оказываются в постоянной и недостаточно мотивированной (а зачастую и немотивированной вовсе) оппозиции по отношению к членам своей семьи, сослуживцам и т.д. Не умеющие подчиняться, они не способны, как правило, и выполнять длительное время руководящую роль, вызывая к себе отрицательное отношение высокомерием, нетерпимостью, вспыльчивостью и другими постоянно выраженными чертами характера. Все те свойства, которые отмечаются у психопатических личностей, бывают и у обычных людей (психопатия- необычное состояние заострённо выраженных обычных человеческих характеров), но у психопатических личностей они так сильно выражены, так сложно сочетаются, что создают яркий портрет человека, характер которого делает его несчастным и заставляет окружающих избегать длительного общения с ним. Психопатия известна науке с давних времен. Она всегда представляла интерес для ученых, ее изучению посвящали свои труды многие великие ученые, причем ученые из самых разных стран. Самый, наверное, значительный вклад в решение проблемы понимания рассматриваемого нами феномена был внесен Кречмером и Ганнушкиным. Есть множество взглядов на природу психопатии. Лично мне ближе всех следующий. Проблема психопатии не есть проблема интеллекта, но проблема эмоций, воли и совести. Прежде всего, совести. Есть в нашей душе некий удивительный механизм, который называется совестью. Он является одной из самых главных загадок, можно сказать, феноменом, человеческой психики. Учёные не могут дать определение совести[2], но каждый человек чётко знает, у кого она есть, а у кого – нет. В течение многовековой эволюции в каждом человеке выработались важнейшие законы человеческих отношений, и что бы люди ни делали для ликвидации совести, как бы они её ни отрицали, в какие бы ужасающие условия ни ставили друг друга, как бы ни заставляли друг друга совершать бессовестные поступки и доказывать, что это и есть правильно, что так и надо, как бы ни дискредитировали совесть, она всегда даёт о себе знать. Совесть складывается, главным образом, под влиянием социальных воздействий: воспитания, убеждения, культивирования в человеке нравственных понятий (она складывается под их влиянием и, в то же время, является их главной опорой и защитой). Но одни люди более восприимчивы к этому, другие невосприимчивы вовсе. С чем это связано? Многие учёные считают, что в процессе многовековой эволюции человечество постепенно пришло к выводу, что без каких-то правил оно было бы обречены на вымирание как особый вид социализированных животных Например, если бы люди не убедились, что надо уважать старших и перенимать их опыт, то они были бы обречены каждый раз всё начинать вновь. Не используя опыт предшествующих поколений, они постоянно топтались бы на месте. Если бы люди не защищали самоотверженно своих детей, то тоже были бы обречены на вымирание, а дети к тому же не стали бы защищать их, уже старых. Если бы люди не поняли, что бесконтрольные половые связи могут привести к широкому распространению венерических заболеваний, что в свою очередь сделало бы реальной угрозу вырождения человеческого рода, то они бы не стали вводить моногамию и т.д. Поэтому из поколения в поколение передаётся повышенная восприимчивость к усвоению нравственной информации, которая в свою очередь реализуется воспитанием, воздействием других социальных факторов. В психике человека сформировалась так называемая этическая память, запрограммированная биологически и разрушаемая дефектами головного мозга или не выявляемая соответствующим воспитанием. Например, при психопатиях личность формируется так, что она не может быстро усвоить, что хорошо, а что плохо, что достойно человека, а что нет. Именно потому, что психопатам мало что мешает в жизни, ничто их не останавливает, они часто оказываются на виду. Напоминания о морали мешают жить психопатам, т.е. людям, уже имеющим некоторые биологические предпосылки бессовестности, и преступникам, т.е. людям, которые сознательно отказались от своей совести.
История изучения психопатий Для того, чтобы характеризовать состояние какого-либо явления в настоящий момент, очень полезно рассмотреть историю его развития, изучения, ибо через нее часто познается то, что не видно с первого взгляда на проблему. Знание всех достижений и ошибок, которые совершила наука на пути познания анализируемого объекта, представление о степени давности его изучения и подобные сведения помогают ярче и полнее представить картину проблемы, найти те внутренние связи и противоречия, которые имеются в состоянии изучения объекта исследования на момент анализа.
Первые попытки выделить группу психопатий отно­сятся ко второй половине XIX в. (Морель, Кох, Причард и др.). Французский психиатр Морель полностью стоял на конституционально-биологической позиции и связывал возникновение психопатий с дегенерацией — постепен­ным вырождением «человеческого рода». В результате накопления дегенеративных черт появляются психопа­тии, уродства, слабоумие. Семьи с такими заболевания­ми—дегенеративные, вырождающиеся семьи (учение о вырождении). Конституциональных взглядов на психо­патию придерживались и немецкие ученые Е. Блейлер и Э. Кречмер. Кречмер неразрывно связывал психический склад личности со строением тела. Основываясь на этом, он разделил человечество на шизоидов и циклоидов и находил патологические отклонения почти у всех людей. В отечественной психиатрии основателем учения о психопатиях считается И. М. Балинский. Следует заме­тить, что значительным толчком к разработке этой проб­лемы служили запросы педагогической и судебно-психи-атрической практики—социальные запросы, их особая острота в отдельные периоды. Отечественные .психиатры В. X. Кандинский, С. С. Корсаков, В. П. Сербский, ка­саясь проблемы психопатий, выдвинули много прогрес сйвных положений, в частности при проведении судебно-психиатрических экспертиз. Так, ими подчеркивалась роль социального фактора в развитии этого расстрой­ства. В конце XIX в. появляются и первые руководства, ос­вещающие клинику психопатий. С. С. Корсаков включает в свое руководство 1893 г. главу «Психопатическая кон­ституция», а в 1900 г. в учебнике немецкого ученого Э. Крепелина появляется глава «Психопатическая лич­ность». Выдающаяся роль в развитии учения о психопатиях принадлежит П. Б. Ганнушкину. Этот ученый-психиатр по-новому подошел к пониманию психопатий, показав, что их надо рассматривать в динамике, а не в статике. Психопатическая личность, так же как и нормальная, развивается и подвергается воздействию внешней среды. Психопатии могут в связи с этим сглаживаться, компен­сироваться или, наоборот, усиливаться, усложняться, приобретая новые черты и свойства. П. Б. Ганнушкин дал блестящие описания клинической картины психопа­тий, которые долгое время служили отправным пунктом для дальнейшей разработки этой проблемы и не устаре­ли до настоящего времени. Он, подобно Э. Кречмеру и Е. Блейлеру, считал, что психические сдвиги, обна­руживаемые при психопатиях, можно условно сравни­вать с некоторыми симптомами, наблюдаемыми при психических заболеваниях. Отсюда и данные им назва­ния основных клинических вариантов форм психопатий: шизоиды, циклоиды, истероиды, эпилептоиды и др. Всего он выделяет 10 вариантов психопатий[3]. Формы психопатий «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему». Если эти толстовские слова немного переиначить и перенести в область, психопатий, то картина получится прямо противоположная : все здоровые люди обладают разным характером, а все больные- примерно одинаковым. Здоровых систематизировать трудно, а больных легче. Сколько людей - столько и характеров. Все характеры можно условно поделить на две огромные категории – здоровые и больные. Болезненных типов характеров достаточно много, но все же их куда меньше, чем здоровых. Наверное, для раскрытия темы настоящей работы было бы очень полезно дать хотя бы краткий перечень болезненней характеров: 1. Возбудимые психопаты. Сущность их душевного уродства, отклонения от нормы, очень метко можно выразить словом «возбудимые»: это драчуны, жестокие, злобные люди, находящиеся со всеми в постоянном конфликте. Часть из них большую часть времени проводит в специальных психиатрических лечебницах и в тюрьмах, так как общество вынуждено многих из них изолировать из-за антисоциального поведения. 2.Очень близко к возбудимой психопатии стоит эпилептоидная психопатия. Само слово «эпилептоид» предложил выдающийся психиатр Вильгельм Гризингер (1817-1868), работавший в Швейцарии и в Германии. Эпилептоид- значит «похожий на эпилептика», имеющий эпилептический характер. До начала 20 века это слово употреблялось очень редко. Лишь в 1921 году психиатр Франтишка Миньковская опубликовала несколько работ, в которых подробно описывала эпилептоидный характер- людей чрезмерно скупых, педантичных, аккуратных, въедливых, вязких и т.д.[4] Толчком к этим описаниям послужили работы Кречмера, в которых он подробно рассматривал шизоидов и циклоидов, т.е. людей, имеющих в своём характере те свойства, которые в более выраженной форме бывают при шизофрении и при циркулярных психозах. Двучленную систематику Кречмера (шизоиды-циклоиды) Миньковская дополнила эпилептоидами. 3. Встречаются среди психопатов и шизоиды. Это особая группа нарушений личности, подробно описанная Ганнушкиным и Кречмером. У шизоидных личностей есть черты, которые встречаются либо после приступа шизофрении, либо до его наступления. Кречмер выделял три основные формы шизоидной психопатии: повышенно чувствительных (сензитивный тип), чрезмерно активных, настойчивых, склонных к образованию сверхценных идей (экспансивный тип) и вялых, пассивных, ленивых, бездеятельных созерцателей (это вялый тип). Всем шизоидам свойственны отгороженность от людей, замкнутость (есть шизоиды, с которыми бок о бок можно прожить 10 лет и так и не быть уверенными в том, что мы их знаем). Главная их черта- общая эмоциональная сухость, парадоксальность мышления, представлений, эмоций. Свойственны им и эмоциональные оазисы, когда при общей бедности эмоций вдруг определённые темы вызывают сильные эмоциональные реакции. 4. Ещё одна форма психопатий- истерическая. О ней много пишут не только психиатры, но и юристы, политики, историки и т.д. Да и как пройти мимо этой формы дисгармонии личности, если истерики только тем и занимаются, что стараются привлечь к себе внимание; ненасытная жажда признания- главнейшая черта этих людей, превращающая их в посмешище, а иногда и возносящая их на вершины власти. Правда, там они , как правило, держатся недолго: им всё быстро надоедает и они бросаются в очередные авантюры, используя с этой целью ложь, фантазии, мистификаторство и другие малоприятные способы привлечения к себе внимания. Именно из таких людей и вырастают авантюристы, политические и литературные проходимцы, графоманы, претенденты на диктаторские должности, беззастенчивые демагоги и лжецы. Главная движущая сила, определяющая все их поступки, - тщеславие. А тщеславия, как известно, в бездарном человеке столько, сколько у него не хватает ума.
5. Все описанные выше типы психопатий представляют собой крайние, ярко выраженные – «идеальные» - ее формы. На самом деле, приведенная классификация не совсем корректна – психопаты, относящиеся «чисто», или на сто процентов, к одному типу встречаются не так часто – гораздо более распространены смешанные формы заболевания[5]. По этой причине следует выделить пятым (а если говорить не об идеальной модели, а о реальной практике – то единственным) пунктом смешанные типы психопатических личностей.
Классификация психопатий по Ганнушкину Как уже было сказано выше и как явствует из названия настоящего раздела, он посвящен описанию классификации психопатий, данной классиком отечественной психиатрии П.Б. Ганнушкиным. Это интересно, во-первых, для лучшего раскрытия истории взглядов на проблему психопатий, во-вторых, для сравнения классификации Ганнушкина с приведенной выше (на примере чего можно судить, как с тех времен изменилось понимание вопроса), а также для понимания вклада великого ученого в развитие психологической науки. В целях раскрытия вопроса ниже приводятся некоторые клинические иллюстра­ции, взятые из монографии П. Б. Ганнушкина[6]. Они очень ярки, клинически правдивы и будут полезны для понимания и психопатий детского возраста. Итак… Мечтатели {из группы шизоидов). Это обыкно­венно тонко чувствующие и легко ранимые субъекты, со слабой волей, в силу нежности своей психической орга­низации плохо переносящие грубое прикосновение дей­ствительности; столкновение с ней заставляет их съежи­ваться и уходить в себя, они погружаются в свои мечты и в этих мечтах словно компенсируют себя за испыты­ваемые ими неприятности в реальной жизни. Сплошь и рядом это люди с повышенной самооценкой, недо­вольные тем положением, которое они заняли в жиз­ни, неспособные бороться за лучшее. Вялые, «ленивые» бездеятельные — они как бы свысока смотрят на окру­жающую их действительность и с отвращением выпол­няют обязанности, возлагаемые на них необходимо­стью заботиться о материальном существовании. Сво­бодное время заполняют они фантазированием. Главное содержание фантазий —это исполнение их желаний. Люди бедные, малозаметные, они мечтают о богатстве, почестях; робкие и трусливые —о героизме и подвигах; бесталанные — об открытиях и изобретениях. Есть среди них, однако, и люди, действительно ода­ренные богатым и оригинальным творческим воображе­нием — потенциальные поэты и художники, в своих меч­тах преображающие убогую действительность в волшеб­ную сказку, скрывающие от окружающих свои грезы. Мечтатели обыкновенно не делают даже слабых по­пыток к осуществлению своих мечтаний уже в силу того, что последние находятся в резком несоответствии с ус­ловиями действительности. Иногда мечтатели настолько вживаются в свои грезы, что почти начинают верить в их реальность. Эмотивно-лабильные (из группы циклоидов). Такие субъекты больше всего поражают капризной изменчивостью настроения, как бы без всякой причины переходящего из одной крайности в другую. Эта не­устойчивость часто придает их характеру отпечаток че­го-то нежного, хрупкого, отчасти детского и наивного, чему способствует также и их большая внушаемость. Почти никогда их настроение не меняется беспричинно, однако поводы для его изменений обыкновенно настоль­ко незначительны, что со стороны эти изменения кажут­ся совершенно беспричинными; на эмотивно-лабиль-ных может действовать и дурная погода, и резкосказанное слово, и воспоминание о каком-нибудь печаль­ном событии, и мысль о предстоящем неприятном сви­дании, и, словом, такая масса совершенно не учитывае­мых мелочей, что иной раз даже сам больной не в со­стоянии понять, почему ему стало тоскливо и какая не­приятность заставила его удалиться от веселого общест­ва, в котором он только что беззаботно смеялся. Несмотря на известный оттенок легкомыслия и по­верхностности, это — люди, способные к глубоким чувст­вам привязанности: они чрезвычайно тяжело — иногда и на долгий срок — переживают всякие сильные ду­шевные потрясения, именно они чаще всего дают так называемые патологические реакции и реактивные психозы. Эпилептоиды. Самыми характерными свойствами этого типа психопатов считаются, во-первых, крайняя раздражительность, доходящая до приступов неудержи­мой ярости, во-вторых, приступы расстройства настрое­ния (с характером тоски, страха, гнева) и, в-третьих, определенно выраженные так называемые моральные де­фекты (антисоциальные установки). Обычно это люди очень активные, односторонние, напряженно деятельные, страстные, любители сильных ощущений, очень настой­чивые и даже упрямые. Та или другая мысль надолго застревает в их сознании; можно определенно говорить о склонности эпилептоидов к сверхценным идеям. Их аффективная установка почти всегда имеет несколько напряженный, окрашенный плохо скрываемой злобно­стью оттенок, на общем фоне которого от времени до времени, иной раз по ничтожному поводу, развиваются бурные вспышки неудержимого гнева, ведущие к опас­ным насильственным действиям. Эпилептоид подозрителен, обидчив, мелочно придир­чив. В семейной жизни эпилептоиды обыкновенно неснос­ные тираны. С детства непослушные, они часто всю жизнь прово­дят в борьбе за кажущееся им ограничение их самостоя­тельности, в борьбе, которая им кажется борьбой за справедливость. Неуживчивость эпилептоидов доходит до того, что многие из них принуждены всю жизнь про­водить в скитаниях. Эпилептоиды — люди инстинктов и примитивных вле­чений. Страстные и неудержимые, они ни в чем не знают меры, ни в безумной храбрости, ни в актах жестокости, ни в проявлениях любовной страсти. Среди них мы ча­сто встречаем азартных игроков, пьяниц-дипсоманов и лиц, страдающих периодическими приступами неудержи­мого стремления к бродяжничеству. Патологические лгуны (из группы истериче­ских психопатов)1. Если потребность привлекать к себе внимание и ос­леплять других людей блеском своей личности соединя­ется, с одной стороны, с чрезмерно возбудимой, богатой и незрелой фантазией, а с другой — с более резко, чем у истериков, выраженными моральными дефектами, то возникает картина той психопатии, представителей ко­торой Крепелин обозначает как лгунов и плутов. Чаще всего это люди, которым нельзя отказать в способностях. Они сообразительны, находчивы, быстро усваивают все новое, владеют даром речи и умеют использовать для своих целей всякое знание и всякую способность, каки­ми только обладают. Они могут казаться широкообразо­ванными, даже учеными, обладая только поверхностным запасом сведений, нахватанных из энциклопедических словарей и популярных брошюр. Некоторые из них об­ладают кое-какими художественными и поэтическими наклонностями, пишут стихи, рисуют, занимаются музы­кой, питают страсть к театру. Быстро завязывая знаком­ства, они хорошо приспосабливаются к людям и легко приобретают их доверие. Они умеют держаться с досто­инством, ловки, часто изящны, очень заботятся о своей внешности и о впечатлении, производимом ими на окру­жающих.
Самой роковой их особенностью является неспособ­ность держать в узде свое воображение. Отсюда их не­преодолимая и часто приносящая им колоссальный вред страсть к лганью. Лгут они художественно, мастерски, увлекаясь своей ложью и почти забывая, что это ложь. Чаще всего, конечно, их выдумки касаются их собствен­ной личности: они охотнее всего рассказывают о своем высоком происхождении, о своих связях в сферах, о зна­чительных должностях, которые они занимали и зани­мают, о своем колоссальном богатстве.
Резкая граница отделяет псевдологов (лгунов) от мечтателей. Мечтатель (шизоид) обманывает себя отно сительно внешнего мира, псевдолог (истерик) обманы­вает окружающих относительно себя. Таким образом, в классификации П. Б. Ганнушкина все подразделение психопатий на варианты строится только на психологическом (ведущем характерологиче­ском) признаке. В настоящее время приняты более обоб­щенные группировки психопатий с классификацией их на основе физиологических механизмов нервной системы (силы и подвижности основных нервных процессов, ха­рактера взаимодействия'двух сигнальных систем) и с учетом их происхождения. Психопатия в детском и подростковом возрасте. Учитывая специфику предмета исследования, а также цели и задачи настоящей работы, настоящий раздел можно назвать ключевым в работе. По этой причине ему уделено максимальное количество внимания (в ущерб другим темам, не менее интересным, но косвенно касающимся настоящей работы). Переходя непосредственно к описанию особенностей психопатий детского и подросткового возраста, необхо­димо иметь в виду, что в данной проблеме детский воз­раст занимает совсем особое место. Поскольку речь идет о патологической личности человека, естественно подра­зумевается определенная зрелость человека, когда мож­но говорить о сформировавшемся личностном складе и его патологических чертах. Более того, по мнению целого ряда авторов[7], диагностирование психопатий вообще неправо­мерно и бессмысленно в детском возрасте и может проводиться не ранее как по достижении пациентом 15—17 лет. Однако, несмотря на это, психопрофилак­тическое направление советской, а в наше время – и российской как преемницы советской - медицины подчеркивало значение ранней диагностики того или иного страдания в целях более своевременного и успешного лечения. Это положение особенно относится к ранней диагностике психопатий, при которых требуется проведение комплекс­ных корригирующих мероприятий в течение длительного срока, выравнивающих и компенсирующих патологиче­ские задатки неблагоприятной наследственности. Разумеется, такой подход тоже имеет своих апологетов, причем имена их не менее – а подчас и более – известны, громки и уважаемы, нежели имена защитников первой концепции. Например, именно такой точки зрения придерживается известный ученый-психолог с поистине мировым именем Г. Е. Сухарева. Считая возможным диагностирование психопа­тий еще в детском возрасте, она разрабатывает их кли­нику и систематику. Ею написано руководство по этому, одному из самых трудных разделов детской психопато­логии[8] . Кроме этого монографического исследования, отдельным вопросам психопатий детского возраста посвящено много работ детских психоневрологов[9]. Анализируя проблему, необходимо отметить, что в целом психопатологическая симптоматика у детей менее дифференцирована и более бедна, чем у взрослых. В то же время, характе­рологические и эмоционально-волевые сдвиги в детском возрасте - очень частое явление. Чтобы выделить среди них черты становления психопатии, требуется присталь­ное наблюдение. Эта задача, вне всякого сомнения, трудная и от­ветственная. Уже упомянутая Г. Е. Сухарева в ряде своих работ предлагает классификацию психопатий детского возраста, в основе которой лежит патогенетический принцип, особенности и механизмы происхожде­ния аномалий. Она выделяет три основные группы аномалий развития нервной системы у детей: 1) задер­жанное развитие, 2) искаженное, неравномерное раз­витие, 3) поврежденное развитие. Все три типа анома­лий развития могут охватывать различные клинические варианты. При формировании психопатии большую роль играют как неблагоприятная наследственность, так и экзогенные факторы. Патологическая наследственность особенно большое значение имеет при формировании психопатий второй группы; экзогенные вредности (со­циальные и особенно органические) — третьей группы, а первая группа в этом отношении занимает как бы проме­жуточное место — здесь сплетаются тесно и наследствен­но обусловленные, и социальные (воспитание) факторы. С этой группы мы и начнем описание психопатий дет­ского возраста. Инфантилизм с чертами дисгармоничности пси­хики занимает в клинической структуре аномалий разви­тия первой группы (задержанное развитие) централь­ное место. К этой группе относятся личности типа «не­устойчивых», истерические личности и личности с веду­щим синдромом псевдологии (лгуны и фантасты). Для целей настоящей работы необходимо раскрыть, каким именно образом и в какой форме проступают эти патологические свойства у детей. Неустойчи­вость эмоций, неспособность к самосдерживанию, само­контролю, к систематическому труду — основные черты патологических личностей с психической незрелостью, инфантильностью и, в частности, «неустойчивых». Эти черты поведения определяются слабостью волевых процессов. Но в младшем детском возрасте их относят еще и к возрастным, физиологическим явлениям. Поэто­му для распознавания психопатий этого вида важно про­следить темп и своевременность становления волевых ка­честв ребенка. Для этого требуется собрать полноцен­ный всесторонний (медико-психолого-педагогический) анамнез, проанализировав, как развивалась волевая деятельность ребенка в результате воспитания, научил­ся ли он к началу школьного периода различать то, что должно делать, сформировались ли у него элементар­ные причинно-следственные связи, касающиеся поведе­ния, понятия обязанности, долга. В более старшем школьном возрасте волевые качест­ва должны уже совершенствоваться и укрепляться под воздействием дисциплинирующего влияния коллектива. Поэтому признаки слишком большой эмоциональной не­устойчивости, проявления недоразвития процессов внут­реннего торможения с плохой приспособленностью к кол­лективу могут быть расценены как «сигналы», «предве­стники» становления психопатии. Эти сигналы особен­но звучны в том случае, если ребенок и в раннем возрасте отличался особенностями поведения: двигательным бес­покойством, суетливостью, речевым возбуждением, болт­ливостью— или у него имелись отдельные патологиче­ские симптомы (ночные страхи, энурез). Ребенка с по­дозрением на психопатию необходимо взять под особое наблюдение. Психопатические черты этого типа, (неустой­чивость) имеют тенденцию несколько сглаживаться. Бо­лее уверенно о диагнозе в этих случаях можно говорить после пубертатного криза. Аномалии развития, приводящие к частичному ин­фантилизму, способствуют также появлению истероидных личностей и псевдологов. Такого рода личностям свой­ственна «жажда признания», в силу чего их основными чертами, как уже упоминалось, являются эгоцентризм, стремление выдвинуться, быть первыми, всеми способа­ми привлечь к себе внимание.
У детей, у которых происходит становление психопа­тии этого типа, наблюдается капризность, неустойчивость настроения, привязанностей, неглубокие интересы: они, так же как и «неустойчивые», не способны к сколько-нибудь длительному напряжению и систематическому труду, хоть и активны в игровой деятельности.
И здесь распознавание психопатии на ранних ступе­нях развития представляет трудности. В ряде случаев особенно сложно различить физиологическое и патоло­гическое в личности ребенка, проявляющего особенности поведения. Снова на помощь приходит анамнез жизни ребенка по возрастным этапам, который должен быть подвергнут тщательному анализу и сравнительной оцен­ке, как бы взвешиванию каждого симптома. Утрированность, заостренность характерологических черт дает основание для квалификации их как патологиче­ских. Для становления истериодной психопатии у детей ти­пичны капризность, непослушание, бурные аффективные проявления агрессивности в случаях, если немедленно не удовлетворяются желания ребенка (отказ в удоволь­ствии), неуживчивость в коллективе в связи с желанием непременно занять командные роли. Нередко в школе та­кие дети активны, неплохо успевают, интересуются об­щественной работой, публичными выступлениями, стре­мятся быть на виду, дружить с выдающимися, автори­тетными учениками. Другая подгруппа детей истероидного склада особен­но склонна к фантазированию, обладает сильно разви­тым воображением, направленным на преувеличение собственных заслуг и достоинств. При этом граница меж­ду выдумкой и сознательной ложью часто бывает стер­та. Эта психопатия (псевдология, патологическая лжи­вость) особенно обостряется в пубертатном периоде, и окончательный диагноз можно установить лишь к концу полового созревания. В целом следует сказать, что психопатии первой группы у детей носят относительно благоприятный ха­рактер, так как по мере сглаживания инфантилизации к 19—20 годам грубые отклонения в поведении обычно исчезают. Но так бывает не всегда. В одних случаях пра­вильными воспитательными мерами и с помощью меди­цинского воздействия удается достигнуть «дозревания» психики, ее гармонизации и притушить те отрицатель­ные проявления, которые обусловлены врожденными особенностями нервной системы, в частности расторможенностью подкорковых образований. В других же неблагоприятно протекающих случаях истероидной психопатии, например при синдроме псевдологии, даже среди детей и подростков могут появиться правонарушители (шантажисты, сексуально распущен­ные и др.). В связи с описанием психопатий первой группы, в структуре которых центральное место занимает психи­ческий инфантилизм, следует сказать несколько слов о клиническом значении этого синдрома для детской пси­хоневрологии вообще. Необходимо еще раз подчерк­нуть, что в случаях психопатии с чертами инфантилизма речь идет о дисгармонии развития, о патологических чертах характера, изменениях поведения. При общем инфантилизме ребенок может выглядеть младше своих лет и иметь черты психики, свойственной более раннему возрасту, однако его физическая и пси­хическая организация не утрачивает гармоничности. Та­кие дети отличаются малым ростом, небольшим черепом, нежным костяком, но они подвижны, грациозны, ловки и порывисты в движениях. Они обладают живой мими­кой и жестикуляцией, неутомимы в игре, подражании, но легко устают в трудовой деятельности, внушаемы и ла­бильны в настроении. Восприятия их недостаточно точ­ны, ассоциации поверхностны, однако нельзя говорить о патологических сдвигах в развитии личности: имеют ме­сто лишь особенности физического и психического скла­да, которые во многом сглаживаются со временем, если ребенок получает правильное воспитание. Здесь многое зависит от социальной среды, от ее воздействия на личность. Общий инфантилизм у детей может определяться эндокринной недостаточностью. Несомненно, обладая и психическими особенностями, такие дети все же не относятся к психопатам. Переходим к описанию клинических особенностей де­тей-психопатов с искаженным, диспропорциональным развитием личности, которые относятся ко второй группе. Этот тип аномалий развития занимает важное ме­сто в детской психопатологической практике. Здесь на­блюдается одновременно и задержанное, и ускоренное развитие, что определяет более грубые и стойкие формы психической дисгармоничности. Причем у таких детей отмечаются не только сдвиги в характере, но и наруше­ния в обменных процессах и в деятельности внутренних органов. Нередко такие дети отличаются и своеобразной внешностью. Неблагоприятные условия внешней среды особенно легко выявляют здесь отрицательные наследственные задатки и последствия повреждения плода или даже за­чатка на ранних этапах развития. Клинические симптомы психопатий этой группы мо­гут появляться относительно рано. Так же как и при за­держанном развитии, условное диагностирование психо­патии здесь возможно к 7—8 годам, а в случаях форми­рования шизоидных, аутичных личностей даже еще рань­ше— к 3—4 годам. Однако установление этого диагноза всегда требует осторожности. Более определенно о фор­ме психопатий можно высказаться не ранее 14—15 лет (особенно при некоторых вариантах). К психопатиям, обусловленным искаженным разви­тием, относят три типа аномалии личности ребенка (гипертимические, патологически замкнутые и психастениче­ские личности). К гипертимикам относят детей с постоянно повышен­ным настроением, так называемых аффективных психо­патов («конституционально возбужденные», по П. Б. Ганнушкину). Для детей-гипертимиков свойственны повышенный оп­тимизм и чрезмерная жизнерадостность. Они преувели­ченно и избирательно, только в плане положительных эмоций, воспринимают окружающее и дают высокую оценку самим себе. Например, отвечают, что «все обсто­ит отлично», живут они «сказочно прекрасно», «лучше всех» и т. п. Очень подвижны, активны, несколько расторможенны и невыдержанны. Эти общительные дети бывают хорошими товарищами, однако, стремясь к по­вышенной деятельности, они проявляют гиперактивность, занимаются чужими делами, что нередко приводит к конфликтам. Обладают обычно хорошим интеллектом, но непоследовательны в работе, не заканчивают начатое. На уроках задают много вопросов, не всегда слушая от­веты. В поведении таких детей отмечаются все же колеба­ния, как бы фазы, со спадами и подъемами настроения, что напоминает симптоматику циркулярных больных. При неудачах, невозможности добиться желаемого у та­ких аффектированных подростков возникают реактивные состояния, преимущественно в форме депрессии. Повышенная активность, самоуверенность, жажда деятельности и удовольствия, свойственные этим под­росткам, при неблагоприятных условиях затягивают их на антисоциальный путь (алкоголизм, воровство, сек­суальная распущенность). В ряде случаев прогноз при этом довольно редком варианте психопатии достаточно благоприятен. К 19—20 годам гипертимические черты обычно тускнеют и сглаживаются. Процессы торможения и возбуждения уравновешиваются. Наиболее распространены среди психопатических личностей второй группы аутичные, или патологически замкнутые личности (шизоиды), у которых неравномер­ность психического развития достигает наиболее выра­женных, даже несколько гротескных форм. Так, дети-дошкольники рано начинают читать, младшие школьни­ки обладают отдельными специальными знаниями, им до­ступны обобщения, даже некоторые абстракции, и в то же время они плохо овладевают навыками практической жизни — не умеют стелить постель, самостоятельно оде­ваться, шнуровать ботинки, достаточно хорошо владеть вилкой. Своеобразно также формирование их навыков в процессе обучения. При письме отмечается следую­щее несоответствие. Обладая хорошей грамотностью и словарным запасом, они пишут плохим почерком, замед­ленно и небрежно. Это иногда может быть связано и с недостатками их моторики, Для таких детей характерны не только особенности интеллектуального развития. Их поведение определяется главным образом особенностями эмоционально-волевой сферы. Они не испытывают потребности в общении с ок­ружающими, не стремятся играть с детьми, у них не появляется желания что-то узнать, чем-то поделиться с товарищами. В то же время они очень любят читать, погружаются в одиночестве в нереальные мечты и фан­тазии, занимаются изучением не по возрасту серьезных вопросов. Необщительность проявляется у них не толь­ко по отношению к сверстникам, но и к взрослым. К родителям они то холодны, то болезненно привязаны к кому-либо одному из них (чаще к матери).
Характерен внешний вид таких детей: евнухоидные пропорции тела, сутулые плечи, своеобразная, нередко раскачивающаяся походка. Мимика однообразная, ли­шенная детской непосредственности и живости. Могут отмечаться нарушения сердечной деятельности. Для диагностирования этого вида психопатий весьма существенно знать ранний анамнез. Характерно, что уже на первом году жизни эти дети бывают плаксивы, беспо­койны, недостаточно хорошо кушают. В дальнейшем об­ращают на себя внимание особенностями своего поведе­ния и развития. Они пугливы, мало интересуются иг­рушками, не проявляют жизнерадостности, детского во­сторга при виде близких, несколько отстают в моторном развитии. При собирании анамнеза о них часто можно услышать: «Рос особенным, был не таким, как все, как другие дети .».
По мере прохождения возрастных кризов особенно­сти поведения иногда начинают сглаживаться, но неред­ко аутизация все нарастает и отчетливо начинает обри­совываться облик психопата-шизоида. Это наблюдается уже в период полового созревания или несколько позже. Характеризуя эмоциональную сферу патологически замкнутых личностей этого возраста (старший школь­ный и юношеский), следует отметить, что наряду с внеш­ней холодностью, замкнутостью они обладают нередко своеобразным и сложным внутренним миром и проявля­ют повышенную чувствительность, ранимость (сензитивность), переживают свою неполноценность, стремясь не обнаруживать этого. С годами же наступает лучшая при­способляемость к коллективу, условиям жизни. Вместе с тем ряд авторов все же считает, что даже в этих благоприятных случаях развитие шизофренического процесса у подростков шизоидного склада в дальнейшем пол­ностью исключить нельзя. Третьим вариантом психопатий, формирующихся в результате искаженного развития (вторая группа), яв­ляются психастенические личности. Детям с психастеническими чертами свойственны не­уверенность в себе, тревожность, распространяющаяся на себя и на других лиц (чаще всего тревога за мать). Они по многу раз проверяют законченную работу, те­ряются при устных ответах, хорошо зная материал. Успе­вают в школе ниже своих возможностей. Неприятности вызывают у них состояние подавленности, стремление к самоанализу, «копанию в себе». Будучи доброжела­тельными, мягкими и испытывая потребность в общении, из-за неуверенности в своих силах избегают детей, опа­саясь их насмешек, «выходок», боятся драк. Прогноз психопатии этого варианта бывает и более и менее благоприятным, поскольку личностям психастени­ческого склада в дальнейшем свойственно развитие нев­роза навязчивых страхов и затяжных реактивных состоя­ний. Поэтому при этой форме психопатии особенно боль­шое значение имеют правильные и своевременные педа­гогические меры, приобретающие здесь характер лечеб­ного и профилактического факторов. Очень важна фи­зическая и психическая закалка, тренировка, развитие выносливости, волевых качеств. Клиническая картина психопатий третьей группы обусловлена поврежденным развитием, связанным с по­ражением мозга на ранних этапах онтогенеза (травмы, инфекции, интоксикации). Дефекты развития сопровож­даются здесь последствиями мозгового заболевания. На­следственные факторы также, по-видимому, имеют зна­чение. Клиническая структура при этих психопатиях по­этому может быть сложной и разнообразной, психиче­ские отклонения — более грубыми. Возникают симптомы грубо выраженной недостаточности торможения, «бестормозность», усиливается деятельность более древних об­разований, т. е. резко повышаются влечения возможны агрессивные действия, характерны колебания настрое­ния по типу дисфории. Клиническая симптоматика при этих так называе­мых органических психопатиях зависит от того, на ка­ком возрастном этапе перенесено мозговое заболевание, и отчасти от специфичности самого заболевания. У детей младшего возраста основным синдромом при этом бы­вает синдром двигательного возбуждения. В более стар­шем возрасте хорошо дифференцируются два основных варианта психопатий этой группы: «бестормозные» и эпилептоидные личности. Для детей первой подгруппы характерно чрезвычай­ное непостоянство, изменчивость интересов и жажда но­вых, ярких впечатлений, их увлекают любые зрелища, даже скандалы и уличные происшествия. Им свойствен­на поспешность, «бездумность» суждений, отсутствие це­ленаправленности мышления, недостаточность памяти. При относительно сохранном интеллекте они отличаются некритичностью поведения, хвастовством, бахвальством, отсутствием чувства дистанции. Фон настроения эйфоричен. Поступки определяются желанием данного момента. Такие дети опрометчивы, действуют им­пульсивно, иногда смело, но без учета реальной ситуа­ции. В неврологическом статусе этих детей нередко имеет­ся остаточная органическая симптоматика, гидроцефа­лия. Речь с фонетическими дефектами (шепелявость, легкая дизартрия). Вторая клиническая разновидность психопатий дан­ной группы (органические психопаты) соответствует воз­будимым, или взрывчатым, по современным классифи­кациям, или эпилептоидным личностям, по П. Б. Ган-нушкину. Ведущим признаком в картине этого варианта, как уже говорилось, является повышенная раздражитель­ность с наклонностью к аффектам, интенсивность эмоций и сила влечений. Для многих из таких детей характерны стойкость отрицательного аффекта, стремление отомстить обидчику. Они склонны к приступообразным дисфориям, подозрительны, угрюмы. Телосложение обычно диспластично. Отмечается отчетливая неврологическая симпто­матика, нередко с неравномерностью рефлексов (геми-синдром), головные боли. Прогноз при органических психопатиях обычно хуже, чем при конституциональных. Нередко подростки с органическими психопатиями оказываются в числе правона­рушителей. Говоря об органических психопатиях, необходимо не­сколько слов сказать и о психопатоподобных состояниях, которые выделяются в детской психиатрической практи­ке. Этот термин применяется по отношению к детям, об­наруживающим дефект после перенесенного мозгового заболевания. Среди таких психопатоподобных состояний наиболее тяжелы те формы, где можно говорить уже о распаде целостной личности. Эти дети прожорливы, не могут насытиться при еде и питье, нечистоплотны, неряшливы. У них рано появля­ется повышенная сексуальность с перверзными тенден­циями (влечение к своему полу, а иногда к животным). Они не оценивают должным образом опасную ситуацию. У них, как правило, отмечается снижение интеллекта в той или иной степени, нередко слабоумие. Педагогу-дефектологу часто приходится встречать­ся с детьми психопатического склада как во вспомога­тельной школе, так и в других специализированных школах, детских домах и интернатах. Олигофрения не­редко сочетается с психопатией (органические психопа­тии) , психопатоподобные состояния могут сопровож­даться деменцией. В некоторых случаях во вспомога­тельную школу ошибочно могут попадать неуспеваю­щие, не удерживающиеся в массовой школе «трудные» дети, но не являющиеся умственно отсталыми. Направ­ление их во вспомогательную школу неправомерно,— их приходится переводить в школы с особым режимом, иногда в учебно-воспитательные и исправительно-трудо­вые колонии (при асоциальном поведении, правонару­шениях).
Лечебно-педагогические и профилактические меры Остановимся на принципиальных положениях этой проблемы. Мы уже упоминали, что психопатия относит­ся к пограничным формам психических расстройств. В детской психоневрологической практике эти пограничные формы встречаются чаще всего.
Дети и подростки с психическими отклонениями, в частности психопаты, попадают в поле зрения психиатра главным образом в периоды декомпенсации состояния при невротических срывах и при реактивных состояниях. Проблема психопатий тесно смыкается с проблемой нев­розов и реактивных состояний. Лечебные мероприятия и в тех и в других случаях сводятся к применению средств, укрепляющих нервную систему (медикаментоз­ных и физиотерапевтических). Однако наиболее важным методом лечения пограничных форм следует считать психотерапевтическое воздействие в разнообразных фор­мах (беседа, внушение, релаксация и др.). Очень большие задачи по корригированию аномаль­ной, дисгармонически развивающейся личности стоят пе­ред лечебной педагогикой. С помощью ее приемов мож­но найти подход для преодоления психомоторной пере­возбужденности, пониженной работоспособности (иног­да с отрицательным отношением к систематическому тру­ду и учению), плохой приспособляемости к коллективу, характерных для различных форм психопатий. Подход при этом должен строиться на основе знания как инди­видуальных особенностей ребенка, так и наиболее общих качеств, свойственных психопатическим личностям. На­пример, для коррекции аутичных личностей очень боль­шое значение имеет преодоление моторных дефектов, для бестормозных и неустойчивых — развитие внимания, во­левых качеств, для психастенических — уверенности в себе. В характере таких детей педагог должен нащупать слабые и сильные стороны и адресоваться к ним. Осно­вой корригирующего воздействия здесь является трени­ровка психической активности. Она должна идти путем постепенного усложнения предложенного задания. На­чав совсем с малого, наверняка посильного задания, на­до приучать ребенка-психастеника верить в себя. Это первая задача. Вторая задача — помочь ребенку почувствовать себя в коллективе приятно, без скованности и боязливости. Для этого сначала в небольшом и знакомом коллективе ему нужно занять (с помощью педагога) такую позицию, в которой он почувствовал бы себя более сильным, пе­рестал бы бояться ответственности, поверил бы в себя. Такого рода подход к аномальному ребенку с включе­нием его в трудовую деятельность коллектива должен рассматриваться более широко, как психотерапевтиче­ское воздействие, как социальная адаптация. Указанные мероприятия должны осуществляться комплексно. Только тогда они дадут положительные ре­зультаты и, оказывая корригирующее влияние на ано­мального ребенка, будут способствовать профилактике психопатии. Из всего вышеизложенного можно сделать вывод: ключ к пониманию происхождения психических рас­стройств, и в частности психопатий, к их распознава­нию и лечению в каждом конкретном случае может быть найден только при анализе взаимодействия социальных и биологических факторов. Это необходимо учитывать в процессе практической деятельности врача-психиатора. Заключение О психопатах написано много книг, поставлено множество фильмов и спектаклей. Они привлекают к себе внимание своей необычностью и вычурностью. Наблюдать их жизнь порой интересно (правда, издалека), а сталкиваться с ними или жить так, как они,- не дай Бог! И хотя эти субъекты (в основном истерические психопаты) поднимают вокруг своей персоны много шума (к этому ведь они и стремятся, это их жизненная цель, этому подчинено всё поведение), реального интереса и уважения к себе подобные психопаты не вызывают. Страсть к показухе, лживость, чудовищный эгоизм и равнодушие к близким- всё это отталкивает душевно здорового человека. Поэтому большинство психопатических субъектов обречены вращаться в кругу таких же дисгармоничных людей, как и они сами, а это в свою очередь в ещё большей степени усиливает их психопатичность и неприкаянность. На относительно ранних этапах развития психологической науки достаточно часто встречалось мнение о том, что психопатические черты личности свойственны многим талантливым людям[10]. Однако уже Кречмер замечал, что психопатия- не входной билет на Олимп наук и искусств, что имеются высокоинтеллектуальные и слабоумные психопаты, так же как и высокоинтеллектуальные и слабоодарённые психически здоровые люди. Это, между прочим, следовало бы помнить некоторым подросткам и юношам, которые непонятно почему думают, что, для того чтобы их считали талантами, нужно как-то экстравагантно себя вести: дескать, великим всё дозволено! Ни великим, ни обычным людям не дозволено приносить вред, за это их наказывают примерно одинаково, но сколько талантливых людей было бы сохранено, если бы они вели себя нормально и не уподоблялись разнузданным и эгоистичным психопатам. В заключение хотелось бы сказать несколько слов об отражении проблемы психопатии в русской классической литературе. Из всех классиков мною был избран великий русский писатель-психолог Ф.М. Достоевский. Он, как, наверное, никто из писателей всех времён и народов, показал полно, почти исчерпывающе, множество психопатических личностей. Фактически почти все типы психопатий отражены писателем. Кратко попытаемся проиллюстрировать этот раздел некоторыми образами Достоевского, всякий раз помня, что Достоевский создавал их не для иллюстрации книг психиатров, а для выражения своих художественных и идейных позиций. Истерическая психопатия всегда попадала в поле зрения литераторов: склонность истерических личностей к «показухе», стремление привлечь к себе повышенное внимание, вызвать к себе жалость, театральность поведения, сочетающиеся с эмоциональной бедностью (несмотря на бурные внешние проявления эмоций), крайним эгоизмом, безалаберностью, недисциплинированностью, неспособностью к систематическому труду и постоянным привязанностям,- эти и многие другие свойства истерических личностей часто становятся объектом изучения писателей. В романах Достоевского выведено множество подобных лиц. Все они- Екатерина Ивановна, Грушенька, Лиза Хохлакова из «Братьев Карамазовых», Настасья Филипповна из «Идиота» и другие-типичные и в то же время нетипичные истерические психопатки: взбалмошные, эгоцентричные, скрывающие свою жестокость и неприспособленность к реальной жизни бурными эмоциями и нарочитым самоограничением. Они хорошо иллюстрируют и дополняют клинические факты, уже изученные психиатрами. [1] Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить устроение психики у современного человека и его предка, который жил миллион лет назад (если первая у нас перед глазами, то последняя является плодом теоретического расчета ученых) [2] Определения совести даются в достаточно большом количестве. К примеру, религия определяет совесть как глас Божий в человеке, что, исходя из религиозных позиций, правильно и логично, но секулярная наука этого не приемлет. [3] Частично они приведены ниже.
[4] Для того, чтобы лучше представить себе описываемый тип психопатий, вспомним щедринского Иудушку Головлёва. Отнимем из его образа эпилептические припадки - и останется его ужасный характер, представляющий собой классического эпилептоида. Безусловно, Иудушка - это образ художественный, литературный, никогда в реальности не существовавший. По этой причине следует помнить, что всё в нём заострено, акцентировано, преувеличено, у настоящих эпилептоидов и эпилептиков всё выражено намного менее ярко. Тем не менее, при всей несхожести реальности и описанного образа, последний необходим как классический – идеальный – пример.
[5] Такого рода условная классификация является общепринятой нормой в большинстве наук. Например, в литературе очень редко встречаются однозначно-положительные или однозначно-отрицательные герои; в экономической теории есть понятие рыночной, командной и традиционной моделей экономики, но в реальной жизни ни одной из них в чистом виде не существует и т.д. Любой литературный герой имеет «смешанный» характер – в нем можно разглядеть и положительные, и отрицательные черты; в любой реальной экономике есть элементы рыночного механизма и государственного регулирования. Однако, разброс процентного соотношения элементов классификации в объектах, составляющих анализируемую совокупность, может быть очень большим (к примеру, чего стоит анализ экономик стран мира – от либерально-рыночной модели в США до почти на 90% подчиненной государству экономики Северной Кореи), из чего следует невозможность проведения точной классификации. Последняя возможна исключительно в точных науках типа математики (где, к примеру, деление всех чисел, кроме нуля, на положительные и отрицательные является не условным, а действительным – элементы классификации не идеальны, а реальны, причем их сочетание в одном объекте невозможно – существуют исключительно положительные либо исключительно отрицательные числа). Из двух типов классификаций, по причине множественности и неоднородности объектов, а также того факта, что психология относится к наукам скорее естественным, нежели точным – имеющим непосредственное практическое применение и работающим с объектами, взятыми из практики, а не из теории (как, к примеру, уже упомянутая математика) – избрана первая, предполагающая наличие идеальных элементов классификации. [6] П. Б. Ганнушкин. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика. М., Изд-во «Север», 1933, стр. 15—56 [7] особенно этим отличаются зарубежные авторы – такие, как, к примеру, Майер-Гросс, Мюллер, а также множество других. [8] См. Г. Е. Сухарева. Клинические лекции по психиатрии детского возраста, т. 2. М., Медгиз, 1959. [9] В этой области специализируются такие авторы, как А. Ф. Мельнико­ва, М. С. Певзнер, В. П. Кудрявцева, Л. С. Юсевич, К. Г. Рабинович, и многие другие [10] В бытовом сознании это мнение бытует до наших дней, причем последнее десятилетие оно стало проявляться особенно сильно. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно даже беглого ознакомления с новинками бульварной прессы – в ней достаточно часто появляются «материалы» о том, что какая-нибудь известная и поистине выдающаяся личность была не совсем психически здорова. К примеру, автору этих строк за относительно небольшой промежуток времени несколько раз доводилось читать о том, что психопатами были и Пушкин, и Толстой, и Чайковский и ряд других классиков отечественной и зарубежной литературы и музыки. Естественно, что авторы подобных статей оперируют псевдонаучными «фактами» и «доказательствами» и элементарная критика даже со стороны студента-второкурсника разносит все выводы на куски, тем не менее, такая тенденция присутствует и при анализе проблемы ее нельзя не отметить.