Жизнь А.С. Пушкина в 1830-1833-е гг

План Пролог 1 Пушкин в Болдино 1.1 Стихотворение “Бесы” в духовной и творческой биографии А.С.Пушкина 2 Пушкин в Санкт-Петербурге
2.1Петербург в поэме Пушкина «Медный всадник». Список использованной литературы Пролог В декабре 1828 года А.С.Пушкин увидел в Москве на балу Наташу Гончарову, дочь бумажного фабриката Гончарова. В марте следующего года он сделал ей предложение и, получив неопределённый ответ, уехал, не спросив правительства. Пушкин оставил подробный рассказ о своём путешествии в “Путешествие в Арзурм во время похода 1829 года”. Это путешествие длилось в общей сложности пять месяцев. Понятно, какое негодование в Петербурге. И Бекендорф шлёт грозное предписание. Пушкин, любивший солнце и жизнь, не боялся, однако, смерти. Ему хотелось принять участие в военных действиях. Но Пушкину, после взятия Арзурма пришлось ускорить свой отъезд из армии. 1. Пушкин в Болдино. Гончаровы в Москве встретили Пушкина холодно. В Петербурге его ждал суровый выговор за самовольную отлучку на Кавказ от Бенкендорфа. Пушкин пробовал выхлопотать разрешение на поездку в Западную Европу или хотя бы в Китай. Был получен отказ. Булгарин начал открыто свой поход против Пушкина. Заметно охладели к поэту и его светские знакомые. И вот на фоне всего этого Пушкин получает, наконец, согласие на повторное своё предложение Гончаровой. Отец тем временем определил во владение сыну деревню Кистеневку, поблизости от Болдина. Будущая тёща была неравнодушна к материальным вопросам; это сердило поэта, выводило его из себя, но, как бы то ни было, он должен был выехать, в конце концов, для устройства своих дел в Болдино. 31 августа 1830 года А.С. Пушкин выехал из Москвы в сторону Нижнего Новгорода. Перед тем как сесть в кибитку он запечатал конверт с письмом к Петру Александровичу Плетневу, другу и родственнику, издателю и кассиру, где сообщал, что едет в село Болдино. Перед смертью отец выделил поэту небольшое имение в родовой вотчине. Казалось бы, предстоящая женитьба должна была делать его безоглядно счастливым, но Пушкин не чувствовал себя таким. "Милый мой, - Писал он Плетневу в Петербург, - расскажу тебе все, что у меня на душе: грустно, тоска, тоска. Жизнь жениха тридцатилетнего, хуже тридцати лет жизни игрока… Осень подходит. Это любимое мое время - здоровье мое обыкновенно крепнет - пора моих литературных трудов настает - а я должен хлопотать о приданном да о свадьбе, которую сыграем бог весть когда. Все это не очень утешно. Еду в деревню, бог весть, буду ли иметь там время заниматься и душевное спокойствие, без которого ничего не произведешь…". Владимир, Муром, Лукоянов. Лошади резво взяли и вот оно, большое Болдино. Избы с двух сторон образовывали широкую улицу. Глаза они не радовали: серо и убого, хотя иная изба украшалась резными наличниками. Кибитка свернула к усадьбе, слева был пруд, дальше, на зеленом лугу, - белокаменная церковь; Справа, за оградой и стволами лип, - блекло-рыжий дом с верандой. За ужином приказчик пояснил, что ввод во владения не простой: Земля, которую Сергей Львович давал сыну, составляла не отдельное имение, а часть деревни Кистенево. Кроме того, после процедуры ввода, Пушкин собирался сразу же заложить имение, а это требовало его присутствия в уездном городе Сергач . Деньги нужны же были позарез: он, жених, обязался доставить своей невесте приданное; без него Наталья Ивановна Гончарова не отдавала за него свою дочь. Пушкин стоял у окна и думал, его не оставляла уверенность, что он свои дела завершит не позже двух-трех недель и возвратиться к невесте. Два месяца назад он писал ей из Петербурга: "Я мало бываю в свете. Вас ждут там с нетерпением. Прекрасные дамы просят меня показать ваш портрет и не могут простить то что у меня его нет…". Он улыбнулся и вспомнил свой сонет:
Исполнились мои желанья. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, Моя мадонна,
Чистейшей прелести, чистейший образец. Утром Пушкин занялся делами. С приказчиком поехали в Кистенево. В Кистенево жили умельцы, изготовлявшие сани и телеги, крестьянки ткали холсты и сукна. Эти товары славились на базарах Лукояновского и Сергачского уездов и на самой Макаревской ярмарке. Вечером Пушкин разобрал свои бумаги. Пушкин представил болдиского народного батюшку. Сами собой заиграли озорные строки:
С первого щелка
Прыгнул поп до по толка;
Со второго шелка
Лишился поп языка;
А с третьего щелка
Вышибло ум у старика; Слово "балда", как, наверное, и "балбес", пришло в русскую речь из татарского языка. Но "балбес", скорее всего, происходила от татарского "бильмес", что означает невежду. А "балда" должно было идти от "болдак", это слово означало рукоятку сабли или сабельный эфес. Не даром в старину слово "балда" стояло еще "ближе" к Болдину: в семнадцатом веке писалось "болда". У Пушкина память была цепкая, хотя документы и рукописи, относящиеся к этому столетию, он читал пять лет назад, когда писал "Бориса Годунова". Пушкин писал письмо Плетневу: "Ах, мой милый! Что за прелесть здешняя деревня! Вообрази, степь да степь, соседей ни души; езди верхом, сколько душе угодно, пиши дома, сколько вздумается, никто не помешает. Уж я тебе наготовлю всячины, и прозы и стихов". Достоверно известно, что в Болдино Пушкин - Седьмого января закончил стихотворение "Бесы". - Восьмого сентября - "Элегию" - Девятого Сентября - Повесть "Гробовщик" - Четырнадцатого сентября - повесть "Станционный смотритель" - Четырнадцатого сентября написал предисловие к "Повестям Белкина" - Двадцатого сентября - окончил повесть "Барышня крестьянка" - Двадцать пятого сентября - восьмую главу "Евгений Онегин" - Двадцать шестого сентября - написал стихотворение "Ответ анониму". Уже после возвращения в Москву, Пушкин писал Плетневу: "Скажу тебе (за тайну), что я в Болдине писал, как давно уже не писал. Вот что я привез сюда: две последние главы "Онегина", восьмую и девятую, совсем готовые в печать. Повесть, писанною октавами (стихов 400), которую выдам "Anonym". Несколько драматических цен, или маленьких трагедий, именно: "Скупой рыцарь", "Моцарт и Сальери", "Пир во время чумы" и "Дон Жуан". Сверх того написал около тридцати мелких стихотворений. Хорошо? Еще не все…". Далее Пушкин сообщает, что написал, пять повестей прозой. Кроме того, известно, что была написана первая его болдинская сказка, а также ряд литературно-критических статей. Двадцатого октября 1830 года Пушкин поставил точку в последней повести Белкина, а 23 октября уже закончил первую из маленьких трагедий - "Скупого рыцаря". Они следовали одна за другой: 26 октября - конец работы над "Моцартом и Сальери",4 ноября - над "Каменным гостем" и шестого ноября - "Над пиром во время Чумы". Проблема этих пьес перекликается с проблемами повестей Белкина и других произведений, созданных осенью того года. Жизнь и смерть. Сыновний и родительский долг. Сердце и ум человека, раскрывающийся в любви. Бедность и богатство.
Эти четыре пьесы помогают нам лучше понять те чувства и мысли, которые владели Пушкиным, оказавшимся на три месяца "в глуши, во мраке заточения". После неудачной попытки прорваться в Москву через карантины, Пушкин, возвращаясь в Болдино, из Лукояново написал губернатору в Нижний Новгород. В этом письме, он просил выдать ему свидетельство о том, что Болдино не заражено холерой. Ответ мог бы придти в следующие несколько недель. Пушкин надеялся застать по возращению в Болдино, письма от невесты. Но их не было. Он писал: "На днях мне может быть сообщат, что вы вышли замуж… Есть от чего потерять голову".
В Болдино он вспоминал свою молодость и былые увлечения, в Болдине он прощался с ними навсегда. Свидетельство тому в его бумагах: листки со строчками стихов "прощанья", "заклинанья", "для берегов отчизны дальной". В этих стихотворения, как и в других, писавшихся в Болдине, Пушкин выразил настроение человека, который с печалью, с душевной мукой вспоминает о прошлом и расстается с ним. И вот настал день 27 ноября 1830 года, когда в Болдино пришло известие: дорога на Москву открыта. 3 месяца. Срок, как выяснилось, громадный.… Теперь на земле осталось еще одно место с которым он сроднился и которое без него осиротеет. Эта пушкинская “болдинская осень” – явление исключительное во всей мировой литературе, и она ещё ждёт внимательного исследователя-художника! Таким был первый приезд поэта в Болдино в 1830 году. В 1834 г., в сентябре Пушкин снова заехал в Болдино, но прожил там всего три недели. На душе было тревожно, петербургские горькие мысли не оставляли, и написал он здесь только “Сказку о золотом петушке”, где власть без силы, мудрость без щедрости и красота без добра 1.1Стихотворение “Бесы” в духовной и творческой биографии А.С.Пушкина Стихотворение "Бесы" А. С. Пушкина явилось результатом трагических коллизий в духовной и творческой жизни поэта. Этим стихотворением, написанным 6 сентября 1830 года, одним из самых мрачных среди всей лирики Пушкина, начиналась первая Болдинская осень - три месяца, почти неправдоподобные по размаху вдохновения и творческим результатам. "Скажу тебе (за тайну), - отмечал поэт в письме П.А.Плетневу 9 декабря 1830 года, - что я в Болдине писал, как давно уже не писал .". Представляется необходимым проследить путь, приведший Пушкина к созданию этого лирического шедевра. Вместе с тем интересно осмыслить, как поэт в своем творчестве пытается преодолеть мрачный взгляд на жизнь, а следовательно, - как в личной судьбе переживает страшный духовный кризис. В 30-е годы общество приходит к трагедийному ощущению истории, понимание прогресса становится все более пессимистичным. "Реализм "промышленного" века оборачивался фантастикой и абсурдом, в железном марше его слышалась призрачность, зыбкая поступь фантомов". Разделял такую мрачную оценку современного общества и Пушкин. Еще середина 20-х годов становится для поэта временем переосмыслений и переоценок. В "Разговоре книгопродавца с поэтом", написанном в 1824 году, читаем: "Наш век - торгаш", "В сей век железный. В письмах Пушкина, написанных спустя несколько лет, звучит странная и тоскливая интонация: "Что "Газета" наша? - спрашивает он у Плетнева в 1831 году о "Литературной газете". - Под конец она была очень вяла; иначе быть нельзя: в ней отражается русская литература". "Грустно, тоска, - пишет он несколько дней спустя о кончине Дельвига. - Вот первая смерть, мною оплаканная . Нечего делать! согласимся. Покойник Дельвиг. Быть так…". Тяжело было Пушкину осознать и принять ту ситуацию, в которой находилась литература. В письме М.Н. Погодину 11 июля 1832 года находим: "Варварство нашей литературной торговли меня бесит" . Из заметок 183З года: "Критикою у нас большею частию занимаются журналисты, то есть люди, хорошо понимающие свое дело, но не только не критики, но даже и не литераторы". "Было время, - пишет поэт в 1834 году, - литература была благородное, аристократическое поприще. Ныне это вшивый рынок .". В письме М.Н.Погодину 18З2 года Пушкин довольно резко отзывается о читателях: "Угождать публике я не намерен ., ибо Христос запретил метать бисер перед публикой" (ср.: в Библии - перед свиньями). Многое в жизни было противоестественным, но этот ход событий приходилось принимать. "Надежды славы и добра" не сбывались. Пушкин испытывает голод общения и духовное одиночество. Мир представляется темной клеткой, где нет просвета. Образы ущелья, темноты, тюрьмы возникают в стихотворении "Страшно и скучно", написанном в 1829 году. Поэт ощущает, что в "тишине" над его головою собираются тучи, что приближается беда. Все это мы находим в "Предчувствии" 1828 года. Стихотворение "Бесы", подготовлявшееся всем ходом духовного развития Пушкина конца 20-х годов, выражало не только сомнения и поиски столь трудной истины, но и известный итог этих размышлений и поисков. Когда Пушкин приехал в Болдино, далеко позади осталось все, что мучило и терзало его в годы после ссылки; скрылось за горизонтом все, что с болью и горечь заставляло спрашивать." "Жизнь, зачем ты мне дана? . " - холодная, надменная, равнодушная. Лишь в Болдине поэт ощущал себя царем, чувствовал себя свободным. Эта свобода обеспечивалась 14-ю карантинами (была эпидемия холеры), которые преграждали путь к Москве и отделяли от "отеческих" попечений Бенкендорфа, от назойливого любопытства посторонних людей, запутанных сердечных привязанностей, пустоты светских развлечений. Соединение тишины и досуга, необходимых для раздумий, и тревожного напряжения, рождаемого чувством приближения грозных событий, выплеснулось неслыханным даже для Пушкина творческим подъемом. В Болдинскую осень пушкинский талант достиг наибольшего расцвета. Исследование материалов о творчестве Пушкина болдинского периода 1830 года наводит на интересные размышления. В письме Плетневу из Болдина Пушкин отождествляет бушующую вокруг эпидемию холеры с чертом: "того и гляди, что забежит он и в Болдино и всех нас перекусает .". Если принять во внимание слова Пушкина о его приятеле - стихотворце ("Когда находила на него такая дрянь, - так Пушкин назвал вдохновение, - то он запирался в своей комнате и писал .до петухов, /нечисть, по народным поверьям, исчезает, когда запоют петухи, - Л.Л./ . Приятель мой уверял меня, что он только тогда и знал истинное счастье" .), то можно сделать вывод, что Пушкин допускает существование некоей силы и возможность ее влияния на творческий процесс. Вновь обратимся к "Разговору книгопродавца с поэтом". Перед нами - ярчайшая картина творческой деятельности поэта, но как она создается! "Какой-то демон" контролирует мысли и чувства поэта, вдохновенье поэт называет недугом, под "дивное шептанье" демона у него рождаются стихи.
В.Непомнящий, много работавший с черновиками "Бесов", пишет: "Черновики стихотворения поражают воображение зрелищем борьбы с трагическим мотивом, стремящимся выразить себя . Потрясает то, как в процессе писания стихи стремятся стать иными, чем были замыслены сначала".
К счастью, темные силы (черт, холера) не стали "кусать" поэта, как можно было бы ожидать, а "повелели" ему писать. Вслед за Д.Д. Благим можно увидеть, что творчество здесь предстает как "одержимость", болезненный бред, "недуг"; поэт - лишь посредник, воспринимающий нашептывание некой силы. Может быть, таким образом возможно объяснить огромное количество произведений, созданных Пушкиным в Болдине? Однако тайна творческой деятельности поэта не поддается до конца рациональному определению. Гений Пушкина "созерцается нами как некое чудо, творческое откровение, которое содержит в себе нечто новое, оригинальное и потому недоступное рациональной рефлексии". Каждое художественное произведение при всей его самостоятельности связано со многими другими перекличкой мыслей, чувств, художественными ассоциациями. Так и стихотворение "Бесы" соприкасается с целым рядом пушкинских произведений, объединенных общей темой русской зимы; в них прослеживается не только общность мотивов, но и схожие образы, порой даже прямые реминисценции. Сюжетную роль в цикле играет тема дороги. Сначала - метафорическая дорога в "Телеге жизни" (1823г.). Затем развитие идет от "путника запоздалого" в "Зимнем вечере" (1825 г.) до большой, тряской, нескончаемой дороги в "Дорожных жалобах" (1829 г.); от кружащегося снега, глухой пустоты, скучного, утомительного звона колокольчика в "Зимней дороге" (1826 г.) до вьюги, мрачных туч, а также - до задорного путешествия по родным местам в "Зимнем утре" (1829г.). Тема дороги у поэта всегда связана с темой конечной цели - дома, прибежища, очага и покоя (везде встречаем камин или печь, тепло). Присутствует здесь и тема женщины - хранительницы домашнего очага, источника и предмета любви. И непременно - образ родины, ее природы, ее песен, поэзии и прозы ее жизни. Зима предстает как некая "специфически национальная черта русской природы", она находится в гармонии с русским национальным характером. Все "зимние" стихотворения Пушкина отличаются ярко выраженным национально-русским колоритом. Всеми своими темами цикл устремляется к "Бесам". Здесь дорога приводит к похоронному пению духов, сменившему русские песни няни и ямщика. Есть здесь и путник, но нет окошка, куда можно было бы постучать: "Хоть убей, следа не видно ." . "Бесы" - стихотворение многоплановое. На первом плане - реально-бытовая картина: путник, застигнутый метелью в "чистом поле", его грустно-тревожные думы и чувства. Перед читателем возникает образ русской зимы с ее грозной метелью и тревогами путешествия по летучим снегам, по занесенным дорогам. Подчеркивается характерно русские черты быта и жизни - тут и ямщик со своей речью, своей оценкой событий, и звенящий под дугой колокольчик, и дорожные верстовые столбы . Точные слова, передающие чувства путника и рисующие картины зимней вьюги, обретают и символическую значимость. "Бесы" с их гармоническим построением (первые четыре стиха равномерно, через каждые две строфы, проходящие через все стихотворение; многочисленные словесные повторы, создающие особую музыкальную атмосферу; предельно динамические ритмы; четырехстопный хорей) представляют превосходный образец поэзии, которая сама по себе является музыкой. Стихотворение захватывает и поэзией мысли, мысли выстраданной, напряженной, ищущей. "Бесы"; имеют сюжет, развитие которого как бы делит рассказ о путешествии на три части. В первой, относительно спокойной, смысловое ударение падает на слова "еду, еду". Во второй части возникают и осложняют движение кибитки препятствия, бытовой рассказ о зимнем путешествии приобретает философский, символический смысл, усиливается тревога. Кульминацией рассказа здесь является: "Кони стали!". Человек оказывается бессильным перед лицом стихии, ему не совладать с ее слепой и жестокой силой. На первый план выдвигаются "кони". Третья часть дает разрешение конфликта: "Кони снова понеслися! ". Символика и здесь удваивает смысл, дает бытовое и философское решение ситуации: "путник и метель". "Бесы" сложились в условиях последекабрьского тупика. "Русская зима, которая обернулась непроглядной вьюгой, занесла не только все пути, но и все следы к ним". Отсюда тема безвыходности, которая пронизывает все стихотворение. В нем "мрачное, безотрадное созерцание получает своего рода космический размах, приобретает характер некоего всеохватывающего философского символа . Все сущее предстает как некий вихрь мировой бессмыслицы" . Сами злые духи, сбивающие с пути проезжающих, не рады успеху своей бесовской игры. Кружащиеся в "беспредельной вышине", уносимые этим вихрем неизвестно зачем и куда, они сами "жалобно поют", плачут и страдают. Именно их жалобный визг и вой сообщает концовке стихотворения особые "надрывные" интонации, подобных которым мы не встретим ни в каком другом стихотворении Пушкина. Первоначальный вариант заглавия стихотворения - "Шалость". Но получилось совсем не то, чего хотелось вначале. Получились стихи об ужасе неизвестности: "Кто их знает? Пень или волк?". Бесы предвещают беду. "Неведомость" и безликость этой беды и есть самое страшное. Обратимся к "Словарю живого великорусского языка" В.И.Даля: "Бес - злобное, бесплотное существо, злой дух, демон, черт . Бесовщина - наваждение, бред наяву, видения (ср.: "что там в поле?"), призраки, явления // неистовство всякого рода (ср.: "вьюга злится . плачет"), бешеные, неистовые прогулки (ср.: "закружились бесы разны") . Беситься - гневаться, сердиться, лютить, выходить из себя (ср.: "дует, плюет на меня") // шалить, дурить (ср.: "в поле бес нас водит"),резвиться без меры (ср.: "да кружит по сторонам" ) // сходить с ума, быть больным, одержимым бесом". Налицо глубокое понимание, тонкое чувствование Пушкиным народной поэтики и гениальное воплощение ее в своих произведениях. На другой день после "Бесов" появилась "Элегия", где отражена попытка поэта преодолеть власть темных сил над своей судьбой. Исследуя и дальше творчество Пушкина, мы увидим, как борьба этих двух мотивов - свободной жизни и подчиненности злому року - перерастет в еще более глобальную коллизию - в борьбу жизни и смерти. Пушкин не хочет умирать; в страданиях и постоянных размышлениях он видит полноту жизни, которая отождествлялась для него со свободой. Его влекло к действию и борьбе, однако: "сулит мне труд и горе грядущего волнуемое море". Его не покидает уверенность в предстоящих бедствиях. Ощущается усталость от противоречий жизни. Будучи в трагическом, неразрешимом противоречии с самим собою, поэт ищет покоя, мира, убежища от бесов. "Художник, по природе своей страстно современный, в творчестве он стремился найти какую-то область тишины и спокойной несовременности, куда можно было бы удалиться, как в глухую деревню, - убежать, чтобы отдышаться. "Ух! кабы мне удрать на чистый воздух!". Областью "чистого воздуха" стали для него сказки.
Завершив в "Бесах" тему дороги и дома, замкнув первый круг поисков покоя и прибежища, Пушкин немедленно начинает новый круг. И "Бесы" оказались прологом к его сказкам. Первоначальный замысел "Шалости" воскресает в "Сказке о попе и работнике его Балде". Через неделю после надрывавшего сердце стихотворения снова возникают бесы, - но какие! Старый облезлый мужик с рогами, вылезающий из моря, и маленький сопливенький бесенок. "Ярмарочная комедия тяжбы Балды с этой потешной компанией есть пародия трагедии "Бесов", заклятье смехом". В сказке "Золотой петушок" встречаем также "бесовскую" неясность, сочетание непроницаемости тайны с прозаической достоверностью.
Пушкин уходит от своей личной судьбы в эпос, в историю. "Бесы" не остались прологом к сказкам, они приобрели новое обличье и ворвались в исторический роман. Народный бунт, стихия, описанная в "Капитанской дочке", сродни безудержному кружению бесов". Кроме того, в главе "Вожатый" романа "Капитанская дочка" возникают образы, напрямую соотносимые с "Бесами": воющий, словно живой, ветер, мгла, мутное кружение метели, "кони стали . что-то чернеет, .человек или волк?". Здесь та же дорога, кибитка, тот же ямщик с его выразительной речью. В повести "Метель" - та же сюжетная линия, те же образы и те же чувства неизвестности, ужаса. Дорога, тройка, месяц, ямщик, грустные нотки - все это встречается и в стихотворении "В поле ." (1833 г.). Тема ухода, смерти, появившаяся в "Элегии" в 1830 году, вновь возникает в 1835 году в стихотворении "Странник" "Смерть меня страшит" . Но если в "Элегии" поэт пытается выразить жизнеутверждающее начало, то в "Страннике" он почти уверен в близости своего конца, и это пугает его. Две борющиеся в нем силы - борются и в его стихах. "Невидимо склоняясь и хладея, мы близимся к началу своему . Покамест упивайтесь ею, сей легкой жизнию, друзья!" Продолжение этой мысли отразилось в рукописях: "О, скоро ли перенесу я мои пенаты в деревню? - поля, сад, крестьяне, книги, труды поэтические - семья, любовь , религия, смерть" . Можно без конца "надрываться" в обличениях среды, в которой вращался Пушкин. Но это не объяснит того духовного изнеможения, которое обозначилось у него с З0-х годов. Земная красота трагична. Мечтая заслониться от унизительной социальной зависимости семейным очагом, он потерял уже и независимость "семейственную". Его уделом было искать денег на туалеты жены и светскую жизнь. Пушкин время от времени порывается выйти в отставку, сбросить цепи, уехать; и когда это случалось, его в деревенском уединении посещало вдохновение. Но это желание неизбежно разбивалось о разного рода препятствия, которые оказались непреодолимыми. Пушкина спасал лишь его чудесный поэтический дар. Пророк ищет себе убежища в поэте. Но "совершилось смещение духовного центра. Равновесие, необходимое для творчества, было утрачено, и эта утрата лишь прикрывалась его железным самообладанием" . Самая смерть Пушкина, думается, не может быть вменена Дантесу как дело его злой воли. Пушкин сам поставил к барьеру не только другого человека, но и себя самого вместе со своей Музой, со своими друзьями, со своей Россией, со всеми нами. Вина и причины дуэли обычно ищутся всюду, только минуя самого поэта. Разумеется, светская среда, в которой вращался Пушкин, не соответствовала его духовной личности. Ему суждено было одиночество гения, неизбежный удел подлинного величия. Но, находя лишь в злой воле других причину гибели Пушкина, исследователи, по словам С.Булгакова, не замечают, что тем самым "хулят Пушкина, упраздняют его личность, умаляют его огромную духовную силу. Пушкин достоин того, чтобы самому держать ответ перед Богом и перед людьми за свои поступки. Вершина не уничтожается предгорьями". Постоянная борьба между жаждой жизни и невозможностью жить вылилась в трагическое и неразрешимое противоречие в самом поэте. Хрупкое равновесие между свободой и подчиненностью, между жизнью и смертью сместилось в сторону последней. Различного рода неудачи, неурядицы, проблемы, обернувшись жестокими и причудливыми ведьмами, чертями, бесами ворвались разноликою гурьбой в жизнь и творчество поэта, стремясь поселить там "неразбериху". Жизненные и духовные силы, жажда жизни - все это до конца, до последнего вздоха боролось со злой, дикой и нелепой "бесовщиной". "Пушкин, в какое-то мгновение, преображенный смертью, превратился в бронзовый памятник славы России" (А.И. Тургенев). Стихотворение "Бесы" в творчестве Пушкина было не случайным. Оно постепенно рождалось из трагической и возвышенной литературной и жизненной биографии поэта, имея продолжение в темах и образах его дальнейшего творчества и в реальной жизни. Русские философы конца ХIХ - начала ХХ века, обращаясь к Пушкину, постоянно подчеркивали, что судьба поэта – это наша судьба, судьба России. Поэтому можно сказать, что трагическое стихотворение "Бесы" отразило один из кризисных этапов русского общества, жизни всего народа. Необходимо помнить слова С.Булгакова: "Пушкин - наша родина, с ее неисследимой глубиной и неразгаданной тайной, и не только поэзия Пушкина, но и сам поэт". 2. Пушкин в Санкт-Петербурге В январе 1831 года, незадолго до женитьбы Пушкина, умер в Петербурге друг его, товарищ по Лицею А. А. Дельвиг. Болезнь скручивает его в 3 дня. Смерть эту поэт переживал чрезвычайно тяжело: не забудем, как много для него на протяжении всей его жизни значила дружба. Что принесёт ему семейная жизнь, в которой доселе в доме родителей он вовсе не знал? Пушкин не строил себе в этом отношении никаких иллюзий. За неделю до свадьбы писал он в письме: “Будущность является мне не в розах, но в строгой наготе своей. Горести не удивят меня: они входят в мои домашние расчёты. Всякая радость будет мне неожиданностью”. Эти предчувствия не обманули поэта. Молодые поселились сначала в Москве, но мать Натальи Николаевны делала жизнь невыносимой, и скоро поэт перебрался с женой в Петербург. Открылась снова холера, притаившаяся было на зиму. Пришлось переехать в Царское Село, полное для Пушкина лицейских воспоминаний. Лето и осень 1831 года он проводит под Петербургом в Царском Селе. Это было счастливое время для Пушкина и его жены. Он работал, гулял с женой около озера. Царское Село оказалось окружено карантинами, туда доходили лишь смутные слухи о народных холерных бунтах. В середине июля, спасаясь от эпидемии, в Царское Село прибыл Николай I со своей свитой; покой и тишина были нарушены. Это не могло не огорчать Пушкина. Красота Натальи Николаевны поразила императрицу, которая выразила желание постоянно видеть Пушкиных при дворе. Летом 1831 года завязался тот роковой узел, который смогла разрубить только трагическая гибель поэта.
Утешением для поэта было то, что вместе с двором в Царское Село приехал Жуковский. Жуковский, Гоголь, Пушкин собирались почти каждый вечер. Возникло даже нечто вроде соревнования в создании русских сказок между Жуковским и Пушкиным. Написана шутливая поэма «Домик в Коломне», где описаны любимые Пушкиным с детства бедные окраины Петербурга; дописано письмо Онегина к Татьяне, проза, стихи. Лето было плодотворным.
У Пушкина были стеснённые денежные обстоятельства. Он заложил свою Кистенёвку за сорок тысяч рублей, но деньги таяли, как масло на солнце. После женитьбы поэт был снова зачислен на службу и получил разрешение заниматься в архивах по истории Петра. Пушкин стал получать по пяти тысяч в год. Занятия по истории Петра его очень увлекали, и постепенно он овладел огромным материалом, подходя к нему не только как исследователь-историк, а и как художник. Но жалованье это помогло лишь поправить дела лишь в слабой степени. Наталья Гончарова оказалась большой транжиркой. Да и нельзя было иначе, особенно когда она стала выезжать ко двору. Успех молодой Пушкиной был совершенно исключительный. Она вызывала общий восторг. Что касается Николая, видевшего её не раз на московских балах, то его восприятие было проще. Царь ухаживал за ней, “как офицеришка”. На балах теперь главную роль играла жена. Сам он почти не танцевал и стоял у стены, глядя на котильон и сдерживая лёгкую зевоту. Но к присутствию здесь его обязывало положение. После болдинского творческого напряжения Пушкин писал мало стихов. Но зато какие это были стихи! “Клеветникам России”, “Бородинская годовщина” и многое другое. Осенью 1832 года в письмах московскому другу П.В.Нащокину поэт говорит о денежных делах, о долгах, о жизни, полной треволнений: «… Жизнь моя в Петербурге ни то ни сё. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения». В мае 1833 года о том же он пишет П.А.Осиповой: «Петербург совершенно не по мне, ни мои вкусы, ни мои средства не могут к нему приспособиться. Но придется потерпеть года два или три». К этому времени написаны «Дубровский» и «Капитанская дочка». ». А между тем Пушкина всё больше стала привлекать история. Он изучает “Слово о полку Игореве”, в 1832 году посетил Московский университет. Весной 1833 г. Пушкин работал и над «Историей Пугачева». Ему было разрешено работать с документами в архивах, но дела Пугачева ему не выдали и только после выхода в свет в 1835 г. «Истории Пугачевского бунта», поэт смог ознакомиться с этим делом, однако в нем не оказалось «главного документа: допроса, снятого с самого Пугачева Тема крестьянских восстаний настойчиво привлекала к себе внимание Пушкина всю его жизнь. Образ Пугачёва всё более властно манит его. Он отпросился в поездку – Оренбург и Казань, - матировав это тем, что там будет происходить действие задуманного им романа. Разрешение было дано, и Пушкин совершил желанное путешествие по пугачёвским местам в октябре 1833 г. За Пушкиным в его поездке следили. Иногда при этом случались и курьёзы. На обратном пути Пушкин побывал у своего приятеля поэта Языкова и направился в Болдино. Это был 1833 год, и тоже осень. Здесь он будет трудиться над “Историей Пугачёва”, напишет “Анджело”, “Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях” и “Сказку о рыбаке и рыбке” – Вторая болдинская осень! Из далёких оренбургских степей привезёт Пушкин молодую лиственницу и посадит перед домом. Теперь лиственнице полтораста лет, выросла могучая, красивая – родная сестра михайловским соснам… На этот раз Пушкин приехал в Болдино, чтобы завершить поездку по местам, связанным с пугачёвским восстанием. Почти два года назад Пушкин женился. Он теперь глава семьи, растут и материальные затруднения. Царь взял поэта на службу, ему открыт вход в архивы. Всё это привязывает его к Петербургу, где жизнь трудна и дорога. Растёт в душе поэта тревога. Но много сил, планов. Дни его протекали однообразно: с утра до обеда – работа, потом прогулка верхом, вечернее чтение. Этот ритм успокаивал. Уже в первых числах ноября была завершена “История Пугачёва”. Пушкин занимался по ночам; все на селе и в доме спят, а он пишет; он был живой, порывистый, вскочит и ходит, ходит из угла в угол задумчиво, заложив руку за спину; вдруг садится к столу и пишет, пишет; всегда перед ним на столе чай с ромом в бокале… Ходит, подойдёт, - выпьет глоток, опять ходит. В эту осень был у Пушкина лакей, по имени Торгашев. Пушкин часто с ним беседовал, шутил, брал с собой на прогулки. С 21 по 30 ноября Пушкин заболел хандрой… Все эти дни болела голова. Работал лениво, а иногда целыми днями ничего не писал. В ту осень 1833 года Пушкин работал много. Пишет поэму “Анджелло”, “Сказку о рыбаке и рыбке”, стихотворения. Также Пушкин создает «Пиковую даму». И хотя писалась повесть вдалеке от столицы, в ней отразились недавние петербургские впечатления. Там же пишет поэму «Медный всадник». 2.1 Петербург в поэме Пушкина «Медный всадник». Живя в Петербурге, столице и оплоте русского самодержавия, Пушкин не мог не видеть значения этого города, историю его создания для России. Когда Пушкин писал «Медного всадника» он был уже в поре зрелости, признанным основателем русской реалистической прозы, драматургом, историком. Это время, когда обострялся взгляд человека и художника на город. Никто как Пушкин не смог добавить романтики этому городу, образу Невы, как одушевленному, живому существу. Для того, чтобы узнать как относился к городу сам Пушкин, надо просто читать его произведения: все, что он хотел сказать о Петербурге, сказано им самим. В поэме прославляется «великие думы» Петра, его творенье – «град Петров», «полночных стран краса и диво», новая столица русского государства, выстроенная в устье Невы, «под морем», «на мшистых, топких берегах», из соображений военно-стратегических («отсель грозить мы будем шведу»), экономических («сюда по новым им волнам все флаги в гости будут к нам») и для установления культурной связи с Европой («природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно»). Наводнение, показанное в поэме как бунт покоренной, завоеванной стихии против Петра, губит жизнь Евгения – простого и честного человека и губит жизнь его невесты – Параши. Петр в своих великих государственных заботах не думал о беззащитных маленьких людях, принужденных под угрозой наводнения (как не думал и о сотнях жизней о строительстве города). Пушкин первый поднял эту тему: никакого эпилога, возвращающего нас к первоначальной теме величественного Петербурга, - эпилога, примиряющего нас с исторически оправданной трагедией Евгения, Пушкин не дает. Противоречие между полным признанием правоты Петра I, не могущего считаться в своих государственных «великих думах» и делах с интересами отдельного человека, и полным же признанием правоты каждого человека, требующего, чтобы с его интересами считались, - это явное противоречие остается неразрешенным в поэме.
«Вступление» к «Медному всаднику» написано в торжественном стиле, классическом стиле. По своему стилю оно резко отличается от стиля всех других частей поэмы. Поэтому часто воспринимается как самостоятельное произведение. От повествовательных частей поэмы оно отличается, прежде всего, своим торжественно-ликующим тоном. «Вступление» часто называют гимном великому городу. Все другие изображения Петербурга – будь то Петербург Гоголя, Некрасова или Достоевского – всегда сопоставляются с Петербургом «Вступления» Пушкина. Сами эти писатели осознавали созданные ими образы Петербурга как полемические по отношению к пушкинскому. «Люблю тебя, Петра творенье…» – повторял Достоевский Пушкинский стих. И тут же ответил: « Виноват, не люблю его».
Начиная с 1717 года Петербург строился очень интенсивно, ежегодно возводилось по несколько сот новых зданий, и к концу жизни Петра (1725 г.) столица была большим городом с населением 40 тысяч человек. Появление крупного города на пустом месте и в краткий срок явилось невиданным в Европе событием. Петр I приказал, чтобы высота шпиля на Петропавловском соборе превосходила высоту колокольни Ивана Великого, самого высокого сооружения в Московском Кремле. Нева определила архитектурный облик города: от нее пролегли первые дороги, в дальнейшем ставшие центральными улицами города. Описывая наводнения, Пушкин очень ярко описывает разбушевавшуюся Неву. На следующий день после наводнения Евгений выясняет, что дом его невесты смыт, и она погибла. К утру в городе - центре «уже прикрыто было зло». «Чиновный люд, покинув свой ночной приют, на службу шел. Торгаш отважный, не унывая открывал Невой ограбленный подвал, сбираясь свой убыток важный на ближнем выместить». Как и в «Евгении Онегине» Пушкин живо описывает каждодневные заботы горожан разных сословий. «…А Петербург неугомонный Уж барабаном принужден. Встает купец, идет разносчик, На биржу тянется извозчик, С кувшином охтинка спешит, Под ней снег утренний хрустит. Проснулся утра шум приятный. Открыты ставни; трубный дым Столбом восходит голубым, И хлебник, немец аккуратный, В бумажном колпаке, не раз Уж отворял свой васисдас». «Неугомонному Петербургу» нет дела до конкретного маленького человека Евгения. Что до того, что стихия забрала его счастье, отобрала ум? Безумие описано Пушкиным весьма точно: «тихонько стал водить очами с боязнью дикой на лице». Всполох сознания обращает вину за свои несчастья на «властелина судьбы». Далее Пушкин задает с позиций сегодняшнего дня риторический вопрос: «Не так ли ты над самой бездной, на высоте, уздой железной Россию поднял на дыбы?». Сколько раз еще в истории России будут поднимать ее на дыбы. В поэме «обуянный силой черный» Евгений грозит: «Добро, строитель чудотворный! – шепнул он, злобно задрожав – Ужо тебе», но быстро понимает, что замахнулся слишком сильно, переступил все дозволенные ему границы и в страхе бежит. Кажется ему, что медный всадник повсюду его преследует. Пушкин завершает историю гибелью Евгения, но не завершает тему, остающуюся современной и сегодня: государство и власть, как инструмент насилия подавляет человека, он бесправен по большому счету и ничего не может противопоставить произволу власти, пока «зубы стиснув, пальцы сжав, как обуянный силой черный» человек не начнет противостоять ей. Бунт черни страшен. Пушкин не случайно изучал историю Пугачева. Это все звенья одной цепи. После Пушкина к образу медного всадника обращались многие поэты: А.Блок воспевал как стража своего города, ближе к Пушкину будет Максимилиан Волошин. «О, Бронзовый Гигант! Ты создал призрак – город» - его стихотворение сочится кровью и предсказаниями невинных жертв, отданных данью за город – призрак; В.Брюсов написал «К медному всаднику»; В.Маяковский «Последняя Петербургская сказка», где есть неубедительная, на мой взгляд, попытка выставить Петра даже в смешном виде тоскующего узника, закованного в собственном городе; Б.Пастернак написал «Вариации на тему «Медного всадника», используя некоторые строчки Пушкина: «Песком сгущенный, кровавился багровый вал. Такой же гнев обуревал Его, и чем-то возмущенный, Он злобу на себе срывал». Но все это было потом, после Пушкина. Каждая эпоха добавляет свое видение Петербурга и Медного всадника, но в годы испытаний именно строки Пушкина: «Красуйся, град Петров, и стой неколебимо, как Россия» поддерживали людей в блокадном Ленинграде, когда 10 февраля 1942 г. не сговариваясь друг с другом несколько ленинградцев около трех часов встретились на Мойке, под аркой у той заветной двери, через которую 105 лет назад вынесли раненого Пушкина (по воспоминаниям литературоведа В.А.Мануйлова). Список использованной литературы. 1.Томашевский Б.В. Пушкин. Работы разных лет.//М 1990. 2.Жизнь и лира: Сборник статей о жизни А.С.Пушкина.//М.: Книга, 1970. 3.И. В. Колосова. Болдинская осень.//М.: Молодая гвардия, 1974 4.Пушкин А.С. Медный всадник: Кн. для чтения с иллюстрациями А.Бенуа и комментариями.//М.: Изд-во «Русский язык», 1980. 5.Лотман Ю.М. Пушкин А.С.// С-Петербург: «Искусство – СПб», 1995.