Крестьянская война С.Т.Разина

Содержание.
I. Введение.
II. Крестьянская война в России в 1670-1671 гг. Восстание Степана Разина 1. Источники. A. Источники антиправительственной тенденции. a) Документы повстанческого лагеря.
b) «Расспросные пыточные речи». c) Народные песни о Степане Разине. B. Источники феодально-правительственной тенденции. a) Официальные правительственные документы. b) Сказания хронографов и повести. c) Известия иностранцев. 2. Историография крестьянской войны под предводительством Степана Разина. A. Восстание Степана Разина в исторической науке эпохи феодализма. B. Восстание Степана Разина в исторической науке эпохи Капитализма. C. Крестьянская война 1670-1671 годов в советской исторической науке. 3. Социально-экономические предпосылки крестьянской войны. 4. Основные особенности.
III. Заключение.
IV. Список используемой литературы. I. Введение. Крестьянская война под предводительством Степана Разина относится к числу тех событий, которые не тускнеют в дымке времени, интерес к ним не только не угасает, но, наоборот, возрастает. Разгадка тут проста: на драматических поворотах истории возникает желание соотнести их с другими переломными эпохами и альтернативными ситуациями, выверить настоящее по минувшему, найти в прошлом корни тех проблем, которые нас волнуют и тревожат теперь. Это естественно. Так было и так будет всегда. Из поколения в поколение передавали люди реальные и баснословные подробности о народном заступнике «батюшке» Степане Тимофеевиче и его «детушках». И неизвестно, кто больше волновал народные думы и будоражил умы – подлинный, исторический Степан Разин или былинно-песенный Стеньки. Россию и ее историю просто невозможно представить себе без могучей фигуры Разина, он как бы вошел в плоть и кровь русского народа, однако и людям ХVП-ХIХ столетий, и нам сегодня пока так и не удалось исчерпывающе ответить на вопрос, чем же объяснялось столь мощное влияние этого человека. Почему он вечно современен? Почему будил, «провоцировал» бунтарскую мысль? Быть может, потому, что Разин – подлинный, общенациональный герой? Народ, у которого есть такие сыны, как Разин, чувствует свою силу, духовую общность и крепость. И пусть время от времени в науке, литературе, искусстве по разным причинам происходило снижение понятия о герое и героическом, образ бесстрашного борца и заступника бережно сохранялся в сердцах. Список людей, обращавшихся к изучению или художественному отображению личности Разина и возглавленного им восстания, довольно велик. Он включает десятки замечательных имен… История изучения крупнейшего в крепостнической России восстания неотделима от развития отечественной общественной мысли. Свое видение и понимание разинского движения выразили декабристы и народовольцы, консерваторы-крепостники и либералы, виднейшие предшественники российской социал-демократии, пролетарские революционеры и советские историки. И из века в век научные и публицистические взгляды на выступление Разина чаще всего неизбежно приобретали политическую окраску и социальную остроту, вписывались в исторический контекст своего времени. Ведь одна за другой прогремевшие по России крестьянские войны оказывали долговременное влияние на общественную жизнь страны, воздействовали на ее социально-экономическое и культурное развитие. Что же это было за движение – крестьянская война, бунт или революция? Каковы причины восстания и поражения? Какие источники существуют по истории этого движения? Кто из историков изучал его в эпоху «феодализма», «капитализма» и в советское время? Эти вопросы я попытаюсь раскрыть в своем реферате. II. Крестьянская война в России в 1670-1671 гг. Восстание Степана Разина. 1. Источники. Круг источников изучения истории восстания обширен и разнообразен. Необходимость научной информации о состоянии источниковедческой базы на данное время, т.е. о составе, происхождении, достоверности, направленности, взаимосвязи очевидна, тем более круг источников о восстании расширился, а существующих обзоры устарели. Первый обзор источников о восстании был сделан более ста лет тому назад А.Н.Поповым в соответствующей главе его монографии «История возмущения Стеньки Разина».[1] Этот обзор, как было замечено Тихомировым еще в 30-х годах, давно устарел.[2] В нем нет политической взаимосвязи, а имеются формальные сведения и определяющие его отношение к теме весьма субъективного характера. А.Н.Попов ограничился рассмотрением источников уже опубликованных, а также отобранных к публикации в процессе работы над монографией.[3] Со временем выхода известной статьи Б.Н.Тихомирова[4] прошло более шестидесяти лет. И она, несмотря на все свои научные достоинства, утратила былое значение. За это время вышло немало новых источников, появились более полные их публикации. А.Н.Попов разбил все использованные им для написания монографии источники на три группы: отечественные – официальные и частные, и иностранные. Тихомиров использовал другую классификацию: 1. официальные правительственные акты; 2. ведомственная переписка правительственных учреждений и отдельных лиц; 3. сказания хронографов и повести и Разинщине и ее отдельных эпизодах; 4. известия иностранцев; 5. исторические песни о Разине.[5] Хотя Тихомиров делает оговорку, где допускает несовершенство предложенной им классификации. Наиболее правомерную классификацию источников дал в своей книге И.В.Степанов. Автор делит их на: 1. источники, выражающие интересы крестьян и других низших социальных категорий российского общества, т.е. отражающие тенденции повстанческого лагеря, антиправительственные; 2. источники, выражающие интересы феодальных землевладельцев и других высших социальных категорий российского общества, т.е. отражающие тенденции правительственного лагеря. Эту классификацию я и буду использовать в своем реферате. A. Источники антиправительственной тенденции. a) Документы повстанческого лагеря. Поскольку своим содержанием они «прельщали» население к восстанию, то в официальной правительственной переписке их называли «прелестными грамотами», «памятями» или «воровскими грамотами». Их распространение имело широкую практику среди восставших. «Прелестные письма» распространялись не только на русском, но и на языках Поволжья. «И те сотники и толмач привезли к нему два письма - русское да татарское… И положили на песок в лубках… и говорили с ними, чтоб и они, луговые стороны мурзы и татаровя и чюваша, с ними ж, нагорные стороны с татарами и с чювашею были заодно».[6] Правительство установило порядок высылки всех документов, попавших в руки воевод в Москву – в Приказ Казанского дворца. Письменная документация в жизни повстанческого лагеря была весьма значительна, она не исчерпывалась только «прелестными грамотами» и «прелестными памятями». Большая часть этой документации сгорела в 1702 г. во время пожара здания Приказа Казанского дворца. Часть ее до сих пор не обнаружена, о чем имеется прямое свидетельство одной описи.
Необходимо особо отметить содержание сохранившихся грамот повстанческого лагеря, их целеустремленность, направленную на привлечение к участию в восстании, как можно более широкого круга населения страны. В этом отношении выразительна грамота «ко всей черни» С.Разина. Она прислана из Острогожска в Белгород. Это единственная подлинная грамота, написанная от С.Разина[7]
b) «Расспросные пыточные речи». «Расспросные пыточные речи» пленных повстанцев дошли в виде особых приложение к отпискам царских воевод, посылаемым с извещением об их карательных действиях, или существо содержания этих речей излагалось в самом тексте отписок. Записаны они были со слов «пущих заводчиков»,[8] т.е. наиболее активных и осведомленных повстанцев. Сохранились «расспросные пыточные речи» многих выдающихся участников восстания: атаманов Василия Федорова, Максима Дмитриева, Ильи Пономарева, Семена Савельева, Абрама Федотова, Тимофея Мещерякова, Федора Шелудяка[9] и других. Наиболее характерной особенностью «расспросных речей» пленных повстанцев, как исторического источника является наличие в них сведений, характеризующих внутреннюю жизнь повстанческого лагеря, которых мало содержится в источниках правительственного происхождения. Формирование повстанческого войска, порядок и размеры «дувана», проведенные в Астрахани, характеристика казацкого круга – все это описано в данном виде источника. «Расспросные речи» пленных повстанцев дополняют и расширяют сведения о боевых действиях, развернувшихся между повстанцами и царскими карательными войсками. c) Народные песни о Степане Разине. Исторические песни о Степане Разине и его сподвижниках, как непосредственный результат устного творчества народных масс, в котором нашли отражение яркие черты подлинной исторической действительности, являются немаловажным источником. «Разинское движение, исчезнув из практической жизни, свое напряжение передало в жизнь духовную и здесь обнаружило необычайную живучесть и долговечность», - пишет один из видных исследователей художественного народного фольклора Н.К. Пиксанов.[10] B. Источники феодально-правительственной тенденции. К источникам изучения крестьянской войны 1670-71 гг. второй группы относятся разнообразные документы государственных учреждений и должностных лиц, сказания хронографов и повести, известия иностранцев. a) Официальные правительственные документы. Они составляют самую обширную и разнообразную группу источников изучения истории крестьянской войны, являются непосредственным результатом деятельности государственного аппарата в целях мобилизации и организации правительственных сил для разгрома крестьянской войны. Наиболее полно они представлены в делопроизводстве учреждений, в административном ведении которых находились основные территории, охваченные восстанием. Они представлены: царскими указами и статьями, грамотами и «памятями» от имени царя полковым и городовым воеводам; грамотами от имени царя и патриарха, обращенным к различным слоям населения и к служилым людям страны; наказными «памятями» и статьями, списками, сказками, расспросными речами, донесениями и др. Все это по содержанию односторонне. Это отмечено А.Н.Поповым[11] и С.И.Порфирьевым («они в гораздо большей степени могут служить источником для истории подавления восстания, чем для уяснения явлений самого движения и сил, его питавших».[12] В целом официальные документы, как источник изучения крестьянской войны 1670-71 гг., несмотря на содержащиеся в них по различным причинам значительные отклонений от исторической действительности, в силу их многочисленности, сравнительно хорошей сохранности и разнообразности, повторяемости содержавшихся в них сведений, наличие различных разночтений и вариантов в освещении одних и тех же событий, дают возможность достаточно полного и правдивого воссоздания, как фактической стороны развития крестьянской войны, так и ее антифеодального и антиправительственного содержания. b) Сказания хронографов и повести. Это особая группа. Сюда входят: - «Сказание летописи о граде Астрахани»; - «Сказание о нашествии на обитель преподобного отца наше Макария Желтоводского, бывшем от воров и изменников, воровских казаков»; - «Сказание о явлении и чудесах пресвятые владычицы нашея Богородица, нарицаемые Тихвинская – о избавлении града Цивильска от похождения воровских казаков Стеньки Разина с товаращи». Хронографы[13] содержат ряд своеобразных сведений о восстании под предводительством С.Разина. Это были первые исторические работы о восстании С.Т.Разина, от которых ведет свое начало и его историография. История хронографов – начальный этап в развитии исторических знаний о крестьянской войне под предводительством С.Т.Разина, относящихся ко времени, когда они еще не обособились в самостоятельную отрасль науки. Они составлены участниками, очевидцами и современниками события, что обусловило подробность живость источника, специфичность исторических работ. c) Известия иностранцев. Обширную группу источников о восстании под предводительством С.Разина представляют известия иностранцев. Значимость событий была так велика, что они не могли не обратить на себя внимание за границей. Они нашли отражение в некоторых периодических изданиях – печатных листках, погодных хрониках, известиях и многочисленных сочинениях. Сочинения: - 1674 г. К.С.Шуртуфлейш; - Кунраад фон Кленк; - Фабрициус; - Я.Стрейс «Три путешествия»; - копия письма «писанного И.Д.Бутлером в марте 1671 года»; - письмо «писанное … на корабле Орел»; - Шарден; - Э.Кемпфер; - «Сказание герцогу Тосканскому Козьме ⅠⅠⅠ о Московии». Ценность извести иностранцев о восстании Разина определяется содержащимися в них различного рода дополнительными сведениями и суждениями о событиях, явившихся результатом личного наблюдения людей. 2. Историография крестьянской войны под предводительством Степана Разина. Обширная литература о крестьянской войне под предводительством С.Разина ведет свое начало с 60-х – 70-х годов ⅩⅤⅠⅠⅠ века. Своим содержанием она отражает две тенденции ее исторического осмысления: - официальную – правительственную, исходным моментом которой явились правительственные «сказки» - обращения к населению, в частности, смертный приговор С.Разину, и последующие сообщения о крестьянской войне в летописях и хронографах последней четверти ХVП – начала ХVШ веков; - антиправительственную, начальным выражением которой явился народный фольклор, в особенности, народные песни о С.Разине, передавшие традиции антифеодальной борьбы крестьянства от поколения к поколению. A. Восстание Степана Разина в исторической науке эпохи феодализма. Первые печатные работы о восстании С.Разина появились в 60-70 годах ХVШ века. Это были сообщения в трудах Ф.Соймонова, С.Гмелина и повести А.П.Сумарокова и М.М.Щербатова. Ф.Соймонов побывал в ряде мест, где действовал Разин, и в связи с этим сообщил некоторые сведения о восстании, преимущественно на основании известий о нем иностранцев. Он рассматривает движение, как бунт разбойников, смутивших золотом и драгоценностями худшие элементы народа – «злых людей», за то получивших заслуженное наказание. Он нашел и опубликовал «Известие о бунте и злодействах донского козака Стеньки Разина».
С.Гмелин, по поручению Академии Наук в 1768-71 гг. отправился изучать прикаспийские страны. Он пишет подробное сообщение о восстании Степана Разина, взяв за основу «Сказание летописи о граде Астрахани» П.Золотарева, включил в сообщение отрицательные суждения о репрессиях, проведенных в городе.
П.Рычков осенью 1773 г. в Оренбурге пишет сочинение «О бунте и злодействах Стеньки Разина и его единомышленников в Астрахани». Он пересматривает «Сказание…» в целом, обрабатывает его, дополняет сведениями из других источников, убирает моменты провиденциализма. Сочинения о восстании С.Разина А.П.Сумарокова и М.М.Щербатова явились непосредственным откликом на начавшуюся в 1773 г. крестьянскую войну под предводительство Е.Пугачева. Авторы обратились к далекому прошлому страны, к народным протестам против господствовавших в ней феодально-крепостнических порядков, в частности, к восстанию под предводительством С.Разина. Примерами прошлого они стремились успокоить дворянство, вселить в него надежду на победу в борьбе против восстания Е.Пугачева.[14] В представлении дворянских историков присоединение к «разбою» С.Разина и его единомышленников – простых людей – объясняется не социальными условиями, а психологическими моментами: пристали к нему «развратные рабы; легкомысленные и неустойчивые люди». Сильно проявляется в работах антинародная направленность восстания. Историки включают в обиход ряд источников, создавших возможность восстановления фактической стороны в развитии восстания, особенно до поражения под Симбирском. Антиправительственная дореформенной историографии о восстании под предводительством С.Разина проявилась в работах зачинателя революционной исторической мысли в России А.Н.Радищева и дворянских революционеров-декабристов, которые подошли к оценке его, как и других крестьянских восстаний, с принципиально иных, чем это делали дворянские историки, антикрепостнических позиций. В работе А.Н.Радищева «О человеке, о его смертности и бессмертии» имеется интересная оценка личности С.Разина. Ведущая роль в историческом развитии принадлежит народным массам, поэтому Разин – выдающийся политический деятель, а не разбойник. Движение, возглавляемое Разиным, являлось не разбоем, а восстанием угнетенного народа.[15] Декабристы были непосредственными преемниками А.Н.Радищева, подхватившими провозглашенную им идею необходимости ликвидации самодержавия и крепостничества, и попытавшиеся провести ее в жизнь. Считая, что крепостное право явилось результатом насилия над крестьянством со стороны помещиков и самодержавной власти, декабристы к стихийным восстаниям крестьянства относились отрицательно.[16] А.Корнилович, Н.А.Бестужев, В.П.Ивашев, А.В.Поджио публикуют ряд работ, посвященных крестьянской войне под предводительством С.Т.Разина. Темы крестьянской войны привлекали В.Д.Сухорукова, А.С.Пушкина.[17] С конца ХVШ века, началась публикация официальных документов о восстании Разина, что имело положительное значение для последующего развития его историографии. Зачинателем ее явился Н.И.Новиков. В последующее время отдельные документы о восстании С.Т.Разина вошли в состав «Собрания государственных грамот и договоров…» В 1857 г. вышел специальный сборник документов о крестьянской войне, составленный А.Н.Поповым.[18] Опубликованные документы давала возможность установления достоверности и уточнения фактических данных о развитии восстания, содержавшихся в источниках неофициального характера, как отечественного, так и иностранного. B. Восстание Степана Разина в исторической науке эпохи Капитализма. Развитие в эпоху капитализма историографии крестьянской войны под предводительством С.Разина было определено развернувшейся общественно-политической борьбой в русском обществе в годы подготовки и проведения крестьянской реформы 1861 года. О крестьянской войне под предводительством С.Разина в канун реформы 1861 года почти одновременно вышли три исторические работы – А.Н.Попова, С.М.Соловьева и Н.И.Костомарова.[19] А.Н.Попова интересует политическая сторона событий крестьянской войны и, прежде всего, их значение в развитии самодержавного государства. Восстание – один из факторов мешавших укреплению самодержавного государства: «В развитии Русского государства в ХVП веке проявляется борьба двух противоположных направлений, одно из которых желало неизменно сохранить все старое, другое, напротив, стремилось к улучшениям и потому изменениям».[20] Автор разграничивает восстание С.Разина на два «возмущения». Первое – «просто набег разбойничьей шайки», вызванный противодействием казацким разбоям со стороны царской администрации. Второе показывается, как движение политическое, направленное против бояр и воевод, в котором приняли участие не только казаки и беглые люди, «бродяги», но и масса крестьян, обманутая Разиным, поднятая на восстание именем царевича Алексея Алексеевича и патриарха Никона.[21] В целом восстание рисуется как казачий бунт, который случайно получил широкое распространение и ничего народу не дал. Наибольший акцент делается на событиях 1-4 октября 1670 г. под Симбирском: вождь восставших обманул крестьян-повстанцев, бросил их на произвол судьбы, а сам бежал от них.[22] А.Н.Попов ввел в обиход большое количество официальных правительственных документов, которые составили широкую и разностороннюю источниковедческую базу монографии; раскрыл основные события в развитии восстания после поражения повстанцев под Симбирском, ранее почти неизвестных и, сделал первый специальный обзор источников о восстании в качестве введения.[23] С.М.Соловьев посвятил восстанию С.Разина отдельную главу, в которой определил его резко отрицательную роль в развитии русской государственности. Считая высшим достижением русской истории создание Московского государства, на основе которого сложилась позже Российская Империя, он решительно осуждает в прошлом страны все, что мешало укреплению «государственного начала». Народные восстания трактуются им во всех случаях как проявление анархических – антигосударственных тенденций, направленных на разрушение государственного организма. Источником этих тенденций он считает, прежде всего, казачество, и сожалеет, что в прошлом государство допустило его существование.[24] Характерно заключение С.М.Соловьева о предводителе крестьянской войны: «Разин был … один из тех стародавних русских людей, тех богатырей … которым обилие сил не давало сидеть дома и влекло в вольные казаки, на широкое раздолье в степь или на другое широкое раздолье – море, или, по крайней мере, на Волгу-матушку».[25] Восстание Разина характеризуется автором, как казачий бунт, который получил широкое распространение по стране лишь в силу обстоятельств: - Турция построила в низовьях Дона крепость; - правительство создало препятствия на пути к Каспийскому морю. «Лишенная, таким образом, надежды гулять по Каспийскому морю огромная шайка опрокидывается внутрь государства в надежде воспользоваться его неподготовленностью и поднять низшие слои народонаселения на высшие.[26] Каких-либо социальных мотивов в восстании Разина Соловьев не усматривает, не видит он и социальной близости казачества к крестьянству.[27] Влияние казачества на народ объясняется поэтическими представлениями о казацкой жизни».[28] Автор передал много документов из архивов и, определив в негативном плане место восстания в истории России, впервые включил его в общий курс русской истории.
Н.И.Костомаров создал схему исторического развития России, в основу которой была положена борьба двух начал: федеративного, удельно-вечевого и единодержавного. После утверждения самодержавия старое удельно-вечевое начало трансформировалось в казацкий образ.[29] Восстание Разина было выражением борьбы удельно-вечевого федеративного начала против самодержавного начала централизующего жизнь страны. Бунт Стеньки Разина был проявлением анархического, антигосударственного казацкого начала. Казаки, используя народное недовольство в стране, стремились возродить старое удельно-вечевое начало. Однако, стремление это было запоздалым, т.к. удельно-вечевой строй изжил себя и не мог победить. Восстание Разина было бесплодным. Даже в случае победы восстания, страна «возвратилась бы к старому (уже существовавшему) порядку».[30]
Автор отрицательно относится к восстанию и трактует их на основе официальных документов, а также песен и легенд о Разине. Н.И.Костомарову принадлежит бесспорная заслуга раскрытия в конкретно-историческом плане связи восстания С.Т.Разина с недовольством социальных низов страны, вызванным крепостным правом, тяжелым налогообложением и произволом администрации. Несмотря на отмеченные различия в понимании исторического развития России, А.Н.Попов, С.М.Соловьев и Н.И.Костомаров единодушно отнесли восстание С.Т.Разина к сфере политической борьбы, развернутой казачеством против государства – самодержавия, его централизующей и организующей роли в развитии страны. Размах и сила восстания объясняются полученной поддержкой от социальных низов. Изучением восстания занимались также революционеры-демократы и революционные народники. Они смотрели на восстание как на выражение глубокого протеста трудового крестьянства против гнета со стороны помещиков и государства. В.Г.Белинский, А.И.Герцен, Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов и другие в своих трудах отстаивали классовые интересы крестьянства, его стремление освободиться от крепостного права и всех его порождений в разных сферах жизни. По мнению революционера-демократа А.П.Щапова восстание Разина – это движение революционное, глубоко народное, прогрессивное, т.к. направлено против угнетателей народа. Оно показало «всю необходимость государственного возрождения и обновления России.[31] Принципиальную оценку восстания Разина дал другой историк, революционер 60-х годов И.Г.Прыжов. В I томе «Истории кабаков в России…», написанном в 1863 году, он рассматривает восстание С.Разина как непосредственное следствие тяжелого положения народа, как одно из наиболее крупных звеньев цепи восстаний, происшедших в Московском государстве в ХVП веке. И.Г.Прыжов «выдвигает на первый план участие в волнениях кабацкой голи, которой он приписывает роль зачинщика всех выступлений».[32] Революционные народники также обращались к восстанию под предводительством С.Т.Разина. Интерес их к нему, как и к другим восстаниям, определялся практическими соображениями: для обоснования своей программы действий. Восстание в представлении народников – это стихийный бунт, взрыв, вызванный отчаянным положением угнетенного народа. В возникновении его они придают решающее значение личности Разина, что соответствует их преувеличенному представлению о роли личности в истории. Прогрессивность восстания была очевидна для них, т.к. оно выражало борьбу «народного начала» с «государственным началом», живущим «только для самого себя и только за счет народа».[33] Таким образом, революционные народники видели в восстании С.Разина глубокий народный протест против жестокого угнетения, сочувствовали ему, отмечали его сильные и слабые стороны, прогрессивное значение в развитии страны. Объявили Разина своим предшественником – «революционером-социалистом», приписали восстанию не свойственные ему черты «социалистической» направленности и не свойственное ему значение события, предрешающего переход власти в стране в руки эксплуатируемого народа и установление социалистических общественных отношений. В начале ХХ века в связи с революцией 1905-1907 гг. большое внимание к восстанию Разина проявили историки социально-охранительного направления. К ним следует отнести, прежде всего, «Историю России» Д.И.Иловайского. «Новая смута обнаружила только крепость Московского государственного начала и окончательно утвердила его самодержавный строй. Эта победа была дальнейшим шагом в деле централизации.[34] Автора указывает на крепостное право, злоупотребления бояр и приказных людей, как на причины восстания. В.Я.Уланов в своей работе «Разиновщина» применяет к восстанию термин «социальной революции». Он признает восстание явлением чрезвычайно сложным как по составу участников, так и по задачам, стоявшим перед ним. Автор показывает внутреннюю несостоятельность восстания и неспособность решить стоявшие перед ним задачи. Разин представляется как слабый и непригодный вождь, не раз обманувший и предавший восставших. Этой точки зрения придерживается и В.Корсакова. Таким образом, официально-охранительная историография в трактовке восстания подчеркивала верность народных масс, даже в условиях восстания, самодержавной власти и показывала внутреннюю несостоятельность восстания, а также опорочивала казаков и Разина, объявляла их действия антинародными. В таком же русле рассматривала восстание С.Т.Разина и либерально-буржуазная историография: И.Катаев, Б.Глинский. Из трудов мелкобуржуазной историографии начала ХХ века наибольшего внимания заслуживают работы профессора Казанского университета Н.Н.Фирсова. В своих работах Н.Н.Фирсов поставил задачу дать общую характеристику восстания Степана Разина «как социологического и психологического явления народной жизни». Всемерно подчеркивая особую роль в восстании личности Разина, он принял для него название «разиновщина», дав этому соответственное обоснование, чем и способствовал широкому распространению этого термина в исторических работах последующего времени.[35] «Разиновщина» была «борьбой преимущественно политического характера, борьбой с боярско-приказным порядком управления».[36] В духе Фирсова дана трактовка восстанию и в работе Е.Сташевского. Автор четко выражает свое отношение к нему: «…программа образовать гигантское казацкое общество… с его уравнительной тенденцией стояла в противоречии с буржуазными инстинктами всех мало-мальски обеспеченных общественных элементов государства, не согласовалась даже с фактическим состоянием домовитого казачества; потому движение Разина в обществе, построенном на социальном неравенстве, заранее было обречено на неудачу».[37] В заключение автор подкрепляет свое мнение словами Н.И.Костомарова о том, что эпоха Разина «пронеслась бесплодно, как метеор».[38] Дореволюционная историография дала огромный фактический материал о восстании, который имел положительное значение для развития историографии о восстании С.Разина. C. Крестьянская война 1670-1671 годов в советской исторической науке. Методологической основой советской исторической науки стало учение марксизма-ленинизма. Вопросы истории крестьянских восстаний получили освещение в работах К.Маркса, Ф.Энгельса, В.И.Ленина. Борьба крестьянства представлялась им борьбой революционной. Они пытаются решить основные вопросы крестьянской войны:
- социально-экономическая обстановка; - причины крестьянской войны; - методы, идеология; - характер и особенности и др. Первым советским историком, обратившимся к истории крестьянской войны, был М.Н.Покровский. В вышедшей в 1920 году книге «Крестьянская революция» он изложил события, связанные с народными движениями от времен Лжедмитрия до восстания С.Т.Разина.[39] Автор подчеркивает классовое содержание восстания, применяя термин «революция» («казацко-крестьянская революция»), допуская модернизацию в ее понимании. М.Н.Покровский признавал прогрессивное значение восстания, включил, в позитивном плане, историю крестьянской войны в общий курс истории России.
В работе И.И.Полосина дается ответ на вопрос: «Что такое разиновщина?» Это «революционное движение второй половины ХVÏÏ века. В сборнике документов, составленным В.Викторовым,[40] автор считает, что «крестьянские движения в России заключали в себе некоторые черты буржуазных преобразований, в случае успеха могли создаться «условия для развития товарно-капиталистических отношений, что неизбежно привело бы и к расцвету буржуазных отношений в России».[41] Противником вышеперечисленных точек зрения был Н.А.Рожков, который вслед за Плехановым говорил о реакционности крестьянского движения.[42] Он утверждал, что, хотя восстания и возникли «от несносного положения крестьян, но они были реакционны. И если бы восстание Разина победило, то снова пришлось пережить период между IХ и ХVП веками».[43] Взгляды Н.А.Рожкова нашли некоторое отражение в работах Н.Н.Фирсова и М.Я.Феноменова. Последние в новых условиях советского строя переоценивают результаты изучения крестьянских войн дореволюционной историографией. Стремясь осовременить прошлое, Фирсов широко вводит новую терминологию – «казацкий пролетариат», «казацкая буржуазия», «торгово-кулацкий гнет» и пр. Автор уделяет большое внимание характеристике социально-экономических отношений того времени в духе М.Н.Покровского. Но Фирсов был далек от правильного понимания исторической обстановки и исторических перспектив восстания».[44] Большое место в работах Фирсова уделяется личности С.Разина, он показывает его с позиции преувеличения исторической роли выдающихся личностей, отводя ему решающую роль.[45] М.Я.Феноменов в своей работе «Разиновщина и пугачевщина» подошел к восстанию, как к событию, стоящему в одном ряду с восстаниями Уотта Тайлера в Англии, Жакерией во Франции, Гуситскими войнами в Чехословакии и крестьянской войной ХVI века в Германии.[46] Автор уделяет особое внимание росту поместного землевладения, с которым он связывает усиление эксплуатации крестьянства и его массовое бегство в окраинные уезды и Поволжье. Уложение 1649 г., удовлетворившее притязания помещиков на крестьян, способствовало установлению, по его мнению, «крепостного права в полном смысле слова»[47] и определило основное классовое содержание восстания Степана Разина – борьбу против крепостничества. Правительственному гнету, давившему на народные массы, уделяется значительно меньшее место. Автор считает главной силой протеста казачество и крестьянство, а потому применяет к нему названия «крестьянская революция», «казаче-крестьянская революция» или «крестьянская война». Восстание С.Разина, как и все крестьянские революции, по мнению автора, было бесперспективно. Оно не могло одержать победу, так как главная социальная сила восстания – крестьяне – без «мелких служилых людей, идущих против господства правящей олигархии, не могла захватить центральной власти. Больше того, «социально-революционный характер» борьбы крестьян находился в резком противоречии с «политической революционностью» средних классов. Все крестьянские революции «кончаются одним и тем же: крушением, усмирением и реакцией», если не получат подкрепление от более сознательного и организованного городского населения (буржуазия и пролетариат).[48] Активная, ведущая роль казачества признается им одной из важнейших особенностей крестьянских революций в России.[49] Противоречия между крестьянами и казаками отрицательно сказались в ходе восстания под Симбирском «казак с головой выдал крестьянина», несплоченность социальных низов, особенно ярко проявившаяся под Симбирском, явилась одной из причин неуспеха казацко-крестьянского восстания.[50] Концепция М.Я.Феноменова по истории восстания Разина противоречива. «В ней новые мысли и соображения причудливо переплелись со старыми утверждениями, идущими от дворянско-буржуазных историков. В плане фактического содержания работы автор ничего нового не дал, не привлек каких-либо свежих источников при написании своей книги», - отмечает И.В.Степанов.[51] В.И.Пичета, придавая большое значение историко-революционной проблематике, в 1923 году начал издавать «Историю крестьянских волнений в России», чем внес свой вклад в изучение истории восстания Разина. Автор считает, что в основе движения лежат, прежде всего, мотивы социальные, а не политические, хотя первоначально оно было направлено против бояр, как носителей государственной власти. Исходный момент восстания Пичета ищет не на Дону, а за его пределами – в тяжелых условиях жизни крестьянства страны: произвол приказчиков, бесправность, крепостническое законодательство, налоговый гнет, злоупотребления помещиков. Слабость администрации на окраинах страны обусловила возникновение движения на Дону. В работе имеются недочеты: искажается историческая перспектива восстания, результаты восстания усматривались лишь в области психологии.[52] Работы С.И.Тхоржевского написаны с сочувственных повстанцам позиций. Разина он не выставляет жестоким убийцей, говоря о том, что «в жестокости следует видеть черту эпохи».[53] В своих работах автор весьма убедительно доказывает несостоятельность обвинений в адрес Разина по поподу его предательства под Симбирском. Дон он считает очагом движения. Движение С.И.Тхоржевский считает «грандиозным революционным».[54] Автор утверждает, что «успех восстания, вероятно, сделал бы Россию более буржуазной…»[55] В работах подчеркнута историческая обусловленность действий Разина, поставлен вопрос об участии в развернувшейся борьбе поволжских народов: чувашей, мордвы и мари, преобладание в них социальных, а не национальных мотивов. В менее широком плане решается вопрос о причинах поражения восстания: ему не хватало организованности, плохое вооружение и прочее. В целом, это была лучшая работа 20-х годов. В 20-х годах по истории восстания появились работы краеведческого характера: А.А.Гераклитов («История Саратовского края в ХVI-ХVШ вв.»), П.К. Черменский («Культурно-исторический очерк Тамбовской губернии»), М. Звеногородская («Социальные взаимоотношения в ХVП веке и разиновщина в Симбирском крае») и другие. Авторы этих работ, в основном, излагали известный, а в некоторых случаях, дополнительно собранный материал. Помимо краеведческих работ вышли работы по истории донского и яицкого казачества (С.И.Тхоржевский, М.Донецкий), а также работы смежные по тематике и специальные статьи (А.Н.Казаринов, Н.Ржига, В.Гиляровский, А.Н.Иванов, А.А.Савич и др.).
Б.Д. Грековым было положено начало публикации документов по истории крестьянских войн 1670-1671 гг. Таким образом, во втором десятилетии ХХ века были достигнуты большие успехи. Однако крестьянство не всегда безоговорочно рассматривалось ими основной движущей силой восстания. Искаженно трактуется роль казачества, которое часто отрывается от крестьянства и противопоставляется ему. Термином «разинщина» исследователи выражали сложность социального состава участников восстания, в т.ч. и крестьянства. Противоречиво дается и характеристика социально-экономического строя страны времени восстания; «результаты победы», если бы победили восставшие. Большим недостатком была модернизация событий, что определило отклонения от исторической правды в трактовке восстания.
Начало 30-х годов ознаменовалось выходом в свет многочисленной и разнообразной литературы по задачам специальной литературы о восстании С.Разина, в которой оно получило более широкое освещение в сравнении с предшествующим десятилетием. Из обобщающих работ этого времени обращает внимание, прежде всего, работа Б.Н.Тихомирова, считавшего, что только М.Н.Покровский правильно поставил вопрос о разинщине, как о крестьянской революции, а потому его работы должны служить «исходным пунктом исследования крестьянских революций».[56] Тихомиров в конкретно-историческом плане обосновывает крестьянский характер восстания Разина, применяя термины «крестьянская революция», «крестьянская война», но отказываясь от термина «казацко-крестьянская революция». Он видит истоки восстания не на Доне в среде голутвенного казачества, а в деревне, в среде местного крестьянства, которое до прихода разинцев поднялось против помещиков».[57] Крестьянство в своей массе оказалось революционней своего идеологи; крестьянская война обрушилась на помещика, и здесь остановить ее было невозможно.[58] Б.Н.Тихомирова не ограничивается признанием крестьянства основной движущей силой восстания, но, понимая неоднородность крестьянства как класса, стремится определить роль и место в восстании его отдельных компонентов. Решающая роль в восстании принадлежала «местному», не находившемуся в бегах крестьянству. Наиболее же действенными среди крестьянского населения страны были холопы, посаженные на пашню, (т.е. «задворные» и «деловые» люди). Автор объявляет их «предпролетариатом» крепостной эпохи.[59] Голутвенное казачество состоит из бывших крестьян, бежавших от произвола помещиков. В работе Тихомирова было представлено немало важных вопросов из истории восстания: о роли в его развитии стихийности и сознательности, о периодизации восстания, об идеологии восставших, о различных направлениях в среде восставших на последнем этапе, о причинах поражения. Постановка перечисленных вопросов представляла большой научный интерес,[60] не потерявший актуальности по сегодняшний день Менее содержательны работы С.Г. Томсинского, Л. Венедиктова, М.В.Нечкиной, которые противоречиво сравнивают крестьянскую война с гражданской войной 1918-1922 годов. Нельзя не отметить, что в 30-х годах изучение восстания сопровождалось большой работой по выявлению, публикации и включения в научный обиход большого количества новых источников. Под редакцией С.Г. Томсинского вышли два тома документов о восстании. Сделана классификации и обзор новых источников (Б.Н.Тихомиров). Также вышла библиографии о восстании С.Т.Разина М.Н.Сменцовского, в которой дан полный перечень всех источников и литературы о восстании, опубликованных до 1932 года.[61] В декабре 1933 г. в Ленинграде состоялось совещание по истории крестьянской войны в России, на котором были подведены итоги их изучения. Социально-экономическая обстановка восстания была в ходе обсуждения раскрыта, как время господства феодально-крепостнических отношений, характеризующихся развитием «товарно-денежных отношений», возникновением национального рынка и созданием «централизованной империи». Смысл крестьянской войны – борьба за свободное от крепостных пут развитие мелкого трудового крестьянского хозяйства, которое в перспективе должно превратиться в товаропроизводящее. В борьбе принимали участие «все крестьяне в целом»[62]. Обсуждены и другие важные вопросы истории крестьянских войн: - их прогрессивность; - причины поражения; - антикрепостническая направленность.[63] Итак, начало 30-х годов в изучении восстания С.Разина явилось временем дальнейших исканий. Круг проблем был несравненно шире, чем в 20-х годах. Было положено начало массовой публикации официальных документов о восстании, в результате появилось много новых источников, позволявших уточнить и раскрыть многие моменты его фактического содержания. В 30-е годы большой акцент делался на буржуазности социально-экономического строя страны, поэтому к крестьянской войне неправомерно применялся термин «крестьянская революция», преувеличивалась сознательность крестьян и их организованность, а также модернизация в трактовке его отдельных сторон и событий, некоторые рецидивы дореволюционной историографии о восстании. В работе Лебедева были подведены некоторые итоги изучения крестьянской войны под предводительством С.Разина.[64] Она обращает на себя внимание как самая большая по объему и по использованию в ней новых архивных источников. Однако существует ряд недостатков: фактические искажения, необоснованные заключения, что определило «лишь отрицательное значение ее для дальнейшей разработки истории восстания».[65] В работах А.А.Новосельского и И.А.Булыгина дается конкретная картина массового бегства крепостных крестьян в десятилетия, предшествующие восстанию, и резкого обострения классовых противоречий в деревне. В статьях А.Пруссак, И.В.Степанова, А.М.Панкратова, Н.А.Баклановой, Д.И.Петрикеева и др. содержатся интересные данные о частных моментах восстания, отдельных событиях и составе участников.[66] Последним наиболее полным исследованием, где целенаправленно освещается, как начиналось и как развивалось изучение бурных событий в России в третьей четверти ХVП века, стала книга И.В.Степанова.[67] Она и сейчас не потеряла своей значимости. Однако, ведя о ней речь, нужно учитывать три следующих момента: во-первых, более чем за тридцать пять лет со времени ее выхода в свет появилось немало новых работ; во-вторых, вопросы историографии были для автора, пусть и важным, но все же попутным сюжетом (главное внимание в соответствии с поставленной им самим задачей он уделял собственно истории крестьянской войны) и, наконец, в-третьих, к 90-м годам позапрошлого столетия в результате активной теоретической разработки ряда методологических вопросов и существенного расширения методов исследовании советская историография претерпела качественные изменения и из преимущественно описательной, «фактографической» постепенно превращается в науку комплексную, интегральную. Теперь ее объект – это вся совокупность явлений развивающейся общественной жизни.[68] Следовательно, сегодня история изучения разинского движения представляет особенно большой интерес прежде всего при условии соответствия реалиям современной науки. В литературе уже отмечалась важность создания монографических работ по историографии отдельных крестьянских войн в России.[69] Назрела настоятельная необходимость вернуться ко всему здравому и рациональному, высказанному о разинском восстании до 1917 года, по-новому взглянуть на тот значительный и вместе с тем непростой путь, пройденный советской исторической наукой. Вопреки традиционной точке зрения этот путь далеко не был неуклонным триумфальным продвижением вперед: успехи и достижения перемежались с прорывами, топтанием на месте и даже откатами назад, перечеркивались диктатом закостеневших схем и стереотипов. Советская историография отказывается от искусственно насаждавшейся единственности точки зрения на события и деятелей прошлого в пользу разных взглядов и подходов на основе марксистской методологии. Возросла и существенно изменилась роль дискуссии в научном познании. Если раньше основная суть споров преимущественно сводилась к отстаиванию уже высказанных мнений и трактовок, то теперь главное содержание научной полемики – поиск истины, выработка принципов, путей и методов для достижений этой цели.[70]
Сегодня ученые, не противопоставляя общечеловеческое классовому, стремятся отражать всю бесконечную, как сама жизнь, многомерность, все многообразие истории. Начат пересмотр огульно отметенного в свое время и незаслуженно забытого бесценного научного фонда ХIХ – начала ХХ веков, а также яркой и оригинальной литературы первых послеоктябрьских лет.
В обширном научном наследии, конечно, далеко не все приемлемо и однозначно, однако многое свидетельствует о том, что понимание минувшего нашими предшественниками еще пригодится нам на исторических дорогах, что это – духовные ценности, которыми отнюдь не следует пренебрегать, как нельзя игнорировать и целый ряд бесспорных достижений западной историографии. Почему движение под предводительством С.Т. Разина так интересовало историков? Ученые такому крупному движению даже дают особый термин – крестьянская война. Оно, несомненно, отличается от восстаний и бунтов, происходивших в ⅩⅤⅠⅠ веке. Это форма наиболее массового антифеодального выступления крестьянства, а также и примыкающих к нему различных социальных групп населения деревни и города. Для раскрытия сущности выступления необходимо раскрыть его основные причины и особенности. 3. Социально-экономические предпосылки крестьянской войны. Период, предшествующий крестьянской войне 1670-71 гг., характеризуется новыми явлениями в развитии феодально-крепостного хозяйства: освоение новых земель под пашню, рост деревенских промыслов и городской ремесленной промышленности, появление мануфактур, развитие товарного производства и товарно-денежных отношений. Это время развития вглубь и вширь крепостного права - вовлекались в сферу крепостной эксплуатации все новые и новые территории, а также новые массы населения. На базе законодательства зафиксировалось положение крестьян и крепостников. Крепостное право в Уложении 1649 года получило полное юридическое оформление.[71] Помимо этого, на всем протяжении ХVП века происходил бурный рост дворянского землевладения, вследствие раздачи им «дворцовых» и «черных» земель. В первые же годы царствования Романовых было роздано 45000 десятин дворцовых земель.[72] В результате к последней четверти ХVП века господствующей формой феодального землевладения становится вотчина В вотчине и поместии права феодалов и их администрации становились по существу неограниченными. Здесь применялись все тогдашние приемы следствия и все средства наказаний и пыток. Жалобы на крепостников не имели силы, и лишь единицы добивались правды у государя, остальные же подвергались жестоким наказаниям.[73] Увеличивалось и налоговое обложение крестьянства. Показателем этого являлось: изменение характера основного поземельного посошного обложения крестьянства, введение новых налогов целевого назначения, увеличение денежной части падающих на население платежей[74] («живущая четверть», «стрелецкие деньги», повинности в пользу государства – лес, поправка дорог, строительство обороны сооружений и т.п.). Значительным было количество обедневших крестьян – бобылей, которые не могли выполнять положенные с крестьян в пользу их владельцев повинностей. Они находились в бобыльском оброке и жили обычно по своим дворам, неся в пользу государства половину крестьянского тягла.[75] На протяжении ХVП века ухудшается положение низов посадского населения – ремесленников, мелких торговцев и работных людей. На них падали разнообразные налоги, экстренные сборы и повинности.[76] Тяглое посадское население было объявлено «крепким» городу и, согласно ст.13 главы ХIХ Уложения, в случае оставления им городского тягла подлежало сыску и свозу «на старые их посадские места, где проживали наперед сего, безълетно и бесъповоротно».[77] Над посадскими людьми царил произвол администрации – воевод и приказных людей: вымогательство, казнокрадство, побои, «волокита» документов и т.п. Не менее тяжело жилось служилым людям «по прибору» - стрельцам провинциальных городов, служилым, казакам, пушкарям, затинщикам и др. Особенно в районе «засечных черт» - юг и юго-восток страны, где они несли сторожевую службу. Большая часть служилых людей получала денежное и хлебное жалование. Они подвергались засилью «начальных людей», администрации, которая нередко отбирала деньги и продовольствие у них. Особенно резко положение крестьянства, холопов, горожан, мелких служилых людей ухудшилось в 50-60 е годы ХVП века. Длительная война 1654-1667 гг., которую вело Русское государство с Польшей, осложненная войной со Швецией, вызвала быстрое нарастание кризиса в стране и тяжело отразилась на жизни народа.[78] Увеличились налоги, повинности, а также в отдельные годы положение ухудшалось до крайности неурожаями и эпидемиями. В это время правительство решилось на проведение денежной реформы, с целью покрытия огромных расходов. Непосредственным следствием резкого ухудшения положения в 50-60-х годах ХVП века явилось усиленное бегство крестьян, холопов, людей из посадских и служилых низов. Особенно много беглых сосредотачивалось на территории южных и юго-восточных пограничных уездов, расположенных «по черте». Характерно, что бегство крестьян нередко сопровождалось сносом хозяйского имущества, угоном скота и коней, уничтожением крепостных документов, разорением и погромом господских поместий, поджогами их, избиением и убийством помещиков. В процессе побегов происходили конфликты и столкновения беглых не только с их владельцами, но и с администрацией. Это и естественно. Правительство проводило чрезвычайные мероприятия против бегства черносошных крестьян, т.к. от них зависело состояние государственной казны. В 1658 г. издается указ об организации правительственного сыска беглых крестьян и холопов. Помещики и вотчинники, узнав о государственном сыске, отказывались от укрываемых ими беглых и выгоняли их. Большая часть беглых людей не желала возвращаться к старым владельцам, а также опасалась преследований и наказаний, поэтому решительно противодействовало сыску. Они уклонялись и скрывались от сыска, нередко уходя в лес и живя там лесным станами. Резкое народное недовольство проявилось летом 1666 года в южных окраинных уездах в связи с самовольным походом донских казаков во главе с атаманом Василием Усом к Москве – «на государеву службу за государевым жалованьем». В службе казакам было отказано, а им самим было приказано вернуться на Дон. Ряд обстоятельств заставил отряд продвигаться через южные пограничные уезды: Воронежский, Лебедянский, Скописнкий, Веневский, Тульский и др. На пути следование к отряду присоединялись беглые крестьяне и холопы. Слухи о нахождении отряда казаков распространялись очень быстро, и вскоре район, охваченный бегством, расширился от Калуги и Зарайска до Курска и Воронежа. Поход отряда «за государевым жалованьем» все более становился антиправительственным. Это не могло не обеспокоить правительство. Был составлен план действий для предотвращения дальнейших неблагоприятных последствий похода В.Уса. План был рассчитан на мирное удаление В.Уса на Дон. Решено было удовлетворить просьбу казаков о разовом жаловании и выдать в дорогу «на корм денег по полтине человеку, да хлебных запасов по полу осьмине человеку»[79] при условии выдачи отрядом всех беглых, приставших к нему. В случае несогласия было решено направить против отряда карательные войска.
Казаки упредили действия карательных войск от выполнения правительственных требований быстрым отходом из района, охваченного движением, обратно на Дон. Итогом похода, по мнению С.И.Тхоржевского, было усиление бегства крестьян на Дон и дальнейший рост антиправительственных настроений. Это мнение поддержали и другие историки: Соловьев, Костомаров, Степанов, Чистякова, Точинский и др.
Меры правительства, применяемые для подавления движения и наказания его участников, способствовали еще большему усилению антиправительственных настроений, которые вскоре вылились в крестьянскую войну под предводительством С.Т.Разина. Социально-политическая обстановка на Дону в 50-60-х годах ХVП века. Область река Дона в ХVП веке находилась в составе русского государства на особом, как бы автономном положении. Она была расположена за пределами официальной государственной граница – «за чертой», и на нее не распространялось как обычное административное управление страной, так и законодательство. Однако, политическая и экономическая зависимость области Дона от Русского государства и состав ее населения, в большинстве русского, определяли принадлежность ее к России. Область состояла из территории, узкой полосой расположенной по обеим сторонам Дона и его притоков: Хопра, Северного Донца, Медведицы. Во второй половине ХVП века на Дону было 52 городка, из которых самым верхним являлся Мигулинский, находившийся в нескольких днях пути от города Коротояка; самым же нижним – Черкасский, расположенный на большом острове Дона, всего в 30 верстах от устья.[80] Городки состояли из деревянных построек – курений, или изб, были огорожены деревянным тыном, а чаще плетнем, обложенным землей, и такими же плетенными (с засыпкой землей) башнями. Коренным населением области Дона являлось казачество, сложившееся здесь в ХVI-ХVП вв. из различных переселенцев из России. Но здесь на казацком положении можно было встретить представителей любого народа, входившего в состав русского государства, а иногда и представителей других народов: «А которые… у нас в войске живут переезщики иноземцы, турки и татаровя, да и греки, и иных разных земель люди… и служат … тебе – государю».[81] Основными занятиями казачества являлись скотоводство и промысловая деятельность. Казаки держали большое количество скота и коней, которые на Дону были дешевы и охотно покупались торговыми людьми.[82] Несмотря на постоянную нужду в хлебе, земледелие на Дону не прививалось: угрозе нападения кочевых народов мешала его развитию, в земледелии выделялась угроза «казацкой вольности». Одним из источников существования качества являлась также военная добыча, получаемая в результате военных походов. Поход за военной добычей («за зипуном») осуществлялся в различных направлениях. Через Азовское море подвергалось частным нападениям Крымское побережье. Иногда казаки прорывались на водные просторы Черного моря и совершали далекие походы к малоазиатским турецким владениям: Трапезунду, Синопу и другим городам. Другим, наиболее распространенным направлением казацких походов, являлась Волга и Каспийское море. Походы на Волгу, как правило, организовывались без официального согласия войскового Казацкого круга, а по инициативе отдельных атаманов и групп воровских казаков. К середине ХVП века углубление имущественного неравенства среди казаков привело к резкому распадению его на две части: зажиточных («домовитых») и бедных («голутвенных»). Правительство и правящие верхи свойственно относились к донскому казачеству. С одной стороны, они тяготились им. На Дон постоянно и все в большем количестве бежали крепостные крестьяне и холопы – рабочая сила феодалов. Действия воровских казаков на Волге мешали хозяйственному освоению края и развитию торговли. Казацкие своевольные набеги на Крымское ханство, Турцию и Персию путали все планы правительства и вызывали постоянные дипломатические осложнения. С другой стороны, правящие круги считали, что иметь донское казачество выгодно, т.к. оно являлось серьезным фактором в защите южных границ страны и было передовым отрядом в борьбе Русского государства против агрессии султанской Турции в Восточной Европе. Кроме того, казачество можно было использовать и в государственных интересах. Двойственное отношение правительства определило его курс на использование казачества в своих военно-политических целях и превращение его в своеобразное иррегулярное войско. Правительством царя Михаила Федоровича казаки были привлечены на государственную службу. С того времени они несли охрану южных границ Русского государства от неожиданных разбойничьих набегов крымских татар и других татарских и калмыцких орд, разведывали и уведомляли воевод городов и правительство об опасности набегов. За службу правительство предоставляло донским казакам ряд привилегий: признало независимость казацкой организации, с ее выборностью, особым войсковым правом и т.п., смирилось с установившейся у казаков традицией не выдавать с Дона беглых. С сентября 1651 года донские казаки стали пользоваться правом беспошлинной торговли в пограничных русских городах, и этим правом они особенно дорожили, решительно протестуя во всех случаях, когда оно нарушалось.[83] В середине ХVП века зависимость донского казачества от московского правительства была весьма сильной. Хотя, войсковые станицы и принимались как посольства других государств, этим правительство снимало с себя ответственность за военные набеги казаков на владения турецкого султана и крымского хана. Правительство в случае неповиновения казаков имело возможность осуществить полную экономическую блокаду. Военно-политическая обстановка также часто вынуждала казаков обращаться за военной помощью в Москву. В условиях длительной войны России с шляхтской Польше на Дону складывается весьма сложная социально-политическая обстановка. В этом время там сосредотачивается небывалое количество беглых, пришлых людей.[84] Приток беглых на территории. Примыкающие к области войска Донского, расположенные поблизости от казачьих городков, был настолько значителен, что московское правительство вынуждено было принять ряд мер. На Валуке приказано было всех «прохожих людей, опричь торговых всяких людей, сажать в тюрьму».[85] Власти пошли даже на необычную меру: нарушить традицию – «С Дона выдачи нет». Состав пришлых людей был своеобразен. Это были люди различного социального происхождения, в основном, одинокие и семейные, потерявшие всякие надежды на возможность безопасного устройства своей жизни «в черте» государства, и стремившиеся во что бы то ни стало уйти за пределы досягаемости власти. На Дону они, в силу сложившихся в тому времени обстоятельств, оказались в тяжелом, безвыходном положении – без всяких источников существования. Устроиться у зажиточных казаков в качестве работных наймитов пришлым людям из-за большого их сосредоточения было трудно. Возможности к козакованию, как источнику прокормления, которым широко ранее пользовались беглые люди, были также резко ограничены. Острый недостаток хлеба на Дону, вызванный быстрым количественным ростом населения, еще более усугублял и без того тяжелое положение голутвенного казачества и беглых людей. Перед угрозой вымирания от голода они видя единственный выход из создавшегося положения в разбойных набегах на Волгу и Каспийское море.
С весны 1659 г. (после постройки опорного пункта – «воровского городка» Риги) начались набеги казаков на Волгу. Но даже после срытия Риги и казни атамана Василия Прокофьева, набеги продолжались небольшими отрядами, Численность которых иногда достигала 700 человек. Чтобы хоть как-то подчинить казаков правительство предпринимает ряд мер. Наиболее яркой является установление на Дону постоянного правительства в лице воеводы и постоянным гарнизоном ратных людей. Но миссии Ж.Кондырева и А.Лазарева (дворян по происхождению) закончились неудачей. Такая политика хотя и имела некоторое значение, в целом, способствовала широкому распространению антиправительственных настроений и встречала со стороны казаков все более решительное противодействие.[86]
В среде зажиточного казачества и казацкой старшины политика правительства вызывала настороженное отношение, не всегда получала поддержку, но оппозицию. Однако, непрерывный поток беглых и боязнь их выступления склонила «домовитых» к союзу с правительством. Своеобразное переплетение на Дону двух, все более обострявшихся противоречий: всего казачества в правительством и голутвенного казачества с зажиточными казаками; все большее сосредоточение там беглых людей, явилось исходным моментом того бурного брожения среди казачества, которое происходит там в годы, непосредственно предшествующие крестьянской войне 1670-71 гг. Все это вылилось в одно из важнейших событий предыстории крестьянской войны – массовый поход казацко-крестьянской голытьбы во главе с атаманом Степаном Разиным на побережье Каспийского моря.[87] Таким образом, в 50-60-х годах ХVП века в условиях длительной войны России с шляхтской Польшей, резкого ухудшения положения крестьян и других низших социальных категорий населения, область Дона в жизни страны играет исключительную роль. Туда усиленно бегут крестьяне и холопы, посадская беднота и низы служилых людей – все, кто поставил себя по тем или иным причинам под угрозу расправы со стороны правительства и потерял всякие надежды на возможность безопасного устройства своей жизни «в черте» государства. 4. Основные особенности. 1. Необычная активность населения страны, направленная против феодально-крепостнического строя. Основной движущей силой крестьянской войны было крепостное крестьянство. Участие крестьян в восстании определило его направленность, размах и формы борьбы. Начатое движение превратилось в антифеодальную войну народа с вовлечением в него крепостного крестьянства центральных Приволжских районов. В 1670 г. казаки составляли меньшинство в многотысячной массе крестьян-повстанцев. Участие крестьянских масс 1667-1671 гг. подтверждается многочисленными документами, которые в своем большинстве исходили из среды феодалов. Их называют «ворами», т.е. совершавшими преступления против государства. Нередко в документах восставших крестьян называли «воровскими казаками». Для правительства было выгодно представить восстание как «бунт» незначительного числа казаков в отрыве от массовой крестьянской базы, и тем самым в значительной степени уменьшить его значение. 2. Острота и ожесточенность борьбы восставших крестьян. В ходе крестьянской войны сочетаются разные формы борьбы: разгром поместий, вотчин, убийство помещиков и администраций, захват административных центров страны. Крестьянская война является совокупностью многочисленных вооруженных восстаний, вспыхивающих в разных местах страны и охватывающих ее основные территории. 3. Казацкая голытьба играла видную роль на первом этапе восстания. Ее, также как крестьян Украины, крепостных и монастырских крестьян, холопов можно считать представителями крестьянства. Являясь организующим звеном, «голутвенные казаки» своими действиями выражали интересы крестьянства. 4. В крестьянской войне С.Т.Разина и во всех антифеодальных движениях ХVП-ХVШ вв. принимали участие городские низы. К повстанцам присоединялось все малоимущее и неимущее население городов: низы посада, служилые люди «по прибору», стрельца и др. Лишь незначительная часть в лице представителей местных властей, высшего духовенства, зажиточных торговцев и посадских людей были их врагами. Легкий захват некоторых приволжских городов тому подтверждение. 5. Повстанцы добивались освобождения от крепостной неволи, гнета помещиков и вотчинников, от притеснения и произвола местных властей и «московских бояр». Цели восставших изложены в «прелестных грамотах». Основная задача – уничтожение бояр, помещиков, вотчинников и их приказчиков. А также купечество, «гостей» и верхов посада, «людей добрых» (богатых). 6. Народное движение охватило большую часть уездов Российского государства. 7.Характерно наличие веры в «доброго» царя, люди присоединялись к восставшим и шли против бояр, помещиков, вотчинников и их приказчиков - «злых советчиков», а не против «Батюшки Алексея Михайловича». Народ видел в нем источник высшей справедливости. Царская опека была справедлива по определению, т.к. она дана от Бога. Из основных особенностей можно понять основные причины поражения. Разобщенность крестьянства вела к стихийности движения. Повстанцы разрушили все то, что их угнетало. В то же время, не представляя себе, каким должен быть новый общественный строй. Представляли себе власть в виде казацкого круга и «мужицкого» царя. [88] Крестьяне, составлявшие основную движущую силу восстания, обычно выступали разрозненно, неорганизованно. Существовавшая связь между отдельными повстанческими отрядами носила случайный характер. Отсутствие достаточной согласованности действий заранее обрекало совместные действия на неудачу. Неорганизованность повстанцев усугублялась неоднородным составом, усложнявшим задачу преодоления разобщенности сил участников. Если в период успехов отрицательные последствия подобной разнородности не особенно сказывалось, то в период неудач наблюдалась другая картина. Попутчики и колеблющиеся спешили отойти от восстания, а некоторые из них даже помогали правительственным войскам расправиться с повстанцами. Из-за местной ограниченности восставшие не могли одержать победу. Освободив от помещиков, вотчинников и их приказчиков родные места, как правило, считали, что их задача тем самым выполнена. Действия крестьянских отрядов ограничивались теми землями, откуда они родом. Действия народностей также не выходили за пределы своих национальных границ. III. Заключение. Крестьянские войны, как в истории России, так и во всемирной истории не нечто типичное и обыденное. Это события экстраординарные, чрезвычайные, из ряда вон выходящие. Поэтому попытки подводить под крестьянские войны какие-то строго определенные цели, наполнять их не свойственными им социальными идеалами, что до последнего времени имеет место в исторической науке, влекут за собой смещение логических акцентов. Коль скоро крестьянские войны – это крайняя, запредельная форма народного протеста, могучий, но стихийный прорыв доведенных до последней черты отчаяния масс, стало быть, несколько странно предполагать, что уже изначально восставшие ставили перед собой какие-то конечные задачи, руководствовались каким-то конкретным планом и выдвигали нечто вроде программы борьбы. Ведь крестьянские войны – это не организованные и заранее подготовленные тайным обществом или политической партией выступления! А в нашей науке в силу закостеневшей традиции к ним подходят зачастую именно с такими мерками.
Для крестьянских войн характерно скорее отсутствие четких, определенных целей и установок борьбы, чем их наличие. Распыление сил на решение мелких сиюминутных задач, к тому же не всегда тактически оправданных, преобладало над более серьезными и глубинными стратегическими задачами. Целевые установки, выдвигавшиеся восставшими на повестку дня, были крайне противоречивы, причем сегодня они могли быть одни, а завтра уже другие. Грань между «за» и «против» в народной борьбе была очень подвижна, а образы врагов и друзей постоянно обновлялись и видоизменялись (к примеру, князь Львов и митрополит Иосиф в период разинского движения).
Между тем, в нашей историографии при изображении крестьянских войн присутствуют известная заданность хода борьбы, неоправданная тенденция придать ей упорядоченность, централизующее начало. Весьма спорным представляется тезис о сознательности и политическом кругозоре участников крестьянских войн, ибо речь идет все же не о профессиональных революционерах. Элементы организованности и дисциплины, отчасти присущие основному повстанческому войску, а главным образом его казачьему ядру, широковещательно распространяют на движение в целом и т.д. При этом упускается из виду, что в период позднего феодализма очень распространенной формой протеста крестьян становится социальный разбой, который и ранее был вполне обычным явлением. В России, как и в Западной Европе, «в этот период действия разбойничьих отрядов, во-первых, особенно часто приобретают социально направленный характер – против крупных феодалов, монастырей, государственных должностных лиц, богатых купцов и в защиту бедных и обездоленных; во-вторых, сами эти отряды не только состоят из «простых людей», но часто возглавляются выходцами из крестьянской среды». Конечно, это не значит, что крестьянские войны были бесцельными и бессмысленными. Разворот событий в период крестьянских войн в значительной мере был обусловлен движущими силами восставших. Состав участников движений изучен историками довольно основательно. Однако исследователи обычно делали упор на социальную и национальную пестроту повстанческих рядов, не вдаваясь в характеристику отдельных категорий крестьянства или городского населения и слишком однообразно подходя к движению в разных регионах, словно все везде протекало одинаково независимо от географических, этнографических и других местных особенностей. В нашей историографии недостаточно внимания уделялось внутреннему миру поднявшихся на борьбу людей: их психологии и настроениям, складу ума и традиционной линии поведения. Нередко упускалось из виду, что готовность к «бунту» у одного и того же человека уживалась с привычкой подчинения; стремление служить «хорошему» царю сталкивалось с не менее сильным желанием сохранить верность царствующему самодержцу. Не случайно повстанческие предводители считали необходимым приводить всех, вставших на их сторону, к присяге: крестоцелование в пользу нового государя как бы освобождало от обязательство по отношению к старому. Другой важный момент, который следует иметь в виду, - наличие среди повстанцев случайного элемента, который присоединился к движению, усматривая в нем широкую возможность безнаказанно «вволю погулять», поживиться и похарчиться. Это могли быть бродяги, босяки, шаромыжники, разбойники с большой дороги, освобожденные тюремные сидельцы, в прошлом промышлявшие воровством и т.п. И, конечно, присутствие этой сомнительной прослойки не могло не оказывать пагубного влияния на и без того неустойчивую повстанческую массу, действовавшую вне основных отрядов. Наконец, неверно наделять, как это сплошь и рядом практикуется в работах наших историков, всех участников крестьянских войн бойцовскими качествами, изображать разных по своему складу и характеру людей как однородную, усредненную героическую общность. Ведь среди них были не только мужественные и бесстрашные, но и робкие и нерешительные, сомневающиеся и придерживающиеся нехитрого житейского правила «как все – так и я». Подводя итоги, хотелось бы отметить, что наличие в историографии устоявшихся точек зрения на крестьянские войны не исключает постановки ряда спорных вопросов. Высказываются сомнения по поводу того, можно ли считать восстание С.Разина крестьянской войной. А.Н.Сахаров, например, считает, что это было социальное движение, в котором богатые крестьяне боролись за право предпринимательской деятельности в рамках региона. Без сомнения, эта неожиданная точка зрения представляет большой интерес, заслуживает пристального внимания и найдет как последователей, так и оппонентов. Однако поскольку историк не пояснил и не аргументировал свою новую трактовку, она нуждается в уточнении. Новые подходы, спектр разнообразных взглядов на российские восстания ХVП-ХVШ вв. – это, несомненно, добрый знак и благоприятная предпосылка дальнейшего развития историографии проблемы. Потому что очень важным для формулирования научных позиций является отказ от унитарного мышления, от наивной веры в то, что возможна выработка какой-то единой трактовки крестьянских войн, которая, утвердившись в научной литературе, проводилась бы как единственно верная. IV. Список используемой литературы. 1. «Исторический сборник», 1934, № 1. 2. «Московитянин», 1841, № 7, ч. IV. 3. Буганов В.И. Итоги и задачи изучения крестьянских войн в России. Народы в Крестьянской войне 1773-1775. – Уфа, 1977. 4. Викторов В. Крестьянские движения ХVП-ХVШ вв. Сб. документов и материалов с примечаниями. – М., 1926. 5. Волк С.С. Исторические взгляды декабристов. – М. – Л., 1958. 6. Гацисский Ф.С. Нижегородский летописец– Нижний Новгород, 1886. 7. Донские дела. Кн. 4-.5. – СПб, 1917. 8. Дружинин В.Г. Раскол на Дону в конце ХVП века. – СПб, 1889. 9. Иловайский Д.И. История России, т.V. – М., 1905. 10. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. – М., 1987. 11. Ковальченко И.Д. Роль дискуссии в исторической науке. Всемирная история и Восток. – М., 1989. 12. Костомаров Н.И. Бунт Стеньки Разина. Исторические монографии и исследования. Т. 2. - СПб, 1863. 13. Костомаров Н.И. Стенька Разин. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Т. 2. – М., 1991. 14. Лебедев В.И. Крестьянская война под руководством Степана Разина. - М,1964. 15. Мещенко П.И. История народного хозяйства СССР, т.1. – М., 1947. 16. Нечкина М.В. История истории: (Некоторые методологические вопросы истории исторической науки). История и историк: Историография истории СССР. – М., 1965. 17. Очерки истории СССР ХVП в. 18. Пиксанов Н.К. Социально-политические судьбы песен о Степане Разине. В сб. «Художественный фольклор». – М., 1926. 19. Пионтковский С. ук. ст. «Историк-марксист», 1933, № 6. 20. Покровский М.Н. Русская история в самом сжатом очерке. – М., 1920. 21. Попов А.Н. История возмущения Стеньки Разина. – М., 1857. 22. Попов А.Н. Материалы для истории возмущения Степана Разина. – М., 1857. 23. Порфирьев С.И. Разинщина в Казанском крае. – Казань, 1916.
24. Пронштейн А.П., Даниловский И.Н. Вопросы теории и методики исторического исследования. – М., 1986. 25. Рожков Н.А. Методика преподавания истории и история ХIХ века. – Пг., 1918. 26. сб. «Исторические характеристики и эскизы», т.I. – Казань, 1921. 27. сб. «Русская история в очерках и статьях», т.Ш. – Киев, 1912.
28. Сборник документов АН СССР, т.2, ч.1, док. № 90, док. №53. 29. Скляр И.М. Из истории крестьянского движения в Среднем Поволжье накануне восстания Степана Разина. Киргизский заочный пединститут, 1957, вып.Ш. 30. Сменцовский М.Н Степан Разин в науке, литературе и искусстве: Библиографический указатель с краткой аннотацией по 1 янв. 1930 г. – Каторга и ссылка. 1932, № 7-9. 31. Соборное Уложение 1649 года. 32. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн.Ш. – СПб, 1861. 33. Соловьев С.М История России с древнейших времен кн.6, т.ХI, М.,1961. 34. Степанов И.В Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966. 35. Тихомиров Б.Н Разинщина. – М.-Л., 1930. 36. Тихомиров Б.Н Ук.ст. «Проблемы источниковедения», 1933, № 1. 37. Тхоржевский С.И Стенька Разин. – Пг, 1923. 38. Феноменов М.Я Разиновщина и пугачевщина. – М., 1923. 39. Щапов А.П. Сочинения, т. I,СПб,1906. [1] А.Н.Попов. История возмущения Стеньки Разина. – М., 1857, стр. 1-26 [2] Б.Н.Тихомиров. Разинщина. – М. – Л., 1930, стр.9 [3] А.Н.Попов. Материалы для истории возмущения Степана Разина. – М., 1857 [4] С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Кн.Ш. – СПб, 1861, стр.290 [5] Б.Н.Тихомирова. Ук.ст. «Проблемы источниковедения», 1933, № 1, стр.50 [6] Сб. док. АН СССР, т.2, ч.1, док. № 90 [7] Там же, док. №53 [8] Там же, стр. 132 [9] Там же, док. 338, 324, 60, 254, 285, 187 [10] Н.К.Пиксанов. Социально-политические судьбы песен о Степане Разине. В сб. «Художественный фольклор». – М., 1926, стр54 [11] А.Н.Попов. Материалы…. [12] С.И.Порфирьев. Разинщина в Казанском крае. – Казань, 1916, стр. 2-3 [13] «Московитянин», 1841, № 7, ч.IV, стр.165-170, Нижегородский летописец (Ф.С.Гацисский – Н.Новгород, 1886), Летопись Самовидца и др. [14]И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр.106 [15]там же, стр.112 [16] С.С.Волк. Исторические взгляды декабристов. – М. – Л., 1958, стр.373 [17] И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина.-Л,1966, стр.117 [18] А.Н.Попов. Материальны для истории возмущения Стеньки Разина. – М., 1857. [19] И.В.Степанов. Крестьянская война …, Стр.120 [20] А.Н.Попов. История возмущения…, стр.21 [21] Там же. Стр. 79-80 [22] Там же. Стр. 85 [23] И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, Стр.122 [24] И.В.Степанов. Крестьянская война…,Стр.122 [25] С.М.Соловьев. История России с древнейших времен кн.6, т. ХI, гл.V,М,1961, стр. 289 [26] там же, стр.291 [27] И.В.Степанов. Крестьянская война …, стр.123 [28] С.М.Соловьев. История России… т.ⅩI, гл. V, стр.299-314 [29] Н.И.Костомаров. Бунт Стеньки Разина. Исторические монографии и исследования. Т. 2. - СПб, 1863, стр.203-205 [30] Н.И.Костомаров. Стенька Разин. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Т. 2. – М., 1991, стр.587 [31] А.П.Щапов. Сочинения, т. I,СПб,1906, стр.413-414 [32]И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр.137 [33] С.Пионтковский. Ук. ст. «Историк-марксист», 1933, № 6, стр.92 [34] Д.И.Иловайский. История России, т.V. – М., 1905, гл.VШ [35] И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр.146 [36] Н.Н.Фирсов. Крестьянские волнения до ХIХ в. В сб.»Исторические характеристики и эскизы», т.I. – Казань, 1921, стр.119 [37] Е.Сташевский. Народные волнения в Московском государстве. В сб. «Русская история в очерках и статьях», т.Ш. – Киев, 1912, стр.470-486. [38] Н.Н.Фирсов. Крестьянские волнения до ХIХ в. В сб. «Исторические характеристики и эскизы», т.I. – Казань, 1921, стр.485-486 [39] М.Н.Покровский. Русская история в самом сжатом очерке. – М., 1920. [40] В.Викторов. Крестьянские движения ХVП-ХVШ вв. Сб.док. и материалов с примечаниями. – М., 1926 [41] Там же, стр .6-7. [42] Н.А.Рожков. Методика преподавания истории и история ХIХ века. – Пг., 1918, стр.23 [43] И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр. 171 [44] там же, стр. 174 [45] В возникновении и развитии восстания…. [46] М.Я.Феноменов. Разиновщина и пугачевщина. – М., 1923. стр. 9-12 [47] Там же, стр. 21 [48] И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр.178 [49] Там же, стр.32 [50] Там же, стр.138 [51] И.В.Степанов. Крестьянская война …,стр.181 [52] там же, стр.184 [53] С.И.Тхоржевский. Стенька Разин. – Пг, 1923, стр.110 [54] Там же. Стр. 8, 13, 104. Его же «Разиновщина», стр. 176 [55] Там же. Стр.127 [56] Б.Н.Тихомиров. Разинщина. – М.-Л., 1930, стр.8 [57]Там же, стр.87 [58] Там же, стр. 103 [59]Там же, стр. 27-28 [60]И.В.Степанов. Крестьянская война …, стр. 197 [61] М.Н.Сменцовский. Степан Разин в науке, литературе и искусстве: Библиогр. указ. с кратк. аннот. по 1 янв. 1930 г. – Каторга и ссылка. 1932, № 7, стр. 193-239; № 8/9, стр. 309-356 [62] «Исторический сборник», 1934, № 1, стр.287 [63] Там же, стр.286-288 [64] В.И.Лебедев. Крестьянская война …, стр.23 [65] И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр.214 [66] там же, стр.215 [67] И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671 гг. Восстание Степана Разина. Т.1. – Л., 1966, стр. 102-222 [68] М.В.Нечкина. История истории: (Некоторые методологические вопросы истории исторической науки). История и историк: Историография истории СССР. – М., 1965, стр. 6-26; А.П.Пронштейн, И.Н.Даниловский. Вопросы теории и методики исторического исследования. – М., 1986; И.Д.Ковальченко. Методы исторического исследования. – М., 1987 [69] В.И.Буганов. Итоги и задачи изучения крестьянских войн в России. Народы в Крестьянской войне 1773-1775. – Уфа, 1977, стр.14 [70] И.Д. Ковальченко. Роль дискуссии в исторической науке. Всемирная история и Восток. – М., 1989, стр. 21-33 [71] Соборное Уложение 1649 года, гл. ХI [72] П.И.Мещенко. История народного хозяйства СССР, т.1. – М., 1947, стр.292 [73] И.М.Скляр. Из истории крестьянского движения в Среднем Поволжье накануне восстания Степана Разина. Киргизский заочный пед.институт, 1957, вып.Ш. стр.161-162 [74]И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр.229 [75] там же, стр.231 [76] Очерки истории СССР ХVП в., стр. 212-213 [77] Соборное Уложение 1649 года, гл. ХIХ, ст.13
[78]И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр.237 [79] Сб.док. АН СССР, т.1. стр.41 [80] В.Г.Дружинин. Раскол на Дону в конце ХVП века. – СПб, 1889, стр. 225-228 [81] Донские дела. Кн.5. – СПб, 1917, стр.371 [82] Там же. Кн.4, стр. 43. 276
[83]И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр. 289 [84]там же, стр. 291 [85] Донские дела, кн.5. стр. 9-10 [86] И.В.Степанов. Крестьянская война в России в 1670-1671.Восстание Степана Разина. - Л,1966, стр. 301 [87]там же, стр. 303 [88] В.И.Лебедев. Крестьянская война под руководством Степана Разина. - М,1964, стр.114.