Мосин С.И.

Оглавление Введение Часть 1. Семья Часть 2. Образование и служба Часть 3. Мосин в Туле Часть 4. Труд и его плоды
Заключение Список использованной литературы

















Введение В 1891г. на вооружение русской армии была приня­та "трехлинейная винтовка образца 1891 года". Этой винтовкой русская армия была вооружена во время русско-японской войны, с этой винтовкой воевала русская пехота во время первой мировой войны, эта винтовка безотказно служила и в Великую Отечественную войну 1941—1945 гг. Первые образцы оружия с винтовой нарезкой ствола появились в начале XVI в, в России до XVIII в. такие ружья назывались винто­выми пищалями, затем винтовыми ружьями — штуцерами. В 1856г. нарезное ружье получило официальное название — винтовка. В течение более пятидесяти лет русская винтовка с честью оправдывала свое назначение. За этот долгий период своей службы, какого не имела еще ни одна винтовка за границей, наша винтовка подверглась лишь незначительной модернизации, что свидетельствует о ее высоких качествах, о прекрасной ее конструктивной отработке. Современные ей образцы вооружения в иностранных армиях в большинстве случаев были заменены новыми. Творцом русской трехлинейной винтовки образца 1891г. был конструктор С.И. Мосин.

Часть 1. Семья. Нелегкую армейскую службу нес смолоду воспитанник Московского военно-сиротского отделения солдатский сын Иван Мосин. Он отличился в 1828—1829 гг. в войне с Тур­цией, имел боевые награды, в 1837 г. был произведен в подпоручики и вышел в отставку. «Имения никакого за ним не состояло», и Мосин должен был искать новую службу. Он поступил управляющим экономией и сахар­ным заводом к помещице Шеле в селе Рамонь Воронеж­ской губернии, женился на местной крестьянской девушке Феоктисте Васильевне (фамилия неизвестна). 2 (14) апреля 1849 г. у них родился сын Сергей, в 1852 г.— Митрофан. Мосин рано лишился жены, и дети росли без материнской ласки. Братья дружили с крестьянскими ребятами, видели их нелегкую жизнь, редкие радости и на всю жизнь сохранили сочувствие и уважение к простым труженикам. Шеле помогла в их первоначальном образовании. Но для продолжения его у Мосина не было средств. В ка­детских корпусах за счет казны учились только дворянские сыновья. Мосин подал прошение о принятии его в воронеж­ское дворянство, и в начале 1860 г. был вместе с сыновьями внесен в родословную книгу. Перед одиннадцатилетним Сергеем открылись двери Воронежского кадетского корпу­са.

Часть 2. Образование и служба. Корпус был хорошо поставленным учебным заведением, где работали известные педагоги. Учение давалось Сергею легко. Он получил награды «за хорошие успехи в науках и поведении». По отзывам ротных офицеров, он был способ­ным, скромным, добросердечным, дисциплинированным, правда, несколько вспыльчивым мальчиком. Эти черты характера, как отмечали родные и современники, навсегда сохранились у него. Последние годы учения Сергей почти утратил связь с отцом, который, оставив службу у Шеле, переселился в Тульскую гу­бернию. Одиночество не­сколько скрашивали чтение и дружба с товарищами. В 1865 г. корпус преобра­зовали в военную гимназию. Мосин отлично окончил ее в 1867 г. Позднее он тепло вспоминал годы учения, ко­торые дали ему хорошие зна­ния и, главное, «выработали способность к труду, веру в свои силы», что так пригоди­лось в дальнейшем. В октябре 1867 г. Мосин поступил в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге — одно из луч­ших военно-учебных заведений того времени. Большое мес­то занимали там математические науки. Специальные пред­меты вели известные артиллеристы. Некоторые из них лично участвовали в разработке отечественного оружия. Интерес к нему, к военной технике уже тогда появился у Мосина. В июне 1870 г. он, отлично закончив училище по пер­вому разряду, был произведен в подпоручики и назначен во Вторую резервную конноартиллерийскую бригаду. При­мерно неся службу, Мосин готовился к поступлению в Михайловскую артиллерийскую академию для получения высшего военно-технического образования. Успешно сдав нелегкие экзамены, он в 1872 г. поступил туда. Лекции в академии читались выдающимися учеными-артиллеристами. Проводились занятия по проектированию машин и оружия, практические работы на заводах. Академия воспитала целое поколение замечательных специалистов, которые восприняли и продолжили ее луч­шие традиции. Среди них был и Мосин.




























Часть 3. Мосин в Туле. В 1874 г. ему стало известно, что отец живет у туль­ских помещиков Арсеньевых. Сергей после долгой разлуки навестил отца и, желая облегчить его старость, задумал обо­сноваться в Туле. В 1875 г. Мосин, окончив академию по первому разряду с чином капитана, получил назначение помощником начальника инструментальной мастерской Тульского оружейного завода. Незадолго до этого в 1870—1873 гг. завод был реконструирован, располагал новей­шим оборудованием, имел вековые традиции и высококва­лифицированные кадры. Это открывало перед Мосиным заманчивые перспективы. Мосин начал службу в годы буржуазных реформ в воен­ном ведомстве. Он принадлежал к числу офицеров «либе­рального направления», хотя их либерализм не шел дальше самоотверженного служения Родине, честного исполнения долга и гуманного отношения к подчиненным. Он не раз­делял кастовых предрассудков офицерской среды, и это помогло ему установить доброжелательные, деловые отно­шения с мастерами и рабочими. Прошел год. Мосина назначили начальником мастер­ской. Он в совершенстве освоил процесс изготовления инструмента, лекал. Организовал по собственной инициа­тиве машинное производство охотничьих ружей, что дало ему немалый технологический опыт.

Часть 4. Труд и его плоды. Мосин с интересом следил за развитием военного дела. В войнах второй половины XIX в. (франко-прусская 1870—1871 гг., русско-турецкая 1877—1878 гг.) измени­лась тактика боя пехоты, что потребовало повышения скорострельности оружия. За границей началась разработ­ка первых образцов малокалиберных магазинных винтовок. В России для экономии времени и средств предполага­лось переделать в магазинные винтовки образца 1870 г. (так называемая Бердан-2). Этим занялись многие русские конструкторы. В 1882 г. и Мосин разработал такой пере­делочный образец.
В 1883 г. была создана комиссия для испытания мага­зинных ружей, и Мосина включили в ее состав. Представ­ленная им переконструированная винтовка 1870 г. имела в прикладе реечный магазин на 8 патронов. Мосин продол­жал ее совершенствовать (разработал пять вариантов!). В 1885 г. винтовка была признана лучшей из 119 других систем, и Тульскому заводу заказана тысяча винтовок для войсковых испытаний.
Сведения о работах Мосина проникли за границу. Фир­ма Рихтер в Париже предложила ему 600 тысяч франков за право использовать его магазин для французской вин­товки. Впервые мастерство русского конструктора получи­ло признание в Западной Европе. Мосин, как истинный патриот, отказался от предложения. Он понимал, что будущее за магазинным оружием, а переделочные системы вызовут неизбежные затруднения. Продолжая работы, он в сентябре 1887 г. представил ко­миссии винтовку своей системы калибром в 3,15 линии (8 мм) и с прикладным реечным магазином на 8 патронов. Новые возможности для ее совершенствования обеспечило создание полковником Н. Ф. Роговцевым патрона с без­дымным порохом, производство которого при помощи Д. И. Менделеева освоил Охтинский пороховой завод. Западноевропейские государства уже приступили к перевооружению армий магазинными винтовками, и от­ставание России становилось опасным. Комиссию по испы­танию ружей преобразовали в комиссию «по выработке малокалиберного ружья». Но военный министр генерал П. С. Ванновский — реакционер и солдафон — предписал ей выработать сначала малокалиберную однозарядную винтовку и затем, «не торопясь, переделать ее в магазин­ную». В 1887 — 1889 гг. Мосину и пришлось зани­маться однозарядной винтовкой, калибр которой умень­шили до 3 линий (7,62 мм). Одновременно он продолжал совершенствовать и свои магазинные ружья, которые теперь «далеко опередили своей простотой первые образ­цы». Уникальный подбор их имеется в Тульском музее оружия. В апреле 1889 г. Мосина назначили и. о. председателя приемной комиссии при заводе, что способствовало успеш­ному продолжению его работ. К середине февраля 1890 г. Мосин, ведя работы в мастерской Ораниенбаумской офицерской стрелковой шко­лы, сконструировал новый образец своей винтовки. Она имела затвор оригинальной конструкции, трапециевид­ный магазин на пять патронов, к ствольной коробке была приспособлена пружина — отсечка, которая не допускала одновременной подачи двух патронов. Мосин сумел найти простое и целесообразное решение сложнейших технических задач, что блестяще проявилось в конструкции затвора, который, не имея винтов, разби­рался без отвертки, и в отсечке, впервые обеспечи­вшей правильную подачу патронов. Созданная Мосиным винтовка явно превосходила современные ей иностран­ные. Рассчитывая на огромные прибыли, иностранные дель­цы назойливо предлагали русскому правительству свои образцы. Наряду с заведомыми авантюристами, как некий «профессор чистописания» и капитан Морга, который «затруднялся собрать» свое же ружье, выступил и известный бельгийский оружейный конструктор и фабрикант Леон Наган. Казалось, следовало принять винтовку Мосина, но многолетняя привычка к иностранным образцам дала себя знать. Комиссия назначила сравнительные испытания винтовок Мосина и Нагана, хотя в самой Бельгии послед­ней предпочли другую винтовку. Мосину предстояла нелегкая борьба, тем более, что Наган стремился заручить­ся поддержкой влиятельных лиц. 22 марта 1890 г. Мосин вернулся в Тулу, где продолжал совершенствовать винтовку. В мае заводу было предписано изготовить 300 винтовок «по системе капитана Мосина». После Карле, Крика, Бердана завод впервые выпускал винтовку русского конструктора! Работы, вспоминал сотрудник Мосина Иван Алексеевич Пастухов, велись в особом помещении, ставшем неким конструкторским бюро. Под личным руководством Мо­сина трудились опытные чертежники: сам Пастухов, его брат Алексей (недолго), В. И. Васильев. Мосин нередко делал несколько эскизов деталей и лишь потом принимал один из них. Одновременно тщательно отрабатывались допуски, необходимые для массового производства винтов­ки. Мосин постоянно бывал на рабочих местах, особенно на сборке, где отлаживал опытные образцы вместе с ис­кусными слесарями Земцовым, Санаевым, Сенопальниковым. Требовательный к себе и сотрудникам, он поощрял их инициативу, заботливо относился к ним. Несмотря на неизбежные трудности и обычный бюро­кратизм комиссий и управлений, работы шли успешно. Была окончательно разработана конструкция ствола и при­нят калибр в 3 линии (7,62 мм). Летом 1890 г. для лучшего заряжания Мосин, на восемь лет ранее Маузера, предложил обойму с пластинчатой пружиной. Председатель комиссии по перевооружению тогда же признал желательным перей­ти к выпуску винтовок «по образцу пачечной винтовки капитана Мосина», т. е. прямо поставил вопрос о приня­тии ее на вооружение. Но военный министр решил ждать исхода испытаний. Вначале они шли не в пользу Нагана — в его винтовке заклинивало патроны, не было отсечки-отражателя. Однако генерал Ванновский проявил особое внимание к Нагану, не раз принимал его и даже назначил ему 200 тысяч рублей «в случае принятия его системы». Бердану заплатили в четыре раза меньше! Испытания завершились 19 марта 1891 г. Комиссии предстояло решить, чью винтовку принять на вооружение. За Мосина голосовало 10 человек, за Нагана —14, но два из них заявили, что производство винтовки Мосина будет легче и дешевле. Голос председателя решил вопрос в пользу Мосина. Его поддержал своим авторитетом известный оружейник В. Л. Чебышев. Указав, что винтовка Нагана дала на стрельбах 557 задержек, а винтовка Мосина — только 217, он признал ее «громадные преимущества перед системой Нагана». Это уже поняли за границей. Весной 1891 г. военный атташе США, «принимая на себя все могущие быть расхо­ды», просил Мосина предоставить ему образец винтовки, что «будет очень выгодно обоим». Американец твердо верил во всемогущество доллара. Мосин оставил письмо без ответа. За рубежом еще раз признали выдающийся успех русского конструктора. В Петербурге же не торопились. 13 апреля 1891 г. Ванновский представил Александру III доклад «Об утверждении образца пачечного трехлиней­ного ружья системы капитана Мосина». Но, не смущаясь явным противоречием, он предлагал именовать его «русская винтовка образца 1891 г.», основываясь на том, что «в окончательной раз­работке винтовки участвовал не один капитан Мосин .» Здесь имелось в виду участие членов комиссии и отчасти Нагана, от которого была принята коробчатая обойма вмес­то лучшей пластинчатой, предложенной Мосиным. Сама конструкция винтовки, ее основные детали, ори­гинальная компоновка их, безусловно, принадлежала Мосину, и винтовка должна была носить имя своего кон­структора. Но Александр III, не утомляя себя размышле­ниями, согласился с Ванновским, вычеркнув даже слово «русская». Приказ по военному ведомству 11 мая 1891 г. возвестил войскам о «введении новой пачечной винтовки уменьшенного калибра». Вопреки издавна установленной традиции, ей не было присвоено имя конструктора, и она надолго осталась безымянной. Это очень огорчало Мосина. Здесь говорило не столько личное честолюбие, сколько боль за незаслуженное пренебрежение достижением рус­ской техники и национальным достоинством.
Отстаивая свое авторство, Мосин обратился в комиссию за получением привилегии на изобретение. Было признано, что он имеет на это право, так как «главные существенные части винтовки выработаны исключительно капитаном Мосиным». Мосинская винтовка была лучшей из всех образцов стрелкового оружия. Иностранные армии не раз проводили дорогостоящие перевооружения. Винтовка Мосина 50 лет оправдывала свое назначение и еще продолжала служить после незначительной модернизации 1930 г. с пластинча­той обоймой, как давно предлагал Мосин.
Русским заводам впервые предстояло выпускать свою родную винтовку. Но политическое и военное сближение России с Францией побудило передать выработку части этих винтовок во Францию, где Наган имел патенты и привилегии. Во избежание всяких претензий и конфлик­тов ему перевели едва ли им заслуженные 200 тысяч рублей. Теперь вспомнили и о Мосине. В конце августа 1891 г. он был произведен в полковники гвардии и назначен председателем приемной комиссии в Тульском оружейном заводе, получил орден Владимира 3-й степени и 30 тысяч рублей. Часть денег Мосин передал ближайшим сотруд­никам, желая отблагодарить их за мастерство и упорный труд. Все же винтовка осталась безымянной. Но в широких военных кругах и винтовка, и ее конструктор получили известность и признание. 15 ноября 1891 г. Мосину была единогласно присуждена выдаваемая раз в пять лет Боль­шая Михайловская премия «За разработанный им образец трехлинейной винтовки пачечной системы». Предстояло организовать массовое производство вин­товки. Мосин лично руководил разработкой технологи­ческого процесса, чертежей и лекал. Изготовление их ве­лось в инструментальном отделе Петербургского патрон­ного завода, куда для руководства вскоре был вызван Мосин. Вслед за ним приехали и его испытанные помощ­ники-туляки токари А. Милованов, А. Новиков, слесари Б. Земцов, Б. Кривцов, А. Шпанов, Ф. Кудрявцев, М. Маслов, ложевщик П. Моисеев. Выделка лекал в Рос­сии вместо былых заказов их за границей обещала мил­лионную экономию. Подготовительные работы заверши­лись к ноябрю 1892 г., и Тульский оружейный за­вод начал сдачу винтовок (винтовка с № 1 хранится в Тульском музее оружия). Мосин отдал лучшие годы созданию винтовки и в на­пряженной работе, в частых разъездах мало времени имел для себя. Архива Мосина не сохранилось, и мы, к сожале­нию, почти ничего не знаем о его личной жизни, быте, интересах, окружении. Он искреннее любил младшего брата Митрофана, боевого офицера, тоже служившего на заводе, и его семью, где проводил редкие часы досуга. Иногда посещал Офицерское и Дворянское собрания, знакомых. В их числе были Н. В. Арсеньев с женой Варва­рой Николаевной (урожденной Тургеневой, племянницей писателя). Жизнь ее с мужем сложилась несчастливо. Она получила развод и стала женой Мосина. В 1894 г. его назначили и. о. начальника Сестрорецкого оружейного завода. Мосина тепло проводили сослуживцы и рабочие, навсегда сохранив память о нем, как о скром­ном, прямом, отзывчивом человеке. Назначенный членом Артиллерийского комитета, Мосин живо интересовался боевым применением его вин­товки, испытаниями пулеметов и другого автоматического оружия. Но, как вспоминал генерал В. Г. Федоров, рабо­тавший в комитете, в отношениях Мосина с членами ко­митета «чувствовалась какая-то не объяснимая на первый взгляд холодность». Мосин не мог забыть, что некоторые из них «помогли» сделать его винтовку безымянной . В короткий срок Мосин организовал производство своей винтовки, найдя, как и в Туле, надежных помощников из местных рабочих — М. Щукина, И. Романова, В. Фирфарова, А. Васильева и др. Завод был пополнен новым обору­дованием, переведен на электроэнергию, здесь был создан специальный инструментальный отдел. Это через много лет определило новую мирную специализацию завода (с 1930 г.— Инструментальный завод имени С. П. Воскова). Мосин заслуженно гордился образцовой постановкой дела и высоким качеством винтовок, что было отмече­но высшей наградой Всемирной выставки 1990 г. в Па­риже. По инициативе Мосина было открыто начальное и ре­месленное училища для детей рабочих, библиотека-чи­тальня, проводились культурно-просветительные меро­приятия. Рабочие, подлежавшие сокращению, определя­лись на казенные заводы Петербурга. В. Г. Федоров от­метил: «Бросалось в глаза, что на заводе существуют необычные для того времени отношения между рядовыми оружейниками и их начальником». В 1895 г. Воронежский кадетский корпус отмечал свое пятидесятилетие. Среди почетных гостей был окончивший его в 1867 г. Мосин. На торжественном заседании 8 нояб­ря Мосин, выражая признательность корпусу за свое обра­зование, сказал, что «счастлив лично преподнести в дар изобретенное мною ружье». Собравшиеся восторженно приветствовали Мосина, и он впервые почувствовал «гордость общественного признания своих заслуг». Это вдохновило его на дальнейшую работу. Но в середине ян­варя 1902 г. он простудился. Болезнь обострилась и при­вела к роковому концу. 26 января 1902 г. Мосин скончался на пятьдесят третьем году жизни. Его проводили в послед­ний путь родные, сослуживцы, масса рабочих. Вместе с шашкой, поблескивая под скупым зимним солнцем, на крышке гроба лежала и его винтовка. Официальные круги проявили безразличие к памяти Мосина. Только популярный журнал «Нива» и «Оружей­ный сборник» поместили некрологи, указав, что его труда­ми Россия получила «свое собственное ружье, сделанное на русских заводах». Сослуживцы Мосина подняли вопрос о проведении подписки в войсках, чтобы увековечить его имя. Военный министр Банковский отказал, разрешив лишь поместить портрет Мосина в зале завода и составить капитал в . пятьсот рублей для премирования изобре­тателей. В царской России вскоре забыли о Мосине.

Заключение Но заслуги Мосина перед Родиной были велики. «Он дал русской армии надежную и меткую винтовку, со сла­вою прошедшую испытания многих битв» (академик А. А. Благонравов). Мосин стал родоначальником целой школы конструкторов. Ближайший помощник Мосина И. А. Пастухов и капитан П. П. Третьяков организовали производство пулемета Максима в Туле, создали ориги­нальную конструкцию облегченного пулемета. Создатель первого в мире автомата выдающийся советский оружей­ник генерал В. Г. Федоров начинал свою практическую работу на Сестрорецком оружейном заводе под руковод­ством Мосина. Под впечатлением трудов Мосина определи­ли свой жизненный путь прославленные советские кон­структоры Герои Социалистического Труда В. А. Дегтярев и Ф. В. Токарев. «Каждый советский оружейный конст­руктор начинал свою работу с изучения винтовки капи­тана Мосина»,— писал Герой Социалистического Труда Г. С. Шпагин. И это убедительно свидетельствует о том, какое значение имела работа Мосина для развития оте­чественного оружия. С начала Великой Отечественной войны наряду с новейшими образцами оружия мосинская винтовка безотказно служила нашим войскам и партиза­нам в боях против фашистских захватчиков. Весной 1949 г. исполнилось 100 лет со дня рождения Мосина. 5 мая 1949 г. Совет Министров СССР принял постановление об увековечении его памяти. Согласно этому в Туле в 1958 г. был открыт, недалеко от завода, памятник-бюст Мосину (скульптор В. И. Мухина, архи­тектор А. А. Заварзин), на месте дома, где он жил, была установлена памятная стела. Его именем названы улица в Туле и старейший Тульский механический техникум. Установлена премия имени С. И. Мосина за крупные те­хнические достижения.
Память Мосина отметили и в Сестрорецке. На здании завода им. С. П. Воскова в 1950 г. установлена мемориаль­ная доска. 5 марта 1952 г. останки Мосина с упразд­ненного кладбища с воинскими почестями были перенесе­ны на городское, где в 1958 г. установлен памятник с его барельефом (архитектор Г. И. Прибыловский). В посел­ке Рамонь также установлен памятник-бюст (скульпторы Л. И. и Э. Б. Ефановы).
Всю свою жизнь Мосин отдал Родине, и это навсегда обеспечило ему благодарную память потомства.
Список использованной литературы 1.Ашурков В. Н. «С. И. Мосин — создатель русской винтовки». М., 1951. 2.Ошевский С.Д. «Гордость земли тульской». Приокское книжное издательство, 1991 3.Федоров В. Г. «Пятьдесят лет русской 7,62-мм винтовки». Военно-историч. журнал. 1941. № 3. 4.Шайденко А. Я. «Некоторые конструкторские работы С. И. Мосина» Тр. Тульского мех. ин-та. М., 1949.