Г.Ф. Миллер

Содержание:
Введение. Исследование Сибири. Возвращение в Санкт-Петербург Миллер – историк России Заключение.
Список литературы
Введение. “В 1747 г. его сиятельство господин президент граф Кирило Григорьевич Разумовский, при заключении нового со мной контракта, поручил мне должность Российского историографа и ректора университета. Ректорство отправлял я три года.” Г.Ф.Миллер. Автобиография. Должность ректора университета, входившего в XVIII веке в систему Академии Наук, была введена в 1747 г. по новому Регламенту Академии. Первым ректором стал Герард Фридрих Миллер. Он родился в 1705 г. в городке Герфорд в Вестфалии в семье директора местной гимназии. Получив хорошее классическое домашнее образование, 17-летним юношей поступил в число студентов Ринтельнского университета, а затем учился в Лейпциге, где изучал лингвистику, историю, географию, этнографию. В 1725 г., получив звание бакалавра, Миллер приехал в Петербург для поступления на службу в Академию Наук, куда первоначально был зачислен “студентом”, а вскоре стал адъюнктом. Вся его дальнейшая жизнь протекала в России, которая стала для него новой родиной. В 1748 г. он принял российское подданство. Уже в 1726 г. началась педагогическая деятельность Г.Ф.Миллера, он преподавал в старшем классе академической гимназии латинский язык, историю и географию. С 1728 по 1730 г. Миллер был редактором “Санкт-Петербургских ведомостей” - первой российской газеты, издаваемой Академией Наук, и по его же инициативе стали выходить “Примечания” к ним. В 1730 г. он был назначен профессором и действительным членом Академии и начал читать лекции в университете, а в 1733г. отправился в научную экспедицию в Сибирь.
Исследование Сибири. Десятилетнее пребывание в этой экспедиции сыграло огромную роль в жизни Миллера, так как именно там он окончательно сформировался как крупный ученый-историк. “Десять лет Камчатской экспедиции создали Миллера как ученого европейского масштаба”, - писал в 1937 г. известный советский историк С.В.Бахрушин. Г.Ф.Миллером была обследована огромная территория от Екатеринбурга до Якутска и собрано грандиозное количество сведений по географии, истории, этнографии и экономике Сибири. Особое внимание как профессиональный историк он уделял сбору архивных материалов в местных архивах. Собранные им материалы составили значительный научный архив, известный под именем “портфелей Миллера”, поступивший в архив Академии Наук и до сих пор в полном объеме не введенный в научный оборот. За годы участия в экспедиции выработались его научные методы, его приемы работы над источниками, его принципиальные взгляды на задачи и приемы исторического исследования. Вместе с Г.Ф.Миллером, который был руководителем Академического отряда, в экспедицию отправились профессора астроном Делиль де ла Кройер и натуралист И.Г. Гмелин, студенты Степан Крашенинников, Алексей Горланов, Федор Попов и другие. Надо заметить, что на протяжении всей деятельности университета в составе Академии Наук своеобразной формой обучения студентов было привлечение их ко всем практическим начинаниям Академии, особенно к экспедициям. Так, С.П.Крашенинников, снабженный инструкциями Миллера “для описания народов и их нравов и обычаев”, совершил поездку на Камчатку. Итогом этого путешествия стала знаменитая книга “Описание земли Камчатки” - первая русская работа по этнографии, а ее автор в 1750 г. сменил своего учителя на посту ректора университета. Помимо сбора географо-этнографических и статистических сведений и изучения архивных документов Г.Ф.Миллер занялся и археологическими исследованиями. Он проводил раскопки курганов, осматривал и описывал древние городища и каменные изваяния, наскальные рисунки. Вместе с Гмелиным он создал одну из первых классификаций сибирских курганов, выделив пять групп памятников. Свой опыт исследования древностей Сибири Миллер изложил в подробной инструкции для адъюнкта И.Э.Фишера, сменившего его в экспедиции в 1743 г. Эту работу можно считать первой в отечественной науке археологической инструкцией, описывающей методы и приемы исследований древних памятников. Вообще, Миллер был одним из первых ученых, осознавших историческое значение археологических памятников, так как он постулировал, что “главнейшая цель при исследовании древностей должна, конечно, заключаться в том , чтобы они послужили разъяснению древней истории обитателей края”. Это была весьма прогрессивная точка зрения, так как нередко даже в XIX столетии на археологические находки смотрели как на забавные вещицы-раритеты, или, в лучшем случае, произведения искусства. Позднее, в 1765 г. Миллер описал и опубликовал знаменитые находки из кургана “Литая могила” - первого скифского памятника, исследованного в Южной России.
Возвращение в Санкт-Петербург По возвращению из Сибирской экспедиции основным занятием Миллера стали разбор многочисленных ее материалов, издание новых географических карт и подготовка главного труда его жизни - “Истории Сибири”. За этими занятиями его и застало назначение ректором университета. В качестве ректора Г.Ф.Миллеру надо было разработать и составить для университета особый статус, “ который сочинен быть должен по примеру европейских университетов”. Но разработанный им в 1748 г. проект университетского регламента утвержден не был. В том же году Миллер написал докладную записку “ О бывшем при Академии наук университете”. Интересно процитировать изложенные в ней требования к поведению студентов: “Никаких бы между студентами ссор и несогласий, также крику и шуму не происходило. Вина горячего и прочего подобного в квартире не держать и табаку не курить. В карты и другие игры на деньги отнюдь никогда бы играть не дерзали. Посторонних пришлых мужеска полу ни на одну ночь, а женска полу ни на одну минуту пущать крайне запрещается, а в противном случае таковых брать через солдат и объявлять в канцелярию. Посылать кустосов осматривать, нет ли у студентов посторонних людей, не происходит ли пьянства или какой зерни, драк, ссор, шуму и т.д.”. В мае 1750 г. Миллер разработал “ список лекций, которые должны быть начаты этим летом”, представляющий из себя учебный план университета. В эти же годы он продолжает активные занятия вопросами древнерусской истории. Еще в 1746 г. он выдвигал проект создания особого Исторического департамента при Академии для собирания и изучения источников русской истории. В 1749 г. ученый подготовил сочинение “о начале российского народа и имени”, развивая выдвинутую Т.Г.Баером так называемую “норманнскую теорию”, которая вызвала резкую критику со стороны М.В.Ломоносова. Вообще следует заметить, что их научные споры с Ломоносовым положили начало двум тенденциям в отечественной исторической науке. Для Миллера, как и других ученых-выходцев из Европы, был более характерен академический беспристрастный подход, основанный на тщательном изучении исторических источников, в данном случае древнерусских летописей, в то время как Ломоносов, критикую его работы, апеллировал к властям: “Отдаю на рассуждение знающим политику, не предосудительно ли славе российского народа будет, ежели его происхождение и имя положить столь поздно, а откинуть старинное (но ничем не подтверждаемое - И.Т.), в чем древние народы себе чести и славы ищут?”. Миллер и его последователь А.Л.Шлецер, начинавший свою карьеру историка в России в качестве домашнего учителя детей Миллера, были поражены богатством исторического наследия у народа, почитавшегося в Европе едва ли не варварским. Они начали изучение русских средневековых хроник с использованием выработанных на Западе методов исторической критики источников и никак не могли уразуметь, почему русские, обладая ценнейшими летописями, довольствуются нелепицей, написанной еще в XVII веке в “Синопсисе” И.Гизеля, за который горой стоял М.В.Ломоносов. В целом, надо заметить, что это начинание Миллера, как и других ученых - немцев по происхождению, не пропало даром, так как их русские ученики предпочитали работать именно, в этом стиле. Глубоко символичным является тот факт, что Миллера на посту ректора университета в 1750 г. сменил его ученик Степан Крашенинников, а еще через 8 лет университет возглавил М.В.Ломоносов, снискавший себе немеркнующую славу как великий ученый-естествоиспытатель, а не историк. Г.Ф.Миллера же можно считать одним из родоначальников петербургской исторической школы, для которой характерной чертой всегда было тщательное использование источников, основанное на их строгой научной критике.
В силу многих причин карьера Г.Ф.Миллера складывалась отнюдь не безоблачно, одно время он по обвинению в “политических ошибках” даже был понижен в должности и переведен из профессоров в адъюнкты. Ему приходилось вести постоянную борьбу с фактическим руководителем Академии бездарным Шумахером (в этом они с Ломоносовым были полностью солидарны), затем он сумел восстановить против себя всесильного Теплова - фаворита и правую руку президента Академии графа Разумовского. Отчасти этому способствовали присущая ему некоторая несдержанность и резкость. “Живой, всегда готовый на острый ответ, он обладал способностью на язвительные реплики, а из его маленьких глаз так и выглядывала сатира.” Миллер не имел влиятельных покровителей при дворе, и всему, чего он достиг, он был обязан только своему трудолюбию и талантам.
С 1754 г. он в течении 11 лет выполнял обязанности конференц-секретаря Академии, с 1755 г. был ответственным редактором, заведенного по его проекту первого русского научно-популярного журнала, издаваемого Академией, под названием “Ежемесячные сочинения”. В 1765 г. Миллер был переведен на службу в Москву, где вскоре стал директором архива Государственной Коллегии иностранных дел. Данный перевод был фактически почетной ссылкой, но эта должность вполне устраивала его, так как позволяла продолжать занятия российской историей. В эти годы (во многом благодаря его стараниям) вышла в свет “Российская история” В.Н.Татищева (сам автор умер в 1750 г.), и им же был подготовлен и опубликован “Географический словарь Российского государства”. Несмотря на переход в другое ведомство, Миллер продолжал играть заметную роль в делах Академии Наук, он являлся членом комиссии по составлению проекта нового уложения, к нему постоянно обращались за консультациями представители следующего поколения петербургских академиков (П.С.Паллас, И.И.Лепехин, В.Ф.Зуев и др.). В конце жизни Г.Ф.Миллер писал: “Итак, служу я Российскому государству пятьдесят лет и имею то удовольствие, что труды мои от знающих людей несколько похваляемы были. Сие побуждает во мне желание, чтоб с таковым же успехом и с общенародною пользою продолжать службу мою до последнего часа моей жизни .”. Он скончался в Москве в 1783 г., действительно, продолжая свою научную деятельность до последних дней.
Миллер – историк России Знаменитый историк Сибири Г.Ф.Миллер во многих отношениях недо­статочно оценен в нашей специальной литературе. Его значение в русской историографии очень крупное. В лице Миллера историческая наука России порывала с наивными и безграмотными методами феодальной историогра­фии и переходила к более совершенным научным приемам буржуазной исто­рической науки Западной Европы. Его «История Сибири», первый том кото­рой вышел в 1750 г. под заглавием «Описание Сибирского царства, является в этом отношении краеугольным камнем и развитии русской исторической науки в XVIII столетии. Работа эта явилась результатом многолетних трудом — основным делом жизни автора. Одно собирание материалов взяло Шлет, подготовка к печати той части ее, которая была опубликована, — около 20 лет. Параллельно шли работы но другим отделам русской истории, не менее за­служивающие внимания, но, в общем итоге, и по количеству затраченного труда, и по значительности достигнутых результатов «История Сибири» была тем основным вкладом, который Миллер внес в избранную им науку. Благо­даря ему этот раздел истории был уже разработан, и разработан научно в то время, когда русская история в целом ждала еще своего историографа. Не случайно, что научно-исследовательская деятельность Миллера напра­вилась на изучение одной из самых далеких и малоизвестных окраин Россий­ской держаны, Остро ощущавшаяся в начале XVIII в. потребность в разлитии собственной промышленности, которая нашла себе выражение в мероприя­тиях Петра I по подъему туземного производства, имевших целью освободить экономически отсталую страну от зависимости от западноевропейского капи­тала, ставила на очередь интенсивную эксплуатацию Зауральской колонии как сырьевой базы. Такая эксплуатация была возможна лишь при условии предварительного изучения представляемых ею возможностей. Отсюда тот интерес, который правящие классы проявляют к Сибири, и энергичный при­ступ к всестороннему обследованию таящихся в ней богатств. Не надо забы­вать, что северная Азия еще оставалась в начале XVIII в. «погруженной для географов в глубокий мрак». «Вся страна слыла под именем Татарии. - пишет Гмелин, современник и товарищ Миллера но научной работе, — все народы, в ней обитавшие, почитались за татар; не знали даже, как далеко (на восток) тянется суша и продолжается ли она до Америки или отделяется от нее мо­рем». Капитальный труд голландского географа Витзена «Noord en Oost Tartarye» (1692 г.), вышедший вторым дополненным изданием в 1705 г., пред­ставляя огромную компиляцию разнообразных и не всегда проработанных сведений об Азии, скорее будил любопытство, чем давал точно проверенные факты, и, составленный на довольно случайном материале XVII в., не удо­влетворял тем требованиям, которые выдвигались хозяйственными запросами стремившейся к промышленному развитию страны. В той части, которая ка­салась Сибири, Витзен, в сущности, оперировал почти исключительно мате­риалом, почерпнутым из русских источников, новым и любопытным для за­падноевропейского читателя, но мало дающим русскому администратору и заводчику. Предстояло поэтому произвести самостоятельное обследование Зауральской колонии. Отправляясь в дальний путь, Миллер имел в голове ши­рокие научные планы, свидетельствовавшие о ясности мысли и понимании стоявших перед ним задач. Но нельзя сказать, чтобы научная подготовка его соответствовала вполне обширности этих планов. В 1733 г. из Петербурга выезжал еще новичок, приступавший лишь к работе над историческими ис­точниками. Через десять лет Миллер вернулся уже выдающимся специалистом не только в области истории, но и географии и этнографии. Десять лет непо­средственной работы в архивах и наблюдений на месте дали ему не только обширные и всесторонние познания, широте которых поражался Шлецер. За эти годы выработались его научные методы, его приемы работы над источни­ками, его принципиальные взгляды на задачи и приемы исторического ис­следования. Его научной лабораторией, в которой сложилась его научная тех­ника и выкристаллизовались его взгляды на задачи исторического труда, были сибирские архивы. С исключительной работоспособностью, с поразительной неутомимостью извлекал он из массы «архивных писем» необходи­мые ему данные и на ходу обрабатывал их. На ходу составлял один научный очерк за другим, с пути из каждого большого города посылая в Академию це­лую кипу ученых «обсерваций» по самым разнообразным вопросам. Необхо­димые книги были с ним либо высылались, по его требованию, Академией. На живом деле сложился выдающийся исследователь, на непосредственной работе над источниками выросла отличавшая его высокая техника. Можно сказать, что десять лет Камчатской экспедиции создали Миллера как ученого европейского масштаба.
Поездка в Сибирь, послужившая исходным моментом научной деятель­ности Миллера и создавшая ему ученое имя, не оправдала в первое время его честолюбивых надежд, не дала ему ни чинов, ни почета; даже обещанной прибавки жалованья он не получил. Эти неудачи на пути карьеры были тем чувствительнее для самолюбия Миллера, что, выехав в 1733 г. из Петербурга начинающим и еще не уверенным в своих силах молодым исследователем, он вернулся через 10 лет уже крупным ученым, с большим количеством научных трудов и записок самого разнообразного содержания, которые он успел соста­вить в пути, с сознанием достигнутых больших научных результатов. Он тре­бовал к себе внимания, с настойчивостью добивался осуществления во что бы то ни стало своих проектов и встречал холодное непризнание своих заслуг и нежелание его слушать. Горячий и неуживчивый, он, не находя «сатисфак­ции», чувствуя себя недостаточно оцененным, не скрывал, по-видимому, своего раздражения.
С другой стороны, его по существу справедливые претензии вызывали недоброжелательный отпор со стороны враждебно настроенных к нему това­рищей по Академии и академической Канцелярии, бюрократического и дес­потичного учреждения, не допускавшего ни малейшего проявления незави­симости среди подчиненных ей ученых.
Заключение. Отношение отечественной историографии к личности и деятельности Г.Ф.Миллера было неоднозначным. В дореволюционное время она, как правило, оценивалась очень высоко. В “Истории Академии Наук” П.П.Пекарского ему посвящена целая глава, о нем писали крупнейшие русские историки XIX века: С.М.Соловьев, К.Н. Бестужев-Рюмин и многие другие, в 1889 г. была издана книга В.Н.Голицына “Портфели Миллера”. В 1937 г. была опубликована на русском языке “История Сибири” Миллера, где во вступительной статье он был оценен как исследователь, “пролагавший новые пути в дебрях феодальной науки”. Положение изменилось на рубеже 1940-50-х годов в эпоху “борьбы с космополитизмом и низкопоклонничеством перед западной наукой”, когда Миллера стали представлять как реакционного деятеля, проводившего антирусскую политику в стенах Академии. И только в последние десятилетия исследователи вновь обратились к богатейшему творческому наследию выдающегося деятеля российской науки и просвещения XVIII века, которое еще ждет своего освещения и анализа в полной мере.
Список литературы:
1. Черепнин Л.В. Русская историография до XIX в. Курс лекций – М., 1957 2. Сахаров А.М. Историография истории СССР: досоветский период – М., 1978 3. Бахрушин С.В. Миллер как историк Сибири// Миллер Г.Ф. История Сибири – М., 1937 т.1 4. Белковец Л.П. К вопросу об оценке историографических взглядов Г.Ф. Миллера// История СССР, 1985 №4 5. Белковец Л.П. Россия в немецкой журналистике XVIII в. Г.Ф. Миллер и А.Ф. Бюшинг – Томск, 1988 – ред. А.Б. Каменского// Вопросы истории, 1990 № 4