Осада Орлеана

План
Введение
1 Предыстория
1.1 Орлеан в Столетней войне
1.2 Система оборонительных сооружений
1.3 Тактика обороны
1.4 Снабжение продовольствием


2 Состав и численность войск
2.1 Английская армия
2.2 Французская армия
2.3 Состав и численность гарнизона


3 Осада
3.1 Прибытие английской армии
3.2 Начало осады
3.3 Появление Жанны д’Арк
3.4 Попытка переговоров
3.5 Первая атака. Взятие Сен-Лу
3.6 Взятие форта св. Августина
3.7 Штурм Турели
3.8 Завершение осады


4 Последствия

5 Память об осаде Орлеана
5.1 Праздник 8 мая


Список литературы

Введение

Оса́да Орлеа́на (1428) и его последующее освобождение войсками Жанны д’Арк (1429) ознаменовали собой переломный этап в Столетней войне. Освобождение Орлеана стало первым серьёзным успехом французских войск со времён катастрофического поражения при Азенкуре в 1415 году. Безнадёжное положение Орлеана, имевшего важное стратегическое и моральное значение для французского народа, было спасено внезапным появлением на политической арене крестьянки Жанны д’Арк, возглавившей французские войска, которые сняли осаду с города в течение короткого времени. Современники считали, что с падением Орлеана и коронацией Генриха VI, сына английского короля Генриха V, было бы покончено с независимостью Франции как государства[1].

1. Предыстория

Конфликт между английским и французским королевскими домами, получивший в историографии название «Столетняя война», после тяжёлого поражения французских войск в 1415 году в битве при Азенкуре, стремительно развивался в пользу англичан. Вскоре после этой битвы англичане оккупировали большую часть Северной Франции, а по условиям мирного договора в Труа в 1420 году английский король Генрих V провозглашался регентом французского престола. Согласно договору, Генрих V женился на дочери французского короля Карла VI и после его смерти становился королём Франции. Дофин Карл, сын Карла VI, был лишён прав на французский трон[2].

В начале 1428 года в Англии стало усиливаться недовольство, вызванное затянувшейся войной, спровоцировавшей дороговизну и рост налогов[3]. Сопротивление французов сломить не удавалось, надежды, связанные с победами под Краваном, Вернейлем и Азенкуром, не оправдывались, на захваченных территориях английская власть была непрочной, неспокойно было и в самом Париже, что вскоре доказал открытый в городе заговор в пользу короля Карла. Окончательно чашу терпения англичан переполнило поражение под Монтаржи в 1427 году. Для скорейшего окончания войны представлялось необходимым занять бассейн Луары, «ключом» к которому был город Орлеан. Английский парламент согласился с этим и в начале 1428 года утвердил новые налоги, настояв, однако, чтобы вместо потерпевшего поражение под Монтаржи графа Уорика (англ.)русск. командование принял молодой, но уже прославившийся своими победами во Франции Томас Солсбери[3].

Орлеан был последним оплотом королевской власти в Северной Франции, контролируемой англичанами и их союзниками бургундцами. Город, располагавшийся на важной водной артерии страны, реке Луаре, был последним препятствием для англичан к полному покорению земель Северной Франции и продвижению в сердце французских территорий, поскольку от Орлеана открывался прямой путь к Буржу — столице Карла VII. Далее к югу у французов уже не было сильных крепостей, и в случае победы англичан под Орлеаном в подчинении у короля Карла оставалась бы единственная провинция — Дофине. В этих условиях положение Карла стало бы безнадёжным[4].

Герцоги Орлеанские возглавляли французский аристократический дом Арманьяков, отказывавшихся признавать мирный договор 1420 года и считавших законным королём Франции дофина Карла VII. Это дополнительно озлобляло англичан, делая осаду более ожесточённой[4].

1.1. Орлеан в Столетней войне

Город Орлеан находится в 130 км к юго-западу от Парижа. Основанный на месте кельтского поселения Ценабум (или Генабум)[5], Орлеан был исконной частью королевского домена, а позднее стал столицей герцогства Орлеане, в 1345 году переданного Филиппом VI в апанаж своему сыну Филиппу. После смерти последнего в 1375 году город, вплоть до 1392 года, вновь стал частью королевского домена, после чего снова был отделён в качестве апанажа для брата короля Карла VI, Людовика, принявшего после этого титул Орлеанского[6].

Впрочем, жители города воспротивились этому и сумели настоять на том, чтобы городу была дана хартия вольностей, согласно которой его жителям позволялось избирать для решения внутригородских дел 20 поверенных[6].

Однако дипломатичный брат короля сумел склонить горожан на свою сторону, пригласив их представителей на крестины своего новорождённого сына в 1393 году. Польщённые подобным вниманием, представители местной знати приняли приглашение, захватив с собой, как сообщают документы того времени, «нескольких гусей, а также спаржу, связанную в пучки
», после чего Орлеан окончательно признал над собой власть нового сюзерена[6]. После убийства Людовика 23 ноября 1407 года город перешёл к его сыну Карлу, попавшему в английский плен после битвы при Азенкуре[7].

В период Столетней войны тревожное время для города наступило в 1357 году, когда после проигранной королём Иоанном Добрым битвы при Пуатье вокруг города стали появляться разъезды английской конницы. Руководил военными действиями в этой части Франции английский военачальник Роберт Ноулз. В 1359 году Орлеан осадила армия Чёрного Принца. Застать гарнизон врасплох англичанам не удалось: готовясь к обороне, французы успели разрушить предместья, уничтожив среди прочего церкви Сен-Эверт, Сен-Эньян и Сен-Пьер-Энсантеле. Пустынная зона, окружившая городские стены, лишила англичан возможности расположиться здесь для осады. Войско Эдуарда III прошло мимо, и город был спасён[8].

В дальнейшем попыткам англичан захватить город долгое время успешно противодействовал герцог Орлеанский, сумевший благодаря свойственной ему изворотливости и дипломатичности даже в плену обзавестись множеством влиятельных знакомств[3]. При необходимости использовался также подкуп: орлеанцы постоянно снабжали своего сюзерена деньгами, и деньги эти шли на «подарки» английским вельможам с единственной целью — склонить их к соблюдению одного из законов рыцарства, по которому нельзя было нападать на земли, оставшиеся без сюзерена. Известно, что даже в последний момент перед началом осады Карл сумел встретиться с графом Солсбери и взять с него обещание не нападать на город, предложив за невмешательство огромную по тем временам сумму — 6 тыс. золотых экю[7]. Тем не менее, обещание было вскоре нарушено.

Мартен де Батай. Деталь картины «Вид на город со стороны крепостного моста
», 1690. На переднем плане видны разрушенные башни Турели.

1.2. Система оборонительных сооружений

С 1380 года, после наступления герцога Бекингемского, началась активная подготовка города к будущей осаде. Счётные книги Орлеана за этот период свидетельствуют о расходах на укрепление городских стен и башен, частоколов и дамб, ремонт крепостного моста, изготовление пороха, закупку свинца, стрел для арбалетов, установку пушек и бомбард. Не забыли также о хлебных запасах для гарнизона и жителей города. Для хранения стрел и пороха было выделено помещение над залом поверенных. На башнях велась караульная служба, причём членов местного университета к участию в ней и уплате городских налогов на оборону пришлось принуждать специальным королевским указом[3].

Орлеан в начале XV века был мощной крепостью, построенной в виде неправильного четырёхугольника по той же схеме, что и большинство крепостей римского времени. Площадь поселения составляла, по разным подсчётам, от 25 до 37 га[9]. Город окружала стена общей длиной в 2590 м[9], в которой были пробиты пять ворот —

1. Бургундские ворота
, через которые шла дорога на Жьен.

2. Ворота Паризи
рядом с монастырской больницей (с этими воротами во время осады будет связана попытка предательства). Во время осады были закрыты для всадников, единственный проход для идущих пешком тщательно охранялся.

3. Ворота Банье
вели на парижскую дорогу.

4. Ворота Ренар
(в «Дневнике…» именуются «воротами Реньяр») — на дороге в Блуа.

5. Ворота Святой Екатерины
выводили на крепостной мост.

Все ворота были защищены спускающимися решётками.

Орлеанские стены были увенчаны 37 башнями, высота которых достигала 6-10 м, причём Новая Башня, отделённая от собственно цитадели дополнительным рвом, поднималась на 28 метров[9]. Схема орлеанских укреплений (нумерация с юго-востока на северо-запад) выглядит следующим образом:

Карл VI в 1401 году также приказал начать переоборудование башен и стен города с учётом будущего расположения на них артиллерийских орудий. Переоборудование укреплений продолжалось вплоть до 1416 года; в 1412 году все ворота были дополнительно оснащены спускающимися стальными решётками, тогда же были построены земляные бульвары с деревянной обшивкой, высотой около 3,3 м. В 1416 году были закуплены 18 бомбард (из них 6 крупнокалиберных). Трёмя годами позже, в 1419 году, артиллерия была размещена на всех основных башнях, и на мосту, над воротами Паризи, была установлена баллиста. Для дополнительной защиты ополченцев, нёсших службу на стенах, между зубцами было установлено 130 деревянных щитов. И, наконец, по приказу Орлеанского бастарда, на местном литейном дворе были изготовлены три набатных колокола, во время осады исправно оповещавшие горожан о начале атак противника[9].

Кроме того, внешняя оборонительная линия дополнялась частоколом и земляным бруствером, а крепостная стена опоясывалась рвом.

Через Луару вёл 400-метровый мост из 19 пролётов разной длины, первый пролёт мог подниматься на цепях. Пятый пролёт опирался своим основанием на сдвоенный островок, часть которого, располагавшаяся выше по течению Луары, называлась островом Св. Антуана, а располагавшаяся ниже — островом Рыбацким. На острове располагалась бастида, одна из башенок которой примыкала почти вплотную к часовне на острове Св. Антуана, другая — к зданию лепрозория на Рыбацком острове[9].

Между одиннадцатым и двенадцатым пролётами находился выкованный из бронзы крест — Бель-Круа[9].

На восемнадцатом пролёте моста располагалась Турель (или, как чаще определялось в хрониках того времени, «Турели» или «Турнели») — крепость, состоявшая из двух больших — круглой и прямоугольной, а также двух малых башен, соединённых между собой арочным сводом, причем основание Турели частично уходило в воду. С обеих сторон крепость защищали бульвары — система внешних фортов, должная препятствовать противнику расположить артиллерию на расстоянии выстрела от городской цитадели[9].

Девятнадцатый (последний) пролёт моста мог также подниматься с помощью цепей. Ворота и барбакан, ведшие на мост с внешней его части, носили имя Порторо[9].

Не довольствуясь лишь военными приготовлениями, орлеанцы 6 августа 1428 года совершили молебен святым покровителям города — Св. Эверту и Св. Эньяну, во время которого был совершен крестный ход вокруг городских стен, та же процедура повторилась 6 октября[3].

1.3. Тактика обороны

Чтобы лишить англичан возможности расположиться вокруг города и добыть материал для строительства осадных машин и укреплений, горожане разорили предместья, что действительно принесло пользу: «Дневник орлеанской осады» зафиксировал, что холодной зимой 1428—1429 годов английские солдаты вынуждены были пустить на дрова жерди с виноградников, добытые в соседних деревнях[6].

Тактика обороны состояла в том, чтобы постоянно тревожить противника обстрелом с городских стен — тот же «Дневник…» рассказывает об этом достаточно подробно. В частности, среди пушкарей отличился «мэтр Жан со своей кулевриной», метким огнём не раз вносивший сумятицу в ряды противника и сумевший обрушить на головы англичанам часть кровли и стены турельской крепости[10].

Для стрельбы с городских стен Орлеан располагал как «старыми машинами», приводившимися в действие с помощью мускульной силы, так и новой для того времени артиллерийской мощью. Из скупых замечаний в хрониках того времени известно, что в городе имелись как минимум три куйяра (точное число их остаётся неизвестным). Один стоял на башне Эшиффр-Сен-Поль, другой — на одной из башен у ворот Реньяр, и, наконец, третий — на башне Шатле. Куйяры могли бросать 10 камней весом до 80 кг в час на расстояние около 180 м, причём на перезарядку требовалось 8 человек прислуги. Имелись, по-видимому, и более тяжёлые и неповоротливые требушеты, бросавшие в час по камню весом в 140 кг на расстояние 220 м. Для перезарядки требушета, по расчётам Рено Бефейетта, требовалось около 60 человек прислуги[11]. Имелись в небольшом количестве и гигантские арбалеты — разновидность древнеримского «скорпиона».

Наибольшей мощью обладала городская артиллерия, причём во всё время осады пополнение артиллерийского парка производилось безостановочно. Подсчитано, что в начале осады в городе имелось 75 орудий всех калибров, к концу осады их число возросло до 105[12]. Городская артиллерия делилась на крупнокалиберные бомбарды, более мелкие мортиры, пушки (veuglaires) и ручные кулеврины.

Так, по приказу Орлеанского бастарда во время осады местный колокольный мастер Ноден Бушар изготовил гигантскую бомбарду, прозванную «Длинной», с калибром в 33 см, бросавшую 100-килограммовые каменные ядра на расстояние около 1400 м. Ещё одну гигантскую бомбарду «Пёс» весом в 463 ливра (около 230 кг) отлил мастер Жан Дуизи. Возле потерны Шено были установлены бомбарды «Пастушка», «Монтаржи» и «Жиффар», постоянно обстреливавшие Турель. И, наконец, бомбарда-гигант, использовавшаяся при взятии той же Турели, весила около 1200 ливров (ок. 600 кг), для её перемещения требовалась упряжка из 22 лошадей[12].

Мортиры представляли орудия среднего калибра, приспособленные для ведения навесного огня. Лёгкие пушки имели калибр около 20 см, устанавливались на башнях и стреляли на расстояние до 250 м, имелась также, как минимум, одна средняя кулеврина, бившая через мост по Турели. И, наконец, ручные кулеврины калибром до 2,5 см стреляли свинцовыми пулями весом около 4 унций (110 г) на расстояние до 200 м[12].

Бомбарды группировались, в основном, у южной стены и били через мост по Турели и английским фортам, в то время как малые пушки перемещались с помощью конных упряжек и использовались во время вылазок[13].

На службе в гарнизоне Орлеана состояли 12 «главных канониров», получавшие плату из городской казны, под началом у которых находилась многочисленная прислуга из пушкарей и стрелков низшего ранга. Например, прославленный кулевринер Жан де Монтклерк (или Жан Лотарингец) командовал отрядом из 15 солдат и 30 стрелков[14].

Для защиты от сапёрных работ 21 февраля 1429 года в нескольких местах возле стен были врыты в землю медные тазы, заполненные до краёв водой. По колебанию уровня воды можно было судить, не ведёт ли противник подкоп с целью заложить под стену пороховую мину. Однако предосторожности оказались напрасны, так как после первых подкопов при штурме Турели и окружающих фортов англичане больше не возвращались к этой тактике[11].

И, наконец, вокруг фортов и Турели в изобилии рассыпался железный «чеснок» — трёхгранные заостренные шипы, представлявшие собой жестокое, но весьма эффективное оружие против конницы врага[12].

Постоянные вылазки и схватки должны были измотать англичан и принудить их к отступлению. «Дневник…» сохранил немало подробностей об этих почти ежедневных локальных стычках, вплоть до того, что однажды в качестве добычи наступавшим французам достались «две серебряные чаши, платье, подбитое мехом куницы, множество боевых топоров, гизарм, колчанов со стрелами и иное военное снаряжение
»[15], в другой раз, сумев захватить направлявшуюся к английским позициям баржу, французы обнаружили на ней 9 бочек вина, свиную тушу и дичь, причём и то и другое было немедленно употреблено по назначению[16].

По обычаям тех дней осаждённые и осаждающие время от времени обменивались подарками: так, в хрониках осталась запись о блюде, «полном фиг, винограда и фиников
», отправленном Уильямом де ла Поль в город, в обмен на которое Орлеанский бастард прислал отрез чёрного велюра[17].

Дважды постоянные стычки прерывались рыцарскими турнирами, за которыми с равным интересом наблюдали обе стороны. В первом случае из двух сшибок в первой одержал победу француз, другая же закончилась вничью, во втором англичане уже не решились выйти из своих укреплений[18][19].

На рождественские праздники по просьбе англичан военные действия были прекращены, и вышедший из крепости оркестр, к которому присоединились и английские музыканты, играл весь день к равному удовольствию обеих сторон[20].

1.4. Снабжение продовольствием

Ещё до начала осады город, как то свидетельствуют расчётные книги, закупил хлеб и вино, при том, что с начала и до конца осады город в большой мере зависел от снабжения извне. «Дневник…» многократно упоминает о доставках рогатого скота, «больших жирных свиней», «лошадей, гружёных солёной рыбой», и т. д. через единственные оставшиеся открытыми Бургундские ворота. Несмотря на все усилия, англичанам не удалось окончательно прервать связь города с внешним миром, притом, что часть обозов, поставляемых купцами, была перехвачена и «отправлена в английский лагерь»[21].

Для горожан обычная торговля продуктами не прерывалась. Несмотря на то, что хроники того времени содержат глухие намёки на «нужду», наступавшую между прибытием обозов, угрозы голода Орлеан не испытывал. «Дневник парижского горожанина» содержит сведения, будто «в Орлеане нужда была такая, что если кому удавалось найти на обед хлеб за три блана, тот почитал себя счастливчиком
»[22] — то есть цена хлеба увеличилась против обычного в 30 раз, при том, что современные исследователи отказывают этому документу в достоверности[23].

Для солдат наёмных отрядов, вероятно, практиковалась централизованная раздача — по крайней мере, сохранились счета за 25 марта 1429 года, составленные городским нотариусом Жаном Ле Кайи; капитан получал оговоренное число мер хлеба и вина:

· Шотландцам названного города
: 3 1/2 бочонка вина 3 1/2 мюидов пшеницы, на 560 человек.

· Монсеньору де Гравиллю
: 1 1/2 бочонка вина и 1 1/2 мюида пшеницы, на 240 человек.

· Мадру
: 1 траверсен вина и 1/2 мюида пшеницы, на 160 человек.

· Дени де Шайи
: 1 1/2 бочонка вина и 1 1/2 мюида пшеницы, на 180 человек.

· Тибо де Терму
: 1 траверсен вина и 5 мин пшеницы, на 80 человек.

· Монсеньору де Гутри
: 1 траверсен вина и 8 мин пшеницы, на 80 человек.

· Монсеньору де Коаразу
: 1 траверсен вина и 5 мин пшеницы, на 80 человек.

· Мессиру Тиоду
: 1 1/2 бочонка вина и 1 1/2 мюида пшеницы, на 260 человек.

· Мессиру Сернэ
: 1 траверсен вина и 6 мин пшеницы, на 240 человек.

· Потону де Сентрайлю
: 1 бочонок вина и 10 мин пшеницы, на 160 человек.

· Солдатам Сен-Севера
: 2 бочонка вина и 2 мюида пшеницы, на 320 человек.

· Монсеньору де Виллару
: 1 1/2 бочонка вина и 1 1/2 мюида пшеницы, на 240 человек.

То есть около 7020 литров вина (примерно 2,7 литров на человека) и около 4450 кг пшеницы (примерно 1,71 кг на человека)[11][24].

2. Состав и численность войск

2.1. Английская армия

Томас Монтегю, 4-й граф Солсбери, главнокомандующий английской армией в начале осады. Изображение на витраже, XV век.

Английские войска ко времени начала осады в значительной мере состояли из французов и иностранных наёмников, однако ядром войска по-прежнему оставались собственно английские части. Вся армия была укомплектована полностью на добровольческой основе. В противовес французской армии, в английских войсках высший командный состав был представлен, главным образом, людьми незнатного происхождения. Только граф Солсбери и герцог Саффолк были выходцами из высших аристократических кругов[4]. Многие командиры среднего звена были сквайрами или лицами более низкого происхождения. Армия была укомплектована солдатами на эффективной, но несколько устаревшей контрактной основе, согласно которой командиры при заключении контракта получали точные указания о численности и составе своих отрядов, размерах жалования и сроках службы солдат. Английская армия главным образом состояла из отрядов стрелков и латников[4].

В английской армии по сравнению с прошлыми годами выросло количество стрелковых частей, укомплектованных, главными образом, лучниками и незначительным числом арбалетчиков. Многие лучники имели лошадей и передвигались верхом, но всегда спешивались для боя. Как и во французской армии, элитой английской были отряды тяжеловооружённых всадников, зачастую сражавшиеся в пешем строю. Количественное соотношение лучников и латников определялось в пропорции 3:1 в пользу стрелков. Рыцарь традиционно получал большее жалование, чем латник менее благородного происхождения, хотя количество рыцарей в войске заметно сократилось по сравнению с прошлыми годами. Организационно воины состояли либо в личных свитах крупных феодалов, либо в составе военных компаний под командованием капитанов (воины этих компаний получали регулярную плату за службу, а срок службы этих компаний во Франции обычно составлял 6 месяцев) либо в гарнизонах городов. В особо опасных ситуациях объявлялся временный набор в войско солдат-ветеранов или провозглашался сбор так называемого арьербана
— всеобщего набора в войско, существовавшего ещё со времён раннесредневековой Франции. В этом войске большой процент составляли нормандцы и французы[4].

Согласно договору, подписанному Солсбери 24 марта 1428 года в Вестминстере, ему полагалось набрать для своего собственного отряда 6 рыцарей-баннеретов, 34 рыцаря, 559 латников и 1800 лучников с правом замены до 200 латников на лучников в соотношении 1 к 3, при условии, что при этом не будет увеличиваться расход казны[3].

На самом деле, как показывают сохранившиеся документы, ему удалось набрать для своего отряда 1 баннерета, 8 рыцарей, 440 латников и 2250 лучников, всего 2700 человек (включая себя)[3].

В июне к армии Солсбери, как следует из писем короля, присоединились 400 копейщиков и 1200 лучников, половину из которых составляли собственно англичане, получавшие жалование из денег, ассигнованных Нормандией в форме «помощи» английскому королю, вторую половину — нормандцы, вынужденные подчиниться феодальному праву, обязывавшему вассала выставлять определённое количество вооружённых людей для службы, ограничивавшейся сроком, диктуемым обычным правом (т. н. chevauchée). Капитанами в нормандских отрядах выступали Ги ле Бутелье, Амон Белькнап, Жан Бург, Жан Бартон, Тома Жиффар и Жан де Сен-Йон. В составе английской части этого отряда находился Томас Рэмптон, имевший под своим началом 21 латника и 62 лучников. В феврале часть этого отряда командирована в Корбей для сопровождения регента (13 латников и 31 лучник), позднее эта часть отряда занималась доставкой продовольствия и находилась под командованием Джона Форда и позднее — Уильями Лика. Также в составе «нормандского» отряда находился Ланселот де Лиль, рыцарь, имевший под своим началом 40 латников и 120 лучников. И, наконец, в этот же отряд включались воины Уильяма Гласдейла и Уильяма Молена, исполнявшие во время осады роль гарнизона Турели[3].

Ричард Уоллер, прибывший к Орлеану в ноябре, привёл с собой 25 латников и 80 стрелков. И, наконец, отряды Фастольфа, Саффолка и Тальбота включали в себя 400 латников, что собственно и составляло вместе ядро английской армии[3].

Роланд Стэндиш, рыцарь, присоединившийся к английской армии в ноябре того же года, как показывает его личный договор с английской короной, привёл с собой рыцаря, 29 копейщиков и 30 стрелков[3].

Англичане располагали также сильной артиллерией, уступавшей, правда, по численности и размерам орудий французской. Хроники того времени говорят о меткой стрельбе английских пушкарей, из-за чего районы города, непосредственно прилегавшие к стенам, подверглись значительным разрушениям, в частности, специально упоминается об огромной пушке, прозванной «Воздушный мост», находившейся в Портеро «возле дамбы Сен-Жан-ле-Блан и давильни, что в Фавьере и Портерио» неподалёку от Новой башни, которая могла стрелять каменными ядрами весом около 57 кг и доставляла особенно много хлопот защитникам города[25].

Командиром английской артиллерии был Джон Паркер де Честант, его заместителем — Филибер де Молен (или де Молан), имевший под своим началом отряд из 18 солдат и 54 стрелков (как полагается, под этими именами в документах того времени полагается орудийная прислуга низших рангов)[26].

Уильям Эпплби, эсквайр, отвечал за поставку пороха и ядер, в его распоряжении находился солдат и 17 конных стрелков[3].

Кроме того, на армейском довольстве состояли 10 сапёров и 70-80 рабочих, как то плотников, каменщиков, изготовителей луков и стрел, жалование которых приравнивалось к жалованию лучников[3]. Как следует из расписки, выданной английским казначейством в январе 1430 года начальство над отрядом сапёров принадлежало Уильяму Гласдейлу («Гласидасу»), он же нёс ответственность за ведение караульной службы[27].

Кроме того, в качестве военной прислуги при армии находились около 780 пажей и несколько герольдов[28].

Специалисты сильно расходятся между собой в оценке численности армии Солсбери. Называемые ими цифры колеблются от 2500—4000 воинов[4] до 6 тыс. собственно англичан и 4 тыс. союзников[9].

Воины-латники были облачены в полный доспех. Под доспехом обычно носилась кольчуга, под которую одевали акетон для смягчения ударов холодным оружием. Голову латника защищал шлем-бацинет или капеллина. Руки и ноги воина также были защищены металлическими пластинами. В бою всадник-латник использовал длинное деревянное копьё, меч или другое оружие[4].

Защитное вооружение воина составляли плотный порпуэн, бацинет, в качестве личного оружия использовались также гвизармы, боевые молоты и топоры. Стрелки отдавали предпочтение длинным лукам ввиду того, что по скорострельности этот тип оружия намного опережал арбалет. Тем не менее, арбалеты также состояли на вооружении английских воинов[25].

2.2. Французская армия

С момента поражения при Азенкуре французская армия находилась в плачевном состоянии. В течение осады остро стоял вопрос о выплате жалования солдатам, которое зачастую заменялось натуральной платой. В результате многочисленных поражений и бедствий единственными боеспособными подразделениями остались лишь гарнизоны крупных городов, лояльных дому Арманьяков, городские ополчения и отряды иностранных наёмников[4]. В составе французских войск сражалось множество наёмников и иностранцев, в частности, ломбардских и шотландских воинов[29].

Французское правительство к тому времени отказалось от контрактной системы комплектования войска, сходной с той, которая существовала в Англии. Вместо этого основой армии были отряды полусамостоятельных командиров, которые неохотно подчинялись приказам верховного командования. Со времени поражения при Азенкуре процент людей благородного происхождения среди командиров высшего и среднего звена резко снизился[4].

Главным родом войск были отряды тяжеловооружённых воинов, в основном всадников. Личным оружием служили, прежде всего, гвизармы, постоянно упоминающиеся в хрониках того времени, а также мечи, боевые молоты и топоры. Для стрельбы со стен использовались и пращи. Пехота состояла из простых ополченцев и профессиональных стрелков (лучников и арбалетчиков), причем арбалетам отдавалось явное предпочтение: сохранились счета на 700 стрел для луков против 8755 стрел для арбалетов с «пергаментным оперением»[30].

Расход стрел был огромен: так, 7 мая 1429 года Орлеанский бастард заплатил 500 турских ливров за 14 000 стрел для арбалетов, «снабжённых наконечниками и оперением»[31]. Горожане-ополченцы были вооружены, в основном, древковым оружием.

Плата наёмникам составляла 4 ливра в месяц для латника и 9 — для стрелка[30].

2.3. Состав и численность гарнизона

Жан де Дюнуа, Орлеанский бастард, глава городской обороны.

В середине лета 1428 года король Карл VII назначил своим наместником во всех землях, подчинённых Карлу Орлеанскому, Жана де Дюнуа — Орлеанского бастарда, незамедлительно принявшего на себя руководство по дальнейшему укреплению обороны и подготовке города к будущей осаде[9].

Город Орлеан в то время весьма ревностно относился к одной из своих привилегий — освобождению от солдатского постоя, но, когда неизбежность осады стала ясна, городские власти решили нанять на собственные средства дополнительные отряды наёмников, готовых защищать дело французского короля[30].

Герольды были направлены в разные стороны, причем на призыв орлеанцев откликнулись Аршамбо де Вильяр, капитан города Монтаржи, зарекомендовавший себя в 1427 году как умелый и деятельный руководитель; Гийом де Шомон, сеньор де Витри; босец Пьер де ла Шапель; беарнец Гийом-Арно де Коарраз, арагонский рыцарь дон Матиас, Жан Потон де Сентрайль — чьи отряды составили ядро городского гарнизона. В их обязанности входило постоянно тревожить англичан вылазками, в то время как на городское ополчение возлагались задачи по защите и караульной службе, а также по ремонту разрушенных участков стен и зданий[3]. Кроме того, под началом Рауля де Гокура, выполнявшего роль городского капитана и бальи, находилось около 5 тыс. человек (т.е. около четверти всех жителей города), составлявших местное ополчение[30].

Кроме того, на помощь Орлеану выслали свои отряды соседние города, как то Блуа, Шатоден, Тур, Анжер, Монтаржи, Бурж, Вьерзон, Мулен, Ла-Рошель, Монпелье и Альби. Численность этих отрядов точно неизвестна, но, по современным оценкам, она составляла около 3000 человек — хорошо обученных, организованных и дисциплинированных — вместе с ними общая численность наёмников доходила до 5500 человек[30].

Ополчение формировалось по территориальному признаку: город делился на 8 кварталов, во главе каждого из них стоял «квартальный староста», непосредственно подчинявшийся городскому капитану. Старосты имели под своим началом по десять «десятников» (dizaniers), те же непосредственно командовали «старостами улиц» (chefs de rues). В обязанности последних входило по звуку набата собирать обязанных военной службой горожан, находившихся в их непосредственном подчинении. Как правило, это были ремесленники или торговцы[30].

На стенах собравшиеся ополченцы распределялись между шестью «начальниками стражи», по числу секторов, на которые делилась оборона. Постоянно несли караульную службу на стенах 1200 человек (по 200 на каждого «начальника стражи»), причём шестую часть из них следовало сменять каждый день[30].

Орлеанским женщинам и подросткам, не участвовавшим за редким исключением в военных действиях, вменялось в обязанность снабжать защитников крепости пищей, подносить им стрелы, камни и «всё необходимое для обороны»[32].

Состав гарнизона постоянно менялся — через единственные оставшиеся открытыми Бургундские ворота отряды наёмников постоянно выезжали для того, чтобы атаковать противника или принять участие в военных действиях в других районах, и возвращались в город. Многочисленные свидетельства о подобных передвижениях сохранил «Дневник Орлеанской осады»[30].

Если в начале осады, по подсчётам Р. Перну и М.-В. Клен, собственно гарнизон определялся в 200 человек, то для дальнейшего времени существуют достаточно скрупулёзные выкладки, выполненные королевским казначеем Эмоном Рагье[26]:

НА КОНЕЦ МАРТА 1429 Г.

Всего на конец марта 1429 г. — 508 латников и 395 стрелков

НА 27 АПРЕЛЯ 1429 Г.

Всего на 27 апреля 1429 г. — 340 латников и 303 стрелка.

АПРЕЛЬ-МАЙ 1429 Г.

Всего на апрель-май 1429 г. — 339 латников и 543 стрелка.

Всего за весну 1429 г. — 1187 латников и 1241 стрелок.

То есть всего, по подсчётам современных специалистов, в крепости находилось в среднем от 8,5 до 10 тыс. человек, способных носить оружие.

3. Осада

3.1. Прибытие английской армии

1 июля 1428 года английская армия графа Солсбери высадилась в Кале. На военном совете в Париже английские командиры планировали окончательное завоевание графства Мэн и Анжу, в частности, планировалась осада и захват крепости Анжер (как то следует из нескольких сохранившихся контрактов английских капитанов), но ввиду тяжёлой болезни французского короля англичане приняли смелое решение развивать наступление в долине реки Луары, которую контролировал город Орлеан[33]. Кроме того, защитники Орлеана сохраняли верность французскому королю, что не могло не раздражать англичан.

Проблема заключалась в том, что Орлеан входил во владения находившегося в английском плену герцога Карла Орлеанского, а захват владений пленника считался недостойным для рыцаря делом[1]. Регент Франции герцог Бедфорд не соглашался с подобным, однако вынужден был уступить остальным командирам, уже после поражения не без горечи заметив, что это наступление было решено «неведомо чьим советом
». Также дело осложнялось тем, что 17 июля 1427 года Орлеанский бастард и представлявший английского регента граф Саффолк подписали в Блуа договор, которым гарантировалась неприкосновенность герцогства. Однако же Солсбери не смущали подобные соображения, и в конечном итоге его мнение стало решающим — Орлеан как ключ к владениям «Буржского князька» (подобным образом в английских документах презрительно именовался Карл VII) должен был быть взят, тем более что герцог Орлеанский, посчитав, что падение города неизбежно, не предпринял никаких усилий по его спасению, приказав лишь перевезти свою богатую библиотеку в Ла-Рошель[34].

В качестве подготовки к кампании 1428 года принудительная финансовая «помощь» была взята с подчинённой англичанам Нормандии — так, с согласия местных Генеральных Штатов, английскому королю было ассигновано вначале 60 тыс. ливров, затем ещё 180 тыс. Дополнительная дань была наложена также на города Оссер, Санс, Труа, Мелён, причём одним из сборщиков выступил епископ Бовесский Пьер Кошон. Дополнительно к этим явно недостаточным для ведения войны средствам была присоединена военная десятина, взимавшаяся с духовенства, часть налогового сбора в самой Англии, и доходы с королевских владений. И всё же нанесение решительного удара потребовало от англичан напряжения всех сил, о чём свидетельствует тот факт, что сам регент Франции Бедфорд вынужден был заложить ростовщикам часть своей золотой и серебряной посуды[28].

В августе 1428 года английское войско графа Солсбери выступило из Парижа и двинулось к городу. По дороге к собственно английским отрядам присоединялись бургундцы и пикардийцы — все те, кого хроники того времени презрительно именуют «предателями из французов». Общая численность войска, направлявшегося к Орлеану, возросла, таким образом, до 10 тыс. человек[9].

Солсбери двигался не торопясь, захватывая одну за другой крепости в долине Луары, так что Орлеан постепенно оказался в постепенно сжимавшемся кольце. Захвачены были Ножан-ле-Руа, Рамбуйе, Бетанкур, Рошфор, Ле Пюизе, Жанвиль, Жаржо, Шатонеф, Ла Ферте-Юбер. Тури и Мён предпочли сдаться на милость англичанам.

3.2. Начало осады

Осада Орлеана. Миниатюра из «Вигилий на смерть короля Карла VII
», конец XV века.

Орлеан был осаждён английскими войсками графа Томаса Солсбери 12 октября 1428 года. Английский лагерь расположился между деревней Оливе и барбаканом Потроро, в результате первой победы оттеснив французов с правого берега Луары. Всё время вплоть до конца осады английский штаб и большая часть армии занимали т. н. «гору Сен-Лоран» — 1200-метровый гребень, господствовавший над всем правым берегом и потому представлявший собой идеальную оборонительную позицию. Генеральный штаб английской армии располагался в Мёне[30]. Горожане были готовы к осаде и ко времени начала боевых действий запаслись достаточным количеством провианта[1]. Незадолго до их появления, по решению городской магистратуры, жители Орлеана совершили вылазку из города, разрушив монастырь и церковь августинского ордена, а также дома в предместье Порторо, способные служить укрытием для англичан.

Не раньше 17 октября начался артиллерийский обстрел города. Неподалёку от Новой башни англичане установили «огромную пушку, названную ими Воздушным Мостом, стрелявшую каменными ядрами весом по 80 ливров
» (то есть около 57 кг). Сохранилось имя первой жертвы со стороны защитников города, «женщины по имени Белль, жившей рядом с потерной Шено
». Кроме того, в результате первого обстрела были серьёзно разрушены и повреждены многие здания.

21 октября англичане атаковали вал Турели. Первая атака после яростной схватки была отбита: нападавшие потеряли 240 воинов, в то время как у защитников погибло 200 солдат. После этого англичане отказались от лобовой атаки и приняли решение заминировать французский вал, прикрывавший Турель. Эта акция увенчалась успехом: защитники отступили к Турели, однако яростный артиллерийский огонь делал оборону укрепления бессмысленной. В ночь с 23 на 24 октября защитники оставили Турель и взорвали последний пролёт моста. Комендантом крепости стал Уильям Гласдейл (во французских хрониках — «Гласидас»). Вскоре после взятия Турели граф Солсбери был смертельно ранен в лицо осколками артиллерийского снаряда и через неделю скончался. «Дневник Орлеанской осады…» рассказывает об этом событии следующим образом:

С точки зрения современников смерть Солсбери была закономерным наказанием за нарушение законов войны — действительно, возраставшее сопротивление французов привело к тому, что их противники стали всё больше и больше отступать от обычаев того времени, касавшихся военных действий. В частности, Томаса Солсбери винили в клятвопреступлении, совершённом им по отношению к Карлу Орлеанскому, и разграблении церкви Нотр-Дам в Клери, шокировавшем французов. Современные же историки объясняют этот кощунственный для того времени факт опять же отчаянным недостатком средств для ведения войны, в то время как церковь Нотр-Дам, бывшая центром паломничества к местночтимым святыням, была исключительно богата[34].

Позднее история гибели Солсбери обросла дополнительными легендарными наслоениями, так, например, утверждалось, что выстрел был сделан юным пажом, подобравшимся к орудию в отсутствии пушкаря, последний же, подоспев на звук выстрела, успел заметить пажа, спасавшегося бегством.

Смерть Солсбери постарались сохранить в тайне, чтобы не допустить уныния в рядах англичан и подъёма боевого духа осаждённых[35]. Спустя месяц после начала осады командование английскими войсками принял на себя герцог Уильям де ла Поль. Этот пост принадлежал ему вплоть до ухода английской армии.

24 октября англичане начали осадные работы, выстроив бастион на руинах разрушенного защитниками женского монастыря св. Августина. В это время решено было отказаться от плана лобовой атаки, так как город был сильно укреплён, и взять его штурмом казалось проблематичным. Вместо того план английского командования состоял в том, чтобы сломить упорство гарнизона с помощью постоянных обстрелов и голода.

План осады

На следующий день в город вернулся командующий обороной — Жан де Дюнуа, вместе с ним прибыли со своими отрядами такие прославленные командиры, как Ла Гир, маршал Франции Сен-Север, ломбардец Теольд де Вальперг и сенешаль Бурбоннэ Жак де Шабанн[36].

В первый месяц осады англичане окружили город многочисленными деревянными укреплениями. Однако небольшая численность англичан не позволяла им полностью блокировать город, в связи с чем защитники имели сообщение с внешним миром через остававшимися открытыми Бургундские ворота, получая извне припасы и пополнения [37].

Неэффективная блокада продолжалась вплоть до середины ноября. Тем временем защитники города начали систематическое разорение всех предместий, в том числе и церквей, чтобы лишить англичан возможности разместиться там на зимние квартиры. К 8 ноября было сожжено 13 церквей и множество других пригородных построек. Эти акции имели место до 29 декабря[38].

8 октября англичане послали строителей на северный берег Луары для возведения осадных укреплений вокруг осаждённого Орлеана. Эти укрепления представляли собой небольшие форты, обороняемые малочисленными гарнизонами. Попытки французов воспрепятствовать осадным работам противника оказались безуспешными. 1 декабря на помощь осаждавшим прибыли войска под командованием лорда Джона Тальбота. 7 декабря была предпринята очередная неудачная контратака орлеанцев против английского укрепления Сен-Круа. 23 декабря французы впервые ввели в действие недавно отлитую мощную бомбарду, стрелявшую по Турели каменными ядрами весом 12 килограммов. Жан Лотарингец, пушкарь, специально присланный королём Карлом VII в помощь осаждённым, показал себя настолько искусным в своём деле[39], что имя его вошло в анналы города. В награду за службу совет поверенных постановил вознаградить его большой по тем временам суммой в 140 турских ливров.

К 29 декабря гарнизон Орлеана уничтожил оставшиеся 6 церквей в предместьях. В январе следующего года англичане предприняли несколько попыток атаковать западные укрепления Орлеана. 2 января в Орлеан поступил большой обоз с продовольствием. В течение осады вооружённые отряды часто беспрепятственно провозили в город продовольствие и вооружение, однако простые горожане не могли без риска для жизни выходить за крепостные стены. Ввиду того, важное значение играли огороды и сады в пределах города, где производилась часть необходимого минимума продовольствия для защитников Орлеана.

6 января англичане возвели «из фашин, песка и дерева»[40] укрепления на острове Шарлемань и форт Сен-Приве на южном берегу Луары, тем самым обеспечив коммуникации между фортами Турель и Сен-Лоран. В течение первых недель января англичане также возвели укрепления к северу от городских стен. В город прибывали пополнения, в том числе отряды шотландских союзников, однако все попытки противодействия англичанам не имели успеха. Со своей стороны английские атаки также были безрезультатны.

3.3. Появление Жанны д’Арк

Эжен Ленепве. «Жанна д’Арк в Вокулере
», 1874.

Первая запись о Жанне д’Арк появляется в «Дневнике Орлеанской осады» 8 февраля. 17-летняя крестьянская девушка, свято верившая в свою мессианскую роль в деле освобождения Франции, появилась в Вокулере, требуя от городского капитана, Робера де Бодрикура, доставить её в Бурж для переговоров с королём[41]. Её успехам немало способствовали ходившие по Франции слухи, что Францию в критический момент спасёт девушка родом из Лотарингии (там же, в деревушке Домреми, родилась и Жанна).

11 февраля французские лазутчики донесли в Орлеан о том, что к английскому лагерю направляется обоз, везущий бочки с сельдью[42]. Последовавшая затем 12 февраля 1429 года битва близ городка Руврэ, где французы и их шотландские союзники предприняли неудачное нападение на обоз, вошла в историю как битва селёдок (англичане везли большое количество рыбы для пропитания армии в постное время). По всей видимости, причиной поражения стало промедление со стороны французов, дожидавшихся подхода войск графа Клермонского, которое позволило их противникам выстроить вагенбург и приготовиться к обороне. Сыграла свою роль несогласованность действий разных отрядов, капитаны которых отнюдь не желали подчиняться верховному командованию. Поражение имело тяжёлые последствия для защитников города: боевой дух солдат упал, и многие командиры со своими войсками покинули город. Неизвестный автор «Хроники Девы» записал дошедшие до него легендарные сведения, будто Жанна сумела предсказать это поражение, пригрозив Бодрикуру, что в будущем может стать «ещё хуже», причём именно это было решающим доводом, сломившим его сопротивление. Так или иначе, Бодрикур дал ей в сопровождение двух дворян, вместе с которыми Жанна отправилась к королю в Шинон[43].

17 февраля Жанне вместе с сопровождающими удалось добраться до королевской резиденции. После долгих колебаний и препон дофин Карл решился передать в её руки командование войсками и назначил её главнокомандующим. Ведущие французские военачальники Этьен де Виньоль по прозвищу Ла Гир, Потон де Сентрайль и граф Дюнуа, из последних сил отбивавший английские атаки в Орлеане, должны были пойти под её командование. Начальником её штаба стал принц Алансонский. Важную роль в таком смелом решении сыграл тот факт, что Жанна именем Бога подтвердила Карлу его законнорождённость и права на престол, в которых сомневались многие, включая самого Карла. После назначения для Жанны изготовили «белый доспех ценой в сто турских ливров»[30], знамя и хоругвь. Затем она направилась в Блуа, назначенный сборным пунктом для армии. Известие о том, что армию возглавила посланница Бога, вызвало необычайный моральный подъём в войске. Потерявшие надежду начальники и солдаты, уставшие от бесконечных поражений, воодушевились и вновь обрели храбрость. Тем временем положение Орлеана было отчаянным, несмотря на то, что англичане были неспособны полностью обложить город, а их пушки не могли пробить толстые городские стены.

В Орлеане в это же время царило уныние. 18 февраля граф Клермонский вместе с 2 тыс. солдат покинул город, пообещав недовольным его отъездом жителям, что распорядится прислать к ним позднее подкрепления и продовольствие. Орлеанцы, чувствуя себя покинутыми, тем более что обещанная королем помощь всё не появлялась, а обстрел города становился всё ожесточённей, унося всё новые жертвы, постановили послать Потона де Сентрайля к герцогу Бургундскому, желая сдаться ему и заставить английскую армию отойти от города[44].

Впрочем, несмотря ни на что, битва за Орлеан продолжалась. 27 февраля наводнение на реке поставило под угрозу систему осадных сооружений. Чтобы спасти их, англичанам пришлось работать весь день и всю ночь. Защитники города тем временем продолжали обстрел Турели, в результате которого рухнула одна из стен[45].

9 марта в городе, по всей видимости, была раскрыта попытка предательства. «Дневник…» рассказывает об этом событии следующим образом:

Орлеан в 1428—1429 годах. Вид со стороны реки. Гравюра из книги А. Франса «Жизнь Жанны д’Арк», 1908.

В планы Жанны входило прибытие в город во главе 400—500 воинов в качестве сопровождения очередного обоза с продовольствием, двигавшегося к Орлеану. К этому времени боевой дух французов благодаря появлению Жанны вновь был на высоте, и несколько командиров, прежде отказывавшихся вступать в ряды защитников города, присоединились к войску Жанны д’Арк. Пока в Блуа собирались войска, в город прибыло очередное подкрепление численностью 100 солдат, однако это не могло в корне изменить ситуацию: 10 марта англичане возвели форт Сен-Лу к востоку от города, блокировавший важную дорогу на Орлеан, по которой в город поступала значительная часть подкреплений и припасов[46]. Несмотря на это, форт был выстроен на значительном удалении от городских стен, и его гарнизон мог лишь косвенно влиять на ход осады. 20 марта англичане выстроили ещё одно осадное укрепление. Активизация осадных работ свидетельствовала о том, что английское командование было в курсе подготовки масштабного наступления для освобождения города. 2 апреля разгорелся серьёзный бой с применением артиллерии близ форта Сен-Лоран. Тем временем французы проводили работы по ремонту разрушенных укреплений.

22 марта отряд Жанны достиг Блуа. Здесь же она написала письмо, адресованное герцогу Бедфорду — главнокомандующему английской армией во Франции. Это была последняя попытка склонить его к миру и таким образом избежать дальнейшего кровопролития. Англичане, со своей стороны, подняли на смех и само письмо, и его автора, задержав доставившего письмо герольда, что опять же в корне противоречило принятым в те времена обычаям ведения войны[47]. 27 марта, в день Пасхи, между осаждающими и осаждёнными было заключено перемирие.

17 апреля в город вернулся Потон де Сентрайль, посланный ранее к герцогу Бургундскому. Филипп Добрый с готовностью взялся хлопотать об орлеанцах перед своим свояком, тем более что незадолго до того Бедфорд женился на его сестре. Ответ регента был недвусмысленным: «Я не для того ставлю силки в кустах, чтобы другие ловили в них птиц
»[48]. По всей видимости, Бедфорд не чересчур доверял двуличному герцогу Бургундскому, так как, по другим данным, прибавил к тому угрозу «отправить его в Англию пить пиво
»[44]. Филипп Добрый, весьма раздражённый подобной категоричностью, приказал своим людям оставить английский лагерь. Вместе с ними ушли и представители других провинций, подчинявшихся его власти — Пикардии и Шампани[49].

26 апреля Жанна д’Арк во главе своих войск выступила из города. Маршрут её войск в точности неизвестен. 28 апреля 1429 года Жанна с отрядом солдат прибыла к южным предместьям Орлеана. Известно, что Жанна вступила в город с 200 воинами около 8 часов вечера 29 апреля 1429 года в сопровождении Дюнуа и других известных французских командиров. Вечернее время было выбрано, чтобы избежать давки, однако же, эта предосторожность ни к чему не привела. Неизвестный автор «Дневника…», излагавший события беспристрастно и сухо, на сей раз отступил от своего обыкновения, чтобы почти поэтическим слогом рассказать об этом:

3.4. Попытка переговоров

Жан-Жак Шеррер. «Въезд Жанны в Орлеан», 1887.

Защитники города с большим воодушевлением и радостью встретили прибывшие войска. На следующий же день Ла Гир возглавил очередную вылазку защитников. Тем временем Жанна, покинув пределы города, направилась к разрушенному мосту через Луару и стала убеждать командующего Турелью сэра Уильяма Гласдейла снять осаду с города. Как вспоминал её исповедник Жан Паскерель на процессе реабилитации, «в английском лагере поднялся крик: Прибыла весточка от арманьякской шлюхи!
»[50]. Гласдейл осыпал её насмешками и ругательствами, в то время как она не смогла удержаться от слёз, памятуя о том, сколько крови должно будет пролиться в результате этого. «Она сказала мне: гадкий мальчишка
, — вспоминал позднее её оруженосец Жан д’Олон — Не желаешь ли ты сказать, что теперь должна будет пролиться драгоценная французская кровь?
»[50].

Жанна также послала к англичанам герольдов с требованием освобождения посланника, направленного ранее в лагерь англичан. В случае отказа Жанна грозила убить всех английских пленников в Орлеане, включая именитых английских лордов, за которых защитники могли получить щедрый выкуп. Англичане поддались на угрозы, и пленник был освобождён. Впрочем, вместе с ним было передано недвусмысленное предупреждение: «что сожгут и изжарят её, называли её потаскухой и советовали вернуться к своим коровам
»[51]. Жанна, не теряя присутствия духа, велела им передать: «пусть сжигают, если смогут схватить
».

В течение следующей недели между Жанной и Жаном де Дюнуа, Бастардом Орлеанским, командовавшим обороной города, проходили горячие споры по поводу наилучшей тактики для снятия осады с города. 1 мая Жанна поручила командирам выплатить солдатам жалование, которое в числе прочего прибыло с обозом. В сопровождении соратников Жанна разъезжала по улицам города, воодушевляя и ободряя жителей и защитников Орлеана. Граф Дюнуа резонно полагал, что для успешного снятия осады с города сил было мало, поэтому в тот же день выехал в Блуа, оставив комендантом города Ла Гира. 2 мая никаких боевых действий не происходило, и Жанна разъезжала по окрестностям города, осматривая осадные укрепления противника. На следующий день в городе имели место религиозные церемонии, кроме того, в Орлеан прибыли подкрепления. 4 мая граф Дюнуа во главе армии вернулся обратно в Орлеан.

3.5. Первая атака. Взятие Сен-Лу

Французские солдаты под предводительством Жанны д’Арк штурмуют английское укрепление. Миниатюра из «Вигилий на смерть короля Карла VII
», конец XV века.

В тот же день произошло первое серьёзное столкновение между защитниками города и англичанами. Утром Жан де Дюнуа и Ла Гир возглавили атаку на английский бастион Сен-Лу. Хорошо защищённый форт обороняло 300—400 английских воинов[1]. Жанна, узнавшая об этом чуть позже, присоединилась к нападавшим. С французской стороны в бою приняло участие 1500 солдат. Английский командующий Джон Тальбот был извещён о сложившейся ситуации. Он попытался воспрепятствовать французам и организовать диверсию на северной стороне из укрепления Париж, однако эта акция была вовремя пресечена ответной вылазкой французов. Форт был захвачен, 140 англичан погибло и 40 попало в плен[4]. Узнав об этом, Тальбот отменил атаку и приказал отступать.

Остатки гарнизона Сен-Лу сумели спрятаться в близлежащей церкви и уже изготовились перебить бывших там клириков, чтобы спастись, переодевшись в их платье, когда ворвавшиеся внутрь французы сумели этому воспрепятствовать. По приказу Жанны, всем захваченным англичанам сохранили жизнь (из уважения к церкви) и как пленников переправили их в Орлеан[52].

Первый успех воодушевил французских воинов. Дюнуа не одобрял планов генерального наступления непосредственно после взятия Сен-Лу, так как малейшее поражение могло, по его мнению, разрушить всё ещё хрупкий боевой дух защитников. Взятие Сен-Лу создало условия для установления беспрепятственных контактов между городом и французскими войсками, располагавшихся к югу от Луары, которые остались там после прибытия Жана де Дюнуа. Захваченный форт был разрушен и сожжён[1]. После этого Жанна 5 мая вновь написала послание английскому командованию с просьбой снять осаду с города. Письмо было прикреплено к стреле, выпущенной стрелком неподалёку от разрушенного моста. В нём она обещала свободу захваченным в недавнем бою под Сен-Лу английским пленникам в обмен на другого её посланника, удерживаемого в английском плену. В ответ англичане осыпали её бранью, назвав в том числе «Арманьякской шлюхой».

В течение следующего дня Жанна горячо убеждала более опытных и осторожных командиров предпринять новую решительную атаку. В её планы входила организация атаки объединёнными силами солдат и горожан на форт св. Августина[53]. В тот же день французские войска выступили из города и двинулись по направлению к небольшому английскому форту Сен-Жан-Ле-Блан. Переправившись через реку, французы вступили на южный берег, однако англичане без сопротивления оставили слабо защищённый Сен-Жан-Ле-Блан и отступили к форту св. Августина и Турели.

Несмотря на первые успехи, французы всё ещё находились в критическом положении. До слуха защитников Орлеана дошли сведения, что сэр Джон Фастольф во главе большой армии выступил из Парижа на помощь осаждающим (на самом деле Фастольф не мог выступить из Парижа раньше окончания следующего месяца). Кроме того, среди французского верховного командования не было единодушия: всё это время происходили споры между решительной Жанной д’Арк, поддерживаемой солдатами и простым людом, и более осторожным графом Дюнуа, поддерживаемым губернатором Орлеана Раулем де Гокуром.

3.6. Взятие форта св. Августина

Утром 6 мая горожане и солдаты собрались у восточных ворот, полные решимости сражаться с англичанами. Рауль де Гокур, пытаясь пресечь несанкционированную вылазку, попытался помешать горожанам, однако по приказу Жанны д’Арк вынужден был пропустить орлеанцев, которых сам же и повёл в атаку. Дюнуа и другие высшие командиры в надежде восстановить контроль над войсками также присоединились к атакующим. Началось новое наступление. Переправившись через Луару, французы атаковали английский форт св. Августина напротив Турели. Бой шёл с утра до вечера, но, в конце концов, французы захватили укрепление и освободили многочисленных пленников. Защитники укрепления погибли, сам форт был сожжён дотла[1], — как полагается, таким образом Жанна пыталась предотвратить начавшееся мародёрство. Тогда же она была ранена в ногу одним из разбросанных вокруг форта железных шипов, служивших для защиты от вражеской конницы. Англичане бежали к валу, прикрывавшему Турель, причём немногочисленный гарнизон форта Сен-Приве, прежде чем оставить его, поджёг деревянные укрепления, отступив в бастиду Сен-Лоран[54].

Тем же временем Дюнуа, атаковав последнюю, не позволил англичанам прийти на помощь защитникам бастиона св. Августина. Английский гарнизон в Турели был изолирован.

Дюнуа хотел дать возможность людям отдохнуть, однако Жанна настаивала на продолжении атаки. Из-за своего упрямства она была исключена из военного совета, созванного вечером, однако девушка вновь смогла перехватить инициативу, послав своего духовника с приказом поднять солдат рано утром, чтобы они быстро приготовились к атаке. Тем временем англичане не предприняли никаких действий по усилению своего гарнизона в Турели.

3.7. Штурм Турели

Поль Леюгер. Гравюра «Взятие Турели», XIX век.

7 мая Жанна проснулась рано утром. Исповедовавшись и отстояв утреннюю мессу, она вышла навстречу армии и разбудила солдат. Горожане с энтузиазмом отнеслись к предстоящему сражению и оказали большую помощь войскам. С другой стороны, её действия вызвали неудовольствие со стороны французского командования[55]. Утром 7 мая Жанна начала атаку на укреплённые ворота главного английского укрепления — крепости Турель. Впечатляющие укрепления Турели обороняли 700—800 английских воинов, по сообщению Монстреле, «цвет английского дворянства»[1]. Турель располагала мощной артиллерией. Барбакан был обнесён стенами и окружён рвом. Французы послали горящие баржи, чтобы уничтожить мост, связывавший барбакан с Турелью. Битва была невероятно ожесточённой, англичане сопротивлялись отчаянно, и с обеих сторон были огромные потери. В середине штурма Жанна была ранена в плечо английской стрелой. Англичане воспрянули духом, тем более что приблизительно к тому времени французы всё ещё не добились никаких результатов, однако повторное появление Жанны д’Арк под своим знаменем на поле боя вселило отвагу во французских воинов, и вскоре англичане не выдержали и бежали к Турели. Тем временем французы пустили по реке горящую баржу, разрушившую основания деревянного моста, по которому отходили англичане, погубив тем самым множество отступающих солдат противника. В их числе был и комендант Турели Уильям Гласдейл («Гласидас»), который утонул в реке под весом своих доспехов[56]. Защитники Турели были в панике.

Дюнуа, сомневавшийся в благоприятном исходе штурма крепости, хотел было отложить атаку, однако Жанна убедила его продолжать бой. Горожане починили мост, тем самым создав возможность двусторонней атаки. На штурм укреплений Турели шли 3 тыс. человек, во время боя с английской стороны погибли около тысячи (как из собственно гарнизона, так и иных отрядов, попытавшихся оказать помощь), в плен попали 600, свободу получили находившиеся в крепости 200 французских пленных[57]. Штурм увенчался успехом, и вечером Турель была взята. Все её защитники погибли или попали в плен.

3.8. Завершение осады

На следующий день англичане под руководством герцога Саффолка и Джона Тальбота, выйдя из оставшихся фортов, построились в боевой порядок. Заметив это, французы также выстроились для боя. Около часа войска простояли в бездействии. Несмотря на излишнее рвение некоторых командиров, Жанна не позволила атаковать противника, так как воскресенье, по её мнению, был неподходящим днём для сражения. Англичане, так и не решившись на атаку, покинули поле боя и отступили. Осада была снята. Горожане и солдаты, видя отступление неприятеля, разграбили и разрушили до основания опустевшие английские укрепления[1]. Здесь же у стен города была отслужена благодарственная месса.

Снятие осады Орлеана ознаменовалось ещё одним курьёзным эпизодом, о котором упоминают хроники того времени — бастард де Бар, захваченный англичанами в плен во время вылазки, закованный в ножные кандалы и содержавшийся в одной из бастид на попечении личного духовника Джона Тальбота, после ухода английской армии был принуждаем двигаться вслед за англичанами. Однако, ввиду того, что кандалы не давали ему идти, он вместе со своим проводником отстал настолько, что потерял из виду арьергард, после чего, угрожая августинцу смертью, заставил взвалить себя на спину и доставить в Орлеан[58].

4. Последствия

Первая серьёзная победа немало воодушевила французов, и их армия сразу же пополнилась многочисленными добровольцами. В краткие сроки французы освободили долину Луары, разгромив английские гарнизоны в городках Жаржо, Менге, Божанси[59]. 18 июня французы захватили врасплох и разгромили авангард англичан, шедший на помощь своим. Это привело к поражению англичан в битве при Пате, где был пленён главнокомандующий английскими войсками Джон Тальбот[60].

Очистив долину Луары от противника, французы двинулись к Реймсу, чтобы короновать своего короля Карла VII, а затем — уже после гибели Жанны, одерживая победы, отбили удерживаемый англичанами Париж. Таким образом, взятие Орлеана стало переломным этапом в длительной и кровопролитной войне, чуть было не обернувшейся катастрофой для французов.

Что касается английской стороны, то поражение под Орлеаном сказалось в первую очередь на падении духа рядовых солдат, среди которых стали упорно распространяться слухи о некоем пророчестве, предсказавшем, будто «девица» вышвырнет их прочь из страны.

Кроме того, это поражение для английской стороны обернулось финансовой катастрофой. Уже к марту 1429 года долгая осада поглотила все выделенные на решение этой цели средства, и 3 марта королевский совет от имени малолетнего Генриха VI вынужден был своей властью ввести новый экстраординарный «займ» с «людей всякого звания, получающих свои доходы с французских или нормандских земель». Им вменялось в обязанность для продолжения осады пожертвовать четвертью своего годового дохода. С уклоняющихся от уплаты предписывалось брать сумму в двойном размере.

К середине апреля затянувшаяся осада, если верить подсчётам, выполненным Моландоном, поглотила 360 тыс. турских ливров, что по всей вероятности, и предопределило отказ Бедфорда бургундскому герцогу — потраченное следовало возместить хотя бы частично. Расходы же за всё время осады, включая жалование наёмникам, плату капитанам отрядов, покупку оружия, снаряжения, съестных припасов, фуража и т. д. обошлись английской короне в астрономическую по тем временам сумму 440 тыс. турских ливров. Невероятность этой цифры можно оценить, зная, что по законам того времени, за пленение вражеского короля или главнокомандующего армией полагался выкуп всего лишь в 10 тыс. Английская казна оказалась, таким образом, на грани банкротства[14].

5. Память об осаде Орлеана

5.1. Праздник 8 мая

Девушка, изображающая Жанну на празднике 8 мая, 2007 (?).

Если верить «Хронике учреждения праздника 8 мая», традиция эта возникла сама собой. Инициатива принадлежала епископу города, который в свою очередь действовал в согласии с Дюнуа и его советом. По приказу епископа, был организован крестный ход «во славу Господа а также Св. Эньяна и Эверта, покровителей города», во главе которого двигалась на своём коне в полном вооружении Жанна, а вслед за ней — духовенство, солдаты и горожане со свечами в руках. На следующий день епископ отслужил торжественную мессу, вокруг города обнесли мощи св. Эньяна и св. Эверта, Жанна вместе с солдатами армии короля приняла причастие.

С этим первым празднованием связана легенда, будто англичане, ещё не успевшие отойти от города, видели возле его стен «двух мужей в священническом облачении» — то есть обоих святых покровителей, не дававших им близко подойти к городским стенам[61].

В 1430 году 8 мая стало официальным праздником города, и с небольшими перерывами отмечалось в течение всех следующих лет до нынешнего времени. Именно в начальное время существования праздника сформировался основной обряд, оставшийся неизменным по сию пору.

Все расходы на проведение традиционного шествия брала на себя городская казна — сохранились упоминания о взносах в «8 денье парижской чеканки», делавшихся горожанами с этой целью[61].

В XV и XVI веках вечером 7 мая под колокольный звон герольды объявляли о начале празднования. По всему городу, на перекрёстках основных улиц и в местах боёв, воздвигали деревянные подмостки.

В 1435 году во время празднования Дня Освобождения Города была впервые показана «Мистерия Орлеанской осады», точно воспроизводившая события. В «Мистерии…» участвовал один из соратников Жанны — Жиль де Ре, сеньор де Лаваль, оплативший её постановку из собственного кармана.

День 8 мая ознаменовывался торжественной процессией, в которой участвовали как городские власти, так и местное духовенство, несшие в руках трёхфутовые свечи, украшенные городским гербом. За ними следовали певчие из городских соборов, каноники, мальчики из хоров.

Во время оправдательного процесса Жанны кардинал д’Этутвиль даровал индульгенции на 100 дней всем, участвовавшим в торжественном шествии. Городской совет за собственные средства нанял проповедника, звонарей, оплатил дары к мессе, и одел во всё новое мальчиков из церковных хоров, а также юношу-знаменосца, которому следовало нести хоругвь Жанны (точнее, специально изготовленную копию хоругви). Праздник завершился грандиозным обедом, в котором участвовали городские эшевены и проповедник. В конце XV века к процессии также присоединился второй знаменосец.

Празднования прерывались на период религиозных войн, однако же, возобновились немедленно после их окончания в практически неизменном виде, лишь праздничный пир был отменён «по причине трудного времени».

В 1725 году в процессии появился Юноша (Puceau — мужской род от «Дева» — Pucelle — прозвища, под которым Жанна вошла в историю). Юношу, должного изображать освободительницу города, выбирали мэр и эшевены, ему полагалось нести хоругвь Жанны. Этот персонаж носил костюм эпохи Генриха III — красно-золотого цвета (в соответствии с геральдическими цветами орлеанского флага), и ярко-красную шапочку с двумя перьями белого цвета.

Традиционное шествие в средневековых костюмах во время празднования 8 мая, 2007 (?).

В 1786 году к Юноше присоединилась Скромница (Rosière) — то есть юная девушка, получившая награду за добродетель. По желанию герцога и герцогини Орлеанских постановлено было отмечать этот день «свадьбой бедной добродетельной девушки, родившейся внутри городских стен; она получала в приданое 1200 ливр, причём половину суммы предоставляли их высочества
».

Новый перерыв в праздновании 8 мая наступил в 1793 году — в годы французской революции, вновь торжество возобновилось в годы консульства, по инициативе мэра города Гриньон-Дезормо, в 1802 году просившего согласия Первого Консула Бонапарта на восстановление памятника Жанне, и епископа Орлеанского, выступившего с ходатайством о возобновлении религиозных церемоний[7]. Согласие было получено, и в 1803 году возобновились традиционные шествия.

В 1817 году новый мэр города граф де Рошплат постановил восстановить праздник согласно ритуалу XVIII века. Вновь в процессии участвовал Юноша, а на месте разрушенной Турели был воздвигнут крест.

Король Луи-Филипп постановил объявить 8 мая национальным праздником, иными словами, придать ему светскую форму. Во времена его царствования традиционным стало проносить бюст Жанны по местам, где когда-то шли бои, причём в процессии участвовали солдаты национальной гвардии, а также представители городских властей[7].

В 1848 году праздник вновь принял традиционный вид. В 1855 году появилась новая традиция — передачи знамени от мэра епископу города. Считается, что это связано с началом движения за канонизацию Жанны.

В 1912 году в процессии впервые появляется девушка, изображающая Жанну, которая движется на коне, облачённая в доспехи XV века. Сохранилось имя первой исполнительницы роли — ею была 17-летняя Жанна Бюро[62].

В 1920 году религиозный и светский праздники сливаются, так что в городе одновременно проходит и обычное церковное шествие, и театрализованное представление.

Список литературы:

1. Enguerrand de Monstrelet, Bon-Joseph Dacier.
The chronicles of Enguerrand de Monstrelet Vol. 1. — P. 518—519.

2. Markale J.
Isabeau de Bavière. — Paris: Payot, 1982. — P. 257. — 266 p.

3. Philippe Mantelier.
Histoire du Siège d'Orléans // Bulletin de la Societé de l'Histoire de France
: Сб. — Paris: 1861. — Т. 2.

4. David Nicolle, Graham Turner.
Orleans 1429: France turns the tide. — Osprey Publishing, 2001. — 96 p. — ISBN 9781841762326

5. Morgann Moussier.
Histoire de la ville d'Orléans (фр.) (2002).

6. Перну Р., Клэн В.
Жанна д'Арк = Jeanne d'Arc. — М.: Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. — 560 с. — (Века и люди). — 50 000 экз. — ISBN 5-01-002054-8

7. Régine Prenoud.
La Libération d'Orléans. — P. 11.

8. Morgann Moussier.
1358, 1359 : Le Prince Noir menace Orléans (фр.) (2002).

9. Gilliot Christophe.
Orléans 1429: Siège de jour le jour. — P. 6—7.

10. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 11. — 266 p.

11. Vernaul-Romagnesi.
Extrait des comptes de la ville d`Orléans. — Bulletin du Bouquiniste. — Paris: 1860-1861 Vol. 96. — P. 21.

12. Gilliot Christophe.
Orléans 1429: Siège de jour le jour. — P. 50.

13. Quittance du 8 septembre 1428. Bibl. nat. Mss. vol. 26,050, n° 948.

14. M. Boucher de Molandon.
L’armée anglaise vaincue par Jeanne d’Arc sous les murs d’Orléans // Bulletin de la Societé de l`Histoire de France
: Сб. — Paris: 1892. — Т. 1.

15. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 3 mars. — 266 p.

16. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 3 avril. — 266 p.

17. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 22 février. — 266 p.

18. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 28 decembre. — 266 p.

19. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 17 janvier. — 266 p.

20. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 28 decembre. — 266 p.

21. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 18 janvier. — 266 p.

22. Journal d'un bourgeois de Paris, 1405-1449 / ed. A. Tuetey. — H. Champion, 1881. — P. 418.

23. Черняк Е. Б.
Времён минувших заговоры. — М.: Международные отношения, 1991. — С. 16. — 544 с. — ISBN 5-7133-0625-9

24. Jean-Pierre Bernard.
Histoire Généalogie — La vie et la mémoire de nos ancêtres (фр.) (25 mars 2005).

25. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 17. — 266 p.

26. Vallet de Viriville.
Chronique de Cousinot, dite Chronique de la Pucelle. — Adamant Media Corporation, 1896. — P. 235. — 287 p. — ISBN 142122271X

27. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 75. — 266 p.

28. Régine Prenoud.
La Libération d`Orléans. — P. 77—78.

29. Chapter 2 — The Time of the Great Armies: Mercenaries 1418—1429

30. Gilliot Christophe.
Orléans 1429: Siège de jour le jour. — P. 10—14.

31. Р. Charpentier, J. Cuissard.
Comptes de la Forteresse // Journal du Siège d`Orléans. — 1896. — P. 550.

32. Vergnaud-Romagnesi «Bulletin du bouquiniste du 15 decembre 1860», p. 715

33. David Nicolle, Graham Turner.
Orleans 1429: France turns the tide. — Osprey Publishing, 2001. — 96 с. — ISBN 9781841762326

34. Régine Pernoud.
La Libération d`Orléans. — P. 86—87.

35. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 27 octobre. — 266 p.

36. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 25 octobre. — 266 p.

37. The Employment of Foreign Mercenary Troops in the French Royal Armies 1415—1470 (chapter 2)

38. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 28 novembre. — 266 p.

39. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 25 decembre. — 266 p.

40. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 6 janvier. — 266 p.

41. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 8 février. — 266 p.

42. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 410. — 266 p.

43. La Chronique de la Pucelle. Chapitre 42. (фр.).

44. Martin H.
Histoire de la France des Temps les Plus Reculés jusqu`en 1789. — 4. — Furne, 1865. — Vol. 6. — 588 p.

45. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 410. — 266 p.

46. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 10 mars. — 266 p.

47. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 410. — 266 p.

48. Тропейко В.
Осада Орлеана (12 Октября 1428г - 8 мая 1429г..) (рус.) (2002).

49. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 17 avril. — 266 p.

50. Jules Quicherat.
Procès de condamnation et réhabilitation de Jeanne d`Arc dite la Pucelle. — Paris: Renouard, 1849. — Т. 3. — P. 183. — 575 p.

51. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 30 avril. — 266 p.

52. La Chronique de la Pucelle. Chapitre 46. (фр.).

53. Steven R. Kanehl.
A Time Line History of Joan of Arc -Compiled from many sources by Steven R. Kanehl (англ.).

54. La Chronique de la Pucelle. Chapitre 47. (фр.).

55. La Chronique de la Pucelle. Chapitre 48. (фр.).

56. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 410. — 266 p.

57. Paul Charpentier, Charles Cuissard.
Journal du siège d'Orléans: 1428-1429 augmenté de plusieurs documents notamment des comptes de la ville : 1429-1431. — Paris: H. Herluison, 1896. — P. 75. — 266 p.

58. La Chronique de la Pucelle. Chapitre 49. (фр.).

59. Басовская Н. И.
Столетняя война. Леопард против лилии / отв. ред. Архарова И. Н.. — Москва: АСТ: Астрель, 2010. — С. 328. — 446 с. — (Историческая библиотека). — 3000 экз. — ISBN 978-5-17-067794-8

60. Перруа Эдуард.
Столетняя война = La Guerre De Cent Ans. — СПб.: Евразия, 2002. — С. 361. — 480 с. — ISBN 5-8071-0109-X

61. Chronique de l’établissement de la fête du 8 mai (фр.).

62. Muguette Rigaud.
Orléans de A à Z. — Paris: Alan Sutton, 2008. — 188 с. — ISBN 978-2-84910-893-2

Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Осада_Орлеана