Отечественная война 1812 года 12

Курский Государственный Медицинский Университет

Фармацевтический факультет

Контрольная
работа

«Отечественная война 1812 года»

Кафедра Отечественной истории и
экономической теории

Выполнила: студентка 1 курса з/о

Красикова Ю.П.

Зачетная книжка № 111

Обратный адрес: 394042 г.Воронеж

Ленинский проспект,

дом 134, кв.191

Дата отправл. работы: _________

Воронеж
1998

Трудно найти другое историческое событие прошлого, которое бы так взволновало народное самосознание, как Отечественная война 1812 г. Современники — историки, писатели и поэты России — отразили в своих произведениях это великое сражение. «Двенадцатый год — это народная эпопея, память о которой войдет в, века и не умрет, покуда будет жить русский народ», — писал Салтыков-Щедрин. В сознании народов нашей страны 1812 г. останется навсегда незабываемой страницей истории, которая и поныне вызывает у людей чувство национальной гордости за свой народ и его героическую борьбу за свободу.

Война 1812 г.—порождение завоевательных целей, которые ставил перед собой французский император. Наполеон I стремился к мировому господству, к созданию в Европе великой французской империи. Накануне войны Наполеон подчинил Франции Северную Италию, Бельгию, Голландию, Австрию, Пруссию. Россия становилась главным препятствием на его пути к мировому господству. Тильзитский мир 1807 г. не мог быть прочным. Прежде всего, он был невыгоден дворянству, которое издавна поддерживало тесные торговые связи с Англией, а теперь, согласно континентальной блокаде, было принуждено отказаться от этой торговли. Кроме того, во французском императоре русские помещики продолжали видеть «исчадие революции», хотя Наполеон был скорее ее палачом, чем преемником. П. А. Вяземский писал об этом времени: «Наполеон был равно страшен и царям и народам. Кто не жил в эту эпоху, тот знать не может, догадаться не может, как душно было жить в это время». Наполеон и Александр I лицемерно уверяли своих подданных в прочности Тильзитского соглашения. Но верили в это лишь немногие. «Ни России с точностью его сохранить, ни Франции верить его сохранению невозможно»[1]
,—писал М. Сперанский, один из сторонников русско-французского союза. Однако положение обоих государств было таково, что они не могли немедленно возобновить военные действия: Россия воевала с Турцией, Персией, Швецией, Франция — с Испанией. В этих условиях оба правительства «предпочитали слабый мир опасной войне».

Международное положение России
накануне войны.

В Эрфурте в сентябре 1808 г. состоялась новая встреча императоров, обставленная со всей пышностью. Наполеон, предлагая это свидание Александру, рассчитывал заручиться поддержкой русского царя в решении западноевропейских дел.

Положение французского императора осложнялось, тем, что, захватив Испанию и посадив на испанский престол своего брата Жерома Бонапарта, он столкнулся со столь сильным партизанским движением, что был вынужден для его подавления перебросить французские войска из Центральной Европы. «Бунт нищих оборванцев», как презрительно называл крестьянское восстание Наполеон, удерживал в Испании 250 тыс. французских солдат, создавая новый фронт на юге Европы. В данной ситуации не исключена была возможность выступления Австрии и Пруссии против наполеоновской армии. Демонстрацией русско-французской дружбы Наполеон надеялся предотвратить возможные осложнения с государствами Центральной Европы и, в случае войны с одним из них, заручиться помощью России. Александр, соглашаясь на свидание в Эрфурте, надеялся получить поддержку Франции в восточном вопросе и этим успокоить дворянство, недовольное Тильзитским договором.

Эрфуртский договор, подписанный в октябре. 1808 г., не улучшил отношений между Францией и Россией. Недоверие между союзниками не исчезло. Когда в марте1809 г. Австрия без объявления войны выступила против Франции, Александр I, вопреки обещаниям, данным в Эрфурте, не поспешил на помощь Наполеону. Лишь после того как французские войска вступили в Вену, русский корпус перешел р. Буг.

Сохраняя видимость союза, французское и русское правительства готовились к новой войне. Но в России и во Франции были еще политические деятели, надеявшиеся если не на упрочение русско-французского союза, то. на длительную отсрочку войны. Сторонником сближения с Россией был французский посол в Петербурге в 1808—1811 гг. генерал А. Коленкур. Он пытался удержать Наполеона от войны с Россией, рисуя перед французским императором трудности похода в эту далекую и обширную страну[2]
. Н. П. Румянцев, министр иностранных дел России, М. М. Сперанский, статс-секретарь, стояли .за сохранение союзных отношений с Францией; даже ценой незначительных уступок последней Румянцев, например, .предлагал Александру пойти на некоторое смягчение невыгодного для Франции русского тарифа 1810 г., чтобы не вызывать осложнений отношений с Наполеоном. М. Сперанский в записке, составленной в конце 1811—начале 1812 гг., считал целесообразным отказаться от каких бы то ни было сношений с Пруссией и венским двором, не говорить о войне в Петербурге, «чтобы не возбуждать подозрений у Франции»[3]
.

Однако политика Наполеона, направленная на подчинение интересов России планам французского императора, вызывала все большее недовольство в стране. Выполнение условий Тильзитского мира для России оказалось весьма трудным делом. Континентальная система существенно нарушала экономические интересы русских помещиков и купцов. Франция того времени в мировой экономике не могла занять места Англии. Континентальная блокада стала нарушаться; развилась контрабандная торговля, поддерживаемая другими государствами. Английские корабли в Балтийском море меняли национальные флаги на флаги нейтральных государств и благополучно разгружались в российских портах.

Наполеон неоднократно выражал протест против нейтральной торговли. Александр отклонял этот протест. «Торговая блокада становилась невыносимой, — писал Ф. Энгельс. — Экономика была сильнее дипломатии и царя, вместе взятых; торговые сношения с Англией были втихомолку возобновлены; тильзитские условия были нарушены, и разразилась война 1812 г.»²
.

Раздраженный нарушениями континентальной блокады, Наполеон повысил пошлины на товары, шедшие из России. В декабре 1810 г. Александр подписал новое положение о нейтральной торговле, облегчавшее сбыт в Россию сырья и технических изделий, повысив одновременно пошлины на предметы роскоши, приводимые преимущественно из Франции. Новый русский тариф вызвал официальный протест Наполеона: «Сжигать лионские материи,—писал он по поводу нового тарифа,— начит отчуждать одну нацию от другой... отныне война будет зависеть от малейшего дуновения ветерка».[4]

Наполеон ассигновал 100 млн. франков на военные цели, провел дополнительную мобилизацию, направив на восток войска л артиллерию. Он намеренно преувеличивал значение нового русского тарифа для Франции, стремясь этим оправдать свои военные приготовления.

Развязку войны ускорили также русско-французские противоречия в польском вопросе. Стремясь заручиться поддержкой польской шляхты, Наполеон демагогически обещал восстановить Польшу в прежних границах, отторгнуть от России Литву, Белоруссию и часть Украины. Вопреки желанию Александра, Наполеон после разгрома Австрии расширил территорию герцогства Варшавского, присоединив к нему Западную Галицию.

В 1811 г. о войне заговорили открыто. В этих условиях Александру было важно оттянуть конфликт до окончания русско-турецкой войны, выяснить позицию будущего противника и приобрести союзников.

В начале 1811 г. в Париж как доверенное лицо Александра I направляется граф Чернышев. Из бесед с Наполеоном, затрагивавших широкий круг вопросов, Чернышеву стала очевидной неизбежность новой русско-французской войны. Наполеон угрожал, подчеркивая влияние и силу Франции, предвещал неминуемый разгром России. «Я заставлю Россию раскаяться,— говорил он,— и может случиться, что она потеряет не только свои польские провинции, но и Крым»5
.

Ни один из своих походов Наполеон не готовил так тщательно, как поход в Россию. Он вникал во все детали подготовки войск: следил за обмундированием, обучением, вооружением солдат, обдумывал план наступления. Быстро завершилась дипломатическая подготовка войны. 12(24) февраля 1812 г. Франция заключила союзный договор с Пруссией, по которому последняя обязывалась предоставить Наполеону для борьбы с Россией 20 тыс. солдат. 2 (14) марта 1812 г. подобный же договор был заключен с Австрией, ее помощь исчислялась в 30 тыс. австрийских солдат. В свою очередь, Наполеон обещал передать оккупированные Россией Дунайские княжества Габсбургскому дому.

Начиная войну. Наполеон рассчитывал на полную изоляцию России. Его соображения имели некоторые основания. Русско-турецкая война, развязанная при активной поддержке Франции, продолжалась, удерживая значительные силы русской армии на юге. В будушей русско-французской войне Наполеон надеялся, что султан вторгнется в Россию и начнет «священную войну с неверными». Но замыслы французского императора не осуществились. Ум и опытность М. И. Кутузова принесли России блестящую победу в Бухаресте. Заключение мира с Турцией освободило всю Дунайскую армию для борьбы с Наполеоном, а султан после столь продолжительной и тяжелой войны не решился участвовать в антирусской коалиции и не принял предложения Франции о союзе.

В мае 1812 г. Наполеон выехал из Парижа, остановился на несколько дней в Дрездене, встреченный покорными вассалами, оттуда направился в Польшу. К июню 1812 г. французская армия была окончательно сформирована.

Наполеон развязал против России несправедливую, захватническую войну. Со стороны России война носила справедливый характер. Не только армия, но и весь народ защищал свою родину от нашествия иностранных захватчиков. Поэтому война с самого начала приняла подлинно народный, отечественный характер. Начиная войну, Наполеон был уверен в быстрой победе над Россией. После этого с помощью ее войск он надеялся сокрушить могущество Англии, покорить весь мир, утвердиться на Востоке. «Александр Македонский достиг Ганга, отправившись от такого же далекого пункта, как Москва, — говорил Наполеон графу Нарбонну. — Предположите, что Москва взята, Россия повержена, царь помирился или погиб три каком-нибудь дворцовом заговоре, и скажите мне, разве невозможен тогда доступ к Гангу для армии французов и вспомогательных войск, а Ганга достаточно коснуться французской шпагой, чтобы обрушилось это здание меркантильного величия (т.е. Англии)». Это был широко задуманный и в значительной степени подготовленный план кампании, в котором немалая роль отводилась покорению народов Востока. Французские эмиссары, дипломаты, шпионы и военные одовременно с подготовкой войны против России активно действовали на Востоке, рассчитывая после разгрома России приступить к завоеванию богатейших стран Востока Но реализация этого грандиозного плана покорения мира была сорвана героической борьбой русского народа[5]
.

Русская армия в первые месяцы войны сильно уступала по своей численности армии Наполеона. Россия могла противопоставить врагу в первые дни войны около 200 тыс. человек. Но зато русская армия имела большие морально-политические преимущества. Русские солдаты защищали свою Родину, их вдохновляли в войне не захватнические интересы, а высокие патриотические побуждения. «Вы защищаете землю русскую»,— говорил Кутузов солдатам при Бородине.

По мужеству и стойкости русская армия не знала себе равных. Солдаты России имели огромный военный опыт и славные боевые традиции. Командующий состав армии прошел суворовско-кутузовскую школу. Русская армия имела замечательную пехоту и конницу и превосходную артиллерию. Отечественный, справедливый характер войны удваивал силы России. Моральный дух армии и тыла был высок. Но Александр не доверял талантливым русским военачальникам. Несмотря на большие выгоды, полученные Россией по Бухарестскому миру, Кутузов был не у дел. Разработку стратегического плана Александр поручил бездарному прусскому генералу Фулю, который едва не погубил всю армию. Согласно плану Фуля, укрепленный лагерь создавался в Литве, возле городка Дриссы, куда должны были подойти разделенные на две армии русские войска для решающего сражения. Дрисский лагерь был расположен между дорогами из Вильно на Петербург и Москву.

В случае наступления противника на одну из армий она должна была уходить, увлекая за собой врага, а другая должна была действовать во фланг и тыл неприятеля, отрезать его от коммуникаций и окружить.

Александр I принял этот план к выполнению, хотя он был совершенно несостоятельным. Зажатая в Дрисском лагере русская армия, лишенная поддержки других войск, была бы обречена на неминуемое поражение.

В соответствии с планом Фуля, русские войска разделились на три группы, растянутые на громадном фронте — более 600 км. Первая западная армия, под начальством М.Б. Барклая-де-Толли, общей численностью около 120 тыс. войска и 550 орудий, расположилась вдоль г. Неман; вторая западная армия, под командованием П. И. Багратиона, находилась в Литве, между pp. Неманом и Бугом; в нее входило около 45 тыс. войска и 170 орудий; третья—резервная армия, переброшенная с Дуная, под командованием генерала А. Б. Тормасова, стояла на Волыни, в районе г. Луцка. В ней насчитывалось около 40 тыс. человек и 168 орудий. Общее командование было поручено военному министру Барклаю-де-Толли, как старшему по чину.

В соответствии с расположением русской армии Наполеон построил свой стратегический план. Он был прост: всей массой войск вклиниться между первой и второй русскими армиями, не дать им соединиться, окружить их и разбить в одном генеральном сражении.

Основной своей задачей Наполеон считал добиться решающего сражения как можно ближе к западной границе.

Вторжение французов в Россию

В ночь на 12 (24) июня 1812 г. без объявления войны по четырем понтонным мостам французская армия начала переправу через р. Неман. Рано утром авангард французских войск вошел в г. Ковно. Наполеон один, без свиты, помчался к соседнему лесу, надеясь там встретить неприятеля. Но русских не было. Они ушли. Это была первая неудача Наполеона. В условиях громадного численного превосходства сил противника, отступление русской армии, принятое Барклаем-де-Толли, было,— как писал известный историк,— «делом не свободного выбора, а суровой необходимости».[6]

Руководствуясь своим планом по разгрому каждой из армий противника отдельно, Наполеон начал быстрое движение в глубь страны. «Теперь Багратион и Барклай-де-Толли не увидятся»,— говорил он.

Барклай-де-Толли с главными силами своей армии, оставив Вильно, двинулся к Дрисскому лагерю и, не остановившись там, направился через Полоцк на Витебск к Смоленску. Багратион шел южнее, через Слуцк, Бобруйск, Мстиславль. Положение его армии было особенно тяжелым. Против Багратиона действовали две группы войск: одна — под командованием брата Наполеона, вестфальского короля Жерома Бонапарта, который двигался со стороны Гродно; другая — под командованием Даву, шедшего навстречу Багратиону, от Вильно. Сначала Багратион взял курс на Минск, но Даву опередил его и успел захватить Минск еще до подхода к нему Багратиона. Русская армия в результате движения Даву оказалась в мешке. Только медлительность Жерома Бонапарта помогла Багратиону выйти из ловушки; он переправился у Нового Быхова через Днепр и беспрепятственно двинулся к Смоленску.

Успешно уходила от преследования и первая русская армия. От Дриссы Барклай-де-Толли направился к Витебску. Отступая, русское командование оставило корпус Витгенштейна примерно в 25 тыс. человек для укрепления подступов к Петербургу. У Витебска Наполеон почти настиг своих противников. Он даже видел огни, слышал шум в лагере русских и предполагал поутру начать сражение, но, когда на рассвете Наполеон вышел из палатки, русской армии уже не было. Ночью, при потушенных огнях, она снялась с лагеря и ушла. Уже тогда, в Витебске, Наполеон думал о целесообразности прекращения похода. Он хотел трофеев, чтобы поднять дух армии, но никто их не присылал. В этом преследовании силы Наполеона начали таять, ослабла дисцип лина армии. Повсюду приходилось оставлять гарнизоны, обозы не поспевали за движением войск. Тыл Наполеона тревожили партизаны, численность которых беспрерывно возрастала. Достать продовольствие и фураж по дороге было невозможно. Русские уходили, забирая или уничтожая все запасы. Народная война все более давала себя почувствовать французам. Участились случаи дезертирства. По селам и деревням России бродили шайки мародеров, грабившие мирное население.

Болезни и голод истощали армию. Слух о том, что французский император даст крестьянам свободу, не оправдался. Наполеон задумывался над вопросом об уничтожении крепостного права. Он даже приказал достать ему материалы о Пугачеве, но побоялся возможности крестьянской войны против помещиков. «Освобождение крестьян придало бы этой войне революционный характер,— писал А. Коленкур,— отнюдь не подходящий для государя, который с полным основанием хвалился тем, что он восстановил общественный порядок в Европе»[7]
.

Соединение обеих армий у Смоленска было большим успехом русских и второй крупной неудачей Наполеона. Рушился его стратегический замысел. В момент соединения обе армии насчитывали около 120 тыс. человек. Наполеоновские войска все еще намного превышали русских по численности. Поэтому Барклай-де-Толли, несмотря на требования большинства генералов во главе с Багратионом дать генеральное сражение Наполеону, приказал продолжать отступление, 27-я дивизия Неверовского и корпус Раевского героически отстаивали Смоленск, обеспечивая соединение, а затем отход главных сил армии. Крепостные стены Смоленска долго выдерживали огонь 150 орудий наполеоновской артиллерии. Город полыхал пожаром. Остатки почти совершенно уничтоженной дивизии Неверовского вошли в Смоленск и соединились с корпусом Раевского.

В ночь на 6 августа русские оставили горящий город. Уходя, они взорвали пороховые склады. «Кампания 12 года кончена»,— сказал Наполеон, войдя в город.

Здесь он попытался договориться с Александром I о мире. По его настоянию пленный русский генерал Тучков 3-й написал письмо своему брату, находившемуся в действующей армии, в котором содержалось предложение Наполеона заключить мир. Но предложение Наполеона осталось без ответа.

Война принимала затяжной характер. Ширилось партизанское движение. При прибли жении французов крестьяне уходили в леса, ничего не оставляя врагу. «Народ войну сию называет как бы нашествие татар»,— говорил Кутузов. Крестьяне охотно шли в армию. Сами современники понимали особый характер войны. «Война теперь не обыкновенная, а национальная»,— писал Багратион. Именно в силу этого народного характера войны отступление русской армии вызывало все большее недовольство и раздражение в армии и в тылу. Оно оскорбляло патриотическое чувство народа, хотя тактика отступления была единственно правильной в условиях громадного неравенства сил.

До Смоленска отступление объясняли солдатам необходимостью соединения двух разобщенных армии. После Смоленска они не понимали причин отступления. «Войска шли тихо, в молчании, с растерзанным и озлобленным сердцем», — писал один из современников. Барклай-де-Толли, человек большого военно-административного опыта, поставленный в полную зависимость от царской власти, был лишен возможности проявить собственную инициативу. Его иностранное происхождение (шотландец), открыто враждебное к нему отношение командовавшего второй армией Багратиона и, главное, длительное отступление, тяжело действовавшее на солдат,— все это ослабляло его авторитет в армии. Необходимость назначения главнокомандующего становилась очевидной. Народ и армия называли М. И. Кутузова. Ему в это время было 67 лет. Он был не у дел. Все знали, что Александр I не любил Кутузова и не желал ему простить собственного преступления под Аустерлицем, но тем не менее царь был вынужден назначить его главнокомандующим. В тот день, когда М. И. Кутузов уезжал в армию. Александр I сказал: «Публика желала назначения его. Я назначил его; что касается меня лично, то я умываю руки».

Кутузову принадлежит великая историческая заслуга в разгроме и изгнании врага. Приняв командование армией в исключительно тяжелых условиях, Кутузов, блестяще осуществляя глубоко продуманный план контрнаступления, ускорил гибель наполеоновской армии. Кутузов был противником павловской показной муштры, шагистики и парадомании, был удивительно прост в обращении с солдатами. С первых дней своего назначения главнокомандующим [8 (20) августа 1812 г] Кутузов готовился к сражению с Наполеоном. Его действия еще до Бородинской битвы носили активнооборонительный характер. Следуя к месту расположения войск, он установил связь с Барклаем-де-Толли, Витгенштейном, находившимся в Петербурге, Чичаговым, армия которого после окончания русско-турецкой войны действовала на Киевском направлении. Все были убеждены, что с назначением Кутузова наступит коренной перелом в ходе войны.

Однако, прибыв в армию в Царево-Займище (под Гжатском) 23 августа (10 сентября), Кутузов убедился, что с генеральным сражением следует повременить. Численное превосходство все еще было на стороне Наполеона, несмотря на значительные потери французов. Необходимо было ближе познакомиться с положением дел русской армии, увеличить ее численность и дать бой в наиболее благоприятных для русских условиях. Дальнейшее отступление русской армии увеличивало ее силы, поскольку к ней непрерывно подходили свежие подкрепления. Напротив, с продвижением Наполеона внутрь России силы его таяли.

Бородинское сражение

Место, где главнокомандующий решился дать сражение Наполеону, было расположено в 120 км от Москвы, вблизи Можайска. Выбранная позиция позволяла на сравнительно узком фронте перекрыть две основные дороги на Москву — Новую Смоленскую дорогу, проходившую через деревни Бородино и Горки, и Старую Смоленскую дорогу, в 4 км южнее, шедшую через деревни Ельня и Утица. Обе дороги соединялись у Можайска. Слегка холмистое Бородинское поле, местами покрытое кустарником, прорезали небольшие овраги и ручьи. С фронта Бородинское поле прикрывала речка Колоча, впадающая в р. Москву. На господствующих курганах можно было создать опорные пункты, установить артиллерию. Пересеченный характер местности позволял скрыть от противника часть русских сил. Он же затруднял Наполеону осуществление широкого маневра.

Правый фланг бородинской позиции был почти неприступным. Центр был также выгоден для обороны. Сам Кутузов так оценивал эту позицию в своем донесении: «Позиция, на которой я остановился при деревне Бородине, в 12-ти верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции,, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда имею я большую надежду к победе».

Готовясь к генеральному сражению, Кутузов рассчитывал получить подкрепления в количестве 100—120 тыс., обещанных военным министерством. Задумывая предстоящее сражение как оборонительное, он надеялся этой битвой подорвать наступательную силу противника, обескровить врага и добиться изменения в соотношении сил в пользу России. Наполеон в этой битве хотел окончательно разгромить русскую армию, добиться капитуляции Александра I.

Русские войска были размещены следующим образом: на правом, высоком берегу Колочи и в центре позиции стояли войска первой армии под командованием Барклая-де-Толли. Левый фланг до деревни Утицы пришлось разместить на плоской, не защищенной природными рубежами местности. Чтобы укрепить левый фланг, юго-западнее деревни Семеновской были сооружены так называемые Семеновские, или Багратионовы флеши [земляные укрепления, по форме напоминающие стрелу (fleche — стрела)]. В центре позиции, на кургане, который возвышался над местностью, находилась артиллерийская батарея Раевского (180 орудий). Впереди позиции с левого фланга был построен пятиугольный Шевардянский редут. Строительство укреплений не было завершено к началу сражения.

Стремясь к всемерному сохранению своих сил и нанесению наибольших потерь противнику, Кутузов расположил войска в боевом порядке, имея на первой линии пехотные корпуса, кавалерийские части и, наконец, в тылу позиции сильные пехотные, кавалерийские и артиллерийские резервы. Штаб русской армии находился в деревне Татарине, а Кутузов — в деревне Горки, откуда он мог наблюдать за ходом битвы.

Наполеон привел к Бородино немногим более 130 тыс. человек и 587 орудий. В распоряжении русских было 120 тыс человек и 640 орудий. Таким образом, у Бородина силы противника были приблизительно равны.

Утром 24 августа (5 сентября), около 12 часов дня, Наполеон подошел к Шевардинскому редуту. Кутузову важно было задержать здесь неприятеля на несколько часов, чтобы закончить строительство укреплений на левом фланге. Шевардинский редут мешал перегруппировке французских сил и переброске войск с НовоСмоленской дороги для обхода левого фланга. Немногим более 10 тыс. русских солдат (8 тыс. пехоты и 4 тыс. конницы) задержали здесь армию Наполеона. Когда французам к концу дня удалось, наконец, захватить редут, русские пошли в контратаку и снова отбили его у неприятеля. Только угроза обходного движения заставила русских ночью оставить это укрепление, сплошь заваленное трупами героев. Ни один пленный не был взят на Шевардинском редуте. Полное презрение к смерти, желание любой ценой отстоять русскую землю особенно восхищали и поражали французов. Бои за Шевардинский редут позволили русским укрепить свои позиции и помешать перегруппировке французских сил.

Ночь с 25 на 26 августа Наполеон провел беспокойно. Несколько раз он посылал адъютанта узнать, горят ли огни в русском лагере, не ушли ли русские. В своем приказе солдатам перед Бородинским сражением Наполеон сулил им легкую победу и скорое окончание войны. «Солдаты, — писал он, — вот битва, которой вы так желали? Впредь победа зависит от вас! Она нам необходима, она нам даст изобилие, хорошие зимние квартиры и быстрое возвращение на родину... И пусть самое отдаленное потомство говорит о вашем поведении в этот день. Пусть о вас скажут: «Он был в великой битве под стенами Москвы»[8]
.

Кутузов не издавал специального приказа. Обращаясь к солдатам, он говорил о защите ими земли русской. Но эти простые слова Кутузова затрагивали сердца солдат куда сильнее патетических заявлений Наполеона.[9]

Правильно поняв уязвимость левого фланга, Наполеон решил разгромить армию Багратиона, а затем обойти русскую позицию и нанести удар в тыл. Однако, чтобы отвлечь противника, он начал сражение перестрелкой на правом фланге у деревни Бородино против малочисленной группы войск, направив туда корпус Евгения Богарнэ. Основной удар Наполеон направил на левый фланг против Багратиона Здесь сражались его лучшие генералы — Даву, Ней, Мюрат. Первая атака неприятеля на Семеновские флеши была отбита Вскоре началась вторая Французам удалось овладеть частью укреплений, но русские войска отбили врага. Адъютанты сообщали Наполеону об отчаянном сопротивлении русских, об огсутствии пленных Потери обеих сторон были громадны. Был контужен Даву, ранен генерал Компан.

Наполеон сосредотачивал на левом фланге русских все новые и новые силы. В результате, последующих атак Семеновские флеши были захвачены французами, но русским удалось вновь овладеть укреплениями Неприятель предпринимал атаку по всему фронту и на короткое время захватил батарею Раевского, находившуюся между деревней Бородино и Семеновской. Но штыковой атакой русские выбили противника Число французских солдат, сражавшихся у флешей, втрое превосходило силы русских. Во время боев осколком ядра был смертельно ранен Багратион, один из лучших генералов русской армии Людские резервы на левом фланге были на исходе. Русским угрожала опасность обходного маневра с тыла. Около полудня французы ценою огромных жертв овладели флешами. Захват Семеновских флешей облегчал им борьбу за другую важную стратегическую позицию русских — батарею Раевского, обстреливавшуюся теперь с трех направлений Наполеон, сосредоточив против батареи Раевского более 36 тыс войск и около 300 орудий, приготовился к общей атаке Но в это время (около 12 часов дня) кавалерийские полки Уварова и казаки атамана Платова, посланные Кутузовым, перейдя р Колочу, неожиданно ударили по левому флангу и тылу французов Ближайшие части врага были опрокинуты Среди них началась паника.

Создалось опасное для французов положение Наполеон, обеспокоенный за свой левый фланг, был вынужден перебросить туда часть своих сил и на 2 часа задержал начатую было атаку батареи Раевского Этим воспользовался Кутузов, немедленно подтянувший сюда резервы Казаки Уварова и Платова, выполнив свою задачу, получили приказ отойти к деревне Горки.

Во второй половине дня возобновился бой за батарею Раевского Ее защитники мужественно отбивали ожесточенные атаки французов, следовавшие одна за другой. Заваленная трупами батарея несколько раз переходила из рук в руки. К четырем часам дня французская кавалерия овладела батареей. Русские войска отступили к Утицкому лесу, придерживая фронт. Напо леону не удалось осуществить свой первоначальный план — зайти в тыл русской армии, окружить и разбить ее. Он не сумел прорвать фронт русских войск. Несмотря на колоссальные потери обеих сторон — французы потеряли свыше 58 тыс., русские 43 тыс., — Наполеон понял, по-настоящему, пожалуй, впервые великую силу русских. Генералы требовали у него новых подкреплений. Но резервы были полностью использованы .

Оставались полки старой гвардии, но пускать ее в бой Наполеон не рискнул. Французскому императору не удалось разгромить русскую армию, т.е. решить главную задачу сражения «В медленно расходившемся пороховом дыму по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, — в лужах крови лежали лошади и люди поодиночке и кучами Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видели еще ни Наполеон, ни его генералы.

Объезжая Бородинское поле, он понял, что не хочет для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. Одно — чего он желал—отдыха»,—так рассказал о состоянии Наполеона Л.Н. Толстой в «Воине и мире».

Бородинская битва явилась началом конца величия Наполеона и его армии Дело не только в том, что потери французов составляли 58 тыс , в их числе 47 лучших генералов. Главное заключалось в том, что уцелевшие около 80 тыс. солдат совсем уже не походили по духу и настроению на тех, которые подошли к Боро динскому полю. Уверенность в непобедимости императора пошатнулась, в то время как раньше эта уверенность никогда не покидала наполеоновскую армию — ни в Египте, ни в Сирии, ни в Италии, ни в Австрии.

Бородинская битва была действительным поражением наполеоновской армии, признанным впоследствии самим императором. Наполеон не только первый отступил с кровавого поля, но отдал одновременный приказ отступить на исходные позиции во всех. пунктах, занятых французами ценой таких больших потерь. Если уж Наполеон, для которого сохранение репутации непобедимости в глазах солдат было превыше всего, решился отступить, значит он не считал после этого боя армию французов сильнее русской армии.

Бородинская битва означала крушение стратегии и тактики французского полководца, крушение всего его плана русской кампании. Когда прибывшего в Москву раненого Ермолова спросили, что произошло у Бородина, он ответил: «Французская армия расшиблась о русскую армию». Бородинское сражение явилось великим актом борьбы русского народа за независимость своей Родины.

В сознании Наполеона эта битва до конца его жизни осталась страшным, тяжелым воспоминанием. «Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми. Из пятидесяти сражений, мною данных, в битве под Москвой выказано наиболее доблести и одержан наименьший успех»[10]
,— писал Наполеон.

Бородинская битва, несмотря на последовавшее за ней отступление русских войск и сдачу Москвы, создала перелом в ходе войны. Она в значительной степени предопределила разгром армии Наполеона. Л. Н. Толстой был прав, когда писал: «После данного в Бородино толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы, но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, понесенной при Бородине раны».

Французская армия уже не могла оправиться после Бородинского сражения. Сокрушительный отпор, который она получила, имел катастрофические последствия для Наполеона. Наступательные возможности французской армии были подорваны. Напротив, моральный дух и силы сопротивления русских значительно возросли. Бородино сделало возможным переход русской армии в контрнаступление. Но царское правительство сорвало первоначальный план Кутузова. Опасаясь широкого развития национально-освободительной борьбы, военное министерство не прислало к Бородину обещанных Кутузову подкреплений. Генерал-губернатор Москвы Растопчин отказался послать туда московское ополчение. Без свежих подкреплений Жутузов не мог предпринять новое сражение. Взвесив данные о потерях, о возможности пополнения резервами, Кутузов решил отступить к Москве (13) сентября в деревне Фили, под Москвой, на состоявшемся военном совете Кутузов приказал оста вить Москву: «Наполеон, как бурный поток, который мы еще не можем остановить, Москва — будет губкой, которая его всосет», — говорил Кутузов. Население столицы вместе с армией, уходило из города.
2(14) сентября Наполеон подошел к Москве, остановившись на Поклонной горе. «Странный, красивый, величественный город. И странная, и величественная эта минута», — патетически воскликнул он. Наполеон долго ждал этого дня, будучи уверенным, что захват Москвы сделает бессмысленным дальнейшее сопротивление русских, и они униженно запросят мира. Но он плохо знал Россию. Более двух часов прождал Наполеон московскую депутацию. Вскоре ему доложили, что город пуст.

Он не хотел въезжать в этот день в Москву и переночевал у Дорогомиловской заставы.

«Нет, не пошла Москва моя к нему с повинной головою», — не без гордости писал А. С. Пушкин.

На другой день Наполеон вошел в чужую, далекую столицу. Москва не принесла Наполеону ни мира, ни хлеба, ни отдыха. Уже 2(14) сентября в различных частях города: на Солянке, Кузнецком мосту, Замоскворечье — начались пожары, в результате которых большая часть зданий столицы погибла. Сгорели: Гостиный двор на Красной площади, Московский университет, магазины, промышленные предприятия, жилые дома. Несмотря на назначение генерал-губернатора и коменданта, французы с первых дней своего пребывания в столице занялись грабежами и разбоями. «Все части войск, — как писали сами французы, — были призваны к участию в грабеже, последовательно, как будто дело шло об исполнении служебной обязанности»[11]
.

Московский пожар и разбои вскоре истребили те запасы продовольствия, которые находились в городе. С пожаром, как отмечали очевидцы, пришло беспокойство к Наполеону. «Страшное волнение охватило его тут, — писал о состоянии Наполеона генерал Сегюр, — как будто он сам был пожираем окружавшим его пламенем». Из-за пожара Наполеон вынужден был оставить Кремль и переселиться в загородный Петровский дворец. Но и прекращение пожаров не принесло успокоения императору.

Падала дисциплина в армии, росло мародерство, участилось дезертирство. Очевидцы отмечали, что французские солдаты доходили до того, что, ограбив жителей, «принуждали их нести в лагерь у них же отнятое добро».

В стране ширилось партизанское движение, возрастало сопротивление русской армии французам. Находясь в Москве, Наполеон трижды безуспешно предлагал Александру начать переговоры о мире. При таком положении дальнейшее пребывание в столице представляло для французской армии серьезную опасность окружения русскими.

7(19) октября, после 36 дней бесплодной борьбы, Наполеон отступил из Москвы. Тогда он еще не предполагал, что с этого момента начинается отступление «великой армии» из России. При выходе из Москвы французы были мало похожи на боеспособную, дисциплинированную армию. Громадное количество разнообразных экипажей и повозок с награбленным добром и провиантом следовало за армией, затрудняя ее движение и необычайно расстраивая колонну. «Армия Дария во время выхода из Вавилона не везла столько богатств и столько багажа»,— писали сами французы. Наполеон понимал опасность положения, но не рискнул отдать нужный приказ.

Вопрос о причине московских пожаров вызывал различные суждения современников и историков. Французы обвиняли в поджогах русских и по приказу Наполеона зверски расстреливали мнимых поджигателей. «Какие варвары, это они сами поджигают свой город»,— восклицал Наполеон. О виновниках пожара Москвы писал Растопчин: «Наполеон предал город пламени, чтобы иметь предлог подвергнуть его грабежу». В солдатских песнях пожар Москвы приписывается неприятелю: «Француз Москву разоряет, с того конца зажигает»[12]
.

Столь же противоречивы суждения историков. Одни утверждали, что жители Москвы из патриотических побуждений сами поджигали дома, чтобы ничего не оставить врагу; другие считали виновниками пожаров французских мародеров, уничтожавших следы своих преступлений. Возможно, что в начале сентября, когда Наполеон еще надеялся закрепиться в Москве, получить необходимое продовольствие и снаряжение, французы намеренно не поджигали город. Но при падении дисциплины, грабежах пожары в деревянной Москве были почти неизбежными, Следует также иметь в виду, что в ветреную сухую погоду при поспешном уходе жителей пожар мог возникнуть самопроизвольно: кое-где могли остаться непотушенные печи, и вылетавшие искры перебрасывались на соседние деревянные постройки.

В октябре, перед уходом из России, мстя за провал своего похода, Наполеон отдал приказ сжечь уцелевшие здания и взорвать Кремль. В результате взрывов сгорела Грановитая палата и другие постройки дворца.

Только смелость русских, перерезавших фитили, и дождь спасли древние памятники русской культуры.

Контрнаступление русской армии

С оставления французами Москвы начинается новый этап войны — контрнаступление русской армии. План контрнаступления у Кутузова начал складываться с момента его назначения главнокомандующим. Но только после отступления Наполеона из Москвы можно было приступить к реализации этого плана. В начале сентября, оставляя Москву, Кутузов пытался спутать карты противника. Для этого он сначала двигался по Рязанской дороге, а затем, пройдя до Боровского перевоза, перешел на правый берег Москвы и, оставив там арьергард, круто свернул на запад, к Подольску. Продолжая фланговое движение, русская армия вышла на Калужскую дорогу и направилась через Красную Пахру к Тарутино (70 км от Москвы). Тарутинский маневр позволил Кутузову избежать преследования наполеоновской армии, выиграть время, загородить французам дорогу на юг, к Калуге, закрепиться в Тарутинском лагере и подготовиться к наступательным боям. В течение двух недель Наполеон не знал, где находится русская армия.

В Тарутинский лагерь подходили подкрепления, подвозилось вооружение и продовольствие из южных районов страны. В Тарутино налаживалась связь с партизанами. «С Тарутино,—писал Кутузов в рапорте Александру I,— поставил я себе за правило вести беспрестанную «малую войну», а для того поставил я десять партизанов на ту ногу, чтобы быть в состоянии отнять все способы у неприятеля, мыслящего в Москве найти изобилие всякого рода продовольствия»[13]
. Особое значение в этот период Кутузов уделял организации ополчения. В округе Москвы было сосредоточено около 100 тыс. ополченцев.

Перед Тарутинским сражением регулярная русская армия вместе с ополченцами насчитывала до 220 тыс. человек, а артиллерия и конница Тарутинского периода была значительно сильнее французской. «Главная армия,— доносил Кутузов,— имея изобилие во всем, укомплектовалась людьми; кавалерия после тяжелого похода поправилась, и новые солдаты обучаемы были стрельбе»²
. У русских к этому времени насчитывалось до 600 орудий, у Наполеона — около 350. При таком соотношении сил 6(18) октября Кутузов разгромил корпус Мюрата и вынудил его к отступлению. Кавалерия Мюрата потеряла свыше 3 тыс. человек. Это была первая победа начинавшегося контрнаступления русской армии. Между тем французы, выйдя из Москвы, начали движение на юг по Калужской дороге, рассчитывая здесь получить продовольственные и военные запасы.

Отступление по разоренной Смоленской дороге представляло для французов несравненно большие трудности и неудобства. Русское командование, узнав от одного из руководителей партизан, Сеславина, о движении французов по Калужской дороге, направило к Малоярославцу значительные силы регулярной армии.

12(24) октября там произошло новое крупное сражение, решившее вопрос о дальнейшем пути следования французской армии. Бой был столь упорным, что город не сколько раз переходил из рук в руки, и был оставлен русскими лишь после того, как они заняли более выгодную позицию, позволившую преградить путь неприятелю на Калугу.

Упорные бои у Малоярославца еще раз убедили Наполеона в боеспособности русской армии. Именно здесь Наполеон приказал доктору дать ему пузырек с ядом на случай опасности попасть в плен. Просидев всю ночь над картой, утром 14(26) октября Наполеон объявил приказ двигаться по Смоленской дороге на Можайск. С этого времени инициатива в войне перешла в руки русской армии.

Кутузов двигался параллельно армии Наполеона, не позволяя французам свернуть на Калужскую дорогу.

Разгром наполеоновской армии

Двигаясь по Смоленской дороге к Можайску, французская армия вновь пересекла Бородинское поле, заваленное еще не убранными трупами французских и русских солдат, и направилась к Смоленску. Там Наполеон надеялся получить продовольствие и фураж. Но его ожидания не оправдались. Запасы оказались незначительными. Войдя в Смоленск 28 октября (8 ноября), Наполеон, боясь окружения, через несколько дней был вынужден покинуть город. Французская армия несла колоссальные потери. Солдаты были измучены и деморализованы. Навстречу французам двигались войска Витгенштейна, ранее заслонявшие Петербург, а с юга — дунайская армия Чичагова и резервная армия Тормасова. Французы с огромными усилиями пробивались к границе. Силы их уменьшались, все более усиливался голод и болезни. «Наше отступление, начавшееся маскарадом, — писал генерал Лабом, — кончилось похоронным шествием».

3(15) и 4(16) ноября русский отряд под командованием Милорадовйча встретился с французами у с. Красного. Милорадовичу удалось отрезать арьергардный корпус Нея от основной армии и уничтожить большую часть его состава. Лишь у Орши Ней соединился с Наполеоном, приведя в армию из трехтысячного отряда не более 800 человек. Из Орши Наполеон направился к Борисову, где рассчитывал переправиться через р. Березину. Кутузов надеялся у Березины тремя русскими армиями — Чичагова, Витгенштейна и своей — окружить неприятеля и захватить в плен ее остатки. Чичагов взял Борисов, Витгенштейн — Полоцк, а Кутузов гнал противника к Борисову. Нужно было действовать молниеносно, а Чичагов медлил. Маршалу Удино удалось выбить Чичагова из Борисова и захватить город. Но угроза окружения французов сохранялась. Поэтому Наполеон торопился. Ложной демонстрацией переправы у Борисова он отвлек главные силы Чичагова вниз по реке.

Тем временем французы навели понтонные мосты выше по р. Березине у деревни Студянки и 13(25) ноября начали переправу. Десяти тысячам французских солдат удалось беспрепятственно перейти Березину. Лишь к вечеру следующего дня с юга подошли русские войска. Завязался бой. На переправе началась паника. Из двух мостов, наведенных через Березину, один рухнул. Второй был сожжен по приказу Наполеона, что обрекало на гибель всех, кто не успел переправиться. Один из офицеров армии Чичагова — Мартос — очевидец происходившего у Березины — рассказывал: «Невольный ужас овладел нашими сердцами. Представьте себе широкую, извилистую реку, которая была, как только позволяет видеть глаз, вся покрыта человеческими трупами... Здесь было царство смерти, которая блестела во всем ее разрушении»[14]
.

На Березине французы потеряли свыше 15 тыс. человек.

Бой у Березины был последним этапом Отечественной войны. После Березины отступление Наполеона превратилось в беспорядочное бегство. Бросив остатки своих войск на произвол судьбы, Наполеон тайно от солдат отправился в Париж. В декабре 1812 г. начальник штаба маршал Бертье доносил ему: «Я принужден сказать Вашему величеству, что армия в полнейшем беспорядке, как и гвардия, которая состоит всего из 400 или 500 человек, генералы и офицеры потеряли все, что у них было... дороги усеяны трупами, дома наполнены ими».

Из России ушло около 30 тысяч французов. Это все, что осталось от более чем 600-тысячной грозной армии.

Великой победой России закончилась Отечественная война 1812 г., которую вел русский народ совместно с другими народами, отстаивая национальную независимость и государственную самостоятельность. Героями войны были широкие массы крестьян, горожан и солдат, которые под командованием прозорливого и опытного русского полководца Кутузова решили исход борьбы своим массовым участием в армии и партизанских отрядах. «Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой, и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие»,— писал Л. Н. Толстой, подчеркивая национальный характер Отечественной войны 1812 г.

Война 1812 г. имела большое международное значение. Ф. Энгельс указывал: «Уничтожение великой наполеоновской армии при отступлении из Москвы послужило сигналом ко всеобщему восстанию против французского владычества на Западе»[15]
. Отечественная война сыграла большую роль в развитии национального самосознания и свободолюбивых идей в России.

В.Г. Белинский писал: «Двенадцатый год был великой эпохой в жизни России... Напряженная борьба насмерть с Наполеоном пробудила дремавшие силы России и заставила ее увидеть в себе силы и средства, которых она дотоле сама в себе не подозревала»[16]
.

25 декабря 1812 г. официальным манифестом было объявлено об окончании войны и изгнании Наполеона с территории России.

Заграничные походы 1813—1814 гг
.

Изгнание врага с русской земли не снимало с народов угрозы нового нашествия Наполеона. Нельзя было считать законченной борьбу, пока враг не был окончательно сломлен. Он мог, воспользовавшись передышкой, собрать свежие силы и перейти к новым завоеваниям.

Войну необходимо было продолжать уже на территории государств, оккупированных Наполеоном, до полной ликвидации его стратегических планов покорения мира.

Среди части историков существовало мнение, что Кутузов из соображений военно-стратегических и политических якобы не желал продолжать войны. Это мнение неосновательно. Кутузов великолепно понимал, что победу над Наполеоном нельзя считать завершенной, пока он господствует в Европе, что поход в Европу необходим. Для этого он делал нужные приготовления и распоряжения. «Ныне предпринимается общее действие на Пруссию, ежели сие удобно произвести можно. Известно уже, что остатки французской армии ретировались в ту сторону, а потому одно только преследование туда может быть полезно»[17]
,— писал Кутузов Чичагову 12 (24) декабря 1812г.

Его переписка с Александром I, относящаяся к концу ноября—началу декабря 1812 г., свидетельствует о том, что он не был противником перенесения военных действий за пределы России. Споры с Александром касались не существа, а лишь сроков выступления. Кутузов предлагал несколько задержаться в России с тем, чтобы Польша, Австрия и Пруссия, еще входившие в антирусскую коалицию, решили вопрос о дальнейшей политике своих правительств и при приближении русской армии включились в дело освобождения, ибо для всех государств борьба с Наполеоном была необходима с экономической и политической точек зрения: континентальная блокада, тормозившая хозяйственное развитие многих государств, завоеванных Наполеоном, все еще существовала. «Хотя и должен я буду с главною армиею на некоторое время около Вильны остановиться, — писал Кутузов Александру I 25 ноября 1812 г., — дабы дать ей время несколько собраться... тысячами иногда усталых и заболевших должно было оставлять на дорогах... Между тем, если бы случилась надобность войти в границы Пруссии, тогда сие безостановочно сделаю»[18]
.

1 (13) января 1813 г. русская армия перешла р. Неман и вступила в герцогство Варшавское. 26 января была взята Варшава. Началась кампания 1813 г. 16(28) февраля 1813 г. в г. Калише между Россией и Пруссией был заключен договор, согласно которому Пруссия, выступавшая теперь вместе с Россией против Наполеона, должна была быть восстановлена в границах 1805 г. Союзные державы обязывались не заключать отдельно ни мира, ни перемирия с Наполеоном; соглашались употребить все средства для привлечения в коалицию Австрии. Через одиннадцать дней после подписания Калишского договора русские войска заняли Берлин.

Руководимая Кутузовым русская армия победоносно шла вперед, освобождая польские и прусские города, хотя Александр I, направляя русскую армию за границу, меньше всего думал об освобождении народов. Хорошо известно, что В. К. Маркс характеризовал походы 1813— 1814 гг. как разбойничьи и захватнические. Но вместе с тем он подчеркивал, что народы вели с Наполеоном освободительную войну. Через несколько лет после Тильзита,— писал К. Маркс,—«Пруссия оправилась и в освободительной войне, не без помощи разбойничьих государств, ведших с Наполеоном отнюдь не освободительную, а империалистскую войну, свергла иго Наполеона»[19]
. Кутузову не удалось завершить начатое дело. В начале похода, весной 1813 г., Кутузов заболел. Он умер в небольшом городе Силезии — Бунцлау. В этом городе позже был поставлен в его память обелиск.

Кутузов умер в тот момент, когда борьба с Наполеоном в Западной Европе была далека от завершения. Вопрос о союзниках России еще не был решен. Вместе с Россией выступила лишь Пруссия. Австрия продолжала вести двойную игру, выжидая, на чью сторону склонятся весы. Она опасалась и господства Наполеона, и усиления России.

Наполеон тем временем сумел сформировать новую армию. После ряда мобилизации он собрал почти столько же войска, сколько имела Россия и Пруссия вместе,—200 тыс. В первые месяцы кампании 1813 г. Наполеон одержал ряд побед над соединенными русско-прусскими войсками. 23 апреля (2 мая) 1813 г. он нанес поражение союзникам при Люцене, где они потеряли 20 тыс. и отступили, оставив левый берег Эльбы. В мае произошло сражение при Бауцене, очень упорное и кровопролитное, но не давшее результатов. Несмотря на успех, Наполеон не чувствовал себя так уверенно, как прежде. Изменился и состав армии. 17—18-летние юноши, только что мобилизованные, не могли сравниться со старой гвардией. Был поколеблен престиж Наполеона в армии. Еще до формального разрыва Пруссии с Францией прусский генерал Йорк, сражавшийся в составе французской армии, по собственной инициативе вступил в переговоры с Представителями русского командования и 18 (30) декабря 1812 г. подписал конвенцию о нейтралитете русских войск .

24 мая (4 июня) 1813 г. Наполеон подписал перемирие с союзниками, заключенное при поддержке Австрии, в Плесвице, надеясь подтянуть свежие подкрепления и подготовиться к новому наступлению. Союзники рассчитывали использовать перемирие для переговоров с Англией о субсидиях, и с Австрией о совместной борьбе против Франции. При подписании Плесвицкого соглашения было решено обсудить условия будущего договора в Праге. Но ни одна из сторон не желала идти на уступки. Наполеон, посылая графа Нарбонна в Прагу, предлагал ему тянуть переговоры и не принимать предложений противника. Союзники, в свою очередь, не могли согласиться с требованиями Наполеона о включении в состав Франции Пруссии, Австрии, Италии и других стран.

10 (22) августа 1813 г. истек срок перемирия и возобновились военные действия. Непримиримость Наполеона, не желавшего считаться с интересами европейских государств, продвижение союзных армий до Эльбы, создавшее угрозу их вторжения на территорию Австрии в случае ее выступления на стороне Франции, положили конец колебаниям Габсбургов. 28 августа (9 сентября) 1813 г. Австрия примкнула к коалиции, подписав с Россией Теплицкое соглашение, которое явилось завершением антифранцузского союза. Оба государства обязывались согласованно действовать в Европе; в случае угрозы одному из них — оказывать помощь корпусом в 60 тыс. человек; не заключать мира или перемирия с Наполеоном без взаимного согласия. С конца лета 1813 г. положение изменилось в пользу союзников. На сторону коалиции перешли государства Рейнского союза и Швеция. Армия союзников теперь насчитывала около 850 тыс. человек (против 550 тыс. противника).

Наполеона оставили многие из преданных ему людей: дезертировал генерал Жомини, перешедший на русскую службу, вскоре изменил Наполеону Мюрат. Французскую армию беспокоили партизанские отряды, возникавшие в Пруссии.

Поздней осенью 1813 г., 4—6 (16—18) октября, у г. Лейпцига произошло знаменитое сражение, решившее судьбу всей кампании,— «битва народов». На стороне союзников сражались русские, прусские, австрийские, шведские войска; на стороне Наполеона выступали французы, поляки, бельгийцы, голландцы, итальянцы. Союзники насчитывали 220 тыс., наполеоновская армия— 155 тыс. человек. Три дня продолжалось это кровопролитное сражение. Французские войска, хотя и дрались с отчаянной смелостью, но не смогли устоять перед более многочисленным противником. На третий день соотношение сил резко изменилось в пользу союзников. В разгар сражения изменила вся саксонская армия, повернув свои пушки против французов. За три дня боев Наполеон потерял 65 тыс., а союзники — 60 тыс. человек. Для Наполеона эти потери были особенно тяжелы. Они составляли почти половину его армии, а резервы Франции были истощены: мобилизованы все призывные возраста. Наполеон с боями отступил к Рейну. В ноябре он был в Париже. В январе 1814 г. союзники, освободив Германию, вступили на территорию Франции. Освобождение Германии и дальнейшее отступление наполеоновских войск усилили противоречия в лагере союзников. Австрийский канцлер Меттерних, человек беспринципный и лживый, боялся и разгрома наполеоновской армии, и побед Наполеона. Желая сохранить Францию как противовес русскому влиянию, он настаивал на переговорах с Наполеоном, угрожая в противном случае выходом из коалиции. В ноябре 1813 г. по настоянию Меттерниха Наполеону было предложено возобновить переговоры. Но он медлил с ответом. Лишь в феврале 1814 г. в г. Шатильоне начались переговоры, которые, подобно Пражским, кончились безрезультатно. Началась новая кампания 1814 г.

Позиции Наполеона в Центральной Европе были утрачены: Саксония, Бавария, Вюртенберг перешли на сторону союзников; рухнуло Вестфальское королевство. Министр иностранных дел Франции Талейран еще в Эрфурте вступил в тайные переговоры с Александром I. Оказались пророческими слова, сказанные Наполеоном Меттерниху: «Ваши повелители, рожденные на тронах, могут двадцать раз разрешить себе быть битыми и все же вернуться в свои столицы. Я же не могу этого, потому что я—солдат-выскочка (unsoldatpervenu). Моя власть не переживет дня, когда я перестану быть сильным, и, следовательно, перестану внушать страх». Еще до официального низложения Наполеон был оставлен армией и населением Франции.

17 февраля (1 марта) 1814 года между Россией, Австрией, Пруссией и Англией был подписан Шомонский трактат, содержавший предварительные условия мира, которые позже были предложены Наполеону. Союзники решились восстановить европейское «равновесие», предоставив Франции ее границы до 1792 года.

Союзные армии двигались к Парижу. Бои под Парижем были упорны, но не продолжительны. Наполеона в столице не было. Город пришлось оборонять населению из числа тех, кто сочувствовал Наполеону.

18 (30) марта 1814 г. Париж капитулировал. Русская армия во главе с Александром I вошла в столицу Франции и была встречена манифестацией сторонников старого порядка. Наполеон подписал отречение от престола и в конце апреля 1814 г. был отправлен на остров Эльбу.

Венский Конгресс.
Итоги войн для России и Запада

Разгром наполеоновской армии русскими войсками, вынесшими основную тяжесть войны, и армиями союзников внес существенные изменения в политическую организацию Европы. Союзные монархи низложили Наполеона I, подписавшего 24 марта (6 апреля) 1814 г. отречение от престола, и восстановили во Франции династию Бурбонов в лице Людовика XVIII, весьма недалекого человека и слабого правителя.

18 (30) мая 1814 г. между Россией, Англией, Австрией, Испанией, Пруссией, Португалией, Швецией, с одной стороны, и Францией—c другой, был подписан Парижский трактат. Согласно трактату, Франция возвращалась к границам 1792 г. ((до начала революционных войн); Голландия, принимавшая участие в антинаполеоновской коалиции, расширяла свою территорию за счет насильственного включения в ее состав Бельгии; немецкие государства образовывали федерацию из 38 государств, чем узаконялась прежняя раздробленность Германии; Англия удерживала за собой о. Мальту и Ионические острова; Австрия получала земли в Северной Италии — Венецию, Ломбардию, Иллирийские провинции; династия Бурбонов восстанавливалась во Франции, Испании и королевстве обеих Сицилий; Савойская династия — в Пьемонте.

Характеризуя положение Европы после разгрома Наполеона, Энгельс писал: «Феодальные аристократы правили во всех кабинетах от Лондона до Неаполя, от Лиссабона до С-Петербурга»[20]
. Согласно 32 параграфу трактата, союзные державы, участвовавшие в войне с Наполеоном, спустя два месяца после подписания договора должны были открыть в Вене конгресс для закрепления и развития политической системы, утвержденной в Париже. Победители Наполеона силой штыка пытались создать покорную им Европу. Восстановление монархической власти, способной задушить революционные и национально-освободительные движения, — такова была цель победителей Наполеона. В этом вопросе они были едины.

Жестокие разногласия между союзниками происходили из-за дележа завоеванных территорий. Англия и Австрия прилагали большие усилия, чтобы ослабить влияние России на Востоке и на Западе. «Все европейские правительства проникнуты чувством зависти к России»,— замечал Александр I. Они пытались использовать оставшееся до конгресса время, чтобы создать союз государств, направленный против России. С этой целью Меттерних, при поддержке английского правительства, предложил отсрочить заседание конгресса до октября 1814 г., что не вызвало возражений Александра I. Несмотря на изменение сроков конгресса, министры иностранных дел с августа 1814 г. проводили предварительные заседания, на которых обсуждались наиболее сложные и запутанные вопросы. В инструкции, данной Александром I министру иностранных дел Нессельроде, предписывалось в качестве основного требования добиваться передачи герцогства Варшавского России. Зная об антирусских планах Австрии и Англии, Александр 1 пытался привлечь на свою сторону Пруссию, пообещав ей часть территории саксонского короля, бывшего союзника Наполеона, что возымело свое действие. 16 (28) сентября 1814 г., до официального открытия конгресса, между Россией и Пруссией было подписано тайное соглашение, по которому Россия признавала, передачу Саксонии Пруссии и выводила из Саксонии свои войска.

Таким образом, Меттерниху и Кэстльри, главе английского правительства, не удалось создать единый блок государств, направленный против России. Этому помешали разногласия держав по другим вопросам европейской политики.

Австрия, борясь с Пруссией за ведущую роль в Германском союзе, выступила против передачи Саксонии Пруссии. Англию мало интересовал саксонский вопрос. Она была больше озабочена усилением влияния России на Балканах и возможностью возрождения Франции.

Перед Талейраном стояла широкая и важная задача — не только добиться для Франции и других союзников Наполеона почетного места на конгрессе, но и сорвать предложения России по польскому и саксонскому вопросам. Россия претендовала на всю территорию бывшего герцогства Варшавского, что вызывало возражения всех европейских государств. Надеясь на успех задуманного плана, Талейран предложил принять в основу деятельности конгресса принцип легитимизма, смысл которого заключался в возвращении народам их прежней формы управления, а государствам — их старых границ.

Участники Венского конгресса согласились принять принцип легитимизма за основу своей политики, что означало усиление борьбы с революционным и национально-освободительным движением, сохранение прежних династий и феодальных порядков. Но провозглашение принципа легитимизма не могло сгладить серьезных противоречий в лагере союзников. Русское правительство не отказалось от своих требований в польском и саксонском вопросах. По ним-то и разгорелись самые ожесточенные споры на конгрессе.

Меттерних, пытавшийся увеселениями — концертами, загородными прогулками, танцами — смягчить остроту противоречий на конгрессе, мало в этом успел. Александр I настаивал на передаче всего герцогства Варшавского России на том основании, что Россия вынесла на своих плечах основную тяжесть войны. Представители Англии, Австрии, поддержанные Францией, возражали против этих требований русского царя. Кэстльри пытался доказать Александру, что объединение Польши под эгидой России противоречит прежним ее соглашениям с союзниками по польскому вопросу (речь шла о Калишском соглашении 1813 т., по которому Россия, Австрия и Пруссия обязывались разделить между собой герцогство Варшавское) и является опасным для мира в Европе. Иными словами, Кэстльри угрожал возможностью нового военного столкновения и намекал на революционную опасность, которая могла стать реальной при объединении этого «беспокойного» народа, т.е. поляков. Пытаясь изолировать Россию, представители Англии и Австрии обещали передать Пруссии всю Саксонию без содействия русского царя, если она откажется от прежних соглашений с Россией. Прусский уполномоченный на конгрессе был готов принять предложение Меттерниха и Кэстльри. Но русские, а не войска западноевропейских держав оккупировали Саксонию, поэтому гарантии Александра I в отношении Саксонии имели более реальные основания, и прусское правительство вынуждено было поддерживать Россию на конгрессе в польском и саксонском вопросах. Вскоре после решения саксонского вопроса русские войска очистили Саксонию, уступив ее Пруссии.

Этот договор был актом чудовищного насилия по отношению к народам Европы. Бельгийцы были принесены в жертву Голландии, Генуя отдана Сардинии, Венеция и Ломбардия — Австрии, поляков поделили между Россией, Австрией и Пруссией. «Народы покупались и продавались, разделялись и соединялись, исходя только из того, что больше отвечало интересам и намерениям их правителей»[21]
,— писал о решениях конгресса Ф. Энгельс.

Естественно, что здание, сооруженное по воле государей, скоро начало рассыпаться. В прочность и длительность венских соглашений не верили и его участники. Когда после окончательного разгрома Наполеона при Ватерлоо 6 (18) июня 1815 г. союзники вновь вступили в Париж, они пытались закрепить ранее подписанные политические акты новым союзом христианских правителей. Инициатива заключения подобного соглашения исходила от русского царя, но была поддержана всеми европейскими монархами.

Список использованной литературы:

1. К. Маркс и Ф.Энгельс. Собрание сочинений в 32-х томах. М., Изд-во «Просвещение», 1966.

2. Кинянина Н.С. Внешняя политика России первой половины XIX века. М., «Вече» 1994.

3. Сироткин В.Г. Отечественная война 1812 года. М., «Мир», 1978.

4. Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., «Правда», 1969.

5. Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию М, «Просвещение», 1943.

[1]
Записки М. М. Сперанского о вероятностях войны с Францией после Тильзитского мира. «Русская старина», 1900, январь, стр. 57.

[2]
А. Коленкур. Мемуары. М., 1943, стр. 50—51.

[3]
«Русская старина», 1900, январь, стр. 64

[4]
Отечественная война и русское общество, т. I, M., 1911, стр. 229.

5
Отечественная война и русское общество, т. I, M., 1911, стр. 1

6Внешняя политика России..., т. VI, стр. 324—328.

[6]
Е В Тарле Наполеон М, 1941, стр 245

[7]
А. Коленкур. Мемуары. М., 1943, стр. 195.

[8]
А. Коленкур. Мемуары. М., 1943, стр. 195.

[9]
Е.В. Т а р л е Нашествие Наполеона на Россию М, 1943, стр 159

[10]
Е.В. Тарле Наполеон, стр 174

[11]
Е.В. Т а р л е. Нашествие Наполеона на Россию М, 1943, стр 159

[12]
Там же, стр 213

[13]
Е.В. Т а р л е Нашествие Наполеона на Россию М, 1943, стр 121

[14]
Е.В. Тарле. Нашествие Наполеона на Россию – М, 1943, стр. 97

[15]
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 2, стр. 20.

[16]
В.Г. Белинский. Собр.соч. в трех томах, т. Ill, M., 1978, стр. 337—338

[17]
«М.И. Кутузов». Сб. документов, т. 4, ч. 2, стр. 599.

[18]
Т а м же, стр. 455.

[19]
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 2, стр. 20.

[20]
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч, т. 2, стр. 574.

[21]
К. Маркс и Ф Энгельс Соч, т 2, стр 568.