Диктатура над русским народом

, установленная партией Ленина, по

определению самого "вождя", означала ничем не ограниченную, ника-

кими законами, никакими абсолютными правилами не стесненную, не-

посредственно на насилие опирающуюся власть. "Эта диктатура, - за-

являл Ленин 27 мая 1919 года, - предполагает применение беспощад-

ного, сурового, быстрого и решительного насилия для подавления со-

противления эксплуататоров, капиталистов, помещиков, их прихвост-

ней. Кто не понял этого, тот не революционер, того надо убрать с по-

ста вождей или советчиков пролетариата".

   "Террор, - вторил ему Л. Троцкий, - как демонстрация силы и во-

ли рабочего класса получит свое историческое оправдание в том фак-

те, что пролетариату удалось сломить политическую волю интеллиген-

ции". "Мы, - утверждал за ними Дзержинский, - представляем собой

организованный террор. Это должно быть сказано совершенно ясно".

   Уже в первые месяцы большевистской революции ее вожди плани-

ровали уничтожение по крайней мере 10 млн. русских людей.

   "Мы, - декларировал на 7-й петроградской большевистской конферен-

ции в сентябре 1918 года Г.Е. Зиновьев, - должны увлечь за собой 90

млн. из ста населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя гово-

рить, их надо уничтожить". Присутствующие партийцы с восторгом за-

аплодировали. В декларировании террора Зиновьев был не только теоре-

тиком, но и повседневным практиком. Нередко приемы в его кабинете за-

канчивались расстрелом его недавних гостей. Очевидец рассказывал, как,

находясь в Смольном, видел, что к Зиновьеву в кабинет пришла какая-

то депутация матросов из трех человек. Зиновьев принял их и, почти тот-

час же выскочив из своего кабинета, позвал стражу и приказал: "Уведи-

те этих мерзавцев во двор, приставьте к стене и расстреляйте! Это контр-

революционеры..." Приказ был тотчас же исполнен без суда и следствия.

   Ленин постоянно призывает беспощадно расправляться со всеми

противниками большевистской власти. Уже в декабре 1917 года он

предлагает полный набор методов борьбы с врагами социализма - вы-

борочные расстрелы лиц, отказавшихся работать на большевистский

режим, тюрьмы для всех сомневающихся в правоте "ленинских истин".

В статье "Как организовать соревнование" Ленин пишет: "В одном ме-

сте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины

рабочих, отлынивающих от работы... В другом поставят их чистить сор-

тиры. В третьем снабдят, по отбытии карцера, желтыми билетами, что-

бы весь народ, до их исправления, надзирал за ними, как за вредными

людьми. В четвертом расстреляют на месте одного из десяти, виновных

в тунеядстве..."

Террор и насилие над русскими стали главным орудием государст-

венной политики большевиков, начиная с первых дней советской вла-

сти. Некоторая ограниченность террора в начальный период господст-

ва большевиков объяснялось не их доброй волей, а неналаженностью

репрессивной машины и недостатком кадров для проведения массовых

расстрелов. Тем не менее уже в конце 1917-го - первой половине 1918

года были репрессированы десятки тысяч русских людей, прежде все-

го представителей русской армии и государственного аппарата. 3(16)

января 1918 года "Правда" писала: "...За каждую нашу голову - сотню

ваших".

В Петрограде к концу 1917 года оставалось несколько десятков ты-

сяч офицеров, сопротивления которых большевики очень боялись. За

первую половину 1918 года больше половины их было расстреляно

сначала под руководством Петерса, а затем Урицкого. Только при

Урицком в Петрограде убили около 5 тыс. офицеров. С таким же усер-

дием чекисты искали царских чиновников. Во многих случаях так же,

как и офицеров, их убивали без суда и следствия.

   В первые же годы большевики убили всех, кто был связан с делом

Бейлиса и был виновен только в том, что стремился довести процесс

до справедливого конца. Еврейские большевики расстреляли министра

юстиции Щегловитова, прокурора киевской палаты Чаплинского, това-

рища прокурора Виппера, члена Государственной Думы Замысловско-

го.

   Убийства русских государственных деятелей, чиновников государст-

венного аппарата, офицеров, священников, членов патриотических ор-

ганизаций проводились планомерно и систематически. Как рассказыва-

ет очевидец, просидевший весь 1918 год в московской Бутырской тюрь-

ме заключенных регулярно гоняли на закапывание расстрелянных и

выкапывание глубоких канав для погребения жертв следующего расст-

рела. Заключенных вывозили на грузовике под надзором вооруженной

стражи на Ходынское поле, Ваганьково и в район Петровского парка.

Могилы выкапывались сразу же на 20-30, а то и больше человек. Со

своей стражей заключенные успели познакомиться так близко, что она

делилась с ними своими впечатлениями о производившихся операци-

ях. Однажды, рассказывает очевидец, по окончании копания очередной

сплошной могилы-канавы, конвойные объявили, что на следующее ут-

ро предстоит "важный расстрел" попов и министров. В числе расстре-

лянных оказались: епископ Ефрем, протоиерей Восторгов, министр

внутренних дел Н.А. Маклаков, председатель Государственного Сове-

та И.Г. Щегловитов, бывший министр внутренних дел А.Н. Хвостов,

сенатор С.П. Белецкий и некоторые другие.

Прибывших разместили вдоль могилы и лицом к ней. По просьбе

о. Иоанна Восторгова палачи разрешили всем осужденным помолить-

ся и попрощаться друг с другом. <Все стали на колени, и полилась го-

рячая молитва несчастных смертников, после чего все подходили под

благословление преосвященного Ефрема и о. Иоанна, а затем все про-

стились друг с другом. Первым бодро подошел к могиле о. протоиерей

Восторгов, сказавший перед тем несколько слов остальным, приглашая

всех, с верою в милосердие и скорое возрождение Родины, принести

последнюю искупительную жертву. "Я готов", - заключил он, обраща-

ясь к конвою. Все стали на указанные места. Палач подошел к нему со

спины вплотную, взял его левую руку, вывернул ее за поясницу и, при-

ставив к затылку револьвер, выстрелил, одновременно толкнув о. Ио-

анна в могилу. Другие палачи приступили к остальным жертвам. Бе-

лецкий рванулся и быстро отбежал в сторону кустов шагов на 20-30,

но, настигнутый двумя пулями, упал, и его приволокли к могиле, при-

стрелили и сбросили>.

Палачи высказывали глубокое удивление по поводу поведения

о. Иоанна Восторгова и Николая Алексеевича Маклакова, поразивших

их своим хладнокровием во время убийства. Иван Григорьевич Щегло-

витов с трудом передвигался, но ни в чем не проявил никакого страха.

   Ленин без колебаний идет на все самые страшные меры, являющи-

еся преступлением против человечества.

   Встревоженный известиями о приближении англичан к Баку, он от-

дает приказ сжечь этот город.

То же самое он предлагает в сентябре 1918 года сделать в Казани. В

телеграмме на имя Троцкого в Свияжск говорилось: "Удивлен и встре-

вожен замедлением операций против Казани... По-моему, нельзя жа-

леть города и откладывать дальше, ибо необходимо беспощадное ис-

требление..." Таким же образом он приказывает действовать в Ярослав-

ле во время эсеровского восстания.

   26 июня 1918 года Ленин направляет Г. Зиновьеву телеграмму: "Толь-

ко сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на

убийство Володарского массовым террором и что вы... удержали.

   Протестую решительно!

   Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа мас-

совым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициати-

ву масс, вполне правильную.

   Это не-воз-мож-но!

Надо поощрять энергию и массовидность террора..."

   В начале августа 1918 года Ленин настаивает на введении заложни-

чества при изъятиях хлеба у русских крестьян. По его мнению, в каж-

дой хлебной волости следует отобрать 25-30 заложников из богачей,

отвечающих жизнью за сбор и ссыпку всех излишков. Причем не про-

сто взять, а назначить поименно по волостям.

Ленин дает личное указание об ужесточении террора против рус-

ских людей. Этими указаниями переполнены его письма в провинцию.

   "Пенза. 9 августа 1918. Копия Евгении Бош.

   Провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и

белогвардейцев, сомнительных запереть в концентрационный лагерь

вне города".

   <В Пензу. Москва, 11 авг. 1918 г.

   Товарищам Кураеву, Бош, Минкину и др. пензенским коммунистам.

   Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к бес-

пощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо те-

перь взят "последний решительный бой" с кулачьем. Образец надо дать:

   1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше

100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц

   2) Опубликовать их имена

   3) Отнять у них весь хлеб...

   5) Назначить заложников - согласно вчерашней телеграмме. Сде-

лать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кри-

чал: душат и задушат кровопийц-кулаков.

Телеграфируйте получение и исполнение.

   Ваш Ленин.

   P. S. Найдите людей потверже>.

   18 августа 1918

   "Здоровец, Орловской губ., Бурову, Переяславцеву; копия губсовету

Орловскому.

   Необходимо соединить беспощадное подавление кулацкого левоэсе-

ровского восстания с конфискацией всего хлеба у кулаков и с образцо-

вой очисткой хлеба полностью с раздачей бедноте части хлеба даром,

телеграфируйте исполнение".

"Ливны. Исполкому... 20 августа 1918 Москва.

   Приветствую энергичное подавление кулаков и белогвардейцев в

уезде. Необходимо ковать железо, пока горячо, и, не упуская ни мину-

ты, организовать бедноту в уезде, конфисковать весь хлеб и все иму-

щество у восставших кулаков, повесить зачинщиков из кулаков, моби-

лизовать и вооружить бедноту при надежных вождях из нашего отря-

да, арестовать заложников из богачей и держать их..."

"Пенза. Губисполком. 29 августа 1918 г. Крайне возмущен, что нет

ровно ничего определенного от вас о том, какие же, наконец, серьезные

меры беспощадного подавления и конфискации хлеба у кулаков пяти

волостей проведены вами. Бездеятельность ваша преступна..."

"Саратов. Пайкису 22 августа... Временно советую назначить своих

начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не

спрашивая и не допуская идиотской волокиты..."

   "Шляпникову, 12 декабря 1918 г.... Налягте изо всех сил, чтобы

поймать и расстрелять астраханских спекулянтов и взяточников. С

этой сволочью надо расправиться так, чтобы все на годы запомнили..."

   "Реввоенсовет Южного фронта. Сокольникову.

  ...Во что бы то ни стало надо быстро ликвидировать до конца вос-

стание (имелось в виду восстание казаков. - О.П.)...если вы абсолют-

но уверены, что нет сил для свирепой и беспощадной расправы, то те-

леграфируйте немедленно и подробно..."

   "Симбирск. Реввоенсовету Восточного фронта...

   Придется вам налечь изо всех сил на мобилизацию, иногда поголов-

ную, прифронтовой полосы, на местные воензаги и на сбор винтовок с

населения. Расстреливайте за сокрытие винтовок..."

5 сентября 1918 года большевистское руководство подводит под тер-

рор юридическую базу, приняв декрет СНК "О красном терроре", в ко-

тором, в частности, говорилось о том, что расширение масштабов тер-

рора является прямой необходимостью. ВЧК получает неограниченные

права, чтобы изолировать всех потенциальных врагов большевизма в

концентрационных лагерях. "Подлежат расстрелу все лица, прикосно-

венные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, что не-

обходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания

применения к ним этой меры".

   Нарком внутренних дел масон Петровский издает приказ, разослан-

ный по всем губерниям и уездным органам о массовом взятии залож-

ников из числа бывших правящих классов, офицеров, интеллигенции.

В случае "малейшего движения в белогвардейской среде" к заложникам

предлагалось применять "безоговорочный массовый расстрел".*1 "Всякая

попытка русской буржуазии еще раз поднять голову, - грозился че-

кист Я. Петерс, - встретит такой отпор и такую расправу, перед кото-

рой побледнеют все".

Принятие декрета "О красном терроре" было порождено животным

страхом большевистских палачей за свою жизнь. Ленин не уставал по-

вторять своим соратникам, что у них нет иного пути подчинить Рос-

сию, кроме террора. "Иначе всем нам угрожает смерть". Призывая их

усилить террор против Русского народа, он, по признанию В. Молото-

ва, говорил: "Иначе вас всех растерзают".

   Осенью 1918 года в большевистских верхах царило паническое на-

строение, которое полностью разделял Ленин. Люди, уже тогда залив-

шие кровью страну, смертельно боялись за свою жизнь, ответственно-

сти за все злодеяния. "Положение наше безнадежно и наши дни сочте-

ны", - говорил К. Радек. "Нас перережут, - заявлял Мануильский, -

но перед уходом мы здорово хлопнем дверью и буржуям не поздоро-

вится".

Животный страх перед Русским народом продиктовал еврейским

большевикам Троцкому и Свердлову директиву по уничтожению рус-

ского казачества на Дону.

   Секретная директива, подписанная Я.М. Свердловым 24 января

1919 года, гласила:

   <Последние события на различных фронтах в казачьих районах -

наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди ка-

зачьих войск - заставляют нас дать указания партийным работникам

о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской влас-

ти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт года гражданской

войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспо-

щадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их ис-

требления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недо-

пустимы. Поэтому необходимо:

   1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их

поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко

всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное

участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необхо-

димо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо по-

пыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

   2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные

пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяй-

ственным продуктам.

   3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся при-

шлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.

   4. Уравнять пришлых "иногородних" к казакам в земельном и во

всех других отношениях.

   5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого бу-

дет обнаружено оружие после срока сдачи.

   6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.

   7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до ус-

тановления полного порядка.

   8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения,

предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно прово-

дить настоящие указания.

   ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреж-

дения обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фак-

тические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли>.

   Начались невиданные в истории России массовые убийства казаче-

ства. Специальные карательные отряды расстреливали русских казаков

день и ночь по 40-60 человек в сутки. Убивали не только взрослых

мужчин, но и детей, женщин и стариков.

   Было запрещено слово "казак", а также ношение фуражек и штанов

с лампасами. Станицы переименовывались в волости, хутора в дерев-

ни. Казацкие семьи выселялись из родных куреней, а на их места се-

лили голытьбу из Воронежской губернии.

5 февраля 1919 года местные советы получили инструкцию Ревко-

ма, согласно которой

   - все оставшиеся в рядах казачьей армии после 1 марта объявля-

лись вне закона и подлежали истреблению;

   - все семьи казаков, оставшихся в рядах казачьей армии, объявля-

лись арестованными и заложниками, их имущество описывалось;

   - в случае "самовольного ухода" одной из семей, объявленных за-

ложниками, подлежали расстрелу все семьи, состоявшие на учете дан-

ного Совета;

   - в случае "самовольного ухода" одного из членов семьи, объявлен-

ной заложниками, расстрелу подлежали все члены данной семьи;

   - имущество расстрелянных подлежало конфискации и распределе-

нию среди сельсоветчиков.

  Хотя 16 марта 1919 года, в день смерти Я.М. Свердлова, директива

по истреблению казаков была отменена, ее реализация продолжалась.

Руководитель Донбюро студент-недоучка Сырцов требовал расстрели-

вать за каждого убитого красноармейца сотню казаков-заложников. Ре-

тивый руководитель в возрасте 24 лет приказывает подготовить этап-

ные пункты для отправки на принудительные работы в Воронежскую

губернию, Павловск и другие места всего мужского казацкого населе-

ния в возрасте от 18 до 55 лет. Караульным командам отдается приказ

расстреливать пять человек за каждого сбежавшего казака.

   Для организации истребления русских казаков на Дон направляют-

ся известнейшие большевистские террористы. По приказу Ленина в ап-

реле 1919 года одним из руководителей карателей с чрезвычайными

полномочиями становится участник убийства царской семьи двадцати-

восьмилетний А.Г. Белобородов.

Сын кишиневского фармацевта двадцатилетний еврейский больше-

вик И.Э. Якир как член Реввоенсовета 8-й армии отдает приказ о "рас-

стреле на месте всех имеющих оружие и даже процентном уничтоже-

нии мужского населения..."

   Всего в ходе войны против русского казачества 1918-1920 годов бы-

ло убито около 1 млн. казаков и членов их семей.

   Наряду с Москвой, Петроградом и казачьими областями неслыхан-

ная массовая жестокость большевиков по отношению к Русскому наро-

ду проявилась в Киеве, Одессе, Харькове и других малорусских горо-

дах, особенно в бывшей черте оседлости. В этих городах, плотно засе-

ленных евреями, расправы над русскими людьми приобрели характер

чисто национальной мести. В этих городах уничтожались все русские,

которые, по мнению еврейских большевиков, являлись сознательными

патриотами России, прежде всего национальная русская интеллигенция.

   В Киеве с 25 января по 16 февраля 1918 года большевики побили

все мировые рекорды кровавого террора. Среди десятков тысяч убитых

было свыше 6000 русских офицеров и около тысячи офицерских детей,

воспитанников местного кадетского корпуса.

   Еще более зверская волна террора захлестнула Киев с февраля по

август 1919 года. Это была целенаправленная физическая ликвидация

национальной русской интеллигенции. Еврейские большевики убили,

по разным оценкам, от 40 тыс. до 100 тыс. человек русских интелли-

гентов и офицеров.

   В конце апреля 1919 года Киев посетил Троцкий и приказал расст-

релять всех русских патриотов, состоявших в различных патриотичес-

ких организациях и клубах русских националистов.

Князь Н.Д. Жевахов, сам переживший этот кошмар, рассказывает:

"Никакое перо не в состоянии описать тех ужасов, какие совершались

цинично и откровенно среди дня, когда каждого прохожего, по виду

интеллигента, хватали и бросали в подвалы чрез-

вычаек, подвергая неслыханным издевательствам и мучениям, а затем

отвозили в загородные кладбища, где живыми закапывали в могилы,

вырытые предварительно самими же жертвами. Еще ужаснее было то,

что творилось под покровом ночи, что обнаружилось лишь позднее, по-

сле прихода деникинских войск... Когда солдаты явились на Садо-

вую, 5, где помещалась одна из киевских чрезвычаек, то обнаружили в

огромном сарае усадьбы густую желтую липкую массу, подымавшуюся

от пола до верха свыше чем на аршин, так что они были вынуждены

очищать этот сарай, стоя по колени в этой массе. То были человечес-

кие мозги...

   Здесь, в этом сарае несчастные жертвы не расстреливались из ружей

и револьверов, как в других местах, а убивались ударами тяжелых мо-

лотов по голове, причем от этих ударов мозг вываливался на асфаль-

товый пол сарая. В течение дня и ночи фургоны, с наваленными на них

трупами и торчащими во все стороны ногами, разъезжали по улицам

города, наводя ужас на жителей, из коих каждый считал себя обречен-

ным и только ждал своей очереди. Бежать было некуда и невозможно,

ибо город был оцеплен кордоном красных войск... В этот разгар царив-

шей в Киеве вакханалии погибли от руки палачей едва ли не все луч-

шие люди города, и среди них знаменитые профессора Киевского уни-

верситета П. Армашевский и Ю. Флоринский, причем первый, как го-

ворили, был зарыт в могилу живым, подвергшись предварительно же-

сточайшим пыткам и мучениям".

   В киевской Чека главную роль играл еврейский большевик М. Ла-

цис, а среди палачей нечеловеческой жестокостью славились Роза

Шварц и некая "товарищ Вера". У последних страшную ярость вызы-

вали православные русские с нательными крестами. После богохуль-

ных глумлений изверги срывали эти кресты и выжигали огнем изобра-

жения креста на груди или на лбу своих жертв.

   Киевский палач М. Лацис учил своих подчиненных:

   "Не ищите в деле обвинительных улик; восстал ли он против Сове-

тов с оружием или на словах. Первым долгом вы должны его спросить,

к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у не-

го образование и какова его профессия. Вот эти вопросы и должны ре-

шить судьбу обвиняемого". Этот еврейский большевик получал особое

удовольствие от мучений русских людей во время пыток. Очевидцы

рассказывали, что при этих сценах отвратительное лицо Лациса рас-

плывалось в улыбке.

В 1919 году в Одессе следователь Чека, бывший присяжный пове-

ренный Гальперин, так напутствовал одну русскую женщину: "Запом-

ни раз навсегда железный закон революции... власть попадает в руки

умнейших и сильнейших. Русский народ - темное быдло. Русская ин-

теллигенция - св..., ни к чему не способная; лучшими оказались мы.

И потому вся власть не просто в руках евреев, а сильнейших

и умнейших".*4

   Одесские чекисты, состоявшие почти сплошь из евреев, даже в своей

среде прославились изощренной жестокостью. Для допросов, пыток и

казней они использовали два корабля - линейный корабль "Синоп" и

крейсер "Алмаз". Особо зверские методы расправ применяли два старых

еврейских большевика Вихман и Дейч. Для пытки стойких русских лю-

дей палачи приспособили корабельные печи. Самых непокорных при-

крепляли железными цепями к толстым доскам и медленно, постепенно

продвигали их живыми, ногами вперед, в корабельную печь.*5 У палачей

из Чека нередко были и свои особые пристрастия. Сотрудник одесской

Чека еврейская большевичка Дора Явлинская (Евлинская) предпочита-

ла убивать русских офицеров. От ее руки погибли 400 офицеров.

Председатель петроградской Чека Урицкий любил наблюдать расст-

релы из окна своего кабинета. "Для меня, - говорил он, - нет высше-

го наслаждения видеть, как умирают монархисты".

   Закон против антисемитизма, введенный еврейскими большевиками

в России 27 июня 1918 года, служил основой самого неограниченного

произвола против русских людей. В нем говорилось: "Совнарком пред-

писывает всем Советам депутатов принять решительные меры к пресе-

чению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих по-

громную агитацию, предписывается ставить вне закона". В 1918-1920

годах достаточно было еврею указать на человека, который, по его мне-

нию, являлся антисемитом (например, только за то, что он бросил на

него неодобрительный взгляд), и этого человека забирали в Чека, а,то

и расстреливали на месте. Русский писатель А.М. Ремизов рассказы-

вает о случае, свидетелем которого он стал в 1919 году в Петрограде:

<Тут недавно возле Академии ученье было, один красноармеец и гово-

рит: "Товарищи, не пойдемте на фронт, все это мы из-за жидов дерем-

ся!" А какой-то с портфелем: "Ты какого полку?" А тот опять: "Това-

рищи, не пойдемте на фронт, это мы все за жидов!" А с портфелем ско-

мандовал: "Стреляйте в него!" Тогда вышли два красноармейца, а тот

побежал. Не успел и до угла добежать, они его настигли да как выст-

релят - мозги у него вывалились и целая лужа крови>.

Большевики, особенно еврейские, не просто убивали русских людей,

но самым гнусным образом открыто глумились над ними. Тон здесь за-

давали сами вожди. Троцкий, например, в брошюре "Октябрьская Ре-

волюция" глумливо хвастался: "Мы так сильны, что если мы заявим за-

втра в декрете требование, чтобы все мужское население Петрограда

явилось в такой-то день и час на Марсово поле, чтобы каждый полу-

чил 25 ударов розог, то 75 процентов тотчас бы явилось и стало бы в

хвост и только 25 процентов более предусмотрительных подумали за-

пастись медицинским свидетельством, освобождающим их от телесно-

го наказания...".

   Творя неслыханную в истории расправу над Русским народом, боль-

шевистские вожди укрепляли свои партийные организации кровью

миллионов жертв, постепенно превращая почти каждого коммуниста в

чекиста-палача.

   "Хороший коммунист, - говорил Ленин, - в то же время есть и хо-

роший чекист". А один из связных вождя с немецкой разведкой –

Я.С. Ганецкий предлагает Ленину "установить самую тесную связь

партийных организаций с чрезвычайными комиссиями... Обязать всех

членов партии, занимающих ответственные посты, сообщать в чрезвы-

чайную комиссию все сведения, поступающие к ним как частным, так

и официальным путем и представляющие интерес для борьбы с контр-

революцией...". Ленин горячо поддерживает предложение Ганецкого.

Еврейский большевик чекист С.И. Гусев (Я.Д. Драбкин) позднее,

на XIV съезде партии, признавался: "Ленин нас когда-то учил, что каж-

дый член партии должен быть агентом Чека, т.е. смотреть и доносить...

Я думаю, каждый член партии должен доносить. Если мы от чего-ли-

бо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства... Мож-

но быть прекрасными друзьями, но, раз мы начинаем расходиться в по-

литике, мы вынуждены не только рвать нашу дружбу, но идти даль-

ше - идти на доносительство".

Чека была привилегированным органом большевизма. Ядро ее кад-

ров сложилось из профессиональных террористов-боевиков больше-

вистских дружин 1905-1907 годов. Русских по национальности в них

было сравнительно мало (и то в основном деклассированные, уголов-

ные элементы). Больше половины ее состава насчитывали евреи (в ру-

ководящих органах - 75-90 процентов), в значительных количествах

были представлены латыши, эстонцы, поляки, армяне и даже китайцы

и венгры. Немалая часть сотрудников Чека являлась не просто профес-

сиональными убийцами (в среднем на каждого сотрудника Чека за го-

ды гражданской войны приходилось 30-40 убитых и замученных

жертв), а настоящими садистами, специально искавшими "работы" в

этом учреждении, чтобы удовлетворить свои патологические наклонно-

сти. Сохранилось немало описаний таких чекистов, которые постоянно

находились в нервном возбуждении и успокаивались только при виде

крови. Причем принимались они в Чека не по ошибке, а специально,

так как именно они лучше всего могли выполнять "работу", которую

поручали им большевистские вожди.

Ленинская партия давала этим людям "право" убивать много и без-

наказанно. Слой коммунистов-садистов был не мал. Во всяком случае,

среди чекистов и красноармейских командиров он достигал трети и бо-

лее личного состава. За право убивать эти люди спорили и ссорились.

Способность убивать не поморщившись становится главным критери-

ем занятия командной должности. А. Голиков, более известный как пи-

сатель А. Гайдар, за свои садистские наклонности (а первые убийства

он совершил еще в детстве) в 18 лет став командиром полка, ежеднев-

но лично убивал несколько безоружных мирных жителей, отказывав-

шихся сотрудничать с большевиками. Сам садист Гайдар считал себя

"романтиком" революции.

Таким же типичным "романтиком" революции - садистом-убий-

цей - была советская писательница Е.Я. Драбкина. Дочь уже упомя-

нутого нами еврейского большевика Я.Д. Драбкина (С.И. Гусева), же-

на председателя Чека, она воплотила в себе неистребимую ненависть

ко всему русскому. Еще девушкой она в качестве пулеметчицы участ-

вовала в массовых расстрелах русских людей. Позднее любила об этом

публично вспоминать с кошмарными подробностями. Слушавший ее

однажды К. Чуковский отмечает, что "рассказывала она о них с юмо-

ром, хотя все они залиты человеческой кровью, и чувствуется, что, по-

вторись это дело сейчас, она снова пошла бы в эту страшную бойню с

примесью дикой нечаевщины".

В Харькове по изгнании большевиков в подвалах Чека обнаружили

много "перчаток" - кожу, содранную с рук вместе с ногтями. На тру-

пах бывших офицеров были вырезаны ножом или выжжены огнем по-

гоны на плечах, на лбу - советская звезда, а на груди - орденские зна-

ки, были отрезаны носы, губы и уши. На женских трупах - отрезаны

груди и сосцы. Масса раздробленных и скальпированных черепов, со-

дранных ногтей с продетыми под ними иглами и гвоздями, выколоты

глаза, отрезаны пятки. В некоторых районных Чека русских людей то-

пили в подвалах, открывая водопроводные краны. Пятигорская Чека в

1919 году взяла большое количество заложников. Их увезли за город,

на кладбище, с руками, связанными за спиной, заставили встать на

колени в двух шагах от вырытой ямы и начали рубить им руки, ноги,

спины, выкалывали штыками глаза, вырывали зубы, распарывали

животы.

Летом 1920 года Ленин подготавливает новую волну террора. В за-

писке Крестинскому вождь пролетариата предлагает образовать тайную

комиссию для выработки экстренных мер - "тайно подготовить террор:

необходимо и срочно..."

Подготовка новой волны террора осуществлялась одновременно с

разработкой мер по ликвидации всех возможных источников сопротив-

ления как в России, так и за рубежом. Инструкция, подписанная

Ф. Дзержинским, предлагалась к немедленному исполнению:

   1) Регистрация всех "белогвардейских элементов" (отдельно по кра-

ям) для увеличения числа заложников из состава родных и их родст-

венников, оставшихся в советской России; на особом учете держать тех,

кто, "занимая ответственные должности в Советской России, изменил

рабоче-крестьянскому делу". Эта категория, по мнению Чека, должна

была быть уничтожена при первой возможности.

   2) Устройство террористических актов над наиболее активными ра-

ботниками, а также над членами военных миссий Антанты.

   3) Организация боевых дружин и отделов, могущих выступать по

первому указанию.

   4) Немедленное влияние на разведывательные и коитрразведыватель-

ные отделы и организации окраины с целью пересоздания их в свои.

   5) Организация фиктивных белогвардейских организаций с "целью

скорейшего выяснения заграничной агентуры" на территории РСФСР.

Апогеем войны большевиков против Русского народа стали массо-

вые убийства русских в Крыму после эвакуации оттуда войск Вранге-

ля. "Чистку" Крыма поручили двум еврейским большевикам - Бела

Куну и Розалии Залкинд (выступавшей под псевдонимом Землячка).

   Перед отъездом на "чистку" Л. Троцкий сказал Бела Куну, что "не при-

едет в Крым, пока хоть один контрреволюционер останется в Крыму;

Крым - это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выско-

чит, а так как Крым отстал на три года в своем революционном движе-

нии, то быстро подвинем его к общему революционному уровню России..."

   Страшная резня офицеров, проведенная под руководством Б. Куна

и Р. Землячки, заставила содрогнуться многих. Кроме десятков тысяч

офицеров, без суда и следствия расстреливали женщин, детей, стари-

ков. Массовые убийства получили такой широкий резонанс, что ВЦИК

создал специальную комиссию по расследованию. Все "особо отличив-

шиеся" коменданты городов представили в свое оправдание телеграм-

мы Б. Куна и Р. Землячки, подстрекавшие к массовым расправам.

   Впоследствии русский писатель И. Шмелев, бывший очевидцем

красного террора в Крыму, дал подробные показания на суде по делу

об убийстве Воровского. Привожу эти показания полностью:

   <1. Мой сын, артиллерийский офицер 25 лет, Сергей Шмелев - уча-

стник Великой войны, затем - офицер Добровольческой армии Деники-

на в Туркестане. После, больной туберкулезом, служил в Армии Вранге-

ля в Крыму, в городе Алуште, при управлении Коменданта, не прини-

мая участия в боях. При отступлении добровольцев остался в Крыму.

Был арестован большевиками и увезен в Феодосию "для некоторых фор-

мальностей", как, на мои просьбы и протесты, ответили чекисты. Там его

держали в подвале на каменном полу, с массой таких же офицеров, свя-

щенников, чиновников. Морили голодом. Продержав с месяц, больного,

погнали ночью за город и расстреляли. Я тогда этого не знал.

На мои просьбы, поиски и запросы, что сделали с моим сыном, мне

отвечали усмешками: "Выслали на север!" Представители высшей вла-

сти давали мне понять, что теперь поздно, что самого "дела" ареста нет.

На мою просьбу Высшему Советскому учреждению ВЦИК, - Веер.

Центр. Исполнит. Комит. - ответа не последовало. На хлопоты в

Москве мне дали понять, что лучше не надо "ворошить" дела, - толку

все равно не будет. Так поступили со мной, кого представители цент-

ральной власти не могли не знать.

2. Во всех городах Крыма были расстреляны без суда все служив-

шие в милиции Крыма и все бывшие полицейские чины прежних пра-

вительств, тысячи простых солдат, служивших из-за куска хлеба и не

разбиравшихся в политике.

   3. Все солдаты Врангеля, взятые по мобилизации и оставшиеся в

Крыму, были брошены в подвалы. Я видел в городе Алуште, как боль-

шевики гнали их зимой за горы, раздев до подштанников, босых, голод-

ных. Народ, глядя на это, плакал. Они кутались в мешки, в рваные оде-

яла, что подавали добрые люди. Многих из них убили, прочих послали

в шахты.

   4. Всех, кто прибыл в Крым после октября 17-го года без разреше-

ния властей, арестовали. Многих расстреляли. Убили московского фа-

бриканта Прохорова и его сына 17 лет, лично мне известных, - за то,

что они приехали в Крым из Москвы, - бежали.

   5. В Ялте расстреляли в декабре 1920 года престарелую княгиню Ба-

рятинскую. Слабая, она не могла идти - ее толкали прикладами. Уби-

ли неизвестно за что, без суда, как и всех.

   6. В г. Алуште арестовали молодого писателя Бориса Шишкина и

его брата, Дмитрия, лично мне известных. Первый служил писарем при

коменданте города. Их обвинили в разбое, без всякого основания, и, не-

смотря на ручательство рабочих города, которые их знали, расстреля-

ли в Ялте без суда. Это происходило в ноябре 1921 года.

   7. Расстреляли в декабре 1920 года в Симферополе семерых морских

офицеров, не уехавших в Европу и потом явившихся на регистрацию.

Их арестовали в Алуште.

  8. Всех бывших офицеров, как принимавших участие, так и не уча-

ствовавших в гражданской войне, явившихся на регистрацию по требо-

ванию властей, арестовали и расстреляли, среди них - инвалидов Ве-

ликой войны и глубоких стариков.

   9. Двенадцать офицеров русской армии, вернувшихся на барках из

Болгарии в январе-феврале 1922 года и открыто заявивших, что при-

ехали добровольно с тоски по родным и России и что они желают ос-

таться в России, расстреляли в Ялте в январе-феврале 1922 года.

   10. По словам доктора, заключенного с моим сыном в Феодосии, в

подвале Чека, и потом выпущенного, служившего у большевиков и бе-

жавшего за границу, за время террора за 2-3 месяца, конец 1920 и на-

чало 1921 года в городах Крыма: Севастополе, Евпатории, Ялте, Фео-

досии, Алупке, Алуште, Судаке, Старом Крыму и проч. местах, было

убито без суда и следствия до 120 тысяч человек - мужчин и жен-

щин, от стариков до детей. Сведения эти собраны по материалам быв-

ших союзов врачей Крыма. По его словам, официальные данные ука-

зывают цифру в 56 тысяч. Но нужно считать в два раза больше. По

Феодосии официально данные дают 7-8 тысяч расстрелянных, по дан-

ным врачей - свыше 13 тысяч.

   11. Террор проводили по Крыму - председатель Крымского Военно-

Революционного Комитета - венгерский коммунист Бела Кун. В

Феодосии - Начальник Особого Отдела 3-й Стрелковой Дивизии 4-й

Армии тов. Зотов и его помощник тов. Островский, известный на юге

своей необычайной жестокостью. Он же и расстрелял моего сына.

   Свидетельствую, что в редкой русской семье в Крыму не было од-

ного или нескольких расстрелянных. Было много расстреляно татар.

Одного учителя-татарина, б. офицера забили насмерть шомполами и

отдали его тело татарам.

   12. Мне лично не раз заявляли на мои просьбы дать точные сведе-

ния, за что расстреляли моего сына, и на мои просьбы выдать тело или

хотя бы сказать, где его зарыли, уполномоченный от Всероссийской

Чрезвычайной Комиссии Дзержинского Реденс, сказал, пожимая пле-

чами: "Чего вы хотите? Тут, в Крыму, была такая каша!.."

   13. Как мне приходилось слышать не раз от официальных лиц, бы-

ло получено приказание из Москвы - "Подмести Крым железной мет-

лой". И вот старались уже для "статистики". Так цинично хвалились

исполнители - "Надо дать красивую статистику". И дали.

   Свидетельствую: я видел и испытал все ужасы, выжив в Крыму с

ноября 1920 года по февраль 1922 года>.