Принцип эстетической целостности в архитектуре и дизайне

« Принцип эстетической целостности в архитектуре и дизайне» Выполнил: студент гр Проверил Г. Екатеринбург, 2008 Содержание Введение. 1. Понятие целостности 2. Замыслы советских архитекторов. 3. Целостность в архитектуре для В. Гропиуса и Ле Корбюзье. 4. Эстетический аспект целостности. 5. Принцип эстетической целостности в дизайне.

Заключение. Литература. Введение Центральным моментом эстетического творчества и формообразования в архитектуре и дизайне является выдвижение и обоснование эстетической концепции проекта, которое является по существу ничем иным, как открытием нового смыслового мира, прогностическим видением нового состояния определенной части бытия и его выражением в образной, пластической, эстетически значимой и смысловой форме. Это открытие и видение осуществляются посредством принципов формообразования, которые можно рассматривать

как специфические способы эстетически бытийного осмысления и эстетического миросозидаиия. Бытийный смысл образуется, во-первых, из соотнесения существующего с бытием в целом; во-вторых, из соотнесения существующего с целями; в-третьих, из соотнесения с вечностью, бессмертием; в-четвертых» из соотнесения с ценностями, в-пятых, из соотнесения объективного мира с индивидуальным, неповторимым миром личности и шире - из соотнесения косной, неживой материн с субъективными процессами в живой природе.

Принцип эстетической целостности есть осмысление соотношения частного явления с целым бытия, его первоосновами или первоначалами и с вечностью, поскольку целое бытия в силу его неисчерпаемости не может рассматриваться вне вечности. 1. Понятие целостности Понятие целостность широко употребляется в философии и науке и имеет много значений. Главные из них следующие: 1. Целостность как совокупность, то есть сочетание, соединение всех свойств или сторон предмета и в особенности

всех отношений, связывающих его составные части, а также общий итог этого сочетания. 2. Некоторые особые свойства или стороны предмета, системы, благодаря которым они предстают как организованные структуры, а не просто как "нагромождение". О таких предметах и совокупностях элементов говорят, что они представляют собой нечто большее, чем агрегаты и нечто "больше, чем простая сумма их частей".

В простейшей формулировке принцип эстетической целостности означает требование, или не всегда осознаваемое правило, способность соотносить любую деталь, элемент с целым и выражать это целое в любой детали и в любом элементе. Еще короче этот принцип формулируется как требование и способность видеть целое ранее его частей. Поскольку в эстетической деятельности в качестве целого выступает социально - эстетический, духовный мир, постольку принцип эстетической целостности означает также и требование, правило воспроизводить,

проектировать, заново создавать не отдельные факты, события, сооружения (жилой дом, промышленное предприятие, клуб, театр и т.д.), а воплощать эти предметы как элементы целостного человеческого мира. Поскольку же мир человека многомерен, то принцип эстетической целостности означает единство многомерности и его чувственно-предметное, эмоционально насыщенное выражение. В феномене эстетической целостности имеются эстетически-мировоззренческий, социально-эстетический и

формально-эстетический аспекты. История культуры, начиная с эпохи палеолита, красноречиво свидетельствует о том, что предметная деятельность человека, как мы уже отмечали, соотносилась со строением человеческого тела, социальной организацией сообщества и представлением об устройстве мироздания, то есть воспринималась в определенной целостной мировоззренческой системе. Отсюда творчество понималось как символическое творение мира.

В европейской культуре прослеживаются космоцентрическая, теоцентрическая, антропоцентрическая и субъекто-центрическая типы мировидения. Обобщая, можно сказать, что целостность в мировоззрениях прошлого мыслилась, во-первых, как генетическое единство вселенной и человека и как структурная идентичность всех уровней организации универсума. Представление об этой идентичности не исключало неоднородности Вселенной: в ней мыслились различные по значимости места.

Самой привилегированной считалась одна точка, именуемая центром мира и наделяемая особой святостью. "Центр мира был выделен и освящен в трех отношениях. Во-первых, во временном. По представлению мифологического субъекта, именно здесь происходил некогда акт творения, и в этом качестве центр мира фиксирует временную границу между хаосом и космосом. Во-вторых, в пространственном отношении именно здесь проходит axis mundi (ось мира), здесь же местоположение

Мировой горы (башни, столпа, трона или алтаря), откуда человеку ближе всего до неба. Наконец, центр мира выделен и освящен в отношении, который условно можно было бы назвать космогоническим. Речь идет о мифологически-театрализованном воспроизведении структуры акта творения в той последовательности, в какой она совершалась "вначале", во время праздника, проводимого как раз в "центре мира". Ритуал как бы замыкает прошлое и настоящее космологического бытия и тем символизирует собой

вхождение человека в созданный некогда мифологический мир". Вполне возможно, что мифологическое представление о центре мира сохранилось как архетип в подсознании и проявлялось и проявляется в композиции городов и площадей (например, площади, с обелиском или колонной в центре в Риме, Париже, Санкт-Петербурге и площади с памятником в центре в большинстве крупных! исторических городов мира). И несомненно, что празднества в центре города на площадях есть приобщение масс людей

к истокам всего сущего, к тому существенному, непреходящему в бытии, которое влияет на нашу судьбу. Приобщение к целому, безусловному, всеобщему. В новое время произошел коренной поворот в методологии познания бытия: начиная с Канта, уже не человек мысленно выводился из мироздания, а мироздание - из познания человека; возникает субьекто-центрическое мировидение. В феноменологии XX века по сути дела мир выводится из априорных, "чистых" структур сознания,

а с открытием в психике человека подсознания множатся попытки вывести мир из структур подсознательного. Бытие стало пониматься как многомерное, нестабильное, в котором соседствуют устойчивые и неустойчивые системы, причем именно неустойчивым, саморазвивающимся системам отводится решающая роль. Разрабатывается новое бытийно-осмысляющее познание. В связи с этим существенно изменились и представления о целостности.

Представления о нестабильности Вселенной привели к прямо противоположным выводам. С одной стороны, возникают концепции, в которых целостность как принцип познания и творчества отрицается на том основании, что нестабильное, неустойчивое невозможно постичь рационально, ибо рациональность зиждится на стройности, упорядоченности, которых нет в мире, поэтому все прежние теории и концепции бытия, основанные на представлениях о его целостности, должны быть деконструированы, и нестабильность,

разорванность должны по сути дела стать основными принципами творчества. С другой стороны, напротив, автор синергетики И. Пригожий призывает к выработке новой рациональности, ибо нестабильность познаваема, но требует новых подходов для ее понимания. Нестабильность, по его учению, вовсе не означает отсутствия упорядоченности в мироздании. Нет, просто это более сложная упорядоченность, целостность, чем это представлялось ранее: это порядок,

который возникает из хаоса, неотделим от самоорганизации и который требует к себе осторожного и тонкого отношения. Сложным системам нельзя навязывать порядок извне, он возникает из самоорганизации. Целостность мыслится как единство устойчивого и неустойчивого, самоорганизующегося и направляемого. В соответствии с этим в современной архитектуре считают недопустимым жесткое регулирование городской застройки, исходящее из отвлеченных представлений о должном, желаемом, не основанное на знании о ценностях

и культурных образцах жителей. Сложная целостность мыслится как единство многомерности, достигаемая через диалог архитектора и потребителя, через взаимодействие познания и переживания, расчета и вживания в наличную ситуацию и через действие художественного воображения, преодолевающего стереотипы повседневного восприятия. В соответствии с бытийно-осмысляющим познанием целостность надо понимать и как достижение полноты смыслов. А смысловая целостность нетождественна действительной социально-практической целостности.

Как мы уже видели, в концепции архитектуры и искусства как жизнестроения это различие недооценивалось. Средствами искусства и архитектуры думали создать новые общественные отношения, новый быт, новые ценности, новую регуляцию поведения человека. 2. Замыслы советских архитекторов Особенно экстремистскими в этом отношении были замыслы советских архитекторов и так называемых "производственников", которые видели сущность искусства в участии в производстве вещей, орудий труда

и предметов быта. Целостность здесь мыслилась как слияние искусства и архитектуры с трудом, производством, а эстетическое и художественное творчество мыслилось как "строение жизни". Так, Б. Арватов писал: " Основная задача пролетариата как класса коллективистического, заключается в том, чтобы искусство стало творчеством не вне жизни существующих форм (станковая живопись, камерная музыка), а форм самой жизни. Творить радостную, прекрасную жизнь, а не "отражать" ее, строить,

слить художника с производителем, развернуть богатства человеческого коллектива в реальной действительности, оформлять материалы, которыми люди живут в своей повседневной практике вот подлинно великий идеал, достойный рабочего класса". В практике "жизнестроение" проявилось в проектировании домов-коммун, коммунальных квартир, жилых комплексов с развитым общественным обслуживанием, но с отсутствием ванных комнат и кухонь в квартирах, как, например, в "городке чекистов" в

Свердловске. В программе ОСА (Объединение современных архитекторов) провозглашалось: "Нашей целью является не выполнение тех или иных заказов, а совместная работа с пролетариатом, участие в формировании здания жизни"? На практике выполнение этой программы вылилось в проектирование и строительство зданий, во внешнем облике которого воплощался миф эстетической ценности связи: проекты братьев Весниных, К. Мельникова увешаны репродукторами, электро- и телефонными проводами, иногда украшены

огромными экранами для демонстрации кинофильмов. Лисицкий так описывает проект здания "Ленинградской правды" А. и В. Весниных: " Здание является для долгожданного века стекла, стали, бетона. Все аксессуары, которые придаст зданию столичная улица вывески, реклама, часы, репродукторы и даже интерьер лестницы - использованы в проекте как одинаково важные части, объединенные в единое целое.

Это и есть эстетика конструктивизма". Таким образом, и здесь "жизнестроенис", мыслимое как достижение целостности производства, жизни и искусства, свелось к единству чисто внешних аксессуаров. Теория и практика "жизнестроения" на Западе не были столь разрушительно революционными. Но и здесь - в творчестве В. Гропиуса и Ле Корбюзье - мечта достижения социальной целостности проявилась в их проектах. Главный теоретик "современной архитектуры"

В. Гропиус "жизнестроительное" содержание архитектуры видел в том, что она, сплавляя воедино пространственную организацию жизни человеческого коллектива с художественно-символическим формообразованием и с достижениями научно-технического прогресса, может стать моделью, прообразом социального синтеза. В этой концепции на передний план выдвигалась идея социальной целостности. Носителем же идеи является художник. "Моим изначальным пафосом было то, что принципы развития

естественной способности индивида схватывать лею жизнь как целое, как одно космическое единство должно обуславливать собою основу всего воспитания, на всех его уровнях". В отличие от максималистских устремлений советских "производственников" и архитекторов-конструктивистов к слиянию художника с производством, с работой "пролетариата" В. Гропиус видел задачу в том, чтобы сначала воспитать художника как оригинальную, сильную личность

и затем дать этой личности подобающее место в производстве. В книге: "Тотальный круг архитектуры" он писал: "Нашей целью должно быть воспитание именно такого типа людей, которые сумеют охватить целое быстрее, чем их слишком рано поглотят узкие каналы специализации. Наш век породил миллионы специалистов, давайте создадим людей, видящих жизнь в целом.

Давайте дадим дорогу людям видения!». Для этого, по мнению В. Гропиуса, должно быть изменено планирование. "Фокусом любого планирования должен быть человек в его природном окружении. Если рассматривать стратегическую задачу планирования в ее всесторонней сложности, мы увидим, что она действительно охватывает цивилизованную жизнь человека по всех его главных аспектах: судьба земли, лесов,

воды, городов и деревни, социологическое, биологическое и психологическое познание человека, право, управление и экономику, искусство, технику и архитектуру. Так как все они взаимосвязаны, мы не можем их рассматривать отдельно. Их соотносимость, нацеленная на культурное единство, без сомнения представляет большую важность для успеха планирования и жилищного строительства, чем нахождение даже идеальных практических решений ограниченной

задачи. Если мы согласимся с таким, подходом к делу то тогда основной акцент скорее следует делать на "многосоставном разуме", как его можно было бы назвать, на мышлении, развивающемся в результате непрерывного преодоления препятствий и попыток сохранить равновесие, чем на специализаторской точности, которая избегает ответственности за целое и дробит разум на непроницаемые отсеки. На протяжении всех утомительных и кропотливых усилий, характеризующих повседневное дело «многосоставного

разума», его решающей ответственностью является неуклонное схватывание общей стратегической цели и превращение каждого отдельного плана в часть всеобщего. Так очерчена выдающимся архитектором нашего времени целостность в ее социальном аспекте. Здесь менее всего утопических упований, здесь перед нами программа достижения социально-технически-художественного синтеза, которая по существу реализуется в наши дни в дизайне более или менее успешно в разных странах 3. Целостность в архитектуре для

В. Гропиуса и Ле Корбюзье Для В. Гропиуса, архитектура и дизайн выступали в качестве "жизнистроения" не тем, что они непосредственно, революционным путем изменяют производство, быт, культуру, а тем, что воспитывают художника с его новым целостным видением как прототипа целостного человека, который, в свою очередь, своим примером и своим творчеством превращает все большее количество людей в "людей видения", а те уже - не по указке сверху, а спонтанно - в своей повседневной деятельности осуществляют социально-

художественный синтез, объединяют в целостность разные стороны бытия. При этом, восставая против хаоса в действительности и в архитектуре, он вовсе не стоял на точке зрения навязывания действительности желаемого им порядка путем ограничения индивидуальности. Наоборот, он настаивал на том, что "вмешательство правительства в дела людей не должно вести к разрушению индивидуализма, но скорее быть средством его сохранения.

Идеи должны выдвигаться индивидуальной инициативой, а не бюрократическим предписанием". Можно сказать, что он был провозвестником нового мышления в архитектуре, призывал к выработке "многосоставного разума", то есть гибкого диалектического многомерного сознания. Но, наряду с этим, мы находим в его творчестве и творчестве Ле Корбюзье упрощенные представления об архитектуре как "жизнестроении".

Это проявляется в том, какими средствами они стремились изменить общественные отношения, построить новый мир. Для этого, по их мнению, нужно было разрушить, снести устаревшую с их точки зрения застройку в городах и спроектировать и построить новые города с новым порядком. Так, Ле Корбюзье, участвуя в конкурсе по реконструкции Москвы, составил "Комментарий относительно Москвы и зеленого города", а котором писал: "

Когда говорят о децентрализации великих городов, то располагают их вдоль дорог, оборудуют транспортные средства, и благодаря этому сам великий город становится центром зелени, который допускает несколько вкраплений прошлого - в Москве, например, Кремль, музей и т.д." Вся историческая застройка воспринималась ими как хаос, поэтому они возражали против использования традиций, работы "в стилях", регионализма в архитектуре.

Итак, во-первых, снос старой застройки. Во-вторых, удовлетворение одинаковых потребностей одинаковыми средствами. По этому поводу В. Гропкус писал: " У большинства людей потребности одинаковы. Поэтому вполне логично - и это полностью отвечает требованию экономичности - попытаться удовлетворить такие потребности одинаковыми средствами. Совершенно неправомерно, что план каждого дома отличается от другого, что жилища имеют разный облик,

что применены разные материалы. Таким образом, "новый мир" - это типовые, одинаковые жилые дома из одинаковых строительных материалов, с одинаковой планировкой квартир, с одинаковым внешним обликом. Строительство этого «нового мира» было широко развернуто во многих странах, но в особенности в Советском Союзе. Какой мир из этого получился мы знаем - это унифицированные индивиды, подопытные кролики, расселенные в одинаковых клетках. В-третьих, сокращение затрат времени рациональной планировкой юродов

и индустриализацией домостроения. В-четвертых, рациональная организация пространства внутри здания и в городском масштабе. Эта рационализация свелась к расчленению физического пространства на отдельные зоны, а не на социокультурную, социально-психологическую, художественно-образную и символическую организацию архитектурного пространства, привела к "безместности", о которой так горячи и убедительно говорит В. Глячычев. В-пятых, совмещение многих функций в отдельном здании под одной крышей.

Наиболее впечатляющим экспериментом в этой области является постройка по проекту Ле Корбюзье "Жилой единицы" в Марселе. Жилой комплекс в Марселе был задуман как идеальное жилите -"дом вилл" для всех, а не только для избранных. Он вмещает 330 двухэтажных квартир (23 типа). Это как бы "маленький город" - в нем 8 внутренних улиц, одна из них "торговая" (общественный этаж) с магазинами, почтой, кафе-рестораном, гостиницей.

Плоская крыша предполагалась стать зоной отдыха и должна была вместить солярий, детскую и спортивную площадку» бассейн, физкультурный зал, небольшую театральную сцену, киноэкран. Всего в доме предусматривалось 26 видов коммунальных услуг. Ле Корбюзье постройкой этого дома думал превратить мечту о счастливой гармоничной жизни в реальность. Ему представлялось, что люди в таких благоприятных условиях будут общаться, дружить, заниматься совместной

неформальной общественной деятельностью. "Точкой рост" должна быть семейная квартира, семейный уют, сердечное тепло, дружественное соседство. Все это вместе должно было, по замыслу архитектора, способствовать созданию нового образа жизни, выработке новых гуманных отношений. Но эти мечты вскоре рухнули. Дом был заселен богачами, ибо проживание в нем стоило дорого. Многие коммунальные службы закрывалась, люди вели себя так же, как они вели себя и до жизни в этом

"архитектурном раю", ни нового образа жизни, ни гармоничного человека не получилось. Дом превратился в выставочный комплекс, который осаждают толпы туристов. Крах многих утопий в архитектуре XX века породил у многих архитекторов скептическое отношение к идее улучшить как-то жизнь архитектурными средствами. Если бы это было так, архитектура была бы едва ли не бессмысленной. Практика проектирования и строительства архитектурных комплексов и ансамблей с развитой

системой обслуживания, обладающих высокими эстетическо-художествениыми качествами, говорит о том, что архитектура способна улучшить качество жизни, руководствуясь принципом эстетической целостности. Ибо целостность есть требование всеохватного соответствия архитектурных структур всем потребностям, ценностям, духовным запросам и принципам эстетического формообразования, требование создания условий для полноты проявления жизни. Конечно, эти требования историчны, в каждый новый период обрастают дополнениями.

В наши дни к ним добавилось требование создания благоприятных экологических условий существования. Эти требования настолько серьезны, что экологические качества среды входят в содержание уровня жизни. Воспроизводимость - восстановление деградированных компонентов социобиотехносферы до уровня не ниже прежнего качественного состояния и придание им нового качества, установление нового типа взаимодействия между человеком, природными и социальными процессами, обеспечивающих самоорганизацию социобиотехносферних

процессов. Сюда относятся: 1. Искусственное воспроизводство благ, эквивалентных по своим потребительским качествам естественным (как идеал - создание среды с заранее заданными свойствами). 2. Восстановление неразумно преобразованной природы до уровня, обеспечивающего наиболее благоприятные условия существования человека и живых существ. 3. Встраивание технических систем и архитектурных структур в биосферные процессы, замыкание прерванных

биосферных циклов и удлинение этих циклов. Для этого потребуется рекультивация нарушенных территорий, сокращение территорий, занятыx под заводские корпуса, склады, вспомогательные строения технического назначения, устройство на их месте скверов, парков, спортивных площадок. Размещение заводов, цехов, складов, автостоянок, магазинов, кафе под землей, одним словом, развитие подземной архитектуры. Восстановление лесов, особенно пострадавших от пожаров, рекультивация торфяников

и верховых болот, нарушенных торфодобычей и строительством промышленных предприятий, линий электропередач, прокладкой нефте- и газопроводов. Для восстановления кислорода в атмосфере миллионного города требуется 15-20 тыс. кв. км. открытых озелененных пространств, а для самоотчистки воды - водоем площадью 15-20 тыс. кубометров. Эту норму необходимо выдерживать. В социальном отношении воспроизводство означает обеспечение условий для самоорганизации социальных процессов, физического и духовного воспроизводства человека и

для саморазвития духовной жизни. Социологи открыли наличие нормы жизненного процесса, под которым понимается устойчивая способность индивида к воспроизводству своих физических и духовных потенций. Под воздействием этой нормы складывается стереотип жизненного процесса как устойчивый цикл жизнедеятельности. Архитектурно- планировочная система обязана учитывать требования, вытекающие из наличия цикла жизнедеятельности. А эти требования включают в себя и требования обеспечения социокультурной полноты: в каждой поселенческой

структурной единице должен быть полный набор социально-бытовых, культурных, спортивных, оздоровительных учреждений, детских яслей и детских садов, школ, техникумов. В городе с населением сто тысяч человек должен быть вуз, без чего интеллигенция в городе не задерживается, и культурная жизнь начинает прозябать. В то же время, наряду с потребностью в устойчивом порядке, у городского жителя существует потребность в новизне, в игре, в поиске удивительного, необычного, потребность

в разнообразии, переменчивости, сложности, что стимулирует организм на борьбу с монотонностью, делает жизнь психически и духовно более богатой. Эти потребности в значительной мере сказываются на объемно пространственном облике зданий и сооружений. Следовательно, социально-экологическое воспроизводство средствами архитектуры предполагает целостное сочетание пространственной планировки с объемно-пространственным построением. Однако воспроизводство не может быть достигнуто, конечно, одними архитектурными средствами,

оно предполагает достижение сложной целостности: коэволюцию природных, экономических, социальных, материальных и духовных, нравственно-эстетических процессов. Архитектурно-эстетическая целостность есть лишь момент в этом целостном процессе, неотделимый от эстетической видимости, образности, выражения идеально-возможного как уже осуществленного, реального, чувственно данного. Так, целостность в архитектуре мыслилась В. Гропиусом не только как социальная, но и как эстетическая

необходимость, Как и многие талантливые художники, архитекторы, он внутренне протестовал против той безвкусной эклектики, подражательности, неразборчивого заимствования, хаоса форм, которые сложились в конце XX века в искусстве и архитектуре. Стремление покончить с этим хаосом, внести в окружение эстетическую упорядоченность прежде всего руководило им. Но как трезвый мыслитель, он видел, что эта задача невыполнима без социальных изменений. Так родилась идея социально-эстетического синтеза, задача "синтезировать

в своих произведениях все социальные, технические и эстетические компоненты в разумное, взывающее к людям целое. 4. Эстетический аспект целостности Эстетический аспект целостности в архитектуре, по В. Гропиусу, заключается в том, чтобы создать собственную конструктивную грамматику формообразования для объединения сведений о масштабе, форме и цвете с целью сообщения, которые "будучи адресованы к чувствам, соединят человека с человекам теснее, чем слова".

А для этого необходимо найти и "утвердить визуальный "ключ", используемый и понимаемый всеми как объективный общий знаменатель формы". В. Гропиус возлагал большие надежды на то, что " чем больше распространится этот способ визуальной коммуникации, тем совершеннее станет всеобщее понимание". Можно сделать вывод, что он надеялся осуществить социально-эстетический синтез без революционной ломки

существующих общественных отношений путем эстетического воспитания архитекторов и дизайнеров, выработки у них способности целостного видения, выработки "многосоставного разума", создания "конструктивной грамматики" с визуальным ключом, который должен пониматься всеми как общий знаменатель формы. Люди, воспитанные в этом духе, научатся правильному планированию, взаимопониманию, создадут международный стиль и осуществят на деле социально - эстетическую целостность.

Как видим, здесь тенденция внесения порядка в хаос действительности сочетается с идеей типологизации. Но новейшие течения в архитектуре выступают против идеи порядка через типологизацию: для них эстетической ценностью является хаос, но не как нечто абсолютно разнородное и разнонаправленное, неупорядоченное, а как "сложный порядок' или "легкий порядок". Так, Р. Вентурн, противопоставляя Рим и Лас-Вегас (город в

СЩА, насыщенный увеселительными коммерческими заведениями), находит, что в противоположность жесткому, имперскому порядку, господствующему в Риме, в Лас-Вегасе установился стихийно, самой повседневной жизнью выработанный сложный порядок, и дело архитектора заключается не в том, чтобы ломать его, а в том, чтобы понять и слегка улучшить, развить установившиеся тенденции, внести "легкий порядок". "

Города хаотичны и обязательно являются таковыми. Пока еще не слишком поздно, это должно быть признано за позитивное кредо категорически заявляет голландский архитектор Ван Эйк. С точки зрения архитекторов – критиков современной архитектуры"- эстетически ценной является вся исторически сложившиеся застройка и планировка: улицы, кварталы, усадьбы внутри города. Другими словами, в современной архитектуре под эстетической целостностью понимают единство прошлого

и настоящего, нового, небывалого и детерминированное национальной и региональной традицией, эстетическими вкусами социальных и этнических групп, единство многообразия. Говоря о формально-эстетической целостности, следует помнить, что есть форма внутренняя и форма внешняя. С этих позиций стоит обсуждать и вопрос о "целостности видения", на которой настаивать В. Гропиус. Эта целостность несводима к способности схватывать зрением картину в целом ранее ее частей.

Эстетическая целостность - это целостность смысловая. В ней взаимодействую целостность внутренней формы и целостность внешней формы. Под целостностью внутренней формы имеется в виду некая еденица творческого процесса. Творчество - единство прерывного и непрерывного. Под прерывным имеются в виду некие определенности, смысловые сгустки чувственных образов, понятий эмоций, волевых импульсов, в которых спрессовывается

предшествующий опыт постижения реальности, и которые озаряются предвосхищениями, предпониманием, прозрением, побуждением к избыточности. Все это дано сразу, как откровение, то есть непосредственная открытость, дарение, захватывающее дух. Этому целостно-смысловому сгущению давали разное наименование: сущность, форма, эйдос, образ. Но менее всего это лить наглядный чувственный образ. Может быть, понятие эйдос как явленная смысловая сущность - более подходящее название, хотя и оно не

полностью отражает содержание этой сложной целостности. Ее можно назвать пульсирующей сферой бытийных состояний и смыслов. Когда художник, архитектор, философ сосредотачивается в себе, отрешаясь от повседневной суеты, наступает момент мгновенной концентрации состояний реальности вокруг собственного "я", которая затем раздвигает замкнутость индивидуального мира расширяется, захватывая и социальную, и природную реальность,

и ощущается как мгновенная концентрация состоянии мироздания. На чтобы не терять самого себя, мир человека должен быть замкнутым, обособленным, защищенный, целостным, а не быть составляющей частью общего, космического раствора. Растворение в природе - это уничтожение человека, превращение его в косное вещество. Поэтому погружение во все более обширную сферу бытия сменяется концентрацией состояний бытия вновь

вокруг человеческого "я", "свертыванием" вселенной смыслов, а затем вновь ее "развертыванием". Б. Пастернак писал: "У меня всегда было чувство единства всего существующего, связности всего, любил всевозможное движение всех видов, проявления силы, действия, любил схватывать подвижный мир всеобщего круговращения и передавать его. Картина реальности, в которой заключены, совмещаются вес эти движения, все то, что называется "

миром" или "вселенной", никогда не была для меня неподвижной рамой или закрепленной данностью. Сама реальность (вес в мире) - в свою очередь оживлены волнением — иного рода, чем видимое, органическое материальное движение". Эта целостность пульсирующей смысловой сферы определяет и целостность произведения и его восприятия. "Если произведение не исчерпывается тем, что в нем сказано и напечатано, если есть еще то-то сверх того - это может только его общее качество, дух, движение или бесконечное стремление,

которое пронизывает всю вещь целиком и делает ее той или иной. Это не идея, которая в ней скрыта, как решение загадки, но подобие души, заключенной в теле и ею наполняющей, которую невозможно из нее извлечь. Об этом же пишут и архитекторы - об оживляющем произведение эмоционально-волевом импульсе, делающем его неповторимой целостностью. Но само это одухотворяющее начало может быть выражено в произведении искусства и архитектуры только

через "иное", через предметную, чувственно воспринимаемую явленность», данность. В архитектуре это, во-первых, выделение эстетической доминанты или центра смыслового мира и соотнесение всех элементов и сторон мира с этим центром. Под эстетической доминантой имеется в виду не просто определенный геометрический центр или господствующая возвышенность или какое - то другое по природе своей выделяющееся место, но и смысловой, духовный центр, выраженный в чувственно воспринимаемой доминанте.

Когда на возвышенности ставят храм или здание общественного назначения, тогда зрительная доминанта совпадает со смысловой и воспринимается именно как доминанта эстетическая. Но когда рядом с храмом на этой, же возвышенности возводят административное, ведомственное здание, тогда эстетический смысл доминанты искажается, как это произошло в Екатеринбурге, где на Воскресенский юрке рядом с Вознесенским собором построили высотное ведомственное

здание, а театр юного зрителя поставили под горой. Эстетическая целостность достигается через согласованность конструктивно-упорядочившощсго слоя с образным, планировочно-пространстственной структуры, с объёмно-пространственным обликом через выражение в них обобщающего эмоционального мотива. Это и торжественность, величавость, державность площадей и ансамблей Санкт-Петербурга; это и чувство непоколебимого человеческого достоинства и соразмерности человека и

устройства мироздании, выраженное в историческом центре Новгорода; и ощущение полноты, практичности жизни, выраженное в архитектурном ансамбле Петергофа с его чудными фонтанами, статуями, живописными куртинами, каналом, и многое, многое другое. Целостность выражается и в полифонии звучания, в котором доминирует обобщающий эмоциональный мотив. Целостность может выступать и как охватываемое взглядом сразу, как бы изваянное из единой глыбы камня

архитектурное сооружение или комплекс вещей. Она может достигаться расположением вещей в пространстве вокруг центрального пункта (например, рабочее место станочника, оператора), приведение комплекса предметов и сооружений к единой, цветовой гамме. Формально-эстетическая целостность достигается и через подчинение господствующему ритму. И, наконец, эстетическая целостность есть завершенность, притом не обязательно как законченность, но как смысловая упорядоченность и высказанность.

Так завершенное в физическом смысле здание, имеющее основание, стены и крышу, может выглядеть эстетически незавершенным, ибо три составные части здания зрительно не выделены, не акцентированы, взгляд может продолжать здание неограниченно ввысь, вследствие чего сбивается масштабность сооружения. Город, если в нем даже и проглядывает визуальное единство, может производить впечатление эстетической незавершенности, если нет системы эстетически смысловых сгущений и «единого музыкального напора», по

выражению А. Блока. Для архитектуры недостаточно функциональной и даже эстетической значимости, необходима эстетически-смысловая целостность, свой смысловой универсум. Если рассматривать архитектурное сооружение или комплекс с чисто физической точки зрения, оно предстанет перед нами как кинокадр. То есть как нечто, вырванное из целого, из движения вширь и вглубь. И тогда очень многое останется "за кадром".

Во-первых, непосредственное окружение, место с его природно-климатическими свойствами, архитектурными сооружениями, ландшафтом, короче говоря - контекст места. Во-вторых, контекст природы, как "внешней" в ее бесконечности свойств, с ее физическим пространством-временем, так и "внутренней" с ее телесностью, естественными психофизиологическими механизмами, во многом еще неисследованными. Можно ли считать ментальность как фундаментальные, устойчивые дорефлексивиые

априорные структуры, образы, схемами социальными по своему происхождению, или они - проявление досоциальной древней психики? В настоящее время выдвинуто предположение, что они возникали в ходе генно-культурной эволюции, но что в них идет от природы, что от социума - неясно. В-третьих, контекст культуры во всех се вышеперечисленных аспектах. Кроме того, в культуре выделяют слой коренной, фольклорной, народной культуры, сохраняющей мифологические

образы и мотивы, и слой духовной, рефлексивной культуры. При этом оказывается, что архитектура в контексте фольклорной культуры изучена слабее, чем в контексте рефлексивной культуры. В-четвертых, контекст времени, особенно контекст «большого» исторического времени, в котором происходит диалог культур, перекличка эпох, нарастание смыслов и выход за пределы актуальной культуры. М.М. Бахтин писал, что "Великие произведения литературы подготавливаются веками, в эпоху

же их создания снимаются только зрелые плоды длительного и сложного процесса созревания". То же самое можно сказать и о произведениях архитектуры: они неотделимы от многовекового развития культуры, а "мир культуры и литературы, в сущности, так же безграничен, как и вселенная" в его смысловых глубинах. Когда же мы рассматриваем произведение только как продукт данного автора, выработанный в данный период времени, мы обедняем его. От этого расширяющегося контекста путь осмысления ведет к концентрации

смыслов в отношении внутренней структуры личности. Поэтому ядро архитектуры представляет собой пульсирующую многомерную и целостную смысловую сферу реальности, выраженную в конструктивно упорядочивающих планировочно-пространственной и объемно-пространственно-временной структурах и образном, символическом, эстетически выразительном строе. 5. Принцип эстетической целостности в дизайне Дизайн ныне главная, наиболее развитая и теоретически

осмысленная сфера деятельности человека по законам красоты вне искусства. Он охватывает область проектирования, производства и бытия вещей, изготовляемых промышленностью, с учетом их пользы, удобства и красоты. На Международном семинаре дизайнеров (Бельгия, 1964) была принята следующая его характеристика: « Дизайн – это творческая деятельность, целью которой является определение формальных качеств промышленных

изделий. Эти качества включают и внешние черты изделий, но главным образом структурные и функциональные взаимосвязи, которые превращают изделия в единое целое как с точки зрения потребителя, так с точки зрения изготовителя». В визуальном языке дизайна знаками становятся пропорции, оптическая иллюзия, цвет, отношения света и тени, пустоты и объемов, цвета и масштаба. Дизайновская форма – знак материала, технологии и качества изготовления вещи, выражающий ее назначение

(функцию) и ее социальное бытие в системе культуры. Применение принципа эстетической целостности в дизайне имеет свои особенности. Архитектура проектирует основные параметры существования социально-эстетического мира, вносит в среду организацию, способствующую образованию и функционированию многообразных социальных, духовных смысловых миров. Дизайн в своем современном проявлении преимущественно проектирует как бы силовые поля вновь создаваемых

миров, их социально-предметное, культурно-смысловое наполнение. Структуры, которые дизайн создает внутри социально-предметной, пространственно-временной среды, более гибки, подвижны, более чутко откликаются на изменения в мире культуры и моды. Они способствуют социально-эстетической дифференциации среды, предметному выявлению в ее недрах многообразных смысловых миров, а архитектура организует эти миры в единую, многомерную, целостную, пульсирующую смысловую

сферу реальности. При этом дизайн в большей мере, чем архитектура, имеет дело с взаимодействием элементов системы "человек-предмет-среда" на операциональном уровне, то есть на уровне непосредственного взаимодействия предмета с человеком, рассматриваемым со стороны его психофизиологических, социально-психологических, антропометрических и социально-культурных качеств. Дизайнерское проектирование есть проектирование с учетом эргономики.

По современным представлениям "эргономику интересует, прежде всего человеко-машинная система в целом, ее внутренние связи и взаимодействие со средой, тогда как психология, физиология и гигиена труда сосредотачивают свои научные интересы на изучении и моделировании отдельных составляющих данной системы и их взаимодействия с другими элементами". Дизайн обогатил принцип целостности, как способ эстетического формообразования, включив в проектирование требования физиологии, психологии, гигиены труда, эргономики

в целом, придав, таким образом, требованию целостности форм новое гуманистические содержание. Дизайнерские проектирование ориентировано на рынок и поэтому неотделимо от маркетинга, постоянного и внимательного изучения и реакции потребительского поведения, моды, массового сознания, норм повседневной культуры. Дизайн связывает в единое целое производство, информацию, потребление, культуру. Современный дизайн проникает в область проектирования информационных технологий и систем, коммуникативных

процессов, где он имеет дело с невидимыми, не воспринимаемыми непосредственно сторонами этих процессов. Дизайнерское проектирование опирается на эстетически-праксеологические способности человека, которые заключаются в том, что человек, еще не проникнув рефлексивно-интеллектуально в сущность данного процесса, интуитивно схватывает его в целом и предугадывает, как осуществить его практически, и при этом выражает невидимое в предполагаемых чувственно-воспринимаемых формах, что облегчает практическое осуществление

проекта. И в этом отношении дизайн обогащает принцип целостности. Существенной особенностью применения принципа целостности в дизайне является выработка принципа типологизирующей стилизации как способа формообразования изделий массового промышленного изготовление. Дело здесь заключается в следующем. В условиях массового выпуска продукции одна и та же форма повторяется многократно, причем технология не позволяет или затрудняет вносить в объёмно-пространственную форму

нюансы. Для того, чтобы придать изделию привлекательность, дизайнер обобщает форму, для чего, во-первых, выявляет логику эстетического строения самой вещи и, во-вторых, учитывает нормы эстетического восприятия данного времени. Оба эти моменты получают заостренное выражение во внешней форме изделия, в результате чего возникает легко угадываемый образ изделия как выражение его типовых особенностей и как эстетическая норма, образец изделий данного типа. Типологизация сказалась на форме современных легковых автомобилей,

грузовых, специальных транспортных машин, станков определенного типа, на форме телевизора, холодильников и т.п. Стилизация в этих случаях - не подделка под какой-то известный стиль, не подражание и заимствование (так называемая "имитационная стилизация"), а особый способ эстетического обобщения, диктуемый условиями современного машинного производства и особенностями эстетического восприятия многократно репродуцируемых форм. Принцип целостности в современном дизайне обогатился в том направлении, что в процессе эстетической

организации производственной среды ставятся и решаются задачи улучшения социально-психологического климата на предприятии средствами дизайнерского проектирования. На современных предприятиях организуются места отдыха, комнаты психологической разгрузки, внедряется система социально-значимой информации, фирменный стиль, расстановка оборудования и пространстве цеха и организация рабочих мест, учитывающих социально-психологические особенности человека, и все эти действия

завязываются в такое единое целое, которое позволяет человеку чувствовать себя индивидуальным представителем общественного целого. И, наконец, принцип целостности значительно обогатился в теории и практике так называемого "открытого дизайна" на западе, "Стержневой идеей "открытого дизайна" пишет Н.И. Мосорова являются обоснование и возможности качественного изменения социальной роли потребителя.

"Открытым дизайном" прежде всего проектируется такой характер взаимодействия человека и его предметного окружения, при котором человек перестает быть пассивным потребителем готовых изделий и становится активным соавтором, дизайнером в совершенствовании своей материальной и духовной среды". В осуществлении программ "открытого дизайна" учувствуют широкие слои общественности. Например, в решении вопросов проектирования и строительства жилища, альтернативного практике массового

жилищного строительства, в проектировании и изготовлении товара, в создании системы образования, закрепляющей и развивающей дизайнерскую деятельность. Широкое распространение участия жителей в проектировании жилья получило и в архитектуре. Таким образом, современный дизайн и архитектура переходят к синтезу проектирования, производства, потребления и культуры. Система "человек-предмет-среда" все в большей степени рассматривается как социальная целостность, требующая своего эстетического упорядочения и выражения.

Заключение. Рассмотренная тема довольно-таки актуальна в архитектуре и дизайне, так как очень часто в своих работах и в формообразовании в частности, берут за основу какой-либо образ и «подгоняют» к нему все остальное. Благодаря знанию и использованию принципов формообразования на практике архитектор и дизайнер может добиться наилучших результатов в своей деятельности, мысленно проверить, соотнести, переосмыслить форму, так как форма это самое первый и основополагающий аспект в эмоциональном восприятии вещи в целом.

Форма является первым этапом в постижении вещи, только после восприятия от формы человек обращает внимание на цвет, фактуру и пр. Форма имеет большое эмоциональное воздействие на человека, и если цвет в разных культурах может символизировать кардинально противоположные смыслы, то та или иная форма несет в себе вполне определенную эмоцию. Таким образом, современный дизайн и архитектура переходят к синтезу проектирования, производства, потребления и культуры. Система "человек-предмет-среда" все в большей степени

рассматривается как социальная целостность, требующая своего эстетического упорядочения и выражения. Литература 1. Философия, эстетика, архитектура. Ф. Т. Мартынов – Екб.: «Уральская архитектурно-художественная академия», 1998 2. Дизайн. Иллюстрированный словарь справочник. Г.Б. Миневрин, В.Т. Шмитко, А.В. Ефимов и др. – М.: «Архитектура-

С», 2004, 288 с ил. 3. Человеческое бытие и бытие произведения искусства. Ф. Т. Мартынов – Свердловск 1998. 4. Эстетика. Юрий Борев – Москва 1981.